Расставаясь с Диан, неожиданно получил известия, вынуждающие изменить планы возвращения в Петроград. Собственно, информация из Южной Америки поступала постоянно, как изо всех мест, где жизнь людей пошла по иному сценарию, благодаря моему вмешательству в эту реальность. Программа автоматически выявляла изменения, и сообщала ответную реакцию на них. Именно такое задание выдал почти сразу, как попал сюда, в апреле тысяча девятьсот шестнадцатого года. Моё вмешательство в субтропический регион Южной Америки, спровоцировало в итоге то, что к смуте присоединились Соединённые Штаты Америки. Программные сообщения, о вступлении в действия всё новых революционных сил, поступали постоянно. Но такого «революционера», борца за «свободу», латиноамериканских банановых республик как США я никак не ожидал. Мимо игрока подобного масштаба, ввязавшегося в мои дела, пройти невозможно.
Англосаксы молодцы! Ловко воспользовались моей идеей, правда, позаимствованной у них же, но в двадцать первом веке. На протяжении этого, двадцатого века, они совершенствовали свой метод цветных революций для захвата стран в сферу своего влияния. В нашем случае, они тупо воспользовались бунтом народов, спровоцированных мною. Разумеется, политические акулы белого дома, творчески переработали текущую революционную ситуацию в Южной Америке. Я нарочно выбирал эпицентр волнений индейцев подальше от США. Эквадор, Боливия, Бразилия мало интересовали богачей, так как не имели богатых залежей полезных минералов, а нефть ещё не являлась рычагом экономики, как в современном мне мире.
Как оказалось, эмиссары англосаксов, примитивно перетянули выгодные им идеи освободительной борьбы, в нужные им регионы. Штатовские полит — манипуляторы, верно предположили, что ни кого не удивит, если пожар народных волнений пробежится по всей испано-говорящей Америке. Главными для них, в настоящий момент, оказались Мексика, Панама и Куба.
Только в тысяча восемьсот пятидесятом году, к Соединённым Штатам отошли Техас, Калифорния, Невада, Аризона, Юта, Нью-Мексика. Война с Мексикой, продолжавшая три года, закончилась отторжением очень перспективных территорий. Политики нового государства англосаксов, были в постоянном поиске подходящих вариантов расширения земель. Страны Южной Америки, в плане экспансии, бесперспективны, — слишком далеко. Куба и Мексика, расположенные по соседству, чрезвычайно лакомый кусочек для захвата.
Неважно, произойдёт или нет, непосредственное присоединение, главное, что соседи попадут в полную зависимость от США. Именно ради подобных целей, сотни «гринго», абсолютно искренне бросились помогать освободительной борьбе на Кубе и в соседних штатах Мексики.
Полностью информированными о хитрых планах США, оказались всего шесть человек, все остальные, честно боролись за угнетённых бедных, против засилья коррупции и неприкрытого воровства во властных верхушках. Короче, всё происходило точно также как и в наше время, только более примитивно — просто!
Крупнейшим финансовым спонсором со стороны США, выступал родной брат знаменитого Рокфеллера. Джон, абсолютно честно помогал Южноамериканскому освободительному движению. Главным консультантом выступал правительственный чиновник крупного масштаба. Сенатор от штата Калифорния, негласно работал на благо масонской ложи, в которую вступил ещё будучи студентом. Именно эти, закрытые организации и стояли у истока главных решений правительства США, одновременно исполняя роль разведывательного управления. Почти всю схему связей этой тайной структуры я увидел сразу, как только проследил за последовательностями контактов фигурантов, которые действовали иным образом, чем в прошлой реальности, до внесённых мною изменений.
Особо любопытным, показался один персонаж, — сравнительно молодая женщина — журналистка, отправившаяся на Кубу за своим неофициальным мужем. Движение суфражисток набирало силу именно в Америке, и Джулия, так звали эту мадам, являлась одним из ярых борцов за равные права с мужчинами. Если говорить точнее, сейчас, она только вступила на скользкий путь политической игры за права женщин. Мои знания будущего, почерпнутые из интернета, подсказали, что в тысяча тридцать втором году, в разгар великой финансовой рецессии, именно она займёт лидирующие позиции на поприще эмансипации лучшей половины человеческого общества.
Не долго раздумывая, привычно переодевшись девушкой, смело постучал в двери захолустного отеля на Кубе, где Джулия проживала нелегально, выдавая себя за журналистку. Собственно, она и была журналисткой, но именно сейчас организовывала канал переправки оружия из США на Кубу. Говоря прямо, её легальный статус эксплуатировал любовник, прячущийся с повстанцами в сельве.
— Сколько энергии и выдумки вкладывали добровольцы — революционеры, — с горечью подумал я про себя.
— Способствуя разжиганию ненависти и смертоубийствам, вместо того чтобы нести свет и добро людям.
— Кто там? — нарочито заспанным, но явно испуганным голосом, спросила Джулия.
