Бендер и Карла еще не переехали в Дом без номера. Но это не повод не рассказать об этой удивительной во всех отношениях паре. Тем более что они скоро станут непосредственными участниками многих событий.
Откуда я это знаю? Дом поведал. Вы же помните, что время здесь идет совсем по-другому.
Я не знаю, почему Дом выбрал эту пару, но, наверное, ему виднее. Это Привратники приходят и уходят, а Дом и его жильцы остаются.
Бендер – очень непростой призрак и на первый взгляд кажется слишком колючим, яростным и агрессивным. Но когда-то таким же был и Черный Господин.
И кто знает, вдруг именно Бендера с Карлой не хватает Дому? Зачем-то же он их позвал.
Каждое утро, когда Карла просыпалась, он смотрел ей в глаза. Бендер надеялся увидеть там хотя бы тень сожаления. Сейчас он уже не нуждался в слезах раскаяния, истериках и заламывании рук, недельных голоданиях и любых других внешних проявлениях мук совести – во всём, что он с таким удовольствием представлял себе первые несколько дней.
Полторы недели назад мечты об этом являлись основным занятием призрака. О, как же он жаждал справедливости тогда, в первые дни после смерти! Тело Бендера нашли и захоронили, а дух остался бродить по миру, привязанный к своей, как он думал, убийце.
Каждое утро призрак смотрел ей в глаза, надеясь увидеть там раскаяние. Сегодня ему было достаточно хотя бы тени, просто тени сожаления по поводу его гибели… А она, похоже, даже не помнила о нем.
Призраки не спят. Этот вывод Бендер сделал в первый же день после смерти и порадовался – теперь у него появится много свободного времени. Конечно, он мог бы побыть с родней, хотя бы просто невидимкой, но рядом; мог подумать о прожитой жизни или сделать что-нибудь полезное для своего нового, призрачного существования. Но вместо этого он решил максимально испортить жизнь Карле. Бендер легко нашел ее и теперь ходил следом.
Как же ему хотелось обладать умением двигать предметы! Пусть не все, но хоть один! Одного бы хватило. Когда Карла спала, Бендер вспоминал фильмы о призраках и то, как эти призраки вели себя на экране. Чаще всего они крушили всё подряд. А если не могли этого сделать сами, то находили медиума и крушили всё подряд уже с его помощью.
А он не мог ни того, ни другого. Всё, что ему оставалось, – сидеть на кровати Карлы и ждать, когда она проснется. Вот как сейчас.
– Как спалось, дорогая? Надеюсь, снились кошмары? – спросил Бендер.
Он всегда разговаривал с Карлой так, будто она могла его слышать.
Девушка легко спрыгнула с кровати и, потянувшись, пошла в ванную.
– Легкого пара, милая! Чтоб ты мыльной пеной захлебнулась! – доброжелательно крикнул Бендер.
Пока она принимала душ и готовила себя к новому дню, призрак привычно подошел к окну и спугнул кошку, которая каждое утро приходила к девушке за едой. Это единственное, что он мог теперь делать, – пугать животных.
Карла вышла из ванной, напевая. Бендер обернулся и с усмешкой посмотрел на нее.
– Ты действительно красива, дорогая. Жаль, что фен не упал в ванну с водой!
У Карлы всегда превосходное настроение. Каждый день, во сколько бы девушке ни приходилось вставать, она просыпалась жизнерадостной.
Сейчас она включила кофеварку и, прикрыв глаза, начала танцевать. Бендер подошел к ней так близко, что каждый раз, когда Карла оборачивалась вокруг своей оси, ее развевающиеся волосы пролетали сквозь него. Он чувствовал запах ее шампуня с лавандой. Вопреки распространенному заблуждению, призраки ощущают запахи, и даже очень хорошо. Это одно из немногих чувств, которые у них остаются.
Бендер глубоко вздохнул и подошел еще ближе. Когда Карла, сделав очередное танцевальное па, резко повернулась и открыла глаза, то оказалась нос к носу с призраком.
Девушка замерла. Пару секунд она настороженно смотрела перед собой, пытаясь понять, что ее остановило, а потом, пожав плечами и встряхнув длинными волосами, пошла к кофеварке. Но эти несколько секунд рассказали призраку многое.
Конечно, он и раньше их видел: ее глаза были цвета темного шоколада, с крапинками, и Бендер точно знал, сколько крапинок украшают радужку левого, а сколько – правого глаза. Обычно по утрам он видел веселую, только что проснувшуюся женщину. Но сейчас ему удалось заглянуть чуть глубже. И там за веселостью и бравадой пряталась затаенная тоска. Просто, как и многие в современном мире, Карла не могла позволить себе поддаваться этой тоске, поэтому она пела, просыпаясь, и танцевала на кухне в одиночестве.
– Значит, депрессируем помаленьку? – зло усмехнулся Бендер.
Карла налила себе кофе и села за маленький круглый стол. Пока она пила кофе и просматривала женский журнал, лежавший всю неделю у нее на кухне, Бендер сидел напротив, копируя ее позу и пытаясь поймать взгляд.
