Такер просыпался медленно, смутно сознавая, что что-то изменилось, но спросонья не в силах понять что. И тут он почувствовал рядом теплое тело, и на его лице появилась улыбка. Повернув голову, он увидел прильнувшую к нему Джуди, доверчивую и голенькую, как новорожденный младенец.

Но его улыбка погасла, когда он вспомнил ее вчерашнее признание. Бедная Джуди: жить столько лет с подобным секретом. Изнасилование! Что же за человек был ее отец, если он не обратил внимания на ее страдания, не понял, что является их причиной!

Дурацкий вопрос. Он знает ответ. Этот же подлец наплевал на его собственную мольбу. Этот тупой, бессердечный отец — Раф Латур.

Теперь все встало на место. Неудивительно, что Джуди жаждет мести за все эти годы страданий и ненависти. Неудивительно, что она так упорно следовала за ним в поисках Латура, что она хочет быть рядом, когда Такер его найдет. Чтобы вернуть себе свою юность, чтобы обрести веру в будущее, Джуди было необходимо рассчитаться с чудовищем, которое ее породило.

Глядя на ее нежное, такое уязвимое лицо, Такер заново пересмотрел свое отношение к Латуру. Нет уж, больше он не поверит ни одному слову о добром нраве и справедливости этого человека. Все чудовища умеют надевать личину, и спящая сейчас подле него Джуди — живой свидетель скрытой гнусности этого человека. Если бы в эту минуту Латур вошел в комнату, Такер с наслаждением прикончил бы его своими руками.

Он вдруг заметил, что у него крепко сжаты кулаки.

Испуганный силой своих чувств, Такер мысленно одернул себя. Чего это он так взбесился? У него достаточно своих забот, не хватает еще взвалить на себя заботы Джуди.

Досадуя на самого себя, он тихонько отодвинулся от Джуди и встал с кровати. Ведь знал, что ему нельзя спать с этой Женщиной. Вчера вечером ее жаркое тело, так страстно льнувшее к нему, заставило его потерять голову. Он вообразил, Что один раз это можно себе позволить. А сейчас, в беспощадном свете дня, он понял: то, что между ними случилось, — было больше чем простое совокупление. Поделившись с ним своей тайной, Джуди связала его по рукам и ногам. Ему будет чертовски трудно от нее уйти.

Но уйти надо, твердил он себе. Он не имеет права забывать о своих задачах. От этой женщины ему нужны только заработанные деньги. Ему ни к чему чувство вины, ни к чему упреки, ни к чему осложнения. Его ждет тернистый путь, по которому лучше идти одному.

Так отчего же он не может оторвать глаз от этой постели?

Против своей воли он с умилением смотрел на прелестную миниатюрную Джуди, которая спала, свернувшись клубочком и подложив руки под щеку. Она казалась такой юной, такой беззащитной, что Такеру стоило огромных усилий не подойти к ней. «Нет, — строго сказал он себе, — вчера я совершил ошибку. Повторить ее может только дурак».

Такер с трудом оторвал взгляд от Джуди и стал торопливо одеваться. Он не станет ее будить и отправится в тюрьму один. Лучше побыстрее с этим покончить, до того как Билли или, не дай Бог, Джуди начнут допытываться о его собственных побуждениях.

Протянув руку за револьвером, он увидел в зеркале свое отражение и сам себе не понравился. Взять то, что женщина так щедро ему предложила, а потом украдкой сбежать — видно, она была права, назвав его мерзавцем.

Такер представил себе, как, проснувшись, Джуди обнаружит, что осталась одна, как она будет удивлена и, конечно, обижена. Если бы он был благородный человек, он дождался бы ее пробуждения и объяснил, почему работает на Билли.

Но эта откровенность сделает связь между ними еще прочнее — и куда это в конце концов их заведет? Все равно рано или поздно ему придется с ней расстаться.

Так что проще — и даже более порядочно по отношению к ней — уйти сию же секунду.

Но Такер не мог заставить себя это сделать. Глядя на Джуди, вспоминая, какое это было наслаждение — гладить ее, держать в объятиях, слышать ее смех, — он не мог шагнуть к двери. Ноги не слушались.

Видимо, его жаркий взгляд разбудил ее. Джуди пошевелилась, лениво потянулась, и это томное движение ее голого тела напомнило Такеру, что он потеряет, если сейчас уйдет. Она поглядела на него, моргнула, и при виде этой столь желанной ему женщины у него опять, как это часто бывало раньше, ухнуло сердце.

