Техник из телефонной компании явился на следующее утро, прежде чем Флоренс успела съесть что-нибудь на завтрак. Поскольку по утрам ее по-прежнему донимала тошнота, ей показалось, что мужчина взглянул на нее несколько странно.

Она понимала, что бледна, а под глазами у нее круги, но ничего не могла с этим поделать. Первый день в коттедже оказался далеко не столь радостным, как она ожидала, но оставшиеся после него усталость и подавленное настроение были обусловлены отнюдь не только последствиями визита Нормана.

Царившая в деревне непривычная тишина угнетала ее, а раздающиеся время от времени скрипы в старом домом заставляли тревожно вздрагивать. Может, стоит завести собаку, подумала она, вставая с постели в восемь часов утра.

Едва Флоренс успела справиться с обычным уже приступом тошноты, почистить зубы и одеться, техник уже стоял на крыльце. К счастью, он оказался человеком немолодым, поэтому неважный внешний вид не слишком огорчил ее. Жаль только, что в коттедже не было душа, она привыкла мыть голову каждый день.

Показав, где должен быть установлен телефон, Флоренс ушла на кухню и приготовила чай. Проглотив пару тостов, она почувствовала себя достаточно хорошо. Предложив технику чаю, женщина только слабо улыбнулась, когда он спросил о ее самочувствии.

— Кажется, я немного простудилась, — сказала Флоренс, не собираясь вдаваться в подробности состояния своего здоровья. — Прекрасное утро, не правда ли?

— Неплохое, — согласился техник и поблагодарил за предложенный чай. Оглядевшись вокруг, он заметил нераспакованные коробки. — Недавно въехали?

— Вчера, — призналась она. — А вы сами живете в деревне?

— Нет, в Дингтоне, — ответил он, ставя чашку и возвращаясь к своей работе. Флоренс не сомневалась в том, что мужчина отнюдь не против продолжения их разговора, но, извинившись, вновь скрылась на кухне.

Установка телефона не заняла много времени. От прошлых жильцов, очевидно, осталась проведенная к коттеджу линия, так что понадобилось только соединить концы. Флоренс мыла посуду, когда вошедший техник сообщил, что все готово. Торопливо вытерев руки, она взяла протянутую ей квитанцию.

— Просто подпишите вот тут, — сказал он, указывая на нужную графу, и Флоренс, подписавшись, проводила его до двери.

— Ваша фамилия Рэмфорд? — спросил техник, взглянув на подпись, и остановился в дверях. — Вы как-нибудь связаны с Рэмфордами из Пейнтон-Хауса?

— Нет, — солгала она, чувствуя, что краснеет. — А другие Рэмфорды в деревне есть?

— Только эта семья. Вообще-то Рэмфорды живут здесь в Пейнтон-Хаусе… во всяком случае, с тех пор, как я себя помню.

Помедлив, Флоренс спросила:

— Вы их знаете?

— Совсем немного. Чинил пару раз аппарат миссис Рэмфорд, но остальных знаю плохо. — Он улыбнулся. — Что ж, пора идти, а то при таких темпах я никогда не закончу. Спасибо за чай.

— Вам спасибо.

Флоренс деланно улыбнулась, но, закрыв дверь, обессиленно прислонилась к ней. В своих письмах Гордон Рэмфорд утверждал, что его жена не может иметь детей. Так кто же эти «остальные», что живут в Пейнтон-Хаусе? Уже не в первый раз ей пришла в голову мысль, не являлся ли ошибкой сам ее приезд сюда. Рано или поздно кто-нибудь непременно сообщит Гордону Рэмфорду о том, что в коттедже неподалеку поселилась женщина с той же фамилией и северным акцентом. Много ли ему понадобится времени на то, чтобы заподозрить правду? Если, конечно, она его вообще заинтересует.

Чувствуя подступающие к глазам слезы, она вернулась к посуде. Может быть, лучше было найти себе убежище поближе к людям, которым она не безразлична, а не рисковать быть отвергнутой второй раз в жизни? Норман прав: если бы она не была безразлична Гордону Рэмфорду, тот никогда не бросил бы ее. Интересно, почему ей вообще пришло в голову, что ему захочется увидеться с ней?

