Уиллоу

На следующее утро, мое пробуждение поприветствовал все тот же запах свежее сваренного кофе.

Я проморгалась ото сна и посмотрела сквозь солнечные лучи, разглядывая комнату.

Пирса нигде не было. После того, как довел меня до оргазма рукой, мужчина сидел и наблюдал за мной, пока я не уснула. Я полностью осознавала, что он обнимает меня, когда он, наконец, не лег. Он прижался ко мне твердым совершенным телом, надежно обхватив меня сильными руками. Мне было стыдно признаться, что это было… приятно. Его запах был на моей коже и, тем более, на его стороне кровати.

Никто никогда раньше так не держал меня. Эбигейл была единственным человеком, который когда-либо меня обнимал. Она была моей лучшей подругой и сестрой, которая у меня когда-то была, пока не превратилась в сладкую, распущенную душу. Я скучала по Эбигейл. Мне казалось, что я пропала не пару дней, а пару месяцев назад.

Мое горло больше не саднило так сильно, а клитор покалывал от событий прошлой ночи. Я подтянула колени к груди и тупо уставилась в пространство комнаты.

В этой ситуации, кроме меня, виноватых не было. Я знала, что что-то связанное с Пирсом закончится плохо, но я никак не ожидала, что он меня похитит.

Если бы я не последовала за Пирсом. Нет, если бы я не позволила Пирсу трахнуть себя в его кабинете, меня бы сейчас здесь не было. Но почему я здесь? Это должно было выйти за пределы его желания сломать меня, что бы это ни значило. Что, если Сет имел какое-то отношение к смерти Джексона Сербана? В это было невозможно поверить. Я видела в Сете своего отца, и иногда это заставляло меня забывать то, кем он был на самом деле. Что же еще он мог иметь в виду?

Мой папа, вероятно, уже организовал охоту на людей, чтобы найти меня. Но я не надеялась на это. Если бы он знал, что я у Пирса, меня бы спасли в первую же ночь, как только я сюда попала.

Проведя пальцами по волосам, я встала с кровати и надела халат. Когда я обнаружила, что, на самом деле, Пирс снова ушел, я обыскала весь дом сверху донизу. Даже заходила так далеко, что кидала барный стул в окно. Это не принесло мне ничего, кроме полуразрушенного стула.

В доме были три запертых двери. Я предположила, что одна вела в гараж, а две другие были изолированы, блокируя меня с другой стороны дома.

Интересно, как долго он это планировал? Место было явно защищено для этой цели. Или Пирс был психом, и это было его больное хобби. Я искренне надеялась, что нет.

Часы, висящие в гостиной, показывали одиннадцать тридцать. Я провела ладонями по лицу, будто это могло ослабить стук в голове. Встав с дивана, я прошла на кухню и начала открывать шкафы.

Кто-то снабдил их едой.

Я нашла кусок хлеба и сделала бутерброд с мясной нарезкой, прежде чем взять баночку чая из холодильника. Пока я ела свой бутерброд, мой разум все анализировал. Каждое маленькое слово, которое я когда-либо говорила Пирсу, и наоборот. Он был так высокомерно обаятелен, так безупречно сложен. Он невероятно хорошо прятал свою темную сторону.

У него были свои секреты, и он думал, что и у меня тоже, но все, что я имела, было позорным прошлым, о котором я не могла заставить себя рассказать. Мне было стыдно рассказать человеку, который меня похитил, о своем прошлом. Да, у меня наверняка был свой набор проблем.

Когда я закончила есть, я бросила все в мусорный контейнер. Я не знаю, что заставило меня открыть морозильник, полагаю, обычное любопытство. На первый взгляд, это выглядело как обычная коробка со льдом для морозилки, заполненная продуктами, которые, я не могла себе представить, что Пирс ест.

Это была большая сумка на молнии, примерзшая к заднему углу, которая привлекла мое внимание. Я протянула руку и вытащила ее. Она не была тяжелой, но и совсем легкой тоже не была.

Она, должно быть, пролежала там, по крайней мере, несколько дней, так как снаружи была покрыта инеем.

