ШАГИ, ОШИБКИ И СВИДАНИЯ

Ремонтный бот оторвался от борта яхты за несколько секунд до перехода ее в подпространство. Двойной экран — навигационные приборы и тело Даяны, — минимум изделий из кораллопласта должны закрыть мозг нерожденного легиса от ищущих эманаций Чатварима.

«А если он все-таки почувствует твое исчезновение? — едва оправившись от перегрузок, последовавших за резким, слишком резким рывком бота от шлюза яхты, спросила Даяна. — Вдруг ощутит тебя в открытом космосе?!»

«Почти невероятно. У тебя получилось экранировать меня на Благословенной Земле, здесь нам помогают приборы, так что должно получиться и сейчас. Успокойся и отдыхай».

Пять часов назад, выйдя из подпространства для замены энергетических стержней, Говид связался с Машиной и отправил сжатое сообщение: «Мать и легис у меня. Прибытие по графику».

Все это время Даяна стояла возле Кырбала, держала его за руку и создавала «помехи». Полного, всепроницающего контакта Машины и легиса не получилось.

— Связь не будет четкой, — говорил ей советник. — Но это будет списано на ошибку в расчетах необходимой массы кораллопласта. Позже я сообщу, что был под ментальным контролем вашего сына. — И усмехнулся: — Вы ведь в самом деле держали меня за руку?

— А Чатварим поверит?

— А что, если я сам до сих пор не уверен, что выполняю все добровольно? Что, если я и сейчас нахожусь под влиянием вашего сына? — Кырбал улыбнулся. — Никто не знает индивидуальных возможностей легиса-телепата. А Отец тем более верит только данным, полученным в ходе эксперимента.

— И все же вы рискуете, Кырбал…

— Не слишком. Через двадцать дней я сообщу о вашем побеге. Контакт с Отцом будет полным, но вы, как я надеюсь, будете уже затеряны на просторах Вселенной.

— Хорошо бы. Но… я так тревожусь за вас!

— Пустое, леди. Кто знает истинные мотивации некоторых поступков? Порой они недоказуемы… Почему я согласился вам помочь? Откуда взялись крамольные мысли? Все это было мне только внушено… И может быть, в действительности. Ведь я на самом деле не сообщал леди Геспард никаких данных для проведения успешного побега, все это вытянул из меня ее сын-телепат.

Кырбал действительно не обсуждал с Даяной никаких подробностей. Он просто на мгновение прикоснулся к ее руке и за секунду обсудил с нерожденным легисом все мелочи. «Все будет хорошо, родная, — сказал в итоге сын Даяне. — Доверься мне, и все у нас получится».

Мрачный и неразговорчивый Ривал проверил в шлюпке запас воды и продовольствия. Даяна обошла все отсеки бота и с дрожью заняла капитанское место в рубке управления. За несколько секунд до нырка яхты в иное, измененное пространство шлюпка оторвалась от его шлюзовой камеры.

Все это время Кырбал сидел в капитанском кресле своего корабля и держал в руке деталь из витахрома, извлеченную из навигационного прибора. Когда шлюпка с Даяной оторвется от борта, Ривал оглушит его ударом по голове и, вынув из пальцев советника кусочек живого железа, мгновенно вернет его на место.

Только так Чатварим мог потерять след беглецов. Кусок живого железа при непосредственном контакте с телом легиса экранирует его от ищущих импульсов Машины. Даже огромное количество кораллопласта не в состоянии помешать прямому воздействию витахрома. Машина не сможет следить за передвижениями корабля в пространстве, если рядом не будет космических маяков, соединенных в единую информационную сеть. Чатварим напрямую видел только своих детей и по контакту с ними, без всяких маяков определял расположение.

Но Кырбал еще раньше выбрал для выхода из подпространства пустынный район галактики. Здесь не было проторенных торговых путей, и бакены космических служб не очерчивали курс. Яхта вынырнула из подпространства на несколько часов и вновь ушла в другое измерение. «Глухое» для любого проникновения.

Опасными оставались лишь несколько секунд, когда кусочек витахрома уже вынут из руки Кырбала. Тогда прямой экран исчезнет, и Чатварим получит абсолютный доступ к мозгу легиса. Чатварим не имел силы Трима и не мог заставить своих детей действовать по принуждению, но узнавать каждую их мысль Машина умела…

Ривал оглушил своего хозяина ударом в теменную часть, и связь прервалась не начавшись. И поскольку иного решения просто не было, легерал выполнил приказ советника без лишних вопросов. Он вставил деталь на место в навигационном приборе и стремительно увел яхту в другое измерение.

«Мужественный поступок», — привыкая и обустраиваясь в капитанском кресле, подумала Даяна.

«Но единственно верный в данных условиях», — ответил сын.

«Ты не чувствуешь никакого мысленного прикосновения? — обеспокоенно спросила леди. — Все-таки целая шлюпка из кораллопласта…»

«Нет, все в порядке, мы потеряны».

«Куда мы летим?»

«Через два галачаса я, то есть ты под моим руководством переведешь шлюпку на подпространственный режим. В нем мы проведем чуть больше суток и вынырнем уже неподалеку от орбитального порта Торгового Союза. Там загоним бот в шлюз под номером 11–78, так как это причал для легисов и он неподконтролен. Ни к чему привлекать внимание ботом из кораллопласта…»

«Сынок, — перебила Даяна, — твоя мать не слабоумная идиотка. Незачем объяснять мне очевидных вещей. Что будет дальше?»

«По расчетам Кырбала, мы прибудем в порт за несколько часов до причаливания трансгалактического лайнера „Путь Валида“».

«Я знаю лайнеры такого класса, — вновь вставила Даяна. — Это летающие города. Фешенебельное пристанище для космополитов и скучающих толстосумов. Там легко затеряться».

«Да. Купив билеты, мы отправимся в созвездие Псов. Там снова пересядем на местный рейс…»

«И так до бесконечности, — вздохнула леди. — Каков конечный пункт?»

«Кырбал оставил выбор за мной. Он предпочел не знать, какой мир я выберу нашим убежищем».

«Разумно, — согласилась Даяна. — И что ты выбрал?»

«Университет Фантары. Там занимаются исследованиями мозговых явлений, там собраны передовые ученые со всех галактик, там нам помогут».

«Кто?»

«Пока тебе лучше об этом не знать».

«Почему?»

«Путь до Фантары слишком долог, мама. Всему свое время. До того, как я стану взрослым и сильным, нам потребуется помощь. Уже через несколько недель нас начнут искать. Я не боюсь Чатварима, так как после рождения ты сразу наденешь на меня браслет из витахрома и я буду экранирован от отца. Я боюсь Трима. Если на наши поиски отправят этот живой мозг телепата, он нас найдет. Он чувствует на другом уровне, и витахром для него не помеха».

«Но только в этой галактике тысячи обитаемых миров! Он будет искать нас века и годы!»

«Нет, мама. Вероятных путей для беглецов не так уж много. Нас отследят, так как для легисов не существует преград и тайн. Мои братья нас вычислят».

«Но ведь ты тоже легис. Ты можешь создать непредсказуемую вероятность?!»

«Не уверен. Я один, их слишком много. Поэтому мы должны защититься».

«Как?»

«Нам нужно изменить волновые показатели твоей мозговой деятельности. Это как след, как биопоказатель, но для Трима. По этим признакам он вычислит тебя, находясь на орбите планеты, где мы будем скрываться. Ему достаточно просто приблизиться к планете».

«Он так силен?»

«Да. Легис-телепат, ментал вдвойне, втройне и больше. То, что может делать несовершенный мозг человека-телепата, полностью работающий, задействованный мозг легиса выполнит с легкостью».

«И ты обладаешь такой силой?»

«Пока нет. По чисто физиологическим параметрам я не могу тягаться с мозговой деятельностью взрослого, хотя и почти неживого легиса-ментала».