А Джуди уже вскочила на ноги, обернувшись в простыню, и оказалась на противоположной от него стороне кровати.

— Я и забыла. Мы же сегодня утром собирались в тюрьму. Смотри, ты уже одет, а я… — Она посмотрела на простыню и залилась краской с макушки до пяток. — Дай мне пять минут, — торопливо добавила она. — Пяти минут мне хватит, клянусь.

С веселой улыбкой на лице она забегала по комнате, собирая одежду и непрерывно щебеча:

— Я не думала, что просплю. Но я уже много лет не спала так крепко. Никаких кошмаров, даже никаких снов. Кроме одного, — тихо добавила она.

— Джуди… — начал Такер. Он был в растерянности. По ее виду никак нельзя было догадаться, как беззаветно она отдалась ему несколько часов назад. Ему хотелось, чтобы она как-то показала — словом или жестом, — что то, что случилось вчера значило для нее больше, чем удовлетворение плотского желания.

— Нe беспокойся, — сказала Джуди, упорно избегая взгляда. — И не надо ничего объяснять. Вчера нам было замечательно, у меня возродилась вера в мужчин. Но я не жду продолжения. Я знаю, что наши пути разойдутся. И, повезет, мы оба отправимся в свой путь сегодня. Мне хотелось бы попрощаться с тобой с улыбкой. Давай не будем ни о чем сожалеть.

Такер подумал, что эти слова следовало бы произнести ему. По крайней мере он должен был бы радоваться ее словам и легкости, с которой он теперь сможет от нее уйти. Но у него было такое чувство, будто его ударили обухом по голове. Он вдруг понял, что сам-то ждал продолжения. А тут: «Ну вот, я прекрасно провела с тобой время, а теперь поищу кого-нибудь новенького».

Однако Джуди по-прежнему отводила от него глаза. Судорожно держась за простыню, как за щит, с застывшей улыбкой на лице она произнесла, глядя в зеркало:

— Я всегда буду ценить твою дружбу, Бун. Давай на этом и порешим.

Дружбу?

— Как скажет дама, — с напускным спокойствием выговорил он, зажав в кулак все свои чувства. — Командуешь ты.

— Мне недолго осталось командовать — еще несколько часов.

Ему показалось, что в ее голосе звучит нотка сожаления, но не стал допытываться. Что толку разговаривать с ее спиной? Спиной, которая выражает непреклонную решимость?

— Я подожду тебя в вестибюле, — проговорил он тем спокойным тоном. — Можешь особенно не спешить.

И, не оглядываясь, вышел. Собственно говоря, разве не так следовало с этим покончить? Разве не так он делал всю свою жизнь? Джентльмен. Друг.

Теперь можно опять работать в одиночку.

— Вашего отца у нас нет, мисс Латур, — с сожалением ответил Джуди дежурный офицер. — За две недели до капитуляции мы получили приказ о его переводе.

С трудом сдерживая слезы, которые все утро грозили хлынуть у нее из глаз, Джуди подумала: «Сколько можно?» Еще в гостинице они с Буном узнали, что лагерь для военнопленных расформирован, но что они могут навести справки в штабе федеральных сил. В штабе их провели к этому усталому капитану, и по его натянутой улыбке Джуди почувствовала, что он не скажет им ничего хорошего.

— Извините, капитан Мур, но нам сказали, что здесь будут проделаны все формальности и его отпустят домой.

Молодой красивый капитан, который явно тяготился доставшейся ему ролью, откашлялся.

— Так и предполагалось. Но вашего отца включили в группу военнопленных, которых за две недели до капитуляции отослали на Юг для обмена на наших.

— Тогда почему его там не отпустили?

Этот вопрос задал Бун. Джуди даже удивилась: все утро он держался замкнуто, почти ничего не говорил и, казалось, думал лишь об одном: закончить дело, получить деньги и сесть на первый же дилижанс, отправляющийся из Индепенденса.

— Это был не простой перевод, — пояснил капитан Мур смущенно. — Я потому и помню Латура, что Конфедерация потребовала его выдачи. Ему собирались предъявить обвинение в дезертирстве и даже, если не ошибаюсь, в измене.

Не может быть! — вскричала Джуди не своим голосом. Это было уже слишком — после столь долгих поисков и таний услышать такое несправедливое обвинение в адрес Рафа Латура!

