Считается, что маги, как истинно мудрые люди, избегают брать в долг, особенно под большой процент. При этом мало кто задумывается, откуда маг может взять деньги в случае крайней нужды. Два года назад некий странствующий купец предложил Лэну приобрести у него яйцо саламандры, совершенно необходимое всякому, кто решится на изготовление Крови Титана. За яйцо пришлось выложить шесть мешочков золота, однако дело того стоило. Товар оказался качественный, если не сказать отменный, — серебряная чаша, в которой лежало яйцо, за одну ночь покрылась красноватым налетом огненной ржавчины, мухи, имевшие неосторожность пролететь над ней, падали на пол с обожженными крылышками. Лэн, состоявший в ту пору на службе у богатой торговой республики Тидон, рассудил, что держать в руках подобное сокровище и не сварить Кровь Титана было бы непростительной глупостью. Для приобретения недостающих элементов чудесной субстанции требовалось ни много ни мало четырнадцать полновесных золотых талантов, и Лэн попросил своих нанимателей предоставить ему заем. Старейшины Торговых Домов, скупые, как все тидонцы, долго скрипели и жались, но в конечном итоге необходимую сумму выделили. Дело в том, что Кровь Титана способна превращать в золото любой предмет, помещенный в нее на срок не менее одного лунного месяца. Лэн получил кредит под пятьдесят процентов годовых с условием, что первым таким предметом будет гранитное изваяние покровителя республики Тидон, бога-обманщика Протеуса, высотой в двенадцать локтей и весом в четыреста талантов. Договор скрепили торжественной клятвой в святилище упомянутого бога, перед бассейном, в котором плавали длинные темные рыбы с похожими на маленькие кинжалы зубами. В этом бассейне тидонцы имели обыкновение купать нарушивших свои коммерческие обязательства партнеров. Лэну столь грубый намек не понравился, но, поскольку он не собирался никого обманывать, рыбы его не слишком впечатлили.

Несколько месяцев Лэн увлеченно тратил деньги республики Тидон. Он закупил все необходимые ингредиенты, заказал лучшему кузнецу города огромный бронзовый котел, в который статуя Протеуса поместилась бы с головой, и, не торгуясь, оплатил доставку лучших можжевеловых дров с далеких холмов. Когда наконец все приготовления были закончены, выяснилось, что яйцо саламандры протухло. По-видимому, его следовало хранить в каких-то особых условиях, о которых странствующий купец ни словом не обмолвился. Лэн, еще не веря в то, что судьба повернулась к нему спиной, бросился разыскивать новое яйцо, но тщетно. Яйца саламандры не зря считались исключительно редким товаром.

Лэна спасло только его врожденное хладнокровие. Он подменил попахивающее яйцо искусно выточенным из красноватой яшмы шаром и, дождавшись новолуния, как ни в чем не бывало приступил к таинству. Кровь Титана дышала и пенилась в котле, переваривая драгоценные диковины, привезенные из отдаленных краев, — перья феникса, толченые рога кумара, семена травы Пта. Когда огонь погас и поверхность остывшего варева покрылась жирно поблескивающей пленкой, в котел на медных цепях осторожно опустили гранитного Протеу-са. Результата теперь следовало ожидать не раньше конца лунного месяца, но Лэн, нисколько не сомневавшийся, каким этот результат будет, потратил оставшееся у него время с умом: через подставных лиц оплатил место на корабле, курсировавшем между Тидоном и Эпидафнией, нашел на невольничьем рынке молодого раба подходящего роста и сложения и подкупил почтенную храмовую проститутку Сури, в юности игравшую богинь на священных праздниках. За пять дней до урочного часа он объявил старейшинам, что удаляется в свой загородный дом для общения с божеством. Подозрительные старейшины наотрез отказались выпускать Лэна из города, предложив ему медитировать в приделе храма, неподалеку от котла, в котором свершалось чудо трансмутации. Торг продолжался не час и не два. В конце концов Лэн неохотно признал правоту своих нанимателей, а они, в свою очередь, сочли разумным, чтобы вместе с магом в храме находились несколько его рабов. У входа и выхода из святилища поставили охрану из числа гвардейцев Совета старейшин.

Дальнейшие события показали, что боги любят щедрых и находчивых и смеются над жадными глупцами. К тому моменту, когда слегка позеленевшего от долгого пребывания в котле бога-покровителя Тидона извлекли на свет, Лэн находился уже на полпути к Эпидафнии. Человек, которого гвардейцы по приказу рассвирепевших старейшин едва не утопили в том же котле, оказался переодетым рабом. Выяснилось, что подкупленная магом храмовая проститутка с помощью притираний, которыми пользуются актеры, изменила облик Лэна, придав ему свои собственные черты и снабдив скромным платьем. Поскольку за Сури никто из стражников не следил, магу не составило труда выйти из святилища и добраться до гавани. Вместе с Лэном исчезла и надежда на получение дармового золота, не говоря уже о четырнадцати израсходованных впустую талантах. Республика Тидон объявила Лэна врагом государства; за его голову была обещана награда (не слишком, впрочем, значительная), а по следу бегло-то мага пустили наемных убийц. Но куда больше осложняли жизнь Лэна его подмоченная репутация и необходимость менять место работы всякий раз, когда слухи об обманутых старейшинах Тидона достигали ушей его покровителей. Лэну редко удавалось продержаться на одном месте дольше двух месяцев; список городов и стран, предоставлявших ему временный приют, вряд ли поместился бы на пергаментном свитке длиной в локоть. Даже для странствующего повелителя духов подобная суетливость выглядела как-то подозрительно.

Так Лэн заработал двусмысленное прозвище Бар-Аммон, что означает Сын Ветра.