Разбудили их рано утром. Часы отсчитывали начало восьмого. Сонные мальчишки, принялись вставать с постелей, громко зевая и вытирая кулачками слипающиеся глаза. Дима с трудом понял, где он находится и что от него хотят. С неохотой спустив ноги с постели и натянув поскорее носки, чтобы не касаться ступнями холодного пола, он принялся заправлять постель.

Петя был первым, кому это удалось, от чего он гордо протрубил в трубу, смастеренную из собственных ладоней, и изобразил поднятие знамени на флагшток. Артем и Гена встали с неохотой на одно колено и принялись ему аплодировать. Дима догадался, что это был их постоянный утренний ритуал: кто быстрее соберет постель.

Как только все закончили с наведением порядка, в комнату вошел работник приюта и потребовал от них отправки в ванную комнату и туалет.

— Не забывайте, сегодня понедельник, а значит: в восемь ноль ноль вы должны быть на уроке.

Диму данные слова слегка ошарашили. Он и забыл, что в мире существуют школы, и дети их посещают в обязательном порядке. А еще ему стало не по себе из-за того, что он не подготовился к урокам. Да и как он мог знать, что им задали на дом? А мальчишки его об этом не предупредили.

«Ничего, я ведь новенький. Учителя не станут меня ругать за то, что я не подготовился». Вполне логично. И все же ему не хотелось показаться неучем и разгильдяем в первый же свой день в классе. «И какая у них программа обучения? Что если я ничего не пойму и меня примут за дурня?». Сколько же испытаний обрушатся на его голову в дальнейшем? Дима надеялся, что ему удастся выстоять и не ударить в грязь лицом перед всеми. Особенно перед этим Эдиком, которого хлебом не корми — дай его поддеть.

— Стас! — прокричал Гена.

— Чего? — отозвался тот, борясь с пуговицами на своей рубашке.

— Ты не хочешь в туалет?

— А тебе-то что?

— Нас это всех интересует, — заметил Петя.

Вначале Дима не понял, куда они клонят, но очень быстро вспомнил их вчерашний поход на кухню, кражу ключа и находчивость Стаса.

Глядя на то, как на него смотрят с пристальностью и ожиданием четыре пары глаз, Стас тоже начал догадываться, что от него хотят друзья.

— Извините, парни, но мне только по маленькому.

— Да как так-то? Ты ведь без этого дела ни одно утро не можешь!

— А вот сегодня не хочу, — настоял на своем Стас и обижено надул губы.

— Ты давай не упрямься. Иди хоть попробуй, — поддержал остальных Артем.

— Я…

Стас не договорил. Мальчишки схватили его за локти и потащили к выходу из комнаты. Стас немного повозмущался, но все же сдался на радость победителям.

* * *

Они стояли вчетвером у дверей кабинки, за которой пыхтел и кряхтел Стас.

— Парни, ничего не выходит, — закапризничал мальчишка.

— А ты постарайся, — без малейшего сожаления к другу, потребовал Петька.

— А если и получится, то, что тогда?

— Ты получишь ключ.

— Вы хотите сказать, что я должен буду….Нет!

— А как ты хотел? — усмехнулся Гена. — Чтобы кто-то из нас капался в твоих какахах?

— Это не честно. Совсем не честно!

— Ты давай не отвлекайся от дела, а то нам еще на завтрак надо успеть.

— Мне как-то не очень хочется кушать, — наморщил нос Дима.

— А мы и не будем. Все отдадим Стасу, чтобы у него быстрее пошло это дело, если сейчас ничего не получится.

— А вот это другой разговор! — радостно воскликнул Стас, после чего раздался звук смываемой воды. Спустя десять секунд из кабинки вышел довольный Стас.

— Что? Что вы на меня так уставились?

— Ты смыл воду! — чуть ли не закричал Гена одновременно с Петькой.

— Не волнуйтесь вы так. У меня ничего не вышло. А смыл я воду так, по привычке. Ну, где мой обещанный завтрак?

* * *

За их постоянным столом уже сидел Саша. Увидев товарищей, он радостно помахал рукой. От его радости слегка поубавилось, когда он увидел одни лишь хмурые лица.

— Парни, что с вами случилось?

— Ключ потеряли? — пробурчал Гена.

— Что за ключ?

— От квартиры, где деньги лежат.

— А если честно?

Мальчишки сели за стол и каждый по очереди подталкивал Стасу тарелку с овсяной кашей.

— Нет, кашу можете оставить себе, — снизошел до милости Стас. — А мне отдайте печенья.

