О предательстве хазарского правителя Игорь узнал не сразу— свидетелей из норманно–русов не осталось— вырезали всех. Но шила в мешке не утаишь, и через некоторое время эта история стала достоянием общественности. Убийство Олега, откровенное предательство— сколько еще можно такое терпеть? Отношения с хазарами натянулись, хотя прямых доказательств хазарского предательства у Игоря не было, но неприятный осадок остался. Испортились отношения с хазарами и у печенегов, после неоплаченного похода на Симеона. Печенеги стали дружить (за зарплату, конечно) с византийским Херсонесом и охранять низовья Днепра. Это сильно осложняло путешествие купеческих караванов из Киева в Константинополь. Император Роман повел хитрую политику, чуть позже сформулированную Константином Багрянородным, соправителем Романа, в качестве рецепта для спокойствия Византийской империи: «[Знай]{пишет наставления сыну. — Авт.), что и у царственного сего града ромеев (Константинополь), если росы не находятся в мире с пачинакитами (печенеги — Авт.), они появиться не могут, ни ради войны, ни ради торговли, ибо, когда росы с ладьями приходят к речным порогам (на Днепре) и не могут миновать их иначе, чем вытащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа пачинакитов и легко — не могут же росы двум трудам противостоять — побеждают и устраивают резню».

Ставка Византии на дружбу с печенегами — генеральная линия новой политики Константинополя. Детали ее продолжаем читать у Константина Багрянородного:

«4. О пачинакитах, росах и турках

[Знай], что пока василевс ромеев находится в мире с пачинакитами, ни росы, ни турки не могут нападать на державу ромеев по закону войны, а также не могут требовать у ромеев за мир великих и чрезмерных денег и вещей, опасаясь, что василевс употребит силу этого народа против них, когда они выступят на ромеев. Пачинаки- ты, связанные дружбой с василевсом и побуждаемые его грамотами и дарами, могут легко нападать на землю ро- сов и турок, уводить в рабство их жен и детей и разорять их землю.

5. О пачинакитах и булгарах

[Знай], что и булгарам более страшным казался бы василевс ромеев и мог бы понуждать их к спокойствию, находясь в мире с пачинакитами, поскольку и с этими булгарами соседят названные пачинакиты и, когда пожелают, либо ради собственной корысти, либо в угоду василевсу ромеев, могут легко выступать против Булгарии и, благодаря своему подавляющему большинству и силе, одолевать тех и побеждать. Поэтому и булгары проявляют постоянное старание и заботу о мире и согласии с пачинакитами. Так как [булгары] многократно были побеждены и ограблены ими, то по опыту узнали, что хорошо и выгодно находиться всегда в мире с пачинакитами.

6. О пачинакитах и херсонитах

[Знай], что и другой народ из тех же самых пачина- китов находится рядом с областью Херсона. Они и торгуют с херсонитами, и исполняют поручения как их, так и василевса и в Росии, и в Хазарии, и в Зихии, и во всех тамошних краях, получая, разумеется, от херсонитов заранее согласованную плату за эту самую услугу, соответственно важности поручения и своим трудам, как‑то: влат- тии, прандии, харерии, пояса, перец, алые кожи парфянские

и другие предметы, требуемые ими, как о том каждый хер- сонит сумеет договориться с любым из пачинакитов при соглашении или уступит его настояниям. Ведь, будучи свободными и как бы самостоятельными, эти самые пачина- киты никогда и никакой услуги не совершают без платы».

Вот таких забавных друзей нашли себе ромеи. Русы нейтрализованы, турки степные и болгары дунайские тоже. Дружбу с «пачинакитами» ромеи будут стараться поддерживать до последнего печенега.

Вот Игорь и пробивал себе дорогу в Царьград без хазарской помощи, самостоятельно. А видеть русов в Конста- тинополе никто желанием не горел — договор‑то с ними кабальный был. Но давайте взглянем, что было в следующие годы.

«… В год 6437 (929). Пришел Симеон на Царьград, и по- пленил Фракию и Македонию, и подошел к Царьграду в великой силе и гордости, и сотворил мир с Романом–царем, и возвратился восвояси.

В год 6442 (934). Впервые пришли на Царьград угры и попленили всю Фракию, Роман заключил мир с уграми».