Вытерев руки, Флоренс вернулась в гостиную. Только что установленный телефон не давал ей покоя, рука сама потянулась к трубке. Хватит себя жалеть, надо заняться делом. Пора высказать сестре все, что она о ней думает.

Флоренс позвонила Эвелин в офис, и, кажется, в первый раз в жизни та была откровенно рада слышать ее голос.

— Когда этот Таклтон сказал мне, что ты отказалась от квартиры и уехала, я просто не могла поверить своим ушам, — воскликнула она. — С тобой все в порядке?

— Все прекрасно. Кстати… его зовут Норман, — машинально заметила Флоренс. — Я хотела окончательно обосноваться, а потом уже сообщить свой адрес.

— Что ж, это можно понять. — Эвелин оказалась на удивление догадливой. — Вероятно, ты подозревала, что он может обратиться ко мне за информацией о твоем местопребывании, и чем меньше я буду знать, тем лучше.

— Послушай…

— И ты оказалась права, — сестра удовлетворенно фыркнула. — Он действительно ко мне обратился, и я послала его куда подальше.

— Неужели ты… виделась с Норманом, — удивилась Флоренс. Он ничего не сказал ей об этом.

— Ну, вот еще, — обиделась Эвелин. — Он мне позвонил. Не понимаю, как только у него хватило наглости. Он ведь знает, что мы с его женой друзья.

Флоренс присела на подлокотник ближайшего кресла.

— Так, значит, ты утверждаешь, что ничего ему не сказала? — осторожно спросила она. Эвелин почти оскорбилась.

— За кого ты меня принимаешь? — спросила она. — Не отрицаю, он пытался вытянуть у меня что-нибудь о письмах. Но я сказала, что это совершенно не его дело. — Она хихикнула. — Он меня отлично понял.

— Ты в этом уверена?

Флоренс чуть было не рассмеялась. Как бы Эвелин взбесилась, если бы узнала, что проговорилась. Она считала себя умнее других, тогда как на самом деле Норман оказался умнее их обеих.

— Ладно, лучше скажи, где ты находишься? — не утерпела Эвелин. — Кстати, я считаю, что столь окончательный разрыв — отличная идея. Пока ты оставалась здесь, он не оставил бы тебя в покое. Полагаю, Джудит Боулдер была в курсе дела? Неплохо вы с ней отдохнули! Надо было мне догадаться, вряд ли ее муж был бы столь уступчив, подозревай он, что вы просто поехали отдыхать.

— Вечно ты чего-нибудь выдумываешь, — запротестовала Флоренс, несколько рассердившись. Эвелин всегда умела выводить ее из себя. — Джудит просто… помогла мне перевезти вещи. Их пикап гораздо вместительней моей машины.

— Понятно. — Эвелин предпочла не комментировать ответ сестры. — Значит, ты обдумала все это заранее?

— Понимаешь, просто настало время переменить жизнь, — согласилась Флоренс, не желая слишком глубоко вдаваться в мотивы своего отъезда. — После смерти матери и всего прочего захотелось начать сначала.

— К тому же, полагаю, эти письма тоже способствовали твоим настроениям, — прочувствовала Эвелин. — Не понимаю, зачем только мать их хранила. Уверена, что отец ничего о них не знал, он воспринял бы это как оскорбление.

— Но я имела право знать, — не отступала Флоренс, твердо решив не поступаться принципами. — Он не имел права скрывать правду от меня. Во всяком случае тогда, когда я стала достаточно взрослой, чтобы понять.

— Понять что? — Тон Эвелин стал неожиданно жестким. — Флоренс, он прекрасно знал, насколько ты эмоциональна и сентиментальна, и, полагаю, сомневался в твоей способности оценить его вполне разумные и рациональные действия.

— Что ж, признаю, в этом он мог быть прав, — тяжело вздохнула Флоренс. — Но трудно понять, как он мог просто вычеркнуть брата из своей жизни.

— Ничего, когда-нибудь поймешь. — Эвелин, очевидно решив, что тема не стоит того, чтобы спорить по ее поводу, вновь вернулась к главной, по ее мнению, причине. — Так где ты все-таки находишься? Можешь себе представить, как трудно убедить Грейс в том, что тетя Флоренс не ушла на небо, как бабушка.

