ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Если смотреть сверху, то Горы Тысячи Пиков начинались грядой низких холмов в провинции Далекого Берега. Дальше на юг они все росли и росли, превращаясь в зазубренные скалы, которые полумесяцем окружали южные границы Фибии. Туманная страна, как называли Фибию соседи, лежала на широком плато высоко в горах, словно древние силы, создавшие угрожающий барьер, остановились здесь, на вершине мира, чтобы отдохнуть перед последним усилием: шесть пиков, чьи увенчанные ледяными коронами головы пронзали сами небеса.

Говорят, священные предки Льешо спустились с тех самых гор, чтобы полюбоваться на свою работу, и остались помогать людям, которых обнаружили у подножия великих гор. Они подарили фибам способность дышать разреженным воздухом. Пальцами прочертили переходы через горы на запад. Затем попросили народ построить Золотой город и в нем две башни: одну для Богини, чей знак – луна, вторую в честь земной силы солнца.

Когда приказание выполнили, король поселился во Дворце Солнца и начал приглашать караваны для торговли. Королева заняла свое место среди жриц в храме, откуда могла путешествовать между небесами и землей. Горы защищали их, а взгляд небес наполнял сердца радостью. И они не нуждались в стенах.

Когда Льешо жил во дворце, ему было слишком мало лет, чтобы отделять правду от вымысла в легендах. Даже сейчас, пройдя путь от Жемчужного острова, он не знал, где граница между ними – и есть ли она вообще. Но перед чудовищной стеной, которую заставили построить гарны, мрачный гнев зашевелился в его душе из-за всех преступлений, совершенных улгарским кланом против его народа и мира, дорогого сердцу Великой Богини.

Для Льешо стена олицетворяла не гибель его дома, но еще одно испытание. Еще одно препятствие встало между ним и райскими садами, которые звали его сильнее, чем родной город, братья или любая из земных побед. На сей раз он подготовился, собрал все армии вместе.

Какими-то магическими способами мастер Ден раздобыл одежду для короля Фибии, отправляющегося на войну. Льешо повязал на голову серебряную ленту и надел не вышитое дворцовое платье, а настоящие фибские доспехи – такие же, но маленькие, он носил в детстве на параде, прежде чем пришли гарны и забрали все, хорошее и плохое. Доспехи причиняли не меньше неудобств, чем раньше. Пластины на груди сияли не так ярко, как у Шу, но пережившие набег фибы увидят вызов захватчикам в самом виде Льешо.

Как Льешо надеялся, весть о столь многочисленной подмоге следовала за ними через сухие и пустые земли заброшенных ферм и опустевших деревень. Фибские бандиты и повстанцы выползали из закоулков, чтобы присоединиться к солдатам. Женщины и дети, беженцы, многие прибивались к армии. Они не умели сражаться и были едва заметны среди войск Льешо, но само их присутствие говорило о возобновленной решимости отобрать Фибию у захватчиков именем законного короля.

По плану, который Льешо разработал с Гхризом, армиям предстояло промаршировать чуть не к самым воротам города пятью колоннами, по четыре солдата в шеренге. Когда они подошли так близко, что разглядели трещины в дереве ворот, первый ряд из королей и принцев, богов и благородных генералов с Льешо во главе остановился. Войска в одеждах своих народов собрались вокруг, заполнив все пространство под негостеприимной стеной вокруг города.

Захватчики оказались трусами, предпочитающими нападать неожиданно. Когда о пятидесятитысячной вооруженной армии прознали в гарнизоне, гарны затрепетали от ужаса. Шокар считал, что одна демонстрация силы заставит улгар сдаться. Адар сомневался. Он какое-то время провел в плену у лейтенанта Марко и своими глазами видел, что вперед захватчиков толкает неистовый трепет перед хозяином. Льешо вспомнил, как на юге страх толкнул людей господина Ю на Мост Золотой Реки, который был и не мостом вовсе, а свирепым и коварным драконом.

Шум и жестокость армии, конечно, ослабят уверенность захватчиков, сдался Адар. Точно звери в ловушке, улгары будут бросаться в разные стороны, зажатые между суровым хозяином и вражескими силами. Итак, под лучами Великого Солнца они подъехали к городу под бдительным оком плененного города.

И нисколько не удивились, когда в окошке над воротами появился внушительного вида генерал со скальпами многочисленных жертв на груди.

– Убирайтесь вместе со своим сбродом! – крикнул он. – Пока Повелитель Воронов не приказал подать вас на обед!

Льешо решил, что генерал имеет в виду мастера Марко. Маг отравил улгарского хана и скормил тело стае ворон, которые тут же издохли, превратившись в огромное дурно пахнущее одеяло из черных как сажа птиц.

– Мой сброд никуда не уйдет, пока не сровняет с землей стену и не вернет Кунгол законному королю, – ответил Льешо. – Передай своему хозяину, что вернулся потерянный король Фибии. Откройте ворота и сложите оружие, или пеняйте на себя.

– У Фибии нет короля, – усмехнулся генерал. – Старый король умер на коленях, что, похоже, удается фибам лучше всего!

Льешо не понял, что улгар имел в виду – умирать или стоять на коленях. Однако Гхриз попортил захватчикам немало крови, и гарн об этом наверняка знал.

Генерал продолжил свою напыщенную речь:

– Вот почему Кунголом правит могущественный хан!

Льешо не выдал своего гнева и заговорил чистым громким голосом:

– Передай своему хозяину, что вернулся святейший король фибского народа. С ним пришел император Шана с армией, ханы Кубала и Тинглута с армиями, Дочери Меча из Битинии и пустынники Гансау из легенд. Передай, что смертные боги стучат в его дверь, и боги свершат справедливость!

Гарны не признавали смертных богов, но одно имя могло поколебать даже самых закаленных вояк.

– Передай мастеру Марко, что с нами приехала смертная богиня войны. Передай, что она ищет возмездия за смерти на юге и за ужасный конец, который пророчит нам маг. Его армии падут на этом поле.

При упоминании смертной богини войны генерал с презрительной ухмылкой оглядел их компанию. Однако новые оскорбления застряли у него в горле, когда гарн увидел госпожу Сьен Ма. Льешо тоже повернулся к ней. Ужасная решимость придала ледяным чертам вид мрамора, в глазах смертной богини не отражалось ничего живого. Генерал затрясся так, что меч его застучал по кирпичам стены.

– Думаешь, твой хозяин подчинил себе чудеса? – выкрикнул Льешо и поднял руку. – Ты еще не видел настоящих чудес.

Мастер Ден соскользнул со спины Дракона Моря Мармер, который носил его в обличье гигантской лошади, Колокольчика. По сигналу Льешо дракон вернулся в истинное обличье, взлетел над сплоченными армиями. Блеснули кольца цвета штормового моря. Он поднимался выше и выше, пока не заглянул за стену в город. Потом, изящно взмахнув хвостом, дракон вытянулся во всю длину. Не покидая своего места у северных ворот, он разглядывал нетронутую южную стену.

Льешо расслышал гул отчаянных голосов за стеной. Его войска не издали ни звука. Дракон Моря Мармер показывал себя объединенной армии на тренировках, чтобы его чудовищная внешность не стала для солдат сюрпризом. У гарнс-кого генерала не было такого повода для спокойствия. Улгар позеленел, соперничая по цвету с драконьей чешуей, и исчез. Секундой позже над воротами появился фибский заложник, не менее напуганный, чем его надсмотрщик. Несмотря на страх, губы фиба искривила торжествующая улыбка. Драконы – лучшие союзники в мире.

– Они спрашивают, можешь ли ты убрать его.

Дракон Моря Мармер лениво облетел город по кругу. Это тоже предусматривалось планом. Льешо поднял копье над головой, чтобы наконечник уставился в небо. Повинуясь его воле, оружие вспыхнуло синим пламенем. Свет дугой вырвался вверх, потрескивая, как молния в ясном голубом небе. Фиб отшатнулся, как генерал до него, но король-дракон понял сигнал.

Взмахнув мощными крыльями, Дракон Моря Мармер поднялся высоко в воздух и превратился в точку. Потом с быстротой молнии ринулся на юг. Ему предстояло магическими способами собрать остальных трех огнедышащих змеев, обещанных в пророчестве Менара. Дракон Жемчужной Бухты, Дракон Золотой Реки и Дракон Дан вернутся с ним на великую битву с демоном за Небесные Врата. Взятие Кунгола за людьми и их смертными богами.

Светящаяся молния послужила сигналом и для войск. Как договорились, Дочери Меча разделились на две колонны, одна направилась на восток, другая – на запад, чтобы окружить город в подготовке к нападению. Всадники Мерген-хана сделали то же самое, в ногу с воинственными женщинами. На случай если дочь Ападиши решит забрать себе победу в грядущем сражении вместе с Кунголом, Льешо хотел, чтобы самый близкий союзник не спускал с нее глаз.

Самый близкий, за исключением одного. Льешо зачехлил копье и обернулся к армии, которую уже считал собственной. Император Шана привел свои силы из сердца империи через половину мира, чтобы помочь Льешо в походе. Теперь он купит для него время – для построения войск и тайного проникновения Льешо в город по секретным туннелям Гхриза. При очень большой удаче они еще могли предотвратить бойню.

– Скажи своему генералу, чтобы выходил, – крикнул Льешо фибскому пленнику на воротах. – Мой воин вызывает его на честный поединок.

Шу на своем громадном боевом коне выехал вперед. Он сменил меч на длинное копье, но доспехи сияли так же ярко, как и в первую их встречу с Льешо на поле боя в провинции Шан.

– Спускайся и дерись, если ты не трус!

В подтверждение вызова Шу ударил по воротам, и те затряслись в ответ.

На совете Шу возражал против устарелого вызова на поединок.

– Почему бы нам просто не поджечь ворота? – спрашивал он. – Если они не выйдут тушить пламя, подождем, когда ворота сгорят, и пройдем через пепел.

– Дело не в сражении, – объяснил Менар. Как поэт он разбирался в подобных вещах. – Нужно, чтобы люди внутри после стольких сезонов гарнского гнета поверили, что у них есть шанс на победу, если они начнут сражаться. Для этого придется заставить легенду работать на нас.

– Тогда вызов должен бросать герой легенд, – заявил Шу. Только Чи-Чу, бог-мошенник, осмелился рассмеяться.

– Ты и есть легенда, вот почему мы выбрали тебя!

Никто за столом, заваленным картами, не возмутился. И вот Шу стучал в крепкие ворота, чтобы отвлечь любого, кто смотрел на него сверху, а Льешо незаметно растворился среди солдат, соскользнул с лошади и быстро снял доспехи, сослужившие свою службу. Его тут же окружила команда в мундирах низшего ранга. Они не хотели привлекать внимание к тому, кого пытались защитить. Привычный к шпионажу Льешо улизнул из толпы солдат в сторону, где ждал его Бикси с переменой одежды.

– Моим гардеробом обычно занимается мастер Ден.

Избавившись от тяжелых нагрудных пластин, Льешо повел плечами и впервые за утро глубоко вздохнул. Свободой он наслаждался недолго, вскоре короткое копье оказалось на его спине, а тело скрыл грубый плащ с капюшоном.

– И вот еще что. – Бикси вручил Льешо сумку с травой для чая и нефритовой свадебной чашей, почти такой же, как отравленная. Она была слишком драгоценной, чтобы использовать ее как походную, но вряд ли король-демон знал толк в путешествиях. Благодарно кивнув, Льешо прицепил сумку к поясу рядом с фибским ножом. Серебристую ленту оставил на голове – понадобится при переговорах с мастером Марко, – но надвинул на лоб капюшон. Плащ скрывал его оружие. Они двинулись к Дворцу Солнца, где мастер Марко устроил свой двор.

– Готовы? – Рядом появилась Каду. Принц Таючит отстал, когда его дядя хан повел войска в условленное место, и смешался с командой Льешо, словно никогда и не покидал ее, что, казалось, всех устраивало.

Льешо кивнул.

– Адар согласился побыть с Льюкой. Тому все хуже и хуже.

Неудивительно. Теперь Льюка ехал связанный, чтобы не причинил себе вреда. Скоро ему придется затыкать рот, иначе начнут нервничать солдаты.