Кажется, измена карается повешением? — спокойно спросил Бун.

Капитан Мур больше не улыбался.

— Я не знаю законов конфедерального правительства.

Вам лучше это выяснить там, куда его отправили.

— Тут какая-то ошибка! — воскликнула Джуди, зная, что Раф не способен предать товарищей. Более честного и надежного человека и представить себе нельзя.

— А куда его направили? — поспешно спросил Бун, опасаясь, что Джуди вот-вот потеряет самообладание. — Вы не можете сказать, куда его направили?

Мур подумал минуту, потом покачал головой.

— Я не помню, но у нас должны быть документы. Скоро придет мой помощник. Надеюсь, он их найдет. Приходите во второй половине дня. Мы очень хотим помочь вам найти отца, мисс Латур. Нам ни к чему вам мешать.

Бун нахмурился, а вконец расстроенная Джуди не обратила на это никакого внимания. Она так надеялась увидеть Рафа! А вместо этого узнала, что здесь его нет, что его, быть может, уже повесили как изменника. У нее разрывалось сердце. Ей хотелось немедленно броситься на поиски, но было ясно, что занятый офицер больше не может уделять им внимания. Придется подождать еще несколько часов, чтобы узнать еще один адрес, где их ждет неизвестно что.

Выйдя вместе с ней из помещения штаба, Бун раздраженно бросил:

— Что-то тут нечисто!

Джуди удивленно подняла глаза на его злое лицо.

— Что ты хочешь сказать?

— Наверное, у меня мания преследования, но с какой стати станут пленного непрерывно переводить из одного лагеря в другой? Я начинаю себя чувствовать марионеткой, которую кто-то дергает за ниточки.

— Ты считаешь, что его нарочно без конца переводят? — спросила Джуди. Ведь и правда, подумала она, до Рафа все время остается как будто один шаг. В этом есть какая-то сумасшедшая логика. — А в чьей власти отдавать такие приказания? И зачем?

Бун пожал плечами.

— Если бы я знал это, я, может, что-нибудь и придумал. А не ждал бы, пока этот лодырь помощник явится на службу.

— И теперь нам уже никак не избавиться от Билли. Утром они сумели уйти из гостиницы до того, как Билли проснулся, но нельзя же надеяться, что он проспит до второй половины дня.

— Да уж, не соскучишься, — пробурчал Бун. Джуди же обдумывала его слова о неизвестном кукловоде. Кто бы это мог быть?

— И почему Билли со своими дружками так упорно следует за нами? — осведомилась она. — Ими тоже кто-то манипулирует или это они манипулируют нами?

Бун вдруг смутился:

— Почему Билли поступает так, а не иначе, не всегда можно догадаться, но я убежден, что манипулирует нами не он. Он таскается за нами, потому что считает, что я ему должен, и ждет, когда я с ним рассчитаюсь.

— А нельзя с ним как-нибудь договориться? Рассчитаешься с ним потом, когда мы закончим дело и я с тобой расплачусь?

Это не так-то просто, — коротко ответил Бун. — Придется нам его потерпеть.

Больше он ничего не сказал, и Джуди не стала настаивать. Она не собиралась рассказывать Билли про Рафа. Она не доверяла этому человеку. А раз Бун позволяет Билли таскаться за ними, может быть, и Буну не следует доверять? От этой мысли у нее защемило сердце. Почему он не очет рассеять ее сомнения? Однако они вошли в гостиницу и однялись к себе в номер в неловком молчании. А она-то надеялась, что, отказавшись от притязаний на него, она раз-оядит обстановку. Бун же вел себя так, словно не чаял поскорее избавиться от нее.

Как только они ступили в номер, он подтвердил это впечатление, заявив, что ему надо уйти, что у него дела, и приказав ей не трогаться с места.

—Дела? — вспыхнула Джуди. Она не ожидала, что он по-прежнему будет командовать ею, что он сумеет так отдалиться от нее после проведенной вместе ночи.

— Мои личные дела, — добавил он, остановившись в дверях. — К трем часам я вернусь, и мы пойдем к капитану Муру.

И захлопнул перед ее носом дверь.

— Нет уж, — сказала Джуди вслух, — в три часа он меня здесь не найдет. Возьму с собой Рустера и пойду к капитану Муру в двенадцать часов.

А мистер Хочу-Люблю-Хочу-Бросаю пожалеет, что не осведомился об ее планах.

