Был один из тех дней, когда в воздухе впервые начинает пахнуть весной. Волны казались слишком голубыми для Атлантического океана, а солнце, блестевшее рябью на воде, слепило глаза.

— Осторожнее, — сказал Рэй. Он протянул руку, чтобы помочь Джинни забраться на катер. Несмотря на неделю интенсивного лечения, нога у нее все еще болела. Неуверенной походкой Джинни прошла к сиденьям, и через минуту они отчалили.

Когда катер отошел от острова на достаточное расстояние, Джинни вдруг почувствовала, насколько чужим стал для нее старый мир. Она прожила на острове почти три недели. В каком-то смысле время пролетело очень быстро. Но, с другой стороны, она чувствовала на Пэрлью себя так, будто жила здесь веками.

Та другая, старая жизнь казалась ей теперь чужой. Она представила себе на минуту, как должны выглядеть в такой день нью-йоркские улицы, но в памяти всплывали только потоки машин, сирены, гудки и повсюду толпы людей.

Как будто догадываясь, о чем она думает, Рэй сказал:

— Вам, должно быть, очень не хватает городской суеты и шума?

— Странно, но я не очень-то скучаю по городу, — сказала Джинни. — Только подумать, еще месяц назад я была в «Шерри»...

Рэй удивленно вскинул брови.

— Вы шикарно проводите время, если учесть, что сами зарабатываете себе на жизнь.

Джинни сразу поняла свою ошибку и принялась придумывать объяснения.

— Мне нравится побаловать себя время от времени, — сказала она и, не давая Рэю вставить хоть слово, продолжала:

— А я считала, что, уж кто любит яркие огни и городской шум, так это вы. Я была уверена, что вам до смерти надоело сидеть на острове.

Рэй пожал плечами.

— Иногда мне действительно это до смерти надоедает. Раньше, когда с деньгами было получше, я ездил в какой-нибудь большой город примерно раз в две недели. Я и сейчас мог бы себе это позволить и отправиться на яхте. Просто мне в последнее время все больше и больше нравится проводить время на острове, — Рэй подмигнул Джинни, чтобы его комплимент был истолкован верно.

Она улыбнулась ему в ответ, прекрасно понимая, что его заигрывания были совершенно не серьезны. Ей было приятно видеть на острове этого молодого и веселого человека. Его присутствие, казалось, немного рассеивает мрачную атмосферу дома.

Последние несколько дней, правда, были не совсем обычными. Беатрис Лэнгдон казалась дружелюбной и жизнерадостной. Варда была просто лапушкой, а ее успехи в учебе просто поражали. Девочка училась всему настолько легко и быстро, что Джинни стала опасаться, что может скоро остаться без работы.

Только Пол оставался таинственным и загадочным. Джинни казалось, будто он следит за каждым ее шагом, но решить, считать ли себя оскорбленной столь пристальным вниманием или, наоборот, радоваться этому, она до сих пор не могла.

Отношения между отцом и дочерью казались ей особенно странными. Он истинно любил свою дочь, в этом Джинни была уверена.

Варда была тоже предана отцу, хотя все в ее поведении и разговорах указывало на то, что детская натура восставала против тех особых рамок, которыми было ограничено ее существование на острове. Хотя Варда была очень похожа на Сьюзан, она была самой, что ни на есть папиной дочкой.

Джинни было нетрудно представить, как девочка вырастет полноправным членом семейства Лэнгдонов и будет распоряжаться на Пэрлью с вполне предсказуемым пренебрежением к остальным смертным, которое, кажется, у Лэнгдонов передавалось из поколения в поколение.

— А вот и берег, — сказал Рэй.

Вдалеке Джинни смогла различить полоску земли, а когда катер приблизился к материку еще немного, она разглядела и маленькие домишки, прилепленные друг к другу.

В солнечный день Грэндиз Дэндинг показался ей более чистым и гостеприимным, чем в первый раз.

На пристани было несколько человек, и Джинни почувствовала, что все они смотрят на нее и на Рэя. Она подождала, пока Рэй выберется на причал и поможет ей.

— А чем же вы собираетесь заняться? — спросила она. Сама Джинни еще раньше объявила, что ей необходимо сделать некоторые покупки. На самом деле она собиралась сделать кое-что еще, но предпочла не говорить об этом Лэнгдонам.

— О! У меня полно своих дел! — воскликнул Рэй и посмотрел на часы. — Сейчас ровно час дня. Предлагаю встретиться в четыре здесь же, тогда мы успеем вернуться на остров до заката.

