Год спустя

Спокойно… Спокойно, — уговаривал себя Ричард. Он слизывал с губ соленый пот и целился из ружья. — Держи крепко и целься в сердце.

Лорд Ричард Эвери, первый граф Истербай, опирался на ствол поваленного клена. Он нацелил ружье на величественного оленя с разветвленными рогами. Грациозный зверь медленно повернул голову, и темно-коричневые глаза встретили взгляд Ричарда. В этих отрешенных немигающих глазах было столько достоинства, что Ричарду стало жалко убивать оленя. Но как прекрасно смотрелись бы эти рога, повешенные над камином в большом зале! Более того, такая туша могла прокормить целую армию.

— Стреляйте же, сэр, — шептал рыжеволосый оруженосец ему через плечо.

— Не сейчас, — ответил Ричард.

Олень продолжал пристально смотреть на него. Завалить зверя будет нелегко. Хотя, благодаря последним изобретениям, оружие значительно улучшилось, все же оно было несовершенным и больше подходило для сражений, чем для охоты. Но Ричард купил последнюю дорогую модель с улучшенным спусковым крючком, позволявшим плавно подносить запал к пороху простым движением пальца. Плавные движения делали выстрел более точным. Ричард почувствовал, как возбужденно заколотилось сердце. Ему нравилось отвечать на вызов! Зверь напряг каждый мускул, как будто почувствовал восторг Ричарда, услышал его сдержанное дыхание, почуял азарт охоты.

— Давайте, граф Ричард, — с нетерпением зашептал Перкинс.

— Не называй меня графом, — вполголоса буркнул Ричард.

— Хорошо, лорд Ричард, но надо стрелять. Он уже почуял запах пороха и сейчас умчится быстрее молнии. Стреляйте!

Ветер трепал золотые волосы Ричарда, ниспадавшие на широкие плечи, и доносил до зверя запах серы и человека. В какой-то момент Ричард почувствовал, что шанс ускользает. Боясь, что олень уйдет, он быстро дернул спусковой крючок. В этот момент сзади зашуршал папоротник, и кто-то выскочил из леса.

— Граф Истербай! Это провидение, что я вас нашел, — произнес хриплый голос.

Пуля ударила в березу. Олень рванулся, ломая ветки.

— Черт бы вас всех побрал, — ругался Ричард, вытирая пороховую копоть под глазами тыльной стороной руки, выстрел звенел в ушах. Он встал и подбоченился, чтобы отчитать того, кто спугнул оленя. Обернувшись, Ричард обнаружил монаха Эдмунда, который смотрел на него с ангельским выражением лица. Похожий на откормленного седовласого херувима, он перебирал деревянные четки толстыми короткими пальцами и улыбался Ричарду как дитя.

— Добрый день, милорд.

Ричард открыл было рот, чтобы выругаться, но лишь невнятно проворчал что-то. Едкий серный дым щипал глаза до слез.

— Святой отец, — сказал он как можно вежливее. — Я думаю, что ты пришел наказать меня за столь вопиющий грех.

Восторг, озарявший лицо монаха, исчез, он сконфузился.

— Грех? Граф Ричард, что… — пробормотал он.

— Не называйте меня графом, — взмолился Ричард, вспыхнув от негодования. — Лорд Ричард. И все.

— Но вы граф, — вмешался его оруженосец, нетерпеливо хлопая себя по бедрам. — Король дал вам титул графа на последнем парламенте. Вы не можете отрицать это без конца, милорд.

— Перкинс, если бы ты знал, почему Генрих дал мне этот титул, ты бы понял, что гордиться нечем. Генрих — благородный король, но каждый его дар имеет свою цену. — Ричард направил свой гнев на Эдмунда: — Святой отец, я только что упустил прекрасного оленя, который встречается раз в десять лет. Он был таким крупным, что его хватило бы, чтобы накормить все мое окружение. Это немаловажно, поскольку купцы вытряхивают из моих подданных все до последнего фартинга.