– Балар пожелал во всех подробностях обсудить пророчество с Менаром, – доложила Каду. – Как музыкант с поэтом, сказал он.

– А Маленький Братец? – спросил Льешо. Обезьянка чаще всего отправлялась на битву вместе с армией, в переметной сумке на седле Каду.

– С нами, как всегда, – ответила колдунья. – Он не меньше нас ждет падения мастера Марко.

Похоже, Льешо удалось обмануть свою команду. Судя по всему, друзья и не подозревали, что его сражение продлится дольше и в полном одиночестве, хотя на военном совете король фибов говорил совсем другое.

– Шокар поведет фибские войска, – добавила Каду. – Они зайдут в город по тайным ходам в стене, так что мы получим подкрепление при первой надобности. От тебя требуется только не погибнуть.

– Издеваешься, – заметил Льешо, скривившись. – Значит, мы готовы.

Присоединившись к толпе во вроде бы бесцельном марше, Льешо с командой пробрались к стене, ближе к потайному ходу, который указал на карте Гхриз. Как Гхриз и предсказывал, стражники городской стены собрались посмотреть на императора Шана, вызывающего их генерала на поединок. Они ждали нападения только после того, как Шу оставит свои попытки и воссоединится с войсками. Гарны полагали себя в безопасности за стеной, которую, по их мнению, армия Льешо собиралась осадить. Поэтому никто не заметил, как небольшие группы солдат тут и там вдоль стены начали исчезать внутри.

Шокар повел свой полк, включая двух пустынников Гансау, представляющих Динху, к северо-западному углу города, где их ждали у потайного хода повстанцы Гхриза. Льешо повернул на северо-восток. Под командованием Бикси выступила кучка наемников, переодетых в гарнские мундиры. Они молили дать им шанс вновь обрести честь, потерянную, как они считали, при падении Кунгола. Клан наемников поклялся защищать дворец много циклов назад, и теперь намеревался исполнить долг, отбив его у неприятеля.

Пять тысяч из пятидесяти заняли условленные места вдоль стены, где шпионы Гхриза должны были провести их в город. Каждая команда получила свое задание. А Льешо свое. Гхриз не хотел рисковать юным фибским королем в сражении, но времени на обсуждение не оставалось: Льешо воспользовался высоким титулом.

Брат ждал их в туннелях, которые избороздили гарнскую стену. Когда отъехала в сторону секретная плита, Бикси провел маленький отряд во тьму, чтобы наемники телами закрыли юного короля, если их предадут. Оборванный бедняк с проницательными глазами уже ждал их с факелом в руке. Мгару, тоже наемнику, предстояло проводить своих братьев по оружию в город. Льешо поздоровался быстрым кивком.

– Сюда, – показал Мгар и повел наемников дальше по туннелю.

Остальные повстанцы ждали с факелами в руках, пока все не исчезли в стене, включая замыкающего Стайпса. Кто-то в темноте задвинул плиту на место, из тени вышел Гхриз. Он носил те же лохмотья, что и остальное население захваченного города, возможно, маскировался, хотя Льешо не поручился бы, что у сопротивления есть одежда получше. Годы правления гарнов жестоко сказались на гражданах Кунгола, и тем более на старшем из семи принцев.

– Мы не станем выходить в город здесь, – заявил Гхриз и жестом приказал следовать за ним. – По туннелям можно подобраться к магу ближе. Или к одному из наших укрытий, если ты передумал. Мы бы спрятали тебя на время битвы…

– Ты же знаешь, что я не могу, – напомнил Льешо. – Кому-то надо взять на себя мастера Марко. Я и раньше с ним сталкивался, у меня получится снова.

– А с чего ты взял, что на сей раз он тебя не убьет? Мне казалось, в этом смысл всей затеи. Принести в жертву своему господину демону принца.

Льешо промолчал об отравленной чаше, которую носил в зачарованной шкатулке на рукоятке ножа. Теперь, увидевшись с демоном, он начинал сомневаться, что против того сработает хоть какой-нибудь план. Льешо не думал, что братьям понравится правда – его жизнь принадлежала Богине, и только она решала, спасти его или нет. Возможно, на сей раз ему удастся выжить. Более того, фибский король знал, что все они умрут вместе со своими мирами, если он потерпит поражение.

Льешо ничего не сказал, но брат, наверное, заметил твердую решимость в его глазах.

– Ладно, – с отвращением вздохнул Гхриз. – Ты собирался продержать захватчиков у стены всю ночь. Твой боец не может вечно бить себя в грудь перед воротами. Полагаю, вы спланировали, как будете дальше отвлекать внимание?

– Скоро начнется полномасштабная атака на стену, – ответила Каду. – Шокар проводит своих в город по туннелям. Когда захватчики будут заняты осадой снаружи, мы захлопнем ловушку. Шокар откроет ворота и впустит армию, которая ждет сигнала.

Гхриз кивнул. С пятьюдесятью тысячами солдат в дополнение к повстанцам и фибским воинам Шокара они легко победят гарнских захватчиков. Однако все понимали, что загвоздка в маге. Марко мог стереть город с лица земли, вызвав такой же шторм, как в море Мармер, или приказав королю-демону разрушить Кунгол. Вот почему Льешо вначале предстояло разобраться с ним.

– Тогда давай поторопимся. Я сам тебя поведу.

Гхриз подарил Льешо мимолетную улыбку и исчез быстрее, чем появился.

– Пинг встретит тебя в храме. Ее я тоже не сумел остановить.

Льешо не удивился. В сновидении Пинг поджидала его у подножия башни, и Льешо чувствовал, что она провела там не одну ночь. Он последовал за Гхризом по длинному темному ходу. Льешо и раньше бывал в подобных туннелях, под ареной на Дальнем Берегу и вместе с Шу под дворцом в Имперском Городе Шан. Не задумываясь о массе огромной стены над головой, они почти бежали в неверном свете, а позади сквозь кирпич пробивался шум атакующей армии.

Льешо попытался забыть о сотнях людей, которым суждено было погибнуть при отвлекающем маневре. Солдаты мастера Марко, в отличие от освободительных войск, могли спрятаться за стеной. Вражеские стрелы убийственным градом летели сверху, а мечники закрывались от лучников щитами. Своеобразная крыша на какое-то время спасет их, но военная сила Льешо безнадежно разобьется о твердыню громадной стены, если Шокар не откроет ворота.

Вдоль всей стены доносились звуки сражения, пока Гхриз не углубился под землю к центру города. Бикси с наемниками давным-давно исчезли из виду и теперь направлялись к другому выходу. Ближе к дворцу они воссоединятся с командой Льешо на случай, если придется прорываться внутрь с мечом. Однако пока они планировали мелкими группами незаметно пробраться на улицы города.

Под землей туннели стали уже и грубее. Потолок не поддерживали ни брусья, ни кирпичи – ничего, кроме сухой жесткости фибской почвы. Более трех ли команда шла, задевая плечами стены с обеих сторон при свете факела Гхриза и Стайпса. Узкие отдушины приносили с поверхности свежий воздух, а иногда звуки выстрелов и топот шагов. Однажды Гхриз толкнул их в боковой туннель, чтобы уступить дорогу гонцу.

Когда они вновь двинулись в путь, земля под ногами начала уходить вверх.

– Сюда. – Гхриз навалился на с виду сплошную стену.

Послышался шорох камня на уровне плеч, лица коснулся ветерок. Распахнулась потайная дверь, и они оказались на складе таверны. Комната выглядела бедно, стены из фибского кирпича давно почернели от копоти. Коридор вел со склада в аллею, пропахшую мочой и испражнениями. С другой стороны коридора доносились гневные голоса.

– По одному, по двое, – скомандовал Гхриз. Потом окунул факел в ведро. Когда пламя с дымом и шипением погасло, принц вытолкнул Хмиши и Льинг в коридор. Через пару мгновений Стайпс тоже потушил факел и вместе с Каду последовал в таверну, громко споря с обоими принцами.

– Еще пива! – крикнул Гхриз. Трактирщик покачал головой и заревел в ответ:

– На сегодня хватит! Если вам не терпится снова подраться, отправляйтесь к воротам! Там вашим кулакам скучать не придется!

Они только пришли и еще не успели подраться. Льешо решил, что трактирщик посвящен в план, и позволил выгнать себя взашей из таверны.

Великая Луна Лан еще не явила свой лик, но Хан и Чем давали неяркий свет, гоняясь друг за другом по небу, укрывая город плащом теней. Льешо не ориентировался на улицах, а потому только втянул голову в плечи и бежал за Гхризом, который знал дорогу.

За кучей битых кирпичей они наткнулись на захватчиков, бегущих от храма в их направлении.

– Он один из них! – крикнул командир, выхватывая меч и показывая на Гхриза. Гарны мигом обнажили мечи, и началось сражение.

– Беги! – крикнул брат под звон стали. Короткое копье на спине Льешо шептало ему на ухо:

– Убей их! Бегают только трусы!

Но копье не сказало ни слова правды за все жизни Льешо. Если он останется помогать брату, мастер Марко выиграет время. Всего пара улиц отделяла Льешо от храма на публичной площади: фибский король уже видел его вершину и мог найти дорогу самостоятельно.

Льешо побежал, но едва не споткнулся от удивленного крика боли, раздавшегося позади. Каду. Маленький Братец завизжал от ярости, и вдруг его голос стал глубже, грубее. На сей раз Льешо повернулся, всего на мгновение, и у него захватило дух. Каду лежала на боку, прикрывая раненую руку. Маленький Братец над ней вырос до размеров человека и облачился в форму имперских войск. В огромных волосатых руках он держал меч Каду и ловко им размахивал. Враги и друзья попятились в одинаковом изумлении, но Маленький Братец отличал тех от других, и вскоре улицу залила кровь.

Хмиши и Льинг быстро опомнились. Они долго путешествовали с Маленьким Братцем и тоже кое-что подозревали. Гхриз повидал мало чудес на своем веку, однако не собирался оскорблять союзника.

– Беги! – крикнул он Льешо и кинулся на врагов вместе с Маленьким Братцем. Льешо побежал, нырнул в аллею…

…и споткнулся о попрошайку, который выполз из душной тени прямо ему под ноги.

– Назад! Там чудовища! – прозвучал хриплый, словно от долгого крика, голос. Что неудивительно, если его обладатель видел то, что приходилось Льешо. Фибский король не остановился. Он свернул на главную улицу, держась ближе к зданиям, бывшим храмам, рынкам, лавкам и государственным палатам.

Впереди был не только Храм Луны, но и новая драка с бандой гарнов. Правда, на сей раз Льешо признал стиль боя. Бикси очищал ему путь, во всяком случае пытался. Льешо обогнул противников, получил удар тупым концом копья, тем не менее не остановился, когда звон в ушах слился с пением стали.

Вдруг лунный свет, такой реальный, что его можно было потрогать, расплавленным серебром излился на ступенчатые стены храма. Вид наполнил Льешо такой болью и радостью, что на мгновение он застыл от противоречивых чувств. Здесь жила его мать, здесь она держала его на коленях и пела ему песни. Здесь принимала знать и жрецов с ним на руках. Здесь она умерла, и ее дух до сих пор наполнял храм ее смертью.

На вершине маминой башни к Льешо потянутся два моста из лунного света. Пророчество Менара стучало в голове – два пути. Льешо знал, какой хотел бы выбрать, но также знал, что сегодня пойдет другим. Не к Небесным Вратам, где ждала Великая Богиня, но во Дворец Солнца, где плел ядовитые сети мастер Марко.

Впереди виднелась боковая дверца, через которую Льешо заходил в детстве и в сновидениях. Когда он приблизился, из тени появилась принцесса Пинг в лохмотьях, как и прежде.

– У нас мало времени. Дай руку.

Она протянула маленькую мозолистую ладошку, вглядываясь в глаза Льешо…

– Духи… – начал он, умоляя остаться, позволить ему в одиночестве проделать то, что он делал раньше.

– Поэтому я здесь, – лукаво улыбнулась Пинг. Вечность светилась в ее взгляде. – Времени мало, пойдем!

