Тайна Адриаана Бекмана

Оставим наших героев в горном монастыре, а сами вернемся к событиям, предшествовавшим падению героя…

“Героическая” эпопея с разводом

(Москва)

Летом 1999 года Дмитрию исполнился тридцать один год, он работал вместе с отцом в юридической фирме, поэтому знакомые называли его “адвокатом”. Де-юре Дима был женат, де-факто – свободен, как ветер. У него было две квартиры, каждый год он менял машину, с женщинами – тоже не было определенности, но зато у него были настоящие друзья. Их было не много, но они были.

Что касается внешности, если он хотел, он мог быть очень и очень привлекательным. Вещей в его гардеробе было ровно столько, чтобы быстро собраться на работу: два-три костюма, подобранные к каждому костюму рубашки и галстуки. В одежде Диме нравился свободный стиль: джинсы, не мнущиеся слаксы и трикотажные пуловеры. Он обожал кожаные куртки и дорогую удобную обувь. Носки у него были всегда под цвет этой самой обуви. Соблюдая эти немногочисленные правила, ему удавалось выглядеть стильно. Перед тем, как появиться в магазинах “Джентльмен”, что случалось с ним два-три раза в год, он писал себе список вещей и не уходил, пока всего не покупал. Два раза в год, считал он – вполне достаточно. Мужчины – счастливые люди: для них одежда – это одежда, не средство самовыражения.

После автомобильной аварии, случившейся в ноябре 1996 года, Дмитрий перестал много пить, увлекся восточным мистицизмом и пристрастился к экстремальному туризму: то лазил в горы, то погружался на морское дно, а то и вовсе парил над землей на параплане. Мама очень переживала: Димка был ее единственным ребенком. Владимир Николаевич был спокоен: “Ищет себя, сын. Дай бог, когда-нибудь, найдет”. “Если шею раньше времени не сломает”, – сокрушалась Зинаида Алексеевна.

С легкой руки небесного куратора Дмитрия, бога солнечного света Аполлона, в нашем герое лихо уживались два мужских архетипа из египетской мифологии: Сет, которому всегда чего-то не хватает, который всегда чего-то боится, кого-то ненавидит, кому-то завидует, на кого-то обижается, стремится к обильному и разнообразному сексу; и Гор – самый гармоничный из всех мужских архетипов – настойчивый, упорный в достижении цели и даже готовый прислушиваться к мудрым советам… Так Дмитрий и жил в вечной борьбе с самим собой: побеждал Сет – и он погружался в гремучую пучину доступных развлечений, побеждал Гор – он выбирался на солнечный берег и начинал заниматься духовным самосовершенствованием.

В обычной жизни Димка был циником. Циник – это такой промежуточный тип, который, обладая ранимой душой, уже научился огрызаться и обороняться, но еще не научился принимать этот мир таким, каков он есть.

Всю первую половину 1999 года Дима разводился со своей второй женой…

…

Он матерился в кабинете отца, как пьяный сапожник на вокзальной площади, когда узнал, на каких условиях Анька-стерва, наконец-то, согласилась на развод.

Родив ребенка от своего любовника, пока он путешествовал по Америке, бывшая супруга потребовала двухкомнатную квартиру, машину, и “денег на жизнь”. (Причем квартира, о которой шла речь, была куплена задолго до их знакомства!)

– Нет, все, мое терпение кончилось! Б… какая! Убить ее дешевле! (Дима.)

– Ты не горячись, – успокаивал отец. – По закону, ей ничего “не светит”, кроме половины совместно нажитого вами автомобиля. Ну, и комнату в коммуналке тебе придется купить: не можешь же ты ее с ребенком выписать в “никуда”? Я бы с ней до победы судился. У тебя целых три года впереди на раздел имущества. И она получила бы то, что положено по закону. Ну, конечно, если ты уверен, что ребенок – не твой… (Владимир Николаевич.)

– Я абсолютно в этом уверен! Сколько раз я должен это повторять?! Я познакомился с ней в сентябре! (Дима.)

– Ну и что? Может быть, он родился недоношенным… (Влад. Ник.)

– У меня есть документы из роддома: он нормально доношен! Это – не мой ребенок! У меня, слава богу, вообще нет детей! (Дима.)

Владимир Николаевич многозначительно посмотрел на сына. – Тогда зачем ты торопишься?

– А я тороплюсь?! Я ушел из своей квартиры в марте. На улице, – Дмитрий посмотрел в окно, – лето! Эти хитроумные ребята припеваючи живут в моей квартире, которую я заработал собственными руками, ну, то есть головой; а у меня даже документы на развод не принимают. Потому что у меня, видите ли, грудной ребенок! У меня!? Нет, я не хочу судиться с ней в течение последующих трех лет. Отец, твои адвокатские «заморочки” не приемлемы для нормального человека. Я согласен: я куплю ей комнату и денег дам. Пусть подавится! Но при условии, что она исчезнет с моего горизонта вместе со своим сопливым ребенком! А то не ровен час, я ее убью, тогда ей и комната не нужна будет… Тысяч двадцать пять – хватит ей? (Дима.)

– Если ты согласен купить ей комнату – я решу вопрос и без денег. (Влад. Ник.)

– Ну, тогда, договаривайся, отец, не тяни; а то она еще кого-нибудь родит… (Дима.)

– Ох, Дима, Дима. Правильно говорят люди: если человек не хочет растить своих детей, значит, будет растить чужих! (Влад. Ник.)

– Пап, что ты имеешь в виду?! Я не хочу сейчас разговаривать о детях. Я не в том состоянии нахожусь! (Дима.)

– А ты всегда находишься не в том состоянии. (Влад. Ник.)

…

История Димкиного развода со второй женой была гораздо интереснее развода с первой. Аня предупредила Дмитрия, что из “своей, честно заработанной телом и умом”, квартиры, она уйдет только в одном случае – ногами вперед. Никто за язык ее не тянул.

Пока Дима не соглашался предоставить жилье – развод не получался. Сначала Аня была беременная, на что у нее имелась соответствующая справка из медицинского учреждения. Дмитрий проконсультировался со специалистом по семейному праву и выяснил, что выписать беременную женщину “в никуда”, практически не возможно. Пришлось герою разбудить в себе Сета, перестать быть приличным человеком и устроить супруге “сладкую” жизнь. Каждый нормальный человек его поймет.

Он жил в квартире, принадлежащей ему на праве собственности, и не пускал туда Игоря, генетического отца ребенка. А когда тот все-таки рискнул проникнуть в квартиру Дима вызвал милицию. Аня попыталась было заступиться за Игоря как за своего родственника… Но документов, подтверждающих родство, у нее не оказалось, а назвать Игоря отцом своего ребенка она не могла по “идеологическим соображениям”.

Через какое-то время Игоря из милиции выпустили, и он стал навещать беременную Аню тайком, пока Дмитрий был на работе. Тогда Дима установил металлическую дверь с двумя сейфовыми замками на большую комнату и перенес туда холодильник. Аня терпела. Еще он обратился в частную охранную фирму, и теперь во время его отсутствия в квартире “дежурил” охранник.

Когда Дима возвращался с работы, он отпускал охранника и включал телевизор и магнитофон на полную громкость. Аня закрывалась в своей комнате, плакала, но терпела. На ужин бывший муж жарил мясо, изводя голодную женщину “вкусными запахами”. (Аня не работала, а у Игоря была “напряженка” с деньгами.)

По вечерам к Димке приходили “подружки” – знакомые проститутки. Он даже не всегда пользовался их профессиональными услугами, просто предлагал “помыться в ванне, побегать по квартире, пошалить и покурить”. И платил за это по установленному тарифу. Вопрос же не в деньгах, а в принципе. Аня терпела.

Димка “сдался” первым. Он понял, что она, действительно, умрет, в прямом смысле этого слова, погубит своего недоношенного ребенка, сделает все, что угодно – но ни за что не уйдет из его квартиры. И тогда в марте Дима сдал комнату одной бойкой бабенке, торгующей на рынке свежей рыбой. Мария Ильинична предупредила Диму, что у нее есть сожитель, который, в общем-то, “мужик хороший, но по выходным выпивает”.

– Буянит? – обрадовался Дима.

– Нет…Выпивает и засыпает прямо на кухне… (Мария Ильинична.)

– А… Это ничего. (Дима.)

Дима вывез на дачу бытовую технику, забрал личные вещи, и к Аниному ужасу отдал два комплекта ключей от квартиры Марии Ильиничне. Холодильник оказался тяжелым, вывозить его из квартиры было лень, поэтому Димка подарил его арендаторам, и разрешил им пользоваться стиральной машинкой. Виктора Петровича он попросил следить за тем, чтобы в квартиру не проникали “разные чужие люди”, имея в виду Игоря, фотографию которого он ему и показал. Так как оплата за охранные услуги совпала с оплатой за комнату, радостная Мария Ильинична сообщила, что “туточки никакого другого хахаля, окромя ее Витички, не будет, и в том не может быть никакого сомнения”.

Создав Ане “нечеловеческие условия существования”, Дима переселился в однокомнатную квартиру. В мае он уехал в Америку, а Аня родила девочку. После родов у нее случилось “просветление в мозгах”, которому немало поспособствовал Владимир Николаевич, и она согласилась на развод. А Дима согласился “подарить” ей комнату, но в другой квартире. Вот так, прежде чем стать буддистом, герой освоил азы благотворительности.

Так как комнату он пока еще не купил, Аня, Игорь и их маленькая дочка, которая “почему-то” все-время плакала и болела, а так же Мария Ильинична и Виктор Петрович продолжали “дружно” жить в Димкиной частной собственности.

Два дня из жизни героини

(Москва – Ближайшее Подмосковье)

Ольга Владимировна работала финансовым директором в фирме, торгующей горюче-смазочными материалами.

…Как-то в октябре, сидя в своем кабинете, из окон которого был виден Кремль, она решила, что как только досчитает эффективность нового проекта, порученного ей Валерием Вениаминовичем (Председателем совета директоров), так сразу же устроит себе заслуженный отдых. “Поеду к Митьке, буду смотреть американские фильмы и заниматься с ним сексом… Ну и что, что мне тридцать лет, а ему всего двадцать четыре? Я же замуж за него не собираюсь…”

Ольга Владимировна была очаровательной женщиной. Она была невысокого роста, всего сто шестьдесят четыре сантиметра; между прочим, как сама богиня любви Афродита! У нее была потрясающая фигура: стройные ноги, крутые бедра, тонкая талия и грудь размера D. И весила она не больше пятидесяти килограмм. Свои вьющиеся, русые от природы волосы, Оля постоянно перекрашивала во все цвета радуги. В настоящий момент волосы были ярко каштановыми с золотыми прядями. А еще у нее были удивительные сине-зеленые глаза, цвет которых менялся в зависимости то ли от настроения, то ли от освещения.

У героини было двое детей: сын Алексей, десяти с половиной лет, от первого брака, и дочка Аленка, трех с половиной лет отроду.

Ольга была замужем за генеральным директором фирмы, в которой работала. Имея высшее экономическое образование, она закончила еще MBA-финансы, так что если бы ей, вдруг, пришлось развестись с мужем (в жизни, знаете ли, всякое бывает) – она смогла бы дать своим детям достойное образование.

Детей своих Ольга любила, но вот заниматься ими ей было некогда. Во-первых, она “с утра до ночи” работала; во-вторых, всегда была в кого-нибудь влюблена; в-третьих, была вынуждена сопровождать мужа на разные “важные мероприятия”, а значит, должна была сногсшибательно выглядеть, а это, знаете ли, отнимает массу времени и сил!

Ольге нравилась ее работа, она любила общаться с людьми и обожала деньги, которые расширяли его горизонты. Еще она любила путешествовать и делать подарки друзьям. Приезжая домой, она с интересом узнавала, какие приключения случились с ее детьми, пока ее не было рядом. Олины родители жили вместе с молодыми в большом загородном доме, помогали вести хозяйство. Можно даже сказать, что вели хозяйство и растили детей.

Больше всего на свете Оле нравились ее “секретные” романы, особенно в начале, когда “что-то такое непостижимое происходит внутри тебя, и непонятно, что из всего этого получится”. Но в последнее время с нашей героиней стали происходить странные вещи: ей определенно чего-то не хватало… Но вот чего? Пока у нее не было времени с этим разобраться.

– Оля, а куда это ты собралась? – спросила Лена Васильевна. Главбух внимательно смотрела на подругу, которая, закончив финансовые расчеты, стояла перед зеркалом и расчесывала свои кудрявые волосы, длиной до середины спины.

– Ленусь, ну, понимаешь, – как-то неопределенно махнула рукой Оля.

– У нас, между прочим, баланс, – сообщила Лена. – И Вениаминович тебя спрашивал, и Вася в офисе…

– Ну и что? Если я кому-то понадоблюсь, скажи, что я в налоговой инспекции. (Оля.)

– Ты и Сашку заберешь?! И как я отчеты сдавать буду? Блин, а до конца месяца нельзя потерпеть со свиданиями?! (Лена.)

– Как это потерпеть?! Ты что говоришь такое? Да это самое важное в жизни! – Оля перестала причесываться и с удивлением посмотрела на подругу. – У Митьки мама сегодня в гости уехала, он из-за этого врача на дом вызвал, на работу не пошел… (Оля.)

– Детский сад какой-то… (Лена.)

– Так и быть, я тебе Сашку оставлю; сама такси возьму. Пусть он только вечером меня заберет, а то в Митькиной Тмутаракани такси поймать практически невозможно! Да, проект Вениаминовичу я посчитала. Вот здесь, в папке лежит, если он вдруг вспомнит. Не вспомнит – не отдавай, привяжется потом, как банный лист. Лен, если что срочно, пошли мне смс-ку. (Оля.)

– Нет, все, моему терпению пришел конец! Вот сдам баланс и уеду на целый месяц в отпуск! И отчет Совету директоров ты будешь делать одна! И не смотри на меня так. (Лена.)

– На месяц?! Ты что же, хочешь моей погибели? На две недели, ладно? Месяц я без тебя не продержусь. И потом, мы же договаривались на январь? (Оля.)

Лена молчала.

– Лен, вот когда ты влюбишься, я тоже буду отпускать тебя на свидания… (Оля.)

