Квартира Ами.

Трехкомнатная гавань с видом на Москва-реку, ставшая четырнадцать лет назад моим убежищем от мымры Хташи и ее уроков хороших манер.

Ами раскладывает пасьянс истлевшими картами на синей бархатной скатерти.

– Послушайте, юноша, если вы так любите кино, я должна познакомить вас с одним своим приятелем. Он священник.

– А я не…

– Неверующий? Это неважно. Отец Синефил причастит каждого, кто любит кино. У него просто божественный архив. Что в наше бандитское время вы увидите в кинотеатрах?

– Можно смотреть на кассетах.

– Можно. Но отец Синефил еще и читает проповеди – о режиссерах, актерах, киноискусстве. Только сыр к нему нельзя приносить, потерпите?

– Да.

– Опять не сошлось! – Ами спресовывает карты сухими пальцами и бросает колоду в черную вазу. – И еще вам надо избрать новое имя, не мирское.

– Зачем, Амалия Альбертовна?

– Ами! Просто Ами. Сколько можно повторять? Теперь о вашем имени. Оно никуда не годится для сценариста. Что такое Александр Романов? Это все равно, что Сергей Иванов, Алексей Павлов, Дмитрий Борисов. Никто и слушать не станет человека с таким именем! А кто пойдет на фильм по сценарию Александра Романова? Если кто и пойдет спьяну, то покинет зал сразу после титров. Давайте назовем вас иначе.

– Как?

– Я должна это придумывать? Может быть, вы предложите мне еще писать за вас сценарии?

– Однажды мне привиделось одно странное имя.

– Отлично! Видениям, как и картам, надо доверять. А какое?

– Оно странное.

– Как славно! Так скажите! – Ами тревожно прислушивается к скрипу паркета этажом выше. – Еб твою мать, вспомнила! Я не поставила чайник. Придется опять пить водку. За ваше новое имя. Вы сходите в магазин?

– Заметьте, не я это предложил!