Тактика законодательных собраний

Бентам Иеремия

Глава XXVII

О возможности отсутствовать

 

 

Нетрудно согласиться со следующими двумя положениями: первое – во всяком законодательном собрании отсутствие членов или лучше сказать их «абсентеизм» есть зло; второе – зло это настолько серьезно, что оправдывает ограничительные правила.

Можно указать на следующие неудобства, приносимые абсентеизмом членов собрания.

Легкость нарушения обязанностей.

Случаи небрежности.

Привлечение менее способных лиц.

Бездействие собрания, когда нет налицо количества членов, требуемого для действительности его актов.

Возможность неожиданностей.

Уменьшение влияния собрания на народ.

Легкость нарушения обязанностей. Абсентеизм не только облегчает, он т.с. обеспечивает недобросовестность. Предположите настолько плохую меру, что депутат, если он присутствует на заседании, принужден вотировать против нее из сознания своего достоинства. Если он боится обидеть покровителя, министра или друга, он будет отсутствовать; это – измена долгу, без вреда для репутации.

Каждый голосующий своим вотумом производит два действия: он лишает одну партию своего голоса и предоставляет его другой; отсутствующий производить одно только действие, но и в этом есть несомненный вред.

Небрежность. Когда люди обязаны подавать свой голос по всем вопросам, то естественно приходится посвящать им известную долю внимания, составлять себе определенное мнение, из опасения быть безличным. Такого побуждения нет, если разрешено отсутствовать. Тогда многие предпочитают уходить от дел, предаются лени, забрасывают всякую работу и легко становятся неработоспособными.

Привлечение менее способных лиц. Как только должность, связанная с почетом и властью, не требует никаких усилий, ее домогаются и покупают люди, которые не имеют ни желания, ни возможности быть полезными. Места эти делаются достоянием богатых и знатных. Напротив, если бы приходилось усидчиво исполнять известные обязанности, мелкому тщеславию пришлось бы отступить. Среди кандидатов остались бы только те, которые находят особую прелесть в исполнении общественных обязанностей, и хотя склонность к известному труду еще не указывает на талант, но все же наиболее производительной работой всегда будет та, которая интересует и нравится.

Бездействие собрания, вследствие отсутствия требуемого числа членов. Это зло находится в зависимости от предыдущего. Как только места депутатов будут заняты людьми, ищущими лишь отличий, текущие дела приостановятся, так как никто не будет ими интересоваться. Полное бездействие – естественное последствие такого порядка.

Возможности неожиданностей. Нужно считать неожиданным всякое предложение, которое было бы отвергнуто целым собранием и принято лишь благодаря отсутствию некоторых его членов.

Ослабление влияния. Общественное мнение в представительном государстве естественно склонно к солидарности с волей собрания и только стремится узнать ее в точности. Но соответствует ли воля тех лиц, от которых исходит решение, воле всего собрания? Вот что становится все более сомнительным, по мере увеличения числа отсутствующих. Составляют ли отсутствующие большинство или нет – это остается загадкой для публики, но, во всяком случае, неполное собрание никогда не будет пользоваться авторитетом полного.

 

Предупредительные средства

Я ограничусь здесь общими соображениями. Первое средство состоит в требовании от каждого члена, в начале каждой сессии, залога, в размере произведения числа дней заседаний в этой сессии, например, на 50 фунтов. Этот залог возвращается в конце срока, с вычетом 50 фунтов за каждый день отсутствия. Если депутаты получают жалованье, то оно обращается в залог для производства вычетов тем же способом. Вычет производится во всех случаях без исключения, даже если приведены законные причины, объясняющие отлучку.

Этот способ может с первого взгляда показаться странным, так как он нов, но ведь за то он особенно действителен. Он относится к тому разряду законов, которые исполняются сами собой. Установите вместо этого вычета такой же штраф; сейчас же потребуются обвинитель, делопроизводство, суд. Наоборот, вычет не подвержен никакому сомнению: он производится посредством простого расчета и не имеет характера карательного закона. Оклад – это уплата за службу. Можно ли жаловаться, что условием получения оклада ставят несение службы? Если должность такого свойства, что она выполняется без жалованья, возможность потерять часть залога должна быть рассматриваема, как цена за место. Исключений из этого правила не должно быть; его сущность – в его строгости. Допуская извинения, вы допускаете недобросовестность; отказ принять извинение был бы оскорблением. Даже болезнь не должна составлять исключения. Разве люди свободных профессий, ремесленники, например, не обречены на подобные же потери? Ценой этого единственного неудобства предупреждается много нарушений закона, и обеспечивается правильность общественного служения; другое, более мягкое средство не могло бы его обеспечить.

