Удрав благополучно от морского слона, Тамино взял курс на Америку. Он плыл все время прямо и прямо. Хотя когда вокруг тебя одна сплошная вода, трудно понять, прямо ты плывешь или криво. Во всяком случае ему казалось, что он плывет прямо.
Тамино был, конечно, отличным пловцом, но и отличные пловцы рано или поздно устают. Вот почему, когда Тамино увидел вдалеке маленькую льдину, он очень обрадовался. Льдинка подвернулась как нельзя кстати. Последние мили он тянул уже из последних сил. С трудом вскарабкался Тамино на льдину и плюхнулся на живот. Отдышавшись, он встал, чтобы обозреть окрестности и решить, что делать дальше. Окрестности, надо сказать, не очень-то радовали. Огромные волны вздымались слева и справа — того и гляди перекувырнут его ледяной плот. Тамино расставил лапы и постарался направить льдину против волн. Через секунду его вынесло на самый гребень высокой волны, с которой он ловко сумел перескочить на другую. Такой способ передвижения ему очень понравился. Главное было удерживать равновесие, чтобы не свалиться в воду. Скоро уже Тамино несся по океану как заправский серфингист. Только он этого не знал и не очень-то думал о том, как называется этот вид спорта. Да и думать ему, честно говоря, было некогда. Тамино с таким азартом рулил на своей ледяной доске, что не заметил, как она постепенно стала уменьшаться в размере. Чем дальше Тамино удалялся от Южного полюса, тем теплее становилось вокруг. Его льдина начала подтаивать и в какой-то момент просто рассыпалась на мелкие кусочки, а Тамино обнаружил себя барахтающимся в какой-то шуршащей каше из ледяной крошки. Какое-то время ледышки еще держались на поверхности, но потом растаяли, исчезнув без следа.
«И куда это я попал?» — подумал пингвин. На этот вопрос ему никто ответить не мог. Тем более что ответить на него вообще было трудно. Дело в том, что льдинокрушение произошло в том месте, где сливаются Тихий и Атлантический океаны. Так что определить, в какие воды угодил пингвин, было просто невозможно. Известно только, что сливаются они у мыса Горн. Вот этот самый мыс и приметил Тамино, уже изрядно уставший от морских ванн. Тамино поплыл по направлению к берегу и вскоре выбрался на сушу.
— День добрый, молодой человек! — услышал он, не успев как следует отряхнуться.
Тамино огляделся. Симпатичная чайка кружила над самой его головой.
— Первый раз в кругосветке? — полюбопытствовала чайка, приземляясь рядом с пингвином.
— Первый, — подтвердил Тамино, обрадовавшийся приятному знакомству. — А тут у вас, в Кругосветке, очень даже миленько, — решил он поддержать беседу.
— Что значит «у вас»? — удивилась чайка. — Кругосветка, судя по всему, у тебя, а у нас тут — мыс Горн, — гордо сказала чайка и приосанилась.
Тамино ничего не понял из ее объяснения. Разговор явно не клеился.
— Прошу прощения, что, вы сказали, у меня?.. — решил все-таки разобраться пингвин.
— Я спросила, первый ли раз ты совершаешь кругосветное путешествие, и ничего больше… — назидательно изрекла чайка. — А еще я сказала, что место, куда ты причалил, называется мыс Горн.
— Ах вот оно что! Теперь все ясно… Мыс Горн… — Тамино что-то такое слышал на уроках географии об этой земле — сюда стремятся все, кто отправляется вокруг света. Но он-то не собирался гулять вокруг света. У него были совсем другие планы, о чем он и поспешил сообщить любезной чайке. — Я, знаете ли, тут проездом… То есть проплывом… Ищу любовь…
— О! L’amour! L’amour! — пропела чайка и закатила глаза, как делают оперные певцы.
«Что это с ней? — подумал Тамино, вглядываясь в расплывшуюся от счастья физиономию птицы. — Чего это она вдруг распелась?»
— L’a-mour! L’a-mour! — заливалась чайка.
— Ля-ми-ре, — решил подтянуть Тамино, чтобы поддержать компанию.
Чайка открыла глаза и воззрилась на пингвина.
— Какое ля-ми-ре, при чем здесь ля-ми-ре?! L’amour! — произнесла чайка по слогам. — Понимаешь? Лямур!
