1

Возвращение на ферму, где он прожил почти месяц, ассоциативно воспринималось им как нечто светлое, согревающее душу и наполняющее все тело радостью. С момента его ареста прошли двое суток, но внутренне казалось, что время отсутствия было гораздо продолжительней.

Его ждало длинное путешествие. По словам ведьмы, объединение Байес находилось далеко от этих мест, и путь к нему мог отнять почти целых три месяца. Но, прежде чем отправиться в дорогу, он не мог не попрощаться с женой, дочерью, а также с Доббсами. Старики, за последний месяц стали для него самыми близкими людьми. И они признавались, что и он стал для них почти родным. Следовательно — прежде чем отправиться в путь, стоило повидаться с ними и снять с их плеч тяжелый груз беспокойства из-за его неожиданного исчезновения.

Он рассчитывал побыть на ферме еще один день, чтобы выспаться и набраться сил, а также собрать снаряжения, которые бы помогли облегчить его путь, хотя бы в начале. Мысли о невиданных землях и о могущественном живом организме под названием "Океан Надежд", действовали на него волнительно, в чем-то пугающе, но главнее всего — они заставляли сердце биться учащённо. Джордж Шэлби, будь он сейчас рядом, без сомнений позавидовал ему. В свои сорок, Джордж был большим любителем путешествий, а потому во время заслуженных отпусков, он всегда отправлялся в чужие края, на поездку в которые он копил в каждый год. Шэлби успел побывать на Юкатане и посетить города древних индейцев майя. Он побывал в Исландии и видел своими глазами ее горячие источники. Совершил подъем на вершину гор Аконкагуа и Монблан. Бывал в таких европейских странах как: Лондон, Мадрид, Париж, Рим и Берлин. Лет семь назад даже удосужился посетить буддийский храм в Индии. Другими словами — все выходные дни, Джордж Шэлби использовал по максимуму.

Но все его приключения не возможно было сравнить с теми, что ждали его — Кевина Нолана — парня родившегося в небольшом городе Северной Каролины, и за свои почти тридцать лет никогда не бывавшего за пределами Соединенных Штатов. Знал бы об этом Шэлби, он сказал бы нечто в духе: "Ты счастливчик, Кэв. Я мечтаю оказаться на твоем месте". И Нолан был готов с этим согласиться, при одном условии — главная цель всего путешествия должна быть достигнута.

"Интересно, ведутся ли до сих пор поиски неожиданно исчезнувшего автомобиля на мосту Бэй? Нашла ли полиция или журналисты этому феномену объяснения?", спросил он сам себя, чтобы оставить вопрос без ответа.

Кевин спрыгнул с Фаундэра и, взяв его за узду, направился пешком в ту сторону, где виднелась начало фермы. Было еще раннее утро, а Фрэд Доббс уже заступил на службу, ремонтируя колесо телеги, стуча громко молотком и ничего не замечая вокруг. Кевин остановился у калитки, и какое-то время смотрел на работу старика.

— Судя по яркости солнца, теплый денек нас сегодня ожидает.

Фрэд вздрогнул от его голоса и резко обернулся. Его глаза широко распахнулись, а челюсть безвольно отвисла от удивления.

— Кевин! — Фрэд прокричал его имя, затем поднялся с колен на ноги и поспешил к калитке. Добежав до него, старик заключил его в объятьях. — Ты жив! А мы с Мартой уже решили, что никогда больше тебя не увидим. — Не прекращая радостно смеяться и обнимать Кевина, Фрэд принялся звать Марту.

Марта вскоре вышла из дома. Увидев Кевина, она прижала ладони ко рту и со слезами на глазах подбежала к ним. Прижав его к себе, она начала плакать.

— Прекрати рыдать, мать, — обратился к ней Фрэд. — Не видишь, с ним все в порядке.

Марта отпустила Кевина и махнула рукой на мужа, вытирая слезы рукавом платья.

— Где же ты был все это время?

— Меня арестовали, но, я оказался одним из трех помилованных.

— А мы уже обдумывали разные причины твоего исчезновения, при этом, ни одна не была утешительной.

— Какая разница, о чем мы думали, — отмахнулся Фрэд. — Главное, что ты вернулся.

— Надеюсь, тебе не причиняли боли? — произнесла с легкой дрожью в голосе Марта.

— Нет, со мной все хорошо. И, как видите, я даже приобрел друга. — Кевин повернулся к Фаундэру и погладил его по голове.

— Давай, я привяжу твоего друга, а ты иди в дом.

Фрэд взял узду из рук Кевина и повел коня к деревянному столбу.

— Пойдем, Кевин. — Марта взяла его за локоть и повела к дому. — Тебе нужно отдохнуть с дороги. Я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Они прошли мимо амбара. До поры до времени, Кевин даже и думать забыл о Марке Уотере.

Марта предложила ему сесть за стол, после чего подала ржаного хлеба, козьего молока и салат из репы, приправленный солью и подсолнечным маслом. Он уплетал все за обе щеки, а Доббсы просто молча глядели на то, как он ест. Кевин был настолько голоден, что, скорее всего бы не отказался и от супа, которым его почивали сразу после пробуждения в амбаре. Кушая хлеб и запивая его молоком, он думал, что ничего вкуснее еще не ел за всю свою жизнь. Доев, Кевин облегченно вздохнул и поблагодарил Марту за завтрак.

— Не стоит благодарностей, Кевин. Мне было приятно за тобой поухаживать.

— Вы хорошие люди, и мне очень повезло, что я вас встретил. Я буду помнить о вас всегда, куда бы меня жизнь вновь не забросила.

Доббсы переглянулись и на их лицах проступили черты озабоченности и непонимания.

— Ты куда-то уходишь?

— Да. И очень скоро. Точнее — уже сегодня.

— Но… куда? — похоже, Фрэд чувствовал себя преданным.

— К Океану Надежд.

Следующие полчаса он поведал им свою историю, упустив подробности побега, но весь свой путь до болота и свою беседу с ведьмой он пересказал полностью.

И Фрэд и Марта слушали его молча, если не считать нескольких вскриков и охов Марты.

— А потому, мне пора отправляться в объединение Байес, к Летописцу.

— Но, это может быть смертельно опасно, ведь путь-то будет долгим, — как можно убедительнее заявила Марта.

— Я знаю. Но, я не могу просто сидеть сложа руки. Возможно, это только слухи и я не смогу даже перейти в Зрелый Мир. Возможно, я смогу добраться до Старого Мира, а за ним не будет больше никакого другого. Но, сейчас у меня есть цель, и я ей должен следовать. Если есть хоть один малейший шанс вновь увидеть свою жену и дочь — я его не упущу. Многие могут только мечтать об этом, а у меня есть реальная возможность вновь увидеть живыми Клэр и Кэтти. А ради этого, я не пожалею ни сил, ни времени, ни здоровья. Если надо, я могу отдать свою жизнь, только чтобы перед смертью я успел снова обнять их и рассказать им о своей любви. — Глаза Кевина горели от воодушевления от собственных слов. Только сейчас он сам начал осознавать всю реальность перспективы воссоединения с семьей, которая была ему подвластна. — Это все, о чем я могу сейчас мечтать — быть с ними рядом. Океан Надежд где-то там ждет меня, и я просто не могу усидеть на стуле, насколько сильно хочу уже отправиться в дорогу.

Когда он замолчал, старики продолжали молча глядеть на него. Похоже, они сами уже заразились его настроем, потому как и их глаза начали блестеть от возбуждения. Наконец, придя в себя, Фрэд одобрительно кивнул:

— Ты прав, Кевин. В первую очередь, о чем ты должен думать — это твоя семья. Я благословляю тебя на долгий и не простой путь, и я уверен, что он будет тебе под силу.

— Мы тоже будет помнить о тебе, — пообещала Марта, с трудом сдерживая слезы.

Фрэд обнял ее за плечи и женщина, не выдержав, заплакала. Старик сам с трудом сдерживал слезы, но старался не показывать своей слабости.

На улице раздался скрип двери, а затем послышались шаги. Кевин поднялся со стула и насторожено принялся вслушиваться в посторонние звуки.

— Похоже, Марк проснулся.

Кевину понадобилось около минуты, чтобы вспомнить, откуда ему знакомо это имя. Но, вскоре его память прояснилась и подсказала что "Марк" — это Скиталец, которого он подобрал на дороге во время возвращения с рынка на ферму.

— Он уже ходит?

