1

Бездна с радостью принимает его, распахнув перед ним свои объятья. Он летит вниз с такой быстротой, словно к его ногам привязаны огромные валуны. Они тянут его на дно реки, обещая, что там он найдет только боль и страдания. И только сейчас он понимает, что больше никогда не увидит солнечного света, падающего с голубых небес на землю. Никогда не вдохнет свежего весеннего, насыщенного летнего, пряного осеннего и морозного зимнего воздуха. Никогда не услышит больше песен птиц и шелеста листвы. Никогда больше не встретит свою жену и дочь и не расскажет им о своей любви. Теперь его будет окружать один лишь только мрак, сквозь который он будет падать всю оставшуюся вечность или же всего несколько мгновений. Ведь говорил ему Харон, что после Земли Безумия всем уготована Великая Пустошь. А значит, очень скоро он растворится в этой темноте как горстка пепла в огромном резервуаре с водой, и ничто больше не будет напоминать о нем в этом жестоком странном Мире.

Он идет ко дну, продолжая чувствовать сильную боль во всем теле от усталости, а потому даже не пытается двигать руками и ногами. И чем глубже он погружается в Стикс, тем менее плотной становится вода. Она уже не столь густая как смола, сдерживающая его конечности в определенной позиции, теперь она ничем не отличается от озерной или же речной воды. И даже больше — она не абсолютно-черная как ранее, теперь она приобретает некий темно-серый цвет. Кевину нет до этого никакого дела. Но, так он думает до тех пор, пока не обращает внимания на то, что его окружают звезды, которые выстраиваются в созвездия, а те, в свою очередь, в галактики, отливающиеся серебряно-синими и розовыми цветами. Картина, открывающаяся перед ним, поразительно красива, от чего он даже забывает об одолевавшей его тоске и грусти. Звезды мерцают в серой темноте, передавая ему свое тепло: одни вспыхивают ярко, другие же гаснут, уступая место другим. Кевин старается разглядеть получше созвездия, пытаясь найти знакомые ему с университетского курса астрономии, но у него ничего не получается, потому как созвездия сменяются другими без конца, напоминая ему о том, что он все еще падает вниз. Только теперь он не идет ко дну реки, а летит с небесной выси, чтобы в один из моментов упасть… Куда?

Как только он задается этим вопросом, как тут же падает в высокую зеленную траву. Это даже не падение, а планирование, так как он не чувствует боли или же грубого удара спиной о землю.

Упав в траву, он тревожит неких маленьких светящихся существ, которые плотным роем, взлетают вверх и начинают кружиться над ним. На кончиках всех травинок дрожат прозрачные росинки, в которых отражаются звезды. В черном небе, откуда он упал, все еще горят звезды и видны невооруженным глазом насыщенных цветов галактики. Кевин приподнимает руку, чтобы прикоснуться к 'светлячкам', танцующим над ним, но те легко разлетаются по сторонам, чтобы спустя пару секунд вновь объединиться в один рой. И когда это происходит, он понимает, чем они являются на самом деле.

Амулеты.

Несколько десятков амулетов, в которых заключены живые и активные духи, кружатся над ним, выводя еле слышные перезвоны. Ни у одного из них нет веревочки, что делает невозможным их пленение на своей шее. Да это даже ни к чему, у Кевина нет такого желания и в мыслях. А все потому, что он понимает: все окружающее его — нереально. Возможно, это место смоделировало его подсознательное представление о тишине и покое, и преобразила ее в иллюзию. Или же Земля Безумия выглядит так для всех, скрывая свое уродство под обманчивой красотой.

Кевин встает на ноги, окончательно распугивая амулеты и практически сразу, он слышит шум ветра, бегущего волной по высокой траве, и ощущает запах полевых цветов и земляники. Что ж, одно из его желаний, загаданное им во время падения, исполняется. Остается верить, что и остальные желания не заставят себя долго ждать. Хотя, увидеть жену и дочь на Землях Безумия ему совершенно не хочется. От этого место им стоит держаться как можно дальше. Пусть оно красиво на первый взгляд, но внутри без сомнений гнилое.

Как будто пытаясь разубедить его в дурных представлениях об этом месте, до его слуха долетают приятные звуки птичьих трелей и далекого водопада. И не понятно, откуда они здесь взялись, так как кругом — лишь одно поле, покрытое равномерным травяным полотном. Кевин это видит, несмотря на ночь и отсутствия луны. Поле сияет неким неоновым светом, какой исходил от деревьев-факелов, растущих в объединение Фаржэ и в садах Мэджика Шайна.

Осмотревшись по сторонам, Кевин решает пойти в ту сторону, к которой он стоит лицом, понимая, что оставаться на месте нет никаких причин. И первый проделанный шаг производит на него очередное неизгладимое впечатление: его сопровождает мелодичный перезвон музыкального оркестра. Вначале он решает, что это совпадение, но очередной шаг, развенчивает все предположения. Оркестр играет тихую спокойную мелодию, какой бы ее мог написать гениальный композитор, поддавшийся накатившей на него волны меланхолии. Инструментальные звуки невероятно гармоничны, а саму мелодию Кевин может напеть себе столь легко, что его даже охватывает удивление: почему он ее не слышал раньше?

Под звуки невидимого оркестра, Кевин доходит до участка поле, где клубится туман сине-красного цвета. Он искрится блеском, словно сладкая вата, которую посыпали алмазной крошкой. Кевину непреодолимо хочется войти в него, пусть даже туман появился неожиданно, и, кажется, не может предвещать ничего хорошего.

Его обволакивает дымкой, словно мягкими объятьями. Так хорошо, безопасно и уютно ему еще никогда не было, разве что в утробе матери. Он идет ровным шагом вперед, не опасаясь ничего на своем пути, хотя и уверен, что он не один в этом сине-красном мареве.

Вначале ему встречается человек с саксофоном, одетый по моде бутлегеров начала двадцатого столетия. Музыка его саксофона звучит внезапно громко, словно Кевин открыл звуконепроницаемую дверь, за которой тот все это время исполнял свой блюз. Мужчина не обращает на него никакого внимания, предпочитая выводить далее звуки из своего инструмента, закрыв в блаженстве глаза. Кевин тоже решает не уделять ему слишком много внимания, продолжив свой путь. Звуки саксофона постепенно начинают идти на убыль, пока не растворяются в тишине.

После ему встречаются две маленькие девочки в белых свадебных платьях, держащие в маленьких ручонках букетики с белыми цветами. Они пробегают мимо него словно в замедленной съемке, появившись ниоткуда и исчезнув в никуда. За ними вдогонку спешит и их легких звонкий детский смех, оставляющий после себя звуки эха.

Следующего кого он встречает в тумане — черный породистый конь, в котором он сразу же узнает Фаундера. Его длинная черная грива свисает набок, большие грустные глаза смотрят прямо на него. Фаундер пару раз бьет копытом и заканчивает все приветственным фырканьем. Кевин протягивает руку вперед, чтобы прикоснуться к своему другу, но конь делает шаг назад, после чего встает на дыбы, увеличившись в росте вдвое. Затем, громко ржет и, разворачиваясь, скачет прочь.

Это его последняя встреча в этой странной сине-красной мгле, после которой туман рассеивается и он оказывается перед высокой ножкой отключенного фонаря. Но, стоит ему поднять голову и осмотреть плафон, как лампочка загорается, освещая каменную тропу и одноэтажные дома спального района.

Он узнает это место. Это Фолкстоун, штат Каролина и улица, на которой он родился и вырос. И оказывается он здесь не в обычный день. Тыквы на верандах каждого дома ясно дают понять, что попал он как раз на Хэллоуин. А мальчишка, что стоит у дома Бриджей без сомнений — Чарли Фиббс. Именно, что мальчишка — таким, каким он запомнил его, а не таким, каким он должен быть с течением лет. Чарли поднимает руку вверх и машет ему.

— Привет, Кэв. А уже решил, что ты не придешь.

Кевин, топчется немного на месте, но все же шагает к знакомому до боли дому и к знакомому до боли мальчишке, которого можно легко узнать, несмотря на маску мухи-инопланетянина, что сейчас прикрывает его макушку.

— Это и есть твой хваленый костюм зомби? — с иронией спрашивает Чарли, оглядывая его с ног до головы.