Кипя от злости, Джуди пошла к окну поглядеть, куда направится Бун. Но он не пошел ни в магазин, ни на почту, ни даже в банк. Он решительным шагом прошел на конюшню и через десять минут выехал оттуда верхом на большом гнедом мерине и поскакал по дороге, ведущей на Запад.

Черт бы его побрал, сердито подумала Джуди, сознавая при этом, что во всем виновата сама. Видимо, разыгранный ею утром спектакль его не убедил. Такой человек, как Бун, наверное, чует сдерживаемые слезы за тысячу миль.

И сейчас эти слезы жгли ей глаза, но она крепилась изо всех сил. Нет, она не позволит себе горестно рыдать. Она сделала благородный жест, и ей не за что упрекнуть Буна: он просто поймал ее на слове. Она же этого и ожидала, разве не так?

Нет, не ожидала. Поэтому ей и казалось, что мир рушится вокруг нее.

Вдруг раздался стук в дверь. Ни минуты не раздумывая, она кинулась ее открывать. Она прекрасно знала, что Бун давно уехал, но все равно при виде Рустера у нее заныло сердце от разочарования.

— Нате, я вам раздобыл одежду, — сказал он, сунув ей в руки сверток. — Быстрее переодевайтесь, а я побегу закажу лошадей. Спускайтесь по черной лестнице, чтобы вас не увидел Билли. Бун нас опережает примерно на полчаса, но это не важно. Я слышал, как он сказал администратору, куда отправляется.

Джуди смотрела на него, широко раскрыв глаза, пытаясь осознать значение его слов, но Рустер уже повернулся и побежал.

— Подожди! — крикнула она ему вслед. — Что происходит? Где ты взял эту одежду? И чем ты заплатишь за лошадей?

Он остановился на секунду, широко ухмыльнулся и похлопал по карману.

— Поторапливайтесь! — крикнул он и помчался по коридору. — Похоже, будет интересно.

Джуди крикнула ему вслед что-то еще, но он не отозвался и бегом пустился вниз по лестнице. Что же делать, гадала Джуди: остаться и узнать раньше адрес Буна или наплевать на все и броситься за ним вдогонку?

Бормоча про себя проклятия, Джуди метнулась в комнату и стала торопливо натягивать штаны, которые ей принес Рустер, и рвать на полосы юбку, чтобы перетянуть грудь. Надев рубашку, она по черной лестнице выбралась из гостиницы. У нее дрожали руки: она отчетливо понимала, как рискует и как важно не потерять ни минуты. Однако к тому времени, когда она встретилась с Рустером в конюшне, ее сердце колотилось не только от страха, но и от неописуемого восторга.

Если она надеялась, что Рустер скажет ей, куда они направляются, ее ждало разочарование. Он вскочил в седло и пустил лошадь галопом по улице, даже не оглянувшись посмотреть, следует ли Джуди за ним.

Она догнала его у городской окраины.

— Ну, Рустер О'Лири, ты не перестаешь меня удивлять. Раз ты не хочешь мне ничего говорить, то, наверное, не скажешь, где ты научился так ездить на лошади?

— Я какое-то время жил на ферме, — пожав плечами, ответил он, и что-то в его тоне подсказало Джуди, что к нему лучше не лезть с расспросами. Видимо, на этой ферме ему пришлось несладко. Уж не с тех ли пор он боится заснуть?

Что ж, коли она с ним поехала, имеет смысл довериться мальчику. Она молча ехала бок о бок с Рустером, разглядывая окрестности. Чем дальше они отъезжали от города, тем больше следов войны встречали. Джуди вспомнила слова Билли, что здесь шла другая война, и при виде каждого спаленного поля, каждого обгорелого остова фермы ей делалось понятнее, почему этот район прозвали «мертвая земля».

Кое-где были заметны попытки возродить жизнь. Тут стоял новый сарай, там фермер пахал поле. Но таких попыток было немного. Видимо, люди опасались возвращаться в места, где видели столько страданий и смертей. Пройдет немало времени, прежде чем этот район оживет.

Когда они проезжали мимо очередной сожженной фермы, Джуди услышала, как Рустер вздохнул.

— У нас был такой же дом, — тихо сказал он. Удивившись, что он сам ей о себе что-то рассказывает,

Джуди не удержалась от вопроса:

— И что случилось?

Он пожал плечами с таким безразличным видом, точно это произошло с кем-то другим.