— Господи, я не знал, — ответил монах, глядя как побитая собака. — Мне и в голову не приходило, что граф Истербай так практичен. Я… Ну не буду вас отвлекать. Видите ли, у нас закончилась мука. Была суровая зима. Ну да ничего. Простите за беспокойство, лорд Ричард. — Брат Эдмунд покачал головой и жалко поплелся восвояси.

— Поехали, Перкинс. В замке нас ждет хорошая чарка эля, — промолвил Ричард. Он направился по зеленому лугу, поросшему упругими молодыми побегами, к лошади. Его беспокоило смутное чувство вины. Оруженосец не последовал за ним. Ричард остановился и глубоко вздохнул. В холодном утреннем воздухе заклубился пар. Обернувшись, он посмотрел на Перкинса испепеляющим взглядом. Слуга невинно взглянул на него.

— Ну, что еще, Перкинс? Говори, пока у меня не лопнуло терпение и я не нанял нового оруженосца. Никак ты вздумал меня учить?

Перкинс пожал плечами. Не решаясь смотреть в глаза взбешенному Ричарду, он с деловым видом зашагал ему навстречу. Его покрытое веснушками лицо являло маску страдальца-послушника. Подчеркнуто аккуратно Перкинс взял дымящееся ружье из рук графа.

— Эдмунд и его братья обречены на болезни и вымирание, милорд. В отличие от черных монахов, монахи Агнца не занимаются торговлей. Они живут только на подаяние. Прошлой зимой их косила оспа, милорд. И благочестивые монахи безропотно умирали. Без них в городе не будет приюта для странников.

— Довольно, — простонал Ричард, удивляясь, что в нем заговорила совесть, и поспешил догнать брата Эдмунда.

— Ладно, Перкинс, будь по-твоему, благочестивый чертенок, — произнес Ричард. Перкинс весело следовал рядом. — Я знаю, с тобой бесполезно спорить.

— Да, милорд, вы всегда уступаете мне в споре.

— Я не сомневаюсь, если бы ты был воином, ты бы носился в погоне за драконами, прославляя рыцарей, чьи подвиги существуют только в романсах трубадуров. А в жизни все по-другому.

— О милорд! Рыцари существуют! Они живут и процветают, — возразил Перкинс.

— Прошло их время, в ружье нет ничего рыцарского. Ружье — оружие будущего. И посвящать тебя в рыцари мечом, который ты так чтишь, я бы не стал.

— Если ружья несут конец рыцарям, милорд, почему же вы так обожаете их?

— Власть, Перкинс. Власть важнее всего. Стой, монах, — крикнул Ричард.

Они догнали одетого в коричневую рясу монаха на краю леса. Ричард осторожно положил руку на тонзуру монаха. Этот нежный жест был полным противоречием его грубому голосу.

— В чем вы нуждаетесь, старец?

Брат Эдмунд вытащил дрожащей рукой из складок рясы сверток.

— Вот список, милорд. Посмотрите сами. Не слишком много. Будьте так добры. Это не более того, что вы дали нам прошлой весной.

У Ричарда потеплело на душе то ли от весеннего ветерка, то ли от внезапного прилива сочувствия.

— Гм… — произнес Ричард. Внимательно изучив список, он недоверчиво нахмурился. — Неужели я был так щедр?

— Да, — подтвердил монах. — Без вас мы бы не смогли нести службу. Кто угодно подтвердит это. За свою щедрость вы уже одной ногой в раю.

— А другой ногой в аду, — договорил за него Ричард. Он повернулся к своему оруженосцу, с важным видом стоявшему рядом. — Годфри знает, что я так много потратил на пожертвования?

— Да, лорд Ричард. Казначей пытался отговорить вас, но вы были непоколебимы. Вы сказали, что любой храм Божий, который дает приют Люси…

Люси. Монахи Агнца забрали ее, когда она заболела. Дядя Дэзмонд отказался привести лекаря в замок. Лукреция… Ричард сжал переносицу и потер слезящиеся от порохового дыма глаза. Даже после стольких лет ему не хватало ее. Особенно сейчас, когда он так остро чувствовал предательство короля.