Кевин делает то же самое, ожидая увидеть себя в праздничном костюме, но он одет в ту же одежду, что и до своей смерти. Также он все еще взрослый мужчина почти тридцати лет. — Ладно, давай постучим в дверь, иначе Ленни будет готовиться до самого утра.

Чарли первым вскакивает на веранду и стучит в дверь. Кевин, все еще не понимая как ко всему этому относиться, поднимается по ступенькам следом за ним и хмуро глядит на фонарик из тыквы. В этот самый момент свеча внутри фонарика гаснет.

— Дурной знак! — чуть ли не поет Чарли и принимается покусывать пальцы, изображая панический страх.

— Здесь, ты прав, — соглашается с ним Кевин, что заставляет Чарли посмотреть на него с укором.

— Вообще-то, я пошутил. Что с тобой сегодня, Кэв? Сильно вжился в образ?

Свет на веранде включается, после чего открывается дверь.

Судя по белой краске на лице и темным кругам под глазами, а также белой накидке, Ленни в этом году так же, как и во все остальные изображает полноватое и безобидное привидение.

— Да прибудет с тобой сила, капитан Спок! — восклицает Чарли, приподнимая вверх свою руку-крыло.

— Капитан Спок из 'Звездного пути', а не 'Звездных воин', умник, — в унисон произносят Кевин и Ленни, после чего оба мальчишки с удивлением смотрят на него. Но, Чарли вскоре хохочет и его смех разливается по всей темной пустынной улице.

— Ты тоже заметил, что Ленни очень предсказуем?

— Ничего подобного! — качает головой Ленни, обижено глядя на них.

— А вот и да!

— А вот и нет!

Бессмысленные реплики между ними могут продолжаться целую вечность. Кевин спрашивает Бриджа, если он готов идти вместе с ними за сладостями.

— Я мигом. Только надену кроссовки.

Спустя несколько минут возни и пыхтения, Ленни вновь появляется на пороге и со словами: 'Мама, я ухожу!' прикрывает за собой дверь.

Кевина охватывает тревога. Он знает, что этот день в его детстве прошел как нельзя плохо, но каковы были тому причины, ему никак не удается вспомнить. Это очень странно, так как он может поклясться, что не было ни дня, чтобы он не вспоминал этот День Всех Святых в последующие годы.

Они идут вниз по темной улице в полнейшей тишине, хотя в тот день она была полна детей в маскарадных костюмах, которые кричали, веселились и задирали друг друга со словами: 'Кошелек или жизнь?'. Теперь ничего из этого нет. Есть лишь пустая улица, двое мальчишек в костюмах и он — взрослый мужчина в повседневной одежде, бредущие пока что в неизвестном ему направлении.

— Парни, у меня есть идея!

Голос Чарли заставляет его вздрогнуть. Эти слова предвещают несчастье.

— И в чем она состоит? — интересуется Кевин, понимая, что таким же был его вопрос и тогда, в далеком прошлом.

— Навестить дом Вебстеров!

Сразу после этих слов, по спине Кевина пробегает холодок. Он вспоминает дом, что находился на другом конце улицы, в стороне от других домов. Нолан смотрит вдаль и тут же нужный им дом, словно озарят некое сияние, делая его уникальным в сравнении с другими домами. А еще он становится гораздо огромнее, чем он был на самом деле. Теперь он кажется не простым заброшенным домом, стоящим в полном одиночестве, а особняком в готическом стиле, в котором мог жить сам граф Дракула или же доктор Виктор Франкенштейн, занимающийся своими жуткими обгоняющими время экспериментами.

— Я туда не пойду! — решительно заявляет Ленни.

— Струсил? — тут же давит на него Чарли.

— Ничего я не струсил! — уходит оборону Ленни. — Просто, не хочу и все. Если хотите, идите без меня, а я вас здесь подожду.

— Но, ты ведь не хочешь идти только потому, что боишься!

Кевин знает, что сейчас снова начнется перебранка между мальчишками, и чтобы ее предотвратить, он произносит:

— Это отличная идея, Чарли. Я готов.

Были ли это именно те слова, которые он хотел произнести? Сейчас это не имеет никакого значения. Куда важнее то, что он чувствует необходимость повторно навестить этот мрачный страшный дом. Кажется, что именно там он найдет ответы на все свои вопросы, а может даже излечит раны вины, которые тревожат его и сейчас. Но, в чем состоит его вина? Кевин не знает ответа, потому что память возвращается к нему лишь мелкими фрагментами.

— Ты настоящий мужик, Кэв. — Фиббс одобрительно кивает и вытягивает ладонь вперед, опуская ее лишь, когда Кевин хлопает по ней своей ладонью. — Вот Кевин смельчак, а ты Ленни — просто девчонка.

— Никакая я не девчонка, я тоже иду с вами, — сдается Бридж.

Они идут дальше, приближаясь к дому с каждым шагом. Сам же дом нескончаемо растет, и дело совсем не в том, что они становятся к нему ближе. Он теперь гораздо выше и шире и упирается крышей в черное небо, теряясь среди звезд. А из-за разросшейся ширины дома, он уже не стоит в стороне от остальных жилых строений, а нагло занимает чужую территорию. Ближайшие к нему дома из-за такого соседства, даже покрываются трещинами и склоняются набок.

Картина выглядит угрожающе, но Кевин знает наверняка, что никто из них не отступит назад.

Они трое останавливаются у лужайки старой двухэтажной громадины, что сплошь покрыта листвой и густо растущими сорняками, на верхушках которых плетут паутину жуткого вида пауки.

Чарли спешит к сетчатому ограждению, по правую сторону от дома, где находился секретный лаз. Кевин, недолго думая, идет следом, а за ним бредет Ленни, со своей тяжелой походкой и прерывистым дыханием.

Окна дома по размерам не уступают деревянным вратам какого-нибудь средневекового замка. К радости Чарли они все же расположены достаточно низко, чтобы он мог ухватиться за карниз, подтянуться и взобраться на него. Встав во весь рост, он осматривает окно. Кевину приходит на ум ассоциация с гномиком, который стоит на пороге дома великана-людоеда.

— Эгей! Миссис Вебстер, я чувствую запах ваших фирменных пирожков! Вот, решил заглянуть к вам с друзьями на часок. А вы, мистер Вебстер, не угостите нас холодным пивком?!

В этот раз ни Ленни, ни он не смеются над шуткой Чарли. Почему-то Нолан уверен, что в этот раз ему ответят. Но, проходит около минуты, а ответа не следует. Это помогает ему решиться тоже подойти к окну и ухватиться за карниз.

Из окна веет холодным ветром и запахом лежалых вещей в заплесневелом углу.

Чарли смотрит на него впервые сверху вниз, затем спрыгивает по другую сторону окно, падая спиной вперед, широко расставив руки. Кевин тоже взбирается на карниз и прыгает внутрь дома, приземляясь на корточки. Привыкать к темноте ему не приходится, так как солнечного света он не видел с тех пор, как побывал у моста губернии Грисалл. В этом доме, как и в настоящем доме Вебстеров, стены покрыты обоями, которые в некоторых местах сползли, обнажая потрескавшуюся штукатурку. Но, если тогда он не смог разглядеть узоров на обоях, то сейчас он прекрасно видит, что на них изображены исполинские яблоки и листья. Во всех нижних углах дома ютятся черные сгустки. Кевина охватывает уверенность, что при прикосновении к ним, он почувствует недомогание. Наверное, так выглядят все углы домов, в котором обитают призраки. Верхние углы дома нельзя разглядеть по той простой причины, что потолок просто исчезает в небесной выси, а потому и внутри он может созерцать звезды.

За его спиной раздается тяжелые пыхтения Ленни, который старается не отставать от них двоих.

Он делает несколько шагов вперед и половицы жутко скрипят под его ногами, сразу напоминая ему о своей старости и непрочности. Наверняка они прогнившие и изъедены древесными жуками и при хорошем прыжке, сломаются под его весом, что в двенадцать лет и тем более сейчас. Остается надеяться, что у Вебстеров нет погреба, а если и есть, то деревянный пол не единственная перегородка между ним и первым этажом.

Пройдя через высоченный проем в двери, он оказывается в еще более огромной комнате. Вдалеке он видит лестницу, которая ведет на второй этаж и которая где-то посередине исчезает в туманности одной из галактик.