– Не дай бог, чтобы со мной когда-нибудь случилась такая оказия, потому что у меня муж “отмороженный” и двое сумасшедших детей. И на работе я торчу с девяти утра и до семи часов вечера! И начальник у меня – Лена вполне определенно покрутила пальцем у виска – вечно влюбленный… Ты еще и во Вьетнам, по моим сведениям, собираешься в ближайшее время?

Ольга параллельно была влюблена во вьетнамского ученого-космолога, с которым познакомилась по Интернету.

– Лен, но у меня тоже есть муж и дети, – попыталась “оправдаться” героиня.

– Да что ты говоришь?! Только у тебя еще есть я! (Лена.)

– А я никогда не умаляла твоего значения… (Оля.)

– Еще бы! Я покупаю твоим детям учебники и игрушки, одежду и обувь; родителям – продукты; многочисленным родственникам – лекарства и билеты в театр; твоим мужикам – подарки к праздникам! Оль, мне не тяжело – я “электроника” загружу, он все, что хочешь, в интернете найдет; но я устала объяснять твоему мужу, почему ты постоянно отсутствуешь в офисе. (Лена.)

– Ленусь, ну чуть-чуть еще потерпи, роман мой скоро закончится. Романы, они всегда заканчиваются… (Оля.)

– Свежо предание, да верится с трудом. Один закончится, другой – начнется. У тебя же это хобби… (Лена.)

– Скоро вообще все романы закончатся! Мы состаримся, будем сидеть за бухгалтерскими отчетами, и ничто нас не будет отвлекать от них. Но если сейчас у меня не будет романов, о чем же я буду рассказывать тебе в старости?! – Оля посмотрела на Лену широко открытыми сине-зелеными глазами. – Ну, ты меня отпускаешь?

– Нет, я тебя не отпускаю… Но ты же все равно уедешь? – вздохнула, улыбаясь, Лена.

– Спасибо, Лен. Ты – настоящий друг. (Оля.)

– Ты только не забудь, как в прошлый раз, что налоговая инспекция работает до 17.45. (Лена.)

– А где же я потом? – задумалась Оля.

– Потом ты в магазине… шубу ищешь. (Лена.)

– Почему шубу? Ты же знаешь, я не ношу шубы: в шубе – во-первых, жарко, во-вторых… Я здесь прочла надпись в маршрутке: “носишь мех – носишь грех”. Я даже записала, для детей, вот послушай: “Одна шуба – это ВОСЕМНАДЦАТЬ убитых лисиц! Или ДВАДЦАТЬ СЕМЬ убитых енотов! Или ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ убитых норок! Или ШЕСТЬДЕСЯТ куниц! Или СТО СЕМЬДЕСЯТ шиншилл! Или ДВЕСТИ ПЯТЬДЕСЯТ белок”! Представляешь?! Не хочу быть увешанной таким количеством трупов! На стекле еще была библейская заповедь N6: “Не убий” и слова Льва Николаевича Толстого: “От убийства животных до убийства человека – всего один шаг”. Что за замечательные люди есть на свете, которые оставляют такие надписи в маршрутках! (Оля.)

– Для Васи – ты ищешь шубу. И не перепутай, философ. (Лена.)

– Почему шубу? (Оля.)

– Потому что мне нужна шуба, а у меня из-за твоих свиданий совсем нет времени ее искать! (Лена.)

– Поехали в выходные по магазинам? Возьмем детей, Сашка будет с ними возиться, потому что он сам как ребенок… (Оля.)

– Оль, а сколько стоит норковая шуба, ты в курсе? (Лена.)

– Да не нужна тебе шуба! Сейчас такие куртки классные продаются с искусственным мехом… (Оля.)

– Давай съездим, только в куртке, без машины, холодно… (Лена.)

– Так и купи себе машину, зачем же животных истреблять? Вася мне по секрету сказал о хорошей премии к Новому году, – Оля “вильнула хвостом” и умчалась на свидание.

На следующее утро Ольга проснулась от Алькиного “визга”…

Алька была очень активным ребенком, ей было три года восемь месяцев, и по любому поводу она устраивала громкий визг, который разносился по огромному дому. Все домашние сбегались посмотреть, что с ней опять приключилось. А ничего особенного и не произошло: просто ей захотелось чего-нибудь, что бабушка давать ей отказывалась, из-за соображений безопасности.

– Мам, доброе утро! Аля, что у тебя опять стряслось? – спустилась Оля на первый этаж в гостиную. – Мам, дай ты ей, бога ради, что она просит! Голова уже болит от ее визга. Ты же знаешь, если ей что-то нужно, она не успокоится, пока не получит.

– Она не плачет, заметь, – спокойно ответила Татьяна Алексеевна, – она визжит. Она такая же, как ты была в детстве: любой ценой хочет получить то, что ей понравилось.

– А разве это плохо? (Оля.)

– Это опасно, потому что в данный момент она требует набор ножей. (Тат. Алекс.)

– Аль, а зачем тебе ножи? – поинтересовалась мама Оля.

– Надо, – тут же успокоившись, сказала Аля. – Буду делать салат.

– Бабушка все равно не даст тебе настоящие ножи, потому что они очень острые. Помнишь, сколько было крови, когда Алешка порезался? Когда я была маленькой, бабушка и мне ножи не давала. Но салат можно делать… волшебными ножами, тогда он, кстати, получится еще вкуснее. Давай, поедем в магазин игрушек и купим тебе набор волшебных ножей? – предложила Ольга.

– Давай, – прошептала восхищенная такой перспективой Алька.

– Дед, а ты с нами поедешь? (Оля.)

– Куда это вы собрались? – поинтересовался Василий, тоже проснувшийся от Алькиного визга.

– Будем покупать волшебные ножи! – гордо сообщила Алька.

– И кого ты хочешь зарезать этими ножами? Своего братца? Это правильно, давно пора… Татьяна Алексеевна, а можно я курицу съем? (Василий.)

– Вообще-то, курица предназначалась на обед, а на завтрак – яичница с ветчиной. Есть еще овсяная каша, – ответила теща.

– И пить я хочу. О, лимонник – это как раз, то что надо… Татьяна Алексеевна, вы не переживайте: я сначала съем курицу, на закуску; потом – завтрак; а когда вы приготовите обед, съем и обед. Обещаю. Слово даю. – Василий выпил два стакана лимонника и смотрел на тещу такими голодными глазами, что та не выдержала: – Ешь, что с тобой сделаешь! Давай разогрею.

– Нет, только зря время терять; я и так съем, холодную… Дамочки, а хотите, я с вами в магазин поеду? – поинтересовался Василий.

– Ула! Папа едет с нами! (Аля.)

– Ну, тогда я не поеду, – облегченно вздохнул Владимир Иванович, – а то мне надо вино разлить, и с Алешкой позаниматься…

– Так Алешка, наверное, с нами поедет? – предположила Оля.

– Ну, тогда я не поеду! – сказал Вася. – У меня всего полтора выходных осталось, – он посмотрел на часы. – Не так много, чтобы это рыжее “исчадие ада” мне их портило!

– Оля, езжайте без Алешки. Мы с ним физикой должны позаниматься… (Влад. Ив.)

– Владимир Иванович, я вот никак не пойму: зачем вы ему загромождаете мозги, если он итак у нас слишком умный; не понятно только в кого… (Василий.)

– Понимаешь, Василий, детство – это такая золотая пора, когда все получается, все успеваешь и очень многое можно узнать. (Влад. Ив.)

– Я, когда вспоминаю свое “золотое” детство – мама моя тоже почему-то считала, что оно было золотым – то сразу начинаю благодарить бога, что оно уже закончилось. И очень радуюсь, что я вырос, а значит, могу одно дело делать хорошо, другое – плохо, а на третье вообще могу плюнуть и не делать, если я устал, или мне не хочется… (Василий.)

Вскоре Василий, Ольга и Алька уехали в магазин игрушек…

…

Вечером, после того, как Алька изрезала своими “волшебными” ножами все, что только смогла изрезать, она утащила у Алешки фломастеры, чтобы нарисовать бабушке красивую картину на кухню.

Ольга с Василием сидели в гостиной, смотрели кино, а Алька, высунув язык от удовольствия, рисовала картину.

– Так, ты зачем украла мои фломастеры?! – Алешка подошел к сестре и забрал принадлежавшую ему вещь.

Алька завизжала как сирена на милицейской машине. Василий сделал звук телевизора громче; но громче Альки у телевизора кричать не получилось. Ольга нажала на клавишу “стоп” на пульте видеомагнитофона.

– Алеш, отдай ей фломастеры, – приказал пасынку Василий.

– С какой стати? Это мои фломастеры. Она их стащила с моего письменного стола. (Алеша.)

Алька перестала кричать, внимательно прислушиваясь к диалогу.

– Тебе что, жалко? – спросил Василий.

– Аль, чьи это фломастеры? (мама Оля.)

Аля показала пальцем на брата.

– Если эта вещь принадлежит Алексею, почему ты взяла ее без спроса? Разве можно так поступать?! – удивилась мама Оля.

Алька покачала головой из стороны в сторону.

– Разве Алеша когда-нибудь берет твои вещи, не спросив разрешения? (мама Оля.)

Алька опять покачала головой.

– Тогда в чем дело? (мама Оля.)

– Но мне очень надо! – сама за себя заступилась девочка.

– Если тебе надо, то попроси об этом по-человечески, (мама Оля.)

– Алеш, – подошла Алька к брату. – Мне очень-очень надо. Я не поломаю…

– На, – сказал сестре Алешка. – Только в следующий раз спрашивай разрешения!

– Спасибо! – Радостная Алька опять уселась рисовать.

– Ну, что мы можем продолжить киносеанс? Инцидент исчерпан? – поинтересовался Василий.

– Молодец, сын, – похвалила Ольга Алешку, – и нажала клавишу “пуск”.

…

– Я вот не понял, – спросил Василий в спальне, – а почему Алька не может взять его фломастеры? Что это за частный собственник такой?! Я же не говорю ему, что он живет в моем доме?

– Ты как раз говоришь. Почти каждый день. Вась, а почему Владимир Иванович никогда не берет твою машину? (Оля.)

– Потому, что у него своя есть, – ответил Вася.

– Нет, ни по этому. А потому, что он уважает твои имущественные права. (Оля.)

– Ах, вот оно как?! (Вася.)

– Да, вот так. В семье все должны уважать имущественные права друг друга, иначе получится разбой и грабеж. (Оля.)

– А по-моему, ты из мухи делаешь слона. Все это мелочи и глупости! (Вася.)

– А по-моему, из таких вот мелочей и получается детское счастье или несчастье. Да и не только детское. Вот подожди немного, – Ольга ушла в гардеробную и через пять минут вернулась в эротическом костюме пчелки с прикольными усиками на голове и в сапогах-ботфортах, как у “красотки” из одноименного фильма.

– Ух, ты! – обрадовался Вася. – Ну, иди сюда, мой сексуальный пчел в сапогах. Придется тебе сейчас поработать…

– Вась, а где же мед? – спросила Оля.

– А я? Разве уже не гожусь на роль меда? – спросил Василий голосом расстроенного Винни-пуха.

Ольга, хитро улыбаясь, смотрела на него.

– Ну, что, деньги надо платить? – Вася достал пачку долларов.

Оля покачала головой.

– Золото-бриллианты? (Вася.)

Оля опять покачала головой.

– Тогда что? У меня больше нет ничего! (Василий.)

– Ладно, все равно не поймешь, – вздохнула Оля. – Счастье – это приятные мелочи, мгновенья радости, солнечные зайчики, брызги в море, пузырьки от шампанского…

– Так бы и сказала, что хочешь выпить, – Василий встал и принес из холодильника бутылку полусладкого белого вина.

Совсем и не выпить хотелось Ольге, а чего-то совсем другого, но объяснять это мужу у нее не было желания. К тому же она и сама не знала, чего хотела.

Тайна времени, которую открыл Адриаан Бекман

(Москва)

В октябре, наконец-то разделавшись с процедурой развода, Дмитрий, решил: “Все, еду в Тибет. Вернусь, куплю Аньке комнату и выселю ее из квартиры…ко всем чертям!”

В последние два года Дима мечтал посмотреть на эти мистические горы, которые почему-то снились ему, звали его… Сергей, лучший Димкин друг, с которым он дружил еще со школы, подлил последнюю каплю в переполненный сосуд его терпения. Он как-то заехал к Димке на Речной Вокзал, в пятницу вечером, после работы. Сергей решил открыть другу Тайну времени, которую ему самому открыл Адриаан Бекман.

– Скажи мне, Димон: бываешь ли ты там, где тебе очень хочется быть?

– Нет, – честно ответил Дима.

– Почему? (Сергей.)

Дима молчал. Сергей ждал ответа.

– Серег, я не могу ответить на этот вопрос. У меня это не по-лу-ча-ет-ся. Вот что у меня, действительно, хорошо получается, так это создавать себе проблемы… (Дмитрий.)

– Хорошо. Тогда ответь мне на следующий вопрос: бываешь ли ты там, где тебе быть совсем не хочется? (Сергей.)

– Да, и довольно часто. (Дмитрий.)

– Зачем? (Сергей.)

А теперь вы, дорогой читатель, пока герой думает, попробуйте ответить на эти же вопросы.

Присутствуете ли вы там, где вам хочется быть?

______________________________________________

Если “нет”, то почему?

______________________________________________

Бываете ли вы там, где вам быть совсем не хочется?

______________________________________________

Если “да”, то зачем?

______________________________________________

После того, как друзья запили длительное молчание Дмитрия холодной водкой, и извлекли из холодильника все, чем эту водку можно было закусить, Сергей продолжил разговор.

– Конечно, не надо идеализировать нашу жизнь, но и не надо показывать ее в темных тонах. Реальность – она сложная, разнообразная и многовариантная. И вообще, человек сам создает мир, в котором живет. Все в нашей жизни придумали мы сами: и людей, и события, и проблемы. Есть лишь два вопроса. Насколько этот придуманный мир соответствует реальному? И может ли быть человек счастливым в нереальном мире? В общем, Димон, мы живем той жизнью, в возможность которой поверили, а мечтаем о той, в которую боимся поверить.

Сочтя мудрые слова друга прелюдией к тосту, Дмитрий налил по второй рюмке. – За веру в мечту. Я, правда, в нее не очень верю…

– Да это не важно, “веришь ты или не веришь, важно, что это работает”.

– Что работает? (Дима.)

