Гарри разомкнул глаза. Его вновь окружала комната, от вида которой уже слегка подташнивало. Снова эти занавески, кровать, будильник с отвратительным и монотонным тиканьем. Мужчина не желал вставать с кровати. Он ощущал себя разбитым и потрепанным. Может, он и не спал вовсе. Наверняка, свою роль здесь сыграли его сны. Они повторялись снова. С каждым днем становясь все реалистичнее и ярче.

Санфорд был прав, когда говорил о состоянии Нигредо. Ведь Гарри считал себя виноватым в смерти дочери. Чуть ли не убийцей. Эти мысли поедали его изнутри. Ренделл свято верил в то, что будь он с ней чуточку строже, она бы сейчас ждала его дома. И бедному отцу не пришлось бы с содроганием размышлять о том, что ему суждено однажды умереть в полном одиночестве, и гнить еще несколько недель, прежде чем соседи заметят его отсутствие. Слезы непроизвольно бежали по его лицу, изможденному, бледному как мел. Сердце уже потихоньку уставало от постоянных стрессов, которые накрывали детектива с новой силой. Оставшись совершенно один, Гарри утратил веру в людей, в любовь, в жизнь. Такими, какими их себе представляют люди. Из людей у него остался лишь он сам, и он не смел сомневаться в собственной человечности. Любовь ему заменяли эмоции, связанные с воспоминаниями. Он перематывал их в своей голове снова и снова, видя все в черно-белых красках, разрывая себе и без того разрушенную душу. И жизнь. Ее он заменил работой.

После смерти своей дочери у Гарри пропал смысл в жилье, как таковом. Он продал свой дом, и все что у него было, и купил себе небольшую квартирку в Дарлингтоне. И отдал большую свою часть денег на благотворительность. Но Гарри был счастлив хоть кого-то порадовать, пока он мог. Мужчина постоянно оглядывался на то, что он мог оставить после своей смерти. И поняв, что он так ничего и не сделал, совершил такой весьма рискованный шаг.

Ренделл еще несколько минут просто лежал в кровати, перебирая мысли в голове, попутно вытирая слезы обессиленными ладонями, которые ему напоминали две тряпки на ветру. Пока ему в нос не ударил резкий запах сигаретного дыма, который неожиданно заполнил комнату. Гарри оторвал руки от своего лица и попытался разглядеть источник дыма, сквозь занавес из слез перед глазами. Когда же, наконец, ему удалось растереть свои глаза, его ожидала весьма странная картина, которая ввела его на минуту в ступор:

В черном кожаном кресле, у окна, закинув ногу на ногу, в черных туфлях с высокими каблуками сидела женщина. На ней практически не было одежды. Лишь черное нижнее белье и чулки в сеточку. Она смотрела в окно и курила сигарету, вставленную мундштук, изредка делая затяжки и стряхивая сигаретный пепел в медную пепельницу на подоконнике. Вьющиеся черные волосы, красивая фигура. Она походила на элитную проститутку. Одной рукой она держала сигарету, другой перебирала свои волосы, не обращая ни капли внимания на Гарри, словно его тут и не было.

— Извините? — Вмешался Гарри в это немое кино. Но девушка так и не оторвала своего взгляда от картины, происходящей за окном.

— Люди вечно скрываются за масками. Как правило, они скрывают свои настоящие, темные сущности. Не всем дана способность — видеть эту тьму сквозь непроницаемые лица. Но тот, кто видит ее, навеки теряет веру во всех людей, в их человечность.

— О чем вы вообще говорите? Кто вы?

Девушка бросила презрительный взгляд на удивленного Гарри, который уже сидел на краю кровати, не находя слов, чтобы выразить свое возмущение.

— У меня к вам аналогичный вопрос, дорогуша. Что вы делаете в моей комнате?

— В вашей?

Девушка потушила сигарету, и на секунду задумавшись, достала еще одну из портсигара, что лежал рядом с пепельницей.

— Я Маргарет Кобб, и я хозяйка этого гребаного особняка. А ты, какой-то странный человек, что спит в моей кровати. Это ручная работа, между прочим. А за эти простыни многие готовы друг другу глотки перегрызть. Они стоят больше чем твоя жизнь. — Она чиркнула спичкой и зажгла новую сигарету. — Тебе бы еще доплатить пришлось, продав свое корыто, что стоит в моем гараже.

Глаза Гарри расширились еще сильнее, готовые в любой момент выпасть из орбит. В голове смешались сразу все чувства, которые только мог испытать человек.

— Дамочка, не говорите ерунду. Вы из лечебницы сбежали? Или переборщили с наркотиками? — Стал раздражаться Гарри. — Маргарет Кобб мертва уже лет девять.

