Утром, еще затемно, я встаю с матраса и одеваюсь. Нахожу свои вещи: их немного. Пытаюсь не шуметь, Анна поворачивается, бормочет во сне, но не просыпается. Я беру куртку и закрываю за собой дверь. На улице холодно, шел дождь. Я иду к мосту. Запахиваю куртку, тело еще не проснулось. Думать не хочу. Сейчас я мог бы лежать под одеялом, согреваемый Анной, прижавшись к ее спине. Завтра я бы долго спал, потягивался в постели, наслаждался ароматом ее тела, сохранившимся даже после ее ухода.

И она пришла бы завтра, с вином и свежим хлебом, и извинениями за то, что снова не узнала ничего об Амине, и объяснениями, почему мне надо задержаться еще на пару дней. И это была бы ложь, и мне было бы все равно. Я бы остался у Анны, и мне было бы хорошо, и через какое-то время я бы стал думать, что сделал все, чтобы найти Амину.

Я пересекаю мост, в это время суток здесь мало народу. Пьяные, возвращающиеся домой, почтальоны.

До квартиры брата я иду пешком, мне нужно проветриться. Зайдя в дом, ложусь на диван, съеживаюсь и засыпаю.

Просыпаюсь я рано, солнце только встает, но света достаточно, чтобы не тянуться к выключателю. Нахожу на кухне какие-то хлебцы, выкуриваю две сигареты. Дни, проведенные у Анны, похожи на сон. Теперь я проснулся, и мне еще никогда не было так одиноко. Я снова ложусь на диван, укрывшись курткой.

Я иду к площади Трианглен. Сажусь на первый же подъехавший к остановке автобус. Кладу деньги, беру билет. Не знаю, куда я еду. Но я не найду Амину, если буду сидеть в квартире. Я не так наивен, чтобы думать, будто она случайно сядет в мой автобус. Но это лучше, чем тупо таращиться в стенку, в письма и ждать старика. Если он придет сейчас, у меня даже не хватит сил его послать. Я стану его слушать. Я боюсь этого. Так лучше уж сидеть здесь. Среди потеющих людей, спешащих людей. Молодых людей, едущих на пляж, чтобы посмотреть, достаточно ли прогрелась для купания вода. В автобусе всегда куда-то движешься. Может, и без определенной цели, но ты движешься.

Ребенком я как-то посмотрел передачу, которая произвела на меня большое впечатление. Наверняка произвела, раз я до сих пор ее помню. Программа была о детях байкеров, детях людей, которые живут в автомобилях, людей, которые все время находятся в дороге. Некоторые из этих детей не могли есть, если не передвигались на большой скорости. Они могли есть бутерброд, сидя на багажнике мотоцикла, но если их сажали за стол, шансов не было. Они ни куска не могли проглотить.

Когда я возвращаюсь домой, мой карман битком набит автобусными билетиками. Я принимаю лекарство и иду в спальню, к письмам.

Я не читаю их, просто сижу на кровати и смотрю на письма, лежащие на полу.