— Подожди! — воскликнула Даяна. — Ты что-то от меня скрываешь, я это чувствую. — И произнесла уже не вслух, а мысленно: «В чем дело, сын, чего ты мне недоговариваешь?»

Выдержав паузу, в течение которой леди почувствовала себя крайне неуютно, легис ответил:

«Сказать полную правду мне нелегко, мама. Слишком велико твое отвращение к запретным способностям».

«Говори!»

«Телепат сейчас, мама, это — ты. Я могу действовать только через твой мозг, так как мой собственный еще не сформирован до необходимых параметров. Прости».

— Я — ментал?! — почти не скрывая ужаса, прошептала Даяна. — Ментал… преступник…

Вся тяжесть предрассудков разом обрушилась на Даяну и вновь вернула к прежним дням. Борясь с запретными способностями, легисы хорошо постарались. Любовь к ребенку заставила леди Геспард воспринимать его таким, каков он есть, мать в состоянии принять любое дитя… Но чувствовать себя преступным монстром, изгоем!..

«К этому надо привыкнуть, мама, — мягко, изнутри проговорил ребенок. — Тем более что ты ментал не в полном смысле. Я могу использовать тебя лишь при телесном контакте с другим человеком. Ты не совсем ментал».

— Я привыкну, — снова вслух пообещала леди. — Мать первого легиса-телепата была признана психически нездоровой. Она тоже имела связь со своим ребенком и стала менталом?

«Нет. Тогда все было по-другому. Трим изначально был связан с отцом и не испытывал необходимости тревожить сознание матери. У нас же все иначе. Я экранирован, я связан с тобой, и… от моего воздействия твой мозг постоянно меняется. Он — развивается, мама».

«Я стану воспринимать информацию, как легис?!»

«Исключено. Коллективная память легисов закладывается на генетическом уровне. Каждая цепочка ДНК несет в себе информации больше, чем бортовой компьютер боевого корабля. Ты же всего лишь вид мутации, мама, но тем не менее даже теперь ты больше, чем обычный человек. И потому нам надо торопиться, надо искать убежище и помощь».

«Подожди. Если мой мозг меняется, значит, меня как раз будет невозможно отследить по волновым показателям. Они непостоянны!»

«Твои показатели неуклонно становятся максимально приближенными к эманациям легисов. Скоро ты вообще станешь единственной в своем роде. Полулегис, получеловек».

«Это точно?!»

«Не знаю, прецедентов не было. Но твой мозг меняется слишком стремительно. Трим засечет его волны быстрее, чем хотелось бы, как любую аномалию. Представь для образности гладь пруда. Это океан людей на любой планете. И вдруг — всплеск! Пошли круги. И в центре круга будешь — ты».

«Тогда действительно нам надо торопиться…»

«Не все так страшно, мама. Способности Трима ограничены его состоянием, их используют, включают на полную мощность только при реальной необходимости. Трима берегут. Сначала по нашему следу пустят простых ищеек — легералов».

«Через двадцать дней, — грустно подумала леди. — Когда яхта Кырбала выйдет из подпространства…»

Даяна устало откинулась в кресле, оперлась затылком о подголовник и в который раз удивилась неиссякаемым возможностям человека — приспосабливаться. Что бы там ни говорил ее сын о людском несовершенстве, но мобильность человеческой натуры беспредельна.

Много раз в прошлом леди Геспард казалось, что она живет на пределе своих возможностей. Жесткая конкуренция дипломатических сфер требовала от супруги лорда Эдриана всей возможной изощренности мышления, готовности противостоять интригам и умения выдерживать постоянный прессинг ответственности. Дипломат ежеминутно чувствует под ногами минное поле, по которому бредет на ощупь. Каждый шаг, каждый жест может иметь значение и находится под контролем. И это невероятно утомительно…

Сейчас внутренний мир посольств казался ей невинными забавами в парке детских аттракционов. Детишки играют, шалят потихоньку и прячут от воспитателей сломанные игрушки…

Лукавая леди Аалина… Господь уберег тебя от знания…

Фан Гал-олид-Терх, помешанный на тайлисах…

Лорд Геспард, одержимый идеей стать Канцлером…

Как все это далеко и мелочно.

— Сын, кто отправил флотилии к Песочнице?

«Твоя „шутка“, миледи».

— Это ты узнал в контакте с Кырбалом?

«Да. Перепуганный посол Фан составил тревожное донесение в Совет. И Торговый Союз посчитал не лишним провести „военные маневры“ в системе Гофанама».

— А остальные две Державы?

«Легисы отправили флотилии для создания противовеса. Чатвариму уже было известно, что жена лорда Геспарда станет Большой Матерью, а твое изъятие с Благословенной Земли требовало максимальной осторожности. Все-таки жена посла Державы… при каком-то сбое могла возникнуть конфликтная ситуация, так что войсковое присутствие всех трех Держав Чатварим посчитал сдерживающим фактором. Я слишком ценен для него».

— А когда Чатварим узнал о моей беременности?

«Жены двух послов одновременно и вдруг объявили о своей болезни. Прислуга миссий собрала ваши биологические показатели и отправила их на экспертизу. Песочница — стерильный родильный дом для легисов. Любая женская болезнь, тем более неизвестная и, может быть, заразная, вызывает тревогу. Так стало известно, что супруга лорда Геспарда скоро станет Большой Матерью».

— А почему именно Большой?

«Ваш брак стерилен, леди. Вы участвовали в ритуальном омовении. Анализы были подвергнуты специальной экспертизе. Впрочем… их в любом случае подвергли бы… Это обязательная процедура».

— И тогда к Песочнице слетелись войска. Мужей отправили на другую сторону планеты, в опустевшей миссии Конфедерации появилась прислуга — жрица. Да?

«На Благословенной Земле все подчинено интересам Отца».

— А если бы я рассказала мужу о беременности и он отказался лететь к Внутренним Морям?

«Лорд Эдриан больше чиновник, чем муж, мама. Он обязан выполнять условия контракта. Тем более приманка — охота с Верховным Жрецом — слишком заманчива».

— Но если бы я все же рассказала Эдриану о беременности?

«Она была бы признана ошибочной. Ты бы отправилась в клинику, попросила себя обследовать, но врач объявил бы твои предположения — необоснованными».

— Какая гадкая интрига!

«Нет, это всего лишь приоритеты безопасности. Последний легис родился на Благословенной Земле семьдесят четыре года назад».

На следующие сутки шлюпка из кораллопласта мягко пришвартовалась к шлюзу 11–78 в порту Торгового Союза.

Как только леди Геспард покинула борт, сработала автоматика беспилотного режима, и шлюпка вновь ушла в космос. Через три месяца ее обнаружат на орбите Каррины. С уничтоженным блоком регистрации полета, бесхозную и немую.

Отследить ее путь будет невозможно. Проходя мимо маяков, борт будет отправлять ложные опознавательные импульсы, сын Даяны знал все о секретных устройствах кораблей легисов. Правители Вселенной часто исполняют свои миссии тайно, они не оставляют следов передвижений, они отчитываются только перед всеведущим Отцом.

Даяна шла по ярко освещенным переходам огромного орбитального комплекса и от обилия людей чувствовала себя нелепой, испуганной провинциалкой, впервые попавшей в мегаполис. Или неловкой рыбкой, выпущенной в переполненный аквариум, где недостаток кислорода туманит разум. Уединенная жизнь в пустыне, в Доме Трех Посольств, исказила ее восприятие, и просторные залы космопорта казались пугающе гулкими и невероятно тесными для такого количества людей.

