Когда я оставил за спиной первую пару колонн, буря в моей голове затихла. Я опасался, что нападение повторится. Нет, ничего. Я пошел дальше.

Вторая пара. Ночь была теплой и необычайно тихой. Ни ветерка, ни крика ночной птицы. Ни одного рей-кирраха. Надо мной в черном небосводе сияли звезды, такие яркие, что заливали все своим белым светом. Колонны отбрасывали резкие черные тени.

Когда же начнется? Я ждал этого с каждым шагом… огня, боли, борьбы за власть, пугающих свидетельств вторжения.

Постепенно я миновал все шестьдесят пар колонн, точных копий тех, что остались в мире людей, прямоугольник света из другого мира за моей спиной исчез. Передо мной в звездном свете купалась молчаливая земля. Огромные деревья с густыми кронами замерли в неподвижном воздухе. Звезды отражались в озерах на холмах и среди лугов.

Я миновал последнюю пару. Ничего.

Я попытался рассмотреть пейзаж, но каждый раз возвращался к самому себе. Как меня зовут? Сейонн, разумеется. Моя память осталась при мне.

Сколько мне лет? Тридцать восемь.

Кто моя семья? Гарет, мягкий и добрый, обожавший книги, тениддар, вынужденный работать на полях Эззарии, потому что у него не было мелидды. Погиб от рук дерзийцев в тот день, когда меня захватили в плен. Джой, Ткачиха, защитница нашего поселения на юго-западе Эззап умерла от лихорадки, когда мне было двенадцать. Элен, любящая старшая сестра, тоже погибла, защищая нашу родину…

Медленно, осторожно я перевел дух. Несмотря на теплую ночь, меня трясло как в лихорадке. Мои ладони были влажными, от крови, а не от пота, как я обнаружил, когда разжал кулаки. Мои собственные ладони. Я мог рассказать о происхождении каждого шрама: сустав поврежден ножом моего первого врага, кусочек кожи срезан острым как бритва крылом дракона, шрамы вокруг запястий оставлены кандалами, и теперь эти кровоточащие раны, появившиеся от страха… Мои шрамы. Мои истории. Я сам…

…но на самом деле было что-то еще.

За озерами и зелеными холмами далеко до самого горизонта простирается лес. Река за лесом называется Серрио, Костяная река, из-за белых скал, между которыми она течет. Горы за рекой – это Зетар-Эрол, Зуб Ветра. Одно время эта дорога, вымощенная белыми камнями, вела… куда? В город? Нет, скорее в деревню. Впрочем, мы не селились вместе, как люди, а строили дома где хотели, потому что легко передвигались, летали когда хотели, чтобы попасть в нужное место. Мы, рекконарре, поселившиеся в этих землях. Знание мира, по которому я шел, как ни странно, тоже принадлежало мне.

Над горизонтом на западе висело созвездие из десяти звезд, Арфист, так мы называли его в юности, не тогда, когда я жил в Эззарии, а когда бывал здесь. Меня всегда зачаровывали звезды, я за пять минут мог назвать десятки звезд и найти их на небе: голубой Караб, видимый только осенью; Эмиель, красный товарищ солнца, появляющийся только на закате и на восходе; Валагора, самая яркая звезда на небе рядом с луной, огромной луной моего дома, Кир-Наваррина. Я опустился на колени у края дороги и начал вырывать траву, пока не обнажил небольшой клочок земли. Я взял горсть, ощущая ее густой аромат, осознавая то, что она говорит мне: я в трех днях пути от дома… И гнев поднялся в моей душе, как поднимаются весенние воды. Так долго бродить в темноте и холоде ледяных земель, без света звезд, без запаха земли… украденных… отнятых огнем с запахом яснира. Я всегда чувствовал, что мы не только плоть, уязвимая, трусливая плоть, вечно чего-то требующая плоть…

Я отвлекся от горьких мыслей и снова вернулся к себе Как меня зовут? Сейонн. Кто моя семья? Гарет, Джой, Элен, Исанна, бывшая когда-то королевой, Эван-диарф… мертвы, все они мертвы, кроме ребенка, который мертв для меня, потому что я отдал его… и… Никакого другого ответа я не услышал. Отлично. Знание мне пригодится. Но только знание. Я подождал еще немного, словно нищий с протянутой рукой, стоящий у запертых ворот.