— Партизаны явились ночью с ружьями и факелами. Через час у меня ничего не осталось — ни дома, ни сада… ни родителей.

Джуди был невыносим его хладнокровный тон. Он слишком юн, чтобы философски принимать такую бессмысленную жестокость. Ей хотелось прижать его к себе, показать, как она ему сочувствует, но Рустер может ее оттолкнуть.

— Отец был очень похож на Буна, — добавил он тем же небрежным тоном.

Так вот откуда это восхищение Буном.

В Джуди опять вспыхнул гнев на Буна. Одно дело — бросить ее: конечно, ему хотелось избежать сцены, которую она рано или поздно устроит. Но как он мог покинуть этого бедного, влюбленного в него мальчика, даже не попрощавшись с ним? Разве он не понимает, что это новое предательство окончательно убьет в Рустере веру в людей?

«Посмотрим, как он будет изворачиваться, когда мы его догоним, — думала Джуди. — Уж я ему объясню, как подло он поступил!»

Такая возможность ей представилась меньше чем через час.

Они остановили лошадей, не доезжая до большого дома, торый остался нетронутым и даже был огорожен новень-белым штакетником. Рядом с домом стоял огромный сарай покрашенный в красный цвет. В загоне слышалось блеяние овец, во дворе копошились куры. Эту ферму почему-то обошла война. На двери дома висела вывеска, сообщавшая что здесь помещается фостервилльский приют для детей.

Детей? Что-то трудно поверить, подумала Джуди. Этим детям небось не меньше тридцати. Где игрушки, где следы грязных ладошек, крики и смех, которые всегда выдавали присутствие ее собственных братьев и сестер? Гробовая тишина, царившая кругом, больше подходила церкви. Вот уж не хотелось бы ей жить в таком мавзолее, если бы она была ребенком!

Бросив взгляд на мрачное лицо Рустера, который явно не хотел приближаться к этому дому, она вдруг поняла, что означает эта вывеска. Может быть, это и не та самая ферма, где он жил «одно время», но наверняка она на нее похожа. Здесь, видимо, живут сироты.

Только зачем они-то сюда приехали? И что здесь делает Бун?

Гнедой мерин щипал траву на лужайке, которую детям, наверное, придется пересеивать, но самого Буна нигде не было видно. Должно быть, он в доме, подумала Джуди. Но как это понимать? В голове Джуди роились предположения, и она уже не была так уверена, что хочет объясняться с Буном.

— Давай подождем вон в той рощице, — предложила она Рустеру. — Нам оттуда все будет видно, а Буну все же лучше не знать, что мы его выследили.

Рустер, возможно, и не был склонен рассказывать про себя, но зато он и не тратил времени на ненужные вопросы. Он кивнул и поехал вслед за ней к роще, где оба слезли с лошадей и спрятали их среди деревьев. Не успели они покончить с этим делом, как Бун вышел из дома. Увидев его лицо, Джуди поняла, что они поступили разумно, спрятавшись. Судя по всему, Бун не был расположен к объяснениям.

Гнев Джуди улетучился. По страдальческому выражению лица Буна она поняла, что у него и в мыслях не было бежать от ответственности. Более того, именно чувство ответственности привело его в этот дом, где он узнал что-то очень нелицеприятное.

Бун вскочил на коня и поскакал дальше по дороге.

— А мы что будем делать? — озадаченно спросил Рустер. — Поедем за ним?

— Нет, подожди, — проговорила Джуди, привязывая лошадь к дереву. — Я хочу узнать, что там произошло.

Рустер что-то возразил, но Джуди решительно направилась к воротам фермы. Как раз в эту минуту на крыльце показалась растерянная пожилая женщина.

— Мистер Бун! — позвала она дрожащим голосом. — Где вы, мистер Бун? Вот он, тот документ, что вы от меня требовали.

Джуди посмотрела на Рустера, который, казалось, думал об одном — как бы улизнуть.

— Я… мы приехали… вместе с мистером Буном, — сказала она женщине. — Он велел нам подождать, пока вы найдете документ. Давайте его сюда.

Женщина глядела на ее протянутую руку поверх очков, видимо, чувствуя какой-то подвох.

— Откуда вы знаете мистера Буна, мальчики?

— Он наш дядя, — с ходу сочинила Джуди, не подумав, что она почти ничего не знает о своем «дяде».

