Поднялись они рано. Позавтракали остатками ночного ужина, кое-как привели себя в порядок. Алла заявила, что совершенно необходимо обустроить комнату отдыха, и пообещала сама этим заняться. А то даже примитивного рукомойника нет, не говоря уже об остальных удобствах! Никита смиренно согласился с этими претензиями, но попросил иметь в виду, что ангар исконно не предназначался для проживания в нем людей, а тем более молодых и красивых девушек.

Потом он отправился на разведку, поскольку природа требовала своего, а туалет был лишь на первом этаже. Алла осталась осматривать "Мухобой".

В кабинете ночью определенно побывали посторонние. Не то чтобы наблюдался большой разгром, но что-то искали. А вернее - кого-то. Только вот кто? Люди Л.М. или Серафима?

Как бы то ни было, ничего они, естественно, не нашли. Тем не менее визит мог повториться в любое время. Аллу надо было отправлять под прикрытие опекуна. А самому разбираться с делами большого мира. Из командировки он мог еще не вернуться, так что звонить домой не стоило. Если честно, Никита немного побаивался этого звонка. Начнутся дотошные расспросы, придется врать, а делать этого ему очень не хотелось. Одно дело - прикидываться электриком, и совсем другое - сочинять сказки о командировочной жизни. Ну наврет он с три короба. Что это добавит к той кучи лжи, которую он уже наворотил со своей тайной воздушной войной? А все равно - неприятно и гадко от этого становится на душе. Надо что-то решать. Но как это сделать?

Алла и сама понимала, что ей нужно ехать к Лавру. Никита пока не принадлежал ей безраздельно, и у него могли быть свои дела. А Л.М. может, придя в ярость от безуспешности военной экспедиции в "нефтяной дом", такого наворотить, что потом и не расхлебаешь. Уходить ей очень не хотелось, но надо, надо...

Чтобы не рисковать лишний раз - люди Серафима вполне могли не потерять надежды и устроить засаду где-нибудь по дороге, - все решили очень просто. Алла позвонила Носорогу и нежным голосом сообщила, что она жива и здорова и просит прислать за ней машину с охраной. Никите было слышно, как в трубке бушевал голос Л.М. Что ж, он его очень понимал. Но надо было подумать и о себе. То, что он спас Аллу, конечно, хорошо. Но ведь ему было велено не лезть куда не просят.

А вообще - пошли бы они в даль светлую! Тоже еще, нашлись хозяева! Он будет жить, как ему нравится, и никакой Носорог помешать не сможет. Времена изменились, и он тоже. Выходите, ребята, поговорим по душам.

В таком рассуждении прятаться он не стал, а пошел вместе с Аллой встречать машину. Ему еще нужно было отогнать "фордик" в условленное с Софьей Сергеевной место. За ночь собственность супруги Серафима никто не тронул, и Никита сам мог бы отвезти Аллу. Но опять же вопросы безопасности. Поэтому они молча стояли, дожидаясь, когда прибудет гвардия Л.М. Прошедшая ночь что-то изменила в их отношениях. Уже не было той легкости, даже легкомыслия, как раньше. Слишком серьезно все стало, любовь перешла в новую фазу. И Никита и Алла теперь знали, что просто не смогут жить друг без друга.

– Не горюй, - сказала она, когда черный "Линкольн" показался в конце улицы.

– Да я и не горюю, - натянуто улыбнулся он. - Мы ведь все равно увидимся?

– Обязательно. Завтра?

– Может быть. Я позвоню?

– Если тебе не будет сложно.

– Глупая, конечно, нет. Только ему ничего не рассказывай.

– Ни за что. Вот уж чего ему знать не надо...

– И не вздумай за меня вступаться. Я как-нибудь сам разберусь.

– И не мечтай.

Она легко поцеловала его в щеку, словно им предстояло увидеться не более чем через пару часов. Никите захотелось прижать ее к себе и не отпускать никогда, но он сдержался.

Рядом остановился лимузин. Из него выбрался все тот же Федюня. Косо глянув на Никиту, он не сказал ни слова. Вежливо предложил Алле руку, когда она садилась, потом сел сам.