— А за какие такие заслуги, вы ему свои печенья отдаете? — поинтересовался Саша, удивленно приподняв брови. Увиденное так поразило его, что он позабыл достать печенье из чая, прежде чем оно обмякло и, обломившись, пошло ко дну.

— Парни, а давайте придумает друг другу клички. Меня вы можете называть «Хранителем ключей», — уплетая печенья за обе щеки, величественно предложил Стас.

— О каком ключе идет речь? — не унимался Саша.

— От кладовой, — ответил ему Петя и быстро ввел его в курс дела, чуть ли не на каждом слове оглядываясь по сторонам, дабы никто не подслушал их разговор. — Кстати, ты как, с нами?

— Нет, ребята. Я думаю, это плохая идея. И не потому, что с призраками лучше не пытаться вступить в контакт, а потому что вас могут поймать. Вы об этом подумали?

— И что? — пожал плечами Гена. — Разве тебе не интересно, чего же хочет от нас Катя Иванова?

— То-то и оно! Она что-то хочет от вас. Я же ее не видел. Что если она рассердится, увидев меня при обряде? Что если это разозлит ее?

— Тоже верно, — согласился Артем. — Лучше не рисковать.

Следующие минуты две за их столом воцарилась тишина. Они молча ели кашу, кривя рты и жмуря глаза. Один Стас получал удовольствие от приема пищи. Впрочем, как и всегда. Доев кашу, они принялись громко хлебать чай. По негласному соревнованию, каждый из них пытался «переплюнуть» всех по громкости втягивания в рот жидкости и последующего смакующего «Ааа!».

Когда Диме надоело это соревнование, он решился задать давно интересующий его вопрос:

— Ребята, а как вы попали в приют?

— Через входную дверь, — попытался пошутить Артем и сам засмеялся. Его смех быстро смолк, когда он понял, что никто не оценил его шутки.

— Многие дети не любят об этом говорить, — начал Гена. — Боятся, что их история окажется самой плохой и грустной. Но, я никогда не держал это в себе. Отца у меня никогда не было…то есть он был, но я его не видел. Скорее всего, и он меня тоже. Моя мама умерла два года назад от болезни легких. Тогда меня и отправили сюда. У меня был братик, но и он умер еще в младенчестве.

— А мои родители — алкоголики, — продолжил Артем. — Их лишили родительских прав. Меня отправили сюда год назад. Моя мать была беременной. Скорее всего, у меня сейчас есть братик или сестричка. Не знаю, кто именно, так как ни мама, ни папа, ни разу не навестили меня в приюте. Даже если через год-другой он сюда прибудет, мы даже не будем знать, что являемся родственниками.

— Мой папа убил мою маму за то, что она плохо готовила, — заговорил Петя, опустив голову вниз и смотря на дно своей кружки. — Он всегда жаловался на еду, когда напивался. Видимо в тот день, ее стряпня была ужаснее обычного.

Никто бы не засмеялся, если первым не начал сам Петька.

— На самом деле их тоже лишили родительских прав из-за любви к водке, — признался он. — Но придуманная мной история мне больше нравится. Также она нравилась и Игорю Владимировичу, и он раньше часто просит меня рассказать ее инвестёрам. Пока я однажды не переборщил с фантазией.

— Кому он просил рассказывать? — переспросил Дима.

— Инвестёрам. Дядькам с деньгами, которые иногда приезжают к нам. Чаще всего они говорят на каком-то языке непонятном, а потому берут с собой переводчиков. Ты бы видел их лица, когда они слушают мои байки.

— А зачем их обманывать?

— Да ты что! Когда ты обманываешь их — они дают тебе больше денег. Правду задорого не продать.

— А ты, Стас?

— Меня отдали в приют, потому что у меня нет родственников, а моя мама работает за границей. Там она прячется от полиции, которая хочет вернуть ее обратно в Россию. Она же не хочет возвращаться, пока не заработает много денег и не купит дом. Когда это произойдет, она приедет и заберет меня.

— А когда поймет, что не прокормит тебя — вернет обратно в приют и снова уедет за границу, — с нотками обиды и зависти дополнил рассказ Стаса Артем. Похоже, мальчишки завидовали ему по той причине, что он один из немногих, кто все еще сохранял кое-какие шансы вернуться в семью.

Единственный кто не успел рассказать свою историю, был девятилетний Саша. Работники приюта приняли торопить детей, напоминая, что очень скоро начнется первый урок, и все они должны успеть на него. Диме показалось, Саша был только рад, что ему не пришлось откровенничать о своей жизни за стенами детдома.