Другой был категоричен: «Оставь ее в покое». Записки, которые он оставлял Николя на рассвете, были похожи на приказы: «Впервые в жизни ты встречаешь кого-то, кто от тебя ничего не требует, только не задавать вопросов, и не стоит пускать на ветер». Аргументы иногда менялись, но смысл оставался тем же. Николя обижался — пока двойник судорожно выводил эти слова, Лорен была рядом, горячая, красивая, потрясающе присутствующая, только протяни руку погладить. Хорошо было Другому призывать к терпению, он-то не мучился невыносимой неизвестностью, которая преследовала Николя день напролет. Если она скрывала что-то постыдное, он имеет право знать что. Право любящего и страдающего. Зачем продолжать эту редкую по жестокости игру? Другой напирал на слово «доверие», но доверяла ли Лорен Николя? Кажется, бедолага уже успешно сдал все возможные экзамены? Разве он не был достаточно терпелив? Со временем он начал принимать молчание Лорен за подозрительность, и эта подозрительность казалась ему похожей на презрение.
Николя больше не скрывался от Мюриэль, когда в десять утра она приносила ему почту. На его письменном столе стояли всевозможные «Трикпаки», но он даже не пытался спрятать свое пиво. Этот гэджет родился от чувства стыда, которое Николя уже преодолел. Он пил пиво, потому что этого требовал его организм, и его чистая совесть не находила в этом ничего плохого. Иногда Другой расщедривался на фразы по интересному вопросу: «Пей, сколько тебе нужно, пей, раз это помогает тебе двигаться вперед. Избегай производных от аниса, ячменя и фруктов. Тебе повезло с первой рюмкой, так что не изменяй водке. Можешь смешивать, но не забывай про вкус. И обязательно пей воду между двумя стаканами алкоголя. Знаю, что это непросто, но постарайся».
— Я оставлю вам газеты, которые пришли, пока вас не было?
— Спасибо, Мюриэль.
Он воспользовался ежедневным просмотром прессы, чтобы заглушить сушняк, с каждым днем становившийся все жестче. Николя открыл уже вторую банку «хайнекена» и, чтобы замаскировать ее, выбрал «Трикпак» с другой маркой пива, усмехаясь бессмысленности своего поступка. Среди последних вариантов «Трикпака», предложенных компанией Altux S.A., появилась модель с большими черными буквами на белом фоне: «Алкоголь вредит вашему здоровью». Были и двойные модели «Она» и «Он» — их можно персонализировать, написав имя или переведя фотографию. Есть еще и исковерканные консервные банки, вроде знаменитого шпината. В продаже можно найти «Трикпаки» «Трихлорэтилен», «Мышьяк», «Стрихнин», «Святая вода». И в довершение слоганы о пьянстве и знаменитые диалоги из легендарных фильмов. Ничто не могло удивить Николя, особенно перед первой банкой пива, той, что он наслаждается всеми фибрами. Остаток дня он выбирал между различными отравами, смотря по обстоятельствам. К вечеру в определенное время пиво настойчиво начинало звать водку, которая, в свою очередь, поздно ночью требовала освежающего действия пива. В этот омут Николя бросался без малейших угрызений совести. На следующий день, подточенный алкоголем, при смерти, он бы сохранил приятнейшее воспоминание о горчинке пива поутру.
«Друзья Тьери Блена, пропавшего год назад, приглашаются во вторник 16 мая в 18 часов по адресу: 170, улица де Тюренн, выпить по стаканчику в память о нем».
Между двумя статьями, которые он прочел по диагонали, вдруг всплыло: «Тьери Блен».
Всплыло из другой жизни.
Теннис в спортклубе «Фейан». Борг и Коннорс.
Странная заметка.
По крайней мере этот бокал Николя пропустил, шестнадцатого мая он был в Риме.
Сомнения в правильности имени рассеялись под напором слов «пропавшего год назад». Речь идет о том самом Блене, что придумал это пьяное пари. Они тогда назначили встречу ровно через три года, 23 июня, то есть меньше чем через месяц.
