Успех политики, проводимой Марин Ле Пен с момента получения ей поста президента Национального Фронта, помимо ее собственных — и даже ее противниками не оспариваемых — способностей лидера — обеспечивала и ее команда.

Именно доверенные советники и консультанты Марин обеспечили успех «де-дьяволизации», превратившей Национальный Фронт в третью, а по некоторым критериям даже в первую партию Франции. Именно благодаря им НФ установил прочные союзнические отношения с другими партиями и движениями евроскептического толка за пределами страны. И именно их действия позволили изменить восприятие партии в тех средах, которые до того были однозначно враждебны Национальному Фронту — например, в еврейской общине Франции, или в ЛГБТ-сообществе.

В то же время, несмотря на свои очевидные достижения, команда Марин стала мишенью для критики как со стороны традиционных противников Национального Фронта, так и со стороны старой партийной гвардии, увидевшей в молодом поколении руководителей НФ предателей тех идеалов и принципов, на которых создавалось их движение. Действительно, Национальный Фронт образца 2011–2015 гг. разительно отличается от той партии, которая в 1972 г. возникла из разношерстного конгломерата экстремистских движений вроде группы «Новый порядок» и обломков квазипарламентских объединений вроде Комитета в поддержку Тиксье-Виньянкура. И «винить» за это следует не только саму наследницу Жан-Мари Ле Пена, но и ее соратников, которые последовательно, год за годом, меняли как внешний облик партии, так и ценностную ориентацию ее членов и ее избирателей.

Само присутствие в орбите лидера Национального Фронта целого ряда ярких и непохожих друг на друга фигур выгодно отличает стиль руководства, присущий Марин, от авторитарного подхода ее отца. Проблемой Жан-Мари Ле Пена всегда было нежелание терпеть рядом с собой сильных (хоть в чем-то) соратников; раскол Мегре, помимо очевидного бонапартовского комплекса «второго человека в партии», возжелавшего стать первым, говорит еще и о неумении Ле Пена-старшего наладить коммуникацию с такими яркими индивидуальностями. Единственный соратник, продержавшийся рядом с «Менгиром» еще со студенческих времен — Бруно Гольниш — был, в итоге, фактически предан своим старым другом во время избирательной кампании в НФ в 2010-начале 2011 г. (см. главу 3).

В отличие от отца, Марин Ле Пен не боится окружать себя самостоятельными и сильными политиками, хотя, разумеется, жестко контролирует пределы их самостоятельности. Иногда это приводит к конфликтам: некоторые советники Марин, с которыми она не сошлась во взглядах, покинули ряды Национального Фронта, хотя по-прежнему сочувствуют борьбе «новой Жанны д’Арк». В предлагаемой вниманию читателя главе даны краткие портреты трех действующих советников Марин Ле Пен: Луи Альо, Флориана Филиппо и Валлерана де Сен-Жюста.

 

Луи Альо: история чистильщика

Нынешний гражданский муж («компаньон») Марин — вице-президент Национального Фронта Луи Альо. Он родился на юге Франции, в Тулузе, в семье строителя-штукатура из Акс-ле-Терм и репатриантки из Алжира (таких во Франции называли «черноногими» — pieds-noirs). Дед его по материнской линии был натурализовавшимся алжирским евреем — факт, который Альо никогда не скрывал, и который, напротив, всячески подчеркивал, отбивая нападки на Национальный Фронт, как якобы антисемитское движение.

Как и многие дети «черноногих», Альо был чрезвычайно чувствителен к алжирской проблематике — судьба репатриантов, которые вынуждены были покинуть бывшую родину под угрозой уничтожения арабскими борцами за независимость, во многом определила его отношение к таким историческим фигурам, как генерал де Голль и полковник Бастьен-Тьери. Первого Альо считал предателем, второго — героем. Его семья голосовала за Жана-Луи Тиксье-Виньянкурана выборах 1965 г. и за Жан-Мари Ле Пена — на выборах 1974 г. «Для нас Жан-Мари Ле Пен был членом большой семьи», — вспоминал он в 2011 г.Неудивительно, что сам Альо в возрасте 19 лет посещал митинги Национального Фронта. «На одном из митингов, где выступал Жан-Мари Ле Пен, я столкнулся с ненавистью: ненавистью левых „гуманистов“, „толерастов“ и „прогрессистов“, которые горланили на улицах, воздевая сжатые кулаки и распевая „Интернационал“». Это произошло в 1988 г., а в 1990 он вступил в молодежную организацию НФ, где быстро проявились его организаторские способности. Одновременно он серьезно занимался спортом — лыжами, теннисом и регби. Отличные спортивные достижения сочетались с учебой в университете Тулузы, где он в 1997 г. защитил диплом в сфере политических наук. В 1998 г. Альо был избран региональным советником партии по региону Юг-Пиренеи. В том же году, во время внутрипартийного раскола, вызванного мятежом Бруно Мегре, он провел серьезную работу по консолидации подведомственных ему партийных отделений и подготовил письмо от имени членов НФ от Верхней Гаронны (одного из департаментов региона Юг-Пиренеи), в котором выражалась полная поддержка Жана-Мари Ле Пена как руководителя партии. Этот шаг не остался незамеченным, и в январе 1999 г. Ле Пен назначил молодого партийного активиста на должность руководителя своего кабинета. На этом посту Луи пробыл совсем недолго, вернувшись в университет, чтобы закончить докторскую диссертацию по гражданскому праву. До 2005 г. он преподавал в университете Тулузы конституционное и гражданское право. Однако в 2005 г. Национальный Совет Университетов отказал ему в праве преподавать — как считает научный руководитель Альо, Жан-Мари Крузатье, исключительно по политическим соображениям.