— Мадам, — пропищал я, абсолютно девчачьим голоском.
— Мне сказали, что вы можете помочь американской девушке попавшей в трудную ситуацию.
Уже выговаривая эту фразу, считывая мысленную реакцию хозяйки гостиничного номера, понял, что мой выговор далёк от американского произношения. Слишком долгое общение с австралийцами исказило мой выговор. Пришлось на ходу подправлять легенду.
— Мы с родителями приехали из Австралии, но теперь я попала в трудную ситуацию, оказавшись на Кубе, — продолжал сочинять на ходу, как можно жалобнее. Журналистка всё ещё опасалась провокации охранки. Друзья — повстанцы строго предупреждали её насчёт изощрённо хитрой работы провокаторов. Пришлось помочь журналистке, напомнив ей о миссии по защите прав женщин которую она взяла на себя недавно.
— Мне говорила мисс Карстон, что у вас я могу встретить участие и получить полезный совет, — к месту выудил из её памяти имя знакомой суфражистки.
— Хвала Господу, мне не нужно другой помощи, так как финансово я полностью обеспечена.
После этих слов, двери широко раскрылись, явив моему взгляду девушку в халате, одетом практически на голое тело.
— Простите, — поторопился отметить свою внимательность и вежливость, — Вы собирались принимать ванну.
— Если вы изволите, могу быть полезной в предстоящем деле, — с невинной улыбкой, развёл руками, — Например, могу спинку потереть.
Журналистка, полностью вспомнила имя женщины, на которую я сослался при знакомстве.
— Сесилия вам разрешала помогать в банных процедурах? — она с интересом склонила головку к левому плечу.
— Знаю, что она ратует за свободу тела от оков, навязанных мужчинами, — слегка поддёрнула объёмные груди под халатом.
— Принципиально не носит лифчиков, не красится и не делает причёски, чтобы нравиться мужчинам.
Я улыбнулся, понимающе — иронично, и поддакнул.
— Слава Богу, что ванну она принимает регулярно, иначе бы стала противна не только мужчинам.
Девушка искренне расхохоталась и протянула руку, решив, наконец, познакомиться.
— Джулия Робертсон, — представилась она, — Свободный журналист, — перечислила несколько газет, где печатались её статьи.
— Мечтаю печататься в модных женских журналах, — развела огорчённо руки, так, что лацканы халатика на груди, широко разошлись.
— Для сбора материала и приехала в эту глушь, — прикрыла глаза, скорбно дёрнув красиво очерченными губками.
— С твоим приходом, — она вопросительно посмотрела на меня.
— Очень надеюсь, мне удастся написать интересную историю про австралийскую семью, чудом заброшенную на испано-говорящий остров.
Правильно поняв намёк, я слегка поклонился и представился.
— Лана Смит, — заметил, слегка поднятую в удивлении правую бровь хозяйки.
— Но это не наше семейное имя. Мы выходцы из России и приняли новую фамилию, перебравшись в Австралию, — поторопился исправить неприятное впечатление от расхожего штампа самой распространённой фамилии.
— Смит, конечно — же, очень распространённое английское именование, — я, немного заискивающе улыбнулся.
— Но она точно идентична по смыслу нашей русской фамилии.
— Ну и как же звучит твоё имя на русском языке? — с заметным любопытством спросила Джулия.
— Светлана Кузнецова, — нарочито чётко выговаривая славянские буквы, представился я ещё раз.
Хозяйка рассмеялась.
— Да уж, без сомнения, Лана Смит, много легче выговорить.
Не решаясь оставить одну в номере, Джулия, всё же, пригласила меня с собой в ванную.
В отличие от бедновато выглядевшего номера, ванна оказалась поистине роскошной. Вероятно, при заказе номера, именно эта особенность и учитывалась. Пока хозяйка смело плюхнулась в уже наполненную водой ванну, я, скромно отвернувшись, бубнил экспромтом придуманную историю моего появления в этом номере. Человеку, воспитанному в двадцать первом веке на бесчисленных телесериалах и мыльных операх, сочинить душещипательную сказку, не стоило особого труда. Я слышал, как наслаждалась Джулия. Она долго плескалась, по видимому, оглаживая своё тело в тёплой воде. Тем не менее, слушала меня, она достаточно внимательно. Несколько раз переспрашивала, в особо сложных моментах моего повествования.
— Так значит, — резюмировала она под конец рассказа.
— Никто из твоих близких не знает, что ты оказалась на Кубе, с последней тысячей долларов.
— Самое плохое, что ты и сама не сможешь сейчас точно знать, где искать твою семью.
— Тебе хоть есть восемнадцать лет? — с тревогой спросила купальщица.
— Ведь иначе ты будешь считаться несовершеннолетней и не можешь находиться со мной в одной ванной.
Я, всё так же, не оборачиваясь, иронично хмыкнул.
— Вы меня приглашаете в ванную?
— Спасибо, мне она не требуется. А вот спинку, как обещала, потереть вам могу.