— А может, тебе анализы сдать? Могу в лицо плюнуть. А по поводу смерти — скоро будет десять лет, как я весела на этой люстре. — Она показала Гарри на люстру, что висела в центре комнаты. — Крепкая, хорошая люстра. Ах, все осталось так же, как было при мне. Только вот странно, что он больше ни с кем не спит. — Девушка пожала узкими плечами, выражая какое-то недоумение, пестрящее сарказмом. Гарри поднялся с кровати и подошел к ней ближе, встав прямо напротив полуголой женщины.

— Кто? — Спросил ошарашено Ренделл, все еще не отрывая взгляда от люстры, представляя себе там висящую девушку с петлей на шее.

Маргарет подняла свое лицо, смотря прямо в глаза детективу. Она издала обессиленный смешок.

— Муженек мой, тряпка чертова. Если бы у него не было денег, даже не посмотрела бы в сторону такой сопли.

— Да вы меня дурите сейчас, уходите немедленно отсюда. Иначе вас быстро выгонят за проникновение сюда. — Гарри вскочил с места, угрожающе смотря на полуголую девушку.

— Ох, как ты заведен, дорогуша. — Она засмеялась. А на это посмотри. — Она приподняла свои волосы, обнажив свою шею, а вместе с ней и страшные следы от петли. Они казались еще совсем свежими, словно ее буквально пару минут назад с нее сняли. Будто пока Гарри спал, девушка пробралась в комнату, организовала себе петлю под люстрой, затянула ее на шее, немного повисела ради развлечения и, убрав все в ванную, села на кресло, чтобы покурить и заставить Ренделла опять упасть на кровать оттого, что у него от шока отказали ноги.

— Не одолжите сигаретку, графиня? — Дрожащим голосом спросил Ренделл.

— Я леди, глупышка. Мой муж не был графом до тех пор, пока я не вышла за него. А если по делу, то держи. — Она протянула ему портсигар и спички.

— Я бы ни за что не подумал, что вы Маргарет. Я представлял себе вас иначе. — Гарри закурил, и стал внимательно ее разглядывать.

— Ты думал, что я была высокочтимой дамой, с короной на голове и с манерами как у королевы Елизаветы? — Она засмеялась. — Я не такая, извините меня, сэр. — Она сделала очередную затяжку. — А вы так и не представились.

— Простите меня. Я был в шоке, да и сейчас в нем нахожусь. Да. — Гарри смотрел то на люстру, то на Маргарет. В его голове все тяжело укладывалось. Единственное, что его подбадривало в данной ситуации, так это мысль о том, что в этом доме все иначе, чем в остальном мире. Потому-то Гарри решил отставить ненадолго свое скептическое отношение. — Меня зовут Гарри Франциск Ренделл, я детектив. Я веду расследование в вашем доме. По поводу убийств.

— Убийств? Серьезно? Да этот дом кишит трупами, дорогой. Я все детство жила в страхе, сестра постоянно видела каких-то людей. Она разговаривала с ними, я наблюдала за этим и лишь крутила у виска. До тех пор, пока они не начали говорить и со мной. Пытаться, во всяком случае. Отец вообще на этом повернулся. Вечно под нос себе твердил о каком-то ритуале. Под конец жизни вообще перестал походить на человека. Сидел в библиотеке, никого к себе не пускал и писал какую-то книгу. А потом умер. И умер он худым и бледным. Папа страдал от частых сердечных болей. А я нашла его книгу. — Она закинула ногу на ногу. — Обтянутая черной кожей, без единого слова на обложке, словно ежедневник. Там были какие-то демонические статьи, дневник, что ведется еще с четырнадцатого века разными людьми, описывающий ритуалы, убийства, совершаемые с непонятными целями.

— Эта книга все еще здесь? — Заинтересованно спросил Гарри.

— Наверняка, Гарри. — Она обратила взгляд в окно. — Но, думаю, отец ее мог уже куда-нибудь да запрятать. Возможно, чтобы не травмировать нас. А может, он хотел, чтобы вообще ее никто никогда не увидел. Дом большой, и мест, куда можно было бы ее спрятать, много. Проще разобрать особняк по кирпичику, вместе с фундаментом, чтобы ее отыскать.

— Маргарет, расскажите, пожалуйста, о вашем муже. Я предполагаю сейчас некоторые вещи…

— Ох, а я думала, что я тебя впечатлила больше. — Она засмеялась, наблюдая за тем, как краснеет Ренделл. — Я шучу. Вы по его душу пришли? Он тот еще тип, но до убийств руки у него не дойдут. Слишком слабый морально, чтобы кого-то убить.

— Как вы познакомились?

— Я однажды пришла в театр, чтобы послушать оперу 'Тангейзер'. Слушала ее с балкончика вместе со своей кузиной. Он тоже был там, но, напротив, на другом балконе. Очень долго и пристально на меня смотрел, улыбался мне. Затем что-то нашептал какому-то парню, рядом с собой и тот явился ко мне через несколько минут уже с букетом роз.