К этому времени Луи уже был заметной фигурой в Национальном Фронте — в 2001 г. Жан-Мари Ле Пен назначил его координатором своей президентской кампании (главным руководителем которой являлся Бруно Гольниш). Он участвовал в написании речей, с которыми выступал кандидат в президенты (что не осталось незамеченным левой прессой — заголовки вроде «Правая рука Ле Пена преподает в университете Тулузы» появлялись на страницах газет с завидной регулярностью). В частности, именно Альо разработал одну из ключевых тем избирательной кампании Ле Пена по введению «референдумной демократии» во Франции. Уверенность в победе президента НФ была так сильна, что на следующий день после подведения итогов первого тура Альо был назначен главой «президентского комитета», в обязанности которого входила подготовка к принятию Ле Пеном полномочий президента Республики.

Поражение Жан-Мари Ле Пена во втором туре никак не сказалось на партийной карьере Альо: вскоре он стал генеральным секретарем ассоциации Générations Le Pen — молодежного движения партии, созданного в 1998 г. Самуэлем Марешалем (мужем Янн Ле Пен), которое с 2000 г. возглавляла Марин. Основной целью движения было сделать НФ максимально привлекательным для молодого поколения французов, и Альо на этом поприще весьма преуспел. У него сложились хорошие рабочие отношения с Марин, которая поставила перед собой задачу по «де-демонизации» партии. Когда Марин избрали депутатом Европарламента (2004 г.), Альо стал ее помощником.

В 2005 г. Альо был назначен генеральным секретарем НФ, сменив на этом посту Карла Ланга. Это назначение было воспринято в партии как знак усиления позиций Марин, которая, будучи вице-президентом НФ, уже рассматривалась в качестве возможной преемницы своего харизматичного отца. Говорили даже о «ползучем путче Марин», а сторонники жесткой линии — такие, как Бруно Гольниш и Карл Ланг — не скрывали своего скептицизма в отношении «выскочки из Тулузы». Отношения между Марин и Луи в этот период носили чисто деловой характер, но для всех было очевидно, что Альо «служит Марин так же преданно, как до этого служил ее отцу».

Приход Альо на пост генерального секретаря НФ, ознаменовал начало структурной работы по де-демонизации партии. Опираясь на поддержку Марин, он вычистил из партии наиболее радикально настроенных активистов (за что заслужил от недоброжелателей кличку «Лулу-пурген» и репутацию «сталиниста»). Если перед расколом в НФ, вызванным мятежом Мегре (1998) радикалы составляли около половины партийного ядра, то к 2011 г., когда власть в партии перешла к Марин, их количество — стараниями Альо — не превышало 5 %.

В кулуарах ветераны «старой гвардии» НФ шептались: Альо — агент «сионистского лобби», «внедренный» в руководство партии, чтобы вернуть ее в рамки политического мейнстрима. Сам Альо вынужден был оправдываться, подчеркивая, что его дедушка по материнской линии всегда был настроен крайне «антилоббистски» («était très antilobbies»), был атеистом, не имел никаких дел с еврейской общиной и даже запретил хоронить себя на еврейском кладбище. Тем не менее, Альо последовательно (в меру своих сил, разумеется) проводил курс на исключение любых элементов антисемитизма из идеологии партии. «Антисемитским двусмысленностям нет места в НФ», — заявлял он. Когда в 2008 г. Жан-Мари Ле Пен в очередной раз повторил свою печально известную фразу о газовых камерах, как «детали» Второй мировой войны, Альо выступил с заявлением, в котором в обтекаемых выражениях критиковал своего шефа — упомянув, между прочим, что после слов Ле Пена сотни активистов движения прислали ему, как генеральному секретарю, свои членские билеты — не желая, чтобы их обвиняли в нацизме. Партия не знала такого уже десять лет — последним, кто мог позволить себе критиковать президента НФ, был Бруно Мегре. Ле Пен был в бешенстве. Он объявил, что все партийные кадры на его стороне — «исключая тех, кто непосредственно вовлечен в водоворот этой проблемы» (толстый намек на еврейского дедушку Альо). В ответ Альо заявил, что готов уйти в отставку. Однако Ле Пен был слишком опытным политиком, чтобы не понимать, что подобный ход только принесет молодому генеральному секретарю дополнительные очки. К тому же Альо превосходно справлялся с засевшими в региональных отделениях сторонниками Мегре. Отставка не была принята, и чистка рядов НФ продолжилась — но теперь из партии вычищали и закоренелых антисемитов.

Параллельно он принимал участие в муниципальных выборах, возглавляя избирательный список НФ в Перпиньяне — столице департамента Восточные Пиренеи с населением в 120 тысяч человек. В 2008 г. ему удалось вернуть кандидатов НФ в муниципальный совет Перпиньяна. Популярность Альо в этом «самом испанском городе Франции», весьма велика — в 2014 г. на выборах мэра за него проголосовало 45 % избирателей, и только сговор левых (социалистов и коммунистов) отдавших свои голоса кандидату от UMP, не позволили ему занять пост главы городской администрации.

В 2009 г. Марин Ле Пен и Луи Альо стали жить вместе, не скрепляя свой союз формальными узами. С тех пор Альо фигурирует в СМИ как «компаньон» Марин Ле Пен. Иногда его насмешливо именуют «маленьким дружком Марин» (le p’tit gars de Marine), но чаще всего просто «маринистом».

