Тамино повезло. Еще в деревне он познакомился с терьером по имени Манфред, который помог ему поскорее убраться из опасного места; потом ему попалось два лебедя, которые согласились подвезти его немножко, ну а остаток пути он проделал и вовсе с шиком — на беговой лошади, которая спешила в Дрезден на скачки и взяла его с собой.

Когда он добрался до Дрездена, была глубокая ночь. На улицах — ни души, только одна старая кошка бродила по городу в поисках загулявших мышей.

— Добрый вечер, — вежливо поприветствовал ее Тамино. — Не скажете, как мне пройти к реке?

— Сказала бы я тебе… — мрачно ответила кошка. — Была бы я помоложе, я бы тебе не только сказала, а даже показала… как тебе пройти ко мне в пузо. Я таких жирных уток никогда в жизни не пробовала!

— Я не утка. Я пингвин. Пингвин Тамино. Ищу любовь, — от страха Тамино произнес свой обычный текст, хотя тут он был совершенно не к месту.

— Ну, пингвин так пингвин, — равнодушно отозвалась кошка. — Значит, ищешь любовь и реку. Про любовь ничего не знаю, а река — она тут, за забором. Называется, между прочим, Эльба. Вон там, видишь, ступеньки? Спустишься вниз и попадешь прямо на пляж. Ну, я пошла, — бросила она напоследок, развернулась и побрела прочь.

Тамино последовал совету хмурой кошки и уже через несколько минут оказался на берегу большой широкой реки.

— Эльба… — прошептал он как зачарованный.

Как давно уже он не видел настоящей воды! Недолго думая, он нырнул и поплыл. Он плыл сначала кролем, потом баттерфляем, потом на спине, потом под водой, потом опять кролем и все не мог наплаваться, так ему было хорошо! Устав, он лег на спину, и течение понесло его вперед, в неведомые дали, а он лежал и смотрел на небо, чувствуя себя самым счастливым пингвином на свете. Иногда он делал остановки, выходил на берег или ловил себе угрей, чтобы немного подзаправиться.

Один раз ему даже попалась одинокая льдина. Он хотел полакомиться ею — ведь для пингвинов лед что для людей мороженое, но льдинка упросила его не трогать ее, потому что дома ее ждали муж и дети, и пингвин не стал ее есть, помня о том, сколько раз ему самому удавалось избежать смертельной опасности только благодаря тому, что всегда находился кто-нибудь, кто жалел его. Пришлось ему на этот раз удовлетвориться мелкими речными рачками да водорослями — не самая вкусная еда, конечно, зато во всех смыслах невредная.

Тамино очень нравилось путешествовать по реке. Особенно здорово было разглядывать по дороге плавучие кастрюли. Сколько их тут всяких было! Но больше всего Тамино поразил Гамбург — такого количества плавучих кастрюль и лоханей, как здесь, он никогда в жизни не видел! Он даже устал вертеть головой, а ведь еще нужно было внимательно следить за дорогой, чтобы не угодить под какую-нибудь посудину. За Гамбургом движение уже было не таким буйным, и Тамино мог спокойно плыть и думать о своем. Он представлял себе, как вернется домой. Первым делом он подарит маме огромный букет ледяных роз. Потом они сядут за стол, и он расскажет родителям о том, что повидал во время своего путешествия. Тамино решил, что никогда больше не будет оставлять немытой посуду, никогда не будет разбрасывать свои вещи, а еще он решил каждый день ходить за свежей макрелью, чтобы папе с мамой не надо было больше об этом беспокоиться.

За этими мыслями Тамино чуть было не проскочил свою остановку. Эльба кончилась. Она влилась в Северное море. Тамино выгреб на берег.

Городок, который растянулся вдоль побережья Северного моря, был совсем не похож на Милан. В отличие от суматошного Милана с его бесконечной круговертью здесь было все тихо и спокойно. Даже люди здесь двигались значительно медленнее, как будто у них было больше времени, чем у итальянцев.

