Его раздражали хлопки по лицу. Сложно было разобрать, кто это делает, но единственное, что приходило на ум — желание резко вскочить, да надавать по морде тому, кто это делает. Найдя в себе силы, Гарри открыл глаза. Перед детективом стоял хозяин особняка и испуганно осматривал мужчину. В его глазах читался страх, чувство вины, смешанные с какой-то чистой искренностью.

— Хорошо, что вы очнулись. Я очень переживал, что не увижу вас в живых!

Гарри огляделся и понял, что он лежит прямо посреди бального зала, на холодном полу. Тело все жутко ныло, в особенности спина. Складывалось ощущение, будто сломанный позвоночник за ночь сросся, причем неправильно, отчего чувствовалась адская боль. Также горело плечо, как при ожоге. Холодный и твердый пол, выбранный неадекватным организмом Гарри в качестве кровати, сыграл с ним злую шутку. Мужчина попытался подняться с пола, но его свалила назад резкая боль в спине. Альфред тяжело вздохнул и протянул руку Ренделлу. Воцарилось неловкое молчание, детектив рассматривал руку, протянутую ему на помощь. Он не понимал, что происходит в его же голове. Но все, что творилось вокруг, стало накладываться грубым отпечатком на его душу, заменяя материал в эмоциональном барьере. Словно серебристый, чистый и легкий купол, отполированный почти до блеска, стал медленно превращаться в чугунный.

Взяв свою волю в кулак, детектив протянул свою руку, и с помощью графа поднялся с пола.

— Спасибо большое, я в порядке. — Спокойным голосом произнес Ренделл.

— Что с вами случилось? И почему вы спали здесь? — Обеспокоенный тон графа сменился спокойным, даже, холодным. Очевидно, мужчина уловил ту тонкую грань в настроении Гарри и решил попусту не тратить свое время на любезности.

— Мне всего лишь приснился кошмар. Ничего больше.

— Ну, раз так, детектив. Я бы хотел с вами поговорить.

Гарри удивленно посмотрел прямо в глаза графу. Он явно волновался, все же его свобода отчасти зависела от Ренделла, ведь тот просто мог отправить его в тюрьму. Если, конечно, на то будут причины.

— Так вот. Вам удалось что-нибудь выяснить? Просто вы здесь находитесь уже довольно долго по моим меркам. Я понимаю, что вы представитель закона. Но я, как человек немного другого воспитания, безумно ценю свою приватность. Поэтому, я вам сейчас дам все, что требуется. Все показания, все что нужно. И, надеюсь, что через два дня, сразу после бала, мы с вами навсегда разойдемся, забыв эту неприятную историю, детектив. — Закончив свою речь, граф дрожащими руками достал из портсигара сигарету и закурил, чиркнув спичкой о коробок.

— Честно вам признаюсь, мистер Кобб. Я сам больше не в состоянии здесь находиться. Да и вам сразу стоило все мне показать, чтобы я не бегал по всему дому и не кричал что я детектив и мне нужны показания.

— Я был слишком занят подготовкой к торжеству. Моему сыну будет десять лет. И я бы хотел, чтобы вы присутствовали на этом празднике.

— Буквально секунду назад вы меня прогоняли, а теперь зовете меня на бал? Странно это как-то. — Ехидная улыбочка детектива сконфузила графа еще сильнее.

— Это проявление вежливости и уважения. А также это требование и сразу же плата за гостеприимство. — Кобб сделал еще одну затяжку. Комната стала медленно наполняться едким, как туман, табачным дымом.

— Тогда окажите мне честь и проводите меня до библиотеки. И я буду не против, если вы угостите меня сигаретой.

— Да, конечно. — Альфред протянул ему сигарету и коробок спичек.

В данный момент в голове Ренделла крутился только вопрос о книге, про которую ему рассказала Маргарет. Черная, кожаная обложка. Без названия или еще чего-то, что могло бы ее выделить на фоне остальных в довольно большой библиотеке.

— Мистер Ренделл?

— Да?

— У вас есть подозреваемые помимо меня? — В голосе графа ощущалось нечто, что напоминало ноту в голосе провинившегося ребенка, не отрицающего своей вины.

