Вскоре после полудня они снова отправились к складу. На этот раз у входа стояли две кареты, ожидая кого-то. Видимо, их хозяева осматривали склад.

Сторож побледнел от страха, увидев так скоро возвратившегося графа.

– Я… я, милорд, не ожидал увидеть вас снова, – заикаясь, сказал сторож.

– Это и видно, – сухо ответил граф. – Кто там на складе?

Сторож заморгал, притворяясь, что не заметил эти кареты со скучавшими кучерами и лошадьми. Лошади били копытами по гравию и трясли головами, отгоняя жужжавших около них мух.

– А-а, ну это… – забормотал сторож под безжалостным взглядом Саттона.

Оказалось, эта была группа богатых торговцев со своими женами. Граф послал злополучного сторожа предупредить любопытных посетителей, что они должны немедленно уйти.

Когда они с Лорен вошли вслед за сторожем в склад, Лорен услышала, как одна из женщин, матрона в коричневом платье, громко спорила с мужем. Она хотела, чтобы он подкупил сторожа и тот разрешил бы им унести с собой одну из нефритовых статуэток.

– Это всего лишь цветной камень, – заявил ее муж. – Я не желаю разориться из-за твоих капризов, Уэнделла.

– Но могу поспорить, она обойдется тебе вдвое дешевле, чем у торговцев, – возразила супруга. – И как ты знаешь, все восточное теперь в моде. Посмотри на павильон принца-регента…

Она понизила голос и с подозрением посмотрела на вошедших. А когда к ним подошел сторож, он заговорил тихим, дрожащим от страха голосом.

Лорен взглянула на графа, который по-прежнему был мрачен.

– Они превращают ваши бесценные произведения искусства в объекты торга, – тихо сказала ему она, разделяя его возмущение.

Взгляд, брошенный им на незваных посетителей, должен был отбить у них охоту на незаконные покупки, но они выглядели скорее оскорбленными, чем смущенными. Злобно взглянув на лорда Саттона, они убрались из склада и направились к своим каретам. Стоя у распахнутых дверей, Лорен с графом следили, чтобы посетители, уходя, не прихватили с собой что-либо из его имущества.

Лорен слышала, как, все еще переругиваясь, эта пара садилась в карету, как звякнула упряжь, как застучали копыта и, наконец, они уехали. Вторая карета последовала за ними.

– Что мы теперь будем делать? – тихо спросила она.

– Я немедленно установлю собственную охрану склада, – ответил граф. – Совершенно ясно, что людям начальника порта нельзя доверять.

– Конечно, – согласилась она. – Мне остаться здесь, по крайней мере на время, пока вы не найдете замену этому сторожу? Я понимаю, что все находящееся здесь представляет огромную ценность.

Она не поняла его взгляда.

– Миссис Смит, я не оставлю вас здесь одну и не стану рисковать вашей безопасностью ради драгоценных грузов со всех семи морей света, – сказал он ей. – Пойдемте. Мы заменим сторожа более надежными людьми, и как можно скорее.

Он сказал несколько резких слов сторожу, который, повесив голову, казалось, был не в состоянии протестовать, но Лорен не слышала, что он сказал. Она почувствовала, как кровь бросилась ей в голову, в ушах зазвенело – так странно на нее подействовали слова графа.

Неужели она и вправду была так дорога ему? Нет, он всего лишь порядочный человек, подумала она, ему более дорога жизнь невинного человека, чем бездушные вещи. У него доброе сердце, она знала. Это не значило, что он дорожит ею… или значило?

Они были знакомы всего лишь несколько дней. Когда он обнимал ее, она иногда думала… Нет, просто он был опытным любовником, она уже убедилась в этом. Она не должна придавать слишком большое значение его поступкам и не должна… не могла оставить здесь свое сердце, когда он отошлет ее.

Разве она не поклялась, что не позволит, чтобы эта игра в куртизанки разрушила ее жизнь? Она не должна уйти от него и навеки остаться несчастной. Она дала себе обещание, что сделает все, что, сможет, чтобы сохранить свою репутацию и свое сердце.

Она должна попытаться сдержать свое обещание. Она должна.

Она позволила ему подсадить ее в седло, и они поехали.

Она запретила себе думать о его словах. Но если она не сможет стереть из памяти его слова, тогда… Тогда она признается себе, что может рассуждать логично.

Они вернулись в ту маленькую гостиницу, где обедали, и граф обратился к слишком говорливому хозяину.