— Прекрасно, я успею как раз к этому времени, — сказала Джинни.

Как только Рэй ушел по своим делам, Джинни первым делом решила позвонить. Она нашла общественный телефон на станции техобслуживания лодок.

В справочнике значился только один «Доктор Медицины» на весь город — некто Доктор Моррис. На месте его не оказалась, но женщина, поднявшая трубку, записала Джинни на прием на половину четвертого.

Следующим пунктом был кафетерий, куда Джинни заходила первый раз. Здесь ей тоже повезло. Та же официантка скучала за прилавком, зато посетителей сегодня не было совсем, за исключением краснощекой леди, да и та как раз собиралась уходить.

Джинни заказала чашку кофе и подождала, пока за краснощекой леди закроется дверь, потом заговорила с официанткой:

— Я хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы помогли мне, когда я заходила к вам прошлый раз.

Официантка улыбнулась неуверенно, потом, видимо, вспомнила:

— Вы та девушка, что хотела переправиться на Пэрлью, не правда ли?

— Точно. И благодаря вам я туда добралась.

Официантка отошла к стойке, к самому краю, и стала собирать грязные ложки и посуду. Наконец она закончила и налила себе чашку кофе. Все это время Джинни терпеливо ожидала. Она была уверена, что природное любопытство возьмет верх, и не ошиблась.

— Вы все это время были на острове? — наконец спросила официантка.

Джинни улыбнулась.

— Ну да. Там так мило.

— Ммм-мм...

Официантка продолжала пить кофе, разглядывая обломанные ногти.

— Ну, а теперь куда собираетесь? Наверняка в Нью-Йорк? Джинни изобразила на лице удивление.

— Да нет, снова на остров. Я же там работаю.

— Да ну? — при этих словах официантка успешно обломала еще один ноготь и тут же принялась подравнивать его зубами.

Джинни рассмеялась:

— Уж и не знаю почему, но я боялась туда ехать. Мне казалось, что там все будет таким мрачным... А когда все здешние мужчины отказались везти меня туда, тут я уж вообразила себе вообще невесть что. Послушайте, — Джинни поглядела на официантку. — Почему тогда они не захотели меня везти, а?

Женщина испуганно посмотрела на дверь, как человек, выбалтывающий чужие секреты и боящийся быть пойманным на месте преступления.

— Ну, я не знаю... — начала она, — просто местных рыбаков там не очень-то привечают.

— Но одна местная девушка все-таки там работает. Она приезжает на остров раза два в неделю и помогает вести хозяйство, — Джинни решила не сдаваться.

— Я знаю. Ее зовут Джой Энн Визерз. Что ж, ей не приходится выбирать. Их семье очень нужны деньги, иначе она бы ни за что не пошла. Уж я-то знаю. Да и никто другой не стал бы работать у них.

Джинни как-то сразу вдруг посерьезнела.

— Я надеюсь, вы не станете рассказывать мне, что там творится что-нибудь неладное, — сказала она.

Женщина пожала плечами и сказала:

— Да нет, не стану. Я вообще-то не из тех, кто сплетни распускает...

— Я знаю, — Джинни сделала ударение на последнем слове. Она развернулась на стуле и заглянула в лицо официантке. — Но вдруг я в опасности, а мне ничего не известно.

Официантка сурово посмотрела на нее и, поставив чашку, перегнулась через стойку:

— Послушайте, — она заговорила очень тихо, — если вам нужен мой совет, то садитесь на автобус и уезжайте прямо сейчас, не откладывая и не возвращаясь на остров ни на минуту. Вот вам мой совет.

— Но почему? Что там на острове такого, чего стоит так бояться?

— Я не знаю, да и никто не знает, — ответила официантка, опережая вопрос Джинни. — Во всяком случае, я не знаю наверняка. Но что-то нечистое там творится, это уж точно. Вы и Джой Энн единственные, кому удалось вернуться оттуда.

Джинни уставилась на официантку, ничего не понимая.

— Вернуться? Вы хотите сказать... Что вы хотите сказать?

— Уж что хотела, то и сказала. — Теперь официантка совсем вышла из-за стойки и, облокотившись на нее, заговорила почти шепотом:

— За все время у них перебывало четыре девушки. Две наши, здешние, а две приезжие. Самая первая, ее звали Лиз Коттер, попросту исчезла, а когда ее родные через несколько недель забеспокоились, что от нее нет письма, они послали письмо хозяевам сами, а те прислали ответ, что, мол, ее на острове нет, и нет уже целый месяц. Они еще написали, что думали, что она уехала домой. Да только тут-то ее никто не видел.