«Ползучий переворот» завершился победой Марин и ее «компаньона». В 2008 г. из партии вышел Карл Ланг, отдавший Национальному Фронту тридцать лет своей жизни. (в 2009 г. он основал свою собственную Партию Франции). В 2011 г. он заявил, что НФ «сбился с пути».

«С 2007 г. НФ функционировал как структура, где все решения принимались исключительно в семейном кругу. Жан-Мари Ле Пен возглавлял движение, которым управляла его дочь. Сегодня Марин Ле Пен возглавляет НФ, почетным президентом которого является ее отец, а вице-президентом — ее гражданский муж».

Альо трудно назвать харизматичной фигурой — он «слишком южанин», говорит с довольно заметным акцентом, в партии у него хватает если не врагов, то по крайней мере, недоброжелателей. Осенью 2014 г. в Бордо, где он должен был выступить на пресс-конференции, трое шутников подсыпали вице-президенту НФ в вино слабительного, а в зале, где планировалось мероприятие, выкрутили лампочки. За эту «шалость» двоих пранкеров выгнали из рядов НФ с «волчьим билетом», а еще одному приостановили членство в партии на год.

Тем не менее, именно на Альо возложена важнейшая для руководства партии задача — избавить Национальный Фронт от имиджа антисемитского движения. В декабре 2011 г. Альо совершил неожиданный секретный визит в Израиль: израильские СМИ сообщали, что он купил билет «за несколько минут до вылета» самолета авиакомпании El Al, и прилетел в Тель-Авив в сопровождении единственного телохранителя (это был «полицейский-сионист» Мишель Торис (Michel Thooris), советник по безопасности Марин Ле Пен, большой почитатель «Бейтара» и Лиги защиты евреев)

С кем именно встречался вице-президент НФ в Израиле — не смогли разузнать даже пронырливые израильские журналисты; однако сообщалось, что «встречающая сторона также была представлена всего лишь одним человеком».

За месяц до этого состоялась наделавшая много шума встреча Марин Ле Пен с представителями еврейской общины Нью-Йорка в штаб-квартире ООН. Некоторые еврейские общественные деятели проигнорировали приглашение лидера Национального Фронта, но, вопреки распространявшейся в еврейских СМИ информации, далеко не все. Израильской миссии при ООН пришлось даже выступить со специальным заявлением о том, что представитель Израиля в ООН Рон Просор пришел на завтрак с Марин Ле Пен «по ошибке» и ушел, «не притронувшись к еде». Однако по свидетельству самой Марин, они с Просором провели «теплую и дружественную» встречу, причем израильский дипломат прекрасно знал, с кем говорит.

Разумеется, в улучшении отношений лидера НФ и влиятельной еврейской общины заслуга не только Луи Альо. Но именно он — внук алжирского еврея — играет в ближайшем окружении Марин Ле Пен роль человека, олицетворяющего новый, дружественный по отношению к еврейскому миру, облик Национального Фронта.

 

Флориан Филиппо: «человек, который знает все»

Второй вице-президент Национального Фронта (всего их пять) — Флориан Филиппо — совсем молод. Он родился в 1981 г. в Круа, на севере Франции, а детство его прошло в Бондю, коммуне, входящей в агломерацию Большого Лилля. По своему происхождению Филиппо, как и Альо, не совсем «стопроцентный» француз: его бабушка была полькой. Отец Флориана — директор школы, мать — учительница. Сам он получил отличное образование: закончил Высшую коммерческую школу в Париже (HEC), считающуюся лучшей бизнес-школой Европы, а также элитную Национальную школу администрации (ENA) — кузницу кадров для государственной машины Франции. После окончания ENA работал на довольно высоком посту в генеральной инспекции при Министерстве внутренних дел. Политикой Флориан заинтересовался еще будучи подростком — во времена премьерства Эдуарда Балладюра он, по собственным словам, «пришел в ужас от приватизации», поскольку было очевидно, что «государство что-то теряет» (можно представить, какой была бы реакция Филиппо, окажись он свидетелем чубайсовско-гайдаровских реформ). А к государству в семье Филиппо привыкли относиться с почтением: и мать, и отец Флориана, госслужащие, были «скорее голлисты», «склонные уважать государство, которое им многое дало». Но тут интересен именно сам факт озабоченности юного Филиппо этой проблематикой — Балладюр занимал кресло премьера с 1993 по 1995 г., когда будущему вице-президенту НФ было 12–14 лет.

Политические взгляды молодого Флориана можно без всяких натяжек определить как голлистские. «Де Голль для меня абсолютный эталон», — заявлял он.Поэтому на первых выборах, в которых он принимал участие (это были выборы в Европарламент в 1999), Флориан голосовал за коалицию, сформированную « Объединением за Францию и европейскую независимость» Шарля Паскуа и « Движением за Францию» Филиппа де Вилье, и выступавшую за сохранение национального суверенитета и антиглобализм с право-голлистских позиций.

В 2002 г., будучи студентом ENA, Филиппо возглавлял комитет Высших Школв поддержку Жан-Пьера Шевенмана, выдвинувшего свою кандидатуру на выборах президента республики от партии «Движение граждан» (переименованной впоследствии в « Республиканский полюс», а после ставшей « Республиканским и гражданским движением»). Любопытно, что в это же время, несмотря на свой голлизм, он категорически не поддерживал устраиваемые студентами ENA демонстрации против вышедшего во второй тур выборов Жан-Мари Ле Пена: по его мнению, атмосфера, царившая на этих демонстрациях, не была «ни особо демократической, ни республиканской».