– То, что мы своими мыслями творим реальность. Каждый человек в твоей жизни – один из аспектов тебя самого. Хочешь что-то поменять в окружающем тебя мире? Меняй что-то в себе. Наши желания и наши действия меняют окружающий мир… (Сергей.)

– Тогда надо выпить за перемены. (Дима.)

Выпив по третьей рюмке, Дима напомнил: – Ты обещал, открыть Тайну времени.

– Ах, да. Так вот. Время связано с процессами. В жизни мы участвует в разных процессах… Дим, ты же знаешь, чего ты хочешь? Ну, чего ты по-настоящему хочешь? (Сергей.)

– Конечно, знаю, – вздохнул Дима.

– Подожди, больше не наливай. Вопрос в том: как сделать это реальностью? Ответ: тебе нужно приобрести новый опыт в незнакомой ситуации. (Сергей.)

– Не понял… (Дима.)

– Ну, изменить что-нибудь, причем кардинально. Место проживания, профессию, образ жизни… (Сергей.)

– И как это работает? (Дима.)

– Узнавая новый жизненный процесс, сознание открывается для новых идей – и ты узнаешь, как воплотить в жизнь желаемую реальность… – Сергей еще долго рассказывал о пространстве-времени. О том, что продолжительность времени определяется нашим восприятием, а размеры пространства обусловлены нашим сознанием. О том, что “коли дух покоен, один день сравниться с тысячей веков, а коли помыслы широки, крохотная хижина вместит в себя целый мир”. О том, что количество информации, поступающее в мозг, составляет четыреста миллиардов бит в секунду, а мозг воспринимает только две тысячи бит в секунду, поэтому мы видим лишь то, что знаем…

– Вот и получается, что твоя реальность – всего лишь воплощение твоей ограниченности. Но если открыть дверь – в твою жизнь проникнут новые возможности – и тогда реальность может круто измениться. По-моему, ты дошел до той точки, когда надо менять привычный образ жизни… (Сергей.)

– По-моему, тоже… В общем, я в Тибет собрался. (Дима.)

– Хорошее дело… (Сергей.)

– Ты со мной не хочешь? (Дима.)

– Нет. Меня моя реальность, в общем-то, устраивает. Давай, еще по одной – за Тибет, и я поеду домой. (Сергей.)

– Куда же ты такой пьяный поедешь? Давай теперь чай пить, – предложил Дима.

– Давай, – согласился Сергей. – Я только жене позвоню, чтобы она не беспокоилась… – Ты, Димон, настоящий герой нашего времени, – сказал он, договорившись с женой о более позднем возвращении. – Тибет – это круто!

– Какой же я герой, – засмеялся Дима, – ну, если только отрицательный…

– Не-ет… В тебе сейчас происходит великая борьба Сета и Гора. (Сергей.)

– Кого с кем? – удивился Дима.

– Если ты еще не хочешь спать, я расскажу тебе о Горе… (Сергей.)

– Тогда давай на диван переберемся… Ты как к кальяну относишься? (Дима.)

– Никогда не пробовал. (Сергей.)

– Много потерял. (Дима.)

– Дим, я же не курю… (Сергей.)

– Ну, и не кури, у меня есть фруктовый табак. Располагайся поудобнее. Будем пить чай с шоколадными конфетами, курить кальян, и ты будешь рассказывать о Горе. Это какая мифология? (Дмитрий.)

– Египетская… (Сергей.)

 

Миф о Горе и Сете

(Москва – Древний Египет)

– Древние греки, с их безграничным любопытством и страстью к познанию всего нового и неизвестного, открыли страну Та-Кемет, или Черную Землю. И Гиппократ, и Платон, и “отец математики” Пифагор, и “отец истории” Геродот – все они посещали Египет, стремясь приобщиться к мудрости древних. Для них Древний Египет был как для нас Древняя Греция, – начал свой рассказ Сергей.

– А кто был учителем древних египтян? (Дима.)

– Ну, кто-то был… Когда Сахара в IV тысячелетии до н. э. стала превращаться из плодородной степи в песчаную пустыню, в цветущую долину Нила переселился народ, родственный берберам – хамиты. Они слились с местными племенами – так и возникли египтяне – смуглые люди с прямыми черными волосами. Египтяне назвали свою страну Та-Мери – Любимая Земля. Еще они придумали огромное количество богов. Хотя, согласно их мифологии, это боги создали людей. Существует несколько версий египетской космогонии… (Сергей.)

– Серег, откуда ты все это знаешь? И главное, откуда у тебя столько времени, чтобы все это знать?! (Дима.)

– Знаешь ли, Дим, семейная жизнь имеет массу преимуществ… (Сергей.)

– А, понятно; намекаешь, что зря я развелся? (Дима.)

– Нет, в твоем случае – не надо было жениться. Согласно Мемфисской версии, вначале был холодный тоскливый океан Нун, у которого не было берегов… (Сергей.)

– А дно? (Дима.)

– Дно – было. И состояло это дно из земли Птаха. Бог Птах обладал очень деятельной натурой, и ему было ужасно скучно сидеть и ничего не делать. Однажды, решившись на великое дело, Птах, могучим усилием воли создал из земли свою плоть, и стал Богом – единственным, на сто верст вокруг.

“Создавать мир в одиночку? Ну, уж, нет!” – подумал Птах, и решил призвать к жизни других богов. Зародилась в его сердце мысль об Атуме, возникло на языке слово “Атум” – и возник бог Атум… (Сергей.)

– Лихо! (Дима.)

– Этот творческий метод позднее стал известен как творение Мыслью и Словом. Атум сразу же принялся помогать отцу в его творческой деятельности: создал Великую Эннеаду – Девятку могущественных и мудрых богов. Когда были созданы храмы и учреждены праздники, возникла необходимость в тех, кто будет молиться в этих храмах и участвовать в праздниках, и тогда Птах создал людей…

Согласно Гермопольской версии, вначале существовал Хаос в виде Первозданного Океана, но он не был абсолютно пустым. В глубине океана таились ужасные силы разрушения, а на его поверхности радостно плескались, словно дельфины, четыре пары богов – Великая Восьмерка, Огдоада. (Сергей.)

– Плавать в компании куда веселее, чем в гордом одиночестве, – заметил Дима.

– Это верно. Силы разрушения – Мрак, Исчезновение и Пустота – вносили разнообразие в жизнь богов и придавали элементы азарта и риска. Плавали боги, плавали… и решили, что все-таки чего-то не хватает им для полного счастья. Начались дискуссии о путях решения возникшей проблемы… (Сергей.)

– Тогда они и решили создать людей? (Дима.)

– Ага. Когда, боги, наконец-то, достигли согласия, то дружно взялись за дело: они подняли из воды Изначальный Холм и в полной темноте вырастили на нем цветок лотоса. Из цветка появился младенец Ра, прекрасное солнечное божество, осветившее своими лучами мир, до той поры пребывавший в полном мраке. Увидев чудесный мир, маленький Ра заплакал от радости, и из его слез возникли первые люди… (Сергей.)

– Красиво… (Дима.)

– Жизнь, вообще, очень красивая штука. (Сергей.)

– Ну, это не у всех… (Дима.)

– Когда Ра вырос, ему пришлось почти все свое время тратить на борьбу с ужасным змеем Апопом. И не только с ним. Дело в том, что в суматохе творения мира, из Первозданного Океана на землю Египта выбрались бесчисленные орды чудовищ в облике гиппопотамов, крокодилов, бегемотов… (Сергей.)

– Ну вот, а ты говорил, жизнь – красивая штука, – рассмеялся Дима.

– Согласно Гелиопольской версии, – продолжил свой рассказ Сергей, – все тоже началось с бескрайнего океана Нун, из холодных вод которого выскочил солнечный бог Атум-Ра и создал Изначальный Холм. Ему, как и всем первозданным богам, не хватало проблем…

– Я так понимаю, человек – главная проблема бога, вечная и неразрешимая… (Дима.)

– Ра изверг семя себе в рот и выплюнул Шу – бога ветра и воздуха, а потом выплюнул Тефнут – богиню мирового порядка. (Сергей.)

– Какие интересные методы творения у египетских богов… (Дима.)

– Так как вокруг были темно и ни черта не видно, маленькие Шу и Тефнут куда-то уползли… Безутешный отец вырвал свое огненное Око, которое превратилось в Солнце, и вскоре божественные шалуны были найдены. Бог Атум-Ра заплакал от радости – и его слезы превратились в людей. Когда Шу и Тефнут выросли и поженились, у них родилась богиня мудрости Сотис и близнецы: бог земли Геб и богиня неба Нут. (Сергей.)

– В общем, какую версию ни возьми, но боги и люди возникли на земле Египта. И что же было дальше? (Дима.)

– Так как великий Ра был вынужден постоянно воевать с Апопом и другими чудовищами, он поручил своему внуку Гебу руководить цивилизацией людей, Атлантидой. Геб со всем пылом юношеского азарта отдался новому неизвестному делу. Эмоции и амбиции захлестывали молодого бога… (Сергей.)

– Чем атланты отличались от людей? (Дима.)

– Геб наделил атлантов огромными способностями: они материализовывали вещи из атомов, находящихся в пространстве; силой мысли переносили предметы на большие расстояния. Телепортация позволяла им создавать грандиозные постройки; левитация помогала свободно перемещаться на любые расстояния на Земле; а души их могли совершать осознанные путешествия в пространстве Вселенной. (Сергей.)

– Круто. (Дима.)

– Ты считаешь, что Атлантида – это легенда? (Сергей.)

– Нет, что ты! Я знаю, что она была на самом деле, – серьезно сказал Дима. – Только вот почему она погибла?

– Потому что атланты использовали данные им возможности на удовлетворение своих эгоистических потребностей. Мало того, что они, не останавливаясь, воевали между собой, он еще замыслили войну с богами… Могущественный Ра, видя такое дело, немного повернул ось Земли, что вызвало природные катастрофы, изменение климата, а потом и потоп, который смыл с Земли амбициозных атлантов. (Сергей.)

– Но не все же атланты погибли? (Дима)

– Не все. Кое-кто остался в живых, чтобы передать свои знания людям… (Сергей.)

– Наверное, Геб, видя крах своей цивилизации, ужасно расстроился? (Дима.)

– Еще бы! Старшая сестра Геба, мудрая богиня Сотис, чтобы успокоить брата, послала к нему младшую сестру, красавицу богиню Нут, которая стала женой Геба. Нут родила мужу Осириса и Исиду, Сета и Нефтиду. (Сергей.)

– Теперь Гебу некогда было расстраиваться, потому что он целыми днями занимался воспитанием детей, – засмеялся Дима.

– Да, это верно. Больше всего хлопот доставлял ему буйный строптивый Сет. Семейная жизнь изменила Геба: он повзрослел… (Сергей.)

– Нет, ты все-таки намекаешь, на мою неудавшуюся семейную жизнь! (Дима.)

– Это ты постоянно об этом вспоминаешь… Дим, не сбивай меня с мысли!

В жестоких боях с исчадиями мрака великий бог Солнца Ра состарился, и ум его притупился. Когда весть об этом дошла до людей, они опять решили свергнуть своего создателя с престола, чтобы самим управлять миром. Люди собрали большое войско и двинулись на штурм небесного дворца Ра. Старый Ра немедленно созвал всех остальных богов. Геб выдвинул кандидатуру Хатор для расправы с бунтовщиками… (Сергей.)

– А кто такая Хатор? Что-то очень знакомое… (Дима.)

– Хатор была богиней любви, музыки, пляски и веселья, и никогда не держала в руках оружия, поэтому она очень удивилась предложению Геба. “Почему это я должна расправиться с бунтовщиками?!”

“Потому что от любви до ненависти – один шаг!” – категорично заявил Геб. И все боги поддержали его.

Когда Хатор поняла, что ей придется сражаться с вооруженными до зубов полчищами обнаглевших до бесстрашия людей, потому что все остальные боги не меньше Ра боятся их, она сначала заплакала от отчаянья, но потом разозлилась и издала такой свирепый рев, что боги попрятались кто куда. Ветреная красавица Хатор превратилась в огромную львицу Сохмет… (Сергей.)

– Вот она женская сущность, во всей красе! (Дима.)

– Сохмет убивала людей сотнями и тысячами и с наслаждением пожирала их. На земле Египта разлились озера крови, а разъяренная львица все лакала и лакала теплую человеческую кровь и никак не могла остановиться…

“Так она истребит весь человеческий род, – сказал потрясенный Ра. – Потом придется создавать все заново… Кто-нибудь, может ее остановить?!”

Но боги молчали: никому нехотелось попасть в лапы кровожадной Сохмет. И только Тот, бог Мудрости и Сокровенных знаний, пришел на помощь Ра. Он добавил в пиво снотворное и вылил его в озера крови в той долине, где уставшая львица улеглась отдохнуть.

Проснувшись и налакавшись хмельной влаги, Сохмет опять крепко заснула, чтобы проснуться теперь уже в образе Хатор, нежной богини музыки и любви.

“Как это тебе удалось усмирить ее?” – изумился Ра.

“Потому что если от любви до ненависти один шаг, – ответил мудрый Тот, – то и обратный путь ничуть не длиннее”.

Хотя богу Ра и на этот раз удалось расправиться со своими врагами, он решил, что с него довольно и пора ему уже уйти на заслуженную пенсию. Он снова созвал совет богов и объявил о своем решении. (Сергей.)

– И ушел на пенсию?! По собственной воле? Неужели такое бывает? И кому же он передал власть? (Дима.)

– Некоторое время Ра спокойно отдыхал на небесах, а внизу обеими землями Египта правил Геб. Но так как у многодетного Геба слишком много времени уходило на семейные дела, он делегировал ответственность и поручил руководство Египтом энергичной богине справедливости Маат.

Чтобы упорядочить устройство мира, Маат создала две ладьи: дневная ладья Манджет должна была перевозить Солнце по небу с востока на запад, а ночная ладья, Месктет – доставлять Ра по подземной реке, через царство мертвых Дуат, обратно на восток.

Ра вовсе не обрадовался таким нововведениям: “Ты предлагаешь мне, на старости лет, каждый день плавать туда-обратно?!” – спросил он Маат. Но Маат заверила его, что это необходимо для поддержания порядка в мире, да и путешествие будет для него приятной оздоровительной прогулкой. Наконец Ра согласился, и ладья, с богами на борту, отправилась в свой первый рейс.

