Телефон в агентстве разрывался. Ванесса подняла трубку:

— Слушаю, господин фон Гилмар. Доброе утро.

Некоторое время она молча слушала Тима, а потом произнесла:

— Конечно, я дам вам адрес Анджелы. Я тоже думаю, что некоторые вещи лучше всего объяснять в письме. А вот мобильный телефон у Анджелы украли. Представьте себе, здесь, в Лондоне. Нет, к счастью, сама она не пострадала.

— Обещайте не сообщать ей о моем звонке, — попросил Тим. — Я хочу сделать сюрприз. Лучше, чтобы она сначала прочитала мое письмо.

— Я вас не выдам. Удачи, Тим, — сказала Ванесса на прощание.

Некоторое время она сидела, погрузившись в раздумья.

«Письмо действительно отличная идея, — подумала она, улыбнувшись своим мыслям. — Жалко, что у Пола нет компьютера. Впрочем, я могу позвонить и спросить, как он чувствует себя после операции».

Анджела стояла у окна и смотрела на море. На дворе был прекрасный октябрьский день, теплый и солнечный.

«Надо немного прогуляться, — подумала она. — Я столько времени провела за компьютером, что у меня уже глаза слезятся. Любовная сцена между Ларсом и Урсулой на берегу моря подождет».

Она уже собралась выключить компьютер, как вдруг обнаружила в левом углу надпись: «Новое сообщение». Отправитель — Кевин Кент. Она поспешно кликнула мышкой.

«Привет, Анджела, мы с Ширли часто вспоминаем наше путешествие в Европу. В конце недели мы собираемся прилететь в Ирландию и снять домик в Галлоуэе. Возьмем машину, чтобы хорошенько осмотреть Зеленый остров. И, если вы не против, мы заедем к вам на чашечку чая. Вы же не возражаете? С любовью, Кевин и Ширли».

Анджела ответила: «Приезжайте непременно» — и решительно закрыла ноутбук. Она уже собралась уходить, как позвонил Пол:

— Анджела, ты не могла бы на следующей неделе взять к себе Снуппи на пару дней?

— Конечно. Тебе снова надо в клинику? Ты же говорил, что хорошо себя чувствуешь.

— Не волнуйся, детка. Я собрался в отпуск.

После телефонного разговора Анджеле все-таки удалось выйти на улицу. Она заперла дверь на ключ и взяла с собой мобильный телефон Ванессы. Не успела она отойти от дома, как аппарат зазвонил.

— Слушай, Анджела, — сказала Ванесса. — Я уеду на пару дней. Вместо меня останется Эльвира. На всякий случай. Мне надо отдохнуть.

— Похоже, началась эпидемия отпусков. — Анджела засмеялась, и в этот момент связь прервалась. Наконец-то можно было отправляться на прогулку. Вернувшись через час домой, она обнаружила на крыльце почтовый конверт. Внутри лежало подробное письмо от Тима.

— Вот видишь, Анджела! Как я и предполагала, это его сестра, — сказала Ширли, повернувшись к подруге. Они вдвоем брели вдоль берега, кутаясь в теплые куртки и пытаясь отвернуться от пронизывающего морского ветра. День выдался пасмурным, и Кевин остался дома, устроившись на диване с готовыми главами эротического триллера Анджелы.

— Да. Хотя, как выяснилось, она все-таки ему не сестра, — сухо ответила писательница.

— Это не имеет значения. Он ее не любит, вот что главное. Когда вы с ним снова увидитесь?

— Я не знаю. У Тима полно дел. Как и у меня. Иногда я даже радуюсь этому. Мне надо еще раз все обдумать. И ответить на его письмо. Я надеюсь, что смогу принять взвешенное решение. Представь себе, мой бывший жених Стивен Вульф лечит Инессу!

Ширли присвистнула.

