Первая свадьба Лиз
Элизабет о своем первом замужестве в девятнадцать лет: «У меня было тело женщины и чувства ребенка».
Монти Клифт, близкий друг Лиз, о ее первом браке: «… Ты можешь выйти замуж хоть за обезьяну, если это сделает тебя счастливой, только предварительно убедись, что эта обезьяна тебя достойна ».
Юная Лиз была не из тех красивых девушек, которые чувствуют ответственность за все человечество: стремление вникать в суть вещей, служить возвышенным целям (широко заниматься благотворительностью, радеть за экологию и т. п.) пришло к ней десятилетия спустя, уже в зрелом возрасте. А в юности легкомысленная Элизабет увлекалась исключительно собой: своими съемками, платьями, духами и безделушками. Даже играя в серьезной, требующей осмысления драме (например, в экранизации «Американской трагедии Теодора Драйзера), Лиз не утруждала себя прочтением произведения и выяснением – о чем же все-таки будет фильм. Позднее ее дублерша вспоминала:
– Элизабет не относилась к людям, читающим газеты и слушающим радио: новости ее совершенно не интересовали. Вся ее жизнь сводилась к тому, чтобы блистать на съемочной площадке, развлекаться и менять наряды. Она была слишком юной и не знала, кто такие коммунисты. Зато прекрасно разбиралась в драгоценностях и кашемировых свитерах.
После окончания школы Голливуда, 1950 год
При этом, благодаря своей ослепительной внешности и уже сыгранным взрослым ролям, Лиз постепенно превратилась в некий символ – олицетворение идеальной американской женщины, мечты. Китти Келли рассказывает:
«…в 1949 году Элизабет Тейлор олицетворяла собой традиционные мужские фантазии. Она была головокружительно хороша.
Бархатистая кожа и черные соболиные брови оттеняли глаза такой бездонной синевы, что те подчас казались фиолетовыми.
У нее был идеальной формы носик и пухлые чувственные губы, будившие юношеские фантазии даже у зрелых мужчин, из-за них, случалось, даже серьезные поэты кропали слюнявые, душещипательные стишки.
На ее лице не было ни одного изъяна – единственной меткой на нем была лишь очаровательная родинка на правой щеке. При весе в 110 фунтов (около 50 кг), она была счастливой обладательницей размеров в 37-19-36 дюймов и малость привирала насчет своего роста, утверждая, что он составляет пять футов и четыре дюйма, хотя на самом деле едва дотягивала до пяти и двух. На экране она смотрелась высокой и стройной, поэтому ее настоящий рост был не так уж и важен. Источая ауру физической притягательности, она действительно была той самой девушкой, о которой в душе мечтает каждый американский парень. Элизабет Тейлор была идеальной женщиной. Она являла собой тот тип красоты, который сочетает в себе все, о чем только может мечтать человек, – богатство, славу, положение в обществе».
«…источая ауру физической притягательности, она действительно была той самой девушкой, о которой в душе мечтает каждый американский парень», – Кипи Келли
Если сравнить молодую Тейлор с шикарным особняком, то можно сказать, что за прекрасным фасадом скрывались совершенно пустые комнаты: мышление юной Элизабет было поверхностным, она не задумывалась над тем, в каком мире живет и каких людей играет. Поэтому у ее персонажей не было души и единственной зацепкой для зрителя оставалась эталонная внешность экранных красавиц, сыгранных Лиз. До глубин сознания юной звезды пытались достучаться режиссеры, с которыми она работала и ее старшие друзья. Так, например, голливудский актер № 1 того времени – Монти Клифт, с которым Элизабет сдружилась на съемочной площадке, постоянно тренировал Лиз, заставлял ее сосредотачиваться, задумываться над переплетениями судеб героев, анализировать материал, с которым приходилось работать и раскрывать свой небольшой актерский талант в полной мере.
