2
Эвелин продолжала смотреть на этого человека, в серых глазах которого читалось сдержанное торжество. Какое-то мгновение она была совершенно сбита с толку его уловкой, но, осознав, что оказалась лицом к лицу с мужчиной, который бесчеловечно обошелся с ее сестрой, она в приливе возмущения тоже вскочила. Воинственно уперев руки в бока, Эвелин презрительно бросила:
– Значит, вы и есть Уоррен Хантер! Мне следовало догадаться. Именно наглость позволяет вам обращаться с женщинами беспардонно.
Он насмешливо вскинул левую бровь.
– Женщины, терпя поражение, всегда воспринимают его как личное оскорбление.
Эвелин обуял гнев: он имеет в виду, конечно, ее, но выпад можно отнести и на счет бедной Розалинды.
– Вы гнусная личность! – громко заявила она, не заботясь о приличиях. – Наверное, считаете, что чертовски умны, не так ли? Думаете, что можете пользоваться женщинами, а потом отшвыривать их, словно ненужную вещь? Вы отвратительны!
Сбитый с толку ее напором, Хантер отступил на шаг, пробормотав:
– Какого черта?..
Но Эвелин яростно продолжала наступать.
– На этот раз вам не удастся уйти от ответственности за все беды, что вы причинили! На этот раз вы расплатитесь сполна! И я не имею в виду лишь деньги. Вы действительно расплатитесь!
Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, но Хантер, тоже донельзя возмущенный, прервал ее:
– Я слышал, что девицы вроде вас могут выходить из себя, но вам бы, леди, посоветовал обратиться к психиатру. Лишь потому, что планируемая вами сделка сорвалась и вы потеряли свои комиссионные, не стоит…
Эвелин вызывающе расхохоталась ему в лицо. Остальные посетители с откровенным любопытством наблюдали за ними, метрдотель уже спешил к их столику. Решив выжать из внимания публики максимум и смешать Хантера с грязью, Эвелин выкрикнула:
– Да плевать мне на комиссионные! Так же, как вы плюете на людей, которых оскорбляете и чьи жизни уродуете!
– Не слишком ли вы драматизируете? – хмыкнул он.
– Я-то нет! А вот вам придется поломать голову, вспоминая имена всех женщин, которых вы использовали, а потом бросили.
– Что вы имеете в виду? – В голосе Хантера слышалась откровенная угроза, но он не собирался сдерживаться, явно игнорируя пристальное внимание публики.
Метрдотель попытался вмешаться и призвать ссорящихся к порядку.
– Прошу вас, сэр, мадам, будьте любезны… Но Хантер властным жестом отослал миротворца.
– Ну?
– Я имею в виду, – возмущенно бросила Эвелин, сверкая глазами, – что пришел час, когда вам не удастся увильнуть от ответственности за судьбу несчастной девушки, которую вы соблазнили и использовали, как… как какую-то игрушку, а когда надоела, бросили.
– Что за ахинею вы несете?
– А вы не в курсе?!
– Понятия не имею, так что потрудитесь изложить подробности.
Но Эвелин наконец обратила внимание на окружающих, которые с живым интересом наблюдали за скандалом, и спохватилась, что не стоит выдавать всему свету тайны Розалинды. В то же время она вспомнила, что не должна оставлять без внимания и договоренности с работниками Хантера. Поэтому вместо ответа она перекинула ремешок сумки через плечо и зашагала к выходу.
Хантер схватил ее за предплечье, но Эвелин, развернувшись, с такой яростью потребовала, чтобы он убрал свои лапы, что на мгновение мужчина смешался, ослабив хватку. Эвелин беспрепятственно продолжила путь.
– Мадам, а счет? – Официант, не забывая о своих интересах, кинулся за ней, помешав Хантеру, который тоже попытался перехватить Эвелин.
Она оглянулась, взглядом пригвоздив обоих преследователей к полу, и выразительно ткнула пальцем в своего врага.
– Он и заплатит. Чеком. Точно так же, как оплачивал аборт своей девушки!
В зале ресторана повисла потрясенная тишина, которую нарушил лишь грохот захлопнувшейся за Эвелин двери.
Когда такси, в которое села Эвелин, отъехало, она увидела, как из ресторана вылетел Хантер и кинулся вдогонку. Но уже было слишком поздно: машина, набрав скорость, влилась в поток, что шел к Пикадилли и растекался от нее по лабиринту улиц.
Эвелин не без удовлетворения откинулась на спинку сиденья, чувствуя себя победительницей. Хотя ее не покидала горечь разочарования, что Джонатан Картер оказался более преданным интересам хозяина, чем своим собственным. Теперь ее план привести компанию Хантера на грань краха сработает не столь эффективно, но она успокоила себя мыслью, что удар и так получится достаточно ощутимым. Уоррену Хантеру придется выкручиваться из серьезных неприятностей. Может, это хоть на какое-то время заставит его отвлечься от молодых девушек, удовлетворенно подумала Эвелин.