— Милорд, что-то не так?

Ричард улыбнулся своему оруженосцу. Он привык прятать свои чувства за улыбкой.

— Ничего, Перкинс, — он протянул список обратно брату Эдмунду. — Я опять дам монахам Агнца все, в чем они нуждаются. Если потребуется больше, дам больше. Эдмунд, приходи в Кадмонский замок в пятницу и обратись к моему служащему. Я велю ему выдать тебе все, в чем нуждается ваша обитель.

— Благослови вас Господь!

В то время как осчастливленный монах удалялся, бормоча слова благодарности, Ричард бросил хмурый взгляд на слугу.

— Знаешь, Перкинс, я действительно доволен своим поступком.

— Великолепно, милорд.

— Ничего хорошего. Я не желаю посвящать свою жизнь благотворительности. Жизнь слишком коротка, чтобы ее посвящать чему-либо, кроме погони за удовольствием. — Жестокая казнь его отца послужила Ричарду уроком, который он никогда не забывал. — Да и счастье мне сейчас не нужно, ибо счастливый человек — плохой воин.

Еще до того как Генрих потребует у Ричарда войско для похода на Францию, он обнажит свой меч. Не ради завоевания Французской короны для Ланкастеров, но по своим собственным тайным причинам. Время правосудия пришло. За ценой он не постоит.

— Плохой воин? — спросил Перкинс, приподняв рыжеватые брови. — Вы имеете в виду королевский план захвата Нормандии?

Ричард посмотрел на юношу, такого внимательного, честного и благородного. Как он не любил врать Перкинсу!

— Да, именно это я и имел в виду. А сейчас скажи мне, мой мальчик, — произнес Ричард, обнимая юношу и направляясь обратно к лошадям, — где мне взять деньги, чтобы оплатить все, что я обещал монаху?

— Надо жениться. Дочь графа Хаддингтона — самая богатая наследница в Англии. Король повелел обручить вас с нею.

Бок о бок они пошли к лошадям, пощипывавшим раскрывающиеся почки на березовых ветках.

— Конечно, женитьба — это выход из положения. Но я не смогу получить деньги Хаддингтонов до свадьбы. Я их получу лишь тогда, когда богатая наследница станет моей женой. А невеста может затянуть это на месяцы. В любом случае до женитьбы у меня нет доступа к ее богатству.

— Милорд, леди и ее золото прибывают сегодня. Разве Годфри не сказал вам? Леди Тэсс Фарнсверс выслала вперед гонца, сообщающего о ее приезде.

Пораженный новостью, Ричард остановился и недоверчиво посмотрел на своего слугу.

— Леди Тэсс? Прибывает сегодня? О Господи! Почему я, граф, последним узнаю о том, что происходит в моем поместье? — возмущался он.

— Хорошо хоть, что вы свое поместье считаете графским. Быть графом почетнее, чем бароном, — радостно заявил Перкинс.

Ричарда так и подмывало стукнуть кулаком по его курносому веснушчатому носу. Но он проворчал и продолжил:

— Я с благодарностью приму все дары Хэла, будь то титул или невеста. Но деньги, которые везет леди Тэсс, мне мало что дадут. Ибо, как только золото засияет в моих руках, Хэл отберет его у меня. Он уже заложил одно королевство, чтобы завоевать другое. Будь прокляты его необузданные амбиции.

Хэл… С тех пор, как два года назад король был коронован, Ричард больше никогда не называл его по прозвищу. После коронации некогда разбитной Хэл мгновенно превратился в набожного короля Генриха. И тогда он повернулся спиной к своим старым закадычным друзьям, включая и Ричарда. Потеря дружеских отношений с Хэлом по-прежнему не давала Ричарду покоя. Он с радостью обменял бы свой новый титул на прежнюю любовь Хэла.

Отбросив в сторону эти мысли, Ричард взобрался верхом на своего грациозного жеребца. Кожаное седло поскрипывало под его сильной фигурой.