— Да, — кивнул Фрэд. — Вчера утром он впервые поднялся. К вечеру он уже сам передвигался и прекрасно себя чувствовал, насколько это возможно с дырою в животе. Марта перевязала его рану и сильнее затянула повязку, а потому, по его же словам, он уже почти не чувствует боль.

Кевин решил выйти во двор и поприветствовать Марка.

На улице было тепло, и звуки скотного двора прекрасно вписывались в утреннюю идиллию.

Вначале Марка нигде не было, но вскоре он вышел из-за амбара, за которым справлял нужду и, увидев Кевина широко заулыбался.

— О, мой спаситель! Рад тебя видеть вновь. А то, я уже заволновался.

Марк, осторожно шагая вперед, направился в сторону Кевина. Судя по румянцу на его щеках, он и вправду уже шел на поправку. Если не осторожное движение ног, в нем бы ничего не выдавало человека с ножевым ранением.

Кевин пошел к нему навстречу, после чего они обменялись рукопожатиями. Несмотря на легкую скованность в движении, рукопожатие Марка было крепким.

— Рад видеть, что тебе гораздо лучше.

— Не вижу причин, чтобы было иначе, — бодро ответил Уотер. — Через неделю, думаю, буду вспоминать о ране только по ночам. Уотеры всегда отличались быстрым восстановлением сил и здоровья после ран. Как-то в детстве, во время игры, я случайно отрезал своему брату ухо, так отец пришил его обратно, а через две недели оно полностью срослось, а шрам практически перестал быть заметным. А это…, — Марк взглянул на свой живот, который скрывался под халатом. — Это просто ерунда. Даже боли нет. Почти нет.

— Внутренние органы не задеты. И это очень хорошо.

Марк кивнул и оглядел поля, что виднелись за забором фермы и исчезали за горизонтом. Кевин последовал его примеру.

— Хорошо здесь, — задумчиво произнес Уотер. — Но мне уже завтра пора в дорогу. Скитальцы не могут иначе.

— И куда ты намерен отправиться?

— Скорее всего, в Атун. Я давно намеревался туда отправиться. Там меня давно ждет кое-кто.

— А Атун далеко расположен от Байеса?

— Далеко. Но, гораздо ближе, чем Эрис от них обоих. Почему ты спрашиваешь?

— Я хочу тоже отправиться в путь, но уже сегодня.

— Я что ты потерял на самом краю Молодого Мира?

— Меня в Байесе, как и тебя в Атуне, тоже кто-то ждет. Я вернулся к Доббсам только чтобы попрощаться с ними и со своей семьей и отправиться в долгое странствие.

— А где твоя семья?

Кевин повернулся и указал на тропинку, что начиналась за домом Доббсов.

— На Заброшенном Луге. Там они похоронены.

— Мне очень жаль, — смущенно произнес Марк.

Кевин сдержано кивнул.

— Не хочешь отправиться вместе, раз нам по пути? К тому же такой спутник как Скиталец никогда не помешает.

— Буду рад быть твоим поводырем, — ответил Марк, слегка склонив голову.

— Но, учти, я отправляюсь в путь уже через пару часов.

— Воля твоя, мой капитан. — Марк взглянул на Фаундэра. — Твой конь? Красивый. К сожалению, моего украли.

— Не сомневаюсь, Фаундэр выдержит двоих.

Дверь дома открылась и на улицу вышла Марта, держа в руках хлеб и кувшин.

— Тебе пора завтракать, — сказал Кевин. — А я пока пойду и попрощаюсь со своей семьей. Затем, мы отправимся в дорогу.

* * *

Он воспользовался угольком, чтобы восстановить года жизни и смерти своих родных, которые он сам и стер, когда его уединение было нарушено солдатом губернаторской армии. Поднявшись с колен, Кевин вытер испачканные в саже руки о штаны и заложил их за спину.

Еще двое суток назад он стоял перед двумя могилами как перед пропастью, в которой сгинули, кружась в падении, все его мечты и представления о счастливой жизни. Тогда он думал только об одном — сделать шаг вперед навстречу пустоте. Теперь же, на самом ее дне загорелся робкий свет, который набирал силу. Свет надежды. Свет, который твердит, что ничего еще не потеряно и все можно вернуть назад. Можно все исправить и воссоединиться с семьей не на другой стороне Земли Мертвых, а на Стороне Жизни.

Он верил: все то плохое, что произошло с ним этой весной, может быть исправлено. Он нашел в себе силы, о существовании которых даже не подозревал, и эти силы помогут ему преодолеть долгий и опасный путь. Конечно, путь не будет легким, но он пожертвует многим ради достижения цели. А достигнув желаемого, он сможет вернуть свою жизнь в привычное русло. Его не пугала дальнейшая жизнь в непривычном для него Мире, главное чтобы рядом с ним была его семья, а все остальное не имело значения.

Стоя у могил, он пообещал себе, что пройдет весь путь достойно, а если в какой-то его части он устрашится увиденному, то все равно не отступит.

— Клянусь, — прошептал он. — Мы снова встретимся, и я увижу вас. Почувствую твое касание, Клэр. Услышу твой смех, Кэтти… и мы обязательно дочитаем с тобой незаконченную сказку, дочка. Может, даже дополним ее.

Тени стали короче. Солнце поднималось все выше по небосклону. Взглянув в последний раз на могилы, Кевин закрыл глаза и попытался представить лица своей жены и дочери.

В его воображение Клэр и Кэтти улыбнулись ему.

 

2

Марта приготовила им еды в дорогу, а Фрэд дал Кевину несколько медных монет. Он попытался от них отказаться, но Фрэд настоял на своем. Марк Уотер взобрался на коня сам, отказавшись от помощи. Помахав на прощание Доббсам, они отправились в путь. Фаундэр пустился вскачь, и пыль от его копыт какое-то время кружилась над землей, скрывая их силуэты от пожилой пары, которая еще долго стояла у калитки, вглядываясь вдаль.

Вскоре они покинули Ариер и его последнюю ферму. Спустя час, они оказались на том же месте, на котором Кевин распрощался с Тифом и Линин, прежде чем отправиться в гости к Диздэйн. Справа от них тянулся Ивенский лес. Тропа шла параллельно с ним, поднимаясь вверх и скрываясь за холмами.

Чтобы дать немного отдохнуть Фаундэру, Кевин приостановил его и спрыгнул вниз. Марк остался в седле, придерживаясь одной рукой за луку седла, а другой — за раненый живот.

Они добрались до вершины холма, на котором их встретила деревянная арка с вывеской, весящей на толстой ржавой цепи.

ГУБЕРНИЯ АНДОР

РОДИНА ВЕЛИКОГО ПРАВИТЕЛЯ МИЛТОНА САН БИР ВИЛ ГРЕЯ ИЗ ОРДЕНА ЛОРДОВ ДОБРОГО ПУТИ И ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ.

Приближаясь к вывеске, Кевин старался не отводить от нее взгляда, пока она не оказалась у него за спиной. Только после этого, Кевин почувствовал, что его путешествие к Миру Вечности действительно началось.

— Впервые покидаю губернию, не побывав в ней и недели, — заговорил Марк, когда они начали спуск с холма. — И все же, Андор мне запомнится лучше некоторых губерний, в которых я и задерживался на более длительное время. Меня здесь грабили, наносили увечья, спасали, выхаживали и поднимали на ноги. К тому же, Андор, в твоем лице, будет следовать за мной вплоть до Атуна. А это очень большое расстояние — примерно два месяца пути верхом. Как правило, я путешествую один, если только не встречаю кого-нибудь из Скитальцев, с которым мне по пути до той или иной губернии. Но твоя компания — самая приятная за все время моих скитаний. Ты хороший человек, которого очень трудно встретить. А потому, мне очень хочется узнать о тебе побольше. Надеюсь, ты не будешь против моих вопросов?

— Учитывая, что нам придется находиться рядом в последующие два месяца, я думаю — это хорошая идея. Нам не мешает узнать друг о друге, — согласился Кевин.

— Первый вопрос, который я просто не могу задать: почему ты покидаешь Андор? Ты говорил, что тебя кто-то ждет.

— Не совсем ждет, — поправил Кевин ранее сказанные слова. — Вернее будет сказать, что я хочу с ним встретиться.

— И с кем же?

— С Летописцем. Я слышал, он многое знает.

— Да. Старик живет долго на этом свете и ведет записи обо всех важных событиях Молодого Мира.

— Ты о нем слышал?

— Конечно, все о нем слышали. Но, к сожалению, я у него не бывал. Мало кто может похвастаться тем, что Летописец его принял в своей хижине. Он не слишком жалует гостей. А если и жалует, то — исключительно по важным вопросам.

