1

Кевин Нолан проснулся в прекрасном настроении. Утро было как всегда солнечным, день предполагал быть жарким и длинным, работа по осушению поселения практически подошла к концу, оставалось лишь использовать насос на паровом двигателе для очистки дна колодца, забитого грязью и разным хламом, что принес с собой потоп. Но, очистка колодца еще не превращала его в портал столь нужный ему для перехода в Старый Мир, и все же Кевину казалось, что этот день преподнесет ему не мало приятных сюрпризов. Оставалось только ждать.

Он вышел из своей комнаты, которую он уже не делил ни с кем, по той простой причине, что Альберт и Винс решили не оставаться в доме Рональда Белфаста, а выбрать себе для ночлега один из освободившихся домов в Конвинанте, которых после разгула Безликих стало довольно много. Теперь в доме бывшего шерифа, помимо самого Белфаста оставались жить он, Марк, Солнечный Луч и обезумевший Билл Тейт. В доме было абсолютно тихо, а это значило, что он был первым, кто проснулся в этот день и стоял уже на ногах. И уже не впервой за все время пребывания в Ближних Мирах, Кевину захотелось чая с лимоном и вафель с черничным сиропом, какими его и Кэти баловала Клэр в приятные утренние часы семейной жизни, которые казались теперь очень далекими. И все же Кевин верил, что очень скоро он снова попробует вкусную выпечку, приготовленную его женой, а также обнимет ее вместе с дочерью и расскажет им о своей любви к ним.

Кевин Нолан верил, что этот день будет хорошим и особенным для него, но прав он оказался лишь на половину, а все потому, что этот день должен был начаться со смерти и закончиться ей же. Стоило ему спуститься со второго этажа на первый, как его настроение моментально ухудшилось. Рональд Белфаст — гостеприимный хозяин дома — чье здоровье подкосилось после смерти сына, но которое начало улучшаться с каждым днем под чутким уходом Солнечного Луча, висел под потолком на высоте не больше той табуретки, что лежала опрокинутой на полу. Его лицо было болезненно-синего цвета, а руки, выглядывающие из-под рукавов пиджака, были молочно-белыми. Но, как не странно, более ужасным Кевину показался не образ самого повешенного, а сумасшедший Билл Тейт, сидящий на полу около опрокинутой табуретки, царапающий ногтями дощатые половицы, в то время как кончики сапог Белфаста терлись о его спину.

* * *

Шериф Рассел, Альберт Дрейк, Винс Стоун появились спустя десять минут после того, как Кевин поднял на ноги Марка Уотера и Солнечный Луч. В это время Малкольм Клемментс дежурил у входной двери и пресекал любые попытки войти в дом посторонних лиц. Пока Альберт и Винс опускали на пол тело Рональда Белфаста, Кевин быстро пересказал пошагово свои действия в этот день. Пересказ занял от силы полторы минуты, но шерифу явно все было понятно и так, впрочем, как и всем остальным присутствующим в это утро в доме бывшего шерифа — Рональд Белфаст покончил с собой от горя и стыда, сразу, как только смог вновь самостоятельно передвигаться по дому.

Тело Белфаста похоронили на новом кладбище, где уже были похоронены все жертвы Безликих. Похороны прошли в тот же день, еще до того как солнце достигло своего зенита. При погребении присутствовали все жители Конвинанта, за исключением семейства Клемментс, но даже без них сплетников и злоязычников вполне оказалось достаточно.

Сразу после похорон все разбежались по своим делам — важным и не очень. Кевин и Марк же отправились в сторону колодца, который еще нуждался в очистке с помощью насоса. Так как в Конвинанте для получения питьевой воды использовали водопровод, установленный неподалеку от ратуши, многие просто позабыли о существовании колодца, вспоминая лишь в случае неких неполадок в водопроводе, которые случались крайне редко. А потому жителей поселения мало интересовало состояние грунтовой скважины — кран работал, вода текла, что еще было нужно для беззаботной жизни? Уж точно не колодец, вырытый несколько десятилетий назад. По этой причине, кроме Марка и Кевина очисткой колодца больше никто и не занимался. Впрочем, чья-либо помощь была не столь важна, ведь для того, чтобы работа не стояла на месте, нужно было лишь две вещи: приглядывать за помпой, чтобы она не забилась и не прекратила качать воду, да набрать достаточное количество топлива, которое требовалось для не перебойной работы парового двигателя.

— Мы с тобой еще не говорили о Зрелом Мире, — сказал Кевин, наблюдая за тем, как насос выкачивает грязь из колодца на поверхность.

— А что о нем говорить? — пожал плечами Марк.

— Для тебя — жителя Молодого Мира — много здешних вещей должны казаться немного странными или новаторскими, как этот паровой двигатель, к примеру.

— Не спорю, эта штука кажется мне довольно интересной, но не более того. Гораздо большее впечатление на меня произвело огнестрельное самозарядное оружие. Но свой интерес я постарался не показывать, чтобы не привлекать внимания своей неосведомленностью. Хотя, ты тоже был довольно сдержан в эмоциях для человека из других миров.

— С паровыми двигателями я часто встречался в своей прошлой жизни. На них работает почти вся наша техника.

— Правда?

— Нет. Это была шутка… И?

— Что и? — переспросил Марк. — Ты ждал от меня приступа смеха? Извини, но мое чувство юмора не слишком обострено. Или же твоя шутка была неудачной.

— Да нет же, Марк. Я хочу сказать, что только что сказал тебе неправду. И у меня получилось!

Кевин был явно рад своей маленькой лжи.

— Ты снова научился лгать?

— Да! Дар, полученный мной в Фарже, начинает постепенно ослабевать. Правда, обманывать у меня не всегда получается, но это уже успех.

— Да, — согласился с ним Марк. — Уверен, что со временем этот дар будет становиться все слабее и слабее. Маг, подаривший тебе этот дар, был могущественным, но даже его сила не может распространяться на другие Миры вечно. Вскоре, ты вновь сможешь стать настоящим лжецом.

— Ага, — усмехнулся Нолан, — хотя, говорить одну правду я уже как-то привык, пусть это и сделало меня более молчаливым, чем я был на самом деле.

Марк похлопал Кевина по плечу в знак поддержки и радости за него. Но, при этом, не стал упоминать, что приложил руку к этому маленькому чуду. В его силах было мгновенное избавление Кевина от дара правды, но снятие заклятие наложенное другим магом могло в первую очередь плохо сказаться на здоровье носителя данного дара, а Марку не хотелось превращать Кевина в безумца или калеку. Постепенное освобождение от заклятия было безопасным, а также не слишком подозрительным.

— Думаешь, наш труд окупится рано или поздно? — задался вопросом Кевин, у которого с утра после обнаружения тела Рональда Белфаста оптимизма в этот день поубавилось.

— Если бы я в это не верил, то не стал бы очищать колодец, а предложил бы собирать вещи и отправляться в дальнейший путь, — слегка приободрил Кевина своим ответом Марк.

— И как мы заманим в этот колодец существо или же человека, обладающего магическими способностями, при этом, желательно, чтобы нас не мучила совесть по причине его убийства? — задал очередной вопрос Кевин, после чего усмехнулся. — Слишком много факторов должны сложиться воедино, чтобы мы смогли создать портал.

— Согласен, — кивнул Марк. — Но думаю, у нас обязательно все получиться.

Уотер верил в то, что говорил, ведь для могущественного Водолея не могло составить каких-либо проблем, заманить к колодцу кого-то обладающего магическими задатками, при этом, заставив его совершить самоубийство. Да вот только оставалась придумать, как все это подставить, чтобы выглядело простой, но очень своевременной, случайностью. Марк Уотер верил в свою находчивость и знал, что если идея с колодцем окажется провальной, у него еще останутся другие пути для выхода из положения, уж он об этом позаботился. И позаботился еще прошедшей ночью. План был гениален и прост, оставалось только навести завершающие штрихи и тогда, все должно было закончиться не только благополучным переходом в Старый Мир, но и решением парочки важных для него проблем, одной из которых был оживший Пожиратель.

Кевин закинул остаток дров в лоток с углями, которые превращали воду в пар, этим запуская двигатель насоса, после чего скривился от острой неожиданной боли, вспыхнувшей из-за большой занозы, впившейся ему в ладонь.

— Нужно набрать еще дров, — произнес Кевин, пытаясь выудить занозу из-под кожи. — Следи за насосом, я скоро вернусь.

Кевин направился в один из опустевших домов, где уже бывал ранее и откуда вынес вместе с Марком всю деревянную посуду и часть стульев. Он решил не уничтожать бытовую утварь из разных домов, оставшихся без хозяев, а заняться исключительно одним домом. Выбор пал на самый простецкий и обветшалый дом в поселении, в котором жил одинокий пьяница, чье тело было найдено на задворках еще в первый день появления Безликих в Конвинанте.

Кевин занимался разламыванием стола, когда за спиной услышал голос шерифа Рассела.

— Все еще занимаетесь отчисткой колодца?

Кевин повернулся в его сторону, вытирая пот со лба. День был не только жарким, но и душным, а физический труд лишь ускорял процесс перегрева тела.

— Да, шериф.

— Всегда относился с уважением к трудолюбивым людям. Рад видеть, что у вас есть цель и ничто не может пошатнуть ее. — Шериф не отрывал внимательного взгляда от Кевина, который продолжал создавать из искореженного стола топливный материал для парового двигателя.

— Благодарю вас.

— Напомните мне, для чего вам это надо? В Конвинанте есть водопровод и колодцем этим никто не пользуется уже много лет.

Кевин выпрямился и повернулся в сторону Сида Рассела. Дар правды уже не был так силен, а потому он надеялся противостоять ему и не сболтнуть перед шерифом лишнего. Обманывать он не решился, а вот задавать встречные вопросы было вполне ему по силам.