— Бывают же совпадения! Но, согласись, Тим в этой ситуации повел себя как порядочный человек, — сказала актриса. — Мужчина чувствует ответственность перед семьей. С таким можно жить, дорогая! Это не короткая интрижка.

Кевин встретил их на пороге.

— Анджела, первая глава получилась отличной! Образ Ирины Калан очень яркий, колоритный, детально выписанный. Сцены между Ларсом и Урсулой впечатляют.

— Я рада, что тебе понравилось. Думаю, в ближайшее время у меня не будет недостатка в работе, — сказала Анджела, с благодарностью обняв гостя. — Спасибо, Кевин.

На следующее утро должен был приехать Пол, чтобы оставить Снуппи. И Анджеле снова предстояли продолжительные прогулки вдоль берега. Она столько дней просидела взаперти, что сейчас чувствовала острую потребность как можно больше двигаться. Маленький четвероногий друг не позволит засиживаться дома. С ним надо гулять, вне зависимости от того, хочет этого Анджела или нет. Собака любит резвиться и бегать наперегонки.

Дождь то капал, то прекращался. Из-за облаков временами проглядывало солнце. Дул свежий осенний ветер, на улице было холодно.

Анджела достала длинную твидовую юбку и шотландский пуловер грубой вязки. Из обуви у нее имелись очень удобные и теплые ботинки на шнуровке. В такой экипировке не страшны никакие ветра, и можно долго гулять вдоль моря в любую погоду.

На берегу в это время дня никого не было. Анджела мерила шагами песчаный пляж и представляла, что делает в этот момент Тим. С момента получения письма две недели назад Анджела о нем ничего не слышала, но ей его не хватало. Ее тело тосковало по нему. Каждую ночь она мечтала о том, чтобы оказаться в его объятиях, иногда видения их близости были настолько реалистичными, что Анджела просыпалась от сладостных конвульсий.

Внезапно она услышала лошадиное ржание. Вдали показался всадник. Он тоже заметил женщину, пришпорил коня и галопом поскакал к одинокой фигуре, стоявшей на берегу…

Анджела замерла, не смея поверить своему счастью. Пять минут спустя прекрасный принц спрыгнул со спины Рамона и раскинул руки.

— Анджела! Ведьмочка моя, где ты бродишь? Я объездил все окрестности, но ты как сквозь землю провалилась.

Анджела бросилась ему на шею.

— Ты! Я мечтала о тебе сегодня ночью.

— Я это почувствовал. — Тим засмеялся, прижимая ее к себе.

Он дотронулся до ее бедер, потом опустился перед Анджелой на колени. Подняв край длинной юбки, он коснулся ее ног, и его теплые ладони стали подниматься все выше и выше, лаская ее тело. Колени Анджелы задрожали. Она глубоко вздохнула, почувствовав, как запылали щеки. В этот момент Тим отстранился и быстро поднялся на ноги.

— Поедем ко мне. Я не могу больше ждать.

Он помог своей спутнице забраться на лошадь. Только сейчас Анджела заметила, что на Рамоне нет седла, а на его спину просто наброшен толстый шерстяной плед.

— Не бойся, — проговорил он. — Тренер хорошо выполняет свою работу. Рамон кроткий, как овечка. От меня он, кроме ласки, ничего никогда не видел. Ты мне веришь?

Анджела прислонилась к плечу Тима и засмеялась. Он притянул ее к себе и с жаром прошептал в ухо:

— Ты скучала без меня? Скажи, Анджела…

— Я мечтала о тебе каждую ночь, — прошептала она в ответ. — Иначе бы я не выдержала.

Он коснулся губами мочки ее уха, потом плавно ввел кончик языка в ушную впадину и в следующий миг чуть прикусил зубами нежную кожу. Анджела закрыла глаза, стремясь не упустить даже малой толики наслаждения, которое она испытывала от этих волнующих прикосновений. Налетел резкий порыв сурового северного ветра, больно обжег лицо холодом, и тут же Анджела почувствовала, как где-то в области затылка навстречу стихии поднимается волна тепла, которая странным образом уравновешивает внешнюю температуру воздуха и внутренний жар, что идет от самого сердца.