— Думаешь, у меня есть шанс быть принятым им?

— Кто знает? Возможно, ты даже не сможешь найти его хижину, место нахождения которой защищает его магия. Но, если у тебя к нему очень важное дело, тогда игра стоит свеч.

— Я ответил на твой вопрос, Марк?

— О да, друг мой.

— Тогда, может и я задам тебе несколько вопрос, чтобы узнать тебя получше?

— Думаю — это отличная идея.

— Как на счет семьи?

— В браке никогда не состоял, — тут же ответил Марк, словно ожидал именно этого вопроса. — Но, думаю, дети у меня должны быть.

— Думаешь?

— Да, — кивнул Марк, кривя губами в озорной улыбке. — За все годы скитаний, я повстречал на своем пути немало женщин. Слабый пол всегда был падок на нашего брата, особенно те, кто не бывал дальше своей губернии или же фермы.

— И ты никогда не интересовался их жизнью?

— Извини, капитан, но теперь моя очередь задавать вопрос, если память мне не изменяет. Ты не против?

— Нет. Я ответил на твой вопрос?

Марк громко захохотал. От смеха у него заболела рана, от чего он сильнее сжал ладонь и слега нагнулся вперед. Кевин тоже засмеялся, и они около минуты еще пытались прийти в себя. Они продвигались вперед по узкой тропе среди холмов и полей, и если не редкие фермерские дома и проехавшая мимо них возница с мужчиной средних лет, можно было подумать, что они единственные живые существа на многие мили вокруг.

— Кем тебе приходятся Доббсы? — задал очередной вопрос Марк.

— Они мои спасители. После трагедии, которая унесла жизнь моей жены и дочери, они выходили меня и поставили на ноги. Они прекрасные люди, огромной доброты. Так что насчет детей, Марк?

Они подъезжали к другой вывески, которая гласила, что с этого места начинается новая губерния под названием Песверс. Губернатора этих мест звали — Арчибальд Вир Дан Сол Грин из ордена Вистов.

— Как-то раз я побывал во второй раз в губернии Лиамин объединение Зиам. И одна распутная девица, знакомая мне еще по первому посещению тех мест, пристала ко мне с требованием оплатить ее расходы и труды за те два года, которые она растила в одиночестве нашего совместного отпрыска. Я не стал отпираться, но прежде чем заплатить ей, я пожелал увидеть дитя. Девица решила пойти на хитрость и отказать в моей просьбе, но когда я пригрозил неуплатой, она все же привела меня в свой дом. С ней жили пять малышей, из которых самый младший был грудного возраста. Ни одного двухлетнего я не увидел, но она подвела ко мне пятилетнего мальчугана и заявила, что это и есть мой сын. Мальчуган даже принялся звать меня "папой", что она выдавала за доказательства нашего с ним родства. Да только он ни капельки не был похож на меня: черноволосый, с большими ушами и носом, он скорее походил на маленького гоблина, чем на меня.

Кевин не смог удержаться от нового порыва смеха, а Марк продолжил:

— К тому же, я был уверен, что я видел уже этого мальчугана три года назад, пусть он и подрос с тех пор и немного изменился. Под конец, я все же сжалился над ней и дал ей две серебряные монеты. Спустя два дня я покинул Лиамин. Эти два дня я прожил в ее доме. Так что, если ноги меня вновь приведут в ту губернию, девица, наверняка, потребует еще денег в качестве алиментов. Без сомнений, в других губерниях, где мне удалось побывать, живут мои настоящие дети, но я он них ничего не слышал. Но, в губернии Шавиат, что в Атуне, живет сын моей сестры, которой нет уже в живых. Изредка я его навещаю. Вот и сейчас еду к нему. Пусть мой племянник и не Уотер, но он единственный кого я знаю из тех, с кем я связан кровными узами.

Фаундэр сошел с тропы и принялся щипать траву. Кевин не стал его торопить, да и Марк выразил желание спуститься вслед за Кевином на землю.

— Дальше я пойду пешком, — сказал он. — Думаю, я смогу пройти несколько тысяч шагов.

Какое-то время помолчав, они смотрели на холмы и луга и вслушивались в дуновение легкого ветерка, что разносил по свету запахи ранних весенних цветов.

— Знаешь, — нарушил тишину Кевин. — О Летописце я узнал от ведьмы, живущей на болоте. По пути к ней я повстречал женщину в белом. Внешне она походила на утопленницу.

— Бэнши, — уверено произнес Марк, любуясь просторами.

— Они опасны?

— Бэнши — не опасны. Они только издают крики и плач, не слишком приятные для человеческого слуха. Она плакала, когда ты ее повстречал?

— Нет.

— Тогда, не стоит беспокоиться на этот счет. На людей они не охотятся. Они даже стараются не подходить к нам близко.

— Но бэнши, которую я видел, следила за мной, — хмуро заявил Кевин.

Марк перевел взгляд с горизонта на Нолана и его губы растянулись в улыбке:

— Наверное, ты ей понравился.

* * *

Въехали они в губернию за полдень. Песверс не особо отличался от Андора. Не было только огромных шатров, да и дворец губернатора не казался огромной пригоршней дорогих камней. Люди так же были не очень приветливыми с чужаками, а кареты разъезжали по улице в разные стороны.

Прежде чем он покинул дом ведьмы, Диздэйн на короткое время выходила на улицу, оставив его одного, если не считать оставшегося с ним крупного черного кота. Кевин не собирался покидать места до прихода ведьмы, но хрустальный шар, который до этого стоял на столе и ничем не привлекал к себе его внимания, засиял розовым светом. Он сиял все ярче, пока не стал молочно-белого цвета. Кевин повернулся в сторону двери, ожидая, что Диздэйн сейчас войдет, но этого не произошло. А в это время, шар стал прозрачным и в нем появились образы.

Кевин встал со стула и подошел к столу.

Шар показал ему улицу некой губернии, а изображение все увеличивалась, выводя на первый план строение. В свойствах шара не было способности передавать и звуки, но ему стало очень легко их представить, стоило изображению пройти сквозь двери и оказаться в таверне, забитой почти полностью людьми, которые веселились и смеялись, при этом тратя деньги в большей степени на алкогольные напитки. Картинка остановилась у одного из столов, за которым сидел человек, которого Кевин легко узнал. Это был Тиф. Он пил и играл в карты и, судя по серебряным монетам, что лежали рядом с ним на столе, он был хорошим игроком.

Линин ему не удалось увидеть в таверне, так как за дверью послышались шаги, и Кевин поспешил занять свое место. Но его стул уже был занят котом, который с явным неодобрением глядел на него своими зелеными глазами. Кевин, без церемоний, сбросил его со стула и занял вновь освободившееся место. Шар погас. Кот недовольно прошипел и, нервно дергая хвостом, поспешил к двери, пристально глядя вверх. Похоже, котяра был полон решимости поябедничать хозяйке на гостя-грубияна.

Ведьму встретили протяжным мяуканьем и трением о черную накидку. Она молча постояла в дверях, словно вспомнив, что забыла что-то сделать важное, после чего закрыла дверь и подошла к столу. Она дала ему факел и проводила на улицу.

Теперь, Кевин искал знакомую по образу из шара таверну, надеясь, что ему удастся найти ее именно в этой губернии.

— Ты бывал здесь раньше? — спросил Кевин Марка. Они оба шли пешком, и Нолан тянул Фаундэра за узду. Мимо них проехал солдат в синем мундире, презрительно оглядев их с высоты всадника.

— В Эриском объединение я бывал и раньше, но в Песверсе, так же, как и в Андоре, я впервые. По мне, здесь не так уж и плохо.

Им навстречу прошли две молодые женщины в длинных коричневых платьях, белых передниках и чепцах. В руках они держали плетеные корзины с овощами. Марк улыбнулся им и кивнул головой. И девушки ответили ему тем же, после чего весело засмеялись.

— Здесь мне определенно нравится. — Марк проводил их взглядом, пока они не сравнялись с каким- то мужчиной, который взял их корзины и поцеловал одну из них в губы. — Жизнь прекрасна, когда тебя кто-то любит, — возвышено произнес Уотер, глядя на синеву неба.

Он взглянул на Кевина, поняв, что его неосторожные слова, могла привести его спутника к грустным воспоминаниям. Кевин молча смотрел по сторонам, продолжая выискивать нужную ему таверну и, казалось, он даже не слышал слов Марка.