— Разве вы не рады, что мы продолжаем помогать вашему городку, при этом практически ничего не прося взамен?

— Рад и даже очень, — кивнул шериф. — Но по своему жизненному опыту я знаю, что чужаки не остаются надолго в нашем поселении, особенно если им ничто не мешает покинуть его.

— В первый день нашего прибытия в Конвинант мы уже упоминали, что нам может потребоваться ваш колодец, — напомнил Кевин. — И мне тогда казалось, что наш разговор на эту тему исчерпал себя.

У порога послышались шаги, и шериф выглянул в прихожую, а спустя пару мгновений у входа в комнату появился Марк, который, хмуря брови, изрек:

— Кевин, тебе стоит поторопиться, так как вода в двигателе скоро начнет остывать. Иди, я принесу остальное. Надеюсь, шериф протянет нам руку помощи.

— Можете не сомневаться в этом, — кивнул Сид Рассел.

Кевин взял с пола охапку дощечек и с ними направился к выходу. Как только он вышел из дома, Марк тут же схватил шерифа за грудки и впечатал в стенку, да так сильно, что с головы Рассела слетела его форменная шляпа.

— Ты все не уймешься! — прорычал Марк.

— Эй! Эй! Поосторожнее с блюстителем порядка, я ведь уважаемый человек в этом поселении! — иронично ответил тот, после чего моментально перевоплотился в Тифа. Так как Тиф был тоще и ниже шерифа, одежда повисла на нем как на ребенке, но очень скоро она превратилась в красный мундир солдата Андора. — Только не говори, что и этот образ тебе не нравится. На мой взгляд, Сид Рассел прекрасный кандидат на то, чтобы стать членов вашего маленького сплоченного коллектива. К тому же нам не придется убивать Солнечный Луч.

Марк Уотер отпустил его, но стоило Тифу поправить воротник мундира, как Марк вновь с силой толкнул его к стенке, что только позабавило Тифа.

— Ну же, возьми себя в руки, наконец, — с иронией в голосе произнес Пожиратель. — Ты просто должен понять, что я не отступлю от своей затеи и тебе лучше согласиться с моим предложением.

— Не раньше, чем ты вернешь мой дневник, — отпарировал Марк.

— Ладно, — согласился Пожиратель. — Я готов его вернуть, но при этом, надеюсь на твое честное слово, которое ты мне дашь здесь и сейчас.

Колдун в красном протянул свою руку в ожидании рукопожатия со стороны Марка. Уотер же не торопился принимать мировую даже на условиях получения обратно своего дневника. Даже если Тиф не лгал, и он был готов вернуть ему дневник, это не значило, что сам Марк был готов принять Тифа в команду "Океана Надежд" и замолвить за "Сида Рассела" словечко перед Кевином.

— Покажи вначале дневник, — потребовал Марк.

— Сегодня ночью мы встретимся в большом амбаре, что в другом конце поселения, — сообщил Тиф, опуская руку. — Я верну тебе дневник, а ты — пожмешь мою руку.

* * *

Альберт Дрейк был удивлен видеть Марка Уотера на пороге дома, в котором он проводил ночь и уже научился называть "своим".

— Вы? — удивлено протянул он. — А я-то думал, что вы меня просто на дух не переносите.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Проходите, мы с Винсом как раз собирались в карты сыграть. Не хотите с нами?

— Твой друг знает кто я? — суровым голосом осведомился Марк.

— Нет, конечно, — перешел на шепот Альберт. — Вы мне четко дали понять, чтобы я держал язык за зубами. И, если честно, я сам не знаю кто вы такой на самом деле.

В этот момент выглянул Винс из комнаты и, поздоровавшись с Марком, предложил составить им компанию в игре в карты.

— Винс, ты бы не мог оставить нас наедине с таввом Уотером, — попросил его Альберт. — Нам нужно кое-что обсудить.

— Это не обязательно, — остановил его Марк. — Очень скоро я со своими друзьями покину Конвинант, и тогда мне уже не будет столь важно, чтобы ты держал язык за зубами. Вдобавок, думаю, мне потребуется помощь вас обоих.

Винс подошел ближе и встал около Альберта.

— Итак, — произнес Дрейк. — Мы вас внимательно слушаем.

* * *

Скрипящие половицы пустынного амбара, покрытые заплесневелой соломой, нарушали иллюзорную тишину, окутавшую Марка Уотера. В окнах домов, стоящих в стороне от амбара, горел свет от пламени свечей, а в высоком строении, в котором он должен был встретиться с Пожирателем, главным светилом была луна, чей холодный тусклый свет просачивался сквозь большие щели в стенах.

Марк прошел под скрещенными балками и остановился, осматриваясь по сторонам. Присутствие Пожирателя он не чувствовал, но это совершенно не значило, что его не было поблизости. Скорее всего, Тиф, Джеймс Фостер или другая ипостась Пожирателя, просто блокировала его ощущения с помощью своей силы, стараясь оставаться в тени столько времени, сколько это было возможно. Марк ничего не имел против этого. Ведь скрытность Пожирателя подсказывала ему, что колдун в красном наверняка не рассчитывал вернуть ему дневник, а наоборот — задумал что-то иное. Марк даже догадывался что именно, а посему сам имел за спиной защиту в качестве своего личного плана, в котором были задействованы без собственного ведома: Кевин, Солнечный Луч, сам Пожиратель, повешенный Рональд Белфаст и даже Вихрь — колдун в желтом балахоне.

— Я пришел! — произнес Марк, повысив голос. — Не хочешь показаться?

Вначале никто ему не ответил, но спустя минуту полной тишины, на втором уровне амбара, раздался тихий скрип, а после и высокий смех.

— Поднимайся наверх, — услышал он голос Пожирателя. — Здесь мы все обсудим.

— Разве нам есть что обсуждать? — спросил Марк, оставаясь стоять на месте. — Ты отдаешь мне дневник, а я предлагаю Кевину взять с нами "Сида Рассела". Думаю, он согласиться, ведь сильный и опытный человек в команде никогда не помешает.

— Детали, Марк. Детали всегда требуют дополнительного обсуждения, — раздался голос сверху.

Марк сделал осторожный шаг вперед, но ничего не произошло. Тогда он сделал еще один, затем еще и, наконец, на четвертом шаге его неожиданно резко скрутило от боли, и он повалился на землю, с трудом удерживаясь от крика. Эта боль была ему хорошо знакома, так как с ней ему уже доводилось встречаться раньше, причем совсем недавно. Раскидав взмахом руки солому, он обнаружил себя находящимся в одном из краев огромного колдовского круга, который загорелся ярко-красным светом, схожим на огонь или лаву. Очень скоро перед ним возник Пожиратель в образе все того же Тифа, который старался не заходить за границы магического символа на полу.

— Что ты задумал? — спросил Марк, крепко сжимая зубы от боли.

— То, что хотел уже давно сделать, — ликующе произнес Тиф. — Поквитаться с тобой раз и навсегда.

— Круг не убьет меня, тебе ли это не знать.

— Знаю, но он тебя остановит на определенное время, достаточное для того, чтобы я смог порезвиться всласть.

Пожиратель-Тиф встал на одно колено перед склоненным Уотером и достал из-за спины длинный нож. На его лице заиграла довольная улыбка.

— Ты не убьешь его, — зло произнес Марк, пытаясь безуспешно встать на ноги.

— Кого? Кевина?! Нет, Марк, его я не стану убивать. Зачем мне убивать человека, который может привести меня к Океану Надежд? Из-за твоей несговорчивости, я решил объединиться с другими Темными и, благодаря твоему дневнику, у меня будет власть над Ними. Они подчинятся мне и, когда мы попадем в Мир Вечности, они будут делать то, что я им скажу.

— Тогда. К чему тебе нож?

— Нож я приберегу для краснокожей дикарки, мой дорогой друг. И угадай, — Тиф нагнулся еще ниже в поисках зрительного контакта с Уотером, только в этот раз, держа с ним безопасное расстояние, — в чьем обличии я всажу нож в грудь Солнечному Лучу?

Тиф засмеялся, вкушая свою победу, после чего встал на ноги. Лезвие ножа блеснула в его руке, отражая лунный свет. Обойдя магический круг стороной, Тиф направился к выходу из амбара, а крик Марка звучал в его ушах настоящей симфонией гениального творца.

Как только Тиф покинул его, Марк попытался сконцентрироваться на своей силе и найти способ покинуть круг. Но сделать это у него не получилось с первого раза, впрочем, не получилось и во второй. Оказалось, Пожиратель знал толк в магических кругах не меньше чем шаман индейского племени, а дополнительная защита, которую он использовал для своей ловушки, делала этот круг и вовсе невероятно сильным и уникальным в своем роде. Защита круга заключалась в том, что чем сильнее пытался Марк противостоять ему, тем сильнее круг связывал его по рукам и ногам и даже больше — прижимал его к земле, словно трясина, пытаясь поглотить. Марку оставалось лишь ждать пока сила круга ослабнет и он сможет освободить себя сам, либо дождаться помощи со стороны. Также ему оставалось надеяться, что его план все еще не дал трещину и продолжал двигаться к своей логической развязке.

Он не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как он оказался заточенным в колдовском круге, но хотел верить, что скрип двери амбара, а затем и быстрые шаги принадлежали именно Альберту Дрейку, и пришел он как раз в оговоренное ранее время. Но, вместо Дрейка перед ним стоял Винс Стоун.

— С вами все в порядке? — спросил он Марка, с тревогой глядя на его стенания.

— Где Альберт?

— Мы вместе шли к вам, когда раздался чей-то крик. Альберту показалось, что это кричала Эллин Томин и он побежал к ней на выручку, попросив меня одного помочь вам.

— Не важно. — Марк скривился от очередного приступа боли, после чего сплюнул на пол черный сгусток проклятой крови. — Ты должен стереть одну из граней круга, тем, нарушив его целостность.

