1

Из смотрового окна каюты на Кевина смотрел новый день. Солнечный квадрат падал ему прямо на лицо, приятно теплясь на коже. Подтянувшись и зевнув, Кевин спустил ноги вниз, и какое-то время оставался в положении сидя, давая возможность своему телу окончательно проснуться. В это утро он чувствовал себя немного иначе по сравнению с остальными днями. Словно неведомая Сила подсказывала ему, что в этот день его ожидают перемены, и перемены исключительно положительного характера. Возможно даже чего-то волшебного. Все это придавало ему огромный заряд бодрости и уверенности в своих силах.

Что ему было известно о Фаржэ? Это было единственное объединение, где магические способности не только не были объявлены вне закона, но и были достойны всяких поощрений, а потому каждый житель или гость объединения получал одну магическую способность, чьи силы распространялись на всей территории Фаржэ. Идеальное место для спокойной и безопасной жизни. Маленький островок независимости в тоталитарном океане Молодого Мира.

Его хорошее приподнятое настроение могло быть связанным с тем, что они были уже совсем близки к берегам Фаржэ. Наверняка то же самое что и он сейчас испытывали и остальные члены его команды. Команды "Океана Надежд". Кевин улыбнулся своим мыслям, подумав о том, что их квартету давно нужно было придумать название.

Наконец, окончательно проснувшись, Кевин встал с койки и подошел к смотровому окошку, открыв предварительно ставни, за которым можно было разглядеть только озеро-море, да парящих над водой чаек. Он вдохнул полной грудью, после чего прошелся пальцами по волосам, которые заметно подросли за последние полтора месяцев. С этой части обзора невозможно было разглядеть то, что было перед носом корабля, но он был уверен, что тот пейзаж отличался от этого, что был перед ним сейчас.

Он отошел от окна, как раз в тот момент, когда дверь в его каюту открылась, и в проеме появилась косматая голова Тифа. Улыбка на его лице — столь редкая за все время их знакомства, — радикально меняла его внешность.

— Через несколько минут мы пришвартуемся в порту Диллема, капитан.

После этих слов он засмеялся, а Кевин составил ему компанию.

* * *

Картина, висевшая в его комнате, когда они гостили у Мэджика Шайна, ожила и теперь предстала перед ними во всем своем великолепие. Все вокруг выглядело чистой воды волшебством. Именно так, и никак иначе, должно было выглядеть объединение легализованной магии. Фаржэ было ничем иным как Лас-Вегасом Молодого Мира, только в более масштабных формах и в более сказочном оформлении. И самое удивительное было то, что все строения, предназначенные для жилья, соседствовали с вершинами гор, бескрайними долинами и чистыми озерами. Здания, причудливой формы, построенные из одного и того же материала, схожего с горным хрусталем, и отличающиеся между собой лишь формой, да цветами, прекрасно гармонировали с окружающей природой. Все здания были высокими, лишенными привычных окон и дверей, и при первом знакомстве с ними напоминали Кевину плавники гигантских рыб, чьи тела прятались под землей. Все здания между собой были объединены золотистыми канатами, похожими на виноградную лозу, формируя причудливые мосты, по которым гуляли люди, разговаривая между собой и весело смеясь. Здесь не было богатых и бедных. Здесь классов социального различия просто не существовало. Все были равны между собой, дышали одним воздухом и ходили под одним синим небом.

Они только пришвартовывались к берегу, но Кевин уже горел желанием поскорее ступить на сушу и увидеть все эти красоты — природные и рукотворные, — вблизи. Они сходили по трапу на берег, когда к ним подбежал невысокий человек в белом халате и принялся нахваливать их корабль, при этом, предлагая купить его у них. Он предложил им пять тысяч золотых монет. Тиф хотел уже запротестовать, желая потребовать увеличить вдвое предложенную им сумму, но Кевин не стал торговаться и согласился. Они взяли с собой только коней, но не стали садиться в их седла, так как Марк Уотер — знаток многих мест Молодого Мира, — предупредил их еще на корабле, что в Фаржэ не используют коней для езды, а исключительно в декоративных целях.

— Это что еще за глупость? — возмутился Тиф.

— У них это считается эксплуатацией животного человеком, что недопустимо для них.

— Вот… чудаки, — с трудом подобрал более мягкое слово Тиф, которое могло высказать его личное мнение о правилах и об обитателях данного объединения.

Они сжали в ладонях уздечки коней и медленно направились в самое сердце Диллема, оставив позади порт.

Шли они неторопливо, желая разглядеть все местные достопримечательности, которых было очень и очень много. Высокие здания разных цветов и оттенков приковывали к себе взгляды путников. Они сверкали в лучах солнца и отдавали взамен свой разноцветный свет. На первый взгляд строения ничем не отличались между собой и не имели никаких опознавательных знаков, от чего было сложно предугадать, какие из них были жилыми, какие административными, а какие муниципальными.

Местные жители, так же, как и сами здания, мало чем отличались между собой, так же отличались лишь цветов, но уже кожи и волос. Все местные жители были одеты в белоснежную одежду, которая казалось, жила своей особой жизнью, иногда меняя радикально своей вид и длину. Кевин проводил взглядом молодую девушку, которая была облачена в халат, а спустя секунду на ней уже было легкое платьице. Девушка проплыла мимо него, после чего повернулась к нему лицом и весело смеясь, помахала ему рукой, прежде чем скрыться в веренице других людей.

Среди всех жителей Диллема, им ни разу не повстречались люди пожилого возраста, словно в этих местах просто не знали что такое старость. И даже Тиф — самый старший член их команды, — постепенно начал меняться в лице: его морщины под глазами разгладились, кожа стала более гладкой, а из волос пропали седые пряди. Даже их одежда стала чище и светлее, и казалась теперь совсем новой.

— Мне одному это кажется, или же ты и вправду стал моложе?

— Я и чувствую себя гораздо моложе, — ответил Тиф, сдержано кивнув головой.

— В Фаржэ, благодаря магии, нет старости, — сообщил ему Марк. — Люди даже в восемьдесят лет выглядят не старше сорока.

— Неужели здесь никто не умирает от старости?

— О, нет. Смерть от старости одинаково ко всем приходит, — не оправдал его восхищенных предположений Марк. — Люди здесь живут столько же, сколько они бы жили и в других объединениях, только магия позволяет им всю оставшуюся им жизнь чувствовать себя в хорошей форме и полными сил, чтобы однажды ночью, во время сна, тихо уйти на Земли Мертвых.

— Но это же прекрасно! Почему же в Фаржэ не живут все люди Молодого Мира? Почему весь Молодой Мир не похож на Фаржэ?!

— Не всем по душе магия. А кто-то ее считает и вовсе вредной для формирования собственной индивидуальной личности. Сам посуди, ты видишь во всех этих людях какие-либо отличия? Их блаженные лица и однообразие радужных чувств ко всему окружающему делают их похожими друг на друга как родных братьев и сестер.

— К тому же здесь нет алкоголя, табака и распутных женщин, — проворчал Тиф. — И хотя в этих местах я не чувствую тяги ни к одному из перечисленных и столь мною любимых в других объединениях вещей, я не согласен с ними расставаться навсегда. Пусть мне предложат вечную молодость, один из местных домишек и вечную чудную улыбку на губах, я все равно не откажусь от своих старых привычек.

— А мне здесь очень даже нравиться. Я бы с радостью здесь осталась, — произнесла Линин, мило улыбаясь в ответ всем прохожим. — Возможно, я и вернусь сюда сразу же как повидаю другие Миры.

— Зачем тянуть? — пожал плечами Тиф. — Ты можешь уже сейчас стать жительницей Диллема. Глядишь, найдешь себе спутника жизни, который тебя обрюхатит, и станете вы жить в одном из фальяловых зданий припеваючи, не зная бед и старости.

После этих слов Тиф и Марк громко засмеялись. Кевин решил заступиться за Линин и потребовал прекратить их смех. А вот сама Линин никак не отреагировала на шутку Тифа, предпочтя промолчать. Ее больше интересовала ее одежда, которая постепенно видоизменялась до полной неузнаваемости, теряя свой первоначальный синий цвет, становясь белой и схожей с одеждой всех местных жителей. Кевин взглянул на свой камзол и штаны и увидел, что и они стали совершенно белыми. Стоило ему подумать о том, что камзол и штаны чем-то ему напоминают белые смокинги из его Мира, как его одежда мгновенно превратилась в один из них.

— Что это на тебе? — спросил Марк, с интересом разглядывая его новую одежду. Тиф и Линин так же проявили к ней интерес.

— Это смокинг — одежд из моего Мира. Я только подумал о нем, и моя одежда тут же в него превратилась.

— Он тебе очень идет, — сообщила Линин, нежно глядя на него.

— А знаешь, в нем что-то есть, — заметил Тиф, после чего его одежда также превратилась в смокинг, после чего он довольно ухмыльнулся. Кевин уже начал привыкать видеть на лице Тифа улыбку.

— А что такое фальяловые здания? — поинтересовался Нолан.

— Это особый материал, нечто среднее между стеклом и янтарем, из которого делаются множество вещей, но чаще его используют в строительстве, — ответил Марк. — Этот материал очень прочный и невероятно красивый и в отличие от янтаря он многоцветен. — Они остановились около одного из миниатюрных замков пурпурного цвета. — Его добывают и обрабатывают только в объединение Фаржэ. Из-за магии или же по другим причинам, фальял быстро тускнеет и покрывается трещинами за пределами Фаржэ.

— Марк, а ты бывал раньше в Диллеме? — спросила его Линин.

— Еще не приводилось, — весело улыбаясь, ответил ей Марк. Так как Уотер всегда обладал бодростью духа, трудно было понять происхождения его улыбки — магическое или же личностное. — Но я бывал в Феттисе, Саметте, Тимине и Озиэне. Губернии в Фаржэ, хоть и невероятно красивы, мало чем отличаются между собой, что так же отталкивает многих людей, живущих за пределами Фаржэ и не желающих перебираться в эти места.

— Они просто глупцы, — заявила Линин, не повышая голоса. В последнее время, Кевин заметил, что она стала немного замкнутой, но спросить ее о чем-либо у него, как правило, не находилось времени в последние дни. К тому же он сомневался, что Линин станет ему открываться, после всех слов, сказанных ей о том, что он видит в ней исключительно друга или же сестру, а никак не молодую красивую девушку, которая питает к нему совсем не сестринские чувства.

Солнце светило ярко, но не слепило. Небо здесь было голубым и глубоким. Воздух был чище, чем где-либо в Молодом Мире, хотя ранее Кевину казалось, что это просто невозможно. Природа в Фаржэ занимало отдельное место. Ее просторы завораживали. Трава на девственных лугах, имеющая ярок-зеленый цвет, достигала высоты не меньше колен человека среднего роста. Голоса птиц сплетались, превращаясь в воистину профессиональный оркестр. Ручьи журчали, водопады шумели. Пчелы и бабочки летали над полями, выискивая самые большие и яркие цветы, благо выбор у них был огромен. Деревья были разных видов и форм. Кевину удалось даже узнать среди них и "hyacintho lampadias". Одним словом — сад мага из Зиама был миниатюрной копией природного пейзажа объединения Фаржэ, созданного без малейшей магии.

Спустя короткое время, они дошли до берега большого озера, в котором купались, как одетые в нечто схожее с купальником, люди, так и абсолютно обнаженные. Линин предложила присоединиться к местным жителям, которые завораживающе смеялись и веселились в воде и на берегу, и все были только "За!".

* * *

Из двадцати одного диллемца купавшихся в озере, только семеро оказались обычными людьми. Кевин причислил их к таковым лишь по той простой причине, что за все время пребывания на берегу, он не заметил в них никаких видоизменений. Остальные четырнадцать отдыхающих точно не были потомками людей, хотя одиннадцать из них мало чем от них отличались. Кого-то выдавал неестественный цвет глаз, кого-то остроконечные уши, кого-то — слишком подвижные мышцы лица. Остальные трое разительно отличались от обычных людей.

Когда Кевин и его спутники только подошли к берегу озера, один из отдыхающих мужчин, с большими абсолютно черными глазами и в набедренной повязке, с разбегу прыгнул в воду, при этом мгновенно превратившись в рыбоподобное существо, с плавниками вместо ног, с ярко выраженным позвоночником и с переместившимися глазами на виски.

Кевина поразило увиденное, но диллемцы никак на это не отреагировали, давая понять, что произошедшая метаморфоза для них была в порядке вещей.

После получасового купания, Кевин вышел из воды, сел на траву, чувствуя приятное тепло лучей солнца на своей мокрой спине и принялся наблюдать за купающимися со стороны.

Второе существо мало чем отличалось от того, который повстречался ему на корабле, и которого ему пришлось убить с помощью топора. Только этот оборотень, в отличие от убитого им, совсем не казался агрессивным. Вначале, он выглядел простым человеком, который, правда, слишком часто принюхивался, подняв голову вверх, но стоило кому-то прыгнуть в воду и обдать его брызгами, как он мгновенно перевоплотился в зверя покрытого буйной растительности и принялся стряхивать с себя влагу собачьим способом. Закончив трястись всем телом, он вновь превратился в человека, сев подальше от воды.

Третьим не человеком оказался худощавый бледный мужчина, который очень был похож на того, с которым Кевин повстречался в трюме до знакомства с оборотнем. Изначально Кевин не разглядел его среди остальных, так как он долгое время находился под водой и возник на поверхности, спустя несколько минут, после чего сам Кевин вышел из воды. Тело альбиноса было совершенно прозрачным, от чего в нем просвечивались все вены, артерии и внутренние органы, делая его похожим скорее на медузу, а не на человека. Но стоило ему выйти на берег, как его прозрачная кожа начала тускнеть, становясь матовой.

Альбинос, оглядел окружающих своими красными глазами, после чего остановил свой взгляд на Кевине. На его прозрачных губах возникла улыбка, и он помахал ему как старому доброму знакомому.

Сомнений не могло быть: перед ним было существо, попавшее в Фаржэ вместе с ними на "Могучей волне".

* * *

В Фаржэ не было кабаков и таверн в обычном понимании этих слов. Их заменяли небольшие столы и стулья из мрамора, расположение под большими кронами старых деревьев, как правило — из семейства lampadias.