Элизабет Тейлор, Монтгомери Клифт и Шелли Уинтерс на съемках фильма «Место под солнцем»
Во время съемок нашумевшего позже фильма «Место под солнцем» (по мотивам знаменитой «Американской трагедии») Элизабет, все так же мечтающая выйти замуж, начала встречаться еще с одним красавчиком-миллионером – Ником Хилтоном, наследником империи Хилтон – сети отелей «премиум-класса». Роман на фоне роскошных декораций, олицетворяющих жизнь состоятельнейших американцев, разворачивался стремительно: играя в фильме роль богатой девушки из влиятельной семьи, Элизабет так вжилась в этот образ, что теперь не выходила из него даже за пределами съемочной площадки. И легкомысленной, «открыточной» девушке, которую теперь круглосуточно играла Лиз, был нужен именно такой парень, как Ник Хилтон: яркий, известный, ведущий богемный образ жизни, сорящий деньгами, не обремененный излишним интеллектом… Со 23-хлетним Ником, Элизабет познакомилась на одной из Голливудских студий, позднее она рассказывала об этой встрече:
– Мы сразу понравились друг другу, хотя это и не назовешь любовью с первого взгляда. Ник пригласил меня в кино. Затем мы обнаружили, что оба любим танцевать. Мы встречались довольно часто – на пляже, устраивали вечеринки с нашей компанией. Ну и вскоре я поняла, что впервые по-настоящему влюбилась.
«.. Мы сразу понравились друг другу, хотя это и не назовешь любовью с первого взгляда»
После того как семейство Тейлор познакомилось с семьей жениха и побывало в особняке Хилтонов, Сара, сраженная наповал их осязаемым и видимым-невидимым богатством, начала настойчиво советовать дочери остановиться на Нике. Она искренне полагала, что такому бриллианту как ее дочь необходима достойная, роскошная оправа. Китти Келли рассказывает, как потрясена была в душе Сара (внешне она, конечно не подала и виду), когда впервые попала к Хилтонам:
«… Сара Тейлор не верила собственным глазам – она шла по роскошному, в шестьдесят четыре комнаты, особняку Конрада Хилтона в районе Бельэйр. Слуги в смокингах, словно одуванчики после весеннего дождя, вырастали прямо из-под земли. На каждом шагу раскланивались лакеи, а из шестнадцати спален-люксов то и дело выбегали одетые в форменные платья горничные. В доме было двадцать шесть ванных комнат, четыре лифта для подачи кушаний из кухни в столовую, пять кухонь, пять баров с напитками и двенадцать каминов, отделанных мрамором двенадцати различных оттенков.
«И каждая дверная ручка, каждый кран в этом доме покрыты четырнадцатикаратным золотом», – докладывала Сара приятельнице. Фрэнсис Тейлор находился под не меньшим впечатлением от старинных бронзовых статуй работы индийских мастеров четырнадцатого века, которые украшали собой вестибюль, от китайских ваз эпохи Минь в фойе и французских полотен восемнадцатого века в гостиной.
Элизабет невольно ахнула, увидев главную спальню с ее обтянутыми золотым шелком стенами, золотыми покрывалами и шторами, золотистым кашемировым ковром на полу и камином из зеленоватого итальянского мрамора.
«Ой, Ники, – прошептала она. – Я своим глазам не верю – какая дивная красота!»
Двадцатитрехлетний Кондрад Николсон Хилтон, сын председателя корпорации отелей «Хилтон», пригласил невесту и ее родителей на обед в дом отца. Он провез их по Белладжо-Роуд, затем через чугунные ворота в свои владения, по подъездной дорожке мимо бронзовых фонтанов, стройных сосен и дорических колонн. Было слишком темно, и гости не смогли рассмотреть розарий, где росли пять сотен розовых кустов, однако жених указал на корт для игры в бадминтон, бассейн и теннисный корт, которые на ночь освещались. Хилтон-младший пояснил, что ему потребовалось бы два часа, чтобы провести гостей по всему дому и прилегающему к нему участку размером в восемь с четвертью акров, поэтому, как выразилась Сара, он лишь «пробежался по главным достопримечательностям»…
…Как наследник хилтоновского состояния, Ники был бы именно тем зятем, о каком только могла мечтать Сара Тейлор. Она с замиранием сердца ждала очередного приглашения в «дом Конни», как она теперь называла дворец в Белъэйр, и с наслаждением предавалась красивой жизни в ночных клубах вроде «Мокамбо», куда Конрад Хилтон нередко приглашал Тейлоров».
Первым приобретением Конрада Хилтона был отель The Mobley, в городе Сиско штата Техас. 1919 год
Отец Ника, Конрад Хилтон, гостиничный магнат, поднялся с самых низов, самостоятельно построив свою империю с нуля. Экстравагантный миллионер жил на широкую ногу, охотно и с удовольствием сорил деньгами и уважал будущую невестку за то, что она умеет не только тратить, но и зарабатывать деньги.