Пинг взяла Льешо за руку, и он охотно последовал за ней в храм, на лестницу, одержимую печальными духами. На сей раз, когда духи подошли ближе, сестра заговорила с ними, и они умолкли. Только приглушенный шорох – словно невидимая материя скользила по лестнице – сопровождал их в пути. Их не зря преследовали неземные шаги – чем выше они поднимались, тем слышнее становилась поступь призраков.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Вначале от мысли о стольких мертвых фибах за спиной Льешо бросило в дрожь. Но постепенно призрачная компания согрела дух, который свернулся на дне его сердца. Льешо потянулся мыслью к призракам храма, и они прикоснулись к нему, мягко – так послушники целовали одежды жреца, проходящего по улице. Они дарили уют и свою смертную защиту, хотя Льешо знал: призраки не могут выйти за пределы башни.

Он чувствовал рядом сестру, которую нисколько не беспокоили духи, и понимал – Пинг разделяла его легкое отношение к мертвым фибам. Льешо отвел в сторону духов-послушников, пообещав: «Позже», все его мысли были о живых.

Льешо прикоснулся к разумам людей. Император Шана сидел на боевом коне и командовал армией, сжимая в руке меч. Ушами императора Льешо слышал лошадиный визг, пение стрел, летящих с улгарской стены, и крики своих последователей, когда стрелы находили жертву. Шу-Льешо поднял руку, и сотня лестниц припала к улгарской стене. Шанские солдаты быстро полезли вверх, увертываясь от стрел – их было слишком много для гарнов. Льешо чувствовал страх и решимость солдат – некоторые падали. Льешо спотыкался, ощущая их соприкосновение с землей, и шел дальше. Другие достигали вершины, выставляли мечи против луков и стрел, бесполезных в ближнем бою.

Раньше такого не было – Льешо никогда не чувствовал себя в шкуре своих солдат, только что убитых или кандидатов в мертвецы. Что это – дар самой башни или просто расширилось сознание в преддверии испытания? Душа Шу обратилась в камень, он полностью сосредоточился на стене. Император не покупал в обманном маневре время для Шокара или Льешо жизнями своих людей. Он сражался за взятие стены: если ему помогут изнутри, прекрасно, если нет – его армия все равно справится. Они перелезут через стену или разберут ее на кусочки, превратят в кровавое месиво.

Рядом с Шу смертная богиня войны собирала доклады у гонцов.

Где-то во Дворце Солнца захватчик принял решение. Он не поведет войска за стену к противнику. Стена победит людей или измучает их усталостью, он вовсе не собирался облегчать жизнь врагу. Хозяин обеспечит успех, ему только надо продержаться, пока маг выйдет из башни. Ледяной ужас сжал Льешо в своих объятиях при мысли о мастере Марко, при образе выпотрошенного командира, который не справился с заданием. Он не думал, заставлял себя не думать о капитуляции, о бегстве. Маг узнает, маг накажет за одну мысль о поражении…

Шокар тихо двигался в темноте, короткими движениями направлял половину объединенного войска фибских рекрутов и прирожденных солдат, пустынников Гансау, по тайной лестнице, вырезанной в стене слева от громадных северных ворот. Справа внутрь пробиралась вторая половина армии. Не подозревая о грозящей с тыла опасности, улгарские лучники продолжали стрелять в армию Шу…

Отправив сознание в полет над городом, Льешо обнаружил Хабибу верхом на белой боевой лошади – колдун вел шанские и тинглутские полки к воротам. Вокруг в опасной близости летали стрелы. Одна чуть не проткнула Хабибе сердце, но колдун ее милости вскинул меч в отвращающем жесте, и стрела рассыпалась снопом искр на луку его седла. Хабиба потряс головой, будто оправляясь после удара, затем поднял меч и объявил атаку.

Сзади Ясное Утро скручивал бинты вместе с мастером Де-ном и Баларом. Карина и Адар улучили момент и испуганно обнялись, прежде чем собрать мази и бальзамы для ухода за тяжелоранеными. Привязанный к койке Льюка корчился перед видениями хаоса и разрушения, на борьбу с которыми у Льешо сейчас не хватало времени. Менар поддерживал голову брата и промокал его лоб влажным платком, читая целительные стихотворения из фибских и битинийских запасов.

Льешо поднимался все выше и выше, но теперь едва замечал сгущающееся облако духов вокруг. Его видения продолжались. Маленького Братца нигде не было видно, но Каду уже чем-то замотала рану на руке. Вместе с наемниками Бикси они прорывались в храм, однако когда друзья попытались взойти на лестницу, ненасытные духи, придя в ярость, выкинули их вон. Каду поставила команду на защиту входа в храм, назначив Бикси командиром, а Стайпса его лейтенантом. Она была магом, дочерью драконов и не собиралась уступать духам. Льешо чувствовал ее решимость. Каду сделала шаг, другой. Рядом с ней оказался Хмиши, его сердце оставалось спокойным. Он побывал в мире духов и теперь не боялся их. К нему присоединилась Льинг, он увлек ее в свое спокойствие, и они начали подниматься вместе…

Войска Шокара добрались до парапета над воротами и, обнажив мечи, напали на лучников, рубя направо и налево. Льешо чувствовал решимость брата, его отвращение к собственным действиям, когда он убивал людей, не успевших вытащить меч для защиты. Луки и стрелы были бесполезны в этой схватке. Лучники отбросили оружие, потянулись за мечами, но слишком поздно. Первого командира зарубили, не успел он поднести руку к ножнам, но второй приказал своим людям атаковать. Суматоха привлекала новых улгарских солдат, которые бросились на помощь товарищам над воротами, что послужило на руку армии Шу с лестницами.

Однако слишком поздно для императора по другую сторону стены. Льешо привалился к стене башни. С удивленным вздохом юный король зажал рукой шрам на плече, который давным-давно оставила стрела человека господина Ю.

– Что такое? – спросила Пинг. Она отвела его руку в поисках раны, но ничего не увидела.

– Разве ты не чувствуешь? – моргнул Льешо, соскальзывая по стенке на ступеньку.

– Я не могу выйти за пределы башни, пока мы не поднимемся наверх. Мне нужен свет Великой Луны Лан, чтобы читать город.

Слова Пинг подтвердили догадки Льешо. Призраки башни умолкли, но звуки битвы стали совсем близко. На улицах города начались сражения, наемники

Бикси отражали слабые атаки на храм. Раненые лежали по обе стороны стены, кричали или не могли от изнеможения даже ронять слезы в жижу из собственной крови и фибс-кой земли.

– Льешо, вернись! – Пинг смотрела на него с отчаянным сочувствием. – Что ты видишь?

– Шу пал.

В видении Льешо отыскал на поле боя императора, истекающего кровью на руках смертной богини войны. Боевой конь не шелохнулся, когда хозяйка подняла императора к себе на седло.

Но даже боги не находили времени, чтобы оплакивать потери.

– Возьмите его, – услышал Льешо слова смертной богини войны и почувствовал, как тело императора перешло в руки имперской стражи. Шу было так больно, что он не мог дышать. Льешо понял, что император еще жив, но надолго ли?

– Похоже, он умирает.

Льешо потер лицо, пытаясь избавиться от мук Шу. Пинг кивнула, будто его слова открыли ей нечто, доселе неизвестное.

– Давай помогу.

– Все в порядке, – заверил он, утешаясь одной мыслью, что она не сомневается в его чувствах.

– Сосредоточься на мне, на лестнице – управляй ногами и руками так, будто вышел из собственного тела. Чувства уйдут на второй план.

Пинг положила руку ему на плечо, и боль стихла. Мама, подумал он. Льешо знал, что ошибается, но так сила казалась знакомой. Мама была жрицей-королевой, своего рода богиней.

– О! – дошло до него. – Я знаю, кто ты…

– Твоя сестра. Всегда.

Пинг имела в виду не одну жизнь. Сердце Льешо разрывалось. Действительно, сапфировая принцесса, и маленькая девочка лишь в глазах этого мира. Теперь он полностью доверился ей, зная, что невредимым доберется до павильона королевы. Он был рожден, чтобы ненадолго стать королем, но не сесть на трон. Потому что его сестра, принцесса Пинг, станет королевой.

Льешо поднялся, стряхивая проснувшуюся боль от старых ран, и вновь пошел по лестнице. На сей раз он думал только о потертом камне ступенек и грубых стенах храма по бокам.

Льешо не удавалось совсем забыть о призраках, следующих за ними по пятам. Пинг снова взяла его за руку, и он принял свою живую сестру и ее мертвых придворных как утешение и поддержку в грядущей битве. Когда они поднялись на самую вершину, казалось, все до единой жизни жрецов и жриц, королев и их детей присоединились к Льешо на последнем этапе похода.

– Я не могу его убить, – признался Льешо, надеясь, что сестра поймет. – Здесь замешаны невинные жертвы.

– Мы знаем. – Пинг не отрицала своей связи с призраками храма.

Льешо вглядывался туда, где исчез Дракон Моря Мармер.

– Помощь на подходе, – сказал он, хоть и не мог проникнуть сквозь туманную завесу.

– У нас все больше шансов на успех.

– Спасибо.

– Не за что, – ответила она и отошла в сторону. Льешо ступил в павильон на крыше Храма Луны. Пинг последовала за ним, сливаясь с тенями. Через площадь из павильона короля на вершине Дворца Солнца на него смотрел мастер Марко.

– Ты пришел, – проговорил маг.

Его шепот прозвучал в ушах Льешо так, словно мастер Марко стоял с ним рядом. Маг отвернулся. На таком расстоянии Льешо не мог разглядеть точно, но знал, что Марко смотрит на горы, где Великая Луна Лан начинала свое ночное восхождение. Вскоре лучи ее света пронзят ушко иглы, и над площадью изогнется призрачный мост. Свет уже проник на каменный пол под ногами Льешо и сиял на копье. Льешо не решался взять его с собой в сражение, а потому отцепил чехол и подал сестре. Она потянулась к копью, но тут же отдернула руку, потому что оружие начало сыпать гневными искрами.

– Кажется, оно не желает никого, кроме тебя.

Льешо кивнул и положил копье, причинившее за множество жизней столько горя, на камни.

– Думаю, оно мне еще пригодится, – заметил Льешо, бросив многозначительный взгляд в сторону гор, где между ним и Небесными Вратами стояла армия демонов.

– Я люблю тебя, брат. Не забывай.

Льешо почти боялся обнять ее, но Пинг сгребла его в крепкие объятия и похлопала по спине, напоминая, что она остается шпионкой Гхриза и солдатом, каково бы ни было ее положение после победы.

– Я тоже тебя люблю, – ответил он, и время настало. Чудесный мост из лунного света возник в воздухе между храмом и дворцом. Вначале он был таким тонким и хрупким, что Льешо видел сквозь него. Постепенно свет набирал силу и яркость, пока не заблистал как серебряный дождь.

С другой стороны мастер Марко осторожно ступил на мост. Ничто не задержало его ногу, и маг отшатнулся, чтобы не последовать за своим стражником, упавшим с крыши несколько дней назад.

Льешо покачал головой, дивясь, что маг так тщательно изучал таинства Кунгола, но так и не узнал о мосте. Льешо сделал шаг, другой и двинулся по призрачному мосту.

– Я знал, что ты – тот самый.

Мастер Марко ждал его с самодовольной улыбкой. Пожав плечами, Льешо сошел на каменные плиты королевского павильона.

– Теперь я тоже знаю, – заметил юный король. По большей части на протяжении всех жизней это приносило ему одно горе. Положение не менялось через тысячу сезонов и еще через тысячу.

Снизу доносился шум ожесточенных сражений, армия отвоевывала улицу за улицей. Городские ворота пали. Ржание лошадей, сходящих с ума от страха, смешивалось с предсмертными криками их хозяев и неприятелей. Солдаты ныряли в узкие проходы аллей, открывая для себя новый вид боя. Завывание духов звучало одинаково для новоприобретенного слуха Льешо, призраки не делились на друзей и врагов.

Льешо чувствовал все и уже едва не падал, когда вспомнил наставления Пинг. Он сосредоточился на каждом шаге, как она учила, на каждом движении мага, ждущего в башне, где когда-то правил его отец. Королевский павильон многое успел повидать. Супруг, король Фибии, приходил по лунному мосту в храм к своей королеве, верховной жрице. В кровавые времена короля здесь приносили в жертву предзакатному солнцу.