Сначала все шло хорошо, но когда ладья достигла середины небосклона, из небесной реки вынырнул гигантский змей Апоп и с шипением вцепился зубами в борт. Со времени последней битвы, Апоп не только залечил раны, но и стал в два раза длиннее и толще.

“И это ты называешь приятной прогулкой, Маат?! – завопил Ра, от неожиданности свалившись со своего трона. – Да это же Апоп! Боги, друзья мои, бейте его быстрее! Бейте ползучего гада!”

После того, как змей, побежденный богами, нырнул обратно в небесную реку, и боги облегченно вздохнули, Маат виновато оправдывалась: “Не понимаю, откуда здесь взялся этот реликт? Но, уважаемый Ра, обещаю тебе, что наш дальнейший путь будет только приятен…”

После захода солнца, Ра и другие боги пересели в ладью Месктет и поплыли по подземной реке. Оказалось, что в Дуате царит куда больший порядок, чем на небесах: вся подземная река была перегорожена воротами, и ладья то и дело останавливалась перед очередной преградой. Ра не рискнул спросить Маат, от кого охраняют Дуат столь мощные перегородки. Престарелый бог, убаюканный мерным движением, заснул, но тут ладья доплыла до захоронений. Толпы умерших, приветствуя Ра, кошмарными голосами орали гимн, который сочинила для них Маат.

“Маат, этим путешествием ты загонишь в гроб меня самого!” (Ра.)

“Тебе не понравился гимн, владыка? – расстроилась Маат. – Хорошо, я изменю слова…” (Сергей.)

– Женская логика, – рассмеялся Дима.

– Ра испепелил бы ее уреем, будь она смертной женщиной, но Маат была богиней. В конце путешествия, когда душераздирающие крики мертвых наконец-то стихли, ладью налетела на мель…

“Почему встали?” – осведомился Ра.

“О, владыка, это Апоп выпил всю воду из подземной реки”, -дрожащим голосом сообщила Маат.

“Апоп?! И на что тогда нужны твои двенадцать защитных ворот, если любой гад может через них проползти?!” (Ра.)

Не известно, сколько бы длились препирательства Ра и Маат, но неутомимый реваншист Апоп с жутким шипением вдохновенно ринулся в бой. Лишь когда боги пронзили ползучего агрессора копьями, он изрыгнул всю проглоченную воду, и ладья смогла последовать дальше.

Весь оставшийся путь Ра хранил гордое молчание. Он ничего не сказал, когда ладью окружили утопленники, оставшиеся без погребения и лишенные скудных радостей загробной жизни. Ра небрежным взмахом руки даровал им погребение, о котором они молили его. В том же гордом молчании бог Солнца выслушал объяснение Маат, что ладья должна проплыть сквозь внутренности гигантского пресмыкающегося, чтобы снова попасть из Дуата на Небо. Только покинув причалившую к краю неба ладью и смыв с себя в ближайшем озере следы пребывания в змеиной утробе, Ра в сердцах изрек: “Чтобы я еще когда-нибудь принял участие в твоих увеселительных прогулках, Маат!?”

– И что, больше не плавал? (Дима.)

– С тех пор Ра в окружении богов, каждый день плавает по небосклону в ладье Манджет, а ночью – по Дуату в ладье Месктет, и ему вновь и вновь приходится сражаться с не убиваемым злодеем Апопом. Иногда змею даже удается одержать верх над богами – тогда на Египет налетает песчаная буря, а если Апоп исхитряется проглотить ладью – наступает солнечное затмение. Но потом солнце показывается снова… (Сергей.)

– А что же Геб? Как сложилась его семейная жизнь? – поинтересовался Дима.

– Когда дети Геба и Нут выросли, Исида, богиня домашнего очага и великая чаровница, стала женой Осириса, а ее сестра Нефтида вышла замуж за Сета.

Геб процарствовал 1773 года, после чего ему наследовал Осирис, сделавшийся владыкой Верхнего и Нижнего Египта. Брат Осириса Сет, длинноухий, красноглазый и рыжеволосый красавец, бог пустынь и раскаленных ветров, еще в утробе матери мечтавшей о власти, испустил вопль ярости, узнав, что Осирис по праву первородства стал наследником Геба. (Сергей.)

– Наверное, Осирис, развернул в Египте бурную деятельность? – предположил Дима.

– Да, в отличие от Ра и Геба, не слишком много времени уделявших людям, Осирис деятельно взялся за организацию жизни смертных. Он научил людей ирригации и культурному землепользованию, внедрил разнообразные ремесла, установил справедливые законы, с помощью бога Тота обучил египтян письменности… Когда Осирис и Тот привели Египет к процветанию, Осирис оставил царствовать в Та-Мери свою супругу Исиду, а сам отправился в другие страны – учить тамошние дикие народы уму-разуму. (Сергей.)

– Исида – она кто? (Дима.)

– Исида – египетская богиня воды, ветра, мореплавания и торговли. А еще она символ женственности и семейной верности. (Сергей.)

– А что же делал Сет? (Дима.)

– Сет завидовал Осирису. Сет хотел славы и власти, он хотел сам править Египтом. Он считал, что царь должен величественно сидеть на троне, предаваться всевозможным удовольствиям, держать в страхе своих подчиненных и завоевывать соседние царства. А чем занимается Осирис? Смотреть противно! Странствует по свету, основывает города, обучает людей земледелию и ремеслам… Ну, царское ли это дело?! В общем, Сет решил совершить государственный переворот. (Сергей.)

– Оба-на! (Дима.)

– И он бы уже давно овладел троном Египта, если бы не Исида. Пришлось Сету скрежетать зубами и дожидаться подходящего случая… И этот случай представился, когда Осирис, завершив свою цивилизаторскую миссию, наконец-то вернулся в Египет.

Вернувшись домой Осирис расслабился, напился пьяным и перепутал свою спальню со спальней Сета. Это переполнило чашу терпения последнего… (Сергей.)

– Это надо было хорошо напиться… (Дима.)

– По случаю возвращения Осириса, Сет устроил у себя во дворце крутую тусовку, на которую пригласил множество богов, богинь и известных смертных. Надо сказать, что Сет был признанным мастером по организации развлечений. Исида на мероприятии не присутствовала: устав от хлопот, связанных с управлением страной, и расстроившись из-за измены Осириса, она решила навестить старика Ра.

Пир был в самом разгаре, когда Сет велел вынести деревянный сундук, украшенный золотом и драгоценными камнями, и предложил всем по очереди ложиться в него: кому сундук придется впору, тот и получит его в подарок. Забава пришлась разгоряченным вином гостям по вкусу. Один за другим ложились они в великолепный сундук, но никому он не был в пору, потому что с самого начала был задуман как гроб для царственного Осириса. Когда очередь дошла до самого Осириса, и тот лег в сундук, Сет подал знак своим сообщникам, которые быстренько захлопнули крышку, заколотили ее и бросили гроб в устье Нила. “Наконец-то!!! – обрадовался Сет, и знойная буря пронеслась по всему Египту. – Теперь я – царь!”

Узнав о вероломном убийства мужа, Исида облачилась в траур. Она простила Осирису измену, потому что была богиней всеведения и всезнания, и, сопоставив факты, оправдала мужа: Осирис забрел в спальню к Нефтиде, во-первых, потому что был пьян, во-вторых, потому что было темно, а в-третьих, потому что подонка Сета не оказалось ночью дома! А еще Осирис подарил Нефтиде цветы, которые любила Исида.

“Если бы Осирис любил Нефтиду, он бы подарил ей другие цветы”, – рассудила трезвая Исида, – и отправилась разыскивать сундук с телом мужа. (Сергей.)

– Мне бы такую Исиду… (Дима.)

– Тебе не надо Исиду: тебе с ней будет скучно. Тебе нужна другая женщина, вечная муза… Воды Нила вынесли гроб Осириса в море, а волны моря прибили сундук к побережью, где стоял великий финикийский город Библ. Выброшенный прибоем на сушу, гроб остался лежать возле маленького ростка тамариска. Год проходил за годом, побег тамариска разросся в могучее дерево, и последнее пристанище Осириса оказалось заключенным внутри его ствола. Прошло еще нескольких лет, и царь Библа повелел срубить великолепный тамариск и сделать из него колонну для своего дворца… Лишь тогда Исида и ее сестра Нефтида, странствующие в поисках тела Осириса, наконец-то добрались до Библа. При помощи заклинаний Исида узнала, где находится тело ее возлюбленного супруга, извлекла гроб из тамарисковой колонны, привезла его в Египет и спрятала в дельте Нила, в густых зарослях камыша. (Сергей.)

– Нашла где прятать… (Дима.)

– Когда ни Исиды, ни Нефтиды не было поблизости, Сет, охотившийся на берегу Нила, нашел в камышах хорошо знакомый ему сундук, открыл его и увидел нетленное тело мертвого брата. В ярости, Сет вытащил меч, разрубил труп на двенадцать частей и разбросал их по всему Египту, а фаллос Осириса, глумясь и улыбаясь, скормил рыбам. Египтяне считают Сета первым на свете братоубийцей… (Сергей.)

– А то до этого никто никого не убивал, можно подумать… (Дима.)

– За двенадцать дней Исида и Нефтида вспахали египетскую землю, и нашли все части тела убитого бога – за исключением фаллоса. Не растерявшись, Исида вылепила фаллос из глины и прирастила его к собранному телу. Потом Исида, Нефтида и Анубис – сын Нефтиды от Осириса – забальзамировали тело Осириса. (Сергей.)

– Так у него еще и сын был от любовницы? (Дима.)

– Любовь Исиды к мужу была так велика, что превратившись в сокола, она взлетела над мертвым телом Осириса в небо, и зачала сына с помощью Святого Духа: ведь благородному делу Осириса нужен был наследник. (Сергей.)

Иллюстрация. Зачатие Исидой Гора.

Джонатан Эрл Боузер. (Цвет. илл. 6)

– Ага, с помощью Святого духа… Знаю я этих духов. Ходят через дверь, туда-обратно. А историки, конечно, списали все на Непорочное зачатие? (Дима.)

– Да, и ты зря богохульствуешь. В истории не в первый и не в последний раз случилось Таинство Непорочного зачатия: Исида забеременела Гором.

Воздев руки к лучезарному богу Солнца, она звонко крикнула: “Защити моего сына, великий Ра! Пусть вырастет он могучим и сильным, пусть отомстит за смерть своего отца! Пусть станет мой сын, наследник Осириса, владыкой богов!”

“Пусть станет!” – ответил Исиде с небес великий Ра.

В бурную ночь в поросших камышом болотах дельты Нила Исида родила прекрасного младенца Гора. (Сергей.)

– Кто же в это время правил Египтом? Сет? (Дима.)

– Да, Сет захватил власть в стране. Повсюду в Египте процветало хамство, непрофессионализм, взяточничество и откаты. Не обрабатывались поля, не строились дороги, не развивались ремесла, не спускались на Нил новые корабли, оружие распродавалось врагам, собранные налоги оседали в карманах чиновников, а в казне не было денег на зарплату врачей, учителей и на пенсии для пожилых людей. Страна пришла в запустение, и не понятно было, сколько это продлится, ведь “некомпетентность не знает границ ни во времени, ни в пространстве”… И ничего не оставалось людям, как пить горькую от отчаянья, грабить соседей и распродавать то, что еще можно было продать. (Сергей.)

– А куда же смотрела премудрая Исида? (Дима.)

– Исида растила Гора, обучая его тайнам мироздания. Она наслала на старика Ра змею, чтобы выведать его тайное имя и получить власть над ним. Узнав это имя, Исида обрела великую силу, которую готовилась передать своему сыну. (Сергей.)

– Значит, у Гора было счастливое детство? (Дима.)

– Детство у Гора было трудным – на нашей планете по-другому не бывает. Исида часто вынуждена была покидать малыша, чтобы зарабатывать на пропитание… (Сергей.)

– Зарабатывать на пропитание?! Она же богиня… (Дима.)

– Ну и что с того? (Сергей.)

– Чем же она занималась? Неужели… (Дима.)

– Нет, не неужели. Знание магии помогало ей лечить людей и скот, и местные жители благодарили ее хлебом, рыбой и молоком. Однажды в ее отсутствие малыша укусил скорпион, но мудрый бог Тот исцелил маленького Гора. А чтобы и впредь не случилось подобной беды, бог мудрости приставил к Гору для охраны семь божественных скорпионов огромного размера и ужасающей внешности…(Сергей.)

– Да, действительно, детство не из легких. В связи с такой охраной, он, наверное, вырос заикой? (Дима.)

– Этого я не знаю. Но когда Гор вырос, возмужал и, прибавил к собственной силе могущество Ра, он бросил вызов узурпатору Сету. Но Сет тоже был невиданно силен, к тому же он стократно приумножил свою мощь, сопровождая ладью Ра, и совершенствуя боевые навыки в непрестанных сражениях с гигантским змеем Апопом.

“Куда тебе до Апопа, сосунок!” – гаркнул Сет, презрительно смерив взглядом юного племянника. С этими словами он вырвал глаз Гора, по своей старой привычке разрубил его на шестьдесят четыре части и разбросал их по всей египетской земле. (Сергей.)

– Глаз… на шестьдесят четыре части? Он обращался за помощью в клинику доктора Федорова? (Дима.)

– Однако Тот, постоянный покровитель Гора, опять пришел на помощь своему любимцу: собрав все кусочки, он вернул Гору целое и невредимое Око. Новое Око Гора обладало магическими свойствами и смогло сделать то, что было не под силу даже великой волшебнице Исиде. Гор вложил Око в рот мертвого отца, и случилось чудо: Осирис воскрес! (Сергей.)

– Наверное, Гор, и сам не очень обрадовался этому событию… (Дима.)

– Нет, Осирис не претендовал на трон Египта. Долгие годы смерти изменили его. Он завещал египетский трон сыну, а сам спустился в подземное царство Дуат, чтобы стать царем Загробного Мира.

Гор обратился к богу Солнца Ра, попросив вернуть ему трон.

“Если трон Египта принадлежит тебе – возьми его, – ответил Гору великий Ра. – Трон должен принадлежать сильнейшему. Сет сумел прийти к власти, и не важно, как он это сделал!”

“Я не буду нянчиться с Гором, – сказал Ра Осирису, – если ему нужен трон Египта – пусть он завоюет его!”

– И началась великая битва добра со злом… (Дима.)