В 929 году хозяином положения, т. е. Дуная стал Симеон Болгарский. С ним и подписан новый договор. Дармоеды норманнские из Руси Константинополю стали вовсе ни к чему — мышей не ловят, только едят от пуза и хамят. Вон их из Царьграда! Ас ними заодно и хазарских дельцов. Аль–Масуди отмечает:

«…император, правящий ныне и носящий имя Арма- нус (Роман), обращал евреев своей страны в христианство силой, и не любил их… и большое число евреев бежало из Рума в страну хазар».

Но хазарские купцы покидать «Кунстантину» не спешат. Новый аргумент хазар — угры — идут на византийские владения. Ответный ход ромеев— мир с уграми.

В 939 году начинается война Хазарии с Византией. Боевые действия идут вокруг Крыма. Теперь уже настала пора Игоря поддержать коллег по несчастью, но Роман Лака- пин был превосходным политиком и придумал, как вбить клин между Русью и Хазарией. Он предлагает Игорю сохранить договор, если он нападет на хазарский гарнизон.. В довольно путанном письме анонимного хазарского автора (Кембриджский аноним), датированном 950 годом, читаем до слез трогательную историю:

«Роман [византийский император][злодей послал] также большие дары Х–л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его (собственную) беду И пришел он ночью к городу С- м–к-раю [Самкерц](Керченскш пролив— Лет.) и взял его воровским способом, потому что не было там начальника […] И стало это известно Ьул–ш-ци, то есть досточтимому Песаху […] И оттуда он пошел войною на Х–л- га и воевал… месяцев, и Бог подчинил его Песаху. И нашел он… добычу которую тот захватил из С–м-к–рая. И говорит он: «Роман подбил меня на это». И сказал ему Песах: «Если так; то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или (же) буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя». И пошел тот против воли и воевал против Кустантины [Константинополя] на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили [его] огнем. И бежал он, и постыдился вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его. Тогда стали Русы подчинены власти казар».

В этом письме много сумбурной и неточной информации, но главный смысл понятен: Русь и Хазария встали по разные стороны фронта. Тогда Хазары послали кое–какое войско на Царьград, через Киев (печенеги были уже на византийской службе). И вот уже досточтимый Песах у стен Киева зазывает Игоря в поход на греков. Не уйду, — говорит он Игорю — здесь жить останусь и умру, если не

пойдешь Кунстантину воевать. Некоторые исследователи полагают, что Песах принуждал Игоря к походу на Византию, но ведь только что русы напали на хазар — значит не очень‑то их заставишь. Уж не знаю, какие аргументы были у хазарского воеводы, но ему удалось уговорить русского князя. Игорь собирает войско и движется завоевывать новые договора с Царьградом. Нестор:

«В год 6449 (941). Пошел Игорь на греков. И послали болгары весть царю, что идут русские на Царьград: 10 тысяч кораблей. И пришли, и подплыли, и стали воевать страну Вифинскую, и попленили землю по Понтийскому морю до Ираклии и до Пафлагонской земли, и всю страну Никомидий- скую попленили, и Суд весь пожгли. А кого захватили — одних распинали, в других же, перед собой их ставя, стреляли, хватали, связывали назад руки и вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню, монастыри и села пожгли и по обоим берегам Суда захватили немало богатств. Когда же пришли с востока воины — Панфир‑деместик с сорока тысячами, Фока–патриций с македонянами, Федор–стратилат с фракийцами, с ними же и сановные бояре, то окружили русь. Русские же, посовещавшись, вышли против греков с оружием, и в жестоком сражении едва одолели греки. Русские же к вечеру возвратились к дружине своей и ночью, сев в ладьи, отплыли. Феофан же встретил их в ладьях с огнем и стал трубами пускать огонь на ладьи русских. И было видно страшное чудо. Русские же, увидев пламя, бросились в воду морскую, стремясь спастись, и так оставшиеся возвратились домой. И, придя в землю свою, поведали — каждый своим — о происшедшем и о ладейном огне. «Будто молнию небесную, — говорили они, — имеют у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их». Игорь же, вернувшись, начал собирать множество воинов и послал за море к варягам, приглашая их на греков, снова собираясь идти на них.

Несмотря на фантастический боевой дух норманно- русов, записки о котором мы сейчас изучим, поражение было полным. Что оставалось проигравшим? Удалиться с позором. Но у хазарских деловых кругов нашлась новая работа для русов — в 941 году дейлемиты, вечные враги хазар, завладели важнейшим торговым маршрутом. Мар- зубан ибн–Мухаммед занял в Азербайджане город Бердаа на берегу Куры и стал его правителем. Как заставить русов воевать за чужие интересы?