– Я хочу найти одного человека, которого мне рекомендовали, – сказал граф. – Он был солдатом на войне с Францией. Думаю, теперь он в отставке, но этот человек прославился на войне и очень надежен, его слово всегда было нерушимо. Надеюсь, он и сейчас в добром здравии.

Хозяин гостиницы почесал лысую голову.

– Вы не знаете его имени? Это может быть полковник Свифт; он вышел в отставку после ранения в левую руку. Ему отрезали ее по локоть, но в остальном, говорят, он в отличной форме. После того как он вернулся домой, у него родились трое прекрасных сыновей! Или это может быть капитан Буллсмор, хотя он немного староват и последнее время любит выпить.

– Думаю, полковник Свифт и есть тот человек, которого я ищу, – не моргнув глазом, сказал граф.

Он получил нужные сведения, и они поехали.

– Откуда вы знаете полковника Свифта? – спросила Лорен, когда они выехали на дорогу и остановились возле узкого моста, пропуская карету.

– Я его не знаю, но мне нужен человек, который подобрал бы мне людей, которым можно доверять, а местная стража, присланная из порта, явно ненадежна.

Она посмотрела на него, восхищаясь его находчивостью. – А что было бы, если бы такого человека не существовало?

– Я просто рискнул, – улыбнулся он.

Они нашли дом отставного офицера, и, к счастью, он оказался дома, и их впустили. На этот раз граф назвал свое настоящее имя и честно рассказал, зачем ему нужны надежные люди.

Полковник был умным человеком и почти сразу же все понял. На его левой руке пустой рукав был, аккуратно подвернут, но было видно, что он не обращает внимания на старое боевое ранение.

– До меня доходили слухи о затонувшем корабле и найденном грузе, но они не заинтересовали меня. Так, значит, это правда. Я понимаю ваше положение, лорд Саттон. Сожалею, что так неудачно получилось с людьми начальника порта, но это не удивляет меня.

Он подошел к письменному столу и взял перо.

– Я знаю, кто вам нужен, – сказал он. – Есть много бывших солдат, которым нужна честная работа даже в наши дни. Я сразу же займусь этим, милорд. Я буду рад встретиться с этими людьми – раньше они были моими солдатами – и дать им шанс получить работу.

– Я ценю вашу помощь, – сказал граф, давая ему адрес охотничьего домика, и они договорились, как и сколько платить его людям. – Мы пробудем здесь несколько дней, пока я не разберусь в создавшейся ситуации.

Еще несколько минут они обсуждали, какие следует предпринять меры безопасности, затем, когда граф был полностью удовлетворен, они уехали.

Лорен думала, что они вернутся в охотничий домик, но оказалось, граф не закончил свое расследование.

Они снова приехали в контору начальника порта, где граф попросил показать ему тело капитана «Храброй милашки».

Начальник порта, явно удивленный и не особенно довольный их появлением, растерялся от неожиданного требования графа.

– Капитана? Да от бедняги немного осталось, милорд. Понимаете, тело все это время оставалось под палубой…

– Конечно, понимаю! – ледяным тоном ответил граф, сдерживая гнев, а выражение его лица… Лорен была рада, что не на нее направлен этот гнев.

Несмотря на то, что день был не очень теплым, на лбу начальника порта выступили капли пота.

– Тогда вы знаете, что под водой и крабы, и разные рыбы, и остались только кости, поэтому…

– Так покажите мне кости!

– Не могу, милорд, их захоронили. – Чем больше он волновался, тем сильнее слышался его акцент. Он вытащил носовой платок и вытер лоб, уже не пытаясь притворяться спокойным.

– Если остались только кости, зачем было так спешить? – спросил граф.

Начальник порта, казалось, обиделся.

– Виконт Твид настоял, чтобы это сделали как можно скорее, милорд, в знак уважения, – сказал он. – И все было сделано достойно и прилично, викарий прочитал молитву, как и положено. И виконт не выражал желания взглянуть на жалкие останки. – Он снова вытер лоб сильно надушенным платком. Граф глубоко вздохнул.

– Понятно. Все как положено. Могу я спросить, где капитан и, как я полагаю, остальные члены команды нашли свое упокоение?

Начальник порта с подозрением взглянул на него, но ничего не мог прочитать на его лице.

– Чтобы и я мог почтить память тех, кто умер, находясь у меня на службе.

– Да, конечно, милорд. – Он указал, где находилась церковь, и они распрощались.

Начальник порта пытался скрыть свое облегчение, но очень обрадовался, когда за ними закрылась дверь.

