Глава 1

– Отлично, – сказала Наташка. – Только стань чуточку правее, Бранденбургских ворот не видно. У тебя плечи слишком широкие, ты их заслоняешь.

– Ну и черт с ними, с воротами, – проворчал Евгений. – Главное, чтобы табличка была.

Улица в центре Берлина носила название «17 июня». А это был как раз день рождения Евгения. Так совпало, что он родился именно в момент, когда в Восточном Берлине начались массовые выступления трудящихся. Кажется, их жестоко подавили. И не без участия советских войск. Правильно, а какая еще сила могла быть в тогдашней Германии? Разве что полиция. Но полиции явно не хватало, вот войска и задействовали. Ходили рассказы, что многие советские солдаты и офицеры отказывались стрелять в демонстрантов. За что и получили потом по полной программе. Кто лагеря, а кто и «вышку». Улицу в тогда еще Западном Берлине в честь беспорядков и назвали. А вовсе не потому, что Евгений в тот день родился.

Но, впрочем, подробностей он не знал, да и не особенно стремился их узнать. Дела давно минувших дней. Сейчас здесь царили сытые покой и благолепие.

Хотя группка женщин с плакатами и картонными разноцветными коровами чего-то от правительства требовала, мирно расположившись на лужайке. Кажется, им хотелось повышения закупочных цен на молоко. Правительство благополучно игнорировало протестантов, тем более что хулиганских лозунгов они не выкрикивали, витрин не громили, автомобилей не поджигали.

Наташка щелкнула затвором фотоаппарата.

– А теперь меня сними! – потребовала она.

– Тебя-то зачем? – удивился Евгений. – Мой ведь день рождения!

– Твой день рождения будет в следующем месяце. Фотография же останется на память с названием «Я в Берлине!».

– Тогда лучше снимись на фоне Рейхстага. Или тех же Бранденбургских ворот, – посоветовал Евгений.

– Не переживай, там тоже будут фотографии, – отрезала Наташка. – Но и здесь щелкни!

Евгений покорился.

Они вновь были в Германии. Спустя несколько лет после памятных событий, когда их обманом заманили сюда и во Францию, Наташку похитили, а Евгения заставляли пристрелить старого товарища. Тогда все обошлось, ему удалось выкрутиться, спасти жену, вообще «оказаться на коне». Не без помощи друзей, разумеется и того же старого боевого товарища. Веселая была история, даже вспоминать неприятно…

Но в этот раз они приехали совсем по другому поводу. Теперь приглашение последовало от Наташкиной подруги. С Тамарой она когда-то училась вместе в институте. Потом дороги их разошлись. Наталья встретила Евгения, а Томка, легкомысленно попорхав по жизни, вдруг выскочила замуж за немецкого журналиста, собкора какой-то большой газеты и благополучно отбыла с ним в «бундес». Судя по редким письмам и столь же редким международным звонкам, была вполне довольна жизнью и даже относительно процветала.

Ехать в Германию Евгению совсем не хотелось. Что он, Берлина не видел? Или той же Тюрингии? Погеройствовал тогда в Тюрингии вполне достаточно. И Наташка на высоте была, не дала себя в обиду. Все равно нехорошие воспоминания. Тем более что со своим немецким партнером Карлом Шнайдером, который тогда их так подставил, он давно уже вежливо, но непреклонно распрощался, свернув все общие дела. Как у немца шел теперь бизнес, Евгению было неизвестно, да и, честно сказать, совершенно неинтересно.

Но дело-то в том, что жила Тамара с мужем именно в Эрфурте – столице земли Тюрингии, где и проходили основные события тех памятных дней. Когда Евгений узнал, куда их приглашают в гости, он, что называется «уперся рогом» – не поеду и все! Провались она, эта Тюрингия!

Но, как известно, «сила солому ломит»… Наташка была столь настойчива и убедительна в своих уговорах, что Евгений постепенно стал сдавать позиции и наконец согласился. В Германию, так в Германию. Да хоть на Северный полюс! Лишь бы не подвергаться ежедневной «психологической обработке» супруги.

Нет, Наташка не закатывала скандалов с битьем посуды, не нудила монотонно и круглосуточно: «Поехали! Поехали!». В общем, не использовала проверенные веками рецепты воздействия лучшей половины человечества на его сильную половину. Просто, за много лет изучив супруга «до донышка», она нашла в его душе тонкие струны и успешно на них играла. К ее чести надо добавить, что играла совсем не в ущерб благополучию семьи.

Жили они теперь вдвоем. Кирилл, вопреки ожиданиям, после школы не ударился в гуманитарные науки, а к театральному горю матери и тихой радости отца вдруг поступил в Рязанское училище воздушно-десантных войск. Причем сделал это самостоятельно, безо всякой помощи и протекции родителя, у которого возможности для подобных действий имелись.

Естественно, Евгений по этому поводу отгреб немало упреков от супруги. Но держался стойко, оправдываясь тем, что это был добровольный и самостоятельный выбор сына, и отцовскую руку он к этому выбору не прикладывал. Что, в принципе, было правдой. Скорее, сама Наташка была виновата, потому что рассказывала маленькому Кирюхе на сон грядущий вместо сказок истории о героических подвигах отца в разных экзотических странах. Евгений частенько подслушивал под дверью детской и не уставал поражаться буйной фантазии жены. Ну, были у него приключения, даже, если отбросить ложную скромность, что-то похожее на подвиги. Но не такие же и не столько! И жене ничего о них не рассказывал, права такого не имел. Поэтому Евгений вполне серьезно пару раз предлагал ей записывать эти рассказки и оформлять их в виде боевиков. Чтобы не пропадали втуне. Спрос на такого рода литературу существовал постоянно. Наташка только беспечно смеялась в ответ. Вот и досмеялась…

Разумеется, сообщить ей о воздействии приключенческих сказок на незрелый детский ум Евгений не решился. Еще не хватало! Он себе не враг! А потому покорно сносил упреки супруги и продолжал молча радоваться выбору сына. Сам он в свое время закончил то же училище и отнюдь не считал свою жизнь неудавшейся. Конечно, времена теперь другие… Но когда это они были правильными?

Так что сына Мироновы видели изредка, когда он приезжал на каникулы. Да и то… Усвищет куда-нибудь на целый день, иногда с ночевкой, а родителям только остается, что переживать и корить веселого парня, когда он наконец соизволит появиться. Наташка несколько раз пыталась осторожно выведать у Кирилла, а не собирается ли он, случайно, жениться? Но Кирюха только отшучивался и утверждал, что рано ему еще об этом думать. «Ну да, – горестно говорила мать, – а потом приведет какую-нибудь лахудру в дом: извольте знакомиться – моя жена!»

В общем, картина тут была стандартная, как у всех народов во все прочие исторические периоды. Ничего кардинально нового. Поэтому Евгений не особенно волновался и нервы себе не трепал. В благоразумие сына он верил.

Бизнес его не то чтобы сильно процветал, но и не разваливался. Как принято говорить, приносил стабильный доход. На слишком широкую ногу они никогда не жили, а отказывать себе в чем-то существенном не приходилось. Нормальный средний класс. Миронов никогда не рвался в абрамовичи, океанские яхты почему-то недолюбливал.

Планы на этот германский вояж практически не строились. Ну, пошататься по окрестным замкам-музеям, в Дрезденской галерее «Сикстинскую мадонну» посмотреть. Пива, разумеется, попить – сколько влезет, «татарского бифштекса» вкусить. Была задумка в Карловы Вары скататься, дескать, центр (в свое время) культуры, но перед самым отъездом Евгений посмотрел фотографии у одного из приятелей, побывавшего на этом курорте, послушал его рассказы и передумал ехать в чешское захолустье. Тем более, сообразив, что перепутал Карловы Вары (Карлсбад по-немецки) с Баден-Баденом.

Еще ему хотелось в Мюнхен. Много слышал про Баварию и баварцев. Своеобразная нация, кажется. Вот и было бы неплохо на это своеобразие посмотреть собственными глазами. В пивных, опять же, побывать, где Ленин и Гитлер сиживали. Не в рассуждении, что по историческим местам, а просто интересно, откуда всякая сволочь по миру расползалась. Пиво тамошнее так на людей действует, что ли?

Но пиво в Мюнхене полагается вроде бы пить на «Октоберфесте», когда пышные официантки разносят литровые кружки с пенными шапками, ухватив сразу чуть ли не по десятку, на длинные дубовые столы с веселящимися немцами за ними. А Мироновы собрались ехать в мае, когда до осени еще целое лето.

Впрочем, немецкое пиво можно и нужно пить в любое время года. Хоть и в декабре.

В Гамбург вот еще надо было съездить. Закоренелый битломан Евгений очень бы хотел побродить по Репербану, заглянуть в «Стар-клуб», «Индру», попробовать почувствовать ту атмосферу, которой дышала и в которой жила знаменитая ливерпульская четверка. Но он сильно сомневался, что от той атмосферы осталась хотя бы пара атомов, все-таки столько лет прошло. Потому посещение Гамбурга стояло у него на втором плане, и было как бы не совсем обязательным. Как получится…

Тем более что времени на эту поездку Мироновы отвели себе не больше недели. Ну, максимум десять дней. Точнее, это Евгений так про себя решил. С женой он планами не поделился, поскольку Наташка как-то мечтательно заикнулась о Париже. Еще и Париж! Как будто Берлина недостаточно! Да и бывала она уже в Париже!

Все происходило, как обычно. То есть приглашение, резервирование по телефону очереди в консульство, сама очередь в неприглядное здание с золочеными окнами, нестандартные вопросы при подаче документов, несколько нервное ожидание шенгенской визы (а вдруг да не дадут?) и получение паспортов с вклеенными бледно-зелеными прямоугольниками. Затем билеты (Наташка вдруг категорически отказалась лететь самолетом, ссылаясь на то, что в последнее время что-то часто эти летающие коробки падать стали), и вот уже они опять сидят в «собачьем ящике» международного вагона. Купе и вправду были какие-то слишком… миниатюрные. Мягко сказано. Но вдвоем можно было кое-как поместиться. К сожалению, билетов первого класса достать не удалось, в купе был и третий пассажир. А это значило, что кому-то придется лезть на третью, совсем маленькую полку.

Но сожаление было недолгим. В дверь купе постучалась дама, что называется, «бальзаковского» возраста. И ехать ей, оказывается, было всего три часа! Как-то она ухитрилась взять билет, чтобы добраться до небольшого городка в Подмосковье именно на этот дорогой поезд. Сама Юлия была с Севера, они с мужем-шахтером надумали переезжать и уже купили квартиру.

Юлия оказалась человеком компанейским, три часа пролетели незаметно, тем более что Евгений откупорил одну из бутылок, которые они взяли с собой в качестве презентов. И не встретил при этом неодобрения супруги. А что, в самом деле, на отдыхе они или нет?

До самого Берлина ехали вдвоем безо всяких приключений. Разве что польский таможенник пристал с вопросом о количестве провозимых сигарет. Сигарет было два блока, Евгений сомневался, что в Германии найдется «21-й век», да и дорогой там табак. Поляк ошеломил сообщением, что разрешено провозить только три пачки! Паны, как всегда, бежали впереди всего мира. Создалась напряженная ситуация. Но таможенник махнул рукой: «Ладно, в последний раз!» и отстал. Про водку, кстати, вопросов не было.

В Берлине их никто не встретил. Да и не должен был, поскольку Миронов сразу поставил условие: доберемся до Эрфурта сами! Хоть на велосипедах! Не хотелось ему зависеть ни от кого. Ладно, Наташкина подруга их пригласила. Но ходить у нее и ее мужа на поводу, следовать их расписанию и планам он совсем не собирался. Наташка, впрочем, тоже. Так и сказала мужу: «Денек-другой мы еще с Томкой потреплемся, а потом – извините! Мы отдыхать приехали!»

Центральный вокзал Берлина был грандиозен. Несколько этажей, соединенных эскалаторами и на все эти этажи приходят поезда. Стекло, сталь и бетон, куча магазинов, кафе. В общем, целый город. В миниатюре, конечно.

Курить здесь не позволялось нигде, и Евгений сразу занервничал. Признавая вред курения, сам постоянно раздумывая о том, что хорошо было бы бросить, он, тем не менее, не соглашался с методами, которыми в Евросоюзе боролись с этой пагубной привычкой. Ну как это можно, после рюмки спиртного или кружки пива не достать сигарету? Или находясь в ожидании поезда, автобуса, приятеля? Да мало ли ситуаций, в которых несколько затяжек помогают успокоиться, скоротать время? И вообще, выбор должен быть за каждым конкретным человеком – травиться ему или нет. Тут демократия или зачем?

Вещей у них с собой имелось немного: один чемодан на колесиках да сумка. Оглядевшись после приезда, Евгений разыскал камеру хранения, сунул груз в ячейку и увлек супругу к расписанию поездов. Можно было уехать в Эрфурт через час, через два, через три и так далее.

– Ну, сколько тебе требуется для завоевания Берлина?

Наташка задумалась, словно ей предлагали решить судьбу этой европейской столицы. Грабить ее или просто сжечь?

– Ты только особенно не размахивайся! – предупредил жену Евгений. – Тут расстояния те еще. Такси прикажешь брать?

– Ну зачем такси? – сказала Наталья. – Насколько я помню, вокзал этот расположен в самом центре. Все рядом. Давай просто погуляем, сфотографируемся у достопримечательностей, кофе попьем. Куда бежать? Мы уже здесь, уже приехали.

– И пива, – облизнулся Евгений.

– Хорошо, пива тоже, – согласилась жена.

Она как-то преобразилась, стоя на перроне этого донельзя европейского вокзала. Степенность появилась в движениях (хотя никогда суетливостью не отличалась), этакая барственная неспешность во взгляде и речах. Евгений на секунду почувствовал себя маленьким мальчиком в матроске при солидной бонне.

Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Ты только не задумывай налет на здешние магазины и прочие бутики!

– Еще не хватало! – дернула плечиком Наталья. – Что нужно, я и в Москве куплю. Или в Милан слетаю на распродажу.

Это было правдой. Случилось такое совсем недавно. К счастью, Евгению удалось от той поездки в Италию открутиться. По заведенному порядку ему из Милана ничего не привезли. Да и не очень хотелось! Тапочки от Версаче или майку от Гуччи? В гробу бы он их видел! Ему что надо? Крепкие джинсы, клетчатая рубашка и туфли без острых носов. Ну, еще курточка «под брезент». В особых случаях – костюм с галстуком (терпеть он галстуки не мог, но куда денешься?) А все прочие шмотки Евгений не то чтобы презирал, просто не замечал. Жена после Милана добрый час крутилась перед ним, демонстрируя обновки, и ему даже удалось не показать свое равнодушие ко всей этой ерунде.

Но вот ведь женская логика! В Германию она лететь отказалась – самолеты, видите ли, часто падают. А в Милан слетала, как миленькая, и ничего не боялась…

Наташка, судя по всему, перед отъездом из Москвы покопалась в Интернете, изучив план Берлина. Поэтому, ухватив мужа под руку, она уверенно повлекла его прочь от вокзала. Евгений не сопротивлялся. Ему было все равно, куда его ведут. Лишь бы не по магазинам.

– А вот это резиденция Ангелы Меркель! – торжественно провозгласила жена, указывая на довольно уродливое здание, состоящее из бетонных кубиков, разбавленных стеклянными витринами.

– Она что, живет здесь? – лениво поинтересовался Евгений. На его взгляд, в таком страшилище не то чтобы жить, работать было совершенно неудобно.

– Не знаю, кажется, у нее квартира еще где-то есть, – ответствовала жена. – Но сфотографироваться здесь мы просто обязаны.

Евгений послушно нажал кнопку «Коники».

– Теперь к Рейхстагу! – скомандовала Наташка.

– Штурмовать будем? – попробовал сострить Евгений.

– Юморист! – облила его презрением жена. – Задорнов! Жванецкий!

Рейхстаг был так себе. Большое здание с колоннами и стеклянным куполом. Перед входом змеилась очередь желающих попасть вовнутрь. К счастью, Наташка не соблазнилась.

Потом они отправились к Бранденбургским воротам и тут Евгений наконец обнаружил улицу «17 июня».

– Стоять! – скомандовал он. – Вот здесь ты меня будешь фотографировать. Желаю!

Теперь уже Наташка ему не противоречила. Она была умной женой.

Пройдя под воротами, они обнаружили, что находятся на небольшой площади между двумя посольствами: французским и американским. То-то сквозной проезд здесь закрыли! Американцы (да и французы, наверное) очень боятся терактов. Конечно, кто их не боится? Но у американцев после 11 сентября это просто мания.

А в центре площади стояли два живых человека в форме ГДРовского и советского пограничника, выкрашенные почему-то с ног до головы серебряной краской и на их фоне фотографировались туристы. Евгению эта идея не понравилась.

Зато неподалеку он углядел кофейню «Старбакс», одну из многочисленных, разбросанных по всему миру и затащил туда Наташку выпить по чашке хваленого «латте».

– Ну, может, хватит по Берлину шарахаться? – спросил он. – Поехали наконец в Эрфурт. Там как-то народа поменьше.

– Поехали, – согласилась жена. – Я так понимаю, ты рассчитываешь пивка на вокзале или даже в поезде получить? Здесь ведь не подают.

Знала она своего мужа, хорошо знала! Именно пиво и влекло Евгения в знакомый город. Здесь, в центре немецкой столицы он что-то не заметил пивных. А в Эрфурте знал по прошлым временам несколько вполне приличных. Кроме того, как справедливо заметила Наташка, оставались еще варианты вокзала и поезда.

Нет, он совсем не был таким уж закоренелым любителем пива. Просто считал, что раз они приехали в Германию, то надо пользоваться моментом и наслаждаться местными продуктами пивоваренной промышленности. Дома такого не попьешь, да и некогда будет. Дома пиво, даже выпускаемое под мировыми брендами, все равно похоже на отечественные «Очаковское» или «Клинское». Ну не умеют у нас настоящее пиво варить! Водку делать умеют, а пиво – нет. И патриотизм здесь ни при чем.

В эту поездку пиво можно было употреблять невозбранно. Поскольку дел никаких не предвиделось. Прошлый раз все-таки прошла наводка, да и заманивали его за границу старательно. Вот он и совместил «приятное с полезным». И контору Ступина-Стайница, вовсю торговавшую контрабандными африканскими алмазами разгромили, и Симонову, старому приятелю и разведчику, помогли.

Теперь же Евгений, ветеран СОБ – Службы общей безопасности, уволенный в запас, но изредка, «для души», сотрудничавший с государственными органами внешней разведки, окончательно отошел от дел и был примерным семьянином и бизнесменом. Организму уже не требовался избыточный адреналин, хватало поступавшего от стояния в автомобильных пробках и переговоров с деловыми партнерами.

Нет, никаких приключений, погонь и перестрелок! Хватит, навоевался! Куда как лучше вот так, не спеша прогуливаться по Берлину в сторону Центрального вокзала под ручку с женой и предвкушать, как они сейчас сядут в скоростной комфортабельный местный поезд и через пару часов окажутся в красивом старинном городе.

И пусть там теперь нет старых друзей (Наташкина подруга не в счет). Все равно будет тихий праздник на протяжении десяти дней. Поездки в другие города, посещение картинных галерей, вечера с неторопливыми беседами и бокалом сухого вина. Ни единой мысли о порядком поднадоевшем бизнесе, ни попытки поиска потенциальных партнеров, ни тяжелых раздумий о способах избежать чрезмерных налогов. Покой и благолепие… Как у местных жителей.

Перебраться за границу он никогда не собирался, хотя и случались варианты. Но в свое время, когда служил в СОБ, Евгений достаточно навидался заграничной жизни (в основном нелегальной). Да и потом, легально, туристом много раз с женой путешествовал. В случае эмиграции, он знал, можно было неплохо устроиться где-нибудь в Аргентине, Уругвае или, на худой конец, в Чехии. И жить бы там мирно и спокойно.

Только вот не хотелось. Просто не хотелось – и все! Безо всяких аргументов.

Это если бы он действительно собрался отправить семью на постоянное место жительства куда-нибудь за кордон, тогда бы и принялся выдумывать поводы и причины для этого. Чтобы оправдать себя, наверное. А тут – чего ради придумывать? Не хочу!

И жена тоже на ПМЖ в другие страны не рвалась. Один раз, помнится, заводила разговор о чем-то подобном, но Евгений косо посмотрел на нее, проворчал нечто суровое и неодобрительное, и на этом тема была исчерпана. Как упоминалось выше, Наташка была умной женщиной и всегда знала предел, до которого на мужа можно было давить.

Итак, они неторопливо вернулись на вокзал. Евгений еще раз справился с расписанием, разобрался с автоматом, торгующим билетами, получил жалкие квиточки, символизирующие здесь их право на проезд. И поезд, скоростной обтекаемый красавец, подошел вовремя, и мест свободных и удобных было хоть отбавляй, и никто не толкался локтями и необъятными рюкзаками, как в московской электричке. Европа, блин! Правда, стоимость поездки немного «кусалась». Дороговато, братцы!

Даже пиво наличествовало, хотя почему-то датский «Тюборг». Ну и ладно, все не «Овип Локос».

Мироновы ехали по Германии, любовались видами из окна, всеми этими многочисленными кукольными городками, стадами ветряных электростанций, ухоженными полями и лесами. И своевременно, а также без приключений прибыли в Эрфурт.

Тут и правда было не столь многолюдно, как в столице. Настолько немноголюдно, что погромыхивание на плитах тротуара колесиков чемодана, который Евгений катил за собой (откуда столько шмоток, ведь договаривались лишнего не брать!), иногда эхом отражалось от стен домов. Наташка неодобрительно поджимала губы – экие мы все-таки варвары! Но муж только молча ухмылялся.

Тут их постигло первое разочарование. Следовало перекусить, и Евгений нацелился на памятную кафешку, где можно было и пивка дернуть, и жареной тюрингской сосиской заесть. Но на месте ранее стоявших в произвольном порядке столиков немцы затеяли какое-то строительство.

– Тьфу, – сплюнул Миронов. – Надо же, как не вовремя!

– Не переживай, – утешила жена. – Сейчас чего-нибудь другое найдем.

И они нашли, пройдя буквально сто метров. Китайско-тайский (как стояло на вывеске) ресторанчик манил через витрину пустым залом.

Китайский, так китайский, согласились Мироновы. Они против экзотической кухни ничего не имели.

Но Евгений предварительно заглянул внутрь и поинтересовался у маленькой (китаянки? вьетнамки? кореянки?), а можно ли в ресторанчик вломиться с объемистым чемоданом? Оказалось – можно и они вломились.

В меню стояли сплошь китайские названия латинским шрифтом. Но давался и немецкий перевод, правда, насколько понял Евгений – приблизительный. А как прикажете переводить такие «эпитеты»: «Ка Чехуан», «Нео Сонг По»? Он отважно заказал пару пекинских супчиков, какую-то свинину с овощами на второе и, естественно, пиво. Китайскую водку он пару раз пробовал и остался о ней не лучшего мнения, так что не стоило экспериментировать.

Палочки им предложили, но дали также ложки и вилки – на выбор. Забавно, ложки были фарфоровые, а вилки – металлические.

Зато наесться можно было, что называется, «от пуза». Наташка пробормотала под нос:

– Нет бы одну порцию на двоих взять…

Но вилкой орудовать не перестала, потому что блюдо приготовлено было отменно, с душой. Суп же, съев пару ложек, отодвинула. Был он почти невыносимо для нее острым. Евгений только нахваливал, ему нравилось.

В общем, все складывалось совсем неплохо. Они были в Эрфурте и пока предоставлены сами себе. Позже, конечно, Тамара за них возьмется и не даст шагу свободно ступить. Знаем мы этих «новых немцев»! «Ты не понимаешь! Ты ничего здесь не знаешь! Делай так! Не делай этак! У вас там, в России все совсем не такое!» Наташка, конечно, укорот ей постарается дать. Вот только получится ли?

– Ну что, – сказал Евгений, когда они, сытые и довольные, вышли из ресторанчика. – Давай теперь твою подругу искать. Адрес доставай!

– Зачем адрес? – удивилась Наташка. – Сейчас звякну, она сюда подъедет и подберет.

– Лучше бы самим, конечно, найти, – протянул Евгений.

– Вот еще, с этим сундуком, – она пнула ногой чемодан, – по улицам шляться! Не переломится Томка!

И действительно, не переломилась. Буквально через полчаса, в течение которых Евгений с удовольствием выкурил парочку послеобеденных сигарет, рядом с ними тормознул объемистый красный «фольксваген», из-за руля выскочила яркая, явно крашеная блондинка и кинулась в объятья Наташки.

 

Глава 2

Дом у Готштедов был, по немецким меркам, достаточно скромным, а по российским – вполне себе ничего. Два с половиной этажа (мансарда предназначалась для гостей), солидный участок с несколькими деревьями, лужайкой, беседкой и искусственным прудиком. Достаточно места для бездетной семейной пары. Евгений с удовольствием заимел бы такой где-нибудь неподалеку от Москвы. Но Германия – не Россия, и тем, что можно здесь, никак не получится обладать там. Придется строить высоченный забор, ставить охранные системы и все равно заводить здоровенную собаку-волкодава да держать под рукой ружье. Иначе рискуешь в один прекрасный день или такую же прекрасную ночь быть обворованным, а то и ограбленным.

Здесь же для безопасности хватало кустарниковых изгородей в рост человека. И никаких собак! Даже какого-нибудь карликового пинчера не водилось. Рольф Готштед, муж Тамары, объяснял это тем, что за собакой нужен уход, а у них для этого нет возможности, поскольку все время занимает работа. Это при том, что Тамара не работала, сидела дома и что-то там мудрила с Интернетом. Магазинчик у нее был сетевой, но приносивший, по ее уверениям, довольно существенный доход. По крайней мере, Рольф, настоящий немец, скрупулезный и бережливый, не возражал против занятий жены.