— Может быть, она просто сбежала от родителей, — предположила Джинни.

— Ну только если у нее вдруг крылья выросли и она улетела, — сказала официантка. — Чтобы выбраться с острова, нужна лодка, а на причале или еще где-нибудь ее больше не видели, и из лодки она не выходила.

— А другие? — спросила Джинни. Ее кофе совсем остыл, но ей совсем не хотелось прерывать официантку.

— Еще через некоторое время к ним нанялась работать Мэри Уиттен.

— И она то же не вернулась? Женщина вдруг злобно рассмеялась.

— Можно сказать, вернулась. Ее нашли на камнях. Тело просто вынесло вместе с лодкой милях в пяти ниже по берегу. Все решили, что она пыталась сбежать на этой лодке, да не справилась с ней.

— Какой ужас, — теперь уже совсем всерьез сказала Джинни.

— А другие?

Официантка пожала плечами.

— Они все были нездешние, так что никто толком не знает, что случилось. Но видели, как они отправляются на остров, и ни одна из них не вернулась.

Джинни посмотрела в свою пустую чашку и думала: «Сьюзан то же не удалось уехать с острова. Но это странно. Я же вернулась, и никто не стал мне мешать.»

Джинни нашла в кошельке мелочь и ладонью сдвинула Деньги вдоль стойки. Время шло очень быстро.

— Спасибо, что вы предупредили меня, — сказала она и встала, чтобы уйти.

— Вы что же, решили вернуться туда?

Джинни кивнула:

— Я буду осторожной, — сказала она, но официантка посмотрела на нее с явным сомнением.

Джинни прошлась по магазинам и купила все, что намеревалась. Она сделала это не только потому, что ей действительно нужны были все эти вещи, но еще и потому, что поездка за покупками была главным поводом, чтобы выбраться в город.

К тому времени, как она нагрузилась, предварительно поручив крупные вещи отвезти на катер, было уже почти полчетвертого.

Доктор Моррис оказался маленьким круглым человечком, идеально подходившим на роль Санта Клауса из рождественской сказки. У него было умное и доброе лицо, но, взглянув на него, Джинни сразу поняла, что этого человека будет нелегко обмануть.

Глаза Доктора Морриса скользнули по повязке у Джинни на ноге. Решив, что она пришла к нему именно из-за этого, он тут же предложил осмотреть ногу.

— Я здесь не из-за ноги, — прямо сказала ему Джинни. Она решила сразу перейти к вопросу, который ее беспокоил. — Впрочем, было бы неплохо, если бы вы и на ногу взглянули. Но, если честно, я хотела поговорить с вами.

— Понимаю, — проговорил Доктор Моррис и указал на стул. — Вы все же садитесь сюда, и пока я буду осматривать вашу ногу, мы сможем поговорить.

Джинни села на предложенный стул, а доктор присел на маленькую скамеечку прямо перед ней и начал разматывать бинт.

— Я пришла к вам, чтобы поговорить о другой вашей пациентке, — начала Джинни. — О миссис Лэнгдон. Я имею в виду Сьюзан Лэнгдон. Мне кажется, она должна была лечиться у вас. Руки доктора вдруг прекратили разматывать бинт. Он поднял глаза на Джинни.

— Вы производите впечатление образованной дамы, — сказал доктор. — Я думаю, вы понимаете, что из соображений профессиональной этики я не должен обсуждать с вами историю болезни другого пациента.

— В данном случае обстоятельства позволяют сделать это, — ответила Джинни. — Я сестра миссис Лэнгдон. Если совсем точно — сводная сестра. Сейчас я нахожусь на Пэрлью, хотя... — Джинни запнулась, но, понимая, что ей все равно придется это сказать, продолжила: — Лэнгдоны не знают, кто я такая. Я живу там в качестве гувернантки.

— Понимаю, — снова сказал Доктор Моррис. Его руки снова начали разматывать бинт. Открыв рану, он стал аккуратно ее осматривать. Его руки работали с профессиональным автоматизмом, в то время как голова была явно занята тем, что ему сообщила Джинни.

— Так что же именно вы хотели узнать? — спросил он и тут же добавил, обращаясь к Джинни, уже как к пациентке:

— Потерпите, сейчас будет немного больно.

Когда Доктор начал ощупывать рану, Джинни невольно поморщилась.

— Я хочу знать, от чего умерла моя сестра.

— Здесь недавно уже был один господин, который интересовался тем же вопросом.