В мае 2009 г. 28-летний Флориан познакомился с Марин Ле Пен. Произошло это знакомство по инициативе Поля-Мари Куто, писателя и политика, избранного депутатом Европарламента от коалиции Паскуа и Вилье, за которую Филиппо голосовал десятью годами раньше. В 2004 г. Куто основал собственное движение « Суверенистский союз», а в 2011 создал партию « Суверенитет, независимость и свободы» ( SIEL), близкую к Национальному Фронту. Именно Куто пригласил Филиппо на «чашку чая» в здании Европарламента в Брюсселе. Позже Флориан признавался, что обратил внимание на дочь Жана-Мари Ле Пена еще во время европейского референдума о Конституции (2005), но тогда его симпатии были на стороне левых — а конкретно на стороне Жан-Люка Меланшона — в его борьбе против Лиссабонского договора.

У них сразу нашлось много общего: евроскептицизм, для Филиппо закономерно проистекавший из его голлистского уважения к государству («У меня всегда было ощущение, что я в большом долгу перед государством» — говорил он позднее), а также особое отношение к социальным вопросам. Как мы помним, Марин Ле Пен получила опыт социальной работы еще в региональном совете Нор Па-де-Кале; что же касается Филиппо, то его левые симпатии (Шевенман, Меланшон) делали его весьма чувствительным к социальной проблематике. «Все сразу же пошло как надо», — вспоминал он о своем знакомстве с Марин. Они стали встречаться каждую неделю, и довольно скоро Филиппо завоевал доверие своего будущего босса. Для Марин, которая понемногу собирала свою команду для штурма высшего поста в партии, блестяще образованный и высокоинтеллектуальный чиновник генеральной инспекции МВД был, безусловно, очень ценным союзником.

С самого начала Филиппо обозначил круг вопросов, которыми бы ему хотелось заниматься: прежде всего, социальная проблематика и возвращение к суверенному государству. Вопросы иммиграции его не интересовали вовсе, разве что в их экономическом аспекте. Например, как хозяева предприятий используют дешевый труд гастарбайтеров, чтобы снижать зарплаты сотрудникам. Филиппо всячески подчеркивал свою особую позицию внутри Национального Фронта. «Не надейтесь увидеть фашиста с вскинутой в приветствии рукой, — говорил журналистам его старый школьный товарищ. — Скорее, вы увидите пролетария с Севера Франции. И уж, во всяком случае, не негодяя».

Впрочем, Филиппо не слишком похож и на пролетария.

«Главный стратег и важнейший советник Марин Ле Пен… спокойный француз, не слишком высокий, не слишком красивый, располагающе молодой. В начищенных до блеска ботинках и хорошо сидящем пальто он выглядит, как выпускник элитарного университета, коим и является», — описывает Флориана Филиппо журналист Spiegel Мэтью фон Рор.

Новое «приобретение» Марин не вызвало всеобщего одобрения в партии. Некоторые советники Жана-Мари считали, что молодой выпускник ENA чересчур «технократ». Его коммюнике находили излишне «дидактичными» и «сухими». Один из приближенных Марин Ле Пен сказал журналистам:

«Флориан Филиппо знает все, это невероятно. Он очень полезен. Если вы его спросите, он может немедленно дать вам все цифры, содержащиеся в последнем докладе ОЭСР о производстве целлюлозы или о сексуальных отношениях муравьев. Но его выступления не заставляют мечтать. Он думает не об избирателях, как о живых людях а о цифрах и статистике. Он не знает, как вдохнуть в текст жизнь. Чего у него нет — так это чувственного видения политики».

«Филиппо — хороший технократ, возможно, блестяще образованный… но я не видел, чтобы он „держал“ аудиторию», — подтверждает однокашник Филиппо по Национальной Школе Администрации.

Недоброжелатели обвиняли Филиппо в том, что он «создал вакуум» вокруг Марин Ле Пен. На это Флориан отвечал обычно, что «большинство тех, кто работал с президентом партии, продолжают с ней работать… было два или три человека, которым пришлось уйти, но не думаю, что это было связано со мной».

Тем не менее, факт остается фактом: именно Флориан Филиппо остается наиболее раздражающим «старую гвардию» Национального Фронта приближенным Марин Ле Пен. В частных беседах некоторые бывшие активисты НФ говорят, что ушли из партии из-за новых «любимчиков Марин». И Филиппо здесь удерживает «почетное» первое место: не в последнюю очередь, из-за своих сексуальных предпочтений.

Смутные слухи о сексуальной ориентации главного стратега Марин Ле Пен ходили в партии давно, но подозрения особенно усилились после того, как Филиппо отказался участвовать в массовых демонстрациях против закона об однополых браках (2013).

Когда журналисты поинтересовались его сексуальной ориентацией, Филиппо ответил: «Я никогда не распространяюсь о своей частной жизни. Этого вы никогда не узнаете».