– А что вы хотите? – риторически вопрошала Тамара, когда они сидели в беседке и потягивали кисловатое мозельское из высоких узких бокалов. – Работу достойную мне здесь не найти, нужно язык в совершенстве знать. Я, конечно, могу поднапрячься, сдать экзамены, но для чего? Быть секретаршей в офисе задрипанной фирмочки? Или посуду мыть в ресторане? Вот еще! Я не для того верхнее образование в Союзе получала! Рольфи одно время нудил, что ему одному тяжело нас двоих содержать. Вот я и придумала себе такой бизнес. Не сама, правда, старинный приятель из Москвы подсказал. Встретила здесь как-то случайно, посидели в ресторанчике, пожаловалась. Он и посоветовал, даже наводки дал.

– Что за приятель? – поинтересовалась Наташка, разглядывая на свет вино в бокале. Она вольготно расположилась на мягких подушечках, брошенных на деревянные сидения скамеек.

Тамара хихикнула.

– Не поверишь, но ты его когда-то знала! Он даже тебя с твоим мужем познакомил.

Вот тут Евгений напрягся. Насколько он помнил, в его холостяцкую квартиру Наташку и свою подружку Тому, тогда двух студенток, привел сослуживец и приятель Сергей Ступин, позднее ставший господином Стайницем, крупным контрабандистом африканских алмазов и еще неизвестно чего. Контору Стайница Миронов вместе с Симоновым и его группой благополучно «прикрыли». А Стайницу тогда удалось бежать. И встретились они с ним некоторое время спустя в Анголе, когда выполняли секретное задание по ликвидации лидера контрреволюционной группировки УНИТА Жонаса Савимби. Этот Ступин-Стайниц, оказывается, поддерживал контакты с Савимби. То есть алмазы, которыми он торговал, были добыты на ангольских копях, и на деньги от их продажи УНИТА закупала оружие и снаряжение для борьбы против законных властей страны.

В колонне унитовцев, бежавших от наступавших правительственных войск, оказался и Ступин, прилетевший в Анголу на переговоры с Савимби. Его Миронов сотоварищи ночью тайно выкрал, а потом, когда задание было выполнено, они воспользовались самолетом Стайница, чтобы улететь из страны. Миронов и Симонов собирались сдать Ступина-Стайница властям, поскольку тот находился в международном розыске. Но Сергею удалось в очередной раз улизнуть. Помнится, тогда Евгений еще подумал, что не последний раз они встречались на этой маленькой планете.

Выходит, не зря подумал. А впрочем…

– Это Серега, что ли? – как можно небрежнее спросил он.

– Сережа, – подтвердила Тамара и мечтательно вздохнула. Вспомнила, наверное, подробности встречи со старым дружком. Ох, не только, похоже, они в ресторанчике посидели…

– И давно ты его видела? – все так же небрежно поинтересовался Евгений.

– Да с полгода назад, – рассеяно ответила Тамара, все еще пребывая в сладких воспоминаниях. Но тут же насторожилась:

– А что такое?

– Ничего, – пожал плечами Евгений. Вряд ли Ступин мог поведать ей о своих последних встречах с Мироновым. Но чем черт ни шутит. – Давно с ним не виделись, было бы интересно пересечься, повспоминать прежние времена.

– Ну, не знаю, я его с тех пор не встречала. Он ведь в Эрфурте проездом был тогда, случайно на улице столкнулись.

– А-а, – разочарованно протянул Евгений. – Ну, сейчас он где угодно может быть. Бизнесмен как никак.

На самом деле никакого разочарования он не испытывал. Скорее, наоборот, облегчение. Совсем не хотелось ему встречаться с бывшим сослуживцем и приятелем. Нехорошие воспоминания остались от последних свиданий. Он не чувствовал обиды за то, что тогда, в самолете, Ступин обманул их всех, подмешав снотворное в напитки и тем самым избежав передачи его властям. Человек боролся за свою свободу и, надо отдать ему должное, боролся вполне гуманными способами. Ведь мог вместо снотворного подсыпать и яду? Но не подсыпал же! Хотя кто ему, в сущности, были Миронов, Симонов и Загайнов? Да никто! Помеха на пути к свободе.

Вполне вероятно, что Сергей испытывал к ним даже некоторое чувство благодарности. Ведь они вытащили его из колонны Савимби и тем самым спасли от верной гибели, когда колонну настигли правительственные войска. Но, тем не менее, обещанных денег, убегая, не оставил. И правильно! Если бы они сами его отпустили, тогда еще можно было о чем-то говорить. А так…

Евгений, конечно, сильно сомневался, что Симонов, да и он сам взяли бы эти деньги. Совесть не позволяет совершать подобные поступки.

Тем не менее совесть Миронова благоразумно промолчала, когда он очищал кредитку с авансом, полученную им от людей Ступина в Германии за предполагаемое убийство Симонова. «Убийство» было совершено? Ступин в этом убедился? Какие тогда вопросы? Честно «заработанные» деньги. И в Москве он не стал докладывать о полученной сумме. Вместе с женой они решили, что пусть это будет компенсация за моральный ущерб, нанесенный Наташке похищением и содержанием в плену. Она же потом эти деньги и потратила на свои женские капризы. Миронову достался только пятилитровый алюминиевый бочонок настоящего «Варштайнера», который он с удовольствием употребил вместе с друзьями во время выезда на рыбалку.

Да-да, Евгений теперь и на рыбалку иногда ездил. Возраст, наверное, давал о себе знать. Хотя, например, охоту душа не принимала, сколько его ни зазывали. Даже, помнится, на кабана как-то приглашали, обещая незабываемые впечатления и полные ведра адреналина. Но он только равнодушно зевнул и сказал: «А ну его! Пусть бегает свинка!»

Так и теперь у него не было никакого желания начинать охоту на бывшего Стайница. Даже если тот объявлялся в Эрфурте не полгода назад, как сказала Тамара, а, к примеру, вчера. Лично ему Сергей никакого вреда не нанес, не считая похищения Наташки. Но за это он сполна расплатился и деньгами и раненой рукой, когда Евгений выстрелил в него с башни замка Фриденштайн в Готе. А больше претензий к нему и не было. Тем более что Миронов не представлял, чем занимается сейчас Ступин. Может он, осознав, из каких неприятностей ему удалось выпутаться, взялся за ум, раскаялся и ведет вполне благопристойную жизнь.

Хотя, зная Сергея, в это вряд ли можно поверить. Но, в конце концов, он сам выбирал свою судьбу. Так что не Евгению его судить. Пусть бегает свинка…

Больше о Ступине в этот день разговора не заходило. Наташка, смутно его помнившая, сразу же перескочила на другую тему, интересовавшую ее гораздо больше, а Евгений, забрав бутылку пива и стакан, перебрался в дальний угол садика и предался счастливому ничегонеделанию. Тем более что Рольф был на работе и непременного мужского общения не предвиделось до вечера. Вечером же предполагалось небольшое застолье по случаю приезда гостей и застолье это должно было пройти, судя по всему, с возлияниями, поскольку Тамарин муж одно время был собкором газеты в Москве (где она его и подцепила). А давно уже доказано, что иностранец, какое-то время проживший в России, обязательно нахватается не самых лучших привычек аборигенов.

По обоюдному согласию дам, сегодня решено было никуда не ходить. У них имелось слишком много тем для обсуждения. Евгений, предоставленный самому себе, с удовольствием с этим согласился. С бутылкой пива в руке он обошел дом, даже спустился в обширный подвал, где убедился, что запасы благословенного напитка солидные, несколько ящиков. А кроме того, имеется кое-что и покрепче.

Он все сравнивал этот дом с виллой Шрайберов, в которой какое-то время жил в ту достопамятную поездку, и находил, что, несмотря на массу различий, как в размерах, так и в обстановке, есть у них много общего.

Ну, естественно, идеальная чистота. Наташка, увидев такое, тут же поинтересовалась, нет ли приходящей прислуги? Оказалось, нет, Тамара все вылизывает сама. Похвально, подумал Евгений, молодец этот Рольф, сумел супругу выдрессировать.

Кроме чистоты присутствовал в доме какой-то неуловимый налет аскетизма, который странным образом смешивался с наличием множества забавных безделушек, салфеток, ковриков. Примерно такую же смесь он наблюдал и у Шрайберов. Наверное, это можно было назвать даже стилем.

О Карле Шрайбере он вспоминал мимолетно и совсем не жаждал его увидеть. Как и Ступина. Было – и прошло. Даже несмотря на то, что с разрывом отношений поначалу несколько пострадал его собственный бизнес. Ничего, со временем все компенсировалось…

Тамара, пока они ехали от китайско-тайского ресторанчика до дома, сначала выговорила им за то, что не позвонили с вокзала, потом за то, что тратили деньги в ресторане, но затем смилостивилась и призналась, что они с Рольфом и сами зачастую обедают или ужинают в подобных заведениях. Чтобы не возиться с готовкой дома. Но сегодня случай исключительный, сегодня она сама много чего наготовила и никуда они не пойдут. Дождутся мужа с работы, и усядутся за стол по-русски. То есть основательно.

Наташка, оглядев приготовленное подругой, скептически усмехнулась, отвернувшись, правда, при этом в сторону. Ну, борщ, ну, пельмени, ну, мясо в глиняных горшочках, напоминающее чанахи. И все? Похоже, Тамара, прожив некоторое время в Германии, основательно подзабыла, что такое русская кухня.

Тем не менее супруга Евгения взялась помогать, нарезала салатиков, что-то там еще придумала – и к возвращению Рольфа стол накрыли вполне приличный. Водка, как ей и положено, мерзла в холодильнике.

Немецкий муж Тамары оказался сухопарым мужчиной лет сорока пяти, в строгом костюме, при галстуке и очках. Рукопожатие его было коротким и энергичным, а русский язык неожиданно хорошим. Трудностей в общении не предвиделось. Да и Евгений неплохо знал немецкий, не говоря уже о Наташке.

Через полчаса костюм и галстук исчезли, замененные тертыми джинсами и клетчатой рубашкой. Соответственно, снизился и градус общения, тем более что Рольф предложил Евгению, еще до того как садиться за стол, пропустить по рюмочке и лихо опрокинул в рот свой «полтинник». Евгений уважительно кивнул и не отстал от немца. Вечер обещал быть приятным.

Он таким и оказался. За столом говорили о многом, и, что существенно, не о политике. Рольф был мужиком хоть и компанейским, но деликатным. Не лез доказывать, что в России демократии не существует, что там тоталитарный режим, что бедные чечены стонут под железной русской пятой, и не говорил прочие благоглупости. «Интересно, что он писал в свою газету, когда был собкором в Москве?» – подумал Евгений, но спрашивать не стал. Оно ему надо? Он и сейчас, в случае, если бы этот немецкий журналист завел обычную пропагандистскую волынку, не стал бы ввязываться в спор. Хочется немцу так думать и писать, платят ему за это деньги (судя по дому – немаленькие) – пусть думает и пишет. Миронову от этого не жарко и не холодно. А своего мнения он никому навязывать не собирается.

Так что застольная беседа, лишенная политической перчинки, была весьма приятной. Рольф рассказывал смешные истории о недоразумениях, случавшихся с ним в России, Евгений вспомнил пару подобных эпизодов о своем пребывании в Германии. Под разговоры довольно часто поднимали рюмки, и к концу вечера Миронов почувствовал, что прилично набрался. Немец оказался крепким орешком, пребывание в России не прошло для него даром.

В постель отправились уже за полночь. Завтра была суббота, Рольф на работу не ехал, и совместно решили посетить замок Вартбург, где Мартин Лютер в свое время переводил Библию.

– Хорошо, что мы приехали! – сказала Наташка, уже лежа под одеялом.

– Хорошо, – согласился Евгений.

– А что это ты так взволновался, когда Томка упомянула Сергея? – вдруг спросила жена.

Евгений, снимавший халат, замер. Вот же зараза, все видит! Или это он сам стал таким прозрачным? Н-да, стареем, братцы… Тем не менее поспешил опровергнуть подозрения супруги.

– Ничего я не взволновался! Вспомнил старого товарища, стало интересно.

О том, что фирму контрабандистов и банду, похитившую Наташку, возглавлял именно Сергей Ступин, он, насколько помнится, жене не говорил. Так, отделался общими словами. С чего это она интерес проявляет?

– Ну, не взволновался и ладно, – не стала спорить супруга.

И Евгений мысленно перевел дух.

 

Глава 3

Завтрак был кардинально не похож на вчерашний ужин. По яйцу «в мешочек» для каждого, по полстакана апельсинового сока и зажаренные до хруста тосты из ржаного хлеба. Ну, еще несколько тоненьких ломтиков сыра. Все.

Евгений критически осмотрел накрытый к завтраку стол, но привередничать не стал, помня о «чужом монастыре». А про себя решил, что при первой же возможности дополнит где-нибудь по дороге завтрак местными жареными колбасками.

Рольф был не то чтобы угрюм, но несколько сумрачен. Еще бы, после вчерашнего! Не так крут тевтон, как казался! Ничего, русские в гости не часто приезжают. Да и в дальнейшем банкетов не предвидится.

Сам же Евгений чувствовал себя вполне сносно. И это радовало. Не старая он развалина, еще «держит банку»!

После завтрака Готштеды удалились к себе, Наташка занялась распаковкой чемодана, а Евгений вышел в садик покурить. Утро было великолепным, тихим и солнечным. Он поднял голову и увидел, как над домом пролетела цапля. Наверное, и гнездо у нее где-то неподалеку. Миронов вспомнил, как удивился в прошлый приезд диким уткам, спокойно плескавшимся в фонтане в центре города. И никто им не мешал. Так и цапли могут тут разгуливать по улицам, потому что не найдется дурака, чтобы с ружьем гонялся за ними.

Наконец Рольф спустился вниз и объявил, что пришло время для поездки. Они погрузились в его серебристый БМВ и тронулись.

Замок Вартбург не то чтобы потрясал, но выглядел весьма внушительно. Построенный на горе в незапамятные времена он был настоящей крепостью. Не то что Фриденштайн в Готе.

Машину оставили на стоянке внизу, а сами, включившись в цепочку туристов, стали подниматься по узкой извилистой дорожке к замку.

Прежде обитатели и гости Вартбурга добирались к нему на осликах и лошадях. Теперь же приходилось топать пешком. Мироновых и Готштедтов то и дело обгоняли бодрые старички и старушки, помогавшие себе при ходьбе подобиями лыжных палок. Евгений только завистливо цокал языком. Тут вообще было много чистеньких аккуратных стариков. Пенсионеры восполняли пробелы в знаниях о своей стране и с удовольствием по ней путешествовали. И ведь здоровья хватало! И денег.

Евгений пропустил Наташку вперед и пошел замыкающим в их маленькой колонне. Привычка еще с армии – следить, чтобы никто не отстал на марш-броске.

Неожиданно кто-то слегка похлопал его по плечу, словно прося уступить дорогу. Он, не оборачиваясь, сделал шаг в сторону, но никто обгонять не спешил. Вместо этого смутно знакомый голос негромко сказал по-русски:

– Не спеши так, Женя! И не надо крутить головой по сторонам. Иди, как идешь.

Как пелось в старом мультике: «Предчувствия его не обманули!» Что же за гадство такое с этой Германией! Как ни приедешь, обязательно неприятности нарисуются. Ну, в прошлый раз они были ожидаемыми и даже в какой-то мере планируемыми. Но теперь-то! Какого дьявола!? Или все опять по старой схеме?

– Что тебе нужно, Серега? – спросил Евгений, действительно не оборачиваясь. Ну, а кто еще мог вот так, в «зеленом сердце Германии» – Тюрингии, похлопать его по плечу и назвать по-русски Женей? Конечно же, сукин кот Ступин-Стайниц!

– Не сейчас, – все так же тихо ответил Сергей. – Ты, когда в замок поднимешься, внутрь не ходи, останься во дворе, на лавочке посиди. Скажи, что устал, мол, не хочешь по кельям шляться. Ну, соври чего-нибудь! Там и поговорим!

– Интересно у нас с тобой встреча начинается! – усмехнулся Евгений. – С вранья!

– А что делать? – вздохнул за спиной Ступин. – Обстоятельства!

«Знаем мы твои обстоятельства!» – подумал Миронов, но перечить не стал, все так же мерно шагая вверх. Ему действительно было интересно, что же привело Сергея на эту гору.

Наташка сделала круглые глаза, когда Евгений объявил о своем решении не осматривать Вартбург изнутри, а посидеть в тенечке, покурить на свежем воздухе. Принялась уговаривать, но муж был тверд в своем решении.

– Что я там не видел в этих узких комнатах и коридорчиках? Считай, что у меня клаустрофобия разыгралась!

– Дурость у тебя разыгралась! – в сердцах сказала жена, забрала у него фотоаппарат и пошла вслед за Готштедами, которые, казалось, ничуть не были удивлены капризу Миронова.

А он действительно устроился на лавочке возле небольшого магазинчика с сувенирами и безмятежно закурил. Потом ему в голову пришла забавная мысль. Он купил в магазинчике открытку с видом Вартбурга, наклеил на нее марку, надписал свой московский адрес и сочинил такой текст: «Дорогие Наташа и Женя! Как вы там? У нас все хорошо, отдыхаем и веселимся. Целуем. Женя и Наташа». Почтовый ящик находился тут же, на стене. Посмотрим, как работает международная почта.

Ступин появился в воротах замка минут через десять. Внимательно огляделся по сторонам, имея при этом вид совершенно равнодушный и даже рассеянный. Ни дать ни взять, обычный турист. И одет он был соответственно теплому времени и своему имиджу: полотняные светлые брюки, легкая рубашечка, поверх нее жилетка с множеством карманов, в которых так удобно хранить припасенный бутерброд, сигареты с зажигалкой, мобильный телефон и куда можно складывать сувениры: значки, магнитики для холодильников, открытки. А также небольшой пистолет. По крайней мере, Евгений ничуть бы не удивился наличию оружия в кармане этого человека.

К Миронову Ступин подошел не напрямик, а выписав некий сложный зигзаг по двору, полюбовавшись на стрельчатые окна и заглянув в колодец. Лишь убедившись, что никакой засады не наблюдается, подошел к скамейке и как бы невзначай присел рядом с Евгением. Достал сигареты, закурил. Потом поинтересовался:

– Ну, Женя, как жизнь?

Миронов чуть не расхохотался в голос. Но сдержался.

– Что ты, Серега, комедию ломаешь? Ни за что не поверю, если скажешь, что случайно со мной столкнулся! Что, Тамарка по твоей просьбе нас пригласила? Старая любовь не ржавеет?

Ступин сокрушенно покрутил головой.

– Так и знал, что проболтается, лахудра! От тебя ведь ничто не укроется. Отвечаю по порядку. По моей. Не ржавеет.

– И что у тебя за натура, Ступин? Всем ты жизнь норовишь испортить! Ну, мне, понятно. Но Томка-то! Живет баба с мужем, жизнью своей довольна. Нет, надо влезть в эту жизнь, испохабить ее, да еще и со своей гадостной сущностью смешать!

В голосе Евгения слышалась настоящая горечь. Ему и вправду было жалко запутавшуюся женщину. Вот вроде бы нашла свою судьбу, живет в нормальной цивилизованной стране, не думает о завтрашнем дне, о куске хлеба. Нет, надо ей душу взбаламутить, какую-то надежду дать на возрождение старой любви, голову морочить. И ведь наверняка о любви этот кретин не думает, нужна ему Томка для каких-то своих нечистых целей!

Ступина отповедь Евгения совсем не смутила. Он улыбнулся, как прежде, во времена юности, открыто и ясно, поднял ладонь, возражая.

– Что ты так на меня накинулся, Женя? Не имел я ничего плохого в виду! Эта дуреха, как меня увидела, сама на шею кинулась! «Помоги, кричит, погибаю! Муж кретин, соседи уроды, а домой уехать не могу!» Что мне оставалось делать?

Рольф Миронову кретином совсем не показался, скорее, наоборот, вполне разумный и хладнокровный человек. Может быть, слишком хладнокровный? Может, не подходят нашим женщинам такие уравновешенные мужчины? Страстей им подавай?

Как бы то ни было, если Тамара действительно кидалась на шею Сергею, то она сделала неправильный выбор. Не того выбрала для приложения своих страстей.

– Что тебе нужно на этот раз, Ступин? Опять кого-нибудь убивать предложишь? Учти, ничего не выйдет. Как древние говорили: «Времена меняются, и мы меняемся с ними».

Сергей не удивился, только отрицательно качнул головой.

– Никого убивать не нужно. Скорее, наоборот – спасать.

– И кого же именно?

– Меня.

Вот тут Миронов не выдержал и расхохотался. А отсмеявшись, сказал:

– Ну, ты, брат, и наглец! Тогда я тебя ловил, скажем так, по долгу службы. Теперь же с какой стати спасать должен? Да у тебя денег не хватит, чтобы мою помощь оплатить!

Ступин досадливо поморщился.

– Не в деньгах дело! Их у меня, правда, хватает, еще и лишние есть. Прошу помочь просто по старой дружбе. Не к кому мне больше обратиться сейчас. Так уж ситуация сложилась!

Евгений достал новую сигарету. Разговор становился по-настоящему интересным.

– Никогда не поверю, что деньги для тебя могут быть лишними. А насчет дружбы… Ну-ка, вспомни, при каких обстоятельствах мы с тобой в последний раз встречались? Нет, прости, не в последний, не в Анголе, а в предпоследний, здесь, в Германии! Хорошо помнишь? А уж я-то как помню! И после этого ты смеешь говорить о дружбе?

Взгляд Ступина стал просто умоляющим. Вылитый кот в сапогах из «Шрека»! Ну да, а потом завизжит и выхватит шпагу. В данном случае, конечно, пистолет.

Но за оружие Сергей хвататься не стал. Он просто положил ладонь Евгению на плечо и очень тяжело вздохнул. Было ясно видно, что человеку действительно тяжело. И Ступин не играл, Миронов это чувствовал. Только вот желания помогать этому человеку никак не появлялось.

– Ты хотя бы выслушай меня, – попросил Ступин. – А потом уже все решишь.

– Ну, давай, выкладывай, – нехотя согласился Миронов. – Только по-быстрому, жена вот-вот вернется.

– У нас еще примерно полчаса, – заверил его Сергей. – Мне хватит.

 

Глава 4

Об открытке, посланной самому себе, Евгений жене рассказывать не стал. Если дойдет, пусть будет приятным сюрпризом по возвращении. И, естественно, ничего не сообщил о встрече со Ступиным. Кстати, тот теперь не был Стайницем, жил под другой фамилией. А под какой именно, Евгению еще предстояло узнать при более длительной встрече, уже в Эрфурте.

Потому что он все же согласился помочь Сергею. Тряхнуть стариной, так сказать. И вовсе не из дружеских чувств, тем более что ничего подобного он к своему бывшему приятелю не испытывал. Ступин сумел заинтересовать его. Не материально, хотя какая-то выгода в случае успеха подразумевалась. Появилась возможность выявить и «прикрыть» тех самых боссов, на которых работал Сергей в бытность свою Стайницем. Ликвидация их значила для Ступина спасение и жизнь, а для Евгения возможность довести давнее дело до конца, помощь своей стране и… моральное удовлетворение. А как без этого?

– Балда ты! – сказала Наташка мужу. – Зря не пошел! Там такая красотища! Настоящее Средневековье. Даже стол есть, за которым Лютер работал.

– Ну и фигли? – лениво возразил Евгений. – Кто такой этот Лютер? Монах-расстрига, который против церкви попер. Других на костре сжигали за подобное, а ему повезло. Я-то почему должен от радости прыгать и молиться на его рабочее место? Я – православный, а не какой-то там протестант.

Но религиозного диспута развивать не стал. Мало ли как это в ранимой Наташкиной душе отзовется.

После замка решено было пообедать. Собственно, в ресторан всех пригласил Миронов, объяснив это тем, что надо ответить на вчерашний ужин. Мол, платит он, а выбор ресторана – за Готштедами, им лучше знать, где две солидные семейные пары могут хорошо посидеть. Немецкий журналист и его русская жена попытались возражать, но неубедительно. И, в конце концов, решено было вернуться в Эрфурт, где Рольф пообещал повести их в какой-то особенный ресторан.

Тамара искоса поглядывала на Евгения, словно пытаясь понять, состоялся ли его разговор с Сергеем и если состоялся, то чем завершился. Но Миронов хранил непроницаемость в лице и про себя посмеивался: гадай, гадай, страстная русская женщина!

Вернулись в Эрфурт и переоделись для похода в ресторан. Машину Рольф брать не стал, сказал, что тут недалеко. Но Евгений подозревал, что немцу просто хочется пива, чтобы снять стресс от вчерашнего.

Хотя идти и вправду оказалось всего минут двадцать. Место для ресторана было выбрано странноватое. Вокруг здания какие-то ручейки и протоки. На вопрос Евгения, почему так, Рольф принялся объяснять, что в этом-то и есть главная прелесть заведения. Здесь, дескать, в воде разводят какую-то специальную травку, завезенную французами, очень ценную и полезную. Гурманы просто глаза закатывают от удовольствия, когда эту травку употребляют. Повара и супы из нее готовят, и салаты, и в мясные блюда добавляют. Евгений слушал его вполуха, а сам оглядывал окрестности. У одного пруда, в котором плавали крупные то ли карпы, то ли форели, стояли автоматы для продажи рыбьего корма. Захотел ты развлечься, рыбку покормить – кидай монетку и получай пакетик. И тебе приятно, и хозяин экономит, одновременно зарабатывая.

Под ногами шлялось несколько диких уток, нагло выпрашивая подачки у посетителей, а неподалеку дремала цапля. Миронов вспомнил о той, что пролетала утром над домом. Может эта самая? Или другая? Просто заповедник какой-то почти в самом центре города!

С супчиком из речной травки Евгений рисковать не стал, заказал себе обычный стейк и пива. То же самое решил взять и Рольф. А вот Наташка и Тома отважились и, получив свои тарелки, стали пробовать, причмокивая. Миронов этой игре совсем не поверил, решил, что выпендриваются.

На столе в стаканчиках мигали электрические светильники, изображавшие горящие свечи. Было вкусно и уютно. И разговор шел под стать окружению: о погоде, о перспективах открытия подобного ресторанчика в Москве.

Решено было, что погода в это время года что в Москве, что в Эрфурте одинаково непредсказуема, в любой момент может сорваться дождь. И вообще с климатом в последние годы что-то совсем нехорошее происходит. Холодает, несмотря на заявления ученых умников о всеобщем потеплении.