Чтобы получить пользу от нового знания, я должен придумать план: отправиться в гамарандовый лес и раскрыть его загадки, найти рей-киррахов и узнать, почему они исчезают, узнать все, что пригодится мне и поможет понять того, с кем я собираюсь встретиться. Почему только я могу освободить заключенного в крепости? Отчего я так уверен, что смогу утишить его ненависть, когда так мало знаю о нем самом и его силе? Ему нельзя доверять. Какова природа его тюрьмы, стены и гамарандового леса? Ответы на мои вопросы ждали меня, и сила, мелидда этой земли, вливалась в меня с каждым вдохом, с каждым шагом, с каждым ощущением, ожидая только мига, когда она сможет прорвать плотину…

Итак, что я уже знаю о Тиррад-Норе… я, так напоминающий Сейонна, но знающий гораздо больше Сейонна? Я открыл двери воспоминаниям. Я знал все о жизни в Кир-Вагоноте, о тысяче лет изгнания, но почти ничего о времени до разделения душ, времени моей… да, моей жизни здесь… Несколько имен, несколько образов, наслоившихся на мои бесчисленные вопросы. Мы путешествовали так, как это делал Блез. Мы пекли пресный хлеб. Те, кто жил на крайнем севере, строили парусные лодки, скользившие по замерзшим озерам. День присвоения имени проходил, когда ребенку исполнялось двенадцать лет. Как ни старался, я ничего не мог вспомнить о Ниеле, о тюрьме, о предсказаниях и прочем. То, что я нашел, походило на ненужный скарб, оставленный на пастушьей стоянке и найденный через много лет после того, как стада ушли.

Мало. Может быть, я все еще оглядываюсь назад и не вижу главного из-за страха быть захваченным моим демоном. Осторожно, медленно, не веря, что я пережил самый опасный момент, я ослабил внутренние барьеры. Молчание Тишина. Никакого яростного демона. Никакого утаенного знания о Тиррад-Норе. Никаких ответов. То, что еще оставалось от Денаса, стало частью меня. Все остальное пропало. Теперь я знал, что чувствовал Горден, когда очнулся и обнаружил вместо ноги пустоту.

Я поднялся по склону холма, поросшего высокой травой, и спустился с другой стороны к озерам. В горле пересохло. Опустившись на колени, я погрузил руки в неподвижную воду. Когда я набрал пригоршню воды, чтобы напиться, отражения звезд замарали струйки крови. Только ощутив металлический привкус крови на языке, я понял, что творю… Смывать кровь прямо в водоеме и пить ту же воду… Эззарианские законы категорически запрещают это, ведь кровь и грязь помогают демонам захватить наши души. Я поспешно отдернул руки, отражения успокоились, и я увидел в воде себя, заслонившего добрую порцию звезд. Несмотря на волнение и страх, я решил узнать, на что же теперь похож, и вгляделся в свое отражение перестроенным взглядом Смотрителя, чтобы увидеть синий огонь и тьму за ним. Тьму…

И тут я захохотал, обхватив голову руками и прижимаясь лбом к земле. Правда ждала здесь, внутри меня. Напрасно я старался вернуть себя к мыслям о мире, который покинул, вспомнить все те важные вещи, которые волновали меня там. Но этому придется подождать. Ниель и сейчас касается меня, моих глаз и мыслей, они обращаются к нему, как венчики цветов обращаются к солнцу.

Ты сказал, что вернешься закончить нашу игру. Ты готов? Голос был повсюду. Внутри, снаружи, в моей голове, в моих ушах… голос из моих снов.

Конечно нет, ответил я, прижимаясь к залитой серебряным светом траве. Кто может быть готов играть с богом? Не я, чье твердое намерение спасти мир от себя самого делало меня таким уязвимым. Чьи силы были игрушкой в в руках врага. Пытаясь связать Денаса, я позволил Ниелю так крепко схватить собственное сердце, разум и душу, что попытки избавиться от него разорвут меня на части. Я не мог противиться его призыву, как не мог отрезать собственную руку.

Он засмеялся, почти добродушно. Ну так иди, мы поговорим, прежде чем продолжить партию.

Я сложил руки на груди и совершил превращение. Потом я полетел над темной молчаливой землей к Тиррад-Нору. Он ждал меня на стене, как и всегда.