— Думаю, Годфри не сообщил о приезде леди, чтобы не расстраивать меня. Он знает, что я всегда относился к женитьбе с презрением. Интересно, как леди Тэсс выглядит? Как ты думаешь, Перкинс, она хороша собою? И по какой причине она спешит сюда? Король объявил о нашей помолвке месяц назад. И мы должны были жениться по доверенности. Ей вовсе не нужно было приезжать в Кадмонский замок. О Господи! Может, она беременна от другого? Я не приму ее. Прошли дни обмана и предательства. Правда, Перкинс?

— Я думаю, достоинства леди изменят ваше отношение к женитьбе, милорд.

— Только не в плане богатства, — вяло ответил Ричард.

Рядом с леди Тэсс что-то пронеслось, задев ее волосы. Она дернулась назад и чуть не упала с лошади. Испуганное животное рванулось вперед. Тэсс сильнее ухватилась за плечи своего любимого кузена Роджера.

— Что это было? — удивленно спросила она.

— Выстрелы, — прошептал Роджер.

Побледнев и нахмурившись, он огляделся по сторонам, потом повернулся в седле и крикнул эскорту:

— В нас стреляют из ружей! Ложись!

Началась суматоха. Тэсс замерла за спиной кузена. Она была не в силах осмыслить все происходящее. Только бы не разбойники, думала она. Только не сейчас, когда путешествие подходит к концу. Откуда взялась эта напасть, ведь Кадмонский замок совсем близко.

— Ничего не знаю. В укрытие! Мужчины, вооружайтесь! — закричал Роджер.

Полдюжины воинов обнажили мечи. Ругались слуги, попрятавшиеся за деревьями и в канавах. Лошадь Роджера рванулась вперед, а затем встала на дыбы. Тэсс в отчаянии закричала.

— Роджер, помоги мне!

— Тпррру! Стоять! — пыталась удержать испуганную лошадь Роджер. — Кузина, держись!..

Девушка вцепилась Роджеру в плащ. Ломая ногти, она поднималась по гладкой спине коня, пытаясь сесть в седло. Когда ей это удалось, она обернулась, тяжело дыша, и поискала глазами разбойников.

— Где же они? Почему они не показываются? Они что, трусы?

— Не знаю, может быть ружья перезаряжают, — ответил Роджер.

Тишина была угрожающей. Сердце Тэсс бешено билось. Она не смела повернуть назад. Никто не может ей помешать, когда она почти у цели, где должна свершиться ее месть. От жажды мести у Тэсс даже пересохло во рту.

Послышался новый выстрел, на этот раз так близко, что заложило уши. Слуги, беспорядочно толпившиеся на пыльной дороге, подняли крик.

— Что это? Сэр Роджер, спасите нас! Миледи, осторожнее! — кричали они.

Конь Роджера опять встал на дыбы. Тэсс не смогла удержаться. И снова стала сползать по гладкой, потной спине коня. Она падала.

— Только не сейчас! Я не могу, не хочу! Роджер, не дай мне упасть!

— Держись! — крикнул Роджер, поворачиваясь в седле и протягивая ей руку. Его лицо было белым от ужаса. Тэсс тянулась изо всех сил. Но их пальцы, слегка соприкоснувшись, вновь расцепились. Через плечо она увидела стремительно приближавшуюся землю. Тэсс летела вниз головой прямо на валун. Она сознавала, что ей грозит смерть. Умереть сейчас, на этой пустынной дороге, совсем рядом с графом Истербаем, который ждет ее? Ее суженый, ее враг. А ведь возможность рассчитаться с ним была так реальна!

Избитый дождями валун был все ближе и ближе. В последний момент Тэсс удалось отвести голову в сторону от камня. Это ее спасло. Удар был скользящим, но все же сильным. Боль пронзила ей шею. Тэсс упала на спину. У нее потемнело в глазах. И где-то в глубине сознания перед ней всплыли картины прежней жизни…

Она увидела себя пятилетней девочкой, играющей в шахматы с отцом. Любимый, дорогой отец. Его глаза гордо поблескивали, когда Тэсс объявляла шах.