— А это не опасно? — с настороженностью поинтересовался Винс.

— У тебя есть какие-либо магические способности?

— Нет.

— Тогда ничего не бойся.

Винс Стоун вытянул вперед ногу и подошвой сапога принялся стирать один из краев круга, нарисованного на земле. Но не успел он приступить к работе, как тут же отдернул с криком ногу в сторону и принялся ею быстро-быстро размахивать. Крик его не утихал, а сапог уже начинал дымиться. Винс плюхнулся на пол и, как можно быстрее стянув с себя сапог, выкинул его как можно дальше. Марк, с трудом сдерживая гнев, от которого не было никакого прока, а лишь пустая трата сил и концентрации, предложил Винсу залить круг водой.

— Вы ведь говорили, что это будет безопасно для меня, — обижено произнес Стоун, разглядывая свою стопу, покрытую ожоговыми пузырями.

— Значит, я ошибался, — выдавил из себя Марк. — А теперь будь добр, принеси воду и залей ею этот проклятый круг. Надеюсь, поиск воды не займет у тебя много времени.

Винс Стоун не стал ничего добавлять, а вместо этого поднялся на ноги и, прихрамывая, направился на улицу на поиски воды. Ждать его пришлось совсем недолго. Он появился спустя пару минут, держа в руках ведро с дождевой водой. Стоило ему залить ею один из краев круга, как Марку моментально стало легче. Он самостоятельно поднялся на ноги и мигом оказался за дверью амбара, оставив Винса одного.

— Не стоит благодарности! — прокричал он вдогонку Марку, после чего, все так же хромая, направился к своему испорченному магическим огнем сапогу.

* * *

В дом бывшего шерифа Конвинанта зашел Тиф, а длинный нож из-за пояса выудил уже Марк Уотер. Он с интересом оглядел острие ножа, вслушиваясь в голоса Кевина и Солнечного Луча, что доносились до его ушей со стороны одной из комнат. Уже скоро хорошо наточенная сталь в его руках пробьет сердце женщины прямо на глазах Пришельца, и Пожиратель с удовольствием смаковал приближение того момента, когда Кевин увидит, как умирает Солнечный Луч от рук того, кого он считал своим другом. Без сомнений, Водолей попытается доказать свою непричастность к убийству дикарки и возможно ему даже это удастся, но сможет ли Кевин до конца ему доверять впредь? Захочет ли Пришелец брать его с собой в Мир Вечности, находясь под давлением сомнений и недоверия? Пожиратель довольно улыбнулся. Если этот трюк прошел в Молодом Мире у Водолея, почему бы ему не пройти и в этот раз, тем более, если все пройдет на глазах у самого Кевина?

Он уже приближался к комнате, в которой находились Кевин и Солнечный Луч, когда тема их разговора заставила Пожирателя приостановиться и прижаться к стене спиной прямо около дверного проема.

— Когда его хватил удар, Рональд Белфаст чуть ли не в каждый день просил меня о смерти, — рассказывала женщина. — Иногда он просил меня об этом со слезами на глазах. Мне было его жалка, но я в каждый раз говорила ему, что не смогу это сделать. Мне было странно видеть, что человек, который потерял вкус к жизни, не отказывался от еды и с настоящим рвением делал все, что я просила его, чтобы он вновь мог встать на ноги. Я не понимала этого, а вскоре перестала думать о его просьбах, ведь, когда он вновь научился держать в руках ложку, он перестал просить меня помочь ему попасть на Земли Мертвых.

— Как видишь, он просто решил, что сможет вскоре покончить с жизнью самостоятельно, — произнес Кевин.

— Я так не думаю.

— Что ты хочешь этим сказать? Что ему все же кто-то помог?

— Я не знаю, Кевин. Но одно мне известно наверняка, Рональд Белфаст был слишком слаб, чтобы повеситься без чьей-либо помощи, пусть он уже мог подниматься с постели самостоятельно.

Пожиратель усмехнулся. Судя по услышанному, Марк Уотер был главным подозреваемым в убийстве почившего хозяина дома. Что же, это было только на руку Пожирателю. Теперь, если Марк Уотер ворвется в комнату и вонзит нож в грудь краснокожей дикарки, всем будет вполне ясен мотив его поступка и тогда, никакие последующие слова Марка в свое оправдание не заставят Кевина поверить ему.

Этот момент был самым подходящим для того, чтобы выйти из укрытия и поставить кульминационную точку в постановке его мести.

— Я не верю в это, — сказал Кевин и, судя по длинному скрипу, он отодвинул стул в сторону и встал на ноги. — Марк не стал бы этого делать, пусть даже сам Рональд Белфаст попросил его об этом.

"О, Великий Нолан, вскоре вашему неверию наступит конец" подумал Пожиратель и уже хотел войти в комнату, когда за его спиной от сильного толчка ветра распахнулось окно, сорвалась занавеска с петель и закружила над его головой, а затем перед ним возник Вихрь в своем желтом балахоне. Пожиратель не успел и глазом моргнуть, а колдун в желтом крепко сжал его в объятьях и так же быстро вылетел с ним в окно, как и появился.

Напуганные сильным ветром, Кевин и Солнечный Луч выскочили из комнаты. Уставившись на распахнутое окно и на валяющиеся занавески на полу, они в недоумении переглянулись, не произнеся ни слова.

 

2

Эллин Томин одолевали противоречивые чувства. Она скучала по дому своих родителей, по его уюту и теплу. Она скучала по своей матери и по тетушке Терри. Как не странно, она даже скучала по их нравоучениям и по чрезмерной опеке. Все это составляло неотъемлемую часть ее жизни, к которой она привыкла. Пусть в ней было много минусов, но это было то окружение, которое ей было знакомо с детства.

С другой стороны она совсем не хотела расставаться с Малкольмом. К этому милому робкому парню она испытывала то, что еще не испытывала ни к кому и никогда. Эллин не сомневалась, что та теплота, которая грела ее сердце и та легкость, которая порхала в ее животе, были именно любовью — искренней и несокрушимой. Именно так она и представляла себе это светлое чувство, когда зачитывалась любовными романами или же читала лирические стихи касса Роберта Мас Вин Дрейка, отношения с сыном которого она променяла на возвышенное чувство к бедному парню из глуши. Ее более усидчивые подружки, засыпающие в это же самое время в своих мягких и больших постелях, наверняка бы посмеялись над ее выбором, но Эллин было все равно до их субъективного мнения. Малкольм Клемментс был в ее шестнадцать лет — лучшим, что с ней произошло. Конечно, если не брать в учет его отвратительную мамашу. Будь Тильда Клемментс не столь стервозной особой, тогда Эллин с радостью бы осталась жить в Конвинанте, вышла бы замуж за Малкольма и родила ему минимум четверых детей: мальчика, девочку и двух близняшек (неважно какого пола).

Хотя, кого она обманывала? Она бы не смогла жить среди ничтожного класса и рано или поздно захотела бы вернуться обратно в родительское поместье. А в этом случае уже самому Малкольму бы пришлось совсем не сладко. Нэлл Томин и тетушка Терри никогда бы не одобрили ее выбор и для Малкольма они стали бы такими же несносными старухами, какой для нее была Тильда. И как быть, скажите, пожалуйста, в таком случае? Как решить дилемму, в которой оба варианта были одинаково сложными и неприемлемыми для одной из сторон?

Но, как и любой другой девушке или парню, в ее юном возрасте, Эллин не хотелось думать о проблемах и их последствиях. Ей просто хотелось жить счастливой и беззаботной жизнью, а именно — сегодняшним днем и только. К чему волнения и заботы, когда ты молод, в тебе бурлит горячая кровь, ты любишь и любима? Малкольм должен был очень скоро прийти к ней в гости и тогда, в его объятьях, она позабудет обо всем на свете. Он обещал ей, что будет у нее сразу, как только его мать уснет, что по средним подсчетам должно было произойти примерно через час.

В дверь ее нового (относительно) дома постучали, что заставило Эллин насторожиться. Гостей она не ждала, а Малкольм должен был прийти позже. И хотя в Конвинанте больше не бесчинствовали Безликие, сердце в груди девушки забилось чаще. Она уже представила, как открывает дверь, а за ней стоит тварь с Земли Мертвых в образе ее любимого. От этих мыслей ее тонкие плечи непроизвольно задрожали.

— Кто там? — спросила она, подойдя к двери. Пусть в поселении больше не было Безликих, но перестраховаться никогда не было лишним.

— Я, — услышала она голос Малкольма.

Эллин поспешила открыть ему дверь, а сразу после прыгнула ему на шею и принялась покрывать его лицо поцелуями. Расслабив свои объятья, Эллин схватила Малкольма за руки и потянула его в дом.

— Пойдем скорее, я очень сильно соскучилась по теплу твоего тела.

— Погоди, — произнес он, оставаясь стоять на месте как вкопанный. Его голос был как никогда серьезным и холодным, пусть даже на губах его была улыбка. — Я хочу тебе кое-что показать.

— Да? И что же?

— Тебе это обязательно понравится. Пойдем. — Малкольм потянул ее за собой на улицу.

— Погоди, дай я хотя бы надену сапоги, — засмеялась она. — Какой же вы нетерпеливый, тавви Клемментс.

Малкольм робко улыбнулся, став похожим на себя обычного и, нехотя, отпустил ее руку, позволив ей обуться. Как только сапоги были натянуты, Малкольм вновь схватил ее за руку и потащил на улицу. Эллин весело засмеялась — такой решительный Малкольм ей очень нравился.

— И что ты хочешь мне показать?

— Что-то очень интересное, — ответил ей Малкольм, продолжая тянуть ее за руку по темной и склизкой от грязи улице. — Подожди чуть-чуть и ничего больше не спрашивай, иначе не получится сюрприза.