— Извини меня. — Флоренс искренне любила свою племянницу. — Я не подумала, что она может воспринять это таким образом.

— Ясное дело, не подумала, — сухо заметила сестра. — Но не обращай внимания, давай свой адрес.

Флоренс помедлила.

— Я живу в Блумзбелле, — наконец нехотя произнесла она.

— В Блумзбелле? — изумленно воскликнула Эвелин. — У дяди Гордона?

Дядя Гордон! Флоренс удивила фамильярная интонация, с которой это имя слетело с языка сестры. Сама она до сих пор не может привыкнуть к мысли о том, что он был братом ее приемного отца, не говоря уже о том…

— Нечто вроде этого… — промямлила Флоренс. — Рэмфорды живут в Пейнтон-Хаусе. — Ей вспомнился рассказ Нормана. — Ты ведь запомнила этот адрес?

— В общем… да. — Голос сестры по-прежнему звучал несколько раздраженно. — Так что, ты с ним уже встречалась?

— Пока нет…

— Но собираешься, не так ли? — нетерпеливо перебила ее Эвелин. — Конечно, собираешься. Зачем тогда нужно было переезжать в Блумзбелл, можно было выбрать любую другую часть страны. Послушай, Флоренс, не могу поверить, что ты способна на такую выходку!

— Но почему? — воскликнула Флоренс, пораженная враждебным тоном сестры.

— Почему? — гневно переспросила Эвелин. — Ты же знаешь, как отец относился к брату и к его поступкам? Если бы не мать, он никогда бы не пошел на соглашение с ним.

— Да, я это понимаю. — Странно было, что сестра столько поняла, лишь бегло взглянув на показанное ей письмо.

— Тогда в чем же дело? Ясно ведь, что оба они не хотели, чтобы ты узнала об этом… о нем.

— Но зачем тогда было хранить письма?

— Ты же знала маму, — раздраженно спросила Эвелин. — Она никогда ничего не выкидывала.

— Даже если…

— Что даже если? Не думаешь ли ты, что она оставила там письма специально для того, чтобы ты их нашла? Образумься, Флоренс, как она могла рассчитывать, что письма найдешь именно ты? Чердак могли бы вызваться убирать я или Джералд.

Вот именно, «могли бы», не без иронии подумала Флоренс. Мать, скорее всего, прекрасно знала, кому придется этим заниматься.

— Как бы то ни было, я пока еще не решила, что буду делать, — призналась она. — Пока собираюсь действовать по обстоятельствам.

— Послушай, лучше дай мне свой телефонный номер, — решительно заявила Эвелин. — По счастью, мы еще не нашли покупателя на дом. Но что я буду делать, если понадобится срочно с тобой связаться.

— В случае необходимости могла взять мой адрес у Джудит, — сказала Флоренс, начиная испытывать знакомое чувство противоречия властным наклонностям сестры. Продиктовав номер телефона, она приняла нарочито небрежный тон: — Мне пора идти. Масса дел на сегодня, а, кроме того, этот разговор будет стоить целое состояние.

— Но ты ведь сообщишь мне, если соберешься что-нибудь предпринимать, не так ли? — настойчиво напомнила Эвелин, и Флоренс прекрасно поняла, о чем именно идет речь. — И подумай хорошенько, прежде чем делать что-нибудь второпях.

Дав какой-то уклончивый ответ, Флоренс повесила трубку. Может быть, Эвелин действительно права? С другой стороны, письма существовали, а если кто-нибудь так уж желал скрыть от нее все факты, они давно были бы сожжены.

Сделав на обед яичницу, она решила пройтись вокруг, пора было познакомиться с окрестностями. У нее не было хлеба, кроме того, нельзя же вечно оставаться пленницей дома. А еще, не желая себе в этом признаваться, Флоренс боялась возвращения Нормана. Перспектива провести весь день в ожидании знакомого звука автомобиля за окном была не слишком заманчивой. Его больше нет, надо принять это как факт и продолжать жить дальше.