Кроме того, бывшему жителю городских трущоб, Хилтону-старшему очень льстило, что его сын смог покорить столь красивую и популярную женщину, кинозвезду мирового значения: он тепло встречал и саму Элизабет, и ее родственников и всячески поощрял ухаживания сына. Его вторая жена, Заза Габор, вспоминала:
– Конни постоянно хвастался, что Элизабет зарабатывает на MGM две тысячи долларов в неделю и по три тысячи долларов за каждое выступление по радио. – Еще бы, ведь единственное, что его интересовало – это как делать деньги!
С одобрения отца Ник Хилтон осыпал невесту роскошными подарками: от драгоценностей до всяких приятных и полезных мелочей и даже путешествий! Элизабет рассказывала:
– …Сначала это были бриллиантовые с жемчугом серьги, подаренные на Рождество. За ними последовали грампластинки, кашемировые свитера, набор клюшек для гольфа, поездка на озеро Эрроухед и, наконец, кольцо с бриллиантом размером в пять карат к помолвке и второе, платиновое, с бриллиантами, за 10 тысяч долларов – к свадьбе.
Свадьба Элизабет Тейлор и Ника Хилтона. 5 июня 1951 года
Накануне свадьбы Элизабет пришлось принять католичество, потому что Ник, как выяснилось, жениться хотел непременно на целомудренной католичке (хотя сам особого рвения к церкви не проявлял, даже бывал там отнюдь не часто, предпочитая проводить время в кабаках и обществе многочисленных, легкодоступных женщин).
Отца Элизабет беспокоило и это вынужденное католичество и репутация будущего зятя, который слыл кутилой, скандалистом и волокитой.
Френсис убеждал жену и дочь отложить свадьбу до совершеннолетия Лиз (которое по американским законам наступает в 21 год), получше присмотреться к жениху, однако Элизабет была непреклонна:
– У меня нет ни малейшего сомнения в том, что Ник – это тот единственный, с кем я готова прожить всю свою жизнь. Я познакомилась с ним в октябре прошлого года, и с тех пор между нами не было ни единой ссоры или малейшего непонимания. С каждым днем я люблю его все сильнее. Будь это не так, я бы не стала выходить за него замуж в церкви, к которой принадлежит он, и которая в глазах божьих признает лишь только один брак на всю жизнь.
Сара тоже не разделяла страхов осторожного отца Лиз, хотя по идее должна была бы, ведь слухи о скандальном нраве будущего зятя в первую очередь всегда достигали именно ее ушей. Сара не верила историям о его пьяном безрассудстве, о том, какие гигантские суммы он оставляет бессонными ночами в казино и какую разгульную жизнь ведет, она удобно для себя считала, что все эти сплетни – вымысел завистников. Позднее она вспоминала:
– Он был само очарование. Ну как нам было его не любить!
«Он был само очарование. Ну как нам было его не любить!»
Журналист Фрэнк Фаррел, приятель Сары, близко знавший Ники, рассказывал:
– Многие люди пытались предостеречь Сару, говоря, что старший сын Конни Хилтона слишком избалован, чтобы на него можно было положиться. Я лично говорил ей, что Ники только и знает, что напивается до бесчувствия или режется в карты с Гленом Маккарти». И Боб Консидайн тоже пытался убедить ее, но Сара и слышать ни о чем не желала. Ники был наследником миллионного состояния, и этим все сказано.
Как выяснилось уже после свадьбы, у мужа Элизабет были гораздо более существенные недостатки, чем те, которыми пугали Сару доброжелатели: оказалось, что у Ники вздорный и прескверный нрав, ярко выраженная лудомания и вполне себе сформировавшаяся наркотическая зависимость. Однако накануне главной свадьбы года будущей теще миллионера (впрочем, как и всем, кто окружал его избранницу) виделся симпатичный, веселый юноша, предупредительный и снисходительный к актерству Элизабет и ее тяге к ярким, откровенным нарядам.
Пятого июня 1951 года Элизабет вышла за Хилтона, сразу почувствовав на себе, что такое – быть женой миллионера. В ее распоряжении сразу оказались: роскошный белый «Каддилак», огромное количество ценных бумаг, необъятный гардероб (уникальные меха, редкие драгоценности, вещи от кутюр). А ушлые публицисты студии MGM приложили все усилия, чтобы бракосочетание кинозвезды и миллионера стало главным событием года в светской жизни Голливуда. И хотя брак продлился всего 205 дней, свадьбу эту в светских кругах вспоминали долго: она совпала с выходом нашумевшего фильма «Отец Невесты», где Лиз играла главную роль.