Его отец не был воином, но Льешо задумался, какие возможности открывал Дворец Солнца тому, кого обучала сама смертная богиня войны. Сила, решил Льешо, если он поймет, как ее использовать.

Башня накачивала его ощущениями битвы на улицах. Объединенная армия союзников прокатилась по городу. На юге кочевники клана Кубал под командованием Мергена и Дочери Меча атаковали стену, по веревкам и лестницам вскарабкались наверх, испуская боевые крики.

Гарнские воины не считали женщин солдатами и в ужасе побросали оружие. Льешо сосредоточился, на расстоянии чувствуя страх улгар – те боялись, что Дочери на самом деле демоны в человеческом обличье, которые свалились на них с небес, чтобы выпить из глаз душу. И все равно фибский король вздрогнул, когда лезвие мелькнуло перед самым лицом солдата, чей разум поставлял ему образы.

Громадная численность армии Льешо не оставляла сомнений в исходе битвы, правда, Дочери не забывали следить за обстановкой. Тинглут-хан тоже взял на заметку, что Шу исчез в лекарской палатке, получив ужасные раны. Рука Каду начала раздуваться от воспаления. Сама колдунья еще об этом не знала, но рука умирала, ей оставалось лишь отделиться от тела или утащить его за собой в преисподнюю. Колдуньи не умеют излечивать собственные раны. Льешо гадал, сможет ли она восстановить потерю, сменив обличье, или орел больше никогда не поднимется в воздух.

Мастер Марко неловко держал меч, но не для сражения.

– Все могло выйти по-другому, – сказал он с искренним страданием в голосе. – Я обучал тебя как сына для сражения с тварью там…

Маг дернул подбородком в сторону гор, где осаждал Небесные Врата король-демон.

– Ты бы победил чудовище. Перед тобой Врата открылись бы.

– А потом ты убьешь меня и попытаешься занять мое место, – закончил Льешо. – Терпеть не могу жертвоприношений, особенно когда на роль жертвы выбирают меня.

– Умен, – признал маг. – Но другого пути нет. Ты видел сны, я же знаю. Если Небесные Врата падут…

Мастер Марко пожал плечами, словно им не нужно было обсуждать правдивость видений.

– А себя ты представляешь героем сказания?

Льешо медленно обошел мага, разведя в стороны безоружные руки. Сосредоточился на противнике. Он тренировался для этого поединка, и другие сражения растаяли в его сознании.

– Конечно, – ответил Марко. – Кто придумал, как сокрушить врага? Кто трудился в поте лица, чтобы исполнить замысел?

Там, куда ступал маг, поднимались искры, Льешо чувствовал, как его плащ потрескивает от электричества.

– И то верно. Кто так глупо освободил короля-демона и не удержал его под контролем?

Льешо опустил руки, приглушая энергию, наполняющую королевский павильон.

Мастер Марко использовал искусство мага и способности юного дракона, но скрытая мощь Дворца Солнца вливалась в вены Льешо. Марко потянулся к небу, выхватил из воздуха молнию и метнул в противника. На лице мага отразилось потрясенное недоумение, когда молния распалась в воздухе, превратившись в легкий ветерок, который слегка взъерошил волосы Льешо.

– Ты не понимаешь, кто я такой, – небрежно заметил Льешо. Затем представил кандалы, и мастер Марко выронил меч, натянул цепи, сковавшие запястья.

– Тебе придется нелегко, – пообещал маг. Мускулы под чешуйчатой кожей взбугрились, и цепь разорвалась. Между ладонями мага возник огненный шар, который тут же полетел в Льешо.

– Лови, – подзадорил Марко, шар начал расти, пока не заполнил собой почти все пространство между противниками.

Льешо вспомнил, как говорил со штормом вместе с Драконом Моря Мармер. Ему очень не хватало поддержки дракона, но юный король применил полученные уроки. Вызвав самую нежную из бурь, Льешо погасил огненный шар мягким, но настойчивым дождем.

Теперь в павильоне стало скользко. Мастер Марко двигался более осторожно, оценивая новые способности своего ученика.

– Я тебя этому не учил.

– Нет.

Льешо поднял вихрь.

Ветер оттолкнул мага назад. Мастер Марко ухватился за него и принялся делать магические пассы, чтобы усилить бурю. Соперников бил град, ледяной дождь хлестал по открытому павильону. Марко оттолкнул ветер. Льешо заскользил к неогороженному краю.

– Легче, легче.

Льешо ответил на атаку обманчиво небрежным взмахом руки, буря утихла. Во внезапной тишине раздались звуки сражений на улице.

– Пора заканчивать, – сказал мастер Марко. – У меня много дел и мало времени, если я собираюсь сегодня вечером проехаться на лучах лунного света.

Мост из серебряного света уже таял. Льешо понял, что успеет попрощаться. Рука опустилась на фибский нож, однако Льешо не вытащил оружие. Чаша госпожи Чауджин – а может, и сама ее хозяйка – лежала в зачарованной шкатулке под его ладонью, а он не хотел рисковать в сражении. Маг заметил его колебания и рассмеялся.

– Инструмент для деревенских мясников. Мне не страшны лезвия, ни один смертный не в состоянии взять жизнь дракона. Ты уже знаешь, что подпитывает мою силу. Можешь причитать по своей богине сколько угодно, но когда ты умрешь, она склонится передо мной. Она покажет мне свои сады и с радостью примет меня в свою постель, потому что я спасу небеса от нападения демонов.

– У твоего плана есть пара недостатков, – заявил Льешо. – Первый: госпожа выбирает супруга, а не наоборот.

Льешо принялся творить молитвенные фигуры, которые означали для него Путь Богини с тех пор, как он ступил на засыпанный опилками тренировочный двор гладиаторов. Мастер Ден показал Льешо, как молитвенная форма превращается в боевую. Льешо скользнул в сторону и ударил противника быстрее, чем тот успел проследить за его движением. Мастер Марко покачнулся, однако удержался на ногах.

– Простая уловка, малыш, – сказал маг и коснулся земли у ног. Принялся расшатывать ее. Когда золотистые кирпичи посыпались на улицу, на площади внизу прозвучали крики ужаса. Марко схватился за столб, который грозил рухнуть и погрести его под собой, а Льешо упал на колени в страхе перед дрожью вселенной. Льешо не думал, что у него хватит сил, но дотянулся до земли через шахты и колодцы и темные пещеры гор и начал успокаивать. Когда тошнотворные спазмы прекратились, широкая зияющая трещина расколола башню между ними.

– Так вот, у твоего плана есть пара недостатков. Второй: ты ошибаешься, называя меня смертным.

Льешо перешел к фигуре «Двойная ветвь» и представил сучковатое старое дерево там, на вершине мира живых. Он заставил ветви опутать руки противника, и сколько мастер Марко ни бился, он не мог освободиться.

– Я – бог, возлюбленный той, что правит в райских садах, ты не имеешь надо мной власти.

– Но в твоей крови и плоти до сих пор живут мои яды, – прорычал мастер Марко. Ему не требовались руки, чтобы разбередить раны юноши, но Льешо стоял на источнике мощи, все больше убеждаясь в своей истинной сущности. Яды мага не принесли бы ему вреда.

– Третий: ты судишь всех по себе, согласно своим действиям или желаниям. А я вовсе не собирался убивать тебя, хотя ты должен отдать украденные силы.

Льешо перешел к собственной молитвенной фигуре «Ветер на камне» и поднял нежный, но настойчивый ветер. Тот овеял противников и унес с собой поверхностную магию, словно пыль.

– Пора заканчивать игру. – Льешо небрежно поднял руку, и его голос заполнил ночь: – Придите, воздух, земля, огонь и вода. Придите, боги и короли. Придите, силы небес, и земли, и преисподней. Станьте свидетелями окончания схватки.

Один за одним в небе под дождем лунного света собрались четыре дракона. Цвет чешуи появлялся и исчезал в пламени драконьего дыхания: зеленый, золотой, серебряный и цвет земли Акенбада. Драконы зависли над Дворцом Солнца. Льешо беспокоился, что Дракон Моря Мармер нападет прежде, чем у него появится шанс исправить ошибку джинна, но дракон ждал, терпеливый, как и все его сородичи перед более быстрой человеческой жизнью.

Мастер Марко узнал дракона, которому нанес смертельную обиду. Он в отчаянии попытался скинуть невидимые путы, но ничего не мог поделать. Каменная плита, охранявшая вход в королевский павильон, отошла в сторону. По лестнице, когда-то занятой улгарскими стражниками, поднялись смертные боги. Мастер Марко не понимал их сути раньше и теперь смотрел раскрыв рот, как вначале мастер Ден, затем госпожа Сьен Ма и карлик Ясное Утро поднялись в воздух к драконам.

Маленький Братец – в полный рост, почти в человеческом обличье, Обезьяний Бог – с веселым визгом выпрыгнул из потайного хода и присоединился к другим богам. Появились еще двое. Одного из них Льешо прежде не встречал – смертный бог мира. Юный король почтительно поклонился этому самому желанному богу. Последняя богиня соскочила с блестящей серебристой спины Дракона Жемчужной Бухты, который приставил свой длинный нос к королевскому павильону, точно мост. Льешо улыбнулся, признав женщину – невысокую, толстенькую, в одеждах геоманта Понтия. Богиня познания тоже улыбнулась, повиснув над королевским павильоном вместе с остальными.

Следом явились фибские принцы, то есть те, кто не был занят битвой или уходом за больными, или безумными видениями. Первым вышел Гхриз, по его локтям и лицу текла кровь. Не его кровь. Пот прочертил сквозь нее чистые дорожки.

– Шокар руководит зачисткой у ворот, – доложил он, имея в виду последние очаги сопротивления. – Я пришел как свидетель.

Потом Балар привел Менара, слепого принца-поэта, который находил путь скорее по памяти, нежели под руководством брата. Льешо не мог понять, как они вышли из сражения без единой царапины, если только им не помогли сами смертные боги.

Следом на открытую башню выбрались короли: Мерген-хан с Альма-Зарой, которая тяжело привалилась к его плечу. Кровь пропитала одежду Дочери Меча, но, судя по всему, рану наспех залечили. Льешо больше беспокоило то, как Мерген покровительственно обнимал ее за плечи?

Согхар представлял народ ташеков, с ним вместе пришел Тинглут-хан. Восточный хан подозрительно нахмурился: ему не нравилась магия и ее приспешники.

Пинг, сапфировая принцесса, управлявшая Храмом Луны так, как может только королева и верховная жрица, подняла копье Льешо и легко пробежала по тающему мосту света, чтобы встать рядом с остальными. Льешо мимоходом заметил, что теперь оружие не искрилось в руке Пинг, словно не решалось оказывать давление в ее присутствии.

Не появилась команда Льешо, в которую входил и принц Тай из клана Кубал. Юный король не призывал их в свидетели, но жалел, что они не пришли по своей воле. Шу тоже отсутствовал. Почему у него не хватало времени именно на тех, с кем больше всего на свете хотелось поговорить на прощание?

– Я буду свидетелем за императора Шана, – заявила смертная богиня войны со своего места среди магических существ. Она кивнула на освещенный квадрат в каменном полу. – Император просит прощения у его святейшего величества. Он не может прийти, так как лежит без сознания внизу.

Теперь ты довольна? Достаточную ли жертву он принес за любовь смертной богини войны? Или тебе нужна его смерть? Льешо промолчал, но богиня прочитала его мысли по глазам. В ответном взгляде не было ни сожаления, ни триумфа. Необходимость, подумал он. Жизнь против отсутствия всякой жизни. Сама Великая Богиня приготовиась спалить миры богов, людей и духов преисподней, чтобы не дать королю-демону осквернить ее сады. Сколько отдашь ты? Госпожа Сьен Ма бросила ему молчаливый вызов: кроваво-красный рот искривился в легкой улыбке. Она заранее знала ответ.

– Кто ты? – едва дыша прошептал мастер Марко. Его глаза расширились от ужаса и потрясения, маг наконец понял, что до сих пор не видел всей картины.