Но вот такого приюта любителей экзотической травки в российской столице точно не построишь, особенно в центре. Просто места не найдется, все забито офисами и магазинами. Да и где взять чистую проточную воду? Специально очищать? Травка выйдет дороже золота. Разве что где-то в Подмосковье…

Евгений, кстати, вспомнил анекдот о провинциале, приехавшем в столицу и спустившемся в метро, рассказал. Долго хихикали: «Так вот ты какое, Подмосковье!»

В общем, обед прошел неплохо. Если бы не…

Если бы не двое, сидевшие через три столика от них. Ничем не отличающиеся от других посетителей ресторана, средних лет мужчины, неторопливо поглощавшие такие же супчики из травки и тихо беседовавшие, но они чем-то привлекли внимание Евгения. За годы службы в СОБ он привык доверять своим ощущениям. Хотя с той поры прошло уже довольно много времени и с возрастом чувства его вполне могли притупиться, не так ли?

Тем более что эти двое ничего подозрительного не делали. Не вели слежку, не обменивались между собой и с посторонними условными знаками. Просто ели и беседовали.

Какого черта, сказал себе Миронов, ты просто старый подозревающий всех и вся болван! Или тебя так взволновала сегодняшняя встреча со Ступиным? Что ты дергаешься? Кто за тобой здесь будет следить? Ты даже еще плана не обдумывал, как будешь помогать Сереге! С чего ты взял, что операция уже началась, и противник сделал первый ход? Угомонись! Всему свое время.

Вечером Тамара собралась утащить Наташку на какие-то местные женские посиделки, и Евгений с легкой душой отпустил супругу. Рольф пытался предложить Миронову что-то подобное, но Евгений отбоярился, сказав, что просто хочет прогуляться по городу, самостоятельно посмотреть местную жизнь. Отдохнуть, в конце концов, от работы, пивка где-нибудь тяпнуть! С языком у него порядок, какие проблемы? Германия ведь – мирная страна, не Ирак какой-нибудь, не Афганистан.

Рольф с хорошо скрытым облегчением отвязался и сказал, что немного поработает дома, дескать, надо кое-какие материалы просмотреть. Так что решился вопрос к всеобщему удовольствию.

В действительности же Миронову предстояла сегодня еще одна встреча со Ступиным. Они договорились о ней и о месте, где встретятся, во дворе Вартбурга. Надо было обсудить будущие действия, наметить, как все произойдет.

Неспешным шагом Евгений направился в сторону центра. Ступин предлагал поначалу увидеться на его конспиративной квартире, но Миронову это категорически не понравилось, и он настоял на какой-нибудь тихой пивнушке. Оттуда легче будет уйти в случае непредвиденных обстоятельств. И Сергею пришлось согласиться.

Вечерний город был довольно многолюдным. Здесь рано начинали работать, но и рано заканчивали. Народ гулял по улицам, сидел за столиками кафе и закусочных. В общем, отдыхал. И никому не было дела до одинокого российского туриста, который брел, глазея по сторонам, присаживался на лавочки покурить, останавливался перед витринами магазинов, не беспокоил окружающих добропорядочных граждан вопросами, как это называется или как пройти туда-то и туда-то.

Да он и на туриста-то не очень походил. Тем более, на российского. Одет вполне по-европейски, ни фотоаппарата, ни камеры. Немного выше среднего роста, подтянут, лицо сухое, слегка загорелое, глаз не видно за темноватыми стеклами очков. Чуть скуласт, но в ком сейчас нет хоть капельки азиатской крови? Времена чистокровных арийцев давно миновали, двадцать первый век на дворе, господа!

А Евгений тем временем продвигался к условленному месту встречи со Ступиным. И одновременно наслаждался прекрасным майским вечером. Не забывая, впрочем, проверять – нет ли слежки?

Похоже, «хвоста» не было, и эти двое в ресторане оказались там случайно и по своим делам. Что же, тем лучше. Начинать дело прямым противостоянием с врагом – никуда не годится! Враг ни о чем не должен подозревать, быть расслабленным и самоуверенным. И получить удар, откуда совсем не ожидает.

Тем более что, судя по всему, на помощь со стороны им с Сергеем надеяться не стоит, в то время как противник силен, многочислен и не стеснен ни средствами, ни моральными принципами. Будет трудно и опасно.

Ладно, нечего себя пугать заранее. Испугаться всегда успеем. Сейчас нужны холодная голова и трезвый расчет. А там посмотрим…

И наконец он увидел цель своего похода. Ступин рекомендовал это место, поскольку хорошо его знал, и здесь существовало как минимум три пути отхода.

Они не тешили себя надеждами на то, что схватка будет быстрой и легкой. Но и затягивать ничего не надо. На долгие позиционные бои у них просто нет ни сил, ни средств. Нужны были несколько внезапных, разрушительных ударов, после которых организация не сможет оправиться и ослабеет настолько, что властям ее можно будет брать голыми руками.

Преимуществом союза Ступин-Миронов перед тем же Интерполом было то, что Сергей знал практически всю подноготную противостоящей структуры, поскольку и сам в недавнее время был частью ее. Но трудность заключалась в том, что он не мог пойти и сдаться Интерполу, ведь в этом случае сам становился соучастником преступников и должен был получить практически пожизненный тюремный срок. А этого Ступину, понятно, совсем не хотелось.

И никакие сделки с правосудием здесь не помогли бы. Ну, ладно, скостят ему срок, может, даже, вообще не посадят. Тогда (и обязательно) достанут те, кто все же останется на свободе. В программу охраны свидетелей Ступин абсолютно не верил. И Евгений его понимал.

Предстояло всю основную работу сделать своими руками, без помощи официальных властей, а затем, сдав организацию, быстро и осторожно уйти в тень, чтобы больше никогда из нее не высовываться. Вот это Ступина вполне устраивало.

Миронов в который раз попытался понять, зачем ему-то самому лезть в это змеиное гнездо, рисковать головой? Благополучный человек, успешный во всех отношениях, давно отошедший от прежних бурных дел. Пора бы уже успокоиться, забыть. Да и возраст уже не тот. Ан, нет! Не навоевался, что ли? Похоже на то… Ну и шел бы, в самом деле, охотиться на того же кабана! Или на медведя, в конце концов. Так нет, надо нервы пощекотать в войне с людьми! Которые, кстати, гораздо опаснее и кабана, и медведя, и тигра, вместе взятых.

Памятуя о событиях прошлой схватки, прошедшей здесь же, в Германии (и немного во Франции), следовало незамедлительно отправить Наташку домой, а может даже, и еще дальше. В бою нельзя иметь слабых сторон, которыми противник мог бы воспользоваться. А жена, несмотря на ее боевитость, верность и ум, все же была слабой стороной. Захватив ее, враги могли бы делать с Евгением все, что им заблагорассудится. Такого допускать никак нельзя. Но как ее убедить уехать? Ведь ни за что не согласится!

Вот об этом предстояло крепко подумать в самое ближайшее время. Причем ни в коем случае не советуясь со Ступиным. Незачем ему знать, куда Миронов дел свою жену.

Притом, что им предстояло работать вместе, Евгений ни в коей мере не доверял своему бывшему сослуживцу. Это было плохо, но от этого никак нельзя было уйти и приходилось мириться. Он слишком ясно помнил свой страх, когда узнал о похищении жены, и прекрасно представлял себе, на что способен Ступин, бывший тогда Стайницем. Время, конечно, меняет людей, но не настолько кардинально, чтобы он сейчас мог открывать перед Сергеем душу и называть его своим братом. Перетопчется! Повоевать – повоюем, а все остальное его никак не касается…

Ну и нельзя упускать из виду то, что, попади Ступин в руки противника, он как миленький выложит все тайны. Может быть, даже и не под пытками…

Евгений поймал себя на этих мыслях и невольно усмехнулся. С хорошими же он раздумьями идет на встречу с будущим напарником! Хватит рефлексировать, пора приниматься за дело!

Пивной подвальчик был ему знаком. Из стен у входа торчали горлышки кувшинов. Миронову когда-то объяснили, что в давние времена хозяин маленькой пивоварни отпускал пиво людям прямо на улицу из этих горлышек. Платил человек монетки, подставлял посудину, и в нее лилось отмеренное количество пенного напитка. Старая была пивная. Как-то Миронов в ней сиживал. Теперь пиво, конечно, варилось не здесь, а на заводе, но все равно было отменным.

Он спустился в зал с низким сводчатым потолком. Ну что, обычная бирштубе, без новомодных изысков. Стойка, обитая полированным медным листом у стены, с десяток столов из толстых дубовых плах, такие же массивные лавки. Приглушенный свет, тихая музыка. Ну, честное слово, подобное заведение сейчас и в России совсем не редкость.

Зал был почти пуст, лишь за двумя столами сидели люди, потягивая пиво из высоких стеклянных кружек, и негромко переговариваясь. Странно, вечер вроде бы, народ должен тянуться к источникам живительной влаги. Может быть, позднее подойдут?

Ступина среди сидевших не наблюдалось, и Евгений остановился на пороге, размышляя, куда бы направиться. Бармен из-за стойки кивнул ему, как старому знакомому, и жестом позвал к себе. Миронов немного удивленно приподнял бровь, но решил подойти. Бармен, что не характерно для этой профессии в пивных, худощавый брюнет с тонкими усиками, острыми маленькими глазками, наклонился через стойку, сказал негромко:

– Вас ждут в кабинете.

И кивком головы указал в дальний угол зала. Евгений вгляделся и тут только увидел, что там, почти скрытая темной портьерой виднеется дверь. Ну, в кабинет, так в кабинет.

Ступин действительно был там. Собственно, кабинетом эту комнатенку можно было назвать с большой натяжкой. Небольшой столик, два стула, бра на стене. И все. Нет, не совсем все. Кроме двери, в которую вошел Миронов, имелась еще одна. Проходной такой кабинет, переделанный, видимо, из коридора.

Сергей сидел за столом и с каким-то сомнением рассматривал кружку с пивом, стоявшую перед ним. Он поднял глаза на Евгения и, улыбнувшись, сказал:

– Осточертело мне это пойло! Может, водочки дерябнем по старой памяти? За встречу, так сказать!

Миронов покачал головой.

– Нет, Сережа, водку мы пить не будем. Хватит и пива.

– Брезгуешь? – деланно удивился Ступин. – Зря, обижаешь!

– И это тоже, – сказал Евгений, подсаживаясь к столу. – Но мне кажется, мы здесь дела собрались обсуждать. А какие дела под водку? Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – усмехнулся Ступин. – А мне помнится, в России всегда дела под водку решались!

– Это ты давно дома не был! – в свою очередь, улыбнулся Миронов. – Сейчас серьезное делается только на трезвую голову. Когда все удается, можно расслабиться и пропустить литр-другой.

– Да? – уставился на него Ступин. – Действительно?

Евгению показалось, что собеседник его сильно «на взводе» и он решил присмотреться к нему повнимательнее. Очень странно: человек, что называется, ходит по краю пропасти и позволяет себе при этом надираться. Если это так, то прямо сейчас можно прекращать разговор, прощаться и спокойно идти восвояси. Дела не будет. Оно ему надо, с пьяным дураком что-то серьезное затевать?

Ступин вдруг беззаботно рассмеялся.

– Здорово я тебя разыграл? Какая водка? Прав ты, конечно, под выпивку никаких настоящих дел не бывает!

И тут выражение веселья мгновенно исчезло с его лица. Перед Мироновым сидел очень грустный и, может быть, даже, больной человек.

– Ох, Женя! Знал бы ты, как я устал! И как я боюсь этих людей. Ты представить себе не можешь, что значит годами жить в страхе, каждую минуту ожидая пули в затылок! Так себя, наверное, приговоренные смертники чувствуют.

Миронов не поверил ему ни на грош. Он достаточно хорошо знал этого типа.

– Артист ты погорелого театра! – сказал он. – А насчет смертника – так не я тебе судьбу выбирал. Чего же теперь жаловаться? Думать надо, как из-под расстрела сбежать, а не слезы лить о загубленной жизни! Ну что, будет серьезный разговор?

Отповедь Миронова, похоже, несколько взбодрила Ступина. Уже спокойно он отхлебнул из кружки и сказал:

– Конечно, будет! Зачем же я тебя сюда звал?

 

Глава 5

Всю дорогу до дома Готштедов Евгений ломал голову над проблемой удаления Наташки из Эрфурта и вообще из страны, но так ничего дельного и не придумал. Появлялись какие-то совершенно фантастические проекты и тут же рассыпались в прах. Оставалось последнее средство: поговорить напрямую и объяснить всю опасность ситуации, взывая к здравому рассудку жены. Но он мог только представить, насколько будет тяжел этот разговор, а уж о результатах его и загадывать боялся.

Действительность превзошла всякую фантастику. Жену он застал в садике позади дома, весело болтавшую с хозяевами и мелкими глотками отпивавшую шампанское из бокала.

– По какому случаю праздник? – поинтересовался Евгений, присаживаясь на скамью, отказываясь от предложенного и ему бокала и принимая с благодарным кивком из рук Рольфа неизменную бутылку пива.

– Почему вы решили, что праздник? – удивился немец.

– Ну, как же, шампанское, веселье…

– Что вы, что вы! – рассмеялся журналист. – Субботними вечерами мы иногда открываем бутылочку просто так, чтобы расслабиться, отдохнуть. Безо всякого повода. Хотя сегодня…

– Женька! – прервала Рольфа что-то не в меру веселая Наташка. – Хорошая идея появилась! У нас же визы – на месяц?

– Д-да, – подтвердил Евгений, предчувствуя что-то если не катастрофическое, то, по крайней мере, кардинальное.

– Есть возможность скататься в Италию! – торжественно объявила жена и замолкла, ожидая, наверное, взрыва восторгов с его стороны.

Но Евгений видимых эмоций не проявил, наоборот, подчеркнуто спокойно отхлебнул из горлышка и достал сигарету. Рольф тут же выудил откуда-то из-за спины старинного вида медную пепельницу и поставил на стол. Евгений закурил, выпустил дым и только тогда спросил:

– Ну и в чем тут подвох?

– Да какой подвох?! – вскричала Наташка. – Просто поедем в Италию – и все! Мы же там никогда не были!

– Ну, я-то точно не был, – согласился Евгений. – А Милан – это что, уже не Италия?

– Италия, – кивнула Наташка. – Но сколько я там была? Поехали!

– И как ты себе это представляешь?

Тут Рольф, решив, видимо, что пора брать контроль над ситуацией в свои руки, поднял ладонь, призывая всех к тишине и вниманию:

– Понимаете, Евгений, мы с супругой каждый год на автомобиле ездим в Италию, чтобы провести там примерно неделю. Посовещавшись, мы решили в этот раз пригласить вас поехать с нами. Позвоним, забронируем номера в какой-нибудь гостинице и отправимся. Шенгенская виза ведь не связывает ваше пребывание только одной страной? Границы открыты, путь свободен. Ну что вам Германия? Здесь скучно и однообразно. А в Италии все по-другому. Это настоящая экзотика!

– Джунгли там, что ли? – скептически усмехнулся Миронов.

– Джунглей и тигров не обещаем, но время проведете очень весело. Та же Европа, но гораздо более яркая. Мы же не зря туда ездим?

– Может, и не зря, – с сомнением сказал Евгений. Ему совсем не хотелось переться в какую-то Италию вот так, ни с того, ни с сего. Да и не мог он сейчас уехать отсюда. Дело у него было! Но не станешь же рассказывать жене и этим людям о причине его нежелания покидать гостеприимный Эрфурт. Срочно нужно было что-то придумывать. С одной стороны было бы совсем неплохо отправить Наташку вместе с Готштедами куда подальше отсюда на время операции. Но с другой, как отбояриться и остаться самому? Нет, ребята, тут думать надо…

– И когда вы намереваетесь ехать? – поинтересовался он.

– Если все будет в порядке, то в понедельник, то есть послезавтра.

– А как же ваша работа?

Рольф пожал плечами.

– Ну, как в России говорят: «Работа не волк, в лес не убежит». С этим проблем нет, две недели отпуска у меня в запасе, газета не закроется. Так вы согласны?

– Почему бы нет? – сказал Евгений, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало: «Идите вы с вашей Италией!». – Но у нас завтра целый день, чтобы все обсудить и собраться, правда? Так зачем сейчас, на сон грядущий голову себе морочить? Может, лучше выпьем? Чего-нибудь покрепче, чем это! – он указал своей бутылкой на шампанское, стоявшее в специальной подставке на садовом столике.

Рольфа едва заметно передернуло, но воспротивиться предложению гостя он не решился.

– Выпить можно, – осторожно сказал он. – Только немного. Мы ведь завтра в Дрезденскую картинную галерею собирались, не так ли, дорогая?

– Да, – подтвердила Тамара, до сей поры в разговоре не участвовавшая. – Наташа очень просила.

Это было правдой. Наташка, которая примерно с год назад вдруг увлеклась живописью и писала очень симпатичные этюдики маслом, еще в Москве прожужжала ему все уши «Сикстинской мадонной». И Евгений совсем не возражал против поездки в Дрезден. Хотя, если честно, ему походов в Третьяковку и Русский музей хватало за глаза. Но ведь сам виноват! Зачем было дарить жене на Восьмое марта все эти этюдники, палитры, кисти, краски и прочие атрибуты художника?! Соригинальничал, называется! Ну, понравились какие-то ее карандашные наброски, вот и подумал: «А что если ей красками попробовать?» Подарил. Теперь по галереям и выставкам приходится шататься…

– В Дрезден, так в Дрезден, – сказал Миронов. Там мы, кажется, еще не были.

Назавтра у него была назначена еще одна встреча со Ступиным. Надо ему позвонить и перенести место переговоров. Ничего, пусть Серега тоже съездит, проветрится. А вот насчет Италии ему говорить совсем не стоит. Чем меньше он будет знать о местоположении Наташки, тем лучше.

Рольф сходил в свои закрома и принес початую бутылку «Хенесси». Закуски, естественно, не полагалось. Хороший коньяк нужно употреблять без лимона, мелкими глоточками. Евгений слышал байку о том, что закусывать коньяк лимоном придумал последний российский царь, но не очень-то в нее верил. Просто, если хряпнуть сразу стакан или даже полстакана, то непременно потянет чем-нибудь загрызть. Не рукавом же занюхивать?! А так видимость благородства соблюдается, лимончик, понимаешь ли… Бред собачий!

Под коньяк (французский) Готштеды рассказывали об Италии, расписывали ее красоты и особенно почему-то кухню. Евгений бывал в московских итальянских ресторанчиках и ничего хорошего в тамошней кухне не видел. Сплошные сыр и макароны. И повара были вроде бы настоящими итальянцами… Но, может быть, они на родине лучше стараются? Или, действительно, национальную кухню нужно дегустировать только там, откуда она родом?

А как же быть с гамбургерами и хот-догами? Они и в Америке на грани съедобности.

Как-то в Нью-Йорке он, баловства ради, заказал для Наташки дорогущее мороженое с настоящим, хотя и пищевым, золотом. Жена попробовала и честно призналась: «Такая фигня!» А потом озаботилась: «Я на контроле в аэропорту звенеть не буду?» Смешные воспоминания. В каждой стране повара выпендриваются на свой манер, и не факт, что их стряпня действительно вкусная. Кто к чему привык. Миронов совершенно не выносил всякий фастфуд, исключая из него, разумеется, немецкие жареные колбаски. Но пиццу и хот-доги не признавал, как явную профанацию кулинарного искусства.

В варианте с Италией его беспокоил один момент. Ну, ладно, удастся ему отвертеться от поездки, благополучно отправить на Апеннины Наташку с Готштедами. Но как быть с Томкой? Что если она до сих пор поддерживает тесные отношения с Сергеем и невзначай звякнет ему оттуда: «А мы здесь плюшками (пиццами) балуемся вместе с женой Миронова!» И пропадает весь смысл эвакуации супруги с поля предстоящего боя. Очень бы хотелось этот, выражаясь казенным языком, аспект прояснить. Вот дьявол, связался со Ступиным! Сейчас (точнее, в понедельник) спокойно покатил бы в Италию, жрал бы там пасту, запивая кьянти и ни о чем плохом не думал. Не судьба…

Рольф предложил по дороге заглянуть еще в Мюнхен, прогуляться там по центру. Это вполне совпадало с планами Мироновых, они и сами собирались съездить в Баварию. Нескольких часов, конечно, мало для того, чтобы познакомиться с крупным городом, но тут уж ничего не поделаешь. Вперед, в Италию, в Италию!..

А вот про Мюнхен Ступину сказать нужно. Как раз там часть операции и должна будет проходить. Можно провести предварительную рекогносцировку на местности.

Сергей на поздний звонок отозвался сразу же. Выслушал сообщение о завтрашней поездке в Дрезден и неожиданно легко согласился.

– Разумно, разумно. Сможешь на полчасика оторваться от своей компании?

– Ну, не знаю… – протянул Евгений. – А надо?

– Было бы очень желательно. Хочу кое-что показать. Относящееся к нашему делу.

– Постараюсь, конечно. Сам понимаешь, жена…

Сергей сочувственно поцокал языком.

– Да, это, конечно, большое неудобство. Ну, придумай что-нибудь. Ты же у нас мастер на выдумки!

В голосе его слышалось явное ехидство. Евгения это задело.

– У кого это – у вас? И не по твоей ли инициативе я сюда с женой приехал? Так кто выдумщик? Хватит трепаться, завтра увидимся!

Они договорились о времени и месте встречи, и Миронов нажал кнопку отключения сотового.

Уже ночью, лежа в постели, слушая тихое посапывание уснувшей жены, Евгений задумался над… собственной глупостью. Это каким же авантюристом надо быть, чтобы вот так, без подготовки влезать в совершенно безнадежное дело, рисковать всем, а прежде всего – жизнью, брать в напарники преступника, человека безо всяких моральных принципов и при всем этом надеяться на успешный исход? Не ожидал он от себя такого, совсем не ожидал. Конечно, он еще не старый, кое-что может… Но ведь и не юнец же, чтобы очертя голову кидаться в первое подвернувшееся приключение! Экстремал, блин! Спокойная жизнь надоела! «Пионерская зорька» в заднице заиграла! Придурок!

От этих мыслей стало так тошно, что он не выдержал, встал, в одних трусах вышел на балкон и закурил. Эрфурт отнюдь не был озарен ночными огнями. Светили уличные фонари, но не тем оранжевым, мертвящим светом, которым залиты улицы Москвы, а обычным желтым, успокаивающим. И поэтому в небе хорошо видны были звезды, крупные, майские. Стояла тишина, нигде не раздавался вой потревоженной автомобильной сигнализации.

Евгений курил и успокаивался. Да что в самом деле? Еще ничего не поздно отыграть назад! Не пойти завтра на встречу со Ступиным, а в понедельник сесть вместе с Готштедами в машину и укатить знакомиться с Италией. Пусть Серега сам расхлебывает свою кашу! Вот странное выражение! Разве кашу хлебают?

Он почувствовал, что приходит в норму. Конечно, ни о каком отказе не может быть и речи. Что он, словно девчонка-школьница, распереживался? Если как следует все обдумывать и подготовиться, то практически любое дело можно выполнить. Притом с минимальными потерями. И даже с максимальной выгодой. Тем более что, в принципе, ничего особенно опасного им и не предстоит. Если, конечно, все пройдет без осложнений. Ну, а если случится… Вот тогда и будем голову ломать, как выкручиваться! Главное – тылы обезопасить. То есть Наташку с Готштедами в Италию отправить, да так, чтобы она ничего не заподозрила. А это будет ох, как непросто!

Успокоив себя таким образом, он забрался в постель, с десяток минут поворочался и уснул. И ничего ему не снилось.

 

Глава 6

Воскресное утро ничем не отличалось от субботнего. Немецко-русская семья вставать не спешила, и Мироновым пришлось развлекать себя самим в ожидании завтрака. Наташка было сунулась приготовить что-то, но Евгений ее пыл охладил, предложив подождать и не суетиться. В гостях они или где?

До Дрездена ехать было по местным автобанам недолго. Город Евгению не понравился. Может быть, до того, как его снесли американо-английские бомбы он был краше, а отстраивали уже в демократические времена, поэтому и выглядел он несколько однообразно. Но сам дворец Цвингер, где находилась картинная галерея, восхищал. Уж его-то наверняка реставрировали со всей тщательностью.

Первым делом все, конечно, отправились в залы, где были выставлены картины старых мастеров. А Евгений, глянув на часы, отпросился у Наташки посмотреть оружейные экспозиции. Жена укоризненно на него посмотрела, но милостиво позволила. Ей-то самой интереснее были полотна Рембрандта и Рафаэля. Но хочет мужчина на мужские игрушки полюбоваться – зачем ему препятствовать?

Конечно, Евгению действительно было любопытно глянуть на рыцарские доспехи и прочие военные причиндалы, но туда он, разумеется, не пошел. В это время его на мосту уже должен был ждать Ступин.

Он и ждал, рассеяно глядя на воду в канале под мостом и не забывая незаметно оглядывать окрестности. У Евгения скользнула мысль о том, что не так уж и велика опасность, угрожающая Сергею, если он позволяет себе безо всякой маскировки появляться в столь людных местах. Да не прячется при этом где-нибудь в уголке, стоит на виду. И в очередной раз подумалось, а не грандиозная ли это подстава? Только вот с какой целью Ступину подставлять Миронова? Ведь он не может сейчас быть интересен никому, кроме своей семьи, партнеров по бизнесу да налоговой инспекции! Что-то тут происходило неправильное и эту неправильность нужно было бы прояснить.

Естественно, Сергей заметил его издалека. Но вида не подал. Да и смешно было бы, наверное, кинься он сейчас с объятиями… Евгений подошел, оперся на перила рядом.

– Привет, – сказал Ступин. – У тебя много времени?

– Час есть точно, – ответил Миронов и сплюнул вниз. Сергей укоризненно посмотрел на него. Понятно, Европа, тут просто так не плюются. А как, интересно? Со смыслом, что ли?

– Нам хватит, – резюмировал Ступин. – Тем более что далеко идти не придется.