— Кстати, — как бы вспомнив, нечто очень важное, протянул я чуть не на распев.
— Проживая в Таиланде, по дороге в Австралию, я научилась специальному тайскому массажу.
— Можно, ты покажешь мне его приёмы прямо в ванне? — нахально попросила хозяйка, пользуясь своим старшинством и моей зависимостью.
Поперёк ванны, положили специальный трап, шириной, около восьмидесяти сантиметров. Он, по видимому, служил сиденьем для тех постояльцев, кому тяжело было опускаться в воду и вставать из неё. Поперёк него и вдоль ванны, опустив ноги и голову вниз, легла хозяйка.
После первых же движений по её мокрой спине, понял, как возбуждена девушка. Кожа на ягодицах, быстро покраснела, из за значительного притока крови к половым органам. Я упорно и настойчиво не замечал проявлений женского желания. Деланно беззаботно болтал, рассказывая о правилах тайского расслабляющего массажа. Вспомнил другие сплетни о тайских хиллерах, способных делать внутриполостные операции без скальпеля, одними пальцами.
Джулия всё более прогибалась, выпячивая набухшие ягодицы. Совершенно не осознанно, она раскачивалась в такт моим движениям. Я понял, что эмансипация девушки не зашла настолько далеко, чтобы предложить мне сделать ей массаж матки, или размять клитор. Надеясь прийти к подобным процедурам естественным путём, она предложила попробовать сделать массаж на мне.
— Мне очень полезно, проделать всё самой, — с напряжением в голосе, попросила хозяйка.
— Так легче запомнится, да и тебе надеюсь сделать приятно, — уже более откровенно предложила она.
Я решительно шлёпнул ей по попе.
— Нет, дорогая моя, — рассмеялся звонко и радостно, как и положено молоденькой, беззаботной девчушке.
— Я не сказала сразу, чтобы не было излишних ожиданий, но этот массаж специальный, эротический, призванный развивать женскую сферу внутренних органов.
— Я специально его разучивала для помощи своей тёте, страдающей женскими болезнями.
— Не знаю, можно ли его так быстро освоить, просто испытав на себе, — прекратила разминать копчик купальщицы.
— Но именно про него я и хотела рассказать женщинам Америки с вашей помощью.
Уже деловым, отвергающим всякие фривольности голосом, произнесла.
— Я очень хочу помочь женщинам Соединённых Штатов, — чуть сбавила пафосности, с лёгкой улыбкой намекнула многозначительно.
— Конечно, не хотелось бы и о себе забывать…
Деловая и бойкая Джулия моментально поняла, что дело пахнет интересной темой для статьи, как минимум. Дальних перспектив, рекламирования меня как чудо — массажистку, журналистка не уловила.
После нашего краткого делового разговора, хозяйка номера стала более радушна. Предложила принять ванну, выделила свою постель, сама, пообещав устроиться на кушетке. С уверенностью дворянки голубых кровей, я приняла выказанные знаки внимания как должное. Строго заметила.
— Наша семья воспитывала меня в ортодоксальной православной вере, — кивнула на ванну.
— Я обязана мыться в полном одиночестве.
Джулия, краем уха слышавшая о крайне богомольных русских староверах, сжигавших себя целыми сёлами, с готовностью поверила в мою легенду. Более того, она сразу бросилась записывать интересные детали сюжета для будущей статьи. Даже не накинув халат, слегка вытерев тело большим полотенцем, журналистка уселась за стол и принялась что-то быстро строчить в небольшом блокноте.
Идея разглядеть мою обнажённую фигуру, моментально пропала, как и не бывало. Почувствовав себя в знакомом творческом вдохновении, она вновь стала менее внимательна ко мне.
— Милая Лана, — вполне вежливо, но без тепла в голосе, произнесла писательница.
— Ты сама всё знаешь, в ванной комнате.
— Вытереться можешь моим полотенцем, или маленьким, для лица, — она подняла с плеч полотенце, полностью оголив себя.
— Я им не очень сильно вытиралась, надеюсь, пока купаешься, оно высохнет, — передала мне, быстро потеряв интерес.
Не обращая больше внимания на меня, Джулия продолжала заполнять тетрадку быстрыми каракулями.
Хотя я был чистым, после купания на австралийском пляже вместе с Диан, решил принять ванну, чтобы не огорчать радушную хозяйку. Минут через десять, она вежливо постучалась.
— Дорогая моя, — подчёркнуто дистанцированно обратилась ко мне, чтобы её не заподозрили в домогательствах.
— Я могла бы задать тебе некоторые вопросы, для своей будущей статьи?
— Конечно, Джулия, — быстро отозвался я, бодрым девичьим голоском.
— Открой дверь, я не закрыла её.
Последней фразой, дал понять степень доверия и уверенности в ней.
Джулия открыла двери ванной настежь и уселась напротив с блокнотом в руках.
— Сколько тебе лет? — она принялась собирать анкетные данные.