Льешо нагнулся к нему так, чтобы враг разобрал его шепот. Ему не хотелось поражать других смертных на башне своими откровениями.

– Я – Справедливость, – сказал он. – Последний из семи смертных богов. Более ужасный, чем даже война.

Боги уже знали и одобрительно кивали – Льешо догадался. Менар, чей слух обострился из-за слепоты, тоже не удивился.

Маг сложился вдвое и в отчаянии начал биться лбом о каменные плиты.

– Как я мог не заметить? Мы пропали, пропали!

– Нет. Речь никогда не шла о тебе.

Ответ на первый вопрос был столь очевиден, что Льешо гадал, зачем вообще его озвучивать.

– Я сам не знал.

В пути собственное естество манило его вперед, как загадка, чье разрешение никак не давалось, и Льешо задумался, сколько жизней он искал себя. Но теперь он все понял. Принц Льешо, король Фибии на мгновение, но всегда седьмой смертный бог, Справедливость. Мастер Марко – всего лишь очередное препятствие на его пути к Небесным Вратам, а здесь, в средоточии королевской мощи, так близко от небес, которые даровали ему божественную суть, не такое уж и большое препятствие.

– Что ты со мной сделаешь?

Марко закрыл лицо руками там, где сквозь морщинистую кожу ясно проступала чешуя сына Дракона Моря Мармер.

– То, что следовало сделать давным-давно.

Льешо не волновало, что собирается делать маг. Его не волновало, какую цену придется заплатить ему самому. И это тоже была справедливость.

– Как хочешь, тебе все равно не спастись от грядущего хаоса.

Сломленный не только богами и королями, но и собственными видениями, маг превратил капитуляцию в вызов.

– Мертвецы могут позволить себе мужество перед лицом конца света.

Не смерть и не конец света, как представлял себе маг. Льешо сомневался, что Марко готов к своей истинной участи. Льешо достал одну из жемчужин, висевших у него на шее.

– Свин! – позвал он джинна, который служил ему проводником в мире сновидений. – Я хочу загадать желание.

– А я не хочу, чтобы ты загадывал! – Под легкий звон цепей появился Свин. – Что я скажу Великой Богине? Как снова заслужу место в ее садах?

Свин хорошо умел заполнять прошения подданных, но на практике желания часто оборачивались против тех, кто их загадывал. Так мастер Марко, посредственный шарлатан без единой капли драконьей крови, пожелал стать настоящим магом, и в то же время юный дракон, сгорающий от любви к простой женщине, пожелал стать человеком. Эти два желания все еще грозили закончиться крахом для миров людей, богов и духов преисподней. Льешо сочувствовал нынешнему положению джинна. Богиня, его госпожа, вряд ли обрадуется садовнику, который навлек горе на ее возлюбленного супруга.

К тому же в горах его до сих пор ждет битва, с королем-демоном, осадившим Небесные Врата. Как Льешо победит демона и его армию приспешников, если Свин сотворит с ним какую-нибудь глупость? Если бы джинн намеренно карал за исполнение желаний, Льешо мог бы убедить его, пригрозить болью изгнания, чтобы тот на сей раз отказался от своих шуток. Но все не так. Джинн действительно каждый раз пытался помочь. Льешо знал. Просто все шло наперекосяк.

Свин опять попросил избавить его от желания. Звякнул для убедительности цепями – напомнить, что случилось в прошлый раз.

– Пожалуйста, юный бог, какая справедливость в незаслуженной награде?

Вот она, ловушка. Загадать желание – значит, срезать путь. А срезать путь – значит, сойти с Пути Богини на более удобную тропинку, которая ведет к злу. Но на сей раз Льешо не сомневался в исходе. Он видел единственный путь. Путь справедливости. Богиня одобрила бы его действия.

– Мы все заслужили подобный конец, добрый Свин. А теперь пора. Я желаю, чтобы ты обратил желание двух глупцов. Освободи сына Дракона Моря Мармер от безумия мнимого мага, освободи мнимого мага от ужаса и боли юного дракона, запертого в его теле.

– О, конечно!

Как и все джинны, Свин не мог самостоятельно обратить исполненное желание, каким бы глупым оно ни показалось впоследствии. Но новое желание могло исправить хотя бы часть вреда, во всяком случае для двух дураков, чьи жизни переплелись из-за поспешной просьбы. Свин щелкнул пальцами, опалив кончики волос собравшейся компании, и желание исполнилось.

Жуткий крик разбился надвое, словно разорвалась вселенная, и Льешо испугался. Когда дым рассеялся, самоуверенный маг исчез. На его месте лежала сморщенная оболочка человека, который безумно бормотал что-то себе под нос. В небе, высоко над королевским павильоном, юный дракон извивался в агонии от слишком долгого заточения в человеческом теле. Существо, которое они знали под именем мастер Марко, вновь стало двумя созданиями.

Дракон Моря Мармер кинулся к сыну, обнял его голову мягкими крыльями и поднял к ветру, чтобы облегчить боль. На улицах внизу уже стихли звуки сражений и теперь слышались лишь крики ужаса и паники, но Дракон Моря Мармер понес сына к пустынной равнине, где тот мог плевать огнем и рычанием избывать многолетнюю боль, не причиняя никому вреда.

Свин не всегда знал, чем закончатся его действия. Льешо, в страхе, что они еще не все увидели, ждал собственной участи. Терпеливо ждал. Обезьяний Бог, путешествовавший в их компании под видом Маленького Братца, кувырнулся в воздухе и завизжал в унисон с молодым драконом, но ничего не произошло. Или, скорее, так: ничего не произошло с Льешо.

– Ну вот, – сказал Свин, потирая руки. – Хочешь куда-нибудь слетать?

– А как же…

– С этим человеком ты дрался на башне? – спросил Свин. Льешо взглянул на Марко, уже не мастера, тот съежился от ужаса. – Нет.

– Есть ли у тебя какие-то претензии к молодому дракону, которые он не оплатил своими многолетними страданиями?

– Нет.

Свин пожал плечами.

– Желание вызывает последствия, – объяснил он. – Твое желание не имело к тебе отношения, значит, и последствия расхлебывать тоже не тебе.

У Марко из уголков рта текла слюна. Он не обойдется без лекаря и умрет безумцем. Вряд ли он вообще когда-то был нормальным.

Сыну Дракона Моря Мармер тоже понадобятся время и забота. Он больше никогда не станет тем свободным и дерзким юнцом, который загадал желание ради любви, но с помощью отца он выживет. Он усвоит урок, который для дракона занял не более мгновения. Во всяком случае, если Льешо преуспеет в сражении с безумной магией Марко – с королем-демоном из преисподней.

– Здесь справедливость восторжествовала, – заключил Льешо. Мастер Ден и Ясное Утро обменялись радостными взглядами, только глаза госпожи Сьен Ма оставались темными и печальными.

– Ночь выдалась длинная и неспокойная, – сказала богиня. – Но твоя госпожа ждет.

– Знаю.

Настало время попрощаться с братьями и королями, которые участвовали в сражении. Однако когда дошло до дела, Льешо не мог подобрать слов, чтобы не выдать своих опасений по поводу грядущего боя. Даже если король-демон не убьет его, Льешо еще долго не вернется обратно. Пока не обдумает все случившееся.

Госпожа Сьен Ма, похоже, читала его мысли.

– Так и должно было быть, – ответила она, склонив голову как смертная богиня перед смертным богом.

– Шу… – Льешо не решался закончить вопрос.

– Выживет, – заверила ее милость. – Как и молодой дракон, Шу наконец усвоил уроки, которые помогут ему найти свой путь императора.

Льешо задумался, имела ли она в виду, что Шу готов жениться, но не стал интересоваться. Затем к новоявленному богу один за одним начали подходить братья. Балар обнял Льешо как ребенка, Менар прикоснулся лбом к его короне.

– Счастливо, брат, – прошептал слепой поэт.

Гхриз, недолго знавший Льешо, подал ему руку как воин воину.

– Не оставляй меня, когда сражение едва началось, – сказал он. – У нас есть армия, которая пойдет под твоими знаменами даже против демонов преисподней.

– Я постараюсь что-нибудь придумать.

Льешо сомневался, что у него будет шанс, но мысль об армии против бесов, охранявших короля-демона, казалась неплохой.

Пинг молча прикрепила на спину брату копье, но заплакала, когда Льешо снял с головы серебряный венец и подал ей.

– Передай своему мужу, чтобы носил его достойно, – наказал Льешо. – Кем бы он ни был.

– Скажи братьям, чтобы растили сыновей.

Пинг имела в виду, что никогда не выйдет замуж, и хотя она не просила его остаться, Льешо читал желание в ее слезах. Гхриз, озабоченно нахмурившись, смотрел на них.

– Что такое? – спросил он. – Льешо, тебе предстоит стать королем Фибии. Даже я это понял.

– Я уже стал королем на мгновение, – покачал головой Льешо. Это было так очевидно. – Теперь у меня другие дела. Из Пинг выйдет хорошая королева – Храм Луны уже принял ее, теперь пора то же самое сделать братьям.

Гхриз, судя по виду, еще сомневался, но прощание заняло больше времени, чем ссудила Льешо Великая Луна Лан. Серебряный мост между башнями замерцал и исчез.

Дракон Моря Мармер заботился о сыне, вернувшемся в собственное тело, но остальные драконы как один обратили взгляд туда, где высоко над горами Великая Луна проложила мост из света между реальностями богов и смертных. Один фронтон располагался у Небесных Врат, другой – на павильоне Храма Луны. Льешо там не было.

– Кажется, ты упустил шанс, – заметил дракон Дан, имея в виду серебристый мост, по которому Льешо попал во Дворец Солнца.

– Есть другие пути, – ответил Льешо, думая о сновидениях.

– Или можешь проехаться верхом. Ты уже сидел в моей голове.

Прищурившись, с непроницаемым выражением лица дракон Дан легко опустил коготь на камень королевского павильона. Когда Льешо взобрался на него, дракон выпустил струю дыма.

– Вижу, ты до сих пор не научился говорить «нет».

– Завтра научусь, – пообещал Льешо.

– Сомневаюсь.

Льешо подумал, что дракон, наверное, прав.

– Ты знаешь путь?

– Некоторые из нас знали всегда.

Его слова заставили Льешо гадать, не было ли более короткого пути к спасению вселенной. Но Свин уже преподал ему урок о коротких путях. Лучше действовать по совести.

– Тогда полетели.

Дракон Дан поднял Льешо к себе на лоб, между рогами. Костяная пещера пульсировала светом голубых кристаллов, заключенных в стены – наверное, то была драконья кровь или жизненная энергия. Соломенный тюфяк, на котором Льешо учился путешествовать во сне у читателей снов Ташека, до сих пор лежал в углу, но выглядел после перенесенных приключений немного хуже. Однако сидеть на нем было удобнее всего на свете, и Льешо сел скрестив ноги, облокотившись на костяную стену, чтобы удержать равновесие, когда Дракон Дан поднялся в потоке теплого воздуха.

– Напомни, чтобы я потом его выкинул, – проговорил Льешо, имея в виду тюфяк.

– Спасибо.

Взмахнув могучими крыльями, Дракон Дан развернулся в лунном небе и направился к горам.

 

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Когда бился с магом, Льешо потерял счет времени, но ему не показалось, что все произошло достаточно быстро. Однако драконы частенько искажают элементы бытия, в том числе время и пространство, одним своим присутствием. Поэтому принц не особенно удивился, когда, выглянув из-под чешуи на лбу дракона Дана, увидел, что на ледяных коронах гор сверкают лучи Великого Солнца.

Далеко внизу между яркими искрами ледников спрятались два высоких столба из кристаллов. Между ними стояли ворота из серебряных пластин с вкраплениями алмазов – каждый величиной с человеческую голову – и жемчужин, которые жадно ловили свет, смягчая его резкий блеск.

Небесные Врата…

Дракон Дан сделал круг над темной массой, разъедавшей края ледников. Бесы и демоны карабкались вверх с помощью крючьев и веревок, сплетенных из внутренностей врагов. Одна из атакующих колонн вырвалась вперед, но тут между нечистью началась драка. Кровь разлилась по чистоте горной вершины. Веревки разорвались, и бесы разбились о каменные утесы, затем восстановили свои тела – и полезли вверх снова.