Его пиво неожиданно приобрело вкус газировки и совершенно не помогало. Чтобы пережить шок, он почувствовал настоятельную необходимость вытащить из внутреннего левого кармана фляжку. Глоток водки прибыл в пункт назначения. Николя надо было сосредоточиться, не разбудив при этом свой страх. Что означает «пропавшего»? Исчез или умер? Как знать, что у этого сумасшедшего на уме? Может, он упорствовал в своей безумной идее стать кем-то другим? Во имя чего? Какой ценой? Может, Блен умер, желая стать этим «кем-то другим»? Ясно одно: ни один из них не придет на назначенную встречу. Николя навсегда запомнит этого помешанного, который хотел стать кем-то другим и который пристрастил его к водке, не отдавая себе в том отчета. И он поднял свою флягу за Тьери Блена, ни о чем не подозревавшего благодетеля.
Николя потерял всякий интерес к сваленным на столе газетам и журналам. Пока еще неосознанно, он выгреб записки, оставленные Другим накануне. На этих клочках бумаги фиксировалось главное, остальное можно забыть. Чудовище становилось все точнее в своих формулировках, ему теперь хватало времени на то, чтобы позаботиться о пунктуации, писать полные фразы, исполненные вдохновения, иногда угрожающие, будто он орал из самых мрачных глубин.
«Раньше, когда кто-то заставлял тебя ждать больше двадцати минут, ты боялся, что он умер. Теперь желай этого!»
Некоторые пассажи были более туманными, Николя аккуратно складывал их в ящик стола и время от времени перечитывал, надеясь разгадать загадку.
«Большой вопрос: „С нами случается только то, чего мы боимся?“ или „То, чего мы больше всего опасаемся, никогда с нами не случается?“
Иногда он обнаруживал записки, непосредственно связанные с повседневной жизнью.
«Посылай на фиг этого Гарнье и его план реструктуризации. Это пойдет на пользу только его отделу и повредит твоему, хотя он и настаивает на обратном».
Перечитав эти слова, Николя немедленно набрал внутренний номер Гарнье:
— Ги?
— Привет, Николя.
— Я тут подумал и в конце концов пришел к выводу, что нашим отделам лучше оставаться независимыми друг от друга, во всяком случае пока, спасибо за твой проект.
— ?..
— До свиданья, Ги.
Николя должен был признать, что Другой прав почти по всем пунктам, за исключением одного — скрытности Лорен. Раз она не может решиться разделить с ним свою тайну, Николя придется в одностороннем порядке расторгнуть соглашение. Он уже слышал замогильные хрипы своего двойника:
— Идиот, ты только все испортишь. Вспомни миф про Орфея!
— Придется рискнуть.
— У нее наверняка есть свои причины.
— Я хочу их знать.
— Тебе мало того, что ты живешь с ней, изо дня в день? Чего еще ты хочешь? Какой ценой?
— Вот именно что не «изо дня в день», а только ночью. Я люблю эту женщину, я ее люблю, я не могу больше не знать, что она делает, когда меня нет рядом, я с ума схожу. Вначале эта игра казалась мне забавной, от нее пахло серой, но теперь я не выношу этот запах, я хочу знать, потому что имею на это право.
— Нет у тебя никакого права.
— Да что ты об этом знаешь?! Она всегда рядом с тобой, ты не страдаешь от ее отсутствия.
— То, что она уже дала тебе, огромно, если ей нужно время, дай ей его.
— Я не буду ждать ни одной ночи.
Это решение несколько недель вертелось у него в голове, и события ускорились после их возвращения из Рима. Ему нужно знать. С сегодняшнего дня. Достаточно открыть телефонный справочник на букву Д.
«Детективы, Расследования, Слежка, Конфиденциальность…»
Все просто.
«Ассоциация частных детективов Парижа», «Агентство П.И.Т. Детектив», «Фирма Латура, расследования»…
Уж наверняка среди них найдется хоть один, который выяснит, кто такая Лорен.
«АПР, слежка», «Предупреждение, Решение, Действие — личные и коммерческие проблемы»…
Она ничего об этом не узнает.
«Наблюдение и расследования», «Частное детективное агентство с 1923 года»…
И совесть у него будет чиста.
