Даламар стоял на берегу мрачного острова. Стон моря и утомленные вздохи волн у скалистого берега заполнили серый рассвет. Он отвел взгляд от унылого неба и посмотрел на Реджину, которая шла по берегу, оскальзываясь на камнях. Вокруг лежали выбеленные кости, разбитые черепа и жалкие остатки некогда гордых остовов кораблей. Тут находились остатки многих кораблекрушений. Каменные берега Картая отнюдь не являлись дружественной гаванью. Вряд ли кто-нибудь из тех, кто был занесен сюда штормом или наскочил на рифы, спасаясь от пиратов, выжил и смог бы поведать о горькой судьбе кораблей. Здесь был Картай. Остров, где жил темный гном.

Реджина остановилась и помахала Даламару, указывая ему вниз на берег. Он пошел, пробираясь через камни и пиная кости во все стороны. Когда он обошел мыс, то увидел дорогу, которая показалась в четверти мили от берега. Широкая и гладкая, она вела по склону горы туда, где возвышалась Цитадель. Защитная магия не охраняла дорогу, не было установлено ни ловушек, ни барьеров. Да и зачем? Где-то рядом, на одном из меньших горных пиков позади Цитадели скрывался синий дракон. Даламар видел его на магической карте Ладонны и помнил её предупреждение.

Высоко в небе кричали чайки, подставляя серые крылья и белые спины под первые лучи солнца. Реджина посмотрела на скалы, обрывающиеся в море. Её щеки, всегда розовые и пухлые, теперь смертельно побледнели.

"Ты чувствуешь это?" — прошептала она, — "Ты чувствуешь это, Даламар?"

Он остановился, прислушиваясь и обостряя все свои чувства, посылая магические импульсы вокруг острова до самого неба, вокруг камней и гор.

"Чувствую что?"

Она задрожала.

"Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз покидала Башню. Там спокойная жизнь и все вокруг дышит миром. Мы учимся и пользуемся гостеприимностью Хозяина." — Она обхватила себя руками, всё ещё дрожа, — "Ты, возможно, заметил, что в Башне маги всех Лож постоянно творят заклинания, работают с артефактами и талисманами. И мы не особо чувствуем там… вмешательства магии другой Ложи. Мы друг другу не мешаем. Но тут я чувствую это. Черная магия впивается в меня, как когти."

"Интересно." — Даламар поискал глазами Цитадель на холме — "Но разве ты не заметила Цитадели?"

"Я заметила,"- сказала она. — "Я только не думала, что это место может содержать столько зла." Она посмотрела на Даламара. Он видел, что она вспоминает о двух ночах в его кровати и беседах в его комнатах. Он видел, что она смотрит на него теперь немного другим взглядом. — "Я не отдавала себе отчет," — сказала она, но в её голосе не слышалось ни удивления, ни испуга, — "Я не понимала до конца, что ты — часть всего этого."

Даламар пожал плечами.

"Я — это я, Реджина. Часть темноты, так же как ты — часть света. Не думаю, что одно каким-то образом лучше другого."

Ее сапфировые глаза на мгновение расширились, как если бы она услышала богохульство. Затем она быстро проговорила:

"Да, конечно. Мы понимаем это, мы же маги."

Холодный ветер подул с гор в море.

"Но вне Башни" — сказал Даламар, — "Здесь, где теория наталкивается на суровую реальность, мы начинаем понимать, что все не так прекрасно, как нам казалось. Не так ли?"

Она не ответила. Он кивнул и подумал, не был ли он полным идиотом, когда позволил ей присоединиться к нему в этой поездке. В этот момент он решил, что если она выкажет слабость, он покинет её здесь, как воин отбрасывает погнутое и никуда не годное оружие.

**

К вам гости, сказал синий дракон по имени Клинок.

На кровати, покрытой шелками и атласом, стонал гном. Его рот с разорванными губами был похож на кровавую дыру, зубы гнили, как и тело. Его борода висела белыми лохмотьями. Череп виднелся сквозь клочки свалявшихся волос. В тенетах его разума вспыхнула картинка, посланная драконом. По берегу шел темный эльф, догоняя мага в белой мантии. Он знал их! Он уже чувствовал ненависть того темного эльфа несколько дней назад в библиотеке, но тогда он думал, что это не более чем ненависть жалкого щенка. Белая мантия тоже была ему знакома.

Он не ощутил ни гнева, ни страха. Трамд Темный был из тех, кто знал, как зажигаются звезды и что означает их сияние. Он знал, как читать в сердцах и душах. Он знал, о чем мечтают маги и знал, как они жаждут силы и власти. Будучи лучшим из них, он понял, что началась какая-то политическая игра и успокоился, продолжая слышать голос дракона, произносившего несколько предупреждающих слов.