— В этой губернии можно найти много, что могло бы нам пригодиться в пути, да вот жалко, что ни у меня, ни у тебя, почти нет денег. — Сказав это, Марк резко остановился. Перед ним, в прорезе между камнями, которыми была вымощена дорога, лежала монета, и Марк поспешил ее поднять. — Теперь, у нас есть на кусок хлеба.

Марк подбросил монету на ладони, после чего ловким движением пальцев, заставил ее исчезнуть.

— Ты сможешь заработать немного денег, показывая людям фокусы, — заметил Кевин, после чего резко остановился. Слева от них находилась именно та таверна, образ которой он видел в шаре.

— О каких фокусах ты говоришь, друг? — Марку, чтобы не отстать от неожиданно сделанного Кевином поворота, пришлось прибавить шагу. — Я тебе показал истинное волшебство. Меня ему научил настоящий волшебник.

— А разве магия в Молодом Мире не считается вне закона? — Кевин подвел Фаундэра к стойлу и привязал его крепче к деревянной перекладине.

— Только если это черная магия, направленная во вред людям. А кому будет хуже от исчезновения монетки?

— Ее хозяину, я думаю.

Они вошли в таверну вместе. В это время суток она была почти пустой. У стойки стоял бармен — здоровый мужчина лет сорока, с маленькой бородкой и длинными усами. На его гладко выбритом черепе виднелись множество шрамов разной толщины и форм. Рукава его рубахи были закатаны по локоть, а она сама была вся в пятнах разных цветов.

У стойки сидел всего один человек и грустно смотрел на свой пустой стакан. На пролете между первым и вторым этажом стояла толстая женщина и подметала пыльную лестницу.

Кевин подошел к бармену, чувствуя тяжесть его взгляда на себе.

— Чего надо? — грубый бас бармена прекрасно сочетался с его брутальной внешностью.

— Здравствуйте, я…

— Чего надо? — повторил свой вопрос здоровяк.

— Мне нужна ваша помощь.

— Вы не по адресу. Идите прочь!

— Мы только…

— И вправду, Кевин, что мы потеряли в этой убогой забегаловке? — встрял в их малоконструктивный диалог Уотер.

На миг, Кевину захотелось ударить в челюсть своему спутнику — не хватало, чтобы хозяин, или просто бармен, заведения прогнал их из таверны, при этом, не ответив на его вопросы.

— Мы… Я ищу своих друзей, — продолжил Кевин, решив проигнорировать слова Марка. Хотя, судя по почерневшему от гнева лицу бармена, он был им не помощник. — Один из них мужчина лет сорока пяти. У него длинные седые волосы…

Марк легко ткнул Кевина локтем в бок и произнес негромко, но достаточно внятно, для того чтобы его расслышал и бармен:

— Не говори ему о волосах. У этого парня явно комплекс по этому поводу.

— Он еще хромает на правую ногу, — с трудом сдерживая злость на Марка, продолжал описывать Тифа Кевин. — Раньше он был солдатом и неплохо владеет холодным оружием. С ним была девушка лет двадцати. Очень красивая… У нее длинные черные во…

Кевин запнулся, понимая, что все его слова произносятся впустую. Лучшим вариантом для них было просто уйти и дождаться вечера у входа в таверну, в надежде, что Тиф решит ее посетить вторично. Но Марк решил взять бразды правления в свои руки. Со словами: "Дай я попробую", он отстранил от стойки Кевина и занял его место.

— Эй, остолоп! — Уотер пощелкал пальцами перед лицом бармена. — Ты слышишь, что у тебя спрашивают?! Ты! — Марк ткнул его пальцем в грудь. — Ты! Да именно ты. Мы к тебе обращаемся. Ты сможешь ответить на наш простой вопрос или же тебе все нарисовать на бумажке? А ты, часом, не…

Что и следовало ожидать, он не успел договорить. Их обоих выставили из таверны, а вернее, даже выкинули за шиворот. Разгневанный Кевин поднялся на ноги и стал стряхивать с себя пыль. Марк, с коротким стоном боли, тоже поднялся на ноги, слегка пошатнувшись.

— Зачем ты это сделал?! — прокричал Нолан. — Что на тебя нашло?!

— Да ладно, — отмахнулся Марк. — Он бы все равно нам ничего не стал говорить.

— Но, мы бы покинули таверну сами! Без пинка под зад!

— Пожалуй, сложно не согласиться с тобой. Но, я решил, что нам не помешают приключения еще вначале нашего пути. Так сказать — для поднятия тонуса.

— Теперь я понимаю, почему тебя пырнули ножом в живот!

Марк громко захохотал в ответ. Кевин как не старался, не смог сдержаться и тоже залился смехом. Несколько людей, проходя мимо, оглядели их косыми взглядами. Ни Кевин, ни Марк даже не заметили их.

— Стоило предупредить меня, что ты иногда нуждаешься во встряске.

— Я решил сохранить эффект неожиданности, — ответил Марк, щуря глаза и сжимая ладонью рану.

— У тебя это получилось. Но, в дальнейшем, Марк, я больше не хочу неожиданностей. Иначе нам придется с тобой распрощаться.

— Как скажешь. — Марк кивнул в качестве извинений, после чего тяжело выдохнул. — Можно вопрос?

— Какой?

— Кого ты ищешь?

Кевин осмотрелся по сторонам, размышляя, куда им идти теперь. Вполне возможно, вечером Тиф вернется в таверну, а может он покинет пределы губернии и тогда они окончательно потеряют его след. О Линин, Кевин даже не знал, что думать. Но ему не хотелось верить, что она поселилась в одном из местных борделей.

— Своих друзей, — ответил он. — Но, похоже, я их безвозвратно потерял.

— Они едут с тобой в Байес?

— Я на это рассчитывал. Их ответа я пока что не знаю.

Кевин отвязал Фаундэра, и они зашагали дальше по широкой улице, отходя в сторону, когда им навстречу приближались или же догоняли сзади кареты.

Далее по улице начинался рынок. Он был меньше андорского, но ненамного. Здесь тоже продавалось все, что только можно было пожелать. Здесь стояли простые лавки и двухкомнатные строения, в которых располагались кузнецы и прядильные станки, за которыми работали, не покладая рук, мастера, изготавливая ковры на заказ. Здесь так же продавались глиняные и жестяные сосуды, жарилась мясо на вертеле, и пеклись лепешки.

Один из продавцов в бежевом халате, взял Кевина за локоть и подвел его к своей лавке.

— Прошу вас, тавв. Лучше ковров и шелка вы больше нигде не найдете на рынке. Я сам их привожу из Фаржэ. Вы только поглядите, какое качество работы, какие прекрасные и четкие узоры… А цена — самая низкая, какую только можно найти. Всего две серебряные монеты за этот шикарный ковер. Где вы только найдете дешевле товар такого же качества? Нигде!

— Простите, но у меня нет денег, — признался Кевин. — Да и дома нет, на полу которого я бы мог его постелить.

— Ну, хорошо, уговорили. Одна серебряная и пять медных — и ковер ваш.

— Но у меня честно нет денег.

— Это уже грабеж! Одна серебряная.

Похоже, Марку надоел назойливость торговца, и он разорвал его хватку, слегка оттолкнув продавца назад.

— Ты что глухой? Нет у нас денег. Вот зануда. — Марк положил руку на плечо Кевина и направил его вперед. — В нашем пути, только ковров не хватало.

Они шли дальше, хотя с Фаундэром позади становилось все сложнее продвигаться мимо идущих рядом или же им навстречу людьми. Запах жареного мяса возбуждал аппетит и желудок Кевина заурчал, требуя положенного по графику обеда. Достав из сумки, прикрепленной к седлу, хлеб, полученный от Доббсов, Кевин разломил его на две ровные части и протянул кусок Марку. Утолив немного голод и поделившись остатками с Фаундэром, они продолжили путь.

— Точу ножи и ножницы. Точу но…

— Кувшины! Любых размеров и форм! Из глины и…

— Свежие овощи и фрукты, привезенные из жарких объединений Молодого…

— Рабочие инструменты! Топоры, вилы, косы, мо…

— Жеребцы! Любой масти и породы! Все как на подбор…

Крики, обычные для рынков, разносились со всех сторон. Каждый продавец желал обратить внимание потенциального покупателя именно на свой товар. Были даже такие, которые предлагали по выгодной цене обменять золотые монеты на серебряные и медные.

Один из торговцев подскочил к ним и уверено заявил, что они нуждаются именно в его обуви, потому как то, что они носили на своих ногах — никуда не годилось. Другой поднес к ним на вытянутых руках меч, который якобы был изготовлен все в том же объединение Фаржэ и для подтверждения своих слов, слегка вытащил его из ножен и указал на особую печать прославленного объединения.