«Наблюдение на машине, оборудованной радиоаппаратурой, метро „Шоссе-д'Антен“…»
У него есть на это право.
«Детективы-консультанты», «Безопасная проверка», «Определение подделок», «Должники», «Исчезновения», «Защита информации», «Детективное агентство SOS»…
Кого выбрать? Эти люди готовы на все, достаточно заплатить им денег. Он поискал название, которое бы вдохновило его и в списке, и в объявлениях, взятых в рамку, но все они стоили друг друга, все казались одинаково подозрительными. Он глотнул еще водки для храбрости и перечитал каждое название, каждый адрес. Он и не догадывался, что еще не отошел от шока, вызванного вторичным появлением Блена в его жизни — это появление предшествовало исчезновению, все произошло слишком быстро. Слово «пропавший» потрясло его по понятным ему одному причинам, А что, если желая остаться неразгаданной, Лорен тоже исчезнет? А что, если она рассказала о себе так мало с единственной целью подготовить свой уход на следующий же день? А что, если ее молчание защищает Николя от угрозы? Этот «пропавший» спровоцировал страх за Лорен. Он опустошил фляжку, даже не заметив.
«Частные дела», «Конфиденциальность», «Агентство Благая весть»…
Почему бы и не агентство «Благая весть»? Название несуразное и наивное одновременно. Это или другое, в конце концов, какая разница? Водка кончилась, и он, смирившись, одним махом допил теплое пиво. Он был пьян и знал это, именно к этому стремился.
— Алло? Я хотел бы поговорить с детективом.
— Месье Вермерен сейчас на задании, но я могу назначить вам встречу.
— Мне нужен кто-нибудь прямо сейчас.
— Попробуйте тогда в «БИДМ» или агентство Поля Лартига, это большие фирмы, они могут быстро среагировать, но, вероятно, не прямо через час.
— Я что-нибудь придумаю, спасибо.
Но вообще-то зачем обращаться к этому отродью? Зачем рассказывать свою жизнь незнакомому человеку? В конце концов, это не так уж сложно. Немного ловкости и везения, и через час он уже будет в курсе. Ему не хватало обжигающего действия водки, и он поспешил выйти из башни, чтобы зайти в любой бар по соседству и наполнить свою фляжку. Он перепробовал множество разных горячительных напитков, но только после водки Другой появлялся даже среди бела дня.
— Алло, Лорен? Тебя совсем не слышно…
— Здесь плохо берет. У меня нет времени на разговоры. Он хотел дать ей возможность наконец все рассказать. Может, именно этого она и ждала?
— Ты где?
— Говорю тебе, мне некогда. В любом случае мы увидимся сегодня вечером, нет?
— Нам нужно увидеться сейчас же.
— Что на тебя нашло?
— Это очень важно. Я бы не просил тебя, если бы это было не так. Это ведь в первый раз?
— Да или нет? — Да.
— Скажи, где и когда.
— Лорен!
— В бистро «Пти Каро» на улице Монтргей.
— Через сколько?
— В четверть второго.
Если бремя ее тайны слишком тяжело, он разделит его с ней. Если оно слишком тяжело для двоих, совесть его будет чиста и он будет знать, какое решение принять.
— Алло, Мюриэль? Меня не будет до конца дня. Отмените, пожалуйста, все, что у меня назначено на вторую половину дня.
— Хорошо. У вас только встреча с генеральным советом Роны, но они будут в Париже до субботы, я подыщу другое время.
— Спасибо, Мюриэль.
— Месье Гредзински? Тут еще кое-что… Пришел один человек, он хочет, чтобы вы непременно его приняли.
— Сейчас? Кто он?
— Он говорит, что не задержит вас долго.
— Кто он, Мюриэль?
— Это месье Бардан.
— Не впускайте его.
Николя взял свою фляжку, сунул ее во внутренний карман и вышел из кабинета, направляясь к лифтам. Бардан был уже в приемной — сидел в кресле, как курьер, ожидающий пакета. Последний человек, которого Николя хотел бы встретить на своем пути. Его ждала Лорен, вся жизнь, возможно, перевернется в ближайший час — и нужно же было этому придурку явиться именно сейчас! И почему только причастие «пропавший" не предназначено для таких людей?