Дракон спустился ниже, и Льешо увидел пещеру, у которой встречался с королем-демоном во сне.

– Туда, – показал он на вход, который теперь украшали кости жертв – как бесов, так других существ, в том числе и людей.

Принц не заметил самого короля-демона, но низшие демоны и бесы прогуливались у пещеры, ссорились друг с другом, дрались за еду и ковыряли в зубах детскими костями. По количеству и величине теней внутри пещеры Льешо понял, что недооценил силы противника.

– Нам понадобится помощь, – сказал дракон Дан. Принц удивился, услышав это «нам», но согласился с драконом.

– Хотел бы я, чтобы Гхриз оказался с нами, – заметил он. Принц позвал бы Шу, но император, израненный, лежал внизу.

– Неплохо бы, – кивнул дракон Дан.

Разинув громадную зубастую пасть, он издал такой жуткий рев, что Льешо буквально зарылся в драконью чешую, зажал руками уши и взмолился, чтобы Богиня избавила его и от врагов, и от друзей.

В горах рев отозвался утробным гулом. Казалось, сами камни надрывали горло в нестерпимом крике, от которого треснул огромный ледяной пласт.

Лавина с грохотом набрала скорость и неумолимо помчалась на бесов и демонов, которые карабкались и дрались на склоне. Засыпав злобных тварей ледяной крошкой, она продолжила свой путь, пока не уперлась в гарнскую стену, окружавшую Кунгол. Не будь ненавистной стены, южную часть города погребло бы под снегом и песком.

– Не совсем то, на что я рассчитывал, – пробормотал дракон Дан. – Но задержит бесов до прибытия помощи…

Цепляясь за чешую, которая защищала костяную пещеру, Льешо со злобой спрашивал сам себя, кто дернул его искать союзников среди драконов. Разве падение Акенбада ничему его не научило? Мастер Марко напал на чтецов снов и разбудил зверя, а дракон Дан, очнувшись, разрушил город, построенный на его спине.

Даже добрые драконы в своем дыхании и взмахе крыльев несли семена хаоса.

– Это мой город!.. – Льешо не сумел сдержать своего гнева. – Разве Фибия недостаточно пострадала от врагов? Неужели теперь друзья сровняют его с землей?!.

Дракон Дан пожал плечами, едва не скинув Льешо на землю.

– Я не нарочно, – буркнул он. – Там, откуда я родом, горы не раскалываются с такой легкостью.

– Это не гора! Это лед и снег на склоне горы… Если ледник как следует раскачать, он поедет вниз, как с покатой крыши.

В пустыне Гансау, где жил и проспал тысячу лет дракон Дан, не встречалось ни высоких гор, ни снега, который мог намерзнуть на покатых крышах. Льешо думал, что дракон знает больше, чем хотел показать, но все равно не видел смысла в его действиях. Конечно, они уничтожили малую часть войска, посланного королем-демоном на штурм Небесных Врат. Однако оставались еще тысячи бесов, а дракон Дан уже признался, что не хотел обрушивать лед на Кунгол. Так что он пытался изобразить?..

Ответы на вопрос приближались, взмахивая длинными крепкими крыльями. Льешо узнал Дракона Золотой Реки и Дракона Жемчужной Бухты. Дракон Моря Мармер вернулся с незнакомым наездником на спине – молодым человеком с волосами цвета морской волны и глазами, в которых плескалась буря.

Дракон Жемчужной Бухты нес госпожу Сьен Ма, смертную богиню войны, и мастера Геоманта, смертную богиню познания. На спине Дракона Золотой Реки рвался в бой мастер Ден с Маленьким Братцем, Обезьяньим Богом, выросшим до размеров человека.

Миру и Милосердию не было места в грядущей битве, но Льешо чувствовал, как сила свежего подкрепления наполняет его решимостью. Ему предстоял не просто личный поединок. Небесные миры, смертные царства и даже преисподняя зависели от исхода схватки.

Четыре дракона некоторое время кружились в воздухе, потом неожиданно Дракон Моря Мармер спикировал вслед за лавиной.

Одной когтистой лапой размером с небольшой холм он провел черту в земле и дыхнул огнем на снег, который вместе со льдом начал таять и стекать в длинную канаву. Заполнившись, она превратилась в озеро: мертвые бесы в клубах пара всплыли на поверхность.

Дракон Моря Мармер когтями, словно граблями, осторожно собрал трупы чудовищ. Новое озеро засияло подобно жидкому солнечному свету рядом с грудой мертвых тел. Затем дракон поднялся в небо, оставив задачу сжигать тела армиям, которые придут сюда после него.

– Нам понадобится их помощь, – произнес дракон Дан, объясняя свой рев.

Когда они поднялись к свету, Льешо посмотрел на горы, где скрывалось логово короля-демона. У подножия склона виднелась одинокая фигурка. Льюка, узнал принц. Безумный принц сбежал из-под надзора братьев… Собирался ли он присоединиться к битве против короля-демона, или же тварь пыталась привлечь его в качестве своего союзника, Льешо не мог сказать. Но вряд ли Льюка мог успеть вовремя, даже найди он путь в иной мир.

Принц пришел бы на помощь брату, чтобы спасти хотя бы его жизнь, если не разум, но тут из пещеры выбрался король-демон. Солнечный свет терялся в сияющих мраком жемчужинах его глаз. Тварь следила за полетом драконов, едва заметно поворачивая голову. На его кошмарный призывный рев отовсюду полезли бесы.

– Пора, – сказал дракон Дан.

Драконы умели общаться с помощью мыслей – как когда-то Дракон Моря Мармер с Льешо. Они повели безмолвный разговор. Юноша не понимал мыслей, которые приглушенно гудели в костяной пещере, но нутром почувствовал, когда драконы достигли гармонии разумов. Словно исказилась какая-то часть вселенной.

Когда в ушах перестало звенеть, Льешо расслышал на горном склоне крики ужаса, издаваемые воинами человеческой армии.

– Могли бы предупредить их, – упрекнул принц дракона.

– Так было бы только хуже.

Дракон Дан легко опустился на холм, расположенный над пещерой демона, а Льешо думал: интересно, когда еще дракону приходилось переносить армию из одной реальности в другую и что постигло охваченные паникой войска?.. Узнав ответ, он мог бы догадаться, что случится с его собственной армией, бившейся в этой трещине между миром смертных и преисподней, которую давным-давно по ошибке открыл мастер Марко. Однако, судя по тону дракона Дана, сейчас было не время для вопросов: впереди ждала кровавая работа.

Льешо спрыгнул вниз, а дракон Дан поднялся в воздух и закружился с собратьями в поисках возможной добычи. Рядом взлетели смертные боги. Принц еще не понял, как это делается, а потому остался на твердой земле.

Далеко внизу, за пещерой демона, Льешо заметил Гриза, бледного, но решительного: в руке его сверкал меч. Гриз видел, как Льешо улетал с драконом Даном, и теперь искал брата глазами, поднимаясь вверх по склону.

– За божественного короля Льешо!.. – крикнул он, и драконы наделили его силой собственных голосов: слова прозвучали подобно грому.

Войска Фибии и ее союзников услышали призыв и отринули страх. Бесы и младшие демоны повалили из пещеры, где мастер Марко разорвал границу между мирами.

С жутким, сотрясающим землю криком две армии, человеческая и демоническая, столкнулись: мечи и щиты против зубов и когтей. Людей толкали вперед безумие схватки и жажда уничтожить врага, а бесы просто без разбору нападали и на чужих, и на своих.

Битва началась. Настала пора Льешо встретиться лицом к лицу с королем-демоном, угрожающим небесам.

Принц дернул плечом, поправляя копье на спине, и проверил, на месте ли мешочек с травами и чаша госпожи Сьен Ма. Время высвободить отравленный дар госпожи Чауджин…

Льешо вынул бирку из рукоятки ножа и позволил ей вырасти в резную шкатулку. Затем достал чашу, которую Адар напитал ядовитым зельем. Чаша отправилась в сумку с травами, а шкатулка – обратно в рукоять ножа.

Готово.

Следующий шаг – позволить себя поймать. Это легко. Сложнее представить подобное как случайность. Впрочем, все получилось как нельзя лучше.

Камни заскользили под ногами принца, Льешо притворился, что подвернул лодыжку, упал и поехал на животе по склону прямо под ноги низшему демону.

Тварь отвлеклась от мелкого беса, которого деловито разрывала на части, и тупо уставилась на нарушителя спокойствия.

– Как ты сюда попал? – прошамкал демон. Кислота стекала из уголков клыкастого рта и оставляла дымящиеся пятна на земле.

– Прилетел в голове дракона, чтобы убить твоего хозяина, – честно ответил Льешо.

– Неужели? – скептически вздохнул демон, явно не веря ни единому слову. Он бросил изуродованного беса и попытался вытереть руки одна о другую, забрызгав все кругом кровью.

– Наверное, лучше отдать тебя королю. Сначала он о чем-нибудь спросит, а потом мы тебя съедим.

Льешо попытался идти, но нога и правда оказалась подвернута. Раздраженно сплюнув кислотой, демон схватил его за волосы и поволок к пещере, из которой до сих пор валом валили разнокалиберные бесы.

– Тут у нас гости, – насмешливо заявил демон, обращаясь к своему королю. – Он говорит, что пришел убить тебя…

– Есть у него что-нибудь ценное?

Король-демон, который сложился, словно бумажная кукла, чтобы влезть в пещеру, заморгал на свету и уставился на Льешо украденными жемчужинами.

Он взмахнул лапой: бесы подхватили принца под руки, сорвали сумку и потянулись к копью на спине. Оружие обожгло им пальцы: твари бросились врассыпную, шипя и причитая.

Когда ничего ужасного не последовало, самый храбрый из них сорвал с шеи Льешо серебряную цепочку. Освободившись после спасения сына короля-дракона, Свин исчез – или просто отправился по делам в мир сновидений. Принц надеялся, что джинн вернется к нему, а не к цепи, которая теперь висела на запястье короля-демона в качестве браслета.

– Вкусно, – сказал король-демон, слизывая с когтей останки храброго беса.

Демон, притащивший Льешо, указал на мешочек, в котором юноша носил жемчужины Богини:

– Что это?

– Амулет против демонов, – ответил принц и с помощью божественных способностей перекачал злобную энергию копья в шнур на своей шее.

Когда демон прикоснулся к нему, в пещере вспыхнул голубой свет: тварь отлетела к стене и размозжила голову о камень.

Король-демон задумчиво посмотрел на окровавленную тушу своего прислужника.

– Твой амулет защищает скорее себя, чем своего владельца, – заметил он. – Сдается мне, ты плохо подготовился к атаке и на мою пещеру, и на сердце госпожи в садах, которых мы все домогаемся…

– Не так уж и плохо, – возразил Льешо. – Я привел с собой армию.

Сквозь камень пещеры доносились отдаленные звуки сражения. Демон жестом пригласил Льешо за собой: бесы тут же запрыгали и затолкали юношу глубже в пещеру.

Принц думал, что его свяжут, но главная тварь явно гордилась своими силами. В окружении демонов преисподней у Льешо не было шанса на побег, который, к счастью, не входил в его планы.

Как юноша и предполагал, нефритовые чаши вскоре привлекли внимание злобных тварей, которые обобрали его, а драка за добычу привлекла внимание предводителя.

– Дайте мне!..

Выпустив острые когти, король-демон взял за горло беса, открывшего сумку. Тот вывернулся, но король успел рассечь ему морду от виска до тощего подбородка.

Льешо с отсутствующим выражением лица следил, как король-демон вынимает чашу госпожи Сьен Ма. Бог-мошенник неплохо натренировал его… Когда на свет появилась чаша госпожи Чауджин, на лице принца отразились негодование и страсть.

– Эта чаша что-то для тебя значит, юный принц? – спросил демон.

– Нет! – с горящим взглядом ответил Льешо.

– Ясно…

Снаружи доносились визг бесов и рев драконов, звон мечей и вой демонов. Дико свистел рассекаемый воздух: обезьяний бог чудовищным посохом сотнями косил противников.