К вам гости.

Эти два были посланы сюда из Башни. Он понял это, потому что знал, что они не служили Синей Леди, а мало кто из посторонних отваживался приезжать сюда. Хорошо, подумал он, пусть приходят и попытают счастья. Ветры на море всё ещё не успокоились после недавнего шторма. Мы вполне может сотворить тут новый.

В Вайретской Башне Высшего Волшебства аватар вышел из библиотеки и спустился по длинной лестнице вниз во внутренний двор. Пройдя мимо грядок с травами и овощами, он вошел в лабораторию, где все привыкли его видеть и знали как Трамда. Он закрыл тяжелую дубовую дверь и прошел вовнутрь, направляясь к длинному широкому столу из черного мрамора. Несколько мгновений он стоял возле стола и затем проговорил какое-то слово низким голосом, в котором все жители Башни признали бы голос Трамда. Одновременно с тем, как звуки его голоса стихли, аватар разрушился. В одежде, упавшей на пол, осталась только пыль. Позже утром люди говорили, что гном убил сам себя, перемудрив в экспериментах. Никто не знал, кроме его самого, что случилось на самом деле.

В то же самое время на Картае, где холодные бризы веяли с моря и первые лучи рассвета стали просачиваться в комнату, очнулся гном-чародей и тут же почувствовал нестерпимую боль, так как его разум вселился в собственное тело. Он с трудом вдохнул воздух в гниющие легкие. На выдохе послышалось ещё одно магическое слово, по интонации напоминающее приказ. В тенях позади его кровати показалась какая-то фигура, поначалу дрожащая и нелепая. Подобно блику лунного света на морской поверхности, разум чародея перешел в тело нового аватара. Это был тоже гном, но теперь его волосы отливали медно-красным, а глаза синели, как море. У него были широкие плечи кузнеца, руки, испещренные шрамами и острые глаза, которые знали, как заглянуть в сердце огня и проверить правильность закалки металла.

"Где они?" — сказал маг голосом аватара, обращаясь к дракону.

"На дороге"

"Избавься от них", — сказал гном и подошел к окну, наблюдая, как дракон расправляет широкие крылья и солнце играет на его голубой чешуе. Красные глаза монстра ярко блеснули, когда он разинул челюсти и издал воинственный рев. Предвкушение отличной забавы охватило Трамда. Он продолжал смотреть, как Клинок парит над островом, оглашая округу ревом, эхом отражающимся от пиков гор и башен цитадели.

**

Ревущий дракон свалился с неба подобно внезапному ливню, широкие кожистые крылья заслонили солнце. Стоя на повороте дороги, Даламар вдруг почувствовал холод, как если бы его внезапно окатил холодный зимний ветер. Посмотрев наверх, он увидел глаза чудовища, пылающие ненавистью. Пыль заклубилась на дороге, поднятая драконьими крыльями. Даламар быстро указал Реджине на восток и каким-то непостижимым образом она сразу его поняла. С лицом белым, как её платье, она побежала восточнее по дороге и получилось, что пикирующий дракон окажется между двумя магами. Даламар сделал несколько жестов руками, первые признаки заклинания, которое Реджине было хорошо знакомо. Она сделала то же самое.

Даламар попытался сосредоточиться. Дракон продолжал реветь, но он не обращал на него никакого внимания, уйдя в магическую медитацию. Он собирал свою силу, так как дракон наматывал круги над ними, с каждым кругом спускаясь всё ниже.

"Побереги силы!" — крикнул он Реджине, — "Там еще сидит маг, поджидающий нас, и я сомневаюсь, что он лежит беспомощный в своей кровати!"

Она нервно рассмеялась.

"О, прекрасный план! Бейся и убей дракона, а потом займись магом! Какова разница между безумием и храбростью, Даламар Найтсон?"

Даламар откинул голову назад, тоже рассмеявшись.

"Небольшая!"

"Тогда, за Солинари!" — закричала она, отбрасывая назад волосы; её сапфировые глаза сияли.

Услышав это, Даламар тоже вознёс молитву Темному Сыну, своему богу Нуитари: "Ваше желание — это мое желание, Нуитари. Я делаю это ради магии, которую люблю так же как и вы!"

Во внезапно наступившей тишине он понял, что его бог одобряет его действия, так как его магия заискрилась в нем, придавая ему сил. Честный бог не будет давать обещаний, чтобы потом их не нарушить. Нуитари был честным богом и Даламар мог делать всё, что хочет. Экстаз охватил его сердце и пробежал по жилам подобно огненному вину.

"Спускайся сюда, дракон!" — крикнул он, — "Спускайся и попробуй победить!"