— Добрый день, Николя.
Бардан протянул руку, силясь улыбнуться. Гредзински не сделал над собой такого усилия.
— Вы не вовремя. Я не могу вас принять. Бывший начальник отдела по связям с клиентами был одет с нарочитой небрежностью. Он выглядел уставшим, глаза покраснели, веки опухли, в общем, жалкое зрелище.
— Всего десять минут, прошу вас, Николя. «Спесивые однажды станут рабами. Но почему именно сегодня, черт все подери!»
Уход Бардана вызвал у Николя уколы совести, но уколы единичные, несильные, скорее декоративные, чувство неловкости испарялось с первым глотком алкоголя. Этот человек хотел унизить его, когда Николя еще не был теперешним Гредзински, когда он еще боялся, если на него повышали голос, боялся своей тени, жизни, всего. В общем, когда он был легкой добычей. И потому сегодня он имел полное право быть злопамятным.
Он пошел к лифту, Бардан не отставал ни на шаг — гротескная суетливость, как и все его повадки, ни на йоту не изменились с того момента, как он потерял работу. Николя подчеркнуто его игнорировал, но не тут-то было — в лифте они оказались одни.
— Я знаю, что совершил в отношении вас много ошибок, Николя. Я не должен был тащить вас на то собрание. Я знаю, что вы упрекаете меня за это больше всего, и вы правы.
— Я не метил на ваше место, мне поднесли его на блюдечке. Если оно вам так нужно, берите его, мне оно теперь без надобности, я могу и не работать остаток жизни, у меня в месяц в десять или двадцать раз больше моей зарплаты, которую между тем повысили после вашего ухода. Если я и сидел здесь, то только потому, что до сегодняшнего дня для меня это было развлечением. Но все кончено. Скоро они будут искать нового начальника, вы можете предложить свою кандидатуру.
— Не шутите так. Слишком давно я потерял чувство юмора.
«Было ли оно у него когда-нибудь?» — подумал Николя, когда двери лифта открылись на первом этаже.
— Я пришел извиниться перед вами. Я сам виноват в том, что произошло.
— Я тороплюсь, вы что, не видите?
— Никто не хочет брать меня на работу из-за возраста. Я думал, что смогу найти работу на раз, но…
Они вышли на эспланаду. Чем больше Николя убыстрял шаг, тем комичнее они выглядели.
— Броатье на все смотрит вашими глазами, вам достаточно слово сказать, и у меня будет работа, не важно какая, я согласен на понижение.
— Вы уже на понижении.
— Возьмите меня в свой отдел, я тут знаю все как свои пять пальцев, я вам пригожусь.
Николя уже почти бежал, он опаздывал, а Лорен не будет ждать. Он любил ее, он должен был сообщить ей об этом немедленно и убедить ее все ему рассказать. Бардан не отставал и мог все испортить. Не останавливаясь, Николя произнес:
— Когда грянут трубы Страшного суда и я предстану перед Всевышним, я признаюсь во всех своих грехах: «Я украл игрушку у малыша младше меня, когда мне было шесть. Я растрезвонил всему классу, что Кларисса Вале влюблена в меня, и все над ней смеялись. Я очень сильно пнул кошку, которая разбудила меня своим мяуканьем». И когда Всевышний, чтобы смягчить мою вину, спросит, что же хорошего я сделал для человечества, я отвечу: «Я уволил Бардана».
Николя спустился в метро и перед компостером оглянулся через плечо. Никого.
Он искал ее в кафе — неудачное время, все обедают на скорую руку, ищут место, где бы присесть, взвинченные официанты, слишком занятые, чтобы обслужить еще и его. Он пробился к бару и пристроился на уголке, у стойки, уставленной пустыми чашками и стаканами. Почему она не назначила встречу в каком-нибудь знакомом месте — уютном баре или парке? Как объяснить в этой сутолоке, что настал момент истины? Наконец она появилась, подошла к Николя и украдкой поцеловала его в губы.
— Что случилось?