— Тут не все так просто. Даже если во всем виноваты вы, то знайте, что ваши люди вас не хотят выдавать. Они все вокруг склоняются к мнению, что во всем виновата мистика. Но мое руководство так не считает. Если бы здесь действительно была замешана мистика, а мы бы жили во времена средневековья, то, пожалуй, вместо меня сейчас вы бы общались со священником или экзорцистом. — Гарри выдержал небольшую паузу. — Или со святой инквизицией. И не общались, а горели на костре. Вы, кстати, к их помощи не прибегали? Раз уж на то пошло.

— Я не верующий…относительно.

— Это как?

— Я потерял веру, как только стал здесь жить. Не мог понять, что происходит вокруг меня. Меня часто мучали кошмары. Жуткие, неприятные. И я склонялся к тому, что это все из-за того, что вокруг меня сменилась обстановка, что я оказался в новом доме. Но как оказалось, дело не в этом.

— А в чем? — Детектив потер свои уставшие глаза, и кусочек пепла упал на тыльную сторону ладони второй руки. Ренделл издал раздраженное шипение.

— В библиотеке есть пепельница. Да, не самое лучшее место для курения, но все же я люблю проводить там время иногда.

— А что вы там делаете?

— Пишу свою книгу. Да, бывает такое, что неожиданно понимаешь, что в тебе просыпается талант. Может, это самонадеянно звучит, но я правда так считаю.

— И что вы пишете? Любовный роман? — Детектив издал нервный смешок. Граф остановился, задумавшись и сделал очередную затяжку.

— Скорее автобиографию.

Они вошли в библиотеку. С краю комнаты располагался удобный журнальный столик с настенным зеркалом и двумя креслами. Когда они усаживались в кресла, Гарри посмотрел на свое отражение и заметил деталь, которая в нем изменилась. Его плечо было подрано. Причем, в том самом месте, которого коснулась когтистая лапа прошлым днем.

— И вам есть, что поведать в ней? Чтобы люди по всему миру узнали о вашей жизни? — Гарри сел на кресло и посмотрел прямо в глаза графу.

«Неужели, это все была правда. Значит, и Маргарет тоже была».

В его голове выстроилась цепочка фактов, которая могла бы окончательно все вытрясти из Кобба. — Вы напишете о своей жене?

— Конечно. Она сыграла важную роль в моей жизни.

— Да и вы тоже сыграли весьма значительную роль в ее. — Лицо у Ренделла было каменным, не выказывающим никаких эмоций.

— Что вы имеете в виду? — Взгляд графа забегал по комнате, стараясь не встречаться с глазами Гарри.

— Вы же не любили свою жену. Зачем вы мне сейчас лжете? Какие из ваших слов правда, Альфред?

— Почему вы делаете подобные выводы? — Эмоциональный фон Альфреда стал переключаться на агрессию. Его скулы напряглись, и на лбу выступила вена.

— Просто начните говорить правду, или это начну делать за вас я.

— Ладно. — Кобб тяжело вздохнул и посмотрел прямо в глаза Гарри. — Я и впрямь не любил ее. Отец настоял на том, чтобы я женился на ней, завел семью, обрел титул. Словно, жизнь принадлежит не мне, а моему богатому отцу. Да и как женщина она не оправдала моих ожиданий. Стервозная, резкая, распутная.

— И по этой причине ты изнасиловал служанку? Назло отцу?

— Я никого не насиловал! Если такие слухи ходят, это еще не значит, что это правда. В этом доме все любят что-нибудь говорить. И это ничего не значит.

— Откуда у вас ребенок, Альфред? Не от Маргарет ведь, да? Он светловолосый. А что ты, что была твоя жена — оба брюнеты. А служанка ваша — блондинка. — Гарри буквально сверлил его взглядом.

— Меня обвиняли в изнасиловании. И очень долго. Если бы все пошло в массы, у меня бы начались проблемы, и все покатилось бы к чертям. Она утверждала, что это мой сын. Плакала мне в плечо, просила его воспитать. Угрожала оглаской. А Маргарет, не выдержав этого потока сумасшествия, повесилась.

— Звучит не убедительно. — Ренделл покачал головой. — Уже подозреваю, что служанка откроет мне новые грани вашей личности, Альфред. Но учтите, если с ней что-нибудь случится, я вызову сюда людей. Они и так сюда явятся, если перестану выходить с ними на связь. Дайте мне немного времени, и я узнаю, что скрывается за вашей маской.