Тиф хмуро глядел на стеклянный стакан с водой перед собой (это была первая стеклянная посуда увиденная Кевином в Молодом Мире) и задумчиво ел свой обед, состоявший из листьев салата, помидор, риса и рыбного филе. Объединение Фаржэ состояла исключительно из людей ведущих здоровый образ жизни, а потому здесь нельзя было найти ничего жареного, табака и спиртного. Не будь он в Фаржэ, Тиф без сомнений заказал себе мясо на вертеле и много-много спиртных напитков, а так, единственное что он мог себе позволить в этом случае — это "кислую" мину.

В отличие от Тифа, все остальные с удовольствие уплетали свой обед.

— Я и представить себе не могла, что здесь настолько великолепно, — произнесла с восхищением Линин, отправив в рот последний кружочек морковки, после чего перевела взгляд на Марка. — Странно что, побывав в этих местах, ты все же решил покинуть их.

— Я бы и не покинул их, не будь я скитальцем. А какой Скиталец любит сидеть долго на одном месте? Кстати, орден Скитальцев появился в Фаржэ, в губернии Феттис. — Марк с удовольствием надкусил огурец, запах от которого поплыл вокруг. — Магия этих мест имеет сильное влияние на людей и существ. Она тебя чарует и влюбляет в Фаржэ. Через неделю ты уже мечтаешь стать полноправным жителем этого объединения, а через месяц ты полностью забываешь, что помимо Фаржэ есть и другие места. Поэтому те, кто не собирается оставаться в этих местах навсегда, редко задерживается здесь больше чем на месяц. Оседают здесь в основном люди, которые разочаровались в людских законах и правилах, уставшие от несправедливости жизни и губернаторов или же те, чьи дни сочтены из-за неизлечимой болезни. И конечно, эти места облюбовали существа, которые готовы изгнать из себя зверя ради спокойной жизни, без гонений. Кое-кто из людей приезжает в Фаржэ исключительно ради получения магической способности, действующей лишь на территории объединения.

— Кстати о способностях! — заметил Нолан. — Я все еще ничего не чувствую в себе каких-либо изменений.

— Подожди до завтрашнего дня. Потом сам все увидишь.

— Интересно, каким будет мой дар? — мечтательно произнесла Линин. — Я всегда хотела уметь читать мысли… вернее, до тех пор как не попала в бордель. Там у всех мысли одинаковые.

— А я мечтал уметь телепортироваться, — с грустью произнес Кевин. — Перемещаться на дальних расстояниях в течение считанных мгновений, при этом, не сделав и шага. Это бы здорово помогло в нашем путешествии.

— А я всегда хотел уметь летать как птицы, — пожал плечами Марк. — И сейчас бы не прочь.

— А я всегда мечтал только об одном. — Тиф смотрел в сторону, и его лицо было очень задумчивым. — Вернуть потерянную ногу.

* * *

Они шли по кирпичной тропинке мимо красочных просторов, под стремящимся к горизонту солнцем, и зеленые поля начали меняться черными вспаханными землями, готовыми для посевов.

Далеко от тропы, в черном поле виднелась лишь одна одинокая фигура. Из-за дальности расстояния, было сложно разглядеть, чем был занят диллемец, но можно было предположить что — посевом. Довольно непростое занятие для одного человека.

— Все жители этого объединения странные люди, — произнесла Линин, затем помахала мужчине в поле, стоило тому выпрямиться и приложить ладонь ко лбу.

— Зачем ты это сдала? — раздраженно изрек Тиф.

— Просто, ради приветствия.

Мужчина в поле помахал ей в ответ, после чего что-то прокричал и принялся их звать взмахом руки.

— Ну, вот и напросилась, — сердито добавил Тиф. — Девчонка, от тебя только одни проблемы.

— Интересно, что ему от нас надо? — задумчиво произнес Кевин.

— Скорее всего — помощи, — ответила ему Линин.

— А мне совершенно безразлично, что нужно местному идиоту от нашей компании, — все так же категорично заявил Тиф.

— Сумасшедших в Фаржэ нет. — Марк пристально глядел на человека, который, не дождавшись их, сам начал к ним приближаться. — Бывают только люди со странностями.

— Без разницы, — коротко произнес Тиф.

Человек уже был совсем близко, и они могли разглядеть ее внешность. На вид ему было около сорока, вполне симпатичен и хорошо сложен. Он лучезарно улыбался, и эта улыбка не выглядела признаком какого-либо сумасшествия.

— Сейчас он попросит у нас монетку, и приняться целовать ноги, — уже вполголоса добавил Тиф. — Если же не попросит монетку, то попросит побегать с ним по полю. Или же просто пройдет мимо нас, с глупым выражением лица.

Мужчина сбавил шаг, после чего вновь помахал им рукой. Его одежда была такой же белоснежной как и та, что была надета на них, несмотря на его занятие.

— Die bona. Te volo auxilium… Извините. Доброго вам дня, путники. Я рад, что вы дождались меня, — радужно воскликнул он. Его голос был вполне приятным на слух. — И хорошо, что я вас встретил.

— Чем мы можем быть вам полезны? — спросил Марк и мужчина остановил свой взгляд на нем.

— Я бы хотел попросить вас о помощи. — Мужчина поправил лямку сумки на своем плече, которая была чем-то заполнена. — Скоро закат, а я не успеваю завершить посев.

Тиф не удержался от смеха, громкого и раскатистого. Кевину стало неловко за его несдержанность, но мужчина ничего зазорного в этом смехе не увидел, а составил компанию Тифу.

— У меня еще половина сумки семян, — смеясь, продолжил он. — А опустошить ее я обязательно должен сегодня. Впятером дела у нас пойдут гораздо быстрее.

— Мы бы с удовольствием вам помогли, но мы еще не нашли место для ночлега, и это нас заставляет экономить время, — ответил ему Кевин, стараясь изобразить сожаление.

— Насчет ночлега можете не беспокоиться! — покачал головой странный человек. — Он у вас будет. Я вам это обещаю.

— Тогда, мы полностью к вашим услугам.

* * *

Теплая рыхлая земля согревала ноги. Она была мягкой и приятной словно снег, не учитывая температуру. Кевин с каждым проделанным шагом чувствовал блаженство, вспоминая ферму Доббсов — те дни, когда они с Фрэдом копали твердую землю до мозолей на ладонях и боли в руках. Труд на ферме в селение Ариер нравился ему одинаково сильно, как в начале работы, когда солнце только начинало подниматься по небу, так и в конце — когда усталость, словно живое существо забиралось ему на спину и крепко хватало за шею, пытаясь прижать его к земле.

Посев в Диллеме был гораздо легче, чем копание в Андоре и Кевин без труда справлялся с заданием, которое возвращало его к приятным мыслям о Фрэде и Марте. Семена кукурузы падали в борозды и покрывались землей, чтобы спустя месяцы превратится в высокие и стройные зеленые стебли, которые будут качаться в едином такте в ветреную погоду.

Судя по умиротворенному лицу Марка, ему тоже нравилась данная работа. К тому же он справлялся с ней лучше всех — далеко уйдя вперед, при этом шутливо подгоняя остальных.

Линин сеяла зерно в землю с явной безответственностью — то высоко поднимая руки, глядя на то, как семена просачиваются через ее пальцы, — то старалась их подбросить над свей головой как можно выше. Мужчина, видя это, только улыбался, словно одобряя полностью ее действия.

Позади всех шел Тиф, то и дело, останавливаясь и озираясь по сторонам, словно ожидая, что в любой момент на них может напасть оборотень или же другое существо с острыми клыками. В карманах его одежды оставалось наибольшее количество семян, чем у остальных. Виной его медлительности могло быть отсутствие ноги, но Кевин склонялся к мнению, что Тиф просто занимался непривычным и неприятным для себя делом.

— Как же я давно этим не занимался, — с ностальгией в голосе произнес Марк. — А ведь в детстве я получал огромное удовольствие от сеянья.

— Наверное, готов засеять все поле самостоятельно? — подметил Кевин.

— Не только засеять, но и собрать весь урожай.

— Удивительное место Фаржэ, — задумчиво произнес Нолан. Ему в голову пришла идея, которая показалась ему вполне заманчивой.

"Когда я верну Кэтти и Клэр, то мы обязательно поселимся в этом объединение, возможно даже что здесь — в Диллеме".

Марк искоса взглянул на Кевина и улыбнулся, словно прочтя его мысли.

"А почему бы и нет? Более безопасного места в Молодом Мире трудно найти. Здесь тихо и красиво, и все люди доброжелательны друг к другу. Я построю здесь домик и стану земледельцем".

Багряное солнце, невероятно огромного размера, коснулась нижним краем полосы горизонта. Постепенно начало холодать. Кевин рукой провел по дну карманов, выудив из них последние зернышки кукурузы. Опустив их бережно в землю, он накрыл их землей, после чего выпрямился.

Марк глядел на светило, прижав руки к бокам, первым справившись с работой. Затем он обратил свое внимание на Тифа, который остался далеко позади.

— Похоже, Тиф не разделяет нашего энтузиазма, касательно работы на свежем воздухе.

— У него нет ноги, — напомнил Кевин. — Ему сложнее, чем нам.

— В бою его недуг не так заметен, — подметил Марк. — Думаю, отсутствие ноги здесь не причем. Скорее всего, Тиф родился в семье высшего класса, либо его семья была настолько бедна, что не имела и клочка земли, который можно было засеять с наступлением оттепели, а потому — эта работа для него в новинку… впрочем, как и для Линин.

Добавив это замечание, Марк перевел свое внимание на девушку, которая продолжала сеять зерна оригинальным и малопродуктивным способом. Так или иначе, она вскоре сравнялась с ними, а ее карманы оказались пустыми.

— Пожалуй, нам стоит помочь Тифу, — сказал Марк. — Иначе, нам не закончить посев в этот день.

* * *

Они закончили работу, когда небо над ними уже было индигового цвета, а звезды становились все многочисленнее и ярче. Вернувшись на кирпичную тропу, они сели на траву, что росла на обочине, и мужчина предложил им воду и фрукты.

— Извини, приятель, но где ты их держишь? — поинтересовался Тиф. — Я что-то не вижу поблизости твоих припасов.

— Они со мной, — ответил мужчина, похлопав по сумке, в которой ранее были семена. Судя по ее плоскости — с трудом верилось, что в ней есть еще что-то кроме воздуха. Но, неожиданно для всех, он принялся доставать из нее чашки, кувшин с водой и много разных фруктов.

— У вас волшебная сумка? — поразился Кевин.

— Нет, сумка моя вполне обычная. Просто это мой дар, как жителя объединения Фаржэ. У вас тоже должно быть по дару.

— Мы только первый день в Диллеме, — пояснил Марк, откусив от протянутого ему яблока большой кусок.

Мужчина понимающе кивнул, после чего принялся за фрукты.

Когда их легкий ужин был завершен, мужчина встал на ноги и все последовали его примеру.

— Благодарю вас за помощь, добрые люди и, как я и обещал, я готов предоставить вам ночлег на тот период времени, который вам потребуется.

— А он далеко от этих мест? — поинтересовался Кевин.

— Довольно далеко, — кивнул в ответ мужчина.

— И, конечно же, мы до него дойдем пешком, несмотря на то, что у нас есть кони.

— Извините, но таковы у нас правила — кони в качестве быстрого средства передвижения используют только люди, которые предпочитают замечать течение времени, а в объединение Фаржэ ему не отдают никакого значения. Как бы ты не торопился — время все равно не замедлит своего бега.

— Надеюсь, мы не стесним вас, — сказала Линин.

— Ни коим образом, мой дом вполне вместителен.

— В Фаржэ даже простолюдины имеют большие дома? — озадачено произнес Тиф. — Или же только те, кто в одиночку занимаются посевами с утра до ночи?

— Размер моего дома не зависит от моего увлечения.

— Сеянье — ваше увлечение? — переспросил Кевин.

— Да, — кивнул мужчина. В свете фиолетовых, красных и желтых деревьев, что росли по обе стороны дороги, их белоснежные одежды сияли разноцветными красками, смешиваясь словно на холсте одаренного художника. — Когда я закладываю зерна в землю, этим давая им новую жизнь, мое сердце наполняется приятным теплом и радостью.

— А помимо увлечений, у вас есть работа? — спросил Кевин.

— О да, и она — мое главное увлечение. Правление губернией приносит мне не меньшую радость, чем пешие прогулки, и работа в поле.

— Вы губернатор Диллема? — практически в унисон, воскликнули путники.

— Извините меня за бестактность, но я забыл вам представиться. Мое имя Фернандо Блу из ордена Лоубридж, и да — я правитель этой губернии.

* * *

Чем темнее становилось небо над их головами, тем ярче горели деревья, расчищая им дорогу от мрака. Голосили ночные птицы и пищали летучие зверьки. Кевин решил, что это большие летучие мыши, но не был уверен в своем предположении наверняка. Вдали раздался вой одинокого волка, а спустя какое-то время ему ответила стая его собратьев. Были ли это на самом деле волки, Кевин так же не мог утверждать. Линин вздрогнула и прижалась к Кристину с правой стороны. Он приобнял ее за плечи и Линин улыбнулась ему в знак благодарности, после чего положила ему голову на грудь и обвела рукой его талию.

— Я дворянин в тридцать шестом поколении, — держал свой рассказ Фернандо Блу. — Мои родственники не видели, как растет кукуруза или свекла, а я с раннего детства любил наблюдать за работой нижнего класса и даже принимать в этом участие. Я, если можно так выразиться, рос в поле. Мое лицо было с детства загорелым, руки быстро загрубели, а к двадцати годам я и вовсе перестал быть похожим на дворянина. Отец был против моего увлечения и часто грозился передать по наследству губернаторский трон не мне, а моему двоюродному брату Френсису. Когда мне исполнилось двадцать четыре года, я согласился с отцом и предложил ему сделать губернатором не меня, а моего кузена. Я давно слышал об объединение Фаржэ и поставил перед собой цель — попасть в эти края, во что бы то ни стало. Мои слова сильно удивили отца, он ведь только пугал меня, а я взял и отрекся от трона самостоятельно, сказав, что губерния Карун справиться и без моего правления.