— Герб объединения Фаржэ, как видите, — произнес продавец, указывая взглядом на месяц, окольцованный змеей пожирающей свой собственный хвост.

Марк не удержался от соблазна и взял меч в руки. Вытащив его полностью из ножен, он поднял его вверх и оглядел его лезвие, блестящее в солнечных лучах.

— Он изготовлен из тиминской стали, — продолжил нахваливать свой товар торговец. — Лезвие настолько остро, что способно разрезать волос. Нет таких лат, которые бы могли устоять перед ним.

— Не сомневаюсь в этом, — буднично произнес Марк и, вернув меч в ножны, протянул его назад продавцу. — Вещь хорошая, но не думаю, что вы будете готовы расстаться с ним за одну медную монету.

Они прошли дальше, где по большей части продавалась одежда. Конечно, знатные особы не покупали одежду здесь, а если и покупали, то делали ее на заказ. Но, из-за покупателей из среднего класса здесь было сложно протиснуться вперед.

Среди толпы на этом участке рынка, Кевин разглядеть знакомое лицо.

— Линин!

Девушка примеряла платье голубого цвета с узкой талией и широким низом. Верх был довольно открыт, позволяя любому разглядеть выемку между ее грудей. Кевин не мог не заметить — насколько она была прекрасна в этом платье.

— О, Кевин! — она приподняла подол платья и поспешила к нему. Ее длинные красивые волосы развевались на легком ветерке, привлекая внимание всех мужчин, что находились поблизости. Линин обняла его за шею и, на удивление самого Кевина, крепко поцеловала его в губы. — Мой спаситель! Ты, наконец, вернулся ко мне!

— Я погляжу, спасения людей для тебя обычное дело, — подметил Марк, слегка толкнув его локтем в бок.

Кевин смущено скривил губы в улыбке. Линин коротко взглянула на Уотера, после чего снова обратила свой взгляд на Кевина.

— Тебе нужно переодеться, Кевин. Одежда, что на тебе сейчас, тебе не к лицу. Не говоря о том, что ты где-то потерял рукава своего камзола. — Она взяла его под руку и подвела к торговцу одеждой. — У вас есть мужская одежда, которая бы подошла моему другу?

Марк остался стоять на месте, придерживая за узду Фаундэра, и при этом не скрывал ироничной улыбки.

— Откуда у тебя деньги, Линин? — негромко, но настойчиво спросил Кевин.

— Нашлись люди, которым я смогла помочь, — быстро ответила она, продолжая указывать продавцу на ту одежду, которая ей больше всего приглянулась. — И еще подайте мне вон те сапоги. Мне кажется, они должны быть очень комфортными.

— Все будет сделано, прекрасная димэль.

— Ну, Кристин, тебе нравится, что я приглядела для тебя или же ты предпочитаешь что-то другое? — Она дотронулась ладонью до его лба, поправляя ему челку, после чего провела обеими руками по его плечам.

Кевин схватил ее за запястья и отстранил от себя, после чего развернулся и зашагал назад к Марку.

— Кевин? — позвала его девушка с нотками непонимания в голосе. — Постой, ты куда?

— Оставь при себе вырученные деньги. Я не нуждаюсь в твоих подарках, — кинул он ей в ответ.

Линин побежала за ним, схватила его за руку, заставив обернуться. На ее лице читалась обида и непонимание. Кевин же хранил спокойствие и невозмутимость.

— Почему ты так со мной поступаешь? Я ведь пытаюсь хоть чем-то отблагодарить тебя. Ты ведь спас мне жизнь и я перед тобой в неоценимом долгу.

— Благодарность такой ценой мне не нужна.

— А какая тебе нужна? — спросила она. Черты ее лица смягчились, и Кевин впервые увидел — насколько она еще юна. Линин приблизилась к нему вплотную, не отводя в сторону горящих глаз.

— О, Гос…, — Кевин осекся и быстро поправился. — О, Океан Надежд! Я вовсе не об этом!

Позади него Марк Уотер пару раз кашлянул в кулак. Правда, кашель больше походил на смех.

— А о чем тогда? — спросила она. — Мне тебя очень сложно понять.

Кевин прикрыл веки и тяжело выдохнул.

— Где Тиф? — спросил он, вновь перейдя на спокойный тон.

— Я не знаю, — обижено ответила девушка. — Мы с ним разошлись, как только въехали в Песверс. Насколько я помню, он проявил желание пройтись по всем местным тавернам и борделям.

— А у тебя самой, какие планы?

— Не знаю. — Линин пожала плечами. — На данный момент я хочу, как можно больше побыть рядом с тобой. Как же я по тебе скучала.

Она вновь прильнула к нему, и Кевин не стал ее отстранять от себя.

— Ты на самом деле хочешь помочь мне?

— Конечно, Кевин. Я сделаю все, что в моих силах.

— Я отправляюсь в Байес. Ты со мной?

— В Байес? — Линин удивленно захлопала ресницами. — Это же далеко.

Так как это не походило на ответ, Кевин предпочел промолчать. Линин вновь мельком взглянула на Марка, затем на Фаундэра, стоящего рядом с ним и снова на Кевина. Пожав плечами, она решительно произнесла:

— Если тебе надо в Байес, тогда и мне туда нужно. Ведь теперь моя жизнь будет бессмысленной, если тебе не будет рядом.

Кевин одобрительно кивну головой, после чего повернулся к Марку.

— Познакомьтесь — Марк Уотер и Линин.

Марк первым сделал шаг вперед и протянул руку. Линин пожала ее в ответ.

— Очень приятно, Марк. Хотелось бы узнать о вас побольше. Боюсь, Кевин о вас ничего не рассказывал.

— Без проблем, прекрасное дитя. — Марк одарил ее своей лучезарной улыбкой. — Я, как и вы, один из спасенных Великим и Загадочным Кевином Ноланом.

 

3

Когда стало вечереть, они втроем вошли в таверну, что следовала сразу же за той, из которой Кевина и Марка прогнали. В этот раз, таверна была заполнена. Здесь стояли четыре широких стола и четыре круглых. За широкими сидели те, кто играл в карты, нарды и "кости". Спиртное лилось рекой, и девушки легкого поведения развлекали тех, кто еще был способен оценить их соблазнительные формы по достоинству. Пьяные крики отражались от стен и потолков, заглушая музыкальные напевы нищего трубадура. В помещение было очень накурено, к тому же, завсегдатаи курили явно не только табак.

— Я сам поговорю с барменом, хорошо? — произнес Кевин, обращаясь исключительно к Марку, на что Уотер кивнул и сказал, что ничего не имеет против.

Протиснувшись между двумя немытыми гражданами губернии, Кевин оказался лицом к лицу с барменом, который разливал виски по стаканам.

— Извините, вы не можете мне…

— Бесплатно не наливаю! — тут же заявил бармен, перекрикивая гул голосов.

"Неужели все бармены одинаково мыслят во всех тавернах?" подумал Нолан, а вслух продолжил:

— Я ищу друга. Ему за сорок и он прихрамывает на правую…

Кевин снова не успел договорить, так как бармен указал пальцем ему за спину. Нолан обернулся в указанном направлении, оглядел присутствующих, пока его взгляд не остановился на нужном ему человеке.

За одним из длинных столов, за которым играли в карты, сидел Тиф и пристально всматривался в свой расклад, при этом нервно жуя кончик своей самокрутки.

— Благодарю, — кивнул Кевин бармену и направился к столу. Марк и Линин, последовали за ним.

Тиф пока не замечал их присутствия, так как все его внимание было сосредоточено на игре. Он бросил две серебряные монеты в центр стола и двое из игроков решили спасовать. Оставшийся игрок, решил ответить на сделанную Тифом ставку. Когда пришло время раскрывать карты, у Тифа оказался "стрит", от чего его оппонент раздосадовано ударил кулаком по столу, затем встал и направился к выходу.

Тиф, довольный собой, затушил недокуренную сигарету в пепельнице и подтянул выигрыш поближе к себе.

— Поздравляю!

— О, Кевин! — воскликнул Тиф, увидев, кто перед ним стоит. Его длинные волосы теперь были завязаны в хвост красной ленточкой, а на макушке была водружена шляпа-треуголка. Рубаха старого вояки куда-то пропала, а на голый торс был накинут китель. На его безволосой и мускулистой груди виднелись два больших белесых шрама и с дюжину поменьше. Шею Тифа украшал амулет из высушенной змеиной головы, прикрепленной к металлической сетке в форме пентаграммы, который то ли принадлежал ему и раньше, то ли был выигран в карты. — Рад видеть тебя вновь.