Однако пронырливые СМИ все-таки раскопали некоторые детали частной жизни вице-президента НФ: в декабре 2014 г. французский таблоид Closer опубликовал фотографии Филиппо в компании некоего молодого человека с заретушированным лицом. Папарацци выследили вице-президента в Вене, где он проводил уик-энд. Несколько издевательская подпись под фотографией, помещенной на обложку журнала — «„ДА“ любви для всех!» (Oui à l'amour pour tous!), повторяла лозунг кампании в поддержку однополых браков, проводившейся во Франции накануне принятия закона. Характер фото не оставлял сомнений в том, какого рода отношения связывают Филиппо и молодого человека, личность которого журналисты предпочли скрыть, указав только, что это «французский тележурналист и активист ЛГБТ-движения».

«Аутинг» Филиппо вызвал скандал в партии и вновь оживил приутихшие с лета 2013 г. разговоры о засилье «гей-лобби» в руководящих эшелонах Национального Фронта.

 

Проблема «гей-лобби» в Национальном Фронте

До прихода к власти Марин Ле Пен партийная позиция по отношению к гомосексуалистам была однозначной: им нечего делать в рядах Национального Фронта. D 1999 г. НФ вел неравную борьбу с ПАКСом (принятым в итоге в ноябре 1999 г.) — комплексом законодательных актов, обеспечивающих минимальные личные и имущественные права парам (как гомосексуальным, так и гетеросексуальным) проживающим вне брака, то есть, по понятиям католиковтрадиционалистов, «в грехе». В программе НФ 2001 г. прямо говорилось, что «Этот закон(ПАКС— К. Б.)принят исключительно в интересах организованного лобби (менее 300000 человек, четверть из которых проживают в Париже), требующего принятия их девиантного поведения в качестве социальной нормы».

В 2006 г. риторика несколько смягчилась. В интервью радио BFM Жан-Мари Ле Пен заявил, что вообще ПАКС его не слишком-то и интересует, но «если эта формула позволяет некоторым людям взаимно заботиться о своих материальных интересах — я не вижу в ней ничего непристойного».

Тем не менее, в вопросе об однополых браках и усыновлении детей гомосексуальными парами, Ле Пен-старший, оправдывая свое прозвище, был несгибаем, как бретонский менгир. «Семья — это прежде всего, мужчина и женщина, — заявлял он в том же интервью. — Я против уравнивания полов, против социального моделирования…»

Но уже в программе НФ 2007 г. никаких выпадов против ПАКСа уже не содержится. Это явно связано с возросшим влиянием «наследницы» — Марин.

По отношению к ПАКСу Марин высказалась следующим образом: «Это превосходно, особенно для не гомосексуалистов, поскольку ПАКС затрагивает 95 % гетеросексуалов, и только 5 — гомосексуалов».

С точки зрения здравого смысла ее можно было понять: поколение, которое она представляла, «банда завсегдатаев ночных клубов», не говоря уже о более молодых кадрах, которые пришли вслед за ней в руководство партии, гораздо чаще сталкивалось с бытовыми и материальными проблемами, возникавшими у пар, живших в гражданском браке, чем старшее поколение, в значительной степени выросшее в атмосфере буржуазных условностей и старой морали.

Выступая против закона об однополых браках, Марин, тем не менее, заявляла, что, в случае избрания ее президентом, не станет аннулировать уже заключенные союзы. Правда, сам закон (подписанный Франсуа Олландом в 2013 г.) пообещала отменить. Да и сама критика закона превратилась в ее трактовке в критику всесильной европейской бюрократии. «Вы должны знать, что за эти законы нас заставляет голосовать Евросоюз. Сегодня это Франция, вчера была Испания, а завтра — все страны-члены ЕС будут вынуждены принять закон об однополых браках и разрешить усыновление гомосексуальным парам. Движение, которое я возглавляю, не хочет этого. НФ является носителем идей здравого смысла».

В конце 2014 г. по позициям защитников традиционных ценностей в рядах Национального Фронта был нанесен очередной тяжелый удар: стало известно, что один из основателей французской правозащитной ЛГБТ-ассоциации Gaylib и бывший секретарь партии Николя Саркози «Союз за народное движение» Себастьян Шеню присоединился к «Rassemblement Bleu Marine», став советником Марин Ле Пен по культуре.Хотя RBM, как пишут французские СМИ, не совсем тождественно НФ, это, скорее «Национальный Фронт-лайт» и «резервная армия Марин Ле Пен», сообщение о решении Шеню все же стало настоящей сенсацией.

Флориан Филиппо (аутинг которого состоялся буквально за несколько дней до этого) горячо приветствовал переход Шеню в ряды ОТС. «Он присоединился к нам в силу своего патриотизма, из-за беспокойства за Францию, за судьбу Республики», — заявил Филиппо, представляя нового партийного активиста.

В интервью изданию Journal du Dimanche сам Шеню заявил, что у них с лидером «Национального фронта» «много общего, несмотря на расхождение позиций по вопросу однополых браков». Он подчеркнул, что особенно сближают его с Марин Ле Пен ее взгляды на социальные проблемы. В то же время, Шеню не отрицает, что увидел в НФ перспективную политическую силу.

«Мне говорят: „вы идиот, и присоединились к идиотам“. ОК. Но внимание: эти идиоты становятся все более и более многочисленными. В 2007 г. Сарко откачал голоса НФ. В 2017 г. Марин откачает голоса „Союза за народное движение“ в куда больших масштабах».

