Весь день Костя пробегал по району. Сначала он заскочил к Кроне, чтобы узнать, как себя чувствует больной отец и как продвигается работа по строительству комплекса. Кроня ответил, что пока все туманно – вроде как да, но отмашку пока не дают.

– А насчет отца… – сказал он. – Зайди к нему, он будет рад. Тем более ты тогда нам очень помог.

Он проводил Костю в спальню к отцу.

– А-а! – обрадовался Николай Алексеевич, увидев знакомое лицо и приподнимаясь на локтях. – Вот и наш доктор-спаситель. Забыл имя только ваше.

– Константин. Можно Костя.

Старик крепко пожал протянутую руку.

– Константин. Значит «постоянный» на греческом. Так сказать, вокруг бушуют волны бытия, а вы наша константа, чтобы мы могли по вам ориентироваться. Вы вроде как над суетой. Кстати, не забывайте, что славянскую азбуку составили Константин и Мефодий. Так что у вас знатное имя.

– Константин? – удивился Костя. – Разве не Кирилл?

– Ну уж доверьтесь мне как историку, – хрипло засмеялся старик. – Имя Кирилл Константин принял после крещения. И, кстати, в деле составления азбуки ему принадлежит главная заслуга.

Костя улыбнулся.

– Ну, вообще-то меня назвали не в честь него.

– А в честь кого же?

– Кажется, Константина Симонова. Маме очень нравились его стихи.

Тут старик прямо зашелся от смеха.

– Да, но как раз Константин Симонов был на самом деле Кириллом. Просто он картавил и, стесняясь этого дефекта, переименовался в Константина.

Тут пришла Костина очередь засмеяться.

– Видимо, мама все-таки ориентировалась на псевдоним.

– Наверное, – улыбнулся старик. – Хотя Симонова «постоянным» назвать было сложно. Во всех смыслах.

– Ну, у вас в семье ситуация, я смотрю, похожая. Кроня ведь тоже Кирилл.

– Да, тоже слегка заплутали, – согласился старик.

Он поправил подушку и откинулся на спину.

– Значит, вы – историк? – спросил Костя после паузы. – Мне Кроня что-то говорил.

– Да, молодой человек, я – историк. Хотя правильней было бы сказать, я был историком. А сейчас, знаете ли, возраст уже не тот. Да и потом… я занимался тем, что, увы, нашей науке было не очень интересно.

– Что же это?

– Вы когда-нибудь слышали имя профессора Переверзина?

– Нет, – мотнул головой Костя.

– Ну, это понятно. Так вот, я был его учеником. Переверзин всю жизнь занимался раядами. О них вы, конечно, тоже не слышали?

Костя снова покачал головой.

– Это было небольшое славянское племя, обосновавшееся в начале шестого века на территории Москвы. Презабавное племя, должен заметить. Были, были и сплыли. Так сказать, исчезли. Если хотите, я поподробнее расскажу вам о них.

– Пап, – влез в разговор зашедший в комнату Кроня. – Тебе надо принимать лекарства, а Костя торопится.

– Вы торопитесь? – спросил Николай Алексеевич.

– Нет, но если лекарства.

– Ай, – отмахнулся старик. – Лекарства принять – секундное дело. – Затем смилостивился:– Ну давай свои таблетки.

Кроня хмыкнул и, подойдя к столику у кровати, принялся готовить лекарственный «пакет».

– О раядах и Переверзине можно долго говорить, и это действительно отдельный и долгий рассказ. Кажется, у вас есть дочка?

– Да, Лена.

– Ну вот вы приходите с дочкой, а я вам расскажу. И вам, и ей, я думаю, будет интересно.

– А что же вы хотели мне сказать сейчас?

– Вы, кажется, расследуете дело какого-то убитого следователя.

На этих словах Кроня испуганно обернулся, но, встретившись глазами с Костей, понял, что тот уже не скрывает истинной цели своего присутствия в районе.

– Это правда, – ответил Костя, кивнув.

– И полагаете, что это напрямую связано с теми настроениями, что царят здесь сейчас.

– Снова в точку.

Кроня подал старику таблетки и стакан с водой. Тот сложил их аккуратной горсткой на своей морщинистой ладони и, запрокинув голову, проглотил. Затем отхлебнул воды. Выждал несколько секунд и продолжил:

– Я просто, знаете ли, вспомнил кое-что из истории раядов – вам, возможно, будет интересно.

Кроня встал у дверного косяка.

– И что же это? – слегка наклонился вперед Костя.