— Я тоже, Тиф.

— Может, присядешь? — Тиф перетасовал карты, глядя с прищуром на Линин и незнакомца, что стояли за спиной Нолана. — Сыграем в карты, исключительно на интерес.

— У меня к тебе дело, Тиф. — Кевин принял его предложение и сел.

— Да? — с безразличием протянул вояка и постучал картами по столу, выравнивая края. — Я тебя слушаю.

— Я отправляюсь в Байес и мне понадобиться твоя помощь.

— Это ведьма внушила тебе такое желание? — Тиф раздал им карты, но Кевин даже и не думал их поднимать. — И зачем тебе в Байес?

— Хочу встретиться с Летописцем.

— Ого! — Тиф поглядел в свои карты, после чего поднял взгляд на Линин и Марка. — Вижу, у тебя уже есть спутники. Зачем тебе я? К тому же, мне и в Песверсе не плохо. Как видишь, я уже материально обеспечен. Могу себе позволить самое дорогое блюдо и самые дорогие наряды. — Он достал из кармана брюк мешочек, подбросил его на ладони, чтобы Кевин смог расслышать звон монет, и положил его рядом с пригоршней только что выигранных. — Денег у меня достаточно, чтобы прожить месяц в губернии, не зная горя. А если я соглашусь на путешествие с тобой, — да к тому же если нас будет четверо, — тогда они улетучатся за считанные дни.

— Думаешь, ты единственный кто способен заработать деньги легким путем? — Марк подошел ближе к их столу и сел рядом с Кевином.

Тиф взял стакан с виски в правую руку и одним залпом осушил его. Вытерев рот, он уперся локтями о стол и обратился к Кевину, нарочито игнорируя Уотера:

— Кто это такой, мать его?

— Меня зовут Марк. Думаю, для начала этого будет достаточно. Может, сыграем?

Тиф перевел затуманенный алкоголем взгляд на заносчивого типа, приподняв вопросительно левую бровь.

— У тебя есть, что ставить на кон? — с пренебрежением обратился он к Марку, на что тот, достал медную монету, найденную днем на улице, и положил ее на стол.

— Это что? — устало, спросил Тиф.

— Моя ставка против твоего мешочка. Раз ты уверен в своей непобедимости — ты примешь мое предложение.

— Хорошо, Марк. — Тиф произнес его имя немного коряво, от чего у него получилось нечто похожее на "Мьярк". Он хотел было поднять свои карты, что ранее разложил для себя и Кевина, но Уотер остановил его, вытянув руку вперед.

— Давай лучше в "кости". Это будет гораздо быстрее.

Тиф кивнул и попросил рядом сидящих с ними "кости". Те, немного поворчали, но все же отдали.

— Ты первый, — сказал Марк.

Тиф тщательно размешал в стаканчике игральные "кости", после чего выбросил их на стол. Ему выпали две пятерки.

— Шансы на победу у тебя совсем невелики, парень.

Марк молча взял из его рук стакан, забросил в него "кости", хорошенько размешал их и бросил кубики на стол.

Две шестерки.

Улыбка с лица Тифа мигом исчезла. На щеках появились белые пятна. Он резко встал со стула и Марк тут же последовал его примеру. Кевин хотел попросить их остудить свой пыл, но появившийся блеск в глазах Тифа, подсказал ему, что драки не будет.

— Может, попробуем еще раз? — предложил Тиф, в это раз глядя на Марка, как натуралист на неизвестный вид насекомого.

— Хочешь проиграть оставшиеся деньги?

— Нет, хочу их вернуть обратно.

— У меня есть другое предложение.

— Какое?

— Объединить усилия и заработать больше. Сам знаешь — долгий путь предполагает большие затраты.

Тиф не торопился с ответом, но спустя какое-то время все же принял предложение Марка, после чего они пожали друг другу руки.

* * *

Марк на пару с Тифом играли в карты и, судя по довольным выкрикам, им везло. Многие столпились около их стола, а потому два из четырех круглых столика освободились. Линин и Кевин заняли один из них. На выигранные Марком серебряные монеты они купили жареного мяса, ржаного хлеба, овощей и кувшин со светлым элем.

— А где твой конь? — спросил Кевин.

— Я его…, — Линин прожевала мясо, проглотила, затем продолжила: — …продала за пятнадцать серебряных монеты.

— Выходит, ты купила себя новый наряд за деньги, вырученные от продажи коня? — с чувством неловкости осведомился Кевин.

— Ага, — кивнула она. — А ты думал, откуда у меня деньги?

Соперники Марк и Тифа радостно воскликнули. Им удалось кое-что выиграть, но эта "победа" была, конечно же, им дарована, чтобы поддержать в них азарт игры и привлечь других постояльцев таверны, у которых были при себе деньги.

Кевин решил не отвечать на вопрос заданный Линин. Вместо этого он принялся наблюдать, как она ловко справляется с едой с помощью ножа и вилки. Казалось, что использование столовых приборов для нее было делом повседневным. Если бы не таверна и не те обстоятельства, которые привели к их знакомству, Кевин вполне мог принять Линин за девушку из высшего общества. Картину дополняло ее новое платье лазурного цвета — простое и элегантное. Кевин остановил свой взгляд на ее широком декольте, сумев разглядеть на ее левой груди небольшую родинку. У Линин не было пышной груди, зато у нее была осиная талия, которой не требовалось быть подчеркнутой тугим корсетом. Да, природа наделила Линин прекрасным телом и лицом, которые приковывали взгляды мужчин. Наверняка многие бы хотели подойти к ней и познакомиться поближе, но их всех останавливали ее трое знакомых мужчин, один из которых был явно любителем действий, а не долгих разговоров.

— На что ты смотришь? — спросила Линин, и Кевин поспешил отвести взгляд в сторону. — Если на мою грудь, то знай — я ничего не имею против этого.

— Нет. Я смотрел на то, как ты справляешься с ножом и вилкой. У тебя это прекрасно получается.

— Меня этому научила мать, — ответила девушка, отправляя очередной кусочек мяса в рот. — Она всегда хотела, чтобы я ничем не отличалась от знатных дам на светском вечере. Она умерла десять лет назад. Для меня это было тяжелым потрясением. Возможно, если она не умерла столь скоропостижно, я бы не стала развлекать мужчин в борделе.

Кевин тут же вспомнил о своих потерянных близких, выхватив из закоулков памяти то, как Клэр готовила на кухне ужин и всегда пугалась, когда он тихо подходил к ней и целовал в шею. Также ему вспомнились художественные способности Кэтти, которые она преподносила ему почти в каждый вечер после его возвращения с работы.

— Я смотрю, ты не очень голоден.

Кевин вернулся мыслями назад в таверну. Линин пригубила из своего стакана с элем и разрезала оставшийся кусок стэйка на две равные половинки. В тарелке Кевина лежал почти нетронутое мясо, а к элю он даже не прикоснулся. У него не было аппетита, а все потому, что он желал поскорее отправиться дальше в путь и ни о чем другом не мог думать. Несмотря на всю затею — дойти до Океана Надежд, — до конца он в нее все еще не верил. Его встречи с ведьмой, бэнши, мертвецами и душами умерших на Заброшенном Лугу, не являлись неопровержимым доказательством существования Мира Вечности. И даже книга Гринфилда не несла за собой последнего решающего слова. А потому, он хотел скорее убедиться в реальности Океана, который мог исполнить любое желание. Трата времени на сон, еду и разговоры не способствовали укреплению веры в Него.

Может, стоило все рассказать своим товарищам и тогда чувство реальности Четвертого Ближнего Мира укрепилось бы в нем? Без сомнений, он нуждался в поддержке со стороны друзей. С ней, он бы чувствовал себя гораздо увереннее.

Но, Марк и Тиф были сейчас полностью поглощены игрой. Тогда, стоило обо все рассказать Линин.

Но, вместо откровений, Кевин задал вопрос, не имеющий ничего общего с Океаном Надежд:

— Где ты родилась и провела свое детство?