— Какое имеется образование? Сколькими языками владеешь? Была ли замужем?
— Извини, — она слегка смутилась своему последнему, слегка бестактному, вопросу.
— Я слышала, что в России принято выходить замуж очень рано.
Не обращая внимания на её оправдания, просто ответила на все вопросы.
Удивление вызвали только мой возраст, — пятнадцать лет, и знание трёх языков, — русского, английского и тайского.
В непринуждённой беседе за чашечкой кофе без сахара, снова тонко намекнул на мою способность избавлять дам, от некоторых женских проблем. Как оказалось, она следила за Европейской журналистикой. Моё короткое выступление в Швейцарском Цюрихе, активно пропагандировалось во всех периодических изданиях Европы. Разумеется, значительные старания к этой шумихе приложили мои хорошие знакомые, Эллоиза Джакометти и Хильда Пруггер, корреспондентки, — встреченные мною ещё в далёкой Сибири. Хильда, в результате нашего тесного знакомства, имела на меня серьёзные и далеко идущие планы, по извлечению прибыли от моих будущих гастролей в Европе, с лечебными сеансами.
Джулия вспомнила историю о мальчике — экстрасенсе из России, так прославившемся в Швейцарии.
— Ты случайно не в родственных отношениях с русским парнем, лечившим женщин в Цюрихе?
— Прямо спросила меня хитрая корреспондентка.
— Может быть нам удастся продвинуть тебя, напомнив читателям о том, уже разрекламированном случае с русским ребёнком.
— Россия, всё более становится страной — прародительницей выдающихся людей с фантастическими способностями.
— Григорий Распутин, Василий Кузьменко, а теперь и ты, — Светлана Смит, — задумчиво поглядела не меня.
— Ничего, что ты почти забыла Россию, — уверенно и радостно, почти прокричала журналистка.
— Главное, ты родом из этой экзотической, холодной страны!
Мои рассказы, о пятилетнем проживании вне России, нисколько не огорчили девушку.
— Для большей интриги, — она искательно посмотрела на меня, — Мы можем позволить себе не большое отклонение от правды…
Не — то спросила, не — то утвердилась во мнении Джулия.
Я спокойно поддержал собеседницу.
— У русских, есть хорошая пословица: «Не соврёшь, — красиво не скажешь».
— Вы, уважаемая Джулия, можете приукрашивать события, как вам заблагорассудится, — хитро подмигнул, а затем, резко посерьёзнев, признался.
— К сожалению, я сама, не имею права даже на полуправду, — строго поднял палец, объяснив.
— Ведь за свои слова мне отвечать самой, а если неправда будет исходить от вас, я за это не отвечаю.
Журналистка серьёзно заинтересовалась подобным вариантом сотрудничества. Она моментально поняла всю материальную выгоду, мудрого разделения обязанностей. Как профессиональный представитель читателей, любой журналист обязан ублажать подписчиков удобным и завлекательным чтивом, не стесняясь перегнуть палку. Необходимо постоянно потакать вкусам массовой публики, находя подходящие сплетни и интерпретируя их в выгодном свете.
В тандеме со мной, она увидела возможность быть первым разносчиком новостей в такой интересной теме, как здоровье женщин. Более того, наши компаньонские, даже дружественные отношения, позволяли бы ей управлять процессом рождения новостей. Сообразительная журналистка, сразу поинтересовалась.
— Дорогая Лана, ты пробовал свои способности на больших массах пациентов? — с любопытством и ожиданием всматривалась в меня.
— Неужели ты столько училась, чтобы помогать только родной тёте? — потёрла указательным и большим пальцем, как бы считая деньги.
— Если не выходила к народу, и ещё не показывала свои умения большой публике, то в Америке ты просто обязана попробовать!
Пришлось подробно объяснять, что эту, тайскую учительницу лечебного массажа, наша семья встретила совершенно случайно, на длительном пути из России в Австралию. Специально, для закрепления знахарских знаний, пришлось задержаться в Таиланде на целый год. Полгода заняло лечение австралийской тёти, к тому времени не способной самостоятельно передвигаться. Как только она выздоровела, мы, всей семьёй решили перебраться в Америку. Я, рассчитано скромно, улыбнулся.
— Не пробовала лечить людей более трёх месяцев, — огорчённо понурил голову, и снова улыбнулась.
— Вы, у меня первая пациентка на Американском континенте.
Джулия, с большим вниманием, слушала мою легенду. Для большего эффекта, как уже повелось у нас, старательно записывала, сходу привирая для будущего, художественного переложения в газете.
Несколько раз спросила, — можно ли выразиться немного иначе, чем рассказывал я. Пересказала записанное, так, как, по её мнению, будет звучать лучше. Я только рассмеялся.
— Полностью доверяю вашему таланту, — нежно погладил её по голому колену, заботливо прикрыв его банным халатом.
