Ей снился Лэнгдонский Зверь. Он держал ее в своих могучих лапах и тащил через нескончаемые, тускло освещенные комнаты и холлы.

В какой-то момент Джинни открыла глаза и увидела над собой лицо Пола Лэнгдона, который нес ее на руках через коридоры и холлы. Но сознание опять затуманилось, и Джинни погрузилась в сон. Пол опять превратился в Зверя, она почувствовала укус его клыков. Ее плоть была распорота, жизненные силы покидали тело. Она пыталась сопротивляться кошмару, но лапы цепко держали ее.

— Тихо! Не шевелитесь и лежите спокойно!

Она лежала спокойно. Кошмар кончился. Через минуту или две Джинни открыла глаза. Она снова увидела Пола, склонившегося над ней. В его глазах была тревога.

— Все в порядке, — мягко сказал он, прижав ее плечи к подушке, когда Джинни попыталась сесть в кровати. — Отдыхайте. Не бойтесь, я здесь.

От сознания, что он здесь, Джинни расслабилась. Она действительно отдохнула. На этот раз она спала без мрачных кошмаров. Сон был легким и полным.

Когда Джинни снова проснулась, Пол все еще был в ее комнате. Теперь он отдыхал, задремав в кресле-качалке, которое оттащил от камина. Джинни потянулась, и Пол проснулся, услышав шорох ее одежды. Он выпрямился и сел, потирая глаза.

— Вам уже лучше? — спросил он.

Джинни улыбнулась ему и неуверенно кивнула.

Левая рука сильно болела, и Джинни, повернув голову, обнаружила, что ее локоть забинтован.

Сон постепенно полностью уступил место ясности, и вместе с пробуждением Джинни почувствовала боль в других частях тела, которые были сильно исцарапаны.

— Кажется, мы вовремя сняли с вас повязки. Как раз вовремя, чтобы наложить новые, — сказал Пол, кивая на ее руку. — Впрочем, вам, как всегда, повезло — никаких серьезных ушибов или переломов.

Он на минуту замолчал. Джинни посмотрела на него. Глаза Пола были очень серьезны.

— Если вы и дальше собираетесь нарушать все мои требования и правила, у вас будет еще больше синяков. Я ведь не раз предупреждал, чтобы вы не расхаживали по дому и по острову одна... В доме очень много опасных мест.

— Я расхаживала не по собственной воле, — сказала Джинни, — меня туда послали.

Пол был крайне удивлен.

— Послали? Кто?

— Кто-то, ожидавший меня наверху, на чердаке. Этот кто-то знал, что я поднимусь по ступенькам и ступеньки проломятся.

Джинни рассказала о послании, которое передала Варда. О письме от Сьюзан, которое ожидало ее, о блуждающем свете, скользнувшем под дверью, ведущей на чердак.

— И вы, конечно, сразу же решили, что я заманил вас туда? — спросил Пол. Его глаза внимательно смотрели на Джинни.

Она встретила его взгляд, не моргнув.

— Нет, — призналась Джинни. Она говорила правду. — Я долго думала о... о самых разных вещах. Я предполагала самые невероятные, самые ужасные вещи, но мне никогда не приходило в голову, что вы можете намеренно причинить мне боль.

По бесстрастному лицу Пола нельзя было догадаться, приятно ли ему то, что говорила Джинни.

— Но ведь вы считали, что я намеренно причинял боль своей жене? Ведь вы все еще считаете, что это я убил ее, не правда ли?

После этих слов воцарилось долгое тягостное молчание. Но в конце концов, заглянув вглубь своей души, Джинни нашла в себе силы и веру, чтобы сказать:

— Я так не считаю. Конечно, я не знаю, что произошло, но я не думаю, что вы убили ее.

Джинни заметила, что взгляд Пола стал спокойнее и мягче. Он облегченно вздохнул:

— Я не убивал. Я не любил ее, это правда, но я не убивал Сьюзан. Я богу молился, чтобы вы это поняли.

Джинни не стала спрашивать, почему Полу было так важно, чтобы она поверила ему и поняла его. Ответ был очевиден, а Пол относился к тому типу мужчин, которые ждут от женщины, что она будет верить в его чувства и понимать их без многословных объяснений и бесконечных напоминаний. Каким бы ни было это чувство, добрым или злым, оно всегда одинаково сильно и реально.

— Если вы не любили свою жену, зачем вы женились?

Пол сцепил руки и сжал их между колен. Он сидел так и смотрел на них, словно впервые задал себе этот вопрос. Смотрел так, будто на ладонях было написано объяснение содеянному.