Она стала перебирать в памяти ход схватки и недовольно признала: мне стоило бы куда быстрее сообразить, с кем имею дело, поскольку неприязнь собеседника слишком бросалась в глаза. Я была для него женщиной, которую не имеет смысла очаровывать. Но теперь-то я понимаю, с какой легкостью он заманил в свои сети Розалинду. Для молодой девушки, привыкшей к обществу своих однокурсников, Хантер должен был предстать существом с другой планеты: уверенный в себе, удачливый, лучащийся тем грубоватым обаянием, которое всегда привлекает женщин.
Эвелин признала, что даже ее, обладающую кое-каким жизненным опытом, трудно было бы осуждать, влюбись она в Хантера.
Поскольку у нее неожиданно высвободился целый час, Эвелин отправилась в ближайший универмаг и потратила это время на покупки подарков к Рождеству, после чего отправилась в офис. Чувствовала она себя отлично: напрямую сцепиться с Уорреном Хантером оказалось куда лучше, чем выслеживать его издалека. Она не испытывала никаких угрызений совести. Эвелин насмешливо усмехнулась: может, сегодняшний инцидент научит мистера Хантера осмотрительности.
Когда Эвелин приступила к работе, Мэган передала ей список звонивших, добавив:
– Да, был еще какой-то странный звонок. Не представившийся джентльмен спросил, работаете ли вы тут, и, когда я сказала, что да, работаете, но в данный момент вас нет, повесил трубку, не оставив никакого сообщения.
Эвелин моментально догадалась, кто этот джентльмен. Решив, что кое-какие предосторожности не помешают, она распорядилась:
– Никого не соединяй со мной, пока не узнаешь, кто говорит. И ни в коем случае не соединяй меня с мистером Уорреном Хантером.
Мэган деловито кивнула.
Эвелин углубилась в изучение документов, но вынуждена была прерваться, поскольку услышала возбужденные голоса в коридоре.
Дверь чуть не слетела с петель, когда в кабинет ворвался Уоррен Хантер, волоча за собой Мэган, вцепившуюся в полы его пиджака в тщетной надежде остановить нарушителя. Оказавшись у стола Эвелин, он без обиняков заявил:
– Мне нужно переговорить с вами.
Эвелин, ни капельки не испугавшись его грозного вида, спокойно ответила:
– Мне вам больше нечего сказать.
– Вот в этом-то вы и ошибаетесь, ибо вам придется кое-что объяснить. – Заметив, что Мэган не оставляет попыток вывести его из кабинета, Хантер стряхнул ее с себя, словно надоедливую собачонку, и безапелляционно потребовал: – Убирайтесь отсюда!
Мэган обиженно засопела, а Эвелин возмущенно хлопнула ладонью по столу.
– Как вы смеете выставлять мою секретаршу?
– Ладно, пусть остается, меня это не волнует. Но я не уйду отсюда, пока не получу разъяснения относительно моих чеков и за что я ими расплачивался!
– Позвонить Грэхему… или позвать кого-то из мужчин? – спросила Мэган, оценив ширину плеч буйного визитера.
– Нет, сама справлюсь. Все в порядке, Мэган, он просто… проигрался в пух и прах, вот и все. Минуту. – Она набросала несколько цифр на листке бумаги. – Позвони этому человеку, извинись и скажи, что я свяжусь с ним в самое ближайшее время.
– Еще одна мушка, которую паучиха заманивает в свои сети? – хмыкнул Хантер, когда Мэган вышла.
– Мои действия совершенно законны, – коротко ответила Эвелин.
– Расскажите это тем фирмам, которые вы грабите, – с сарказмом бросил он и решительным жестом руки дал понять, что меняет тему разговора. – Но я явился сюда не для обсуждения этичности вашей профессии. Я хочу знать, что за дьявольскую ахинею вы несли в ресторане.
Эвелин с отвращением посмотрела на него.
– Не пытайтесь изображать невинную овечку, вы прекрасно понимаете, что я имела в виду.
– Послушайте, леди, если вы думаете, что сможете безнаказанно порочить мою репутацию каким-то несусветным враньем…
– Ха-ха-ха! – в лицо ему засмеялась Эвелин. – Мне доставит огромное наслаждение вымарать в грязи вашу пресловутую репутацию. И, как вы хорошо знаете, врать для этого не придется. Не сомневайтесь, я пойду до конца, ибо вы подонок!
Выпрямившись, Хантер плавным мягким движением обогнул стол и схватил ее за руку.
– Я предельно устал и от вас, и от ваших оскорблений, – еле сдерживаясь, сообщил он.