Помимо всего прочего, Шеню обладает большим авторитетом среди французского гей-движения. То, что Марин Ле Пен приблизила к себе эту фигуру, наряду с «аутингом» Флориана Филиппо, вызвало одобрение части ЛГБТ-сообщества Франции. По данным опроса Института социальных исследований (IFOP), 26 % парижских гомосексуалистов поддерживают Национальный Фронт (среди столичных гетеросексуалов эта поддержка меньше — всего 16 %). А согласно одному из официальных представителей НФ, Лорену Брисе, Марин Ле Пен стала «гей-иконой» для многих гомосексуалистов, придерживающихся правых взглядов.

Справедливости ради, надо сказать, что переход Шеню в ряды Rassemblement bleu Marine вызвал не только восторги ЛГБТ-сообщества. Правозащитная ассоциация GayLib поспешила «выразить свою глубокое огорчение» тем фактом, что один из ее основателей присоединился к ОТС и «предал все ценности и все политические цели, которые он, как предполагалось, должен был защищать». Шеню, напомнили представители GayLib, уже не имеет прямого отношения к ассоциации, поскольку он перестал быть ее членом в 2012 г. по собственному желанию.

Тем не менее, в целом переход Шеню, как и аутинг Филиппо, свидетельствуют об очевидных подвижках в отношении к Национальному Фронту, который перестал быть пугалом для секс-меньшинств.

Как справедливо полагает основатель ЛГБТжурнала Têtu Дидье Лестрейд, поддержка французским гей-сообществом Национального Фронта связана в первую очередь, со страхом перед растущим числом мигрантов-мусульман, считающихся ярыми гомофобами. Сам Шеню, уже став членом ОТС, заявил, что «беженцы из неевропейских стран несут с собой культуру, дестабилизирующую жизнь коренного населения Франции». «Не наше общество должно интегрировать иммигрантов другой веры, напротив, это они обязаны как можно быстрее ассимилироваться на новой территории».

«Цель(назначения Шеню) — повысить шансы Марин Ле Пен оказаться в 2017 году в президентском дворце», — пишет Journal du Dimanche. Сегодня процент гомосексуалистов среди французских избирателей трудно оценить, однако за один только 2013 год в стране было заключено свыше 7 тыс. однополых браков. И очевидно, что численность открытых геев будет только расти. К президентским выборам они будут представлять собой серьезную политическую силу.

Однако долгосрочная стратегия, которой руководствовалась Марин, делая своим советником по культуре Себастьяна Шеню, пришлась не по вкусу традиционалистам, по-прежнему представляющим значительную силу в рядах Национального Фронта. Против назначения Шеню выступили многие, в том числе, бывший соперник Марин на выборах президента партии, Бруно Гольниш, и, что самое неожиданное, «восходящая звезда» движения, Марион Марешаль Ле Пен.

«Коммутатор в штаб-квартире партии в Нантерре… раскалился от гневных звонков активистов Национального Фронта», — писала британская The Independent. К скандалу подключилась и Minute, напомнившая своим читателям, что давно подозревала — Марин Ле Пен плотно окружена «голубым лобби». Вспомнили и о том, что генеральный секретарь НФ, Стив Бриуа, герой муниципальных выборов в Энен-Бомон, тоже стал жертвой аутинга (еще в 2013), и, хотя и заявил о том, что не потерпит вмешательства в личную жизнь, не стал опровергать свою нетрадиционную сексуальную ориентацию. По мнению «Minute», «60 процентов» высших функционеров НФ, приведенных в руководство партией Марин Ле Пен, были гомосексуалистами. Да и провинциальные политики, поддерживающие НФ, тоже оказались не без греха: журналисты Minute раскопали в социальных сетях сообщения о двух однополых браках, которые заключили между собой кандидаты на муниципальные должности, проходившие по спискам Национального Фронта.

«Бунт на корабле» удалось подавить — во всяком случае, ни Гольниш, ни Марион Марешаль Ле Пен не стали «раскачивать лодку». Но и совсем без последствий скандал с «гей-лобби» тоже не остался: многие активисты партии покинули ее ряды, не желая идти за лидером, «окружившим себя куртизанами». А жирная точка в этом скандале была поставлена самим Жан-Мари Ле Пеном, который, после конфликта с дочерью, закончившегося его изгнанием из партии, посоветовал ей выйти замуж за одного из своих заместителей — Луи Альо или Флориана Филиппо. Поскольку с Альо Марин и так состоит в «гражданском партнерстве», горькая ирония бывшего президента НФ была оценена по достоинству…

 

Валлеран де Сен-Жюст: дело о сорока миллионах

Как и многие видные деятели крайне правого движения, казначей Национального Фронта Валлеран де Сен-Жюст — питомец того же университета Пантеон-Асса, что и сама Марин Ле Пен. Попавший в Париж из захолустного пикардийского городка, мэром которого был его отец, Валлеран вступил в упоминавшуюся уже Группу Совместной Обороны. «Мы дрались с „большос“(„большевиками“, т. е. коммунистами, — К. Б.), — вспоминал он. — Они нас постоянно атаковали. Но GUD был чертовски хорошо организован. Правда, и „большос“ были тоже прекрасно организованы».

Глубоко религиозный католик-традиционалист, Валлеран де Сен-Жюст участвовал в движении Марселя Лефевра и был активным членом Священнического братства Св. Пия XВ 1977 г. он был среди лефевристов, которые силой захватили храм Сен-Николядю-Шардонне в V округе Парижа и превратили его в центр служения католиков-традиционалистов. Затем, в 1984 г., вступил в «Всеобщий союз против расизма и за уважение французской и христианской идентичности» (Agrif), основанный Бернаром Антони (в тот момент члена Национального Фронта).

