Видали ль вы преображенный лик Жильца земли в священный миг кончины — В сей пополам распределенный миг, Где жизнь глядит на обе половины? Уж край небес душе полуоткрыт; Ее глаза туда уж устремились, А отражать ее бессмертный вид Черты лица еще не разучились, — И неземной в них отразился б день Во всех лучах великого сиянья, Но те лучи еще сжимает тень Последнего бессмертного страданья. Но вот – конец! – Спокоен стал больной. Спокоен врач. Сама прошла опасность — Опасность жить. Редеет мрак земной, И мертвый лик воспринимает ясность Так над землей, глядишь, ни ночь, ни день; Но холодом вдруг утро засвежело, Прорезалась рассветая ступень, — И решено сомнительное дело. Всмотритесь в лик отшедшего туда, В известный час он ясностью своею Торжественно вам, кажется, тогда Готов сказать: «Я понял! разумею! Узнал!» – Устам как будто нарушать Не хочется святыню безглагольства. А на челе оттиснута печать Всезнания и вечного довольства. Здесь, кажется, душа, разоблачась, Извне глядит на это облаченье, Чтоб в зеркале своем в последний раз Последних дум проверить выраженье. Но тленье ждет добычи – и летит Бессмертная, и, бросив тело наше, Она земным стихиям говорит: Голодные, возьмите:, это ваше!