Справа от него скрипят половицы, чей звук напоминает скорее треск падающей многовековой ели. Вздрогнув, он поворачивает голову и видит стоящего рядом с собой Фиббса.

— Чарли, — шепчет он.

— Я. А ты кого ожидал? Чету Вебстеров?

Кевин хочет осадить его за злую шутку, но Чарли его опережает:

— Они слышат нас.

Ему становится не по себе, к тому же возникает неподдельная уверенность в том, что за ним стоят две сгорбленные фигуры хозяев дома, которые тянут к его шее белесые руки. Кевин решает не оборачиваться, ведь только так он все еще может убедить себя, что это лишь плод его воображения. Если же он поддастся слабости и обернется, все может закончиться очень плачевно, причем исключительно для него, а не для Чарли.

Сам же Чарли пристально смотрит на него и не выказывает какого-либо страха на лице, несмотря на то, что он прекрасно видит, кто стоит сейчас у Кевина за спиной.

— Только страх порождает чудовищ, — совсем не детским тоном добавляет Фиббс, после чего поворачивается к нему спиной и направляется в дальнюю часть комнаты.

— Постой! — говорит ему Кевин. — Куда ты?

— Ты разве забыл, Кэв? — смеется в ответ Чарли. — Мы должны подняться с тобой на второй этаж. Таковы правила этого дома. Не нам их нарушать.

И хотя все это звучит абсурдно, Кевину все же кажется вполне логичными слова двенадцатилетнего мальчика. Он следует за ним, смотря исключительно на затылок худощавого паренька, что идет впереди него.

— Парни? — раздается голос Ленни из комнаты, через окно которой они попали в дом. — Где вы там?

— Пойдем быстрее, — говорит Чарли, поворачивая голову в сторону Кевина, не сбавляя шага. — Пусть он нас догоняет. Заодно излечится от страха. — И хотя лестница, по которой они поднимаются вверх, неоправданно широка, а ступени слишком высоки, Чарли поднимается по ней так, словно она ни чем не отличается по размерам от любой другой. Кевину же приходится гораздо сложнее, пусть даже его ноги длиннее чуть ли не вдвое.

Ступени под его ногами жутко скрипят, словно каждый его шаг причиняет им невыносимую боль. Из-за этого скрипа ему становится страшно делать каждый последующий шаг, от чего он идет как можно ближе к перилам, при этом, держась за прутья, так как до самих перил ему просто не дотянуться. А где-то уже совсем далеко он слышит голос Ленни, который зовет их по имени и просит не отдаляться от него.

Они поднимаются до площадки между первым и вторым этажом, когда в голову Чарли приходит гениальная идея. Он хватает Кевина за запястье и вновь шепотом, почти ликуя, произносит:

— Слушай, а давай разыграем Ленни!

— Каким образом?

— Напугаем его, а как еще?

— Эй, парни, отзовитесь! Кончайте с играми! Я иду за вами, не оставляйте меня одного! — не прекращает звать их Бридж.

— Он и так уже изрядно напуган, так что нам придется только повздыхать и поохать.

Кевину не нравится данная затея, но у него нет сил отказать Чарли, потому как здесь все происходит не по его воле. Он будто сновидец: является лишь зрителем во всей этой масштабной хорошо знакомой постановке, при этом финал ему пока неведом, хотя и понятно, что он не лишен трагизма.

Они поднимаются дальше вверх, пока их головы не погружаются в галактическую туманность. Звезды плывут вокруг его головы и кажутся очень маленькими и близкими, но стоит ему протянуть руку к ним, как они тут же отодвигаются на дальний план. Все это выглядит точно так же, как если бы он использовал стерео-очки. Перед его глазами летят кометы, взрываясь при столкновении со звездами, разрывая их на части, формирую астероиды.

Они преодолевают туманность галактики и оказываются на втором этаже. Двери всех комнат прикрыты, но стоит Чарли толкнуть первую из них, как она тут же без всяких препятствий открывается — плавно и бесшумно. Они молча входят внутрь и становятся по разные стороны проема.

— Ленни! — кричит Чарли.

— Да! — раздается снизу голос Бриджа: далекий и отдающий эхом. — Вы где, ребята?! — Кевину кажется, что этот голос доносится из динамиков, вмонтированных в шлем скафандра.

— На втором этаже! — подсказывает он. — Поднимайся наверх!

— Что вы там делаете? — Ленни старается, чтобы его голос звучал возмущенно, но страх одолевающий его, сводит на нет все его старания.

— Давай, толстячок Каспер! — дразнит его Чарли. — Мы ждем тебя!

— Не называй меня так! — требует Ленни, после чего раздаются торопливые шаги, а затем и скрипучие звуки ступенек.

Ленни поднимается наверх, а Кевина все сильнее одолевают сомнения в правильности того, что они сейчас с Чарли хотят сделать. И не потому, что он уже взрослый и подобные игры не кажутся ему забавными, а потому что он чувствует: трагический финал уже близок!

— Ребята, да ладно вам, — уже почти плача произносит Бридж. — Ответьте мне, пожалуйста. — Он делает еще несколько шагов вперед и останавливается как раз перед самой комнатой, за которой прячутся они с Фиббсом.

Чарли решил, что это вполне подходящий момент для шутки и кивает Кевину, давая сигнал к начатию великолепного розыгрыша над их приятелем.

— Ррррр!!! — рычит Чарли, выскакивая из-за двери и цепляясь своими пальцами в плечо Бриджу. — Отдай мне свою душу!

Ленни визжит как заяц, отталкивает Чарли в сторону, от чего тот падает на пол, и быстро спешит назад вниз по лестнице. Ступеньки под его ногами протяжно скрипят, подгоняя испуганного мальчишку вперед. И в этот самый момент Кевин все вспоминает. Он срывается с места и бежит следом за Ленни, крича ему, чтобы он остановился. Но Бридж не реагирует на его просьбу, продолжая бежать вниз по лестнице.

Кевин старается не отстать он него. В этот раз его длинные ноги дают ему преимущество: он постепенно нагоняет испуганного друга, которому грозит смертельная опасность. Он настигает его и хватает за накидку как раз в тот момент, когда под ногами Ленни пол начинает трещать, образуя глубокую непроглядную яму. Ленни тянет в эту яму, но упасть ему не позволяет крепко сжимающая его рука. Руки и ноги Ленни барахтаются над пропастью, а сам мальчишка пищит и молит о помощи. Он не успокаивается до тех пор, пока Кевин не вытаскивает его из ямы, опуская на относительно твердую деревянную поверхность.

Тяжело дыша, Кевин садится рядом с ним, чувствуя, как его окутывает приятное чувство — светлое и теплое. Он помнит, что в его детстве все закончилось плохо, но теперь это уже не важно, потому как ему удалось переписать свое прошлое. Это прибавляет ему уверенности в самом себе и теперь ему кажется, что в мире нет ничего такого, что могло бы быть ему не по плечу.

Сзади к ним подходит Чарли и, садясь рядом с Кевином, свешивает ноги в дыру и болтает ими над пропастью.

— Ты сделал то, ради чего попал в это место, — загадочно говорит Фиббс, задумчиво глядя перед собой. — Теперь ты готов к другой части.

— О чем ты? — непонимающе спрашивает его Кевин, хотя сам почти уверен, что все для него предельно ясно.

Чарли смотрит на него и улыбается. Ленни переворачивается с живота на спину, приподнимается на локтях, после чего тоже свисает свои ноги в дыру, в которую немногим ранее чуть не упал. Ему больше не страшно. Впрочем, также как и всем остальным. Страх покидает их тела и уходит прочь, просачиваясь сквозь стены обветшалого огромного дома.

 

2

Они возвращаются назад и очень скоро оказываются перед домом родителей Кевина. Он смотрит на окна, в которых горит свет, а за занавесками виден чей-то силуэт. Предположительно женский.

— Мои родители, — улыбается он, поворачиваясь к Чарли и Ленни.

— Иди домой, — кивает ему Ленни. — Ты должен отдохнуть. Сегодня ты спас мне жизнь и что-то мне подсказывает, что такое дело изрядно изматывает человека.

— Мы еще увидимся с вами?

— Если ты этого захочешь, — отвечает ему Чарли, после чего они вместе с Ленни уходят вверх по улице, махнув ему руками на прощание.