– Вам не удастся запугать меня! – возмутилась Эвелин. – Со мной вам не разделаться, как с Розалиндой!
– Предполагается, я должен знать, кто такая Розалинда?
– В противном случае у вас неприлично короткая память, – звенящим от возмущения голосом сказала она. – Розалинда моя сестра. Розалинда Брокуэй. Теперь вспомнили? Восемнадцатилетняя студентка университета, которую вы соблазнили. Девочка, которая от вас забеременела. Девочка, которую вы отшвырнули, когда наигрались! Девочка, которая…
Схватив за плечи, Хантер с силой тряхнул Эвелин, и она осеклась на полуслове.
– Черт возьми, что вы несете?! Я знать не знаю никакую Розалинду!
– Лжец! – бросила ему в лицо Эвелин, хлестнув этим словом, как хлыстом. – Если вы сию же секунду не уберете руки, я закричу.
Прочитав в ее взгляде непоколебимую решимость выполнить угрозу, Хантер неторопливо убрал руки и отступил на шаг, пробормотав:
– Вам бы лучше объясниться. Потому что вы делаете серьезную ошибку.
– Прекрасный ход, – фыркнула она в ответ. – Но на этот раз вам не удастся увильнуть от ответственности за причиненное вами зло.
– Какое зло? Ради Бога, леди, можете вы не орать и толком объяснить, о чем речь?
Эвелин даже не осознавала, что кричит и ее голос слышен далеко за дверью. Она перевела дыхание и, понизив голос, с ненавистью прошипела:
– Скольких же девушек вы совратили, что так быстро забываете их имена?
Хантер дернулся, словно снова собирался схватить ее, но на этот раз сдержался и лишь сжал кулаки.
– Я никогда не встречал такую особу, как вы, и, надеюсь, не встречу и впредь. Вы можете вывести из себя даже святого! У меня нет привычки совращать девушек. Понятия не имею ни о какой Розалинде Брокуэй. И не собираюсь отвечать за то, чего не делал.
– Нет? – Эвелин не сводила с него глаз, собираясь выложить козырной туз. – Тогда почему же вы оплатили ее аборт?
– Что? – изумился он. – Вы сошли с ума! Говорю вам, я понятия не имею о вашей сестре. Она утверждает, что это был я?
– Нет, она вас не называла. Но я знаю, что вы оплатили ее аборт. Ваша фамилия фигурировала в счете за операцию. И вы предпочли расплатиться чеком. Если вы не верите, почему бы вам не запросить ваш банк? – метнула она последнее доказательство.
– Именно так я и сделаю, потому что я никоим образом… – Хантер замолчал и наморщил лоб, словно что-то вспомнил. – Подождите. Когда это было?
– Только не убеждайте меня, что страдаете склерозом, – с нескрываемым сарказмом сказала Эвелин.
– Отвечайте на вопрос: когда это было?
– Примерно неделю назад… если вы этого не знаете.
– Как раз в это время был взломан мой шкафчик в спортклубе. Украли бумажник, а там была чековая книжка. Вероятно, вор воспользовался ею, пока я не обнаружил пропажу и не позвонил в банк.
Эвелин насмешливо приподняла брови и осведомилась:
– Вы серьезно рассчитываете, что я куплюсь на эти забавные сказки?
– Почему бы и нет? Вы же заставляете меня верить, будто я соблазнил девушку, которую никогда в жизни не видел.
– Господи, какой вы увертливый трус! – с омерзением отчеканила Эвелин.
Лицо Хантера побагровело.
– Я бы тоже мог наградить вас соответствующими прозвищами, но сейчас хочу докопаться до истины. Так что конкретно сообщила вам сестра о соблазнившем ее мужчине?
– Это вы, можете не сомневаться. Она сказала, что он глава компании, оказывающей финансовые консультации, что он… – помявшись, Эвелин решила не упоминать такие характеристики, как внешняя привлекательность и ум, – живет в Лондоне и достаточно зрелый человек.
– А имя? Она называла его?
– Нет, не называла, – пришлось признать Эвелин. – Она сказала, что хочет забыть о существовании такого подонка, как вы. Но я видела ваше имя на счете, который клиника выставляет, когда поступает пациент. Ваше имя зафиксировано в документе, так что нет смысла выкручиваться. Я…
– А вам не приходило в голову, что у нее мог быть роман с совершенно другим человеком, с тем, кто украл мой бумажник?
На мгновение Эвелин опешила, но тут же ее осенило:
– Выяснить это легче всего: сегодня же вечером позвоню Розалинде и попрошу назвать имя героя-любовника.
– Кажется, вы сказали, что она хочет все забыть?
– Я заставлю ее выложить правду. Я добьюсь…
– О нет, не стоит.
– То есть вы готовы признаться?
Возмущенно посмотрев на Эвелин, Хантер сунул руки в карманы, словно опасаясь, что пустит их в ход и придушит ее.