В том месте, где Эльба впадала в Северное море, Тамино обнаружил большой деревянный щит, на котором были изображены разные виды рыб, водившиеся, видимо, в этих краях. Тамино решил тут немного передохнуть, чтобы собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Он притулился к столбу и стал смотреть на море. Над волнами носились чайки. Они играли в догонялки, весело кричали, и Тамино с удовольствием наблюдал за ними, вспоминая о своих добрых друзьях Фредерико и Фредерике.

И вдруг как будто неведомая сила подтолкнула Тамино, и он, сам не зная почему, вдруг вскочил и помчался. Он бежал, пе разбирая дороги, вдоль берега, бежал и бежал, пока пе остановился возле каких-то ворот. Он твердо знал: здесь, за этими воротами, он найдет принцессу Нануму. Тамино шагнул внутрь. На огромном лугу стояли бесконечные клетки. В клетках сидели грустные птицы, грустные зайцы, грустные обезьяны, грустные лисы, грустные нерпы, грустные крокодилы и множество других грустных животных.

На самой дальней оконечности луга виднелась высоченная ледяная гора, обнесенная деревянным забором. Вокруг нее шел глубокий ров. Там, на вершине этой горы, сидела одна-одинешенька его Нанума. Солнце играло на ее короне, и казалось, что она сделана из чистого золота.

Тамино обомлел. Он застыл как вкопанный. Сердце бешено колотилось. Он почувствовал, как внутри у него что-то шевельнулось. Нет, заворохалось, зашурумбурумилось! Он был на седьмом небе от счастья и точно знал, что отныне ничто не заставит его расстаться с Нанумой! Он будет всегда рядом с нею, он будет ее защищать и никому не даст в обиду! Он будет целовать ее так крепко, как мама целует его в день рождения! И даже еще крепче!

Никогда еще Тамино не испытывал ничего подобного, еще ни разу в жизни у него внутри так не ворохалось. И главное, он совершенно не хотел, чтобы это когда-нибудь кончилось. Теперь Тамино был уверен — он нашел любовь. Ту самую любовь, о которой все знают, что она есть, но никто толком не знает, что это такое и где ее искать.

Тамино медленно пошел в сторону клетки, в которой сидела Нанума. Подойдя вплотную, он тихо сказал:

— Добрый день, принцесса Нанума!

Принцесса взглянула на Тамино и замерла. Будто зачарованная, смотрела она на пингвина и не могла вымолвить ни слова.

— Кто ты, чужеземец? — спросила она, справившись с неведомым ей чувством.

— Меня зовут Тамино. Пингвин Тамино. Я пришел спасти тебя, — ответил Тамино и задумался, как же ему осуществить теперь свой план.

— Спасти меня? — удивилась принцесса. — Откуда ты прибыл, из каких краев?

— Я пришел с Южного полюса. В школе я услышал печальную историю о том, как тебя похитили. И тогда я решил найти тебя, чтобы вернуть домой и чтобы императорские пингвины больше не плакали. Кит Эфраим сказал мне, что я найду тебя, когда найду любовь. Ну вот я и нашел тебя. То есть вас. То есть… нет… — Тамино окончательно смутился.

— И как же ты собираешься освободить меня из заточения? — спросила Нанума, сделав вид, что она ничего не заметила.

— Надо подумать, — сдержанно ответил Тамино, хотя он уже понял, как можно перебраться через ров и открыть клетку.

— Поздно, — сказала вдруг принцесса Нанума.

Тамино обернулся. Двое служителей приближались к нему. «Если они сейчас сцапают меня, все будет кончено», — успел подумать Тамино и бросился наутек. Он мчался со всех лап прямо к выходу. Но ворота оказались уже запертыми. Тамино рванул назад. Служители за ним. Они носились по лугу, и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы вдруг не произошло нечто невероятное.

— Траляляляля! — раздалась мелодичная трель. — Люди гиииибнут за любооооооовь! — пропел чей-то голос.