– Дело в том, – продолжил старик, – что Раяд, незадолго до того как кануть в Лету, проходил похожий период. Святополк Спаситель, правивший в то время этим племенем, посчитал, что жизнь раядов может стать еще лучше, если проявить некоторую жесткость в отношении огромного количества иноземцев, живших в Городе. Его в этом начинании поддержали не только сами коренные раяды, но и, что немаловажно, богатый торговец по имени Владияр. Это естественно, так как любое политическое или, если хотите, идеологическое дело требует неких, выражаясь современным языком, финансовых вложений. И тем более нет ничего удивительного, что Владияр имел свои интересы. Что стало ясно после того, как смутное время в Раяде обернулось для него обогащением – ведь иноземцев либо убивали, либо изгоняли. А куда девалось их добро? Вот именно. Уходило к нему. Вторым любопытным персонажем был некто Благолюб. Этот человек тоже радел за общее дело, но вовсе не ради корысти. Просто… он был кровожаден и недалек. Именно во многом благодаря его зверствам то, что начиналось как возможное благо, превратилось в простую резню. И это, увы, тоже естественно. Что же мы имеем в сухом остатке? Выгоду и насилие. Первое рождает беспринципность. Второе – хаос.

– И почему вы мне это рассказываете? – спросил Костя.

– Потому что на Руси всегда найдутся свои Святополки Спасители. Но рядом с каждым таким Святополком ошуюю будет стоять Владияр, а одесную Благолюб. И без их участия никогда ничего не произойдет. И потому спасения никакой Святополк никому не принесет.

Тут старик замолчал.

– И чем же закончилось то смутное время? – спросил Костя.

– А об этом, молодой человек, я расскажу вам в следующий раз.

И Николай Алексеевич хитро улыбнулся.

– Договорились, – улыбнулся в ответ Костя.

Всю дорогу до дома рассказ старика не выходил у него из головы. Он вертел его и так и эдак, пытаясь приспособить к окружавшей реальности, как физик прикладывает закон всемирного тяготения к падающему с дерева яблоку или, точнее, яблоко к закону. И в тот момент, когда он почти отчаялся, в голову ему пришло то, что должно было прийти с самого начала расследования.

«Господи, – мысленно воскликнул Костя, – ну конечно же! Собственность!»

Ведь он до сих пор даже не проверил, что произошло с проданными в районе квартирами.

Он немедленно связался с Антипенко и потребовал срочно выдать ему информацию по недвижимости в районе: земле, квартирам, любой собственности. Тот вяло сказал, что срочно такая информация не достается – надо ждать.

– Ну дай хотя бы что есть, – взмолился Костя. – В течение часа будет что-то?

– Два как минимум, – все так же вяло отреагировал Антипенко.

– Я жду.

Через пару часов Костя получил ответ на запрос.

Некоторые семьи действительно уезжали под давлением обстоятельств, некоторые не хотели дожидаться этого давления. Естественно, кто-то в этих семьях обязательно оказался «нетитульной» нации. Квартир набралось почти пять десятков. Учитывая московские цены, количество немаленькое. Костя понимал, что выяснить подлинные цены или, например, посредника было сложно (для этого надо проводить отдельное расследование), но кое-где имена владельцев были известны (хотя они могли оказаться подставными лицами). Юридических лиц среди новых владельцев не было, сплошь обыкновенные частные. И судя по профессиям, не самые бедные. Но поразительным было другое. Среди полусотни фамилий больше половины были… отнюдь не русскими. Объяснить это логически Костя не мог. Какого черта уехавший из района какой-нибудь Мурат Адоев продавал свою квартиру какому-нибудь Георгию Каберидзе? Костя выкурил две сигареты подряд, тупо пялясь на экран монитора, но вникнуть так и не смог. Разбирину он отправил письмо-рапорт, где в частности попросил сверить даты продаж и покупок, а еще лучше – найти парочку этих продавцов-покупателей и узнать, не фиктивные ли это люди. Заодно упомянул и последний разговор с Хлыстовым.

Сам же тем временем решил «вживую» проверить десяток квартир на предмет проживающих в них людей.

Начал он со своего дома – как раз на восьмом этаже пустовали две квартиры. Но там было глухо. Тогда Костя бросился по другим адресам, но через пару часов бессмысленной беготни по району сдался – во всех квартирах, которые стояли у него в списке, на его звонки в дверь не отвечали и, похоже, без какого-либо умысла – там действительно никого не было.

«Чертовщина какая-то», – думал Костя, направляясь в школу за Леной. Только сейчас он заметил, что на его мобильном скопился десяток сообщений от Вики – она предлагала встретиться. Костя очень хотел с ней увидеться, но со временем была напряженка. Пришлось написать ей, что сейчас он занят – позвонит попозже.

«Вечно я опаздываю», – чертыхался он, взбегая по крутым ступенькам школьного здания. Внутри было тихо и гулко. Костя пробежал по коридору и, найдя дверь Ленкиного класса, распахнул дверь. В классе было пусто. Только у окна за столом сидела учительница, которая, вздрогнув от звука резко открытой двери, подняла голову. Это была какая-то другая учительница. Ее Костя не знал.