Нужно убедить их что, нефть для греческого огня поступает в Византию из окрестностей города Бердаа (что было полуправдой), т. е. смена администрации в городе Бердаа — путь к победе над Византией… Игорь отправляет на Каспий дружину. Этот поход у Нестора не упоминается. Его описал арабский автор Ибн–Мискавейх. Очень выразительно пишет:

«Народ этот могущественный, телосложение у них крупное; мужество большое, не знают они бегства, не убегают ни один из них, пока не убьет или не будет убит. В обычае у них, чтобы всякий носил оружие. Привешивают они на себя большую часть орудий ремесленника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них. Сражаются они копьями и щитами, опоясываются мечом и привешивают дубину и орудие, подобное кинжалу. И сражаются они пешими, особенно же эти прибывшие (на судах). Они (русы) проехали море, которое соприкасается со страной их, пересекли его до большой реки, известной под именем Куры, несущей воды свои из гор Азербайджана и Армении и втекающей в море. Река эта есть река города Бердаа и ее сравнивают с Тигром. Когда они достигли Куры, вышел против них представитель Марзубана и заместитель его по управлению Бердаа. Было с ним триста человек из дей- лемитов и приблизительно такое же число бродяг и курдов. Простой народ убежал от страху. Вышло тогда вместе с ними (войско) из добровольцев около 5000 человек на борьбу за веру. Были они (добровольцы) беспечны, не зна

ли силы их (русов) и считали их на одном уровне с армянами и ромейцами. После того, как они начали сражение; не прошло и часу как русы пошли на них сокрушающей атакой. Побежало регулярное войско, а вслед за ним все добровольцы и остальное войско, кроме дейлемитов. Поистине, они устояли некоторое время, однако все были перебиты, кроме тех среди них, кто был верхом…. (русы) преследовали бегущих до города (Бердаа). Убежали все, у кого было вьючное животное, которое могло увезти его, как военные, так и гражданские люди, и оставили город. Вступили в него русы и овладели им.

Рассказали мне Абу–Аббас–ибн–Нудар, а также некоторые из исследовавших, что люди эти (русы) вошли в город, сделали в нем объявление, успокаивали жителей его и говорили им так. «Нет между, нами и вами разногласия в вере. Единственно чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас — хорошо повиноваться нам». Подступили со всех окрестных земель к ним (русам) мусульманские войска. Русы выходили против них и обращали их в бегство. И бывало не раз так вслед за ними (русами) выходили и жители Бердаа и, когда мусульмане нападали на русов, они кричали «Аллах велик» и бросали в них камни. Тогда русы обратились к ним и сказали, чтобы они заботились только о самих себе и не вмешивались в отношения между властью и ими (русами). И приняли это во внимание люди, желающие безопасности, главным образом это была знать. Что же касается простого народа и большей части черни, то они не заботились о себе, а обнаруживали то, что у них в душах их, и препятствовали русам, когда на них вели нападение сторонники (войска) власти. После того как это продолжалось некоторое время, возвестил глашатай русов: «Не должен оставаться в городе ни один из жителей его». Дали мусульманам отсрочку на три дня от дня этого объявления. И вышли все, у кого только было вьючное животное, которое могло увезти его, жену его и детей его. Таких

ушедших было немного. Пришел четвертый день, и большая часть жителей осталась. Тогда русы пустили в ход мечи свои и убили много людей, не сосчитать числа их. Когда убийство было закончено, захватили они в плен больше 10 ООО мужчин и юношей вместе с женами, женщинами и дочерьми.

Заключили русы женщин и детей в крепость внутри города, которая была шахристаном этих людей (русов), где они поместились, разбили лагерем свои войска и укрепились. Потом собрали мужчин в мечети соборной, поставили к дверям стражу и сказали: «Выкупайте себя…»

Таким образом скопилось у русов в городе Бердаа большое богатство, стоимость и достоинство которого были велики<…>

Не прекращали войска Марзубана войны с русами и осады до тех пор, пока последние не были окончательно утомлены Случилось, что и эпидемия усилилась. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого‑нибудь другого из женщин, и слугу его, если он любил его, согласно их обычаю.

После того как дело русов погибло, потревожили мусульмане могилы их и извлекли оттуда мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства.