– Что пишут интересного, подружка? Может, о том, что, когда ты поздно вечером идешь по мосту и видишь человека, которому плохо, не нужно проходить мимо? Тем более, когда он зовет тебя на помощь… А, Карла? Или в этом дрянном глянцевом уродце пишут, что человек действительно может умереть? Карла, Карла, ты же могла меня спасти! Остановиться и позвонить в «скорую». Но ты прошла мимо… Слушала свою мерзкую оперу, и не было тебе никакого дела, что кто-то совсем рядом потерял сознание и, перевалившись через перила моста, упал в реку…
Моя красавица, читаешь о модном сером маникюре! А знаешь, отчего я умер? Можешь представить себе более нелепую смерть, чем, стоя на мосту, мучиться от острого аппендицита, а потом… потом, когда спасение протопало мимо на высоких каблучках, не удержать равновесия и упасть в воду? Кстати, коронер сказал, что я умер от разрыва аппендикса при сильном ударе. Вот так-то, Карла! Но тебе гораздо интереснее, какой цвет волос будет самым актуальным в этом сезоне…
Карла допила кофе, помыла за собой чашку.
Пока она одевалась, Бендер рассматривал содержимое шкатулки с украшениями, которую Карла открыла, чтобы подобрать сережки к новой блузке, – на работе строгий дресс-код. Бендер фыркнул, глядя на ее выбор.
– Где твой вкус, Карла? Сюда нужен жемчуг!
Словно услышав его, девушка отложила серебряные кольца и достала жемчужные пуссеты.
Скоро Бендер уже ждал ее около двери.
– Ключи, – скучным голосом напомнил он, словно Карла могла услышать.
Девушка всё время забывала ключи, выходя из квартиры. Каждый раз прикрывала за собой дверь, а потом спохватывалась и возвращалась.
– Карла, тебя следовало бы назвать Машей-растеряшей!
Лифт, в котором они ехали, внезапно остановился между этажами. Свет погас.
– Какой интим – и всё зря!
Карла вздрогнула и беспомощно повертела головой.
– Ты нервничаешь, милая?
Бендер уже знал, что она очень боялась замкнутого пространства, но по лестнице в своем доме боялась ходить еще больше: слишком часто там коротали время наркоманы и пьяницы. На самом деле их было не так уж и много, но бурное воображение Карлы всякий раз рисовало ей картины таких оргий, что она, забыв про свою клаустрофобию, бежала к лифту.
От дома до работы Карлы ровно двадцать минут ходьбы – через тот самый мост, на котором погиб Бендер.
– Ну как, Карла, у тебя внутри ничего не вздрагивает, когда ты здесь проходишь? – безнадежно спросил призрак.
Он знал, что нет. В тот день Карла даже не услышала всплеска воды, когда он упал – музыка оперы, льющаяся из наушников, заглушала звуки окружающего мира. К тому же Бендер подозревал, что Карла не очень хорошо видит, но стесняется носить очки. Впрочем, это совершенно не мешало призраку винить Карлу в своей смерти.
Просто он был зол. Зол постоянно.
Больше всего Бендеру хотелось развернуть Карлу к себе, как следует встряхнуть – и трясти до тех пор, пока наушники не выпадут из ее изящных ушек. Призрак так хорошо представлял, как бы он это сделал: как моталась бы из стороны в сторону голова, а ее глаза цвета темного шоколада смотрели б на него с откровенным ужасом…
Карла работала врачом – одна из самых худших ироний судьбы, которую только мог представить себе Бендер. Пусть детский педиатр – всё равно врач.
– Здравствуй, Александра, хорошее сегодня утро… – пробормотал он себе под нос, входя вслед за девушкой в просторный холл.
– Здравствуй Александра, хорошее сегодня утро! – звонко поздоровалась Карла с сестричкой за стойкой регистратуры.
По пути она налила себе горячего шоколада из автомата в коридоре. Бендер тихо прошептал:
– Ну вот… Опять нет зефира…
– Ну вот! Опять нет зефира! – расстроенно воскликнула Карла и пошла к себе в кабинет.
Когда она открыла дверь, призрак уже ждал ее там.
Он молча показал на шкаф. Карла открыла дверцу и, достав вешалку, повесила пальто. Бендер так же молча указал на стул. Карла села и начала переобуваться. Она сменила высокие черные сапожки на балетки. Потом Бендер уселся на окно и показал на зеркало.
Казалось, что призрак дирижирует девушкой – так и было, по сути. В такие минуты Бендеру нравилось представлять, что Карла – его кукла, от его рук к ее рукам и ногам тянутся тонкие нитки и, дернув за любую, он может заставить девушку сделать всё что угодно.
– Что пишут, Карла? Что-то новенькое? Давай же, поговори со мной! – Бендер резко спрыгнул с окна, подошел к столу Карлы и, опершись руками на столешницу, требовательно заглянул девушке в глаза.
Одиннадцать крапинок в левом и шесть в правом. И она не видит его.
Раздался робкий стук в дверь. Первый пациент.
