Дорис снова подъехала к кафе «Красная птичка». Разумеется, она не удержалась и перед свиданием заехала в магазин. Купила очень модное голубое платье от Версаче, обтягивающее ее стройную фигурку. Платье было чуть выше колен, и ее загорелые ножки, обутые в золотые босоножки на шпильке, просто ослепляли. С ее плеча спускалась лакированная бело-голубая сумочка на золотой цепочке. А в ушах висели золотые серьги с голубыми топазами. Разумеется, эти камни стоили дешевле, чем брильянты, но сами серьги были авторской работы и сумма стоимости за дизайн перекрывала разницу в цене камней. Дорис казалось, что она выглядит очень скромно. Но на самом деле она смотрелась райской птичкой, залетевшей на сельскую птицеферму. Весь персонал кафе, увидев ее, онемел. Дорис же как ни в чем не бывало прошла мимо пустых столиков и села на самое приятное местечко возле окна, немного поодаль от остальных столов. Несколько секунд она сидела неподвижно, потом посмотрела в сторону бара и подняла палец. Бармен толкнул под локоть Софи, а та толкнула недовольную Салли. Салли подошла ухмыляясь. Дорис посмотрела на нее, отметила про себя, что у барышни толстоватые ноги — верный признак хозяйственной приземленности, и спросила ангельским голосом:

— Можно сделать маленький заказ? Пока мой друг задерживается…

Салли наклонилась к ней и тихо сказала:

— Лора, ты что, обкурилась? Прошла, как будто всех нас в первый раз видишь… Не могла возле бара попросить. Ну что тебе дать, пепси бесплатную, пока Том не пришел? Ты с ним уже помирилась?

Дорис откашлялась и тихо ответила:

— Я жду не Тома… Поэтому такая конспирация. Принеси мне «кампари джюс» для храбрости.

— Понятно, — более мягко ответила Салли, — отчего тебя на коктейли потянуло. Он, между прочим, не бесплатный…

— Да есть у меня деньги…

Салли потопала своими толстыми ногами к бару. Но в это время к столику уже подходил улыбающийся Шон Сеймор.

— Но я ведь не опоздал? — Он вопросительно посмотрел на Дорис. — Даже чуть раньше пришел… Но столик вы, мисс, выбрали самый лучший.

— А я почему-то не рассчитала дорогу сюда. Пробок не было. А вот и мой коктейль. Заказывайте, пока официантка здесь.

Шон на секунду задумался.

— Вообще-то я не голоден. Может, для начала пива и соленых орешков? А потом что-нибудь решим.

Дорис не любила мужчин, которые сытыми приходят в ресторан. Это означало, что у них мало денег или что они жадные. Так однажды сказала ее мать. А уж она-то видела людей насквозь. Она всегда сама отбирала людей на работу даже на самое незначительное место. Посмотрит на фото и сразу говорит: «Этот будет воровать, а эта вечно отпрашиваться и небылицы плести. Берем вот эту и эту. Эти нормальные работяги».

Не зная, о чем говорить с новым знакомым, Дорис потянула соломинкой коктейль. Потом бросила взгляд на соседний столик и чуть не подавилась. Там сидел Том и пристально глядел на нее. Дорис машинально помахала ему рукой.

— Знакомый? — участливо спросил Шон.

— Ну да, если можно так выразиться. Да тут все знакомые, из университета. А как вы попали на семинар профессора Иоффе?

Шон опять заулыбался.

— Я изучаю теологию. Ну и заодно все остальные мистические темы. В прошлом семестре у нас был семинар по Кроули, а перед ним — по Блаватской. А вы как там оказались?

Дорис задумалась. Но потом решила не врать.

— Я просто мимо шла. Так устала на лекции профессора Богомолофф, что решила отдохнуть на какой-нибудь ерунде. И если честно, я вообще не верю в эту ерунду — вампиров, ведьм. Просто люди очень внушаемы. И кто сильнее, тот верх берет. Стыдно признаться, что дал слабину, вот и сочиняешь: ах меня околдовали, кровь высосали…

Шон слушал Дорис с подобострастным вниманием. Ей это очень льстило. Впервые ее воспринимали так серьезно. И она сама почувствовала себя очень умной и значительной.

— Позвольте к вам присоединиться? — вдруг раздался знакомый голос.

Дорис подняла глаза и увидела Тома. Ей показалось, что он немного не в себе. То ли от выпивки, то ли от волнения.

Шон удивленно посмотрел на Дорис.

— Вообще-то мы здесь вдвоем и нам не нужен третий, — дружелюбно ответил он. — Ведь так, Лора?

Дорис в это время разглядывала Тома, словно видела его впервые. Он вдруг поразил ее своей одухотворенной красотой, в нем было что-то итальянское, такой сладостный Ромео. Темные блестящие глаза, узкое смуглое лицо, яркие губы, растрепанные русые волосы — намного светлее, чем они должны быть у такого смуглого красавца, но именно это делало Тома необычайно привлекательным.