— Уж поверьте, не только ради денег, уверяю вас, пусть кто угодно говорит вам обратное, но это не так. Поймите меня, я так долго жил среди мрачных теней. Теней этого старого дома. Призраков болезни моего отца, призраков финансового краха семьи... И тут я встретил Сьюзан. Я ездил тогда по делам в Нью-Йорк... Мне показалось, что Сьюзан сразу же привязалась ко мне. Она была такой живой, красивой, такой остроумной. Для меня это было так, словно кто-то вдруг сорвал занавес с окна в темной комнате и желтый солнечный свет ворвался во мрак, как сноп... как взрыв... Я отдавал себе отчет в том, что не люблю ее, но она была самым светлым, самым красивым, самым милым существом в моей жизни за долгие-долгие годы...

Пол неожиданно замолчал и посмотрел на Джинни. Его глаза молили поверить... Затем он продолжал:

— О, конечно, мне было известно, что у нее есть деньги. Думаю, подсознательно это довлело надо мной больше, чем я предполагал. Но когда я привел Сьюзан в наш дом, то искренне верил, что она принесет с собой свет. — Пол тяжело вздохнул. — К сожалению, она не обладала такой всепобеждающей жизнерадостностью, как вы. Мрак этого дома, угрюмость каменного острова оказались сильнее, чем Сьюзан. Все пошло вкривь и вкось с самого начала. Она поняла, что я не люблю ее, раньше, чем это понял я сам. И она тоже не любила меня. Я был просто заменой отца, которого она незадолго до этого потеряла.

Джинни в полном молчании сочувственно слушала Пола. Она прекрасно понимала все, о чем он говорил. Никто не мог казаться умнее и очаровательнее Сьюзан, когда ей этого хотелось. Джинни на мгновение ясно представила себе их обоих — Пола и Сьюзан — сблизившихся, слившихся в едином душевном порыве под влиянием момента. И так же явственно она представила себе, как быстро распался этот непрочный союз. В таком доме, в таком месте, как Пэрлью, Сьюзан, с ее слабостью и почти детской переменчивостью, было достаточно всего нескольких недель, чтобы полностью измениться в своем отношении к Полу. Но Пол Лэнгдон был не из тех, кто с легкостью признает свое поражение. Не надо было ни о чем спрашивать, чтобы догадаться, что он не верил в разводы. Он был из тех, кто, однажды дав слово, держал его во что бы то ни стало. Подписав брачный контракт, Пол Лэнгдон дал слово, и только смерть могла положить конец его супружеству. Пол посмотрел на Джинни.

— Наверное, мне следовало отпустить Сьюзан, — он беспомощно развел руками. — Возможно, она была бы теперь жива...

Пол замолчал, и Джинни подумала, что сейчас он расскажет ей о том, как погибла Сьюзан. Но вместо этого он просто повторил:

— Я не убивал ее.

С этими словами он порывисто встал и подошел к колокольчику, чтобы вызвать Марию. Когда минутой позже служанка вошла в комнату, Пол что-то очень тихо сказал ей. Та посмотрела на Джинни и понимающе кивнула. Пол направился к двери.

— Пойду взглянуть, что там на чердаке, — объяснил он Джинни. — Мария останется с вами. Вы можете ей полностью доверять.

Когда Пол ушел, Мария заняла его место в кресле. Она сидела, опустив руки на колени. Глаза ее были наполовину закрыты. По виду служанки было невозможно определить, как рна относится к необходимости ухаживать за Джинни. Но Джинни была спокойна. Пол сказал, что она может полностью доверять Марии. Ее тревожило совсем другое. Слова Пола означали, что она не должна доверять никому другому.

Пока Пола не было, к Джинни в комнату в разное время наведывались Беатрис и Рэй. Беатрис была вежлива и казалась участливой, но в ее облике сквозило явное неодобрение.

Казалось, она была недовольна тем, что Джинни умудрилась вляпаться в очередную историю. Она очень недолго пробыла в комнате и ушла, едва успев сказать положенные вежливые пожелания скорейшего выздоровления. Уходя, она не забыла в очередной раз порекомендовать, чтобы впредь Джинни не разгуливала по дому и острову одна и вообще слушалась указаний Пола.

— ...будьте так любезны, дорогая. И поверьте, я очень рада, что на этот раз обошлось без серьезных последствий, — с этими словами Беатрис Лэнгдон закрыла за собой дверь.

Рэй был более вежлив и участлив, но не в меру любопытен.

— Ну признайтесь, что вы там делали? — не унимался он. — Искали старинные сокровища Лэнгдонов?

Джинни решила не рассказывать правду никому, кроме Пола и Марии, которая и так знала большую часть того, что произошло.

— Просто осматривала дом, — ответила Джинни невинным тоном.

— Послушайте, а ведь вы могли бы позвать меня с собой... — Рэй улыбнулся и подмигнул ей. — Я всегда счастлив сопровождать вас, и мог бы показать вам пару-другую ловушек для дурачков...

Джинни с горечью признала правоту его слов. Рэй назвал все своими именами. Она действительно попалась на приманку для дураков, но, с другой стороны... только один человек мог знать про эти ловушки...

Как только вернулся Пол, Рэй ушел.