Бендер снова уселся на окно и приготовился наблюдать. Женщина принесла младенца и, пока его раздевали на пеленальном столике, а Карла тихим голосом что-то спрашивала у матери, призрак смотрел в глаза малышу. С первых дней он понял, что младенцы его видят и для них он не отличается от живых людей.
Иногда он говорил с ними, иногда дразнил. Сегодня он подошел совсем близко и, резко дернувшись вперед, попытался напугать ребенка, чтобы обе женщины всполошились.
Но младенец только улыбнулся и потянулся к нему ручками.
– Даже дети меня ни во что не ставят! – разочарованно буркнул Бендер.
Зато его боялись птицы. С тех пор как Бендер стал ходить за Карлой, ни один голубь не посещал крышу больницы, хотя раньше их было так много, что охрана боялась курить под козырьком.
– Карла, Карла, – пробормотал себе под нос Бендер и снова уставился в окно.
Он знал: сейчас, когда поток пациентов начнет иссякать, в кабинет заскочит Нина и предложит выпить кофейку. Девушки будут пить кофе и обсуждать нового любовника Нины – страстного португальца Серджио…
Через кабинет Карлы за день проходило много людей, и Бендер быстро впадал в легкое оцепенение, глядя на вереницу лиц.
Начало смеркаться.
– Какие планы на вечер? – спросил Бендер.
Он спрыгнул с подоконника и потянулся. Карла встала с кресла и скопировала его жест. Она улыбнулась, распустила волосы, которые на работе стягивала в тугой хвостик, и начала собираться.
– Значит, мы идем домой, – констатировал Бендер.
Пока Карла одевалась, напевая под нос простенькую песенку, Бендер старался перебить ее мелодию. Он не просто пел – он орал во весь голос песню на немецком, которая и сама по себе была чудовищной, а в его исполнении звучала как строевой марш и могла легко распугать всех ворон в округе.
– Карла, ключи! – раздраженно крикнул Бендер.
Девушка вернулась за ключами и заперла кабинет. Бендер ждал ее у кофейного автомата, насмешливо глядя перед собой:
– А телефон опять в кармане халата?
Карла порылась в сумочке и, раздраженно топнув каблучком, пошла обратно.
– Вот балда! – поведал коридору и потолку Бендер.
Вместе они спустились и пошли к мосту. Начался дождь, зонтик Карла забыла на работе и старалась идти быстрее. Бендеру на дождь было наплевать.
Он приблизился к перилам моста и замедлил шаг: потом стоило только подумать о двери в квартиру Карлы – и он оказывался там раньше девушки. Еще одно приятное свойство новой призрачной жизни. Телепортация, или как там это называется? Бендер пока не разобрался, да и желания не возникало. Ему больше нравилось ходить.
Внезапно за его спиной раздался шум, возня, потом топот убегающих ног и тихий стон. Бендер медленно обернулся.
Что произошло – он понял сразу. Поздней осенью ночь наступает рано. Воспользовавшись темнотой, двое догнали Карлу, отобрали у нее сумочку и, судя по пятну на светлой ткани пальто, ударили ножом, чтобы не кричала. Или, возможно, она не хотела отдавать сумочку…
Карла тихо стонала и пыталась позвать на помощь.
– Вот зараза! – Бендер рванулся обратно к больнице.
Он знал, что охранники в это время обходят территорию: Карла как-то раз задержалась допоздна и Бендер наблюдал за ними из окна. Может быть, как-то удастся привлечь их внимание?
Призрак мгновенно оказался у больницы. Из-за угла показался Стэн – пожилой охранник, на поводке он вел такого же старого пса.
Ура, собака! Животные чуют призраков!
И вдруг…
– Эй, парень! Больница закрывается! – окликнул Бендера охранник.
– Вы меня видите? – изумленно проговорил призрак.
Раньше Стэн, как и остальные взрослые люди, не замечал его в упор.
– Ну да. А ты что – шапку-невидимку потерял?
– Там Карла! Ее ранили на мосту! – крикнул Бендер и бросился обратно на мост.
Думать, почему его вдруг увидели, было… некогда? Не хотелось? Да какая разница, когда Карла в беде!
Она лежала всё там же, а рядом уже стояли две машины. Кто-то подкладывал ей под голову свернутое пальто, женщина из красного «рено» вызывала «скорую»… Значит, девушка жива. И всё будет хорошо. Должно быть хорошо!
И Бендер улыбнулся – вопреки всему.
Карлу увезли в больницу. Ранение, к счастью, оказалось не серьезным.
Через неделю девушка уже вернулась домой.
Она снова открыла глаза утром. И Бендер опять требовательно заглянул в них. Одиннадцать крапинок в одном, и шесть – в другом… И никакого раскаяния!
Да он и знал, что не увидит его. И почему-то не сильно расстроился.
Интересно… Бендер тоже упал с моста, но не сам, в отличие от Адама. А Карла тоже врач, как Адам. Что-то Дом хитрит, темнит. Неужели ему не нравится новый доктор в качестве нового Привратника? Сказал бы сразу, чем такие истории заворачивать!
Или он тоже подыскивает, помогает мне?
Ничего не понимаю… А еще Привратник. Фр-р-р! Ну, погоди у меня!