Новый журнал

«Экономический магазин» регулярно выходил в течение 10 лет. За эти годы составился труд в количестве 40 томов, и приходится лишь удивляться огромной работоспособности Андрея Тимофеевича, который без всякой помощи (если не считать малолетнего сына Павла, помогавшего переписывать статьи) обеспечивал материалами журнал в восьмую долю листа, примерно на 1600 страниц в год.

Трудно также переоценить значение журнала для развития отечественной биологической и сельскохозяйственной науки, а также прогресса в земледелии и растениеводстве. Во-первых, через «Экономический магазин» Болотов знакомил деятелей сельского хозяйства с важнейшими результатами своих научных исследований и наблюдений над растениями в естественных условиях. Достаточно напомнить, что только описаний растений в журнале помещено около трехсот. Материалы, опубликованные в виде серии статей (таковы, например, статьи по садоводству, по мелиорации земель), представляли собою незаменимые учебные пособия для практиков сельского хозяйства, поскольку ничего другого в то время не было.

Во-вторых, Андрей Тимофеевич, внимательно следивший за состоянием науки в наиболее развитых западноевропейских странах, публиковал в «Экономическом магазине» важнейшие результаты научных исследований за рубежом и рекомендации ученых для сельскохозяйственной практики. При этом он, как правило, не ограничивался простой перепечаткой материалов, а сопровождал их своими комментариями, подчеркивая, что почвенно-климатические и другие условия России отличаются от условий Западной Европы, поэтому к зарубежному опыту следует подходить критически и использовать в разумных пределах.

В-третьих, с помощью «Экономического магазина» Болотов обобщал лучший опыт и достижения отечественных земледельцев и старался распространить их как можно шире. По его мнению, прогресс в науке и технике — это главное, что может помочь сельскому хозяйству справиться с капризами природы и избавить крестьян от частых неурожаев и связанного с ними голода.

По своей привычке к упорядочению всего, что он писал, Андрей Тимофеевич после окончания издания «Экономического магазина» решил сделать сводный том — указатель всех статей, опубликованных в сорока частях журнала. Об этой своей работе он не без юмора писал: «По отъезде их [родственников], принявшись опять за писание, имел я удовольствие окончить, наконец, свою давно начатую трудную и скучную работу, состоявшую в сочинении полного к экономическому своему магазину реестра, который сочинить я несколько лет собирался... но насилу я его и одним почти приемом кончил [недаром русская пословица говорит: «Лиха беда начало»]. Из него вышла нретолстая книга» [1 Рус. старина. 1889. Т. 62, кн. 6. С. 535—576.].

К сожалению, эта скучная, по выражению Болотова, работа была выполнена уже в те времена, когда Н. И. Новиков по распоряжению Екатерины II отбывал заключение в Шлиссельбургской крепости, а другого подобного ему издателя Андрей Тимофеевич найти уже не мог, о чем он не раз вспоминал с большим сожалением: «...все сии новые мои труды остались тщетными, ибо, живучи в деревне и не имея в Москве из содержателей типографии такого знакомого, каков был некогда г. Новиков, и который бы взялся печатать мои сочинения на свой кошт» [2 Там же. С. 573.].

Поэтому указатель к «Экономическому магазину» не был опубликован, а впоследствии и вообще оказался утерянным. В 1984 г. библиотека ВАСХНИЛ частично восполнила эту утрату, опубликовав библиографию А. Т. Болотова[3 Андрей Тимофеевич Болотов: (Библиогр.), М.: Центр, науч. с.-х. б-ка ВАСХНИЛ, 1984.]. Правда, статьи, напечатанные в свое время в «Сельском жителе» и «Экономическом магазине», приведены не полностью, но не помещенные не представляют большого Интереса.

Декоративные сады

Наряду с плодовыми садами разводил Андрей Тимофеевич и декоративные (по его терминологии, увеселительные). Непременным элементом таких садов были цветочные растения. Цветы Болотов очень любил, они сопровождали его в течение всей жизни. Вернувшись в Дворяниново после отставки, он в первый же год разбивает перед окнами дома цветник, собирает в него новые виды растений, сам ухаживает за ними. «И с самого того дня сделался до цветов превеликим и таким охотником, что не проходило дня, в который бы не посещал я его [цветник] и по нескольку раз не умывал рук своих, замаранных землею при оправливании и опалывании цветов своих» [4 Болотов А. Т. Шизпь и приключения... Т. 2. Стб. 408.].

Цветники Андрей Тимофеевич рассматривал как составную часть декоративного сада, где в сочетании с другими элементами они позволяют создавать неповторимые по красоте и эстетическому воздействию ландшафты, и как самостоятельный объект такого же воздействия, но более доступный, требующий меньших затрат материалов, средств и труда, а также значительно меньшей площади. Когда не было возможности создать при доме декоративный сад, Болотов непременно устраивал цветник.

Со своим опытом в цветоводстве, а также с материалами иностранных авторов Болотов знакомит читателей «Экономического магазина» регулярно, то в виде общего руководства по возделыванию декоративных культур, их размножению и селекции, а также организации цветников, то в виде статей по отдельным цветочным растениям.

Описывая устройство цветников, Болотов различал в них три составных элемента: партеры, рабатки и сами растения. О первых двух он писал так: «Собственно партерами называю я те разные узоры, состоящие из кругов, косяков и косиц и других тому подобных фигур, кои обыкновенно делаются посреди цветников и усыпаются разными каменьями и вещами, самые же грядочки, на коих сажаются цветы, называются, как известно, рабатками...» [5 Экон. магазин. 1782. Ч. 12. С. 289.] Как видно из приведенного текста, понятия партера и рабаток Болотова несколько отличаются от современных: партер он понимал значительно уже, а рабатки, наоборот,— шире (под «партером» сейчас подразумевают открытую часть парка, куда наряду с другими элементами полностью входят и цветники, а под «рабатками» — клумбы только прямоугольной формы).

Рассматривая партеры как свободную от цветочных растений территорию цветника, Болотов предлагал различные приемы ее содержания: партеры можно усыпать песком, битым кирпичом, галькой и т. п., красивыми будут партеры, засеянные травами,— газоны. Однако свою декоративную роль они будут выполнять лишь в том случае, если на них нет сорной растительности. Для этого Болотов рекомендовал предварительно снимать с них верхний слой почвы (до материнской породы) и засыпать материалом, на котором ничего расти не будет. Газоны, по его мнению, следует засевать травами низкорослыми, с нежным стеблем и почаще их подстригать.

Хорошо, когда партеры ограничиваются бордюрами. В поисках материалов для бордюров Болотов испытал многое, пробовал даже кости конечностей животных (очищенные и раскрашенные). В конечном счете рекомендовал следующие:

1) специально изготовленные гончарные изделия в виде цилиндрических трубок или каких-либо фигурных предметов по вкусу владельца цветника, устанавливаемых перпендикулярно;

2) кирпич, целый или половинки, укладываемые вдоль бордюра под углом;

3) деревянные изделия. Нижние концы, которыми они будут устанавливаться в землю, обжигаются, а наружным придается необходимая форма, они окрашиваются масляной краской в соответствующий цвет.

Партеры могут быть оживлены установкой на них различных предметов: статуй, бюстов, декоративных ваз и т. п.

Еще большее значение придавал Андрей Тимофеевич рабаткам. Они могут быть самыми разнообразными, но при этом всегда следует добиваться такого их сочетания с партерами, при котором цветники получали бы гармоническую красоту. Это достигается как правильным соотношением площадей партеров и рабаток, так и сочетанием формы тех и других. Вдоль длинных партеров Болотов рекомендовал ленточные рабатки, по ширине соответствующие ширине партера, а для центральных мест цветника — круглые рабатки или клумбы другой симметричной формы (звездообразные, в виде креста и т. п.). Клумба значительно украсится, если она будет путем дополнительной подсыпки земли приподнята над общим уровнем цветника. При обрамлении рабаток дерновыми бордюрами нужно подбирать траву, которая бы не разрасталась вширь. Лучшими для этой цели Болотов считал иссоп, душицу, пятилапочник. Почву для рабаток необходимо подбирать в соответствии с потребностями цветочных растений, которые будут на них выращиваться. Рабатки можно заполнять однородными растениями, если они небольшие по размерам. Крупные рабатки лучше засаживать культурами, различающимися и по размерам, и по окраске цветов.

Цветники

Как бы хорошо ни был сооружен цветник, какими бы красивыми ни были партеры и рабатки, но если он заполнен «ни к чему годною травой» — грош ему цена. Вот почему Болотов основное внимание при организации цветников уделял подбору цветочных растений. «Собственно цветы составляют третий и наиглавнейший предмет, относящийся до цветников. Б рассуждении их есть много вещей, кои не должны быть упускаемы из примечания: из них иные относятся до самого многоразличия их в рассуждении дления (продолжительности жизни), роста, время цвета, доброты, натуры и свойств; а другие до расположения оных по цветникам; третьи же до посева, сажания, рассаживания и содержания оных во время роста» [6 Экон. магазин. 1782. Ч. 12. С. 321.].

На основе этого общего рассуждения Болотов далее проанализировал последовательный ход работ в цветниках с учетом биологических особенностей цветочных растений. Подразделив их на однолетние, двулетние и многолетние, Болотов советовал заводить растения из всех трех групп, причем у однолетников собирать семена каждый год и, кроме того, иметь резервный фонд.

Для правильного использования цветочных растений, как указывал Болотов, необходимо учитывать их внешнее строение (высоту, кустистость, прочность стебля).

Цветники должны выполнять свою функцию — служить украшением территории — с самой ранней весны до самой глубокой осени. Это вполне возможно, поскольку имеются растения, зацветающие так рано, что местами еще лежит снег, а есть и такие, у которых цветки покрываются снегом — предвестником зимы. Поэтому цветовод, чтобы обеспечить непрерывность цветения в своем цветнике, должен хорошо знать сроки и продолжительность цветения растений.