"Вот и закончилось это приключение, - подумал Никита, глядя вслед отъезжающему автомобилю. - Похоже, я становлюсь сентиментальным. Стоит ли жалеть о том, что сделал?"

Аллу в ближайшее время он не увидит. Носорог не позволит. Хотя... Кто с ней спорить осмелится?

Он ощущал себя так, словно лишился смысла жизни. Что оставалось делать? Возвращаться на идиотскую работу? Идти домой у где нелюбимая жена станет расспрашивать о несуществовавшей командировке? Пойти в "Гори" и напиться с Вахтангом? Или поднять в воздух самолет, сделать "горку" и, не выходя из пике, на всем ходу врезаться в линолеум на полу? Чушь, чушь это все! Нечего разнюниваться, все идет хорошо. Какой там смысл жизни? Нет его и никогда не было! Смысл в поиске этого самого смысла. И пока ищешь - живешь.

Никита оставил "Мондео" там, где договаривался с Софьей Сергеевной - недалеко от центральной площади, на стоянке у бывшего кинотеатра. Там хоть и висела табличка "Парковка платная" и указывалась стоимость одного часа, никто за этим не следил и денег не собирал. Еще одна примета времени. Все вроде бы стремятся заработать, даже на сущей чепухе, но остается масса дыр, о которых просто забывают. Российский недокапитализм.

И это было Никите на руку, поскольку денег у него не осталось совсем. Кстати, о деньгах. Надо было срочно раздобыть хоть немного и вернуть то, что занимал без спроса, в столы сотрудников. Сумма хотя и пустячная, но не станешь же объяснять, что была безвыходная ситуация, потому и полез по столам.

Делать нечего, пришлось завернуть к Вахтангу. Тот с истинно кавказским радушием прервал его на первой же фразе:

– Не говори ничего, брат. Все понимаю. Сколько тебе нужно?

И всучил гораздо больше, чем требовалось. Никита, и стесняющийся, и благодарный одновременно, что-то лепетал о том, что отдаст незамедлительно. Но Вахтанг успокаивающе похлопал его по плечу.

– Ты не говорил, я не слышал. Зачем нужны деньги, если не помогать друзьям?

После чего взял слово, что Никита появится у него в кафе сегодня к вечеру или в крайнем случае завтра, и они как следует посидят за столом.

Настроение у него после визита к хлебосольному грузину заметно поднялось. До того, как появился трудолюбивый зам, он успел разложить деньги по списку, побриться, прибрать в своем кабинете и даже немного позаниматься с текущими бумагами.

Василий Александрович сразу же поинтересовался:

– Что это на первом этаже замок у склада сломан?

Никита за всеми делами и забыл уже об этом. Пришлось срочно придумывать байку о том, что помещение хотят арендовать за хорошие деньги, приезжали смотреть, а ключ, к сожалению, потерялся. Но арендаторы заверили, что все починят в лучшем виде, склад им подходит и на днях начнут завозить товары.

А что, подумалось ему, может, и правда сказать Вахтангу, что можно использовать склад. И деньги за аренду достанутся не кому-то там наверху, а им самим. Зарплата ведь - нищенская, подчиненные будут рады хоть маленькому приварку.

Конторские дамы, все, как одна, вернулись из отпусков. Не отдыхали только начальник и его заместитель. Ну, Василий Александрович сам сказал, что пойдет в отпуск осенью, а Никите что мешает использовать последние летние дни? На море он не был уже лет пять или шесть. Раньше иногда ездили с женой на пару недель, когда удавалось взять путевки в пансионат где-нибудь в Джубге или Ольгинке. Потом стало сложнее с деньгами, да и отношения в семье совместному отдыху не способствовали. Никита отпускал на море жену самостоятельно. Она возвращалась загорелая, возбужденная, и он порой думал, как она отдыхала там и с кем. Легкость курортных романов общеизвестна.

Теперь появилось множество туристических агентств, которые могли отправить желающих хоть на Кавказское побережье, хоть на сафари в Африку. Были бы деньги. Черт, опять все упиралось в средства. Ну, получит он отпускные. Так сколько их там будет? Разве что на неделю плескания в теплых, уже грязноватых в августе волнах и питания в самой дешевой столовой. И то одному. А как же Алла?