— Тогда удачи, Франциск. — Кобб поднялся со своего места и удалился из библиотеки, оставив Гарри наедине с собой. Последняя фраза, оброненная графом сильно задела мужчину. Редко, кто называл его вторым именем. Родители Гарри были глубоко верующими людьми и всегда учили жить ребенка по принципу священнослужителей. Очевидно, в тайной надежде, что мальчика когда-нибудь причислят к лику святых. Больше никак Гарри не мог найти объяснение тому, что ему дали весьма специфическое второе имя.

Дождавшись, когда стук каблуков Кобба за дверью стихнет, Ренделл встал со своего места и отправился блуждать между книжных полок. Разгадка была так близка, что от этого мужчина ощущал в себе резкий эмоциональный подъем, который он использовал в поисках дневника. Окинув взглядом библиотеку, Гарри понял, что здесь книг минимум на три часа поисков. Но дело уже требовало сдвинуться с мертвой точки. Мужчина ходил вдоль полок, проводя легонько пальцем по корешкам книг.

«Нет, я так застряну здесь навечно».

С этой мыслью мужчина стал проводить пальцем сразу по рядам. Пыль, собираясь комочками, падала на ковер. Словно хвост ракеты, которая оставила за собой дымовой шлейф вдоль корешков книг.

— Ага…

Гарри дошел до «X» в своих поисках и обнаружил интересную вещь — все книги в библиотеке стояли максимально плотно друг к другу, образовывая книжную стену. Но в разделе «Икс» не хватало одной книги, отчего конструкция прилично пошатнулась.

«Значит, книга не здесь. Черт возьми! Надеюсь, что я просто сошел с ума, и сейчас просто ведомый своими галлюцинациями творю что-то неадекватное».

— Мистер Ренделл? — Послышался позади детектива голос. Когда Гарри обернулся, он обнаружил, что в комнате не один. На него смотрел с непонимающим взглядом дворецкий Лукас. — Что вы здесь делаете?

— Ваш хозяин мне позволил полюбоваться его коллекцией книг.

Лукас понимающе кивнул.

— Простите меня, но вы не замечали никаких странностей в поведении вашего хозяина? Возможно, у него были какие-либо проблемы? Как я понимаю, он скрытный человек.

— По секрету вам скажу, с ним я мало общаюсь. Ничего вам сказать не могу.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Ну, раз так, — Гарри издал тихий стон, — вы не проводите меня до его служанки? Я бы хотел бы еще ее поспрашивать.

— Да что у нее спрашивать, наглая девчонка. Кэтрин пользуется добротой хозяина как может. Ведьма — не иначе. — На лице дворецкого читалось отвращение и чопорность. Уже не молодой мужчина во фраке с крупной залысиной на затылке. Он всем своим видом показывал то ли свою преданность хозяину, то ли просто личную неприязнь к молодой женщине.

— Ну, пройдемте. Она на кухне. Во всяком случае, должна быть там. Бал уже завтра, потому работы очень много и я искренне надеюсь, что она сейчас где-нибудь не прохлаждается.

Кухня располагалось на первом этаже, совсем рядом с трапезной. Неприметная сосновая дверь, за который находился спуск в подвальное помещение на четыре метра вниз. Далее шла развилка в две стороны — слева хранилось вино, а справа — находились кухни. Еще не успев войти в помещение, Гарри ощутил вкусный запах свежей пищи и неприятный шум, раздававшийся оттуда. В основном, это была брань, звуки воды и ножа, режущего на деревянной доске. Кухня в особняке белая и чистая. Повара ходят в белоснежной форме. Хотя, почему ходят. Они буквально бегали по цехам. Среди всего балагана, что происходил вокруг, среди белого энергетического клубка выделялась девушка. Она была в скромненьком сером платье. Ее длинные белокурые волосы были заплетены в толстую косу. Служанка стояла у стойки с посудой и протирала ее полотенцем. В ней Гарри узнал ту самую девушку, которая была в тот самый день, когда произошло убийство парня в трапезной. Сомнений больше не оставалось — в тот день это был не сон, ведь он никогда ее не видел до этого. А это значит, что и убийство было реальным. У него буквально под носом убили невинного парня и убедили в том, что это он сам виноват. Все это напоминало тягучую трясину, из которой спасительной веточкой могла стать только полная разгадка этой тайны, которая уже разъела мозг детектива как минимум на треть.