– Как вы думаете, почему он так разволновался? – спросила Лорен, когда они выехали из порта.

Граф помолчал, затем, когда они обогнали громыхавшую телегу с углем, сказал:

– Если в компании люди берут взятки и коррупция процветает, то обычно это начинается с верхов.

– О-о… – сказала Лорен, поняв, что он имеет в виду. – Так вы думаете, сам начальник порта…

– …вовсе не тот человек, каким должен быть, да. И он может обогатиться за счет взяток, связанных с найденным корабельным грузом.

Сказанное давало пищу для размышлений, когда они еще раз возвращались к складу. Армейская расторопность полковника Свифта была налицо. Когда они подъехали к воротам огромного здания, там уже стояла на страже другая пара охранников.

– Простите, сэр, входить запрещается, – мгновенно остановил их один из них, крепкий мужчина с квадратной челюстью.

– Отлично служите, – сказал ему Саттон. – Но я владелец всего, что находится внутри, как, возможно, вам сообщил уже полковник Свифт, и, между прочим, сейчас вы служите мне.

Он протянул бумагу, полученную ранее от начальника порта, в которой указывались его имя и титул.

– Благодарю вас, милорд. Извините, милорд, – сказал охранник, взглянув на бумагу. – Полковник Свифт описал вашу внешность, но сказал, что все равно надо проверять.

– Похвально, – произнес граф. – Я хочу только взглянуть, и мы поедем дальше.

Лорен, удивляясь, зачем ему надо еще раз взглянуть на ящики и их содержимое, последовала за ним. Он снял крышку с еще одного ящика и, дотронувшись до фарфоровой урны, опустил в нее руку и провел рукой по ее гладкой внутренней стенке, затем рассеянно потер пальцы и глубоко задумался. Он ничего не сказал, и она не хотела нарушать ход его размышлений пустыми вопросами.

Спустя минуту он повернулся к ней, они вышли из склада и выехали из города. На этот раз в дороге они почти не разговаривали. На западе солнце опускалось за горизонт, становилось прохладнее, и Лорен обрадовалась, когда они подъехали к охотничьему домику.

Она сошла с лошади. Сказывался день, проведенный в седле, и сведенные от неподвижности мышцы болели. Завтра будет еще хуже!

Но она смогла подняться наверх, умыться и переодеться к обеду. Без сомнения, у нее разыгрался аппетит. Казалось, прошло много времени с тех пор, когда они ели в последний раз.

Спустившись вниз, она увидела, что граф тоже переоделся и выглядел прекрасно, хотя теперь держался несколько отчужденно.

Чувство близости, соединявшее их, когда они собирали сведения и весь день ехали бок о бок, куда-то исчезло. Он поклонился и сопроводил ее в столовую, но вел себя с холодной вежливостью, что снова отдаляло их друг от друга.

Что случилось с их взаимопониманием?

Ей хотелось вернуться к их более естественным, более простым отношениям, возникшим между ними в этот день. О, куда исчезли мистер и миссис Смит, которые ели простую еду в маленькой заурядной гостинице с хозяином, любившим посплетничать?

Теперь они снова были графом Саттоном и его наемной куртизанкой, и как бы вежливо он ни обращался с ней, сердце у нее не переставало ныть.

Восхитительные подливки приобретали у нее во рту вкус горечи, и она смогла съесть только немного тонко нарезанной дичи с малиновым желе и гусиной печени на тосте.

Ее ум тоже нуждался в пище, а граф как-то замкнулся. Что она такого сделала, чтобы он так отдалился от нее? Или, может быть, их близость существовала только в ее воображении? Она бы предпочла, есть хлеб с маслом в обществе улыбающегося «мистера Смита», сидящего рядом с ней, и чувствовать себя легко и свободно, чем находиться рядом с элегантным графом, холодным и сдержанным.

Она так радовалась, когда они уехали из имения графа в Линкольншире, из дома, где веселились и шумели многочисленные гости. Она была счастлива, оказаться с ним наедине в этом уютном местечке.

Как ей перенести это его отчуждение?

Казалось, обед тянулся бесконечно, но, наконец, подали последнее блюдо. Она перемешивала кусочки фруктов на своей тарелке, когда граф взглянул на нее.

– Вам это не нравится, миссис Смит? Вы желали бы заменить его на что-нибудь другое? Я могу передать это на кухню.

– Нет, конечно, нет, – поспешила сказать она. – Ваш повар превосходен, и обед был очень вкусным. Я просто сыта.

Он поднял брови.