— Это Лу Беннер, поверенный нашей семьи. К тому же, это наш большой друг. Я уже говорила с ним.

— Тогда вам должно быть уже известно все, что я рассказал ему, проговорил Доктор Моррис.

— Да, но меня это не убедило. Я хотела услышать это от вас. Доктор вздохнул, встал и подошел к шкафчику, чтобы взять свежий бинт и антисептик.

— Все очень просто. Миссис Лэнгдон умерла от повреждений, полученных при падении на камни. Если вам известно расположение дома, я не думаю, что в этом вопросе для вас будут какие-то тайны.

— Но не может ли быть, что? Доктор отрицательно покачал головой.

— Ни единого шанса, что это не случайность. Понимаете ли, ваша сестра была не совсем здорова.

Джинни собралась возразить ему, но Доктор Моррис поднял руку:

— Здесь то же нет никакой тайны. Скажите, как давно вы в последний раз видели сестру?

Джинни опустила глаза, явно обескураженная вопросом.

— Несколько лет назад, — очень тихо сказала она. — Еще до того, как она вышла замуж за мистера Лэнгдона.

Доктор Моррис, казалось, о чем-то задумался. Джинни подумала в этот момент, что он подыскивает наиболее тактичные слова. Наконец Доктор снова сел и занялся обработкой раны.

— Вряд ли есть необходимость рассказывать вам то, что вы и без меня знаете о своей сестре. Она была очень слабым человеком. Из разговоров с ней я понял, что ее жизнью во многом управлял отец, человек с весьма сильным характером. После его смерти она осталась, так сказать, без жизненного стержня, а потом так же привязалась к Полу Лэнгдону, человеку, в котором она нашла своего рода замену отцу.

Доктор вопросительно посмотрел на Джинни, словно искал подтверждения своим словам. Джинни кивнула. Она уже давно сложила для себя этот нехитрый пасьянс.

— На мой взгляд, — продолжал Доктор Моррис, — это был не самый лучший выбор. Но я могу только догадываться об этом. Мне кажется, что по началу ее супруг был весьма польщен тем, что она нуждается в нем, возможно, даже очарован ее миловидностью. Но со временем он должен был догадаться о сущности того, что ей было нужно от него. Вполне понятно, что он не хотел стать поводырем, и поэтому несколько охладел к супруге. Но как бы там ни было, она была чрезвычайно нервозной женщиной. Одно время у нее проявилось пристрастие к снотворному. Она, должно быть, принимала их с раннего возраста...

Доктор снова посмотрел на Джинни, ища подтверждения своим словам. Она снова кивнула.

— Я не знаю наверняка, но мне кажется это вполне вероятным теперь, когда я вспоминаю, как она себя вела. Она всегда засыпала с трудом. Даже будучи ребенком.

— Ну вот, — сказал доктор, закончив перевязывать ногу. Он отошел к окну и продолжал говорить:

— Все эти препараты сами себя ослабляют, понимаете ли. Организм привыкает к ним, и появляется устойчивость к снотворному. С каждым разом вам требуется все более сильная доза. Я пытался убедить вашу сестру лечь в клинику, где ее лечили методом постепенного отвыкания, но она об этом и слушать не захотела. Мне не оставалось ничего делать, как снова и снова выписывать ей рецепты.

Когда доктор отошел от окна, Джинни вдруг увидела на его лице выражение истинной печали. Она, к своему удивлению, поняла, что он то же несет на себе груз вины за смерть Сьюзан.

— В какой-то мере, — сказал он, — я полагаю, меня то же можно обвинить в этом. Но врач быстро учится сбрасывать с себя такую ответственность, иначе он просто сойдет с ума. Во всяком случае, с вашей сестрой произошел несчастный случай.

Что-то разбудило ее посреди ночи. Никто не знает, что именно. Возможно, просто дурной сон. Она находилась под действием большой дозы снотворного, но поднялась с кровати, подошла к окну, вышла на старый полуразрушенный балкон, он не выдержал, и миссис Лэнгдон разбилась о камни.

— Мистер Веннер говорил, что была еще какая-то царапина, — сказала Джинни, без особой надежды.

— Верно. На горле. Но она была слишком уж маленькой, чтобы вызвать смерть, смею вас заверить. Это такая царапина, которую могла оставить бритва, если вдруг соскочит рука, когда вы ровняете волосы. Насколько мне известно, миссис Лэнгдон ровняла их именно бритвой. Конечно, немного крови она потеряла, но даже не столько, чтобы просто почувствовать себя плохо.

Джинни пришла в голову другая мысль.