Деревня состояла в основном из одной улицы с двумя питейными заведениями, церковью с прилегающим домом священника и торговым комплексом, объединяющим несколько магазинчиков и почту. Были в ней еще несколько отдельно стоящих домов с земельными участками и ряд старых коттеджей, тщательно восстановленных и заново оборудованных, с небольшими, любовно ухоженными и утопающими в цветах садиками. Это неприятно напомнило Флоренс о ее собственном, запущенном и заросшем, которым необходимо поскорее заняться.

Людей вокруг было немного, никто не обращал на нее особого внимания. В торговом комплексе все обернулось иначе. Хотя она убеждала себя в том, что имеет такое же право находиться здесь, как и любой другой житель, ей не удалось удержаться от нервной дрожи, когда две женщины, болтающие о чем-то с продавщицей, сейчас же прекратили разговор. Флоренс ощущала, что все они наблюдают за тем, как она берет с витрины батон хлеба, и, доставая из сумки кошелек, заметила, что у нее дрожат руки.

Но прежде чем ей удалось расплатиться, Флоренс почувствовала, что ее охватывает дрожь совсем другого рода. Предвидя приближение обморока, она вынуждена была торопливо ухватиться за кассу. Ее очевидная слабость как будто разрушила установившийся между ней и людьми барьер отстраненности — все три женщины бросились на помощь.

— Послушайте, вам надо присесть, — сказала более молодая и подставила ей стоящий в углу старый плетеный стул, в то время как продавщица побежала куда-то за водой. — Ну вот, сейчас все будет хорошо.

— Вы просто переработали, — вступила в разговор пожилая женщина, не пожелавшая оставаться в стороне. — Все мы знаем, что значит переехать в новый дом. Да еще по такой жаре.

Флоренс попыталась улыбнуться. Ясное дело, все они знают, кто она такая. Рука ее машинально легла на округлость живота: слава Богу, это был не выкидыш, означавший неизбежную потерю ребенка.

Продавщица вернулась с водой, и она с благодарностью выпила, не упустив, однако, многозначительных взглядов, которыми обменялись ничего не упустившие из виду женщины.

— Вам лучше?

На этот раз спрашивала продавщица, полная женщина лет под пятьдесят. Улыбка ее была дружеской, и Флоренс кивнула в ответ.

— Гораздо лучше, — подтвердила она и огляделась вокруг. — Не понимаю, что со мной такое. Обычно жара на меня не влияет.

— В вашем положении необходимо быть поосторожнее, — резко заявила старшая женщина.

— Руфь, ну что ты, в самом деле! — запротестовала продавщица, бросая на нее укоризненный взгляд, а женщина помоложе воспользовалась случаем, чтобы представиться.

— Меня зовут Кэрол Барроу, — виноватым тоном сказала она. — Вы должны простить миссис Митчелл. Она просто обязана поддерживать свою репутацию.

— Благодарю вас, но я в состоянии говорить сама за себя, — возмущенно парировала Руфь Митчелл. — Все мы догадались о том, что беспокоит мисс… миссис…

— Рэмфорд, — неохотно завершила за нее Флоренс.

— Рэмфорд? — повторила Кэрол, удивленно поднимая брови, но в этот момент на помощь, сама того не желая, пришла продавщица.

— Как это похоже на мужчин, — лукаво заметила она, принимая из рук посетительницы пустой стакан. — Их никогда нет на месте в нужный момент.

Флоренс заставила себя подняться со стула.

— Я… разошлась со своим другом, — сказала она, морщась от очередной лжи. — Спасибо, сейчас я чувствую себя хорошо. Сколько я должна за хлеб?

И все же, несмотря на желание отделаться от этих женщин, ей было немного страшно уходить из магазина. Надо было поехать на машине, с тревогой думала Флоренс, представляя себе обратную дорогу. Может быть, ей действительно не стоило так перерабатывать? Сколько раз за последние два дня приходилось поднимать тяжести и нагибаться.

Однако до коттеджа она добралась без неприятностей и, попав на свою территорию, испытала громадное облегчение. Плохо, конечно, что слухи о ее положении скоро распространятся по всей деревне, но рано или поздно это все равно должно было случиться. К тому же Флоренс удалось раз и навсегда пресечь всяческие спекуляции насчет возможного местопребывания ее «партнера». Во всяком случае, она на это надеялась. Если только кто-нибудь уже не видел машины Нормана и не сделал из этого неверных выводов.