– Да? – спросила она, слегка сдвинув очки по переносице вниз.

– Здравствуйте, – кивнул Костя. – Я за Васильевой. Леной. Я – ее отец.

– Леночкой? А-а-а. Она уже ушла.

Костя почувствовал, что сердце его ухнуло куда-то вниз, как сорвавшийся лифт в шахту.

– Куда?

– Да ее забрали вроде.

– Кто забрал? Когда?

– Я не знаю, – пожала плечами учительница.

Хлопнув дверью, Костя рванул по коридору обратно к выходу. Выскочив на улицу, он начал метаться, не зная, куда собственно бежать. Он то тер ладонью лоб, то матерился, то доставал пачку сигарет, то снова убирал ее в карман. «Может, просто домой пошла? Может, зря я так волнуюсь?» – начал успокаивать он сам себя, но до успокоения было как до Луны. «Господи! Мобильный!» Он выхватил из кармана мобильный и набрал Ленкин номер, но ее номер «молчал»: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

– Черт! Какой же я кретин! – стал бить себя по лбу Костя. – Надо было ее сначала отсюда вывезти, а потом уж в игры блядские эти играть!

Затем постарался взять себя в руки. Перевел дыхание и набрал телефон отделения милиции.

– Вас слушают! – ответил равнодушный голос дежурного.

– Хлыстов на месте?

– Нет... Уехал в управление.

– Блядь!

– В каком смысле? А кто его спрашивает?

Костя было собрался что-то ответить, но передумал – рванул домой.

Пока бежал, передумал все: от ужасного до чудовищного. Ноги ватные. Лишь бы жива. Надо звонить Разбирину. Почему молчит Ленкин мобильный?

Влетел в подъезд. Лифт не работал.

«Навели, блядь, порядок, а лифт как ломался, так и ломается», – чертыхался Костя, несясь по ступенькам наверх. Когда поднялся на лестничную клетку – замер от радости – перед дверью квартиры сидела явно скучающая Ленка. Завидев выскочившего, как черт из табакерки, Костю, она приподняла голову.

Костя шумно выдохнул, схватил ее и прижал к себе.

– Ты чего, пап? – удивилась внезапному приливу отцовской любви Ленка.

– Почему твой мобильный не отвечал?

– А ты не будешь ругаться? – недоверчиво спросила та.

– Нет, – мотнул головой Костя.

– Я дала Алисе позвонить, а она уронила в лужу его. Он теперь это… не работает.

– Фиг с ним. Почему ты домой сама пошла?

– Пап! Я тебя полчаса ждала. Ты же сам предупреждал: если полчаса тебя нет, я иду домой.

– Да? – удивился Костя. – Я так говорил?

– Ну да, – пожала Лена плечами. – Слушай, пап, ты меня обратно не поставишь на пол? Мне так неудобно.

Костя осторожно поставил Лену на ноги и, отдышавшись, открыл дверь квартиры.

– Не раздевайся, – приказал он Лене, как только та начала стягивать туфли. – Иди собирай вещи. И быстро. Игры кончились.

Он легонько подтолкнул ее в сторону комнаты, а сам повернулся, чтобы закрыть за собой входную дверь. Но сделать это не успел – на пороге стоял Гремлин. В руках у него был пистолет, и дуло его было направлено прямо на Костю. Между ними было метра три.

В наступившей тишине Костя услышал щелчок. Дальше все произошло на каком-то автомате. Гремлин, чертыхнувшись, принялся дергать заевший пистолет. Костя выхватил свой «иж», хотя вовсе не собирался убивать Гремлина.

– Брось пушку, Гремлин! Сядем поговорим.

Гремлин продолжал нервно копаться в своем пистолете, как будто Кости для него не существовало.

– Я с тобой говорю, алло!

Костя начал нервничать: в Чечне ему пару раз приходилось встречаться со смертниками, и он знал, что вести разговоры с ними – пустая трата времени. Они могли быть обкуренными, обдолбанными или просто лишенными всякого инстинкта самосохранения. Но Гремлин до этого времени казался ему просто подростком, возомнившим себя народным мстителем, а такие, как правило, быстро кладут в штаны и начинают хныкать.

– Ты оглох, что ли?! – крикнул Костя и рванул к Гремлину.

– Да пошел ты! – огрызнулся тот и, исправив затвор, вытянул пистолет в сторону бегущего.

Костя настолько опешил от такого то ли хладнокровия, то ли тупости, что просто спустил курок своего «ижа».

Хлопнул выстрел, и обмякшее тело Гремлина сползло по дверному косяку на пол.