Когда уменьшилось число русов, вышли они< однажды ночью из крепости, в которой они пребывали, положили на свои спины все что могли из своего имущества, драгоценностей и прекрасного платья, остальное сожгли. Угнали женщин, юношей и девушек столько, сколько хотели, и направились к Куре. Там стояли наготове суда, на которых они приехали из своей страны; на судах матросы из 300 человек русов, с которыми поделились они частью своей добычи, и уехали. Бог спас мусульман от дела их.

Слышал я от людей, которые были свидетелями этих русов, удивительные рассказы о храбрости их и о пренебрежительном их отношении к собранным против них мусульманам. Один из этих рассказов был распространен в этой местности и слышал я от многих, что пять людей русов собрались в одном из садов Бердаа; среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их начальников, а с ними несколько женщин–пленниц. Узнав об их присутствии, мусульмане окружили сад. Собралось большое число дейлемитов и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми.

Они старались получить хотя бы одного пленного из них, но не было к нему подступа, ибо не сдавался ни один из них. И до тех пор не могли они быть убиты, пока не убивали в несколько раз большее число мусульман.

Безбородый юноша был последним, оставшимся в живых. Когда он заметил, что будет взят в плен, он влез на дерево, которое было близко от него, и наносил сам себе удары кинжалом своим в смертельные места до тех пор, пока не упал мертвым».

Такая вот история. Для русов она стала поучительной.

В год 6430 (942). Симеон ходил на хорватов, и победили его хорваты, и умер, оставив Петра, своего сына, князем над болгарами.

В год 6451 (943). Вновь пришли угры на Царьград и, сотворив мир с Романом, возвратились восвояси.

В год 6452 (944). Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, — и нанял печенегов, и заложников у них взял, — и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя. Услышав об этом, корсунцы послали к Роману со словами: «Вот идут русские, без числа кораблей их, покрыли море корабли». Также и болгары послали весть, говоря: «Идут русские и наняли себе печенегов». Услышав об этом, царь прислал к Игорю лучших бояр с мольбою, говоря: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани». Также и к печенегам послал паволоки и много золота. Игорь же, дойдя до Дуная, созвал дружину, и стал с нею держать совет, и поведал ей речь цареву. Сказала же дружина Игоре- ва: «Если так говорит царь, то чего нам еще нужно, — не бившись, взять золото, и сереброА и паволоки? Разве знает кто кому одолеть: нам ли, им ли? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть». Послушал их Игорь и повелел печенегам воевать Болгарскую землю, а сам, взяв у греков золото и паволоки на всех воинов, возвратился назад и пришел к Киеву восвояси».

Как только Игорь перекупил печенегов, Византия даже не стала воевать — ромеям заранее стало понятно, кто победит. И даже дань больше Олеговой предложили. Тогда Игорь отправил печенегов на Дунай, воевать Болгарскую землю — деньги‑то уже уплачены — идите, воюйте!

Глава 11. Месть Ольги.

И вот наступила пора восстановить столь желанный договор с Царьградом, но что мы видим— это совсем другие условия — можно сказать, типовая форма. Никаких преференций и скидок. Все, что полагалось посланникам русской земли при Олеге (бесплатное проживание, питание, беспошлинная торговля и т. п.) в договоре Игоря отсутствует. Более того, в новом соглашении русы ограничиваются во многих направлениях: упорядочить пребывание в Царьграде, не зимовать в устье Днепра, не трогать там греческих рыбаков, не сметь судить ромеев, не трогать Херсонес, не пускать туда волжских болгар, воевать на стороне Византии, не нарушать ценовые порядки… По всему видать, не одолели нанятые Игорем печенеги болгарской земли, ну и договор соответствующий. Зато жизнеспособный. И если Игорь его ратифицировал, значит, он его полностью устраивал.

И в нем появляются славянские имена. Целых два:

«Список с договора, заключенного при царях Романе, Константине и Стефане, христолюбивых владыках. Мы — от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянник Игорев; Улеб от Володислава; Каницар от Пред- славы; Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прастен Акун, племянник Игорев; Кары Гудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр Аминодов; Прастен Верное; Явтяг Гунарев;

Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов; Сфирка…; Ал- вод Гудов; Фудри Туодов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фру тон, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуро- стен, Вруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, /Ионе, Руальд, Свень, Cmup, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вуз- лев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли. И им поручено возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими…»(полный текст в ПВЛ в приложении).