Цветочные растения

Сам Болотов в течение своей жизни собрал большую коллекцию цветочных растений. Во-первых, он приобретал образцы культурных сортов из частных садов и садов научных учреждений России и Западной Европы. Неоценимую услугу в этом отношении оказала ему популярность, которую Болотов приобрел своей склонностью к научным исследованиям. «Все знакомцы, друзья и соседи мои, власно как наперерыв друг перед другом, старались доставлять мне все, что кто имел из семян и произрастений таких, каких у меня еще не находилось... И как количество всех их было превеликое, все же они мне как новому и молодому эконому были совсем еще не знакомы и со всеми надлежало познакомиться, узнавать их натуру и свойства и как лучше их садить, сеять и размножать, то судите сами, сколько одни сии должны были меня занимать!» [7 Болотов А. Т. Жизнь и приключения... Т. 2. Стб. 613.]

Вторым важным источником пополнения цветников новыми видами Болотов считал дикорастущие растения. Хотя по декоративным качествам они уступали культурным сортам, но было у них и явное преимущество: они были намного устойчивее к неблагоприятным условиям, особенно к суровым зимним невзгодам.

Во время своих поездок не упускал он случая, чтобы не побродить по лесам и лугам, по берегам рек и озер в поисках новых растений. А уж если встречались ему красивые экземпляры, он тут же их выкапывал и доставлял в цветник. Вот небольшой отрывок из его воспоминаний: «Около самого сего времени завел я у себя прекраснейшие цветы, пестрые ирисы. Ездивши однажды за Серпухов... нашел я их в лесах тамошних и перенес их оттуда в цветники свои, чего они, по всей справедливости, были и достойны. Они и поныне еще украшают собою цветники мои и не посрамили бы и самые царские, а время и опыты научили меня, как их удобнее и размножать можно»[8 Там же. Стб. 626.].

А чем не красавцы кипрейник или тот же лесной ландыш? Андрей Тимофеевич справедливо полагал, что недостаточная красота некоторых дикорастущих растений — дело поправимое. В благоприятных условиях возделывания (хорошая почва, удобрение, полив) и полевые цветы выглядят по-другому. Кроме того, Болотову было хорошо известно явление изменчивости растений при размножении их семенами и возможность путем отбора получать новые формы. О его работе по селекции тюльпанов уже рассказывалось. И наконец, ученый владел таким замечательным методом выведения новых сортов, как гибридизация. К сожалению, он ограничился главным образом теоретической его разработкой, а практическим скрещиванием растений с целью получения новых форм занимался мало.

Тем не менее, пользуясь различными способами, Болотов накопил богатый материал и во всех местах своего жительства имел прекрасные цветники.

Из раноцветущих растений Андрей Тимофеевич предпочитал гиацинты, нарциссы, тюльпаны. До начала зимы в его садах красовались анютины глазки, астры, мальвы. В течение лета радовали глаз цветы самых разнообразных красок и оттенков.

Чтобы сильнее впечатляла красота цветника, нужно, говорил Болотов, правильно располагать в нем цветочные растения, учитывая их особенности. Ведь растения так разнообразны: у одних цветки одиночные, у других собраны в соцветия, иногда самой причудливой формы; различаются цветки и соцветия по величине, от малозаметных до таких, как корзинки подсолнечника. А богатство красок и аромата! Как все это сочетать, чтобы придать цветку высшее совершенство, порадовать человека красотой!

По всем основным вопросам организации цветников и содержания в них растений Болотов давал советы, не потерявшие значения и в наши дни. Вот лишь некоторые из них. Если у рабатки есть передняя и задняя части, а расположить на ней нужно и многолетние и однолетние растения, то на передней части лучше разместить однолетники, на задней же — многолетники, чтобы они не мешали обработке почвы под однолетние культуры. Если рабатка обозрима с обеих длинных сторон — целесообразно середину занять высокорослыми растениями, а края — менее высокими.

Цветовод должен хорошо знать растения по их устойчивости к неблагоприятным внешним воздействиям. Иначе может получиться так, что многолетники, погибнув зимой, оставят пустые места в цветнике, и его придется подновлять. Малозимостойкие растения нужно укрывать па зиму. Сроки посева однолетних растений можно определять с учетом устойчивости их к весенним заморозкам. Некоторые растения легко приживаются при пересадке, другие же совершенно ее не переносят. Тому, кто хочет иметь хорошие цветники, все это необходимо знать назубок.

Размножение цветочных растений

Одним из самых важных дел в цветоводстве, по Болотову, является размножение растений. Он основательно изучил эту проблему уже в середине XVIII в. и занимал в ее решении передовые позиции, твердо отстаивая наличие у растений пола и полового размножения. Мало того, Болотов четко сформулировал биологическое различие между вегетативным и половым размножениями. В первом случае потомство происходит с участием одного родителя и поэтому несет в себе только его признаки. Таким образом, если цветовод хочет сохранить сорт в чистоте, ему лучше размножать его вегетативно (отводки, клубни, луковицы и т. и.). В половом размножении участвуют два родителя, и потомство будет уже другим, отличающимся от них. Этот способ следует применять, когда хотят получить новые сорта.

Много хороших советов давал Болотов в своих руководствах и статьях по технологии выращивания цветочных растений.

1. С осени запасать необходимое количество горшков, ящиков, нужного состава почву для посева цветочной рассады.

2. В феврале посеять: бальзамины, мирабилис, конвольволы, настурции, бархатцы.

3. Почву насыпать в горшки не до краев, с тем чтобы в дальнейшем можно было подсыпать и закрыть обнажившиеся корни рассады.

4. Сеять семена на разную глубину, в зависимости от их размеров: крупные поглубже, мелкие — на поверхность почвы.

5. Поливать первое время почаще теплой водой, опрыскивая «с веничка».

6. Растения держать на окнах, обращенных на юг или на восток.

7. Регулярно поворачивать горшки, чтобы растения не вытягивались в одну сторону.

8. Растения, не переносящие пересадку, сеять сразу на постоянное место или пересаживать вместе с горшком.

9. Летники высевать в грунт после того, как минуют сроки возможных заморозков, почву перед посевом следует поливать.

10. Высадку рассады в грунт производить вечером, поливать до приживания растений.

11. Для растений со слабым стеблем делать опоры или подвязывать.

12. Регулярно удалять сорные растения.

13. Растения с недостаточной морозостойкостью предохранять от зимней стужи путем укрытий.

Общие замечания о цветах

В заключение считаем необходимым коротко остановиться на его работе «Общие замечания о цветах». В ней интересен прежде всего оригинальный подход к изложению материала. Поскольку задачей статьи было ознакомление читателей с биологической характеристикой основных цветочных растений, а признаки и свойства у многих из них повторяются, то во избежание повторов Болотов применил следующую форму изложения. Сначала он под номерами дал список растений с очень короткими примечаниями. А затем выделил группы по определенным признакам и свойствам и разместил в них растения по присвоенным номерам. В качестве примера сделаем несколько выписок из статьи: «Итак, надобно знать, что из всех вышеупомянутых цветов высокий рост имеют означенные под номером 4, 9, 11, 12, 18... Средний же — 1, 3, 5, 7... Низкий же рост имеют — 2, 20, 25... Самый же низкий — 6, 19...

Цветущие весною рано и до наступления лета суть: 1, 2, 3, 4... цветущие в начале и посреди лета: 9, И, 12... цветущие же позднее сих и цветы имеющие и в самую глубокую осень: 18, 19, 23...» [9 Экон. магазин. 1782. Ч. 12. С. 362—363.]

В этом первом русском руководстве по цветоводству Болотов описывает 60 ботанических родов. Правда, Андрей Тимофеевич оговаривается, что цветочных растений существует значительно больше, и он рассматривает только наиболее распространенные. Мы сравнили ассортимент растений, приведенный в работе, с имеющимся в современных садах и парках. Оказалось, что большинство растений, перечисленных Болотовым, выращиваются и сейчас. Удивляет отсутствие в списке таких в наше время распространенных растений, как розы, гладиолусы, георгины, флоксы, бегонии, канны, примулы, сальвии. В то же время в число цветочных растений Болотов включил томаты (под названием «любовное яблочко») и дикий перец, разводившиеся раньше ради красивых плодов, а также подсолнечник.

Руководство к познанию лекарственных трав

В научном наследии А. Т. Болотова видное место занимают ботанические работы. Они явно преобладают не только в количественном, но и в качественном отношении, так как наиболее интересные открытия Болотова, наиболее серьезный вклад его в биологическую науку в первую очередь связаны с ботаническими исследованиями — многочисленными наблюдениями за жизнью растений и хорошо поставленными опытами в этой области. Следует подчеркнуть, что Болотов-ботаник неотделим от Болотова-агронома, в широком смысле этого слова — Болотова-врачевателя. Все его ботанические работы преследовали практические цели: хорошее знание растений использовать для повышения продуктивности полей, лугов, пастбищ, садов, огородов; улучшения качества получаемой продукции. В свою очередь, решая те или иные производственные задачи, Болотов «испытывал натуру», познавал закономерности биологических явлений.

Рассмотрим лишь основные работы по морфологии и систематике растений, в том числе серию статей под общим названием «Руководство к познанию лекарственных трав» [10 Там же. 1781. С. 7. № 53. С. 3—14; № 56. С. 49—60; № 59. С. 97—109; № 62. С. 145—157; № 63. С. 163—173; № 65. С. 193-205; № 67. С. 225-239; № 70. С. 273-282.]. Эта работа Болотова является первым оригинальным русским руководством по морфологии и линнеевской систематике растений. Во вступительной части, ознакомив читателей с тем, как ученые определяют растения, Болотов с горечью отмечал: «Вот порядок, каким узнают ботаники травы! Но не всякому им в сем случае подражать можно: обстоятельство, что на нашем языке еще нет таких книг, в которых бы все растущие в России травы и произрастения систематическим образом и по классам и статьям [семействам] были обстоятельно описаны и каковая необходимо нужна при ботанизировании, может мешать многим, а особливо не знающим иностранных языков» [11 Болотов А. Т. Избр. соч. С. 358.].