– И началась великая битва… Вновь и вновь Гор и Сет сходились на поле боя, причем Сет часто превращался в разных животных. Но и Гор уже набрался боевого опыта и бесстрашно лупил узурпатора по морде, какой бы она не была: тигриной, змеиной или крокодильей. Однажды он даже проткнул копьем гиппопотама Сета и разрубил его тушу на мелкие кусочки, отплатив любителю “расчлененки” той же монетой. Однако Гор поленился разбросать куски по всему Египту, поэтому Сет через некоторое время опять предстал перед изумленным сыном Осириса живым и невредимым, со своей неизменной наглой усмешкой… Так продолжалось почти восемьдесят лет. (Сергей.)

Иллюстрация. Вечный бой Гора и Сета.

Египетский папирус. (Цвет. илл. 7)

– Устали, наверное… (Дима.)

– Наконец, непрестанные битвы надоели обоим богам. Тогда Гор и Сет решили вынести свой спор на суд Великой Девятки: пускай Эннеада решит, кому из них быть властелином Египта.

Великая Девятка под председательством Ра собралась в Гелиополе. Все боги были на стороне Гора, но великий Ра сказал: “Я считаю, что править Египтом должен Сет. Гор еще очень юн. К тому же он – незаконный сын Осириса, потому что родился уже после его смерти…” (Сергей.)

– В этом вопросе я согласен с Ра, – улыбнулся Дима. – Должно быть, Ра припомнил Исиде ее проделку со змеей?

– Видимо, да. Боги галдели до тех пор, пока утомленный Ра не предложил послать за всеми уважаемым богом плодородия Банебджетом, чтобы вынести дело на его третейский суд. Банебджет же, при виде свирепых лиц Сета и Гора, уклонился от прямого ответа, и выдвинул вместо себя на роль третейского судьи кандидатуру богини войны и охоты Нейт. Богиня сказала, что трон Осириса должен получить Гор. Однако Ра заявил: “Гор не получит трон Осириса! Разве под силу царствовать тому, кому еще не исполнилось и двухсот лет?”

– Действительно. (Дима)

– Девятка богов разразилась негодующими криками, но это лишь сильнее разозлило упрямого старика Ра. Вслед за Гором и Сетом перессорились все остальные боги: потолок Великого зала дрожал от брани, взаимных попреков и оскорблений. Сет, шантажируя судей, кричал, что он никогда больше не поплывет ни на небесной, ни на подземной ладьях, если трон не будет отдан ему. “Посмотрим, как без меня вы справитесь с Апопом!” – встряхивая огненно-рыжей гривой, орал шантажист.

“Нет-нет, только не это – охнул Ра, вспомнив, что лишь в присутствии Сета плаванье проходило более-менее гладко. – Конечно, трон Осириса, должен принадлежать тебе, Сет, ведь ты самый могучий и опытный воин!”

“Опытный интриган!” – крикнул бог Шу.

“Узурпатор!” – поддержал его Геб.

“Потрошитель!” – добавил Тот.

И страсти забушевали с новой силой.

“Ты же обещал сделать моего сына владыкой Обеих Земель, старый склеротик?!” – напомнила Исида. Ра, вспомнив свое давнишнее обещание, почесал за ухом… Сет сразу же уловил колебание старика: “Как Исида смеет попрекать тебя, владыка?! – громогласно вопросил он. – Пусть ее выведут отсюда! – и добавил: – Если Исида останется здесь, ноги моей больше не будет на палубе твоих ладей! Выбирай: или я – или она!”

– Наверное, Исиду попросили “покинуть помещение”? (Дима.)

– Да, как Исида не протестовала, ее выдворили из зала суда. После чего Эннеада решила перенести заседание на священный остров посреди Нила, строго-настрого приказав перевозчику, богу Анти, не доставлять на остров никаких женщин. (Сергей.)

– Что же придумала “наимудрейшая”? (Дима.)

– Исида, приняв облик древней старухи, соблазнила жадного Анти золотом и все-таки уговорила его переправить ее на остров. В это время боги как раз прервали заседание и пировали в пальмовой роще. Воспользовавшись тем, что Сет, покинув компанию, удалился в кусты, Исида приняла облик прекраснейшей из женщин и как бы невзначай попалась злодею на глаза. Она была так хороша, что Сет сразу воспылал к ней страстью, и даже не задавшись вопросом, откуда взялась эта красотка на безлюдном священном острове, потребовал от нее немедленного секса.

“Хорошо, – сказала Сету Исида, – я буду твоей, но сначала, если ты мужчина, заступись за меня и моего сына. Я была женой пастуха и родила ему сына, но когда муж мой умер, чужеземец отнял у сына стада и прогнал его вон. Муж мой мертв, и некому заступиться за меня”.

“Не вопрос, я заступлюсь за тебя, – пообещал красавице Сет, – если ты уделишь мне внимание. Где это видано, чтобы добро отдавали чужеземцу, если у хозяина добра есть законный наследник?”

Услышав от Сета такие слова, Исида превратилась в птицу, с торжествующим видом взлетела на вершину высокого дерева и оттуда крикнула: “Ты сам вынес себе приговор, похотливый бесстыдник! Ты сам признал, что трон должен принадлежать моему сыну!” (Сергей.)

– Она его соблазнила, а он, значит, “похотливый бесстыдник”… (Дима.)

– Все боги онемели от изумления. “Ну, вот и конец тяжбе, – облечено вздохнул Ра. – Ты сам вынес себе приговор, Сет, и теперь ты должен…”

“Ничего я не должен! – оправившись от неожиданности, негодующе взревел Сет. – Эта двуличная тварь обманула меня!” – он впал в ярость и бушевал до тех пор, пока Ра не предложил ему и Гору решить спор в честном спортивном поединке. “Превратитесь оба в гиппопотамов и нырните в Нил, – велел соперникам солнечный бог. – Кто пробудет под водой меньше трех месяцев, тот проиграет тяжбу”

“Пусть пробудут под водой как можно дольше, – подумал про себя старый Ра, – а я тем временем хоть немного отдохну от их бесконечных дрязг, требований и угроз!”

Оба врага тотчас нырнули в мутные воды Нила, и над священным островом воцарилась блаженная тишина… Но ненадолго: Исида нарушила ее горестными воплями – она испугалась, что Сет убьет ее сына под водой. Недолго думая, Исида сделала гарпун и метнула оружие в воды Нила. Второпях богиня забыла прошептать над гарпуном волшебное заклинание, и зазубренное острие вонзилось в тело Гора.

“Мать моя, что ты делаешь?! – закричал из-под воды Гор. – Это же я, твой сын, вели гарпуну отпустить меня!”

“Гарпун, отпусти его, отпусти! – ужаснувшись своей ошибке, взмолилась Исида. – Это не враг, это мой единственный сын!”

Гарпун тотчас отцепился от Гора, Исида вытащила его, прошептала над ним волшебные слова и снова метнула его в реку. На этот раз бросок был верен – острие гарпуна воткнулось в спину гиппопотама-Сета.

“Вели гарпуну отпустить меня! – взмолился Сет. – Вспомни,

Исида, ведь я твой родной брат!” – он кричал и умолял ее до тех пор, пока Исида, вспомнив о детских годах, проведенных вместе, не сжалилась над злодеем.

“Отпусти его, это и впрямь мой родной брат”, – велела Исида гарпуну.

Гор пришел в ярость, услышав, как мать заступается за его смертельного врага. Выскочив из-под воды, он схватил топор и одним взмахом отсек Исиде голову Единственное, что успела предпринять чародейка – это превратиться в каменную статую без головы. Опомнившись, Гор схватил отрубленную голову матери и, обезумев от горя, убежал в Западные горы. Там его настиг Сет и вырвал у него глаза… (Сергей.)

– Видимо, Гор “заразился” от Сета страстью к расчленению родственников? (Дима.)

– Терпение старого Ра лопнуло, ему надоел этот многолетний сериал ужасов. Он потребовал привести Сета и Гора пред свои ясные очи. Вскоре Гор с Сетом предстали перед верховным богом, настроенным на этот раз столь решительно, что даже неукротимый Сет струхнул под гневным взглядом Ра. (Сергей.)

– Чего же он испугался? – не понял Дима.

– Ра же мог испепелить его уреем, – напомнил Сергей.

– Ах да, я и забыл… (Дима)

“Мне надоели, – сказал Ра, – ваши бесконечные глупости, вроде гонок на каменных ладьях: даже ты, Сет, с твоим небольшим умом, мог бы заранее сообразить, что ладья из камня непременно потонет. Мне надоели ваши вопли и вечные драки. Мне надоели неприличные выдумки Исиды, вроде того трюка, который она выкинула с семенем Сета…”

– Что это за гонки на каменных ладьях? – поинтересовался Дима.

– Сет предложил Гору построить каменные ладьи и устроить корабельные гонки: чья ладья одержит победу, тот и будет править Египтом. Сет построил свой корабль из настоящего камня, и его корабль пошел ко дну. А Гор построил свой корабль из кедра и сверху покрыл его гипсом, замаскировав “под камень”. “В борьбе со злом ничего не добьешься без хитрости”, – рассудил он. Корабль Гора красиво поплыл по древнему Нилу, и боги признали его победу. Что же касается инцидента с изнасилованием… Сет пригласил Гора в гости. Они прекрасно провели время, и пьяные улеглись в одну кровать…

– Серега, не пугай меня… (Дима.)

– И вот ночью Сет укрепил свой член и направил его между ляжек

Гора. Гор принял семя Сета в руку и отправился жаловаться своей матери Исиде. Богиня закричала от ужаса, схватила нож, отрезала Гору руку, выбросила ее в болото и вырастила ошарашенному сыну новую руку. (Сергей)

– Нет, точно, это у них наследственное. (Дима.)

– Потом Исида укрепила член Гора, сунула его в небольшой сосуд, и он испустил в него свое семя. Утром она пошла в сад к Сету и спросила у садовника: “Какие овощи обычно ест твой хозяин по утру?”

“Латук, – ответил ей садовник. – Он всегда ест латук”.

Исида окропила латук семенем Гора. Сет поел латук и забеременел, но он не знал об этом.

Сет вызвал Гора в суд и заявил: “Уважаемые судьи, отдайте мне трон Египта. А что касается Гора, то ставлю вас в известность, что я выполнил работу мужчины по отношению к нему, а беременный мужчина не может занимать трон”. (Сергей.)

– Логично. (Дима.)

– Боги пришли в ужас от содеянного Сетом. Но Гор поклялся богам: “Сет, как обычно, лжет. Давайте позовем семя Сета, и посмотрим, откуда оно откликнется. Потом позовем мое семя, и посмотрим, откуда оно откликнется”.

Тот положил руку на плечо Гора и сказал: “Выходи, семя Сета!” – Но семя Сета откликнулось из глубины болота.

Тот положил руку на плечо Сета и сказал: “Выходи, семя Гора!” – И семя Гора появилось в виде золотых рогов на голове Сета. (Сергей)

Дима засмеялся.

“Он сам виноват, ведь он пытался изнасиловать моего сына, гнусный извращенец!” – немедленно крикнула Исида.

“Молчать!!! – прервал ее старый Ра, приготовившись в качестве последнего аргумента пустить в ход свой урей – испепеляющий третий глаз. – Хватит! Тебе, Исида, следовало бы получше воспитывать сына, чтобы он, даже в самом неистовом гневе, не смел поднимать руку на родную мать!

Если дело так дальше пойдет, – обратил Ра к Гору и Сету, – вскоре, дорогие мои, вам не за что будет воевать! Посмотрите вокруг: храмы богов разрушены и заброшены, люди прячутся в камышах, ваши битвы превратили цветущие нивы в бесплодные пустыни. Я уже и не говорю о том, что над землей теперь то и дело воцаряется мрак, потому что я вынужден разбираться в ваших дрязгах… Словом, пока мы все, вслед за Исидой, не лишились своих голов, пора прекратить это многолетнее безобразие. Я принял окончательное решение, и заставлю всех и каждого подчиниться ему!”

“Давно бы так” – пробормотал Тот.

– Это точно: давно бы так. (Дима.)

“Итак, решение мое таково: мы пошлем запрос в подземную канцелярию Осириса, и узнаем его мнение по этому запутанному вопросу… Что такое?” – строго воззрился Ра на поперхнувшегося от его мудрых слов бога Тота.

“Ничего”, – откашлявшись, ответил Тот. – “Лучше уже такое решение, чем никакое”, – подумал он про себя.

Тот быстро составил послание к Осирису и отправил его с уведомлением в Дуат. Ждать пришлось недолго: Осирис негодующе вопрошал: почему Гор до сих пор не получил трон?! В постскриптуме, перечисляя свои заслуги перед египетской цивилизацией, он упомянул и о создании им ячменя и полбы – любимой пищи богов и скота. Последний пассаж привел к тому, что уязвленный Ра, вместо того, чтобы отдать трон наследнику великого создателя полбы и ячменя, отправил в Дуат новое послание, оспаривая приоритет Осириса в сотворении вышеперечисленных земледельческих культур. Еще долго сновали туда-сюда гонцы, доставляя послания богов из подземного мира в наземный и обратно… (Сергей.)

– Бюрократия – явление вне времени и пространства… (Дима.)

– Наконец, выведенный из терпения Осирис пригрозил напустить на Эннеаду Похитителей сердец, если только боги немедленно не присудят его сыну трон Обеих Земель Египта! Боги испугались перспективы досрочно оказаться в стране мертвых, на “прекрасном диком Западе”, и присудили царский трон Гору. (Сергей)

– Но, Сет, конечно не сдался? (Дима.)

– Конечно, не сдался. Бесстрашного Сета не остановила даже опасность лишиться сердца. Презрев решение Эннеады, он потребовал, чтобы ему дали еще один шанс помериться силами с Гором.

“Хорошо, так и быть, – кивнул уступчивый Ра, – уже привыкший к их поединкам. Однако, вспомнив угрозу Осириса, он сказал: – Но этот бой будет последним!”

И состоялась последняя битва Сета и Гора. Много дней и ночей длился ужасный бой, во время которого тьма покрывала Египет. Победила молодость. Гор занял трон Египта. Тростник и папирус стали символом объединения двух заклятых врагов – Гора и Сета. После этого сын Осириса долго управлял Египтом, разумно и заботливо, а потом передал корону своим наследникам – фараонам, а сам занял место в ладье великого Ра. (Сергей.)

– Видимо, соскучился по Сету… (Дима.)

