Мег повезло – судьба преподнесла ей целых три недели безмятежного счастья. Дни тянулись бесконечно долго, черепашьими шагами приближая бурные, страстные ночи. Ощущение, что над ними нависла опасность, не покидало их, и молодые не расставались, наслаждаясь каждым моментом близости. Совершая верховые прогулки по долине, новоиспеченные супруги заезжали на крупные фермы, не пропускали и мелких хозяйств, повсюду встречая теплый прием и улыбки людей.

На одной маленькой ферме Мег вновь поразила Грегора, когда, расспрашивая хозяев – двух сморщенных старичков – о здоровье их родственников, называла всех по именам. Он гордился женой, которая знала всех жителей долины и заботилась о них. Она была их королевой, их леди, а они – ее народом.

Грегор и раньше знал, что Глен-Дуи много значит для Мег, но только сейчас понял, что она любила свой мир искренне, всем сердцем, опекая фермеров, стараясь облегчить им жизнь.

– Я ничего не знаю об этом ртофеле, миледи, – говорил ей один пожилой фермер, недоверчиво поглядывая на хозяйку из-под нависших седых бровей.

– О картофеле, Йен. Что ты хочешь о нем знать? Надо было посадить немного, как я тебе говорила.

– Я посадил.

– И как он тебе на вкус?

– Прекрасный у него вкус, миледи. – Жена Йена грозно взглянула на мужа.

– Мне кажется, его можно есть только с голодухи, – продолжал фермер, не обращая внимания на жену. – Он совершенно безвкусный.

Пряча улыбку, Грегор строго насупил брови:

– Может, он и пресноват, Йен, но в трудные времена поможет выжить многим семьям. Помнишь тот год, когда мы остались без урожая? Это случилось еще при моем отце. Люди в Глен-Дуи умирали от голода.

Йен выглядел пристыженным.

– Ладно, не переживай, – продолжал Грегор. – Просто надо знать, как его готовить. Например, картофель будет гораздо вкуснее, если добавить в него молоко и сливочное масло. Можно залить его кипятком и потушить с капустой и рыбой в глубокой сковороде с крышкой.

Йен и его жена удивленно переглянулись. Когда они уходили, пожилая женщина отвела Мег в сторонку.

– Это прекрасно, что лэрд любит готовить, миледи, но не стоит поощрять его. Не годится главе рода Грантов и лэрду Глен-Дуи возиться на кухне со сковородками и делать женскую работу.

Мег кивнула, и только когда они выехали на дорогу, расхохоталась. Когда она рассказала Грегору, он тоже развеселился, но был абсолютно не согласен с тем, что приготовление пищи – женская работа.

– Солдат, жизнь которого проходит в постоянных походах, должен уметь состряпать себе еду, – серьезно сказал Грегор, – иначе он будет голодать. Кстати, герцог Аргайл тоже сажает картофель. А поскольку ему не занимать настойчивости и упрямства, он, как и леди Мег, заставляет своих людей его есть.

– Пусть я упрямая, но это для их же пользы, – обиделась Мег и ускакала вперед.

Грегор улыбнулся ей вслед.

Шли дни. Дела, не требующие их пристального внимания, были отложены или поручены слугам. Малькольм Бейн, казалось, пришел в себя и увлеченно занимался подготовкой своей маленькой армии; Элисон целыми днями суетилась по дому. Генерал теперь много спал, поднимаясь лишь к вечеру, чтобы поужинать вместе с Мег и Грегором.

В один из теплых летних дней Грегор и Мег отправились купаться на озеро Лох-Дуи. Она ускользала из его объятий, извиваясь мокрым телом, а он ловил ее и целовал, до тех пор пока холодные губы не начинали гореть огнем. Потом они выбрались на гладкие камни и нежились под ласковыми лучами солнца.

– Я часто прибегал сюда, когда был мальчишкой, – заговорил Грегор, скользя ленивым взглядом по изящным линиям ее спины и ягодиц. – У меня есть свои любимые места в долине.

– Когда мы приехали в Глен-Дуи, мне было пятнадцать, – сонным голосом ответила Мег. – Первое лето провела верхом на лошади, просто носилась по полям и холмам. Никогда прежде не чувствовала себя такой счастливой. У Крейган-Дуи я обнаружила пещеру и сидела там часами, любуясь природой. Я и сейчас туда иногда заглядываю.

– Обозреваете своих подданных, королева Мег? – улыбнулся Грегор.