Восполнить этот пробел, дать своим соотечественникам руководство, которое помогло бы им изучить строение растения и на этой основе определить его систематическую принадлежность,— такую задачу и ставил Андрей Тимофеевич, публикуя свои статьи. Следует сказать, что это ему вполне удалось. Во-первых, Болотов ко времени написания руководства уже имел богатый опыт изучения российской флоры, его гербарий насчитывал многие сотни растений, так что морфологические характеристики видов, родов и семейств он давал на основе собственных материалов, что делало их надежными. Во-вторых, красочный и образный язык Болотова позволял ему производить описание растений настолько четко и выразительно, что даже начинающему не составляло большого труда правильно определять их.

В основу классификации растений Болотов положил систему К. Линнея, которая к тому времени была принята большинством ботаников. Соответственно с этим он построил свою схему морфологического описания растений начиная с их органов размножения. Здесь Болотов перечисляет их важнейшие части: тычинки, пестики, венчик, чашечку, плоды, семена, а затем дает их довольно подробную характеристику на примере конкретных наиболее известных растений.

После цветков и связанных с ними плодов и семян Болотов знакомит читателей со стеблем и его ветвями, а также со способами расположения цветков на стебле, в том числе с группировкой цветков в соцветия.

Следующие разделы работы посвящены листьям и их видоизменениям, а также корневой системе. Как и в случае с цветками и соцветиями, Болотов подчеркивает удивительное разнообразие в строении листьев и корней и приспособленность их к определенной среде обитания: «Кроме сего, и самое положение кореньев в земле не недостойно замечания, ибо в том сделала натура великую разницу и предписала каждому из них особливый закон не только каким ему вырастать, но и как рость и куда простираться, и потому одни из них растут прямо вниз и, простираясь в глубину земли, уходят иногда до нескольких аршин, а другие, напротив того, простираются плашмя подле поверхности земной, третьи простираются вкось, четвертые все крючками и закорючками изгибаются и никогда не растут прямо, пятые расползаются подле самой поверхности земной и простираются либо во все, либо в которую-нибудь одну сторону и очень далеко и т. д.» [12 Там же. С. 375—376.]

Рассмотрим руководство А. Т. Болотова по морфологии растений более подробно.

В цветке (в широком смысле слова) ученый различал основные части, тычинки и пестики, которые представляют собою собственно органы полового размножения, и второстепенные, чашечку и венчик, выполняющие функцию защиты основных органов от неблагоприятных внешних условий. Рассматривая цветок в развитии, он включал в него и образующиеся семена, а также окружающий их околоплодник.

Тычинки («гвоздочки» по терминологии Болотова) характеризуются большим разнообразием как по числу, так и по строению. Болотов подчеркивал, что число тычинок представляет собою важный систематический признак, определяющий принадлежность растения к тому или иному классу. Из других отличительных признаков ученый обращал внимание читателей на строение «спичек или волоти» (по современной терминологии — тычиночные нити), которые могут быть длинными и короткими, толстыми и тонкими, иметь разную окраску; строение шляпок (пыльников), различающихся формой, способом расположения на волоти, весьма разнообразной окраской, от белой до черной; строение семенной пыли (пыльцы).

В пестиках Болотов, как и современные ботаники, различал три основные части: яичник или семенное гнездо (завязь), столбочек (столбик) и струпики (рыльце). Ему были известны три типа завязи в зависимости от места соединения ее с околоцветником. «В некоторых цветах находится он [яичник] в самом центре или во внутренности цветка и по больш ^й части укрыт многими другими частями цветка и скрыт от нашего зрения, но у других вырастает он совсем ниже цветка и под исподом оного, и в сем случае виден он и приметен, как, например, зародыши огурцов или у яблоней и груш. Наконец, есть и такие цветки, у которых половина под цветком, а другая — в цветке и скрыта» [13 Там же. С. 300.] (в современной ботанике — верхняя, нижняя и полунижняя завязи).

Столбики характеризуются Болотовым главным образом по их числу и устройству, в том числе признакам, позволяющим отличать столбики от тычинок. Описывая рыльце, ученый обращает внимание на такую важную особенность, как появление на его поверхности в период созревания «некакой клейкой влажности, дабы упадаемая на него из семенных гвоздочков пыль тем удобнее могла приставать и производить определенное натурою действие» [оплодотворение].

По мнению Болотова, нигде природа не проявила такой щедрости фантазии, как в строении цветков. Недаром человек испокон веков старался обставить свое жилище и снаружи и внутри цветочными растениями.

Разделив растения по строению цветков на две большие группы: однолистные и многолистные (что соответствует современным со спайнолепестными цветками и раздельнолепестными), Андрей Тимофеевич на конкретных растениях показывал строение главных типов цветков. Для примера приведем его описание цветка губоцветных: «Сии цветки устроены таким образом: сперва произвела в них натура узенькую... трубочку, которая бывает иногда нарочно длинна, а иногда короче. Сия трубочка разгибается потом на две губки, из которых одна загибается вверх и бывает разрезана на две лапки или изогнута желобком и шляпкою, а другая губка висит вниз и по большей части разрезана бывает на три разноманерно искривленные и испещренные лапки...» [14 Там же. 363.]

Семена А. Т. Болотов совершенно правильно рассматривал в качестве зародыша будущего растения, снабженного запасом питательных веществ, необходимых для его развития до тех пор, пока он не перейдет на самостоятельное питание. Для защиты зародыша от неблагоприятных внешних условий семена снабжены различного рода предохранительными устройствами. В качестве примеров Болотов приводил бобы и стручки мотыльковых растений, коробочки маковых и лилейных, твердые косточки вишен, слив и т. п. В ряде случаев природа соединила функцию защиты зародыша с приспособительной функцией для распространения вида в новые ареалы. Таковы, например, ягоды. Птицы, склевывая их, перелетают на другие места и там выбрасывают семена с экскрементами.

Большое внимание Болотов уделял расположению цветков на растении, считая, в частности, устройство соцветий важным систематическим признаком. Здесь он прежде всего различал одиночное расположение цветков на растении и группировку их в разного рода соцветия. Примером первых были тюльпаны и нарциссы. На вторых, поскольку их подавляющее большинство, Болотов останавливается подробнее. Для своего времени он довольно точно классифицирует соцветия, выделяя среди них такие, как кисть, зонтик (простой и сложный), колос, головка, корзинка. В соцветии сложноцветных Болотов различал цветки трубчатые и язычковые.

Болотов был твердым приверженцем теории существования пола у растений, которая в те времена разделялась далеко не всеми учеными, и широко использовал свой журнал для ее пропаганды. Описывая расположение цветков у растений, он не преминул подчеркнуть их половую природу на примере обоеполых цветков и однополых, двудомных и однодомных растений.

Классификацию растений по распределению пола ученый иллюстрировал следующими примерами: двудомные растения — конопля (мужские особи — посконь, женские — головичник), шпинат; однодомные — огурцы, арбузы, кукуруза; растения с обоеполыми цветками — подавляющее большинство.

Вегетативным органам растений в отношении систематической значимости Андрей Тимофеевич придавал меньшее значение по сравнению с цветками, тем не менее считал, что «для распознания какой-нибудь травы требуется рассмотрение и оных».

В наземных органах он описывал отдельно ствол, ветви и листья. При анализе строения стволов отмечалось, что некоторые растения совсем не имеют стволов, ограничиваясь прикорневой розеткой листьев, из которых развиваются цветоносные побеги, у других она существует лишь первый год, а затем вырастает стебель с листьями и цветками. Стволы Болотов делил прежде всего по высоте и прочности тканей (деревья, кустарники, травы); кроме того — по строению: со сплошным заполнением тканью, полые внутри, с междоузлиями и т. п.; прямостоящие, стелющиеся, ползающие, вьющиеся и т. п.

Большое разнообразие растений Болотов отмечал по строению кроны у деревьев и расположению листьев у трав. У деревьев сучья могут располагаться поочередно и мутовками, отходить от ствола под углом вверх, перпендикулярно или опускаться вниз. Травы могут иметь стебель простой и ветвящийся с различным расположением листьев: по очереди спирально, парами напротив друг друга, мутовками. У некоторых растений стебель снабжен шипами или иголками.

Еще большее разнообразие, по мнению Болотова, наблюдается в листовом аппарате: «В рассуждении устроения и расположения листьев употребила натура еще гораздо более хитрости и искусства, нежели в других частях, и многоразличие их так велико, что тому довольно надивиться не можно» [15 Там же. С. 372.].

По морфологии листьев Болотов различал следующие группы растений: с сидячими листьями, черешковыми и стеблеобъемлющими; с простыми и сложными; сложные, в свою очередь, могут быть раздельными, рассеченными и перистыми; листья различаются по форме листовой пластинки, по краю листа, по характеру жилкования, опушенности, наличию восковидного налета или глянца и т. д.

Хотя корневую систему растений использовать для их определения значительно сложнее, поскольку она размещена в почве, тем не менее ботаники привлекают ее в качестве систематического признака. Болотов рекомендовал при изучении растений обращать внимание на следующие особенности корневой системы: строение в виде мочки (у злаковых растений); наличие стержня (редька, морковь и т. п.); строение корневых ответвлений в виде четок; корневая система имеет вид разветвленной сети корневищ; многие корни обладают характерным вкусом и запахом, что может служить отличительным признаком.

В чем нам видится особое значение «Руководства к познанию лекарственных трав» А. Т. Болотова? Об одном его аспекте уже было сказано: это первое русское руководство по морфологии и систематике растений. Второй заключается в том, что, разрабатывая вопросы морфологии растений, Болотов заложил основы русской научной ботанической терминологии. Для того времени это была необходимая и важная задача. Ведь даже спустя 50 лет после выхода в свет его «Руководства» М. А. Максимович писал о ботанике, что и теперь «необходимо еще сроднить науку с языком нашим», поскольку многие ботанические объекты не имели русских названий. Болотов ввел в употребление ряд русских морфологических терминов, из которых многие целиком или в слегка измененном виде сохранились до наших дней (пестик, тычка — тычинка, столбочек — столбик, чашка — чашечка и др.).