У них был разговор о деньгах, оставшихся от отца. Кое-что она могла получать единовременно, но Никита раз и навсегда запретил ей даже думать о том, что он может этими деньгами воспользоваться. Ему самому предстояло найти выход. Причем сделать это надо было очень быстро. Лето заканчивалось.

Правда, сейчас могли возникнуть значительные трудности даже со свиданиями, не говоря уже о поездке вдвоем на море. Люди Л.М. будут стеречь девушку днем и ночью. Если, конечно, он не договорится с Серафимом о том, чтобы тот оставил мысль получить наследство Митьки. Что весьма сомнительно. Не привыкли эти люди отказываться от задуманного.

В общем, с освобождением Аллы проблем не стало меньше. Носорог мог не только надежно спрятать девушку, но и вообще увезти ее из города. Даже и за границу. Тогда Никита долго с ней не встретится. Причем ее и спрашивать не будут. Когда речь идет о больших деньгах, не до сантиментов. Но в любом случае нужно было ждать развития событий хотя бы день-два. Алла просто так увезти себя не даст, Никита обязательно узнает об этом.

Он сунул пистолет и обоймы в ящик стола, чтобы были под рукой, и занялся текущей работой. Конторские девицы смотрели на него во все глаза. О чем они шептались между собой, оставалось только догадываться. Еще несколько месяцев назад Никита чувствовал бы себя польщенным этим вниманием. Сейчас же ему было все равно. Разве что на работе такое отношение к нему повлияло положительно. Все распоряжения подчиненные выполняли охотно и почти с радостью. Даже Василий Александрович заметил это и поделился своими наблюдениями с начальником. Никита посмеялся и сказал, что просто девицы соскучились в отпуске, через несколько дней запал у них пройдет, все будет по-прежнему.

Жене о том, что "вернулся из командировки", он докладывать не стал. Вечером увидятся дома. Весь день, отвечая на звонки и подписывая бумаги, Никита раздумывал о том, где бы раздобыть денег. Ему требовалась сумма хоть и приличная, но все же в пределах разумного. В голову ничего не приходило. Влезать в какую-нибудь аферу не хотелось. Изменившись сам, он все же не изменил своего отношения ко всяким темным делишкам. Пусть этим Л.М. и Серафим занимаются.

Не было у него желания и летать. Серьезного противника в воздухе не наблюдалось. Последние оставшиеся в живых мухи, потрясенные его сражением с осами и впечатленные победой, спешно покинули кабинет, и окно можно теперь было оставлять открытым нараспашку хоть целый день. Просто так поднимать самолет было лень. Да и устал он за эти бесконечные выходные. Действительно, совершил столько, что другому на год хватит, а то и больше. Все-таки очень кстати пришелся бы ему сейчас отпуск.

Рабочий день уже заканчивался, девицы, несмотря на свое рвение, постарались пораньше убежать домой, зам корпел над очередной ведомостью, когда в контору пожаловал неожиданный гость: В большой комнате послышался громкий, решительный голос, о чем-то спросивший Василия Александровича, потом дверь в кабинет распахнулась, и без стука вошел... Л.М.

Никита, увидев визитера, с кресла не встал, только немного выдвинул ящик, в котором лежал пистолет. Но вслед за Носорогом никто больше не появился. Охранники, вероятно, остались на улице. Отметив это, Никита немного успокоился. Нынешнее появление Л.М. обещало не походить на предыдущее.

Видно было, что Л.М. чувствует себя не в своей тарелке. Что же, интересно, у него случилось?

Прошел, сел, достал сигареты и свою золотую зажигалку, закурил. Жесты его были отрывистыми, немного нервными. Никита молча наблюдал за гостем, ожидая, пока тот заговорит первым.

– Ну, чего же ты хочешь? - наконец спросил Носорог.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Чего ты хочешь от меня?

– Ничего. - Никита был откровенен. Тоже достал сигареты, кстати "LM", на которые он сменил с недавнего времени простецкую и вонючую "Нашу марку". - Ничего я от тебя не хочу.

– Тогда почему девчонку не оставляешь в покое?