— Вообще, у любого человека должна быть мечта, к которой он должен стремиться, — заметил, как напряглась собеседница, приготовившись внимательно слушать подростковые откровения.
— Я доверяю вам те фантазии — ориентиры, которые будете указывать мне, расписывая мои грядущие «подвиги» в своих статьях, — беспомощно развёл руками.
— Ведь Америка, для меня, совершенно чужая страна. Куда я без опытного помощника.
— Вам лучше знать, какие мои способности наиболее востребованы на этом континенте.
Не давая ей возможности ответить на неприкрытую лесть, уверенно продолжал, слегка жеманничая.
— Я ещё очень молода, потому могу научиться тому умению, которое вы мне припишите.
Джулия засмеялась во весь голос.
— Значит, мне можно выдумывать для тебя любые способности, а ты будешь их достоверно изображать перед публикой!?
Журналистка удивлённо, слегка покачала головой из стороны в сторону.
— Интересные, в России, девушки воспитываются, — искренне и восторженно, продолжила.
— Удачно же мне повезло, что с тобой встретилась.
— У меня, в этом месте Кубы, есть серьёзные дела, не относящиеся к моей профессии, — почти призналась журналистка в махинациях с оружием.
— Как закончу, сразу едем в Нью-Йорк.
Разговор, случайно, коснулся интересующей меня темы, чем я поторопился воспользоваться.
— Дорогая Джулия, — прижал руку к сердцу, в подтверждении своей правдивости.
— С удовольствием помогу во всех делах, на вас возложенных, пусть они будут самыми рискованными.
— Ты не голодна? — спросила она, уйдя от щекотливой темы.
Дождавшись моего отказа, всё же ответила на моё главное предложение.
— Тогда пойдём спать, а насчёт помощи в моих делах, — ненадолго замолчала, как бы раздумывая.
— Сначала нужно посоветоваться с моими друзьями.
— Ну что же, — подумал я про себя.
— Торопливость в подобных делах неуместна и даже опасна.
От предложения занять лучшее место для сна, в щедро предоставленной мне кровати Джулии, вежливо, но категорически, отказался.
— Я не нуждаюсь в ночлеге или охране, — вытащил огромный тесак из ножен, спрятанных под юбкой, и немного им пожонглировал.
— Как видите, я сумею за себя постоять.
Совершенно озадаченная пособница Кубинских революционеров, рассеянно простилась со мной. Следующую встречу назначили на это же время, послезавтра.
Уже на улице, проверяя остаточные впечатления недавней собеседницы, прочитал в её мыслях озорной текст, который журналистка записывала в тетрадь.
— Теперь понятно, почему эта милая девушка не любит принимать ванну в чужом присутствии…
— Вполне возможно, что под юбкой, она прячет целый арсенал более смертоносного оружия.
Хорошо, что я догадался, пока купался, телепортироваться в Таиланд, чтобы позаимстовать среди скарба Диан, пару мачете для рубки сахарного тростника.
Сразу у гостиницы, как часто случается в бедных городах, дежурила небольшая банда лихих парней. Подобных молодцев, я и решил спровоцировать, своим видом одинокой, молодой и богатенькой, девчушки — иностранки. Грабить чужестранцев, всегда выгоднее и безопаснее чем местных жителей, особенно если поселение малочисленное, где все друг друга знают. Всю троицу местных гопников я обезвредил за считанные секунды, одними руками и ногами. Юбку пришлось задрать выше пояса. Двоих шестёрок, работавших на подхвате, безжалостно убил, оставив в живых, одного руководителя банды.
Видя его, смертельно побледневшее лицо, заметно дрожавшее даже в темноте, спокойно предложил.
— Выбирай Пабло, — удивительный случай, когда имя парня было одновременно и его кличкой.
— Или ляжешь вместе с ними, или будешь работать только на меня?
— Хотя твоя кличка и переводится как «малый», разум у тебя таким быть не должен, раз ты три года «держишь шишку» на этой богатой улице.
Болтая без перерыва, давал ему время осмыслить незавидное положение в которое он попал.
Ловкий жулик быстро сориентировался, что большого выбора у него нет.
— А что должен буду делать? — тем не менее начал он торговаться, прерывающимся от волнения голосом.
— Ничего особенного, — максимально мило улыбнулся ему я.
— Всё тоже самое, что и раньше творил со свой бандой, но иногда, — наставительно поднял указательный палец.
— Иногда, придётся выполнять мои особые, тайные, поручения.
Уже давно, внутренне согласившись, Пабло, нарочито грустным тоном прогундосил.
— У меня сейчас и людей нет, — кивнул на безмолвно лежащие трупы подельников.
— Когда ещё новых обучу достаточно хорошо.
— Парень начал приходить в себя, — понял я по его говорливости.
— Стоит сбавить ему самоуверенности.
Спокойно подошёл к его бывшим товарищам и отрубил тайскими мачете головы обоим, по очереди.
— Так надо, — уверенно — равнодушно комментировал свои действия.