Веки Анджелы стали тяжелыми, сил разомкнуть их не было. Она млела в объятиях Тима, который, крепко обнимая любимую левой рукой спереди и все целуя и целуя ее ушко, щечку, шейку, незаметно проник ладонью под ее плотную куртку, проскользнул под толстый грубый свитер и, к своему удивлению и радости, обнаружил, что под ним на Анджеле ничего нет.

Сильные пальцы сжали одну грудь, потом вторую. Анджела, не в силах больше удерживать прямую посадку, откинула голову назад и положила ее на плечо Тима. Она млела и томилась, она отдавалась и трепетала. У Тима же, казалось, с каждой минутой только прибавлялось энергии. Его ладонь, досконально изучив все тайные уголки верхней части туловища Анджелы — от шеи до тонкой талии, — пустилась странствовать дальше, точнее, ниже.

В сторону широкий пояс крестьянской клетчатой юбки! Прочь, условности! Кто сказал, что любовью нельзя заниматься на спине горячего скакуна, пританцовывающего под своими седоками? Разве до них хоть одна пара пробовала сделать это?

Анджела поняла, где будет происходить последняя сцена ее эротического триллера, и, уже отключаясь, успела мысленно посочувствовать Ширли и ее партнеру по будущему фильму. Та к лошадям относилась с опаской, о чем предупреждала всякого режиссера, что работал с ней. В сценах, где героиня скакала верхом, Ширли всегда заменяла дублерша.

А вот Анджеле дублерша была совершенно не нужна. Ей не понадобилось даже привставать на стременах. Тем более что ни стремян, ни седла на Рамоне не было. Тим просто плавным движением проник ладонью под ее ягодицы, двинулся дальше, попутно убедившись, что влажное лоно трепещет от нетерпения. Средний палец он ввел глубоко внутрь, так что Анджела глухо застонала, а указательным легонько прошелся спереди, нащупывая вожделенную точку, от прикосновения к которой его рыжая ведьмочка прикусила губу, чтобы не вскрикнуть и не напугать лошадь.

Возбуждение Тима нарастало. Понимая, что сам он, сидя верхом на коне, получить разрядку не сможет, всадник решил вначале доставить удовольствие женщине, а потом пустить коня галопом к коттеджу, где, как он догадывался, его ожидало незабываемое эротическое празднество. А пока Тим продолжал ласкать Анджелу, сам поражаясь собственной изобретательности.

Не спугнуть лошадь — это сейчас главное. Значит, не делать резких или чересчур быстрых движений. Слава Богу, женщине совсем не обязательно, чтобы достичь оргазма, совершать акробатические пируэты. Тим это превосходно знал, и потому, касаясь бутона чувственности своей партнерши, он не забывал горячо шептать ей в самое ушко, покрасневшее не то от холодного ветра, не то от удовольствия:

— Как ты меня заводишь… У тебя такая грудь… Я хочу ее видеть… Ты мне снилась, вся голая, сидела в кресле, раскинув ноги… Я хочу трогать тебя всю… Я хочу ввести внутрь… Ты красивая… Мне так хорошо было с тобой… Не могу терпеть… ведьмочка моя…

Эх, запомнить бы то, что он говорит, чтобы потом не мучиться, выдумывая, какие слова любви вложить в уста героя, что пытается соблазнить свою девушку! Эх, снабдить бы роман диском, на котором для пущего возбуждения читателя записать этот текст так, как его произносит Тим, — с хрипотцой, с напором! Что может завести сильнее голоса влюбленного и изнывающего от желания мужчины! Какой поступок считать благороднее, чем добровольный отказ от секса — когда ради того, чтобы ублажить женщину, мужчина согласен ждать! Эх, если бы… Но Анджела не сделает этого, потому что она не согласна делить такого любовника с другими, и потому, что она уже не владеет собой, не может ничего запоминать, потому что перед глазами у нее рассыпается сноп цветных искр и, как она ни сдерживается, из груди вырывается крик. И судорожно сжимаются бедра, успевая запечатлеть и повторить миг блаженного удовольствия, и Анджела резко дергается еще и еще раз, потому что это делает не она, тело решает за нее…