Я перевернула его, изучая, пытаясь понять, на что я смотрю. От него отходили легочные вены и аорта.

* * *

У Пирса в морозилке лежало сердце. И он, должно быть, был единственным, кто мог положить его туда. Я бросила сумку обратно, как только поняла, что держу в руках. Мой желудок сжался.

Сколько вам нужно было ненавидеть человека, чтобы хотеть вырвать сердце из его груди? Какой тип мышления нужно иметь, чтобы на самом деле сделать это? Я не была уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос.

Чем дольше я пребывала одна, тем больше замечала, насколько безумным педантом являлся Пирс. Не было видно ни пылинки, ни крошки, пол был безумно блестящим, и даже проклятые продукты казались сложенными в каком-то хронологическом порядке. Его шкаф был не чем иным, как капсульным гардеробом. Классические рубашки темно-серого, черного, темно-синего и белого цвета, разложенные по цветовому порядку. Все остальное было убрано таким же образом. Мы были совершенно противоположны друг другу, ─ мне повезло бы найти половину одежды в своем шкафу в хороший день.

Когда день сменила ночь, начался легкий дождь. Вскоре после этого разразилась сильная гроза, и силы меня покинули. Ничто не могло сравниться с застреванием в гигантском, темном доме посреди леса. К тому времени, когда Пирс прибыл, моя паранойя была на самом пике. Я молилась за того, кому принадлежало замерзшее сердце, чтобы не стать следующей. Это говорила моя паранойя.

Он вошел в дом с двумя большими коричневыми бумажными пакетами и еще одной большой сумкой, на которой было написано «Agent Provocateur». Он посмотрел на меня, сидящую на диване, и понес свои сумки на кухню. Я встала и последовала за ним, как щенок, который был слишком долго один.

─ Как долго ты находилась в темноте?

─ Вечность! ─ ответила я, пребывая на грани истерики.

Он сделал паузу в разгрузке пакетов и посмотрел на меня. Несмотря на темноту, я могла видеть следы развлечения на его лице.

─ Немного драматично, Бунтарка. Ты боишься темноты?

─ Иногда.

Я не сказала ему, что это из-за моей одержимости фильмами ужасов.

─ Нет никакой причины бояться темноты. Открою тебе один маленький секрет: монстры не исчезают с появлением света.

Он наклонился и открыл шкаф под раковиной, оставив меня размышлять над его словами.

Он говорил о себе? Сердце. Я не хочу, чтобы он его доставал. Что, если он расстроится, когда узнает, что я его обнаружила? Что, если мужчина планировал сделать то же самое и со мной? Я должна выбраться отсюда, черт возьми.

─ Сходи в душ и надень это. Без халата.

Он встал и сунул два пакета в мои руки, сбалансировав фонарик поверх них.

─ У тебя пятнадцать минут.

Он снова отвернулся и полностью меня проигнорировал. Секс в его кабинете казался почти далеким сном. Если бы не боль между ногами, я могла бы подумать, что это на самом деле так. Я наблюдала за ним, чувствуя себя более растерянной, чем когда-либо прежде.

Его костюм все еще был идеально выглажен. Он двигался уверенно, будто ему было безразлично, и от него исходила мощь. Я хотела схватить себя за плечи и встряхнуть за то, что меня так влекло к нему.

─ Десять минут, ─ добавил он, все еще не глядя на меня.

─ Что произойдет по истечении десяти минут?

─ Тогда я сделаю это за тебя.

Это не пугало меня, он не пугал меня. Я имела дело с монстрами и ранее, а Пирс не был одним из них. Несмотря на то, что он держал чье-то сердце в морозилке. Потому что это звучало логично.

Не думала, что было бы разумно испытывать человека, который держал органы в своем морозильнике, поэтому я нажала на фонарик и побрела по коридору в хозяйскую ванную комнату.