— До утра, отнесёшь их на кладбище и приложишь бестолковки к телам, — опять улыбнулся бандиту.
— В обед, жди их возвращения на обычном месте, — заметил, как передёрнулся всем телом перепуганный разбойник. Он истово перекрестился. Вытащил маленький крестик на грязной верёвке, висящий на шее, и трижды, торопливо, его поцеловал.
С испугом встал передо мной, и, покачавшись немного, бухнулся на колени. Дар речи у него отнялся от шока.
Мне не было нужды запугивать его ещё более. Через полмесяца, вся их банда должна будет погибнуть, и после этого, они будут в полном моём подчинении. Разумеется, если решу их спасти.
Множество подобных «зомби — помощников» уже существуют в Европе, Азии, Австралии и Африке. Большинство, мною не востребованы и сохраняются в качестве «спящих агентов», переквалифицировавшись в специалистов менее рискованных профессий.
Также, возможно, придётся поступить и с этими гавриками. Отойдя от него подальше, уже исчезая из вида, послал сообщение прямо в мозг бывшему гопстопнику.
— Вам всем необходимо научиться грамоте. Причём в такой степени, чтобы смогли писать статьи для Кубинских газет и журналов. Услышав крик, совершенно напуганного бандита, осуждающе добавил.
— И не ори так, тебя же не режут.
— Если не хватит денег на обучение, добавлю сколько потребуется.
Денежная тема, обещание помощи, моментально успокоили неудачного грабителя.
Углубившись в трущобы, подальше от Кубинской провинциальной гостиницы, сразу перенёс свою бренную оболочку в столичный Петроград. В доме семьи революционера, Николая Комарова, если по старому, — Фёдора Евгеньевича Собинова, меня уже ждали мои новые друзья.
— Обещал после работы прийти, — выглядывал в окно Иван.
— Мы с Егоршей нарочно дома остались, — канючил подросток.
— С парнями не пошли, новую картину смотреть в синематографе.
В этот момент, он заметил меня.
Женское платье, решил не снимать, не выходить из привычного всем образа. Как и ожидал, в виде девушки, я понравился больше. Даже соседи приникли к окнам, чтобы получше разглядеть незнакомую барышню, зашедшую под вечер, в рабочий квартал.
— Ну что, в консерваторию ходил? — задал практический вопрос старший из братьев, Егор.
— Скоро ведь уедешь, надо обязательно закрепить обещание о приёме тебя на учёбу, — парень, едва заметно улыбнулся.
— Музыкант тот, наверняка выпил изрядно, может уже и забыл тебя.
Конечно, они не знали, что этот «музыкант», — Александр Константинович Глазунов, был специально приглашён на мой просмотр, потому забыть он не мог. Но тем не менее, навестить известного и уважаемого человека, следовало бы в первую очередь. Стукнув себя по лбу, изобразил забывчивость.
— А ведь точно, не ходил я к пианисту, — поклонился тёте Маше, сразу возле дверей.
— Простите меня глупого, но придётся снова бежать, вдруг успею.
Заметил, что женщина уже вынимала из русской печи чугунок, прихватив его тряпицами.
— Ужин на меня не готовьте, я уже перекусил, а вам, — приятного аппетита.
Без дальнейших объяснений быстро развернулся и моментально исчез в тёмных сенях.
Бросившись к окну, хозяева увидели только край моего платья, исчезающий за углом соседнего дома.
Быстро удаляясь от дома, где меня ждали с таким нетерпением, старательно вслушивался в огромный вал чужой информации, пытаясь выделить мысли профессора консерватории. Или он не думал обо мне совершенно, что впрочем не удивительно, либо был занят серьёзным делами на которых сосредоточил всё своё внимание. Единственное, что легко удалось, абсолютно точно установить его место положения в Петрограде. Что удивительно, он всё ещё находился на работе.
Подойдя к консерватории, увидел большую группу студентов, ожидающих решения комиссии по экзаменационным выступлениям. Шли выпускные экзамены по всем специальностям. Уже два дня, преподаватели задерживались до десяти часов вечера, благо белые ночи позволяли озабоченным студентам спокойно ожидать на улице. Ближайшие скамейки парковой зоны были заполнены до отказа молодыми людьми, преимущественно мужского пола. Мой торопливый, сверхэнергичный проход, естественно, не остался незамеченным скучающими выпускниками. Из осторожности, избегая привлекать лишнее внимания, чуть притормозил.
— Я не то чтобы опоздал, — сообразил при виде толпы скучающих студентов.
— Я пришёл слишком рано.
— Выпускные экзамены ещё продолжаются, — услышал я звуки скрипки из открытых окон второго этажа.
Постепенно замедляя шаги, сосредоточенно планировал свои дальнейшие действия, когда чей-то мягкий, хорошо поставленный, баритон промурлыкал у меня около уха.
— Милый друг, нежный друг, я, как прежде любя.
В эту ночь при луне вспоминаю тебя…
— Меня клеят как в плохом кино!..? — удивился я неожиданностью такого поворота событий.