Яркие витрины кафе и магазинов не будили обычного любопытства, случайные прикосновения прохожих заставляли брезгливо вздрагивать. Пренебрежительная легкость походки графини Оскардуан, леди Геспард осталась в прошлом. Дочь Верховного Нимврода без колебаний пересекла бы зал ожидания по центру, наискось. Леди Геспард давно бы сидела в кафе и раздавала указания обслуге космопорта — купить билеты, чашку чаю, последний информационный экран…

Мать легиса осторожно обходила зал по периметру и искала неприметный поворот в коридор под номером три тысячи шестнадцать. Там, если повернуть еще два раза, она увидит вывеску «Ломбард к услугам путешественников». Там за обшарпанной пластиковой стойкой сидит гуманоид из туманности Медузы. Ответив на приветствие «Харим, я долго шла» такой же кодированной фразой «Харима, тяжела ли ноша?», он примет у Даяны тарелку из кораллопласта и обменяет ее на кредиты. Он даст лишь треть цены, но не задаст вопросов и забудет о путешествующей налегке даме, едва за ней закроется дверь.

Ломбард в коридоре три тысячи шестнадцать принадлежал воровской гильдии планеты, на орбите которой вращался орбитальный комплекс. Об этом знали только посвященные, но для легисов не было тайн в этом секторе галактики.

Невозмутимый гуманоид с зеленоватой, местами чешуйчатой кожей отправил кораллопластовую тарелку в анализатор, убедился в качестве товара и молча отсчитал Даяне семь тысяч кредитов.

Смехотворно низкая цена устроила беглянку. За несколько минут, прошедших после произнесения пароля и отзыва, ни продавец, ни покупатель не сказали ни слова. Даяна искоса бросала взгляды через плечо на запертую автоматикой дверь и ждала, что вот сейчас прозрачный пластик двери разлетится под ударами полицейских дубинок, расплавится от лазеров и в ломбард ворвутся стражи порядка.

Полчаса назад она прошла через ряд ловушек для менталов, но все еще не могла поверить, что чувствительные сенсоры следящей аппаратуры не засекли импульсов ее новых и пугающих способностей. Она боялась случайно обратиться к сыну, боялась невольно всколыхнуть те силы, которыми еще не научилась управлять. «Ловушки не настроены на мозговые волны уровня легисов, — успокаивал ее сын. — Я это просчитал, и я уверен».

Но Даяна продолжала бояться.

«Ты слишком рассеянна, мама», — прозвучал в ее голове предупреждающий голос сына, и Даяна, вздрогнув, уронила со стойки ломбарда пачку кредитов, что давно уже выложил перед ней приемщик.

Скупщик краденого невозмутимо помог клиентке собрать рассыпанную наличность. Он только что совершил выгодную сделку и не собирался выражать недовольства. Вряд ли подобные сделки происходят слишком часто в этом обшарпанном закутке космопорта, и вряд ли скупщик будет распространяться об условиях обмена кораллопласта на пачку кредитов, — процент, что скупщик положил в карман, закроет рот надежнее любого кляпа.

«А теперь по магазинам, мама. Дама, путешествующая на лайнере класса „Путь Валида“, должна иметь внушительный багаж. Как минимум три веса, мама».

«Забью багаж коврами из терлина, — мысленно усмехнулась леди. — Я видела витрину с этими коврами, один палас мне выполнит три веса».

«Не перебарщивай. Этот материал вносят в таможенную декларацию, а у тебя должен быть облик дамы, способной купить эти ковры и на родной планете».

«Я пошутила, сын», — вздохнула Даяна и вышла из коридора в огромный и шумный зал ожидания.

Виртуальные, объемные и стильно архаичные стеклянные витрины магазинов, знакомые названия ведущих торговых фирм галактики и диковинные отсеки для иномирян и любителей экзотики — все это было привычно леди Геспард.

Зайдя в первый же приличный дамский салон, Даяна изменила прическу и поменяла полетный комбинезон на легкий костюм из шианского шелка. Несколько колец и браслетов дополнили образ скучающей богатой путешественницы, и более смело, почувствовав уверенность от мягчайших прикосновений драгоценной ткани, Даяна отправилась создавать багаж.

Продавцы торгового дома проворно суетились вокруг нарядной дамы, выкладывали на транспортную тележку с антигравом покупки в стерильных шарах-упаковках, прозрачных коробках и матовых обертках для белья, косметики, обуви и прочей белиберды, которая нисколько не волновала Даяну.

— Все в герметичные чемоданы из тисненой экокожи, — повелительно указав пальцем на выставку багажной тары, проговорила леди, и продавцы засуетились еще проворней.

Через пять минут Даяна вышла из торгового дома, позади нее в нескольких сантиметрах от пола скользила нагруженная багажная тележка. Теперь леди Геспард не кралась по обочинам; уверенно пересекая зал, она шла к билетным кассам на супергалактические лайнеры. Только в этой кассе пассажиров обслуживали не роботы и всяческие механизмы, а приветливые девушки-кассиры. Только в этой кассе пассажир не попадал под безучастное, но фиксирующее каждую личность внимание следящих камер билетных автоматов. Путешественники класса люкс не желали получать билеты, привязанные к сетчатке глаз или иным биологическим показателям. В мире полной автоматизации деньги требуют к себе уважения, то есть человеческого внимания и обаятельной улыбки.

— Пролонгированный билет первого класса на «Путь Валида», — равнодушно бросив на стойку несколько крупных купюр, сказала Даяна.

Она могла бы путешествовать и экстра-классом, но подобные каюты слишком удалены от центральной части корабля и обособлены. К ним всегда повышенное внимание, обитатели фешенебельных кают вызывают у зевак определенное любопытство. Как редкие звери в передвижном зоопарке.

А пролонгированный билет уже достаточно примечателен сам по себе. Он давал пассажиру право путешествия до любой остановки, вплоть до конечной. Только редкие бездельники и любители бесцельных путешествий оформляли такие билеты с открытыми визами доступа на любой из встреченных миров.

— Экскурсионные цели? — мелодично интересовалась девушка, быстро занося в билет исходные данные: время отбытия, название корабля, класс каюты.

— Да.

— Ваше имя, сударыня?

— Дагма Астель, — даже не изменив ритма дыхания, уверенно произнесла Даяна.

Только в этой кассе от пассажира, не подтвердившего ничем свою личность, не требовали процедуры идентификации в обязательном порядке. Венценосные особы, политики, популярные актеры и, кстати сказать, аферисты зачастую путешествовали инкогнито. Билет, приобретенный в кассе люкс с пометкой «со слов пассажира», давал право таможне произвести специальный досмотр багажа на предмет контрабанды или запрещенных видов оружия. Пассажира также просвечивали поисковыми лучами. Но тем не менее во многих мирах путешествие инкогнито считалось особенным шиком.

— Дагма Астель, — промурлыкала девица и изобразила лицом «чего изволите, сударыня?». — Отправить ваш багаж на судно?

— Отправляйте, — сверкнув перстнями, махнула рукой Даяна и, получив билетный жетон, покинула кассу.

«Кажется, все прошло нормально, сын?»

«Да. Теперь сядь где-нибудь и успокойся. До открытия пассажирских шлюзов на „Путь Валида“ еще чуть более галачаса. Иди в кафе и выпей чего-то расслабляющего».

Даяна выбрала дорогой и оттого не переполненный пассажирами ресторанчик и села у прозрачной стены, дающей односторонний обзор: посетитель мог видеть от своего столика шумный зал отбытия, с противоположной стороны он оставался невидимым.

Не прикасаясь к информационному блоку меню, Даяна по совету сына-легиса заказала бокал игристого вина и пирожное, и поднос с заказом моментально появился из зева кухонного аппарата.

Пирожное оказалось восхитительным, вино приятно щекотало пузырьками язык и нёбо, леди Геспард, получив короткую передышку, бездумно наблюдала за людским круговоротом огромного космопорта. Представители сотен развитых миров проходили перед ее безучастным взглядом. Этот уровень порта принимал только самые привилегированные и богатые расы галактик. На нижних уровнях было более шумно и тесно, так как оттуда отправлялись путешественники из неокрепших, бедных и маловлиятельных миров.