Вы не заметили ничего странного? После этих строк перед нами возникает еще одна загадка: в списке имен упоминаются два племянника Игоря. Племянники — это дети брата или сестры Игоря… Вариантов может быть только три: 1. У Рюрика на Руси были еще дети. 2. Ефанда вышла замуж еще раз. 3. Игорь не был сыном Рюрика. Даже если племянники были внучатыми, вопросы остаются на повестке дня. Или слово племянник имело другой смысл… Так или иначе, но ответа на эти вопросы пока нет. Мы можем лишь дедуктивным методом отсечь лишнее. Если бы на Руси появились дети Рюрика, к гадалке не ходи, Олег Вещий вырезал бы их под корень сразу. По княжеской линии Ольги они бы имели славянские имена. А тут— чистые урмане. Значит, либо Ефанда не последовала за Рюриком в погребальный комплекс по скандинавской традиции, а вышла замуж второй раз, либо Игорь был не Рюриковичем…

До нас дошел еще один древнерусский источник, написанный на полвека раньше «Повести временных лет». Это «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона. В этом крайне актуальном и поныне литературном памятнике Илларион, перечисляя предков князя Владимира, начинает династию от Игоря Старого:

«Похвалим же и мы, по силе нашей, малыми похвалами, великое и дивное сотворившего, нашего учителя и на-

ставника, великого князя земли нашей Владимира, внука старого Игоря, сына же славного Святослава, которые во времена своего владычества мужеством и храбростью прослыли в странах многих и ныне победами и силою поминаются и прославляются».

Случайно ли? Первый русский митрополит поленился вписать главное династийное имя? А был ли Игорь сыном Рюрика, то Иллариону достоверно неведомо было — он и не вписал. Если мы узнаем, куда делась Ефанда, то сможем ответить на вопрос, кем же был Игорь Старый. Как мать, должна быть при ребенке, как жена — последовать за мужем. На Руси ни одного упоминания о Ефанде пока не обнаружено. Надо бы поискать курганы вокруг Калининграда…

Но продолжим наше историческое расследование. Договор подписан, все довольны. Или не все? Судя по тому, что произошло дальше, недовольные остались. ПВЛ:

«Послы, посланные Игорем, вернулись к нему с послами греческими и поведали ему все речи царя Романа. Игорь же призвал греческих послов и спросил их:«Скажите, что наказал вам царь?». И сказали послы царя: «Вот послал нас царь, обрадованный миром, хочет он иметь мир и любовь с князем русским. Твои послы приводили к присяге наших царей, а нас послали привести к присяге тебя и твоих мужей». Обещал Игорь сделать так. На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие свое, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его — сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы и хазар, — это была соборная церковь, так как много было христиан- варягов. Игорь же, утвердив мир с греками, отпустил послов, одарив их мехами, рабами и воском, и отпустил их; послы же пришли к царю и поведали ему все речи Игоря, и о любви его к грекам».

Хазарский истеблишмент не мог удовлетвориться подобной типовой формой договора, не для того всё зате

валось. Только всё и сразу— принцип высокодоходной торговли. Да и не факт, что им предложили хотя бы такой договор. А чтобы еще за Византию воевать, это уж извините, — проще «дожать» ромеев, как в 912–м. Но как это сделать без русов? Их‑то договор устраивает, да и отношения после последнего каспийского похода совсем расстроились. Как быть? Как заставить русов снова захватить Дунай? Сменить власть… Вам не покажется странным, что в течение года два подписанта русско–византийского договора «сошли со сцены»? Император Роман в результате заговора, князь Игорь…, видимо, тоже. Хазарский план был несложный: древляне убивают Игоря, ставят своего князя в Киеве и снова идут перекрывать Дунай…

Смотрим в ПВЛ: «Игорь же начал княжить в Киеве, мир имея ко всем странам. И пришла осень, и стал он замышлять пойти на древлян, желая взять с них еще большую дань.

В год 6453 (945). В тот год сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам». И послушал их Игорь — пошел к древлянам за данью и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, — поразмыслив, сказал своей дружине:«Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще». И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». И послали к нему, говоря: «Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань». И не послушал их Игорь; и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало. И погребен был Игорь, и есть могила его у Искоростеня в Деревской земле и до сего времени».

