Мелани сидела на кровати. Справа, слева и позади нее громоздилась куча платьев. Напротив неприязненно и осуждающе нависало зеркало, куда Мелани то и дело искоса и сердито поглядывала.

Картина была не из приятных. Огромные глаза, мертвенно-бледное лицо, да и макияж больше похож на посмертную маску. Не говоря о том, как дрожат руки. Ладони потные, прямо как у тех ненавистных уродов, для которых прежняя Мелани была магнитом и о ком собиралась написать в Интернете.

Стрелки показывали без десяти восемь. Насколько она знала мужчин, они вечно опаздывали. Как пить дать Том объявится не раньше четверти девятого. Наверняка он красавчик — из тех, что протискиваются в дверь боком. И у него красивое мускулистое тело, и он заботится о своем весе, и слюни не пускает, когда целуется.

Нет, это невозможно. Какая из нее секс-бомба? С ее-то потными ладошками? Как будет смотреться рядом с ней Том? Ей нужен надежный и скучный мужчина вроде Билла. А сама она идеально подходит на роль замужней клуши, которая по утрам застилает кровати, а по выходным ездит к родственникам.

Мелани снова бросила взгляд на часы: три минуты перед казнью. Пальцы трясутся, по спине течет струйка пота.

А каковы шансы, что этот Том вообще ей понравится? Мимо скольких мужчин она проходила на улице, не обращая на них никакого внимания? Правда, Кейтлин считает его сексуальным. Но она встречается в основном с мужчинами намного ее старше. У которых толстое брюхо, запах изо рта и проблемы с эрекцией. Зато денег куры не клюют.

Семь пятьдесят девять. Дрожащими руками Мелани взяла ключ. Только воспоминания о вложенной в создание нового имиджа сумме придали ей мужества. Сейчас или никогда. Если она струсит, потом будет жалеть. Когда еще Кейтлин подыщет ей нового партнера… Надо идти. Познакомиться с Томом, оценить его мужские достоинства. Хотя бы ради того, чтобы потом эдак непринужденно бросить соседке: «И ты считаешь его исполнителем смелых фантазий?»

Не чуя под собой ног, Мелани сделала десяток шагов до кухни, вытащила из бара бутылку бренди, отхлебнула, сморщилась и, задохнувшись, поставила напиток на место. Мир показался чуть менее враждебным. Мелани выдохнула, сунула в рот противную мятную жвачку. Она не хотела, чтобы от нее несло спиртным, когда он подойдет к ней, чтобы…

Боже! А если она влюбится? А как быть с интимом без чувств?

Мелани осторожно прокралась в холл, прислушалась к тишине, царящей в пустом доме, подошла к окну, распахнула створки. Свежий ночной воздух ворвался в комнату. Кругом ни души, только напротив подъезда припаркован фургон из бюро ремонта телевизоров.

Громкая трель звонка прервала ее размышления. Мелани набрала воздуха в легкие, вернулась в прихожую, открыла дверь и остолбенела.

Гость оказался великолепен. Само совершенство. Ей захотелось завизжать от восторга. Минуту-две она стояла, уставившись на него, не в силах произнести ни слова.

— Привет, Том, проходи! — наконец проговорила Мелани.

Он кивнул. Неторопливо, с достоинством. Темные густые, слегка вьющиеся волосы, выразительные карие глаза, длинные ресницы, красиво очерченный рот, тонкий нос с нервно подрагивающими ноздрями — как у породистого скакуна…

Она закрыла дверь, наблюдая, как он вошел в комнату и огляделся. Высокий, худощавый, со вкусом одет. Супер. Шансов не влюбиться нет никаких.

Гость обернулся, и слабая улыбка скользнула по его немного напряженному лицу. Мелани заметила, что смотрит на него не дыша.

— Зови меня Райл! — Даже голос его был совершенен: глубокий, звучный. — Это мое второе имя.

Она кивнула. Нечего с ним вести светские беседы. Его взгляд был пристальным и немного презрительным. Он нашел ее непривлекательной? Возбуждение Мелани сменилось хандрой. Он наверняка ожидал увидеть великолепную женщину, подобную Кейтлин. Деми Мур номер два.

— Хочешь выпить, Райл? — Ей самой не помешало бы промочить горло.

Мелани сделала два виски, почти не разбавляя.

— Твое здоровье! — Она подняла бокал и осушила его до половины.

Гость сделал глоток скотча и поставил стакан на каминную полку. Взгляд его говорил: «Я знаю, чем мы чуть позже займемся друг с другом». Мелани похолодела, побледнела и вновь ухватилась за свой бокал как за соломинку. Залпом проглотила остатки скотча. По всему телу разлилось приятное тепло. Неожиданно остро в ней проснулось желание, чтобы к ней прикоснулись. О Господи! Этот мужчина соблазнил бы монахиню.