Кевин подходит к знакомым дверям и с трепетом проводит пальцами по царапинам на них. Они появились в день его девятого рождения. Он думал, что в такой особенный день ему позволят завести собаку, которую он нашел на улице. Это была дворняга, но она была очень дружелюбной и игривой. Родители же отказали ему в желании пустить пса в дом, которому он даже успел дать имя — Спарки. Пес всю ночь оставался стоять на улице, скулить и царапать когтями дверь. А на утро он обнаружил тело Спарки на дороге. Неизвестный водитель сбил дворнягу, не разглядев ее во мраке. Удар был настолько неожиданным и сильным, что пес даже не успел взвизгнуть.

Эти царапины всегда напоминали Кевину о несчастном псе, которому не посчастливилось встретиться с ним в последний день своей жизни и решить, что мальчишка сможет стать для него настоящим другом и защитником.

Кевин навещал родительский дом в последний раз два года назад. Мать до сих пор жила в этом доме. Дверь сменили около восьми лет назад, когда отец еще был жив. По этой причине он совсем забыл о царапинах, а заодно и о псе Спарки. Теперь же воспоминания буквально захлестывают его, и ему даже чудится лай собаки. Кевин оборачивается, но не видит за спиной ни одной живой души. Чарли и Ленни тоже пропали с ночной улицы, скрывшись в своих домах.

Он хочет постучать, когда понимает, что в этом нет ни малейшей нужды: если его друзья детства узнали во взрослом мужчине своего друга Кэва Нолана, тогда и родители поймут, что в дом вошел никто иной, как их родной сын. Дверь открывается, и Кевин видит перед собой все тот же знакомый интерьер, создающий полноценную картину его детства.

Он ступает с осторожностью на коврик с надписью 'Добро пожаловать', вдыхая полной грудью запах дома, который знаком ему с ранних лет. Дверь со скрипом закрывается, а спустя секунду он слышит голос:

— Кевин, ты вернулся?

Его сердце начинает учащенно биться. По телу прокатывается дрожь. Во рту становится сухо. В глазах наворачиваются слезы. Всему виной женский голос. И этот голос принадлежит не его матери. Но он не менее важен для него в эти мгновения.

— Клэр, — с трудом произносит он, а когда его жена появляется перед ним, Кевин тут же заключает ее в своих объятьях и принимается покрывать ее лицо поцелуями. — О, родная, как же я по тебе соскучился! Как же я сильно люблю тебя.

Клэр смеется. Ее муж ведет себя странно и все же ей приятна его реакция. Это Кевин с легкостью читает в ее глазах. Она гладит его по волосам, после чего добавляет:

— Ты так себя ведешь, будто не видел меня целый год.

— Нет, — качает он головой, после чего вновь целует ее. — Чуть меньше.

— Ну и быстро же в таком случае летит время. А мне казалось, что ты ушел из дома на работу только сегодня утром.

Кевин хмурится. Какая работа? Он был вместе с… Или же на работе? Он пытается восстановить свои последние действия. Они связаны только с работой. Он занимался привычной рутиной, ходил на обед с Джорджем Шелби и с другими коллегами, навещал парочку потенциальных клиентов, а также получил очень приятное известье от руководства, о котором он хочет рассказать своей жене. Да, так все и было. И почему он изначально решил, что слова Клэр никак не связаны с действительностью? Наверное, он просто переутомился.

— Ты, наверное, голоден. Пойдем, я накрою стол.

Клэр берет его за руку и ведет за собой в столовую, которая ничем не отличается от той, в которой он принимал пищу последние годы.

— Как дела на работе? — спрашивает его жена, ставя на стол тарелки.

— Отлично, — отвечает Кевин, кладя полотенце на колени. — Меня скоро ждет повышение.

— Это просто замечательная новость! — восклицает Клэр, а на ее щеках вспыхивает румянец. Они оба очень долго ждали этого момента. А потому она испытывает неподдельную радость от такой новости.

— Даже если я скажу, что нам придется переехать в другой штат? — спрашивает ее Кевин.

Клэр хмурит брови. Об этом она не подумала.

— В какой?

— В Калифорнию, — отвечает Кевин, после небольшой паузы.

Клэр зажимает рот ладонями, чтобы подавить крик радости. Это и не удивительно, ведь жить в Калифорнии — их давняя общая мечта. Она ставит на стол хлебницу, после чего крепко обнимает его за шею и чуть ли не запрыгивает ему на колени.

— Ты это серьезно? Ты ведь не обманываешь меня?!

— Ни в коем случае, любовь моя. Я говорю это на полном серьезе.

Теперь приходит ее черед покрывать его лицо поцелуями.

— Это один из самых лучших дней в моей жизни, который идет сразу же после рождения Кэтти и нашей с тобой свадьбы, — безапелляционно заявляет ему жена.

— Кстати, а где Кэтти? — спрашивает Кевин, чувствуя огромное желание увидеть дочь, так как ему кажется, что он не видел свою малютку очень и очень давно.

— Она уже спит. Ночь на дворе, если ты не заметил.

Кевин смотрит в окно и видит в нем только их отражения. Они молоды и счастливы.

— Тогда после ужина я загляну к ней в комнату. Хочу поцеловать ее, прежде чем лягу спать.

Он не помнит, что ел, но уверен, что ужин был как всегда вкусным и сытным. А еще ему кажется, что такой вкусной еды он не пробовал очень давно. Примерно полгода как, а то и больше.

Он поднимается вверх по лестнице к комнате, где спит его дочь. Тихо открывает дверь и входит внутрь. Медленно, чтобы не разбудить дочь, он опускается на край постели и с любовью проводит ладонью по ее волосам. Кэтти крепко спит и в тишине ночи слышно лишь ее тонкое нежное дыхание. Ему очень хочется услышать ее голос и взглянуть ей в глаза, и все же он не решается разбудить ее, понимая, что завтра он вполне сможет ее крепко обнять и рассказать о том, что в выходные дни они отправятся в Диснейленд. Это станет для нее приятным сюрпризом.

На ночном столике он видит прямоугольный силуэт. Он не сразу понимает, что перед ним лежит книга. Он протягивает к ней руку и приближает ее к лицу, стараясь, чтобы лунный свет, светящий через окно, падал непосредственно на обложку.

'Море Желаний'. Автор — Джек Йеллоухилл.

Странно, но он совсем забыл, что эту книгу он читает дочери перед сном в последние дня три. За исключением сегодняшнего дня, по той причине, что рабочий день был слишком долгим.

История, описываемая в книге, нравилась не только его дочери, но и ему самому. Кевин решает открыть книгу примерно посередине и в лунном свете ему удается прочитать пару строчек и два имени 'Линин' и 'Марк'. От этих имен по его спине проходят мурашки. Ему кажется, что они принадлежат не простым сказочным персонажам, а существующим на самом деле людям. Чувство столь же странное, сколь и абсурдное. Ему хочется прочесть еще пару строк из книги, чтобы пробудить свою память, но руки сами по себе захлопывают книгу и кладут ее обратно на ночной столик у светильника.

Ему пора. Клэр ждет его в спальне и, скорее всего, на ней уже нет ничего из белья. Ночь ожидается быть короткой, но очень приятной.

Он целует Кэтти в щеку, после чего выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь. Затем он идет по коридору в сторону их с Клэр спальни. Кевин открывает ее с полным предвкушением предстоящей бессонной ночи любви. Дверь открывается перед ним и…

Они едут в машине по пустынной ночной дороге. Он сидит за рулем. Рядом, на пассажирском сиденье, сидит Клэр и ветер, вторгнувшийся в салон автомобиля через открытое окно, треплет ее раскошенные светлые волосы. Кэтти сидит позади них, держа в руках книгу 'Море Желаний'. Он все никак не может оторваться от нее и это начинает Кевина немного беспокоить. А еще его беспокоит не отступающая уверенность в том, что еще секунду назад он готовился ко сну. Как он не старается, он все же не может вспомнить каких-либо предшествующих их путешествию событий. Но он знает одно наверняка: они всей семьей едут в Диснейленд. И пусть на улице ночь, и пусть в такое время суток все должны спать, он все же уверен в том, что идея отправиться в Диснейленд — единственно правильная.

— Папа, я хочу пи-пи, — говорит Кэтти.

— Хорошо, родная, — кивает Кевин и приостанавливает машину как раз перед небольшим кафе у дороги.