– Вы что, не слышали? Я не знаком с вашей сестрой! Думаю, то ли вы с ней на пару сочинили эту историю, то ли она одна, а вас заставила поверить в свою фантазию. И я не позволю вам говорить с ней в мое отсутствие и наконец-то выясню, что за этим кроется.
– Что вы имеете в виду? – нахмурилась Эвелин.
– А то, что мы с вами отправимся к вашей сестре, и немедленно!
– Но это же смешно! Мне достаточно позвонить Розалинде и убедиться…
Хантер покачал головой, и угрожающее выражение его лица заставило Эвелин умолкнуть.
– Нет уж. Я хочу присутствовать при том моменте, когда вы признаете, что ошиблись, и вываляю вас в грязи, когда вы принесете мне извинения.
Эвелин на мгновение усомнилась в своей правоте, но тут же снова бросилась в бой.
– Вам не удастся выйти сухим из воды!
– Так поедем к вашей сестре и убедимся, кто прав. Что вам мешает? Моя машина на улице, и я хочу как можно скорее разобраться.
Эвелин издала смешок.
– Розалинда учится в Йоркском университете, что, впрочем, вам отлично известно.
Хантер пожал плечами.
– Значит, мы едем в Йорк.
Он направился к дверям, но Эвелин сказала:
– Не считайте, что вы обвели меня вокруг пальца. Я-то знаю, что права.
– Тогда почему же вы лишаете себя удовольствия повалять меня носом в пыли?
Эвелин снова смутилась его уверенностью в собственной правоте, но все же возразила:
– Если вы думаете, что я куда-то поеду с вами, то вы сошли с ума.
Хантер, который уже открывал дверь, оглянулся и бросил:
– Очень хорошо. Значит, я поеду один и сам все выясню.
– Нет! – Вскочив, Эвелин кинулась к нему и схватила за руку. – Ваши угрозы пустое место. Я… – Она замолчала, внимательно вглядываясь в лицо противника в поисках доказательств, что он блефует, но не обнаружила и намека на лукавство. – Я не позволю вам травмировать девочку, после всего, что она пережила!
– В таком случае вам тем более стоит отправиться со мной.
Эвелин поняла, что у этого человека железная воля.
– Вы змея!
– Вы изобретательны на прозвища, – поморщился он. – Так вы едете?
– Да! Еду! Подождите минуту. – Эвелин надела пальто, натянула перчатки, взяла сумочку.
– Готовы? – нетерпеливо спросил Хантер.
Бросив на него испепеляющий взгляд, она прошла в кабинет Мэган. Секретарша смотрела на нее со смесью страха и любопытства.
– Мэган, сообщи Грэхему, что сегодняшний обед откладывается. – Склонившись к столу, Эвелин выдернула страничку из блокнота и написала, куда едет и с кем. – Конверт, пожалуйста. – Она отчетливо ощущала растущее нетерпение Хантера, но намеренно тянула время. – Если завтра днем я не появлюсь на работе, передай это Грэхему, пусть он действует соответственно. – Она победно взглянула на Хантера, гордясь своей предусмотрительностью.
Он проглотил оскорбительный намек на его непорядочность и нетерпеливо осведомился:
– Так вы готовы, наконец?
Эвелин вспыхнула, но, сдержавшись, величественно кивнула и направилась к двери.
У Хантера был красный спортивный автомобиль – длинный, приземистый и мощный. Не лучший транспорт для оживленного городского движения, но годится, чтобы соблазнять молодых девушек, возмущенно подумала Эвелин. Он открыл перед ней дверцу, но Эвелин холодно сказала:
– Спасибо, я и сама справлюсь.
– Как хотите. – Уоррен обошел машину и сел за руль.
Низкое сиденье оказалось куда удобнее, чем предполагала Эвелин. Хантер управлял машиной с легкостью опытного водителя, и видно было, что он знает Лондон как свои пять пальцев: благополучно избежав томления в пробках, они вскоре оказались на шоссе, ведущем на север. Эвелин ломала голову, силясь понять, какого черта она тут делает рядом с мужчиной, причинившим столько горя ее сестренке. Она не сомневалась, что эта поездка – сумасбродная затея, которая, вне всякого сомнения, закончится лишь новыми огорчениями для Розалинды. Так почему она позволила себя уговорить на эту авантюру?
Прижимаясь затылком к подголовнику, Эвелин украдкой бросила взгляд на Хантера. Она, конечно, рассмотрела его еще в ресторане, но видела лишь то, что предполагала увидеть: самоуверенность и внешнюю привлекательность, которые свели с ума Розалинду. Но словесная дуэль в кабинете позволила Эвелин понять, что Уоррену Хантеру свойственны стальной характер, властность и сила воли, а это как-то не пристало Казанове. Что-то тут не то. У Эвелин зародилось смутное подозрение, сменившееся мгновенным страхом, что она допустила ошибку.