– Очень хорошо. Пойдемте отдыхать. Она кивнула:

– Да, пожалуйста.

Он встал и отодвинул ее стул. Ощущая его близость, она задержалась, чтобы не дать ему отойти, и ей хотелось в эту же минуту прижаться к нему. Но она опасалась, что в дверях мог оставаться лакей, и нельзя было допустить, чтобы слуги увидели их!

Он предложил ей руку, и они вернулись в гостиную. Она не знала, о чем говорить с ним. Они молчали, думая каждый о своем. Когда часы пробили десять, он с тем же непроницаемым выражением лица посмотрел на нее:

– Не сомневаюсь, наше сегодняшнее путешествие утомило вас, и вы желаете отдохнуть. Спокойной ночи, миссис Смит.

Он склонился к ее руке. Он был так близко и в то же время так далеко, надежный щит холодной вежливости охранял его. Ей ничего не оставалось, кроме как удалиться.

На сердце лежала тяжесть. Значит, сегодня не будет ночи любви? Понимая всю абсурдность своих переживаний, она все равно чувствовала себя брошенной. Но ведь это был длинный день, проведенный в седле. Вероятно, он тоже устал. И ему было о чем подумать.

Однако… не начинает ли она надоедать ему?

Войдя в свою комнату, она дернула за шнурок звонка, вызывая горничную. Когда появилась горничная с теплой водой, Лорен позволила ей помочь раздеться. Переодевшись на ночь, Лорен подошла к огромной кровати и почувствовала разочарование.

Кровать казалась такой пустой, а сама она – такой одинокой.

Ей не хватало его.

В эту ночь она плохо спала и проснулась рано с тем же сознанием своего одиночества, которого, как она только что поняла, она не испытывала в последние дни в обществе графа.

Думал ли он о ней? Скучал ли без нее? Как бы это было, если бы она провела всю ночь с ним и, проснувшись, увидела его, спящего рядом с ней или уже проснувшегося первым и смотрящего на нее?

Вздохнув, она поняла, что не следует терзать себя мыслями о том, что ей недоступно.

Ей посчастливилось провести незабываемые ночи, полные страсти, с богатым, знатным, благородным мужчиной. И если она уже надоела ему, с этим она ничего не сможет поделать. Ей придется в дальнейшем быть осторожной и разобраться в том, что произошло. Это все, что в ее силах.

Она села и чуть не застонала от боли: весь день она впервые за последние несколько месяцев провела в седле, и это сказалось на ней. У нее действительно болели все мышцы.

Когда Маркус спустился к завтраку, он сразу же посмотрел, встала ли уже миссис Смит, и, увидев ее на месте, не мог решить, хороший это признак или плохой. Хорошо ли она спала, потому что он не беспокоил ее своими ухаживаниями, и ей не надо было притворяться, отвечая на его страсть? Хотя… он отдал бы руку на отсечение, что в эти ночи взаимной страсти не было притворства!

Или она встала рано потому, что плохо спала, и ей не хватало его ласки, – видит Бог, как он желал ее! Он пристально посмотрел на нее, но она, как всегда, безмятежно улыбнулась и пожелала доброго утра. Черт побери, он не увидел в ней ничего необычного. Он поздоровался с ней, стараясь не зарычать, и после еды слишком поспешно оттолкнул свою тарелку.

– Сегодня я опять уеду, я найду эту церковь и кладбище, где похоронен капитан «Храброй милашки», – сказал он. – Если хотите, поедемте со мной, или, может быть, вы желаете остаться здесь?

– Что вы думаете найти? – спросила она. Логичный вопрос. Маркус пожалел, что у него нет более уверенного ответа.

– Понятия не имею, – честно признался он. – Просто я чувствую, что обязан сделать это.

Она кивнула:

– Тогда я еду с вами, милорд. И буду надеяться, что вам повезет.

Она улыбнулась.

Он заметил, что она снова надела амазонку, явно ожидая, что он продолжит расследование, несмотря на то, что это казалось бессмысленным.

Видимо, она уже слишком хорошо знает его!

Вошел лакей.

– Ваши лошади готовы, милорд.

Кивнув, Маркус подал ей руку, и она оперлась на нее. Они вышли из дома, и он помог ей сесть в седло. Усаживаясь на лошадь, она казалась более напряженной, чем накануне, но он был занят мыслями о том, как обратиться к священнику, когда они приедут к приходской церкви, и не замечал настроения Лорен.

Он быстро вскочил на своего коня и развернул его в сторону побережья. Лорен толкнула свою лошадь коленом, и они отправились в путь.