Кэтти хочет пойти в туалет с книжкой, но Клэр удается ее разубедить, пообещав, что Кевин присмотрит за ней.

— И что она так привязалась к ней? — озадаченно произносит Клэр и уводит Кэтти с собой в туалетную комнату.

Кевин пожимает плечами, после чего смотрит на обложку книги. Художник-иллюстратор постарался на славу, изображая спокойный волны моря и яркое красочное небо над ним. Он открывает одну из последних страниц, до которых они с Кэтти еще не дошли, и читает первое предложение, попавшееся ему на глаза.

'В этом городе вечно стоял туман. А его жители не знали другого времени года кроме осени. Именно в нем я испытал одни из самых счастливых и одни из самых кошмарных дней в своей жизни. Именно в этом городе я нашел то, что искал, но, также в нем я мог оставить свое здравомыслие навсегда'.

Кевин закрывает книгу. Ему доводилось слышать, что таким образом иногда гадают на будущее, а потому прочитанное его пугает. Почему-то ему кажется, что эти строчки полностью посвящены ему и тому, что его окружает, хотя в пределах видимости нет и намека на туман. Разве что ночь может заменить его. Ему кажется, что он стал героем фильма или даже сказки, и сейчас перед ним должен появиться подозрительный субъект, с требованиями не ехать дальше в путь, а свернуть назад или и вовсе остаться здесь навсегда. И как только он об этом думает, из мрака возникает незнакомец и останавливается перед ним.

Он высок, худ, облачен в черный траурный наряд, в руках трость из слоновой кости. Его лицо настолько худое, что даже в слабом освещении фонаря, стоящего у дверей кафе, он прекрасно видит его узкий подбородок, впалые щеки и выпирающие скулы.

— Вам не стоит останавливаться по пустякам, — говорит он низким голосом, плохо сочетающимся с внешностью. — Вы должны продолжить путь. Таковы правила.

— Кто вы? — спрашивает Кевин, хотя на самом деле ему хочется попросить незнакомца уйти и больше никогда не заговаривать с ним.

— Просто езжайте дальше и не общайтесь впредь с незнакомыми вам людьми. Ведь там вас ждет встреча с вашими друзьями: с теми, кого вы знали давно и с теми, кто совсем недавно повстречался вам на жизненном пути.

Незнакомец еле заметно кивает ему головой и уходит прочь. Кевин с непониманием и волнением следит за удаляющейся от него фигурой до тех пор, пока не слышит голос своей жены около себя:

— Мы готовы.

Кэтти чешет нос сразу всеми пятью пальцами руки, после чего просит у отца книгу. Кевин возвращает ее, и Кэтти мгновенно прижимает ее к груди.

Они садятся в машину, и Кевин вновь занимает дорожную полосу. У Кевина никак не выходит из головы встреча с таинственным незнакомцем, внешность которого он теперь не может вспомнить. Он крепко сжимает руль в ладонях и задумчиво глядит через лобовое стекло на то, как за стеклом проплывают разноцветные рыбки: большие и маленькие, длинные и плоские. В это же время из открытого окна в салон врывается свежий ночной воздух.

— Почему они здесь плавают? — спрашивает Кевин, обращаясь скорее к самому себе.

— Что, дорогой? — переспрашивает его Клэр.

— Рыбки, ты их видишь?

— Конечно же, вижу. А где, по-твоему, они должны плавать? — смеется она в ответ.

Кевин хочет что-то сказать, но сам неожиданно понимает, что в окружающей его картине нет ничего удивительного. Рыбки плавают там, где они должны плавать. Он с интересом наблюдает за одной из них в то самое время, как автомобиль въезжает на мост. И именно здесь появляются первые за долгое время машины. Трафик очень плотный, а потому ему приходится сбавить скорость и пристроится за одной из машин.

По обе стороны моста расстилается водная гладь насыщенного лазурного цвета, в которой отражаются все звезды и галактики, висящие в небе.

— Папа, это Море Желаний! — чуть ли не кричит Кэтти с заднего сиденья, прислонившись лбом к стеклу, чтобы лучше разглядеть водную гладь.

— Нет, Кэтти, это Океан Надежд, — говорит Кевин и тут же ловит на себе озадаченный взгляд Клэр.

— Как ты его назвал?

Кевин хочет повторить сказанное ранее, но уже сам не помнит, что именно он сказал. Впереди едущий автомобиль прибавляет скорость, и Кевин тоже жмет на педаль газа.

— Это залив Сан Пабло, детка, — наконец ему удается собрать разбежавшиеся в разные стороны мысли и повторить слова, сказанные ранее.

— Папа, а зачем здесь столько проводов? — спрашивает Кэтти.

— Эти провода, а вернее пруты помогают быкам — высоким столбам — держать мост на высоте.

— Чтобы он не упал в воду?

— Да, чтобы он не упал в воду.

Впереди едущий автомобиль включает задние огни и начинает притормаживать, отчего Кевину приходится делать то же самое. Раздаются звуки сигналов. Кевин пытается разглядеть, что происходит впереди, но ему ничего не удается увидеть.

— Что-то произошло? — спрашивает Клэр, слегка приподнявшись с сиденья.

Ему кажется, что нечто подобное уже случалось с ними, но он никак не может вспомнить, когда именно это было. И было ли вообще? Это очень похоже на 'дежавю'. Нечто подобное он уже испытывал и ни раз, но никогда это чувство не было столь ярким и навязчивым.

— Скорее всего, у кого-то проблемы с вождением, — спокойно отвечает Кевин. — Все уже нормализовалось.

— А если провод порвется? — раздается голос Кэтти практически у его правого уха, и Кевин непроизвольно оборачивается. Кэтти просовывает голову между сидениями и смотрит на конструкцию моста через лобовое стекло, за которым продолжают плыть в разных направлениях декоративные рыбки.

— Они не порвутся, Кэтти. Они очень крепкие. Сядь, пожалуйста, нормально.

Эти слова отдаются эхом в его голове. Уверенность, что с ним что-то похожее уже происходило становиться навязчивым. Голова кружиться. Все перед глазами плывет. Рыбки за стеклом расплываются в разные стороны, оставляя после себя кровавые следы. Его начинает мутить.

'Что со мной не так?' кричит он в сердцах, понимая, что произнести это вслух у него просто не получится из-за накатившей на него слабости. Ему хочется остановиться и выйти из машины.

В этот же момент синий 'Форд', находящийся, как раз перед ними, резко давит по тормозам. Кевина это не застает врасплох потому, как он знает наперед, что должно произойти. Также он знает, что если он резко свернет налево, в 'Тайоту' врежется автомобиль, едущий как раз в этот момент на обгон. Чтобы это предотвратить, он поворачивает руль до предела в правую сторону, после чего изо всех сил давит на тормоза.

Тормоза шипят, слышны звуки клаксонов, даже что-то разбивается… но им удается избежать столкновения. Машина задевает одну из опор моста, после чего мотор глохнет.

Первое что он делает, осматривает жену и дочь, желая убедиться, что с ними все в порядке. На первый взгляд — так оно и есть. За стеклом, декоративные рыбки вновь начинают собираться, и теперь оставляемый ими след светится голубым светом. Никакой крови…

Клэр и Кэтти одновременно выходят из машины и становятся перед капотом 'Тайоты'. Кевин, непонимающе следим за ними, после чего тоже покидает кресло водителя. Он встает так, чтобы Кэтти оказалась между ним и Клэр, после чего, так же как и они начинает смотреть в ночную даль, туда, где заканчивается мост и где начинается парк аттракционов. Вокруг нет ни одной машины, кроме той, на которой они сами приехали. Рыбки тоже пропали, стоило им покинуть салон автомобиля. Теперь их внимание занимает только Диснейленд, утопающий в ярком свете фонарей и разноцветных вспышках салюта. Теперь до парка аттракционов лишь рукой подать.

 

3

Они идут между стойками словно по лабиринту, медленно но верно приближаясь к кассе, чтобы купить билеты. Перед ними и позади них стоят такие же родители с детьми, как и они сами, а также бабушки и дедушки с внуками. Большинство из взрослых носят на голове уши Микки Мауса, особенно смешно в них смотрится старик лет восьмидесяти, который, скорее всего, до выхода на пенсию, работал в некой государственной структуре и занимал высокий пост: он хмурит брови и постоянно делает замечание внукам, и все же выглядит слишком абсурдно в этих ушах, чтобы его принимали в серьез.