Том нарочитым жестом отодвинул стул от другого столика и бесцеремонно уселся рядом с Дорис. И тут же положил ей руку на плечо. От его руки шел жар, и вдруг Дорис захотелось еще ближе прижаться к Тому, а вовсе не сбросить его руку с плеча, как должно была бы она поступить исходя из правил приличия.

— Том, что за безумства? — только и сказала она. — Как ты себя ведешь?

— А ты как себя ведешь? О боже, что ты пьешь? Ты же раньше эту бурду в рот не брала? — Том демонстративно отпил из бокала Дорис и, поморщившись, поставил его на место.

— Послушайте, это переходит все границы! — возмутился наконец Шон, выйдя из легкого ступора. — Немедленно убирайтесь отсюда! И если вы отпили из бокала моей девушки, то унесите его с собой, не забыв заплатить!

— Да подавись, ублюдок! — воскликнул Том и швырнул в Шона пригоршню квотеров.

Дорис вскрикнула. Шон вскочил и ударил Тома в грудь. Том тоже вскочил и двинул Шону в лицо. Но тот быстро ушел от удара. В зале на мгновение притихли и тут же возмущенно зашумели. К разбушевавшимся драчунам уже направлялся бармен и семенила расстроенная Софи.

— Ребята, выясняйте отношения на улице! А то я сейчас полицию позову, — миролюбиво начал Тэдди. — Лора, скажи своему парню, чтобы он угомонился.

В это время Шон все-таки двинул Тому по скуле. Том зарычал и бросился на Шона. Тэдди схватил его за шиворот и поволок к выходу. Дорис побежала за ними. Шона остановила Софи, требуя заплатить по счету.

На улице Тэдди поставил Тома на ноги.

— Да у тебя фингал под глазом! Лора, из-за тебя уже мужики дерутся. Ну кино, да и только! А теперь бегите, ребятки, пока ваш приятель полицию не вызвал. Мне почему-то кажется, что он любитель этих приглашений.

Дорис тут же схватила Тома под руку и повела к своей машине. Том не сопротивлялся. Доехав до ближайшей бензоколонки, Дорис купила мешок льда и набор полотенец. Она прокусила зубами мешок, высыпала на полотенце несколько кубиков льда и приложила к щеке Тома.

— Благодарствуем, — насмешливо произнес тот.

— Да не стоит, — в тон ему ответила Дорис.

Они быстро доехали до Адамс-Моргана. Дорис сама не понимала, почему она так делает. Но драка двух самцов из-за нее оказалась тем глубоким глотком счастья, которого ей так не хватало в жизни.

Едва она отворила дверь в свою квартирку, как Том отбросил мокрое полотенце и заключил ее в объятия. Она не сопротивлялась. Горячие откровенные поцелуи Тома словно волшебным ключом отомкнули заржавевший замок ее неразбуженной чувственности. Его сухое гибкое тело, совершенно не похожее на накачанный торс Роджера, опьянило ее предвкушением чего-то знойного, жаркого, виденного во сне. Она даже не заметила, как он успел полностью раздеться, словно под джинсами у него ничего не было. И так же молниеносно раздел ее. Бормоча какие-то бессвязные словечки, Том запрокинул Дорис на кровать и начал покрывать поцелуями, облизывать языком, теребить руками.

— Гадкая девочка, хотела меня бросить, хотела отдаться этому снобу, он уже тебя щипал за сиськи, признавайся? Я тебе задницу надеру, я тебе сейчас все надеру, сладкая моя дрянь, — бормотал Том.

И эти слова почему-то жутко возбуждали Дорис. Она раздвинула ноги и, прильнув к нему животом, так же страстно зашептала:

— Да-да, накажи меня, я бяка, выдери меня хорошенько, миленький мой… — От Тома пахло горьковато-дымным запахом, от которого у Дорис голова пошла кругом.

Он вошел в нее, и тут Дорис поняла, что пришел конец ее прежней жизни и началась новая. Она вдруг стала извиваться, ныть, отвечать ему бедрами до тех пор, пока не захлебнулась в каком-то ярком забытье и перед глазами у нее не вспыхнуло сто молний. Она зарыдала, а Том все продолжал свои неуемные движения — то медленные, то быстрые, — снова и снова высекая молнии и наводя на нее сладкий туман. Наконец они угомонились и замерли в полузабытье.

— Это было круто! — вдруг воскликнул Том. — А ты какая-то другая стала за эти дни! Боже, Лора, я тебя обожаю! И знаешь что? Знаешь?

— Угу… — простонала Дорис.

— Выходи за меня, слышишь? Я так больше не могу. Тебя любой может отбить, пока ты свободна. Я умру от ревности. Ей-богу. Погоди… я сейчас.

Том соскочил с кровати, сунулся к своим джинсам и достал коробочку. Потом снова упал рядом с Дорис и вложил ей коробочку в руку.