Король-демон все смотрел на Льешо своими крадеными глазами.

– Не отсюда ли ты черпаешь силу? – спросил он, поднимая чашу госпожи Чауджин.

– Не понимаю, о чем ты…

Конечно же, Льешо понимал и показывал это всем своим видом…

– Так я и думал, – победоносно улыбнулся король-демон.

– Принесите нам чай, – крикнул он.

Бесы бросились исполнять приказ, а главный демон сел, не сводя глаз с Льешо. Он так ушел в размышления, что не заметил, как в пещеру приволокли еще двух человек. Это были Льюка и какой-то незнакомец.

– Принесите мне чай!..

Король-демон протянул чашу госпожи Чауджин. Пока бес наполнял ее, он разглядывал новых гостей.

– Я знаю тебя, – заявил он, обращаясь Льюке. – Ты много циклов беспокоил мой сон. Я буду рад положить конец волнениям. А ты… где-то я тебя видел…

– Мы встречались.

Молодой человек сел скрестив ноги. Это у него получилось довольно изящно, хотя, судя по дрожи в коленях, он не смог бы стоять, даже если бы попытался.

– Чай?..

– Только не для тебя, малыш. Это напиток королей.

Король-демон поднял чашу и приготовился отпить. Кровь все еще капала с его ужасных зубов. Он наблюдал за Льешо, и что-то в его лице остановило демона.

– Или ты научился у своих мошенников большему, чем я думал? Выпей-ка сначала сам.

Льешо предвидел такой поворот событий. Он взял чашу обеими руками, пытаясь выражением несказанного удовольствия на лице соблазнить короля-демона на большой глоток, когда настанет его очередь.

Как и советовал Адар, Льешо едва прикоснулся губами к чаю.

Напиток обжег рот, но мастер Марко подготовил юношу к боли. Он сидел совершенно спокойно, изогнув бровь, и ждал, пока король-демон последует его примеру. Демон выпил чай, громко причмокивая и откидывая голову назад, чтобы не потерять ни капли. Потом вытер рот тыльной стороной лапы и обратил на Льешо темный злорадный взгляд.

Принц улыбнулся, хотя на лбу у него выступил пот, а желудок свернулся от боли.

– Что ты наделал?!.

Король-демон подпрыгнул на своем месте, но яд уже тек по его венам.

– Отравил тебя, – подтвердил Льешо догадки чудовища.

– Но и себя тоже!..

Пот выступил на лбу демона, и юноше не надо было представлять, какой озноб сотрясает короля. Он и сам переживал такие же волны холода и жара.

Повелитель нечисти в ярости швырнул чашу и расколол ее о каменный пол пещеры. Быстрее молнии из темноты возник бес, схватил осколки и нырнул в зияющий выход.

Льешо показалось, что откуда-то выползла змея, но глаза затуманились от пота и боли, так что он не мог сказать этого наверняка, какие мог знать, принадлежал ли последовавший крик умирающему бесу.

Однако юноша почувствовал переход осколков из одной руки в другую, словно нить, привязавшая дар госпожи Чауджин к его душе, внезапно оборвалась.

– Предупреждение могло облегчить твои страдания!.. – заорал демон. Он явно не видел смысла в действиях Льешо. – Зачем ты позволил себя отравить?!

– Чтобы спасти Небесные Врата, – процедил сквозь сжатые зубы Льешо. – Чтобы спасти мир смертных…

– Ты же знаешь: человеческие яды не способны убить даже низшего демона!

Монстр в ярости носился из угла в угол, и размеры его менялись по мере того, как он утрачивал контроль над своим телом.

– Ни одно человеческое оружие не может убить короля преисподней!.

– Но оно заставит тебя страдать…

Льешо потянулся к копью, однако боль оказалась слишком сильной. Схватившись за живот, он опрокинулся на спину: мускулы свело судорогой, тело выгибалось, как лук.

Нет, подумал Льешо. Только не сейчас.

Король-демон еще жив. Хотя яд вскоре тоже превратит его в беспомощное существо, ни одно человеческое оружие ему не страшно. Льешо придется использовать проклятое копье, оружие смертного бога.

– А все ты виноват!..

Демон выпрямился и повернулся к Льюке, который бормотал безумные заклинания, так крепко обхватив себя за живот, будто он сам пил из отравленной чаши.

– Твои видения привели его сюда! Твои видения направляли его!..

– Не мои, – промямлил Льюка из угла. – Это с самого начала были твои видения…

Казалось, главное чудовище от ярости еще больше увеличилось и стало еще ужаснее. Демон шагнул вперед и покачнулся – яд скрутил его внутренности в ледяной узел.

– Мои видения! Какое право ты имел вторгаться в мой сон и красть мои видения!..

Мускулы набухали и перекатывались под его кожей от действия яда и жуткой злобы. Демон повернулся спиной к Льешо, который корчился в агонии на полу. Принц заставил себя дотянуться до копья, но оружие выскальзывало из пальцев.

Странный юноша, прибывший к месту битвы на Драконе Моря Мармер, схватил проклятое копье и сморщился, когда оно обожгло его ладони. Однако он не издал ни звука и твердо вложил древко в руку Льешо. Этого оказалось мало. Принц не чувствовал оружия в руке: копье снова начало выскальзывать. Тогда, ободряюще улыбнувшись, молодой человек с глазами цвета моря сжал руку Льешо в своей.

Держа копье вместе с фибским королем, он подполз ближе.

Бесы и демоны побросали свои жутковатые дела и нервно поглядывали на вход в пещеру, откуда доносились звуки сражения, и на своего чудовищного короля, чья кожа то бледнела, то темнела до тошнотворного зеленого цвета. Никто и не пытался предупредить его, когда Льешо со своим незваным помощником начали ползти вперед.

Главный монстр за ногу вытянул Льюку из угла.

– Я убью тебя за это!..

Яд выпил силу из лап демона, и тот, извиваясь, упал на колени.

– Все вы – и презренные смертные создания, и глупые боги, которые двигают вас, как пешки по доске… Все вы умрете!..

Корчась от боли в животе, демон вознамерился схватить Льюку за вторую ногу, чтобы разорвать несчастного пополам.

Льешо с помощью странного тихони поднялся на ноги, и вдвоем они вогнали копье в спину предводителя бесов. Ледяной огонь подобно молнии скользнул по древку оружия. Незнакомец упал.

Дрожа от усилий, принц устоял на ногах. Но тварь еще шевелилась. Собрав все – прежде неведомые – силы смертного бога справедливости, набрав их больше, чем отпущено любому другому смертному богу, Льешо надавил на копье, и оно вошло в самое сердце чудовища.

– Что?.. – в последний раз вздохнул король-демон и рухнул наземь.

Из глаз принца Льюки вдруг исчезло безумие.

– Где мы? – удивленно спросил он.

Льешо расслышал его на грани сознания, но не сумел ответить. Не знал, что сказать, если б даже мог.

Тварь мертва, но что делать дальше, юноша не представлял. Его странный помощник не двигался, и сам Льешо начал проваливаться в темноту.

– Все закончилось? – спросил Льюка. Скорее всего он имел в виду не сражение, а то будущее, которое так часто видел в своих снах.

– Почти…

Льешо знал этот голос очень давно. Кван-ти, Дракон Жемчужной Бухты в человеческом обличье. Краем глаза принц заметил блеск серебристых одежд целительницы, когда та присела рядом.

– Выпей, – велела она и подержала голову Льешо, пока он глотал противоядие из свадебной чаши, которую госпожа Сьен Ма вернула ему в начале похода.

Зелье оказалось сладким на вкус и чистым, как вода из горного ручья. Принц пил осторожно, боясь, что любая жидкость усилит боль и тошноту. Однако эликсир Кван-ти умерил муку, телесную и душевную. С каждым новым глотком Льешо чувствовал себя сильнее и чище, словно ужасное пятно ядов мастера Марко стиралось с его души и тела.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Мы избавили бы тебя от страданий, если бы могли…

– Знаю. Это ведь мой поход…

– А теперь отдохни.

Убедившись, что Льешо выпил достаточно и теперь заснет, Кван-ти оставила его заботам сбитого с толку Льюки.

– Я мало что помню, – прошептал тот. – Кажется, я вел себя не лучшим образом. Прости.

– Ты не виноват, – пробормотал Льешо.

Он повернул голову и увидел, что Кван-ти присела рядом со вторым пациентом.

Юноша, который помог принцу убить предводителя демонов, лежал без движения. Его глаза застыли. У Льешо на глаза навернулись слезы: он узнал бескровное тело, холодеющее в руках целительницы.

Кван-ти откинула прядь волос с холодного лба.

– Храбрый мальчик, – проговорила целительница, сжав руку незнакомца. – Ты усвоил урок и исправил ошибку, как мог. Покойся с миром…

– Мой сын?..

К ним присоединился Дракон Моря Мармер. Он принес запах крови и сражения, который смешался с вонью дымящегося демона.

– Покинул нас, – ответила Кван-ти. – Хотя и помог спасти вселенную.

Пока она говорила, тело незнакомца начало меняться, возвращаясь к истинному облику.

– В сказаниях о короле людей и принце-драконе, которые вместе сражались за Небесные Врата, он будет жить вечно.

Так вот кто он такой, подумал Льешо.

Никто не мог лучше свидетеля размышлений мастера Марко знать, какой ужасный исход ждет их всех, если исполнятся замыслы мнимого мага. Ведь именно его сила освободила короля-демона…

Но… смерть? Слишком высокая цена за горячее сердце и поспешные слова. Однако многие погибли в битве, чтобы исправить зло, принесенное его желанием. По справедливости, Льешо не мог сетовать на судьбу молодого принца-дракона так, как хотелось бы.

Дракон Моря Мармер взревел, и принц испугался, что обрушится потолок пещеры, но вскоре рев сменился тихим плачем. Дракон прижал мертвого сына к груди, словно биение его сердца могло вернуть жизнь ребенку.

Выходя из пещеры, король-дракон бросил взгляд на Льешо, который следил за ним из-под полуопущенных век.

– А что с этим мальчиком? – спросил он у Дракона Жемчужной Бухты в человеческом обличье.

Кван-ти поднялась на ноги и вытерла руки о белый накрахмаленный фартук целительницы, повязанный поверх серебристых одежд.

– Он выживет, – заверила она и добавила, думая, что Льешо спит: – Интересно, знает ли он, что сегодня мы были на грани катастрофы? Если бы предводитель бесов пролил здесь королевскую кровь, мы бы все погибли – и гораздо более страшной смертью, чем сам демон…

– А смог бы он убить короля-демона без помощи моего сына? – спросил Дракон Моря Мармер.

Льешо услышал в его голосе другой, более важный вопрос: не зря ли отдал жизнь мой сын?

Кван-ти пожала плечами и сказала, чтобы дракон не счел ее жест за равнодушие:

– Может быть, да, а может – нет… В лучшем случае он мог закончить так, как и твой сын. А это повлекло бы за собой чудовищные последствия.

Льешо подумал: а почему, собственно? Конечно, есть жемчужины, но Свин мог доставить их мгновенно – теперь, когда осаду сняли. Принц сделал то, что от него требовалось. Его Богиня и его народ в безопасности – и не важно, жив Льешо или же мертв.

Дракон Моря Мармер не стал продолжать разговор.

– Я забираю сына домой, – сказал он.

– Разве ты не дождешься принцев? – поинтересовалась Кван-ти. – Им есть за что благодарить тебя и твоего храброго сына…

– Поблагодари принцев за меня. Мой сын заплатил за свои ошибки, теперь нам обоим пора оставить приключения тем, кому смерть будоражит кровь.

– Ты несправедлив к ним, – мягко упрекнула целительница. – Не они это начали. А Льешо…

– О юном боге можешь ничего не говорить.

Дракон Моря Мармер не смотрел на Льешо, но его слова предназначались не только для Кван-ти.

– Я путешествовал с ним и заглядывал в его душу. Я знаю, чего стоил ему сегодняшний день.

Больше сказать было нечего. Дракон Моря Мармер твердо решил исчезнуть прежде, чем принцы и их сестра доберутся до пещеры, которая, освободившись от демона, вернулась в мир смертных.