– Ты собирался показать свою конспиративную квартиру, – напомнил Евгений. – Она у тебя прямо тут, во дворце?

Ступин иронии не почувствовал. Или не захотел почувствовать.

– Прямо тут, – просто сказал он. – Во дворце.

Миронов лишь качнул головой. Ну-ну…

– Пойдем, – поманил его Ступин.

Они сошли с моста и направились по дорожке вдоль канала. Оба молчали. Евгений решил пока не задавать вопросов. Все, что нужно, Сергей покажет сам. А что не нужно – увидится и так.

Шли недолго, свернули за угол дворцовой стены, перейдя по еще одному мостику, узкому, явно не предназначенному для толп туристов, вероятно, служебному. Здесь, в нескольких шагах, в стене имелась небольшая дверь, толстая, старая, из широких дубовых плах с потемневшей медной петлей вместо ручки. Не похоже было, чтобы дверь эту часто открывали. Но Ступин деловито достал массивный ключ и безо всякого усилия провернул его в замочной скважине. Не раздалось ни скрипа, когда он распахнул тяжеленную дверь и сделал приглашающий жест. За петлями и замком наверняка ухаживали, регулярно их смазывая.

Перед тем как войти, Сергей еще раз быстро оглянулся через плечо.

Евгений ступил под сводчатый низкий потолок. Щелкнул выключатель, загорелся свет и стало видно, что каменный коридор тоже выглядит вполне цивилизованно: чистый пол, никакой паутины и сырости. Совсем не казематы.

Коридор имел в длину всего метров десять и заканчивался дверью не менее капитальной, чем входная. Но и от этой двери у Ступина был ключ. Поворачивая его в замке, Сергей оглянулся на Миронова и, как бы извиняясь, произнес:

– Давно здесь живу.

Евгений хмыкнул.

– Давно – в подземелье?

– Нет, в Германии. И вовсе это не подземелье. Так, укромный уголок замка, не всем известный.

– И ты его приватизировал?

– Нет, просто взял в аренду на несколько лет. Когда бываю в Дрездене, здесь останавливаюсь. Гостиницы очень дорогие, да и неспокойно там.

– Здесь спокойнее?

– Ну, что ты! Никакого сравнения! Здесь еще и уютно.

Евгений с удивлением услышал какие-то теплые нотки в голосе Сергея. Похоже, он любил это свое тайное логово, как родной дом. Ну что же, двери и стены здесь толстые, не всякой пушкой возьмешь, чувство безопасности присутствует. А что еще надо человеку, за которым охотятся?

За второй дверью открылась квадратная комната, не очень большая и обставленная без особой роскоши. На стенах, правда, висели ковры, но повесили их скорее всего для тепла, а не для уюта. Широкая софа, стол, два стула, холодильник, тумбочка с радиомагнитолой, небольшой светильник под потолком – вот и вся обстановка. В стенах не было видно других дверей, но Евгений не сомневался, что запасной выход обязательно имеется. Было бы верхом глупости запирать себя в каменный мешок, не имея возможности тайно бежать.

Ему вспомнилось убежище Симонова в Готе. Располагалось оно, правда, под землей, в старинных ходах, но было обставлено примерно так же. Только тут бара что-то не видно. Странно. Сейчас проверим.

– У тебя выпить найдется? – спросил он.

– Ну, как же без этого? – улыбнулся Ступин. – Вон, посмотри в шкафу.

Действительно, как он сразу не заметил? Вот же, в стене дверца бара. И с неплохим содержимым.

– Располагайся, – предложил Сергей. – Сейчас накатим немного и поговорим. Кое-что обсудить надо.

– Только недолго, – предупредил Евгений. – А то меня искать кинутся.

– Успеем, – кивнул Ступин, доставая из бара бутылки и стаканы.

И что это их в такие бункеры тянет? Что Симонова, что Серегу. Но вообще-то, Германия – страна древняя, старинных построек хватает, а в них всегда предусматривали что-то тайное и хитрое. Архитектура такая была, время такое. Средневековье, одним словом.

 

Глава 7

Наташка при встрече с подозрением принюхалась, но Евгений только благодушно ухмыльнулся, и супруга решила, что он и здесь нашел какую-то пивнушку. А поскольку ей еще в Москве было угрожающе обещано, что «пива в Германиях попьется немерено», она и не стала мужу ничего говорить. Ну, выпил мужик кружку-другую, что теперь, скандал учинять? Да она никогда этого и не делала. Любую семейную проблему можно решить без крика и драки. А также без угроз типа «Уеду к маме!». Как выше говорилось, жена у Миронова была женщиной умной. Тем более что мамы Наташки в живых не было уже лет пять.

Она что-то восторженно рассказывала о картинах, которые удалось посмотреть, Евгений в нужных местах согласно кивал, говорил: «Да что ты!» и «Не может быть!» Но мысли его были далеко от сокровищ Дрезденской галереи. Он напряженно придумывал повод для отказа от поездки в Италию.

И ничего не придумывалось. Наташка слишком хорошо его знала, чтобы поверить в неожиданно возникшие обстоятельства, заставляющие мужа остаться в Эрфурте и не ехать в солнечную Италию. Какие обстоятельства?! Да наплевать на них! С самого высокого шпиля того же Эрфуртского собора! Никакой работы! Поехали – и все тут!

Сейчас очень бы пригодился Симонов. Даже не для конкретной помощи в деле со Ступиным (хотя такое было бы очень здорово), а просто как отмазка. Симонова Наташка очень уважала, и если бы тот сказал, что надо, никаких возражений не могло возникнуть в принципе. Но отставной разведчик обретался сейчас где-то в неизвестности, и на чудо, выражающееся в его неожиданном появлении, рассчитывать не приходилось.

И ведь в самом Эрфурте, в общем, оставаться ему не предполагалось! А предполагалось их совместную со Ступиным операцию провести в Мюнхене, куда Готштеды с Мироновыми планировали заехать по пути в Италию. Ну вот что придумать, чтобы самому тормознуться в баварской столице, а супругу и немцев благополучно отправить дальше, с глаз долой, чтобы под ногами не путались? Ни малейшей идеи по этому поводу!

В конце концов, он оставил свои бесплодные попытки и решил положиться на вечный русский авось. До Мюнхена еще далеко, что-нибудь да придумается.

В Дрездене и пообедали. Вокруг Цвингера хватало ресторанчиков и кофеен. Но, как уже успел заметить Евгений, многовато стало в Германии итальянских заведений этого рода. Неужели и вправду апеннинская кухня так хороша?

Впрочем, пасту или пиццу выбирать они не стали. В меню были и немецкие блюда. Тем более что как раз был сезон созревания спаржи, и суп из нее оказался очень забавным.

Вернулись в Эрфурт и остаток дня провели, гуляя по его старинным улочкам. Уроженец города, Рольф знал немало из его долгой и живописной истории и охотно делился своими знаниями. Такой бесплатный экскурсовод из него получился. Вечер отвели под сборы для предстоящего путешествия.

Мироновым ничего особенного собирать нужды не было, просто сложить в сумки то, что из них ранее выгрузили. Поэтому Евгений предоставил это удовольствие жене, а сам с неизменной бутылкой пива и сигареткой устроился в садике, отдохнуть и подумать.

В сущности, дел в Мюнхене было дня на два, максимум на три. С разведкой, подготовкой и выполнением операции. Противник такой наглости явно не мог ожидать, но служба безопасности у него имелась, по словам Ступина, очень серьезная и постоянно готовая отразить попытку проникновения. Вот эту службу и предстояло им перехитрить.

Сейчас о подробностях операции рассуждать не стоило. Делу должна была предшествовать тщательная разведка на местности. И как ни крути, а двух человек для этого мало. Может быть, даже слишком мало. Сергей не очень убедительно говорил о каких-то наемниках, которых он найдет на месте. Но Миронов ему не верил. В этом, по крайней мере. А где взять людей? Группы Симонова наверняка уже не существовало. Да если бы она еще была, стали бы ее члены помогать Евгению? Разве что за большие деньги.

Ну, с деньгами вопросы пусть Ступин решает, он обещал всяческую финансовую поддержку их безнадежного предприятия. Но где сейчас искать ребят, с которыми Миронов разгромил в свое время контору того же Ступина-Стайница? Ах, Алексей Васильевич, как же вас не хватает!

Хватит сожалеть о несбыточном! Сами справимся! На худой конец, действительно можно будет «втемную» кого-нибудь нанять, чтобы постоял «на шухере» или последил за подходами к месту операции.

Он вынужден был признаться самому себе, что влез в явную авантюру. Разговор с Сергеем в его дрезденском убежище ясности не прибавил, наоборот, убедил в полной неподготовленности дела. Ступин никогда не был оперативным работником и знал об особенностях такой работы только из бумаг в штабе СОБ да из рассказов сослуживцев, действительно работавших «в поле». Кстати, очень был охоч до таких рассказов, невооруженным глазом было видно, как сам рвется заниматься настоящим делом. Но – не сложилось, не сбылось. Возможно, он и в алмазную авантюру втянулся из ощущения своей нереализованности. Остренького захотелось!

Как, к примеру, Евгению сейчас… Честное слово, будто пацан какой-нибудь! Сказали: «А слабо тебе!» Он и загорелся: «А не слабо!»

Ну, положим, действительно, не слабо. Возраст возрастом, но, как в народе говорится, «талант не пропьешь»! В данном случае ничего не забывается. Конечно, тренироваться он стал гораздо реже, чем в былые годы. Да и в тир заглядывает лишь время от времени, так, чтобы навыков совсем не потерять.

Но ведь предстоящая операция и не предполагает мордобоя и стрельбы! Повернуться, разумеется, может по-всякому, но изначально задумывается дело тихое, лучше всего – совсем бесшумное. Вошли, взяли, вышли. И все! Вот из этого и надо исходить там, на местности.

В общем, ни до чего Евгений в этот вечер не додумался. Ни как от жены и русских-немцев оторваться, ни как людей найти для подготовки операции. Поэтому, когда жена позвала спать, он горестно закряхтел, выбрался из садового кресла и поплелся наверх. Старость – не радость…

До Мюнхена по широченным гладким автобанам добрались безо всяких приключений. Рольф гнал машину под двести километров, законопослушно сбрасывая газ в тоннелях и там, где предписывалось знаками. Местных ГАИшников нигде видно не было, зато имелись многочисленные камеры, которые фотографировали номера штрафников и автоматически рассылали потом квитанции на оплату. Остановились только раз: перекусить бутербродами, взятыми из дома, и посетить туалет. Все было нормально, вот только навигатор хорошо поставленным женским голосом галдел всю дорогу: сколько проехали, сколько осталось, куда сворачивать да где притормозить. Евгению эти наставления надоели жутко, но протестовать он не стал. К тому же очень удобная штука, если ездишь, к примеру, по чужому городу. В Европе, естественно. Хотя и в Москве теперь подобная служба имеется. Но добрых слов о ней Миронову слышать пока не приходилось.

Мюнхен был большим городом. Наташка сразу заныла, что нескольких часов им для знакомства со столицей Баварии будет мало и тут оказалось, что Готштеды смилостивились и переиграли свой первоначальный план, по которому предполагалась здесь только короткая остановка. Они по телефону заказали в одной из местных гостиниц номера, и в Италию вся компания должна будет отправиться только завтра. А сегодняшний день посвящен осмотру Английского сада, Мариенплатц, замка Нимфенбург, Старой Пинакотеки и прочих достопримечательностей. Евгений решительно заявил, что непременно должен посетить самую знаменитую пивную мира – «Хофбройхаус», на что Рольф, поморщившись, согласился, тем более что заведение это располагается в центре, совсем недалеко от Мариенплатц.

Но до пивной Миронову пришлось пройти по всему намеченному туристскому маршруту. Нельзя сказать, чтобы это так уж его напрягало. Интересный был городишко, многокрасочный. Евгений даже сфотографировался с бронзовой фигурой пешехода. Статуя (или памятник?) терялась в пестрой толпе, наводнявшей старинный центр города и издалека пожилой металлический человек казался одним из многих туристов. Еще они послушали игру старинных часов и посмотрели парад фигурок на ратуше. И Наташка даже прослезилась, до того ей это показалось красивым. Рольф не преминул сообщить, что футболисты «Баварии» в дни побед выходят на балкон ратуши и прилюдно пьют то ли пиво, то ли шампанское. Но сегодня футбола не было и местную команду они не увидели. Играли уличные музыканты, художник цветными мелками рисовал прямо на асфальте громадную картину, состоявшую из портретов знаменитых людей. Евгений углядел среди них битлов и вознамерился запечатлеться рядом с ними, благо такая возможность имелась: за определенную мзду живописец мог к своему полотну пририсовать любого желающего. Но Наташка силой утащила мужа от возможности войти в историю таким необычным путем, заявив, что «и так времени мало!». Миронов повздыхал, однако покорился.

Но наконец дело дошло и до пивной. Не очень внушительные двери открывали проход в совершенно бесконечные залы, уставленные длинными деревянными столами, за которыми шумели веселящиеся посетители. И перед каждым стояла литровая кружка с пивом. Кто-то закусывал айсбайном и сосисками с тушеной капустой, но в основном народ потреблял местный пенный напиток. Люди пели, раскачиваясь в такт и размахивая кружками и, при виде такого единства совсем не трудно было поверить, что здесь запросто может зародиться очередной пивной путч.

Готштедам такое действо явно не нравилось, но гостям перечить они не стали, постаравшись только выбрать место подальше от самозабвенно орущих баварцев и примкнувших к ним гостей местной столицы.

Пиво оказалось неплохим, хотя, на вкус Евгения, было похуже тюрингского. Он наслаждался атмосферой этой знаменитой пивной, поглядывал по сторонам, наблюдая за посетителями и неспешно прикладывался к кружке. Идти больше никуда не хотелось, впечатлений на этот день хватало с избытком. Готштеды, похоже, смирились и тоже никуда больше не спешили.

Однако вскоре пиво потребовало выхода, и Евгений отправился на поиски туалета, который и обнаружил без труда, поскольку здесь это заведение было тоже освещено вековыми традициями.

Но едва он, пристроившись к писсуару, приступил к процедуре, как что-то твердое уперлось ему в затылок и мужской голос (а какой еще может быть в мужском туалете?) произнес по-русски:

– Спокойно, брат, не дергайся! Продолжай, потом поговорим!

Эт-то еще что за новости?! Но выбирать не приходилось и Миронов последовал рекомендациям, то есть продолжил. Закончив, он, не суетясь, застегнулся и услышал:

– Ну вот, молодец. А теперь подними руки вверх и медленно поворачивайся!

К сожалению, зеркал над писсуарами не имелось, посмотреть, кто это там за спиной и что у него в руках, не представлялось возможным, и Евгению ничего не оставалось, как выполнить приказ, надеясь на более успешное продолжение этой неожиданной встречи.

И ведь предчувствия опять его не обманули! Перед ним, отступив на несколько шагов, поигрывая здоровенным пистолетом и широко улыбаясь, стоял Борька Оруджев, боец его группы времен работы в СОБ, с которым было немало совершено в различных странах.

– Ну что, командир? – заботливым тоном спросил Борька. – Не обделался, случайно? – поглядел внимательно на джинсы Евгения и констатировал: – Вроде бы нет.

Миронов молча смотрел на него.

– Портос! Я был прав! – возгласил Оруджев. – Нашего командира так просто не напугаешь!

Дверь одной из кабинок с треском распахнулась, и появился еще один бывший боец – Толик Монастырев по прозвищу Портос.

– Кто бы спорил! – пробасил он. – Здорово, командир! Можно я тебя обниму?

Миронов тяжело вздохнул.

– Место для объятий неподходящее, – сказал он.

 

Глава 8

Появление старых боевых товарищей Евгения восторга у Готштедов не вызвало. Ну, еще парочка русских, что с того? Лишь бы не собрались тоже в Италию ехать. Зато Наташка обрадовалась чрезвычайно. Ребят по прошлой жизни она знала, хотя и не очень близко. Миронов старался оградить ее от своей службы, незачем женщине в сугубо мужские дела нос совать. Но кое-что все же рассказывал. И сейчас супруге просто не терпелось узнать, что именно из рассказов мужа было правдой, а что – наглыми враками.

Правда, Евгений быстро этот исследовательский пыл погасил, пошептав ей на ушко, что, дескать, незачем посвящать посторонних в подробности его былой службы, тем более что она до сих пор является государственной тайной. Наташка увяла с расспросами, но как русская женщина, хотя и на чужбине, принялась потчевать «дорогих гостей» всем, что могла предложить кухня Хофбройхауза. Боря скромно отказывался, Портос же был в своем репертуаре и сметал все, что ему приносили. Словно он тут, в Мюнхене, совсем оголодал.

А Евгений с усмешкой наблюдал за всеми и ожидал момента, в который можно будет осуществить его план, родившийся буквально несколько минут тому назад. Ребята поняли своего бывшего командира с полуслова даже при том, что он не стал вдаваться в подробности. Раз надо, значит, надо! Все остальное, если он захочет рассказать – потом!

Наконец Миронов решил, что время пришло.

– Наташ, – сказал он. – Тут одно интересное дельце наклевывается…

– Что за дельце? – с подозрением вопросила супруга.

– Да бизнес, бизнес! – поспешил успокоить Евгений. – У ребят в Баварии прочные связи наработаны, вот они и предложили поучаствовать.

Бывшие сослуживцы согласно кивнули на вопросительный взгляд Натальи.

– Криминал какой-нибудь? – не унималась жена.

– Да ни боже мой, Наталья Даниловна! – деланно возмутился Боря. – Как вы могли такое подумать?! Мы – честные коммерсанты! Все законно! Нам просто немного средств не хватает, чтобы сделку совершить. Тут ведь с кем попало не станешь связываться, вы же понимаете? А вашего мужа мы знаем более чем хорошо, он не подведет.

Портос, как менее склонный к риторике, только кивал с важным видом. Готштеды прислушивались к разговору, но без острого интереса.

– Ну, смотрите… – протянула Наташка все же с некоторым сомнением.

– Успокойся, – положил ей руку на колено Евгений. – Все чисто и сделка будет солидная. Ты же меня знаешь, я денег на ветер не бросаю и в авантюры не лезу.

Вообще-то, в семье у них было заведено так, что жена в бизнес мужа не вмешивалась и доверяла ему. Поэтому и сейчас, поподозревав для порядка, Наташка пожала плечами:

– Тебе решать!

– Я уже все решил, – заверил Евгений. – Только тут одна сложность есть. Мне нужно будет на пару-тройку дней здесь остаться. Не больше, не больше! – поспешил добавить он, увидев, как вскинулась супруга.

– Но ведь договорились же… – начала она.

– Все будет в порядке! Ты поедешь с Рольфом и Тамарой в Италию, а я вас потом догоню. Клянусь, ни на день сверх необходимого не задержусь!

Может быть, у Наташки и могли закрасться какие-нибудь нехорошие подозрения, но Оруджев с Монастыревым выглядели не беднягами-эмигрантами, живущими на пособие от правительства, а вполне себе респектабельными бюргерами и бизнесменами: приличные костюмы, белые полотняные рубашки, дорогие туфли. А свой огромный пистолет Борька спрятал под пиджаком так, что его было совсем незаметно.

– Ну, Миронов, гляди! – погрозила она мужу пальцем.

Он со смехом чмокнул ее в щеку.

– Всенепременно глядеть буду!

– Мы за ним присмотрим, Наталья Даниловна! – пообещал Монастырев.

– Да уж присмотрите, пожалуйста!

На этом семейная разборка закончилась, и Евгений перешел к объяснению ситуации Готштедам. К его радости, здесь особых усилий не потребовалось. Рольф, услышав, что дело идет о бизнесе, энергично закивал:

– Конечно, конечно! Мы все понимаем! Дело прежде всего, хотя вы и на отдыхе! Выгодную сделку никогда нельзя упускать! Оставайтесь, а потом приедете. Я подробно опишу, как добраться до нашего любимого места. Это очень просто!

И он собрался тут же, на салфетке, рисовать план, но Миронов попросил подождать с этим до вечера, когда они вернутся в гостиницу. А сейчас давайте-ка закажем еще пива и отдохнем, как следует. День выдался хлопотный.

Вечером в своем номере Наташка все же учинила мужу допрос с пристрастием о неожиданно возникших из небытия сослуживцах, но Евгению удалось развеять ее подозрения и одновременно не наврать с три короба. Что только улучшило его настроение. Надо же, как все удачно получилось!

Но в то же время некая мысль крутилась у него в голове: «А действительно, случайно ли ребята появились в тот момент, когда он никак не мог придумать причину, по которой не должен был ехать в Италию?»

На следующее утро, стоя у дверей маленького отеля на тихой мюнхенской улице Евгений махал вслед скрывающемуся за поворотом автомобилю Готштедов. Прощание с женой не обошлось без напутствий типа: «Ты смотри тут, много не пей! Знаю я вас, старых вояк!» Насчет посторонних женщин не было сказано ничего. Наташка своему мужу верила.

До встречи с ребятами оставалось еще добрых полтора часа, и Евгений решил использовать это время с пользой – то есть плотно позавтракать. Ступину он уже отзвонился, сообщив о своей остановке в Мюнхене. Впрочем, о поводе для этой остановки распространятся не стал. Сказал только: «Я же обещал!» Сергей должен был прибыть в Баварию после полудня. А о бывших сослуживцах Миронова, да и его, если разобраться, Ступину пока знать нужды не было. Пусть Оруджев с Монастыревым побудут козырями в рукаве.

В отеле кафе имелось, но у Евгения был опыт завтраков в таких заведениях и он не обольщался надеждами на то, что его здесь действительно сытно покормят. Тосты, джем, немного сыра, чай. Ну, уж если совсем расщедрятся, то небольшая яичница. Здоровому мужику это – на один зуб, а Евгений привык завтракать основательно, чтобы заправки хватало на большую часть дня. Но зато и не ужинал. Чтобы лучше спалось.

Итак, он неспешно отправился в сторону центра, глазея по сторонам и подыскивая «точку общепита», способную удовлетворить потребности солидного бизнесмена, бывшего офицера и вообще мужчину в полном расцвете сил.

Таковая вскорости обнаружилась в виде кафе с выставленной на улицу грифельной доской, на которой мелом был написан обширный список блюд, подаваемых здесь по первому требованию посетителей.

Он вошел и потребовал. Официантка сделала круглые глаза, но возражать не осмелилась и со своими рекомендациями не полезла.

Вообще-то, как потом разъяснил Толик-Портос, кафе попалось ему нестандартное. Баварцы, равно и остальные жители Германии не любят по утрам плотно набивать желудки. Они делают это ближе к вечеру. Какие кошмары им потом снятся? Хозяева же этой закусочной непонятно на кого рассчитывали, предлагая обширное меню мясных блюд. Может быть, на русских туристов? Во всяком случае, Евгений мог порадовать свой организм, причем за довольно смешные деньги. Ну разве два евро за солидных размеров стейк – это дорого? Плюс обильный гарнир, две чашки кофе с хрустящими тостами – еще пара евро. Совсем неплохо.

В приподнятом и даже немного благостном настроении Евгений двинулся на встречу с бывшими подчиненными. День был опят солнечный, город вокруг него шумел во всю силу, и впереди намечалась интересная и опасная работа.

Оруджев с Монастыревым уже дожидались его за столом в «Хофбройхаузе». Перед Борисом стояла большая кружка пива, а Толик пробавлялся колой, поскольку организм его совершенно не переносил спиртного и реагировал на малейшую дозу неадекватно: Портос впадал в буйство и начинал все вокруг крушить. Он очень страдал от такого своего поведения и всеми силами старался к алкоголю даже не прикасаться. Впрочем, на то, как другие пьют, смотрел без содрогания и зависти.

Изменились они за прошедшие годы незначительно. Разве что Толик немного сбросил вес. Но все еще оставался внушительным, чем-то напоминающим скалу или даже утес. А Боря как был резким в движениях и с хитрой искоркой во взгляде, таким и остался.

Миронов поморщился: пиво с утра? Но он уже не был их командиром и потому замечаний делать не стал. Мало ли какие привычки они приобрели здесь, в Германии! Кстати, а как сюда-то попали?

С этого вопроса он и начал разговор, сев напротив них и заказав пива себе, чтобы не выделяться среди посетителей такого замечательного места.

Сильно откровенничать ребята не стали. «Ну, так сложилось, ты же помнишь, какие времена были – из армии поперли, работы никакой, а у Толика здесь родственники дальние оказались, они еще в начале девяностых за бугор свалили, вот и позвали. Ничего прижились, работа непыльная, заработная. Деньжат немного подкопим и свалим куда-нибудь в Аргентину».

– А что за работа такая? – поинтересовался Евгений.

Вот тут они его и ошарашили.

Оруджев как-то нехорошо усмехнулся и сказал:

– Ну вот, например, на этот раз наша работа – ты, командир!

– В каком смысле? – не понял Миронов.

– В самом прямом! – встрял бесхитростный Толик-Портос. – Заказали нам тебя!

Евгений несколько опешил.

– «Заказали» – это то, о чем я подумал?

– Именно, – покивал Борька.

Забыв о своем зароке с утра пива не пить, Миронов схватил кружку и сделал несколько глотков. Потом, успокаиваясь, достал сигареты, закурил.

– Ну и как же вы намерены этот заказ исполнить? Прямо тут шлепнете? Или отвезете куда-нибудь предварительно?

– Командир, ну ты совсем охренел! – возмутился бесхитростный Монастырев. – Что, так прямо и решил, что мы тебя шлепнем?

– Кто вас знает, – пожал плечами Евгений. – Вы же теперь иностранцы. Может, здесь так принято.

– Ага, блин, немцы мы! – заржал Оруджев. – И фамилии у нас Гитлер и Геринг! – И тут же оглянулся по сторонам – не слышал ли кто-нибудь?

– Значит, не будете заказ выполнять? – уточнил Миронов. – А вас самих за это потом не закажут?

– Кишка тонка у них! – презрительно скривился Оруджев. – Как бы мы их самих…

Он не закончил. Судя по выражению лица, Монастырев был полностью согласен с товарищем.

– Фу-у, – сказал Евгений. – Прямо от сердца отлегло.