Но потом она вспомнила слова Розалинды, что Хантер относится к тому типу мужчин, который мог бы понравиться ей, Эвелин. Что ж, это недалеко от истины: не знай она историю Уоррена, вполне могла бы увлечься им. А ведь он не женат, свободен для… Эвелин оцепенела. Свободен для совращения молодых девушек, таких, как Розалинда. Не исключено, Хантер в определенной мере извращенец. И только идиотка могла отправиться с ним в путь. От этой мысли Эвелин охватил озноб, и она машинально стала кутаться в пальто. Хантер обратил на это внимание и озабоченно спросил:
– Холодно? Боюсь, что больше ничего не могу выжать из нагревателя.
– Нет, все в порядке.
Проклиная себя за непростительное легкомыслие, Эвелин тем не менее понимала: так или иначе ей придется разобраться, что представляет собой Уоррен Хантер. Она не хотела откладывать эту задачу до приезда в Йорк и встречи с Розалиндой. Слава Богу, она догадалась прихватить с собой записную книжку. Теперь оставалось лишь улучить возможность и тайком от Хантера позвонить.
– Можете ли вы остановиться у заправочной станции?
Он кивнул, бросив на нее быстрый взгляд, и, помолчав, спросил:
– Как давно вы охотитесь за головами?
– Подбираю персонал, – автоматически поправила Эвелин. – Чуть больше года.
– Что вас привлекает в этой работе?
Она предпочла бы не отвечать, поскольку не собиралась перед ним исповедоваться, но атмосфера и без того была достаточно напряженной, поэтому Эвелин скрепя сердце удовлетворила его любопытство.
– Решение интересных задач и хорошая оплата.
– Кроме того вам доводится встречаться с интересными людьми, – оскорбительно хмыкнул он. – Скажите, вы никогда не задумывались, как ваша… работа… – он презрительно скривился, – сказывается на предпринимателях, у которых вы воруете персонал?
– Те, с кем мы имеем дело, отнюдь не обязаны соглашаться, – пожала плечами Эвелин. – Многие используют наши предложения как средство давления на босса, чтобы тот повысил зарплату. Что же до других… Я склонна считать, что мы вроде брачной конторы подыскиваем страждущих объединиться и сводим их. Хантер хрипло рассмеялся.
– Интересный взгляд на столь низменное занятие, как ваше.
– Вы хотите сказать, что не прибегли бы к услугам охотников за головами, взявшись искать новых служащих?
– Конечно нет. Я предпочитаю лично набирать свой штат.
Ну так тебе придется заняться этим гораздо раньше, чем ты предполагаешь, не без злорадства подумала Эвелин.
– И вы считаете, – продолжил Хантер, – что если какая-то компания ищет специалиста с квалификацией Джонатана Картера, то это дает вам идеальную возможность поживиться за мой счет?
– Почему бы нет?
– А ведь вам пришлось заняться настоящими детективными изысканиями, чтобы выйти на мою компанию и ее служащих.
– Конечно. Это часть моей работы.
– Я считаю это отвратительным, – ровным голосом сообщил Хантер. – Когда стервятники вроде вас лезут в мои дела, мурашки идут по коже.
– Любой, кто начинает свое дело, становится объектом пристального внимания множества людей, – возразила Эвелин. – Аудиторы, налоговики…
– Они предсказуемы, вряд ли их можно считать хищниками… В отличие от вас.
Понимая, что сейчас завяжется очередной спор, Эвелин показала на обочину.
– Мы только что проехали указатель заправочной станции.
– Да, я видел.
Сменив полосу движения, он притормозил перед зданием станции. Уже сгустились сумерки, и, когда Эвелин вылезла из машины, воздух обжег ее холодом. Она поёжилась и плотнее запахнула пальто, спасаясь от пронизывающего ветра. Эвелин заторопилась в ярко освещенное помещение, и Хантер последовал за ней, что было совершенно некстати: Эвелин надеялась, что он останется в машине. Но, по всей видимости, Хантер не доверял ей, потому что не спускал с нее глаз, пока она не скрылась за дверями дамской комнаты.
К счастью, там оказался телефон. Эвелин отыскала в записной книжке номер Розалинды и позвонила. Тоскливо слушая длинные гудки, она уже была готова сдаться, когда наконец сняли трубку. Слышимость была ужасающей, и Эвелин, прикрывая мембрану, едва ли не кричала, чтобы быть услышанной.
– Алло?
– Ну, слава Богу! Роз, это Эвелин.
– Кто? Не слышу!
– Э-ве-лин!!!
– Ох, наконец-то! Что-то случилось?
– Роз, это очень важно. Ты обязана назвать мне имя того человека! Ты знаешь кого.
