И СНОВА НОЧЬ. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ.

Катуар гладит меня по волосам, другую руку, с тем же праздным окурком, держит на отлете.

– Зачем же тебе в этой вазе песок? Пойду выброшу окурок в туалет. Заодно и пописаю.

Бенки, очнись! Она как раз направляется в твою сторону. Видишь, скользит на пуантах мимо?

Катуар входит в маленький храм, зажигает лампаду:

– Ой! А щеток у тебя сколько! Все от убитых блондинок?

– Да!

– Хорошо, что я брюнетка.

Не прикрывая святилища, Катуар полубоком, полубогиней, с античной простотой располагается на постаменте.

– Э! Катуар, ты почему не закрываешь дверь, когда писаешь?

– Разве надо? По-моему, теперь уже поздно.

Отрывает мягкий голубой билет, складывает пополам и под алчным взглядом контролера проводит им между ног.

– Да, Марк, у тебя много еще загадок. Как щеток. Мне, кстати, нужна зубная щетка, раз уж я тут почему-то задержалась.

– Купим! Скажи, что означает твоя буква «А»?

– Пока тебе это рано знать.

– А когда будет можно?

– Разгадка будет в финале – как и положено.

– Хорошо, согласен. Тогда скажи – где ты подцепила этого модного дизайнера?

– Я? Он сам ко мне пришел. Здравствуйте, девушка, я модный дизайнер, давайте вы будете меня за это любить. И еще я куплю вам печенье птифур.

– Скотина какая!

– Перестань ругаться.

– А почему я про тебя ничего не слышал раньше?

– А может быть, ты придумал меня три дня назад? Тогда, в «Ефимыче»? Я просто нужна была для нового сюжета и…

Ее слова покрывает шум вешних вод. Катуар выходит из ванной, потягивается:

– Как хорошо быть диалогисткой! Даже писаешь по-другому.

– Как тебя нашел Йорген?

– Что за анкета? И Йоргена своего ты тоже придумал, если следовать твоей вере.

Бенки! Очнись! Почему не ликуешь со мной, немец-зануда? Эту девушку с песчинками на пальцах я никуда не отпущу.

Катуар берет за лапку Лягарпа, который свернулся под тахтой, до сих пор не очнувшись от моего достопочтенного пьянства:

– А это кто спрятался, такой милый?

– Лягушонок Лягарп. Лягарп.

ФЛЕШБЭК. За двадцать девять лет до Катуар.Маленький Марк лежит в кроватке, за окном бьется ветер с Азова. Бабушка входит в комнату, в ее могучих руках болтается Лягарп, тряпичная душа.– Держи! Это тебе. Я сшила из старого платья, мне-то оно уже не понадобится. Он будет твоим другом и тебя беречь.– Спасибо, бабуля. А он поможет мне быстрей вырасти?– Конечно, поможет.– Я завтра его в садик возьму.– Не вздумай! Еще украдут или порвут. Никому никогда его не давай.

Катуар прижимает Лягарпа к груди, целует в глаз из крупной переливчатой пуговицы: – Лягарп! Ты не против, если тебя потискаю?– Не против, тискай. – отвечаю я голосом не то чтобы сказочного лягушонка, скорей, безумной старушонки.– А ты не против, если я тут побуду еще немного?– Нет, против! – кричит старушонка, терзая гланды. – Я против! Не немного! Ты должна тут быть всегда. Вечность.