День выдался теплее, чем накануне, но им не надо было ехать через город, и морской бриз охлаждал щеки Лорен и отбрасывал выбившиеся пряди от ее лица. Хорошо, что у ее лошадки легкая поступь, подумала Лорен, страдая от последствий долгой вчерашней езды.

Они свернули с главной дороги и поехали по направлению к деревне. Граф увидел церковь, о которой ему говорили. Он остановился и огляделся, Лорен подъехала к нему. Церковь была небольшой, но красивой, построенной в стиле эпохи Тюдоров из оштукатуренного дерева. Она хорошо сохранилась. Позади нее было кладбище, тоже довольно древнее. Не здесь ли нашли упокоение жалкие останки потерпевших кораблекрушение моряков?

Граф спрыгнул с коня, помог Лорен и привязал лошадей к ближайшему дереву. Они вошли в церковь, но в ней никого не было, и граф пошел искать священника. Внутреннее убранство было несколько аскетическим. На алтаре лежали только цветы, и медный крест возвышался над ним. Окна в боковых стенах представляли собой цветные витражи с изображением библейских сюжетов. Лорен стояла недалеко от входа и с восхищением смотрела на высокие витражные окна. Она чувствовала себя незваной гостьей. Если и существовало место, где человек осознал бы свои грехи…

Возвращение графа отвлекло ее от тяжелых мыслей. Он был мрачен.

– Я никого не могу найти, – сказал он. – Давайте посмотрим, нет ли поблизости дома викария.

Они вышли из церкви и невдалеке увидели маленький домик.

– Может быть, это он, – предположила она, и граф кивнул.

– Давайте посмотрим, – согласился он.

Они подошли к лошадям и отвязали их. Но не успели они сесть на них, как граф заколебался. Кладбище находилось к ним ближе, чем дом викария.

– По пути к этому дому давайте заглянем на кладбище, – предложил он.

Испытывая не меньшее любопытство, Лорен не возразила.

Ведя лошадей в поводу, ибо было бы кощунством ехать верхом через кладбище, они осторожно пробирались между старых, иногда покосившихся надгробий, отыскивая более свежие могилы. Мраморные и гранитные надгробия были очень стары, многие покрылись мхом или обесцветились от солнца, дождя и ветра. Некоторые наклонились, как пьяные матросы во время долгожданного отпуска на берегу.

Но у каждого была своя история, слабо различимые надписи сообщали имена тех, кто покоился под ними. Лорен шла по ряду могил и искала имена людей, служивших на борту «Храброй милашки». Пройдя ряды надгробий местных жителей, она заметила несколько могил, где насыпанная сверху земля выглядела более свежей.

– Сюда! – позвала Лорен, чувствуя, как неожиданное нервное возбуждение охватывает ее, как будто чьи-то холодные пальцы коснулись ее. – Я думаю, здесь могут быть похоронены те, кого мы ищем. – Она наклонилась, чтобы прочитать имена, которые для нее ничего не значили, но даты совпадали. Она подождала графа, и он вместе с ней стал разбирать надписи.

– Да, вы правы, – медленно произнес он. – Тела, или то, что от них осталось, надежно захоронены. По крайней мере, для кого-то. Здесь не найдется всей команды, но я полагаю, это вполне объяснимо, не всех смогли найти. Я бы хотел… – он не закончил фразы, – попробовать найти кого-нибудь, кто видел эти останки до того, как их закопали.

Они подошли к домику викария и постучали. Вышла горничная в белом переднике и сказала, что викария позвали к больной жене фермера, прикованной к постели, их дом довольно далеко отсюда.

– Я, право, не знаю, когда он вернется, сэр, – сказала служанка. – Передать ему что-нибудь?

Саттон выглядел расстроенным.

– То, что мне нужно сказать уважаемому викарию, боюсь, лучше сказать при личной встрече, – ответил он. – Я оставлю свою визитную карточку. – Он протянул ей карточку, которая произвела такое впечатление на служанку, что она смотрела на них обоих, вытаращив глаза.

– Могу… могу я предложить вам чем-нибудь подкрепиться, милорд? – заикаясь, сказала она. – Я уверена, викарий пожелал бы угостить вас, не хотите ли войти?

Лорен подумала, что граф собирается отказаться, но, взглянув на нее, он, казалось, передумал.

– Мы долго были в дороге. Может, стоило бы выпить чаю.

Она кивнула – у нее пересохло в горле.