Третью важную роль «Руководство» Болотова сыграло в накоплении материала по изучению отечественной флоры. Конечно, эта работа по масштабу и значению не может сравниваться с исследованиями, проведенными знаменитыми экспедициями П. С. Далласа, В. Ф. Зуева, С. П. Крашенинникова, И. И. Лепехина и др. Но тем не менее ее нельзя недооценивать. Весь иллюстративный материал почерпнут Болотовым из местной флоры. Ранее уже упоминалось о большой его работе по изучению растений в окрестиостях Дворянйнова й сйстематпческому сбору гербария. Приведем еще воспоминания Андрея Тимофеевича о его ботанических исследованиях в нериод жизни в Киясовке: «Между тем не позабыл я и о своем ботанизировании, но с самого наступления весны отыскивал везде в садах, полях, лесах, лугах и в самых усадьбах все новые и мне незнакомые еще травы и при помощи своей ботанической книги с ними познакомливался; и как я в том с особливым усердием трудился и занимался тем во все течение лета, то могу сказать, что сей год [1775] был для меня прямо ботаническим и я познакомился в оный почти со всеми в наших местах самородно растущими врачебными травами» [16 Там же. Т. 3. Стб. 513.].

Другие работы по морфологии растений

Было бы неверно связывать разработку вопросов морфологии и систематики растений только с «Руководством к познанию лекарственных трав». Эти ботанические проблемы затрагивались Болотовым во многих его работах. Так, в статье «Общие замечания о цветах» (1782) содержится весьма интересный материал по морфологии и систематике декоративных садовых растений. В статье «Об истреблении костеря из пшеницы» (1773) приводится аналогичный материал по сорным растениям. В «Экономическом магазине» опубликованы статьи с описанием около 250 видов овощных, цветочных и лекарственных растений. В статьях Болотов обычно давал систематическую «справку», морфологическую характеристику и подробные сведения о практическом применении видов.

Нельзя не отметить прогрессивность научных взглядов Болотова и в области морфологии растений. Так, описывая строение цветка, он исходит из признания пола у растений. В отличие от ряда морфологов, которые при описании растений ограничивались сухим изложением их морфологических признаков, Болотов пытался связать строение растений с их биологическими отправлениями, увидеть за морфологическими структурами их приспособительное значение. Особенно ярко это проявилось при описании плодов и семян. Внимательное изучение и повседневные наблюдения позволили ему легко обнаружить важную роль в распространении плодов и семян таких приспособлений: с помощью ветра — всякого рода пушинок, перышек и крылышек; для переноса с помощью животных — различных крючочков и зацепок; «естественных пружинок», обеспечивающих разбрасывание семян. От внимания Болотова не ускользпул и такой факт, как распространение семян прибрежных растений с помощью воды.

А какие оригинальные мысли высказаны Болотовым о семенах растений в статье «Об истреблении костеря из пшеницы»! Так, обнаружив неодновременное прорастание семян у некоторых сорняков (оно бывает растянуто тта 2—3 года и более), Болотов объяснил это явление тем, что условия не всегда благоприятны для растений, и дружное прорастание всех семян в неблагоприятный год может привести к гибели вида (по крайней мере в данном месте).

Как и во многих других случаях, исследования по морфологии растений позволили Болотову прийти к важным практическим результатам. В качестве примера можно привести разработанный им метод отделения семян сорняков от семян культурных растений, основанный на различиях в их форме. Урожай таких культур, как пшеница, овес, ячмень, часто бывает засорен семенами диких горошков. Болотов предложил в таких случаях сыпать смесь на гладкую наклонную поверхность (например, наклоненный под определенным углом стол). Продолговатые и шероховатые семена зерновых при этом медленно поползут вниз, а гладкие семена горошка будут быстро скатываться, получая значительное ускорение. В результате семена зерновых упадут сразу у края стола, а семена горошка значительно дальше. Если в местах падения поставить две емкости, семена окажутся разделенными. Еще не так давно в колхозах и совхозах применялись машины для очистки семян от сорняков или для разделения урожая вико-овсяной (горохо-овсяной) смеси, основанные на этом принципе («горки», «змейки»).

Работы по морозостойкости растений

Всю свою долгую жизнь прожил А. Т. Болотов в центральной полосе России с ее довольно суровыми зимами. А поскольку имел он дело с озимыми и многолетними культурами, то ему не раз приходилось наблюдать, как мороз расправлялся с беззащитными растениями. Такими они бывают, если опеку над ними не возьмет человек, причем и летники, которым зима не грозит, порой попадают в беду из-за холодов: то запоздалые утренники нет-нет да и потревожат растения, то преждевременные осенние заморозки сделают свое «черное дело»: еще вчера радовали глаз веселые цветущие рабатки, а сегодня — кладбище с поникшими почерневшими растениями.

Вот почему Андрей Тимофеевич не мог оставить без внимания важную для сельских хозяев проблему холодоустойчивости растений. В серии статей[17 Экон. магазин. 1786. Ч. 25. № 3. С. 33—48; № 5. С. 71—79; № 6. С. 81—93; № 9. С. 129—143; № 10. С. 145—156; № 11. С. 166-172.] он обстоятельно анализирует воздействие мороза на растения, устойчивость различных видов к холодам, а также устойчивость растений одного вида на различных этапах его развития. Как всегда Болотов не ограничивается научным анализом проблемы, а сопровождает его практическими рекомендациями по защите растений от неблагоприятного природного явления.

Прежде всего Болотов считает необходимым рассматривать отдельно влияние мороза на деревья и травянистую растительность (травы зимой, как правило, укрыты снегом, у деревьев же крона всегда над снегом). Большое значение для зимостойкости деревьев, считал Болотов, имеет состояние погоды в течение лета. Если оно холодное и дождливое, деревья не успевают нормально завершить свой биологический цикл и подготовить свои органы к зимовке. Невызревшие ткани деревьев, и особенно почки, обычно повреждаются морозом. Корневая система, укрытая снегом, страдает значительно реже, главным образом при сильных морозах в малоснежные зимы.

Основную причину повреждения деревьев морозом Болотов видел в большом количестве «жидкого» сока. В хорошо вызревших тканях сока значительно меньше и он «густой», в результате чего не замерзает даже при сильных морозах и не разрывает ткани.

Большое значение придавал Болотов сортовым особенностям плодовых деревьев: «... не все породы яблоней и груш претерпевают от морозов равные повреждения, ибо есть породы, которые почти никогда не замерзают; некоторые же повреждены бывают более, другие менее, а некоторые по натуре своей особенно к тому склонны» [18 Там же. С. 25.]. Поскольку яблони и груши весьма долговечны, для средней полосы России необходимо тщательно подбирать сорта по признаку устойчивости к морозу.

Сам по себе мороз еще не так страшен. Главная опасность заключается в сочетании мороза с другими погодными факторами, особенно с влажностью почвы и воздуха: «...главною причиной всем от мороза повреждениям есть влажность; почему все то, что к сей влажности повод подать может, делает действие мороза для произрастений опаснейшим; а все то, что может разгонять сию влажность или подавать к тому повод, несмотря какова б стужа велика ни была, худым действиям жестокого мороза мешает» [19 Там же. С. 45.]. Болотов рекомендовал в садах, расположенных на склонах, вверху сажать более теплолюбивые сорта, а внизу — морозостойкие.

Не менее опасны, чем зимние морозы, ранневесенние заморозки. Как правило, они бывают в солнечную погоду. Днем деревья хорошо прогреваются, соки начинают циркулировать. А ночью мороз, иногда довольно сильный, превращает их в твердую массу, которая разрушает ткани. Наиболее опасно многократное чередование солнечных дней с морозными ночами: у деревьев появляются морозобоины, яблони год от года хиреют и гибнут.

Главное средство защиты деревьев от морозобоин Болотов видел в обвязывании стволов и крупных сучьев чем-нибудь защищающим их от солнечных лучей (сейчас чаще всего применяют побелку известью, что одновременно дезинфицирует деревья).

Задержка с листопадом у яблонь и груш делает растения менее устойчивыми к морозам. Зарубежные садоводы рекомендовали в таких случаях искусственное удаление листьев. В качестве доказательства эффективности этого приема приводился следующий пример. В 1709 г. в Европе была жестокая зима, плодовые деревья погибли, а шелковицы, листья с которых ощипывались для выкармливания шелковичных червей, хорошо перезимовали. Болотов советовал своим читателям проверить этот прием на плодовых деревьях, полученных от прививки черенков, привезенных из Малороссии (Украины), а стало быть, и более теплолюбивых.

Переходя к овощным и цветочным растениям, Болотов отмечал их преимущество перед деревьями в том, что они зимой, как правило, бывают полностью укрыты снегом, что надежно защищает их от мороза.

Весьма важным обстоятельством в выживании растений после действия мороза Болотов считал процесс их размораживания. Если он будет .происходить посте пенно, растения не погибают. В соответствии с этим он давал ряд практических советов. Желательно, например, чтобы растения после воздействия мороза не подвергались сразу действию солнечных лучей. Растения лучше переносят морозы, если они освещаются солнцем после полудня. Поэтому хорошо иметь преграды для солнечных лучей с восточной стороны.

Для предохранения растений от излишней влажности, которая усиливает действие мороза, следует избегать посадки зимующих растений на низких и сырых местах.

Плохо зимуют растения, пересаженные поздно осенью. Кроме того, что они не успевают хорошо укорениться, при поздней пересадке часто происходит выпирание растений (как это случается с озимыми хлебами, посеянными в свежевспаханную почву) с последующим обнажением корней. Также плохо переносят зимовку растения, у которых поздно произведена обрезка.

Болотов предупреждал читателей, что следует относиться осторожно к укрытию растений на зиму навозом и соломой. В ряде случаев оно вместо пользы может принести вред. В частности, по его мнению, не следует укрывать растения, уходящие в зиму с листьями,— салаты, капусты и др.

Для предохранения от весенних заморозков парниковых растений Болотов советовал применять укрытие соломенными матами или рогожами (на ночь класть, утром убирать).

Плохо зимуют больные и слабые растения. Первые нужно удалять, а слабым (в случае их ценности) помочь в перезимовке. Например, если слабое растение представляет собою вегетативное потомство и соединено с исходной формой, его ни в коем случае не следует отделять от материнского растения, лучше сделать это весной.

Зимующие растения надо готовить к зиме заранее: сеять не густо, чтобы сеянцы не заглушали друг друга, в противном случае они будут тянуться и вырастут ослабленными. Нельзя запаздывать с посевом, иначе в растении не успеют пройти жизненные процессы, необходимые для зимовки. Следует своевременно удалять сорняки, укреплять растение поливкой, удобрением.