Молния блеснула в пасти дракона. Стремительно оттолкнувшись широкими крыльями от воздуха, Клинок упал с неба, пролетев так низко, прямо над головами магов, что они непроизвольно сделали несколько шагов назад. Солнечный свет вспыхнул на клыках и голубой чешуе. Отвратительное зловоние драконьего дыхания окутало их.

Даламар сосредоточил в себе магию и выставил вперед обе руки. Две молнии сорвались с них и одна попала в драконью грудь, заставив того покачнуться в воздухе. Вторая молния вылетела из-за спины Даламара, это Реджина бросила светлое копье. Запах озона обжег ноздри. В воздухе не чувствовалось запаха жженой плоти, так как им не удалось пробить крепкую чешую, но зато небо огласил рев боли. Клинок ревел, в ярости разворачиваясь над берегом. Реджина и Даламар синхронно развернулись к берегу, следя за полетом чудовища.

Подобно комете, дракон сделал дугу и снова устремился к ним. Теперь он явно летел, намереваясь разорвать их в клочья. Реджина поняла, что станет его первой добычей, а потом он займётся Даламаром.

"Стой на месте!" — крикнул ей Даламар — "Приготовься к битве! Не беги!"

Но она побежала, то ли проигнорировав, то ли просто не услышав его. Или же в ней проснулся страх и инстинкт заставил её бежать. Но она не могла убежать от дракона.

Продолжая визжать, Клинок оторвал Реджину от земли и рванул когтями, не разворачиваясь. Белая мантия чародейки расцвела пятнами крови. Даламар знал, что она ещё жива, так как видел ее лицо, темно-синие глаза и даже шевелящиеся в молитве губы. Солинари, протяни свою руку!

"Что теперь?" — крикнул Даламар, — "Ты бросишь в меня труп, дракон? Или ты прикроешься им, чтобы защитить себя? Из неё вряд ли получится хороший щит."

Клинок засмеялся, этот звук взорвался внутри Даламара как огненная вспышка. Дракон пролетел мимо него, затем ещё раз, всё ещё держа свою добычу в лапах. Несколько теплых кровавых капель упали на поднятое вверх лицо Даламар, напоминая морскую соль на губах. Губы же Реджины продолжали двигаться, пытаясь окончить молитву, слова которой уносил ветер.

Клинок разжал когти и Реджина стала падать с невероятной высоты. Будет ли стоить ее спасение потраченных сил? Даламар думал об этом только мгновение между двумя биениями сердца. Решившись, он быстро поднял руки, направляя всю свою силу вверх, стараясь уменьшить хоть на время силу притяжения земли, заставляющую чародейку падать на голые камни.

Падение Реджины замедлилось, но не намного. Она тяжело ударилась о каменный грунт и воздух со свистом вырвался из её легких. Даламар вздрогнул, почувствовав через связывающее их сейчас заклинание, силу падения и ему показалось, что его собственные кости затрещали. Он встряхнул головой и огляделся по сторонам.

Послышался стонущий голос Реджины, голос, в котором слышалось предупреждение:

"Даламар!"

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Клинок, продолжая подвывать, падает на него с неба. Широкие крылья заслонили свет солнца, бросив черную тень на вьющуюся тропу и двух магов. С внезапной яростью Даламар выкрикнул заклинание и послал навстречу чудовищу ещё одну молнию. Затем ещё одну, и ещё… Так как он уже чувствовал слабость, ему не удалось поразить цель как он хотел. Четыре шипящие молнии миновали дракона и только одна попала. Хотя этого оказалось достаточно. Молния ударила синего дракона как раз между глаз, прожгла тонкую кожу и расколола драконий череп на куски.

Клинок судорожно дернулся и упал в море, куда его занес последний отчаянный взмах крыльев.

**

Предсмертный крик дракона отозвался эхом от утесов, стихая в башнях Цитадели. Трамд наблюдал за падением чудовища глазами своего аватара. Он слышал этот крик и своими собственными ушами, и ушами аватара. Смерть благородного животного, участвовавшего в сражениях на Соламнийских Равнинах, осадившего и взявшего Даргаардскую Крепость и командовавшего своим крылом в сражении за Башню Верховного Жреца прошла незаметно для всей армии Синей Леди. Для всей, за исключением чародея-гнома.