– Просто я ее люблю, - сознался Никита. Л.М. поморщился.

– И вечно у вас, придурков, все наперекосяк. Какая, на хрен, любовь? Так бы и сказал, что деньги нужны.

– Нет, деньги мне не нужны. Вполне хватает.

– Это ты брось, денег всегда мало. Но не об этом разговор. Помнишь, я тебя предупреждал, чтобы не лез куда не просят? И без твоих подвигов мои ребята ее бы освободили. У Серафима кишка тонка против меня. Пока по крайней мере.

– Не мог я не лезть, когда любимого человека похитили, - сказал Никита с досадой. - Неужели так трудно понять?

– Я-то, может, и пойму, - усмехнулся Л.М. - А вот Серафиму ты как объяснил бы разбитые башки его людей? Скажи спасибо, отмазал я тебя, не стал называть. Сделал вид, что это у меня такие шустрые спецы есть, что в любую дырку пролезут. Заодно еще больше уважения заработал.

– Ну, спасибо! Только я и сам бы разобрался с ними.

– Вот за это ты мне и нравишься, - похвалил Носорог. - Кстати, оцени, мою любезность - один пришел, без мордоворотов. А то скрутили бы, как вчера. Федюня на тебя а-агромный зуб имеет.

– Что ж, ценю. Но как говорил капитан Блад, переводя с латыни: "Кто предупрежден, тот вооружен". Сегодня - не вчера, этот номер у твоих "горилл" уже не прошел бы. Я ведь тоже кусаться умею.

Никита, конечно, немного бравировал. Но и впрямь теперь он стал жестче и так просто скрутить себя не дал бы. Вплоть до применения оружия.

Что-то такое Л.М. в его глазах уловил и посерьезнел.

– Ладно, не петушись. Я пришел не ссориться с тобой, а договариваться миром. Не хочется гадости делать своему школьному приятелю.

Вот уж в такое его благородство Никита ни за что не верил. Дело тут было в другом. И он, кажется, догадывался, в чем.

Внимательно посмотрел в лицо Носорогу и спросил участливым тоном:

– Что, Алла. так допекла?

Л.М. неожиданно легко согласился:

– Ну, допекла. С ней еще ее папочка ничего не мог поделать. Где уж мне-то? Попытался ее куда-нибудь в круиз отправить - ни в какую. Твердит, что должна быть здесь и с тобой. Я ведь могу врачей свистнуть, чтобы наширяли ее чем надо. Но потом она этого не простит. Да ты и сам знаешь, каково с ней.

Никита неожиданно увидел в нем не самого могущественного в городе бандита, а слегка растерянного папашу, которому взрослая дочь заявила, что беременна и собирается замуж за водителя мусоровоза. Что делать, у кого совета спрашивать? Он вспомнил, что от Л.М. несколько лет назад убежала с каким-то иностранцем жена, а сын учится то ли в Швейцарии, то ли в Англии. Педагогического опыта нет, вот и ошалел слегка в непривычной ситуации.

– Хочешь совет? - спросил он мягко. - Брось ты это дело. Все равно будет так, как она захочет. А я ей помогу, чем смогу.

– Не брошу! - упрямо заявил Носорог. - Здесь дело не только денег, но и принципа. Если не дожму - меня потом уважать перестанут.

Господи, подумалось Никите, речь о судьбах человеческих идет, а он твердит об уважении. Ну и дубина же! Ничего понимать не хочет.

– Так что тебе от меня надо-то? - Ему уже надоел этот разговор.

– Что надо? - переспросил Л.М. - Надо, чтобы ты от девчонки отстал. Ушел, испарился, исчез, другую бабу завел!

– Нет, - сказал Никита. - Этого я сделать не могу, извини.

– Погоди! Есть хорошее предложение.

– Ну давай.

– Что ты скажешь о ста тысячах?

– Чего?

– "Зеленых", разумеется.

– Большие деньги, - сказал Никита спокойно. Он уже понял, что сейчас последует, но даже не рассердился. Такие уж это люди. .Считают, что все покупается и продается. Ему вспомнился разговор с Аллой о настоящей цене. Теперь те слова казались сущей глупостью.