Вот она, восьмилетняя, заботливо укутывает ноги отца одеялом, когда он дремлет перед камином, опустив на колени свой драгоценный «Светоч». Отец так много раз читал эту книгу вслух, что Тэсс почти помнила все его главы и строчки. Чтение было необходимым занятием для любого лолларда. Но книга никогда не затрагивала ее воображения. Она знала, что отца расстраивает полное отсутствие у нее интереса к религии. Но что было, то было. Вера, даже еретическая, была даром, которым Тэсс при рождении была явно обделена.

Вот она увидела себя в двенадцать лет на могиле матери. Там, на поросшем травой холмике, она молилась, плакала, мечтая о материнской ласке. Ей всегда было интересно знать, как выглядела ее мать, умершая при рождении Тэсс. Девочка всегда чувствовала, что была в долгу перед матерью.

Затем ей привиделась вересковая пустошь, где она танцевала среди пурпурных цветов. Но нет. Это было не из прошлого, просто ей часто снился один и тот же сон. Может, глупая мечта, от которой она давно отказалась.

Годы смутно проносились один за другим. А события, произошедшие когда ей было девятнадцать лет, Тэсс увидела очень отчетливо. Тогда ее отца сожгли на месте, известном сейчас как «Виселицы лоллардов на поле Святого Жиля». Тэсс удивлялась, что помнила все в подробностях, несмотря на то, что была вконец раздавлена горем. После страшной казни отца Тэсс вернулась в Хаддингтонский замок, абсолютно безучастная к окружающему. Всем ее миром был отец. Слава Богу, у нее остался Роджер. Без него она бы пропала. Тэсс, ослепленная горем, не могла управлять поместьем. Поэтому Роджер взял на себя эту обязанность. Она бы зачахла, умерла бы с голоду, если бы не леди Лукреция. Молодая, сильная и красивая вдова барона Марчама бросилась на помощь Тэсс в ее горький час. Да, это была она, Люси, бледная, худенькая, но невероятно сильная. Она носилась по замку, с золотистыми развевающимися волосами, отдавая приказы и заставляя Тэсс есть. Да, это была она, ее милая подруга, которая уведомила Тэсс о неминуемом ненавистном замужестве.

— Так как отца твоего казнили за ересь и за мятеж, король Генрих конфискует все твое состояние, — однажды предупредила Лукреция, когда они пили эль, сидя у камина в огромном зале. — Я уверена, что пока он этого не сделал из уважения к твоему отцу, несмотря на его еретические взгляды. Но это тебя не спасет. Пока Генрих не забрал твою землю, он будет опекать тебя. А без земли только старик может жениться на тебе. Тэсс, если тебе сильно повезет, король тихо-мирно выдаст тебя замуж за одного из своих фаворитов. Лучшее, на что ты можешь надеяться, это чтобы муж был добрым.

— Я лучше руки на себя наложу, чем выйду замуж за того, кого пришлет Генрих! Лучше смерть, чем жизнь с приближенным короля, — в ярости шептала Тэсс. Широко раскрытыми глазами смотрела она на потрескивающее пламя, то синее, то желтое. Такое же пламя поглотило ее отца.

— Наложить на себя руки… — изумленно заморгала Люси. — Ты не сделаешь этого.

— Сделаю. Любой приближенный короля — такой же подлец, как твой брат, даже хуже.

Увидев, как Люси опечалилась, Тэсс пожалела о сказанном.

— Прости, я не должна была его упоминать. Я не должна была называть его твоим братом. Он ведь тебе только наполовину брат. Я знаю, ты к нему не чувствуешь никакой привязанности. Так распорядилась судьба.

Люси пожала плечами и печально улыбнулась.

— Мне стыдно сознавать, что мой родственник так грубо обошелся с тобой в ту ночь, когда твой отец был… в ночь, когда он скончался.

Тэсс покачала головой и съежилась. Страшная картина той ночи встала перед глазами.