Те, кому уже посчастливилось купить билеты, теперь идут к воротам или же пьют воду из питьевых фонтанчиков, которых здесь огромное количество.

Ночь разгоняется с помощью ярких прожекторов, которые ослепляют не хуже солнца. Кевин смотрят на один из них, а потом долго не может избавиться от ряби, плывущей перед его глазами.

Кэтти с нетерпением подпрыгивает на месте и смотрит в сторону кассы, не переставая повторять: 'Быстрее! Ну, быстрее же!'. Клэр смотрит на нее с улыбкой, затем переводит взгляд на мужа и смеется. Кевин смеется в ответ и в тот же самый момент на его плечо ложиться чья-то рука. Он оборачивается и видит перед собой полноватого мужчину с рыжими волосами и в крупных очках с толстыми линзами.

— Привет, Кевин! — произносит он с таким весельем, будто они самые лучшие друзья. Спустя короткое мгновение, Кевин понимает, что так оно и есть. Это не кто иной, как Ленни Бридж.

— О, Ленни! А я и не заметил тебя.

— Да, — хохочет он, держа за руку двух карапузов мало чем отличающихся от него самого. — Я тебя заметил еще на стоянке, но решил не поднимать крик, потому как знал, что мы здесь встретимся.

— А где Урсула? — Вначале Кевин хочет спросить Ленни, где его жена, но имя само всплывает из его подсознания. Урсула тут же выглядывает из-за широких плеч мужа и махает ему приветственно ладонью. — А, привет, Урси, рад видеть всю семью в сборе.

— Взаимно, Кевин, взаимно.

— А где Чарли?

Только он задает этот вопрос, как слышит ответ:

— Я тут, дружище!

Чарли Фиббс стоит перед ними. Странно, что он его не заметил с самого начала.

Чарли выглядит очень худым, а светло-коричневая кожа с годами стала более темной. Его лысую голову скрывает шляпа с узкими полями, а в бороде, которой он обзавелся, видны уже седые пряди волос. Он держит на руках своего пятилетнего сына, который заинтересован не меньше Кэтти в кассовой будке.

— Рад вас видеть здесь, друзья, — воодушевленно говорит Кевин.

— Да, Кэв, мы тоже рады, — кивает головой Ленни, после чего добавляет. — И если бы не ты, этой встречи могло бы и не быть никогда.

— Да, — соглашается с ним Фиббс. — Если бы ты тогда не спас Ленни от падения в доме Вебстеров, все было бы совсем иначе. Ленни бы погиб, а мы с тобой перестали дружить и совсем потеряли следы друг друга к этим годам.

Кевину приятно слышать эти слова и все же ему кажется, что кругом один лишь обман и все далеко не так радужно, как кажется.

Дует ветер, принеся с собой желтые листья. Вначале их не много, но постепенно ими укутывается вся площадь. Они парят в воздухе, формируя плотные стены, но никто на это не обращает внимания. Никто кроме Кевина. Зрелище хоть и красивое, все же в нем есть что-то неправильно, сравнимое с преждевременной гибелью. И не менее неправильными ему кажутся подобные мысли.

Кевину хочется отвлечься от дурных мыслей, и он поворачивается к Ленни со словами:

— Друг, может, выберемся как-нибудь на бутылочку пива в эти выходные?

За ним стоит совсем другой мужчина, совсем не похожий внешне на Бриджа. Незнакомец смотрит на него с удивлением и непониманием. Кевин приподнимает руку в знак извинений и поворачивается вперед, чтобы убедится, что с Чарли он хотя бы не обознался. Но и здесь его ждет разочарование. Перед ними стоит совершенно незнакомый ему человек.

Он мог еще долго размышлять над данными причудами судьбы, если бы они не подошли к кассе.

Кассир протягивает ему билет, хотя он не помнит, чтобы платил за него. Но, раз кассир выдал ему билет, значит — он уже оплачен.

Вместе с Клэр и Кэтти они входят на территорию парка аттракционов. Кевин при этом старается разглядеть дорогу перед собой, которую частично скрывает от него листопад и толпа людей.

— Разве это Диснейленд? — расстроено произносит Кэтти и тяжело вздыхает.

Листва оседает на землю и Кевин понимает, что его дочь права. Это совсем не похоже на Диснейленд. Скорее на представления бродячего цирка: шатер с гадалкой, измеритель силы, жонглеры, клоуны, факиры и фрики. Карусели — единственное, что более или менее соответствует знаменитому аттракциону построенному Уолтом Диснеем.

— Ты ведь обещал мне Диснейленд! — уже капризничая, топает ножкой Кэтти. — Мне здесь не нравится.

Кевину и самому не нравится место, в которое они попали. В нем нет легкости присущей детскому развлечению. Здесь даже взрослому становится не по себе. Даже запах попкорна и печеных яблок не навивают приятных ассоциации. Он решает возложить всю вину за это на темное время суток.

— Поверь, родная, после первого же катания на каруселях ты уже не захочешь уходить, — обещает Клэр, поглаживая дочь по голове. — Разве все эти серебристые и черные лошадки не выглядят дружелюбно? Будь я твоего возраста, я была бы в восторге от этого места.

Кевин понимает, что его жена лукавит, но Кэтти еще слишком мала, чтобы понимать: где правда, а где ложь, а потому ее обида быстро сменяется интересом.

— Привет, Кевин, Клэр и малютка Кэтти!

Это Джордж Шэлби. Для Кевина эта встреча неожиданная, но приятная. Джордж закоренелый холостяк и детей у него нет, а потому странно его встретить в подобном месте. К тому же при последней их встрече ни Джордж, ни сам Кевин не поднимали тему о планах на выходные.

— Привет, Джордж. Какими судьбами ты здесь оказался?

— Решил вспомнить детство и покататься на Чертовом Колесе. — Они все смотрят в сторону упомянутого аттракциона, около которого большое скопление людей. Голоса ожидающих своего череда сплетаются с криками и смехом тех, кому повезло оказаться среди первых попавших на колесо обозрения. — В отличие от твоего отца, Кэтти, я уже очень большой и меня не надо сопровождать таким маленьким девочкам как ты в такие места как это. Я и сам сюда хожу.

— Нет, — качает головой Кэтти, заливаясь в смехе. — Это меня папа привез сюда, а не я его.

— Это меняет дело. Выходит, твой папа уже самостоятельный взрослый человек.

— Ты в этом сомневался? — иронично спрашивает Кевин.

— Постоянно, приятель.

— Ладно, вы тут поговорите, а мы с Кэтти, пойдем, покатаемся на каруселях. — Клэр, берет за руку дочь, затем целует его в губы и они вдвоем направляются к платформе под навесом, на которых стоят кони. Кевин смотрит им вслед, пока их не скрывают от него проходящие мимо люди, клоуны, фотографы и прочие участники шоу.

— И все же, что тебя привело сюда, Джо? Неужели решил замутить с бородатой женщиной?

Кевин поворачивается к своему другу лицом, но вместо того перед ним стоит один из многочисленных незнакомцев, что окружают его со всех сторон, идущие взад-вперед и не обращающие на него никакого внимания. Незнакомец, занявший место Джорджа, оглядывает его высокомерно с ног до головы, после чего быстро оказывается унесенным людским потоком.

— Что же это такое?

Теперь ему становится на самом деле страшно. Он хочет поскорее покинуть это место. Лучше всего будет, если они сядут обратно в машину и вернутся домой.

Стоит ему только повернуться снова в сторону каруселей, как все здешние звуки резко обрываются. А вместе со звуками испаряются и все те, кто их издавал. Он оказывается совершенно один среди шатров, инсталляций, приборов освещения и фургончиков цирковой трупы. Осенний ветер снова приносит листопад и чем сильнее становится его паника, тем больше листьев кружат над, перед и за ним. Кевин срывается с места и бежит к каруселям, которые медленно и со скрипом кружатся, сохраняя лишь память о тех детях, что были здесь когда-то.

— Клэр?! Кэтти?! — кричит он во всю силу легких, сразу как обегает карусели в пятый раз. — Где вы?!

Он запрыгивает на платформу и начинает метаться от одной лошади к другой и продолжает кричать. Эхо словно в насмешку разносит его голос во все четыре стороны. Ответа же нет.