Когда мужчина подходил к ней, чтобы задать пару вопросов, от волнения зачесались ладони. Девушка еле стояла на ногах. Казалось, что малейший порыв ветра мог бы сбить ее с ног. От нее веяло слабостью и усталостью, что кружили над ней сероватым облаком, напоминающим туман, пробирающийся в легкие и душащий своей тошнотворностью. Гарри робко окликнул девушку, и та, от неожиданности, уронила белую тарелку на пол. Тарелка со звоном разбилась, разбросав свои осколки по всей кухне.

— Ох, простите меня, я не хотел вас пугать. — Испуганный Гарри принялся собирать осколки по полу. Когда все осколки были собраны и убраны в урну, девушка попыталась уйти прочь, но Ренделл ее остановил. — Погодите, мне нужно с вами поговорить, по поводу графа.

После этих слов кухня затихла. Любопытные повара остановили работу, чтобы послушать любопытное интервью, которое бы породило за собой несколько месяцев не утихающих разговоров. Все внимание кухни было сосредоточенно только на этих двоих.

— Да, мистер Ренделл? — Ее голос звучал тихо и беспомощно. Она смотрела прямо в глаза своему собеседнику.

— Пройдемте со мной, не хочу, чтобы были лишние уши.

Девушка смиренно направилась за детективом под язвительные взгляды поваров, которые уже в голове придумали себе несколько вариантов развития событий, которые и будут обсуждать. Служанка и детектив поднялись по ступенькам, и вышли из помещения. До них еле слышно доносились звуки музыки, которую играли музыканты в большом зале. Девушка стояла, скрестив беспомощно руки на фартуке, опустив глаза. Ее розовые губы слегка подрагивали от страха и смятения. Которые, казалось, мучали ее, с самого начала дня.

— С вами все в порядке? — Обеспокоенный детектив осмотрел девушку и приложил тыльную сторону ладони к ее лбу.

— Я чувствую себя не очень хорошо. — На одном дыхании произнесла Кэтрин.

— Простите меня, за то, что я вас напугал. Мне сейчас придется поднять не самую приятную для вас тему. Пройдемте лучше ко мне, там нас уж точно не услышат.

Немного сомневаясь, девушка все же дала свое согласие, и они на этот раз направились на третий этаж. Когда служанка оказалась в комнате, она постаралась поскорее дойти до кресла и села туда, казалось бы, полностью обессилев. Гарри достал свой микрофон и включил его.

— Кэтрин, расскажите мне все, что вы знаете. О зверствах, происходящих вокруг, вас, меня и остальных людей, что здесь живут.

— Я ничего не знаю. Я всего лишь служанка. Самый малозначительный человек в этом доме.

— Но не в этой истории. — Гарри внимательно смотрел на нее. Губы Кэтрин сильнее затряслись от волнения. Она изо всех сил старалась держаться, чтобы не расплакаться. — Пожалуйста, расскажи, все, что ты знаешь.

— Я же говорю, я ничего не знаю. — Слезы все же рванули из ее глаз.

— Да вы запуганы, бедная. — Гарри подошел к ней поближе и взял ее за руку. Рука была холодной, худенькой и бледной. Голубые глаза девушки блестели от слез. Но она уже слегка успокоилась.

— Кто вас так запугал? — Гарри крепче сжал ее руку. — Обещаю, что дам вам полную защиту, если вы мне поможете. Если вы все мне расскажете.

— Я… — Она еле подавляла в себе самые смешанные чувства, переливающиеся в ее душе различными цветами. — Меня здесь совсем не любят, я отшельник в этом доме. Особенно после истории с графом. Наверняка, вы про нее уже знаете. Так что смысла нет скрывать. — Она задержала дыхание, чтобы хоть немного успокоиться.

— О вашем сыне, вы имеете в виду?

Девушка замерла. Казалось, что в эту минуту в ней остановилось все — кровь перестала течь по венам, сердце замерло, дыхание резко остановилось.

— Значит, я попал в точку. А теперь, расскажите мне о вашем хозяине. Учтите, что я распознаю вашу ложь. И при этом не забывайте о моей защите.

— Я хотела забыть об этом, как о страшном сне. Но прошло уже столько лет, что я смерилась с тем, что мне придется вечность коротать здесь. В этом чертовом доме. Я помогу вам, если вы поможете мне.

Гарри нахмурил брови, как бы говоря, что он полностью перенес внимание на слова девушки.