Перевернув пакеты вверх дном, я обнаружила, что в одном лежали предметы гигиены, а в другом

─ какое-то белье. Я взяла черную сетчатую сорочку и подходящие к ней стринги. Это то, что он хотел, чтобы я надела? Серьезно? А какая разница, кому бы я смогла пожаловаться или выразить свое недовольство по этому поводу? Разумеется, не своему отцу.

Не было точного руководства о том, как действовать, когда тебя похитили. Упасть на пол и рыдать не вариант. Может быть, кто-то еще решил бы, что сейчас самое время доказать, что у девушек были яйца. В лучшем случае это было бы большой глупостью.

Сражаться с Пирсом? О, да. Я не была слабачкой и могла прекрасно справиться в драке, не прибегая к кошачьим расцарапываниям и выдергиванию волос. Но также, я не была и сумасшедшей. Он мог преподнести мою же задницу мне на серебряном блюде. Урок прошлой ночи был усвоен. Плюс, действительно ли я хотела провоцировать его? Нет.

Я пыталась поступать умно, но я понятия не имела, что вообще нужно делать. Конечно, я могла спросить, почему он это делал, и почему я находилась здесь. Но, на самом деле, мне было плевать.

Умолять его отпустить? Уверена, это срабатывает в нуле процентов случаев, когда людей похищают.

За время размышлений я приняла душ, почистила зубы и вычесала волосы. Я знала, что уже прошло десять минут. Одевалась быстро, до сих пор не обращая внимания на то, во что нужно было одеться. Я прокралась по коридору на кухню и остановилась, увидев, как Пирс смотрит в морозильник.

Он знает. Он выглядел сосредоточенным на своем маленьком мире.

Я спорила сама с собой, стоит ли мне побежать по коридору и запереться в ванной, или притворится, будто не знала, что в его холодильнике лежал целый человеческий орган. Выбор был сделан, когда он, наконец, оглянулся и увидел, что я смотрю на него.

─ Подойти сюда, ─ грубовато приказал он, не прилагая усилий отойти от холодильника.

Говоря самой себе взять себя в руки, я выпрямила спину и пошла к нему. Я все еще не боялась, но даже если бы мне было страшно, я бы никогда не дала ему знать.

Я остановилась в нескольких дюймах от него, склонив голову, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо. Он не спешил, пока скользил своим взглядом по моему телу, изучая меня так, будто я была редким артефактом. Когда голубые глаза, которые преследовали меня, наконец, встретились с моими, я не могла отрицать, что мне понравилось то, что я в них увидела.

Коварные бабочки начали летать в моем животе. Остановите это. Мой разум резко сделал мне выговор.

Пирс протянул руку и схватил меня за запястье, потянув меня перед собой и открытой морозильной камерой. При отключенном питании холодный воздух не выходил из коробки из нержавеющей стали. Первое, что я заметила, было то, что мужчина вынул сердце, ─ его больше не было в морозильнике. Пирс прижался ко мне сзади, обхватив руками за талию.

─ Как ты думаешь, почему ты здесь, Бунтарка? ─ заговорил он мне на ухо, положив подбородок на мое плечо.

У меня был только один ответ, это было единственное, что имело смысл каждый раз, когда я перебирала возможности.

─ Мой отец навредил тебе.

Я повернула голову, чтобы взглянуть на него. Он мгновение выглядел задумчивым.

─ Нет.

Он поцеловал меня в щеку и двинулся назад, поворачивая меня и вдавливая в холодильник. Нет?

Я нахмурилась, ища ответы на его красивом лице. Тогда почему я здесь?

Небольшая лампа у дивана снова зажглась, добавляя тусклого свечения в комнату. Пирс поднял руку и провел пальцами по левой стороне моего лица.

─ Ты видела сердце.

Утверждение, не вопрос.

─ Какое сердце? ─ спросила я застенчиво, играя дурочку.

Он цокнул языком и покачал головой.

─ Ты слишком умна, чтобы претворяться дурой. Итак, я спрошу снова. Видела или не видела сердце?

Его голос стал глубже, он смотрел мне в глаза, ─ осмелюсь ли я солгать.

Я ненавидела то, как он со мной разговаривал, и все еще был зла, что он душил меня. Мой характер одержал победу, несмотря на мою борьбу, чтобы держать его под контролем.