Андрей Тимофеевич рекомендовал не спешить с выбраковкой растений после перезимовки, если они кажутся погибшими. У многих из них имеются спящие точки роста, за счет которых они могут возобновить свою жизнедеятельность. Происходит это не сразу: многие тронутся в рост после теплых весенних дождей.

Труды по почвоведению

Основой основ в сельском хозяйстве Андрей Тимофеевич справедливо считал землю. Именно она создает благополучие человека. Недаром русский народ испокон веков любовно относился к земле, наделяя ее ласковыми эпитетами, такими, как земля-матушка, земля-кормилица. Однако любовь сильна взаимностью. Земля отблагодарит человека высоким урожаем только в том случае, если и он позаботится о ней: хорошо обработает, хорошо удобрит и т. д. Болотов с горечью указывал, что многие помещики нерадиво относятся к земле. Даже живущие постоянно в деревне стараются лишь побольше получить от нее, считая ее возможности безграничными. 1

Болотов резко критиковал хищническое отношение к природным богатствам — почве, лесу, водным источникам — и призывал вести хозяйство на строго научной основе. А для этого, по его мнению, в первую очередь нужны знания. Нельзя, например, правильно пользоваться землей, не зная особенностей каждого ее участка. Чтобы помочь владельцам земли в изучении почв, Андрей Тимофеевич опубликовал в «Экономическом магазине» серию статей по почвоведению[20 Экон. магазин. 1784. Ч. 18. № 40-44, 46, 51; 1788. Ч. 34. № 27, 40, 41; Ч. 36. № 94, 101, 102; Ч. 39. № 63; Ч. 40. № 96.]. Прежде всего он обращает внимание земледельцев на огромпое разнообразие почв: по местоположению, рельефу, мехапическому составу, физическим и химическим свойствам. Конечно, говорил Болотов, многие хозяева различают свои почвы по ряду признаков, например: делят их на хорошие, средние и плохие. Но этого слишком грубого деления совершенно недостаточно, чтобы разумно вести хозяйство. Почвы требуют более тонкого подхода и более точной градации. По этому поводу Болотов писал: «Каждый сорт пашенной земли требует во многих пунктах и особого возделания или обработают; и потому искусному хлебопашцу надлежит уметь различные свойства своих пашенных земель усматривать и различать, буде не хотеть, чтоб он в надлежащем возделании оных делал важные какие-нибудь погрешности» [21 Там же. 1788. Ч. 36. С. 241.].

При определении качества земли Болотов рекомендовал руководствоваться следующими признаками хорошей почвы: 1) черный или темно-серый цвет (при этом он оговаривал, что есть и исключения, например, болотные торфяные почвы чаще всего черные, но бесплодные) ; 2) у хороших почв темный цвет мало меняется после воздействия солнечных лучей или дождя; хорошие почвы мало или совсем не растрескиваются при сильной жаре; 4) после дождя на них не образуется корка или «белесая скорлупа»; 5) в солнечную погоду после дождя хорошая почва издает приятный запах; 6) она не раскисает после дождей, а впитывает в себя необходимое количество воды, «излишнюю пропускает сквозь себя, ровно как сквозь сито»; 7) впитанную воду долго удерживает в себе, в результате чего имеет равномерную влажность в течение длительного времени.

Высокая степень наблюдательности позволила Болотову достаточно точно уловить взаимосвязь между внешними признаками почвы и ее плодородием.

По механическому составу Болотов делил почвы (как и в современном почвоведении) на тяжелые и легкие. Тяжелые почвы, «когда части ее лежат плотно и крепко друг к другу и имеют между собою прочную связь»,— это главным образом глинистые. Легкие почвы — когда связь между частичками непрочная, почвы рыхлые — песчаные. Болотов считал целесообразным смешивать тяжелые почвы с легкими. Достигать этого можно двумя способами: 1) перевозкой легкой почвы на поля с тяжелой почвой (или наоборот), 2) перемешиванием в случаях, когда небольшой слой одного вида почвы находится непосредственно над другим.

Андрей Тимофеевич знал, что почвы различаются и по химическому составу. В одной из своих статей он писал так: «Земель есть следующие три главные рода, а именно: 1) алкалиническая, которая... не набралась еще приметно кислоты; 2) кислая...; 3) стиптическая, то есть такая, которая ни кисла, ни алкалиническа» [22 Там же. 1784. Ч. 18. С. 211.].

Из этих слов видно, что Болотов различал почвы со щелочной и кислой реакцией: естественным процессом он считал закисление почвы.

Для определения свойств почвы земледелец должен производить ее анализ. Точных приборов в те времена, конечно, не было, но все же Болотов уже мог рекомендовать наряду с органолептическими методами кое-что и из объективных приемов. Тот, кто провел бы весь комплекс анализа, предложенного Болотовым, получил бы более или менее достоверные данные о качестве почвы.

Визуально можно определить структуру почвы, ее цвет; по запаху (лучше определение делать после дождя) — наличие тех или иных веществ (неприятным запахом сопровождаются процессы, ухудшающие земледельческие достоинства почвы, и, наоборот, приятный запах характерен для более плодородных почв). Путем осязания ( на ощупь) опытный земледелец может составить некоторое представление о качествах почвы (рассыпчатость, тяжесть, «жирность» и др.).

Ряд приемов анализа Болотов рекомендовал проводить с помощью воды. Многие из них применяются и в современном анализе. Таковы, например, определение способности почвы к набуханию, ее влагоемкости. Количество солей в почве можно находить так: готовят настой почвы в воде, затем помещают часть его на стекло и выпаривают, по количеству осадка на стекле судят о присутствии солей (растворимых).

Учил Андрей Тимофеевич своих читателей определять и кислотность почвы. Делалось это следующим образом. Почва кипятилась в воде, раствор фильтровался через сукно, затем к нему добавлялся сок из цветков с фиолетовой окраской (фиалка, ирис). Появление зеленой окраски свидетельствовало об «алкалическом» характере почвы, красной — о кислом. Как пизвестно, и в наши дни полевая проверка реакции почвенной среды проводится с помощью индикаторов — веществ, меняющих окраску в зависимости от pH.

Часть почвенных анализов Болотов проводил с применением винного спирта. Чем более темную окраску имела спиртовая вытяжка, тем лучшей считалась почва (в раствор переходили гуматы).

Вполне естественно, что при изучении почвы Болотов не мог пройти мимо чернозема. Неоднократно бывая в Тамбовской губернии, где у него имелась земля, он мог во время поездок сравнивать почвы разных мест и установить очевидное преимущество чернозема. Вот как он охарактеризовал эту почву: «Черная полевая земля есть натуральное богатство, которым немногие места могут хвалиться». И тем не менее даже при высоком естественном плодородии чернозема тех времен Болотов считал целесообразным применение на этих почвах навоза. Какой пример для многих современных агрономов, избегающих работать с навозом не только на черноземах, но и на подзолах Нечерноземной зоны!

Большое значение Болотов придавал взаимоотношениям между почвой и растением. Сельскохозяйственные культуры характеризуются определенными потребностями, считал он, и не каждая почва в состоянии надежно удовлетворить эти потребности. «Но примечать надлежит, что как не все сорты хлебов и полевых продуктов на каждой земле хорошо растут и родятся, то и земледельцу не всегда и не везде все оные сорты хлебов у себя сеять можно; но он должен всегда сообразоваться с натурою и состоянием своих пашенных земель и сеять только те, которые к его земле приличны и с натуральными ее свойствами согласны» [23 Там же. 1788. Ч. 36. С. 354.]. Как иногда не хватает подобного подхода современным руководителям и специалистам колхозов и совхозов, когда, неразумно укрупняя поля (особенно в Нечерноземной зоне), они создают почвенный конгломерат, а затем, засевая его одной культурой, получают поле, на котором «где густо, где пусто, где нет ничего»!

Еще более дифференцированный подход к удовлетворению потребностей растений в почве можно осуществить в цветниках и для комнатных растений. Небольшое количество почвы в этих условиях позволяет готовить ее искусственно и «подгонять под вкус» каждого конкретного вида.

Хотя почва и представляет собою природный объект, человек может значительно воздействовать на нее, причем в обе стороны: и ухудшать, и улучшать. Хороший хозяин тот, кто улучшает почву. Из приемов улучшения почвы Болотов рекомендовал: регулярное внесение навоза и других видов удобрений (в том числе посев и запашку различных растений или так называемое зеленое удобрение); правильную (самую разумную для данного поля, в данных условиях) обработку почвы; известкование кислых почв; поддержание почвы в рыхлом состоянии.

Интересные мысли высказывал Болотов по поводу вовлечения в сельскохозяйственное производство болот путем их осушения. Первое, о чем должен подумать хозяин, прежде чем браться за осушение, будет ли пригодна почва для возделывания растений. Об этом можно судить по растительности в самом болоте и на прилегающих к нему местах. Кроме того, весьма важно знать: можно ли осушить болото доступными и дешевыми средствами? Если на оба вопроса ответ положительный, можно приступать к осушению. Болотов предлагал следующую технологию осушительных работ.

В зависимости от местоположения болота и его соотношения с ближайшей речкой или ручьем намечается система каналов: главного (спускного) и боковых (собирательных). Глубина каналов подбирается таким образом, чтобы при наименьших затратах труда и средств обеспечивалось наиболее быстрое осушение болота. Для удобства работ спускной канал Болотов рекомендовал копать от речки, куда будет сбрасываться вода, а боковые — от сухого берега. Лучшим сроком проведения осушительных работ он считал август, поскольку к этому времени болото максимально освобождается от зимне-весенних вод, а осенних осадков еще нет.