— Ах, ну да, конечно, лямур… — сказал Тамино, всем своим видом давая понять, что уж он-то знает, что такое этот самый лямур, просто запамятовал. — Да, так вот… — продолжал Тамино, которому совершенно не хотелось ссориться с чайкой. — Я ищу любовь…
— Amore, amore, amore… — раздалось вдруг откуда-то сверху.
Тамино поднял голову. Прямо над ними кружила еще одна чайка, которая, пропев свою странную арию, мягко приземлилась рядом с ними.
— Amore, amore, amore, — продолжала напевать она, лукаво поглядывая на Тамино.
— Позвольте представиться, пингвин Тамино, — вежливо сказал юный путешественник.
— Фредерико, — отозвалась вторая чайка и опять затянула свое «Amore, amore, amore».
— А море у вас тут теплое… — произнес Тамино, решив поддержать странную беседу, которая все время соскальзывала куда-то не туда. — Я вот плыл, плыл и приплыл. Передохну немножко, поищу любовь, а не найду, так дальше поплыву…
— Тут с amore плохо, — сказал со вздохом Фредерико.
— Почему? — удивился вслух Тамино, а про себя подумал: «Что он всё про свое море?! Моря у них тут навалом!»
— Потому что amore здесь днем с огнем не сыщешь! — вставила первая чайка. — Ни тебе amore, ни тебе l’amour…
— Да чего же его искать, море-то? Вон оно, плещется себе! — Тамино уже изрядно надоели эти бестолковые птицы. Он им про Фому, а они ему про Ерёму. Он-то надеялся у них про любовь выведать, а они ему про свое море толкуют.
Чайки переглянулись и залились смехом.
— Amore, дружок, это тебе не море, а любовь. Аморе! — сказала первая чайка. — Так называют любовь итальянцы. Мой друг Фредерико родом из Италии. И все итальянцы называют любовь аморе. А меня зовут Фредерик. Я — из Франции. У нас любовь называется лямур. Вот так.
— Знаешь, что я тебе скажу, — проговорил Фредерико, подсаживаясь поближе, — не трать время понапрасну. Здесь любви нет. Любовь надо искать в Европе. Хочешь, полетим вместе в Европу?
— В Европу? А где она, эта Европа? — спросил изумленный Тамино.
— Да тут недалеко… Всего несколько часов лёту, — сказал Фредерик, расправляя крылья.
— Лёту? — переспросил Тамино. — Но я, к сожалению, не умею летать…
— Зато мы умеем, — бодро сказал Фредерико, выпятив грудь колесом. — А поскольку ты такой миляга, мы возьмем тебя с собой.
— Только при одном условии, — добавил Фредерик. — Когда найдешь любовь, скажи ей, чтобы она про нас не забыла. Нам бы тоже с ней хотелось познакомиться поближе.
— А то все говорят: любовь, любовь, а что это такое — никто толком не знает, — подхватил Фредерико. — Я бы не прочь подружиться с этой прекрасной незнакомкой.
— Непременно передам ей, когда найду, — поспешил заверить его Тамино, радуясь, что может оказать услугу этим двум симпатичным чайкам.
— Ну ладно, Тамино, давай собираться в путь! — сказал Фредерик. — Полпути повезу тебя я, а полпути Фредерико.
Фредерик подставил спину, и пингвин уселся на него верхом.
— Так, дружище! Держись-ка покрепче, чтобы не свалиться! Готов?
— Готов! — отозвался Тамино сдавленным голосом.
Ему было немножко страшно. Ведь он никогда еще не летал. Пингвины все-таки не летают. Разве что в цирке. Так и то, там они перелетают с трапеции на трапецию. А тут никаких трапеций не предвиделось.
— Ну, поехали! Авиакомпания «Чайка» желает вам приятного полета! — воскликнул Фредерико и взмыл в воздух.
Фредерик тоже оттолкнулся от земли и попытался догнать своего приятеля. Но не тут-то было. Непривычная ноша тянула вниз, и уже через несколько метров чайколайнер плюхнулся на берег.
— Ты не ушибся? — спросил Тамино, оправившись от испуга. — Тебе помочь?
— Нет-нет, спасибо, — пробормотал Фредерик, поднимаясь на лапы. — Всё в порядке. Просто надо было взлетать по-другому. С грузом-то я летать не привык, вот и тюкнулись мы с тобой. Давай еще разок попробуем.