Мимо прозрачной стены, храня высокомерную небрежность, проплыл в коляске с антигравом тучный житель планеты Оззима. Не узнать представителя этого мира было трудно. Многочисленные драгоценности год от года вживлялись в кожу и украшали лицо взрослого оззимца причудливым узором. От щек и шеи жителя Оззимы совершенно ослепительно били лучи сверкающих камней. Пальцы рук напоминали Даяне императорские жезлы с родной планеты лорда Геспарда.

Прошла семья зеленокожих гуманоидов из туманности Медузы, и Даяна вспомнила ловкого скупщика краденого из ломбарда. Полигамная семья бегло обсуждала какой-то вопрос и обменивалась репликами при помощи движений пальцев, рук, ужимок. Гудящая, бушующая атмосфера их планеты не позволяла уверенного вербального общения, и гуманоиды разговаривали на языке тела.

Вдруг словно ветер пробежал по залу космопорта. Подул и развернул все лица в одну сторону. Даяна слегка наклонилась и вытянула шею в том же направлении…

По центральному проходу плавно двигались восемь женских фигур в длинных серых плащах с капюшонами. Широкие накидки почти скрывали тела, массивные капюшоны прятали лица, но каждый мужчина из этого сектора порта испытал невольное возбуждение. По залу отбытия шли вейзанки. Миф и сказка обжитой части галактики. Увидеть сразу восемь вейзанок — необыкновенная удача и незабываемое зрелище.

Что из того, что лица прятались под капюшонами, а пленительные изгибы тела надежно укрывали складки балахонов, каждый мужчина и без того знал: мимо проходят самые волшебные женщины, чаровницы, искушенные в радостях тела, как ни одна другая раса.

Тысячи лет назад цивилизация Вейзаны сделала ставку на развитие искусства наслаждения. Вейзанки довели эту науку до совершенства и, получив доступ в космос, ни о чем не пожалели.

Мужчины и женщины этой расы считались непревзойденными мастерами не только постельного ремесла. Их искусство воспевали музыканты и поэты, их умение вести беседу и будоражить воображение рождало мифы. Самые дорогие любовники и куртизанки брали свое начало от представителей Вейзаны.

— Сразу восемь! — попав под ошеломляющее действие ожившей легенды, вслух прошептала Даяна. — Интересно, куда они направляются?

Так подумала, пожалуй, большая часть посетителей космопорта. Вейзанки грациозно проплыли — создавалось впечатление, что восемь женщин парили над полом без всякого антиграва, — в помещение класса люкс, и только что прозрачные стены и двери моментально стали матово-черными.

Вейзанки покупали билеты.

«Тебе необходимо поговорить с вейзанками, мама», — прозвучал в голове Даяны голос сына.

«Зачем?»

«Во главе процессии шла правительница Марга. Она может быть нам полезна».

«Вейзанки не общаются с посторонними женщинами!»

«Марга будет. Она обязана легису Даурт Тему».

«Я попробую… Идти к ней сейчас?»

«Нет. В это время ожидается отбытие только одного лайнера класса люкс. А вейзанки путешествуют либо на зафрахтованных судах, либо на лучших крейсерах. Думаю, ты встретишь правительницу Маргу в шлюзовом переходе на „Путь Валида“».

Сын оказался прав. Купив билеты и ни на секунду не задерживаясь под любопытными взорами посетителей космопорта, восемь вейзанок проследовали в коридор, куда так же, но немного отстав, пошла и Даяна.

Скрывшись от назойливого внимания в ответвлении коридора, крайняя и, судя по голосу, совсем молоденькая вейзанка воскликнула на внутреннем наречии Вейзаны:

— Я словно побывала в зверинце!

— Кого ты посчитала за зверя? — усмехнулась идущая впереди.

Даяна понимала каждое слово, произнесенное на секретном языке вейзанок. «У легисов бывали преданные любовницы их расы, — пришло объяснение от сына. — Я знаю через братьев их язык».

Такая ситуация немного развеселила леди Геспард, и вопреки предварительному решению сразу догнать правительницу Маргу Даяна немного послушала, о чем беседуют обворожительные куртизанки.

— Звери? Мы? — звонко расхохоталась молоденькая девушка. — У нас не капала слюна с клыков!

— Мы просто сыты…

— Как всегда…

Переговариваясь и шутя, процессия женщин подошла к детекторам и турникетам пограничной службы. Их просветили ищущие лучи, проверили ловушки для менталов, и восемь легендарных вейзанок ступили на борт «Пути Валида».

Наличие ловушек для менталов изгнало из головы Даяны всю веселость, и томительные секунды пограничного контроля показались ей часами.

— Добро пожаловать на «Путь Валида», госпожа Астель, — возвращая леди билетный жетон, сказал контролер и открыл доступ к внутреннему переходу.

Не чувствуя под собой пола — но вряд ли напоминая при этом парящих вейзанок! — леди прошла к шеренге андроидов-стюардов и снова протянула свой жетон.

Бесполое, но очень милое существо повело Даяну к каюте. По пути андроид знакомил ее с внутренним устройством лайнера и без устали механически долдонил о том, какие чудесные рестораны и увеселительные заведения предоставлены к услугам пассажиров, где и как можно получить или заказать медицинскую или иную помощь, как устроены библиотеки и просмотровые залы, сколько информационных блоков в них загружено…

— Дендрарии и оранжереи этой части лайнера исключительно красивы!

Даяна любила лайнеры этого класса. Для выходцев с Земли и родственных им планет все здесь было понятно, привычно не вызывало недоумения. Сиденье, похожее на стул, оказывалось именно стулом, столовые приборы привычно ложились в руку, а деликатесы никогда не шевелили щупальцами и не обжигали рот.

— Ну, вот мы почти пришли, госпожа. Подробный план мероприятий и устройства корабля заложен в каждый видеостенд каюты. При желании можно воспользоваться переносным планом на видеокристалле.

Даяна не стала перебивать любезного, разговорчивого андроида и говорить, что корабли, подобные «Пути Валида», ей хорошо знакомы. Она вполуха слушала его болтовню и медленно приходила в себя после встречи с ловушками.

Андроид открыл перед ней дверь каюты и, зайдя внутрь, принялся объяснять назначение и устройство технической оснастки.

— Спасибо, я все знаю, — прервала его Даяна.

— Багаж доставят через пять минут, — сообщил стюард и откланялся.

По меркам цивилизованных миров, каюта была весьма роскошной. Безусловно, ее убранству было далеко до блеска каюты корабля легисов. Но достаточно для поднятия настроения усталого путника. Мягкие тона отделки стен успокаивали глаза, удобные кресла и широкий диван гостиной манили присесть и расслабиться напротив огромного видеостенда. На низком столике, в подсвеченных ячейках лежали охлажденные фрукты и сласти. Подставка с пышным букетом живых цветов добавляла радости в предвкушении путешествия.

— Очень мило, — пробормотала Даяна и прошла в спальню.

Эта комната также отвечала самым привередливым притязаниям богатых клиентов. Все было выдержано в едином стиле — великолепие без блеска варварской роскоши.

Мелодичный перезвон, идущий от двери, застал Даяну в санкабине возле умывальника. Оставив руки влажными, леди вернулась в гостиную и приказала двери:

— Открыться.

Носильщик-андроид вогнал в каюту парящую тележку и, перешагнув порог, остановился:

— Куда прикажете разгружать?

Даяна молчала и смотрела на его ноги. Возле них сидел серый в полосочку кот и без всякого стеснения ответно рассматривал хозяйку каюты.

Его округлые ушки, словно чуткие локаторы, были направлены на леди, кот, видимо, ждал окрика или приглашения остаться.

От вида неожиданного полосатого посетителя Даяна растерялась и неловко буркнула андроиду:

— Перегоните тележку к шкафам.

— Прислать вам горничную, чтобы помогла разобрать багаж? — выполнив указание, поинтересовался носильщик.