Советы с земледельцами. Метеорологические наблюдения

Андрей Тимофеевич никогда не ограничивался лишь собственными исследованиями. Придерживаясь принципа: «Ум хорошо, а два лучше», он старался для решения всех проблем привлекать опыт других людей, тем более что условия ведения хозяйства бывают весьма многообразны: что хорошо для одного места, может оказаться совсем некстати в другом. Так, ему постоянно приходилось наблюдать, насколько различными могут быть почвы даже в одном хозяйстве. Вот почему при подготовке материала для статей по почвоведению Болотов обратился к читателям «Экономического магазина» с просьбой сообщить в журнал результаты наблюдений и практических сведений (в зональном разрезе) по ряду вопросов, в том числе о наиболее рациональных приемах перевода земли под лесами и кустарниками в пашню, а также «не случилось ли кому через практику узнать что-нибудь полезное и примечания достойное в рассуждении поправления глинистых, пещаных, сырых и другого рода худых неплодородных земель?» [24 Там же. 1782. Ч. 9. С. 55.]; о лучших способах обработки ковыльных степей; как рациональнее использовать черноземы; о приемах накопления навоза и компостов и их использовании;' о способах обработки почвы и орудиях для этой цели.

Болотов предупреждал своих будущих корреспондентов, что лучшими приемами использования почвы он считает те, которые не только позволяют получать большой урожай в данный год, но и обеспечивают сохранность плодородия почвы на будущее, а еще лучше, если повышают ее плодородие. Ориентируясь в своих связях с земледельцами на помещиков, Болотов не гнушался и опытом крестьян, рекомендуя: «... с самими поселянами и простыми мужиками советоваться и обо многом спрашивать» [25 Сел. житель. 1778. Ч. 1. Л. 5. С. 16.].

Жизнь и благополучие земледельца теснейшим образом связаны с погодой. Даже в наше время, когда научно-технический прогресс, с одной стороны, позволил проникнуть в довольно глубокие тайны «кухни погоды», а с другой — обеспечил сельское хозяйство возможностями сглаживать ее «капризы» (орошение, тепличное хозяйство и т. п.), зависимость земледельца от погоды еще велика. Во времена же, о которых мы говорим, крестьянин жил в постоянной тревоге за урожай: зимой хлеба частенько вымерзали, летом засухи порой нацело выжигали поля. Так называемые голодные годы были постоянным спутником крестьян, и тогда вымирали целые деревни.

А. Т. Болотов прекрасно понимал зависимость земледельца от погоды. Знал он и то, что предсказания погоды того времени не имели под собой достаточных научных оснований. Хотя многие народные приметы — результат длительного крестьянского опыта — и отражали в какой-то мере природные закономерности, но оправдывались главным образом приметы общего порядка. По мнению Андрея Тимофеевича, нужно регулярно наблюдать за состоянием погоды, делать необходимые записи. Тогда на основе многолетних данных можно уже делать кое-какие выводы.

Рис. 8. Условные знаки, применявшиеся А. Т. Болотовым для обозначения погодных явлений в метеорологическом журнале

Сам Андрей Тимофеевич вел метеорологические наблюдения систематически в течение всей жизни. Его журнал «Краткие метеорологические и натурологические записки и примечания» имел следующую форму:

Наиболее характерные погодные явления он фиксировал с помощью условных знаков. В журнале регистрировались также фенологические наблюдения.

Пересадка деревьев летом

Многие теоретические вопросы Болотов разрабатывал в связи с решением практических задач, возникавших у него при работе в полях, лесах, садах, на речках и прудах. Однажды задумал он один из своих садов превратить в пейзажный, захотелось сделать его более живописным. Начали с весны, но, пока проводили земляные работы, а их было немало, наступило лето. Дальнейший ход дела требовал посадки деревьев, но они уже шелестели листвой, а некоторые даже приступили к цветению. Практика того времени признавала лишь весенние и осенние посадки.

Крепко загрустил Андрей Тимофеевич. Был он человеком азартным в работе, и всякие перерывы в ней, откладывание дела надолго были ему не по душе. А тут предстояло увидеть новый сад в настоящем виде только через год: осенью посадят безлистные деревья, а там зима, и лишь летом зашумит сад зеленой веселой листвой. Кручина заставила думать, а думы рано или поздно рождают идеи. Так и на этот раз — пришла идея, да еще какая смелая. Решил произвести посадку летом. Представлял он, что это очень сложно, нарушение связи растения с почвой в это время может обернуться его гибелью. Ему самому не раз приходилось наблюдать, как засыхали деревья, пересаженные весной с запозданием.

И все-таки рискнул. Однако, прежде чем приступить к новому делу, тщательно все продумал. Нужно помочь растению легче перенести временное разлучение с почвой, решил он. А сделать это можно следующим образом. Во-первых, как можно меньше тревожить корневую систему, для чего выкапывать деревья с возможно большим комом. Чтобы корни не обнажались и не обсыхали, нужно, чтобы земля не осыпалась с них, а для этого ее перед выкопкой деревьев следует хорошо полить. Во-вторых, всю работу по летней пересадке производить так, чтобы до минимума свести время от выкопки дерева до его посадки на повое место. В-третьих, поскольку на какое-то время растение будет лишено возможности всасывать воду из почвы, а испарение ее листьями не прервется, необходимо уменьшить испаряющую поверхность. С этой же целью пересадку производить вечером. При выкопке дерева дерн, покрывающий землю вокруг него, не трогать и сохранять при посадке. Перед посадкой налить в посадочную яму достаточное количество воды, размешать ее с землей и в получившийся раствор типа сметаны опускать дерево с комом, следя за тем, чтобы оно оказалось на таком же уровне, на каком было на прежнем месте. Регулярно поливать пересаженные деревья до полного приживания.

Строго руководствуясь этими соображениями, и провел летнюю пересадку Андрей Тимофеевич. За всеми операциями следил лично, стараясь не допустить ни малейшего отклонения от намеченной технологии. О результатах своего смелого эксперимента Болотов писал так: «...которые же [деревья] порядочно были выкапываемы и с наблюдением нужных предосторожностей посажены и потом порядочно содержаны, те не только принимались очень хорошо, но, к особливому удивлению моему, и не болели почти ни одного дня, но с самого того дня, как их посадили, начинали продолжать рость так, как бы они ни в чем не бывали и как бы сидели на своих природных местах» [28 Экон. магазин. 1784. Ч. 20. С. 355.].

Конечно, не все удалось сразу. В последующие годы, применяя летние посадки деревьев, он все более совершенствовал методику и технику работы. В частности, ввел практику посадки деревьев в той же пространственной ориентации, какую они имели на месте первоначального роста. Для уменьшения испаряющей поверхности вместо удаления листьев стал применять вырезание целиком некоторых побегов у кустящихся кустарников, а у деревьев с главным стволом — часть наименее удачных ветвей.

Богородицкий пейзажный парк (теоретические основы)

В 1985 г. исполнилось 200 лет существования замечательного творения Андрея Тимофеевича — пейзажного парка в г. Богородицке. В бытность Болотова управителем богородицкой волости, принадлежавшей Екатерине II, в Богородицке по проекту известного русского архитектора И. Е. Старова строился на случай приезда императрицы (а в перспективе для ее побочного сына графа А. Г. Бобринского) дворец. Вот при этом дворце Андрей Тимофеевич и заложил чудо-, парк, восхищавший взоры всех, кто имел возможность им любоваться, в том числе и зарубежных гостей, видевших сады Версаля, Марли, Сен-Жермена, а также пейзажные парки Англии. Раскинувшийся на высоком берегу большого пруда дворцово-парковый ансамбль представляет собою изумительно красивое зрелище. В свою очередь город Богородицк, связанный пятилучевой схемой застройки, разработанной еще А. Т. Болотовым, с дворцом, въездной колокольней и одной из парковых аллей, открывается со стороны дворца величественной панорамой.

А. Т. Болотов всю жизнь увлеченно занимался садами и парками. По возвращении с военной службы в свое имение Дворяниново он в первые же годы занимается улучшением запущенных садов, закладывает новые, как плодовые, так и декоративные (увеселительные, по его терминологии). Первое время, следуя моде тех времен, он создает так называемые регулярные сады с искусственной планировкой и строгой симметрией. Однако по мере накопления опыта и знакомства с зарубежной литературой он все более критически начинает относиться к французскому направлению в садово-парковом искусстве. К этому же подталкивала и реальная обстановка в помещичьих хозяйствах. Россия в то время уже начала вступать на путь капиталистического развития. Промышленность, развитие товарного производства и связанная с ним интенсификация сельского хозяйства поглощали свободную рабочую силу, что не замедлило отразиться на состоянии регулярных парков, требующих огромных затрат живого труда.

Большое влияние на формирование взглядов Болотова по вопросам садово-паркового искусства оказало многотомное руководство немецкого ученого Гиршфельда, вышедшее в 70-х годах XVIII в. Его основные положения совпадали с мыслями Андрея Тимофеевича. Он перевел руководство Гиршфельда на русский язык, с тем чтобы издать его в России. По каким-то причинам это не удалось, и Болотов основной материал книги опубликовал в журнале «Экономический магазин», где высказал и собственные взгляды на проблему.

Знакомя читателей с теоретическими основами организации пейзажных (английских) парков, А. Т. Болотов рассматривал следующие четыре аспекта этой проблемы: естественную красоту места, на котором предполагается разбивать парк, частные детали этой местности, художественное дополнение к естественному ландшафту и разновидности парков.

Составными элементами естественной красоты ландшафта Болотов считал величину участка и его разнообразие; красоту, которая создается цветом и движением (течение воды, трепетание листвы и т. д.); приятность мест и окружающих предметов; новизну и неожиданность.

Частные детали пейзажа могут включать в себя равнины, возвышенности, пригорки, углубления, горы, леса, дубравы, перелески, реки и т. п. Эти детали и их комбинации будут создавать характер местоположений (приятные, веселые, меланхолические, романтические, торжественные, величественные и др.). На основе указанных элементов можно формировать различные садовые сцены.

Парковая архитектоника создается естественными элементами: местоположением, деревьями и их группировкой, цветами, лугами (лужайки, поляны), водами, дорогами (дорожки, тропинки) — и искусственными: замками и домами, домиками и беседками, гротами и пещерами, часовнями, руинами, сиденьями и скамейками, мостиками и переходами, арками и воротами, статуями, надписями на различных объектах.

Парки подразделяются в основном в соответствии с характером преобладающих садовых сцен. Эти сцены могут различаться: по характеру (веселые, романтические, меланхолические и т. п.); по сезону (весенние, летние, осенние, зимние); по времени дня (утренние, дневные, вечерние); по некоторым специфическим особенностям (народные, академические, больничные, кладбищенские). Воздействие сцен на человека осуществляется через органы чувств: зрение, слух, обоняние.