Служители остановились как вкопанные и посмотрели туда, откуда доносилось пение.

Тамино не верил своим глазам. Там, у вольера с грустной нерпой, стоял не кто иной, как Хосе Гомес Фернандо Луис Диего Хоакин де Ланселот собственной персоной! Певучий верблюд в шарфике в зеленый горошек.

— Давай ты за пингвином, а я займусь этим певцом! — крикнул один служитель другому и бросился к невесть откуда взявшемуся верблюду.

А тот преспокойно остался стоять где стоял и даже не думал никуда бежать от очкастого большелапого, который уже схватил его за шарфик, пытаясь сдвинуть с места. Верблюд дал ему наиграться с шарфиком, а потом взял и плюнул, попав служителю прямо в очки.

— Один готоооооов! — радостно пропел верблюд.

Оплеванный большелапый вытащил из кармана какую-то штуковину и прокричал в нее:

— Тревога! Все на площадку!

Тамино тем временем нарезал круги по лугу. Еще немного — и он точно свалится!

В этот момент дорогу ему перебежала лиса. Тамино чуть не наступил ей на хвост. Он резко притормозил и оглянулся. На лугу творилось что-то невообразимое! Все клетки были пусты, а вокруг сновали зайцы, кролики, обезьяны, птицы и прочие обитатели зоопарка! Служители стояли в полной растерянности, не зная, за кем им теперь бежать, и не понимая, что произошло.

Тамино сразу сообразил, в чем тут дело, когда увидел в небе двух чаек. Это Фредерик и Фредерико пооткрывали все клетки и выпустили зверей на волю.

— Лямур! Аморе! — неслось с высоты.

Служители совсем потеряли голову от всех этих скачущих, прыгающих, снующих, ползущих беглецов, которые как угорелые метались по лугу под громогласное пение шарфикового верблюда, который исполнял победную песнь «Даруйте узникам свободу» из оперы «Набукко» Верди.

Тем временем подоспело подкрепление. На луг с диким воем вкатился огромный красный ящик с синими мигалками. Из ящика выпрыгнуло четверо большелапых, трое из которых сразу принялись загонять зверей в клетки. Четвертый же присоединился к служителям, которые решили сосредоточиться на Тамино — главном виновнике всего этого переполоха. Они взяли Тамино в кольцо, которое постепенно начало сужаться. Куда бежать? Собрав последние силы, Тамино рванул к бассейну с нерпой. В воде он все-таки чувствовал себя увереннее. Тем более, что посередине бассейна был небольшой островок, на который и нацелился Тамино. Но преследователей это не остановило. Вот они уже прыгнули в бассейн и вдруг застыли как вкопанные. С искаженными от ужаса лицами они пытались сдвинуться с места, но неведомая сила крепко держала их. Тамино озадачился. Что же это с ними такое приключилось? Ответ нашелся довольно скоро — из воды высунулась хитрая физиономия Октопуса! Тамино даже подпрыгнул от радости! Теперь он мог спокойно вернуться к Нануме. Из крепких объятий Октопуса выбраться будет не так-то легко. Тамино поприветствовал на ходу своего спасителя и бросился к принцессе. Она по-прежнему сидела на вершине ледяной горы, запертая в своей клетке, у которой был такой хитрый замок, что Фредерико с Фредериком не смогли его открыть.

Когда Тамино подбежал к Нануме, он сразу же уловил какие-то странные звуки. «Что это так хрустит?» — удивился пингвин.

— Немецкий дуб! — прошамкало откуда-то снизу. — Первоклассное качество!

Джузеппе! Джузеппе Верди уже расправился с несколькими деревянными прутьями клетки. Осталось разгрызть еще один — и путь свободен! Тамино припустил со всех лап — и вот он уже стоит на вершине горы рядом со своей возлюбленной.

— Пошевеливайтесь! — скомандовал снизу Джузеппе.