— Да, немного позже, — совсем не глядя на андроида, сказала леди и с удивлением проследила, как кот, не попадаясь на глаза носильщику, юркнул за диван. — Закрыться! — приказала Даяна двери и с некоторой опаской обошла диван. Поднимать скандал ей почему-то не хотелось. Ситуация казалась ей больше забавной, чем пугающей — коты приличные звери, если выросли не в камышах поместья Геспардов.

А зверь беспечно расположился за спинкой дивана и с самым свойским видом намывал круглой лапой усатую морду.

— Это что же такое?! — сказала Даяна коту.

«Это обычный земной кот», — отозвался легис.

— Да знаю я, — отмахнулась леди. Не объяснять же будущему правителю Вселенной, что люди иногда разговаривают с котами! — Откуда он здесь?!

«Вообще-то почти на всех кораблях держат животных, отлавливающих аборигенные виды грызунов и паразитов. Эти твари постоянно проникают через электронные ловушки…»

«Я знаю, — снова перебила Даяна. — Почему кот пришел сюда?!»

«Возможно, он потерялся. В пассажирских отсеках иногда перевозят безобидные виды фауны».

«Я могу его оставить?»

«Если он тебя развлекает…»

«Да. Иногда надо остановить на чем-то взгляд. Но мне показалось, ты чем-то недоволен?»

«Легисы не выносят котов и им подобных».

«Да?! Тогда я его прогоню!»

«Не надо. Я почему-то не чувствую неприязни к этому зверю. Возможно, неприятие домашних питомцев позже воспитывается в нас. К зверю тоже можно привязаться, а любая привязанность запретна для легисов».

«Как тяжело живется Правителям, — без всякого сарказма высказалась леди. — Я оставлю этого кота. Он мне симпатичен».

«Кошки хорошо снимают стресс и нервное возбуждение», — согласился легис-сын.

Словно почувствовав, что разрешение остаться в гостях получено, кот бросил умывание и, потянувшись всем телом — спиной, хвостом и лапами, — вспрыгнул на спинку дивана. Посидел немного, огляделся сверху и, не обнаружив ничего достойного кошачьего внимания, свернулся меховым клубком.

Один желтый глаз с прорезью вертикального зрачка все время подглядывал за Даяной из-под подвернутого плеча. Не передумает ли леди, не опомнится ли и не решит прогнать?

Потом и глаз закрылся.

«Надо же, заснул, — удивилась Даяна. — Как быстро освоился, однако».

— Чей это кот? — спросила леди пришедшую горничную.

Девушка-андроид в форменной одежде распределяла в гардеробе вещи Даяны и ответила не оборачиваясь:

— Возможно, кого-то из пассажиров.

— На корабле есть еще кошки?

— Да. На грузовой палубе. Но у этого нет нашей опознавательной метки. Я ее не регистрирую.

— А метка пассажира у него есть?

— Не регистрируется тоже. Но не все пассажиры разрешают метить своих животных. Вот — теперь один потерян. Я сообщу старшему…

— Не надо! Кот мне не мешает.

— Возможно, кто-то его ищет, — без всякой эмоциональной окраски произнесла горничная. Она просто следовала установленному порядку.

— Хорошо, сообщите. Но если хозяин не найдется, я оставлю его у себя.

— Как будет угодно госпоже, — равнодушно сказала прислуга. — Принести корм для земных созданий?

— Да, обязательно. Еще питье и посуду. Я хочу сама кормить животное.

Прелесть прислуги из андроидов в том и состояла, что ее невозможно удивить никакими приказами. Исключения составляли лишь просьбы типа «откройте, пожалуйста, иллюминатор, мне душно, а звезды в открытом космосе так сияют…». «Попроси еще лоток для кошачьего туалета», — напомнил сын.

— Ах да, мне еще потребуется биотуалет для этого животного, — добавила леди.

— Вам его доставят из грузового отсека.

Все это время хитрый кот делал вид, что крепко спит, но уши его так и следовали за каждым звуком. Даяна с улыбкой погладила меховой комок и почувствовала, как шерстяной бок мягко завибрировал под ее пальцами.

«Это он мурлычет, мама. Благодарит за гостеприимство, и ему хорошо».

«Я помню земных кошек, сынок. Четыре самки жили у моей свекрови. Старая леди Геспард очень их любила, они даже спали в ее постели».

«Считается, что кошки людей лечат, мама. И обратного пока не доказано».

«Какая прелесть! Я тоже разрешу ему спать со мной. Как мы его назовем?»

«Пусть будет Кавалером. Так звали легендарного кота с одного из первых кораблей земных колонистов. Кавалер спас экипаж, обнаружив в грузовом отсеке царицу-матку ядовитых пауков. Он загрыз ее, погиб, но спас людей, не позволив паукам расплодиться по кораблю в открытом космосе. Именно из-за этих опасных насекомых корабль был вынужден оставить в общем-то приличную планету».

«Надо же. Оказывается, отважные звери эти коты».

«Да, они превосходные охотники».

Даяна вновь погрузила пальцы в густой теплый мех, и кот заурчал так громко, что леди не выдержала и засмеялась:

— Кажется, я подхватила от клана Геспардов опасную болезнь — первобытную тягу к теплому и пушистому.

На следующий день, после того как лайнер «Путь Валида» покинул орбитальный порт Торгового Союза, Даяна отправилась к каютам класса люкс. Одетая без броского шика, но с претензией на принадлежность к высшим сословиям, леди Геспард медленно прошла по хорошо освещенным центральным палубам корабля.

Несколько тысяч состоятельных пассажиров беспечно проводили время полета в играх и забавах. Сотни мастеров индустрии развлечений трудились над созданием атмосферы веселья и легкости общения. Представители разнородных миров находили на лайнере что-то занятное для себя и с интересом следили за забавами иномирян.

Все были заняты или скучали без особенного раздражения. Конфликты и споры, обязательные для замкнутого существования, умело разрешались увеселительной командой лайнера. Подставки с едой и напитками безостановочно скользили вдоль стен общественных залов, пахучие или горячие кушанья подавались в многочисленных ресторанах и кафе.

Для жителей миров с пониженной гравитацией или суровым температурным режимом предлагались либо отдельные помещения, либо индивидуальные устройства, позволяющие им не чувствовать дискомфорта в усредненном климате и условиях центральных палуб. Любая прихоть пассажира лайнера «Путь Валида» мгновенно исполнялась.

Удобства были дороги, но они этого стоили.

Такая веселая роскошь создала целую расу космополитов — людей, не мыслящих себя в каком-то определенном мире. Эти путешественники меняли корабли и порты, и вид планет в обзорных иллюминаторах не вызывал желания сойти. Жизнь в дороге и новые, каждый день новые знакомства давали им достаточно впечатлений…

Представители бедных миров путешествовали в отсеках анабиоза и разумно не тратили кредиты и время на пустое веселье.

В носовой части лайнера, там, где располагались каюты класса люкс, Даяна почти никого не встретила. Состоятельные пассажиры из высших сословий то ли развлекались на центральных палубах, то ли, что более вероятно, вели размеренный, затворнический образ жизни. Именно подобные цели и преследовали пассажиры кают класса люкс — покой, отдаленность от толпы и разнузданного веселья.

Пустынные коридоры с мягким освещением не пропускали к себе звуков вечного праздника центральных палуб, пружинистые ковры под ногами звуков тоже не рождали. Даяна подошла к переговорному устройству единственной двери в этой части переходов и услышала в себе голос сына: «Это здесь, мама. Я видел на считывающем устройстве билетных жетонов именно это обозначение».

Даяна надавила на кнопку коммуникатора, и после того, как табло устройства осветилось, сказала:

— Леди Дагма Астель к правительнице Марге.

— Цель посещения? — прошелестел вопрос.

— Скажите правительнице, что пришла родственница государственного кардинала Даурт Тема.