Практические рекомендации по созданию пейзажных парков

Наряду с теоретическим обоснованием Болотов излагал и практические рекомендации по созданию пейзажных парков. Главными из них были следующие. Во-первых, он предупреждал, что хотя такие парки и дешевле (как по закладке, так и по содержанию), но делать их сложнее. Регулярные парки по заранее составленному плану может сделать почти каждый садовник. Пейзажный же требует больших знаний и умения, а хороший — таланта. Для английских садов необходима более или менее значительная площадь. Подбирать следует места с неспокойным рельефом, привязываться к уже готовым прудам, озерам, ручьям, оврагам и т. п. Всегда нужно использовать имеющиеся лесные насаждения (отдельные деревья или их группы, старые деревья или молодые заросли). В подкрепление этого тезиса Болотов приводил пример из собственного опыта. «В одном месте нашел я подле самого двора одного знакомого мне человека хотя не великого пространства, но густой и сплошной ореховый лесок, с разбросанными кое-где старыми и большими березами и молодыми кое-где осинками. Я присоветовал приятелю своему лесочек сей, который у него был в совершенном запустении и одичалости, превратить в некоторый род аглинского садика, потому что он к тому был весьма удобен, будучи с одной стороны прикосновенен к саду, а с другой к находящемуся перед домом просторному луговому долу, имеющему великие неровности и в самой глубине своей немалый пруд, и потому великую способность к натуральному новейшему саду. И как он на то согласился и самого меня просил ему оной назначить, то в состоянии я был произвесть ему оной в самое кратчайшее время... Помянутые старые березы, которых всего было четыре, послужили мне при сем случае несказанным образом в пользу. Они были моими наставниками при расположении сего сада, и не только надоумили меня, где что сделать, но и сами, потеряв прежнюю свою безобразность, служили саду сему наилучшим украшением...» [27 Там же. 1780. Ч. 39. С. 21.]

При закладке сада можно использовать не только мелкие саженцы, но и крупные деревья (в зависимости от породы). Посадку следует осуществлять в несколько этапов: сначала создавать более крупные куртины, потом новыми посадками формировать детали. Древесные группы необходимо создавать с учетом окраски листьев в разные времена года, соблюдая при этом следующие правила: «...перемешивание дерев, имеющих лист различной зелени, производить не через дерево и не слишком часто, а садить по крайней мере несколько дерев одной зелени сряду сплошь... однако и слишком великие кулиги или полосы одинаковыми деревьями садить не годится, ибо в сем случае единообразие может скоро прискучить. Если же кучи леса одинакового листа будут умеренны и колера листа их обрезисто между собою перемешаны, то производит сие особливую красу» [28 Там же. С. 36.]. «Как опушки или края рощиц или лесочков более важны, нежели внутренность кулиг, то в особливости об них и попечение иметь должно... чтобы кулига [часть] с боков была одета листом до самой земли» [29 Там же. С, 45,]. В соответствии с этим на опушках Болотов рекомендовал создавать ярусные заслоны: сначала низкорослые кустарники, затем более высокорослые, а потом уже березы, осины и т. п. Кулига не должпа иметь сбоку один цвет, она должна различаться по ярусам.

Не следует гнаться за пышными чужеземными растениями, они требуют большего внимания и зачастую гибнут. Местные, мепее прихотливые и более устойчивые, при правильном подборе позволят создать пейзажи, отнюдь не менее привлекательные. Некоторые деревья могут выполнять несколько функций, например ветла кроме красоты и тени укрепляет берега водоемов. Болотов детально характеризовал виды деревьев и кустарников, которые могут быть использованы при создании парков Подмосковья (акация, сирень, вишня, терновник, шиповник, жимолость, ракитник, божье дерево и др.).

У ряда деревьев и кустарников при их естественном росте формируется некрасивая крона. В этом случае требуется вмешательство человека. Другие деревья сильно поражаются вредителями, что значительно портит их внешний вид (черемуха, ясень, калина, крыжовник). Барбарис можно разводить лишь в небольшом количестве и не допускать посадки близко к хлебным полям. У калины, кроме того, что ее листья портятся насекомыми, часто побеги с поврежденными листьями зимой вымерзают. Это вынуждает на следующий год вырезать их. Однако преимущества калины (красивые листья с веселой окраской, красивые цветки, а осенью — прекрасные ягодные кисти) делают ее хорошим парковым объектом.

Открытые площадки должны соответствовать размеру лесных насаждений. Плохо, если деревьев мало, а площадки большие, и также нехорошо, когда в большом массиве маленькие полянки. То же и в отношении размеров деревьев: в молодых насаждениях не имеют вида большие поляны, во взрослых — малые. Поэтому Болотов рекомендовал во вновь закладываемых парках делать небольшие, расположенные неподалеку друг от друга полянки, а по мере подрастания деревьев объединять их в более крупные. Площадки можно делать как регулярные, так и произвольной формы, но во всех случаях необходимо выбирать для них ровные места (во избежание больших работ по выравниванию поверхности).

Площадкам следует быть украшением парков. С этой целью они должны представлять собою зеленые лужайки с подстриженной густой травой (мелкие луговые растения). На площадках, особенно если они имеют фигурный периметр, следует размещать дерновые лавочки. Лавочки делать невысокие, из глинистой земли, которую необходимо уплотнить и сверху и спереди обкладывать хорошим луговым дерном.

В середине площадок можно размещать небольшие группы деревьев, делать цветники, ставить обелиски, пьедесталы с вазами, солнечными часами и другими предметами. При возможности на лужайках устанавливают статуи, щиты с различными изображениями, стихами, веселыми афоризмами и т. п., делают беседки.

Прекрасным украшением площадок служат дорожки, которые должны идти вдоль лавочек по периметру площадки, а если площадка большая, то и перерезать ее в одном, двух и более направлениях, в зависимости от величины. Дорожки следует всегда поддерживать в чистом состоянии и не делать очень широкими.

К устройству парковых дорожек необходимо относиться с особым вниманием. Их не должно быть много. Не нужно прокладывать дорожки длинными, долгий путь по однообразному лесу утомляет, необходима более или менее частая смена впечатлений. Но они не должны быть и короткими; плохо, когда с самого начала виден их конец. Дорожки по гористой местности можно делать серпантином или в виде лесенок с земляными ступеньками. Для прочности вертикальную стенку ступеньки лучше устраивать из досок.

Большую роль в украшении парков Болотов отводил посадке хмеля. С помощью его вьющихся плетей можно, считал он, закрывать ненужные пустоты в насаждениях, создавать необходимые фигурные зеленые декоративные детали.

Мысли о российских парках

Гиршфельд, описывая сады в различных странах от древних времен до 70-х годов XVIII в., ни одним словом не обмолвился о садах России. Андрей Тимофеевич восполнил этот пробел. В допетровскую пору хорошие сады имелись лишь в царских имениях да у богатых именитых бояр. В XVIII в. садово-парковое искусство получает широкое распространение, многие помещики в своих усадьбах создают парки, в первой половине — регулярные, во второй все больше и больше пейзажные. Однако из-за недостатка хороших специалистов закладки парков часто сопровождались неудачами.

Вот как об этом писал Болотов: «Не ходя далеко, приведу я в пример собственное мое жилище. Предки, от которых наследовал я оное, выбрали под усадьбу свою место столь прекрасное, что и поныне не перестаю я благодарить их за это; но расположение старинного двора и садов их было так чудно, что и поныне не могу довольно на то надивиться. Словом, там, где было самое худшее место и где надлежало бы быть заду дома, был у них перед; а там, где наилучшёе и где бы всего приличнее быть переду дома, был сделан у них зад, и такое место какого бы иском искать надлежало, заграждено было у них скотскими дворами и другим вздором, так что мне стоило только переменить сие расположение и двор перевернуть, как вышло совсем не то и вместо прежней дурной — наипрекраснейшая усадьба; а такие примеры есть и во многих других местах» [30 Там же. 1786. Ч. 26. С. 49—50.].

Говоря о развитии садово-паркового искусства в России, Болотов отмечал: «Сады наши подвергались такому ж жребию, каковому подвержены они были около сего времени по всей Европе... и всяк старался заводить у себя сады регулярные и располагаемые по точнейшему измерению и с наблюдением наистрожайшей симметрии». Затем, указывал Андрей Тимофеевич, в Европе постепенно началась замена регулярных парков пейзажными. О судьбе нового направления он писал так: «Время окажет, возымел ли сей новый вкус такое же действие и на нас, какое возымел он на другие народы, и распространится ли он всюду и всюду в нашей России. Я не знаю, желать ли нам сего последнего или нет. Правда, вкус сей почитается здравее французского, однако, как и настоящие аглинские сады не совсем' освобождены от некоторых погрешностей, но имеют также свои недостатки, непомерности и излишества, то опасаться можно, чтоб мы, перенеся вкупе и оные, не впали при сем случае из одной крайности в другую» [31 Там же. С. 52.].

Рис. 9. План усадьбы А. Т. Болотова. Рис. А. Т. Болотова

1 — дом; 2 — передний двор; 3 — цветник; 4 — хлебные амбары; 5 — каретник; 6 — главные ворота; 7 — людская изба; 8 — конюшня; 9 — задний двор; 13 — сарай с погребом; 14 — ледник; 16 — конный двор; 17 — овощной огород; 18 — пасека с омшаником; 21 — кухня; 22 — березовая роща; 23 — нижний пруд; 24 — верхний пруд; 31 — конопляник; 32 — сад; 33 — большой сад; 34 — копанец; 35 — баня; 36 — склон горы; 37 — нижний сад

В заключение Болотов приходит к выводу: «Всего бы благоразумнее было быть нам колико можно осторожными и не спешить никак перенимать манеры у других, а паче испытать производить сады собственного своего вкуса, и такие, Которые бы колико можно сообразнее были с главнейшими чертами нашего нравственного характера. Я не сомневаюсь, что таковые сады могли б для нас быть и прочнее и приятнее всех прочих... Что касается до такового особого и одним нам свойственного в садах вкуса и манера, то к изобретению оного, кажется, мы ныне не таковы уж неспособны, как были наши предки. Благодарить бога, мы находимся ныне в таком состоянии, что во многих вещах не только не уступаем ни мало народам иностранным, но с некоторыми в иных вещах можем и спорить о преимуществах. Перенимание всего у других ныне нам не таково уж нужно, как нужно было прежде... А при таковых обстоятельствах не было б ни мало постыдно для нас то, когда б были у нас сады ни аглинские, ни французские, а наши собственные и изобретенные самими нами, и когда б мы называть и\ стали Российскими» [32 Там же. С. 63.].