Она скорчила гримасу и взвизгнула, отбиваясь от мужа, когда он схватил ее и стал гипнотизировать откровенным взглядом из-под опущенных ресниц.

По дороге домой Грегор показывал Мег птиц, растения и животных, названия которых не забыл за долгие годы отсутствия. Его глаза светились тихой радостью. Было ясно без слов, что это его мир, его вселенная. Грегор принадлежал долине душой и телом. И Мег решила, что, как бы ни сложились их отношения, она никогда не выгонит Грегора из его родного дома.

Стояла тихая теплая погода. Лето не торопилось уходить, балуя все живое обилием солнца и отсутствием дождей. Никогда еще Мег не чувствовала себя такой счастливой, как в эти дни. Она наслаждалась любовью, вся светилась изнутри. Утопая в новых для нее ощущениях, отдаваясь Грегору с радостью и восторгом, Мег не могла избавиться от горечи. Она знала, что все это скоро кончится. Ей не давала покоя мысль, что Грегор Грант не будет всю жизнь сидеть у домашнего очага. Рано или поздно ему все надоест, и он найдет новую подругу, более достойную такого красавца. И тогда она потеряет его навсегда.

Нет, не физически. Грегор вновь стал лэрдом Глен-Дуи и не покинет родовое гнездо. Да и жена ему нравится, и чувство долга для него превыше всего. Но его мысли и душа будут принадлежать другой. Внешне их отношения останутся прежними – за то короткое время, что они провели вместе, Мег успела убедиться, что Грегор удивительно добрый человек. Он обожал маленьких детей, мог успокоить ребенка, который упал и ушибся, или спасти птичку от кота. Она была уверена, что он будет хорошо к ней относиться. Но любить не станет. Он никогда не полюбит ее так, как она его.

– Миледи?

Мег оторвалась от куста лаванды, который обрабатывала, стоя на коленях. Цветы давно опали, и теперь нужно было обрезать черенки. Грегор ушел, чтобы обсудить с Малькольмом Бейном некоторые вопросы, связанные с военной подготовкой людей, и Мег решила воспользоваться неожиданной свободой, чтобы заняться любимым делом.

На тропинке возле насыпного холмика, поросшего тимьяном, стоял Дункан Форбс, чувствуя себя здесь не в своей тарелке.

– Дункан, что-то случилось?

В последнее время она практически не видела своего управляющего. Наверное, потому что Грегор не отходил от нее ни на шаг и помогал во всем. Скорее всего, Форбс именно так и думал, ведь он был уверен, что женщины не способны выполнять мужскую работу. Но что касалось управления имением, Мег прекрасно справлялась сама, и у Грегора хватало ума не вмешиваться и не предлагать свою помощь.

– Дело в том, миледи, что меня очень беспокоит одна вещь, – нерешительно начал Форбс, упорно изучая свои сапоги. – И я не знаю, как мне быть.

Чтобы Дункана что-то беспокоило? Мег и не подозревала, что этот властный, уверенный в себе человек может в чем-нибудь сомневаться. Весь мир он представлял исключительно в черно-белом свете, чем иногда выводил Мег из себя.

– В чем проблема? Может, я смогу помочь?

Дункан в нерешительности переминался с ноги на ногу, ковыряя носком сапога кустик тимьяна, отчего воздух наполнился резким ароматом.

– Леди Мег, случалось ли вам когда-нибудь совершить поступок, искренне веря, что вы действуете во благо другому человеку, хотя никто не просил вас об этом?

– Ты хочешь знать, способна ли я вмешаться в чужую жизнь, будучи уверена, что лучше знаю, как надо поступить? – Она улыбнулась. – Думаю, все люди иногда так делают, Дункан.

Дункан смущенно улыбнулся.

Мег вздохнула и встала, от ее рук пахло лавандой.

– Расскажи мне, в чем дело, Дункан. Прошу тебя! – потребовала Мег.

Бедный арендатор наконец оторвался от созерцания своих ног и уныло посмотрел на нее.

– Когда Малькольм Бейн уезжал из Глен-Дуи вместе с лэрдом, – начал он, набравшись смелости перед первой и последней исповедью в своей жизни, – то оставил письмо для Элисон. Малькольм пытался с ней поговорить, но она не стала слушать и убежала. Тогда он дал мне это письмо и просил передать ей лично в руки, сказав, что она все поймет, когда прочитает его.

Мег вздохнула, догадавшись, что произошло.