— А в каком объединении находится данная губерния? — спросил Уотер.

— Это Ливеранское объединение, расположенная в западной части Третьего Великого Озера. Отец был в гневе, после сказанных мной слов. Я и раньше видел его негодование, но тогда оно впервые было обращено именно на меня. Мне было страшно видеть его таким, но я принял свое решение и не хотел его менять. Тогда отец сказал мне: "В Коруне ты можешь быть только губернатором, в любом другом случае я тебе приказываю покинуть губернию навсегда". На какое-то мгновение у меня появилось желание подчиниться, но у меня все же хватило смелости не отрекаться от своей мечты, как ранее от престола, и я выбрал изгнание.

Я два года бродил по миру, пока не попал в объединение Фаржэ. Прибыл я на корабле, а так как Диллем — единственная портовая губерния Фаржэ, мое знакомство с объединения началось именно с этих мест. Я влюбился в Диллем, в его образ жизни, в его жителей, в его природу. Мне здесь нравилось абсолютно все и я понял, что этих мест я больше никогда не покину. И я сдержал слово данное себе.

— А как вы стали губернатором? — спросил Кевин, чувствуя приятное щекотание дыхания Линин на своей груди.

— Благодаря жребию. В объединение Фаржэ губернаторский престол не передается по наследству, а по жребию. Когда губернатор оставляет свое тело навсегда и садиться в лодку к Харону, на его место может претендовать любой житель губернии, который прожил в ней не меньше двух лет. У меня не было ни малейшего желания становиться губернатором Каруна, но я сильно желал стать полезным для Диллема. Я записал свое имя на пергаменте и бросил ее в Ковш Истины, что храниться в замке владыки объединения Фаржэ.

— Кто такой владыка? — осведомился Кевин.

— О, он великий маг. Зовут его Эрстан. И он самый мудрый из правителей и самый сильный из магов. И вот, в Великий Праздник Возрождения, что празднуется в середине Аддара, владыка Фаржэ, в присутствии всех жителей Диллема, достал один и множества пергаментов и прочел с него мое имя. Так, я был избран губернатором. Таким образом, все мои мечты сбылись — я сохранил за собой престол, но при этом могу заниматься своим любимым занятием — посевом и сбором урожая.

— Но почему вы занимаетесь этим в одиночку? — спросил Марк в недоумение. — Я понимаю, что вам по нраву это занятие, но ведь одному невозможно засеять все поле в определенные сроки.

— У меня есть помощники. Их около сорока человек. Невозможно работать в поле изо дня в день и править губернией. Земледелием я занимаюсь исключительно свободное время.

— Но это ведь очень сложно, — заметила Линин.

— Я и не спорю. Но усталость и боль в теле быстро забывается, когда на твоих глазах из-под земли поднимаются первые нежные зеленые ростки молодых культур, которые ранее были всего лишь маленькими неприметными зернышками.

— Будь я на вашем месте, я бы тоже стал сеять семя, только не кукурузное — а свое, и не в землю — а в женщин, — заявил Тиф, с обычной для себя прямотой. — Дети, знаете ли, тоже способны расти и радовать тех, кто поучаствовал в их создание.

— Почему же, дорогой друг, я пробовал и сие занятие. И скажу вам — оно мне нравиться не меньше, чем земледелие.

— И каковы ваши успехи?

— Двадцать шесть детей.

— Сколько?! — переспросили все разом.

— Восемнадцать мальчиков и восемь девочек. И еще пять девушек беременны от меня.

— Наверное, у вас большой гарем, — предположила Линин.

— Никакого гарема у меня нет. У меня даже нет одной постоянной жены. Матери моих детей обычные женщины, которые имеют полное право покинуть мой дворец, стоит им найти подходящего мужа для себя.

— Ну и нравы у вас, — с легким укором произнес Кевин. — Это больше похоже на пропаганду и поощрение распутной жизни.

— Отчего же? — не согласился с ним губернатор. — Мы просто стараемся дарить друг другу любовь. К тому же стоит заметить, что в Фаржэ никто никого не обязывает — все делается по взаимному согласию и главной целью отношений является зарождение новой жизни, а получения удовольствия от контакта играет здесь далеко не самую главную роль.

— Но откуда вам знать, что все дети ваши? — спросили Кевин, все еще озадаченный интимными подробностями из жизни губернатора Диллема.

— Очень просто — девушки, ставшие матерями моих детей были девственны, а значит — я первый мужчина, который к ним прикасался. Когда они вынашивают моего ребенка, они вправе заводить семью с другим мужчиной. Некоторые так и поступают, другие остаются жить в моем дворце столько времени, сколько посчитают нужным. Кое-кто из матерей моих детей рожают от меня вторично.

— А как насчет моногамии? — все не унимался Кевин. — Ее не ценят в Фаржэ?

— Любой житель Фаржэ имеет право жить так, как считает нужным, если только это не причиняет вреда или физического неудобства для окружающих.

— Выходит, только девственницы имеют право разделить с вами ложе? — задала свой вопрос Линин.

— Нет. На это имеют право и те, кто уже вступал в половую связь с другими мужчинами, хотя в моем случае такого еще не происходило. Главное условие, которое ставится перед будущими матерями — не иметь детей и не быть в положение на момент разделения со мной ложе.

— А что если девушка солжет? — спросил Кевин.

— Это просто невозможно, — категорически заявил губернатор. — В Фаржэ нет место лжи.

— Хорошо, я перефразирую свой вопрос: что если девушка сама не знает, что находится в положение?

— Тогда, на то воля Мира Вечности и ребенок, родившийся от этой женщины, все равно будет считаться моим.

— И почему столь большое количество невинных девушек стремятся попасть в вашу опочивальню? — спросила Линин. — Ведь если в Фаржэ трон не передается по наследству и ваши дети не могут на него претендовать, то какова выгода от этого девушкам? Вы одариваете их богатством или подарками? Только вы поймите меня правильно — вы вполне симпатичный мужчина, но это не объясняет стремления столь многих женщин провести с вами ночь.

— Спасибо тебе, милое дитя, за столь приятный комплимент, и отвечая на твой вопрос, я говорю — нет, я им ничего не дарю. Просто должность губернатора предполагает частое появление перед всеми жителями губернии, что приводит к огромному вниманию к моей персоне.

"Другими словами — знаменитости чаще пользуются успехом у противоположного пола, чем простые "смертные"", подумал Кевин, но конечно не стал говорить этого в слух.

— Все девушки, которые в последствии стали матерями для моих детей, хорошо знали меня, чего я не могу сказать о них. Поэтому, прежде чем пригласить их в свой дворец, я всегда вел с ними беседы во время прогулок и во время совместного принятия пищи. Только спустя месяц после знакомства, когда я убеждался в том, что девушка все еще хочет родить от меня ребенка, я приглашал ее в свою постель. Как видите, все происходит не спонтанно, а обдуманно и взвешенно с обеих сторон, — закончил Фернандо Блу и, конечно же, последние слова были в первую очередь адресованы Кевину.

— Сир! — воскликнул Марк. — А вы не в курсе, в какой-нибудь губернии Фаржэ скоро освободится очередной губернаторский трон?

Слова Марка Уотера заставили всех рассмеяться, после чего вся остальная беседа прошла исключительно в юмористическом ключе.

* * *

Губернатор Диллема жил во дворце из оранжевого фальяла, и данное сооружение практически ничем не отличалось от других строений, которых им довелось видеть немало за все время пребывания в губернии. Они поднялись по витиеватой лестнице и остановились перед стенами дворца. Губернатор предложил им следовать за ним и прошел сквозь стену, чем сильно поразил своих гостей. Прежде чем пройти, Кевин провел рукой по стене здания. На ощупь фальял напоминал каменистую породу, в то время как врата, что отличались от стен лишь своим более светлым оттенком оранжевого цвета — напоминали воду. Но эта "вода" не оставила никаких следов на его ладони, оставаясь абсолютно сухой. Пройдя через дворцовые врата, Кевин и его спутники оказались в просторном зале, который отличался высоким потолком и массивными колонами. Помимо этого помещения, во дворце было еще восемь таких же и двенадцать поменьше, что формировали спальни, кухни, уборные и столовые. Мебели в Фаржэ отводилось далеко не самая главная роль — места кресел и диванов занимали горшки с цветами и кустарниками, большинство из которых Кевину доводилось видеть ранее в оранжерее Мэджика Шайна. По словам губернатора, все эти цветы имели магические и лечебные свойства и как вид были созданы более тысячи лет назад умелыми садовниками из Тимина, что явно не сочеталось с горделивыми рассказами мага из Зиама.

Они прошли через несколько залов, при этом с любопытством глядя на стены дворца. Фальял, как выяснилось, был мутноват с внешней стороны и совершенно прозрачен с внутренней, а посему — они без труда могли разглядеть разноцветные свечения деревьев ночной губернии.

— Я просто в восторге! — восхищенно произнес Кевин, а про себя добавил: "После такого зрелища, огни ночных городов моего Мира больше мне не кажутся чем-то завораживающим".

Когда же они дошли до обеденного зала, в котором стоял очень длинный стол и на котором уже были разложены разные блюда и напитки, губернатор пригласил их занять места.

Ужин длился около двух часов. Они ели медленно и мало, больше уделяя внимание разговорам, а потому успевали вновь проголодаться. Тиф же так и остался голодным, сетуя на то, что огромное количество овощей и фруктов, а также малое количество белков и жиров всегда не способствовали к насыщению его желудка. За все время беседы Фернандо Блу ни разу не спросил их — откуда они и куда держат путь, что позволило им не прибегать к обману. Губернатор Диллема с каждым часом все больше нравился Кевину.

К концу трапезы, в обеденный зал вошел мужчина в белой одежде и сообщил губернатору, что дети хотят его видеть. Фернандо кивнул ему, после чего зал заполнился детьми губернатора, которым было от трех месяцев, до десяти лет (самых малых на руках несли их матери), и с веселым криком побежали к своему отцу. Тот принял их с радужной улыбкой и широко распростертыми объятиями. Дети облепили его со всех сторон и весело загоготали.

— Самый счастливый папаша, — пробормотал Марк и косо взглянул на Кевина, который с улыбкой на устах и с грустью в глазах глядел на губернатора и его детей.

Когда каждый из детей получил от отца свое личное объятие и поцелуй, дети обступили его полукругом и принялись рассказывать, кто и как провел сегодняшний день.

— Папа, я сегодня играл в "камешки" с Алкэном и Вигом и выиграл все до единого. — Пятилетний карапуз достал из карманов пригоршню разноцветных камней и показал их отцу.

— Ты молодец, Эрик. Я очень рад за тебя. А вы, Виг и Алкэн, не расстраивайтесь, у вас еще будет возможность обыграть Эрика.

— Папа, а я сплела сегодня косички самостоятельно. Тебе нравиться?

— Очень, моя милая, Эли. Ты стала настоящей красавицей.

— Папа, а я ударился сегодня коленкой о камень. Мне было очень больно, но я не плакал, ведь только девчонки плачут.

— Ты у меня растешь очень мужественным парнем, Питер. Я горжусь тобой.

— Папа, а я посадила семечко парьяна, а когда из нее вырастит дерево, я обязательно дам тебе отведать первым его плоды.

— Благодарю тебя, моя добрая Индис. Ты не перестаешь меня радовать.

— Папа, а я…

— Папа, а у меня…

— Папа, ты знал что…

И так без конца. Свою историю рассказали все дети, которые могли говорить и передвигаться на своих ногах. Пять ничего не могли сообщить отцу в силу своего малого возраста, а шестой малец был чем-то слишком обижен, а потому не имел ни малейшего желания, делиться с отцом своей историей.

— Мэнни, ты не хочешь подойти и обнять отца? — обратился Фернандо Блу к своему сыну.

Тот еще больше насупился и отвернулся. Тогда отец сам встал со своего места и подошел к сыну. Встав на одно колено, он прижал ладони к плечам Мэнни.

— Что-то не так, Мэнни? Расскажи мне, что случилось?

Мэнни в ответ только плотнее сжал губы, насупил брови и уставился в пол. Несмотря на то, что Фернандо Блу казался добрым и понимающим отцом, Кевин решил, что Мэнни сейчас получил по заду. Но губернатор лишь взял мальчишку на руки и, вернувшись к своему стулу, посадил его к себе на колени.

— А теперь рассказывай, что стряслось. Ты конечно парень с характером, но помни — характер у тебя отцовский, а потому я не отпущу тебя, пока ты мне не объяснишь причину своего дурного настроения.

— Ты мне обещал, — чуть ли не плача, произнес Мэнни. — Завтра ярмарка, а я хотел участвовать в турнире.

— Так вот зачем тебе лук — хочешь поучаствовать на ярмарке.

— Я хотел выиграть главный приз, — плаксиво добавил ребенок.

— Эй, сынок, ты сможешь участвовать на ярмарке только когда подрастешь. А пока ты еще мал.

— Но я хочу участвовать! — уже плача, настоял Мэнни. — Я лучше всех стреляю из лука.

— Я в этом даже не сомневаюсь, но дети не могут участвовать в турнирах. И даже я — губернатор Диллема, — не могу ничего изменить в правилах. Но я тебе обещаю, что завтра утром ты получишь из моей коллекции любой лук, который сам выберешь. А лет через десять, ты с этим луком возьмешь главный приз ярмарочного турнира.

— Ты так думаешь? — сразу же засиял мальчишка.

— Я в этом уверен. — Фернандо Блу приложил два пальца к своему запястью, после чего дотронулся ими до лба сына — изобразив ритуал клятвы Молодого Мира.

— Но десять лет это очень много.

— Согласен. Но у тебя будет один из самых лучших луков во всем объединение Фаржэ. Ты сможешь тренироваться хоть в каждый день, оттачивая свое мастерство, а через десять лет ты будешь стрелять из него лучше меня самого.

— А можно я возьму лук из листина?

— Ты вправе выбрать любой лук.

Мэнни нахмурил брови, о чем-то задумавшись, наверное — взвешивая все "за" и "против", — и наконец кивнул, после чего на его лице возникла улыбка.

— Вот таким ты мне больше нравишься. Не грусти больше, ладно?

— Не буду, папа. Ведь у меня будет настоящий лук из листина!