— Весьма романтично. — Задумчиво произнес Гарри.

— Потому, что это ложь. — Она выкрикнула, слегка подавшись вперед и уронив часть пепла на ковер. — Нас просто свели, чтобы воскресить этот фамильный особняк, после того, как мы стали разоряться. А я влюбилась в него, как дура. Но вот в нем, любви я не ощутила ни капли. Хотя, жаловаться грех. Я получила те деньги, которые мы потеряли. В обмен на безответную любовь. Ну, неужели я не красивая? Или у меня какие-то проблемы с телом?

— Нет, вовсе нет. — Гарри побоялся сказать что-нибудь вспыльчивой графине, потому старался быть сдержанным, машинально не принимаясь ее осматривать.

— Тоже так считаю. Я заслуживала любви, а он за моей спиной спал со служанкой. Этим он окончательно разбил мне сердце и потоптался на нем. А знаешь, что подвигло меня на самоубийство? На такой позорный уход из жизни? Еще более позорная причина — служанка забеременела от него. Я бы не выдержала подобного кошмара — люди бы смеялись надо мной, а ведь от ребенка она бы не избавилась. — Девушка остановилась и тихонько вздохнула, осматривая помещение. — Меня сгубила моя эмоциональность. И, наверное, стервозность. Не удивлюсь, что именно поэтому у нас не вышло с детьми. Он даже не хотел их от меня. А ведь я могла найти себе и кого получше, но деньги были важнее, в тот момент для моей семьи. Особенно после того, как я осталась совсем одна.

— А ваша сестра? Мачеха? Если мне не изменяет память.

— Я их уже не помню. Отец долгое время сходил с ума. Это длилось лет пятнадцать. Мачеха и моя сестра испугались его странного поведения. И просто-напросто сбежали от него подальше, чтобы Георг их не прибил. А у меня выхода не было. Я осталась здесь, до конца. И до его конца и до своего. — Тут девушка испуганно замерла и посмотрела, словно сквозь Гарри.

— Мистер Ренделл, уходите.

— Что?

— Сейчас же уходите, а лучше бегите. — Девушка смотрела на что-то позади Ренделла. И в этот момент мужчина ощутил чье-то дыхание за своей спиной. Тяжелое, отрывистое. Как тогда, в коридоре. Эта тварь вернулась вновь. И совсем не было времени на долгие рассуждения по поводу его природы. Да и детектив совсем забыл спросить об этой сущности. А может, это и вовсе плод его фантазии, что разыгралась после трагической гибели его родных. Но его сомнения отгоняло прочь дыхание, что омерзительным смрадом ударялось в затылок Гарри. Мужчину обуял безумнейший страх, когда нечто, похожее на когтистую лапу очень медленно опустилось ему на плечо.

— Сейчас же! — Оглушительно крикнула Маргарет, согнав своим криком лапу с плеча Гарри, и тот в мгновение ока, ринулся прочь из комнаты, распахнув входную дверь, что громко ударилась о стену. Вокруг было очень темно, и он ощущал сзади себя ужасающие звуки, что казались жужжанием огромной пчелы. Не роем пчел, одной, гигантской пчелы. Раздирающей своими крыльями воздух, как хищник рвущий когтями свою добычу. И она летела прямиком за мужчиной, чтобы впиться в его тело. Гарри бежал вновь по бесконечному коридору, обезумев от первобытного страха, в полном одиночестве, всё еще надеясь только на себя. Но ему казалось, что еще немного, и ноги его подведут, уронив на холодный пол холла третьего этажа. И он бежал, не оглядываясь назад, стараясь вспомнить хоть что-то, что могло дать ему надежду, или стимул бежать дальше. Мужчина резко остановился. И мужественно повернулся, смотря в лицо приближающейся смерти. В темноте было сложно что-либо разглядеть, окна были плотно зашторены и лишь редкие отблески лунного света, рассеянные до неуловимости взглядом, проникали в коридор. Гарри был готов смотреть в лицо смерти, был готов, наконец, увидеть свою семью, что оставила его в одиночестве. Силуэт, походящий на холм, надвигался прямо на мужчину, издавая жуткое жужжание, которое в мгновение ока прекратилось, стоило только твари приблизиться к детективу настолько близко, что их разделял буквально один шаг. Ренделл не видел его глаз, но он знал, что он смотрит, прямо на него, не отрываясь. Ожидая повода напасть и напиться его крови. Они просто молчали и смотрели друг на друга. Существо медленно наклонило свою голову к детективу, издав рокотание, доносящееся оттуда-то из паучьих жвал, что успел рассмотреть Гарри, прежде чем его сознание погрузилось во тьму.