Костя чертыхнулся и осторожно подошел к сидящему, держа тело на мушке. Свободной рукой он прислонил два пальца к шее убитого и пощупал пульс – Гремлин был мертв. Его хмурое узколобое лицо, еще недавно казавшееся таким грозным, теперь как будто разгладилось и приобрело почти детскую непосредственность. Можно было даже сказать, в нем появилось что-то удивленное, словно он спрашивал: «Я что, больше не живу?»

– Мать твою, – выругался Костя и посмотрел на открытую входную дверь.

Но, похоже, Гремлин пришел без подкрепления. Костя присел на корточки и аккуратно прощупал карманы покойного. Ничего.

Затем бросился в Ленкину комнату. Ленка сидела на кровати ни жива ни мертва.

– Цела? – спросил он, помогая Ленке встать.

– Да, – ответила та, мотнув головой.

В эту секунду с улицы в открытую форточку ворвался визг затормозившей машины. Костя усадил Ленку на кровать и подскочил к окну. У подъезда стоял милицейский воронок.

– Блядство, – тихо выругался он. Схватил за руку неподвижную Лену и потащил за собой.

– Куда теперь? – удивленно протянула та.

– Тихо, – цыкнул Костя и, прикрыв ладонью Лене глаза, провел ее мимо трупа Гремлина на лестничную клетку.

Там он метнулся к Крониной квартире и несколько раз буквально вдавил в стену кнопку звонка.

«Давай, давай», – мысленно взмолился Костя. Однако на звонок никто не отвечал.

Внизу послышался топот ног.

Костя жал на кнопку снова и снова, теряя время и надежду.

Наконец дверь распахнулась. Там стоял белый как полотно Кроня.

– Это у вас стреляли?

– У нас, у нас.

Костя быстро втолкнул в квартиру Ленку.

– Я сейчас вернусь. Не запирай.

После этого он бросился обратно в свою квартиру. Сначала оттащил труп Гремлина на кухню поближе к окну, потом включил телевизор, а после рванул в ванную, открыв все краны с водой. Затем он запер дверь ванной снаружи ключом – ключ вытащил из замка и сунул в карман. Оставил входную дверь чуть приоткрытой. Перебежал через лестничную клетку и нырнул в Кронину квартиру. Едва он захлопнул дверь, как на лестничной клетке показались двое запыхавшихся от бега милиционеров.

Костя прильнул к дверному глазку, жестами подзывая к себе Ленку. Милиционеры, увидев приоткрытую дверь Костиной квартиры, переглянулись. Оттуда доносился звук работающего телевизора и шум льющейся воды. Наконец, один осторожно вошел в дверь, оставив напарника на лестничной клетке.

– Ленку оставляю у тебя, – сказал Костя побелевшему Кроне.

– А ты?

– А я совершу небольшой отвлекающий маневр.

– Отстреливаться, что ли, будешь? – испуганно заикаясь, спросил Кроня.

– Нет, в ментов стрелять не буду – может, они вообще не при делах.

– Ты вернешься? – спросила Ленка.

– Ну а куда я денусь? – усмехнулся Костя и снова прильнул к глазку.

Второй милиционер все еще топтался перед лифтом. Но через какое-то время из Костиной двери высунулось лицо первого:

– Он, кажись, в ванне – подсоби.

Как только второй зашел в квартиру, Костя, стараясь не шуметь, вышел на лестничную клетку и побежал по ступенькам вниз. Через секунду раздался треск поддавшийся двери (видимо, в ванную), и Костя запрыгал через ступеньки, уже особо не беспокоясь о шуме.

«Быстро же они дверь сломали», – чертыхнулся он про себя.

Наверху в лестничном пролете мелькнула голова одного из милиционеров.

– Вон он! – крикнул он, заметив беглеца, и рванул в погоню.

Выигранная дистанция в пару этажей стремительно сокращалась, но Костя был уже почти в самом низу.

Вылетев на улицу, он бросил быстрый взгляд на милицейский уазик. Стоявший рядом шофер, увидев Костю, удивленно вскинул голову, но, явно растерявшись, застыл на месте. Воспользовавшись заминкой, Костя рванул за угол дома.

– Хули встал?! – заорал шоферу вылетевший через пару секунд из подъезда первый милиционер.

– А чего делать? – растерялся тот.

– Бери Коляна и гоните к Рыбьему, он туда побежит – больше некуда.

Из подъезда выбежал запыхавшийся Колян.

– Да, и отзвоните майору! – продолжил первый. – Там труп Гремлина в квартире.

– А ты-то куда? – крикнул шофер.

– И я туда же. Только пешком! – ответил тот и, отбросив мешавший «калаш» за спину, побежал за угол дома.