Они вошли в дом, и служанка провела их в чистенькую гостиную. Лорен смыла с лица дорожную пыль, вымыла руки и почувствовала себя намного лучше.

– Спасибо, – сказала она горничной, молоденькой девушке, которой явно было не больше шестнадцати.

– О нет, миледи, – расплываясь в улыбке, сказала служанка. – Так приятно принимать таких благородных гостей. В нашей маленькой церкви обычно не бывает таких важных посетителей.

Лорен подумала, было сказать, что аристократ из них двоих – лишь граф, но у нее не хватило смелости объяснить свое весьма сомнительное положение, поэтому она промолчала. Она присоединилась к графу в гостиной, куда горничная принесла поднос, на котором были не только чай, но и сандвичи, половинка кекса, булочки и джем.

– Как аппетитно это выглядит! – сказала она девушке, которая снова заулыбалась. – Мы в долгу перед викарием за это гостеприимство.

– Благодарю вас, миледи. – Маленькая горничная была очень довольна и, присев, вышла из комнаты.

Лорен покраснела и взглянула на графа, но он улыбался, видимо, не осуждая ее за то, что она не исправила ошибку горничной. Он предложил ей разлить чай, и они приступили к еде.

– Вы думаете, викарий видел тела до того, как их похоронили? – спросила его Лорен. Ее интересовало, почему граф так настойчиво стремится разобраться с этой частью расследования.

– Не знаю. Я только хочу выяснить, правдивы ли эти слухи, или это вымысел. Если, конечно, смогу это сделать, – сказал граф и поморщился, жуя вкусную булочку.

Она намазала застывший крем на свою булочку, откусила и с удовольствием съела всю, после чего решила, что графа беспокоили его мысли, а не вкус булочки. Они не спеша, попили чаю и закусили, а викарий все не возвращался. Уже становилось неудобно оставаться здесь дольше.

Лорен решила попытаться выведать что-нибудь у молоденькой горничной. Под предлогом, что она капнула, чаем на перчатку и хотела смыть пятно, она прошла вместе с девушкой на кухню, и пока девушка смывала пятно холодной водой, она заговорила о цели их визита.

– Граф желал бы почтить память тех, кто погиб на затонувшем корабле. Эти люди были у него на службе, – сказала она, как бы желая продолжить разговор.

Горничная разволновалась.

– О-о, какой же он добрый, миледи, – сказала она, осторожно смачивая перчатку. – По-моему, пятно станет незаметнее.

– Хорошо получилось, – похвалила Лорен. – Мне не следовало класть перчатку на колени.

Поскольку она намеренно испачкала перчатку, чтобы иметь повод для разговора, то ее обрадовало, что пятно смывается.

– А викарий помогал уложить тела перед захоронением? – как бы, между прочим, спросила она.

Горничная содрогнулась.

– О, миледи! Вы понимаете, что они так долго пролежали на дне моря, что от несчастных остались только кости.

– О Боже. – Лорен замолчала, не зная, как задать следующий вопрос. – Просто мы слышали в городе…

– Что? Уверяю вас, викарий сделал все как положено! – Горничная поджала губы, мгновенно становясь на защиту своего хозяина.

– Я в этом уверена, – поспешила заверить ее Лорен. – Просто до нас дошли слухи о ранах капитана, и мы подумали, может быть, викарий знает, от чего умер капитан.

Горничная удивленно раскрыла глаза.

– Я полагаю, он утонул, миледи, а как же иначе? Вместе с кораблем, бедняга. К тому же привезли только кости. Но…

Она заколебалась.

Лорен постаралась изобразить сочувствие.

– И что?

– Ну… – Горничная огляделась, словно подозревая, что кто-то спрятался под большим кухонным столом и подслушивает их. – Если вам нужен кто-то, видевший их останки…

– О, очень нужен!

– Если это не принесет ему беду, я могла бы сказать, с кем вам надо поговорить.

– Мы не будем… граф не будет никого осуждать. Уверяю тебя, – успокоила ее Лорен.

– Тогда, если вы уверены… – Горничная помяла в руке передник и пошептала что-то на ухо Лорен.

Лорен достала из ридикюля шиллинг, чтобы поблагодарить девушку, и направилась в гостиную, горя от нетерпения сообщить эту новость. Она бросила на графа многозначительный взгляд, и он встал. Они поблагодарили служанку, и вышли из дома.

Граф повернулся к ней:

– Вы похожи на кошку, вылезшую из клетки канарейки с птичьим пухом на усах. Что вы узнали?

Она улыбнулась.