— Последнее время, совращаю людей всё больше я, а тут и на меня самого охота появилась.
Как ни странно, понимание ситуации, доставило мне неизъяснимое удовольствие. Теперь я понимаю, что испытывают девушки, когда мужчины пристают к ним на улице.
— Конечно, если делают это так же изысканно как этот высокий молодой человек, — быстро и заинтересованно оглядел своего «первого парня».
От великовозрастного озорника, лет двадцати трёх, не укрылся мой интерес к нему.
— Не желаете послушать прекрасный концерт, — он указал рукой на здание консерватории.
— В интеллигентной компании будущих композиторов, — слегка повернул голову на скамейки с гомонящими студентами.
Если бы я не мог читать его мысли, остался бы только при поверхностных впечатлениях.
— Высокий, стройный, с прилизанными светлыми волосами хлыщ, одетый с претензией на эпатажность. Чувствуется, что парень знает себе цену и любит быть центром внимания.
— Сергей, — кричали друзья, уже зовущие нас обоих в свою компанию.
— Спой «снежной королеве» свою лучшую песню и она растает!
Ясно, что за мой светлый парик я получил эту кличку. Но ничего, бывали у меня и худшие кликухи, — Вася — карася, говнотоп, киса…
— А что ещё делать? — пришла логичная мысль. Мне действительно нужно ждать окончания экзаменов чтобы переговорить с директором.
— Не сидеть же мне в соседнем квартале, — подумал, и решительно подхватил под руку охмуряющего меня Серёгу.
— Господа, — обратился к парню во множественном числе, тем самым дистанцируясь лично от него.
— Мне предложили поступить в ваше учебное заведение, — многозначительн взглянула в направлении толпы слушателей бесплатного концерта.
— Думаю, вы поможете мне советом, — на какое отделение будет лучше?
Почти всё моё обращение слышали уже все двенадцать человек к которым мы быстро подошли.
Среди собравшихся, находилась только одна девушка. Небольшого роста, темноволосая евреечка семнадцати лет. По её взглядам, мечущим молнии, отлично понял нежелательность моего присутствия. Моя светлая, детская кожа и почти белые волосы отчётливо противопоставлялись её смуглости и цвету волос. Меня посадили на лучшее место в середине скамейки, рядом с Марией Вениаминовной Юдиной, как она вежливо, с едва заметной холодностью, представилась.
— Это просто фантастично, — громко воскликнул мой первый знакомый.
— Среди нас две королевы, — белая и чёрная, а все мы их армия. Только тут заметил шахматную доску, спрятанную под скамью.
— Вы ещё и шахматист, кроме того, что хорошо поёте, в чём я уже убедилась, — слегка жеманно, протянула ему руку.
— Меня зовут Светлана, — решил взять себе это простое женское имя, которым недавно представлялся в кубинской гостинице. Почувствовал кожей, как обиделась Мария. Ведь в ответ на её благожелательное, полное представление себя, я ответил только именем, и то не ей, а самому завидному парню. Он вытянулся передо мной как гусар, шутливо стукнул каблуками и склонив голову, представился.
— Сергей Сергеевич Прокофьев, к вашим услугам.
— Вы заканчиваете это заведение, или работаете? — спросил я тонким девичьим голоском, будущего четырёхкратного лауреата Сталинской премии.
— Как долго здесь учиться? Что преподают? Где интереснее всего заниматься?
Окружающие парни неожиданно бурно заржали. Изобразив смущение, поморгав длинными, накладными ресницами, поинтересовался.
— Я спросила что-то неправильно? — вопросительно посмотрел на Прокофьева. Он засмеялся вместе со всеми.
— Нет, вы не сказали ничего смешного, — он молча показал коллегам кулак.
— Это они надо мной смеются, что я учусь здесь с тысяча девятьсот четвёртого года и закончу консерваторию только в будущем году по классу органа.
— Но вы не подумайте, что я двоечник оставляемый на второй год за неуспеваемость, — присел рядом со мной на краешек скамейки, подвинув более молодого собрата.
— Я уже восемь лет зарабатываю концертами, исполняя собственные произведения.
— Да, точно, в википедии так и написано, — чуть не заметил в слух.
— Здесь многие учатся сразу по нескольким классам, — продолжал он тонко хвалить себя и учебное заведение.
— Вы тоже можете начинать с любого предмета, более близкого вам, — склонился добровольный гид к моему уху, стараясь уловить запах волос. Пришлось загрузить его обонятельные рецепторы, легким, едва ощутимым ароматом, максимально приятным его сознанию.
Сам не знаю, что это за запах, так как компьютер автоматически, без моего управления, выдаёт команду на исполнение. Симпатии на основе запахов самые сильные и безотчётные, работающие на самых базовых инстинктах человека.
Сергей моментально доказал это, схватив меня за руку, двумя своими узенькими ладошками.