— Может, пойдем в другое место? Наверняка тут поблизости есть кафе поспокойнее.
— Николя, у меня всего десять минут. Я пришла только потому, что почувствовала, что это срочно, а когда срочно, то со временем не считаются, иначе это уже не срочно.
— Нам надо поговорить о нас с тобой.
— Вот черт! Я специально назначила тебе встречу здесь, потому что ждала чего-нибудь в таком роде.
— Тебе не кажется, что я достаточно ждал?
— ?..
— Я люблю тебя, господи боже мой!
— Я тоже, и именно поэтому я предлагаю тебе забыть это идиотское свидание и встретиться, как договаривались, в девять в «Линне». Я так и поступлю, но вот ты?
Чтобы не обострять ситуацию, Николя был вынужден согласиться. После всего того, что они пережили вместе, она все равно нашла способ поставить его на место, как и в их первую встречу.
— Ну, тогда до вечера. Поцелуй меня, придурок.
Он ее ненавидел, он ее любил. Они поцеловались. Другой был прав — надо быть сумасшедшим, чтобы подвергнуть риску их отношения. Она вышла из бистро, он смотрел, как она удаляется, машет на прощание и сворачивает за угол улицы Монтргей.
Надо быть сумасшедшим.
Абсолютно сумасшедшим.
Почему она выбрала именно это бистро?
В конце концов, это совершенно не важно.
Почему в четверть второго?
Николя подумал, куда подевалась его решительность. Бармен спросил, что налить, Николя заказал двойную порцию водки, выпил ее залпом, из глаз брызнули слезы. Может, это кафе играло важную роль в жизни Лорен? В ее профессиональной жизни? Или в той части ее личной жизни, из которой его исключили? Водка ударила в голову, он вышел на улицу и пошел в том же направлении. Остановился на улице Этьен-Марсель. Увидел вдалеке ее фигурку, спешащую в сторону Ле Аль.
Пришлось выбирать. И быстро.
Подчиниться приказам Другого, благоразумно вернуться в офис и окунуться в работу, а не в водку, встретиться с Лорен вечером и провести с ней ночь? Или поиграть в импровизированного детектива, не зная, к чему все это приведет?
Ему не пришлось долго следить за ней.
Лорен вошла в магазин с сине-белым фасадом.
Через стекло, между двумя рекламами, предлагающими замороженное филе трески по 65 франков за пакет 550 граммов и ломтики новоорлеанской курицы за 22, 80 франка, Николя различил около кассы женщину, застегивающую белый халат.
Лорен, заметив Николя, остановилась как вкопанная.
На ее губах проступила улыбка, которую он предпочел бы никогда не видеть. Она жестом попросила коллегу подменить ее за кассой, вышла к нему и остановилась, сложив руки на груди.
— Меня зовут Лорен Ригаль, я живу в однокомнатной квартире в доме номер 146 по улице де Фландр, не замужем, детей нет. Родилась в деревушке недалеко от Куломье, родители — фермеры. Хотя они и не очень богаты, но мне удалось окончить школу и получить диплом, что не очень-то мне помогло, когда я в девятнадцать лет приехала в Париж. У меня была маленькая квартирка на улице Мадам с газовой плиткой и бежевой кастрюлей, которую приходилось ставить на край кровати, Зато был замечательный вид, это было воплощением моей мечты о богемной жизни. В течение нескольких лет я меняла комнатушки и подработки, пока не нашла работу здесь — я обновляю товар на полках, работаю кассиром и, как долгожитель тут, могу организовать тут все по-своему, и никто мне и слова не скажет. Как все, я мечтала о великой любви. Официант ресторана наградил меня категорией «девушка на выходные». У него была девушка на ночь, девушка на месяц и жена на всю жизнь. И специально для меня он создал новую графу «выходные». Потом был Фредерик. Мы познакомились в библиотеке, он был звукоинженером в кино, я считала его красавцем, мне казалось, что я тоже ему нравлюсь. На первом же свидании он спросил, чем я занимаюсь. Когда я ответила, что я продавщица в магазине замороженных продуктов, я почувствовала какую-то поспешность, не знаю, было ли это следствием, но мы очень быстро стали любовниками. Я с ума по нему сходила. В таких