Счастливые молодожены выходят под вспышки фотоаппаратов и радостные крики толпы
Платье для свадьбы стоило 1500 долларов, а его изготовление заняло два месяца
Студия MGM специально выпустила фильм в прокат день в день с бракосочетанием Элизабет и Ники, получив эксклюзивное право тиражировать свадебные фотографии знаменитой пары. Такое совпадение позволяло сделать кассовые сборы новой картины максимальными, а свадьбу – самым заметным для американского обывателя событием года. Биограф Китти Келли рассказывала:
«…Для начала студия объявила о своем намерении преподнести Элизабет в качестве свадебного подарка роскошное платье, в котором та могла бы прошествовать к алтарю. Честь создания этого фантастического наряда стоимостью в три с половиной тысячи долларов выпала Хелен Роуз.
Студия также объявила о том, что миссис Роуз сошьет желтые платья для семи подневестниц и наряд из шифона для матери невесты. Как только эта новость вышла в эфир, Эдит Хед по телефону сообщила о том, что «Парамаунт» попросил ее сшить невесте в качестве подарка наряд для свадебного путешествия.
Компания «Горхем Силвер» предложила невесте серебряный сервиз из сорока пяти предметов, если та согласится позировать для рекламы ее продукции. Элизабет с радостью принимала все, что попадало ей в руки, включая норковые шубы для себя и матери. В отличие от нее, Ники Хилтон был раздосадован:
«Когда мы поженимся, я не позволю моей жене принимать подобных подарков», – заявил он.
Тем не менее, последние сыпались на Элизабет как из рога изобилия. MGM объявила о еще более щедрых подношениях, таких как, например, кольцо с жемчугом стоимостью в 65 тысяч долларов от дяди Говарда Янга и сто акций хилтоновской корпорации от Конрада Хилтона.
Чтобы сложить все эти многочисленные дары, Тейлорам пришлось вынести из гостиной всю мебель.
«Мне ужасно понравилось выходить замуж, – заявила Элизабет. – И для меня важна буквально любая мелочь. Свадебное платье мне шьет Хелен Роуз, и каждое утро я начинаю с того, что обсуждаю с ней каждый шовчик!»
Будущая невеста настаивала на том, чтобы Хелен Роуз сделала в подвенечном платье вырез поглубже, но модельер стремилась соблюсти приличия.
«Это церковное бракосочетание, – возражала она. – И ты должна выглядеть как настоящая леди».
В конечном итоге был достигнут компромисс. Вырез сделали поглубже, но само декольте затянули прозрачным белым шифоном.
Пресс-служба студии сообщала о грядущей свадьбе как о самой экстравагантной в истории Голливуда. Все до единого обитатели кинематографической колонии понимали, что это событие попадет на страницы газет и журналов по всему миру и поэтому стремились попасть в число избранных. К каждому приглашению прилагалась небольшая белая карточка, которую гости должны были предъявить полиции, чтобы попасть в церковь. За неделю до свадьбы число приглашенных насчитывало шестьсот человек…
…Сказочная свадьба должна была состояться в субботу 6 мая в церкви Доброго Пастыря в Беверли-Хиллз. Лиз уже подписала все бумаги, необходимые для того, чтобы сочетаться браком с католиком, но поскольку ей еще только предстояло пройти обряд крещения, торжественная брачная месса не могла быть отслужена у алтаря. Вместо этого в пять часов пополудни обряд бракосочетания намечалось провести по эту сторону алтарной ограды.
По оценкам полиции, утром того дня возле церкви собралось более трехсот тысяч поклонников. Старушки принесли с собой складные стулья. Молодежь забиралась повыше на деревья, росшие вдоль бульвара Санта-Моника. «Метро-Голдвин-Майер» выделила силы поддержания правопорядка во главе с Уайти Хендри, чтобы вместе с полицией Беверли-Хиллз сдерживать натиск толпы.
Накануне свадьбы невеста подхватила простуду и слегла в постель, получив врачебное предписание на уколы пенициллина. На следующее утро начали поступать телеграммы с пожеланиями любви и счастья, а заодно и новые подарки – шесть серебряных кофейных сервизов, три набора столового серебра и 472 изделия из хрусталя».
Элизабет Тейлор поправляет бабочку Монтгомери Клифту на голливудской премьере «Наследницы». Октябрь 1949 года
Когда помпезное м многолюдное свадебное торжество подошло к концу, Элизабет чувствовала себя на седьмом небе, она то и дело повторяла:
– Боже, как же я счастлива!