Рамону наконец надоело то, что происходит у него на спине (хорошо, что не за спиной, успела подумать Анджела, возвращаясь с небес на землю), и он нетерпеливо забил копытом. Тим понял, что конь выходит из повиновения, пришпорил его, и жеребец рысью поспешил к дому.

Обессилевшая Анджела скакала молча, всецело полагаясь на мастерство своего спутника. Несмотря на кратковременную разрядку, она чувствовала, что удовлетворена не полностью, что готова продолжить с любого места, только на сей раз главную порцию должен получить ее потрясающий Тим.

Анджела чувствовала, какое нетерпение охватило его. Рамон перешел на рысь. И в этот момент Анджелу осенило. Она наклонилась и вцепилась руками в гриву лошади, таким образом чуть приподнявшись навстречу Тиму. Он угадал ее маневр и, держа повод одной рукой, второй расстегнул молнию у себя на брюках. В следующий миг Тим овладел Анджелой, застонав от удовольствия. Он обхватил коленями ее талию и задвигался в ней, подстраиваясь под бег лошади. Анджеле не оставалось ничего другого, как принять удобную позу и подчиниться его желанию.

Очередной оргазм накрыл Анджелу на полном скаку. Колючий ветер хлестал ее в лицо, но щеки горели совсем по другой причине. А Тиму, который забыл даже смотреть на дорогу, казалось, что им овладевает настоящее исступление. Сдерживаться больше он не мог. И в тот момент, когда выплеснулось в Анджелу его напряжение, когда мир для Тима сосредоточился в том сосуде жизни, который сейчас представляла для него Анджела, любовники закричали. Крик получился бесшумным. Только мерный стук копыт Рамона разносился по окрестностям.

«Безумие, — думала Анджела, чувствуя, как ее охватывает новая волна желания. — Я должна это описать. Люди прочтут любовь, узнают, сколько неистовых радостей таит она в себе. Это моя миссия на земле, ибо никто до меня не сделал этого».

Они ехали, тесно прижавшись друг к другу, до самого дома Тима. Там хозяин увел Рамона в стойло и, не в силах сопротивляться самому себе, еще раз взял Анджелу прямо на пороге конюшни. Немного остыв, Тим вывел из гаража свой красный «ровер», и влюбленная пара отправилась в коттедж.

Пока Тим разжигал огонь в камине, Анджела на скорую руку приготовила салат. К нему она подала салями, швейцарский сыр, оливки и свежий хлеб с хрустящей корочкой. Наконец дошел черед и до бутылки шампанского, которая томилась в холодильнике с момента исчезновения Тима.

Шерстяной плед, брошенный перед камином, ждал своего часа. Тим поднялся, подошел к окну и резко задернул шторы.

— У ночи много глаз, — сказал он. — А сейчас иди сюда, моя ведьмочка. Я хочу тебя снова и снова, так что никуда тебе теперь не деться. Да у меня и не было возможности толком заняться с тобой любовью. Традиционным способом, я имею в виду.

— Ты, главное, не останавливайся, — засмеялась Анджела, прикидывая, какой ракурс выбрать, прежде чем опуститься на плед у огня. Не далее как завтра она опишет это гладкими круглыми фразами, и ей хотелось видеть себя с Тимом в большом настенном зеркале. Похоже, ее профессиональная болезнь вступила в завершающую стадию. Ведь писатель, как известно, пропускает мир через себя…