– Хорош дурака валять, командир! – сказал Оруджев. – А то мы тебя не знаем! Ты бы нас первым и шлепнул! Если бы мы, конечно, взялись заказ выполнять…

– Интересные вы ребята, – задумчиво сказал Миронов. – Значит, вы меня несмотря на заказ убивать не собираетесь. А я, получается, вас бы, не моргнув глазом…

– Не, командир, ну что ты, в самом деле, – заныл Толик. – Борька совсем не то имел в виду…

– Знаю я, что он имел в виду, – жестко оборвал его Миронов. Но тут же смягчился: – Ладно, проехали. Вот что, ребятки. Если вы меня убивать передумали, то я вам тоже работу предложу. Без покойников, но достаточно прибыльную.

– Другое дело, командир! – сказал Оруджев. – Что, как раньше?

– Ну, типа того, – не стал вдаваться в подробности Евгений. – Вы вот что мне скажите: какие у вас тут возможности имеются?

– В каком смысле? – не понял Монастырев.

Вообще, его бывшие бойцы как-то странно и забавно разговаривали: реплику – один, следующую – другой, потом снова первый и так далее. Раньше такой особенности Миронов за ними не замечал. Возможно потому, что в их команде были и другие люди?

– В смысле техники, транспорта, свободного времени.

– Ну, времени у нас навалом, – сказал Оруджев. – То есть не ходим к восьми на работу. А техника, надо полагать, тебе необходима подслушивающая и подсматривающая, так?

– Так, – согласился Евгений.

– Ой, командир, чтой-то ты интересное задумал, – Портос, как всегда, шел напролом. – Колись, чем помочь можем. А что такого? – он удивленно посмотрел на Борьку – видимо, тот пнул его под столом ногой. – Для дела же лучше, если мы все знать будем!

– Дело и вправду интересное, – кивнул Миронов. – И помощь ваша мне очень нужна.

– О чем разговор, командир! – Оруджев был весь внимание. – Рассказывай!

– Чуть позже. А сейчас вы мне расскажите. Как остальные из нашей группы? Кого видели?

 

Глава 9

Со Ступиным они договорились встретиться на Мариенплатц. И Сергей не подвел, прибыл вовремя. Евгений из укромного уголка наблюдал, как бывший Стайниц сквозь темные очки внимательно осматривает площадь то ли в поисках Миронова, то ли пытаясь определить, есть ли слежка. Слежки не было, никто не обращал внимания на прилично одетого господина, рассеянно озиравшегося по сторонам, видимо решая, куда пойти пообедать.

Евгений не спеша приблизился, стал так, чтобы попасть в поле зрения Сергея.

– Ну, как дела, что нового? – негромко спросил Ступин, оказавшись рядом. – Ничего подозрительного не заметил?

– Нет, все в порядке. Только вот новость одна есть, не совсем приятная.

– И какая же?

– Да, понимаешь, не успел я сюда приехать, как меня уже заказали…

Лицо Сергея почти мгновенно стало белым.

– К-кто заказал? – вымолвил он едва слышно.

– Вот уж не знаю. Уроды какие-то, – Миронов был сама беспечность. – Да не волнуйся ты так, разберемся! – поспешил он добавить, испугавшись, что Ступин сейчас брякнется от страха в обморок прямо посреди Мариенплатц.

– Ты не понимаешь! – Сергей чуть не плакал. – Если нас вычислили, то все пропало! Уберут на раз!

– Хватит дергаться! – Евгений начинал злиться. – На нас уже люди оглядываются! Сказано тебе – не волнуйся, все решаемо! Я тут времени даром не терял. Пойдем куда-нибудь, посидим, поговорим.

И он, подхватив Ступина под руку, повлек его с площади. У компаньона явственно подгибались ноги.

Позже, сидя в каком-то кафе, он старательно отпаивал испуганного Стайница сначала крепким кофе, а когда не помогло, то почти полным стаканом коньяка. Правда, какое-то время ушло на объяснение официанту, что этот господин испытал шок от того, что выиграл большую сумму в лотерею, и сейчас ему просто необходима ударная доза спиртного, чтобы прийти в себя.

Коньяк, который Сергей жадно выхлебал, проливая на подбородок и рубашку, привел его наконец в чувства. Лицо порозовело, взгляд прояснился.

– Говоришь, не стоит волноваться? – хрипло спросил он. – Уверен?

– На сто процентов! – Миронов постарался сказать это как можно убедительнее.

Ступин заглянул в опустевший стакан, поставил его на столик, отхлебнул кофе из чашки, закурил. Сигарета в его пальцах подрагивала. «Дать ему еще несколько глотков? – подумал Евгений. – Ладно, успеется».

– Ну, как ты? – спроси он.

– Боюсь, – сознался Ступин. – Ты просто не знаешь этих людей. Убьют и не поморщатся.

– Ну, так уж сразу и убьют! – усмехнулся Миронов. – Ладно, с тобой все понятно. А меня-то за что убивать? Ничего вроде бы плохого им не сделал…

– Со мной общался? – в голосе Сергея вдруг послышалось злорадство. – Вот и достаточно, чтобы тебе не жить!

– Надо же, какая ты важная персона!

– Просто знаю много. А таких никто не любит.

– Но ведь не убрали же до сих пор? Ведь сколько времени прошло!

– Это я прятался хорошо! А теперь практически из подполья выхожу!

– Послушай, Серега! – не выдержал Миронов. – Какого черта ты вообще всю эту канитель затеял? Деньги, как сам признавался, у тебя есть. Свалил бы куда-нибудь в Австралию и жил там припеваючи. Нет, надо у своих бывших хозяев под носом крутиться! И меня теперь втягиваешь в эту суету.

– Опять ты не понимаешь, – поморщился Ступин. Он заметно приходил в себя, хотя страх еще плясал в его глазах. – Не будет мне покоя, пока эта организация существует. Они меня не то что в Австралии, даже в Антарктиде найдут!

«Ну, в Антарктиде-то как раз проще человека найти. Там народа раз, два – и обчелся» – подумал Евгений.

А Сергей продолжал:

– И жил я в той Австралии около года. Паршивая страна, должен тебе сказать! Огромные пустынные расстояния между городами. А сами города – не то Америка, не то Англия! Ничего своего! Японцев да корейцев там стало много в последнее время. В общем, винегрет, а не государство! Не люблю я такого! У немцев – другое дело. Порядок во всем, чистота, аккуратность! Хотя… тоже бардака теперь хватает.

– В общем, нет тебе места на этой Земле, – подытожил Миронов. – И в Россию, как я понимаю, возвращаться не собираешься.

– Упаси бог! – Ступин в испуге даже замахал руками на Евгения. – Вот уж где я точно ничего не забыл, так это там! Но честно признаюсь – тянет иногда. В снегу поваляться, в баньку сходить…

«Похоже, развозит его. Больше коньяка не давать!» – решил Миронов.

А Сергей как раз опять заглядывал в опустевший стакан.

– Хватит тебе! – сказал Евгений. – У нас еще работа впереди! Ты как, способен слушать, что я скажу?

– Вполне! – подобрался Ступин. – Давай, выкладывай!

– Как у тебя с людьми?

Сергей в задумчивости покачал головой.

– Не так чтобы очень. Но парочка найдется.

– Надежные?

– Относительно. Серьезных заданий давать нельзя. Последить, понаблюдать…

– И продадут при первой же возможности! – закончил Евгений.

– Не без этого.

– Ладно, черт с ними, может, и пригодятся. У меня тоже кое-кто есть. И надежные, в отличие от твоих.

– Где взял? – жадно спросил Ступин, подаваясь к нему всем телом.

– А вот этого тебе уже знать необязательно! – осадил его Миронов. – Сказал – есть, значит, есть! Меньше знаешь… Ну и так далее. Сам ведь жаловался только что на свою осведомленность.

– Твоя правда, – согласился Сергей. – Так что теперь делать будем?

– Для начала мне нужны деньги. Наличные.

– Проблем нет, – кивнул Ступин. Сейчас выпишу чек в один из местных банков, пойдешь и получишь.

– А не отследят тебя по чеку? – обеспокоился Евгений.

– Нет, не волнуйся. Здесь все чисто сделано. Так сколько нужно?

Услышав сумму, скривился, помотал головой, но все же выписал требуемое.

– Что дальше? – спросил он, пряча чековую книжку.

– Времени у нас немного, – задумчиво сказал Евгений, разглядывая чек. – Сегодня же поставишь своих людей следить за конторой. Где она, кстати, находится?

Ступин сказал. Евгений с минуту подумал, потом предложил:

– А давай сами туда скатаемся! На месте все предварительно прикинем – в смысле наблюдения, а потом уже и танцевать будем. Поставишь своих людей «на вахту» сегодня, а завтра с утречка мои там подежурят. После обеда – опять твои. Договорились? Ты на колесах?

– Да, но ведь я коньяк пил…

– Ничего, я за руль сяду.

 

Глава 10

С Оруджевым и Монастыревым он встретился уже под вечер, в знаменитом Английском саду. Здесь прогуливалась масса народа и случайное пересечение трех мужчин должно было пройти незаметно. Особенно если они не будут привлекать внимания своим поведением.

Они и не привлекали. Сидели на лавочке, любовались окружающими их видами и перебрасывались короткими ленивыми (со стороны) фразами.

– Как успехи? – поинтересовался Миронов.

– Все пучком, – доложил Оруджев. – Кое-что уже достали, остальное будет завтра.

– Что с наблюдением? – спросил Портос.

– Люди поставлены, работают.

– Надежные? – поинтересовался Борис.

– Не особенно. Но пока справляются.

– Не стоило бы со стороны народ брать… – скривился Монастырев.

– Ничего, если их в суть дела не посвящать.

– Командир, тебе машина нужна?

– На ближайшие день-два не требуется. Потом – посмотрим. Вот еще что. Эта бумажка – чек, надо по ней деньги в банке получить. На текущие расходы.

– Зачем, командир?!

– Даю – значит бери. Клиент не обеднеет. Кстати, уверяет, что источник безопасный. Но все же будьте осторожнее.

Мимо шли благопристойные баварцы и несколько более оживленные туристы, иногда парами, но чаще – семьями, с детьми. Кого из детишек вели за руку, а кого и несли в ременных сумках, пристегнутых на груди. Все взаправду наслаждались тихим майским вечером и красотами парка. И только эти трое изображали из себя людей на отдыхе.

Впрочем… Монастырев внезапно пробормотав: «Извини, командир, я на секундочку», – поднялся со скамейки и неторопливой походкой удалился, скрывшись среди гуляющих.

Оруджев на это никак не отреагировал, и Евгений не стал задавать вопросов. Надо – значит надо. Портос просто так ничего не делает.

Толик вернулся минут через пятнадцать. Опустился на лавочку и показал Миронову раскрытую ладонь. На ней лежала электронная карточка памяти, какие используют в фотоаппаратах.

– И что бы это значило? – приподнял бровь Евгений.

– Да заметил я одного клоуна, который почему-то с особым тщанием этот уголок парка фотографировал. Вот и решил поинтересоваться: а что у него за снимки получаются? Ведь темнеть начинает.

– Ну и?..

– Нас он снимал, законопослушных бюргеров, отдыхающих после трудового дня. Я, прежде чем карту изъять, просмотрел фотки. Хороший у него объектив, мощный.

– Надо было весь фотоаппарат забрать, – буркнул Оруджев.

– Да ну, зачем нам сломанная машинка? – улыбнулся Монастырев.

– А самого-то фотографа не сломал? – поинтересовался Миронов.

– Не до конца… Так, помял чуть.

– Хреново! – подытожил Евгений. – Кажется, на нас выходят главные силы. Поэтому времени на операцию остается совсем мало. Два дня, от силы – три. И то, если будем действовать стремительно, не давая противнику опомниться. Как думаете?

– Я так считаю, что волноваться особенно пока не следует. Ну беспокоятся они, чувствуют что-то. Но это ведь не повод для того, чтобы убирать нас с доски? – высказался Толик.

– Ерунду говоришь! – возмутился Борис. – А заказ на командира? Я уверен, им легче и его, и нас заодно убрать, чем вести разработку. Серьезные люди.

– Похоже, ты прав, – задумчиво сказал Миронов. – И это очень плохо. Придется мне линять из отеля, искать другое убежище. Да и вам надо перепрятками озаботиться. Я ведь вас засветил перед этими… Черт, еще же Ступин-Стайниц у нас на шее висит. Если его шлепнут, вся операция коту под хвост пойдет.

– Командир, а может, ну его, этого Ступина вместе со всей операцией? – несмело предложил Оруджев. – Баба с возу…

– Не годится, – прищелкнул языком Миронов. – Во-первых, я ему помощь обещал, а во-вторых, есть у меня свой зуб на гадов. Так что придется идти до конца. Еще раз спрашиваю: вы со мной? Пока не поздно дать задний ход…

Оруджев только хмыкнул скептически, а Монастырев возмутился:

– Ну ты, командир, вообще!

Евгений удовлетворенно кивнул. Его бойцы оставались прежними: надежной и верной силой. Сюда бы еще Штефырцу с Шишовым. Но где они сейчас? Ни Борис, ни Толик ничего о сослуживцах не слышали с момента увольнения из армии.

В отель Миронов не вернулся. Документы и деньги у него были с собой, а сумка с минимумом вещей может спокойно подождать там до окончания операции. До удачного окончания. Потому что, если все пойдет не так, как задумано, вещи эти ему больше не понадобятся.

Место для ночлега предложил Толик-Портос. Сказал: «Есть у меня одна знакомая, у ней запросто на постой можно определиться». Знакомая жила на окраине Мюнхена, в небольшом двухэтажном домике. Да что там – на окраине! Практически за городом находился этот домик, в небольшой деревеньке, хотя адрес был все равно мюнхенский. Хозяйку звали Агнета. Евгений подумал, что имя не совсем немецкое, хотя кто их сейчас немцев разберет. Называют детей, как в мультфильмах каких-нибудь. Беленькая Агнета очень походила на строгую учительницу младших классов, и Миронов подивился – надо же, какие у Портоса знакомые! Причем, как он понял, не просто знакомые, а что-то большее.

Но вникать в суть их взаимоотношений не стал, после представления сказал несколько комплиментов хозяйке, договорился, что будет платить по пятьдесят евро за ночь, и вежливо отказался от предложенных за дополнительную плату завтраков. Сказал, что будет уходить рано, поэтому не хочет беспокоить уважаемую фрау. «Фройляйн» – поправила его Агнета. Незамужняя, значит. Не зря Толик вьется вокруг этого цветка, что твой шмель.

К вечерним разговорам за чашкой чая он был не расположен, сослался на усталость и отправился на второй этаж, где ему отвели комнатку. Маленькую, с одним окном, из мебели только кровать, стол у стены, стул и шкаф для одежды. Вполне себе ничего обстановка для проживания временно холостого мужчины без особенных запросов к комфорту.

Он отзвонился Наташке, сообщил, что у него все в порядке, дела движутся, через пару дней возможно подписание контракта. Жена была в полном восторге от Италии. Они уже доехали до места, поужинали и собирались на прогулку. Супруга очень жалела, что его нет рядом и требовала заканчивать дела побыстрее и немедленно приезжать.

Евгений тут только сообразил, что сам он об ужине забыл. Идти выпрашивать что-нибудь пожевать у Агнеты не решился и пришлось ложиться спать на голодный желудок. Как-то он уже отвык от этого. Ничего страшного, даже полезно.

Уже засыпая, Миронов подумал, что, пожалуй, завтрашний день и часть следующего уйдут на разведку и подготовку плана операции. А уж потом…

 

Глава 11

Но, как оказалось, все не так просто. И что-то прогнозировать даже на ближайшее время – занятие абсолютно пустое.

Утром приехал все тот же Портос. Проснувшийся от мелодичного звонка в дверь Евгений слышал, как он весело о чем-то переговаривался с хозяйкой, похохатывал. Та отвечала тоже со смешками. Все у них было слажено, тут к бабке не ходи. Ну и хорошо. Лишь бы делу не мешало.

Толик привез, как было заказано, зубную щетку с пастой, одноразовые бритвенные станки, мыло, полотенце, еще какой-то гигиенической чепухи.

– Где Борис? – спросил Миронов.

– На месте, наблюдает, – доложил, подтягиваясь и выпячивая грудь при виде начальства Портос.

– Не напрягайся, – усмехнулся Евгений. – А то твоя любезная уважать перестанет.

– Да ни в жисть! – уверил Толик. – Здесь все схвачено, командир!

– Ладушки. Тогда поехали!

Агнета всполошилась. А как же завтрак? Неужели господа уедут, не позавтракав?

Портос успокоил ее, объяснив, что дела не ждут, а перекусить они вполне могут и в городе. С тем и уехали, оставив хозяйку в расстроенных чувствах. Судя по всему, Толик обычно так не делал, что и не удивительно.

Но расспрашивать его Миронов не стал. Зачем в чужую жизнь лезть? Он и так, одним своим присутствием, им мешает. Ничего, это ненадолго.

– Что на сегодня, командир? – спросил Толик, загоняя свой «фольксваген» в поток машин, льющийся по направлению к центру. Многие здесь, очевидно, предпочитали жить за городом.

– Понаблюдаем, прикинем, – задумчиво сказал Евгений. – Я вчера там осмотрелся – паршивенькое место, все на виду.

– А дальше?

– Если честно, – сознался Миронов, – нет у меня пока никакой конкретной версии. Все придется «на коленке» конструировать, на ходу. Здесь ведь даже плана здания не раздобудешь! Или?..

Он вопросительно посмотрел на Монастырева.

Тот покрутил головой в сомнении.

– Может, и получится. Агнета ведь в мэрии работает, секретарем каким-то. Я, вообще-то, уже попросил ее об этой ма-аленькой услуге.

Он пальцами показал, какой маленькой.

– Вы уж извините, командир, что не спросясь…

Евгений развеселился.

– Ну ты инициативный! А ей как объяснил?

– Да наврал с три короба – и всех делов! Немки, они ведь очень доверчивые, лишь бы это никак с другой бабой не было связано. Вот тут они просто мегерами становятся!

– Что, имеешь опыт?

Толик только закряхтел в ответ.

– Ладно, дело твое, – не стал настаивать Миронов. – Если план будет – просто отлично. Но мы предварительно туда и сами заглянем, небольшой разведывательный рейд совершим.

– Что, ночи ждать придется? – огорчился Портос.

– Ну зачем же? Чинно-благородно зайдем днем, как порядочные бюргеры.

– Там охрана должна быть, – напомнил Толик.

– А мы и не будем наглеть, – успокоил его Евгений. – Так, общее впечатление составим, потому что далеко нас все равно не пустят. Скажем, что номером дома ошиблись, приносим свои извинения. Тут, главное, впечатление составить, не лезть наобум, даже имея план на руках. Как слепые котята тыкаться, конечно, не будем, но все же ориентирование какое-то время займет. А у нас его будет, подозреваю, совсем немного.

Ребята постарались, как следует. Неприметный фургончик «тойота» с рекламой пива «Францисканер» на борту притерся к бровке тротуара в незапрещенном для стоянки месте, но так, что вход в здание был отлично виден.

Портос несколько раз особым образом стукнул в заднюю дверцу – и она тут же распахнулась.

– Мог бы не громыхать, – сказал Оруджев, когда они нырнули в полутьму пункта наблюдения. – Я вас давно засек.

Миронов осмотрелся. Фургон явно не предназначался для перевозки ящиков или бочонков с пивом. Здесь был небольшой столик у стенки, диванчик перед ним, на котором можно было как сидеть, так и спать, если у оператора не было работы. На столе красовались два работающих ноутбука, еще какая-то электронная аппаратура. Под потолком тихо, на грани слышимости шелестел кондиционер. Имелся также миниатюрный холодильник и совсем крошечная кофейная машина – не более чем на пару чашек объемом. Стекла кабины не были тонированы снаружи, но отливали голубоватым цветом и не позволяли кинуть вовнутрь любопытствующий взгляд. При этом, как раньше заметил Евгений, снаружи они выглядели вполне себе обычно. В общем, был фургон приспособлен для скрытого наблюдения на все сто.

– Где это вы такую цацку раздобыли? – спросил он. – У местного отделения БНД?

Оруджев довольно осклабился.

– Не-е, это коллеги поспособствовали!

– Какие еще коллеги? – не понял Миронов.

– Ну, бандюки местные…

– А им-то зачем эти навороты?

– Мало ли… За конкурентами, к примеру, следить. Или банк готовиться ограбить.

– Ни хрена себе служба у баварских бандитов поставлена! – восхитился Евгений.

– Ну, если честно, они не совсем баварские, – сознался Борька. – Так, сброд разный. Турки, албанцы, косовары. Живут потихоньку. Особо не наглеют, а доходы имеют все равно приличные. Мы с ними не сотрудничаем, но и в делах не мешаем.

– Как они относятся к тому, что вы русские? – не удержался от вопроса Миронов.

– Вот уж это им по барабану! – вмешался Толик. – Русские, хохлы, афганцы – какая разница! Одним делом занимаемся! Лишь бы под ногами друг у друга не путались.

– Делом, говоришь? Ну-ну… – хмыкнул Миронов.

Ребята смутились.

– Командир, ты это… – сказал Оруджев. – Ты нас не кори. Так получилось. Каждый зарабатывает, как умеет. Не на завод же идти, в самом деле? Да и где они сейчас, те заводы?

– Ладно, проехали! – Миронов решительно хлопнул ладонью по колену. – К делу! Что ты тут высмотрел?

– Ничего особенного! – повеселев, затараторил Борька. – Люди приходят, люди уходят, все, как в обычной конторе. И не поймешь навскидку, чем там занимаются. Но я в Интернете полазил и справочку небольшую подготовил об этой фирме. Никакого криминала, все законно, солидная компания.

Евгений взял со столика бинокль, навел его на вход в здание, где размещалась нужная им фирма. Так, небольшая латунная табличка на стене. Неброская, но солидная. «Hans Warter & Co. GMBH». Стеклянные двери, разглядеть за ними что-либо конкретное невозможно. По сторонам дверей два вазона с какими-то зелеными насаждениями. Над входом установлена небольшая камера наблюдения. Действительно, все чинно-мирно. Как и вчера, когда они были здесь вместе с Сергеем. Подождал еще несколько минут, но ни один человек не вышел и не вошел в фирму Ганса Вартера. Он опустил бинокль.

– Надо внутрь сходить.

– И как ты себе это представляешь, командир? – спросил Оруджев.

– Я уже Портосу объяснял. Мне бы самому пойти, но, опасаюсь, срисовали они мою физиономию. Недаром же вас нанимали. Так что пускай Толик и сходит.

– А почему он? – возмутился Борька. – Я все в лучшем виде…

– У него фигура представительнее! – пресек возмущение Миронов. – И одет он поприличнее.

Действительно, сегодня Монастырев был хоть и без галстука, но в костюме, а Оруджев нацепил джинсу и походил на студента не очень обремененного занятиями.

– Тогда так, – решил Борька. – Минутку…

Он полез в ящик под столом, покопался в нем и достал пластиковую коробочку, похожую на школьный пенал. Хотя кто сейчас в школу с пеналами ходит?

Миронов с интересом смотрел на махинации своего бывшего подчиненного. А тот поставил коробочку на стол, раскрыл ее и достал моток каких-то проводков.

– Сейчас все будет в лучшем виде! – заявил он. – И увидим, и услышим. А ежели Портоса бить начнут, на помощь прибежим.

Миронов сильно сомневался в том, что Монастыреву может в таком деле понадобиться помощь, но возражать он не стал, ожидая, что же последует дальше.

– Снимай пиджак! – скомандовал Оруджев Толику, и тот покорно стал разоблачаться. Тут до Миронова дошло, какие проводки достал Борька.

– Только слышно будет? – спросил он.

– Я же сказал – и видно! – гордо заявил хитроумный Оруджев. – Камера – с мушиный глаз, но чувствительная изумительно! И расстояние вполне подходящее. Будем все снимать на экран, – он кивнул на ноутбуки. – И записывать, чтобы потом посмотреть как следует. Ты там из стороны в сторону поворачивайся! – это уже Монастыреву. – Только плавно, не дергаясь. И постарайся как можно глубже проникнуть. Да не забудь комментировать, как бы невзначай, словно с собой разговариваешь. Знаешь, задумчиво так…

– Не учи ученого! – обиделся Портос. – А то я сам не знаю. Командир, мне бы легенду какую придумать: зачем я туда вперся? Для охранников.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал Миронов, просматривая листки с информацией, собранной Оруджевым в Интернете. – Ага, вот. Ты – представитель чешской фирмы «Пльзеньские пивоварни», ищешь надежных поставщиков алюминия для производства пивных банок. Объемы закупок могут быть значительными, тебе хочется выяснить, насколько фирма Ганса Вартера солидна и какое количество алюминия она может предложить.

– А они металлами торгуют? – спросил Оруджев. – Лопухнуться ведь запросто можно!

– Торгуют, торгуют, – успокоил его Миронов. – Они много чем торгуют.

– Документик бы мне какой-нибудь, – попросил Толик. – А то выпрут взашей.

– Вот с документиками сложнее. Негде нам их взять. Ну, наврешь, что в отпуске здесь, решил так просто заглянуть, с перспективой на будущее сотрудничество. Отмазка, конечно, хилая, настоящие деловые люди и в отпуске документы, удостоверяющие их полномочия, имеют. Но, думается мне, они тебя к начальству не допустят, завернут.

– Командир! – встрял Оруджев. – А до завтра это дело потерпеть не может? Я людей знаю – любую «липу» на раз сварганят. От подлинной не отличишь!

– Да нет у нас времени! – досадливо скривился Евгений. – Так бы, конечно, чего лучшего желать! Но чувствую я, что счет уже не на недели начинает идти, и даже не на дни, а на часы.

– А чем чувствуешь, командир? – с невинным выражением лица спросил Борька.

Миронов покосился на него.

– Спинным мозгом чувствую! А тем, о чем ты подумал, я буду чувствовать, когда дело провалим и убегать придется. Еще вопросы есть?

– Почему я чех, а не, скажем, немец или русский?

– Немецкий язык ты для немца плоховато знаешь. А русский у них уже был один – Ступин. Они теперь русских наверняка опасаются. Так что чех – в самый раз. Ну что, готов?