– Ну, еще бы: привычка вырабатывается за сорок дней, а здесь годы, проведенные в битвах друг с другом. С тех пор Гор и Сет стали вместе путешествовать в Ладье Вечности, бок о бок сражаясь со змеем Апопом и другими порождениями тьмы. – Сергей закончил свой рассказ уже глубокой ночью. Дмитрий предложил ему остаться ночевать: – Только не изнасилуй меня, пожалуйста, как Сет Гора, – попросил он.

Ночью Дима спал плохо, ему снился ужасный зеленый змей, и он сам, будучи Гором, все пытался убедить Апопа перестать вести себя так паршиво, и оставить его, наконец, в покое. Но потом срывался в кулачный бой, превращаясь в неистового Сета…

…

Утром, за завтраком, на трезвую голову, Сергей добавил к своему вчерашнему рассказу: – Знаешь, Дим, что самое интересное… В мифе об Осирисе и Исиде есть одна загадка: он описывает не столько прошлое, сколько настоящее и будущее земной цивилизации. Борьба Гора и Сета продолжается, Гор еще не одержал окончательную победу. Сет и Гор живут в душе каждого мужчины…

 

TIBET

(Москва-Тибет)

Когда друг уехал, Дима достал альбом с фотографиями Тибета. Серега подарил ему этот альбом, когда он лежал в больнице, после аварии. Он еще подумал тогда: “не могут быть такими разноцветными горы, миф какой-то…”

Иллюстрация. Разноцветные горы.

Н.К. Рерих “Лхаса”. (Цвет. илл. 8)

Тибет – это нагорье, высота которого четыре тысячи метров над уровнем моря. И даже выше. Многие великие реки Азии начинают отсюда свой путь. Если смотреть на Тибет на глобусе, то похоже, будто на коралловом плато рассыпаны кусочки бирюзы; это озера. Тибет – “страна, затерянная среди облаков”, которая была раньше, и жили в ней особенные люди. Теперь такой страны нет, потому что однажды пришли китайцы и завоевали Страну Снегов.

Тибет занимает треть территории Китая, а проживает там всего шесть миллионов тибетцев. С метрополией у тибетцев сложные отношения: китайцы считают Тибет своим, тибетцы – тоже своим.

В том-то и проблема конфликтов на земном шаре, что обе стороны считают себя правыми. В китайском языке нет слова, которое бы объединяло все районы Тибета, а в тибетском – нет слова, объединяющего Китай и Тибет. В общем, Тибет – это не страна, это культурное и этническое единство.

“А я, в какой стране живу? – подумал Дима. – Родился я в Советском Союзе, и стыдно мне было в юности за страну свою, где все поголовно играли друг с другом “в переводного дурака”. А когда ее развалила Американская Империя руками первых советско-российских президентов – мне было плевать, я был дурак и молод, и ничего не предпринял; и потому, остался от моей великой родины, один миф. Ведь у России такие ресурсы, такая огромная территория, что можно накормить половину земного шара, если сажать хлеб и пасти скот…”

“А ты сам-то, хлеб, что ли сажаешь? У тебя даже семьи нет, и дома нет, и женщину свою ты потерял. И даже вернуть ее не пытался…” (Внутренний голос.)

Израненная цивилизация Тибета была близка блуждающей Димкиной душе. Подобно тибетскому правительству, герой тоже ощущал себя в вынужденном изгнании: от семьи, от счастья, от себя самого.

“Что же я за дурак такой? Что же мне не везет-то так? Другие люди, как люди: и жены у них нормальные, и дети свои, и живут – горя не знают. А у меня ни черта не получается! И квартиру, почти, потерял, и семьи нет. Что случись – ни одна сучка крашеная спасать не приедет… Не могу я больше жить такой жизнью. Господи, ты слышишь меня?! НЕ МОГУ!!!” – взмолился Дима в небеса.

“Ну, все, Дмитрий. Ты сам попросил”, – решился на крайние меры небесный куратор Дмитрия, Аполлон Мойрагет, творец человеческой судьбы.

Уж вы, дорогой читатель, будьте осторожнее в своих просьбах к богам: потому что “когда боги хотят наказать нас, они внимают нашим молитвам”.

В конце октября Дима полетел в Тибет. О неблагоприятных погодных условиях в горах, в это время года, он думал менее всего. В самолете он задал себе вопрос: зачем я полетел в Тибет? И целую дорогу на него отвечал…

У каждого мужчины в жизни есть цель, которую рано или поздно он осознает и формулирует: стать мастером в каком-нибудь деле, достичь известности или финансового благополучия. Для чего?

Для того чтобы небрежно и легко бросить все заработанное к ногам прекрасной женщины. Потому что только женщина сможет этими достижениями искренне восхититься и умело воспользоваться, а также создать герою надежный тыл и окружить его комфортом и любовью.

Как сказал доктор Курпатов, “мужчина всегда мечтает быть любимым”. Он мечтает, что у него будет своя семья: красивая жена, талантливые и послушные дети. Причем “жена будет любить его так, как любила мама, то есть не за что-то там, а безусловно. Или даже еще сильнее…”

Когда мужчина добивается успехов, и у него появляются деньги, он задумывается о будущем, а значит, он задумывается о семье. Если нет семьи – человек живет настоящим. А кто может позволить себе так жить? Либо философ, либо монах. А нормальный мужик этого позволить себе не может, потому что он – добытчик. Но зарабатывать деньги для самого себя – скучно, поэтому у него должна быть женщина. Она встретит усталого и голодного героя в теплом жилище, накормит и приласкает его. Он успокоится, отдохнет и утром снова будет готов совершить подвиг. Так было во все времена.

Что должен сделать настоящий мужчина? Он должен построить дом, или замок, или хотя бы купить квартиру. Вокруг дома будет сад, в котором весной зацветут фруктовые деревья, а осенью дадут урожай. Женщина родит ему сына, который продолжит дело отца. А потом родит дочку, которая “будет любить его вечно”…

Дмитрий был “нормальным среднестатистическим мужчиной”. Он был хорошим юристом и научился зарабатывать неплохие деньги, а вот женщины у него не было. Это не значит, что не было женщин! Женщин было, и много; даже слишком. Его женщины не было. Вернее, она была, но не с ним.

…Он хотел ее всю свою жизнь. Он мечтал о ней с тех самых пор, когда увидел ее в первый раз, в раннем, уже совсем позабытом детстве. Он раздевал ее глазами всю свою юность. Он был самым счастливым пацаном Советского Союза, когда в десятом классе занимался с ней любовью на чердаке своей образцово-показательной школы. А когда он ушел в армию – она его предала. Нет, мир не перевернулся, но своим предательством она выбила почву у него из-под ног и столкнула в водоворот страстей, а он был молод. Ну, и понеслось… В двадцать семь лет он попробовал начать все с начала. Но новое предательство этой кудрявой ведьмы вновь толкнуло его туда, откуда он с таким трудом выбрался.

Теперь, чтобы найти свой обетованный берег, ему нужна была вера. Ни деньги, ни алкоголь, ни женщины не приносили настоящей радости. Он был грешен, и ему нужна была вера. Он попробовал найти эту веру в буддизме. Буддизм – лояльная религия, принимает всех заблудших.

Не столько постулаты буддизма, разобраться в которых у Дмитрия не хватало ни времени, ни терпения, сколько красота и достоинство горных вершин Тибета, дали надежду его душе. Поэтому-то он и летел в Тибет. Горы позвали его… Ему был тридцать один год. Он еще не построил свой дом, не соорудил поливальную систему в саду, потому что у него не было сада. И сына тоже не было… Но все это он мог еще успеть.

“Чем выше подняться, – думал Дима, – тем лучше. Может быть, тогда, она услышит меня? Демон моей души, вернее, демоница…” Он слышал легенду о демонице Тибета. Царь Сронцзангамбо построил на ее теле буддийские храмы, чтобы усмирить ее дикий нрав. Теперь это символ Тибета – демоница, обращенная в буддизм. Димка же сам на себя решил наложить оковы: “Что ж, попробую смирить себя буддизмом”.

Он добирался в Лхасу через Непал, потому что авиабилеты Катманду-Лхаса были намного дешевле, чем Пекин-Лхаса.

Несколько дней пробыл в Катманду: побродил по Дарбар-сквер, обошел вокруг ступы Боуднатх, побывал в святилище бога Шивы в индуистском храмовом комплексе Пашупатинатх (правда ортодоксы-шиваисты внутрь его не пустили), посетил Обезьяний Храм, пообедал и поужинал в нескольких кафешках города…

Аполлон предупредил Диму, что любуясь на панораму Катманду с холма Обезьяньего храма, надо быть очень осторожным в свои желаниях. С буддисткой точки зрения, Сваямбунатх настолько удачно расположен, что все пожелания, произнесенные здесь, имеют свойство усиливаться в тринадцать миллиардов раз!

Потом Дмитрий полетел в Лхасу – столицу Тибета. Во время перелета было ясная и солнечная погода, и он увидел высочайшие вершины мира: Эверест, Макалу и Лхотце, возвышающиеся над облаками…

Ночью, в гостинице Лхасы, которая находится на высоте 3650 метров, Димку “накрыла” горная болезнь. Наш герой, будучи физически неплохо подготовленным, этого никак не ожидал. Он побрел на ресепшн, и там познакомился с немцем Отто, который помог ему справиться с головной болью. Дима плохо знал английский, зато почти свободно говорил по-немецки. Отто оказался ученым-тибетологом и буддистом, и ехал изучать какие-то рукописи в монастырь, расположенный недалеко от озера Манасаровар. “Наверное, это то, что мне нужно”, – решил Дмитрий и попросил Отто взять его с собой…

Пока Отто готовился к “монастырскому заточению”, он предложил Диме прокатиться по Лхасе и ближайшим окрестностям, на джипе-внедорожнике, с китайским гидом-КГБэшником Максом. И джип, и КГБэшника Отто предоставило Китайское министерство культуры и туризма. Дима отказываться не стал, тем более что без китайского “сопровождающего” иностранцам по Тибету передвигаться запрещено.

Сначала они посетили дворец Потала, который был построен в XVII веке для V далай-ламы. – Загадочную Поталу часто окружает туман, – сказал Макс. Дима очень удивился, так как не ожидал услышать подобных слов от представителя организации, стараниями которой святыни Тибетского буддизма стали культурными достопримечательностями Китая. – Но самый мистический вид на Поталу открывается ночью…

Потом Макс познакомил его с Норбу Линкой – летней резиденцией далай-лам, расположенной в трех километрах от Лхасы. Во дворцах были очень старые лестницы – лестницы с “агрессивным наклоном”, как назвал их Дима, и кучи пыльного реквизита.

Ночью, во время очередного приступа горной болезни, Дмитрий вышел прогуляться и добрел до Поталы. Он стоял на берегу озера, смотрел на отражение дворца в воде и думал: “Вверху – реальный дворец, внизу – реальность зыбкая. Вот так и моя жизнь: жизнь внешняя и жизнь внутренняя, словно айсберг. И не поймешь, какая из них важнее…”

С храмом Джоканг Дима знакомился самостоятельно. Храм был совсем старым, построенным еще Сронцзангамбо в VII веке…

Мистическая атмосфера буддистских храмов произвела на героя впечатление. Воздух в них наполнен смесью горького запаха масла и сладкого аромата ладана. Колонны раскрашены яркими рисунками. Статуи богов закутаны в парчу и шелк. Кругом азиатское барокко орнаментов. Монахи бьют в барабаны и тарелки, звенят в колокольчики, дудят в длинные и короткие рожки. Верующие кланяются перед алтарями и статуями богов и зажигают сотни традиционных светильников в молельнях. Зачем?

Во мраке тибетских храмов, свет, исходящий от свечей, зачастую, является единственной подсветкой для статуй богов на алтарях. Люди освещают статуи богов, а боги дарят свет людям. Внутренний свет…

Дима поднялся на верхнюю площадку-крышу Джоканга. Позолоченные шпили, драконы и птицы, две газели и колесо – символы тибетского буддизма. Вокруг раскинулись горы. Отдельной скалой на фоне гор гордо стояла тринадцатиэтажная Потала. Вдаль по небу неслись белые облака…

Потом Дима сидел на крыше здания, в кафе, на площади Баркор и наблюдал за шумящим внизу рынком. Площадь заволокло дымом от можжевеловых веток. Там внизу, приехавшие со всех концов Тибета паломники, молились, ходили кругами вокруг монастыря, перебирали четки и звенели молитвенными погремушками…

На следующий день побывали в монастырях Сера и Дрэпунг. Оба монастыря были основаны в начале XV века. “Наверное, в Тибете, множество монастырей расположено подобным образом, – подумал Дима. – Долина, горы, небо, облака, солнце… А внизу – обычная жизнь людей”.

– Раньше в монастыре Дрэпунг проживало восемь тысяч монахов, сейчас – всего четыреста. Это самый большой из действующих монастырей. Он знаменит своими оракулами. Это главный монастырь традиции Гелук. В этом монастыре Цинкапа, один из восьми драгоценных учителей-основоположников философии буддизма, написал свое “Большое руководство по пробуждению”. Пять томов. Кстати, оно переведено на русский язык… – Макс совсем “замучил” героя своими проповедями. Вечером Дима пошел в бар.

Наш герой, хоть и увлекался буддизмом, монахом не был. Лхаса – это большой китайский город, и ночью там бурлит жизнь…

Дима находил общий язык с девушками любой национальности, и китаянки не стали исключением. Но неожиданно он заметил плачущую соотечественницу.

– Приехала в Тибет, чтобы поплакать? – подошел к ней Дима.

– Нет, – сказала девушка, всхлипывая, – чтобы найти настоящего мужчину…

– Ну и? (Дима.)

– А они все пошли смотреть новую модель телефона, и никто-никто не пошел со мной в секс-шоп, а я потерялась! (Девушка.)

– Ничего не понял. Ты можешь объяснить поподробнее? (Дима.)

– Гид предложил нам на выбор: секс-шоп или магазин электроники. Я выбрала секс-шоп, а они все – новую модель телефона! А я – единственная девушка в группе, и никто, никто не пошел провожать меня до гостиницы, а я ведь красивая… (Девушка.)

– Да, это есть; только ты глупая. (Дима.)

– Почему? (Девушка.)

– Потому что выбрала не тот тур. В Тибет едут не за сексом. Мужчины идут в горы решать свои внутренние проблемы. За женщинами они едут в сексуальные туры, в Таиланд, например. Но ты особо не расстраивайся, я могу тебя проводить… (Дмитрий.)