— Почему ты так нервничаешь?

Она поперхнулась:

— Ну… я такое делаю не каждый день.

— Серьезно? А я думал…

— Нет.

Его взгляд стал равнодушным и немного вызывающим. Если женщина говорит «нет», это значит «да, но позже». Ноги у Мелани подкосились, и она чуть было не опрокинула бокал Райлу на колени. Хорошего настроения как не бывало. В ярости она ткнула пальцем в свои туфли и с вызовом выпалила:

— Без каблука, на тот случай, если бы ты оказался небольшого роста. Платье по колено, не мнется, не слишком короткое и не слишком узкое. Нормальный макияж и сдержанная прическа. — Она набрала в грудь воздуха. — Я не сомкнула глаз, сочиняя план на случай, если я тебе не понравлюсь. Или ты мне. — Она стремительно вытянула руку перед собой: — Смотри, пальцы дрожат. И сердце колотится как бешеное.

Он прищурился, и на его лице изобразилось что-то похожее на восхищение. Как эротично, черт возьми!

— Ты само совершенство, — услышала Мелани, и в ушах у нее зашумело.

Если бы еще это прозвучало не так надменно!

Он сделал шаг по направлению к ней. Его глаза, его решительные движения означали только одно: «Кое-какие вещи я умею делать очень хорошо». Это окончательно вывело Мелани из равновесия. Сбитая с толку и готовая вот-вот расплакаться, она бросилась к бару, щедро плеснула себе скотча, понимая, что не выпьет и половины.

— Слушай, Райл, у меня в голове все перепуталось. Если ты будешь немного деликатнее со мной… Понимаю, я не совсем то, чего ты ожидал… то есть… я хотела сказать…

— Ты лучше, чем я ожидал.

Легко и нежно он обхватил ее запястья. Сердце Мелани забилось чаще. Уверенные ладони Райла поползли вверх. Большой палец чуть запаздывал, словно размышляя, а не подержаться ли еще немного за острые локотки, за хрупкие плечики… Сладкий озноб пробежал по коже Мелани.

— Но я не ожидал такой робости. Ты особенная женщина.

— Я… я не робкая… Только нужно ведь что-то делать, раз ты пришел.

— Разумеется, — усмехнулся он.

Последние полчаса были самыми сумасбродными в ее жизни. Одно было предельно ясно: с того момента, как он к ней прикоснулся, она его захотела. Хоть тут Кейтлин не подвела. Может, невзирая на плохое начало, еще удастся все наладить?

— Как ты обычно это делаешь? Сперва разговариваешь или… Ох, я не то болтаю…

Он придвинулся ближе и улыбнулся странной, вызывающей улыбкой, от которой ей захотелось то ли дать ему пощечину, то ли впиться губами в его уста.

— Сначала ты, детка.

— Что-о? — Глаза Мелани округлились. — Ведь именно мужчина, собственно, должен…

Мелани зажмурилась. Ладно. Она его поцелует. К черту!

Когда она открыла глаза, на его устах все еще играла ироничная усмешка. Внезапно в душе Мелани вспыхнул гнев. Она приподнялась на цыпочки и по-детски чмокнула его в губы, затем пожала плечами и сказала:

— Это все, что я умею. Видишь, какая тяжелая тебя ждет работа.

Райл притянул ее к себе и поцеловал. Поцеловал грубо, непристойно, жадно, крепко, стремительно, откровенно, до одури, до боли, до дрожи в коленях… Эх, Билл… Почему лысеющие очкарики не целуют женщин так? Боятся, что очки свалятся?

— Этому я должен тебя научить?

— Нет. — Хватая ртом воздух, она отвернулась. Он дышал ей в затылок, чуть сжимал вздрагивающие под его сильными прикосновениями плечи. Гладил талию и живот. Какой-то кошмар. Он ей снится. Настоящий мачо. Классический секс-символ поколения. Сама виновата, что согласилась на такую авантюру.

И вдруг Мелани не выдержала. По щекам ее в три ручья побежали слезы. От неожиданности Райл отступил назад и выругался вполголоса.

— Я не понял…

— Неужели? — Слезы душили ее. — Мне лично все ясно. Затеял свои мужские игры… Такое ощущение, что ты возненавидел меня с первого взгляда. Если не нравлюсь, зачем ты вообще пришел?

Он снова уставился на нее в полном недоумении:

— Со сколькими мужчинами ты спала?