Эллин послушно замолчала и не задавала больше вопросов, а только спешила вслед за Малкольмом и изредка охала, когда ее ноги начинали танцевать непроизвольные па в грязи. Малкольм поворачивался в ее сторону, лишь когда ее ноги скользили слишком сильно, грозя падением, тогда он сжимал ее руку сильнее и притягивал ее к себе. Они шли мимо темных строений домов и если бы не огоньки в окнах, могло показаться, что в Конвинанте, кроме них, не было ни одной живой души. Но это ее не пугало, а наоборот — заставляло думать, что теперь они остались с Малкольмом одни во всем Зрелом Мире, и больше не было проблем, которые нуждались в решении. Не нужно было думать о Тильде Клемментс, которая никогда бы не позволила им жить долго и счастливо. Не нужно было думать о матери и тете, и о том, что они никогда бы не дали свое благословение на брак с ничтожным. А можно было думать только о себе, Малколме и их, с каждым днем крепнущей, любви.

— Мы пришли, — сказал Малкольм и неожиданно резко остановился.

Эллин осмотрелась по сторонам. Место казалось ни чем не примечательным. Просто обособленное место, вдали от жилых домов. Единственное, что бросалось в глаза, была железная громадина парового насоса, стоящая в паре шагов от них. Неужели Малкольм решил показать ей именно это чудо техники? Если так, тогда ей придется еще долго работать с ним и обучать заведенным правилам ухаживания за девушками.

— Любимый, думаю, букет цветов произвел на меня гораздо большее впечатление, чем насос и… древний колодец.

Да, именно колодец. Его она вначале даже не приметила, а все потому, что его обставленные камнями края были слишком низкими, да к тому же кое-где лишились чести кладки. Единственное, что спасало от случайного падения в него, была деревянная крышка, по виду совсем не вызывающая доверие своей надежностью и прочностью.

— Не совсем, — ответил парень и теперь, его спокойный и даже злорадный голос начал не только ее беспокоить, но и пугать. А когда Малкольм с силой оттолкнул в сторону крышку колодца ногой, то Эллин уже была готова поверить в свои же ранние кошмарные мысли о том, что около нее стоял не Малкольм, а Безликий, забытый братьями Анку.

— Малкольм, что происходит? — спросила Эллин. Она сделала шаг назад, чтобы сохранить определенную дистанцию от колодца, но парень вновь схватил ее за руку и с силой притянул к себе. — Ай, мне больно, — простонала она. — Дорогой, что с тобой?

— Со мной все хорошо, — усмехнулся Малкольм. — А очень скоро станет просто замечательно!

Эллин не успела больше произнести ни единого слова, как Клемментс схватил ее за плечи и сильно толкнул в сторону колодца. Девушка инстинктивно ожидала подвоха, а потому вовремя ухватилась руками за рукав Малкольма, а потому, когда ее ноги потеряли опору, повиснув над пропастью, она смогла выиграть время на то чтобы позвать кого-нибудь на помощь.

Малкольм свободной рукой навесил ей оплеуху, от которой в ушах Эллин зазвенело, хватка ее ослабла и она уже была готова упасть окончательно в колодец, если бы не каменная кладка, вовремя попавшая ей под руки.

— Малкольм… Прошу тебя, Малкольм. Остановись! — взмолилась она. — Зачем ты это делаешь? Я ведь люблю тебя!

— Из-за тебя Анку забрали с собой Лили! Разве этого мало для того, чтобы хотеть твоей смерти?!

Парень нагнулся и принялся разжимать ее пальцы. В этот самый момент из-под его рубахи выпал амулет, который был плохо различим во тьме, но Эллин была уверена, что до этого никакого амулета на его шее не было. Если и была причина в безумном поступке Малкольма, то, скорее всего, она заключалась в этом амулете. Кто-то его заколдовал и, судя по слухам, столь быстро распространившимся по всему Конвинанту, в колдовстве хорошо разбиралась карга Тильда. Эллин, собрав все остатки своих сил, вытянула одну руку вперед и сорвала с шеи Малкольма амулет, при этом, молясь, чтобы его разум мгновенно прояснился и он помог ей выбраться на поверхность, иначе падение в пропасть было неизбежным.

К несчастью, сорванный амулет не улучшил ее бедствующего положения. Малкольм не очнулся от безумного сна, вместо этого он начал меняться. В сумраке ночи это стало не сразу заметным, но очень скоро Эллин увидела как тело и лицо Малкольма начали худеть, волосы удлиняться, а пальцы скрючились и будто высохли. Тот, кто был Малкольмом еще секунду назад отошел на шаг от колодца и принялся себя оглядывать.

— Ах ты дрянь! — взвизгнула Тильда Клемментс. — Я ведь хотела, чтобы ты сдохла с мыслями о том, что тебя убил именно Малкольм, а не я. Ты отняла часть того удовольствия, с которым я собиралась засыпать в каждую ночь, вспоминая сегодняшний день.

Тильда Клемментс вновь приблизилась к ней, после чего приподняла ногу, с намереньем надавить стопой на ее пальцы, которые стали совершено белыми от напряжения. Предчувствуя скорую гибель, Эллин закричала, только в этот раз не с просьбой о помощи, а от отчаянья. Перед ее глазами начали мелькать воспоминания обо всей ее жизни, которая оказалась не такой уж и длинной какой она казалась ей ранее, ведь действительно важных моментов в ее жизни было не так много, от чего, все ее воспоминания уместились в дюжине картинок.

Было ли это случайностью или же вмешательством проведения, но в эту ночь Эллин Томин не суждено было умереть. Кто-то сбил с ног Тильду, после чего подхватил Эллин и вытащил ее из колодца за секунду до того, как она уже была готова сдаться и разжать пальцы.

— Как ты? — услышала она встревоженный голос Альберта Дрейка и только после этого поняла, что теперь она в безопасности. Эллин дала волю чувствам и зарыдала, уткнувшись ему лицом в грудь. Альберт поглаживал ладонью ее по голове, пытаясь успокоить, но вместо этого Эллин рыдала только громче и в первую очередь от радости.

Альберт был готов прижимать ее к груди до полного успокоения Эллин, но крик ярости Тильды Клемментс, заставил его отстранить от себя девушку и отбить атаку ведьмы. Альберту удалось бы это сделать без проблем, но достаточным оказался лишь легкий ее толчок, чтобы нога парня скользнула по грязи, а вторая последовала за ней следом. Парень и опомниться не успел, как оказался на земле, а поверх него уже вскочила Тильда Клемментс и впилась своими длинными ногтями ему в лицо. Альберт уклонялся от ее ногтей как мог, да только Тильде все же удалось оставить на его щеке и подбородке глубокие полосы, быстро заполняющиеся кровью. Она настолько быстро размахивала руками, что Альберту иногда казалось, что его атакует не один человек, а как минимум полдюжины.

Тильда хлестала Альберта как угорела, забыв обо всем на свете из-за желания оставить парня без глаз, да вот Эллин решила, что теперь настал ее черед спасать Дрейка, а потому она схватила старую каргу за волосы и потянула назад.

Не успела Эллин насладиться моментом, как услышала требования отпустить Тильду Клемментс. В пяти шагах от колодца стоял Малкольм, в одной руке он держал револьвер, а в другой — темных оттенков розу. Похоже, он торопился к ней на свидание, а вместо этого теперь целился в нее из револьвера.

— Эллин, что ты делаешь?! Отпусти мою мать, немедленно!

— Малкольм, она хотела убить меня! — воскликнула девушка.

— Убей их сынок! Убей! — требовала Тильда, стараясь перекричать Эллин. — Они лишили нас Лили, а теперь хотели избавиться от меня!

— Что?! — возмутилась Эллин. — Да это ты хотела меня убить. Выманила меня из дома, приняв образ Малкольма, а затем привела к колодцу и хотела столкнуть в него.

— Эллин, что за глупости ты говоришь? — возмущенно произнес Малкольм. Эллин попыталась посмотреть на все со стороны и поняла, что картина выглядела далеко не в ее пользу, а ее объяснения только все усугубляли. И все же это была правда, на чем она попыталась настоять.

— Так все и было! Ты должен мне поверить!

— Не слушай ее сынок! Я твоя мать, а она тебе — никто!

После длительной минуты молчания, Малкольм начал опускать револьвер вниз, к радости Эллин и к негодованию Тильды.

— В том-то и проблема, мама, я слишком хорошо тебя знаю и в слова Эллин мне гораздо проще поверить, чем в твои.

В темноте было невозможно разглядеть лицо Тильды, а смотреть было на что. Ее кожа побелело, затем стало пунцово-красной, глаза полезли из орбит, а редкие волосы слегка приподнялись как при воздействии электрического разряда, от чего она стала похожа на обезумевшую ежиху.

— Глупый негодник! — проворчала она. — Как ты только смеешь говорить мне такое? Я тебя дала жизнь, растила, кормила и все для того, чтобы спустя годы ты променял меня на девицу, у которой под юбкой побывали сотни кобелей?! Они спешат на ее запах, как во время течки. Вот вам и доказательство!

Тильда ткнула пальцем во тьму и все повернулись в указанном направлении. Оказалось, что на крики у колодца уже спешил и Винс Стоун, который сбавил шаг, стоило всем повернуться в его сторону.

— Что здесь происходит? — спросил он.

— Вот кто настоящая ведьма! — продолжила свою гневную тираду Тильда, наставив палец уже на Эллин. — Она пленила своим колдовством моего сына и настроила против меня. Она призвала в свою защиту своих гончих псов, которые готовы растерзать меня. Она виновата в том, что Безликие появились в нашем поселении, а не моя дочь. Она…

Тильда не договорила, потому что ее слова вывели из себя Эллин, и девушка с превеликим удовольствием заставила ее замолчать с помощью сильной пощечины. Это привело к должному эффекту — Тильда умолкла, правда молчание длилось все пять секунд, после чего ведьма, с диким криком, вцепилась в волосы Эллин и попыталась снова подвести ее к колодцу и сбросить вниз. Только в это раз у нее не получилось даже приблизить Эллин к каменной кладке, так как Альберт и Винс были начеку и не позволили ей повторить попытку убийства. И даже больше, во время борьбы, Тильда Клемментс не устояла на ногах и неожиданно для всех сама упала в колодец. Вначале у нее подкосились ноги, затем она ударилась затылком о другой край кладки, после чего полностью исчезла в черной и глубокой пасти скважины, в сопровождении глухих стуков от ударов тела по стенкам, а закончилось все громким всплеском.