Как позже узнал Кевин, листин был еще одним редким материалом, который производился только в Фаржэ и был широко востребован во всем Молодом Мире. Луки из него были очень прочными и прибавляли дальности полета и меткости летящей стреле в несколько раз.

Когда дети покинули обеденный зал, Кевин одобрительно кивнул и произнес:

— Вы счастливый отец, губернатор. К тому же все дети вас очень сильно любят, так же, как и вы их.

— Да, — согласился с ним Фернандо Блу. — Своих детей я люблю больше чем свою должность и земледелье, хотя именно ради земли я изначально перебрался в Фаржэ.

Их легкая непринужденная беседа продлилась еще около получаса, после чего губернатор предложил им пройти в их спальные комнаты и сам вызвался им показать их. Они прошли по длинным коридорам, украшенным картинами и цветами, пока не дошли до трех лестничных ветвей, уходящих в трех разных направлениях. Они все поднялись по центральной лестнице.

— Завтра, когда вы проснетесь, меня, скорее всего, уже не будет во дворце, но не беспокойтесь — в обеденном зале все уже будет готово для завтрака. — Губернатор резко остановился, после чего повернулся к ним лицом. — А почему бы вам завтра тоже не поучаствовать в турнирах? А в путь вы сможете отправиться послезавтра?

— К сожалению, у нас туго со временем…, — начал было Кевин, но губернатор его перебил:

— Да ладно вам! Побудьте в Диллеме еще денек. Увидите нашу ярмарку. Обещаю, что не пожалеете. — Губернатор обвел всех взглядом, с явным искренним желанием убедить их остаться. — Уверяю, что нашу ярмарку вы будите помнить всю вашу оставшуюся жизнь.

— Мы бы с радостью, но если учитывать правила, запрещающие использовать коней для передвижения, мы покинем объединение позже намеченных сроков. А потому мы бы не хотели задерживаться.

— Поверьте — это проблема вполне решаема. На ярмарке будет присутствовать владыка Фаржэ. Я с ним побеседую, и он перенесет вас к границам объединения в считанные секунды, благодаря своей могущественной силе. А уже оттуда вы продолжите свой путь на конях, к тому же вы сможете сэкономить столь дорогое для вас время, а не потеряете его.

Предложение было вполне заманчивым, и Кевин не видел повода для отказа. Если владыка Фаржэ сможет перебросить их до следующего объединения, тогда они будут только в выигрыше. Правда, стоило уточнить некие детали.

— А ваш владыка не сможет нас перенести не к границам Фаржэ, а скажем в определенную точку другого объединения?

— К сожалению — нет. Эрстан может использовать свою магию в пределах Фаржэ и только. Конфликты с другими объединениями нам ни к чему.

— А что за призы разыгрываются на ярмарке? — поинтересовалась Линин.

— О, это очень хорошие призы. Лучших призов, вам и представить будет сложно.

— Так что же это за призы? — несдержанно поторопил губернатора Марк.

— Приз — это магический дар, преподнесенный победителю турнира самим владыкой Фаржэ. И этот дар будет иметь силу на всей территории Молодого Мира.

— А в чем они состоят? — осведомился Тиф, явно заинтересовавшись словами губернатора.

— Этого никто не знает, кроме Великого Мага всего Фаржэ Александра Эрстана Клэнси.

— Какими были дары на прошлой ярмарке? — перефразировал свой вопрос Тиф.

— На прошлой ярмарке лучший лучник получил дар предвиденья недалекого будущего. Самый лучший боец на мечах получил дар быстроты движений. Самый лучший пловец теперь может дышать под водой в течение суток. Самый лучший бегун…

— Мы поняли, — остановил его Марк. — Это очень хорошие дары.

— Значит, вы остаетесь?

— Если на следующий день после ярмарки мы уже будет около объединения Иватт, то почему бы и нет? — пожал плечами Кевин.

— Это просто великолепно! — восторженно воскликнул губернатор. — Вам очень понравиться, уверяю вас. Даже если вы не захотите участвовать в турнире, вы сможете присутствовать на ярмарке в качестве простых зрителей. Но, мой вам совет — лучше участие, чем присутствие. Кто знает: возможно, вам улыбнется удача.

Губернатор хотел продолжить путь вверх по лестнице, но Кевин остановил его очередным вопросом:

— А Александр Эрстан Клэнси родственник магу из Зиама Артуру Клэнси?

— Родственник ли он Мэджику Шайну? Конечно — они отец и сын, — кивнул Фернандо Блу. — Только, они в давней ссоре, причин которой никто не знает, кроме них самих.

На этом они закончили разговоры и направились дальше в сторону своих комнат.

Внешне дворец казался большим, но не настолько огромным, каким он оказался внутри, но Кевин помнил, что фальял — волшебный материал, и внутренняя величина дворца могла объясняться не зрительным обманом, а его магическими способностями.

Вскоре они пришли. Губернатор сообщил, что в комнате они смогут принять ванну и хорошенько выспаться. После этих слов, он пожелал им доброй ночи и направился вниз по лестнице.

 

2

Еще утром проснувшись, Кевин даже не предполагал, что не только посетит ярмарку Диллема, но и будет в ней участвовать. И не просто участвовать — а получит один из призовых даров. Знай он все это заранее, то никогда бы не согласился на участие, но правда о недалеком будущем было для него неведома.

К шести часам, он спустились вниз в обеденный зал. Все уже ждали его за столом. Поприветствовав всех, он занял одно из свободных мест. Он уже взял в руки нож и вилку, пока не заметил, что все взгляды были обращены исключительно на него.

— Что-то не так? — спросил он, надеясь про себя, что не нарушил какую-нибудь местную утреннюю традицию.

— Мы ждем…, — только и произнес губернатор.

— И чего же вы ждете?

— Ждем, когда ты нам продемонстрируешь свой дар жителя Фаржэ.

— Покажи же его нам, Кевин, — попросила Линин. — Не томи!

Кевин отложил в сторону нож и вилку, после чего положил руки на колени. Он даже и думать забыл о даре. К тому же каких-либо магических изменений в себе он совершенно не чувствовал.

— Боюсь вас расстроить, но я не обладаю никакими способностями.

— Это невозможно! — заявил губернатор. — У всех они проявляются на следующий день пребывания в нашем объединении.

— Тогда я просто не знаю, в чем эта сила заключается.

— Просто постарайся максимально расслабится, сконцентрируйся на частички магии, которая зародилась внутри тебя и дай ей волю действовать самостоятельно через тебя.

Кевин решил последовать словам губернатора и прикрыл глаза, чувствуя приятное тепло в груди… и только. Как он не старался заглянуть в себя глубже, как он не концентрировался, дар не желал проявлять себя. Чувство расслабленности начало покидать его. Лоб Кевина покрылся морщинами, брови опустились вниз, а губы крепко сжались, теряя свой привычный розоватый цвет.

Открыв глаза, Кевин с досадой произнес:

— Я ничего не чувствую. Похоже, я единственный, кто ничего не приобрел. — Сказав это, Кевин уже был готов услышать от Фернандо Блу следующие слова: "Кто ты такой? Ты не можешь быть из нашего Мира, только так я могу объяснить твою неспособность взаимодействовать с магией этих мест", но к своему облегчению оказался неправ.

— Дар, который проявляется не сразу или же не дает о себе знать — непростой дар. Такое редко, но случается. Поверь, вскоре он покажет свою силу и это будет что-то неповторимое, потому как у тебя будет особенный дар, такой же как и ты сам. С первых минут нашего знакомства, я обратил внимание на то, что ты не похож на всех остальных и дар только подтверждает это.

Губернатор одобрительно кивнул ему, после чего вернулся к утренней трапезе — принявшись выскабливать серебряной ложечкой содержимое яйца.

* * *

Ярмарка проходила на главной площади Диллема. Сама площадь представляла собой бескрайний зеленый луг с редкими деревьями. Упиралась она в высокие горы с заснеженными вершинами с одной стороны, и в большое озеро с чистой водой — с другой. Кругом реяли флаги на высоких флагштоках и стояли арки из того же фальяла, образующие четыре длинных коридора и украшенные штандартами всех губерний входящих в состав объединения Фаржэ. Все четыре коридора вели к большой платформе из белого цвета в форме гигантского круга. Порадовали своим присутствием местную ярмарку не меньше пятидесяти тысяч человек, из которых больше десяти тысяч не относились к человеческим существам (в Фаржэ их называли "Осветленными"). Те люди, что стояли в коридоре из арок и флагштоков были одеты в разноцветные одежды, этим отличаясь от остальных присутствующих, которые как и прежде предпочитали облачаться в белоснежные тона. Как потом выяснилось, цвет одежд менялся самостоятельно, стоило их хозяевам проявить желание поучаствовать в турнирах.

По пути на ярмарку, Кевин узнал о новых талантах своих друзей. Линин подобрала с земли три белых гладких камушка и принялась ими жонглировать, не прибегая к помощи рук. Тиф, по его же словам, приобрел способность исчезновения — он не становился невидимым для всех, а только для того человека, которого он сам выбирал. А Марк Уотер теперь мог видеть сквозь предметы любой толщины и любой плотности.

В чем заключался его личный дар, Кевин Нолан до сих пор не знал. Губернатор заверил его, что дар, которым он обладает — особенный, а потому не проявляется открыто, но с каждым мгновением в его душе росло все большее сомнение в существование какого-либо магического начала в его теле.

Площадь, на которой начиналась ярмарка, была забита людьми и, казалось, что через огромную толпу людей было просто невозможно протиснуться, но стоило жителям и гостям Диллема увидеть среди их компании и губернатора Фернандо Блу, они начали расступаться, образуя коридор, при этом приветственно вознеся руки вверх.

На белой платформе, которую и окружала толпа людей одетых в белые одежды, стояли три высоких старца с длинными пышными бородами и с посохами в левой руке, которые украшали сложные узоры и драгоценные камни.

— Это и есть Великий Маг всего Фаржэ Александр Эрстан Клэнси, вместе со своими советниками — так же волшебниками, как и он сам, — доверительно сообщил им губернатор.

Великий Маг поднял правую руку вверх, приветствуя присутствующих, получив в ответ громкие аплодисменты и одобрительные крики.

— Друзья! — Голос мага был глубоким и проникновенным. Такие голоса бывают у лидеров, способных со временем превратится в диктаторов. Возможно, Кевин мыслил предвзято, и причиной тому было ранее знакомство с сыном Эрстана. Великий Маг Фаржэ выглядел вполне добродушно и располагающе, но таким же изначально ему казался и Артур Клэнси. — Я рад видеть вас на очередной традиционной ярмарке проводящуюся в Фаржэ вот уже более трех веков. И в этом году мы ее празднуем в губернии Диллем, которой правит мудро и справедливо губернатор Фернандо Блу из ордена Лоубридж.

Говоря это, маг повернулся лицом к губернатору, и указала на него своей ладонью, после чего толпа взорвалась новыми аплодисментами. Губернатор помахал им, после чего дотронулся поочередно три раза ко лбу, а затем к плечу, в знак благодарности за одобрение, полученное в свой адрес.

— Я рад видеть, что проводимые нами ярмарки из года в год собирают большое количество присутствующих, к тому же не только из нашего объединения, но и из соседних. Мы рады видеть гостей, и будем просто счастливы, если они изъявят желание поучаствовать в турнирах. В этом году, так же, как и в предыдущих, мы разыгрываем на ярмарке призовые дары, чьи способности будут распространяться не только в Фаржэ, но и на территории других объединений. Победители турниров, исходя из правил, смогут участвовать в качестве конкурсантов только спустя три года. Те же, кому не удастся выиграть призовой дар в этом году, смогут попытать свое счастье уже в следующем. Я всем вам хочу пожелать удачи, и буду с интересом наблюдать за всеми проводимыми турнирами. — Эрстан выдержал паузу, после чего торжественно добавил: — Итак, объявляю ярмарку Диллема открытой!

Люди вновь зааплодировали, и губернатор со своими гостями не остались в стороне — громко захлопав в ладоши. Все три мага коротко приклонили головы четыре раза, поворачиваясь лицом в сторону коридоров, в которых стояли люди в цветных одеждах, после чего сели на три стула с высокими спинками.

Стоило магам занять свои места, как заиграла музыка, послышались мелодичные голоса бардов, а люди принялись танцевать и веселиться, сопровождая людей в цветных одеждах в сторону турнирных площадок.

* * *

Первым в турнирном конкурсе числился бег. В нем участвовали десять диллемцев. Изначально впереди всех бежал мужчина с непропорционально длинными ногами, но под конец, один из участников перевоплотился в либара и, встав на четвереньки, практически без проблем опередил изначального лидера. Достигнув финиша, он заревел от восторга и запрыгал на месте, постепенно превращаясь обратно в человека.

Второе соревнование было по плаванью. И в этом турнире вновь одержал победу один из "осветленных". Впрочем, так же, как и в третьем и четвертом турнире, в которых требовалась сила и выносливость.

Когда пришло время битвы на мечах, Тиф не смог отказать себе в удовольствие и вызвался поучаствовать, после чего его белая одежда тут же окрасилась в пестрые цвета. Тиф вышел на арену против высокого мускулистого мужчины с длинными волосами, сплетенными в маленькие тугие косички. И хотя, его представили публике иначе, Кевин про себя прозвал его Кононом-Варваром. Прозвенел гонг и "Конон" ринулся в атаку без первоначальной разведки и оценки силы соперника. Тиф рядом с ним казался совершенно щуплым и жутко старым. Обманчивый вид Тифа и излишняя самоуверенность, сыграла с молодым амбициозным бойцом злую шутку. Тиф легко ушел от атаки "Конона", оказавшись у него за спиной, после чего с силой его толкнул плечом в спину. Соперник Тифа повалился на пол, выронив из рук свой меч. А, повернувшись на спину, встретился с острием меча Тифа.

— Ну? — обратился к "Конону" его зрелый противник.

Здоровяк, с трудом пересиливая свое задетое самолюбие, поднялся, но только для того чтобы встать на одно колено и приклонить перед победителем голову.

Публика взорвалась криками и аплодисментами.