– Не могу! Я же говорила тебе, что…
Эвелин отчаянно закричала:
– Его зовут Уоррен Хантер?
Она могла поклясться, что у сестры на другом конце линии перехватило дыхание. – Откуда ты узнала? Я…
Чья-то рука схватила Эвелин за воротник и выволокла из дамской комнаты. Лицо Уоррена Хантера было искажено от ярости.
– Да как вы посмели?.. – попробовала возмутиться Эвелин, но Хантер ее перебил:
– Вы так кричали, что мне стало интересно, чем это вы заняты в дамской комнате. Опять ваши грязные номера?! Мы же, кажется, договорились, что встретимся с вашей сестрой вместе!
– Ничего подобного. Я не давала вам никаких обещаний.
– И вы дозвонились?
– Да.
Он увидел торжествующее выражение в ее зеленоватых глазах и отвернулся.
– А вы не хотите узнать, что мне сказала сестра? – осведомилась Эвелин, хватая Хантера за рукав.
– Нет смысла: все и так написано у вас на лице.
– Так что можете прекратить отпираться и положить конец этому фарсу с поездкой.
Хантер смерил ее холодным взглядом и отчеканил:
– Теперь у меня еще больше оснований добраться до Йорка, потому что ваша сестра пудрит вам мозги, и я собираюсь выяснить почему.
Развернувшись, он решительно вышел на улицу, и, справившись с секундным изумлением, Эвелин последовала за ним. Хантер сел в машину, и Эвелин было с ужасом подумала, что он уедет без нее, но Хантер открыл для нее дверцу. Усевшись, она украдкой взглянула на его профиль. Если бы не последние слова Розалинды, она, пожалуй, поверила бы Хантеру.
Но невозможно поверить в существование двух людей с одинаковыми именами и фамилиями, с одинаковым статусом владельца компании! Таких совпадений не бывает.
Он псих, решила Эвелин, если, несмотря ни на что, продолжает свою глупую игру. Чего, черт побери, он надеется добиться?
Путешествие продолжалось, и она посматривала на сидящего рядом мужчину с растущим беспокойством. Может, стоило остаться на заправочной станции? Если Хантер мог столь безжалостно обойтись с Розалиндой, то одному Богу известно, как он поступит с ней. Для страховки Эвелин громко сказала:
– Не забывайте, в офисе знают, что я с вами, а также куда мы поехали.
Хантер бросил на нее мрачный взгляд, но, увидев, как Эвелин забилась в угол сиденья, удивленно вскинул брови.
– Надеюсь, вы не боитесь меня? Заверяю вас, леди, что со мной вы в абсолютной безопасности: даже будь вы единственной женщиной на земле, я бы к вам не притронулся!
Слова эти отчасти успокоили Эвелин, и она поудобнее устроилась на сиденье. Мощная машина со свистом рассекала воздух, летя на север. Становилось все холоднее, и Эвелин отметила, что на земле и на крышах домов появилась изморозь.
Хантер включил радио, и из сводки погоды они узнали, что ожидается снегопад. Эвелин от всего сердца пожалела, что Розалинда не выбрала для учебы Кембридж или Оксфорд: тогда не пришлось бы забираться в такую даль. На подъезде к Йорку они попали в затор и оказались в городе лишь к восьми вечера. К тому же Эвелин толком не помнила, как добираться до университетского общежития, где обитала Розалинда. Пришлось спрашивать дорогу, в результате чего путешествие подошло к концу лишь в половине девятого.
Когда Хантер выключил двигатель, Эвелин повернулась к нему и пригрозила:
– Если вы обидите Розалинду, я убью вас. Бедняжке и так досталось. Я не знаю, что вы пытаетесь доказать своими играми, но…
– Свою невиновность, – перебил ее Хантер. – И вашу тупость. Вперед! Сейчас со всем и покончим.
Он вылез из машины, запер ее и направился по дорожке к входным дверям. Эвелин едва за ним поспевала.
– Где комната вашей сестры?
– Наверху. Нет, позвольте я войду первой.
Помедлив, Хантер посторонился, пропуская ее. Эвелин постучалась.
– Открыто! Входите.
Эвелин взялась было за дверную ручку, но в нерешительности замялась, представив, как эта встреча скажется на сестре.
– Чего вы ждете? – насмешливо спросил Хантер. – Боитесь оказаться в дураках?
Вспыхнув, она смерила его взглядом и рывком открыла дверь.
Сидевшая за письменным столом Розалинда удивленно вскочила, увидев сестру.
– Эвелин! Что ты тут делаешь? И почему ты звонила? Как ты?.. – Она запнулась, когда вслед за Эвелин в комнату вошел Хантер. – О, прости, я не знала, что ты не одна.
Со скрытым любопытством она смотрела на Хантера, но во взгляде ее не было ни слез, ни ненависти, ни горечи, ни даже смущения.