— Кто-нибудь! — уже выбившись из сил, орет он, затем его глаза цепляются за полосатые стены шатра, а разум твердит, что внутри должен быть кто-то.

Кевин, отмахиваясь от листвы, бежит к шатру. Борясь с навесом, он вбегает внутрь и оказывается перед колдовским столом, за которым сидит цыганка. Свечи освещают ее старое сморщенное лицо. Сама же она, прикрыв глаза, водит руками, обвешенными кольцами и браслетами, над хрустальным шаром. Тот отзывается на ее манипуляции робким фиолетовым сиянием.

— Я ведь предупреждала тебя, что твое путешествие добром для тебя не закончится, — говорит старуха, открывая глаза. Только сейчас Кевин признает в ней ведьму с болот — Диздейн.

— Помогите мне найти жену и дочь, прошу вас! Я не могу потерять их во второй раз!

— Чтобы потерять дважды, нужно их найти однажды. — В хрустальном шаре проявляются лики Клэр и Кэтти. Мать обнимает крепко плачущую дочь, а сама смотрит с испугом по сторонам. — Они всего лишь дурные воспоминания, которые зовут тебя в самые глубины небытия.

— Что вы такое говорите?!

— То, что ты сам знаешь, но только не хочешь в это верить.

— Я вас не понимаю.

— А я думаю, что ты лжешь самому себе прямо сейчас.

— Вы мне поможете их найти или нет?! — стучит кулаком по столу Нолан, сурово глядя на старуху в цыганском наряде.

— Если ты этого сам захочешь.

— Иначе меня здесь не было!

— Хорошо, — кивает Диздейн. — Мы сами роем себе могилы и, закапывая себя, рыдаем навзрыд. — Ведьма проводит в очередной раз ладонями над шаром. Туман клубится за хрусталем, принимая самые причудливые формы и образы, пока не рассеивается и не показывает ему аттракцион по измерению сил.

— Что это значит? — качает он головой.

— Это значит, что именно там ты найдешь то, что ищешь, Пришелец.

Не говоря больше ни слова, Кевин выбегает из шатра и бежит по протоптанным тропинкам, выискивая взглядом нужный ему аттракцион. Находит он его довольно быстро, по той простой причине, что в полной тишине парка, до его слуха доносятся тяжелые удары, шипение и звон.

У аттракциона по измерению силы, стоит широкоплечий седовласый мужчина, опираясь на длинную рукоять деревянного молота. Кевин подходит к нему со спины, но тот на него никак не реагирует. Кевин обходит его стороной и останавливается прямо перед ним. Мужчина, кажется, о чем-то размышляет, держа веки прикрытыми.

— Извините, мне нужна ваша помощь.

Человек открывает глаза, и Кевин узнает в нем Тифа.

— А зачем мне тебе помогать, Пришелец, — хмыкает тот. — Ты ведь предал меня, назвав убийцей. Ты вселил в меня надежду на исполнения желания, а затем сам же ее и отнял. Как не крути, но у меня нет причин помогать тебе, да и желания тоже.

— Прости меня, Тиф. Прости за все. Я был не прав.

— Ты думаешь, этого будет достаточно?

— Я не знаю, что тебе еще предложить, — разводит руками Нолан.

— Сыграем? — Тиф хватает кувалду обеими руками, мышцы на его руках вздуваются и проступают извилистые вены. — Если ты ударишь по наковальне сильнее меня, тогда, так и быть, я тебе помогу.

Прежде чем Кевин дает свое согласие, Тиф бьет первым. Бегунок легко взлетает ввысь, оставляя позади уровни 'Младенец', 'Старик', 'Салага', 'Большой мальчик', 'Настоящий мужчина'. Достигнув уровня 'Чемпион', он ударяется о звонок и тот громко извещает о максимальной силе удара.

— Тебе нужно хотя бы повторить мой результат, — говорит Тиф и с довольной улыбкой протягивает Кевину молот.

Нолан берет его за рукоять и по тяжести снаряда понимает, что ему не удастся повторить удар Тифа. И все же он не имеет право сдаваться. Он крепче сжимает рукоять молота, тяжело вбирает воздух в легкие, после чего бьет изо всех сил, по наковальне.

Бегунок с гораздо меньшей скоростью, чем минутой ранее, взлетает вверх, проходит первые четыре уровня и с трудом достигает 'Настоящего мужчину', после чего падает вниз. Тиф смеется и отбирает у него молот. Кевин чувствует себя жалким и беспомощным.

— Неужели ты и вправду рассчитывал победить меня?

— Нет, но я должен был попытаться.

Тиф хмурит задумчиво брови, после чего хлопает его по плечу.

— Не расстраивайся.

— Мне нужно идти. Клэр и Кэтти ждут меня.

— Тебе лучше забыть о них. Все эти поиски не принесут тебе душевного покоя.

— Я должен, — настаивает на своем Кевин.

— Мы рыдаем, закапывая себя в могилу и в молчаливой тишине слушаем, как растет трава над нами, — вздыхает Тиф. — Так и быть. В твоих поисках тебе может помочь девушка-змея. Ты ее найдешь в западной части парка. Она сейчас должна находиться на сцене в главном шатре.

Кевин с благодарностью кивает старому вояке и спешит в указанном направлении.

Внутри полумрак. Стулья, расставленные по обеим сторонам от прохода, пусты. Но на сцене, как и обещал Тиф, разминается черноволосая девушка, которая показывает чудеса пластики. Она одета в блестящий обтягивающий костюм, которые подчеркивает ее идеальные формы. Вначале она делает мостик, затем, просовывает голову между своих ног и хватается руками за колени. Ее глаза закрыты.

— Простите, что беспокою вас, но мне нужна помощь.

Девушка открывает глаза, и Кевин узнает в ней Линин. Она с легкостью выпрямляется, затем становится на шпагат и тянет ладони к кончикам пальцев на ногах.

— И почему я должна тебе помогать, любовь моя? — спрашивает его Линин, не прекращая показывать акробатические номера. — Ты отверг мою любовь, а затем и вовсе предал меня, придя на Земли Мертвых не за мной, а за кем-то другим.

— Мне очень жаль, Линин, — сокрушается Кевин. — Я очень сильно виноват перед тобой. И я готов вымаливать у тебя прощения на коленях. И даже если ты простишь меня рано или поздно, а сам себе никогда не прощу за то, что ты умерла по моей вине.

Линин прекращает тренировку. Грациозно спустившись вниз по невысокой лестнице, она подходит к Кевину и легкими движениями прикасается к груди, плечу, спине Нолана, легко шагая вокруг его оси. Ее ладошки скользят по нему, пока она вновь не останавливается напротив него.

— Я помогу тебе, но при одном условие. Ты должен поцеловать меня. И я должна поверить, что ты делаешь это с любовью. Ты должен поцеловать меня точно так же, как ты целовал свою жену. Только тогда я готова тебе помочь.

Кевин готов на все ради того, чтобы найти Клэр и Кэтти. Он может поцеловать Линин и, возможно, это даже принесет ему некое удовольствие, но сможет ли он это сделать с настоящей любовью?

— Извини, я не могу этого сделать, — качает он головой. — Это будет не правильно ни по отношению к моей семье, ни по отношению к тебе самой.

Он опускает удрученно голову. Линин же, сжимает свои теплые ладони на его щеках и, вставая на носочки, целует его по-сестрински в лоб. Он приподнимает голову и долго-долго смотрит ей в глаза.

— Ты все еще можешь остаться со мной. Тогда у тебя будет шанс на спасение.

— Я должен их найти, — качает Кевин головой в ответ.

— Мы слышим, как растет трава на нашей могиле, но остаемся глухими к зову наших близких. — Она поворачивается к нему спиной и возвращается на сцену. — Я не могу тебе помочь, но знаю, кто сможет это сделать.

— Кто?

— Отправляйся к аттракциону под названием 'Дикий запад'. Там ты найдешь нужного тебе человека.

Кевин благодарит Линин и спешит по пролету к выходу, в то время как на стульях уже сидят люди, чьи тела прозрачны как у киношных призраков. Они аплодируют женщине-змее и одобрительно кричат, правда Кевин не слышит ни единого звука.