– Я нашла человека, который видел кости вашего несчастного капитана!

Он тихо присвистнул, и его конь тряхнул головой.

– Я восхищаюсь вами, миссис Смит. Кто же это?

– Кузен викария, Джеймс Хилбер, студент, он изучает медицину, и он помогал укладывать тела, то есть кости, в деревянные гробы. Необходимо было разобраться, так сказать, какие подходят к каким. – Лорен печально поморщилась, представив себе эту сцену.

Граф задумался.

– Я понимаю, что вы хотите сказать. – Он взялся за поводья. – А она сказала, где мы можем найти этого джентльмена?

– Да, конечно.

– Миссис Смит, вы настоящее чудо! Обрадованная его улыбкой, она рассказала ему, куда им ехать, и он помог ей сесть в седло. Показалось ли ей это, или на самом деле он на минуту задержал руки на ее бедрах?

От его прикосновений кровь побежала быстрее по жилам. Почему вчера он не остался с ней? Придет ли он к ней сегодня ночью, или она снова будет одна?

Она с вздохом устроилась в седле поудобнее, насколько ей позволяли вчерашние синяки.

Граф сел на своего коня, и они, погоняя лошадей, направились к главной дороге. Движения на дороге стало больше, но спустя час они добрались до гостиницы, которую указала им горничная. За прилавком высокий худощавый молодой человек читал толстую книгу, а двое работников с кружками эля в руках тихо переговаривались между собой. Когда граф и Лорен вошли, молодой человек поднял голову и сделал отметку в своей книге.

– Желаете выпить, сэр?

– Я хотел бы поговорить с вами, мистер Хилбер, – сказал граф, положив гинею на чисто выскобленный прилавок. – И я заплачу за эту честь.

При виде золотой монеты у молодого человека отвисла челюсть.

– Я… я… – Он повернулся в сторону кухни и позвал: – Холли, иди сюда.

Когда вышла довольно толстая женщина в длинном переднике, он сказал ей:

– Постой немного за прилавком, мне надо поговорить с этим джентльменом.

– Но у меня хлеб в печи, – запротестовала она.

– Я дам тебе полшиллинга за лишнюю работу, – пообещал он.

Видя, что монета уже исчезла с прилавка, Лорен подавила улыбку. Он так ловко переложил ее в свой карман.

– Не выпьете ли что-нибудь, сэр? – снова обратился он к графу.

– Эль, пожалуй, – сказал Саттон.

– Миссис? – спросил молодой человек.

– Чашку чаю, пожалуй, – сказала Лорен.

– Холли, принеси нам чашку чаю, будь умницей, – сказал он женщине, вытаращившей на него глаза. – Давай же, иди, заодно посмотришь на свои хлебцы… – Он принес высокую кружку эля для графа и, выйдя из-за прилавка, сделал им знак следовать за ним. – Тут в углу есть более уединенный столик.

Они сели за обшарпанный, немного липкий стол, и молодой человек сел напротив. В слабом свете комнаты он пристально посмотрел на них.

– Откуда вы знаете, мое имя, и что вы хотите?

– Мы были в доме викария, и там горничная сказала, где вас найти. Насколько я знаю, вы студент, изучаете медицину? – вежливо спросил граф.

Молодой человек покраснел.

– Когда я накоплю достаточно денег, чтобы вернуться в школу, я им снова буду, – сказал он. – Я окончил первый год обучения, но деньги кончились. Я должен пробиваться сам. Мои родители умерли, когда я был совсем молодым, а мой отец был всего лишь бедным священнослужителем, не имевшим много денег, поэтому…

Он пожал плечами, а Лорен прониклась к нему глубокой симпатией. Она достаточно хорошо знала, как трудно жить, когда не хватает денег.

– Нам также сказали, что вы видели останки моряков, найденные на затонувшем корабле «Храбрая милашка». – Граф помолчал. – Я – лорд Саттон, и это было мое судно. Естественно, меня интересует причина смерти людей, работавших на меня.

Молодой человек минуту поколебался, затем встал, подошел к бару и наклонился. Когда Холли вышла из кухни с чашкой горячего чаю, он уже выпрямился и, взяв у нее чашку, снова направился к графу и Лорен. Он нес не только чай, но что-то еще, прижимая это к себе локтем.

Поставив чашку перед Лорен, он сел на свое прежнее место по другую сторону стола. Затем он положил на стол тетрадь для рисования и раскрыл ее на странице, где было сделано несколько рисунков. Лорен взглянула на карандашные рисунки и узнала человеческий череп, изображенный под разными углами зрения.