– Сейчас аппаратуру проверим, – сказал Оруджев. – Держи! – он протянул Толику его пиджак. – Да осторожнее, проводку не повреди! А вот это вставь в ухо, чтобы нас слышать.

Пока Портос одевался, Борис пересел за столик, защелкал кнопками ноутбука.

– Ага, работает… Сейчас, сейчас… – бормотал он, настраивая камеру и микрофон. – Вот, получите!

Миронов глянул на экран и поначалу ничего не увидел. Тем временем Монастырев вылез из фургона и появилась освещенная солнцем улица. Изображение прыгало, было не очень четким.

– Вот же медведь! – возмутился Борька. – Сказано ведь: ходи плавно, неторопливо! Нет, скачет, как кенгуру! Портос, ты потише там!

– Постараюсь, – прогудел снаружи Толик. Из динамика ноутбука послышались те же самые слова.

И действительно, картинка дергаться почти перестала.

– Так и будет «елевиденье»? – спросил Евгений.

– Нет, сейчас подстрою! – Оруджев снова застучал по клавишам.

Миронов посмотрел в лобовое стекло фургона. Монастырев не спеша, солидно направлялся ко входу в фирму. Вот он подошел, остановился, всмотрелся в табличку, удовлетворенно кивнул. Молодец, хорошо играет, так держать! Он ведь наверняка сейчас виден на мониторе у охраны.

Толик открыл стеклянную створку и вошел вовнутрь. Евгений отложил бинокль и повернулся к ноутбуку.

После солнечной улицы изображение холла фирмы почти не просматривалось. Борис, шепотом выругавшись, щелкнул еще парой клавиш, очевидно, повышая чувствительность объектива, и все стало хорошо видно.

Так, холл не очень большой. Да и как ему быть большим, если здание старинное, ему века три, а то и четыре. Отремонтировано конечно, как следует, модернизировано, но выше головы не прыгнешь, расширить его нет никакой возможности.

Портос остановился, стал оглядываться по сторонам, давая возможность увидеть наблюдателям все подробности. Потом уверенно двинулся к стойке рецепции. За ней видна была аккуратная женская прическа.

Дама поднялась навстречу Монастыреву с дежурной улыбкой. Ну что же, довольно симпатичная. Где-то под тридцать лет, очки без оправы, внимательный взгляд. Одета строго и дорого, это Евгений сразу понял. Сотрудники фирмы не бедствуют.

– Добрый день! – поздоровалась дама. – Могу я вам чем-то помочь?

Толик, судя по всему, разулыбался, представился Ежефом Стечкой и дальше понес наскоро придуманную Мироновым легенду, добавляя в нее свои подробности. Слышно и видно было отлично.

– Ежеф Стечка! – фыркнул Оруджев, – придумает же!

Миронов только покосился на него, и Борис заткнулся.

Выслушав посетителя, дама секунду подумала и сообщила, что директора фирмы сейчас нет на месте, но уважаемый господин Стечка может переговорить с руководителем коммерческого отдела. Сейчас она попробует организовать эту встречу.

Очень бы на данном этапе пригодилась соответствующая визитная карточка, но где было ее взять?

Негромко переговорив по телефону, фрау Штемпельмайер (как значилось на ее бэйдже) с улыбкой попросила уважаемого господина подождать несколько минут. Сейчас спустится человек и проведет его в коммерческий отдел.

Все это время Монастырев не стоял как столб, а плавно, согласно инструкциям, поворачивался из стороны в сторону.

– Что это у них охранников не видно? – сквозь зубы пробормотал Миронов. – Или где-нибудь глубже сидят? Толик, если слышишь меня, кашляни негромко.

Портос прочистил горло.

– Продолжай действовать по сценарию и обязательно постарайся увидеть, где у них расположена охрана.

– И камеры! – подсказал Оруджев.

– Да, камеры тоже!

Монастырев кашлянул еще раз. В ожидании сопровождающего он отошел к стоящему у стены дивану, сел. Сбоку от дивана дизайнеры, оформлявшие холл, разместили какое-то забавное растение, ствол которого переплетался лесенкой. И все внимание Портоса обратилось на эту диковинку.

– Толик! – возмутился Оруджев. – Ты делом занимайся, а не кустами!

Миронов локтем ткнул его в бок – не лезь! Тут старший присутствует. Борис внял.

А смотреть в холле было действительно больше не на что. Особенной пышностью он не отличался. Уже упомянутые диван и деревце, стойка рецепции, парочка абстрактных картин на стенах да дверь, ведущая в глубину здания – вот и все. Фрау Штемпельмайер вернулась к своим занятиям, над стойкой вновь была видна лишь ее прическа.

Ждать пришлось недолго. Явился молодой человек, костюм, галстук, туфли – в соответствии с дресскодом, полагающимся в солидных фирмах.

– Господин Стечка? – с легким поклоном осведомился он.

– Точно так! – подтвердил Толик, вставая навстречу.

– Штефан Баумгарт, менеджер коммерческого отдела, – представился встречающий. – Прошу за мной.

Наблюдатели в фургончике затаили дыхание. Только бы Портоса не уличили в некомпетентности! Явился, понимаешь, самозванец с неизвестными и очень подозрительными целями! А не передать ли его полиции для выяснения личности? И ведь передадут, знаем мы этих немцев! А полиция тут дотошная. Они нужны, с ней разбирательства?

Но пока Монастырев держался уверенно, с достоинством, как и положено представителю солидного предприятия с многовековыми традициями и прочной репутацией. Он шел за господином Баумгартом по коридору, вертел головой по сторонам, давая свои друзьям возможность запечатлеть внутренне расположение помещений фирмы Ганса Вартера, и тихо бубнил под нос кое-какие комментарии: «Кажется, комната охраны сразу же за дверями. Здесь целых две камеры под потолком, направлены в разные стороны». – «Сейчас будет лифт, картинка может пропасть, не волнуйтесь».

Шедший на несколько шагов впереди Баумгарт обернулся через плечо, с улыбкой спросил:

– Простите?

– О чем вы? – сделал вид, что не понял Портос.

– Вы, кажется, что-то сказали?

– Да нет, что вы! – Портос махнул рукой, и в фургоне это увидели на экране. – Просто привычка с юности осталась. Сам с собой разговариваю. Так сказать, с умным человеком беседую.

– Ах, вот как! – разулыбался менеджер. – Иногда такая привычка – посоветоваться с собой – бывает очень полезной.

– Ну конечно! – не стал спорить Толик.

Вопреки ожиданиям, передача из лифта проходила практически без помех. Монастырев и Баумгарт стояли друг против друга и молча улыбались. Точнее, была видна лишь улыбка немца, но Миронов не сомневался, что Портос тоже сейчас скалится самым подходящим образом.

– Сильная у тебя аппаратура! – похвалил Оруджева Евгений.

– Ну так!.. – не стал скромничать тот.

Лифт потребовался всего лишь для подъема на второй этаж. Да ведь невместно солидным людям по лестницам шастать, как простым клеркам.

– Пожалуйте сюда! – сделал приглашающий жест менеджер на входе из лифта.

– А с кем я буду говорить? – спросил наконец Монастырев. – Там, внизу мне сообщили, что глава вашей фирмы сейчас в отъезде…

– Ну что вы! – опять разулыбался Баумгарт. – Стоит ли беспокоить господина Вартера по таким пустякам? Вы прекрасно сможете поговорить с шефом коммерческого отдела – господином Вольфгангом Зелински.

Вот тут Портосу представилась возможность показать себя во всей красе. Евгений прекрасно представлял, как Толик раздувается буквально на глазах. Изображение перестало колыхаться в такт шагам и точка обзора сместилась так, что стало понятно: Монастырев глыбой навис над собеседником.

– Вы сказали – по пустякам?

Голос его заставил задребезжать мембраны динамиков ноутбука. Оруджев поспешно убавил громкость.

– По пустякам, вы говорите? Это так у вас относятся к потенциальным партнерам? Солидным партнерам, смею вас уверить, уважаемый господин! Да как вы смели?! К вам приходит представитель всемирно известной компании, заметьте – лично приходит, а не связывается по телефону или, что еще хуже, – по факсу! И вы, какой-то мелкий менеджер, заявляете ему, что дело – пустячное! Представляю, как со мной будет разговаривать начальник вашего коммерческого отдела, если его подчиненные позволяют себе такое пренебрежительное отношение к посетителям!

На Баумгарта было приятно посмотреть. Портос таки нагнал на него страха. Бедный менеджер трясущейся рукой тянул из кармана платок, чтобы вытереть пот со лба, и все не мог вытянуть. Губы дрожали, он пытался вставить хоть слово в грозный монолог Толика. Но не получалось.

– В таком случае я не считаю возможным встречаться с кем-либо, кроме самого господина Вартера! Передайте это своему руководству! Когда, вы говорите, он вернется?

– За-за-завтра… – проблеял Баумгарт.

– Вот завтра и зайду. Но предварительно позвоню, чтобы опять не столкнуться с подобным неуважением. Я пробуду в вашем паршивом городишке еще несколько дней. Надеюсь, – в голосе Монастырева послышался яд и даже почудилось змеиное шипение, – у вашего хозяина найдутся для меня свободных полчаса. Позвольте откланяться!

Толик развернулся и прошествовал к лифту. Баумгарт старался забежать вперед, заглядывал в лицо и лепетал слова объяснения. Он ясно представлял себе, что с ним будет по возвращении в отдел. Шеф извещен о визите и, не увидев посетителя, примется задавать неприятные вопросы. Поэтому менеджер сейчас лихорадочно придумывал, что он может сказать в свое оправдание.

Он проводил Монастырева до выхода из здания, пискнул: «Будем с нетерпением ждать вашего звонка, уважаемый господин Стечка!», – и чуть ли не воздушный поцелуй отправил Портосу вослед.

Толик, не отвечая и выражая спиной максимальное презрение, неторопливо пошел по улице, а Баумгарт промокнул наконец лицо платком, тяжело вздохнул, сгорбился и поплелся получать заслуженное наказание.

Дождавшись, когда Монастырев выйдет из зоны обзора камеры над входом, Евгений скомандовал:

– Все, Портос, можешь расслабиться! Давай к нам!

Толик ввалился в фургон, шумно отдуваясь и, в свою очередь, вытирая взмокший лоб.

– Ну, блин, не завидую я актерам! Если они каждый раз так напрягаются…

– Молодчина, Портос! – хлопнул его по плечу Оруджев. – Ты прямо как какой-нибудь Депардье играл! Этот немчик чуть не обгадился от страха.

– А может, и обгадился, – привнес задумчивую реплику Миронов. И они все трое принялись хохотать, вспоминая лицо неудачника-менеджера.

Евгений спохватился первым. Улица, на которой стоял фургон, была относительно малолюдной, но все же случайный прохожий или даже полицейский могли вполне заинтересоваться странными звуками, доносящимися из закрытого автомобиля.

– Все, закончили ржание! Толик, ты чего это там взбеленился? Накинулся на немца, как акула империализма! Какая муха тебя укусила?

– Шеф! – прижал руки к груди Портос. – Ну, во-первых, и правда: что это он хамит? Сявка, понимаешь! А во-вторых… Побоялся я дальше идти, если честно. Ну о чем я мог разговаривать с шефом коммерческого отдела, если я в этой коммерции ни уха, ни рыла? Раскололи бы они меня в десять секунд! А так – достойно покинул поле битвы.

И тут же озабоченно спросил:

– Что, правда мало увидел?

Евгений пожал плечами.

– Может быть, и хватит нам этих знаний. Если Агнета, как обещала, план здания добудет. Будем смотреть. Поехали отсюда куда-нибудь в более спокойное место. На природу, что ли…

– А наблюдение? – вскинулся Оруджев.

– Сейчас организуем.

Миронов набрал номер Ступина.

– Ты, помнится, обещался людишек подослать, чтобы за конторой последили. Они вчера работали?

– Было дело. Мы ведь договорились, кажется, что они с обеда должны на «пост» заступать?

– Вот прямо сейчас пусть и подъезжают. Смотрят, запоминают, записывают. Только чтобы не очень светились. Потом, ближе к ночи, доклад послушаем.

– А у тебя как дела? Что-то новое появилось?

Евгений не стал откровенничать.

– Есть кое-какие подвижки. Но о конкретных результатах говорить пока рановато. Нужно время.

– Если бы оно у нас было… – вздохнул Сергей.

– Ничего, прорвемся, – как мог, успокоил его Миронов. – Главное – действовать, а не трястись от страха в норке. Верно я говорю?

– Вроде бы да… – не совсем уверенно отозвался Ступин.

– Ну, тогда до связи!

– Круто ты с ним, – заметил Монастырев.

– Значит, заслужил, – усмехнулся Евгений. – И не круче, чем ты с этим бедным немцем! Представляешь, как его сейчас дрючат за то, что возможный контракт сорвался?

– А может, и нет, – рассудительно сказал Оруджев. – Они наверняка сунутся в Интернет, посмотрят, кто там в этих чешских пивоварнях работает, и сразу выяснят, что никакого Ежефа Стечки там нет в помине. И успокоятся.

– Это вряд ли, – помрачнел Миронов. – Если все здесь так, как описывал Ступин-Стайниц, то могут и всполошиться: самозванец на горизонте. Нет, Толик, правильно ты сделал, что не пошел дальше. При нынешних технологиях раскопать всю подноготную о человеке – раз плюнуть. Ты бы не успел и чашечку кофе с этим шефом коммерческого отдела выпить, как тебя бы раскусили. А мы этим походом еще время себе сократили. Как бы не пришлось сегодня ночью в контору господина Вартера залезать… Ладно, хватит пока об этом! Ну, ребятки, вы тут почти местные, все должны знать. Есть местечко за городом, где можно посидеть, голову поломать, пивка попить и чтобы не очень мешали?

– Как не быть, командир! – оживился Оруджев. – Сейчас доставим в самом лучшем виде!

И через час они сидели на веранде лесного гастштедта «У толстого баварца». Погода была прекрасной, пиво отменным и Евгений прикидывал, что тут же можно будет и отобедать чуть попозже, когда все обговорят.

А столько времени, чтобы добраться до места, у них ушло потому, что заезжали на работу к Агнете. Толик позвонил ей и выяснил, что с поручением она справилась успешно – план здания, в котором располагалась фирма господина Вартера, добыла. Вернее, не сам план, а его копию, но это не имело никакого значения. Монастырев наплел своей подружке, что солидная фирма из России (Миронов – ее представитель, естественно) намерена это здание приобрести. Но хозяева чинят ему различные препоны и внутрь пока не пускают, видимо, чтобы набить цену. Вот и надо, чтобы не покупать кота в мешке, для начала ознакомиться с планировкой будущего приобретения. А то вдруг не подойдет эта старинная рухлядь и останется бизнесмен в дураках, а фирма – в убытке.

Агнета эту развесистую лапшу проглотила не моргнув или сделала вид, что проглотила, тем более что ее «милый друг» от имени Миронова передал ей за эту услугу несколько бумажек с водяными знаками и солидного достоинства. Кто же устоит перед такими аргументами?

Они заняли самый удаленный от входа столик. Борис открыл принесенный из машины ноутбук и пустил запись посещения Монастыревым фирмы, останавливая изображение и увеличивая его в нужных местах.

Оказалось, все не так уж и плохо. Пусть Толик не побывал на остальных двух этажах, но первые оглядел основательно. Как они и предполагали, комната охраны располагалась на первом этаже, сразу после входа за рецепцией. По плану выходило, что комнатка эта небольшая и с учетом аппаратуры, долженствующей там находиться по определению, вмещает от силы два человека. Конечно, в глубине здания могли сидеть еще охранники, но это вряд ли. Зачем держать большую стражу, если фирма солидная, законная и видимым криминалом не занимается? Это в ее филиале (по документам, не имевшем к «Вартер и Ко» никакого отношения), который Миронов и Симонов со своими людьми разгромили в прошлый раз, была целая свора охранников, и их пришлось усыплять газом. Здесь же активных операций с алмазами, оружием и прочими сверхприбыльными товарами не производилось. Тихо, чинно, цивилизованно. Да и громить в этот раз ничего не предполагалось. Силы не те, к тому же смысла нет. Необходимо проникнуть, по возможности незаметно, взять, что нужно, и тихо удалиться. Пусть потом, кому положено, обыскивают и громят. По требованиям законов.

Около двух часов они разбирались с записью и чертежами. Потом Миронов сообщил товарищам план операции и дал задание на необходимое снаряжение и оборудование. Оруджев с Монастыревым подумали, посоветовались между собой и взялись за сотовые: звонить друзьям и знакомым из местного криминального мира. Многое, конечно, можно приобрести вполне легально, но кое-что нужно было достать. Деньги у ребят имелись, чек Ступина они успели обналичить. Сереже предстоит еще раскошелиться. Это Миронов работает из интереса, а бывшие его бойцы совсем не обязаны рисковать за спасибо. Ничего, не обеднеет экс-Стайниц. Надо полагать, он сумел в свое время достаточно прикарманить из фондов Вартера и его коллег по организации. Недаром же за ним охота идет.

– А что, парни, не перекусить ли нам? – разгибаясь от стола и потягиваясь, спросил Миронов.

Толик предвкушающее потер руки, но Оруджев его одернул и заявил:

– Нет, командир, ты уж сам трапезничай! Если ничего срочного нет. А мы поедем. Еще кучу дел надо провернуть. Только вот как с транспортом быть?

– Ничего, я такси возьму. Отправляйтесь. Встреча – как условились.

С тем они и отбыли.

 

Глава 12

Евгений подозвал официанта, сделал заказ, в ожидании откинулся на спинку стула и закурил. Здесь, на веранде, можно было курить невозбранно. А практически во всех кафе и ресторанах Германии, да и всей Европы, теперь это маленькое удовольствие ликвидировали в рамках кампании по борьбе с табачным дымом. Европейцы и приезжие роптали, но подчинялись.

Он, затягивался своим «21-м веком», рассеянно оглядывая окрестный пейзаж, и опять думал о том, что напрасно ввязался в эту историю. Ну вот сидел бы сейчас точно так же, дожидаясь официанта, любовался недалекими Альпами, слушал щебет Наташки, и никакого дела ему ночью не предстояло. Разве что супружеский долг…

Приключений, видите ли, захотелось! Дай бог, чтобы все обошлось только бесшумным, как предполагается, визитом в контору господина Вартера и компании. Но интуиция подсказывала, что не все так просто. Ступин что-то важное точно не договаривает. Зато силы, стоящие за Вартером, взялись за Миронова сотоварищи всерьез.

Сначала этот «заказ», полученный ребятами на своего бывшего командира. Они ведь так и не узнали, кто «заказал». Получили наводку по своему обычному каналу, увидели фотографию, поняли, кого должны убрать, тряхнули канал. И – пшик! Заказ пришел через третьи руки и эти руки никак не отслеживались.

Потом фотограф в Английском саду. Не было у Портоса возможности допросить его как следует – слишком людно было в тот момент на аллеях. Только забрал флэш-карту, разбил фотоаппарат и незаметно, но оч-чень больно врезал его владельцу.

Сегодня они засветились во время визита Толика в контору. Если примутся копать как следует (а ведь примутся, вопрос только во времени), выйдут и на Бориса. Придется ребятам после операции, что называется, «делать ноги». Они, вообще-то, и сами собирались, только подкопить нужно было еще немного. Ступин компенсирует потери, никуда не денется. Его жизнь и свобода стоят (для него, разумеется) любых денег. И он должен это понимать. А если не понимает, то мы ему разъясним. Кстати, пора бы с ним повидаться. Где у нас телефон?

Сергей подъехал, когда Миронов уже разделался с порцией айсбайна и наслаждался пивом. Странно, но в «Толстом баварце» нашелся эрфуртский «Браугольд».

– Чего меня не подождал? – с укоризной спросил Ступин подсаживаясь к столу. – Я тоже сегодня еще не обедал.

– Ты неизвестно сколько сюда бы добирался, а я, значит, должен голодать? – возмутился Евгений. – И все для того, чтобы за компанию… Терпеть не могу что-то делать «за компанию»! Хочешь есть – заказывай. А я пока кофе попью, покурю. Заодно и поговорим.

– Грубый ты, Женя, – вздохнул Ступин, садясь и жестом подзывая официанта. – Я к тебе со всей душой. Можно сказать, умолял о помощи. А ты…

– А что – я? – опять возмутился Миронов. – Что-то не так делаю?

– Ты вообще что-нибудь делаешь? – вопросом на вопрос ответил Ступин. – Посылаю своих людей наблюдать за фирмой, думаю, они твоих сменят – и что же?

– И что же? – Евгений внутренне усмехнулся. Так я тебе ребят и засвечу! Не дождешься!

– Никого! Пустынно!

– Слишком долго ты, Сережа, за границей живешь, – попенял Миронов. – По-русски так не говорят: «Пустынно»!

– Да разве в этом дело? – теперь уже Ступин играл возмущение. – Договорились ведь действовать вместе! А ты по ресторанчикам шляешься, деньги тратишь попусту!

– Кстати, о деньгах! – поднял указательный палец вверх Евгений. – Выпиши-ка чек!

– Какой еще чек? – теперь уже непритворно возмутился Сергей. – Я ведь вчера тебе давал!

– Как там у Чуковского: «Ах, те, что ты выслал на прошлой неделе, мы давно уже съели. И ждем, не дождемся, когда же ты снова пришлешь к нашему ужину дюжину новых и сладких калош!» – с удовольствием процитировал Миронов.

– Что за ерунда? Какие калоши? Зачем тебе еще деньги?

– Ты еще добавь: «Жалкая, ничтожная личность!» – тон Евгения стал жестким. – Тоже мне, Паниковский нашелся! Тут, блин, соглашаешься человеку помочь, других людей привлекаешь, а он за кошелек хватается: «Не дам!» Твоя жизнь на кон поставлена! Это хоть понимаешь? Нет? Тогда я сейчас даю своим ребятам отбой и сваливаю отсюда к чертовой бабушке! Разбирайся сам! Только кажется мне, что недолго эти разборки продлятся. Как тут от людишек ненужных избавляются? Тазик с цементом к ногам – и в воду? В стенку замуровывают, чтобы не вякали? Ну так счастливого плавания! Или стояния в стенке…

Он сделал вид, что хочет подняться и уйти. Ступин схватил его за рукав, забормотал:

– Ну что ты, что ты, Женя?! Я все понимаю, будут тебе деньги, будут! Ну, считай, что я пошутил!

– Шутки у вас, милейший, дерьмовые! – сообщил Миронов, садясь. – И запомни: не мне лично эти деньги нужны, а на обеспечение операции требуются! Понял?

– Да понял, понял, – устало сказал Ступин. – Только вот…

И замолчал, потому что подошел официант с книжечкой меню.

Аппетит у него, несмотря на предстоящие траты, не пропал. Сергей вообще, как заметил Миронов, любил вкусно поесть. И традиционная баварская кухня ему такую возможность предоставляла. Вдумчиво и серьезно господин экс-Стайниц сделал заказ. Официант скорым шагом удалился. А Евгений не удержался от того, чтобы не испортить этому господинчику предстоящий обед.

Озаботившись лицом, он чуть наклонился вперед, над столом и негромко произнес:

– На твоем месте я бы не стал особенно наедаться.

– Это почему же? – не понял Сергей.

– Судя по всему, на нас уже открыли охоту. Сначала меня заказали, потом фотографа-шпиона подослали (я тебе позже об этом расскажу). Так и до покушения дойти может. Решат твои бывшие хозяева, что нечего валандаться с предателем, и пошлют киллера. Вот сидим мы сейчас с тобой совсем на виду. Запросто человечек с винтарем может устроиться где-нибудь в полукилометре от нас, выцелить да нажать на курок. И хорошо, если он в голову попадет. Сразу отмучаешься. А если, к примеру, в живот? Знаешь, во время войны солдаты перед боем совсем не ели. Разве что «наркомовские» сто грамм – для храбрости, папироску – и вперед. Очень плохо, когда пуля в набитое брюхо попадает. Почти наверняка смерть, причем очень мучительная…

Проникновенно Евгений говорил, с душой. Ступин, конечно, не подпрыгнул на месте и не стал прятаться под стол. Но головой по сторонам завертел. И с лица, что называется, спал. Спадешь тут, если так и ощущаешь лопатками алую точку лазерного прицела. И есть ему явно расхотелось. Он с тревогой всмотрелся в глаза Миронову.

– Женя… Что, правда?

И Евгений совершенно спокойно ответил:

– А черт его знает? Может, и правда… Откуда мне известны планы твоих бывших? Ты ведь до конца все так и не рассказал? Поэтому и представляю я их довольно смутно. Что за люди, как себя ведут в нестандартных ситуациях? Насколько далеко могут пойти, чтобы устранить угрозу своему бизнесу в лице тебя, а теперь вот и меня тоже? Видишь, все вопросы без ответов. А не зная ответов, я не могу действовать, как следует по обстановке. Поэтому и остается, как ты выразился «по ресторанчикам шляться да деньги тратить попусту»!

– Но что же делать? – трагическим полушепотом произнес Сергей.

– Вот сейчас, не дергаясь, спокойно и внятно мне рассказать: кто эти люди, какова структура их организации, что за операции они проводят, какими капиталами владеют, сколько ты у них стибрил, убегая. Ну и прочие мелочи. Я тебе в процессе рассказа буду наводящие вопросы задавать. Тогда и сообщу план действий. Я же сказал: не дергайся! Нет тут скорее всего никаких снайперов. Не думаю, что эти боссы так уж оперативно на убийство решатся. Европа все-таки, не Чечня какая-нибудь или Дагестан.

Появившийся официант принес заказ. Ступин смотрел на тарелки едва ли не с омерзением. И Евгений сжалился:

– Да ты ешь, ешь! Ничего страшного с тобой в ближайшие несколько часов не случится, гарантирую. И рассказывать не забывай. Только не ври, я твое вранье сразу почувствую!

Сергей вздохнул, взялся за вилку и нож и, вяло ими орудуя, принялся негромко говорить.

 

Глава 13

До города Ступин подбросил Миронова на своей машине. Почти до самого центра. Евгений только скомандовал:

– Вот здесь высади! И до завтрашнего утра свободен. Я сообщу, если что-то прояснится.