— Не могло ли так случиться, что ее ударили, или что она сопротивлялась, а, сбросив ее с балкона, кто-то пытался скрыть царапины или ссадины?

— Возможно, но я ОЧЕНЬ сомневаюсь в этом.

Джинни вздохнула и посмотрела на часы. Было уже почти четыре, а ей нужно было возвращаться на причал, где будет ждать Рэй. Она открыла кошелек, чтобы достать деньги.

— Жаль, что не смог вам ничем помочь, — сказал Доктор Моррис. — Но, как я и говорил с самого начала, в смерти вашей сестры не было ничего таинственного.

— Кроме этой ранки на горле, — вставила Джинни, упрямо отказываясь признать свое полное поражение. — И все-таки я хотела бы подробнее услышать о ней.

Доктор снисходительно улыбнулся, давая понять при этом, что считает ее поведение глупым.

— Могу вас заверить, — заговорил он, — ранка была совершенно безопасной. Разве что, — тут он усмехнулся, показывая, что, шутит, — ваша сестра стала жертвой вампира.

Джинни вдруг вспомнила, что недавно кто-то уже произносил при ней это слово. Только вот кто?.. Она вспомнила.

— Какое странное совпадение, — громко сказала она. — Рассказывая про Лэнгдонов, Лу Беннер уже упоминал эту тему... Что-то, касающееся старой фамильной истории.

Доктор Моррис сурово взглянул на Джинни.

— Я просто пошутил, мисс Денвер, — холодно сказал он. — И я сочту весьма прискорбным, если вы позволите своим фантазиям завести вас так далеко, печальное свидетельство чего я, к сожалению, наблюдаю сейчас. Смерть вашей сестры стала следствием случайного падения с балкона, и я готов поставить на карту свою репутацию врача, что это было именно так.

— Простите, — сказала Джинни смущенно и протянула ему руку. — Конечно же вы правы. Я просто стала слишком впечатлительной. Огромное спасибо вам за помощь. Есть еще одна просьба. Сделайте одолжение, считайте наш разговор, особенно то, что касается моего проживания на Пэрлью и родства с Сьюзан, конфиденциальным.

— Не скажу, что одобряю все это. Но обещаю вам хранить конфиденциальность, — сказал Доктор.

Джинни еще раз поблагодарила его перед тем, как уйти. Уже в дверях ей в голову пришла еще одна мысль. Она повернулась к Доктору Моррису:

— Доктор, если в ту ночь Сьюзан находилась под действием сильной дозы снотворного, значит, должно было произойти что-то невероятное, чтобы разбудить ее, не так ли?

Он пожал плечами.

— Возможно. Если она приняла очень большую дозу — да. Но мы не знаем, сколько таблеток она приняла. Возможно, доза была весьма умеренной, и любой, даже малейший шум или просто дурной сон мог ее разбудить.

— Но, — сказала Джинни, — если она приняла только малую дозу и ее очень легко было разбудить, как же вышло, что она так бессознательно ступила на балкон?

По тому, как доктор нахмурился, она поняла, что этот вопрос никогда не приходил ему в голову. Но Джинни не могла продолжать разговор. Было уже почти четыре.

— До свиданья, Доктор Моррис, — сказала она и вышла.

Джинни ступила на дорожку, окаймленную цветами, прошла вдоль дома и свернула, выйдя на тротуар, где чуть не столкнулась с Рэем Лэнгдоном.

— Ну и ну... — сказал Рэй, который едва успел подхватить Джинни, чтобы она не упала. — А я спешил на причал, думал, вы уже заждались и теперь неистовствуете... — Рэй взглянул на табличку Доктора Морриса, прикрепленную к стене.

— Что вы здесь делаете?

Джинни вспыхнула, чувствуя, что выглядит очень виновато.

— Я просто решила на всякий случай показать ногу врачу. А что ВЫ здесь делаете?

— О, я просто только что закончил свои дела, — произнес Рэй тоном невинным, как и всегда. — Пойдемте на причал вместе. Или вам нужно сделать еще что-нибудь?

— Нет, нет, я как раз все закончила, — сказала Джинни.

Они пошли вместе. Джинни смотрела по сторонам и, словно рассматривая городок, обернулась. Вся улица состояла из жилых домов, за исключением приемной Доктора Морриса. Это была узенькая улочка вдали от центра города, и ничто на ней не могло представлять интерес для Рэя Лэнгдона. В сознание Джинни закралась ужасная мысль, что Рэй оказался здесь потому, что попросту следил за ней.