Через минуту дверь отъехала в сторону, и Даяну пригласили войти.

Леди Геспард перешагнула едва обозначенный порог и словно попала из мира обыденного в сказку. На низких диванах, расположенных, казалось бы, хаотично по огромной вычурно роскошной гостиной, лежали и сидели женщины необыкновенной красоты. В них не было канонической правильности черт Сияющих, каждое лицо дышало индивидуальностью, и если бы не объединяющая особенность — пьянящая чувственность, то отнести этих женщин к одной расе было бы сложно. Цвет кожи от молочно-белого до золотисто-коричневого, прически словно парад последних достижений парикмахерского искусства различных миров: вейзанки привыкли играть своей внешностью и каждый день, в зависимости от каприза, выглядели разными. Даяна слышала, что эти непревзойденные любовницы большие мастерицы перевоплощений. Сегодня вейзанка загорелая и яростная воительница из непокорных колоний, завтра нежная и робкая дева с заснеженных вершин Сирана.

Но главное, что поразило Даяну, — у этих женщин были удивительно спокойные глаза. Внимательные без всякой настороженности, бесстрастные без флегматичности пасущегося на денежной равнине стада.

И только одна вейзанка встретила Даяну стоя. Довольно высокая, одетая, как и все, в полупрозрачную одежду из мягких полотнищ, окутывающих тело легкой радужной дымкой, женщина невозмутимо смотрела на гостью и ждала слов.

— Я родственница государственного кардинала Даурт Тема, леди Дагма Астель, — повторила Даяна.

— Ваш визит честь для нас, леди Дагма, — величественно и приветливо проговорила женщина. — Правительница Марга к вашим услугам. Чем обязаны визиту?

Поскольку сесть Даяне так и не предложили, она начала с главного:

— Я ищу помощи.

— У вас неприятности? — Марга слегка приподняла брови и наклонила голову.

— Мой дядя просил передать: «В садах Мирхана все так же красиво».

Эту фразу вложил в память Даяны сын-легис, и, видимо, она что-то значила для высокопоставленной куртизанки. Правительница Марга слегка улыбнулась — гостья та, за кого себя выдает, — и произнесла ритуальное приветствие многих миров:

— Наш дом — ваш дом, леди Астель. Прошу садиться. — И пока Даяна выбирала наиболее удобный на вид диван, спросила: — Это ваш зверь?

Даяна проследила за взглядом правительницы, обернулась и увидела слева от себя полосатую фигурку кота.

Кавалер чинно, обвив хвостом лапки, сидел на ковре и внимательно следил, как трепещет у ног Марги кусочек прозрачного шелка.

— Ой, простите, я его не заметила! — вспыхнула Даяна. — Кавалер везде ходит за мной. — И припустилась на кота: — Как ты прокрался сюда, негодник!

Если бы Даяна почаще бывала в доме старой леди Геспард, то не очень бы удивилась реакции вейзанок на полосато-усатого гостя. Сразу несколько женщин с интересом привстали с удобных лежанок, а та, что была ближе всех, дотянулась до меховой спинки кота и легонько погладила.

Кавалер дернул шкурой, встал, задрав хвост, и, обойдя Даяну, сел с другой стороны от нее.

— Какой гордый! — восхитилась девушка.

— А какой хорошенький…

— И смешной!

Кот изгнал натянутость из гостиной, как вредного грызуна. Девушки наперебой сочиняли нежные эпитеты (некоторые из них были весьма поэтичны) и упражнялись в остроумных сравнениях. Кавалер благосклонно выслушивал восхваления и, казалось, нарочно принимал картинные позы.

Зрелище было уморительным, кота и леди легко приняли в компанию вейзанок. Марга села рядом с Даяной на диван и, оставив спину прямой, сложила руки на коленях.

— Я слушаю вас, Дагма.

Отправляясь сюда, Даяна прежде всего собиралась узнать, куда следуют вейзанки, поскольку именно от их маршрута зависело решение — просить помощи у этих женщин или они будут бесполезны для беглецов. «Пока я не узнаю конечную цель путешествия, прошение о содействии может получиться бессмысленным, — говорил сын. — Только получив всю информацию, я смогу рассчитать, чем и как вейзанки могут быть нам полезны».

— Позвольте узнать, госпожа Марга, куда вы следуете?

— В этом нет тайны, Дагма, — улыбнулась правительница. — Мы летим в скопление Сорна. Владыка Гард д Ларх выдает замуж старшую дочь. Мы, — Марга сделала круговой жест, — подарок молодоженам.

— Царский подарок, — совершенно искренне произнесла Даяна. Восемь вейзанок будут учить молодоженов искусству любви. Земные традиции Геспардов не успели воспитать в ней пуританства. — Только боюсь, что приглашенные гости не часто будут видеть молодую пару на свадебных пирах…

Марга рассмеялась:

— Торжественные мероприятия продлятся четырнадцать дней. Времени для всего хватит. Тем более что скорее подарок самому Гард д Ларху. Мы старые друзья с владыкой.

— И много ожидается гостей?

— Владыка празднует с размахом. Для празднеств построен комплекс возле столицы с гостиницами, бальными залами…

«Там можно будет затеряться, — прозвучал в голове Даяны голос сына. — Вряд ли Гард д Ларх пригласит к себе меньше десяти тысяч вельмож и правителей».

«Тогда там будет кто-то из моих знакомых, — напомнила Даяна. — Это опасно».

«Если ты добьешься расположения правительницы Марги, вейзанки своим искусством перевоплощения изменят тебя до неузнаваемости. Приди сюда завтра, мама, и ты не узнаешь ни одной девушки. Эти леди меняют свою внешность, как надоевшую одежду».

«Пожалуй, так, — задумалась Даяна. — Тысячи гостей, космопорт, работающий на пределе…»

«Гостей досматривать не будут. Владыка не только щедр, но и самоуверен».

— О чем вы задумались, Дагма? — прорвался сквозь внутренний диалог голос Марги. — Вас что-то беспокоит?

— Я сбежала от мужа, — призналась леди Геспард. — И даже мой дядя, кардинал, не знает о побеге.

— Вас утомило однообразие семейной жизни? — лукаво поинтересовалась правительница. — Что ж… это мне знакомо. Кому, как не вейзанке, вас понять.

— Мой муж влиятельный человек, — крепко сжав руки в кулаки, с видимым испугом и напряжением произнесла Даяна. — Он ищет меня и найдет.

— Он хочет вас вернуть?

— В интересах политики.

— Но не любви? — нахмурилась куртизанка. — Тогда побег оправдан. Что я могу для вас сделать, Дагма?

— Взять меня с собой на свадьбу. Там, среди гостей, я растворюсь в толпе и исчезну на любом из пассажирских кораблей.

— Нет ничего проще, — пожала плечами Марга и обратилась к девушке, играющей с котом, на внутреннем наречье: — Мирина, у тебя остался плащ ученицы?

— Да, правительница, — не отвлекаясь от полосатого бездельника, сказала девушка.

— Тогда отдашь его нашей гостье и будешь сопровождать ее при переходе с корабля на челнок. Я буду слишком занята церемониалом встречи с владыкой.

— Я поняла, правительница.

Марга хлопнула в ладоши и весело воскликнула на общегалактическом языке:

— А сейчас — пир в честь нашей гостьи!

Умение вейзанок превращать обыденность и будни в праздник не зря прославили поэты. В какой-то балладе Даяна прочитала о том, как знаменитая вейзанка подарила царственному любовнику одну-единственную стеклянную бусину, и сделала подношение так изящно, что затмила остальные, пусть высокоценные, подарки. Бусина в руках прекрасной женщины запомнилась каждому гостю на торжестве в честь славного правителя.

Впрочем, та баллада заканчивалась язвительным предупреждением скупердяям: не берите на вооружение методы вейзанок, они не скупы, они просто не видят надобности соперничать с драгоценностями. Так как сами по себе — драгоценность.