—Вот как? — Женщина напоминала Джуди курицу: она так же дергала головой, переводя взгляд с нее на Рустера.

— Значит, вы двоюродные братья близнецов?

Близнецов? Надо бы узнать об этом побольше. Джуди шагнула к женщине.

— Мы с Майком помогаем дяде Такеру собрать деньги на ферму.

Она сказала это наобум, но попала в точку. Женщина облегченно вздохнула и протянула ей бумагу.

— Тогда вам, конечно, нужно это уведомление. Но напомните дяде, что счет должен быть оплачен до конца следующего месяца. До конца года, как он надеялся, срок продлен не будет: земля перейдет к государству.

Джуди взяла бумагу и увидела, что это — уведомление о том, что в скором времени произойдет отторжение государством пятидесятиакрового участка земли к северо-западу от Фостервилля, принадлежащего Саре Элизабет Холланд. Должно быть, матери Буна, догадалась она.

— Раз уж вы здесь, — любезно сказала женщина, — вы, наверное, захотите повидаться с вашими кузенами?

Джуди не могла противиться соблазну побольше узнать о Буне от его братьев. Какой может быть вред от того, что она их повидает?

— Правда, в рабочее время мы не допускаем посетителей, — озабоченно продолжала женщина. — Наша начальница мисс Хэтти опять упрекнет меня в излишнем добросердечии. Но что я могу с собой поделать? Бедняжки не видели родственников уже бог знает сколько времени. Джереми это очень нужно. Джекоб еще как-то приспособился, но Джереми ужасно тоскует по матери. Он плачет по ночам и зовет маму. Как это ужасно для ребенка — своими глазами увидеть, как убивают мать!

Бедные малыши, сочувственно подумала Джуди и упрочилась в своей решимости увидеть братьев Буна.

Рустеру эта идея как будто совсем не нравилась, но он все же потащился за оживленно щебетавшей миссис Кларк.

— Вам придется подождать в задней комнате, — предупредила она. — Я их приведу потихоньку от мисс Хэтти. Она настаивает на строгом соблюдении трудового распорядка.

«Трудового распорядка?» — недоуменно подумала Джуди, но не посмела ничего сказать. Тишина в доме показалась ей еще более давящей.

Миссис Кларк завела их в похожую на монашескую келью комнатку, в которой стояли письменный стол и три стула и которую освещало единственное узкое окошко.

— Сидите тихо, — попросила она, уходя. — А то попадем в беду.

— Именно что вляпаемся! — сказал Рустер, как только женщина ушла. — Вам не пришло в голову, что эти ребята отлично знают, что у них нет никаких двоюродных братьев? Что будет, когда они так ей и скажут?

— А мы скажем, что ошиблись. Рустер закатил глаза.

— Вы не представляете, что это за место, Джуди. И что за крокодил эта начальница. Небось ходит с палкой или ремнем в руке.

Джуди опасливо засмеялась.

— Скажешь тоже. Послушать тебя, так эта женщина — тот самый изверг рабовладелец, которого изображают на карикатурах янки.

— А вы откуда знаете, что это не так? Эти ребята все равно что рабы. Видите, как здесь все благоустроено? На деньги, отпускаемые государством, такого не сделаешь. На этих ребятах воду возят.

— Воду возят? — с ужасом спросила Джуди. — Да много ли могут заработать дети?

— Их заставляют обрабатывать землю, шить, их отдают внаем другим фермерам. Кормят отвратительно, одевают кое-как —вот вам и деньги. И за это никому ничего не бывает.

Кому дело до бедных сирот? О них никто не думает.

— Но это ужасно! Невероятно! Чтобы Бун потерпел такое обращение с собственными братьями!

—А Бун про это ничего не знает. Когда он приезжает, к нему выводят приодетых мальчиков, а начальница сидит в углу и следит за каждым их словом.

Рустер нарисовал такую яркую картину, что Джуди сказала:

— Кажется, ты испытал это на себе?

Рустер только пожал плечами и подошел к окну.

— Вон, глядите!

Джуди подошла к нему и увидела детей, работающих в поле под палящим солнцем. Спины у них были согнуты, позы выражали усталость — картина была гнетущая.

— Скажем так, я бы не хотел оказаться здесь, — с горечью промолвил Рустер. — Лучше уж нищенствовать в порту.

Джуди повернулась к нему. У нее сердце переворачивалось от жалости, когда она представляла, что ему довелось испытать.