Адвокат по профессии, он работал на Ближнем Востоке, защищая христиан-маронитов в Ливане, затем в Международном трибунале в Гааге, где его подзащитными были сербы. Во Франции он защищал Жан-Мари Ле Пена, Бруно Гольниша, Национальный Фронт и Agrif. «Между 1986 и 1987 г.», по его собственному выражению, Сен-Жюст вступил в ряды Национального Фронта, который в тот момент переживал первую волну «де-дьяволизации», набирая в руководящий эшелон уважаемых людей: тремя годами раньше в НФ вступил старый друг Ле Пена, университетский профессор Бруно Гольниш, в 1987 к движению присоединился будущий «раскольник» Бруно Мегре.

Очень скоро Сен-Жюст стал казначеем партии, членом политбюро и кандидатом от НФ на муниципальных выборах в Париже (1989 г) — правда, безуспешно. Его интеграцию в руководящее звено партии можно было бы расценивать с точки зрения усиления позиций католиков-традиционалистов — но увы, именно в этот момент борьба за христианские ценности теряет для Сен-Жюста первостепенное значение, и, как пишет журналист Liberation Ким Улло-Гюйе, «он полностью посвятил себя Национальному Фронту».

Главным отличием Сен-Жюста от других членов команды Марин является его возраст: родившийся в 1950 г., он на 18 лет старше самого президента НФ и на добрый тридцать лет — таких функционеров партии, как Флориан Филиппо. Верный соратник Ле Пена-старшего, Сен-Жюст с той же преданностью служит и его дочери. Эта преданность заставила соперника Марин на выборах президента партии, Бруно Гольниша, заподозрить Сен-Жюста в желании «уничтожить» отца, чтобы заслужить доверие дочери. Сам Сен-Жюст на это ответил: «Я изменился, времена изменились, Жан-Мари по прежнему очень важен для меня, но он уже вынесен за скобки».

Тем не менее, до недавнего времени он не только не позволял себе осуждать Ле Пена, но и со сноровкой опытного адвоката защищал его от нападок журналистов. Так, в связи с неполиткорректными высказываниями Жана-Мари в адрес гомосексуалистов (в частности, он неоднократно употреблял в эфире слово «„Sidaïque“ — „спидоносец“ — производное от SIDA, французской аббревиатуры СПИДа), Сен-Жюст утверждал: „Sidaïque“ — это не более, чем слово. У Жан-Мари Ле Пена нет абсолютно никаких проблем с гомосексуалистами. Мы (НФ) относимся к ним так же, как и ко всем прочим человеческим существам. И некоторые, между прочим, думают, что с нами (у власти) их безопасность будет обеспечена лучшим образом».

(Тут надо заметить, что сам Сен-Жюст был среди тех партийных активистов, кто не участвовал в демонстрациях против однополых браков в 2012–2013 гг. Правда, 2 февраля 2014 г. он все-таки принял участие в грандиозной «Манифестации для всех», в рамках которой на улицы Парижа вышло более 200 тысяч человек).

Однако весной 2015 г. резервы лояльности Валлерана де Сен-Жюста к его бывшему шефу оказались исчерпаны. После приостановки членства Жана-Мари в рядах Национального Фронта в результате очередного скандала, связанного с его заявлениями в поддержку Петена (об этом подробно рассказывается в шестой главе), Сен-Жюст дал интервью французской версии Huffington Post, где высказался предельно жестко: «Партия не должна быть мишенью для обвинений в расизме и антисемитизме. Сегодня Жан-Мари Ле Пен для „Национального фронта“ — как от мертвого осла уши».

Кроме того, он заявил журналистам, что не будет представлять интересы Ле Пена в случае, если тот захочет судиться с дочерью из-за своего отстранения от партийных функций. К тому же никаких шансов в суде у него не будет, добавил Сен-Жюст: все партийные решения приняты голосованием большинства.

Комментируя высказывание журналиста по поводу того, что Ле Пен остается популярным у публики — в частности, ему аплодировали, когда он появился на первомайской демонстрации, де Сен-Жюст заметил: «У публики просто сработал рефлекс собаки Павлова — Жан-Мари появился на сцене, первые десять рядов похлопали ему — и все. Он принимает желаемое за действительное. Политика — это будущее и надежды. Активисты партии уже сделали свой выбор между 87-летним Ле Пеном и 47-летней Марин».

В этих словах он весь — предельно прагматичный и расчетливый политик. «У него аристократический облик, он традиционалист, но история показывает, что он очень открытый человек… сохраняющий олимпийское спокойствие, какой бы ни была ситуация», — отзывается о Сен-Жюсте Луи Альо.

Именно Валлеран де Сен-Жюст вынужден был отражать атаку французских СМИ в связи с «разоблачением», опубликованным на специализирующемся на журналистских расследованиях сайте Mediapart.

22 ноября 2014 г. Mediapart сообщил, что Национальный Фронт получил кредит в 9 миллионов евро в Первом Чешско-Российском банке, принадлежащем олигарху Роману Попову, якобы «связанному с Кремлем».

Эту информацию немедленно подхватили другие французские СМИ (тем более, что статья в Mediapart была доступна только платным подписчикам ресурса), и вокруг НФ начал разгораться полноценный скандал. В этой ситуации Марин Ле Пен посчитала необходимым выступить с разъяснениями, и на следующий же день на страницах Le Monde журналист Абель Местр, считающийся главным экспертом газеты по НФ, опубликовал большую статью с элементами интервью Марин Ле Пен под названием «Марин Ле Пен подтверждает русский кредит для НФ».