случаях всегда говоришь себе: «Ну все, это на всю жизнь». Однажды он пригласил меня на какую-то киношную вечеринку. Впервые я так близко видела знаменитостей. В тот вечер я заметила странную особенность: если человек подходил ко мне, меньше чем через минуту — по секундомеру — он спрашивал, чем я занимаюсь. Как честная девочка, я отвечала, что работаю в магазине замороженных продуктов, и меньше чем через минуту — по секундомеру — он уже находил кого-нибудь другого, чтобы задать тот же вопрос. Но что говорить вместо «кассирша в магазине замороженных продуктов», если ты кассирша в магазине замороженных продуктов? Что говорить-то? Я работаю на большую сеть распределения третьеразрядных продуктов? Я специалист на линии охлаждения? Благодаря тому, что друзья без конца спрашивали его, что он со мной делает, Фредерик стал задаваться тем же вопросом. Мне понадобился примерно год, чтобы прийти в себя после этого. Потом был Эрик. Как все женатые мужчины, он не любил, чтобы нас видели вместе. Мы встречались у меня, и он никогда не оставался позже двух часов ночи. В конце концов он бросил жену и женился на директоре издательства. Я уже не говорю о Фабьене, этот-то знал, чем я занимаюсь, потому что мы познакомились, когда он делал покупки в нашем магазине. При первой же ссоре он не смог удержаться и бросил мне в лицо: «И какая-то продавщица мороженой рыбы будет указывать мне, что делать!» Я не стыжусь того, чем я занимаюсь, но вот уже несколько лет у меня другие жизненные планы. Я хочу воплотить свою мечту — заняться винами. Я узнавала вино совершенно одна в Париже. Я ходила по барам ради радости открытия. Чтобы лучше ориентироваться в этой области, я читала гиды, журналы. Невозможно в одиночестве сформировать нёбо, и я начала искать ассоциации владельцев винных погребов, всякие винные встречи, дегустации. В самые шикарные места мне удавалось наняться официанткой, и мне давали попробовать самые легендарные вина. Я слушала профессионалов, записывала. Потом устроилась на курсы, это помогло мне различать запахи, классифицировать их. Увлечение становилось все серьезнее, я отложила немного денег и поехала на первую стажировку по винодельческим замкам. Тут-то все и началось. Мне дали отпуск за свой счет, я получила диплом Национальной федерации независимых виноторговцев. За это время я научилась обращаться с вином, покупать его и хранить, искать его. Вероятно, я нашла человека, который готов объединить наши усилия и попытать счастья со мной. Моя идея — открыть бутик для небогатых людей, где будут продаваться вина по 20, 30, иногда 50 франков за бутылку. Для этого надо избороздить Францию в поисках небольших виноградников, где еще сохранились традиции уважения к вину, надо поискать в менее престижных районах — Либерон, Корбьер, Каор, Анжу, Сомюр, Бержерак и других. Там еще остались виноградари, которые умеют не производить слишком много, терпеливо ждать созревания винограда, которые по-настоящему рискуют, пытаясь соперничать с пойлом из виноградных выжимок, вроде того что продаются в парижских супермаркетах, где на этикетке написано название несуществующего замка. Я хочу открыть этот бутик для тех, кто никогда не попробует тальбо 82. Я хочу дать всем возможность пить хорошее вино, потому что у всех есть на это право.
А пока я не стала другой самой собой, этой «Лорен, которая продает хорошее вино даже бедным», я поклялась себе, что никогда никому не скажу, что я «Лорен, кассирша в магазине». Дорога от одной Лорен к другой увлекательна, но длинна и трудна, какая-нибудь мелочь может все испортить. Чтобы избавить себя от опасности, сохранить силы и убеждения и чтобы сомнения других — даже тех, кто желает мне только добра — не подкосили меня, я стала «Лорен, которая никогда не отвечает ни на какие личные вопросы». До сегодняшнего дня мне это удавалось. Но тебе обязательно нужно было знать. Только поэтому я не хочу тебя никогда больше видеть.