Стихийный праздник в обществе вейзанок Даяна запомнит навсегда. Каждая песня размывала в ней тревогу, стихотворение рождало образы, четверостишие в исполнении вейзанки казалось удивительным повествованием, наполненным мечтой и сутью, искусное течение беседы сплеталось в изумительное кружево — приязни и тепла. Умение любить — великое искусство.

И если бы не приличия, леди Геспард вообще не смогла бы покинуть эту каюту и лишиться общества фантастических женщин. Отказаться от остроумной и легкой беседы оказалось тяжелее, чем бежать через половину галактики. Трудно уходить из дома, где тебе хорошо…

Но — надо. (Тяжкое слово. Слово цепь, слово камень, слово ноша.)

«Все остальные расы меркнут перед волшебством этих женщин», — стоя на едва обозначенном пороге каюты класса люкс, думала Даяна.

«И заметь, Марга ни разу не спросила тебя о кардинале. Она чутко подстроилась под твое настроение, мама, поняла, что ты не расположена к откровенности, и ни одна из девушек также не переступила этой черты».

«Восхитительные создания», — согласилась леди Геспард и простилась с новыми приятельницами.

На какой-то момент ей показалось, что Кавалер тоже предпочтет веселое общество уединению в каюте первого класса, но кот, проявив удивительную преданность, огромными скачками пересек гостиную и прежде Даяны пулей выскочил в коридор.

— Весьма признательна, — сказала леди коту и, перестав чувствовать себя бескрайне одинокой, пошла вдоль стен, подсвеченных зыбким, предвечерним светом.

Не слыша собственных шагов, Даяна шла по переходам носовой части корабля. Все ближе становились звуки музыки и шумного веселья, кот Кавалер, дойдя до поворота к лестнице на нижний уровень, вдруг выгнул спину и, распушив хвост, зашипел.

— Что с тобой, киса? — Немного опустив голову вниз, Даяна сделала еще один шаг и почти столкнулась с человеком, стоявшим сразу за поворотом.

От неожиданности она вскрикнула, подняла глаза на лицо мужчины и остолбенела. Мягкого освещения коридоров хватило, чтобы сразу же узнать его. Цыгхан Рау. Авантюрист и циник. Много лет назад леди Геспард приказала не пускать его на порог посольства Конфедерации в одном из первых миров, где служил лорд Эдриан.

— Какая встреча, леди Геспард! — воскликнул Цыгхан и распростер обе руки.

Даяна искоса и незаметно бросила взгляд: в небольшом закутке внутреннего холла стояли несколько кресел и столик с тремя пустыми стаканами и тарелкой, засыпанной остатками какой-то пищи. Цыгхан ждал ее здесь, и, видимо, давно.

Испуг, который испытала леди, произошел не только от неожиданности. Внутри ее бился ребенок и посылал импульсы. «Опасность, мама, опасность! — гудело в голове Даяны. — Он из причастных. Он — легерал!»

«Он знает о легисах?» — как всегда в минуты опасности, леди Геспард умела быстро восстанавливать дыхание по специальной методике и приходить в себя.

«Нет. Он, как и капитан К Ривал, служит легисам, не зная в точности, чьи именно приказы он исполняет. Но он осведомлен о существовании высшей силы».

«Что мне делать?»

«Узнай, что ему нужно от тебя».

Став высокомерной и неприступной, леди Геспард прямо посмотрела в глаза легерала:

— Вы ждали меня, Цыгхан?

— От вас ничего не утаишь, миледи, — изображая смущение, которого раньше не испытывал, залебезил Рау. — И все же вы вспомнили мое имя.

— Есть имена, которые и хочется забыть, да сил не хватит, — величаво, с видимой брезгливостью произнесла леди.

Цыгхан Рау занимался малопочетным ремеслом — интеллектуальным грабежом отсталых планет. Попадая на какой-нибудь из окраинных миров, он делал подборку музыкальных и поэтических творений и позже, на другой планете, выдавая произведения за собственные труды, продавал. Так, перелетая с одной планеты на другую, делец от культуры сколачивал состояние. Объявлял своим то, что ему не принадлежало, и наживался на чужой интеллектуальной собственности.

— Бог мой, леди, к чему такая несправедливость?! Я служу прекрасному!

— Вы — вор. И переубедить меня вам не удастся.

— Я распространитель культуры, я — сеятель! Если бы вы знали, какие прекрасные мгновения испытывают слушатели…

— Что вам угодно, Рау? — перебила Даяна поток высокопарной лжи.

— Как всякому поклоннику прекрасного, всего лишь ваше общество награда!

— Я не ищу вашего общества, Цыгхан. И вы об этом знаете.

Глаза грабителя недобро блеснули.

— Все так же неприступны… мадам Астель… Кажется, так вы здесь назвались?

— Вас это не касается, Рау.

— А я и не претендую на прикосновения… — гадко ухмыльнулся тот. — Всего лишь выразил почтение жене лорда Геспарда. Ваш уважаемый супруг все так же служит по посольской части?

Не отвечая вору, Даяна собиралась уйти, но в углу, рядом с креслом, на котором сидел Рау, ожил внутренний корабельный коммуникатор: «Ваше сообщение отправлено, мессир Рау». Механический голос, пролившийся из динамика, вещал на языке одного из периферийных миров. Видимо, именно на этом наречии Рау общался с корабельным переводчиком, но ныне для Даяны не существовало незнакомых языков в исследованных областях Галактик.

«Мы опоздали, мама, — прозвучал в голове леди голос сына. — Он уже отправил донесение. Рау состоит на связи с одним из братьев. Даже если бы сейчас мы постарались договориться с ним и дать взятку, мы бы уже опоздали».

— Вы путешествуете не один? — с легкой усмешкой, показывая, что не поняла отчет почтовой службы, сказала леди Геспард.

— Мне… сообщили, что готов запрос из… метеослужбы. Я собираюсь высадиться на одну из холодных планет, так что мне понадобится годичное расписание снежных бурь. Всегда, знаете ли, удобно чувствовать себя готовым к любым погодным казусам… А кого вы навещали в носовой части корабля?

Этот вопрос Цыгхан вбил в Даяну неожиданно, как опытный мастер деревянных дел вбивает гвоздь, — одним ударом.

Даже без упредительной просьбы сына леди поняла, что правды говорить нельзя. Мгновенно перед ее мысленным взглядом возник подробный план носовой части лайнера, этот коридор и возможные варианты ответа. Одно было плохо, на плане не стояли имена пассажиров, занимающих каюты класса люкс…

Но тем не менее леди быстро нашлась:

— Я обходила тихими коридорами центральные залы. По левому борту такие уютные оранжереи…

«Твоя реакция становится все стремительней, мама, все совершенней, — одобрил легис-сын. — Ты быстро учишься…»

— Да? — удивился Цыгхан. — Значит, я вас не догнал… Вы как-то внезапно исчезли из коридора…

— Вы повернули не туда, — отрезала Даяна. — На этом все? Тогда я вас оставлю.

И опустила глаза на пол. Кот Кавалер куда-то убежал, Даяна не стала подзывать зверька, так как каждая минута в обществе грабителя действовала ей на нервы.

— Леди Геспард! Забыл сказать! — крикнул ей вслед Цыгхан. — Вам очень идет новая прическа и этот цвет волос! Только наблюдательность истинного художника позволила мне вас узнать!

Даяна спускалась на уровень первого класса и чуть не плакала от досады. В своей богатой событиями и людьми жизни она встречала достаточно гадких типов, но Цыгхан Рау был одним из первых в списке этих негодяев. Планета, где она впервые услышала о Рау, была зациклена на строгих моральных нормах. Цыгхан соблазнил дочь старика композитора, девушка выкрала какие-то партитуры и после спешного отбытия жениха была опозорена навеки. Несчастный старик музыкант умер, не перенеся удара.