Однако и этого средства недостаточно. Нужно установить еще особое наказание, без чего закон не может иметь силы во всех случаях. Я предлагаю только один день ареста за каждое нарушение правила об обязательном присутствии, причем, конечно, каждое законное объяснение отсутствия должно допускаться для освобождения от этого наказания. Это необходимо для того класса людей, для которых потеря залога не имеет особого значения. Разве иначе не могло бы случиться, что богатые из тщеславия нарочно жертвовали бы залогом? Разве многие не пожелали бы под видом тягостной должности приобрести должность почетную? Образовалось бы два класса в собрании: одним платили бы за исполнение обязанностей, а другие сами бы платили за неисполнение их, а так как богатство часто дает тон, то последовало бы уничижение полезного и трудолюбивого класса. Необходимо, следовательно, наказание, чувствительное для всех, наказание легкое, но неизбежное. Правда, извинения должны быть допущены, но разве естественно для избежания одного дня ареста марать себя заведомой ложью?

Эти средства должны быть еще усилены занесением всех отлучек в реестры. В последних должны быть записаны имя депутата, день отсутствия, представленные извинения и отбытые аресты. Такой меморандум должен печататься по окончании каждой сессии.

Право на отпуск не должно существовать: оно свело бы ходатайства о них к пустой формальности.

Если бы все означенные правила действовали в римском Сенате, то письма Цицерона не содержали бы столько горьких упреков по адресу сенаторов, которые оставляли его бороться в одиночестве против разврата и разных интриг, а сами предавались удовольствиям, стояли в стороне от дел и не несли никакой ответственности за такое нарушение своего долга. Чтобы понять, до какой степени может дойти злоупотребление отлучками, надо посмотреть, что происходит в Англии.

В палате общин из 658 членов для действительности собрания требуется присутствие 40, да и этого числа часто не хватает. Летописи английского парламента дают мало примеров заседаний, на которых не отсутствовала бы пятая часть всех членов. Можно судить отсюда, как ведется дело! Две трети собрания состоят из лиц, для которых парламентские обязанности являются второстепенными. Исключите лиц, занимающих определенные должности и лидеров партий – останутся юристы, купцы, светские люди, которые, за исключением тех случаев, когда вопрос затрагивает их личные интересы, посещают палату, лишь как интересное зрелище, и разнообразят этим свои удовольствия. Это и есть та равнодушная часть собрания, которую все партии стараются перетянуть на свою сторону для получения большинства голосов. Не отдельных лиц надо винить в этом: люди становятся такими, какими их делают законы. Существующие, для предупреждения этих злоупотреблений, правила составлены так, что не имеют никакой силы.

В старину был установлен прогрессивный штраф за непосещение собрания: пять фунтов стерлингов, потом десять, сорок и т. д., но это средство ныне уничтожено. Оставлен в силе только арест у пристава палаты; но и это наказание осталось лишь в виде угрозы. Оно может применяться только в случаях специального вызова палаты (a call of the house), как будто постоянный долг должен исполняться только в определенные моменты; но даже в случае особого вызова, всякое извинение, как обоснованное, так и голословное, достаточно для освобождения от наказания.

Все это вполне естественно. Может ли суд быть строгим, когда все судьи заинтересованы в нарушении закона? Можно ли ожидать от политического корпуса издания действительных правил для предупреждения таких злоупотреблений, которые выгодны для всех?

Нужно, впрочем, заметить, что подобная небрежность, погубившая бы всякое другое собрание, несколько ослаблена самим парламентским режимом.

Разделение на две партии обязывает каждую из них быть представленной в палате некоторой частью своего состава. Эта часть в сущности – то же, что и целое. Когда разбираются вопросы, важные для партии, ее лидер дает знак, и все сходятся. Неожиданностей при этом нельзя опасаться, так как главнейшие предложения объявляются заранее, и все проекты министерства проходят через несколько совещаний в разные дни. Если мнение небольшого числа не сходится с волей большинства, то на следующий день документы собираются в полном составе, и вся работа предыдущего дня сводится на нет.