— Нееееет!!! — закричал Малкольм, отбросив розу в сторону. — Вы убили ее!!!

— Малкольм, — попыталась обратиться к нему Эллин и тут же замолчала.

Парень резко развернулся в их сторону и вновь наставил на них свой револьвер.

— Я не хочу слышать ни единого слово от тебя, ты меня поняла?! А ты, — обратился он к Альберту, — немедленно спускайся вниз и помоги моей матери выбраться!

— Зачем? Она мертва. Скорее всего, переломала при падении все кости.

— Заткнись и полезай в колодец! — с трудом сдерживая слезы, потребовал Малкольм, вдобавок ткнув дуло своего револьвера в подбородок Дрейка.

— Хорошо, — согласился Альберт. — Мне нужна веревка для страховки…

— Полезай так, немедленно! Некогда ждать!

— Так я не только не смогу помочь твоей матери, но и погибну сам.

— ЛЕЗЬ В КОЛОДЕЦ, ЖИВО!!! — прокричал Малкольм в лицо Альберту.

— А если я откажусь?

— Тогда ты умрешь.

Винс хотел было обойти незаметно Малкольма с тыла и обезоружить его, но его маневр не остался незамеченным. Помощник шерифа быстро развернулся в его сторону и нажал на курок. Пуля пролетела прямо над головой Стоуна, от чего тот запоздало пригнулся, зажав голову руками.

— Еще одна подобная выходка и тогда я буду целиться ниже, — предупредил Винса Малкольм.

— Любимый, не надо…

— Заткнись! — крикнул он на Эллин. — Кончай поить меня своим сладким ядом! По твоей вине я потерял не только сестру, но и мать!

Эллин Томин было больно слышать эти слова от парня, к которому она была неравнодушна, и все же она не держала на него зла, ведь его чувства она вполне могла понять. Она бы с радостью прижала его к груди и попыталась успокоить, если бы знала, что Малкольм позволит ей это сделать. В это же самое время Альберт Дрейк надеялся на то, что звук выстрела был слышен всем жителям поселения и очень скоро к ним придут на помощь. Оставалось надеяться, что это произойдет до того, как его все же заставят спуститься вниз за трупом Тильды Клемментс.

— Так ты хочешь, чтобы я помог твоей матери выбраться из колодца или же хочешь, чтобы я упал туда и остался вместе с ней на дне? — спросил Альберт, решив докричаться до благоразумия Малкольма, а заодно потянуть время.

— Я хочу, чтобы ты вытащил мою мать на поверхность! — все так же, не сдерживая злость, воскликнул Малкольм, целясь в Дрейка из револьвера, дуло которого было достаточно близко к носу Альберта, чтобы он мог почувствовать запах пороха.

— Тогда позволь мне взять веревку в качестве страховки и я сделаю то, что ты просишь.

— И откуда я ее возьму, а?!

— Ничего, я попрошу своего друга найти что-то подходящее, — растягивая слова, ответил Альберт, надеясь, что его спокойствие постепенно передастся и Клемментсу. — Винс, ты не мог бы…

— Нет! — покачал головой Малкольм. — Он приведет с собой шерифа или еще кого-то! Он никуда не пойдет, а останется здесь!

— Послушай, приятель, — вступил в разговор Винс. — Может действительно будет лучше, если я позову на помощь кого-то. Так мы гораздо быстрее вытащим твою мать из колодца, да к тому же ей смогут оказать должную помощь. К примеру я, да и Альберт, мало чего смыслим в медицине. А твоей матери явно понадобится помощь специалиста.

Винс, впрочем как и Альберт, не сомневались в том, что Тильда Клемментс не пережила падение в колодец, а даже если и случилось чудо, то все равно она при падении потеряла сознание, а затем просто захлебнулась в колодезной воде. Но говорить это вслух ни Винс, ни Альберт не собирались. Уж лучше пусть Малкольм верит в то, что его мать все еще жива.

— Нет, ее должен вытащить тот, по чьей вине она упала в колодец, понятно! Только ты! — В этот раз дуло револьвера даже коснулась кончика носа Альберта. — Ты виноват, а потому тебе и лезть за ней!

— Хорошо, приятель, — кивнул Дрейк. — Я и не спорю с этим, и все же Винс дело говорит — помощь в нашем случае была бы отнюдь не лишней.

— Я просто хочу, чтобы ты ее вытащил из колодца! — уже сорвался на плач Малкольм, больше не имея сил сдерживать себя. — Ей уже никто не сможет помочь!

И в это самое время, когда помощник шерифа окончательно разрыдался, появился шериф Рассел с оголенным оружием и керосиновой лампой, в сопровождении нескольких жителей города, среди которых был Марк Уотер и Кевин Нолан. Малкольм позволил себя обезоружить Альберту, но оттолкнул от себя Эллин, когда та захотела обнять его. Она старалась сдерживать свои эмоции, но когда это стало практически невыносимо, Эллин вся в слезах поспешила вернуться назад в свой дом. Альберт хотел проводить ее, но шериф настоял, чтобы он остался и рассказал о случившемся. Рассказ Дрейка, который дополнялся редкими вставками Стоуна, продлился не больше пяти минут, но за это короткое время Кевин Нолан понял, что портал в Старый Мир теперь для них открыт. Они переглянулись с Марком и без слов поняли друг друга.

* * *

Солнечный Луч вешала сорванный непонятно откуда взявшимся ветром занавес, когда Кевин чуть ли не вбежал в дом, крича ее имя.

— Собирайся, нам пора!

— Что случилось?! — взволновано спросила она. — Нам опять грозит опасность?

"В Ближних Мирах нет безопасных мест" подумал Кевин, а вслух произнес гораздо более обнадеживающим голосом:

— Нет, в этот раз нам улыбнулась удача. Мы нашли портал. Нужно собрать все самое необходимое и отправляться в путь.

Солнечный Луч все еще сохраняла тревожную маску на лице, но радость и блеск в глаза Кевина очень скоро передались и ей.

* * *

Пока Кевин вместе с Солнечным Лучом собирали вещи, шериф вместе с Марком и остальными присутствующими в это время у места трагедии занимались тем, что пытались вытащить тело Тильды Клемментс из колодца. Шериф сам обвязался веревкой вокруг пояса и спустился вниз, чтобы поднять на поверхность тело матери его помощника. Малкольма к этому времени спровадили до дома, по поручению шерифа, который считал, что парню совершенно ни к чему смотреть на труп матери. И как оказалось, Сид Рассел был прав. Тело, поднятое на поверхность, выглядело просто ужасно: расколотый череп, неестественно свернутые обе руки и левая нога, перебитый позвоночник, что придавало мертвой Тильде схожесть с тряпичной куклой, позабытой под проливным дождем.

Марк смотрел на все со стороны, не принимая активного участия. Добровольцев хватало и без него. Вместо этого он стоял в нескольких шагах позади, там, где огонь керосиновой лампы не освещал его лица, наблюдая за всем с интересом и даже с удовольствием.

Изначально, он рассчитывал, что Вихрь убьет Пожирателя в доме Рональда Белфаста, этим создав нужный им портал для перемещения в Старый Мир. Если бы все пошло так, как он рассчитывал, тогда Кевин и Солнечный Луч перенеслись бы мгновенно в Старый Мир, даже не поняв, что произошло. Марк не боялся опоздать на открытие портала, ведь он мог перейти в Старый Мир и без помощи Кевина. А уже в Старом Мире, когда Кевин и Солнечный Луч очнулись от обморока, вызванном перемещением между Мирами, Марк уже ждал бы их там, объяснив это тем, что вовремя вернулся домой и как раз попал в поле воздействия портала. У Кевина могли возникнуть вопросы по поводу превращения дома Белфаста в портал, но Марк был готов подкинуть ему идею о том, что в строительстве дома участвовал один из жителей, погибший от рук Безликого. А вот что за мистическая тварь погибла в доме после этого могло остаться и загадкой.

Вихрь же не послушал его советов, касательно необходимости мгновенной ликвидации Пожирателя из-за той опасности, которую он представлял для жизни Пришельца. Колдун в желтом балахоне предпочел забрать его с собой, наверное, для получения объяснений. Марк точно не знал, но это было не важно, так или иначе финальная часть его плана все же не реализовалась. К счастью для них всех, портал активировался в колодце, на который Уотер даже не ставил.

"Да будут благословенны маленькие чудеса", подумал Марк, а затем добавил про себя: "А чудеса ли это или же проведение, ведомое самим Океаном Надежд? Что если Он знает о моих целях и считает их приемлемыми и благородными, а потому помогает мне?". Если это была правда, тогда Марк был просто счастлив.

Во время его размышлений к нему подошел Альберт Дрейк.

— Касс, прошу прощения, по той причине, что подвел вас. Я слышал крик Эллин, а потому попросил Винса отправиться в амбар, а сам…

— Все в порядке, — остановил его Марк. — Ты правильно поступил.

— Правда?

— Конечно. — У Марка было прекрасное настроение, насколько это могло быть возможным для проклятого бессмертного колдуна.

— Благодарю вас, мне было очень важно услышать эти слова.

— Ты хороший парень, Альберт. А потому, я хочу дать тебе один совет: забудь о колдовстве, не изучай его, не ищи этой силы. Лучше оставайся человеком. Ты жаждешь чего-то добиться в жизни, но постарайся это сделать без помощи магии.