– Правда? – девушка перестала плакать.

– Ну, конечно. (Дима.)

Потом Дима предложил соотечественнице секс. Она ответила, что опасается горной болезни. – Нет, болезнь будет под утро, а сейчас еще можно. Секс – лучшее средство от многих заболеваний, помогает оно забыть и о горной болезни…

Прощаясь, Дима “успокоил” девушку: – Большинство мужчин из твоей группы с тобой обязательно переспит, но вот жениться – никто не женится.

…

– Дмитрий, как тебе не стыдно? – спросил возвращающего в свою гостиницу героя Аполлон. – Вроде бы читаешь книги по буддизму…

– Нравственное учение буддизма предлагает человеку не творить зло, но не обязывает его делать добро, – ответил богу Дима.

Дмитрий терпеть не мог, когда его что-либо заставляли делать. Спокойствие и ненавязчивость буддизма импонировали ему. “Именно такой и должна быть религия. Моя религия должна быть такой. Она должна быть светлой, радостной и солнечной. Она должна приносить мне удовольствие!”

Будда – не пророк и не бог, он – человек. Он и внешне нравился Димке. Ему казалось, что иногда Будда был похож на Аполлона… Конечно, внешний облик Будды не имел особого значения. Как объяснил Дмитрию сам Аполлон, первые антропоморфные изображения Будды появились не сразу, а только в I веке до н. э. Внешняя схожесть Будды с Аполлоном стала последствием завоеваний Индии Александром Македонским. Правда, рассказывая это, хитроумный бог загадочно улыбался.

– Будда должен был стать либо завоевателем народов и стран, либо завоевателем человеческих душ. Пророчество сбылось: Будда стал завоевателем. С точки зрения высших сил, Будда и Александр Македонский – одного поля ягоды… (Аполлон.)

– Как это?! – удивился Дима.

– Николай Гумилев называл таких людей “пассионариями”. Это те, кто не дает покоя ни себе, ни окружающим. Они “колебают” действительность, изменяя все вокруг. Они, как подземные ключи – не дают реке жизни превратиться в болото… (Аполлон.)

Наконец, Отто оформил все необходимые документы, и ранним утром они выехали из Лхасы в сторону Шигадзе, второго по величине города Тибета.

– От монастыря Гэндан остались одни развалины, а он был красивейшим в Тибете. Построен он в начале XV века. Проживало здесь шесть тысяч монахов. До оккупации в Тибете существовали тысячи монастырей, в которых проживали более семисот пятидесяти тысяч монахов(!). Каждый восьмой житель страны был монахом. После 1959 года, а особенно в годы культурной революции большинство монастырей были закрыты, многие разрушены… (Макс.)

– С архитектурной точки зрения монастыри Тибета очень органично вписываются в окружающий ландшафт… (Отто.)

– А почему на окнах наличники траурного черного цвета? (Дима.)

– Наличники на жилых домах тоже черного цвета. Считается, что черные наличники сдерживают негативные воздействия… (Отто.)

– А что делают монахи в монастырях? – поинтересовался Дима.

– Живут. Молятся, изучают религиозные тексты, размышляют о жизни, ведут философские беседы, свое нехитрое хозяйство, готовят еду, зажигают тысячи свечей. Кроме того исполняют тантрические танцы для устрашения демонов… (Макс.)

Через пару часов путешественники любовались видами озера Ямдрок-цо…

Иллюстрация. Озера Тибета.

Фотография Павла Седова. (Цвет. илл. 9)

– В Гьянтзе находится огромный чортен Камбам, построенный в XV веке… Заедем, посмотрим? – предложил Макс.

– А что такое чортен? (Дима.)

– Чортен – это “место поклонения”. В Индии подобное сооружение называется “ступой” – там хранятся мощи Будды Шакьямуни или других великих учителей буддизма. Чортен – это символ веры, место для моления и сбора пожертвований. Они существуют, чтобы напоминать о боге, о неизбежности смерти и загадке существования… (Отто.)

На следующий день ехали по направлению к Саге. Дима смотрел на горы… Горы были розовыми, розово-фиолетовыми, серобежевыми, песочными, серо-синими, светло-серыми, темно-синими – в общем, разноцветными. И напоминали огромных животных. Бегемоты, слоны и крокодилы мирно дремали в тибетской пустыне. Гигантские мистические драконы лежали, не шевелясь, и своими хитрыми мордами наблюдали за редкими в этих местах туристами…

Деревни встречались реже и реже. Кладбищенских погостов в Тибете нет. Деревья в этом краю не растут. Только дорога, горы и небо с облаками… Заходящее солнце окрасило горы совсем уж в космические цвета: розово-сиреневые, синие, бледно-фиолетовые, оранжево-охристые, розово-фиолетовые, бардовые… “В общем, Рерих красок пожалел”, – подумал Дима.

Дальше горы становились все более покатыми, а потом и вовсе превратились в песчаные дюны… – Пустыня Тибета: нет ни людей, ни деревень… (Дима.)

– Но зато асфальтированная дорога и электричество вдоль всей дороги. Слава коммунистической партии Китая! (Отто.)

На небе не было ни облачка – поэтому горы окрасились в натуральные цвета: от бледно-бежевого до насыщенного бардового, от розового до коричневого. То справа, то слева возникали бирюзовые озера. На горизонте появились снежные вершины Гималаев…

…

Вечером, после ужина, Дима с Отто гуляли по Саге. Небо покрылось огромным количеством звезд. Отто рассказывал историю Тибета.

– Легенды гласят, что тибетцы произошли от союза крупных обезьян иженщин-великанш – духов-покровителей гор. Но не простых, конечно, обезьян, а от воплощения богини Ченрезиг. Антропологи же относят тибетцев к монголоидной расе.

В VII веке до н. э. царь Сронцзангамбо объединил разрозненные тибетские племена и сделал Лхасу столицей своего государства. В Тибете господствовал тогда шаманизм и религия бон, повсюду бродили духи природы и демоны. О бон мало что известно, якобы он основывался на магическом анимизме.

Сначала Сронцзангамбо женился на непальской принцессе Белее, потом – на китайской принцессе Гьясе; и обе принцессы привезли в Страну Снегов буддистские тексты. Но чтобы перевести эти тексты на буддистский язык, его еще надо было создать…

– То есть? (Дима.)

– Ну, у тибетцев не было письменности. Тогда Сронцзангамбо пригласил ученых из Индии и приказал им создать тибетский алфавит. Поэтому-то тибетский язык схож с санскритом.

Буддизм обосновался в Тибете в VIII веке, во время правления Тисрондэбцзана, который пригласил из Индии двух великих учителей буддизма – Сантаракшиту и Падмасамбхаву, и построил первый буддийский монастырь – Самье.

А в IX веке, во время правления Ландарма, монастыри были закрыты и осквернены. Один из буддистских монахов нарушил тогда обет ненасилия и убил жестокого правителя. Последствия были удручающими: страна раскололась на множество небольших государств… (Отто.)

– Значит, монастыри разрушали не один раз? (Дима.)

– На стыке тысячелетий буддизм во второй раз распространился в Тибете. Он соединился с религией бон и превратился в тибетский буддизм, или ламаизм. Слово “лама” («вышестоящий») по значению равно индийскому слову “гуру” и обозначает духовно выдающегося учителя.

Ламы создали четыре основные школы: Ньингмапа ("старая школа"), кагьюдпа ("традиция наставлений"), сакьяпа (по названию монастыря Сакья в Южном Тибете) и гелугпа ("закон добродетели"). В каждой школе проповедуется свой особенный синтез устного философского наставления и его практического осуществления с помощью медитации. Последней в XIV веке возникла традиция гелугпа. Эта специфическая форма тибетского буддизма еще называется ваджраяной (“алмазной колесницей").

В XIII веке монгольский хан Удэгей двинул свои войска на завоевание Тибета. Казалось, страна была обречена, но случились непредвиденные события. Великий духовный учитель лама Сакья Пандита обратил Удэгея в буддизм. Монгольский хан сделал настоятелей школы Сакья правителями Страны Снегов. Теократия просуществовала в Тибете около ста лет. Потом у власти были разные мирские тибетские династии… В середине XVII века Далай-лама V Агванлобсан-джамцо, благодаря поддержке монгольского хана, стал правителем Тибета. (Отто.)

– А когда в Тибете появились китайцы? (Дима.)

– Во время правления VI Далай-ламы монгольский военачальник Лхабсанг-Хан завоевал Тибет и преподнес его в подарок китайскому императору. Вторжение одного монгольского хана возбудило аппетит другого, и в начале XVIII века Зюнгари вторгается в Тибет. Но китайский император отвоевал свой подарок обратно. Так Тибет оказался под протекторатом Маньчжурской династии.

В начале XIX века, когда создавались колониальные империи в Азии, тибетцы решили закрыть свою страну для иностранцев.

В начале XX века Тибет очень “хотели” три страны: Китай, Великобритания и Россия. Под новый 1904 год сюда пришли британские войска. В 1911 году произошла Синьхайская революция, и последняя династия китайских императоров была свергнута. Тогда Далай-лама XIII заявил о независимости Тибета. Но 7 октября 1950 года сорокатысячная Народно-освободительная армия Китая атаковала административный центр Восточного Тибета – Чамдо. 9 октября 1951 года китайские войска заняли Лхасу.

Далай-лама был вынужден признать Тибет китайской автономией. На деле автономия оказалась колонизацией. Далай-лама бежал в Индию, сто тысяч тибетцев последовали за ним – в Индию, Непал и Бутан. Тибет был разделен, провинции Амдо и Хам вошли в состав китайских территорий. (Отто.)

– И как отреагировала ООН на эту китайскую операцию? (Дима.)

– ООН посчитала ситуацию в Тибете внутренним делом Китая, только Индия поддержала Тибет. В Тибете начались коммунистические реформы… (Отто.)

– Что же, здесь можно национализировать? Если только горы, – недоуменно сказал Дима.

– Коммунисты национализировали все: земли, монастыри, даже “процесс воплощения лам” хотели взять под контроль. Что ты смеешься? Это правда. Монастыри опустели. В 1955 году тибетцы подняли восстание, США начало поставки оружия в Тибет, но китайцы разбомбили Тибет авиацией. На сей раз ООН осудила политику Китая… (Отто.)

– Помогло? (Дима.)

– Нет. Потом стало совсем плохо. В1966 году случилась культурная революция, которая покончила с тибетскими монастырями. В 1975 году началось переселение китайцев в Тибет. В 1976 году, после смерти Мао, китайцы признали свою политику в отношении Тибета колониальной: китайцев частично выселили обратно, заключенных монахов освободили, монастыри отстроили заново. Китайские власти открыли Тибет для иностранных туристов лишь в 1984 году. (Отто.)

– Я читал, что китайцы нашли здесь почти всю таблицу Менделеева, поэтому они и строят самую высокогорную железную дорогу… (Дима)

– Да, и безудержно вырубают лес. Вырубка лесов приводит к эрозии почвы и катастрофическим наводнениям в странах Южной и Юго-Восточной Азии. Тибетский далай-лама борется теперь уже не за независимость, а за автономный Тибет в составе Китая, и против захоронения ядерных отходов. (Отто.)

Добрались до озера Манасаровар. Уже был виден Кайлас – священная гора Тибета.

– Высота Кайласа – 6666 м. Его называют Канг Ринпоче – Сокровищем в снегах, пристанищем богов и центром Вселенной. В окрестностях этой горы расположены истоки четырех великих рек: Инда, Брахмапутры, Карнали (приток Ганга) и Сатледжа. (Макс.)

“Где-то здесь медитирует Шива со своей супругой Парвати”, -подумал Дима.

– Здесь великий святой Ришабхадатта, первый из двадцати четырех учителей джайнизма, достиг освобождения. И основатель бона Шенраб спустился с небес на землю… (Макс.)

На снежной вершине Кайласа издали различимы крест и лестница богов. С определенного ракурса вершина горы кажется искусственным сооружением на фоне окружающих гор.

– Сегодня мы будем ночевать в Тритапури – это одно из тибетских “мест силы”. По преданию, гуру Падмасамбхава победил здесь одного из демонов. А завтра мы отправимся в долину Гаруды, в царство Шанг-шунг, откуда берет свое начало древняя традиция бон. Ну и конечно, заедем на горячие источники… (Макс.)

– Где же они здесь жили, эти религиозные деятели? – удивленно спрашивал Дима на следующий день.

– Видишь пещеры в горах? (Отто.)

– Впечатление, конечно, потрясающее, но жить в таком месте можно только не по своей воле… (Дима.)

– Завтра я покажу вам то, что еще мало кто видел, – пообещал Макс.

…

– Все китайские кгб-эшники производят впечатление очень порядочных людей, но с ними надо быть осторожнее, – посоветовал Диме Отто, когда Макса не было рядом.

– А почему ты думаешь, что он притворяется? Я тоже, между прочим, в ранней юности, был пионером, а в поздней – комсомольцем. Если бы Союз не развалился – пришлось бы и в партию вступить. В Германии, наверное, и порядочные люди в СС работали? Куда деваться-то? (Дима.)

Горный каньон перед городом Толлингом – или Каменный город богов – это что-то неописуемое!!! Это дно океана, вывернутое наизнанку…

– Такое ощущение, что ты смотришь на разрушенный древний город, а не на чудо природы, созданное ветром и дождями. (Отто.)

– Да, Большой каньон в США нервно курит в стороне, – сказал Дима, глядя на эту грандиозную красоту. – Китайцы еще удивят этим мир. Видимо, они держат его про запас: дорога – еще грунтовка…

Иллюстрация. Толлинг – каменный город богов.

Фотография Тырченкова Л.В. (Цвет. илл. 10)

Лучи заходящего солнца делали горы золотыми, бронзовыми, яшмово-бардовыми, медными. Реки, протекающие в горных долинах, искрились серебром, вершины гор сверкали алмазами…

…

Ужинали в китайском ресторанчике. Там Дима встретил группу соотечественников, присоединился к их столу и стал свидетелем интересной сценки.

