С дорогой пыль с дали слегалась… На поле хлынул ратный строй, И скоро поле взволновалось Забот воинских кутерьмой, – И односуточные домы, Сплетясь из ветвей и соломы, Воздвиглись. Западает день, Уж поле хладом облилося, Скрипит забор, трещит плетень, Падут, – и пламя завилося, И, сыпля искры к небесам, Восходит, блещет и дымится; Кругом него толпа теснится, Возобновляя фимиам. Народ, разгульный словно море, Кипит на полевом просторе; Всё дышит жизнью боевой, Блестит воинственной красой. Вдали отсталые телеги Несут дары походной неги, Развьючен утомленный конь, Вздымает медленно копыто, Храпит и в землю бьет сердито И дико смотрит на огонь. Подъемля длань с походной флягой, Солдат, свершив тяжелый путь, Отрадно освежает грудь Душеспасительною влагой. Ложится Вакхова роса На завитках его уса – Он бодр и весел становится; Слова проблещут остротой, И он на грудь земли сырой                            ложится. Иной перед огнем стоит. Колебля взмокшие одежды, И дым, взвиваяся, коптит Полусомкнувшиеся вежды. Другие вдаль гурьбой летят И, область торга осаждая, Ее торжественно громят, Монетой звонкою стреляя. А там пестреющим венком Питомцы брани молодые Сидят и вольным языком Решают споры вековые, И шумно чайник круговой Перед огнем опустошают, Из трубок вьется дым седой, И шутки беглые сверкают. А там усталый часовой В цепи, перекликаясь, бродит И взором бдительным обводит Кипящий табор кочевой. Всё звуков и движенья полно И дикой, бурной суеты; Луна лишь тихо и безмолвно Глядит с небесной высоты На бедный мир – юдоль тревоги, Плывя под сводом голубым, Где мирны ангелов чертоги И вечный трон неколебим.