— Милая Светлана, позвольте буду вашим проводником в мир музыки, как старожил и самый опытный из студентов.
— Да уж, смерть от скромности, Прокофьеву не грозила с самой молодости, — улыбнулся молчаливо и ободряюще.
— Пожалуй, я готова воспользоваться вашей помощью, — как бы раздумывая, неторопливо растягивая слова, призналась.
— Конкретно меня интересует, возможно ли у вас заочное обучение, или даже, обучение экстерном?
Шум разговоров моментально стих.
— Вам знакомы такие термины, — удивлённо заметил прежний собеседник, озадаченно приподняв брови и сморщив высокий, открытый лоб.
— У вас очень странная мелодика произношения русских слов, — непреминула заметить, вызверившаяся на меня, Мария Вениаминовна.
— Выговор явно не петербургский, — высказался кто-то за моей спиной.
— Германская шпионка, — скучным голосом, деланно равнодушно, предположила девушка — конкурентка.
Все опять замолчали, почувствовав неловкость от такого серьёзного обвинения. Слишком резким был переход от невинного трёпа к государственной, военной теме.
Пришлось брать инициативу в свои руки.
— Нет, я не германская шпионка, — произнёс пискляво, но раз вы меня раскусили, придётся сказать всю правду.
— Меня послали из Австро — Венгрии, для того чтобы украсть секреты обучения в Петербургской консерватории.
Генеральный штаб, сам кайзер Вильгельм, все недоумевают, зачем так долго, — указательным пальцем нацелился в Прокофьева.
— Зачем, некоторые учатся по тринадцать лет музыкальным наукам? — студенты начали медленно понимать мой ироничный, почти издевательский, юмор.
Встал по стойке смирно, не забыв выпятить холмики фальшивых грудей. Зафиксировав эту гордую позу, сокрушённо повесил виноватую голову. Заведя руки за спину, как если бы был в кандалах на допросе, выдавил как под пыткой.
— Именно для выяснения здешнего подозрительного обучения, меня прислали в разведку. Буду поступать учиться. Заметив лёгкие подобия первых улыбок на некоторых лицах, добавил своему голосу таинственности и напряжения.
— В западной Европе все убеждены, что знаменитая Петербургская консерватория превращена в школу воспитания шпионов и военных разведчиков, — с показным сожалением всплеснул руками.
Тут, уже до всех дошло, что я прикалываюсь. Толпа грохнула дружным смехом, возбуждая большой интерес остальных сокурсников, неравномерно распределённых вокруг здания альма-матер.
Очень любопытно, почему мне так часто встречаются известные и выдающиеся личности этого времени? Разумеется, мне было бы интересно с ними общаться и даже, просто познакомиться. С другой стороны, малейшее изменение их поведения, случившееся из — за меня, может непредсказуемо исказить будущие события этой виртуальной реальности. Анализируя текущий пример вмешательства в жизнь известного, в будущем, композитора Прокофьева, наконец понимаю, что по другому быть не могло. Выдающиеся личности всегда неординарны и более активны, потому первыми идут на контакт с интересным человеком.
Например, только — что, из большой толпы студентов и сторонних любителей музыки, лишь Сергей, отважился подойти и познакомиться со мной. Недавно, в артистическом кафе, только Маяковский решился устраивать со мной разборки, из — за очерёдности выступлений. Неторопливо думаю о повышенной активности творческих людей, пока выпускники и их друзья, со смехом обсуждают, как я ловко парировал обвинения Марии в шпионаже.
— Теперь получается, что я высмеял не только шпиономанию студентки, но и её саму, — вижу как расстроенная девушка пробирается ко мне. Рука об руку, выводит меня из студенческого круга и резко бросает неожиданные слова.
— Милочка, вам не место во взрослой компании этих молодых людей, — говорит тихо, чтобы не слышали остальные.
— Вы обязаны сейчас же оставить нас, — очень крепко вцепляется в мой локоть.
— Иначе я буду вынуждена просить у вас сатисфакции. Умная и выдержанная собеседница, всё более и более злится, наблюдая моё абсолютно спокойствие и уверенность.
Наконец не выдерживает, и наклоняясь к самому моему уху, обжигающе шепчет.
— Если ты сейчас же не уберёшься отсюда, — щиплет за руку, незаметно для наблюдателей.
— Я отхлещу тебя принародно, как последнюю воровку.
Читая мысли агрессивной собеседницы, всё более уверяюсь, что она недалека от выполнения своих обещаний. Получается первая, в этом мире, дуэль, намечается с девушкой!?
Не думаю, что Мария действительно мечтает меня убить. Скорее, просто желает удалить из своей жизни как можно быстрее. Мне одновременно и смешно и неприятно. Как я дожил до того, чтобы женщина желала моей смерти? Женщина всегда была уважаема мною более нашего брата, — мужика. Не зря же говорил мудрец:
— Женщины, в сущности, ближе к идеалу человека, чем мужчины. (Я. Гумбольт)