— Тебе незачем нищенствовать в порту, — сказала она — Я возьму тебя к себе домой в Луизиану.

Это предложение не очень обрадовало Рустера.

— А родных вы спросить не собираетесь? Может, им это ни к чему?

Джуди улыбнулась, представив себе реакцию Гинни.

— В Камелоте всегда найдется место за столом и работа. Поверь, мама будет рада. Ей всегда хотелось еще одного сына.

— Да я ведь не ее родной сын.

— Я тоже ей не родная дочь. Но она стала мне и моим братьям настоящей матерью. У нас замечательный дом, Рустер. Тебе там понравится. Полно еды, все очень добрые, и ты сможешь засыпать без страха.

Он цинично фыркнул. Таких мест не бывает, говорил его опыт. Джуди это не удивило — ему пришлось жить в страшном мире.

— Ну попробовать-то ты можешь? Надо же тебе подрасти и окрепнуть.

— Мне чужой дом не нужен, — резко бросил он. — А вот его братьям действительно нужен. — Он огляделся с отвращением и страхом. — Здесь они не выживут.

— Рустер, да как же я могу их отсюда забрать? — беспомощно воскликнула Джуди.

— Одна, наверное, не сможете, но я помогу.

— Ты сам не понимаешь, чего от меня требуешь! Мальчик пожал плечами — этим жестом он всегда маскировал сильные чувства.

— Вы же хотите спасти мир. Оказывается, не весь мир, а только некоторых.

— Ты несправедлив. У меня и так уйма обязательств. И сложностей.

Джуди хотела подробно объяснить ему, почему им нецелесообразно забирать с собой мальчиков, но тут они услышали звук открываемой двери и замерли. Голосов не было слышно, даже шепота — только шарканье приближающихся шагов.

Эта неестественная тишина не нарушилась и когда в комнату вошли два одетых в темное мальчика. Им было лет восемь-девять.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. У них были зеленовато-бледные лица, под черными робами угадывались тощенькие тельца.

— Джекоб, Джереми, — сказала Джуди, подходя к ним.

Меня зовут Джуди, а это Рустер. Мы приехали издалека, чтобы вам помочь.

Рустер презрительно фыркнул, а мальчики недоверчиво глядели на Джуди и по-прежнему молчали.

—Мы — друзья вашего брата.

—Джесса? — в унисон выговорили мальчики. В их осах звучало то же благоговение, с каким обычно говорил о Буне Рустер.

— То есть Такера, — поправился один из них. — Он хочет, чтобы мы теперь звали его Такером.

— Знаю. Он работает на меня, помогает мне найти одного человека. Но скажите, мальчики, вам нравится в этом приюте?

Они оглянулись на дверь, потом осторожно покачали головами. Мальчик повыше ростом обнял за плечи брата, который начал шмыгать носом. Судя по тому, что сказала миссис Кларк, это, видимо, Джекоб, решила Джуди.

— Мы согласились здесь пожить, потому что нас просил Джесс, — с достоинством сказал он. — Он скоро нас заберет.

— Не скоро, а сию минуту. Мы вас забираем прямо сейчас.

Ошеломленное выражение на лице Рустера сменилось широкой улыбкой, которая почти вознаградила Джуди за ожидаемую ею от Буна выволочку.

Однако мальчики не выразили особого восторга. Они со страхом посмотрели на дверь.

— Начальница Хэтти нас не отпустит, — сказал Джекоб. — Ей нужно выполнить заказ на форму для солдат.

Гнусная баба! Нет уж, надо вырвать мальчиков из ее лап. Джуди опустилась перед ними на корточки.

— Не отпустит, если прознает, что мы хотим вас забрать. А если мы сбежим сию секунду, она ничего не узнает. Вы должны мне поверить и не задавать вопросов. Клянусь, что я хочу вызволить вас из этого жуткого места и отвезти к вашему брату Джессу.

Упоминание имени брата решило дело. Видимо, для того чтобы быть с братом, они были готовы на все. Джекоб спросил, что надо делать.

Джуди взяла обоих мальчиков за руки.

— Бежать отсюда что есть сил.

Но тут они услышали, как где-то стукнула дверь, потом в коридоре раздались приближающиеся шаги.

— Что посоветуешь? — спросила она Рустера. Он кивнул в сторону открытого окна.