Ее передернуло.

— Что?

Такого вопроса Мелани не ожидала. Что сказать? Соврать? Присочинить, что она меняет партнеров как перчатки? Нет, лучше правда, какой бы горькой она ни была.

— Только с двумя. Один тип в колледже… это было ужасно. А потом бедняга Билл, тоже хорошего мало. С остальными просто ходила в кино.

Ей показалось, что в его взгляде мелькнула нежность.

— Скажи, чего ты от меня хочешь, Кейтлин?

Она фыркнула:

— Меня зовут Мелани.

Он ничуть не смутился:

— Это твое настоящее имя?

— Да.

— Ладно, Мелани. Так чего ты от меня хочешь?

Она вздохнула и попыталась привести мысли в порядок.

— Я хочу попробовать что-нибудь новое. Хочу приключений, о которых смогу вспомнить, когда мне будет пятьдесят. Не миссионерскую позицию, конечно.

Прозрачная слезинка покатилась по щеке. Райл поймал ее языком, коснулся губами порозовевшей влажной кожи. Это был совсем другой поцелуй, долгий и нежный, и вкус у него был соленый.

Райл опустился на диван, усадил Мелани к себе на колени. Вот его требовательная рука чуть сдавила ее щиколотку, вот двинулась выше, к колену, теперь под юбку, медленно, но настойчиво. Бедра Мелани судорожно сдвинулись, пытаясь погасить вспыхнувший в самом низу живота огонь. Райл одним сильным движением приподнял ее за талию, свободной рукой рванул прочь трусики. Ей уже не было стыдно за то, что они насквозь мокрые, за то, что абсолютно чужой человек сжимает ее белье, которое выдает ее с головой. В ней вспыхнуло желание, и Мелани сама расстегнула пуговицы спереди на лифе платья, чтобы жадная ладонь Райла тут же обхватила налившуюся томлением грудь. Мелани сама была в шоке от своей смелости. Все пропало: нервное напряжение последнего часа, страх, неуверенность. Она хотела оттянуть удовольствие, но Райл проявил упорство. Один палец глубоко вошел во влажную трепещущую раковину, потом два, три… Мелани сжала его мускулистое запястье бедрами и сама задвигалась сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Оргазм накатил мощно, как никогда прежде. Она вскрикнула, сознание на мгновение помутилось, но Райл продолжал свои движения, и первый натиск сменился вторым. Мелани перестала чувствовать свои ноги, а тело выгнулось в сладких конвульсиях. Из последних сил она пыталась оставаться в рамках приличия, но Райлу, похоже, было не до светских условностей, поскольку мало того, что он погрузил пальцы по самую ладонь в истерзанное лоно Мелани, он ухитрился одновременно запястьем так надавить на ее чувствительную точку, что третий оргазм не заставил себя долго ждать. Разноцветные огоньки заплясали перед глазами Мелани, несколько горячих волн — нет, не волн, цунами! — прокатилось по телу, и Мелани закричала в голос.

А что было потом, она не помнила.

Придя в себя, Мелани соскользнула с коленей Райла и присела рядом. Ей вдруг стало стыдно. Она вела себя как последняя эгоистка. В следующий миг ее взгляд упал на его брюки, и Мелани покраснела. Ну как она могла так забыться? В сексе надо прежде всего удовлетворить мужчину… Хотя кто придумал такую чушь? Билл, наверное. В любом случае ей стало неловко. Она даже не успела расстегнуть его ширинку, а следы возбуждения до сих пор налицо.

— Слушай, давай я тебе тоже… ну, там… — пробормотала она.

— Да нет, спасибо. — Он одернул брюки. — Я немного подпортил начало вечера и теперь должен быть наказан. Потерплю, ничего со мной не случится. Мне уже пора идти. Когда ты хочешь встретиться снова? Завтра?

— Завтра я не могу, я работаю, — проговорила ошеломленная таким великодушием Мелани. — Но в среду можно было бы…

Подумать только! Она договаривается о сексе с мужчиной, которого совершенно не знает! Который доставил ей наслаждение и ничего не потребовал взамен!

Когда Райл ушел, она выглянула в окно и посмотрела вслед своему ночному гостю. Победа осталась за ней, игра удалась. Никаких чувств, одно сумасшедшее желание. Мелани прислонилась лбом к стеклу, одинокая и неудовлетворенная, несмотря на самый потрясающий секс в своей жизни. Она выдержала экзамен, поняла, что желанна, получила удовольствие. Так почему же она усталым и тоскующим взглядом смотрит из окна чужой комнаты, как совершенно чужой человек уходит прочь по улице в совершенно чужую жизнь…