И на прощание, целуя мать перед тем, как сесть в роскошный свадебный лимузин, Лиз убежденно произнесла:
– Мама, мы с Ники будем неразлучны до конца наших дней!
«…Даже на корабле народ преследовал ее по пятам, умоляя дать автограф. Ники все это бесило, он с каждой минутой все сильнее выходил из себя», – миссис Вессон
Однако семейная жизнь с Хилтоном оказалась совсем не такой, как мечталось юной романтичной особе. Еще не окончился медовый месяц пары (который они провели в путешествии на роскошном круизном лайнере), как Хилтон стал груб, раздражителен, несдержан. Друзья пары, путешествующие вместе с Хилтоном и его молодой супругой, все чаще становились свидетелями безобразных ссор между Ники и Лиз, миссис Бессон вспоминала:
– Даже на корабле народ преследовал ее по пятам, умоляя дать автограф. Однако Ники все это бесило, он с каждой минутой все сильнее выходил из себя. Лиз же, которая в нем души не чаяла – видит бог, она была от него просто без ума, – не могла понять, отчего он злится, и сильно обижалась. Она, бывало, начинала плакать: «Ну почему он все так воспринимает? Ведь когда мы поженились, он же знал, что я знаменитая кинозвезда. Он знал, что я Элизабет Тейлор. Ну почему он сейчас так злится?
Хилтону быстро надоело всегда быть в центре внимания, да и прелести юной жены ему, искушенному повесе, довольно быстро наскучили и он вернулся к привычным развлечениям – рулетке, картам и выпивке.
Бедная Лиз ласкалась к мужу (интимная жизнь стала для нее удивительным открытием), однако он все чаще отталкивал ее, грубил и говорил страшные для молодой, неискушенной и впечатлительной особы вещи.
Ее подруга по круизу Мелисса Бессон вспоминала:
– Она была такая ласковая, ей постоянно хотелось обнимать Ники, целоваться с ним, его же, наоборот, это только раздражало. Больше всего ее обижало то, что он все чаще отказывался заниматься с нею любовью. А ведь она просто обожала это занятие! И дело не просто в сексе как таковом – главным для нее всегда оставались ласка и нежность, а он, можно сказать, оттолкнул ее от себя. Она начинала его умолять, а он даже слышать ее не хотел. И тогда Элизабет давала волю слезам и, рыдая, врывалась к нам в номер. Случалось, она забиралась к нам в постель и проводила всю ночь вместе со мной и моим мужем.
Белый кадиллак Хилтонов
В Европе путешествующих молодоженов встретила бывшая подружка невесты, Бетти Салливан, которую поразили перемены, произошедшие в отношениях пары:
– Он был настроен совершенно враждебно, относился к Элизабет с подчеркнутым равнодушием. Казалось, что он всем своим видом стремился доказать ей, что она ровным счетом ничего для него не значит. Мы там повстречали трех моих тогдашних знакомых из Принстона, и все вместе отправились кататься на водных лыжах. Ники обычно спал до полудня. Он ужасно разозлился, узнав, что Элизабет пошла вместе с нами. Все ночи напролет он просиживал в казино. Однажды я увидела, как он, пробудившись после полудня, спускался по лестнице, и Лиз, заметив его, через весь вестибюль бросилась ему на шею. Он просто отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Было невыносимо наблюдать эту сцену. Для нее, конечно, это явилось настоящей моральной травмой.
Еще во время медового месяца Элизабет окончательно поняла для себя, что ее брак оказался провальным, и она даже заболела, потому что больше всего на свете боялась разговора с матерью. Она впала в депрессию, начала курить, практически перестала есть… Желтая пресса с удовольствием смаковала скандальные истории про истеричную кинозвезду и ее грубияна-мужа, Лиз понимала, что все это читает Сара, и от этого ей становилось еще хуже.
Когда лайнер с молодоженами, возвратившимися из 14-ти недельного свадебного круиза, подошел к нью-йоркскому порту, где на пристани, скорбно сжав губы, стояла Сара, Элизабет лишилась чувств. Она знала, что мать на этот раз не сыграет в ее команде, обвинит в проблемах с мужем ее одну и приложит все усилия, чтобы сохранить свой статус тещи миллионера. Так и случилось: прямо в больничной палате, куда Элизабет попала с корабля, Сара отчитала дочь, сказав, что той пора уже повзрослеть. И то, что Ники «слегка избалован», совершенно не помешает ему со временем стать идеальным мужем и отцом. И что в их семье никогда, НИКОГДА не было ни одного развода!
