Дункан и я внимательно смотрели друг на друга. Он спросил меня, собираюсь ли я принять наследство. Но откуда ему знать, что у меня был выбор? Я некоторое время молчала, и он отошел к камину.
– Зажгу-ка камин, – сказал он. – И приготовлю кофе.
С началом дождя небо потемнело, так что сквозь два маленьких оконца пробивалось мало света. Но скоро комнату согрел теплый отсвет камина. Когда Дункан ушел на кухню ставить кофейник, я огляделась.
Пол покрыт простым серым паласом, стены белые. Обеденный стол и стулья. У камина – два кресла и низкий треугольный кофейный столик между ними. Стулья и кресла покрыты поблекшими чехлами. Обстановка приятная, но суровая, почти спартанская.
В нишах по обеим сторонам камина расположились книжные полки. Похоже, художественных произведений среди книг не было. Чем же занимался Дункан, кроме работы и фотографирования?
На одной из полок примостился радиоприемник, на другой – два стеклянных кувшинчика с длинными носиками. Такие кувшинчики люди обычно привозят с собой из отпусков, на память. Странно, Дункан Александер не похож на человека, который может испытывать тягу к такого рода сувенирам. Возможно, он выбрал их за приятный, золотистый цвет стекла. Они хорошо смотрелись на фоне белой стены, особенно когда в них отражались блики огня из камина.
Кроме этих кувшинчиков, предметами, не имевшими функционального назначения, были роскошные фотографии в рамках, развешанные по стенам. Даже на расстоянии я догадалась, что они работы Дункана.
Я встала, чтобы получше рассмотреть самую большую, висевшую над камином. Она изображала стаю птиц, летящих над болотом. Очертания их крыльев на фоне неба, блеск воды между растениями, белые, похожие на звезды цветы – впечатление потрясающее!
Другие фотографии, поменьше, были сделаны в той же местности. Еще не увидев фото четырех фламинго в полете, я решила, что это не Англия. Что-то в цвете и освещении…
– Садиться не собираетесь?
– Ох, простите, залюбовалась вашей работой… Ведь это ваши?
Интересно, как долго он простоял в дверях кухни? В комнате было полутемно, так что я не могла разобрать выражения его лица.
– Да, мои. Давайте выпьем кофе.
Он пересек комнату и поставил поднос на кофейный столик. На подносе, помимо кофейника и чашек, стояла бутылка коньяку и два бокала. Пока он разливал кофе, я пошла в ванную комнату. Когда я спросила, как туда пройти, Дункан показал на единственную дверь, кроме кухонной. Но сначала я попала в небольшой холл с двумя дверями.
– Дверь слева! – крикнул Дункан, когда я засомневалась.
Вторая дверь, скорее всего, ведет в его спальню, решила я, и с трудом подавила желание заглянуть туда. Мне казалось, я знаю, какой она окажется – похожей на монашескую келью.
Когда я вернулась, Дункан рассказал мне немного о туристском центре и о школьниках и студентах – его постоянных посетителях. Потом мы замолчали, тишину нарушало лишь потрескивание дров в камине. Я смотрела на сидевшего напротив меня человека и ощущала исходящую от него силу. Внезапно моя рука дрогнула, и бокал с коньяком стукнулся о зубы. Я быстро допила коньяк и поставила бокал на стол.
– Мне пора.
Он не стал спешить. Покрутил коньяк в бокале, прежде чем выпить.
– Да, дождь уже прекратился.
– Дождь?
Я забыла, почему мы поспешно укрылись в доме. Взглянула на окна и увидела, что небо посветлело. Часы показывали пять. Я засиделась дольше, чем собиралась. Дункан поднялся.
– Провожу вас домой. Пойдем пешком, я порядком выпил, не стоит садиться за руль. Не возражаете?
– Конечно нет. Да я и сама могу найти дорогу, поэтому совсем не обязательно…
– Послушайте, мне все равно надо сделать обход, так что нам по пути.
Мы пошли напрямик через дюны, сама бы я этой дороги не нашла. Но через некоторое время я стала узнавать места. Заметила просвет в дюнах и тропинку, по которой я спускалась в первое утро.
Что-то мучило меня. Я свернула в сторону.
– Не возражаете?
Отрицательно покачав головой, Дункан пошел за мной, и мы остановились в начале крутой тропинки, ведущей на пляж. Я взглянула на остров.
– Вам действительно приходилось спасать ребятишек из пещер?
– Из пещеры. Там всего одна, хотя в ней есть осыпь и, возможно, глубже находится вторая. Да, случалось. Дети верят россказням о тайных ходах и спрятанных кладах контрабандистов. Подзуживают друг друга провести там ночь. Сами знаете, обычные детские шалости.
Мне было приятно видеть его улыбку. Я уже подзабыла, что у него есть чувство юмора.
– Почему же здесь нет предупреждающих плакатов?
– Местный совет их постоянно устанавливает, но всякое хулиганье, местные и приезжие, срывают их и бросают в море.
– Там пещера действительно опасна?
– Не сама по себе. Беда, когда начинается прилив.
«Мы не можем ее здесь оставить, она утонет!»
Крик донесся до меня сквозь годы, разорвав время. На этот раз – никаких картинок, только голос. Но чей? Он звучал истерично, неестественно, на высоких нотах…
«Заткнись. У нас нет выбора…»
Другой голос, низкий, испуганный, еле слышный за криками чаек. А за всем этим – шум моря, огромных масс холодной, серой воды, накатывающихся, приближающихся…
– Ах!
Ощутив резкую боль в правой лодыжке, я пошатнулась и почувствовала, что теряю опору, что песок под моими ногами осыпается, что я начинаю скатываться по крутому склону.
Стремительно набирая скорость, я скользила по песку, вместе с песком, под песком. Казалось, осыпается весь берег. Я выбросила руки вверх, как если бы тонула в море.
– Эй, что случилось? – Новый голос, явно из настоящего, вроде бы знакомый.
– Все нормально, я ее поймал. – С этими словами Дункан схватил меня за руки и рванул к себе с такой силой, что мы оба свалились на траву на гребне дюны.
Я лежала, задыхаясь и отплевываясь, и почему-то по-детски радовалась, что не потеряла сумку, висевшую на плече. Стерев песок с лица, я разглядела пару больших ног. Подняла голову и увидела высоко над собой заинтересованное лицо капрала Маккензи. Дункан встал на ноги, и в этот же момент Маккензи протянул руку мне.
– Держитесь, мисс.
– Вы в порядке, Бетани? – немного погодя спросил Дункан.
– Да, но что случилось?
– Именно это меня и интересует. – Полицейский посмотрел на Дункана.
– Мы стояли и смотрели на остров, как вдруг мисс Лайлл внезапно осела. Будто у нее подвернулась нога. Пытаясь сохранить равновесие, она вызвала оползень.
– Вы тоже так думаете, мисс Лайлл?
– Да, наверное, так все и случилось…
– Но?.. – Это входило у Мака в привычку. Я улыбнулась, вспомнив, как он в первый раз так сказал.
– Да нет, наверное, все дело в моей лодыжке…
– Старая детская травма, я помню.
– Вы знакомы? – Дункан явно удивился.
– Вчера встречались.
Неужели это было всего лишь вчера? Капрал больше ничего не сказал, я была благодарна ему за скрытность. Дункану я не рассказала о вчерашнем происшествии, мне и сейчас не хотелось. Он, похоже, слегка обиделся.
– Хорошо, что мистер Александер сумел вас быстро поймать, мисс Лайлл. Эти оползни могут быть опасными. Люди погибают за несколько минут.
– Погибают? – ужаснулась я.
– Да, их засыпает песком, и они задыхаются. Даже если быстро раскопать, они уже не дышат.
– Проводить вас домой, Бетани? – Дункан говорил сочувственно, и его доброта растрогала меня до слез.
– Да, пожалуйста.
Мы пошли через дюны, Маккензи впереди. Я чувствовала признательность за то, что они не стали допытываться, с чего это я вдруг упала. Мой друг-полицейский удовольствовался моим объяснением насчет лодыжки, но, разумеется, дело было не только в ноге.
Что же я только что вспомнила об острове? Что-то реально там происшедшее, какой-то старый детский кошмар насчет того, что меня бросили? Чайки кричали… Мне никогда не нравилось, как кричат чайки…
– Кстати, – бросил через плечо Маккензи, – вам не встретился в дюнах молодой паренек?
– Нет, – сказал Дункан, – мы никого не видели.
– Да, глупо было на это и надеяться. Его давно и след простыл. – Полицейский не пояснил, что имеет в виду.
Когда мы вышли на дорогу, капрал Робинсон как раз возвращался к патрульной машине со стороны трейлерной стоянки.
– Ничего и никого? – спросил он своего коллегу.
– Нет. Нас вызвали по поводу неприятностей на трейлерной стоянке, – пояснил он нам с Дунканом.
– Как обычно, – с горечью заметил тот. – Пойдемте, Бетани, я провожу вас до дому.
– Нет, не стоит, сэр. Если не возражаете, мы сами отвезем мисс Лайлл домой в патрульной машине. – Я начала было протестовать, но он открыл дверцу машины. – Не возражайте, вы пережили шок и, как я вижу, снова хромаете. Хотите, чтобы мистер Александер поехал с нами?
– Да нет, зачем же. То есть я не хочу его отвлекать, у него работа.
Дункан не настаивал. Он постоял, глядя нам вслед, потом повернулся и вернулся в дюны.
Полицейский проводил меня до дверей, взял у меня ключи, помог отпереть замок.
– А теперь заходите и приготовьте себе чашку чаю.
Меня взбодрило его дружеское обращение.
– Обязательно. И спасибо, что подвезли.
– Я поехал. Но вот еще что, мисс Лайлл…
– Да?
– Постарайтесь, чтобы это не вошло у вас в привычку.
Он улыбался, но в умных глазах сквозило… Беспокойство? Настороженность? Он, видно, решил, что я совсем с приветом, подумала я, закрывая за собой дверь. Вообразил, что я бросаюсь с обрывов и под оползни, чтобы привлечь мужское внимание.
Я прошла через холл, оставляя за собой дорожку из песка. Вспомнила выражение обиды на лице Бетти Доран и рассмеялась. Затем, как наказывал мой друг-полицейский, вскипятила себе чай.
Отсутствовала я значительно дольше, чем собиралась. Уходя из дома утром, я намеревалась сходить на кладбище и навестить миссис Брэдфилд, ту самую приятельницу бабушки, что организовала ее похороны. Адрес мне дал мистер Симпсон. Когда он предложил организовать встречу, я сказала, что не хочу ничего официального. Миссис Брэдфилд я так и не навестила, зато встретила Мэнди и Дункана и провела с ними по очереди кучу времени.
И еще одно. Я дала Грегу номер своего телефона, и он обещал связаться со мной. Интересно, звонил ли он в мое отсутствие? Мне не хотелось, чтобы он решил, будто я его избегаю. Хотя это его вряд ли огорчит, подумала я.
Чай несколько оживил меня, так что я смела песок с ковра в холле. Потом попыталась определить, заходила ли сегодня миссис Доран. Кругом полный порядок, но я все так и оставила. То, что я снимала квартиру вместе с Джози, не сделало из меня неряхи.
Бетти могла прийти и уйти, ведь у нее имелся свой ключ. Но как разумная женщина, она обязательно оставила бы мне записку. Значит, ее не было. Тогда как объяснить замеченное мной в бинокль движение в окне второго этажа?
Из окон мне был хорошо виден коттедж Дункана. У него сильный бинокль. Наведи он его сейчас на мои окна, смог бы увидеть меня, подумала я.
Поразмышляв, я решила, что все же видела солнечные блики на стекле или отражение в нем пролетевшей чайки.
Я перешла к окнам, выходящим в сад, и посмотрела на развалины – в надежде, что Грег там. Было еще достаточно светло дня фотографирования. Но нет, его не было. Никого. Я уж было отвернулась от окна, как вдруг что-то привлекло мое внимание в саду. Дверь летнего домика мягко качалась на петлях. Но ведь я хорошо закрепила ее накануне!
Тут я вспомнила, что позволила миссие Доран повесить все ключи на специальную вешалку в буфетной, так что я потеряла драгоценное время, пока ходила за ними. Потом отправилась в сад. Что я надеялась там найти?
Дверь летнего домика все еще раскачивалась, когда я поднялась на веранду. Немного поколебавшись, я ухватилась за ручку и распахнула дверь. Домик был пуст. Никого. И никаких следов, что кто-то недавно там побывал. И все же…
Я принюхалась. Все тот же терпкий запах. Тот, да не тот – он стал сильнее. И в домике как будто чище, чем раньше. А со стола исчезла бутылка из-под вина.
Может быть, здесь прибрала мисс Доран? Надо будет ее спросить.
Убедившись, что дверь закрыта плотно, я вернулась в дом и как раз запирала дверь, когда резко зазвонил телефон.
Это Грег, сказала я себе. Кто еще может звонить мне в такое время? Семь сов. Мне даже в голову не пришло, что звонить может Джози.
– Мисс Лайлл?
– А, привет, миссис Доран.
– Вы могли бы высказать больше энтузиазма.
– Я рада, правда. Бетти, вы сегодня приходили?
– Нет, потому я и звоню. Ничего, если я приду в пятницу?
– Да, конечно.
– Ну и ладно.
Она уже почти положила трубку. Есть же еще на свете женщины, которые пользуются телефоном только в случае суровой необходимости и стараются поскорее закончить разговор.
– Бетти?
– Да, мисс Лайлл.
– У кого-нибудь еще есть ключи от дома? – Прозвучало странно, но как еще я могла спросить?
– Нет, а что?
Ничего, просто мне любопытно.
Последовала пауза, потом она сказала:
– Если вы интересуетесь, есть ли ключи у ваших родственников, то нет. Ваша бабушка не давала Саре собственного ключа, даже когда та здесь жила. Это осложняло Саре жизнь, она не могла приходить и уходить, когда хотела, а только когда это было удобно бабушке.
– Да, действительно, а вы знаете, почему моя бабушка не давала ей ключа?
– Ну… знаю.
– Так продолжайте, пожалуйста.
– Я слышала, как она говорила своей приятельнице, миссис Брэдфилд, что зря пустила Сару в дом, но она хотела быть, по крайней мере, уверенной, что ее мать не сможет туда проникнуть.
– Мать? В смысле, тетя Дирдре?
– Полагаю, что так.
– Но я думала… Кто-то говорил мне, что тетя в Испании.
Про это я ничего не знаю.
Миссис Доран наверняка говорила правду, я уверена, что, сказав мне так много, она не остановилась бы. Бетти дала мне номер своего телефона на случай, если я передумаю насчет дня, и распрощалась. У меня в руках все еще был ключ от двери на террасу, и, положив трубку, я пошла в буфетную, чтобы повесить его на место.
Ключ от входной двери я держала при себе, но все остальные, как я уже упоминала, висели на специальной вешалке. На каждом имелась бирка – задняя дверь, дверь на террасу, погреб… Кстати, а где дверь в погреб? Дверь в гараж… Там я тоже еще не побывала. Впрочем, все это – завтра. Я устала, да и совесть подсказывала мне, что следует поработать над интерьерами для друзей Джози.
Но разве безопасно вот так оставлять ключи? Любой, живущий здесь, может сделать слепок. Я вспомнила, как в первый вечер заснула у камина. Меня разбудил какой-то неясный звук. Потом я нашла небольшую лужу на паркетном полу, И не могла вспомнить, заперла ли я дверь, вернувшись из сада…
Надо было спросить миссис Доран насчет летнего домика! Глупо звонить ей, чтобы задать этот вопрос, но ведь до пятницы, когда она сюда придет, так долго ждать.
Я все еще не выбрала себе комнату под студию, так что снова уселась за кухонным столом и попыталась поработать. Я слишком много ела днем и решила пропустить ужин, но все равно сделала очень мало.
Так много вопросов роится в голове. И все очень зыбко, запутано. Я нашла чистый блокнот и принялась составлять список – людей и проблем, с которыми мне предстоит разобраться.
Отец никогда не рассказывал о нашей жизни до переезда в Лондон. Я была уверена, что мы сбежали, а вот от чего – он никогда не упоминал. Наоборот, постоянно просил меня похоронить свои воспоминания.
«Все хорошо, маленькая. Ты не виновата… Постарайся забыть…»
Видимо, забыла я все основательно, ведь даже получая поздравления бабушки, не могла ее как следует вспомнить. Но с самого первого вечера в Дюн-Хаусе я начала вспоминать мою семью.
Сара. Я начала свой список с нее, потому что вспомнила о ней первой. На следующее утро я вспомнила тетю Дирдре, маму, бабушку и отца.
Моя мать не дожила до рождения ребенка. Бабушка жила здесь одна, потеряв всех, кого любила. А отец? В последние годы мой отец превратился в бледную тень красивого и беспечного человека, каким когда-то был.
Еще одно имя – Пол. Он помнил меня, а я не могла найти ему места в своем прошлом. Цыганенок? Мальчику, с которым Сара подружилась в то лето, было четырнадцать. Как может он выглядеть сегодня?
Мне стало ясно, что среди загадок моего прошлого есть одна, особенно важная. Я должна ее разгадать, чтобы выяснить, что же так резко изменило мою жизнь. Пришло время встретиться с Сарой.