Норман…

На глаза ее навернулись слезы, которые еле удалось сдержать. Черт побери, сможет ли она когда-нибудь думать о нем без подобных эксцессов? Норман уже ушел в прошлое, так должно было случиться. Именно поэтому Флоренс и находится вдали от своего города, мысль о встрече с Гордоном Рэмфордом пришла гораздо позднее.

И скорее всего она так и останется неосуществленной, с некоторым сожалением подумала Флоренс. После разговора с телефонным техником у нее появились серьезные сомнения в правдивости Гордона Рэмфорда, а разговор с Эвелин только добавил ей неуверенности. Вопрос о том, почему он так долго не желал признавать ее существование, игнорировать больше было нельзя. А что, если она вообще не его дочь? Мнением сестры о ее родной матери тоже не следовало пренебрегать.

Внезапно раздавшийся звонок телефона напугал Флоренс чуть не до смерти, она уже успела отвыкнуть от этого. Живя в гостинице, она всегда звонила сама и уже забыла, когда в последний раз звонили ей.

По дороге к телефону по животу ее вновь прошло какое-то содрогание. Замерев на месте, Флоренс с тревогой прижала ладонь к источнику непонятных ощущений и ощутила слабую, но явно различимую дрожь. Это подал о себе знак ее ребенок.

Возбуждение было столь велико, что ей захотелось поделиться новостью с кем-нибудь, и она заторопилась к аппарату в надежде, что это Джудит. Флоренс передала номер телефона мужу подруги еще утром, а к этому времени та уже должна была вернуться из школы.

— Алло, — сказала она, задыхаясь, и просто остолбенела, услышав мужской голос.

— Мисс Рэмфорд?

— Да, — ответила Флоренс, пытаясь скрыть свое разочарование. — Кто это?

— Говорит Пол Армстронг. Просто хотел проверить, все ли в порядке.

— Да, конечно. Все прекрасно, благодарю вас. — Она выдавила из себя легкий смешок. — Вы первый позвонивший.

— Должен признаться, — небрежным тоном сообщил он, — что мне пришлось нажать на некоторые кнопки.

— Действительно? — Поняв, что это прозвучало как сомнение в его возможностях, Флоренс торопливо поправилась. — Ну, разумеется. Огромное спасибо.

— Не стоит благодарности, — заверил Армстронг. — Если могу помочь еще чем-нибудь, вам стоит только попросить.

— Вы очень добры.

— Нисколько. — Он помолчал. — Кстати, вы не забыли о моем приглашении?

Флоренс поморщилась, благо Пол не мог видеть ее лица.

— О вашем приглашении? Боюсь, что я слишком занята, чтобы думать о чем-нибудь кроме переезда. — Оставалось надеяться на то, что он поймет намек и извинится в свою очередь.

— Вы явно перерабатываете, — решительно сказал он, и по его тону было ясно, что он не даст ей сорваться с крючка. — Вам нужно отвлечься от дел, какими бы важными они ни были. Прописываю вечер полного отдыха, и единственное, что от вас требуется, так это выглядеть как можно лучше. А для этого вам не потребуется много труда.

Она чуть не застонала.

— Честное слово, я…

— Вы собираетесь мне отказать?

— А вы не очень обидитесь?

— У вас есть другие предложения? — На этот раз его голос звучал гораздо холоднее. — Извините, но вы говорили, что у вас нет знакомых в этом районе.

— Их нет. — Флоренс поняла, что рискует возбудить его подозрения. — А на какой час вы рассчитываете?

— О, не слишком рано, — воскликнул Армстронг, в голосе которого вновь появилась теплота. — У вас, наверное, был нелегкий день, и вы хотите немного отдохнуть. Рекомендую горячую ванну. Скажем… в восемь часов?

— Это меня устраивает, — пришлось ответить Флоренс, и он пообещал, что заедет за ней. Что ж, подумала она, вряд ли к тому времени до Армстронга успеют дойти слухи.