Далее следует довольно пространная история об изощренной мести Ольги древлянам, но к нашей геополитической версии подробности расправы с восставшим Иско- ростенем не имеют отношения. Кроме того, А. А. Шахматов в своей книге «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» (1908) обращает внимание на более позднее происхождение легенды о мести Ольги древлянам. Этот текст мы и пропустим— подробности человеческих страстей смаковать не будем, нас интересует генеральная политическая линия Киевской Руси и попытки развернуть ее вспять. Есть к этим событиям небольшое уточнение в Иоа- кимовой летописи:

«Князь древлянский Мал, сын Нискинин, прислал послов к Ольге просить, пойдет ли она за него. Она же повелела послов тех, кого избить, кого сожечь и, собрав воинов, пошла на древлян, князей их и люд избила, а град Коростень разорила и сожгла».

Еще тело Игоря не остыло, а из «Деревской земли» идут сваты, узнать, не желает ли безутешная вдова связать свою судьбу с убийцей ее мужа! Чай не викинги — у славян такие номера не проходят! Да и Ольге уже под пятьдесят. Значит, очень надо было древлянам в Киев. А песню про жадность Игоря сочинили по дороге.

Отношения полян с древлянами не складывались в течение всей начальной истории Киевской Руси. Нестор пренебрежительно описывает языческие нравы древлян, стараясь их сделать заранее неприглядными. Они и ели нечистое, и жили как звери — сплошной негатив. По мнению летописца, еще до прибытия Аскольда в Киев, древляне водили дружбу с хазарами и притесняли полян. Затем, Олег подчинил древлян, но как только он умер, «Деревская земля» восстала. Игорю пришлось с мечом в руках снова подчинять древлян и облагать их данью «больше олеговой». Ни с одним племенем славян не было таких жестких взаимоотношений. В чем причина?

Причина в расположении Деревской земли, на старом пути из варяг в греки. Древляне, размещаясь на правом берегу Днепра и по берегам Припяти, были абсолютно самодостаточны и без киевской заботы. Имея на западе полесские болота, на севере и востоке — днепровский бассейн, они были защищены от нападений со всех сторон, кроме Киевской. При этом, старый путь из варяг в греки по Бугу и Висле использовался ими самостоятельно. Так желаемая пушнина уходила в Европу, минуя всех возможных посредников. Древляне жили неплохо. Отсюда и постоянное увеличение дани для Киева — там тоже знали о древлянских доходах. Коростень (так логичнее — Авт.) становился конкурентом Киева. И вот соблазнились древляне на хазарские посулы. Нестор рисует древлян заговорщиками и убийцами, но если посмотреть с другой стороны, то древляне просто пытались спасти государство от норманнских завоевателей. Ставка делалась на славянское происхождение Ольги. Не сработало. А вот в Константинополе в это время все прошло гладко — сыновья низложили Романа Лакапина и заняли престол. Но в Киеве Ольга не допустила переворота и устроила разгром и послам и жениху и всему заговору. Отношения Киевской Руси с Хазарией теперь испортились окончательно.

«В год 6454 (946). Ольга с сыном своим Святославом собрала много храбрых воинов и пошла на Деревскую землю. И вышли древляне против нее. И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копьем в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило коня по ногам, ибо был Святослав еще ребенок. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал; последуем, дружина, за князем». И победили древлян…

…Ивозложила на них тяжкую дань: две части дани шли в Киев, а третья в Вышгород Ольге; ибо был Вышго- род городом Ольгиным. И пошла Ольга с сыном своим и с дружиной по Древлянской земле, устанавливая дани и налоги; и сохранились места ее стоянок и места для охоты.

И пришла в город свой Киев с сыном своим Святославом, и пробыла здесь год.

В год 6455 (947). Отправилась Ольга к Новгороду и установила по Мете погосты и дани и по Луге — оброки и дани, и ловища ее сохранились по всей земле, и есть свидетельства о ней, и места ее и погосты, а сани ее стоят в Пскове и поныне, и по Днепру есть места ее для ловли птиц, и по Десне, и сохранилось село ее Ольжичи до сих пор. И так, установив все, возвратилась к сыну своему в Киев, и там пребывала с ним в любви».

Исходя из описанных выше событий, мы можем сделать вывод, что Киевская Русь получила от Константинополя огромный заказ на поставку пушнины. По крайней мере, это были гарантии реализации указанных товаров в довольно крупных объемах. После смерти мужа Ольга свободна в своих действиях. Усмирив древлян и наладив сбор пушнины там, она отправляется в родные места (в Пруссию), привлечь земляков к участию в новом торговом договоре с Византией. Наступает время рассвета для славянской трансконтинентальной торговли.

«… В год 6463 (955). Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду».