Пока Дональд Трамп был всего лишь одним из кандидатов от Республиканской партии, его противники критиковали его за отношение к мусульманам, за пренебрежительные высказывания в адрес женщин, за желание построить стену на границе с Мексикой — в общем, за всё, что не укладывалось в либеральную картину мира. Но когда он выиграл номинацию и стал единственным соперником Хиллари Клинтон, положение кардинальным образом изменилось.

Вся «королевская рать», т. е. истеблишмент Демократической партии, поддерживающие Хиллари Клинтон СМИ, политтехнологи и эксперты (имя которым легион) — все они, будто сговорившись, принялись долбить в одну точку. А именно — в отношение Трампа к России и её президенту.

Действительно, отношение Трампа к Владимиру Путину отличает его от других американских политиков, как республиканцев, так и демократов. Критические высказывания в адрес российского лидера, зачастую на грани фола, являются неотъемлемой частью вокабуляра всех системных — и даже несистемных, если считать таковым Берни Сандерса — участников предвыборной гонки. На их фоне высказывания Трампа вроде «Он, по крайней мере, лидер, а не то, что мы имеем в этой стране… Я всегда хорошо относился к Путину. Я считаю, он сильный лидер. Он мощный лидер… Он реально популярен у себя в стране. Они уважают его, как лидера», — выглядят крамолой и ересью. Подобная риторика провоцирует крайне жесткую реакцию не только демократов, но и однопартийцев Трампа, которые не стесняются в выражениях, чтобы продемонстрировать свое возмущение «диссидентством» мятежного миллиардера.

«Дональд Трамп — словно бродячая собака, — заявил бывший советник Митта Ромни Стюарт Стивенс в интервью Politico. — Стоит его только кому‑нибудь приласкать, и он будет следовать за вами домой. Путин его хвалит, значит, он любит Путина. Это постыдно и грустно. Это весьма ущербный и сильно закомплексованный человек, которому нужны внимание и похвала, откуда бы они не исходили».

 

Американский диссидент

Как это ни парадоксально, но современные США, по праву гордящиеся Первой поправкой к своей конституции, всё больше становятся похожи на страну, реализовавшую у себя известный проект К. Пруткова «О введении единомыслия в России». Вот только, по иронии судьбы, «единомыслие» оказалось введено вовсе не в нашем Отечестве, а в стране, которая долгие годы была образцом гражданских свобод — и даже в самые чёрные периоды своей истории сохраняла представление о праве на защиту собственного мнения, как о неотъемлемом праве человека. Однако либеральная цензура оказалась пострашнее сенатора Маккарти. Если в эпоху маккартизма в защиту демократии против «охотника за коммунистами» не побоялся выступить знаменитый журналист Эд Мэрроу, то представить себе, что сегодня кто‑то из корифеев современной американской журналистики возвысит свой голос в защиту Трампа — почти немыслимо. Тем более, невозможно вообразить, что какое‑либо национального масштаба американское СМИ осмелится подвергнуть сомнению точку зрения, согласно которой путинская Россия — воплощение мирового зла, а её лидер — душитель демократии и «хулиган» (bully).

Как справедливо замечает профессор международных отношений и политических наук (Университет штата Калифорния в Сан‑Франциско) Андрей Цыганков, «именно пресса определяет то, как американцы (причём не только рядовые граждане, но и представители власти, то есть третий уровень реальности) относятся к русским. Сегодня СМИ навязывают образ России как неосоветской, ревизионистской, авторитарной (и даже приближающейся к более жёсткому режиму) страны, которая решает все свои проблемы за счёт вмешательства в дела соседей. Прежде чем этот образ «неосоветской автократии» был подхвачен политическим истеблишментом и государственной элитой, он возник в СМИ».

Неправильно было бы утверждать, что в США совсем нет интеллектуалов‑диссидентов, идущих вразрез с «линией партии». Они есть: достаточно назвать имена хорошо известного в России палеоконсерватора Патрика Бьюкенена или сенатора Рона Пола, одного из идеологов «Чайной партии». В отличие от советских диссидентов, их никто не преследует и не сажает в психушки. Их просто выдавили на обочину политического процесса, превратили в маргиналов, чей голос, никем особо не заглушаемый, значит не больше, чем голос каких‑нибудь энтузиастов‑уфологов, требующих от правительства раскрыть правду о крушении летающей тарелки под Розуэллом.

Что же касается системных политиков и респектабельных журналистов, то все они обязаны соблюдать неписаный, но хорошо всем известный кодекс правил, в соответствии с которым о России и Путине можно говорить только в критическом ключе. Критика может варьироваться от иронии до hate speech, но исключений из правил быть не может. Этот канон Financial Times удачно окрестила «политической ортодоксией». И вот Дональд Трамп позволил себе отклониться от этого «символа веры», за что был немедленно заклеймён «агентом Путина».

Именно так назвал Трампа бывший исполняющий обязанности директора ЦРУ Майкл Морелл  в своей колонке «Я руководил ЦРУ, теперь я поддерживаю Хиллари Клинтон», опубликованной в The New York Times.

«Дональд Трамп не только не обладает квалификацией для этой работы (президентом США, — К. Б.), но и может представлять угрозу нашей национальной безопасности», — пишет Морелл и объясняет, почему: «Президент России Владимир В. Путин был кадровым офицером разведки, обученным распознавать и использовать человеческие слабости. Именно это он и сделал в начале праймериз. Мистер Путин сыграл на слабости мистера Трампа, польстив ему. Тот отреагировал точно так, как Путин и рассчитывал.

«Путин — великий лидер», — сказал Трамп. Мистер Трамп занял политическую позицию, отвечающую не американским, а русским интересам — поощряя российский шпионаж против США, поддерживая аннексию Россией Крыма и включая зеленый свет возможному российскому вторжению в страны Балтии  (выделено мной, — К. Б.).

У нас в разведке мы бы сказали, что Путин завербовал Трампа как невольного агента Российской Федерации».

Позиция предельно ясная. Если бы Майкл Морелл был мастодонтом Холодной войны, каких на руководящих должностях в ЦРУ было много еще в эпоху Буша‑младшего, его оценка Трампа как «агента, завербованного Путиным» не вызывала бы особого удивления. Однако Морелл — один из тех, кто возвысился уже при Обаме и входил в его команду — не случайно же именно он находился рядом с президентом США в Ситуационной комнате Белого дома, наблюдая за ликвидацией «террориста номер один» Усамы бен Ладена.

«Некомпетентному» и представляющему собой «угрозу национальной безопасности США» Дональду Трампу Майкл Морелл противопоставляет бывшего госсекретаря Хиллари Клинтон. Хотя по его собственному признанию, он «не демократ и не республиканец», он намеревается голосовать за Хиллари и призывает к этому всех своих читателей. «Её вера в то, что Америка является исключительным государством, предназначение которого — быть мировым лидером», также как и понимание того, что «дипломатия эффективна лишь когда она может быть подкреплена военной силой», с точки зрения Морелла, делают Клинтон идеальным кандидатом на пост президента.

Спустя несколько дней после публикации этой колонки получивший свои «пять минут славы» Морелл дал весьма откровенное интервью корреспонденту CBS Чарли Роузу. Некоторые фрагменты этого интервью имеет смысл привести дословно — они делают образ «либерального разведчика», долгое время отвечавшего за разведывательную деятельность ЦРУ во всём мире, а сейчас выступающего против Трампа, ещё более выпуклым. В частности, Морелл поделился с Роузом своими мечтами о том, как нужно «напугать» президента Сирии Башара Асада, чтобы он «лишился основ своей власти»: «Я хочу пройти через его президентскую охрану. Я хочу взорвать его офисы в ночи. Я хочу разрушить его президентский самолет на земле. Я хочу уничтожить его президентские вертолеты. Я хочу заставить его думать, что мы пришли за ним». Еще более шокирующим прозвучали призывы экс‑главы ЦРУ к убийству русских и иранцев в Сирии.

«Когда мы были в Ираке, иранцы снабжали оружием шиитских боевиков, которые убивали американских солдат. Иранцы заставили нас заплатить цену. Мы должны заставить иранцев заплатить цену в Сирии. Нам нужно заставить русских расплатиться».

«Вы имеете в виду — мы должны заставить русских расплатиться, убивая их?» — переспросил несколько ошеломленный Роуз.

«Да. Скрытно», — ответил Морелл. — «Миру об этом знать не обязательно, в Пентагоне отчитываться тоже. Главное, чтобы в Москве и Тегеране об этом знали».

Это — точка зрения человека, поддерживающего Хиллари Клинтон и считающего Дональда Трампа «угрозой для национальной безопасности США». Это — квинтэссенция той идеологии, которая пустила корни в Вашингтоне в годы правления Билла Клинтона и расцвела при Обаме — идеологии либерального глобализма, тесно связанной с так называемым «гуманитарным интервенционализмом». Есть серьёзный соблазн поставить знак равенства между либерал‑глобалистами и клинтонитами, но в реальности последние являются только одним из отрядов армии либерального глобализма. По своим собственным причинам, но к тому же либерал‑глобализму тяготеют многие представители американского неоконсерватизма, традиционно связанного с правыми, «ястребиными» кругами Республиканской партии. «Были допущены промахи, которые довели до кровотечения американскую экономику и обесценили всё то, что было достигнуто США по итогам холодной войны, а именно — глобальное первенство… Виноваты в этом люди из Совета по международным отношениям, их соратники‑неоконы и либеральные интервенционисты, которые играют в империю после Холодной вой ны, создавая новый мировой порядок и считая себя хозяевами Вселенной», — пишет уже упоминавшийся выше палео‑консерватор Патрик Бьюкенен.

И демократы — «гуманитарные интервенционисты», и республиканцы — неоконы в данном случае выступают единым фронтом против одинокого политического реалиста по имени Дональд Трамп. Его называют «шутом», «клоуном» и даже «идиотом». В то же время им пугают обывателя: «Трамп — это угроза национальной безопасности», «Трамп — это агент Путина». По другую сторону океана, в Великобритании, его высмеивают, как «мультяшного американского магната», чьи небоскрёбы воплощают «вульгарный и дурной вкус» их создателя. «Его нельзя принимать всерьёз», — таков посыл многих статей в британской прессе. Но это всё штампы для широкой публики. Для «своих» существуют другие трактовки личности Трампа: «Трамп — не серьёзный человек, но человек, которого следует принимать всерьёз», — объяснял своим сотрудникам глава избирательного штаба Хиллари Джон Подеста.

Парадокс заключается в том, что человек, которого хорошо срежиссированный хор англоязычных СМИ представляет некомпетентным и склонным к эпатажу сумасбродом, говорит вещи куда более здравые, чем поддерживающие Хиллари отставные разведчики, требующие «убивать русских». Здравые — но идущие вразрез с одобренным невидимой американской «полицией мысли» символом веры, согласно которому Россия является «главным противником Америки» и средоточием мирового зла.

И ведь не только «марионетки Белого дома» (так охарактеризовал Майкла Морелла сам Трамп в своем Твиттере) обвиняют кандидата в президенты от Республиканской партии в работе на Кремль. Сам Обама (!), выступая на съезде Демократической партии, заявил, что Трамп «подлизывается к Путину» («He cozies up to Putin»). Хиллари Клинтон, как и Майкл Морелл, считает, что отношение Трампа к России представляет угрозу для национальной безопасности США.

Но давайте всё‑таки разберёмся: действительно ли высказывания Дональда Трампа о России и её президенте дают основания его политическим противникам утверждать, что миллиардер, выигравший номинацию от Республиканской партии — «кандидат Кремля»?

 

Из России с любовью

Принято считать, что «русскую карту» Дональд Трамп начал разыгрывать в самом начале своей избирательной кампании. Действительно, в июле 2015 г. он предположил, что смог бы «хорошо поладить с Владимиром Путиным». Уже это — достаточно нейтральное — заявление вызвали заметный резонанс в американских СМИ.

Уже эти — достаточно нейтральные — заявления вызвали заметный резонанс в американских СМИ. Казалось бы — что плохого в том, что человек, стремящийся стать президентом США, настроен «хорошо поладить» с лидером другой крупнейшей ядерной державы мира? Но «либеральные глобалисты» насторожились: в их картине мира с «диктатором» «нефтегосударства» (Petrol State) «ладить» нельзя, его можно только «прогибать под себя».

В это же время конкуренты Трампа, участвовавшие в борьбе за номинацию от Республиканской партии, в выражениях не стеснялись. «Он (Путин) — задира (bully)», — заявил в июне 2015 г. Джеб Буш, в то время считавшийся фаворитом республиканцев. «Чайник» Тед Круз назвал российского президента «громилой». И лишь один Дональд Трамп продолжал гнуть свою линию: с Путиным можно иметь дело. «Мы очень разные, — заявил он, — но в то же время, думаю, мы отлично сойдёмся. Он совершенно не похож на Обаму. Он совсем не уважает Обаму. И я уверен — Обама его очень не любит. Но я не думаю, что у нас с ним (Путиным, — К. Б.) были бы проблемы, которые есть (у него с Обамой) сейчас».

Однако Трамп не был бы Трампом, если бы «для красного словца» не добавил, что общался с Путиным лично. «Думаю, самая крутая штука была в том, что мы вместе были на передаче «60 минут», — заявил он в программе «Лицом к Нации». — У нас были фантастические рейтинги. Одни из самых высоких для этой передачи за долгое время. Ну, классно же было, правда? Мы выступали, как партнёры».

По тому, как это было сказано, ясно — Трамп шутил. В сентябре 2015 г. он действительно появился в одной передаче канала CBS вместе с российским президентом, но только Трамп давал интервью в США, а часть передачи с участием Владимира Путина снималась в России. И всё бы, возможно, шуткой и ограничилось, если бы озорному миллиардеру не вздумалось повторить историю про встречу с Путиным во время дебатов Республиканской партии в ноябре 2015 г. Убеждая репортеров Fox News, что он самый лучший кандидат для налаживания отношений с российским лидером, Трамп заявил: «Мы вместе были на «60 минутах» и всё прошло достаточно хорошо», уточнив, что встреча произошла в «зеленой комнате», где записывается шоу. «Проблема заключается в том, что никакой встречи в зеленой комнате не было, — написал по этому поводу влиятельный политический сайт Washington Examiner. — Часть передачи с Путиным записывали в России, а Трампа интервьюировали в США».

Зачем Трампу понадобилось так глупо подставляться? Фактически — на пустом месте (за что его не преминула немедленно уколоть тогда ещё соперница по борьбе за номинацию Карли Фиорина). Конечно, всегда можно сослаться на особенности характера эксцентричного миллиардера: если какая‑то история ему однажды понравилась, Трамп способен повторять её снова и снова. Но в данном случае ставки были слишком высоки. «Единожды солгавший, кто тебе поверит?»

Дело, по‑видимому, в том, что «знакомство с Путиным» было давней мечтой Трампа — и его отношение к России, куда более позитивное, чем у прочих американских политиков, тоже сложилось не на пустом месте.

Западные СМИ тиражируют истории — больше похожие на апокрифы — о том, как в последние годы существования СССР Трамп пытался играть роль переговорщика между Вашингтоном и Москвой. Как пишет, например, Bloomberg, «В 1987 году Трамп ездил в Москву и Ленинград, чтобы обсудить строительство отелей в этих городах. Он даже встречался с советским послом в США». «Это место, где всё интересно, — говорил тогда Трамп. — Я думаю, что Советский Союз на самом деле стремится к сотрудничеству с другими странами, к открытости».

Про встречу с советским послом пишет и сам Трамп в книге «Искусство заключать сделки». «Эта идея (девелоперского проекта в Москве, — К. Б.) родилась после делового обеда, который давал великий бизнесмен Леонард Лаудер, сын блистательной Эсти Лаудер. Моим соседом за столом был посол СССР в Америке Юрий Дубинин. Оказалось, что его дочь читала и много знает о «Трамп Тауэр». Слово за слово возникла идея делового сотрудничества. И вот теперь я веду переговоры о строительстве огромного роскошного отеля в центре Москвы, прямо напротив Кремля, при поддержке советского правительства. Они приглашают меня приехать в Москву в июле».

Однако неизвестно, принял ли Дональд Трамп это приглашение и приезжал ли он на самом деле в Москву в 1987 г. Что можно утверждать с уверенностью — так это то, что ни один отель в Москве (как и в любом другом городе России) не был построен с участием Trump Organization. Известно, впрочем, что в 1988 г. он встречался в стенах Государственного департамента США в Вашингтоне с советским лидером Михаилом Горбачевым (позднее из этого эпизода родилась легенда о том, что Михаил Сергеевич специально посетил Trump Tower в Нью‑Йорке как «главную остановку» на пути к капитализму).

Упоминаются в СМИ и поездки Трампа в Москву и Санкт‑Петербург в 1990‑х, 2004 и 2008 гг., но и эти визиты закончились, по сути, ничем. Ни один из проектов, которые постоянно возникали у Трампа, так и не был реализован на территории России. Так же, впрочем, как не удался и амбициозный проект Зураба Церетели по установке гигантской (на шесть футов выше Статуи Свободы) бронзовой фигуры Христофора Колумба на р. Гудзон — этот проект, стоимостью около $40 млн. Церетели обсуждал с Трампом в 1997 г. в Москве и, по‑видимому, достиг определённого взаимопонимания («его мегаломания была хорошо понятна Трампу», — иронизирует автор большого эссе о нашем герое Марк Сингер). Однако мэр Нью‑Йорка Руди Джулиани отказался от установки статуи, несмотря на то, что российское правительство было готово безвозмездно передать Колумба американцам, и великий мореплаватель, в несколько изменённом виде (в частности, была заменена голова, которую, по словам Трампа, успели доставить в США) был водружен на искусственный остров, разделяющий Москва‑реку и Водоотводный канал — теперь он известен как памятник Петру I.

В 1990‑е годы Трамп поддерживал контакты не только с художниками, такими, как Зураб Церетели, но и с некоторыми российскими политиками. Марк Сингер описывает его встречу с генералом Лебедем, который к тому моменту уже не был грозным соперником Бориса Ельцина, но сохранял определённый политический вес. Трамп был весьма любезен, подарил Лебедю свою книгу «Искусство заключать сделки», и рассыпался в комплиментах, особенно упирая на то, что генерал (в молодые годы занимавшийся боксом) выглядит «крутым парнем», «круче, чем Анджей Голота». Когда Трамп, проводив Лебедя до лифта, вернулся в свой офис, Сингер спросил его, какое впечатление произвел на него русский. Трамп ответил:

— Прежде всего, этот сукин сын не из тех, с кем тебе хотелось бы играть в ядерное оружие. Он ведь выглядит круче и холоднее всех, кого ты когда‑либо видел, нет? Это же не какой‑нибудь бизнесменчик, занимающийся недвижимостью, который считает, что может быть грубым. Этот парень за пределами добра и зла. Ты видел это в его глазах. Этот парень — убийца. Ты заметил, когда я спросил его: «Вы были боксёром?» (Отвечая Трампу, Лебедь выразительно расплющил себе нос, — К. Б.) Твою ж мать, у него нос как кусок резины! Я думаю, сегодня я сделал хорошую работу для своей страны».

Этот несколько анекдотичный эпизод позволяет лучше понять специфику отношения Трампа к русским. Генерал Лебедь для него одновременно и «сукин сын», с которым ни в коем случае нельзя «играть в ядерное оружие», и «крутой парень», которого Трамп явно ставит выше окружающих его торговцев недвижимостью и в каком‑то смысле даже выше себя самого. Трампа словно бы завораживает окружающая Лебедя аура силы и мужественности, он мысленно пытается поставить себя на место генерала (вспомним, что юность Дональда прошла в Нью‑Йоркской военной академии, «жёстком, очень жёстком месте, где отставные сержанты… выбивали из тебя всё дерьмо; эти парни были по‑настоящему грубыми»), воевавшего в Чечне и завидует ему — так, как один сильный мужчина может завидовать другому, еще более сильному. Мы помним, что отец Дональда, Фред Трамп, человек, который, безусловно, был для него непререкаемым авторитетом, поощрял его «быть убийцей». Возможно, в генерале Лебеде Трамп увидел именно того парня, которым хотели видеть его отец и воспитатели из военной академии — и которым он не стал, предпочтя военной карьере жизнь плейбоя и завсегдатая ночных клубов.

Разумеется, это не более, чем предположения. Но, исходя из особенностей личности Дональда Трампа, вдоль и поперёк изученных американскими психоаналитиками, предположения эти выглядят вполне обоснованными. Трамп — поборник традиционных ценностей, мужественности, маскулинности, что вызывает враждебность и страх у его противников, от Хиллари Клинтон до кандидата в президенты США от БДСМ‑сообщества, профессиональной «доминатрикс» Тары Индианы. Его лозунг «Сделаем Америку снова великой» — на деле содержит в себе критику той Америки, которая его окружает — и которая ему активно не нравится. Это Америка торжествующей толерантности, нестерпимой политкорректности, гей‑браков, мужеподобных женщин и феминизированных мужчин. В то же время Россия, которую он, в отличие от подавляющего большинства американских политиков, знает, хотя бы и поверхностно, представляется ему оплотом той самой мужественности, которую активно изгоняют из США. Отсюда и поразительная не только для его противников, но и для соратников по Республиканской партии симпатия к российскому президенту, в облике которого слились лучшие качества «крутых русских парней», так впечатлившие американского миллиардера еще в середине 90‑х годов.

Итак, определенные представления о России и русских у Трампа сложились еще двадцать лет назад. Однако наиболее интенсивные контакты Большого Дональда с нашей страной датируются 2013 годом. В тот год в Москве — первый раз в истории — прошёл финал конкурса «Мисс Вселенная». Это ежегодный конкурс красоты, в котором участвуют победительницы национальных отборов. Права на проведение этого конкурса Трамп приобрел в 1996 г., не в самый простой период своей жизни, когда акции его компаний то взлетали до небес, то продавались по цене резаной бумаги. «Откровенно говоря, когда я купил конкурс, купальники стали меньше, каблуки — выше, а рейтинги полезли вверх», — заявил он журналу Vanity Fair. Именно такими — облачёнными в крошечные бикини и туфли на высоченных каблуках — и запомнились москвичам участницы заключительного этапа конкурса, состоявшегося 9 ноября 2013 г. в московском «Крокус Сити Холл». Трамп, разумеется, тоже любовался финалистками — но, кроме того, внимательно изучал новую, незнакомую ему Россию.

Это была совсем не та страна, в которой он когда‑то собирался строить «первый американский отель в СССР» по приглашению советского посла. Москва‑2013 — это практически западный по стилю и атмосфере город, «Moscow never sleeps», сияющие огнями небоскрёбы Сити, роскошные рестораны и великолепные концертные залы. В своем Твиттере Трамп написал о своих впечатлениях о поездке по Москве: «фантастические, трудолюбивые люди. ГОРОД ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАРЯЖЕН ЭНЕРГИЕЙ» .

В мае 2016 г., вспоминая об этом опыте, Трамп рассказывал ведущему Fox News Брету Бейеру:

«Я хорошо знаю Россию. Два или три года назад у меня проходило там очень важное мероприятие, конкурс «Мисс Вселенная», невероятно важное мероприятие. Невероятный успех».

Бейер спросил Трампа, разговаривал ли он с российским президентом. Несколькими днями раньше Трамп довольно уклончиво ответил на вопрос, знаком ли он с Путиным лично, а Байеру заявил, что предпочтёт не распространяться на эту тему, поскольку, как он выразился, «я не хочу обманывать его (Путина, — К. Б.) доверие».

— ОК, стало быть, вы всё‑таки с ним говорили? — не унимался Байер.

— Нет, но я много с кем встречался (в России, — К. Б.) И знаете что? Они хотят дружить с Соединёнными Штатами. Разве не здорово будет, если мы по‑настоящему поладим с кем‑нибудь (в России, — К. Б.)?»

Известно, что за несколько дней до финала конкурса Трамп посылал личное приглашение Владимиру Путину, и, возможно, действительно ожидал, что российский президент почтит его шоу своим присутствием. Во всяком случае, в своем Твиттере Трамп написал: «Как вы думаете, придёт Путин на конкурс “Мисс Вселенная”? Если да, станет ли он моим новым лучшим другом?»

Однако Путин не посещал финал «Мисс Вселенной», так что личное знакомство Трампа с российским лидером не состоялось.

Спустя год, в феврале 2014 г., когда в западной прессе была развернута кампания оголтелой критики зимней Олимпиады в Сочи, Трамп выступил в поддержку России и её президента. В интервью Fox News он заявил:

«Я думаю, мы должны дать русским вздохнуть свободно. Знаете, они потратили много миллиардов, это больше, чем любая сумма, о которой я когда‑либо слышал…

Откровенно говоря, это просто абсурдно. Но они потратили все эти деньги, и я думаю, что нам не следует сейчас к ним придираться. Знаете, мы ещё удивляемся, почему они нас не любят и почему они вытесняют нас из каждой страны, где мы им противостоим. По‑моему, нам следовало бы сказать: «Смотрите, они делают свою работу!». Каждый раз, когда я включаю телевизор, наши каналы показывают историю о том, как парень выбил дверь из‑за неисправности замка. Мы показываем все эти вещи. И вот что я вам скажу: на месте Путина я был бы этим недоволен. И я точно знаю, что он недоволен. Когда я ездил в Россию для проведения конкурса красоты «Мисс Вселенная», он связался со мной и был очень любезен. Русские приняли нас просто замечательно… Давайте говорить, что это хорошо сделанная работа, прекрасная церемония открытия. У них возникла проблема с кольцами — да, это забавно. Но многие считают, что церемония открытия была великолепна. Знаете, они вложили в это всю свою энергию и огромную — честно говоря, абсурдную — сумму денег. Но, тем не менее, они вложили все эти деньги и усилия, а мы придираемся к каждой мелочи! Еда им не нравится, то не нравится, это. Не знаю. По‑моему, это не так уж и важно. Думаю, мы должны дать им кредит доверия. А потом мы одержим победу в чём‑то важном, потому что они не будут так настроены против нас».

Многочисленные (и часто противоречащие друг другу) высказывания Трампа о его связях с Россией и её президентом дали противникам Трампа возможность обвинить его в том, что он скрывал свои отношения с Путиным. В последнее время Трамп «несколько раз заявил, что у него нет вообще никаких отношений с Путиным, что они «ни разу не встречались» и даже «никогда не говорили друг с другом по телефону». «Да неужели?» — иронизирует Тимоти О’Брайен в своей статье на сайте Bloomberg и приводит несколько (подкреплённых ссылками) свидетельств обратного. «Три года назад в эфире канала NBC Трамп сообщил, что знаком с Путиным. А как отметил сайт Talking Points Memo, в 2014 году Трамп сказал на мероприятии Национального пресс‑клуба, что он посещал Москву и «общался — как напрямую, так и опосредованно — с президентом Путиным, который был очень вежлив».

Привычка рассказывать эпатирующие или, во всяком случае, рассчитанные на то, чтобы впечатлить аудиторию истории сыграла с Трампом дурную шутку. В действительности он никогда не встречался с российским президентом, но теперь опровергнуть им же созданный миф Трампу мешает настойчивость его оппонентов.

Между тем, отношение Трампа к Путину вовсе не всегда было таким однозначным. В октябре 2015 г. в интервью ведущему программы «Встреча с прессой» Чаку Тодду Трамп дал понять, что «не доверяет» российскому президенту, но поддерживает его в борьбе против ИГИЛ, несмотря на то, что Путин делает это, чтобы поддержать Башара Асада… «Я бы хотел, чтобы Путин разбомбил ИГИЛ к чертям, именно ИГИЛ. Я скажу вам почему — Путин должен покончить с ИГИЛ, потому что он не хочет, чтобы ИГИЛ пришёл в Россию».

«Но я не верю ему, — добавил Трамп. — Я ему совсем не доверяю». Впрочем, он не объяснил, почему не верит российскому президенту — а вместо этого опять вспомнил передачу «60 минут», где они оба «получили очень хороший рейтинг». «Но этот рейтинг — кто из нас его получил? Я или он? Я не знаю».

В этих рассуждениях Трампа сложно найти искреннюю симпатию к России — скорее, это холодный расчет. «Это не вопрос доверия, — объяснял он Тодду. — Мы тратим сейчас — 2 триллиона долларов в Ираке, возможно, еще 1 триллион в Афганистане. Мы там — мы разрушаем нашу собственную страну. Мы тратим 19 триллионов, мы завязли… Россия завязла в Афганистане, я имею в виду Советский Союз. Это разрушило СССР. И сейчас они тоже завязнут (в Сирии, — К. Б.), вот увидите».

Другое дело, что подчёркнутое уважение к российскому лидеру было сознательно выбрано Трампом в качестве одного из инструментов борьбы против действующего президента США Барака Обамы. Противопоставление «умный (хитрый, волевой, крутой и т. д.) Путин и глупый (наивный, бесхарактерный, слабый и т. д.) Обама» использовалось им не единожды и всякий раз позволяло выставить нынешнего хозяина Белого дома, к которому наш герой никогда не питал теплых чувств, в самом невыгодном свете. Вот характерная цитата из книги Трампа «Время стать жестким» (редакция 2011 г.):

«Я уважаю Путина и русских, но не могу поверить, что лидер США позволяет им так запросто себя надуть. Я уверен, что Владимир Путин удивлён даже сильнее, чем я. Снимаю шляпу перед русскими».

Однако нельзя отрицать и тот факт, что с течением времени уважение к российскому лидеру, как к достойному противнику (а русские, как мы уже знаем, воспринимаются Трампом, чье мировоззрение было сформировано в годы Холодной войны, именно как «достойный противник»), приобрело черты искренней личной симпатии. Это стало особенно очевидно после декабрьской пресс‑конференции Владимира Путина, в ходе которой он позитивно отозвался о Дональде Трампе, охарактеризовав его как «безусловного лидера» президентской гонки. Если до декабрьской пресс‑конференции Путина Трамп позволял себе достаточно критические замечания в адрес российского лидера, то после Нового года его тон изменился. Так, в интервью французскому изданию Valeurs Actuelles после терактов в Париже он, в частности, заявил: «Путин назвал меня гениальным (brilliant), что доказывает — у него трезвый ум». Позже (в феврале 2016 г.) он развил эту мысль, отвечая журналистам, которые пытались выяснить, почему Трамп не критикует Путина, как делают это другие представители американского политикума:

«Послушайте, Путин назвал меня гением — а я что, должен от него открещиваться?» .

(На самом деле, конечно, Путин не называл Трампа «гением». Сказал он буквально следующее: «Он яркий очень человек, талантливый, без всяких сомнений. Не наше дело определять его достоинства, это — дело избирателей США, но он — абсолютный лидер президентской гонки». На английский это было переведено достаточно корректно: «He's a very colorful person. Talented, without any doubt» — однако далее, в результате целого ряда искажений цитаты в разных СМИ, характеристика, данная российским лидером Большому Дональду, стала звучать как «very brilliant» — что, действительно, при желании можно перевести как «гениальный»).

Этого, впрочем, оказалось достаточно, чтобы западные СМИ, критикующие Трампа (а это, как мы уже убедились, все мейнстримные СМИ плюс значительное количество маргинальных или полумаргинальных), набросились на него, подобно стае стервятников: «Трамп — марионетка Путина», «Путин вертит Трампом, как хочет», «Трамп падок на лесть — это его слабое место»…

В июле 2016 г. Трамп сделал несколько чрезвычайно важных заявлений о России. На пресс‑конференции во Флориде 27 июля он ответил на вопрос немецкой журналистки Марайки Аден, готов ли он отменить антироссийские санкции и признать Крым российским в случае, если будет избран президентом: «Да, мы рассматриваем такую возможность».

Эта информация произвела сенсацию. В интерпретации некоторых СМИ «…кандидат в президенты США Дональд Трамп во время своей пресс‑конференции во Флориде выступил за признание Крыма российским и снятие западных санкций, — сообщают журналисты, присутствовавшие на мероприятии».

На самом деле, ответ Трампа был куда более обтекаемым; некоторые комментаторы предположили даже, что он использовал формулу «мы рассматриваем такую возможность», чтобы поскорее перейти к следующему вопросу. Но для его врагов версия «Трамп выступил за признание Крыма российским» оказалась настоящим подарком: теперь его обвиняли в том, что из‑за своих «особых отношений» с Путиным он готов на любые уступки российскому президенту.

В конечном счёте, Большому Дональду пришлось лавировать между Сциллой и Харибдой — с одной стороны, его позиция по отношению к России и её президенту уже принесла ему определённые дивиденды и (во многом благодаря усилиям враждебной прессы) стала узнаваемой деталью его эксцентричного имиджа, с другой — ему было необходимо дать отпор инсинуациям политических противников, называющих его «агентом Путина». Скорректировать свою позицию по отношению к российскому президенту вынуждал его и риск оттолкнуть от себя влиятельных союзников внутри Республиканской партии. Именно в этом ключе следует рассматривать чрезвычайно важное для понимания программы Трампа интервью журналисту телеканала ABC Джорджу Стефанопулосу, данное им 31 июля 2016 г.

Это интервью заслуживает того, чтобы целиком (сохраняя особенности оригинала) процитировать те его фрагменты, где речь идёт о России и её лидере.

«Стефанопулос: Давайте поговорим о России. На этой неделе вы сделали много заявлений о России. Каковы все‑таки ваши взаимоотношения с Владимиром Путиным?

Трамп: Я не имею к нему отношения. Я с ним никак не связан.

Стефанопулос: Но если вы не общались с Путиным, тогда почему вы в 2013 г. сказали о том, что какие‑то взаимоотношения у вас все‑таки есть? <…>

Трамп: Потому что он говорил обо мне приятные вещи в течении нескольких лет. Я помню, несколько лет назад он сказал кое‑что — много лет назад он сказал кое‑что очень приятное про меня. Я отозвался о нем хорошо, когда был на передаче Ларри Кинга. Это было очень давно. И я сказал, что он крепкий орешек или что‑то подобное.

Он хорошо отзывался обо мне. И так вот оно все и шло. Мы вместе снимались в «60 минутах». Но, кстати, не то чтобы прямо вместе, я имею в виду, интервью с ним скорее всего снимали в Москве…

Стефанопулос: Так, значит, он был в Москве…

Трамп: А меня записывали в Нью‑Йорке.

Стефанопулос: Значит, Вы были в Нью‑Йорке. Вот в чем все дело.

Трамп: Нет, я хочу, чтобы вы поняли — он хорошо отзывался обо мне, но у меня нет с ним никаких связей. Я никогда не встречался с ним.

Стефанопулос: Раньше вы трижды — в 2013, 14 и 15 гг. говорили о связях с ним.

Трамп: Нет, стойте — что вы называете связями? Я имел в виду — он отзывался обо мне…

Стефанопулос: Это я вас спрашиваю.

Трамп: …с большим уважением. У меня нет связей с Путиным. Я не думаю, что когда‑либо с ним встречался. Я никогда с ним не встречался. Я не думаю, что мы когда‑либо встречались.

Стефанопулос: Вы должны были бы знать, если бы встречались.

Трамп: Я так и думаю.

Стефанопулос: Я имею в виду, если он…

Трамп: Да, я так думаю. В общем, я не думаю, что когда‑либо встречался с ним. Я имею в виду — в одной комнате или еще где‑нибудь. Нет, не думаю.

Стефанопулос: Вы никогда не разговаривали с ним по телефону?

Трамп: Я был в Москве. Но я не встречался с ним в Москве. Где?

Стефанопулос: Вы никогда не говорили с ним по телефону?

Трамп: Я никогда не говорил с ним по телефону, нет. Я говорил… когда мы были на конкурсе «Мисс Вселенная», несколько лет назад, мы проводили финал «Мисс Вселенной» в Москве, точнее, в Подмосковье, он был приглашен. Он хотел прийти, но не смог. Вот в это время я хотел с ним встретиться.

Стефанопулос: Но я только хочу расставить все точки над i потому, что раньше вы говорили трижды — в разное время — о ваших взаимоотношениях. А теперь вы говорите, что их нет.

Трамп: Ну, я не знаю, что вы имеете в виду под словами «иметь отношения». Я имел в виду, что он говорил про меня очень хорошие вещи, но у меня нет с ним отношений. Я не встречался с ним. Я не проводил с ним время. Я не обедал с ним. Я не ходил с ним в походы. Я не знаю — и я не слишком хотел бы знать его с пеленок — но я видел его фото и я хотел бы знать, что он из себя представляет.

Стефанопулос: Вице‑президент Байден сказал мне на этой неделе, что Владимир Путин хотел бы поражения Хиллари, а Мадлен Олбрайт заявила, что ваша победа будет подарком для Путина.

И вот на что они указывают: на ваши заявления по НАТО, об условиях, которыми мы должны обставить выполнение наших обязательств перед союзниками по Североатлантическому альянсу, о смягчении позиции Республиканской партии по Украине, о вашем желании смягчить режим антироссийских санкций и вашей готовности признать аннексию Крыма Россией. Они боятся, что это причинит ущерб Америке и будет способствовать интересам России.

Трамп: Они боятся только одного — проиграть выборы. Если наша страна наладит отношения с Россией, это будет здорово. Когда Путин выходит и говорит всем — вот вы говорите о каких‑то «связях», но он говорит — Дональд Трамп выиграет и Дональд Трамп — гений, а потом мне говорят — ты должен от него откреститься. Я говорю — с чего это я должен открещиваться? Но когда Путин говорит хорошие вещи, и когда у нас есть возможность наладить хорошие отношения с Россией…

Стефанопулос: Но если у вас и так хорошие отношения…

Трамп: Я так думаю…

(СТЕФАНОПУЛОС И ТРАМП ГОВОРЯТ, ПЕРЕБИВАЯ ДРУГ ДРУГА)

Стефанопулос: …аннексию им Крыма.

Трамп: Я ни к кому не собираюсь придираться. Джордж, вы меня хорошо знаете. Я не кланяюсь. ОК. Я не кланяюсь. Но если мы можем иметь хорошие отношения с Россией и если Россия могла бы нам помочь избавиться от ИГИЛ, честно говоря, с моей точки зрения, речь идет о большой сумме денег и жизнях и прочем, это было бы хорошее дело, а не плохое.

Стефанопулос: Даже если это означает поставить условия по нашим обязательствам в НАТО, как вы сказали?

Трамп: Нет, поскольку вам не нужно этого делать. С НАТО все будет в порядке. Но страны НАТО — а их у нас 28 — многие из них пользуются нами, поскольку они не платят. И мы их защищаем, а они не платят. И когда люди доходят до этого последнего пункта, они со мной соглашаются.

Я за НАТО. Я сказал, что НАТО устарело. Меня спросили кто‑то из ваших конкурентов, и я сказал, что НАТО не соответствует требованиям современности, поскольку оно не занимается борьбой с терроризмом. Вы же это понимаете. И это оказалось правильно. Многие меня за это хвалили.

И вот, три месяца назад, на первой странице The Wall Street Journal пишут, что у НАТО появилось отделение по борьбе с терроризмом. И во главе этого отделения поставили совершенно выдающегося человека.

И это все благодаря мне. Так что я был прав.

Я был также прав по поводу того факта, что НАТО, что страны НАТО злоупотребляют нашим (по‑видимому, добрым отношением, эта часть записи неразборчива, — К. Б.).

Стефанопулос: Тогда почему вы смягчили платформу партии по Украине?

Трамп: Я к этому не имею отношения. Честно, не имею.

Стефанопулос: Ваши люди имели.

Трамп: Да. Я к этому не имел отношения. Я хотел бы — мне нужно на это взглянуть. Но я не имел отношения.

Стефанопулос: Вы знаете, что они сделали?

Трамп: Они ее смягчили. Я слышал, но я не имел к этому отношения.

Стефанопулос: Они изъяли ту часть платформы, которая призывает к поставкам боевого оружия на Украину для ее защиты. Вы думаете, это хорошая идея?

Трамп: Ну, послушайте, вы же знаете, у меня свои идеи. Он (Путин, — К. Б.) не пойдет на Украину, ОК? Чтоб вам было ясно. Он не пойдет на Украину, хорошо? Пометьте это себе и запишите, возьмите это куда угодно.

Стефанопулос : Но он же уже там, разве нет?

Трамп: ОК, да, он там в некотором смысле, но меня же там нет еще. У вас там Обама. И, честно говоря, вся эта часть света под Обамой в беспорядке, несмотря на всю силу, о которой вы говорите, и всю мощь НАТО и все прочее, тем временем, он идет куда хочет, берет Крым, он типа, ну, вы понимаете…

Стефанопулос: Но вы же сказали, что можете это признать?

Трамп: Ну, я посмотрю. Но, вы знаете, население Крыма, насколько я слышал, они предпочитают быть с Россией, а не там, где были. И с этим тоже надо разбираться.

Но это было — чтоб вы понимали, это было при администрации Обамы. И в том, что касается Украины, там полный бардак. И это при администрации Обамы, и его сильными связями с НАТО.

Так что при всех этих сильных связях с НАТО на Украине бардак. Крым взят. Не обвиняйте в этом Трампа.

Стефанопулос: Вы сказали, что…

Трамп: Ну, мы это исправим, и все же мы хотим иметь лучшие отношения с Россией. И иметь хорошие отношения — может быть, иметь хорошие отношения с Россией это хорошо, а не плохо.»

 

Подведем итоги

Миф о Дональде Трампе как о «друге» или, тем более, «агенте» Владимира Путина, создан и раздут до неприличных масштабов враждебными ему политическими силами и СМИ (каковых в США подавляющее большинство). Дональда Трампа обвиняют в том, что он защищает интересы России те, для кого любое отклонение от «политической ортодоксии» является преступлением. С точки зрения адептов этой ортодоксии, даже самые осторожные и обтекаемые формулировки, которые Трамп стал использовать в последние месяцы перед выборами, однозначно свидетельствуют в пользу его «пророссийскости».

Эта непростая для Трампа ситуация таит в себе целый ряд подводных камней — и не только для условно «кремлёвского кандидата», но и для самого Кремля (под которым в данном случае следует понимать высшее руководство Российской Федерации плюс класс экспертов, участвующих в разработке внешнеполитической стратегии России). Самый острый и опасный из этих камней — соблазн прислушаться к врагам Большого Дональда и поверить в то, что он может проводить политику, в той или иной мере отвечающую интересам Москвы.

Не меньшей ошибкой было бы считать, что поддержка Трампа значительным числом американских избирателей говорит о существовании некоей «пророссийской Америки», восторженно внимающей миролюбивым высказываниям Трампа в отношении России и русских. Безусловно, принцип Трампа «я не хочу ни с кем ссориться, но и прогибаться ни под кого я тоже не буду», импонирует американскому избирателю, который в своей массе весьма далёк от глобальных империалистических устремлений неоконов и либеральных интервенционалистов. Однако следует иметь в виду и то обстоятельство, что для подавляющего большинства американцев вопросы признания Крыма российским или военной помощи киевскому режиму не имеют того значения, которое придаётся им в российской прессе. А те избиратели, которые кое‑что знают о внешней политике США в Восточной Европе, как правило, настроены сугубо антироссийски (что, впрочем, совершенно не удивительно, учитывая царящее в американских СМИ «единомыслие»).

В действительности от Трампа можно ожидать только одного — возврата к политическому реализму доклинтоновской (а в самом лучшем варианте — дорейгановской) эпохи. А это далеко не синонимично «пророссийской политике». Именно приверженность Realpolitik в её самом простом, не искажённом идеологическими влияниями изводе и делает Трампа непохожим на других игроков американского и — шире — западного политического театра. То, что при этом он лично симпатизирует России и русским — безусловно, приятно для нашей национальной гордости, но вряд ли существенно для понимания его политической платформы. Всегда и везде Дональд Трамп будет руководствоваться только и исключительно интересами Соединённых Штатов Америки — и главное отличие его от «политических ортодоксов» в том, что он не станет действовать в ущерб этим интересам, если того будут требовать высшие интересы глобализма. Впрочем, и это само по себе уже немало.