Элиз с мужем в Париже во время медового месяца. 31 мая 1950 года
Однако Хилтон-младший уже неоднократно пожалел о том, что женился на кинозвезде. Ему осточертели нескончаемые выходы, на которых он должен был появляться с женой, его очень раздражал и угнетал его неожиданный новый статус – «муж Элизабет Тейлор»: из парня № 1, наследника многомиллионной империи он вдруг превратился в довесок, чуть ли не в аксессуар великой женщины. Одна из родственниц Ники, Мерилин Баррон-Хилтон, рассказывала:
– Его ужасно задевало то, что в первую очередь он известен как муж Элизабет Тейлор. Его бесило, когда к нему обращались мистер Тейлор. Ведь он привык, чтобы перед ним все ходили на задних лапках. У Ника был ужасный характер, и временами его поведение становилось просто невыносимым, хотя умел быть и нежным, и ласковым, ну просто душкой.
Но Лиз, которая в те дни была крайне наивна, беспрестанно донимала меня недоуменными вопросами: «Мэрилин, ну как он может, то сначала такой ласковый, такой милый, то набрасывается на меня с воплями, как сумасшедший?» И тогда я советовала ей набраться терпения – ведь Ники вырос с отцом, без матери, и временами бывал просто невыносим, но Элизабет никак не удавалось набраться терпения, потому что ей хотелось, чтобы с ней возились все двадцать четыре часа в сутки, а Ники это было не по силам…
…Всякий раз, стоило Лиз выйти из себя, как она, громко топая, бросалась вон из комнаты. Во время их медового месяца в Европе она бросала Ника три или четыре раза. Однажды Баррон оказал брату, что если тот не изменит своего поведения, то наверняка ее потеряет, но Ник только отмахивался: «Она вернется, она всегда возвращается».
Тейлор на премьере фильма «Дама с огнем» в театре Warner в Лондоне. 22 сентября 1951 года
Однако пришел день, когда Элизабет не возвратилась. Это случилось после семи месяцев ужасного брака: одной беременности, закончившейся выкидышем, нескольких десятков безобразных, громких ссор между супругами, ряда попыток «начать все сначала», закончившихся еще большим отчуждением…
Автомобильный кинотеатр, Лос-Анджелес, 1958 год
Сара и Френсис узнали о разводе дочери из газет, совершенно случайно: на главной странице «Лос-Анджелес Икземинер» состряпанное публицистами от ее имени лаконичное заявление:
«Мне искренне шаль, что мы с Ники категорически не сошлись характерами и в конечном итоге вынуждены расстаться друг с другом. Мы оба весьма сожалеем об этом решении, но все как следует взвесив и обсудив, отлично осознаем, что наше примирение невозможно».
О своем браке с Хилтоном Лиз рассказывала в одном из интервью:
– Все было немыслимо красиво и роскошно – мое платье, в точности повторившее платье из фильма, множество цветов, публика, подарки, само венчание… Правда, утром в день церемонии вдруг явился Уильям Поули, потребовав разговора со мной. Мама хотела запретить, но я согласилась. О чем мы говорили? Я много лет молчала о своем первом браке и, конечно, о тех предупреждениях, которые выслушала от Уильяма. Ники игрок, пьяница и наркоман… к тому же крайне жесток в подпитии… А еще перед приятелями похвалялся, что завяжет меня в узел, заставив сидеть дома и нянчить сопливых детишек, в то время как он сам будет продолжать прежнюю жизнь…
Я не помню дословно, но суть была именно такова. Если я выйду за Ники, то быстро пожалею об этом.
– А если за тебя?
Я вышла за Ники. Промокнула слезы, обновила макияж и со счастливой улыбкой пошла к алтарю. К сожалению, Уильям в своих предупреждениях оказался прав. Ники Хилтон действительно бесился, когда моя известность заслоняла его, много пил и не брезговал наркотиками. Толпы папарацци с фотокамерами были для моего мужа равносильны красной тряпке для быка. А злость он вымещал на мне.
Будучи в ярости, Ники пускал в ход кулаки и даже ноги. Залитый кровью пол в ванной… потеря ребенка… и бесконечные проблемы из-за этого впоследствии…
Через девять месяцев после роскошной свадьбы нас официально развели…
«Через девять месяцев после роскошной свадьбы нас официально развели…»
Элизабет так и не осмелилась позвонить матери сама. Вскоре после развода она ушла из дома на съемную квартирку, ультимативно заставила студию MGM уволить Сару и навсегда порвала с родителями.