И дракон улетел, прижимая к сердцу свою скорбную ношу.

 

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Когда король-дракон скрылся из глаз, Льешо поднялся на ноги.

– Еще рано, – предупредила его Кван-ти.

Эликсир прибавил принцу сил, но яд, предназначенный для короля-демона, усмирить не так легко. Льешо до сих пор держался за живот.

– Надо сделать еще кое-что…

Возможно, бой окончен, но принц должен был выполнить последнее задание. Тело короля-демона уже начало гнить, что и предполагала его сущность. Широким озером разлагающейся плоти оно раскинулось ногами ко входу, головой – к стене громадной пещеры. Льешо взобрался на гигантскую руку и пошел к голове, где из провалившихся глазниц глядели две пустые черные жемчужины.

Принц помнил давний сон. Тогда он собирал глаза пустынников Гансау. Вынимать драгоценности из головы чудовища было не менее странно, однако Льешо знал, что надо делать.

Жемчужины выскочили довольно легко. Льешо аккуратно стер слизь подолом плаща и положил их в мешочек на шее.

– Пойдем, – сказала Кван-ти. – Если ты в состоянии ходить, тебя ждут.

Принц с трудом последовал за ней.

Выйдя из пещеры, целительница фыркнула и мотнула головой. Приняв драконье обличье, она поднялась в воздух, присоединившись к Дану и Дракону Золотой Реки, которые сидели на горе. Впрочем, Льешо увидел драконов только мельком.

Склон горы заполняли солдаты всей объединенной армии, собранной из разных уголков мира. Каду и Шу остались в лазарете – Льешо вспомнил потрясение от их ран, – но Хабиба был там, вместе со всеми королями и военачальниками, которые сопровождали его до Кунгола. И еще Согхар, пустынник Гансау, толкователь снов из Акенбада, и даже женщина, фибский капрал, Тонкук, которая иногда сражалась с Льешо в Гарне…

В первом ряду собрались все смертные боги, кроме бога познания. Льешо заметил мастера Геоманта у входа в пещеру. Колдунья бормотала себе под нос:

– Здесь где-то были осколки, я точно их видела…

Впрочем, принц не особенно понял, о каких осколках шла речь. Мастер Геомант поспешила за Льешо и заняла свое место среди богов.

На сей раз госпожа Сьен Ма стояла чуть в стороне, уступив главенство смертному богу мира, который улыбнулся Льешо сквозь слезы.

– Счастливый день, – сказал он, имея в виду не только последнюю битву.

Как в беседе с равным, смертный бог мира говорил обо всех испытаниях, что привели их на горный склон, начиная с нападения на Кунгол и желания мастера Марко стать кем-то большим, чем сотворила его природа, и заканчивая смертью короля-демона.

– Пропасть между преисподней и миром смертных…

Льешо затаил дыхание, страшась, что ее уже нельзя запереть, и чудовища будут проникать в их реальность снова и снова.

Но бог ободряюще улыбнулся и заверил:

– Ее закрыли сами демоны, испугавшись, что защитник Великой Богини принесет войну мертвым. Небесные и земные миры в безопасности – во всяком случае, пока.

– Спасибо.

– Я еще не заработал твою благодарность, но надеюсь начать сегодня. На какое-то время госпожа Война присядет передохнуть, и на сцене воцарится Мир.

– Но в этом спокойнейшем из миров найдется место для озорства, я полагаю…

Мастер Ден изобразил раздражение от общей гармонии. Он держал на руках карлика Ясное Утро, а тот, в свою очередь – Маленького Братца. Обезьяний бог вернулся к привычным для окружающих размерам – что неплохо, как объявил Ясное Утро, потому что иначе обезьяньему богу пришлось бы взять на плечи бога милосердия!..

Компания смеялась над шуткой слишком громко и долго, но никто не возражал. Они ведь едва избежали конца света, и с меньшими потерями, чем ожидали.

Льешо скорбел по мертвецам, но немногие среди его друзей знали Дракона Моря Мармер или сожалели о смерти его сына так, как король Фибии.

Братья и сестра тоже были там – в том числе и Льюка, который неверной походкой, словно пробудившись ото сна, вышел из пещеры.

Адар аккуратно взял его за руку и подвел к Балару с Менаром. Войны наносили ущерб душе и телу, но Мир залечит самые ужасные из ран. Из гущи солдат появились воинственные принцы, Гхриз и Шокар, который отречется от своего титула и станет почетным стражником их сестры Пинг, сапфировой принцессы, теперь уже королевы… Она была в одеждах верховной жрицы Храма Луны. В окружении других жриц Пинг до того напомнила Льешо мать, что он не знал, улыбаться ему или плакать.

– Церемонии и празднование подождут, пока мы будем хоронить мертвых и заново отстраивать город, – сказал Гхриз. – Я понимаю и принимаю твое нежелание стать нашим королем, но позволь воздать тебе честь, прежде чем ты нас покинешь…

Из всей семьи только Гхриз особенно удивился уходу Льешо. Все видели, как юноша отдаляется от смертной жизни с каждым ли, который приближал их к Небесным Вратам, и, похоже, раньше самого Льешо осознали, чем закончится поход.

Юноше не хотелось отказывать брату в такой мелочи, но Богиня ждала слишком долго.

– Пусть церемония в мою честь состоится, – сказал он. – Но я не могу остаться. Супруга соскучилась по мне, а я бесчисленное количество жизней мечтал служить ей. Думаю, на этот раз я все сделал правильно. Я возвращаюсь домой.

– Ты не умираешь? – с сомнением спросил Гхриз.

Он сразился бы в еще одной войне, чтобы не дать мне умереть, подумал Льешо и покачал головой:

– Вряд ли.

Впрочем, Льешо точно этого не знал. Он устал и чувствовал себя больным, тело ныло от ядов и сражений, душа – от всего, что он видел и делал в походе.

– Во всяком случае, ненадолго, – согласился Ясное Утро. – Для большинства из нас наступает время отдыха и размышлений. Потом – время исканий. Потом, скорее всего, время возвращения домой.

Избавившись от безумия, Льюка только начал осознавать будущее. Принц все еще страдал от воспоминаний о своих дурных поступках и ужасе, с которым жил так долго, но всем сердцем желал брату счастья.

– Надеюсь, дети моих детей доживут…

Он имел в виду – дождутся возвращения короля-странника.

– А мы?..

Шокар повернулся к богу милосердия и вопросительно посмотрел на него. Самый разумный из семи братьев научился принимать существование богов и магов в своей жизни. Но обнаружить одного из них в своей семье – это слишком много для простого фермера. Шокар не был в павильоне Дворца Солнца и не слышал откровений Льешо.

– Справедливость, – проговорил Ясное Утро и с плеча массивного бога-мошенника указал вправо и влево, где боги войны, и мира, и познания собрались, чтобы поприветствовать своего собрата.

– Слишком долго в мире отсутствовала Справедливость…

Пока братья в изумлении переводили взгляд с одного бога на другого, пытаясь найти среди них Справедливость, Льешо ответил на укор Милосердия:

– Миру придется какое-то время справляться силами смертных.

– Отдохни, – согласился Ясное Утро. – Думаю, у тебя осталось еще одно невыполненное поручение Богини, твоей госпожи и супруги. Мир до твоего возвращения никуда не денется.

– Верно.

Льешо накрыл ладонью мешочек, где хранил Ожерелье Ночи, и посмотрел на Небесные Врата, которые мог видеть только супруг Богини.

Восхождение будет долгим. Только бы немного поспать…

– Если можно… – Дракон Дан склонил гигантскую голову. – Один последний полет, ради моей госпожи, Великой Богини… хорошо?..

– Спасибо, – поблагодарил Льешо.

Спасибо за все… за первую встречу и за последнюю, за исполнение пророчества и за воду, которая вновь заполнила Каменную Реку, где когда-то Акенбад противостоял жажде песчаной пустыни… А еще за предложение.

Однако, взглянув на дракона, Льешо вдруг понял, что должен дойти сам.

– В другой раз, – отказался он.

– Самое время, – ответил Дракон Дан. – Я рад, что юный король научился говорить «нет».

– Как и я, старый друг. Как и я…

Льешо выразил свои чувства, погладив дракона по носу. Затем, со всеми богами, людьми и драконами за спиной, под взглядами воинов всех пяти армий, он начал карабкаться вверх по склону.

Кристальные колонны, охваченные серебром, сияли в закатном свете алмазами, жемчугом, сапфирами и гранатами. Но Льешо узнал бы дом, даже будь на месте драгоценных камней пепел. Шаг за шагом, захват за захватом, он полз навстречу своей цели.

Хотя битва с королем-демоном выпила все его силы, юноша обнаружил, что, будучи богом, черпает жизнь из земли под ногами и воздуха, который становился все разреженнее. Однако больше всего энергии ему прибавлял вид Небесных Врат, ждущих впереди.

Вначале это последнее путешествие давалось Льешо не труднее восхождения по крутой лестнице в Храме Луны. Во всяком случае, здесь его не мучили духи.

Однако постепенно воздух становился слишком холодным для дыхания, а камень под руками превратился в лед. Льешо выбрался на ледник, и ему приходилось выдалбливать выемки для рук фибским ножом. Только надежда на драгоценные Небесные Врата заставляла его идти вперед.

Юноше начало казаться, что до них никогда не добраться, когда внезапно он очутился на месте.

Но все-таки по другую сторону, в вечной зиме ледников.

Его не приветствовал стражник, к нему не спешил по заваленной листьями дорожке садовник. Вокруг был только лед. Льешо навалился плечом на ворота и толкнул.

Они не поддались.

Льешо толкнул снова.

Ворота не двинулись.

Если бы у юноши хватало сил разгневаться, он бы начал стучать в ворота, но последние крохи ушли на восхождение.

Он в изнеможении привалился к серебряным петлям.

– Моя госпожа Богиня! – позвал Льешо. – Я пришел, но не могу попасть внутрь…

Никто не отозвался, и он наконец-то заснул.

Во сне Льешо увидел Богиню, свою супругу, во всем ее великолепии и неземной красоте. Он не смог бы описать всю теплоту и гостеприимство, которые видел в ее руках – не таких, какими он считал их прежде.

– Моя госпожа, – ответил юноша на ее зов, хотя они не обменялись ни единым словом.

Богиня взяла его за руки и повела вперед. Ворота каким-то образом потеряли значение: Льешо прошел сквозь них, словно серебра и драгоценностей не существовало вовсе.

Неожиданно откуда-то навалился вечный приглушенный свет рая, а сады стояли в запустении, как и прежде. Удовольствие Богини от их встречи затуманилось неуверенностью.

– Ожерелье Ночи… – сказала она. – Ты нашел жемчужины?..

– Да, моя госпожа.

Льешо снял мешочек с шеи и высыпал жемчужины в ее ладони.

Богиня сосчитала драгоценности и обратила на Льешо взгляд многоцветных глаз, пораженная дурным предчувствием.

– Одной не хватает.

– Может, меня?..

Из зарослей, довольно похрюкивая, выбрался Свин, закованный в серебряные цепи – символ его позора. Богиня протянула руку – и он исчез, съежился, превратился в жемчужину, которая когда-то висела на шее у Льешо. Только теперь на жемчужине не было цепей: джинн с выжидательным видом лежал на ладони Великой Богини.

– Та самая, – сказала она и изо всех сил подбросила жемчужины вверх, в необъятное небо.

Достигнув высшей точки, они там и остались. Неожиданно в раю потемнело. На месте жемчужин возникли созвездия: возчик с тележкой, плачущая принцесса, бык и козерог. На вершине неба самая яркая из звезд, Свин-садовник, принялась мотыжить роскошную суглинистую тьму. Льешо показалось, что джинн посмотрел вниз и подмигнул ему, хотя, быть может, это всего лишь мерцали звезды.

Ночь вернулась в райские сады.

– Идем, муж мой, – позвала Богиня, когда Великая Луна Лан выглянула из-за ворот рая. – Супружеское ложе ждало тебя слишком долго.

Богиня взяла возлюбленного за руку и увела в спальню, которая манила его за тысячи ли отсюда.

Скоро Льешо вернется в мир как смертный бог для всего человечества. А пока он наконец-то обрел свой дом.