Дорис машинально открыла ее, увидела колечко с маленьким брильянтиком, надела его на палец и засмеялась.

Том, приподнявшись на локте, смотрел на нее с улыбкой.

— Этот дебильный смех можно расценить как «да», моя мышка?

Дорис потянулась и обняла Тома.

— Давай еще разок, — вдруг вырвалось у нее. — У тебя получится еще разочек, мой котик?

— Посмотри сюда! — Том откинул простыню, и Дорис увидела его пламенный стержень, твердый и отточенный, как штык перед боем. Она начала осыпать его поцелуями, как любимую куклу, облизывать, словно это было мороженое и сосать как чупа-чупс, испытывая при этом небывалое возбуждение и воодушевление.

— Какой ты вкусный! — воскликнула она. — Я тебя съем!

— А я тебя, если ты меня не накормишь после такого убойного марафона. Ты так ведешь себя, словно в первый раз его увидела… А я, признаться, решил, что уже надоел тебе с моим дружком. И кстати, я нашел работу! В газете «Грейт ньюс»! Пока, конечно, внештатную, но если за этот год у меня получится не меньше пяти публикаций, то и в штат зачислят. Мне так сказали. Буду ездить потом на разные горячие точки, а ты будешь меня ждать.

— Я тоже хочу ездить. Я устроюсь в Красный Крест, и мы не будем расставаться.

— А как же твоя диссертация?

— Ну, ты же не сразу поедешь в горячие точки. К тому времени я уже ее напишу. — Дорис вдруг стало грустно. Что она плетет Тому? Разве такое возможно? Но как бы ей хотелось, чтобы это стало реальностью. И что надо для этого сделать?

В это время ей позвонили на мобильный. Это была единственная вещь, которой девушки не поменялись. Звонила мамам Ди. Дорис похолодела.

— Куда ты пропала?! — заорала мать. — Не смей выключать телефон! Я приезжаю послезавтра. И мы вас ждем с Роджером на обед. Ну как ты там, тыква, все дрыхнешь?!

— Кто там так разоряется? — спросил Том, поворачиваясь на другой бок. — Твоя новая начальница с кафедры? Говорят, она такая психопатка…

— Точно, — шепотом ответила Дорис. — Извините, мэм, но я не могу сейчас с вами говорить. У меня гости…

— Какие гости так поздно! Это Роджер? Дай его сюда на минутку…

— Зачем ты мне звонишь тогда, если поздно? Все. Выключаю телефон. Спокойной ночи!

Дорис сглотнула. Она впервые так говорила с матерью и страшно разволновалась. Господи, ну почему я ее не люблю?! — вдруг подумала она. Неужели я такой моральный урод? Телефон зазвонил снова. Дорис уже хотела выключить его, но вовремя увидела, что это Лора.

— Наконец-то! — воскликнула Дорис. — Мне срочно нужно встретиться с тобой! Нам есть что обсудить!

— Аналогичная история случилась на нашем ранчо в Айдахо… Туфли захватить заодно?

— Так, возьми пар пять, но обязательно черные лодочки Бали, белые босоножки от Риччи и красные вельветовые от Стеллы Маккартни. А еще эти золотистые туфельки от Сони Рикель… И балетки для ходьбы. Ну, эти на свой вкус выбери. И давай встретимся где-нибудь… подальше от всех. Понимаешь? Завтра после занятий…

— Завтра пятница. Тогда в час дня. Давай встретимся в парке усадьбы Думбартон-Окс в Джорджтауне. Там можно побродить в тишине. А потом перекусим где-нибудь на Висконсин-авеню.

— Договорились. У тебя все хорошо?

— Кажется. А у тебя?

— По-моему, да. При встрече поговорим, ладно. Бай. — Дорис выключила телефон и собиралась убрать его в сумочку.

Но Том удивленно воскликнул:

— Слушай, а откуда у тебя такая крутая мобила? Дай-ка посмотреть…

Дорис похолодела, но тут же нашлась (недаром она уже побывала в шкуре бойкой студентки-феминистки).

— Это мое прайвиси. Мой телефон совсем сдох, а вчера я проходила мимо мола, а там была акция. Покупаешь дорогой телефон, а деньги тебе возвращают, если ты наговоришь за месяц на пятьсот долларов в определенной компании. А если не наговорю, то могу вообще его вернуть. И тоже деньги получить. Без налога, конечно.

— Эти акции сплошное надувательство. И чего ты повелась на это? Да и телефон какой-то дебильный… с камушками.

— Других уже не было, — обиженно ответила Дорис. — Все расхватали. Давай спать, ладно?

— Давай. Только я не пойму, с кем и как ты будешь разговаривать на пятьсот баксов. Может, мне тебе мою дипломную работу по телефону читать?

— Лучше эсэмэской пришли. Заодно ошибки проверю. — Дорис зевнула, блаженно вытянулась вдоль узкого тела Тома и, закинув на его бедро свою ногу, утонула в розовой пене сладкого сна.