Тамино снова взобрался на спину Фредерику, который теперь решил взлетать с разбегу. Пролетев несколько метров над землей, Фредерик, так и не набрав высоты, снова рухнул вниз. На сей раз посадка получилась не столь мягкой.
— Так дело не пойдет, — озабоченно сказал Фредерик. — Нужно что-то придумать.
Тем временем Фредерико, заметив, что второй пилот все никак не может подняться в воздух, вернулся на исходные позиции.
— Давай попробуем по-другому! — сказал он. — Ты взлетай потихоньку, а я тебя подстрахую.
Тамино занял свое место.
Фредерик начал медленно подниматься, а Фредерико пристроился у него снизу, так что получилось некое подобие старинного аэроплана, или биплана, как его называют специалисты-авиаторы. Главное было работать крыльями в такт, чтобы лететь с одинаковой скоростью. Чайкоплан уверенно продвигался вперед, постепенно набирая высоту. Вскоре уже не видно стало океана, потому что вокруг были сплошные облака. Белые и пушистые, они напомнили Тамино его любимый снег. Пингвин загрустил. Ему вспомнился дом и родители. Наверное, они очень рассердились на него, когда обнаружили, что он ушел без спросу неизвестно куда. И госпожа Тюлень, наверное, не очень-то довольна тем, что он пропускает занятия без уважительной причины. Тамино подумал о своем приятеле Атце и о пропущенных тренировках. За Атце он был спокоен. Друг точно его поймет. Ведь такое дело… Хотя Тамино не был вполне уверен в том, что даже ради такого дела можно уходить из дома без спросу. А что, если он не найдёт любовь?.. Тогда получится, что он просто сбежал, без всякой причины, и нет ему оправдания. От всех этих мыслей Тамино совсем приуныл. Но тут он вспомнил кита Эфраима, который, собственно говоря, и подвиг его на это путешествие. А все-таки он взрослый кит и плохого не посоветует.
Конечно, он мог бы попросить чаек повернуть обратно и ссадить его на Южном полюсе. Тамино представил себе, как он явится домой и всю оставшуюся пингвинью жизнь будет мучиться вопросом, может ли маленький пингвин совершить великое дело или нет. А императорские пингвины? Кто же им поможет? Так они и будут горевать до скончания века, если он, Тамино, ученик Южнополюсной школы, не освободит принцессу Нануму. И что же, он так никогда и не узнает, что такое любовь?!
Нет! Это невозможно!
Тем более, что теперь он твердо знает — любовь существует. Осталось только выяснить, что это такое. Потому что кого он ни спрашивал, все говорили о любви как-то смутно и не очень понятно. Похоже, все понимают под любовью что-то свое. И все ее ищут. Даже Фредерик и Фредерико.
В этот момент Тамино вдруг поехал куда-то вперед.
— Ой! — пискнул от неожиданности перепуганный пингвин и уцепился покрепче. — Куда это мы? — спросил он дрожащим голосом, заметив, что чайки почему-то изменили курс и начали снижаться.
— Не бойся! — успокоил его Фредерик. — Вон там, видишь, макрелины плывут. Надо бы перекусить! Наверное, ты тоже проголодался?
— Пара макрелей ему точно не помешает! — ответил за Тамино Фредерико.
Тем временем они спустились довольно низко и начали кружить над поверхностью океана. Вдруг Фредерико, летевший снизу, резко спикировал и выхватил из воды толстую рыбину. Еще секунда — и она полетела вверх. Фредерик ловко поймал ее на лету и перебросил Тамино, который от неожиданности раскрыл клюв, так что макрелина угодила прямо по назначению. Следующая макрель была поймана таким же образом и досталась Фредерику. Себя Фредерико тоже не забыл.
«Надо же, как ловко! — подумал Тамино. — Раз, и готово! Не то что нам, пингвинам, приходится нырять, искать…» Он вспомнил, как совсем недавно сам чуть не попал в пасть прожорливому морскому слону, и поежился: «Хорошо, что я не макрель…»
Тем временем стемнело. Солнце зашло за горизонт. Казалось, что оно нырнуло в воду и исчезло. Ему на смену выкатилась из-за облаков луна, которая теперь освещала путь трем путешественникам, державшим курс на Европу.