Альберт Дрейк кивнул в ответ, хотя Марк видел, что внешне он был слегка разочарован таким советом. К ним подошел Винс Стоун, потерявший интерес к происходящему около колодца. Марк протянул ему свою руку.

— Я не успел тебя поблагодарить за помощь, Винс.

— Да, — кивнул Стоун, пожимая руку Марка в ответ, а затем, понизив голос, добавил: — Вы не расскажете от чего собственно я вас спас? Это было похоже на колдовской круг, с очень сильной защитой.

— Пусть тебе об этом расскажет Альберт. Но не сегодня, а завтра.

— А я думал, что это секрет, — заметил Альберт, но быстро поменялся в лице. — Или вы собираетесь покинуть Конвинант?

Марк не ответил на его вопрос, показывая этим, что Дрейк попал прямо в точку своим предположением.

Когда шериф Рассел и другие жители Конвинанта, взяв с собой тело Тильды Клемментс, покинули место трагедии, около колодца остались стоять только Марк, Альберт и Винс. А вскоре к ним присоединились и Кевин с Солнечным Лучом. Ранцы за их спинами только укрепили уверенность Альберта, что эти трое уже сегодня были готовы отправиться дальше в дорогу и, скорее всего, их жизненные пути больше не пересекутся никогда. А раз так, что оставалось делать ему самому? Сколотить банду у него не получилось, к тому же из их четверки остался только он да Винс Стоун, в то время как Франс стал жертвой Безликих, а Билл сошел с ума после встречи с Анку. Возвращаться домой он не хотел, хотя и скучал по своим сестрам, но и оставаться в Конвинанте он не собирался. Тогда, что ему оставалось делать? Что его ждало впереди: слава, к которой он все еще стремился или же пустая пресная жизнь? Ответа на свои вопросы он не знал, но рассчитывал получить его если не сейчас, то очень скоро.

— Парни, нам потребуется ваша помощь и желательно без лишних вопросов, — сказал Марк, подойдя к веревке, оставленной у колодца.

— Нам не привыкать, — пожал плечами Винс.

— Мы обвяжемся веревкой, а вы поможете нам спуститься в колодец.

Альберту так и хотелось задать парочку вопросов, которые бы начинались со слов "что" и "зачем", но, проявив сдержанность и силу воли, он только кивнул.

— Там не слишком глубоко? — спросила Солнечный Луч.

— Не беспокойся, мы с Марком несколько дней выкачивали воду и грязь из него с помощью насоса, — заверил ее Кевин. — Воды там не больше чем по пояс.

— Итак, первым пойду я и проверю дно. — Марк принялся завязывать узел обмотанной веревки вокруг своего пояса, после чего забрал ранец у девушки и повесил его на свое плечо. — Затем, спустится Солнечный Луч, а уже потом ты, Кевин. Когда портал откроется, мы с Солнечный Лучом как раз будет в поле его воздействия.

— Портал? — удивленно переспросил Винс, но, как стоило ожидать, никто даже не обратил на него внимания.

Марк протянул Дрейку и Стоуну другой конец веревки и подошел к каменной кладке колодца.

— Держите меня крепче, — попросил Марк, начав спуск вниз.

Спустя пару минут он оказался на дне и сообщил, что все в порядке. Следом за ним начла спускаться Солнечный Луч.

— Благодарим вас за помощь, — на прощание произнес Кевин, подходя к краю колодца. — Были очень рады знакомству.

— И куда вы отправляетесь? — все же не выдержал и спросил Альберт Дрейк.

— В Старый Мир, — ответил ему Нолан. Дар правды пока еще слабо поддавался блокировки, но Кевин не возражал такому ответу, понимая, что в Зрелый Мир он больше не вернется.

— В Старый Мир? — в унисон переспросили Альберт и Винс. — Но как?!

В этот раз Кевину удалось удержать язык за зубами и он, с осторожностью, спустил вначале одну ногу в колодец, за тем другую и крепко схватился за каменную кладку. Чем ниже он отпускался вниз, чем ярче становилось в колодце. Альберт и Винс заворожено глядели на светящийся густой туман, в котором начал растворяться Кевин, и не верили своим глазам. Тяжесть Кевина постепенно ослабевала, а удерживать веревку становилось все проще. И когда туман стал настолько густым, что превратился во флуоресцентную жидкость, похожую на радиоактивное молоко, а на конце веревке казалось, уже висел не тяжелый взрослый мужчина, а новорожденный котенок, в голове Альберта щелкнуло, и загорелась единственная мысль: "Сейчас или никогда!". Откинув веревку в сторону, он без малейшего колебания прыгнул в колодец на глазах удивленного Винса Стоуна.

— Нет! — выкрикнул Винс, но уже было поздно. Дрейка полностью накрыла белая светящаяся субстанция, после чего она мигом исчезла, уступив место темноте. — Альберт!!!

Винс еще долго вглядывался в дно колодца, сам не понимая, чего ожидает увидеть. И только спустя полчаса ожиданий, он смирился с непоправимостью произошедшего у него на глазах. Теперь, Винс Стоун как никогда чувствовал себя чужим в этих местах.

 

3

В последние дни шериф Рассел всегда, стоило ему открыть глаза после пробуждения, поворачивал голову в сторону второй половины постели и вот уже в который раз не находил там никого кроме пустоты. Странно, но в каждый раз он верил, что увидит спящую рядом жену и в каждый раз его ожидания не оправдывались. Сразу после этого он одевался и шагал на кухню за чашкой с чаем с молоком и за ржаным хлебом. В это утро позавтракать ему помешал настойчивый стук в дверь.

За дверью стоял губернаторский маршал с двумя помощниками.

— Здравствуйте, шериф Рассел. Мы к вам по делу.

— Не сомневаюсь, раз пришли в такую рань в столь далекое поселение, — произнес шериф.

— Я хочу вас кое с кем познакомить.

Шериф перешагнул через порог и посмотрел на двух хорошо одетых женщин среднего возраста. Судя по их внешнему виду, им не совсем нравилось то место, где они сейчас находились, но приехать в Конвинант их заставила нужда.

— Это эсель Нэлл Фал Рив Томин и маэль Тэрри Мал Той Эванс, — представил их шерифу Расселу маршал. — Они уже почти месяц ищут свою пропавшую дочь и племянницу.

— Да? — протянул шериф, не то чтобы с интересом, а ради того, чтобы не показаться невежливым.

— Да, — кивнул маршал. — По этому поводу мы приехали в поселение Конвинант. Ранние поиски не дали никаких результатов и мы надеемся, что в этот раз нам улыбнется удача.

— Буду рад помочь.

— Вам известно имя — маэль Эллин Фал Риф Томин?

Шериф уже хотел покачать отрицательно головой, когда вспомнил, что девушку, которая приехала с так называемыми "преступниками", звали точно так же, хотя фамилии он не помнил.

— Вполне возможно.

Женщины из высшего общества быстро переглянулись между собой, после чего одна, которую представили ему как Нэлл Томин, вышла вперед и произнесла:

— Шериф Рассел, где вы ее видели? Помогите нам, умоляем вас. Мы уже долго ее ищем и не можем найти. Она была проездом в вашем поселении? Она выглядела здоровой?

— Эсель Томин, некая девушка по имени Эллин не просто была проездом в Конвинанте, а до сих пор в нем находится, — ответил шериф. — Если это именно та девушка, которую вы ищите, в чем я практически не сомневаюсь, то вы ее можете найти вон в том доме, что находится в полусотне шагов от этого места.

Женщины тут же захотели направиться в сторону указанного дома, но маршал попросил их подождать, а шерифу предложил надеть свою звезду и отправиться вместе с ними.

Как и предполагал шериф Рассел, Эллин Томин оказалась той, кого и искали две знатные особы. Стоило ей открыть дверь, как лицо девушки, глаза которой казались сильно воспаленными, то ли от недосыпания, то ли от слез, преобразилось, а щеки до этого бледные даже покрылись румянцем.

— Мама! Тетя! — воскликнула она, после чего бросилась им в объятья. Женщины наперебой начали повторять имя девушки и покрывать ее лицо поцелуями. Счастливое воссоединение семейства состоялось.

— О, доченька моя! — причитала Нэлл. — Как же я рада, как же я рада!

— Как долго мы тебя искали, лапушка! — ревела тетя Тэрри.

— Мы думали, что уже не найдем тебя живой или в добром здравии! — плача от радости говорила мать Эллин.

Из-за громкого плача, разносящегося в прохладном утреннем воздухе на дальнее расстояние, из домов начали выглядывать жители Конвинанта: мужчины, в большинстве своем, в одних подштанниках, а женщины в накинутых наспех на плечи платках. Вышел из своего дома и Малкольм Клемментс, которые, в отличие от большинства мужчин, был полностью одет, на его рубахе блестела звезда помощника шерифа, а на бедрах висела кобура с револьвером. Судя по его выражению лица, он явно был безразличен к объединению Эллин с семьей, возможно, причина заключалась в том, что сам он этой семьи полностью лишился в течение нескольких дней. И, тем не менее, он спустился с крыльца дома и направился в их сторону, посчитав, что он, как единственный помощник шерифа, должен присутствовать в подобных случаях и находиться около шерифа поселения.

— Простите меня, мои дорогие! — вторила им Эллин. — Простите за то, что заставила вас страдать!

— Теперь все будет хорошо! Мы вернемся в наше поместье и все будет так как раньше!

— Вот и замечательно, что все закончилось хорошо, — подытожил губернаторский маршал. — Мы поможем вам вернуться домой. Вначале мы отвезем вас в губернию, где вы сможете привести себя в порядок в одной из наших фешенебельных гостиниц, а также купить что-нибудь из одежды, после чего карета, любезно предоставленная нашим губернатором, отвезет вас всех домой.