По реакции сестры Эвелин догадалась, что совершила самую ужасную ошибку в жизни. В эту секунду она с удовольствием провалилась бы сквозь землю, лишь бы не видеть Хантера.
– Здравствуйте, – улыбнулась Розалинда гостю. – Да заходите же! Боюсь только, что у меня не убрано. – Она принялась поправлять подушки на диване, но увидела лицо Эвелин и забеспокоилась. – Что случилось?
Эвелин не могла узнать собственного голоса.
– Насколько я понимаю, ты никогда не встречалась с этим человеком?
– Не-е-ет, – ошарашенно протянула Розалинда. – А должна была?
– Видишь ли, – еле слышно сказала Эвелин, – его зовут Уоррен Хантер.
Розалинда, вытаращив глаза, уставилась на гостей.
– Но он же не… Это вовсе не тот человек, с которым я… о котором я тебе рассказывала.
– Ты уверена? – цепляясь за соломинку, спросила Эвелин.
– Конечно, уверена. Кому, как не мне, знать? – Наступило неловкое молчание, пока Розалинда, окончательно сбитая с толку, не спросила: – Поэтому ты мне и звонила?
– Да. – И Эвелин укоризненно добавила: – Ты же говорила, что его зовут Уоррен Хантер.
– Нет, я этого не говорила!
– Ну, не прямо, конечно. Но, когда я тебя спросила, не зовут ли твоего… э-э-э… приятеля Уоррен Хантер, ты удивилась, откуда я это узнала.
– Да, помню… – Розалинда замялась. – Ох, кажется, я поняла, в чем дело. Тот мужчина… его зовут Уоррен-Хантер, а полностью – Пирс Уоррен-Хантер.
– Силы небесные, я должен был бы и сам догадаться! – вырвалось у Хантера, и сестры дружно повернулись к нему. – Скорее всего это мой дальний родственник, – объяснил он. – В нашей семье имя Уоррен получает старший из сыновей, это многовековая традиция. Но лет двести назад в одной из боковых ветвей нашей семьи имя Уоррен стало частью фамилии.
У Эвелин внезапно подогнулись ноги, и она тяжело рухнула на ближайший стул, уронив голову на руки, ибо не смела взглянуть на сестру и особенно на Хантера.
О Господи, что я натворила! Он убьет меня, подумала она, и будет совершенно прав.
– Но я не понимаю, – обратилась Розалинда к Уоррену, – вы же, конечно, объяснили Эвелин, что не знаете меня?
– Объяснял, но ваша сестра отказывалась слушать. Так была убеждена в своей правоте. Да, мисс Брокуэй?
Он ждал ответа, а Эвелин, украдкой посмотрев на него сквозь пальцы, увидела на его лице выражение мрачного удовлетворения.
– Поэтому я и настоял, чтобы мы приехали сюда и повидались с вами, – продолжал Хантер. – Чтобы добиться полной ясности.
– Но я так и не могу понять, каким образом Эвелин удалось вас разыскать. Я не говорила ей, как зовут…
– …Вашего приятеля, – пришел ей на помощь Хантер. – Естественно. На вашем месте я бы тоже не откровенничал о своих личных делах. Скажите, ваша сестра всегда так упряма? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Похоже, она увидела фамилию Уоррен-Хантер на счете в клинике, где вы лежали, а поскольку вы рассказали, что ваш приятель владеет собственной фирмой, стала рыскать вокруг да около и наткнулась на меня. И, конечно, больше ее ничего не интересовало.
– Это неправда, – возразила Эвелин, поднимая голову. Но, увидев холодный металлический блеск глаз Хантера, снова уронила ее на руки.
– Итак, – улыбнулся он Розалинде, – ваша сестра была столь одержима желанием расправиться с вашим приятелем, что попыталась нанести мне удар ниже пояса: воспользовавшись возможностями своей фирмы, переманить одного из моих ценных сотрудников, но, к счастью для меня и, как выясняется, для нее тоже, ничего не получилось.
Эвелин стало дурно, когда она вспомнила об остальных служащих компании Хантера, с которыми ей удалось достичь договоренности и которые должны всем скопом всего через несколько дней подать заявления об уходе. О нет! – простонала она про себя. Когда мистер Хантер все узнает, то в самом деле убьет меня!
Хантер лишь вскинул брови, слушая горячие уверения Розалинды, что Эвелин руководствовалась лишь заботой о ней, глупой непутевой доверчивой девчонке. Высказавшись, Розалинда опустилась на колени рядом с сестрой.
Приняв ее руку, Эвелин смогла лишь растерянно и слабо улыбнуться.
– Я просто сходила с ума, что с тобой так подло обошлись. Думала, смогу преподать негодяю урок. Но выяснилось, что я допустила непоправимую ошибку.