Он выходит из-под шатра и бежит в сторону арки, на которой в старомодном стиле написано 'Дикий запад'. Там он видит поддельную улицу, посыпанную песком, а по разные стороны от нее возвышаются картонные дома, офис шерифа, кузница и салун. В противоположной части улицы с левой стороны стоит высокий мужчина в черном плаще и широкополой шляпе. Он целится из револьвера в цель в виде стеклянных бутылок, на другой стороне улицы. Он метко стреляет по бутылкам выставленным в ряд, прокручивает револьвер на пальце, затем сдувает идущий с дула дымок и сует оружие обратно в кобуру, после чего замирает.

Кевин подходит к нему и смотрит на его мужественное волевое лицо. Глаза стрелка прикрыты.

— Эй, меня зовут Кевин. Мне нужна ваша помощь.

Мужчина открывает глаза, и Кевин узнает в нем шерифа Конвинанта Сида Рассела.

— Ты помог моему городу в самые худшие из его дней, и я тоже хочу тебе помочь.

Кевин с облегчением выдыхает. Ему уже казалось, что и шериф предложит ему посоревноваться в стрельбе по бутылкам взамен на помощь.

— Я ищу свою жену и дочь. Вы знаете, где они?

— Знаю, — кивает Сид Рассел и Кевина охватывает волна радости. — Ты тоже знаешь, где они.

Кевин хмурится.

— Я вас не понимаю.

— Ты хороший человек, Кевин. А потому я хочу тебе помочь. Ты не должен их искать. Для тебя это плохо закончится. Ты просто потеряешь драгоценное для тебя время. И тогда уже никто тебе не сможет помочь.

— Мне не нужны бессмысленные советы, шериф. Я хочу найти свою семью больше всего на свете. И ничего другого мне не нужно!

— Лежа в могиле, мы не слышим зова своих родных, а это заставляет нас забыть самих себя.

— Да что все это значит?! — кричит Кевин, уже теряя над собой контроль.

— К сожалению, я не могу тебе помочь, но есть человек, который способен это сделать. Ты найдешь его на аттракционе, что посвящен индейской культуре. Он рядом.

Кевин бежит со всех ног прочь с улицы Дикого запада, оставив шерифа Рассела и дальше стрелять по склянкам. Сам же он торопливо ступает на землю, что подражает прериям. Здесь стоят индейские типи и горит огонь. У костра сидит, скрестив ноги, женщина примерно одного с ним возраста. На ней головной убор из перьев. На лицо нанесен боевой окрас. На шее висят различного вида амулеты и украшения, которые частично прикрывают ее обнаженную грудь. Ее большие и средние пальцы на руках прижаты друг к другу. Глаза закрыты. Она медитирует.

— Здравствуйте, мне нужна ваша помощь, — обращается к женщине Кевин, подходя к костру.

Женщина поднимает веки, и Нолан узнает Солнечный Луч.

— Кевин. Рада тебя видеть. — Она протягивает вперед руку и указывает на место напротив себя. — Прошу тебя, присядь.

— Я тоже рад тебя видеть. А где твой муж — Дубовая Ветвь?

— Он там, где ему и подобает быть. Там где сейчас и я. И ты знаешь это, Кевин.

— Мне мало, что известно, Солнечный Луч.

— Ты просто не хочешь принять правду о себе, потому что ты рад обманываться.

— Я больше не хочу говорить на эту тему. Помоги мне найти свою жену и дочь.

— Ты их здесь не найдешь, Кевин. Тебе лучше прекратить их поиски.

— Будь ты на моем месте, ты бы перестала искать своего мужа? — упрекает он женщину.

— Забывая самих себя, мы стираем свое имя из Великой Книги Прошлого, — с грустью произносит Солнечный Луч, после чего смотрит на языки огня. Кевин делает то же самое и тут же в огне появляются образы. Он видит в пламени двухэтажный особняк, какие строили зажиточные семьи на юге во времена Гражданской войны.

— Возможно, в том доме ты найдешь то, что ищешь.

— Это аттракцион 'Призрачное поместье', - узнает Кевин и спешит подняться на ноги.

— Береги себя, — говорит ему напоследок Солнечный Луч, после чего поднимает голову вверх. Над ней кружат десятки духов, точно так же, как это было во время ритуала, правда о котором Кевин уже не помнит.

Кевин покидает 'прерии' и теперь держит свой путь к Призрачному поместью, которое находит не сложнее предыдущих аттракционов.

Прежде чем попасть в особняк он должен пройти через кладбище. Чем ближе он к нему, тем отчетливее видит темный силуэт человека, который роет яму, под стволом старого сухого вяза. Как только нога Кевина вступает в туман, что застилает большую часть кладбищенской земли, человек, прекращает копать, остановившись передохнуть. Глаза его, как и у предыдущих встреченных Кевином людей, закрыты.

— Эй, касс, тавв, мистер или как вас там?…

Мужчина поворачивает к нему лицо и открывает веки. Могилокопателем оказывается Большой Дэв.

— Дорога вновь привела тебе ко мне, — улыбается Дэвлон во все свои тридцать два зуба.

— Что вы здесь делаете? — спрашивает его Кевин, чувствуя давящую боль в груди.

— То, чего тебе не хватает духу сделать, сынок. Я хороню своих близких.

Кевин подходит ближе и теперь может прочесть надписи на ближайших могилах. Здесь покоятся все, с кем он познакомился на ферме Вебстеров: Стивен, Линда, Дафна, Энтони, Рита, Мэредит, Дэлия, Кори, Бун, все. На плите, предназначенной для последней могилы, написано еще одно имя: 'Улаф Дэвлон'.

— Когда я закончу с этой ямой, то лягу в нее сам.

Откуда-то сверху до них доносится крик. Кевин смотрит на крышу особняка и видит там огромную фигуру, размахивающую перепончатыми крыльями. Глаза твари горят красным светом. Это Дункан Дэвлон собственной персоной.

— Я искал здесь помощь, но не думаю, что вы сможете мне чем-то помочь, — произносит Кевин.

— Отчего же? Помогу, — ухмыляется Дэвлон, снова делая перерыв в работе. — Помогу. Ты разрушил всю мою империю, уничтожил все, что мне было дорого. Теперь настал мой черед расплаты. Стирая свое имя из Великой Книги Прошлого, мы открывает двери в Великую Пустошь. Я знаю, где находится эта дверь. Она приведет тебя к твоим близким. Тебе нужно простой войти в Призрачное поместье.

Кевин недоверчиво смотрит на улыбающееся лицо Большого Дэва и все же идет дальше в сторону главного входа в особняк, не реагируя на вой волков, завывания призраков, звуки грома и прочих аудио-эффектов аттракциона, призванных напугать его. Единственное, что заставляет его вздрогнуть, это жуткий писк вампира, сидящего на вершине крыше, когда он останавливается перед дверью. Та выглядит совершенно неприступной: из толстых дубовых досок, защищенных металлическими прутьями с шипами. Вместо ручек на двери висят кольца, которые сжимают в клювах головы гарпий. На двери весит ржавая табличка с четверостишьем:

Кевин хватается за одно из колец и тут же за его спиной раздается голос.

— Не стоит этого делать.

Он знает, кто его пытается остановить. Это Марк Уотер и у него нет ни малейшего желания оборачиваться.

— Пойди прочь, я не хочу больше тебя видеть.

— Я здесь для того, чтоб помочь тебе, Кевин. Ты должен верить мне.

— Если я бы хотел поверить, тогда я бы заставил произнести данные слова кого-то другого, а не тебя, предатель. Лучше оставь меня в покое.

— Именно я произношу эти слова только потому, что так тебе будет легче проигнорировать их. Да, я все это время обманывал тебя и я не достоин твоего прощения, но тот путь, который ты пытаешься избрать — не правилен.

— Этот путь приведет меня к Клэр и Кэтти.

— Открыв дверь в Великую Пустошь, ты не найдешь их там.

— Открыв эту дверь, я получу избавление.

— А разве оно сможет заменить тебе семью?

Кевин поворачивается лицом к Марку, только вместо того он видит себя словно в зеркале. Теперь он понимает, что все это время он разговаривал не со своими друзьями и врагами, а только с самим собой. Это не становится для него большим откровением, так как он это подозревал с самого начала, но не хотел верить в очевидное.

— Только оно и сможет это сделать, — отвечает Кевин, после чего его двойник сливается с ним.

Повернувшись снова лицом к дверям, он хватается за кольцо и тянет на себя.

Дверь тяжело и со скрипом открывается перед ним…