Марин подтвердила получение кредита в 9 млн. евро в Первом Чешско-Российском банке, уточнив, что договор о предоставлении ссуды был подписан еще в сентябре. Но подчеркнула, что помимо этого кредита, партия рассчитывает получить в зарубежных банках. «Мы испытываем острую нужду в средствах, у нас через четыре месяца выборы в советы департаментов, — объяснила она. — А потом еще и региональные выборы, все вместе обойдется не меньше чем в 30 миллионов (евро). Мы располагаем 5 миллионами евро в виде субсидий в год. У нас больше нет никакой недвижимости. Мы вынуждены брать кредиты, во французских или зарубежных банках».

Но почему именно русский банк? Все очень просто. «Мы забросили крючки везде: в Испании, в Италии, в США, в Азии и в России. И с первыми, кто попался, мы и подписали договор, ко всеобщему удовольствию», — объяснила Марин, настаивая на абсолютно законном характере операции.

Ситуацию, при которой французские банки отказываются кредитовать НФ, она охарактеризовала как совершенно возмутительную. Она заявила, что все без исключения французские банки отказываются предоставлять кредиты крайне правым партиям, и только поэтому НФ был вынужден обратиться за займом к иностранным кредиторам.

Согласно Марин, операция с кредитом от Первого Чешско-Российского банка, ни в коем случае не являлась «тайной». Осуществлением ее занимался Валлеран де Сен-Жюст, который должен был доложить партийному активу о проделанной работе на конференции НФ 28 ноября. Таким образом, «разоблачение» Mediapart опередило доклад казначея НФ всего на неделю.

Разумеется, французские СМИ не удовлетворились этим объяснением. Марин стали бомбардировать «неудобными» вопросами: имеет ли этот кредит политическое значение? Может быть, это дружеский жест Кремля? Лидер НФ твердо отвечала: нет, это возмутительные и оскорбительные инсинуации. Как можно считать, что то, что мы получили где-то кредит, будет определять наши приоритеты в международной политике? Национальный Фронт и так на протяжении долгого времени занимает пророссийскую позицию. «Если бы нам предоставил кредит американский банк, мы по-прежнему остались бы верны своей линии».

Le Monde, однако, дала своим читателям понять, что совсем без «руки Москвы» здесь не обошлось. Абель Местр цитирует некоего анонимного «знатока России, близкого к НФ»: «Действительно, „Единая Россия“ поддерживает с недавнего времени такие же связи с НФ, как и с UMP (Союз за народное движение). Но НФ, тем не менее, не является „братской партией“(для „Единой России“, — К. Б.)… Русские крайне уважительно относятся к действующим институтам и иерархии. Однако, Марин Ле Пен все еще не у власти».

Однако этим дело не кончилось.

Спустя несколько дней интернет-издание EUobserver.com, со ссылкой на все тот же сайт Mediapart, заявило, что в действительности 9 млн. евро — лишь первый транш более значительного кредита, общая сумма которого — 40 млн. евро. «Первый транш кредита в 40 млн. евро был уплачен, — якобы сообщил Mediapart источник в политбюро Национального Фронта. — Транш в 9 млн. евро поступил, будут еще 41 млн.»

Марин Ле Пен тут же опровергла эту информацию, заявив: «Mediapart потерял голову. Суммы, о которых он говорит, — абсолютная фантазия. „Национальный фронт“ получил 9 млн. евро кредита. На этом все», — написала она в своем твиттере.

По-видимому, информационная атака на НФ, предпринятая в ноябре, основывалась не на «сливах» неназванных источников из политбюро партии (хотя такой вариант тоже исключать нельзя), а на заявлении советника экономического блока Нацфронта Бернара Моно о том, что потенциальные потребности НФ в период до президентских и парламентских выборов 2017 г. составляют 45 млн. евро.

И тут на первый план выступил Валлеран де Сен-Жюст. Признав, что финансовые нужды партии на ближайшие два года действительно велики (от 35 до 40 млн. евро), он категорически опроверг сообщения СМИ об увеличении российского займа для НФ до 40 млн. евро.

«40 миллионов евро — это полная ложь. Чушь. Точная сумма, которую я назвал — 9,4 млн. евро», — заявил Сен-Жюст. Он частично подтвердил слова лидера НФ: взять кредит во французских банках невозможно, банки отказывают под предлогом «нежелания финансировать политические объединения». И в этой ситуации согласие Первого Чешско-Российского банка оказалось как нельзя более кстати.

Как опытный адвокат, Валлеран де Сен-Жюст не стал обвинять банки в том, что они отказывают в ссуде Национальному Фронту из-за того, что эта партия является крайне правой. «Не думаю, — сказал он в интервью каналу BFM. — Во-первых, потому, что дискриминация по признаку политических идей является уголовно наказуемой. Я думаю, что это общее решение, в рамках выбранной банкам стратегии не финансировать политические партии в целом и особенно их кандидатов в ходе предвыборных кампаний».

Валлеран де Сен-Жюст — один из тех соратников Марин Ле Пен, кто осуществляет ее связь со старыми французскими элитами, недовольными капитуляцией нынешнего руководства страны перед агрессивным англосаксонским проектом глобализации (подробнее об этом говорится в восьмой главе). Несмотря на то, что он никогда не рвался в первые ряды противников однополых браков, Сен-Жюст вполне может быть причислен к лагерю «традиционалистов» в окружении Марин Ле Пен.