— В Сормине. Своего отца я не помню, так как он ушел от нас с матерью, когда мне было не больше года. Моя мать принадлежала к среднему классу и работала на кухне в замке брата губернатора, а потому она была знакома с манерами поведения знатных особ. Я прожила первые десять лет своей жизни среди элегантных и уверенных в себе мужчинах, а также среди красиво одетых женщин, обладающих утонченным вкусом. Когда хозяева поместья приглашали на званые ужины гостей, я, как и все любопытные маленькие девочки, любила наблюдать за ними из-за слегка приоткрытых дверей и мечтала одеваться и вести светские беседы наравне с ними. Я представляла себя одетой в дорогие щелка, носящей на шее золотые ожерелья, скромно прикрывающейся веером от мужественных взглядов интеллигентных мужчин и искренне смеяться над их тонким юмором.

Я стояла у дверей и пристально наблюдала за всем происходящим. Это походило на волшебство. Мама мне всегда запрещала подгладывать за ними, чтобы случайно не быть замеченной, но я ничего не могла с собой поделать… Когда же она узнавала, что я ее в очередной раз ослушалась, то никогда не ругала, а только нежно поглаживала по голове и с уверенностью твердила, что придет время и я стану одной из них. Стану знатной дамой, чье присутствие скрасит любое светское мероприятие. Я ей верила. Верила каждому сказанному ей слову и с радостью исполняла уроки по этикету, которые она мне преподавала.

Но вера прошла, когда она неожиданно заболела и очень скоро скончалась. Тогда и выяснилось, что я никому в этом мире не нужна. Таким образом, со всеми этими знаниями — умением читать и писать, вести себя за столом и танцевать под разные музыкальные ритмы, — я оказалась на улице.

Спустя четыре года скитаний по разным губерниям и проживания на улице в обществе остальных беспризорников, "мамочка" Тэйсти пригласила меня на работу в свой бордель. Все началось с того, что я с парой моих друзей несколько раз наведывалась к ней. Мы стояли у окон и пристально наблюдали за тем, что происходило на первом этаже хорошо обставленного заведения. Нам было интересно, что это за строение, в котором так любят бывать мужчины. Бывало, что в бордель заходили и женщины, но таковых было очень мало. Нас часто прогоняли, но мы всегда возвращались на следующий вечер, пока один раз меня не поймал один из постоянных клиентов "мамочка" Тэйсти. Моим друзьям-мальчишкам удалось убежать, но я оказалась менее расторопной. Скорее всего, потому что он именно меня и хотел поймать. Мне было всего четырнадцать, и я еще не познала мужчины, хотя часто слышала об отношениях между мужчинами и женщинами, а потому я сильно испугалась, когда он крепко прижал меня к себе и принялся хватать меня за зад. Я до сих пор помню его красное от возбуждения лицо с многочисленными кровеносными сосудами на щеках и носу, которые освещал свет канделябров, пробивающийся сквозь окна борделя. Я кричала и молила его остановиться, но он меня не слушал, а только повалил на пол и придавил меня тяжестью своего тела. Я плакала, а он твердил одно и то же: "Молчи, дорогуша. Поверь, тебе понравиться". Он бы меня изнасиловал тогда, если бы не "мамочка" Тэйсти и ее двое частых клиентов, которая выбежала на мои крики. Мужчины остались на улице и долго били моего обидчика, в то время как "мамочка" Ти взяла меня под руки и отвела в свой будуар. Там она успокоила меня добрыми словами и накормила. Затем она приготовила мне чан с теплой водой, в котором я смогла умыться. Девушки, которые оставались в этот вечер без клиентов, пришли посмотреть на меня и посочувствовать. Одна из них принесла мне платье из своего гардероба. Оно было немного большим для меня, но выглядело гораздо красивее и наряднее того, что было на мне до этого. Рядом с ними я вновь почувствовала себя в кругу семьи — желанной и любимой. И когда хозяйка борделя предложила мне остаться у нее, я даже расплакалась от счастья.

До шестнадцати лет, я прожила в борделе исключительно как прачка и уборщица. Многие из клиентов борделя заглядывались на меня и предлагали большие деньги за ночь со мной, так как уже тогда я была совсем не дурна собой, но получали всегда отказ. Вскоре, "мамочка" Ти уже предложила мне заканчивать со стиркой и становиться девушкой для услады, утверждая, что с таким лицом и телом у меня не будет отбоя от клиентов. А это значило, что я могу рассчитывать на привилегированные условия: на дорогие наряды, на хорошо обставленную комнату с личной ванной, на тех клиентов, которых я сама захочу обслуживать (хотя с последним пунктом всегда были исключения). Она мне дала две недели на раздумья, а на четырнадцатый день, я дала ей свой положительный ответ. В тот же день мне прижги плечо клеймом, на котором появилась "сломанная роза" и дали новое имя, с которым я уже давно свыклась.

Монолог откровений подходил к концу. Кевин был под сильным впечатлением от услышанного и не смог удержаться от интересующего его вопроса:

— А какое твое настоящее имя?

— Всем носителям печати запрещено произносить свое истинное имя, под страхом смертной казни, и этот закон распространяется на территории всего Молодого Мира, разве что кроме объединения Фаржэ. Тебе стоило это знать, откуда бы ты ни был. — Линин доела свой стэйк и отодвинула тарелку в сторону. — Своим именем я не пользовалась вот уже три года, и за это время оно стало для меня чужим, потому как та девочка, какой я была раньше и та девушка, которой я стала теперь — совершенно разные личности.

Кевин протянул свою руку и положил ее поверх ладоней Линин. В знак благодарности она одарила его своей улыбкой. Затем он так же отодвинул от себя тарелку. К элю он так и не притронулся.

* * *

Когда Марк и Тиф завершили игру, и в их карманах больше не было место для лишней монеты, они присоединились к Кевину и Линин.

— Ты отличный игрок, Марк Уотер, — заявил Тиф. — Пусть ты даже и Скиталец.

— Ты тоже не плох, Тиф.

Они так же заказали себе мяса и ржаного хлеба, а после чего полностью насытились, Кевин повторил свой ранее заданный всем вопрос, если они готовы пойти с ним в Байес.

— Я уже дала тебе свое согласие, — улыбнулась ему Линин и провела ладонью по его плечу.

— Так как я перед тобой в долгу, — начал Марк, — и так как ты отличный парень, и, конечно же, потому что нам по пути — я с тобой. Если тебе потребуется моя помощь и далее, то я, после встречи со своим родственником в Атуне, готов тебя сопровождать и до Байеса.

Осталось лишь услышать ответ Тифа, и они все трое повернулись в его сторону. Тиф сидел, опрокинувшись на спинку стула, и вычищал вилкой грязь из-под ногтей.

— Понять не могу, зачем тебе этот Летописец? На мой взгляд, чтобы утолить любопытство о двухсотлетней легенде вполне бы хватило и встречи с ведьмой. — Он бросил вилку на стол и почесал в затылке. — Не думаю, что дорога до болота тебе показалась простой, а дорога до Байеса будет гораздо сложнее.

— Я знаю это, Тиф. А потому и прошу твоей помощи.

— Мне нравиться Песверс. Здесь много таверн и очень много красивых женщин, — пожал плечами бывший вор, но, видя разочарования в глазах Кевина, поспешил закончить: — Но, в мои планы также не входит оседать на одном месте и заводить семью, а потому, так и быть, я с вами.

Кевин с трудом удержался от порыва вскочить с места и заключить вояку в объятья.

— Я рад, что у меня будут такие спутники как вы. И, получив от вас согласия сопровождать меня в столь долгом пути, я хотел бы рассказать о причинах моего желания отправиться к Летописцу.

— Разве ты не отправляешься к нему, чтобы узнать больше про Океан Надежд? — спросила Линин.

— Для этого. Но это не вся правда. Вы ведь знаете легенду про то, что к Океану Надежд может дойти только Пришелец из других Миров. И вместе с ним туда могут попасть и его спутники. — Убедившись, что его внимательно слушают, Кевин продолжил: — Я и есть этот Пришелец.

— Что?! — в унисон протянули все троя.

— Вы согласились пойти со мной в Байес, — как ни в чем ни бывало, продолжил Кевин. — Но теперь, я готов задать вам очередной вопрос, на который вновь хотелось услышать три положительных ответа. Байес не будет моей конечной остановкой. Летописец расскажет мне, как найти портал, что связывает между собой Миры, и я рассчитываю дойти до Мира Вечности. До Океана Надежд. Я хочу знать, готовы ли вы пойти со мной до конца?

Он оглядел их всех, ожидая услышать их ответы, но никто не торопился открывать рта. Они просто молча глядели на него в ответ и не решали произнести хоть одно слово. Кевин боялся их молчания и молился Океану Надежд, чтобы не услышать в ответ отказа или же слов о сомнениях в его умственном здравье.

— Ну, так как?