—Помоги им вылезти, — прошептала она, подтолкнув мальчиков к окну. — А я попробую запереть дверь стулом. Едва она воткнула в дверную ручку ножку стула, как кто-то снаружи стал трясти дверь.

— Джекоб Холланд, сейчас же открой! — раздался суровый голос, совсем непохожий на тихий и робкий голос миссис Кларк. — Откройте дверь, дети, а не то получите порцию розог.

Джуди бросилась к окну, по дороге натужно кашлянув, чтобы начальница думала, что мальчики еще в комнате, по крайней мере Джереми. Чем дольше она будет трясти дверь, тем больше у них будет времени, чтобы убежать подальше.

Джуди уже перекинула ногу через подоконник, когда начальнице удалось сбросить стул. Девушка поспешно выпрыгнула в окно и бросилась бежать через двор, распугивая кур и призывая на помощь небесные силы. Она увидела, что догадливый Рустер уже подвел к забору лошадей и посадил обоих мальчиков позади себя — одного седла вполне хватило на три тощих зада.

—Поезжай! — крикнула Джуди, приближаясь к ним. —Я вас догоню!

Побег из тюрьмы оказался не очень трудным делом — их преследовали только две пожилые женщины. Они добежали до ворот и остановились. Миссис Кларк судорожно мяла фартук, а начальница грозила им вслед кулаком. Однако Джуди с Рустером скакали во весь опор, пока не отъехали подальше.

Остановившись наконец, они звонко расхохотались. Но близнецы сохраняли все тот же пасмурный вид.

— Эй, ребятки, улыбнитесь! — сказала им Джуди. — Все получилось. Вы свободны.

Джекоб посмотрел через плечо.

— Но мы едем не туда. Джесс поехал на ферму по северной дороге.

Вспомнив счет за неоплаченные налоги, Джуди поняла, что под фермой Джекоб имеет в виду свой бывший дом. Она обеспокоенно взглянула на Рустера, который сказал, мотнув головой в сторону примостившихся позади него мальчиков:

— Туда и обратно мы не успеем. Может, мне отвезти ребят в гостиницу и пусть там отдохнут? А вы поезжайте за Буном.

Джуди задумалась. Оставить братьев Буна на попечение мальчишки, который украл ее саквояж? Правда, Рустер явно старался заслужить ее доверие. Да, собственно, другого выбора и не было.

— Ладно, поезжайте. Только не покупай конфет и не разрешай им бегать по коридорам.

— А, опять наставления!

— Ты можешь мне это обещать?

— Ладно, обещаю. Довольны? — Рустер смягчил свой резкий ответ неохотной улыбкой. — Не волнуйтесь, Джуди с нами все будет в порядке.

Но когда он отъезжал, у близнецов дрожали губы и глаза были круглые от страха. Видно, Джереми и Джекоб отнюдь не разделяли уверенности Рустера. Может быть, Джуди и раздумала бы отправлять их с Рустером, но ее мысли были заняты Буном. Она помнила, с каким исступленным видом он отъехал от приюта, и опасалась, что он совершит какое-нибудь безумство.

Она скакала на север, снедаемая желанием поскорее его увидеть. Что она сделает, как воспрепятствует ему совершить необдуманный поступок, Джуди не знала. Она даже не знала, что ее ждет на ферме Буна. То ей представлялось, как Бун угрожает револьвером покупателю фермы, то как он крушит все вокруг — пусть уж не достается никому! Но ей и в дурном сне не приснилось бы то, что она увидела воочию.

Такер Бун стоял на травянистом холмике и пустыми глазами смотрел на огромную яму. Когда она к нему подъехала, он не пошевелился, даже не повернул головы. Казалось, он был оглушен своей бедой.

Какой кошмар, подумала Джуди, слезая с лошади. Все сгорело дотла — и дом, и сарай, и даже деревья. Ничего не пощадили. Кое-где через пепел пробивались молодая трава и полевые цветы — молчаливые свидетели упорства жизни. Но ничто не говорило о том, что здесь когда-то кто-то жил, — кроме покрытых сажей кирпичей фундамента, на которые тупо смотрел Бун.

Джуди медленно слезла с лошади, мучительно подыскивая слова сочувствия, которые не прозвучали бы банально.

Бедный Бун! Ей хотелось обнять его, прижать его голову к своей груди.

Уезжай, Джуди, — тусклым голосом сказал он. — Тебе здесь нечего делать.

Так, подумала Джуди, начало не слишком многообещающее.