"Возвращайся к своей Королеве,"- прошептал гном дракону, некогда возглавлявшему любимое подразделение Такхизис, — "Позволь своей душе вознестись к ней"

Он отвернулся от окна и стоял неподвижно, слушая голоса в коридоре. Слуги бегали, переговариваясь. Звенел металл. Стучали доспехи и топали ботинки. Его охрана, отряд гномов из самых темных пещер Торбардина — те, которых их таны изгнали из родных подземелий — строились для защиты его дверей. Они были преданны ему и Синей Леди. На кровати лежало его тело, вечно содрогаясь в агонии. Эту умирающую груду плоти его охрана будет защищать до последнего вздоха. Его вздоха или их.

Он не боялся этих двух магов на дороге. Те времена, когда Трамд чувствовал страх, давно прошли. Тем не менее он был заинтригован. Они пришли сюда в поисках не его аватара, а его бренного тела и он хотел бы узнать от кого-нибудь из них кто послал их. Кто в Башне Высшего Волшебства является его врагом? Кто был его противником, непримиримым настолько, что послал на смерть двух магов в надежде на смерть Трамда? Это было бы полезно узнать. Он не будет посылать в Башню своего аватара, чтобы расправиться с врагом. Его дела там уже почти закончены и он не видел смысла возвращаться. Но он хотел бы знать, кого — после того, как Синяя Леди выиграет войну — он вытащит из Башни и, пользуясь его дрожащим телом, примется за совершенствование своего искусства медленного убийства.

"Хорошо, приходите."- сказал он этим двум магам на дороге. — "Добро пожаловать, если можно так выразиться."

Говоря это, он оставил спальню с телом на кровати и вышел в коридор, слыша приветствия охраны. Он прошел по вьющейся каменной лестнице вниз, где находилось ещё больше охранников и наконец достиг приемной, где и стал ожидать гостей.

**

Реджина стонала. Она наклонила голову, не в силах откинуть с лица волосы, измазанные кровью из ссадины над левым ухом.

Эту рану она получила при падении, но гораздо хуже обстояли дела с ее левой рукой. Она пыталась очистить рукав левой руки от крови, стараясь показать, что ее ранения не настолько плохи.

"Щит" — сказала она и её улыбка была похожа на гримасу — "Спасибо богам, что он не воспользовался твоим предложением."

Даламар рассеянно кивнул. Он оглядывался по сторонам, бросая взгляды на море и опять на Цитадель. Воздух был наполнен специфическим запахом магии.

"Что случилось?" — спросила Реджина внезапно задрожавшим голосом.

"Проблема. Я думаю, что гном, называющий себя Трамдом Темным, уже не находится в Вайрете."

"Ты думаешь, что он… что он вернулся сюда?"

Даламар кивнул.

"А ты как думаешь?"

Реджина снова пыталась остановить кровотечение левой руки.

"А что с аватаром?"

В памяти Даламара быстро промелькнуло воспоминание об охваченном огнем лесе, трупе хорошего человека у его ног и груде красных доспехов, лежащих неподалеку пустыми.

"Рассыпался" — сказал Даламар, — "Кто-нибудь в Башне подметет кучку пыли и никогда не узнает, что это был он."

Повернувшись к ней, он проговорил:

"Послушай. Ты не должна идти дальше, если не хочешь"

Он долго смотрел на нее и они оба знали, что он говорил отнюдь не из-за беспокойства о женщине, которая провела с ним две ночи в его постели. Реджина давно заметила, что он не был сентиментальным любовником и не придавал большого значения ночным утехам. Сейчас он спрашивал себя — достаточно ли она сильна, чтобы продолжать идти к Цитадели, выдержит ли близость зла, которым переполнены её башни, не остановит ли оно ее, испуганную и бесполезную ему.

Она знала, что Даламар Найтсон будет действовать и сейчас, и всегда только ради самого себя.

А она будет действовать в собственных интересах.

Холодный ветер дул с моря. Волны поднимались и снова опускались в то время как Реджина разорвала подол мантии и обернула кусок ткани вокруг своей раненой руки. Сжимая один конец тряпки зубами, а другой своей здоровой рукой, она затянула повязку, вздрагивая от боли. С побледневшим лицом она поднялась на ноги, вытирая окровавленные руки о подол мантии.

"Итак, как мы это сделаем? Подойдем к воротам и потребуем открыть?"

Даламар улыбнулся, но не слишком тепло.

"Я не думаю, что нам потребуются большие усилия для этого. Смотри."

Он указал на небо, где дрожащий воздух стал собираться в тучи.

Реджина судорожно вздохнула. Темнота тучи усилилась, распространяясь как синяк на ярком синем небе. Казалось, что теперь не туча распространилась по небу, а само небо было поглощено этой темнотой, засасывающей свет дня как зияющая темная рана. Рана открылась еще шире, высасывая воздух прямо из легких Даламара. Прежде чем потерять сознание, он почувствовал как Реджина сильно сжимает его ладонь, впившись ногтями в кожу.