— Боже Праведный, как я унижалась перед этим человеком! Я молила лорда Ричарда спасти моего отца, валялась у него в ногах. Все впустую. Он смотрел на меня сверху вниз, как на нищую попрошайку. Он высокомерный, как и полагается быть фавориту короля. И в то же время грубый, бессердечный. Длинные золотые волосы ниспадали на плечи, сквозь плащ виднелся герб — величественное солнце на лазурном фоне. Его эмблема — сияющее солнце, а душа черная. И все-таки, Люси, я никогда не видела такого красивого мужчины. За то, что Бог наделил его такой красотой, не дав сердца, я ненавижу его еще больше.

— Мой сводный брат действительно состоит из одних парадоксов.

У Люси были свои причины ненавидеть Ричарда Эвери. Он грубо обошелся со своей незаконнорожденной сестрой. Он позволил их дяде-опекуну послать ее в холодный, кишащий крысами женский монастырь. Ей тогда было всего одиннадцать лет. Дядя Люси пожертвовал монастырю такой мизер, что строгие монахини заставляли ее отрабатывать свое пребывание в монастыре. Ей приходилось драить полы. Наконец, она нашла избавление от всего этого кошмара в браке со старым бароном Марчамом. Марчам был богатым и добрым человеком. За Люси не дали приданого. Но барон женился на девушке, так как был очарован ее красотой. Таким образом, Люси выжила и без Ричарда.

Но тщетно Тэсс проклинала лорда Ричарда и других фаворитов короля Генриха. Через год после казни графа Хаддингтона, когда испепеляющая ее сердце печаль переросла в бурлящий гнев, король Генрих прислал посыльного. Он известил, что Тэсс обручена. Все случилось, как предсказывала Лукреция. Выбор Генриха не был лишен иронии. Хорошо хоть, что Роджер и Люси были в Хаддингтонском замке, когда им сообщили эту дурную весть. Маркиз Долтон, посланник короля, скинул усыпанный снегом плащ, повернулся к камину и сообщил:

— Король обручил вас с лордом Ричардом Эвери, которому дал титул графа.

Последовала мертвая тишина. Люси была первой, кто заговорил.

— Что? Тэсс выйдет замуж за моего брата?

— Послушай, Долтон, — вмешался Роджер, вскакивая со стула. Его чисто выбритое юношеское лицо приняло солидный вид. — Моя кузина будет против.

— Неужели? — самодовольно возразил Долтон, выпятив толстые губы. — Могло быть и хуже, сэр Роджер. Они будут женаты по доверенности короля. Леди Тэсс может и не встречаться с графом, пока тот не захочет наследника. Просто королю нужны ее деньги. Он намерен предпринять поход, ему нужен флот. Я не понимаю вашего недовольства. Лорд Ричард очень красив.

— Да, и переспал с каждой потаскушкой в королевстве, — съязвила Люси. — Он просто задиристый петух. Он истратил все до последнего фартинга на ненужное оружие и займы королю. Он — благородный нищий.

«О Господи, нет», — подумала Тэсс, убегая прочь. Она подбежала к окну, стараясь успокоиться. Снаружи мягко падал снег. Освежающий ветерок сквозил сквозь щели в окне. Ей было трудно дышать. Земля, казалось, уходила из-под ног. Выйти замуж за человека, не помешавшего ее отцу взойти на костер. Сама мысль об этом казалась чудовищной. Она еще ни разу не целовалась с мужчиной. Как она сможет раздеться и преподнести себя врагу своего отца? В его постели она будет беззащитной и совсем раздетой… Беззащитная и раздетая. Но он будет точно таким же, как и она, в постель к ней он ляжет без оружия. Он не сможет защититься. В порыве страсти он тоже будет беззащитным против удара кинжалом. Кинжалом. Нет, лучше взять кортик. Его используют воины, чтобы добивать раненых врагов на поле боя. Это не будет сложно. От таких мыслей сердце в груди бешено забилось. Ответ был найден. Она выйдет замуж, чтобы убить графа Истербая. Чем скорее, тем лучше.