─ Я не видела сердце. Что за псих будет держать сердце в морозилке? ─ огрызнулась я, мысленно давай себе пинка под зад. Так сильно, чтобы больше не провоцировать его.

─ Я не говорил, что оно находилось в морозилке.

Черт.

На его лице появилась улыбка, но в ней не было ничего дружелюбного.

─ Я был добр к тебе, но, полагаю, нам нужно пересмотреть кое-какие правила.

Пирс пристально посмотрел на меня и начал ослаблять галстук.

Страх начал концентрироваться в моем животе. Пожалуйста, не позволяйте этому человеку, превратится в садистского извращенца.

─ Не волнуйся, Бунтарка, я не заставлю тебя называть меня хозяином. Пока ты относишься ко мне, как к Господину, ─ я стиснула зубы и впилась в него взглядом. ─ Первое правило, никогда больше не лги мне. Второе, слова «Нет» не существует, когда я говорю тебе что-то сделать. И третье, как я уже говорил, когда я велю тебе что-то делать,─ ты просто делаешь.

Он стянул свой красный галстук через голову и выжидательно на меня посмотрел. Он мог взять свои правила и засунуть их прямо в свою наглую задницу.

─ Ты уже нарушила правило номер один. Дважды.

Он снял пиджак и положил его на кухонный островок.

─ Я хочу, чтобы ты встала на колени.

Он положил руки на мои плечи и заставил осесть. Мои колени коснулись холодного пола в то же время, когда холодильник ожил.

─ Я не сделаю этого.

Я попыталась встать, и это было равносильно тому, чтобы раздразнить зверя.

─ Ох, Бунтарка, мне нравится, что ты думаешь, будто у тебя есть выбор.

Схватив меня за волосы, он опустил меня обратно на пол и удержал на месте, одной рукой расстегивая свои брюки.

─ Если ты укусишь меня, я вырву изо рта каждый твой зуб, а затем заменю тебя твоей сестрой, — предупредил он, прижимая свою набухшую головку к моим губам.

Его слова заставили меня приступить к действию, прежде чем он исполнит то, что говорил.

Только не Эбби. Он может делать со мной все, что хочет, если моя сестра будет в безопасности.

Я открыла рот, и он, не тратя время впустую, втолкнулся. То, что я начала задыхаться, его не остановило. Возникли неприятные воспоминания, мне пришлось заставить себя проглотить желчь. Это не Ричард. Мои глаза намокли, слезы грозили пролиться, но я не позволила.

Попытка использовать руки, чтобы остановить его давление, только усугубило ситуацию.

─ Ты, полна решимости раздвинуть границы, ─ он схватил меня за руки и обернул вокруг них галстук.

Он вдалбливался в мой рот, когда я перестала двигаться. Толкался туда-сюда, заставляя меня принимать его до основания. Его член был на вкус как гель для душа. Я знала это, потому что открывала его ранее и вдыхала запах. Изо всех сил я делала все возможное, чтобы заставить кончить мужчину. Чем быстрее он закончит, тем быстрее вытащит свой член из моего рта. Заставляя себя расслабиться, я зажмурилась.

─ Посмотри на меня.

Он сжал мои волосы сильнее и заставил открыть глаза.

Он посмотрел на меня, держась одной рукой за холодильник, который теперь обдавал холодным воздухом. Его голубые глаза потемнели, полные чем-то, чего я не могла объяснить, чего я не понимала.

Хуже всего то, что меня не беспокоило, что он был у меня во рту. Я сделала бы что угодно для него, если бы он только спросил. Осознание того, что он не тот, о ком я думала, что он был ранен гораздо сильнее, чем следовало. Я могла сказать, что он приближался к оргазму, его движения становились резче и быстрее.

─ Сердце, ─ проворчал он. Он хочет поговорить об этом сейчас? ─ Мой отец говорил, что у него нет сердца, поэтому в день, когда я убил его, я вырезал его из его груди, чтобы доказать, что оно у него есть.