– Но ты не отдал письмо Элисон, так ведь, Дункан?

– Нет, не отдал, – сказал он с виноватой улыбкой. – Я решил, что она быстрее забудет Малькольма, если будет думать, что он бросил ее, уехал не попрощавшись. Я был уверен, что так будет лучше для нее. Она ведь моя единственная сестра, и я обязан заботиться о ней. И тогда я ни секунды не сомневался, что поступаю правильно, леди Мег.

– Ты не имел права так делать, Дункан! Что было в этом письме?

– Бейн писал, что любит ее всем сердцем, но чувство долга не позволяет ему бросить молодого лэрда. Он писал, что навсегда сохранит ее образ в своей душе.

– Но он не просил ждать его и не обещал вернуться? – пробормотала Мег. Она знала, что Малькольм Бейн никогда не давал пустых обещаний, ибо был человеком слова. Тогда он сделал свой выбор, и, как бы ни сожалел сейчас, поправить положение было очень трудно. – И все-таки, – продолжала Мег, отбросив свои невеселые мысли, – это было любовное письмо. Думаю, Элисон сохранила бы его. Скажи, Дункан, она любила кого-нибудь еще после Бейна?

– В том-то все и дело. Я очень надеялся, что полюбит, но она ни разу не взглянула на другого мужчину.

– Получается, не было никакого смысла утаивать письмо. Раз она так сильно любила Малькольма Бейна, твой поступок ничего не изменил. Ты только заставил ее страдать, скрыв прощальную весточку от любимого, хотя искренне верил, что поступаешь так из лучших побуждений.

– Теперь я это понимаю, – мрачно ответил Дункан, по-прежнему ковыряя несчастный тимьян носком сапога. – Мне нужен ваш совет, леди Мег. Как вы думаете, сейчас не слишком поздно сказать ей о письме?

– Ты обязан это сделать. Она имеет право знать, что Малькольм Бейн оставил ей прощальную весточку, когда уезжал. Она ведь до сих пор уверена, что он хладнокровно бросил ее. И это твоя вина, Дункан, и только ты можешь ее загладить. Если хочешь, я скажу о письме Малькольму Бейну, но не позволю ему вмешиваться.

Загорелое, обветренное лицо старого солдата вспыхнуло, но он сдержал гнев.

– Хорошо, леди Мег.

– Дункан, – окликнула его Мег, когда он собрался уходить, – спасибо, что честно все мне рассказал. Элисон очень рассердится сначала, но поверь, когда она успокоится, то поймет, что ты не желал ей зла.

Мег смотрела вслед своему управляющему, который шел понурив голову. Она пыталась представить себя на месте Элисон. Хотелось бы ей получить письмо от любимого двенадцать лет спустя? Может, уже слишком поздно? Очевидно, что Элисон и Малькольм Бейн были очень близки, но иногда Провидение жестоко вмешивается в жизнь людей, надолго разлучая их; Может быть, это их судьба?

Пути Господни неисповедимы.

Грегор прав – надо брать от жизни все, пока можешь.

Мег прикрыла глаза от солнца рукой, провожая Дункана взглядом, пока он не скрылся за домом. Он выпрямился и вскинул голову, как солдат, идущий на битву. Мег уже собиралась отвернуться, но вдруг краем глаза заметила какую-то тень, промелькнувшую в тисовой аллее, затем на каменном мосту, переброшенном через маленькую речку, появилось яркое пятно. Ей показалось, что это была женщина в желтом платье.

Наверное, жена какого-нибудь фермера. Приглядевшись, Мег различила одну мужскую и две женские фигуры. Они шли пешком, но мужчина вел в поводу двух лошадей. Вскоре она узнала их: это была Шона и ее муж. Рядом с ними шла незнакомая женщина, ее желтое платье развевалось при ходьбе, открывая изящные щиколотки.

При виде незнакомки сердце у Мег сжалось.

Отложив садовые ножницы, она вышла из сада, аккуратно прикрыв за собой калитку. Шона уже давно не была в Глен-Дуи. В последний раз она привозила примочки, настойки и целебные микстуры. А до этого рассказала ужасную историю о герцоге и его первой жене Изабелле.

Что их ждет на этот раз? Радость или горе?

– Леди Мег! – Шона помахала ей рукой. Она заторопилась, обогнав остальных, не обращая внимания на корзину, которая при ходьбе билась о ее бедро. Мег увидела улыбающееся лицо подруги, и гора свалилась у нее с плеч. Значит, надо ждать хороших новостей!