Его вопрос начал постепенно выводить их из ступора, после чего Тиф, а за ним и Линин уверено заявили:

— Мы с тобой.

— А ты, Марк? Ты готов пойти со мной?

— Важнее для меня сейчас увидеть своего родственника. Но, я не исключаю вероятности пойти с тобой дальше после визита в Атун. В конце концов, я Скиталец! А какой Скиталец откажется от такой возможности?! — воскликнул Марк, ударив кулаком по столу.

Кевин был на седьмом небо от счастья, услышав ответы своих новых друзей, а еще он ощутил полное спокойствие на душе, поняв, что его слова не вызвали ни у кого из них какого-либо сомнения.

Вставка

.

Синий

Губерния Песверс была основана торговцами и лесорубами больше шестисот лет назад на низине, окруженной со всех сторон холмами, которые когда-то были практически непроходимыми из-за тернистых лесов. Лесорубы делали свою работу и тратили деньги на покупки у торговцев, которые выстраивались в шеренгу сразу же, как валка леса подходила к концу. Так как, они торговали в основном продовольственными товарами да алкогольными напитками, отбоя от покупателей у них не было. Вскоре в низине появилась первая таверна и дом ее владельца. Стоило ему стать обеспеченным человеком, как и остальные торговцы, решили последовать его примеру. И вот уже спустя десяток лет, леса были полностью вырублены, взамен появились многочисленные строения, улицы, женщины легкого поведения и свои руководящие посты. Стареющие лесорубы, которые больше не могли держать в руках топоры, но на ура справлялись со стаканами, так же осели в этих местах. Многие из них имели семьи, но предпочли начать новую жизнь в объятьях распутных девиц, которые вскоре смогли заменить им жен.

Как у большинства губерний у Песверса были свои легенды, которых создалось немало за шесть столетий. По одной из легенд, Артурум Гах Тип Лок Бейквист из ордена Вистов — четвертый губернатор Песверса — сдружился с одним странником, который спас его сына от лап оборотня, что напал на мальчишку, когда тот гулял по холмам. Странника звали Биксом, ему было двадцать лет от роду, и он был сиротой. Губернатор принял его в свой дворец и сделал его своим "названым сыном". Бикс прожил с губернатором около пяти лет, после чего Артурум ушел из жизни, оставив по наследству трон своему еще юному сыну, но при этом завещал Биксу пост главного советника и руководителя до тех пор, пока его сын не станет достаточно взрослым для правления губернией. Бикс быстро прибрал всю власть к своим рукам и принялся менять законы, принятые губернаторами из ордена Вистов ранее. Целый год он правил, так как считал нужным, ущемляя права всех классов живущих в губернии. Высшие слои первыми высказали свое неодобрение новому правителю, требуя немедленного назначения на трон тринадцатилетнего сына умершего губернатора. Бикс был возмущен словами бунтарей и незамедлительно приказал всех заключить в темнице. Но массовые движения уже было не остановить. Люди требовали справедливости и возвращения более гуманных законов, принятых прежними губернаторами. Бикс становился все нервнее и злее. Он начал подозревать, что на него готовиться покушение, причем не только простым людом, но и всеми кто делил с ним дворец, вплоть до молодого наследника престола. Вдова губернатора, чувствуя приближения опасности, потребовала от стражи круглосуточного дозора у дверей спальни своего сына, приказав ни в коем случае не впускать Бикса к нему. Спустя два дня после приказа вдовы, Бикс появился у дверей спальни и потребовал от стражи встречи с наследником. Те ответили ему отказом, после чего главный советник начал вести себя более чем странно, он грозился всем отрубить головы, затем начал прыгать на месте и плеваться слюной, под конец он и вовсе начал рычать и срывать с себя одежду. Нервозность и подозрительность Бикса привели к тому, что он потерял над собой контроль и показал свою истинную натуру. Зверь, который жил в нем, вырвался на свободу и набросился на стражников. Те, оказались не из робкого десятка и приняли бой, в котором перевертыш оказался слабее. Говорят, что молодой губернатор узнал в убитом звере оборотня, который напал на него пять лет назад, и что при его коронации, над троном висела голова зверя. Также говорят, что первым указом Ливиуса Син Год Лок Бейквиста из ордена Вистов было объявление вне закона магии и ее носителей. Вскоре этот указ был перенят и остальными губерниями, а затем и всеми объединениями, кроме Фаржэ.

По другой легенде, которая имела наибольшую популярность, утверждалось, что именно в этих местах родился более двухсот лет назад, в доме простого сапожника, мальчик, который еще в подростковом возрасте убил двоих своих сверстников и пустился в бега. Причина повлекшая к убийству имела несколько десятков версий. Но главным в этой истории были не убийства, а то, что именно этот парень, со временем дошел до Океана Надежд и стал одним из Четырех Темных.

Водолей не знал, насколько правдива эта история, да его и не слишком это интересовало. В эти минуты он старался и вовсе ни о чем не думать, а только глядел с одного из холмов на губернию расположенную в низине, в то время как над его головой клубились и гудели черные тучи. Молнии зловеще сверкали, прорезая небеса кривыми пучками энергии. Ветер крепчал и шумел, разнося над холмами сорванную молодую листву тех редких деревьев, что росли в этих местах.

Он поднял голову к небу, но капюшон, как и ранее, полностью скрывал его лицо. Тучи обволокли все небо, не тронув только луну, по желанию того, кто призвал их в эту ночь. Луна была большой и имела кровавый оттенок, что значило: приход скорых перемен для всего Молодого Мира.

Хороших или плохих — зависело в частности и от него самого.

Ему, так же, как и его собратьям, нужно было обязательно вернуться к Океану Надежд. Такое желание возникло уже спустя пару недель, после получения могущественной силы и это желание с годами только росло. Прошло уже двести лет, и ждать больше он не хотел. Ему обязательно нужно было вернуться.

Вначале казалось, что проклятие ничто по сравнению с полученным даром, но очень скоро он понял, что готов отказаться от всего, лишь бы больше не чувствовать эту призрачную боль, которая совсем не была похоже на обычную — физическую. О физической боли он только мечтал. Мечтал, так же, как и о других чувствах, столь привычных для простого люда, которые всегда принимались как должное. Колдун хотел вновь почувствовать вкусы и запахи, как приятные так и не очень.

Для этого он должен был вернуться в Мир Вечности с помощью проводника, который находился сейчас в одной из местных таверн или трактиров.

Он долго ждал его появления в Ближних Мирах, и вот когда дождался, не мог набраться терпения. Он с трудом удерживался от желания предстать перед ним и в один миг перенести его в Старый Мир, до которого рукой подать до Мира Вечности. А уж там, Пришелец бы сам уже нашел портал в нужный ему Мир. Но, такой ход был бы глупым и необдуманным. Безусловно, Пришелицу самому хотелось дойти до Океана Надежд поскорее, но главной проблемой для Темных оставалось лишь то, что в Мир Вечности с ним попадут только те, которых он искренне захочет видеть рядом с собой. А раз так, не стоило торопиться. Надо было придумать план, который бы заставил Пришельца захотеть привести его — Водолея — к берегам Океана. Сила в этом плане не могла быть для него помощником.

— Недолго осталось, — прошипел его голос, сравнимый с ветром. — Очень скоро я вернусь к Тебе.

Собственные слова действовали успокаивающе. Но при нем было и другое средство для успокоения, которое психологически, но никак не физически, помогало ему взять себя в руки. Правую руку он засунул глубоко в левый рукав балахона и достал пачку сигарет с фильтром. Достав одну из сигарет, он преподнес ее к капюшону. Фильтр поглотила непроглядная тьма, а кончик сигареты загорелся — вначале синим пламенем, а затем обычным — красным. Спустя пару мгновений, из-под капюшона вышел столбик сизого дыма, который быстро растворился на ветру.

Двести лет назад он родился здесь, в Молодом Мире, но из всех Ближних Миров, именно Молодой он больше всех ненавидел. Не считая Мир Вечности, безусловно. Океан Надежд он просто призирал, но в то же время мечтал о Его тихой и спокойной энергии.

Тучи полностью заволокли луну, и начался плотный дождь с крупными каплями. Он падал с шумом на землю. Сигарета продолжала гореть. Ее не могли затушить проливные дожди. Колдун докурил ее до фильтра, после чего выбросил и наступил своей босой ногой. Нога Водолея была покрыта сложными узорами ярко-синего флуоресцентного цвета в виде тонких вен и артерий, по которым беспрерывно текло красивое на вид вещество — энергия Океана Надежд.