Богородицкий дворцово-парковый ансамбль

Эту идею о садах русского стиля Андрей Тимофеевич практически воплотил в своем замечательном творении — богородицком парке. Вместе с таким же прекрасным произведением искусства — дворцом И. Е. Старова в этом парке — они представляют собою чудесный дворцово-парковый ансамбль. А если принять во внимание, что этот ансамбль вскоре оказался архитектурно связанным с городом, то неудивительно огромное впечатление, которое он производил на посещавших его и производит сейчас, хотя многое из того, что было сделано Болотовым, не сохранилось.

Основу основ деятельности Болотова в парковом строительстве составляло максимальное использование природных ландшафтов, с тем чтобы к минимуму свести материальные и трудовые затраты как при закладке парков, так и в процессе будущего их обслуживания. Вот почему он не жалел времени на предварительное, весьма тщательное изучение местности, где предполагал создать парк. Так было и в Богородицке. Он писал об этом: «Мое первое дело было обегать все обнажившиеся от снега высокие и беспорядочнейшие берега и горы, прикосновенные с нашей стороны к большому перед дворцом находящемуся пруду. И на всяком месте останавливался смотреть и соображаться с мыслями о том, к чему бы которое место было способнее и где бы произвесть мне водяные, где лесные, где луговые украшения, где обделать, сообразно с новым видом, бугры и горы, где произвесть каменные осыпи, где проложить широкие удобные для езды и где узкие, назначаемые для одного только хода, дороги и дорожки, где смастерить разных родов мосточки и потом где б со временем произвести и разные садовые здания и отдыхальницы и прочее тому подобное. Все сие, бегая и ходя несколько дней кряду по всем сим неровным местам, не только я придумывал, но в мыслях своих изображал их уже в том виде, какой должны они получить по отделке и разросшись. И не успевала какая отмеченная мысль родиться в моем воображении, как спешил уже я изображать ее на бумаге не планами и не обыкновенными садовыми чертежами, а ландшафтами и теми разнообразными сценами, какие должны были впредь иметь в самой натуре свое существование» [33 Болотов А. Т. Жизнь и приключения... Т. 3. Стб. 1137—1138.].

Эта цитата весьма четко характеризует подход Болотова к делу, энергичную работу мысли, активную реализацию родившейся идеи с фиксированием ее на бумаге в виде законченного ландшафта, причем не только для данной ситуации, но и с учетом будущего развития его составных частей (как естественных объектов, так и предполагаемого строительства).

На основе предварительных изысканий Андрей Тимофеевич составил проект плана, не один раз снова обошел всю территорию, уточняя детали, совершенствуя отдельные участки, добавляя новые объекты и украшения. Тем не менее и в процессе строительства неугомонный архитектор продолжал вносить изменения: практическое претворение плана позволяло увидеть то, что незаметно было вначале, да и смышленые рабочие кое-что подсказывали.

Конечно, своей бесподобной красоте богородицкий парк был в какой-то мере обязан и весьма эффектной природной обстановке: довольно обширному изогнутому пруду с высокими и местами довольно крутыми берегами, изрезанными оврагами; разнообразным по строению и окраске горным породам, составляющим берег, наличию в окрестности парка родников. Да и дворец, стоявший на высоком месте, несомненно, весьма способствовал величественности зрелища.

От дворца к пруду спускалась широкая лестница, разрывавшаяся площадками, с которых открывался изумительный вид на величественный дворец. Вдоль берега в два яруса шли аллеи, повторяя береговую линию, одна у самого уреза[34 Линия, разделяющая воду и сушу.] пруда, вторая повыше. Продолжением осевой линии (по центральной улице города через дворец) в парке стала березовая аллея, являющаяся главной для верхней равнинной части парка. Она красивой стрелой уходит от колокольни. Под прямым углом к ней идет аллея к воротам на улице, соединяющей через прудовую плотину части города, расположенные по обе стороны реки Уперт. В юго-восточном квартале парка находится церковь, построенная одновременно с дворцом, по одним данным по проекту Я. А. Ананьина, строившего дворец, по другим — самого И. Е. Старова. Недалеко от церкви был выкопан пруд, в сочетании с окружавшей его поляной весьма оживлявший пейзаж.

В большом овраге, пересекавшем парк, Болотов устроил систему прудов, перегородив овраг плотинами; чтобы дождевая и снеговая вода, скапливающаяся в прудах, не уходила в почву, он выложил дно прудов синей водонепроницаемой глиной, запасы которой нашел в окрестностях Богородицка. Перевод воды из одного пруда в другой Болотов осуществлял по-разному: в одном случае плотина была отвесной, и тогда вода сливалась водопадом, в другом плотины делались в виде лестницы или груды камней, и соответственно этому стекала вода. Но перепады воды в этих прудах были периодическими, по мере заполнения их водой, а Болотову хотелось, чтобы фонтаны и водопады действовали независимо от погодных условий. Внимательно обследовав местность вокруг усадьбы, он отыскал в северной ее части, на берегу пруда, примерно в версте от центра, приличные родники. Однако, определив положение их по отношению к дворцу и парку, он понял, что самотеком воду туда подать нельзя. Тогда Болотов забил естественные выходы родников, вынудил воду пробиться на поверхность значительно выше и с помощью водовода из гончарных труб привел ее к дворцу (остатки этого водовода кое-где можно обнаружить и сейчас).

Парковые украшения

Неиссякаемая фантазия Болотова, сочетание высокоэстетического восприятия природы с практической сметкой позволяли ему создавать в парке оригинальные объекты. Например, обнаружив в гряде, выходящей к пруду, разноцветные песчаники, он не просто стал добывать их для изготовления различных художественных поделок, но и использовал получающиеся выработки для устройства парковых украшений — пещер, гротов и т. п. В одном из гротов он сделал зеркальную дверь, которая стала отражать предшествующий ей пейзаж. В результате грот превратился в тоннель, и тем, кто входил в него, казалось, что навстречу движутся люди. Многих это настолько вводило в заблуждение, что они снимали шляпы и раскланивались с приближающимися навстречу.

В парке было много различного рода домиков и беседок как для отдыха, так и для развлечений. Однажды, занимаясь устройством парка, Болотов позвал одного из своих помощников. К великому удивлению, он совершенно четко услышал повторение своего возгласа. Проверив еще несколько раз здесь и в других точках, обнаружил, что идеальное эхо наблюдается только с того места, где он его первоначально услышал. Это случайное открытие Болотов использовал для устройства «эхонической долины», построив в месте получаемого эффекта специальную беседку.

Большое впечатление на посетителей парка производили «руины» — искусственно сделанные развалины дворца. Устроены они были таким образом, что при проезде по дороге Тула—Воронеж, проходящей по противоположному берегу пруда, путник отчетливо видел эти «развалины» и всегда воспринимал их как реальность. Это впечатление сохранялось даже на весьма близком расстоянии от «руин».

Тульский наместник М. Н. Кречетников, осматривавший ансамбль в 1786 г., был поражен его великолепием и сделал заключение о необходимости показа императрице.

Большой художественный вкус, проявленный Андреем Тимофеевичем при создании парка, отмечен уже в наше время архитектором Е. Н. Щукиной: «В работах Болотова особенно ясно видно желание расширить рамки эстетического восприятия, открывая красоту и многообразие неприхотливых отечественных деревьев, кустов, трав и цветов. Он предлагает комбинировать их в садах в неожиданных цветочных сочетаниях, подчеркивать своеобразие и красоту растительности в любое время года, используя для этого различную тональность вечнозеленых хвойных пород, яркие ветви краснотала, ранние пушистые сережки ивы, ольхи, березы, синеву густо засаженных подснежниками полян» [35 Русское искусство XVIII века. М.: Наука, 1973. С. 113.].

Рис. 10. Вид богородицкого парка и дворца во времена А. Т. Болотова. Рис. А. Т. Болотова

Много таланта и фантазии вложил Андрей Тимофеевич в создание своего чудо-парка. Передать словами впечатление, которое он производил на гуляющих людей, по-видимому, невозможно. Недаром же гости могли часами бродить по нему, не замечая усталости и не переставая ахать от восхищения. Правда, изобретательный Болотов, закладывая аллеи и дорожки и устанавливая всякого рода украшения и беседки для отдыха, заранее предусмотрел маршруты таким образом, чтобы у гуляющих все время не ослабевал интерес. Это достигалось искусной сменой пейзажных картин, неожиданным появлением оригинальных объектов, иногда шутливо-развлекательными сценками. О необычном эхе, гроте, в котором посетитель снимал шляпу, раскланиваясь с собственной персоной, уже говорилось. Добавим к нему прогулку по «улитке». Так называлась площадка, на которой спиралью по типу раковины была устроена возвышающаяся горка, окруженная рвом. Когда гуляющие поднимались по спирали на вершинную часть, специальный человек по знаку хозяина открывал скрытый шлюз, и в ров с шумом врывалась вода, затопляя основание «улитки». Незнающие секрета впадали в панику, знающие смеялись — в общем, шуму поднималось много. Но затем шлюз закрывался, через ров опускали мостик, и успокоившиеся гости чаще всего оказывались довольны шуткой.

Большое впечатление производил грот, сделанный в горе из разноцветного песчаника. Часть стен грота была отделана раковинами, покрашенными в разный цвет.

Если добавить к этому, что грот вверху был снабжен фонарем с окнами, через которые падал солнечный свет, можно представить, какое яркое впечатление создавалось от переливавшихся всеми цветами радуги стен, особенно когда человек двигался в гроте: все там искрилось и сверкало.