Русский гид – полный эзотерик-буддист лет двадцати пяти сообщил туристам “пренеприятнейшее известие”, что ночевать придется в четырех-шестиместных номерах. Русские туристы в

Тибете – люди не простые, а он им – шестиместные номера. Что тут началось…

Предприниматель из Нижнего Новгорода, интеллигентный парнишка спортивного телосложения, лет тридцати-тридцати трех, громким командным голосом заявил, что гид должен сделать все, чтобы разместить людей “по-человечески”. По-человечески – это кто как хочет: кого-то устроит вдвоем, кого-то, может быть, и втроем. Что касается лично его, то он специально доплачивал за одноместное размещение в городских гостиницах. В общем, предприниматель предложил гиду объехать гостиницы города и найти свободные номера. Если же в местных отелях существуют только четырех и шестиместные номера, то он готов доплатить за одноместное размещение. А дома он “разберется” со своим туристическим агентством по вопросу компенсации материального и морального ущерба.

– Я тоже готов доплатить за одноместное размещение, – поддержал новгородского предпринимателя менеджер из Питера, светловолосый и представительный мужчина лет тридцати пяти.

Тридцатилетняя блондинка из Астрахани «вопила» по страшному, потому что ей “гарантировали одноместное размещение по всему маршруту “Лхаса-Кайлас”. Дима представил себе люкс на Кайласе, улыбнулся, и решил после ужина предложить блондинке переночевать у него в номере.

Молодая пара из Питера устроила за столом семейную сцену. Женщина требовала, чтобы муж “немедленно выбил двухместный номер”, на что мужчина интеллигентно отвечал, что “сделать это не представляется возможным, если в природе существуют только четырёхместные номера”.

Москвичи – семейная пара средних лет – вели себя на удивление спокойно. Они порекомендовали гиду удовлетворить требования людей, которые не хотят жить в “густонаселенных” номерах, со своей стороны гарантируя доплату за двухместное размещение.

Нефтяник с Дальнего Востока, бывалый путешественник лет сорока пяти, хитро посмеивался, потому что приехал в Тибет уже во второй раз…

Русский японец шестидесяти лет (русский, но женатый на японке), бывший журналист, работник спецслужб и каратист с многолетним стажем, воспринимал все происходящее с восточной мудростью: красиво и молча. Живя уже двадцать лет в Японии, в стране с одним из самых высоких доходов на душу, но и с самой высокой плотностью населения, он спокойно относился к четырехместному размещению, как к специфике тибетского туризма.

Молодой программист из российской глубинки, очень молчаливый молодой человек, думал о чем-то своем и не принимал участия в диспуте.

Гид же искренне не мог понять возмущения людей. Как потом выяснилось, он предложил четырехместное размещение вовсе не потому, что в Толлинге не хватало номеров и отелей, а чтобы и другим туристам (которые могут неожиданно приехать ночью) хватило номеров(!) Он прожил в Непале и Тибете много лет, и его менталитет уже явно отличался от менталитета соотечественников. “Буддистская” позиция гида вывела из себя практически всех. Туристы, конечно, люди интеллигентные и духовные, но комфорт должен быть обеспечен на максимально возможном уровне!

– Это из-за женщин мы такие, – попытался “разрядить” обстановку Дима.

– Это точно! – согласились с ним предприниматель из Новгорода и менеджер из Питера.

Когда “тур по Тибету” был завершен, Отто и Дима вернулись к озеру Манасаровар, а Макс поехал обратно в Лхасу, “сопровождать” новых путешественников.

– Завтра нас с тобой ожидает небольшой трекинг. Монастырь, в котором меня ждут непрочитанные рукописи, находится в двадцати километрах от гестхауса… (Отто.)

Жизнь и учение Будды

У Отто в монастыре был знакомый монах – немец Ганс. Поэтому бытовые проблемы были решены. Но ходить за питьевой водой и продуктами в ближайший населенный пункт (т. е. двадцать километров пешком!) приходилось самим…

Днем Дима читал книгу о Будде, а по вечерам размышлял о жизни, потому что в монастыре не было электричества, и делать что-либо другое не представлялось возможным. Отто, при свечах, переводил на немецкий язык тибетские манускрипты.

…Будда родился на границе Индии и Непала. Его родителями были царь Шуддходана и царица Маха-Майя – правители княжества, расположенного на склоне Гималаев, где жил народ шакья. Рождение Будды относится к 560 году до н. э., смерть – к 480 году до н. э. Будду звали Сиддхартха. Фамилия его была Гаутама. Будда – это не имя, это просветленное состояние. При рождении принцу было предсказано, что он станет либо великим правителем, либо просветленным монахом – Буддой. Но какой отец захочет, чтобы его наследник отправился в горы и там погрузился в себя?!

Безмятежной и счастливой была жизнь во дворце. Отец окружил принца роскошью, чтобы не допустить в нем и мысли о самоотречении от мира. Как любой здравомыслящий царь, Шуддходана хотел, чтобы сын продолжил его дело, поэтому он подарил Сиддхартхе три дворца и сорок тысяч прекрасных наложниц. Еще принц прекрасно стрелял из лука и владел мечом. Став взрослым, Гаутама создал семью и стал совершать тайные выезды за пределы дворца.

Индра, главный из богов, в недоумении наблюдал с небес, какими глупостями занимается Будда во дворце, ведь у него были такие перспективы! Пришлось Богу взять с собой нескольких помощников и спуститься на землю. Вообще-то боги невидимы, но в любой момент могут стать видимыми.

Сначала около царской колесницы прошел больной, страдающий от лихорадки, и принц понял, что он тоже может заболеть. Потом Сиддхартха увидел старика, и слуги объяснили ему, что придет время – он тоже состарится. Потом мимо проследовала похоронная процессия, и принц узнал, что когда-нибудь умрет. Так наследник престола узнал о существовании человеческих страданий. Он был потрясен.

Сиддхартха задался вопросом: возможно ли избавить мир от старости, болезней и смерти? Можно ли избавить мир от страданий? Эти вопросы не давали ему покоя.

Однажды Гаутама встретил монаха и открыл для себя первый способ избавления от страданий. И в один прекрасный (для человечества, но не для принца) день Будда покинул дворец. Ему было двадцать девять лет. Он проехал через три царства и у реки Анавама снял с себя дорогие одежды, остриг волосы и в одеянии нищего монаха начал новую жизнь…

“Все-таки отрекся от мира”, – подумал Дима.

Будда отрекся не от мира, он отрекся от иллюзии о мире.

Двенадцать лет Сиддхартха Гаутама искал Истину. Сначала он искал ее у мудрых учителей Индии: аскетов-брахманов, йогов и философов – но не нашел. Тогда он решил искать ее самостоятельно. Он подвергал себя мучительному самобичеванию, умерщвлял плоть и предавался строгой аскезе, пока не понял, что истина – явление внутреннее. “Если ничего не стоит жизнь, полная удовольствий, то и жизнь, полная лишений, ничем не лучше. Надо найти “свой путь”, -решил Будда.

И вот однажды, в мае, в маленькой деревне Урувела, недалеко от города Бодхи-Гая, Сиддхартха уселся на берегу реки Нираньджана под фиговым деревом (смоковницей). В эту ночь – ночь полнолуния – его не интересовала истина, он просто устал. Но как только он расположился под великим деревом просветления, тут же появился Кама-Мара – могущественный бог любви и смерти.

Сначала владыка вожделения Кама послал к Будде своих прекрасных дочерей: Желание, Удовлетворение и Сожаление, и еще тысячу сладострастных красавиц. Но им не удалось отвлечь разум Будды, который расстался со своим эго. Монах невозмутимо сидел под смоковницей и медитировал.

Тогда Кама превратился в Мару – тысячерукого дракона, в каждой руке которого гремело грозное оружие – от палицы до огнемета. Владыку ужаса окружала бесчисленная армия вооруженных демонов. Бог войны обрушил на Будду всю свою ненависть и всю свою силу, но Будда не ведал страха, потому что расстался со своим эго. Он лишь рассмеялся и превратил артиллерийский огонь в фейерверк из прекрасных цветов.

Тогда Кама прекратил военную компанию и напомнил Будде о долге перед семьей и государством. На что Будда ответил, “что сейчас он находится воистину на своем месте, в самом центре мира, и свой долг почитает закрытым”.

Взошло солнце. Солнечный свет наполнил Будду изнутри. Бывший принц обрел способность проникать в суть вещей и благодаря этому стал Буддой, т. е. пробудившимся. Он уничтожил в самом себе “три главных зла”: похоть, желание и невежество. И познал четыре благородные истины: о всеобщности страдании, об источнике страдания, о возможности прекращении страдания и о пути к прекращению страдания.

В момент просветления Будда не обнаружил никакого бога, поэтому он создал буддизм – религию без бога. Будда не верил в бога – он верил в человека. Он был уверен, что каждый может стать просветленным. Будда нашел свой путь к богу – срединный путь: прими мир таким, какой он есть – и решил подарить его человечеству.

Потом Будда еще семь дней неподвижно сидел под деревом Бодхи, потому что дьявол Мара пытался отговорить его передавать полученные знания людям. Но Будда не изменил своего решения. В парке Исипатаны, близ Бенареса, он встретился с пятью аскетами и прочитал им знаменитую “проповедь в Бенаресе”. Эти аскеты стали его первыми учениками. Будда не записал свое учение, но поручил своим ученикам повсюду распространить его. Так принц Сиддхартха Гаутама основал первую религию с миссионерскими задачами и в течение сорока последующих лет проповедовал ее…

“Интересно, он так и не вернулся домой?” (Дима.)

Когда Будда стал просветленным, первое, что он сделал, он приехал в свой дворец и извинился перед отцом, женой и сыном, которому исполнилось двенадцать лет. Жена спросила его: “Чего ты достиг в горах такого, чего нельзя было достичь дома?” И Будда согласился с женой: не было нужды уходить в горы. “Мне нужно было попасть внутрь самого себя, а это возможно где угодно. Но тогда я не знал этого”.

…

Шло время. Возникли различные направления буддизма, важнейшими из которых стали Хинаяна ("Малая Колесница") и Махаяна ("Большая Колесница").

Хинаяна, южный вариант буддизма, наиболее близка к учению Будды. Она распространена на Шри-Ланке, в Мьянме (Камбодже), Таиланде и Вьетнаме. “Малая Колесница” рассматривает окружающий мир и человеческое страдание как реальные явления и учит, что спасение возможно лишь в монашеской жизни.

Великая Колесница, Махаяна, северная разновидность буддизма – религия с мощным этическим учением, цель которого заключается уже не в том, чтобы спастись самому, вырваться из круговорота страстей и перерождений, а в том, чтобы помочь другим достичь освобождения. Она распространена в Китае, Корее и Японии. Махаяна считает внешний мир и человеческое страдание лишь видимостью и предлагает множество путей к спасению. Она проявляет сочувствие ко всем живым существам. Эта позиция олицетворяется в идеале Бодхисаттвы ("просветленного существа"). Так называют человека, который проследовал буддистским путем до самого конца, но отказался от вхождения в нирвану.

Еще в буддизме есть Алмазная Колесница, Ваджраяна. Она распространена в Тибете и Монголии. Это смесь буддизма и индуизма, с добавлением тантризма и шактизма. Тантры – тексты тибетского буддизма, прослеживающие бесчисленные во вселенной взаимодействия между явлениями. В своих ритуалах тантристы используют йогу и магию, сексуальную символику и эротический дуализм. Шактизм – культ женских богов. Союз Шивы – начала статичного и Шакти – созидательной динамической силы вселенной предстает как сексуальная любовь между мужчиной и женщиной.

Дмитрию импонировал тибетский буддизм, и он был категорически не согласен с автором книги, который считал Алмазную Колесницу далекой от исходного учения Будды. Дима считал Ваджраяну развитием буддизма. Именно динамика отношений мужчины и женщины изменяет окружающую действительность, вот только он не был уверен, что в лучшую сторону. Шива со своей Шакти тоже мучился…

Отто разыскал для Дмитрия книжку с тибетской поэзией на русском языке. Дима открыл книжку и испугался: потому что все тибетские поэты писали об Ольге…

“Оля, а от тебя куда-нибудь можно скрыться на этой планете?!”

Солнце садилось. На золотой колеснице, запряженной двумя огромными белыми орлами, к Диме прилетел Аполлон. – Ну, Дмитрий, ты и забрался! “География, дорогой мой, – слабое средство против того, что тебя гложет. От себя нельзя убежать”.

– Смотри, Пол, какая суровая красота вокруг… (Дима.)

– Я больше люблю Олимп, хотя здесь тоже красиво. Горы сверкают на солнце как драгоценные камни. Правда, трудновато дышать. Горную болезнь каждый раз приходится преодолевать заново. (Пол.)

– Здесь не только дышать, здесь даже думать трудно – поэтому сидишь и ни о чем не думаешь. (Дима.)

– И как твои успехи в медитации? (Пол.)

– Из-за ее лица я не всегда вижу даже Гималаи… (Дима.)

– Подожди, подожди… Ты поэзию, что ли читаешь?! – удивился Аполлон.

Дима поэзию никогда не читал; ну, разве что сказки Пушкина в далеком детстве, и Есенина, в ранней юности.

– Ты, представляешь, Пол: все поэты пишут об этой кудрявой стерве! (Дима.)

– А ты думал, что уединение каменной пустыни защитит тебя от ее присутствия? – рассмеялся Аполлон.

– А кто-то говорил, что красота спасет мир… А мой мир она разрушила! (Дима.)

– Это Достоевский сказал про красоту; но он не был в Тибете. А Рерих более двадцати лет вместе с женой прожил в Индии, в Гималаях, и существенно дополнил Достоевского. Он сказал так: “Осознание красоты спасет мир”. Но самые красивые слова о Тибете написал Есенин… (Пол.)

Дима удивленно посмотрел на Аполлона.

– Дим, а ты знаешь, к кому обращена молитва Тибета “Om ma ni pad me hum”?

– А она обращена к кому-то конкретно? (Дима.)

Аполлон кивнул. – Она обращена к одному из самых почитаемых в Махаяне Боддхисаттв, Авалокитешвару. Он остановился на пороге нирваны и поклялся, что прежде чем войдет в Пустоту, приведет к просветлению всех живущих на земле людей. Всех, без исключения…

– Но ведь это невозможно?! (Дима.)

– Это невозможно лишь для того, кто не понимает, что время и вечность являются аспектами одной и той же реальности… (Аполлон.)

Напомню вам, дорогой читатель, что все это происходило с героем еще до его падения с горного серпантина. А сейчас пришло время вернуться “назад, в будущее”…