– В чем, будучи одержимой своими бредовым идеями, вы упорно не хотели признаваться, – вмешался Хантер.
Эвелин бросила на него возмущенный взгляд. Этот человек имел право торжествовать, но и ее терпению есть предел. Затем ей пришло в голову, что он ждет от нее извинений и раскаяния. А что толку сейчас извиняться, когда он не знает и о половине уготованных ему неприятностей?
– Но в любом случае, спасибо, – обняла сестру Розалинда.
– Ты уже оправилась?
На лицо Розалинды набежала тень.
– Отчасти. Я послушалась твоего совета нагрузить себя выше головы. Пожалуй, в университете нет начинания, к которому я бы не приложила руку.
– Отлично, – неохотно поднялась Эвелин. – Полагаю, нам пора возвращаться, мистер Хантер.
– Уже? – не стала скрывать разочарования Розалинда.
Уоррен Хантер лишь переводил взгляд с одной сестры на другую: эти две молодые женщины с густыми волосами и стройными фигурами были на удивление похожи, но чувствовалось, что Розалинда значительно моложе и беззащитнее.
– Я никуда не поеду, пока не поем, – решительно заявил он. – Из-за вашего сумасбродства, замешанного на упрямстве, у меня сегодня маковой росинки во рту не было.
Припомнив, что за ланчем в ресторане Хантер был так разгневан, что не стал есть, Эвелин, устыдившись, покраснела и смущенно прикрыла ладонями запунцовевшие щеки.
– Есть тут поблизости закусочная или что-то подобное? – спросил у Розалинды Хантер.
– Китайский ресторанчик. Я сейчас сбегаю и принесу что-нибудь, ладно?
– Нет, я сам схожу, – сардонически усмехнулся Хантер. – Не сомневаюсь, вам есть о чем поговорить с глазу на глаз с сестрой, и, может быть, хоть сейчас вы разберетесь, что к чему.
Эвелин не могла отрицать, что заслужила презрение и даже более того. Она безучастно раскачивалась на стуле, пока Розалинда объясняла, как найти ресторан, но, когда Хантер спросил у Эвелин, что ей принести, она лишь отрицательно покачала головой.
– Я не голодна, спасибо.
Внимательно посмотрев на ее опрокинутое от огорчения лицо, он не стал настаивать.
– Я скоро вернусь.
Когда он исчез, Эвелин обхватила голову руками и застонала.
– О Господи, Роз, как я вляпалась!..
– Да, я поняла.
– О, на самом деле все куда хуже! Понимаешь, я решила уничтожить человека, сломавшего тебе жизнь. Но это был не мистер Хантер, а другой человек… твой приятель, а я нацелилась на Хантера… Черт, запуталась совсем! Ты понимаешь, о чем я говорю? – Увидев, что Розалинда улыбается, Эвелин вышла из себя. – Это вовсе не смешно! Он-то считает, что я попыталась увести из его фирмы только одного человека, но на самом деле… – Она осеклась. Это ее проблемы, и она не имела права нагружать ими Розалинду, у которой хватало своих сложностей. – В общем, неважно. Я сама разберусь. – Не в силах успокоиться, Эвелин встала и подошла к окну. В комнате был электрический камин, который давал достаточно тепла, но на улице мело с такой силой, что от порывов холодного ветра колыхались тяжелые портьеры в комнате. – Тот человек… Пирс Уоррен-Хантер, он тоже специализируется на финансовых консультациях?
– Да, он биржевой маклер.
Что не имеет никакого отношения к занятиям моей жертвы, с тяжелым вздохом констатировала Эвелин, поняв, каким образом была сбита с толку.
– Не хочешь ли рассказать, как ты собираешься объясняться? – осторожно спросила Розалинда, чувствуя неловкость, что из-за нее заварилась такая каша.
Покачав головой, Эвелин криво усмехнулась.
– Наверное, я похожа на тебя: не могу заставить себя признавать ошибки.
– Когда ты встретилась с мистером Хантером?
– Сегодня за ланчем. – Эвелин вздохнула. Не упоминая о переговорах с другими служащими фирмы Хантера, она облегчила душу перед сестрой.
– Ну и ну! Понимаю, почему он так зол на тебя, – изумилась Розалинда. – Что, по-твоему, он может сделать: пойдет к твоему боссу с требованием уволить тебя? Или что-то иное?
Об этом Эвелин еще не задумывалась. Конечно, Грэхем будет недоволен, но, несомненно, когда узнает все обстоятельства, увольнять ее не станет.
– Понятия не имею, как поступит Хантер. Он сказал, что… что вываляет меня в грязи.
– Он смахивает на человека, который держит слово, – покачала головой Розалинда.
– Да, – сокрушенно согласилась Эвелин, – очень боюсь, что он его сдержит.