— Мы будем вам очень благодарны за это, маршал, — произнесла тетя Тэрри.

А вот Нэлл Томин вспомнила, что их поиски пусть и заключались в большей степени в розыске Эллин, все же подразумевали и кое-что еще.

— Доченька, а где же те преступники, которые взяли тебя в заложники?

— Они… они погибли, — ответила Эллин.

— Вы их убили? — спросил маршал, повернувшись в сторону шерифа Рассела.

— Если и погибли, то не все! — Слова Малкольма Клемментса, заставили всех повернуться в его сторону. Молодой человек, держа руки на своем поясе, подошел к дому, в котором проживала в последние дни Эллин Томин и остановился у ступенек. — Большая часть бандитов до сих пор находится в Конвинанте, и стоит отметить, что не за решеткой.

Малкольм заметил изменения в лице Сида Рассела, который явно был не рад его словам, но парню не было до шерифа никакого дела. Ему было просто необходимо отомстить подлым преступникам за смерть его близких, а также и самой Эллин, ведь ее вина в смерти матери и сестры была не меньше, чем у ее приятелей-бандитов.

— Это правда? — спросил маршал, обращаясь к Сиду Расселу.

— Я могу вам показать их дома, в которых они проживают в качестве так сказать "порядочных граждан", что по мне просто неприемлемо и бесстыдно, — ответил за шерифа Клемментс.

— Нет, Малкольм! — прокричала Эллин. — Не делай этого!

В ответ парень даже не взглянул в ее сторону.

Пробуравив шерифа взглядом около минуты и не добившись от него ни единого слова, маршал потребовал Малкольма, чтобы тот немедленно показал дома, в которых обосновались преступники. Спускаясь с крыльца, маршал оголил своей револьвер, а вместе с ним это сделали и его помощники.

* * *

Самым близким от них был дом, в котором поселился Альберт Дрейк, но найти его им не удалось. Выбив дверь, они обнаружили пустой дом и никаких признаков жильца, поэтому они отправились к другому указанному Клемментсом дому, в котором обосновался Винс Стоун. Он открыл дверь только после третьего стука и тут же оказался на прицеле трех револьвером. Винс понятие не имел, что происходит, но руки он поднял вверх при первом же требовании.

— Выходи из дома. Медленно, — потребовал маршал. — И держи руки так, чтобы я их видел. Одно резкое движение и ты труп.

Винс послушно сделал то, что просили от него. Выйдя на крыльцо, он увидел, что среди трех вооруженных незнакомцев, стояли шериф, Малкольм, Эллин и две женщины в дорогих нарядах.

— Эсель Фал Риф Томин, маэль Мал Той Эванс, вы узнаете этого человека?

Нэлл и Тэрри начали пристально всматриваться в лицо Стоуна, после чего Нэлл Томин, а затем и Тэрри Эванс покачали головами.

— Нет. Это парня среди тех бандитов не было.

— Вы уверены? — переспросил маршал.

— Да, их было трое, но среди них не было этого мальчишки.

— Этого не может быть! — с возмущением воскликнул Малкольм.

— Как твое имя? — пожелал знать губернаторский маршал.

— Винсент Стоун, касс.

— Ты знаком с человеком по имени Альберт Дрейк?

— Нет, — ответил Винс, сразу после чего посмотрел в сторону шерифа, который еле заметно качнул одобрительно головой. — Это имя мне не знакомо.

— Ты все врешь! — прокричал Малкольм.

— Вы являетесь жителем Конвинанта? — продолжил опрос маршал, после того как потребовал от помощника шерифа тишины.

— Нет. Я здесь проездом. Рассчитываю покинуть Конвинант в самое ближайшее время.

— Из какой вы губернии, если не секрет?

— Из губернии Эйрон. Это на севере, — без запинки ответил Винс.

— Позвольте узнать, куда вы направляетесь или откуда возвращаетесь обратно?

— Я держу путь в губернию Трувелл, собираюсь навестить деда, по материнской линии. — Может, Винс и не собирался в Трувелл, но то, что там живет его дед, он не погрешил перед истиной.

Только после этого ответа маршал опустил револьвер и потребовал сделать то же самое и от своих помощников. Затем он повернулся к Клемментсу и суровым голосом потребовал объяснений.

— Я вам не солгал, маршал, — принялся оправдываться Малкольм. — Этот человек с кудрявой головой настоящий преступник, и он лгал, когда говорил, что не знает Альберта Дрейка — главаря всей банды!

— Ага, — кивнул маршал. — А вместе с ним лжет и шериф, и маэль Томин, а также ее мать и тетушка!

Малкольм не нашел достойного ответа в качестве своего оправдания, но у него оставался еще одна карта в рукаве. В доме бывшего шерифа поселения оставался еще один участник банды. Пусть он был безумцем и к нему Малкольм все же не испытывал огромной ненависти, по сравнению с другими членами банды, но это уже стало для него делом принципа. А потому он попросил маршала дать ему еще один шанс и показать дом, в котором жил последний представитель банды Благородных. Маршал решил в последний раз ему довериться, и все они направились в сторону дома, который находился ближе всех к воротам поселения.

Шериф решил дождаться Винса Стоуна, а когда они сровнялись, он шепотом дал ему совет:

— Что бы ни произошло, советую держать эмоции при себе, а язык за зубами.

— Билл был тогда в поезде, и эти женщины смогут опознать его, — встревожено изрек Стоун, но вместо понимания со стороны шерифа, встретился лишь с его суровым взглядом.

Как и предполагал Винс Стоун, когда они вывели на улицу несопротивляющегося и ничего не понимающего Билла Тейта, Нэлл Томин и Тэрри Эванс в один голос принялись утверждать, что он именно тот, кто ограбил их и похитил Эллин. В отличие от своих родственниц, Эллин отвечала отрицательно на все вопросы маршала. Хотя и сам маршал сомневался, что парень, который внешне не отличался от мебели, мог быть членом дерзкой банды преступников.

— Это он, — настаивала на своем Нэлл Томин. — Я не знаю, что с ним такое, но в поезде он был более расторопным.

Маршал взглянул в безучастное лицо Тейта, нижняя губа которого свисала, чуть ли не до подбородка, а в глазах была полная пустота, после чего приказал одному из своих помощников проводить его обратно в дом и не спускать с него глаз до тех пор, пока он не решит, как поступить с парнем.

— Парень явно не в себе. Кто-то сможет мне объяснить причину его безумия?

— Это последствия встречи с братьями Анку, — честно ответил шериф Рассел.

— Анку? — искренне удивился маршал.

— Это долгая история. Я все вам расскажу, как только знатные дамы покинут нас.

— Мы не уйдем пока не увидим своими глазами должного правосудия! — безапелляционно заявила Нэлл Томин.

— Мама, зачем тебе это?! — попыталась докричаться до нее Эллин. — Разве ты не видела, он больной парнишка, который никому не сможет причинить вреда?!

— Этот вред уже был нанесен нам, и кто-то должен заплатить за это! Если не все бандиты получат по заслугам, то пусть хотя бы один из них ответит за всех!

Эллин была возмущена до глубины души требованием матери. Это вновь напомнило ей причины своего бегства из поезда вместе с Альбертом и его друзьями. Но в этот раз она не была готова на очередной побег. Она слишком устала, ей просто хотелось домой. Любовь к Малкольму больше не держала ее в этих местах. Конечно, она все еще любила его, но холод, который веял от парня, помогал ей твердить себе, что и она сможет позабыть его.

— Шериф Рассел, вы признаете, что этот полоумный парень является членом банды? — задал очередной вопрос маршал.

— Не могу этого исключать, — ответил шериф, надеясь, что Винсу Стоуну хватит ума промолчать в этот момент и не выдать себя. К счастью, ума парнишке хватило.

— И где же сейчас остальные члены банды?

— Как и сказала ранее юная маэль — они погибли. Безликие позаботились об этом. — Шериф повернулся в сторону матери и тети Тэрри со словами: — Прошу прощения, я совсем позабыл про изъятые у них украшения. Я готов провести вас в свой офис и там, вы сможете выбрать те драгоценности, которые принадлежали вам.

"Или забрать их все, без разницы" добавил про себя Сид Рассел.

— Вы считаете, что возвращение украденных у нас украшений покроет весь понесенный нами за этот месяц ущерб? — продолжала настаивать на своем Нэлл Томин. — А как же наше с Тэрри подорванное здоровье, а как же наши бессонные ночи, а как же наши бесконечные переживания?! Нет, шериф, только казнь преступника сможет считаться достойной оплатой за все наши невзгоды!

— Не вижу причин, чтобы отказать вам эсель Фал Риф Томин в вашем справедливом требовании, — пожал плечами маршал. — Смертный приговор вынесу я сам, а к середине дня мои помощники приведут приговор в исполнение. А теперь, пройдемте в офис шерифа, где вы сможете забрать украденные у вас ценные вещи.

* * *

Шериф достал из сейфа узелок с драгоценностями и поставил его на стол. Знатные особы подошли к столу и принялись осматривать содержимое узелка. Они долго выбирали среди всех украшений свои, а, находя, радовались как маленькие девочки, вновь нашедшие давно потерянные игрушки. Когда все ценные вещи были найдены, тетя Тэрри подняла большое золотое кольцо с пятью изумрудами и принялась его пристально осматривать. Эллин уже было решила, что ее тетя сейчас решит выдать это укрощение за свое, но она, к своему счастью, ошиблась.

— Да, красивая вещица, — кивнула Тэрри Мал Той Эванс, после чего вернула его обратно в узелок. — Жаль, что не моя.

— А что будет с остальными драгоценностями? — осведомилась Нэлл Фал Риф Томин, словно ожидая, что они достанутся ей в подарок без каких-либо на то причин.

— Они будут возвращены их владельцам, — заверил их маршал. — А теперь пройдемте обратно на улицу. Не будем затягивать с казнью преступника.