Пол отпустил и Марию, и та, не проронив ни слова, зашаркала в сторону кухни. Они остались одни. Пол подошел и сел у изголовья кровати. В глазах его была еще большая тревога, чем час назад.

— Ну, — спросила Джинни, — какие версии относительно призраков на чердаке?

Пол покачал головой.

— На чердаке никого не было. Джинни лишилась дара речи.

— Но этого не может быть, — сказала она, оправившись от изумления. — Там точно кто-то был. Я видела свет из-под двери.

Пол только сокрушенно вздохнул...

— Нет, — повторил он. — Я взял лестницу и поднялся на самый верх. В этой комнате лет десять никто не бывал. Даже мышь не могла бы прошмыгнуть туда, не оставив за собой следа.

— Значит, этот кто-то прокрался снаружи дома, — предположила Джинни.

— Там только одно-единственное выбитое окно. Нет ни лестницы, ни перил. Окно выходит на внутренний дворик, да и то на высоте третьего этажа. Так что нет никакой вероятности, чтобы кто-нибудь мог забраться в эту комнатку на чердаке.

— Но, Пол! Я видела свет, он двигался по полу.

В ответ Пол снова вздохнул. Джинни опустила глаза и покачала головой.

— Я ничего не понимаю.

Через некоторое время Пол помог Джинни встать с постели и она с облегчением почувствовала, что, если не считать некоторой скованности в мышцах, она может передвигаться по комнате достаточно легко.

Скоро вернулась Мария и принесла горячий суп и шоколад. Пока Джинни ела, Пол сидел рядом с ней.

Когда она поела, то отодвинула от себя поднос и наконец высказала мысль, которая не давала ей покоя последние дни.

— Мне кажется, я должна уехать, — проговорила Джинни, не глядя на Пола.

Он был изумлен.

— Почему?

— Того, что случилось, вполне достаточно, чтобы захотеть уехать, — Джинни посмотрела на Поля испытующим взглядом.

Он с трудом изобразил на лице удивление. Было странно видеть его вымученную улыбку.

— Значит, в конце концов, вас все-таки можно испугать. Я уже начал было думать, что вам вообще неведом страх.

Джинни рассмеялась, но смех ее не был веселым.

— Нет, — сказала Джинни, — конечно же дело не в этом. — Она растерялась, пытаясь найти верные слова. — Здесь повсюду тайны и недомолвки. Вещи, которые вы не можете или не хотите мне объяснить. Если я останусь, эта недосказанность станет стеной между нами. Я очень хочу доверять вам, очень хочу верить, что вы неповинны в смерти вашей жены. Но я не могу остаться жить здесь, просто забыв обо всем.

— Я не могу отпустить вас, — после некоторой паузы произнес Пол. — Я не отпущу вас.

— Тогда, быть может, вы расскажете мне обо всем до конца? Все обстоятельства гибели вашей жены, все тайны и секреты, о которых вы до сих пор молчали.

Джинни с надеждой посмотрела на Пола. Он закрыл лицо руками.

— Нет, — произнес он наконец. — Не сейчас.

— Тогда мне придется уехать.

— Но я люблю тебя! — воскликнул он, и в голосе его чувствовалась мука. — И ведь ты, ты тоже любишь меня. Разве этого недостаточно?

Джинни не было нужды подтверждать то, что сказал Пол, они оба знали об этом.

Джинни сказала:

— Остальные уничтожат нас...

Через минуту Пол встал. Казалось, он снова полностью овладел собой.

— Дай мне еще один день, — попросил он. — Завтра все будет кончено, обещаю тебе.

Джинни пришла в голову мысль, от которой зашевелились волосы на голове.

— Пол, скажи мне, почему ни одна из девушек, что работали здесь, не вернулась с острова?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — Пол был искренне удивлен. — Они все уехали отсюда. О, да, я забыл... Конечно, однажды здесь действительно произошла цепь трагических совпадений: одна девушка сбежала из дома, а другая утонула, катаясь в лодке.

Пол по-доброму улыбнулся. В голосе его чувствовалась некоторая снисходительность.

— Ты наслушалась сплетен в городке.

— Да, но все абсолютно убеждены, что с Пэрлью никто не возвращается. Были ведь еще две девушки, и ни одна из них не вернулась в город...

— Да нет же, говорю тебе... — Пол не находил слов, ... они должны были вернуться в город. Они отплыли отсюда, а Грэндиз Лэндинг — единственная пристань поблизости на континенте.

Джинни упрямо покачала головой.

— Городские жители уверены, что девушки не возвращались. Какое-то время Пол молчал. Он неподвижно сидел в кресле.

Лицо его помрачнело, и Джинни догадалась, что он всерьез обдумывает ее аргументы, сопоставляя их с тем, что знает сам.

— Так значит, ни одна?

— Ни одна, — ответила Джинни.

— Тогда это может значить только одно. Я был круглым дураком.

Пол встал и быстро вышел из комнаты. Лицо его было похоже на выбеленную гневом маску.