– Ты их получишь! - В голосе Л.М. послышались торжественные ноты, словно он собирался вручить Никите олимпийскую медаль или Нобелевскую премию.

– И для этого, конечно, я должен отказаться от Аллы?

– Разумеется!

– А что, может, взять, эти баксы и рвануть с Аллой на море? Вот и решение вопроса. Носорог как-нибудь здесь перетопчется. Нет, так нельзя. Во-первых, просто нечестно получится, а во-вторых - попробуй отними у таких, как Л.М., самое дорогое - деньги. Мало потом не покажется. Они многое могут понять и простить при соответствующих обстоятельствах, разумеется. Но деньги - это святое, тут никакие объяснения не имеют силы. За деньги они кому угодно голову открутят.

– Не пойдет, - вздохнул Никита.

– А что мешает? - Носорог начинал злиться.

– Да ничего, в сущности. Только если бы я был способен взять эти деньги, Алла меня точно не полюбила.

– Ты думаешь, она тебя любит? - все больше раскалялся Л.М.

– Надеюсь.

– Дебил! Да ты для нее - экзотика вроде папуаса! Бесится девка, вот и бросается на редкие штучки!

– Ну, не такой уж я и редкий, - рассмеялся Никита. - Тоже еще, нашел ископаемое.

Ему действительно было смешно. Разговор словно из какого-то фильма шестидесятых годов. Честного советского человека сооблазняет долларами американский шпион. "Нет, этого вы от меня никогда не добьетесь, гражданин Гадюкин!"

Л.М. вдруг успокоился.

– Ладно, - сказал он. - Не хотите добром - не надо. Папули своего голубого она уже лишилась. Тоже такой несговорчивый был. Говорил ему: "Соглашайся, Митька, плохо все закончится!" Нет, уперся. Вот и пришлось человека к нему посылать. Так теперь девка и тебя, любимого, не досчитается.

Ох с каким сарказмом Л.М. назвал Никиту любимым! Словно керосином облил. "А права Алла была, - подумалось тому. - Митьку точно его люди угрохали. Ладно, всему свое время. И с эти разберемся". Безмятежной улыбки со своего лица он не убрал.

Носорог встал.

– Так какое твое последнее слово? - навис он над столом.

– Ты слышал, - сухо промолвил Никита. - Прощай.

– Хорошо, - выпрямился Л.М. - Ты сам этого хотел. - И вышел, спокойно прикрыв за собой дверь. В отсутствии самообладания его нельзя было упрекнуть.

Никита сильно растер лицо ладонью. Что ж, он сделал то, что должен был сделать, и не жалел об этом. Трудности, правда, теперь начнутся колоссальные. У Носорога достаточно сил, чтобы стереть и его, и эту контору в пыль. Раз что-то решив, он уже не отступит. Ну, пусть попробует. Пистолет Никита теперь будет носить с собой постоянно. Надо для ангара найти место понадежнее, а то устроят ребята Носорога погром здесь, нечаянно и игрушечный домик растопчут. А его жалко потерять.

Вот спокойной жизни совсем не жалко. Ее у Никиты и не было в последнее время. А что самое интересное, он не ощущал необходимости в покое. Что хорошего было в полусонном существовании, которое он вел до того, как появился "Мухобой"? Холодное равнодушие жены? Постепенно сдающее здоровье? Издевательская зарплата за никому не нужный труд? И в конце концов - маячащая на горизонте беспросветная старость? Да полно, жизнь ли это была?

Конечно, роль мишени - не самая выигрышная. Никто не закричит: "Браво!" - и не кинет к его ногам букет цветов. Зато сам он будет знать, что победил в очередной схватке и впереди еще многие и многие. Он сможет, он сильный. А сегодня - сильнее, чем всегда. Ведь у него есть любимая женщина, и именно ради нее он будет сражаться со всем злом, которое олицетворяют Л.М. и его подручные.

Пафос, хоть и мысленный, не смущал Никиту. Именно так сейчас он чувствовал себя, так собирался жить. Пафос мыслей - лишь отражение воспитания человека. В мыслях своих он всегда лучше и чище, чем кажется окружающим.