Сергей уехал, а он достал телефон и позвонил Оруджеву. Тот откликнулся сразу.

– Командир, у нас все идет по плану! К назначенному времени будем готовы.

– У тебя Толик не слишком занят? – спросил Евгений.

– Ну, есть пара дел. А что, нужен?

– Да денежку неплохо бы получить в банке. Вам ведь «наличка» требуется? Чтобы своих не расходовать.

Оруджев несколько секунд помолчал. Может быть, советовался с Монастыревым.

– В принципе, некоторая сумма не помешает. Куда Портоса прислать?

Миронов посмотрел по сторонам, увидел табличку на доме, назвал улицу и номер.

– Хорошо, он минут через двадцать будет. Заодно и подробности доложит.

Толик подъехал через четверть часа.

– Ты что, гнал, как на ралли? – осведомился Евгений, садясь в машину. – Смотри, нам неприятности с полицией сейчас никак не нужны.

– Да нет, командир, тут просто недалеко было. В чем проблема?

– Проблемы нет, так, мелкие делишки. Прошлый раз кто чек от клиента обналичивал?

– Ну, я. А что, неприятности возникли?

– Все в порядке тогда было?

– По-моему, все, – пожал плечами Монастырев. – Без вопросов всю сумму выплатили.

– Значит, и сегодня действуй так же.

– Так я ведь сегодня там был…

– Действительно! То-то ты костюм нацепил. Черт, не хотелось светиться, но придется мне самому идти. Подождешь снаружи в машине. Давай, вези!

Банк был, как банк, таких тут много. Во Франкфурте больше, но и здесь хватает. Бавария – земля богатая.

Позже Евгений будет благодарить судьбу, что пошел в банк сам, а не послал Портоса. Тот, конечно, молодец и умеет действовать быстро и четко, но в сложившейся ситуации этого было явно мало. Тут кое-что еще пригодилось. Когда он, получив несколько обандероленных пачек и внимательно их просмотрев, сложил деньги в карманы куртки и поблагодарил кассира, от дверей в операционный зал раздался громкий крик. Сначала Миронов не понял, о чем кричат и кто кричит, лишь обратил внимание, что люди, стоявшие рядом, как-то напряглись и забегали взглядами, словно ища, куда бы спрятаться. И лишь потом дошло: попал в откровенно дурацкую ситуацию.

Банк грабили. Совершенно как в голливудских боевиках. Двое в масках, ворвавшись в зал, навели помповые ружья на посетителей и служащих, а третий, с пистолетом в руке и криком: «Всем лечь! Это ограбление!», рванул к стойке.

Миронов, вместе с остальными посетителями, медленно опустился на пол, мысленно матеря и бандитов, так не вовремя устроивших налет, и Ступина, выбравший именно этот банк для хранения своей заначки, и славный город Мюнхен, в котором полиция до сих пор не изжила «родимое пятно капитализма» – преступность. Да и своему везению не мешало сказать пару теплых слов! Ну надо же было прийти за деньгами аккурат в момент ограбления! Не дай бог, еще стрельба поднимется! Тогда вообще на сегодняшней операции можно ставить жирный крест. Даже если не заденет случайная пуля, бандитов все равно возьмут рано или поздно. А всех присутствовавших при сем спектакле обязательно станут допрашивать. И кого, спросите, с особым тщанием? Конечно же, того подозрительно русского, у которого в этом банке счета нет, зато в карманах полно пачек евро. И ведь не класть сюда он их пришел, а совсем наоборот! Нет, ребятки, мы так не договаривались! Надо искать какой-то оригинальный выход из возникшей ситуации.

К примеру, шлепнуть этих вооруженных придурков и быстро скрыться, не ожидая благодарностей от полиции и собратьев по несчастью. Но, во-первых, оружия у него с собой нет, а во-вторых, даже если он благополучно перестреляет (или хотя бы ранит) налетчиков, а потом убежит, его в два счета вычислят, просмотрев записи видеокамер, которые наверняка следят сейчас за происходящим в зале. Бандюкам хорошо, у них стандартные шапочки с прорезями на головах, а у него такой шапочки не имеется.

Евгений осторожно осмотрелся. Посетители банка все, как один, лежали на полу и боялись поднять головы. Даже двое вооруженных охранников. Зачем, спрашивается, иметь охрану, если она при первых признаках опасности послушно плюхается мордой вниз и покорно ждет окончания представления?

Нет, не все такие послушные здесь. Миронов заметил, как очень осторожно один их охранников опускает руку к пистолетной кобуре на поясе. Было мужику лет под пятьдесят, а значит, до пенсии, по местным меркам, еще далеко. Ну, не станет он сейчас сопротивляться, грабители благополучно скроются, банк так же благополучно получит страховку. Но ведь вышибут его потом как миленького, хотя охранник, в соответствии со служебными требованиями, «не подвергал опасности жизнь посторонних лиц»! Так что волей-неволей придется мужику хотя бы попытку имитировать, что вот, готов был защищать деньги вкладчиков. Не очень, конечно, активно, чтобы, не дай бог, самого не пристрелили. Так, попытается дернуться, получит прикладом или каблуком по ребрам. Но все же…

Черт, а вдруг у кого-нибудь из этих отморозков нервы не выдержат и пальнет он сдуру? И охранника пристрелит, и еще пару человек может задеть. У них же наверняка не пули, а дробь там, в стволе.

Заметив, что охранник смотрит на него, Миронов устроил целую пантомиму. Нахмурился, сделал строгие глаза, потом обвел взглядом лежащих неподалеку людей и едва заметно покачал головой. Дескать, не смей, видишь, сколько народа пострадать может?

Охранник так же изобразил кивок и попытки свои оставил. А Миронову в это момент пришла в голову хорошая идея. И как он раньше о своем оборудовании не вспомнил?

Памятуя о прошлых приключениях в Германии, в этот раз он так, на всякий случай, озаботился взять с собой не только универсальную отмычку, похожую на брелок для ключей, но и кое-что еще. Парочку таких же, похожих на обычные вещи приспособлений, годящихся как к нормальному применению, так и к неординарному. В свое время он прошел курс изучения подобных устройств и кое-какими даже пользовался на заданиях. Некоторые были настоящим барахлом, а некоторые Евгению очень понравились.

Вот, к примеру, портсигар со встроенной зажигалкой. Вроде обычная металлическая коробочка, с вытесненным на одной стороне рисунком головы быка и надписью «CIGARETTE CASE». И сигареты внутри имеются, и зажигалка работает. Но если знать, где сдвинуть маленькую планочку, можно воспользоваться этим устройством как пистолетом. Не огнестрельным, какой был у агента Ступина и из которого «старичок» тогда застрелил Штефана, а пневматическим, посылающим в противника дротики с парализующим составом. Дальность стрельбы – до десяти метров. В нынешних условиях вполне хватит.

Было у Миронова одно сомнение. Каждое химическое или биологическое средство имеет свой срок годности. А он не знал, какой срок у этих дротиков. Портсигар занычил вместе с другими сувенирами, когда уходил из СОБ. Надо же было компенсировать моральный ущерб и горечь от того, как с ним поступили? И с тех пор лежала игрушка в сейфе, что прятался за книжным стеллажом. Только перед поездкой он проверил работоспособность механизма, зарядил баллончик сжатым воздухом и пополнил запас сигарет. Вообще-то, дротики хранились в герметически запечатанной упаковке и, по идее, были вполне годными. Но кто ее знает, эту секретную химию?

Вот сейчас, похоже, и пришел момент, когда «хитрый» портсигар мог пригодиться. Надо было только незаметно достать его и так же незаметно, выстрелить в налетчиков. Причем незаметно не только для них, но и для всех окружающих. Чтобы не было потом никаких лишних разговоров…

Двое бандитов с помповиками бродили между лежащими людьми, а третий, с пистолетом, перебрался за стойку и грузил в холщевую сумку, подобную той, что давали в супермаркетах за один евро, деньги, которые имелись у кассира в наличии. Основные средства банка, конечно, были в хранилище, но то ли времени у налетчиков на проникновение туда не хватало, то ли решили они ограничиться малым, так сказать, «синицей в руках», никто из них не требовал ключей, кодов доступа и так далее, чтобы выгрести настоящие миллионы. Таким макаром они могут и карманы посетителей, уходя, почистить. Оно нам надо? Да еще полиция не торопится приезжать. Наверное, никто из служащих не решился нажать тревожную кнопку.

К счастью для Евгения, кто-то завозился в дальнем углу зала и внимание грабителей обратилось в ту сторону. Один из них даже крикнул: «А ну, не дергаться!» и погрозил ружьем. Двух секунд Миронову хватило и портсигар-пистолет оказался зажат у него в пальцах.

Теперь надо было дождаться подходящего момента. И он его дождался.

В обойме было заряжено пять миниатюрных дротика. Первый ушел «в молоко» – сказалось отсутствие практики. Но радовало то, что выстрела было практически не слышно. Слабое шипение Евгений заглушил, кашлянув в тот момент, когда палец надавил на кнопку.

Что же, придется целиться тщательнее… На этот раз он затаил дыхание и очень нежно коснулся спуска.

Слава богу, парализующее вещество не выдохлось окончательно. Дротик попал одному из бандитов под лопатку. Тот дернулся, попытался завести руку за спину и тут же рухнул на пол. Ружье отлетело в сторону, загремев по мрамору.

Товарищ его сначала с недоумением уставился на лежащее тело, потом, видимо, решив, что кто-то выстрелил из пистолета с глушителем, оскалился и крутнулся на месте, выставив вперед ствол. Как только его спина оказалась досягаема, Евгений нажал на кнопку еще раз. С тем же эффектом.

А вот третьего ему «завалить» было не суждено. Обнаружив, что его компаньоны валяются бездыханными, третий гангстер перепугался не на шутку. Совершив фантастический прыжок, он преодолел барьер и бросился к дверям банка, ничего от страха не соображая.

Тут наконец и показали себя охранники. Один, невзирая на то, что у бандита в руке был зажат пистолет, бросился бегущему в ноги, а когда тот грохнулся на пол и от удара выпустил оружие, второй охранник, словно лев, кинулся ему на спину и стал выкручивать руки. Налетчик бился в истерике и брызгал слюной. Наркоман, наверное.

«Как в кино! – с удовольствием констатировал Евгений. – Молодцы, ребята! Звери, да и только!»

Лежавшие до сих пор люди, увидев, чем обернулось дело, стали подниматься с пола. А кто-то со счастливой улыбкой на лице начал аплодировать отважным охранникам. И вскоре рукоплескали уже все. В том числе и Миронов.

Он, хлопая в ладоши, не забывал потихоньку протискиваться к выходу. Но перед этим, наклонившись над каждым из обездвиженных бандитов, как бы осматривая их, быстро и незаметно выдернул дротики. Зачем оставлять полиции следы своего вмешательства? Его миссия закончилась, и громкой славы он совсем не жаждал. Все лавры должны были достаться охранникам банка, обезвредившим налетчиков и не только спасшим деньги, но и ухитрившимся при этом обойтись без жертв и «не подвергнуть опасности посторонних лиц». Миронова это вполне устраивало. Под шумок ему все же удалось выскользнуть из банка и прыгнуть в машину, где его ждал уже начинавший волноваться Портос.

– Что так долго? – спросил Толик, поворачивая в замке ключ зажигания. – Были какие-то затруднения?

– Да нет, просто очередь небольшая, – сказал Миронов, оглядываясь по сторонам. Где-то здесь должна была стоять машина, на которой бандиты собирались убегать после ограбления. Не на трамвае же им ехать? – Все норовят деньги со счетов снять. Кризис, наверное, сказывается.

Рассказывать о попытке ограбления банка он не стал. Зачем создавать еще одну легенду о себе?

Крутилась у него идейка, обнаружив гангстерскую машину, подойти и потихоньку нейтрализовать сообщника налетчиков. Но по зрелому размышлению Евгений решил этого не делать. Опять же, оно ему надо? Со своими бы делами разобраться. Пусть местных бандитов местные полицейские и ловят. Им за это хорошие зарплаты выдают.

Да и дротиков оставалось в портсигаре всего два. Вдруг понадобятся?

– Куда теперь, командир? – Портос выворачивал руль, стараясь не задеть другие припаркованные машины. Здесь, как и во всей Германии, у тротуаров автомобили ставили почти везде. Кроме, разумеется, пространства у банков и государственных зданий. За порядком следили специальные женщины-полицейские, которых почему-то называли политесами.

– У вас с Борисом много еще дел?

– Да кое-что собирались достать. Нет, основное-то есть. Так, мелочи. Но полезные.

– Ладно, высади меня где-нибудь недалеко от конторы Вартера и езжай. Вот, возьми деньги. Напоминаю: в половине первого быть в условленном месте!

– А как же! – не по уставу ответил Монастырев и ухмыльнулся.

Ну правильно, какие они сейчас военнослужащие?

Толик уехал, а Евгений пешком отправился к будущему «театру секретных действий». Хотелось ему посмотреть, как Ступин выполняет свою часть операции. То есть поставил ли «наружку» за подозреваемой фирмой, и если да, то насколько его люди профессиональны?

Наружное наблюдение присутствовало, не соврал Сергей. Но ребята эти были… В лучшем случае – частные детективы, привыкшие следить за неверными мужьями и женами. А в худшем – просто обычные бездельники, таким образом зарабатывающие на пиво и стопку корна. Да, хреново у господина экс-Стайница с людьми, если подобными оболтусами приходится пользоваться. Выходит, деньги – не главное в нашем деле.

Ладно, попозже вызовем Ступина и послушаем доклад его «наблюдателей». Хотя вряд ли они что-нибудь серьезное смогли засечь.

Какое-то ощущение неудовлетворенности не покидало Евгения. Он просто чувствовал, что их водят за нос. Непонятно, откуда это подозрение возникло, тем более что сегодня он вытряс Сергея до донышка. Все узнал. Кроме суммы на его счетах. На этом пункте ворюга замялся, и Миронов нажимать не стал. Об остальном Ступин выложил все, что знал, тут можно было быть уверенным. Но тогда почему кажется, что игра идет совсем не по тем правилам, которые виделись вначале? Как будто опытный игрок сидит над доской, по которой бегают Миронов и его люди, усмехается про себя и делает такие ходы, чтобы его противникам казалось, что они побеждают. А в действительности копит силы и готовит один-единственный, но мощный и окончательный удар.

Очень неприятное было чувство. А своим ощущениям Евгений привык верить. Интуиция не раз выручала его, удерживая от опрометчивых поступков.

Он наткнулся на небольшой скверик, на удивление почти безлюдный, и решил, что лучшего места не найти. Нужно сесть и все как следует обдумать.

Закурил, пару раз затянулся и уставился в пространство невидящим взором. Итак, что мы имеем? Фирма Вартера – не самое главное звено в цепочке организаций, занимающихся контрабандой, подпольной торговлей и спекуляцией всем, что приносит сверхприбыль: драгоценные камни, оружие, технические секреты, люди. Существует этот союз достаточно давно и пока, не считая разгрома и провала фирмы, которую курировал Ступин-Стайниц, сбоев в его работе не было.

А вот, кстати, интересно! Симонов вроде бы занимался этим плотно и, как он сам говорил, подобрался к «гадючьему гнезду» достаточно близко. Отчего же вдруг все дела то ли забросил, то ли передал кому-то другому? Как понял Евгений, та операция по устранению в Анголе партизанского главаря Жонаса Савимби была для Алексея Васильевича последней. Ушел он на пенсию «с почетом и выслугой». И след его почти затерялся.

В общем-то, догадки на этот счет у Миронова имелись. Скорее всего кто-то «на самом верху» был замешан в этом деле и, конечно же, не мог позволить, чтобы старый разведчик «гнездо» разворошил. Симонову, наверное, еще повезло, ему не подстроили какую-нибудь автоаварию. Ведь посылать киллера – чревато расследованием, причем тщательным, если подвернется дотошный следователь. А с аварией гораздо проще. Если, конечно, подготовкой ее займется хороший специалист. И никаких следов потом не найдешь.

Впрочем, что это он так уверенно рассуждает о безопасности Симонова? Давно ли с ним разговаривал? Евгений задумался. Ну да, примерно года полтора назад Алексей Васильевич звонил, поздравлял с Новым годом, передавал привет жене. А о себе сказал только, что «пенсионерствует» и собирается пасеку завести. Может, и правда от дел отошел, и его не тронули, махнули рукой: пускай дед доживет спокойно?

Не верилось что-то в спокойную старость Симонова, не такой он человек, чтобы бросить дело, на которое потратил несколько лет своей жизни. Хотя всякое бывает…

Ступин был не пешкой, скорее офицером, которому доверили курировать одно из звеньев цепочки. Выслужился, наверное. А может быть, его послали «смотрящим» большие люди из России. Тем более, что Сергей лично был знаком с Жонасом Савимби, который поставлял ангольские алмазы. Но, как известно, не справился он. Подконтрольную фирму разгромили, а самому «смотрящему» пришлось искать убежища у своего африканского друга. Откуда его благополучно и выкрали Симонов с Мироновым. Чтобы под пули не попал, когда в стане «доутора» началась перестрелка, которую продолжили и завершили правительственные войска. Как уже говорилось, Ступин-Стайниц бежал в очередной раз и продолжил скрываться как от Интерпола, так и от своих бывших хозяев. Теперь вот решил перейти в наступление. Силами Миронова и его бывших сослуживцев. Сам, гад, точно не полезет ночью в здание фирмы Вартера.

Впрочем, что это Евгений возмущается? Он и сам ни за что не возьмет Сергея на дело. У Ступина же нет никакого опыта оперативной работы. Еще застукают всех из-за какой-нибудь глупости, которую он непременно совершит! Пусть лучше на шухере постоит! Или вообще в сторонке, чтобы под ногами не путался.

А операция предстояла, в общем-то, несерьезная. Ну, проникнуть, ну, взять, ну, выбраться. Делов-то!

Вот! Вот что смущало Миронова! Несерьезность предстоящей задачи! То есть, конечно, со стороны это выглядит куда как деловито. Темной ночью люди в масках пробираются в закрытое (и охраняемое!) помещение, что-то крадут и так же тихо, как пришли, удаляются. Кино, да и только. Со счастливым концом.

А вот конец может быть и не совсем счастливый. Судя по активности, которая замечается вокруг Миронова (а теперь и его людей), не все так просто и безопасно. И начинают проявляться два варианта будущих событий.

Первый: добравшись до нужной комнаты, они ничего из того, что ищут, там не обнаружат. И уйдут не солоно хлебавши.

Второй: как только они проникнут в эту комнату, тут же загорится яркий свет и со всех сторон выскочат люди с автоматами наизготовку. Поджидавшие, естественно, ночных визитеров еще с вечера.

Кстати, оба варианта могут быть и перемешаны между собой. А господин Вартер станет пучить глаза перед полицейскими и громко возмущаться наглостью «этих русских», а также их интересами к совершенно легальной и солидной германской фирме.

Что последует за этим и представлять не хочется. Могут выслать, а могут и посадить. И хотя тюрьмы здесь европейские, чистые, с удобствами, все равно ничего хорошего.

Кстати, могут и просто по-тихому шлепнуть да прикопать в баварских лесах. Чтобы дальше не заботиться о судьбе любопытных русских. Вполне реально.

А значит, что? Впереди банальная ловушка, в которую их мягко так заманивают. Приходите, гости дорогие!

Кстати, не факт, что мышеловку настроили именно на Миронова и его людей. Может, она просто была создана на всякий случай. А уж кто попадется – видно будет.

И отсюда делаем вывод: никуда мы сегодня ночью не идем, а продолжаем, хотя и в очень спешном порядке, копать дальше. Авось что-нибудь нароем.

Оборудование и снаряжение, что ребята сегодня достают, еще пригодится. Потому что, если есть мышеловка, то она наверняка прикрывает что-то серьезное. Вот это серьезное нам и предстоит найти…

Придя к такому решению, Евгений даже развеселился. Мышек ждете, господа? Ну ждите, ждите.

Не то чтобы он опасался этого теперь уже несостоявшегося проникновения в фирму господина Вартера. Такая мелочь по сравнению с тем, что ему в былые времена приходилось делать! Но вот то, что удалось разгадать хитрость неведомых пока противников (а он сейчас ясно понимал, что да, была ловушка и ее получилось рассмотреть), радовало. Выходит, не совсем еще нюх потерял.

На радостях он набрал Наташкин номер, и выслушав очередную порцию восторгов, доложился, что дела продвигаются успешно, еще день-два – и он кинется в ее объятия.

Закончив разговор, Евгений покрутил головой в некоторой растерянности. Жена так восторгалась красотами провинциальной Италии, как будто в первый раз выехала за границу и видит все совершенно свежим взглядом. Или это оттого, что мужа рядом нет? Все-таки столько лет живут вместе, могли и поднадоесть друг другу…

День между тем катился к вечеру. Пора было отправлять Ступина на встречу с его филерами и потом выслушивать доклад, чего это они там успели навыслеживать? Сам Миронов перед этими людьми светиться не хотел. Мало ли что. Достаточно и Сергея.

Позвонил Оруджев и доложился, что у них все готово, осталось дождаться ночи. И был сильно удивлен, когда Евгений заявил, что необходима встреча. Заодно и поужинают.

Соратники приехали на машине Монастырева и повезли Миронова в какой-то очередной тихий ресторанчик, но уже в пределах города.

– Командир, все на мази! – радовался Борис. – Мы будем как ниндзя: бесшумны и неуловимы!

– А также смертоносны! – добавил Портос. – Мы такое достали! Увидишь, упадешь от изумления!

– Не сомневаюсь! – улыбнулся Евгений, представив себя падающим в обморок. Вот грохоту будет! – Только, ребятки, пусть эти ваши сокровища полежат где-нибудь в укромном месте. До поры, до времени.

Раздался вопль недоумения.

– Как «полежат»?! Да ты что, командир! Мы так старались!

– Тише, тише! – попробовал успокоить их Миронов. – Все нормально, молодцы, премия вам за это полагается. Только наши планы изменились. Сегодня мы никуда не идем.

– Ну вот! – расстроился Толик. – Меня Агнета куда-то в гости звала, а я отказался, сказал – дело важное.

– Не горюй! – хлопнул его по плечу Борис. – Знаем мы эти походы в немецкие гости! Немного выпивки, а на закуску орешки арахисовые. И сплошные разговоры. Ты ничего не потерял! Так в чем дело, командир?

– А вы сами прикиньте.

И Евгений поделился своими сомнениями. Ребята были опытные, прошли с ним в свое время огонь и воду и доводы командира показались им убедительными.

– Действительно, – задумчиво сказал Оруджев. – Явная подстава! Как это мы сразу не доперли?

– А я чувствовал, что здесь неладно! – заявил Монастырев. – Только стеснялся сказать. Думал, раз командир решил – надо идти.

– Сиди уж! – одернул его Борис. – Чувствовал он! Вот влетели бы в эту их ловушку, что стал бы делать? Крушить все направо и налево, знаю я тебя.

– Зато душу отвел бы! – нашелся Портос.

– Еще успеешь, – успокоил Миронов. – Будет случай. А сейчас главное – обработать эту шарашкину контору по полной программе, и в кратчайшие сроки. И узнать, откуда у нее ноги растут. Чувствую я, что где-то недалеко главная берлога располагается. Вот ее бы обнаружить и ковырнуть!

– Не вопрос! Нам бы только зацепку найти. А там разберемся!

– Есть у меня кое-какие соображения по этому поводу. Но сначала мне со Ступиным поговорить нужно будет.

Официант принес их заказ и на время вся компания оставила деловые разговоры. Зачем себе аппетит портить?

 

Глава 14

Сергей приехал на встречу минута в минуту. Выглядел он все еще испуганным. Сильно подействовали на него слова Миронова. Он не озирался и не вздрагивал при резких звуках, но чувствовал себя явно «не в своей тарелке». Когда Евгений сел в его машину, Ступин сразу накинулся с расспросами:

– Ты же говорил, что я до завтрашнего утра свободен! Есть новости? Что-то узнал?

– Да что ты изводишься? – отдвинулся от него Миронов. – Сказано же – все будет в порядке. Немного времени еще требуется. Лучше скажи – твои люди что выяснили?

Сергей сразу поскучнел.

– Ничего особенного. Фирма работает, как обычно. Вартера действительно нет. Может быть, нет в городе, а может, и в стране. Отследить невозможно.

– А ты уверен, что он нам так уж сильно нужен?

– В каком смысле? – не понял Ступин.

– Кто тебе сказал, что именно он является самым главным в этом вашем подпольном концерне?

– Ну, как… Я всегда только с ним контакт поддерживал.

– И что? Из этого совсем не следует, что он – босс! – Миронов помолчал несколько секунд, а потом неожиданно спросил: – Слушай, Сережа, тебе какие установки в Москве давали, когда сюда направили?

По тому, как непроизвольно дернулся Ступин, Евгений понял, что попал в точку.

– Что еще за установки? Никто меня не направлял, я сам…

– Брось! – резко сказал Миронов. – Хватит дурака валять! Меня ты все равно не обманешь! Запомни: мне нет никакого дела до твоих московских шефов. Сам с ними разбирайся. Я хочу понять, на кой черт ты меня втянул в свои местные разборки? И что со мной будет, если и когда я закончу с Вартером и прочими иностранцами? Уберут соотечественники?

Вот тут Ступин, что называется, поплыл. Как боксер после хорошего удара на ринге. Он молчал и чувствовалось, что просто не находит слов, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию.

– Та-ак, – сказал Евгений. – Похоже, мы сегодня днем не договорили. Давай, трогай. Поедем куда-нибудь объясняться. – И добавил ласково, но так, чтобы звучала угроза: – А по дороге ты что-нибудь обязательно придумаешь, правда?

«У толстого баварца» сегодня днем Сергей, понукаемый Мироновым, конечно, многое рассказал. Но только сейчас, подумав как следует, Евгений начал понимать, что рассказ этот страдал однобокостью. То есть Ступин выложил все, что знал о концерне, но ни словом не обмолвился о том, как попал сюда и кто были его «рекомендатели» в Москве. А без этого картина получалась неполной.