И действительно, нельзя было терять ни минуты. Большелапые в любой момент могли подтянуть новые силы.

Тамино с принцессой выбрались из клетки.

— Уходим! — крикнул Тамино друзьям и бросился к выходу.

Джузеппе и Хосе Гомес поспешили за ними. Фредерико с Фредериком выудили Октопуса из воды, дабы он не угодил под нож к какому-нибудь прыткому повару из итальянского ресторана.

За воротами зоопарка друзей уже поджидала корова Рената, подоспевшая на подмогу в самый нужный момент. Она разбежалась и со всего размаху ударила рогами по деревянным воротам. Ворота дрогнули и распахнулись. Всё, свобода!!!

В последний момент в одной из клеток у самого выхода Тамино обнаружил своего старого врага — морского слона Харальда. Равнодушно наблюдал он за всем со стороны, смирившись со своей участью. Он понимал, что уж ему-то на помощь рассчитывать точно не приходится. Как выяснилось, он ошибался.

Тамино притормозил у клетки, и им всем вместе в последнюю секунду удалось вызволить и Харальда, который не верил своему счастью. Он хотел сказать Тамино и его друзьям, что больше никогда не будет никого обижать, но на долгие объяснения уже не было времени — на горизонте опять показались преследователи, которых стало теперь значительно больше, и вид у них был довольно свирепый. Компания бросилась наутек. У самых ворот, на дорожке, ведущей к зоопарку, сидела Изабелла Тормозяки.

— Не обращайте па меня внимания! Прыгайте через меня! — пискнула она.

Один за другим друзья перескочили через улитку и побежали дальше. Служители, выскочившие следом, улитку не заметили, как не заметили они и того, что она успела покрыть всю дорожку слизью, отчего та стала скользкой, как лед.

Бух! — повалился первый служитель. За ним хряпнулся второй, третий, четвертый… И вот уже получилась настоящая куча-мала.

Пока они барахтались, Тамино успел подхватить Изабеллу Тормозяки и побежал догонять друзей, которые устремились к морю, являя собой весьма живописную группу: впереди всех несся верблюд Гомес, за ним бежала корова Рената, за ней мчался крыс Джузеппе Верди, за которым на некотором расстоянии пыхтя и сопя, неуклюже скакал морской слон Харальд. Замыкали странную процессию принцесса Нанума и Тамино с Изабеллой Тормозяки под мышкой. А над ними летели Фредерико с Фредериком, которые тащили Октопуса.

На берегу друзей ждал большой сюрприз: у причала на волнах покачивалась знакомая посудина, на которой Тамино совершил свое первое морское путешествие и познакомился с первым большелапым, мальчиком по имени Фите. Теперь, в новехонькой матросской форме, он встречал компанию, стоя на капитанском мостике рядом с незнакомым большелапым весьма симпатичного вида. Оказалось, что это новый капитан. Он-то и произвел Фите в матросы и теперь согласился взять на борт новоприбывших пассажиров. Когда все поднялись по трапу, капитан провел гостей в кают-компанию, где их поджидал… Кто бы вы думали? Господин Тюлень!

— Отдать швартовы! — послышалась команда. — Полный вперед!

И вот уже корабль отчалил от берега. В кают-компании царило веселье. Пассажирам накрыли стол, и теперь они могли как следует отдохнуть от пережитых волнений.

Тамино с Нанумой потихоньку выбрались на палубу.

Они стояли, прижавшись друг к другу.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Тамино.

— Я люблю тебя, — отозвалась Нанума, и по щеке у нее скатилось несколько слезинок.

Тамино посмотрел на принцессу долгим взглядом. «Интересно, — подумал он. — Одна слезинка почему-то блестит больше других. Зюня! Это же Зюня!»

Конечно, это была она. Она выполнила желание Тамино и превратилась в радостную слезинку.

Тамино и Нанума смотрели на разбегающиеся волны.

Корабль дал прощальный гудок и взял курс на Южный полюс.