— Браво! — прокричал Фернандо Блу, после чего обратился к Кевину, не отводя взгляда от арены: — Таких уверенных и быстрых побед, мне еще не доводилось видеть. Признаюсь, я ожидал другого результата.

Тиф, с победной улыбкой на лице, покинул арену, а на их место пришли новые участники — широкоплечий чернокожий мужчина с невероятно узкой талией и широкими ладонями и хорошо известный Кевину "Альбинос", с которым он уже встрепался на корабле и на берегу озера. Его "знакомого" представили публике как новичка турнира Элласта Альба.

Тиф поднялся вверх на трибуну, где в отдельном ложе, предназначенном для семьи губернатора и его гостей, сидели его друзья.

— Вы великолепно управляетесь с мечом, — похвалили Тифа губернатор, в то же время, с интересом глядя на арену, на которой уже началось противостояние двух других конкурсантов.

— Благодарю, — слегка поклонился Тиф. — Меч — продолжение меня. Я с ним не расстаюсь с юных лет.

— Охотно верю.

Второй турнир на мечах продлился не дольше первого. Чернокожий "осветленный" так же, как и "Конон" первым провел свою атаку, но Элласт легко ушел в сторону, при этом двигался только его торс, в то время как ноги оставались стоять на месте. Следующим движением он выбил меч из рук соперника, развернулся, сжал правую руку противника и завел ее за спину, после чего прижал лезвие меча к его гортани. Чтобы завершить представление на мажорной ноте, "альбинос" подтолкнул оппонента под колени и тот приземлился коленями на пол арены.

Зрители снова зааплодировали и принялись выкрикивать имя победителя.

Кевин взглянул в сторону Тифа. Лицо того оставалось непроницаемым.

— Да, приятель, похоже, ты нашел достойного противника, — иронично заметил Марк. — Думаешь, у тебя есть шансы на победу?

— Надежда всегда присутствует во мне, Уотер, при любых жизненных передрягах. А если в тебе живет надежда, то и вера всегда будет рядом.

В битве на мечах участвовали шестнадцать претендентов. Во втором круге Тиф, так же, как и Элласт одержали уверенные победы. В полуфинале турнира жребий пал на Тифа и Элласта — оба были новичками и оба уже успели сыскать славу потенциальных финалистов. Когда жребий пал на то, чтобы они встретились на арене в полуфинале, многие высказали свое разочарование досадливым гулом.

— Удачи тебе, Тиф, — напутствовал его Кевин. В ответ Тиф скупо кивнул головой. Встав со своего места, он неторопливо направился к арене.

— Знать хотя бы, за какой дар я сражаюсь.

— Если выстоишь в этой битве, тогда наверняка узнаешь, — ответил ему Марк. — Во второй группе участники хороши, но, по мнению большинства, они уступают вам обоим.

Тиф вышел на арену, после чего принялся разминать плечи и шею. Элласт Альб, так же, как и он принялся за разминку, начав прыгать из стороны в сторону и делать замысловатые сальто и кульбиты, показывая всем свою эластичность и реакцию. Одной своей разминкой он сорвал очередную порцию аплодисментов у зрителей.

По традиции губернатор, в чьих владениях проводилась ярмарка, представлял финалистов турнира лично, но в этот раз Фернандо Блу решил поучаствовать в представление уже в полуфинале и жители Диллема, так же, как и его гости, ничего не имели против этого — интрига полуфинала была достойна отдельной презентации.

— Друзья, мы добрались до полуфинала, который мог бы украсить финал любой проведенной ярмарки и тех, которым еще предстоит быть проведенными. Бои на мечах всегда пользовались наибольшим успехом у публики в сравнении с остальными турнирами, а то противостояния, что достались нам в этом году — выдались на славу. Сложно было представить, что два новичка, имена которых еще утрам всем нам не были известны, прозвучат громко над объединением Фаржэ. — Толпа одобрительно возликовала. — И так, позвольте мне представить вам наших полуфиналистов. С одной стороны от меня находиться Тиф из губернии Андор, объединения Эрис. Он мой личный гость и я вас попрошу поприветствовать его со всеми почестями, каких он только заслуживает. Ведь он настоящий воин и храбрец. Несмотря на свой возраст и отсутствие ноги, он способен одолеть любого соперника, при этом используя лишь половину своих способностей. И самое приятное то, что его способности врожденные и не имеют никакого отношения к магии.

Толпа завыла от восторга и принялась скандировать имя Тифа.

— С другой стороны от меня стоит Элласт Альб. Он впервые в Фаржэ и впервые участвует на наших ярмарках, но я, — уверен так же, как и любой из вас, — остался в настоящем восторге от его техники и пластичности. И еще спешу вам сообщить, что Элласт Альб, вне зависимости от того, как завершиться этот турнир для него, изъявил желание стать жителем нашей губернии, чему я несказанно рад.

Толпа вновь закричала и теперь скандировала имя "альбиноса". Тиф, не без злости, обратил внимание, что у его соперника было гораздо больше поклонников.

— И так, не стану тянуть время и заставлять вас ждать столь интригующего зрелища. А потому, скажу последние слова: "Да победит сильнейший!".

Губернатор покинул арену, после чего раздался гонг, оповещая о начале битвы между Тифом и Элластом Альбом. Элласт размял запястья, держа обеими руками рукоять меча, и направился в сторону Тифа на пружинистых ногах. Тиф продолжал стоять на месте, изучая движения соперника. Ему пришла в голову забавная мысль, что если кошки умели бегать на задних ногах, то двигались они точно так же, как и этот человек-медуза.

Альб уже был совсем близко от него, при этом меч в его руках не прекращал искусно вращаться, образуя смертоносную двустороннюю параболу. На своем месте, Кевин вскочил на ноги и крепко сжал ладони в кулак. В отличие от Нолана, Тиф был совершено спокоен. Его сердце не билось учащенно, ладони не потели, а дыхание было совершено спокойным. Он просто ждал…

"Осветленный" уже вплотную приблизился к нему, после чего резко встал как вкопанный, а вместе с ним остановился и его меч. Похоже, он не собирался проводить первым атаку, позволив Тифу право первого удара. Его отвратительно бледное лицо с ярко выраженными скулами было совсем близко от него. Он мог в подробностях разглядеть внешность существа, что стояло перед ним — его красные глаза, прозрачную безволосую кожу, беззубый маленький рот с морщинистыми складками вместо губ, тонкие отверстия слуховых каналов лишенных ушных раковин, сплющенный нос с большими ноздрями.

Зрители замерли, не понимая, что происходит. Но Кевин, и все кто сидел рядом с ним прекрасно все понимали — Тиф воспользовался своим даром жителя Фаржэ, став невидимым для своего соперника.

Руки Тифа напряглись, его рот раскрылся в оскале, и он сделал резкий взмах руками, целясь в область шеи Элласта. Перед началом турнира, их предупредили, чтобы они не боялись наносить сильного урона своему сопернику, так как магия Волшебника Эрстана не позволит турниру завершиться чьей-либо смертью, так как любая рана будет мгновенно исцелена, прежде чем кто-то успеет сделать последний свой вдох.

В последнее мгновение Элласт встал на "мостик" и меч Тифа прорезал воздух — крики людей подсказали ему о грозящей ему опасности. Альбинос сделал несколько сальто назад, оказавшись на безопасном расстоянии от Тифа.

Тиф молча проглотил обиду и злость, после чего уверено направился вслед за Элластом, крепко сжимая свой меч в руках. Альб принялся оглядываться по сторонам в поисках соперника, явно не видя идущего на него Тифа.

— Тиф имеет явное преимущество перед Элластом, — произнесла Линин, с трудом сдерживая желание встать со своего места и присоединиться к Кевину. — С его даром, он без труда сможет стать победителем.

— Не спеши делать скоропалительные выводы, красавица, — не согласился с ней Марк. — У "осветленного" явно есть, что противопоставить дару Тифа.

Как оказалось, Марк был прав. Тиф атаковал без конца, а Элласт в каждый раз успевал уйти в сторону от острия меча, показывая чудеса пластичности и равновесия.

Наконец, Тиф понял, что бесконечная беготня за соперником не даст нужного ему результата, решив занять выжидательную стратегию, встав в центр арены. Рано или поздно Элласт должен был попасть в его паутину.

Конечно, это было не совсем та победа, о которой грезило самолюбие Тифа, но он так же понимал, что ему еще не доводилось встречаться со столь искусным противником. Возможно, среди людей у него практически не было соперников по владению мечом, но среди существ было множество тварей, чьи способности могли служить несправедливым преимуществом в честном бою. А потому, используя свой дар невидимости, Тиф не испытывал чувство неловкости.

При очередном кульбите, Альб оказался совсем близко от Тифа, и он не упустил такого шанса, резко проведя мечом по бледной спине соперника. Длинная зияющая рана начала быстро заполняться голубоватой жидкостью, которая служила кровью этому существу. Альб сбавил скорость, затрусив на одной ноге, его плечи задрожали, после чего он упал на одно колено, под крики ужаса толпы, опустив голову вниз. Прежде чем его кровь залила ему спину, магия волшебника заставила ее затянуться. Тиф, быстрым шагом, поспешил к сопернику, желая завершить бой, но резко поднятая вверх голова Альба, заставила его потерять часть своей изначальной решительности. Глаза альбиноса неожиданно поменяли свой цвет с красного — на темно-синий, после чего сфокусировались на Тифе.

"Он меня видит!" с недоверием к своим же словам подумал Тиф.

Альб быстро вскочил на ноги. В его изменившихся глазах появилось нечто, чего не было раньше. Нечто хищное. Его складки-губы широко раскрылись и, до этого беззубый рот, заполнился частоколом клыков. Впервые за сегодняшний день, по телу Тифа прошлась холодная волна. Элласт Альб сделал новое сальто и, оказавшись с правой стороны от Тифа, попытался нанести удар. Тиф отбил его, но озверевшее существо быстро сблизилось с его плечом, и впилась в него своими клыками. Бывший солдат губернаторской армии закричал от боли и с яростью попытался оттолкнуть от себя альбиноса. Как только у него это получилось, он попытался нанести молниеносный удар, но тот уже снова был далеко от него. Его рана, так же, как и ранее что была на спине Альба, полностью затянулась, но боль от этого не стала слабее. Крича от ярости, он кинулся на Элласта и тот не стал снова убегать, вследствие чего следующие десять минут были настоящей дуэлью на мечах — с брызгами искр, звоном метала, атаками и защитой.

За это время Тиф израсходовал изрядный запас своих сил, в то время как Элласт словно и не знал такого слово как "усталость". Изначально он чаще оборонялся, но стоило Тифу сбавить темп, как уже он начал атаковать, а Тифу ничего не оставалось, как обороняться. Элласт двигался по-прежнему быстро и агрессивно, атаковал, уклонялся от ударов и снова шел вперед.

В конце концов, Тифа подвела нога, вернее деревяшка, что ее заменяла ему последние десять лет — она просто отвалилась, и Тиф повалился на спину. И прежде чем он успел что-либо предпринять кончик меча, сжимаемый в руках Элласта, прижался к его яремной вене.

Лежа на спине, Тиф все еще не мог поверить, что бой был окончен, а он оказался проигравшей стороной в нем, чего с ним еще никогда не случалось.

Темно-синие глаза Элласта продолжали глядеть на него. Его рот оставался широко открытым, обнажая острые зубы. Толпа молча выжидала вердикта волшебника, который пока не торопился завершать бой, с интересом наблюдая за происходящим.

Глаза альбиноса, постепенно начали возвращать свой первоначальный красный цвет, а зубы начали медленно затягиваться бледными деснами, и именно это заставило Тифа поверить, что бою на самом деле пришел конец. Он больше не мог претендовать ни на победу в турнире, ни даже на финал. Альбинос опустил меч и сделал шаг назад, позволяя Тифу встать и признать свое поражение.

Переступив через свою гордость, Тиф встал перед победителем на одно колено и культю, но не стал приклонять головы — этого и не требовалось, для вынесения окончательного вердикта.

Зрители заревели и закричали от восторга, и вновь принялись выкрикивать имя победителя. Элласт, с выражением настоящего счастья на лице, принялся прыгать на месте, высоко подняв руки. Волшебник громко произнес имя альбиноса, и толпа закричала еще громче.

Тиф неторопливо опустился на зад, подтянулся к протезу и принялся его пристраивать назад к культе.

* * *

В финале турнира вновь одержал победу Элласт Альб, но Тифу об этом не суждено было узнать, так как он поспешил покинуть ярмарку, после своего поражения. Кевин хотел отправиться на его поиски, но Марк, чья одежда успела изменить свой цвет с белого на более неопределенный, остановил его, сказав что Тифу сейчас не помешает уединение.

— Лучше давай поучаствуем вместе в каком-нибудь из оставшихся турниров.

— Не думаю, что я готов…

— Да брось, Кевин. Ты всегда участвовал в соревнованиях исключительно ради победы?

— В целом — на победу рассчитывают все, — заметил Нолан.

— А как же простое участие и получение от этого удовольствия?

— Здесь я с Марком полностью согласен. — Губернатор одобрительно кивнул и похлопал Уотера по плечу. — Ну же, Кевин, не стоит всегда быть пассивным участником.

— Но мы даже не знаем, в чем будет состоять следующий турнир.

— Стрельба из мушкетов, — просветил его Фернандо Блу.

Не желая подводить друзей, Кевин согласился, чем очень обрадовал губернатора, Марка и Линин.

— Я буду болеть за тебя, Кевин, — пообещала ему Линин, после чего поцеловала его в щеку.

— Благодарю, Линин.

— Я бы тоже не отказался от поцелуя и ободряющих слов, — произнес Марк, постучав пальцем по своей щеке.

Линин подошла к нему поближе, после чего подтянулась на носочках к его щеке, но прежде чем ее губы коснулись Марка, она тихо прошептала:

— Перебьешься.

— Ты просто душка, Линин.

* * *

Кевин и Марк, вместе с остальными участниками турнира, встали в ряд, каждый около своей сошки, у проведенной линии из синего энергетического сгустка, от которой им предстояло стрелять по деревянным кругам на треножниках, расположенных в пятидесяти метрах от них. Сами мушкеты весили около пяти килограмм и, по дилетантскому мнению самого Кевина, имели калибр в двадцать миллиметров.