Конечно, Миронову, по большому счету, было наплевать на московских бандитов, не хотел он лезть в это болото. Российские гангстеры давно превзошли и американских, и итальянских, и китайских, и всех прочих. Так что связываться с ними, да еще в одиночку, было равносильно самоубийству, как бы банально это ни звучало. И Евгений ничего подобного делать не собирался.

Ему хотелось разобраться с бандитами местными, добраться до сердца организации. Причем желательно без стрельбы, погонь и прочих атрибутов голливудских боевиков, где герой сам-один расправляется с целыми толпами злыдней.

Это, впрочем, не исключало возможности спешного отступления в случае возникновения ситуации, способной привести к финалу, «не совместимому с жизнью». То есть при прямой угрозе существованию как его, так и соратников. Какого дьявола, в самом деле! Есть соответствующие службы, в том числе и международные, которым по долгу службы предписано заниматься выявлением и ликвидацией подобных подпольных организаций. Вот пусть и занимаются!

Максимальным его действием может быть только легкая наводка, указание курса, куда эти службам следует двигаться, чтобы выполнить свое предназначение.

Этим он и собирался заниматься, когда согласился помочь Ступину. На деле же выходило что-то иное… А с неправильностью следовало разобраться.

Миронов велел Сергею ехать все к тому же «Баварцу», и Ступин повиновался. Только по дороге, без объяснений, вдруг остановил машину, вышел и коротко переговорил с кем-то по мобильнику.

– Ну и кого же ты оповестил? – спросил Евгений, когда они тронулись дальше.

Как ни странно, но Ступин теперь не казался напуганным. На лице его читалось явное облегчение, как у человека, с души которого свалился тяжелый груз. Или принявшего окончательное решение?

И ответил он очень спокойно, почти весело:

– А вот скоро все и узнаешь!

Евгений пожалел, что у него с собой нет никакого оружия, не считая портсигара с двумя дротиками.

Словно прочитав его мысли, Ступин усмехнулся почти снисходительно:

– Не волнуйся, ничего страшного не будет. Просто услышишь ответы на все твои вопросы.

Миронов начал злиться. Слизняк смеет разговаривать с ним ТАК! Сам же трясся несколько часов назад, как заячий хвостик! Что же такого он услышал по телефону? Хотелось врезать по морде этому господинчику, но Евгений сдержал себя. Врезать всегда успеется, сначала посмотрим, что он приготовил.

В ресторанчике к вечеру собралось народа побольше, чем днем. Внутрь идти не хотелось, и столик они все же нашли на веранде. Миронов ждал обещанного сюрприза, незаметно поглядывал по сторонам и даже прикидывал, где укрыться, если начнется стрельба. Глупо, конечно, для него хватит и одного выстрела. А может быть, и укола отравленной иглой. Но почему-то казалось, что, действительно, ничего плохого не предвидится.

Ступин делал заказ подошедшему официанту, Евгений, сказав, что не голоден и будет только пиво, думал о том, как переменилось все за столь короткий сорок.

Нет, роли, конечно, не поменялись и Сергей сейчас не пугает его возможным покушением. Но ведет себя совершенно по-хозяйски, без страха. А вот Евгений все же немного опасается неизвестности.

Поймав себя на этой мысли, Миронов вдруг улыбнулся и решил, что хватит напрягаться. Все будет, как будет! А там – действовать по обстоятельствам.

Вокруг шумели подгулявшие бюргеры. Скромно шумели, не так, как в российских ресторанах. Сюда приезжали ужинать не только компаниями, но также с женами и детьми. Поэтому никто не размахивал руками с возгласами «Аффциант! Еще триста коньяка и салатов!», не ронял на пол вилки и тарелки, никто не говорил слов нецензурных и о политике. Обычный весенний вечер в пристойном заведении.

Решивший не задумываться о ближайшем будущем, Евгений отхлебывал из литровой кружки и разговора со Ступиным не заводил, дожидаясь, когда тот заговорит первым. А Сергей, набросившийся на принесенную вкуснятину с жадностью вышедшего из тайги туриста (действительно, что ли, голодал от страха?), смог разговаривать, только немного насытившись.

– Знаешь, я вот тебе об Австралии рассказывал. Так там действительно кенгуру жрут. Гадость жуткая!

– Что, целиком туши жарят? – вежливо поинтересовался Евгений.

– Нет, только хвосты. Но все равно – мерзость!

– Неужели никакого другого мяса нет? – не поверил Евгений.

– Почему? Цивилизованная страна как-никак. И говядина есть, и свинина.

– Так чего же ты кенгурятину ел?

– А экзотики хотелось, – просто объяснил Ступин.

– Развлекался, значит, – понимающе кивнул Евгений.

– И это тоже. Но, в первую очередь, прятался. Думаешь, сладко мне было, когда вы меня из Анголы выдернули? Еле-еле удалось от вас ноги сделать тогда, в самолете.

– Конечно, – усмехнулся Миронов. – Надо было тебя у Савимби оставить. Если бы в перестрелке не грохнули, то потом правительственные войска все равно бы добили. Они там не очень цацкались. Тем более с каким-то непонятным белым.

– Но ведь там такая партия алмазов осталась! – трагическим шепотом выдал Ступин. – На миллионы!

– Ну, значит, солдатики между собой поделили, – философски заметил Евгений. – У них зарплата маленькая, а тут прибавка к ней нехилая. Если, конечно, командиры не отобрали.

– Фиг им, а не прибавка! – злорадно сказал Ступин. – Когда твой облом меня скрутил, я как раз в одном приметном месте мешочек прикопал. Там скорее всего и лежит, меня дожидается.

– Предлагаешь организовать экспедицию для добычи твоих сокровищ? – лениво поинтересовался Миронов. – Так не выйдет ничего. В Анголе сейчас войны нет. Всю страну правительство контролирует. Повяжут как миленьких. И не только алмазы отберут, но еще и в тюрьму засадят лет на несколько. Если что, на меня не рассчитывай. Я на свободе хочу пожить. А коли уж совсем не получится, то тюрьма должна быть хотя бы европейской. Здесь, говорят, даже на воскресенье домой отпускают.

Его забавлял этот разговор. Подкупить его хочет Ступин, мороча голову рассказом о мифическом кладе, или просто время тянет, на что-то рассчитывая? Он чувствовал, что скорее второе. Поэтому и не начинал допрос с пристрастием. Может, правда в ближайшее время что-нибудь разъяснится?

– Какая тюрьма? – загорячился Сергей. – Я уже думал об этом. Приехать туристами, сказать, что хотим посетить места боевой славы или, там, экзотику посмотреть. Да мало ли чего можно насочинять? Найдем место, потихоньку заберем мешочек – и в Амстердам! Там у меня связи отлажены, быстро все сбыхаем! И разбежимся с денежками.

– Ну, насчет мест боевой славы ты, конечно, загнул, – все так же лениво продолжил Миронов. – Я там был с секретной миссией, о ней правительство не знало. А ты вообще не воевал. И насчет вывезти – тоже сильно сомневаюсь. Совсем не дураки анголане, все-таки у нас учились многие. Думаешь, они не знали, что Савимби алмазами торговал? И то, что подозрительные иностранцы чего-то рыскают на месте его гибели, не вызовет пристального к ним внимания? А следовательно, на таможне потрошить будут по полной программе. Это мы тогда могли запросто на твоем самолете свалить. Сейчас времена другие.

– Да те же самые времена! – не сдавался Ступин. – Как был бардак, так и остался! Я тебе говорю – все очень реально!

– А что же сам не соберешься? Меня вот в напарники зовешь? И ведь не боишься такую тайну рассказывать.

– Как ты не поймешь: мешает мне все это нынешнее дело! А когда разберемся с моими, как ты говоришь, бывшими хозяевами, можно будет и в Африку полететь! И бояться мне тебя нечего! Карты у меня нет, все только в памяти.

– Ну, это все из разряда «если бы, да кабы», – стараясь, чтобы в голосе прозвучало разочарование, сказал Евгений. – Еще неизвестно, кто с кем разберется: мы с ними или они с нами! Спешишь ты очень, Сергей! В свете последних событий я еще не принял окончательного решения – помогать тебе или нет. Ты же до конца колоться не хочешь? Не далее как сегодня днем уверял, что подробности выложил, как на духу, а теперь выясняется, что далеко не все я знаю. Мы так не договаривались!

– Погоди! – Ступин выставил перед собой ладонь, словно останавливая его. – Вот сейчас и узнаешь. Не от меня.

– Здравствуйте, Евгений Викторович! – произнес по-русски незнакомый голос за спиной у Миронова и через секунду говоривший присел за их стол. – Не возражаете?

 

Глава 15

Ему было на вид около сорока лет. Худощавый, чтобы не сказать тощий, среднего роста. На лице выделялись темно-серые, почти черные глаза и нос, который своими размерами… несколько не соответствовал общей гармонии. И в то же время, увидев этого человека мельком, через пару минут на просьбу описать его только и можно было бы сказать о глазах и носе. Ну, разве еще о цвете костюма. Кстати, костюм был тоже неприметный. Обычная серая в мелкую полоску пара. Галстук отсутствовал, и ворот рубашки был расстегнут по причине, вероятно, теплой погоды.

Он сел на стул, внимательно оглядел тарелки Миронова и Ступина и только потом заглянул в глаза Евгения.

– Вам привет от Алексея Васильевича! – сказал он.

– Какого Алексея Васильевича? – вежливо поинтересовался Миронов. – У меня несколько знакомых с таким именем и отчеством.

– Симонова, разумеется, – с некоторым даже изумлением ответствовал незнакомец. – Неужто не припоминаете? А он вас хорошо помнит. Так и сказал: «При встрече обязательно Женьке привет передавай!» Вот, передаю.

– Спасибо, – кивнул Евгений. – Как он там?

– Ничего старик, бодрый еще. Я с ним довольно долго разговаривал в Москве.

– В Москве, вы сказали? – уточнил Миронов. Симонова в столице никак не могло быть. Что-то тут не так.

Оказалось, все так.

– Ну да, в Москве. Его ведь привезли туда, когда операция готовилась. А так сидит Алексей Васильевич у себя в деревне, пчелами, кажется, занимается.

– Какая операция? – напрягся Евгений.

– Знаете что, – сказал незнакомец. – Давайте все по порядку. Договорились? Меня зовут Виктором Ильичем. Мне многое нужно вам рассказать. Но, как мне кажется, здесь не лучшее место для беседы. Не будете против, если я приглашу вас на небольшую прогулку? А то люди вокруг, шумно, да и специально кто-нибудь подслушать может. А вот товарищ пусть пока здесь посидит, столик покараулит. Согласны? – это уже Ступину и чуточку другим тоном. Тот с несколько растерянным видом кивнул. – Вот и славно. Пойдемте, Евгений Викторович!

– И куда же мы пойдем? – спросил Миронов, когда они спустились по ступенькам террасы. – У вас место какое-то есть?

– Да никуда особенно! – улыбнулся Виктор Ильич. – Просто погуляем. Если вы не против, я тут кое-что включу.

Он достал из кармана небольшую металлическую коробочку и нажал клавишу.

– Диктофон? – догадался Миронов. Аппаратик был похож на хитрый портсигар, что лежал у него в кармане.

– Ну что вы! Мой рассказ никто, кроме вас, не должен слышать. Это глушилка для всякой подслушивающей аппаратуры. На случай, если кому придет в голову за нами следить.

– Что, даже Ступин подробности не должен знать?

– Он знает только то, что ему положено!

И снова в голосе Виктора Ильича послышались какие-то суховатые нотки.

– Вы бы хоть документ какой-нибудь предъявили, – сказал Евгений. – Так, для проформы.

Москвич хмыкнул, в общем, одобрительно.

– Ценю ваше чувство юмора, Евгений Викторович. А вы на спецоперации тоже с удостоверением ходили? Но подтвердить свои полномочия могу, не беспокойтесь.

Он вновь достал все ту же коробочку, сдвинул на одной из ее сторон заслонку, нажал кнопку и передал аппарат Миронову.

На маленьком экране появилось изображение Симонова. Евгений поднес коробку к глазам, чтобы лучше видеть. Алексей Васильевич заговорил:

– Привет, Женька! У меня все в порядке, говорю добровольно. Сделай, что тебя попросит этот человек. Приказывать не имею права, поэтому прошу по старой дружбе. Я бы и сам… Но возраст не пускает. Удачи!

Изображение пошло полосами, раздался негромкий щелчок и экран погас.

– Одноразовая запись, – прокомментировал Виктор Ильич. – Стирается без следа.

– А стрелять из него не пробовали? – поинтересовался Евгений, возвращая аппарат.

– При крайней необходимости можно использовать как гранату, – ответил представитель Москвы. И непонятно было, шутит он или говорит серьезно. Уточнять Миронов не стал.

Они отошли от ресторана и направились по асфальтированной дорожке, вьющейся среди деревьев и в то же время не уходящей далеко от «Баварца». Может быть, здесь посетители нагуливали себе аппетит. Но сейчас дорожка была пустынной.

История, которую рассказал московский гость, была очень занимательной. И вполне логичной. Евгений пытался уловить какие-то несоответствия, способные показать, что здесь нечисто, и не мог. Все сходилось.

Да, инициатива вызвать Миронова в Германию исходила от Ступина, которому действительно нужна была помощь. Но он зря надеялся, что его метания по свету после разгрома фирмы «ПЕНКО» и провала миссии в Анголе не отслеживаются соответствующими организациями. От своих хозяев он смог оторваться, но из России за ним наблюдали очень внимательно. И до времени не трогали, рассчитывая через него выйти на тех самых хозяев.

Что и случилось, когда он появился в Германии, встретился с Тамарой и задействовал ее для вызова Миронова. Тут в Москве заволновались, вытащили из «ссылки» Симонова и спросили его, может ли помочь делу бывший сотрудник СОБ Евгений Викторович Миронов и если может, то чем? Алексей Васильевич, зная Евгения, правильно понял, что тому такое приключение будет только в охотку, и посоветовал задействовать своего бывшего коллегу в операции. Причем не скрывая от него ни одной подробности.

Но в Москве решили для начала с Евгением сыграть втемную. Не верили, наверное, что у бывшего что-то получится сейчас.

Когда Ступин пару часов назад позвонил Виктору Ильичу, тот (сидевший в Мюнхене уже третий день) понял, что дальше темнить не имеет смысла. Миронов мог просто отказаться помогать бывшему сослуживцу. Вот он и приехал на личную встречу.

Сергея, кстати, обработали еще в Дрездене. Пришли в его убежище и поговорили по душам. Взамен на искреннее раскаяние и сотрудничество обещали простить былые грехи и даже не требовать суммы, хранящиеся на его тайных счетах. После окончания операции (успешного!) он был волен отправляться куда угодно, хоть в Россию вернуться.

– Приношу самые глубокие извинения, Евгений Викторович за то, что не раскрылись сразу! – прижимая ладонь к груди для вящей убедительности, говорил Виктор Ильич. – И от своего лица, и от имени начальства! Ну вы же знаете, какие в нашем ведомстве порядки! Все нам секреты подавай да степени доступа… А вы и правда давно уже не работаете с нами. Не знали, согласитесь сотрудничать теперь или же пошлете ко всем чертям? Не обижайтесь, прошу вас!

А Евгений и не обижался. Наоборот, он чувствовал какое-то воодушевление. Словно бывший летчик, вдруг получивший возможность сесть за штурвал современного истребителя.

Но, надо отдать должное, не такое сравнение пришло ему в голову. А сравнил он себя со старым боевым конем, который, заслышав призывный звук трубы, вдруг встрепенулся, затряс гривой, перебирая копытами и… заржал?

Миронов, представив себе эту картинку, расхохотался.

Виктор Ильич даже остановился в недоумении, не понимая, что он такого смешного сказал. А Евгений, отсмеявшись, вытер невольную слезу и посерьезнел.

– Ну и надо было сразу с этим видеопосланием ко мне приходить! Развели тут турусы на колесах! Хорошо, хоть сейчас решились напрямую разговаривать. Я ведь действительно собирался Серегу на фиг послать. Мне его проблемы совершенно не нужны. Тем более что он темнил все время. И контора эта, куда мы собирались проникать, какая-то очень непростая…

Тут он, решив, что уже наговорил лишнего, прервался. А Москвич (Евгений про себя решил называть его так), правильно поняв его молчание, кивнул успокаивающе:

– Мы всё знаем о ваших бывших сослуживцах! И никаких претензий к Монастыреву и Оруджеву не имеем. То, чем они занимаются – их личное дело и нас не касается. Более того, это наш человек, так сказать, «заказал» вас. Ну, с тем чтобы вы встретились со старыми боевыми товарищами и могли привлечь их к работе.

Миронова это признание несколько ошеломило.

– А если бы они меня, нисколько не сомневаясь, грохнули? Исполнили заказ? Мало ли как люди со временем меняются!

– Ну что вы так уж, Евгений Викторович! – пожурил его гость. – Мы даже секунды не сомневались в их порядочности и преданности вам! Отличные бойцы, надежные друзья! Жалко лишь, что такими людьми у нас разбрасывались раньше, не ценили.

– Сейчас что, по-другому? – покосился на него Евгений.

– Конечно! – горячо заверил его Москвич. – Да вы и сами это прекрасно знаете! Или все еще сомневаетесь?

– Кажется, нет, – признался Миронов.

Если честно, человек этот ему не очень нравился. Какой-то он был… мутноватый. Не то чтобы лебезил перед Евгением, но некоторые заискивающие интонации в голосе проскальзывали. Можно было, конечно, отнести это на счет чувства вины за то, что не раскрылись перед ним сразу, кругами ходили и присматривались. Но из своего жизненного опыта он знал, что совесть у этих людей отсутствует напрочь. С рождения у них ее нет. Главное – дело, а что в результате с человеком может случиться – вопрос второстепенный. К примеру, не так уж часто меняли наших попавшихся разведчиков на ихних попавшихся шпионов, как это может показаться из того же «Мертвого сезона». Отдельные случаи да, бывали, но генеральная линия не просматривалась. Ну и в остальном точно так же. Из этого следовало, что послали на контакт с ним не очень ответственного сотрудника. Хотя, похоже, накачали инструкциями. Которые он, кстати, вначале исполнял не совсем точно, скорее всего из-за самолюбия и гордыни. Дескать, чего там какой-то старичок умеет?! Да мы его на раз сделаем! Как миленький будет наши задания выполнять и ни о чем не догадается!

А когда понял, что старого воробья на мякине не проведешь, решил на начальство вину свалить: так в Москве решили!

Тут еще мог работать и фактор корысти. На операцию всегда выделяются какие-то средства. Зачастую – немаленькие. А этот посланец наверняка сообразил: незачем казенное расходовать! Пусть Миронов ступинскими ворованными деньгами пользуется да из своих приплачивает. Как-никак для Родины старается! А мы некоторую сумму себе в карман положим. Нам она тоже сгодится.

От понимания этих мелких хитростей появлялось на душе какое-то гадостное ощущение. Вот вроде бы, действительно, не за страх, а за совесть собирается он работать. Ну и поверьте, помогите, чем можете! Или хотя бы не мешайте!

Нет, надо интригу сплести, взять под контроль человека, проверить его досконально, а проверив – обмануть. Даже в малом.

И вообще, могли послать на контакт сотрудника посолиднее. На пацан же Евгений, не шестерка какая-нибудь! Нет, пришел этот… Вон как Серегу осаживает: знай, предатель и перебежчик, свое место! И ведь удовольствие от власти получает, на роже ясно написано.

Но над ним, Евгением Мироновым, этот тип власти не имеет. Это он четко понимает, потому и виляет хвостом. Хоть и мелкая шушера, а все же не дурак. Совсем дураков там не держат. А придурковатые везде случаются…

Ладно, будем посмотреть. Сейчас его надо выпотрошить на предмет конторы Вартера и того, что вокруг нее происходит. И оставить на подхвате, близко к себе не допуская, но и далеко убегать не позволяя. Связь с Москвой и реальная помощь могут пригодиться. А деньги командировочные пусть себе оставит. Пока. Послужит кошельком ходячим, на всякий случай. У нас на текущий момент финансовых затруднений не наблюдается.

– А теперь, Виктор Ильич, – решительно прервал Евгений все еще продолжавшего разглагольствовать Москвича, – я хотел бы получить конкретную информацию. Давайте извинения и прочие политесы оставим на потом. Сейчас мне надо знать вот что…

Сотрудник поперхнулся, словно подавившись чем-то, посмотрел на Миронова искоса и с явным уважением, а затем начал отвечать на вопросы, которые ему задавались.

Очень вовремя Евгений задумался о целесообразности проникновения в здание фирмы господина Вартера. Не было смысла туда лезть. То есть, конечно, можно было и провернуть это дело. И кое-что, вероятно, они бы там накопали. Но, как было известно в Москве, основная база организации находилась совсем не на тихой мюнхенской улочке. А вот где именно – и предстояло узнать Миронову и его людям. Причем в ближайшее время.

Хотя, как оказалось, «пожара в джунглях» пока не наблюдалось. «Заказ» на Евгения – инсценировка, цель которой – свести его с бывшими сослуживцами. А фотограф в Английском парке?

Он спросил об этом у Москвича напрямую. Ну да, его работа. В смысле не его лично, а человека из местной агентуры.

– И на хрена вы его послали снимать нас? – усмехнулся Евгений. – Ведь топорно же действовал! Мои ребята его на раз срисовали!

Виктор Ильич сокрушенно развел руками.

– Что вы хотите, дилетанты! Работают за деньги, даже не представляя, на кого. Кстати, пришлось компенсировать разбитую фотокамеру и некоторый физический ущерб. Очень уж ваш человек жестко с ним контакт провел.

– Плата за непрофессионализм, – улыбнулся Миронов. – Ему наука, и вы будете знать, как слежку за нами устанавливать. Кстати, чтобы этого в дальнейшем не было! Замечу – пеняйте на себя! Больше миндальничать я не собираюсь. Или вы и ваше руководство доверяете мне полностью и безоговорочно, или мы расстаемся безо всяких взаимных претензий! Я ясно выражаюсь?

– Вполне, – покорно кивнул Виктор Ильич. – Больше не повторится. Тем более что людей у меня здесь практически нет. Так, несколько наемников. Ступин где-то откопал.

– Видел я их, – скривился Евгений. – Пусть под ногами не путаются. Сами разберемся, что к чему.

– Хорошо, – опять кивнул Виктор Ильич. – Но вам ведь нужна помощь?

– Пока только информация, которая у вас есть. А там видно будет.

– Всей полнотой данных я не располагаю…

– А зачем же вас сюда прислали? – добавив в голос как можно больше яда, спросил Евгений. – За мной следить? Козни строить? Или работать? Значит так. Того, что вы рассказали – мало. К завтрашнему утру мне нужны досье на руководство фирмы «Ганс Вартер и Ко»! Насколько возможно – подробные. И обязательно с адресами проживания. Со Ступиным я пока встречаться не хочу. Но и не убирайте его далеко – может понадобиться. Его люди пусть продолжают наблюдение. Только чтобы маскировались получше, а то от них за версту несет бывшими полицейскими. Теперь диктуйте ваш номер телефона – и свободны. Утром я позвоню.

В ресторан возвращаться ему было незачем. Взял такси на стоянке неподалеку и поехал в город. Хватит хлопот на сегодня. Пора отдохнуть да Наташке еще раз позвонить. Пусть знает, что супруг по ней соскучился. Он был уверен, что несмотря на все красоты Италии жена обеспокоена его отсутствием, и если в ближайшее время Евгений не появится рядом с ней, сама отправится на поиски. Так что следовало все же поторапливаться.

Агнета была дома и явно нацеливалась провести вечер с импозантным иностранцем за чашкой чая или кофе с долгими разговорами. Но Евгению сегодня опять счастливо удалось избежать этого. Рискуя показаться невежливым, он сослался на крайнюю усталость, головную боль, мягко отверг предложенную таблетку и наконец, прорвавшись в свою комнату, запер дверь на ключ.

Света зажигать не стал, лег на постель не раздеваясь и прикрыл глаза. День прошел не без пользы. Наконец что-то определилось. Оставалось, конечно, много неясных деталей. Например, он так и не выяснил у Ступина, кто же его внедрил в организацию. Как стало понятно из рассказа Москвича, его начальство не имело к этому отношения. Сергей был бандитом, посланным сюда своими шефами, которые, после разгрома «ПЕНКО» и гибели Савимби от своего подчиненного отвернулись, предоставив его воле случая. Грохнут европейцы? Туда ему и дорога. Выживет? Повезло парню.

А может, и не отвернулись, а вместе с коллегами продолжают искать беглеца? Сереге не позавидуешь. Похоже, успех работы Миронова и команды – его единственная надежда на спасение. Маленькая, но какая уж есть.

Вот не верь после этого предчувствиям! Ему ничто не мешало при встрече послать Ступина подальше и не забивать себе голову его проблемами. Нет, взыграло ретивое, взялся помочь. Где-то в глубине души, наверное, чувствовал, что не все здесь так просто, что завязано это со старыми делами, с его бывшей службой. Как бы для себя решил, что хочет поквитаться с хозяевами Сереги, с которыми несколько лет назад разобраться до конца не смог. Так, только одно щупальце придавил. А до мозга не добрался. Оказалось, что совершенно волшебным образом его желание совпадает с устремлениями московских служб, с которыми сотрудничал когда-то. И это утешало, поскольку о чувстве вины перед женой, потихоньку грызшем его изнутри, теперь можно было забыть, и с чистой совестью заняться настоящим делом.

Наташка точно убьет, когда узнает, что совсем не бизнесом он тут занимался в ее отсутствие. Опять врать придется. И как можно убедительнее.

Что же предстоит сделать завтра? Евгений еще с полчаса обдумывал план действий, потом набрал номер Оруджева.

– Боря, с утречка посидите в своем фургончике на прежнем месте. Я подойду часам к десяти. Будет кое-какая работа. Там могут еще типы крутиться, вы их сразу определите. Не трогайте, не надо себя светить, пусть резвятся. Как у вас с подготовкой к акции?

– Все в норме, мы ведь докладывали. Но ты сказал…

– То, что я сказал, остается в силе. Так, на всякий случай спросил. Спокойной ночи.

– До завтра, командир, будем ждать.