— Я расскажу вам то, что знаю. — Она перешла на шепот. — Если вы поможете мне выкрасть сына. — Ее слезы прекратились, голос стал спокойным и размеренным.

— Вы с ума сошли?!

— Таковы мои условия.

Гарри задумался. Раз он влез в эту пучину лжи и коварства, придется идти на поводу у судьбы.

— Но как я буду предоставлять охрану девушке, которая выкрала ребенка у графа?

— Это мой ребенок! Он буквально выкрал его у меня, чтобы замять скандал. Альфред хотел с ним разделаться, пока Фил был еще совсем маленьким. Но, может, в нем проснулось сострадание, и он решил просто оставить его себе. Просто забрать.

— В таком случае, если ваши слова — правда, я согласен помочь вам.

— Меня долгие годы мучали жуткие кошмары. Я словно видела судьбы людей, которые находились за тысячи миль от меня. С самого детства. Стоило посмотреть на человека, чтобы понять, что он из себя представляет. Я видела всех людей буквально насквозь. По этой причине я сторонилась и до сих пор сторонюсь большинства живущих в этом доме людей. С появлением в этом доме Альфреда ничего не изменилось. Он был тих и мил со всеми, и я не видела в нем агрессии, пока не капнула чуть глубже. В нем стала открываться корысть, скрытность, которую он завуалировал мнимой общительностью, любезностью и гостеприимностью. Весьма странный человек, я никогда не видела никого, более закрытого, чем Кобб. По дому ходит очень много весьма странных личностей. Тот же дворецкий — ненавидит меня, только потому, что я рассекретила его странные наклонности. — Девушка подняла взгляд на детектива. — Наш дворецкий очень любит маленьких детей, если ты понимаешь, о чем я. Потому я долго билась, чтобы Фил с ним не пересекался никоим образом.

— Это, безусловно, ценная информация, но мы сейчас говорим о графе.

— Да, простите меня за лирическое отступление. Граф был ко мне очень ласков, хорошо со мной обращался. Видя это, у его жены стала развиваться паранойя. Она вечно преследовала его по дому, чтобы застукать нас вместе. Но этого не могло случиться, ибо я была против подобного проявления желаний к своему хозяину. Да и он сам не особо горел желанием быть со мной в близости. До какого-то времени. В его ауре что-то изменилось спустя пару месяцев, как он появился в доме. Его скрытность переметнулась в нечто другое, переросла в какую-то агрессию. Он стал редко появляться в особняке. А если и появлялся, то он закрывался в кабинете и сидел там целыми днями, черкая в какой-то странной книге. Потом, еще через месяц его переклинило, и он ворвался ко мне поздно ночью, закрыл мне рот руками и сделал то, чего я так не желала. Отвратительная история. Вспоминать просто неприятно, ведь с того момента, а вернее, с момента огласки я перестала окончательно уважать себя, да и в доме меня еще сильнее стали ненавидеть. У всех появился способ отомстить всевидящей и всезнающей девчонке. А графиня, узнав о моей беременности, повесилась, оставив весь дом на этого зверя.

— Кто совершил то убийство, пару дней назад? Я видел вас в трапезной.

Выдержав недолгую паузу, девушка посмотрела на свою руку, которую держал детектив. — Я выполнила свою часть уговора, теперь дело за вами. Завтра будет бал. Единственный день, когда сына будет проще всего увести от этого урода, ведь там будет столько людей, что углядеть за ним будет почти невозможно. От вас требуется только отвлечь Альфреда. Когда поднимется суматоха, мы вывезем его подальше отсюда.

— Вы не ответили на мой вопрос, Кэтрин.

— Неужели вам не хватает всего того, что вы увидели и услышали? Все это дерьмо было совершено моим насильником и отцом моего ребенка, Альфредом Коббом. И как только мы уедем отсюда, я лично вместе с вами вернусь за тем, чтобы посадить его в тюрьму. Если вам недостаточно моих слов, зайдите в его кабинет, когда его не будет на месте, и прочтите дневник.

На этих словах девушка встала и вышла из спальни Гарри, оставив его одного в смешанных чувствах. Еще минуту мужчина сидел в полной тишине, слыша только собственное тяжелое дыхание и только после этого, его пальцы смогли дотянуться до диктофона, чтобы нажать кнопку «Стоп».