Марк встал у линии и оглядел мушкет в своих руках. Его губ тронула легкая улыбка.

— Держа в руках оружие, я всегда испытываю неловкость и приятный холодок. Ты когда-нибудь стрелял из ружья, Кевин?

— Приводилось, — ответил Кевин, вспоминая те две вылазки на охоту, которые он сподобился сделать при многочисленных предложениях исходящих от Джорджа Шэлби. В отличие от Кевина, Джордж наверняка мог бы посоревноваться и за призовой дар в этом турнире.

Громкий голос приказал всем встать у линии и опустить мушкеты на сошки.

— Никто не стреляет без команды, иначе будет дисквалифицирован! — прокричал инструктор. — На все про все у вас будут пять минут. У кого ловкие руки, тот сможет произвести наибольшее количество выстрелов, что скажется на финальном вердикте. Но, мой вам совет: не торопитесь и цельтесь тщательнее, так как одна пуля, попавшая в центр круга, будет выше котироваться двух, угодивших в края. Мушкеты уже заряжены, а потому можете стрелять сразу после сигнала. Следующие выстрелы будут производиться уже после перезарядки, которую вам предстоит выполнить самостоятельно. И так, желаю всем удачи!

Марк пожелал Кевину удачи и, после чего получил те же слова в ответ, прижал рукоять мушкета к плечу, прикрыл левый глаз и уставился в даль. Кевин так же прицелился, с легким волнением заметив, что с этой точки обзора цели казались совсем крошечными.

— Ничего сложного в этого нет, — медленно и негромко произнес Марк, глядя на мушку своего мушкета. — Расслабься. Просто верь в то, что тебе удастся попасть в цель и у тебя все получится.

Властный голос потребовал от них готовности, после чего прокричал:

— Огонь!

Несколько десятков выстрелов прозвучали практически в одно и то же мгновение, от чего у Кевина заложило уши и зазвенели сотни колокольчиков. Он понятие не имел — попал ли он в цель или же промахнулся, — но оставил все на усмотрение статистов, после чего быстро отнял приклад от плеча и, уткнув его в землю покрытой травой, поспешил достать из кармана бумажную оболочку с порохом и мешочек со свинцовыми пулями. Порвав бумагу он засыпал в дуло порох, после чего шомполом протолкнул бумажную оболочку из-под пороха вглубь ствола, использовав ее в качестве пыжа, а затем дослал и пулю. Мушкет был заряжен — быстрее чем он ожидал, но медленнее чем у большинства участников турнира, среди которых был и Марк.

Вторые выстрелы уже разносились в чистом воздухе хаотичной волной, в зависимости от скорости перезарядки мушкета.

— Поторопись, Кевин! — прокричал ему Марк. — Ты отстаешь от всех.

Нолан оставил реплику Уотера без ответа. Он вернул свой мушкет на сошку, которая позволяла рукам не уставать, а заодно и лучше прицелиться, после чего прикрыл левый глаз и задержал дыхание. Как только ему удалось справиться с волнением, он произвел второй выстрел. Из ствола вырвались языки пламени, а вместе с ними и белый столб дыма, сопровождаясь с громким хлопком, который правда уже уступал по силе первому.

"В этот раз я наверняка попал!" уверено подумал про себя Кевин, позволив себе довольную улыбку. Насколько точным был выстрел, Кевин понятие не имел, но был уверен, что эта попытка получилась более удачной по сравнению с первой.

В это время Марк уже произвел третий выстрел и принялся заряжать мушкет для четвертого.

— Ты что, заснул?

— Я попал! — воскликнул Кевин в ответ.

— Поздравляю, но не стоит расслабляться, ведь соревнование еще незавершенно.

— Да, конечно. — Кевин, как можно быстрее принялся перезаряжать свое ружье, стараясь не отставать от остальных. Неожиданно возникший азарт, охладил ему спину и защекотал пах.

— Господи, будь благословенно самозарядное оружие.

— Что? — переспросил его Марк, уже готовый произвести пятый выстрел.

— Мысли в слух!

— Понятно, — сказал Уотер, нажимая в очередной раз на спусковой крючок.

* * *

За выделенное время, Кевин успел произвести пять выстрелов. В отличие от него Марку Уотеру удалось нажать десять раз на спусковой крючок. Были и такие участники, которым подготовка и профессионализм позволил выстрелить из мушкета целых двенадцать раз. Как оказалось, наибольшее количество выстрелов удалось произвести чемпиону прошлого турнира по стрельбе.

Оставалось ждать подсчетов очков и оглашения вердикта. Двое молодых парней в белых халатах подходили к каждой цели и пересчитывали проделанные в них пулевые отверстия. Результаты подсчетов были вручены Владыке Фаржэ Волшебнику Эрстану. Он посовещался со своими советниками, после чего встал со своего места и подошел к центру площадки.

— Итак, мне уже известно имя победителя. Но, пока я оглашу его, я хочу упомянуть о некоторых отдельных рекордах. Самое большое количество выстрелов произвел Ганз Флобер — наш чемпион турнира трехгодичной давности. В этом году ему удалось практически невозможное — двенадцать выстрелов и все попали по цели. В противовес ему, всего лишь пять выстрелов произвел гость нашей ярмарки Кевин Нолан.

Тут же со всех сторон раздались веселые смешки, а кто-то даже прокричал: "Так держать, приятель!". Маг попросил тишины, подняв руку вверх. Жители Диллема сразу же подчинились его требованию.

— А теперь я предлагаю перейти к тройке лидеров по количеству наиточнейший попаданий в цель. На третьем месте у нас еще один новичок, имя которому Марк Уотер. Прошу поаплодировать.

Марк с легкой улыбкой принял поздравления аплодисментами и слегка приклонил голову, обратившись к публике.

— Второе место — и это главная сенсация этого года — достается нашему бывшему чемпиону Ганзу Флоберу.

Аплодисменты в этот раз были более чем жидкими, по той простой причине, что их звук был подавлен многочисленными перешептываниями. Сам Ганз Флобер сдержано приклонил голову, не скрывая досады.

— А теперь я хочу огласить имя победителя турнира! И так, имя нашего нового победителя… как не странно я это имя уже упоминал сегодня, и мне вдвойне приятно огласить его вновь — это Кевин Нолан. Пять выстрелов — пять попаданий точно в цель. Ваши аплодисменты!

Аплодисменты изначально раздались с трибуны губернатора, затем как круги на воде, они разошлись во все стороны, пока звон биения в ладоши стал просто оглушительным, сопровождаемый восторженными криками.

— Поздравляю с победой, Кевин! — прокричал Марк. Хотя он стоял совсем рядом от него, его голос был еле слышан. — Не знаю как, но тебе это удалось!

Кевин и сам не мог понять, как ему удалось произвести столь точные выстрелы. Согласившись на участие, он даже и не помышлял о победе, или даже о тройке призеров, а потому все еще не мог поверить словам волшебника.

— Кевин! — раздался радостный женский голос за его спиной. Он только и успел обернуться, как Линин прыгнула ему на шею и совсем по-девичьи завизжала. — Я так горжусь тобой!

— Кажется, я начинаю понимать! — прокричал Марк, все еще борясь со звуками громких аплодисментов.

— О чем ты?

— В этом и есть твой дар жителя Фаржэ, Кевин!

— Меткость стрельбы из мушкета?!

— Нет! Не только это! — Марк широко улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы, пожалуй — самые белые зубы, какие Кевину доводилось видеть за все время пребывания в ином Мире. — Ты обладаешь даром победителя. В каком бы ты турнире не участвовал — тебе была бы гарантирована победа!

— Это похоже на правду! — Это были слова губернатора, который присоединился к ним во время празднования. — О таком даре мне доводилось слышать исключительно в качестве красивых сказок. Такими особыми дарами могут обладать только особенные личности, каким ты мне и показался при первой нашей встречи. — Между ними повисла короткая тишина, в то время как вокруг них продолжали гудеть, как осиный рой, тысячи голосов. — С таким талантом ты, Кевин, мог бы успешно участвовать и в других турнирах!

— Не думаю, что это будет правильно! Я и так считаю себя виноватым перед Ганзом Флобером! Он сильно переживает из-за своего поражения!

— Все в порядке! — успокоил его губернатор. — Ганз сможет взять призовой дар в следующем году! К тому же он будет участвовать еще в двух турнирах, в которых он явный фаворит!

Голоса утихли, когда маг поднял руку вверх, желая продолжить свою речь, перед этим остановив свой взгляд на Кевине.

— А теперь, самая интересная часть турнира. Я знаю — многие из вас ждут именно этой части турниров больше чем сами соревнования. — Одобрительные возгласы прошлись вновь среди толпы. — Из оставшихся восьми призовых даров, которые разыгрываются в этом году, я, вместе со своими помощниками, выбрал самый благородный из даров.

Маг замолчал, нагнетая напряженное состояние. Именно такие моменты нравились больше всего жителям Фаржэ, и Эрстан старался выжать из этих моментов максимум возможного. Люди, которые стояли ближе всего от победителя и его товарищей, слегка отошли назад, образуя свободное пространство между Кевином и волшебником, и теперь напряженно глядели то на новичка, то на владыку.

Кевин глядел только на мага, ожидая его финальных слов. Каким мог быть дар, он не имел ни малейшего представления. Но, он надеялся, что дар будет не слабее того, каким он сейчас обладал, и который поможет ему в его долгом и опасном пути.

— В этом году, победителю турнира по стрельбе из огнестрельного оружия Кевину Нолану, достается призовой дар правды!!!

Ор толпы вновь стал нарастать, а вместе с ним заиграла музыка, и засверкали салюты.

— Дар правды? — переспросил Кевин, обращаясь к губернатору. — Другими словами — все люди, с которыми я буду общаться, будут мне говорить только правду?

— Нет! — весело засмеялся губернатор. В отличие от него, лицо Марка было очень хмурым. — Это значит, что ты Кевин сможешь говорить всем только правду и ничего кроме правды. Разве это не прекрасно — быть искренним со всеми и, в первую очередь, с самим собой?

Ответ губернатора оглушил Кевина. Его словно огрели обухом по голове.

"Да это ведь не дар!", воскликнул он в сердцах. "Это проклятие!".

Люди начали умолкать, ожидая слов благодарности от Кевин, так же, как это делали по традиции остальные победители. Ждал их и маг Эрстан, кратко улыбаясь через свою пушистую белоснежную бороду.

— Что это за дар?! — чуть ли не в истерике прокричал Кевин. Но, прежде чем он успел произнести хоть еще одно слово, Марк прижал ладонь к его рту.

— О, Великий маг всего Фаржэ. Мой друг приносит вам свою величайшую благодарность за столь полезный дар!

— Отфусти меня! — не унимался Кевин. — Я не хофу хофорить толко прафту. В этом нет нишехо хорошехо!

— О таком даре, он даже не мог мечтать. — И прежде чем Эрстан смог что-либо сказать в ответ, Марк прижал к себе Кевина, после чего развернулся вместе с ним и поспешил в более укромное место. Магу пришлось перевести свой удивленный взгляд на губернатора, которому только и оставалось, как непонимающе пожать плечами в ответ.

* * *

— Можеф отфустиш меня на конеф?!

Марк выполнил просьбу Кевин и убрал свою ладонь от его рта.

— Что на тебя нашло?! — сурово спросил Уотер.

— Это я хочу задать тебе данный вопрос! — воскликнул в ответ Нолан. — Ты не позволил мне сказать ни единого слова! Я должен был заставить мага забрать его никчемный дар обратно!

— Послушай меня, Кевин, — как можно четче произнес Марк. — Отказаться от дара — вверх неприличия. Отказавшись от дара, ты мог обидеть мага и всех жителей Фаржэ. Это они только с виду такие добрые и милые, но они не умеют прощать обид.

— Они что, убили бы меня?!

— Убить бы не убили, но отношение к тебе изменилось бы радикально. Нас бы попросили покинуть Фаржэ немедленно.

— Губернатор заступился бы за нас.

— Губернатор первым бы закрыл перед нами двери своего дома. — Марк даже встряхнул Кевин, схватив его за плечи, чтобы слова лучше запечатлелись в памяти Кевина. Их лица, на которых плясали тени от листьев деревьев, находились совсем близко друг от друга, от чего Кевин впервые обратил внимание, насколько глубоки глаза Марка, в них словно поместилось целое море или даже океан. Странно ярко-синие глаза друга всегда ему казались выразительными, но такой силы в них он раньше не замечал.

Линин догнала их, но не стала приближаться, предпочтя оставаться в сторонке и тихо слушать их разговор.

— Эти люди слишком серьезно относятся к ярмарочным дарам, — продолжил Марк. — Для них магические дары — это благословения самого Океана Надежд и если ты откажешься от своего дара — это значит, что ты оказываешься от их веры и больше того — смеешься над ней.

— Я смогу им объяснить причину отказа! — настаивал на своем Кевин.

— Каким образом? Сказав им правду?!

— Но у нас есть секреты, Марк, которые не стоит оглашать каждому встречному. А у нас впереди очень долгий путь!

— Я знаю, — кивнул Марк. — В твоем случае это даже опасно говорить только правду.

— И что же нам делать?

— После ярмарки мы пожалуем в гости к Эрстану и уже без посторонних мы попытаемся объяснить ему все сложность нашей ситуации. Если понадобиться, мы расскажем ему всю правду.

— Ты думаешь, он не знает, кто я такой? Наверняка он специально вручил мне именно этот дар. Я не удивлюсь, если он подстроил мою победу в турнире! — не скрывая своего гнева, произнес Кевин, сжав ладони в кулак.

— Сомневаюсь. В Фаржэ нет место интригам и обману. Так же я сомневаюсь, что ему известно что-либо о твоем происхождении.

— От чего же? Ведь его сын Артур знал, что я не из этого Мира.

— Возможно, знание Мэджика Шайна правды о тебе, не имело никакого отношения к его магическим способностям.

— Что ты хочешь этим сказать?

Марк не ответил на его последний вопрос. Линин осторожно приблизилась к ним и опустила свою ладонь на плечо Нолана.

— Я уверена, что волшебник Эрстан войдет в наше положение и избавит тебя от дара правды.