– Он принадлежал одному из этих людей, или это то, что от него осталось, когда его нашли на корабле.

– Мы побывали на кладбище, – перебил его граф. – Там похоронено меньше людей, чем было в команде.

– Вы правы, милорд, – сказал Джеймс Хилбер, честно глядя в глаза графу. – Думаю, что останки других членов команды смыло с корабля и унесло штормом или морскими течениями. Мы похоронили все, что было найдено. У этого человека не хватало суставов на двух пальцах, которые он потерял еще в давние времена, когда что-то случилось на корабле. Начальник порта опознал его как капитана, он знал этого человека. Его нашли в трюме, скелет хорошо сохранился. Я сделал несколько зарисовок его ранения ради практики, раз уж у меня нет пока шансов учиться.

– Понятно, – сказал граф, снова рассматривая рисунки. – Если вы видели такой череп, изучая медицину, то, что вы могли бы сказать относительно этих повреждений?

– Если бы я увидел его во время моего обучения, – сказал Джеймс, немного поколебавшись, – я бы сказал, что он умер от удара в голову, милорд, который он получил от грабителя в темном переулке, который, возможно, хотел украсть у него кошелек. Но, полагаю, при данных обстоятельствах это мог быть удар от падавшей мачты или чего-то подобного. Я не моряк, как вы понимаете, но при таком ужасном шторме это могло произойти.

Лорен впервые вмешалась в разговор:

– А были ли найдены рядом с ним другие тела? Оба посмотрели на нее.

– Нет, только одно это, – ответил молодой человек. – Мне говорили, остальных нашли ближе к верхней палубе.

– Так и есть, – тихо сказал граф, глядя на разбитый череп, который так умело, нарисовал Джеймс. – Не было ли чего-нибудь еще в этих останках, что удивило вас, чего-нибудь, что, показалось необычным?

Молодой человек покачал головой:

– Нет, милорд. На них были только признаки, как и следовало, ожидать, долгого пребывания в морской воде. Вот и все.

– Понятно, – сказал Саттон, с трудом владея собой. – Благодарю, что поделились вашими знаниями. – Он опустил руку в карман и вынул еще несколько монет, которые перешли из рук в руки.

Джеймс Хилбер повеселел. «Его накопления значительно увеличились от этой неожиданной встречи», – подумала Лорен, отхлебывая крепко заваренный чай.

Когда за ними закрылась дверь гостиницы, граф дал монету человеку, державшему их лошадей, но они не спешили сесть в седло, и Лорен посмотрела на графа.

– А мачта не может упасть внутрь корабля, не так ли? Он покачал головой.

– Если бы это было так, мы увидели бы доказательство, и все судно дало бы трещину либо раскололось надвое, а этого не случилось.

– Как вы думаете, почему капитан оказался внизу? Он нахмурился.

– Я могу предположить, что во время сильного шторма капитан может оказаться во многих местах, но только не в трюме.

– Если бы он был ранен обломком дерева, его бы отнесли вниз вместе с другими ранеными. Но его не отнесли. – Он с восхищением посмотрел на нее, и она покраснела от удовольствия. – Поэтому вы и спросили, не нашли ли рядом с ним других тел. Если бы был ранен он один, его, вероятно, отнесли бы в его каюту, так что здесь много необъяснимого. Не мешал ли кому-то капитан?

Она ждала, потому что было видно, что он хочет еще что-то сказать, и он с мрачным выражением лица продолжил:

– Мы получили предупреждение, что не все ладно на борту «Храброй милашки», еще до того, как судно исчезло.

Она чувствовала, как широко раскрываются ее глаза.

– Предупреждение? От кого?

– Я не знаю. Но письмо пришло вскоре после выхода судна в море. И оба помощника капитана в разное время погибли в результате несчастного случая. Тогда это казалось простой случайностью, но, смотря в прошлое…

Он замолчал, и она кивнула.

– Что вы об этом думаете?

– Предположения, но никаких убедительных доказательств. И я хочу получить какие-нибудь факты, прежде чем обвинять кого-либо в преступлениях…

С суровым выражением лица он подошел к лошадям.

– Давайте вернемся в наш спокойный домик; солнце уже садится.

Она кивнула, граф, помогавший ей сесть в седло, вдруг замер на месте.

– В чем дело? – спросила Лорен, понижая голос и пытаясь догадаться, что привлекло его внимание.

– Какого черта?! Что он здесь делает? – проворчал Саттон.