— Как вы хотите лишить его жизни? — спросила тетя Тэрри. — Через повешенье?

— Нет, — ответил маршал. — Вблизи нет деревьев, а строить виселицу у нас нет времени, да и нужды. Мы просто отведем его подальше от жилых домов и изрешетим его тело пулями.

— О, Океан Надежд, я не хочу на это смотреть! — воскликнула тетя Тэрри и прикрыла ладонями глаза.

— Мы и не будем, — успокоила ее Нэлл. — Тем более, моей многострадальной дочери не стоит на это смотреть, к тому же в столь юном возрасте.

— Обещаю, что бандит получит по заслугам, — произнес маршал. — Вам и в правду незачем на все это смотреть.

После того как шериф вернул узелок с золотыми издельями в сейф, все направились к выходу. Последовал за остальными и Малкольм Клемментс, но прежде чем он успел выйти за порог, Сид Рассел положил свою ладонь ему на плечо и попросил задержаться. Как только дверь закрылась, Малкольм спросил шерифа, чего он хочет. Без лишних слов Сид Рассел изо всех сил ударил своего помощника кулаком в челюсть. Раздался дикий хруст, оповещающий о переломе кости и парень чуть ли не отлетел на три шага назад и повалился на спину. Шериф пошевелил пальцами, дабы убедиться, что хрустнули не кости его пальцем, а, убедившись в этом, направился к Малкольму уверенным и тяжелым шагом. Парнишка, чей рот стал неестественно кривым, чуть ли не скуля, потянулся за своим револьвером, он даже успел его достать из кобуры, но сильный удар ноги шерифа выбил оружие из его рук, после чего он нанес парню очередной удар, в этот раз в переносицу. Новый треск и из ноздрей, вниз по верхней губе потекла кровь.

— Штойте, штойте, шериф, не бейте меня! — взмолился со слезами на глазах Малкольм.

— Ты жалкий выродок! Зачем ты это сделал?! — прорычал шериф, схватив парня за ворот рубахи, а затем, ударил еще раз, да так сильно, что голову Малкольма от удара откинуло назад, и он стукнулся затылком об пол.

— Я долшен был отомстить им за шмерть моей матери! — сквозь слезы выдавил он ответ из себя.

— Кому отомстить?! В смерти твоей матери виновата она сама и только!

— Даше если и так, они все равно бандиты!

— Для меня они искупили все свои грехи, когда сели за стол и помогли вызвать Анку.

После этих слов, шериф отпустил Малкольма, оставив его лежать на полу в слезах, соплях и крови. Ту часть крови парня, что осталась на его кулаке, шериф Рассел вытер о собственные штаны, после чего вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

* * *

Эллин Томин вместе с матерью и тетей садилась в дилижанс в то самое время, когда в Билла Тейта целились три револьвера. Он не сопротивлялся, он не молил о пощаде, он не делал ничего, что должен был делать любой человек находящийся на его месте. Казалось, он был просто далеко от этих мест, там, где нет ничего кроме вечного мрака и полного одиночества. Винс Стоун хотел в это верить, ведь только так он мог смириться с казнью его друга детства, для которого физическая смерть станет не казнью, а скорее наоборот — избавлением от мучительного существования в непроглядной темноте. Пока он верил в это, у него были силы молча стоять рядом с шерифом Расселом, смотреть вдаль на зеленные поля и блестящие на солнце вершины гор и с примирением ждать того момента, когда в его ушах загремит канонада оружейных выстрелов.

Эллин в это время, уже севшая в карету, была рада, что ей не придется лицезреть воочию казнь. Но еще сильнее она была рада, что Альберт Дрейк каким-то образом избежал казни вместе с Биллом. Где бы он сейчас ни был, Эллин желала ему доброго пути и долгой счастливой жизни. Ей было искренне жаль, что у нее с Альбертом ничего не получилось. Но еще сильнее было жаль, что у нее не получилось с Малкольмом Клемментсом, который не хотел ничего о ней знать и в этом она чувствовала свою вину. Ведь не приди она тогда к Альберту и не расскажи ему о своих подозрениях касательно Лили Клемментс, все могло закончиться иначе. Кто-то за место нее обязательно бы догадался о причинах появления Безликих в поселении и их отношения с Тильдой Клемментс и, соответственно, с Малкольмом, не разлетелись в пух и прах. Возможно тогда, они с Малкольмом убежали, куда глаза глядят, подальше от их родителей, подальше от Конвинанта и поближе к новой лучшей жизни, в которой были только они вдвоем.

Дилижанс тронулся с места и тут, Эллин окончательно поняла, что больше никогда не увидит Малкольма, больше никогда не прикоснется к нему, больше никогда не скажет ему о своей любви. У нее даже ничего не осталось от него на память. Он даже не попрощался с ней. И ей стало так обидно, что она вскочила с места и, открыв дверцу кареты, не обращая внимания на встревоженные возгласы матери и тети, прокричала что есть силы:

— Малкольм! Я люблю тебя!

Но ее крик признания заглушили звуки выстрелов, вместе с которыми жизнь покинуло тело Билла Тейта, а Малкольм так ничего и не услышал. Он не побежал вслед за дилижансом, не помахал ей на прощание, не прокричал и ей в след о своей любви. Мать и тетя Эллин усадили ее обратно в кресло и закрыли дверцу кареты. Эллин не стала сопротивляться этому, она только прикрыла ладонями лицо и заплакала.

На Конвинант вновь опустилась тишина. Люди начали возвращаться в свои дома, потеряв ко всему интерес. Маршал приказал своим помощникам загрузить тело на седло и вместе с ним отправляться в путь, в сторону губернии. Там будут сделаны нужные снимки и отправлены в печать, как доказательство свершения правосудия. Шериф Рассел похлопал Винса Стоуна по плечу и также направился к себе домой.

Винс Стоун оставался стоять один на главной улице Конвинанта, стараясь ни о чем не думать. Потом, в течение пары минут он все решил для себя. Он принял ванну, надел отстиранную одежду, взял с собой нужное количество провиантов и на своем коне покинул поселения, уверено держа путь назад к родительскому дому.

Спустя три года после возвращения домой, он вновь отправиться в путь, на этот раз в одиночестве и не за дешевой славой, а в поисках легального заработка, в чем преуспеет. В течение десяти лет он станет владельцем одной из компаний по экспресс-почте, которая будет славиться своей скоростью доставки и безопасностью. В возрасте пятидесяти трех лет, находясь уже в статусе богатого человека, отца трех дочерей и деда восьми внуков, он скончается от сердечного приступа на своем рабочем месте. Он проживет относительно долгую и счастливую жизнь, но память о том, как его друг детства Альберт Дрейк прыгает в колодец с непонятной белой светящейся субстанцией, всегда будет всплывать перед его глазами ярким воспоминанием. И даже перед смертью он понадеется на то, что Альберт Дрейк не погиб в ту ночь, а наоборот — приобрел свою столь долгожданную славу, пусть не в Зрелом Мире, но хотя бы в любом другом из Миров.

Эллин Томин, в свою очередь, больше никогда не отважится на столь безрассудное приключение, которое она совершила в свои шестнадцать лет. В двадцать, по настоянию своей матери, она выйдет замуж за сорокалетнего владельца хлопковой плантации. А в двадцать два станет матерью двух близнецов, что окончательно заставит ее забыть не только про свой бунтарский нрав, но и о любви к Малкольму Клемментсу, посвятив в дальнейшем свою жизнь семье, мужу и детям. В тридцать пять лет, спустя три года после смерти своего первого мужа, она выйдет замуж вторично за человека не столь высокого статуса как она, но владеющего достаточно перспективной газетной редакцией, которая будет расширяться из года в год и приносить их семье не малые деньги. По воле судьбы ее второго мужа тоже будут звать Малкольмом, но Эллин будет верить в то, что вышла она замуж по любви, а не из-за имени своего избранника, ведь в тридцатипятилетней женщине мало что останется к тому времени от юной Эллин Томин, которая больше всего на свете в юные годы мечтала о любви и приключениях.

В свою очередь, шериф Сид Рассел был застрелен спустя три дня, после казни Билла Тейта. Произошло это в обычный солнечный день, ни чем не отличающийся от других. Он как обычно проснулся утром в своей постели и, прежде чем подняться на ноги, посмотрел на другую сторону постели и, на короткое мгновение ему даже удалось увидеть призрачные очертания тела своей жены, лик которой смешивался с утренними лучами солнца. Стоило светлому и улыбчивому призраку раствориться в воздухе, он встал с постели и оделся, а затем принял завтрак — молоко с ржаным хлебом. Когда он отправился на работу, у дверей офиса его ждал Малкольм Клемментс, лицо которого было синим от побоев, губы были опухшими, а из-за искривленной носовой перегородки он вдыхал воздух через нос с неприятным клокочущим звуком. Шериф даже не поздоровался с ним, но Малкольма это явно не огорчило, он принялся просить шерифа взять его обратно в свои помощники. Шериф Рассел был не приклонен, он больше ничего не хотел слышать о Клемментсе, предложив ему в дальнейшем держаться от дверей офиса и от него самого как можно дальше. Шериф Рассел открыл дверь и успел сделать три шага, когда Малкольм Клемментс выхватил свой револьвер и послал три пули шерифу в спину. Сид Рассел скончался в течение одной минуты, сам не понимая, чувствует он радость от своей смерти или все же злость. Когда жители Конвинанта нашли его бездыханное тело, Малкольм уже мчался на всех порах на коне в неизвестном даже ему самому направлении, оставив Конвинант далеко позади себя.

К концу месяца Жизни — или же к началу сентября по нашему времяисчислению — Зрелый Мир продолжал жить своей обычной жизнью, которая была ничем не примечательной для повествования, а посему его историю можно подвести без сожаления к концу, с наведением последнего штриха.