Кевину хотелось верить ее словам больше чем во что-либо за последние дни.

 

3

С началом сумерек, когда все призовые дары были разыграны, а танцы и веселья начали утихать, Кевин решил поговорить с губернатором о своем выигрыше.

— Разве ты не рад? — удивился Фернандо Блу.

— Всегда говорить правду — это великолепный дар, если только ты собираешься прожить всю оставшуюся жизнь в одной из губерний Фаржэ, — ответил Кевин, надеясь, что его слова будут правильно восприняты губернатором Диллема. — Но, к сожалению меня ждет дорога, и я не могу долго оставаться в Фаржэ. А за приделами вашего объединения люди не столь благодушны и отзывчивы. Иногда просто приходиться говорить неправду ради собственного блага и ради блага тех, кто идет с тобой рядом.

Губернатор молча слушал его уставившись в пол и сжав губы. Казалось, он был категорически не согласен с предоставленными Кевином доводами.

— Говорить только правду — великий дар, — уверенный в собственных словах, изрек губернатор. — В мире стало бы гораздо проще и приятнее жить, имей этот дар каждый из ныне живущих.

— Но многие не имеют этого дара. А быть единственным говорящим правду среди потенциальных лжецов — не самая лучшая перспектива.

— Это плохо, что ты отказываешься от дара. — В глазах губернатора появился холод, а всегда расположенное к общению внешность, обрело отрешение и сдержанность.

— Мне жаль, — только и ответил Нолан, понимая, что любые аргументы не смогут разубедить Фернандо Блу в правильности своего мнения. Возможно, желание Кевина избавиться от дара приведет к тому, что они станут злейшим врагом главы Диллема, но он не мог поступить иначе, пусть даже ценой немедленного ухода из данной губернии.

— Да будет так, — кивнул губернатор, после долгой и тягостной для Кевина тишины. — Я покажу тебе дорогу к дворцу волшебника, но я не обещаю, что он захочет тебя даже слушать, после чего ты расскажешь о причинах твоего визита.

Кевин поблагодарил Фернандо Блу из ордена Лоубридж, хотя тот явно не нуждался в его благодарных словах.

* * *

Диллемская резиденция владыки Фаржэ была сооружена из зеленого фальяла, с примесью голубоватых оттенков, и находилась совсем недалеко от порта. Кевин тут же обратил внимание на сходство с картиной в своих покоях в замке Мэджика Шайна.

Губернатор помог Кевину найти дворец Эрстана, но идти внутрь он отказался. Так же вместе с ними не было Тифа, — чье местонахождение после досадного поражения было никому неизвестно, — и Марка, который вызвался найти Тифа, от чего в гости к волшебнику вместе с Кевином пошла только Линин.

Они прошли по длинному коридору с прозрачными стенами и потолком, в сопровождение слуг волшебника. Весь путь их сопровождал легкий и ненавязчивый звук колокольчиков, разнося приятные и мелодичные перезвоны по всему замку, помогая расслабиться и забыть трудности этого дня, пусть даже на короткое мгновение. Несмотря на прозрачность стен, они были вполне материальны, от чего на них висели большие и красивые картины, готовые ожить в любое мгновение: битвы времен войны Фаржэ с Зиамом, праздники урожаев фруктов и овощей, сады и поля, озера и реки, горы и леса… Океан Надежд. Именно Он, а не одно из Пяти Озер. Кевин был в этом уверен. Художники для последней картины не поскупились на цвета и контрасты. А сама гладь Океана с разных ракурсов имела разные цвета. Кевин не удержался от желания, и подошел к картине. Линин последовала за ним и встала рядом. Слуги остановились и стали молча позади них.

Изображенный на картине Океан был величественен и спокоен, с легко помятой поверхностью. С этого ракурса Он имел темно-синий цвет, каким бывают океаны на закате дня, и кое-где переливался розовизной, из-за отражающегося в нем заходящего солнца. Самого солнца на картине не было, так как небо было полностью покрыто кучевыми облаками. Там, где облака меняли свой цвет с синего на красноватый, можно было предположить, что скрывалось светило, которое было невидимым для глаз, но оставалось важным участником формирования изображенного на картине пейзажа. Хрустальный звук колокольчиков прекрасно сочетался с представшим перед ними образом, дополняя его незримой, но всепоглощающей магией.

"Когда-нибудь, я дойду до Тебя и услышу торжественную мелодию Вечности. Смогу загадать свое Желание и звуки Вечности сменится голосами Клэр и Кэтти".

— Все мы грезим о Нем — кто-то больше, кто-то меньше.

Кевин и Линин резко обернулись, увидев перед собой высокого улыбчивого старика в белой одежде.

— На этой картине, — произнес Кевин, чувствуя покалывания в горле. — На ней изображен Океан Надежд, ведь так?

— Он самый, — кивнул маг, после чего взглянул на картину так, словно видел ее впервые.

— Но, откуда вам известно как Он выглядит?

— Я не знаю, как именно Он выглядит, Кевин. Просто я Его себе таким представляю: Огромным, Безмолвным и Прекрасным.

— Это ваша работа? — поинтересовалась Линин.

Кевину тут же вспомнились слова сына Эрстана — Мэджика Шайна: "Это я их создал, при этом без никакой магии". Но, владыка Фаржэ оказался не столь банален:

— Нет, я просто поделился своими образами и представлениями и силой мысли послал их в воображения великих мастеров из губернии Эвиан. Они и перенесли мои мысли на холст. Конечно же, я мог создать картину исключительно с помощью магии, но тогда ни в одной картине не было души, которую могут передать только руки великих художников-мастеров. А теперь, давайте пройдем в зал, что расположен в конце коридора. Там мы продолжим нашу беседу.

* * *

Есть Кевину совсем не хотелось, но он все же отведал от блюд, предоставленных столь любезно хозяином дворца. Линин, так же, как и он, проявила сдержанность в еде, хотя так же попробовала кое-что со стола, исключительно для того, чтобы не обидеть волшебника. Еда оказалось на вкус очень оригинальной и не похожей на все то, что им приводилось пробовать ранее. В остальном, весь вечер прошел в беседах. Чтобы не показаться настырным и неблагодарным, Кевин не стал затрагивать речь о призовом даре, решив подойти к сути их прихода постепенно и осторожно.

— Как вам у нас в Фаржэ? — поинтересовался Эрстан.

— Просто великолепно! — искренне ответила Линин. — Таких прекрасных мест, мне еще не приводилось видеть ранее… разве что в саду Мэджика Шайна.

— Вы бывали у моего сына в гостях? — на лице Эрстана проявился неподдельный интерес, а с лица его и пропала улыбка.

— Да, — кивнула Линин. — И, пожалуй, сад — лучшее воспоминание о нашей с ним встрече.

После такого ответа Линин, Кевин ожидал от мага ответной реакции в виде гнева или обиды, или же просто желание услышать всю историю целиком, но вместо всего этого, маг Фаржэ только весело рассмеялся и сообщил им, что прекрасно их понимает.

— Мы с сыном давно уже не в ладах. С ним трудно найти общий язык, так как он никогда не идет на компромисс. Возможно, он вам поведал даже причины нашего отдаления друг от друга.

— Да, — кивнул Кевин и, словно извиняясь, добавил: — Он сказал, что вы были слишком заняты своими делами и мало интересовались его жизнью.

— Что же, — вздохнул маг, — Вполне возможно, что он и прав. К десяти годам, когда у него начало проявляться магическое начало, я взял полностью его под свою опеку, пытаясь вырастить из него в первую очередь сильного мага. Возможно, мне стоило больше замечать в нем сына, а не приемника. К двадцати годам ему надоело чувствовать себя просто "сыном владыки Фаржэ", и он решился доказать всем и, в первую очередь мне, что его сила ничем не уступает моей.

На миг Эрстан замолчал, и Кевин уже решил, что знает продолжение рассказа. Скорее всего, Мэджик Шайн попытался занять место отца, прибегнув к заговору своих сторонников, но его подлый план был вычислен и подавлен, а его самого изгнали на Пустынное Плато.

Но, как оказалось, правда была гораздо гуманнее.

— Мой сын захотел произвести впечатление на жителей Фаржэ и одарить их магическими дарами. Но из-за малого опыта и силы, вышло так, что дары оказались с побочными эффектами.

— Например? — поинтересовалась Линин, слушая мага с нескрываемым интересом.

— Люди, которые приобрели способность дышать под водой, постепенно начали терять способность дышать простым воздухом. Люди, владеющие магией огня, теряли над ним контроль, что приводило к локальным пожарам. Те, кто могли становиться невидимыми, теряли способность возвращения видимости. — Маг грустно усмехнулся, смотря в сторону, туда — где проецировались его воспоминания. — Те, кто еще недавно благодарили моего сына за доброту и бескорыстие, кляли его и ругали, требуя забрать свои дары назад, и сделать все как было раньше.

— Вполне понятное желание, — заметила Линин.

— Да, конечно. Но Артур, как оказалось, не был в силах что-либо исправить, по одной простой причине — незнания. Я так же был бессилен, так как наложенные чары были не моими, и мне пришлось долго успокаивать жителей Фаржэ, обещая все исправить.

— И как вам это удалось? — поинтересовался Кевин.

— Я продолжил обучение сына, делая уклон на магию исправления и возврата. Спустя год интенсивной учебы, Артур смог снять заклятие, забрав назад дары и исправив их побочные эффекты. Как только это произошло, Артур решил покинуть Фаржэ навсегда, и я не стал его отговаривать от принятого решения, понимая, что это будет просто невозможно сделать, не прибегая к магии. А останавливать его силой, я не хотел. С тех пор мы больше не виделись.

— Позвольте уточнить: именно из-за поступка Мэджика Шайна в Фаржэ появилась традиция на каждой ярмарке одаривать победителей призовыми дарами? — поинтересовался Кевин, понимая, что его предположение верно.

— Так оно и есть. Вначале жители Фаржэ отнеслись к моему предложению с настороженностью, но после чего несколько смельчаков получили свои ценные дары, которые не имели за собой никаких нежелательных последствий, все жители поддержали эту идею. Таким образом, каждая ярмарка напоминает мне о сыне. — Маг замолчал, медленно поглаживая свою белоснежную длинную бороду. — Я не единожды пытался наладить отношения с сыном, но он всегда избегал наших с ним встреч. Я думаю, что он меня даже ненавидит, считая, что я навсегда останусь сильнейшим магом в Молодом Мире, а ему, со временем, будет уготовлено лишь забвение. — На глазах мага начали наворачиваться слезы, от чего в груди Кевина защемило от жалости к старику. Но, волшебник быстро вытер их рукавом своего белого халата, после чего вновь улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Думаю, я рассказал о себе достаточно много, а теперь мне бы хотелось услышать вашу историю. Уверен, она гораздо интереснее моей.

* * *

Кевин начал свой рассказ с того момента, когда он по возвращению с рынка, нашел на дороге раненого Марка Уотера, мимолетно упомянув, что потерял жену и дочь, при этом, упустив подробности произошедшего с ними — он видел грусть в глазах волшебника, и не хотел чтобы эта грусть, под конец, перешла в жалость. Он упомянул о том, как попал в темницу, по непонятной для него самого причине, и о том, как придумал историю про неуплату налогов, которую рассказал Тифу и Линин.

По мере продвижения истории, лицо мага начало меняться, вначале проступило непонимание, затем недоумение, а когда Кевин дошел до истории своей встречи с ведьмой живущей на болоте, волшебник остановил его, приподняв руку вверх:

— Что-то не так? — спросил Кевин.

— Погоди, по твоему рассказу, я смог понять, что ты не из одного объединения Молодого Мира, возможно даже, что и не из Ближних Миров.

— Разве вам это не было известно изначально, как магу?

— Нет! Откуда я это мог знать?!

— Но ведь Мэджик Шайн изначально знал кто я!

— Разве?

— Да!

— Этого не может быть! Наша магия сильна, но она не распространяется за пределы Молодого Мира. Он не мог заранее знать, что ты Пришелец, если только…

— Если только что? — торопливо переспросил его Кевин, желая поскорее услышать ответ волшебника.

— Если только ему заранее кто-то об этом не рассказал.

"Один из твоих спутников предатель", вспомнил он слова Зиамского волшебника, и по его спине пробежался холодок. О ком он мог говорить? О Марке? О Тифе? О Линин? Кто мог поведать Артуру Клэнси всю правду о нем, и с какой целью?

"Не стоит забывать, Кевин, что все они присоединились к тебе исключительно после твоей личной просьбы", напомнил он сам себе, и не смог с этим не согласиться.

Владыка Фаржэ нахмурил свои кустистые белоснежные брови, после чего он улыбнулся настолько широко, что стали видны его сияющие, как и он сам, белизной зубы.

— Океан Надежд!

Кевин словно толкнули в грудь его последние слова. Он был почти уверен, что этими словами Эрстан дал ему понять о своем желании присоединиться к ним. Нолан уже видел повторения сценария того, что им пришлось пережить во владениях Артура Клэнси: угрозы, заискивания, нападки!

— Вот почему тебя так заворожила картина Океана Надежд в моем коридоре! Да, давно я не слышал о Пришельцах из других Миров. И я знаю, о чем вы сейчас думаете, Кевин.

— И о чем же? — спросил Кевин

— Вы считаете, что я пойду по той же дороге, что и мой сын и предложу вам свою корыстную помощь в долгом пути к Миру Вечности.

— Судя по вашим словам, вы не хотите этого, — произнесла Линин, с легкой дрожью в голосе.

— Нет, — покачал головой Эрстан. — Конечно же, мои силы не сравнить с теми, что может наделить меня Океан Надежд. Но, нет — я не стану проситься к вам в команду. Я не пошел бы с вами, даже если получил от вас лично, Кевин, такое предложение. Я никогда не считал свою силу чем-то особенным и необходимым для себя. Но я ей обладаю, и отказываться от нее было бы грешно. Я нахожусь в гармонии со своим магическим началом, а его увеличение искусственным путем могло бы только навредить мне. А потому я не стремлюсь к большей силе, чем той, которую я могу сам развить в себе. — Маг потер ладони, после чего расставил пальцы в стороны, вытянув их верх, после чего разноцветные сгустки энергии волнообразным движением поплыли к потолку замка. Кевин и Линин с восхищением наблюдали за ними, пока они полностью не растворились среди звездного неба, которое было несложно разглядеть через прозрачный потолок. — Хотя признаюсь, что увидеть своими глазами Океан Надежд — великий соблазн. Но я не столь амбициозен и не впадаю во власть идеи фикс. К тому же у меня и в качестве владыки волшебного объединения хватает забот, а потому я только пожелаю вам удачи в вашем нелегком пути.