– Один из подчиненных майора Литчфилда остановился у нас на ночлег и рассказал, что вы вышли замуж! – говорила Шона, задыхаясь от быстрой ходьбы и сияя от счастья. Ее лицо загорело на ярком солнце, и теперь морщинки вокруг глаз были заметнее, когда она улыбалась. – Вы будете очень счастливы. Я это сразу поняла, как только увидела вас вместе. Это просто в глаза бросалось!

Мег рассмеялась и заключила подругу в объятия.

– Шона, дорогая, я не ожидала, что ты проделаешь такой долгий путь только для того, чтобы пожелать мне счастья. Мы с Грегором собирались тебя навестить, когда немного придем в себя. Все произошло так неожиданно. У меня даже не было времени послать кого-нибудь за тобой…

– Это не страшно! Я очень рада за. вас, миледи. Вы с лэрдом такая красивая пара.

– А ты не обманываешь? – поддразнивала подругу Мег, но в глазах застыл немой вопрос.

Шона вздохнула, делая вид, что сердится на подругу.

– Нет, конечно! Ты – крепкие корни дерева, он – пышная крона, уходящая под облака. Его сильная рука и отважное сердце защищают тебя, а твоя ласка и любовь даруют ему покой и счастье. Вы просто созданы друг для друга!

Мег об этом не задумывалась и не верила, что Шона говорит правду, но все-таки радостно засмеялась и опять обняла подругу.

К ним подошел Кеннет и подмигнул Мег.

– Поостерегусь обнимать вас, миледи, а то, чего доброго, что-нибудь сломаю, но примите мои самые искренние поздравления. Очень рад за вас и капитана Гранта.

Мег поблагодарила его и перевела взгляд на незнакомку, которая не торопясь шла по тисовой аллее. Она была очень хорошенькая, с миниатюрной стройной фигуркой и длинными светлыми волосами, ниспадавшими на плечи и спину, которые так и хотелось причесать. Желтое платье, помятое, запыленное, с испачканным подолом, тем не менее прекрасно подчеркивало ее изящную фигуру.

Шона проследила взглядом за Мег, рукой прикрывая глаза от солнца.

– У нас сюрприз для капитана Гранта, – объявила она. – Это его кузина. Она появилась у нас на ферме неделю назад. Бедная девочка! Положение у нее отчаянное. Муж так плохо с ней обращался, что она сбежала от него и теперь нуждается в покровительстве и заботе.

Мег нахмурилась:

– Кузина? Насколько я знаю, у Грегора нет кузины. У него нет других родственников, кроме матери и сестры.

Кеннет с досадой посмотрел на жену и хмыкнул.

– Я же тебе говорил, что она не имеет к капитану Гранту никакого отношения! – сказал он, сверкая глазами. Он слишком хорошо знал, какое большое и доброе сердце у его жены. – Ты очень мягкая и доверчивая, Шона. Если бы сам король Англии Джордж постучался бы в нашу дверь и сказал, что он якобит, ты бы все равно пригласила его в дом, да еще налила бы стаканчик виски. Тебя ничего не стоит обвести вокруг пальца!

Шона состроила мужу гримасу, но в ее глазах Мег увидела тревогу.

– У меня тоже были сомнения. Но бедняжка была так несчастна и одинока, что я не смогла выставить ее за дверь. Надеюсь, я не втянула вас в неприятности.

Мег не могла избавиться от чувства, что появление светловолосой незнакомки предвещало беду. Не об этом ли толковала Элисон, предсказывая, что черные тучи появятся на безоблачном небосклоне ее счастья?

– Может быть, здесь какая-то ошибка, – предположила Мег. – Возможно, она ищет не этого Гранта, как ты думаешь?

– Вы не говорили, что это так далеко, – пожаловалась незнакомка нежным плаксивым голоском. – Я все ноги стерла.

– Мы уже добрались, – проворчал Кеннет. Женщина сделала вид, что не слышала его слов, и тяжко вздохнула. Ее взгляд был прикован к замку Глен-Дуи. Чистые, по-детски наивные голубые глаза неожиданно загорелись хищным огнем, когда она оценила размеры и великолепие замка. Но это длилось лишь мгновение, и Мег постаралась убедить себя, что ей это привиделось. А женщина тем временем печально улыбнулась и протянула руку.

– Меня зовут Барбара Кэмпбелл, – манерно представилась она. – Так это вы вышли замуж за моего Грегора?