Отовсюду объятый равниною моря, Утес гордо высится, – мрачен, суров, Незыблем стоит он, в могуществе споря С прибоями волн и с напором веков. Валы только лижут могучего пяты; От времени только бразды вдоль чела; Мох серый ползет на широкие скаты, Седая вершина – престол для орла. Как в плащ исполин весь во мглу завернулся Поник, будто в думах, косматой главой; Бесстрашно над морем всем станом нагнулся И грозно нависнул над бездной морской. Вы ждете – падет он – не ждите паденья! Наклонно он стал, чтобы сверху взирать На слабые волны с усмешкой презренья И смертного взоры отвагой пугать. Он хладен, но жар в нем закован природный: Во дне чудодейства зиждительных сил Он силой огня – сын огня первородный — Из сердца земли мощно выдвинут был! Взлетел и застыл он твердыней гранита. Ему не живителен солнечный луч; Для нег его грудь вековая закрыта; И дик и угрюм он: зато он могуч! Зато он неистовой радостью блещет, Как ветры помчатся в разгульный свой путь, Когда в него море бурунами блещет И прыгает жадно гиганты на грудь. Вот молнии пламя над ним засверкало. Перун свой удар ему в сердце нанес — Что ж? – огненный змей изломил свое жало, И весь невредимый хохочет утес.