Маг положил свою ладонь на плечо Кевина, и сгустки разноцветной энергии расплылись по его белому камзолу-смокингу, окутывая его приятным теплом.

— Будьте осторожны. Не дайте возникнуть в Ближних Мирах новым колдунам, под стать Четырем Темным.

— Вы их видели? — тут же поинтересовался Кевин.

— Доводилось встречаться однажды. И видеть их вновь у меня нет ни малейшего желания. — Маг не стал вдаваться в подробности давней истории. — Я верю в тебя, Кевин Нолан — ты не позволишь повториться тем ошибкам, которые совершил предыдущий Пришелец. Ну а если ты окажешься слабым, то этого не позволит Океан Надежд. Я в этом больше чем уверен.

Их разговор подходил к концу, он это прекрасно понимал, а потому следовало вернуться к главной причине их появления во дворце волшебника. Эрстан Клэнси был хорошим человеком — у Кевина в этом не было сомнений, а потому он был уверен, что маг войдет в его положение и заберет назад свой дар, хотя до прибытия во дворец, Нолан был уверен, что убедить того будет очень сложно.

— Великий маг, я пришел в твой дом не просто для беседы, а с одной просьбой.

— Слушаю тебя внимательно, Кевин Нолан. Надеюсь, что смогу тебе помочь, если это будет в моих силах.

— Можете не сомневаться в этом. Насчет дара, который я выиграл в турнире. Вы бы не могли его забрать назад?

Брови мага поползли на лоб, словно он услышал нечто из рядя вон выходящее. Затем в его глазах возникло неудовольствие. Такого Кевин не ожидал.

— Вы, похоже, не понимаете, чего просите, Кевин. Я сделаю вид, что этих слов и вовсе не было!

— Но почему?!

— Отказываясь от дара, вы проявляете неуважение к моей персоне и отвечаете грубостью на мою доброту! — Голос мага стал совсем ледяным, и теперь даже не верилось, что еще минуту назад они вели столь приятную беседу. — За такое в Фаржэ даже предусматривается наказание — изгнание за пределы объединения.

— Вы ведь слышали мой рассказ! Вы знаете, насколько будет сложен мой путь, но с даром правды он станет просто непреодолимым.

— Наш разговор окончен! — сурово произнес маг, вставая из-за стола. — Теперь попрошу вас покинуть мой дом.

— Но ведь ярмарочную традицию вы сами и придумали, разве нельзя сделать исключение?!

— Это невозможно! Мои слуги проведут вас к выходу!

Кевин и Линин так же встали из-за стола, стоило в обеденный зал войти слугам волшебника. Кто-то взял Нолана под локоть, но он резко вырвался из цепкой хватки, продолжая глядеть только на Эрстана Клэнси.

— Тогда обменяйте дар правды на любой другой дар! Уверен, что хуже того дара, который мне достался, уже не будет!

— Я все сказал! — Темно-синие всполохи негативной энергии окутали все тело мага, от чего Кевина и Линин даже оттолкнуло назад словно невидимой рукой. — Пойдите прочь! Я изгоняю вас из объединения Фаржэ. Даю вам три часа на сборы, прежде чем я вас перенесу к границам моих владений!

Кевин устало опустил плечи, полностью расслабив напряженную спину. Горло болело от криков, а голова от злости, или же от импульсов энергии исходящих от разгневанного волшебника. Все его надежды обратились в прах, кроме одной — спустя три часа, они все же окажутся в Иватте.

* * *

— Чтоб тебя…, — выругался Кевин, глядя на дворец из зеленого фальяла с дальнего расстояния.

— Похоже, владыка Фаржэ тяжело переживает разлуку с сыном, — предположила Лини. — Поэтому всякий отказ от дара напоминает ему о том случае из прошлого, который сыграл важную роль в их расставание.

— Если причина в этом, я все же не понимаю столь агрессивной реакции. К тому же это произошло почти сто лет назад — пора бы уже и свыкнуться с этим!

— Не расстраивайся, Кевин, все не так уж и плохо, — попыталась успокоить его Линин, одарив его своей прекрасной улыбкой.

— Нас четверо, Линин, и у меня нет ни малейшего желания увеличивать количество моих спутников до двух или трех дюжин, только по той простой причине, что каждый вопрос первого встречного обяжет меня говорить ему все правду о себе!

— Куда мы теперь?

— Вначале пойдем к дворцу губернатора. Если там не будет Марка и Тифа, тогда мы вернемся на ярмарку… вернее, на то место, где была ярмарка. У нас меньше трех часов на сборы.

На улице была ночь, освещенная уникальными деревьями, хотя их красота больше не привлекала Кевина. Само объединение Фаржэ потеряла свой волшебный лик, став серым и суровым местом в этом непонятном для него Мире.

— Впереди еще три объединения, — произнесла Линин, на что Кевин кивнул, выпив воды из своей фляжки, размочив пересохшее горло. — Вскоре мы доберемся до Байеса.

— Да. Скорее бы уж повстречаться с летописцем.

— А что если он не сможет нам помочь?

Кевин задумчиво взглянул на девушку, словно подобные мысли никогда не приходили ему на ум. На самом деле — приходили и не раз, просто он старался не поддаваться их власти, надеясь на лучшее.

— Летописец — единственный в Молодом Мире, кто может нам подсказать путь к Океану Надежд. Если это окажется не в его силах, или же он просто не захочет нам помогать, тогда все это путешествие просто пустая трата времени и сил.

— Всегда есть Четыре Темных. Они наверняка не упустят возможности "помочь" тебе.

— Если потребуется, я пойду с ними на сделку.

Кевин не смотрел на Линин, но был уверен, что ее миловидное лицо исказилось от страха, после его слов.

— Надеюсь, ты это сказал сгоряча.

— Я приму любую помощь, если она сможет привести меня к Океану Надежд.

— Даже ценой жизней тех, кого ты на данный момент называешь своими друзьями?

Возможно, он сейчас говорил искренне, пусть им даже и владела сильная злость, но только после сказанного Линин он понял — насколько ранимы для нее были его слова.

— Нет, Линин, я не имел ничего подобного в виду. Я не приму помощь ценой чей-то жизни, пусть она даже приведет меня к семье.

— Я верю, что ты сказал это искренне, но боюсь, что правда может быть иной.

Кевин хотел было еще что-то сказать в оправдание ранее сказанных слов, но замолчал, понимая, что любые слова и даже извинения не смогут исправить ситуацию.

* * *

Тиф сидел на траве, опустив руки между колен, и пристально разглядывал свои мозолистые руки. Руки, которые прекрасно справлялись всегда с вложенным в них мечом. Руки, которые были настолько быстры, что противники просто не успевали даже предугадать следующую траекторию меча. Руки, которые его еще никогда не подводили.

Не подвели они и в этот раз, чего нельзя было сказать о ноге, вернее про отсутствие таковой. Но Тифа это не сильно успокаивало, ведь оправдывать свои поражения — удел слабых. К тому же отсутствие ноги не мешало ему одерживать победу над многими соперниками, как мастеровитыми, так и не очень.

"Ты просто стареешь, приятель. Признай это. И с каждым прожитым годом, ты будешь становиться все более медлительным и более предсказуемым, а старые раны только ускорят эти процессы".

Прекратив изучать собственные ладони, Тиф встал с травы и достал меч из ножен, принявшись его тщательно изучать, словно главной причиной поражения был именно меч, а не он сам. Тот блестел в лучах закатного солнца, отражая хмурый взгляд серых глаз хозяина. Рядом с ним рос старый вяз, чьи ветви практически достигали земли. Тиф провернул рукоять меча в руках, после чего с криком ненависти вонзил лезвие холодного оружия в его твердую кору. Не без труда вырвав его обратно, он вонзил его вновь с другой стороны. Он вонзал меч в ствол дерева долгое время, оставляя на дереве глубокие рубцы. Кусочки древесины разлетались в разные стороны, падая в траву и на его белый камзол.

Тиф вел безответный бой с вязом до тех пор, пока не почувствовал жгучую боль и усталость в запястьях. Тяжело дыша, он остановился, опустив руки вниз и всадив меч в мягкую плодородную почву. Набрав побольше воздуха в легкие, он прокричал изо всех сил в небо, но даже это не принесло ему облегчение. Тогда он опустился на колени и уткнулся локтями в землю, опустив голову вниз. Амулет в виде пентаграммы и головы змеи выпал из-под его сорочки и повис на шнурке, погрузившись в траву.

— Поправь меня если я не прав: ты пытался высечь из этого дерева прекрасную девушку, после чего принялся молиться Океану Надежд дабы он, в милости своей, вселил в нее жизнь?

Застигнутый в минуту своей слабости, Тиф вздрогнул и покраснел, поспешив вернуть своему телу вертикальное положение. В нескольких шагах от него стоял Марк и с интересом наблюдал за ним.

— Каким образом тебе удалось застать меня врасплох? — требовательным тоном пожелал знать Тиф. — Я не слышал твоих шагов.

— Ты был просто занят, изливаясь жалостью к себе. Стареешь Тиф.

— Ах ты, щенок! — процедил сквозь зубы вояка, хватаясь за рукоять меча. Еще никогда и никого ему так сильно не хотелось убить, как этого наглого смазливого Скитальца. Изначально он не понравился ему, и это чувство с каждым днем в нем только крепчало. Если бы не Кевин, который наверняка бы стал задавать много вопросов об исчезновение Уотера, Тиф без сомнений с великим удовольствием отправил бы его на Земли Мертвых.

— Поживи с мое, и смеяться над годами тебе раз и навсегда расхочется, — сдержанно ответил Тиф, пряча меч в ножны.

Марк в ответ усмехнулся, но прежде чем в Тифе вскипела очередная порция гнева, Марк прижал ладонь к груди и слегка приклонил голову.

— Извини, что был груб. — И чтобы показать, что ему действительно не хотелось обижать старого солдата, он перешел к другой теме. — Кевин меня послал за тобой. Ты молча ушел с ярмарки ничего и никому не сказав, этим заставив нас слегка поволноваться за тебя.

— Нам надо было покинуть Диллем еще рано утром, как того хотел изначально Кевин.

— Если тебе интересно, то спешу тебе сообщить, что Кевин занял первое место по стрельбе из мушкетов.

Тиф удивленно приподнял брови, после чего неторопливо приблизился к Уотеру.

— Победил? — переспросил он, на что Марк кивнул головой. — Мир Вечности, как ему это удалось?!

— Благодаря дару жителя Фаржэ — пока он будет находиться на территории объединения Фаржэ, он будет ходить в любимчиках у фортуны. К тому же, теперь у него есть еще один дар, который будет действовать и за пределами Фаржэ. Правда, он вместе с Линин отправился в гости к волшебнику Эрстану, чтобы отказаться от дара.

— Отказаться?! От чего же у него возникло такое желание?

— Дар заставит его с завтрашнего дня говорить одну только правду, и ничего больше кроме правды. И, как ты понимаешь, такой дар нам ни к чему.

Тиф запустил пальцы в свои почерневшие со времени пребывания в Фаржэ длинные волосы и сильно потянул за них, после чего снова громко закричал.

— Это плохо! — воскликнул он Марку в лицо, словно тот был виновен во всех их бедах. — Как же я ненавижу это объединение! Будь проклята магия и все ее распространители! Я почти уверен, что у них не получиться убедить мага забрать его никчемный дар. Нам надо придумать запасной план наших дальнейших действий.

— Какой? Закрыть рот Кевина кляпом? Убивать всех встречных, которые попытаются первыми с нами заговорить?

Тиф решил пропустить мимо ушей слова Марка, в которых вновь начало сквозить иронией.

— Прежде, Кевин всегда первым начинал вести беседы с людьми от имени всего нашего коллектива. Теперь кто-то другой должен взять на себя эти обязанности.

— Попахивает бунтом.

— Наш путь и так не легок, а этот дар для нас станет рыбной костью поперек горла. Думаю, наш пришелец сам это прекрасно понимает. Если маг не пойдет на уступки, Кевин лично откажется от роли лидера в пользу кого-то из нас.

— И, конечно же, ты рассчитываешь, что им будешь именно ты.

— Поживем — увидим. А теперь пойдем отсюда. Пора нам объединиться с Кевином и Линин, затем покинуть Диллем.

Они добрались до дворца губернатора, но не встретили там своих друзей. Их возвращения Тифу и Марку пришлось ждать около двух часов. Как и ожидал Тиф переговоры с магом прошли безуспешно, и Кевин остался при своем даре. Даже его дар победителя не смог сыграть главную роль в переговорах.

— Но есть во всем этом один положительный момент, — поспешила добавить Линин. — Маг все же перенесет нас уже через пару часов к границам объединения. Правда, не по доброй воле, а в качестве наказания. А потому нам надо поскорее собрать вещи и ждать перемещения. Надеюсь, оно не будет болезненным.

Они решили так и поступить. Сборы заняли меньше двух часов, а потому какое-то время им пришлось подождать начала перемещения. Ожидания происходило перед дворцом губернатора, который даже не удосужился попрощаться с ними. Кевину было жалко расставаться с ним подобным образом, так как Фернандо Блу показался ему хорошим и приятным в общение человеком. Было сложно расставаться с ним и со всем объединением на такой ноте, но уже ничего нельзя было поделать.

Перемещение явилось им в виде яркой небесной вспышки, схожей с северным сиянием, которая не причинила им ни боли, ни вреда. Все вокруг обрело сияющие черты, раскалилось до яркой белизны, после чего все окунулось во мрак. Когда их глаза стали привыкать к темноте, то обнаружилось, что теперь они находились совсем в другом территориальном пространстве, в котором не было место ни фальяловым зданиям, ни сияющим в ночи деревьям, — а только широким лугам и теряющимися во тьме очертаниям высоких гор.