«И таких негодяев используют легисы!» — негодовала леди, лавируя среди гуляющих по центральным палубам пассажиров: под потолком огромного зала парили воздушные акробаты, их костюмы сверкали, и люди казались крошечными звездами на фоне затемненного под бездну космоса свода.

«Рау полезен. Он мобилен, крайне наблюдателен и любопытен. Такие агенты поставляют массу интересных сведений…»

«Сплетен, как я полагаю!»

«Вовремя пришедшее донесение о возникающей интриге бывает полезно, — гнул свою линию легис. — Жаль, что мы не успели заинтересовать его материально».

«Ты собирался предложить ему взятку за молчание?»

«Да. Поскольку боюсь, что теперь у нас нет восемнадцати дней, оставшихся до выхода корабля Кырбала из подпространства. Я намеренно не вмешивался в твой разговор с Рау, так как твоя реакция на встречу с ним была логически оправданной. Если бы ты изменила манеру поведения, то Цыгхан был бы крайне удивлен и заинтригован. Все было правильно, жаль, что слишком поздно».

«А может быть, в сообщении не было сведений обо мне?»

«Я просчитал вероятную цепь событий и, к сожалению, должен тебя огорчить. Во-первых, Рау узнал тебя. Иначе не стал бы дожидаться в течение нескольких часов в пустынном холле. Во-вторых, тип его нервной организации не выносит бездействия. Он сидел в одиночестве, маялся от скуки, и я уверен, составил подробнейшее донесение, включающее встречу с леди Геспард на борту „Пути Валида“».

«А если все-таки первоначально он не был уверен, что я — это я? Если не стал доносить о вероятности?»

«Он тебя узнал, мама. И теперь у нас нет восемнадцати дней».

«Что делать?»

«Тебе надо встретиться с правительницей Маргой. Но идти к ней в каюту опасно. Сомневаюсь, что Цыгхан поверил твоим словам относительно прогулки по носовой части корабля. Он заинтригован и будет за тобой присматривать. Точнее, почти наверняка Рау начнет слежку. Но иных помощников, кроме вейзанок, у нас нет».

«Да, знакомство с ними надо скрыть. Дождаться ночи и попробовать пройти к каютам люкс?»

«Глупо. Воспользуйся любым общественным коммуникатором и пригласи правительницу на встречу. Одну и без привычного ей плаща путешествующей вейзанки. Она с удовольствием использует возможность для маскарада. Вейзанки не бегут от приключений, они их ищут. На этом мы построим план дальнейшего побега».

«А где назначить встречу? Везде Рау!»

«Только не в магазине, торгующем интимными дамскими вещами. Или лучше выбери зал для иномирян, ревнителей раздельного существования полов. Туда мужчину близко не подпустят, Рау даже предположить не сможет, с кем из нескольких десятков женщин мог произойти контакт».

«У тебя уже сформировался какой-то план?»

«Есть черновой вариант. Но Марга может предложить что-то более действенное, вейзанки большие любительницы всяческих проказ».

Устав лавировать в толпе пассажиров, вышедших на центральные палубы для вечернего моциона, Даяна давно свернула в боковые проходы, и, если бы не помощь сына, давно и успешно запуталась бы в хитросплетениях коридоров. Но память легиса — надежный проводник. Не отвлекаясь от внутреннего диалога, сын уверенно считал переходы, и, повернув в последний раз, леди Геспард увидела возле своей двери знакомую полосатую фигурку. Как деревянный истукан, Кавалер сидел у порога, и Даяна усмехнулась — охраняет.

— Раньше надо было охранять, — пропуская зверька в каюту, проговорила леди. — Ты тоже шел к вейзанкам за мной следом, неужели не мог оцарапать Цыгхана как следует?!

Кот вспрыгнул на спинку дивана и, нервно дергая хвостом, воспринимал упреки. Его желтые с черными проточинами зрачков глаза неотрывно следили за хозяйкой, уши и нос смешно дергались: кот не любил, когда его ругали.

— Ладно, ладно, — примирительно сказала леди. — Иди ко мне на ручки…

Даяна села на тот же диван, кот моментально запрыгнул к ней на колени и, немного освоившись, свернулся клубком и заурчал. Успокоительная мелодия кошачьей песни, легкая вибрация пушистых боков подействовали на леди умиротворяюще. Даяна гладила теплый, гладкий мех и медленно погружалась в дрему. Уже почти заснув, она спросила сына: «А как же встреча с Маргой?»

«Если Рау за тобой следит, то какие-то стремительные действия лишь распалят его воображение. Пусть видит, что ты спокойно провела ночь в своей каюте. Отдыхай, мама».

Насыщенный событиями день так утомил Даяну, что она не стала переходить в спальню. Осторожно, чтобы сильно не потревожить кота, она сползла на диванные подушки и уснула, едва щека прикоснулась к прохладной ткани.

Жаль, что нельзя было взять Кавалера на прогулку по берегу прозрачной речки… Он, вероятно, распугал бы там всех птиц, зверьков и рыб…

 

ОТКРЫТ СЕЗОН ОХОТЫ

Как всегда после подаренных сыном сновидений, Даяна проснулась посвежевшей, словно всю ночь провела в уютном гамаке под звездным небом, убаюканная пением ночных птиц, овеянная чистым дуновением ветра. Казалось, ее кожа хранила запахи леса и чувство утренней росы. Тревоги, ощущение реальной угрозы притуплялись, вчерашнее волнение теряло власть…

Леди Геспард, с удовольствием позавтракав, тщательно привела себя в порядок — нельзя показывать смятение! — и вышла из каюты на прогулку.

Кавалера дважды пришлось запихивать обратно за дверь. Кот отважно рвался сопровождать новую хозяйку во всех приключениях и ни за что не хотел сидеть взаперти.

— Жди меня здесь! — устав ловить по коридорам юркого кота, не выдержала леди. — Ты будешь мешать. Отвлекать меня и привлекать внимание окружающих, а у нас, — Даяна наклонилась и погладила зверька, — секретная миссия.

Кот словно ждал подобных объяснений. Гордо и независимо задрав хвост строго перпендикулярно полу, он повернулся задом к леди и двери и отправился к своим мискам.

Даяна усмехнулась и вдруг почувствовала необыкновенную легкость. Присутствие мехового друга внесло в жизнь беглянки какое-то странное чувство заполненного пространства. Внешней пустоты было слишком много, кот вольготно расположился рядом с леди и согрел, как мог. Как умел.

И даже упорство зверя в желании сопровождать не оставляло негативных эмоций. Со смутной улыбкой на устах Даяна вышла на центральные палубы.

По исчислению корабельного времени было раннее утро. Любители ночных развлечений крепко спали, полупустые холлы, залы и переходы не раздражали шумной суетой. Только пассажиры, не попадающие в усредненный временной режим, продолжали обычные забавы да редкие няни прогуливали детей.

Даяна выбрала совершенно пустой магазин дамских штучек — вряд ли у Рау были помощники-женщины, но осторожность не бывает излишней — и, положив на стол перед продавщицей видеокарту с видовым набором выбранных покупок, оглянулась.

— Я могу воспользоваться вашим коммуникатором? — спросила девушку-андроида.

— Конечно. Коммуникатор есть в каждой примерочной.

Даяна прошла в кабинку, выбрала на видеоискателе первый попавшийся набор одежды, и пока виртуальные модели демонстрировали наряды, набрала номер каюты люкс.

— Доброе утро, — сказала леди, когда на экране возникло лицо одной из вейзанок. — Сообщите, пожалуйста, правительнице Марге, что леди Астель желает с ней переговорить.

Спустя минуту на экране появилась правительница. Ни тени заспанности, ни беспорядка в прическе, как будто Марга ждала гостей в любое время суток.

— Рада видеть вас, Дагма, — улыбнулась вейзанка.

— Мне нужна ваша помощь, правительница, — без экивоков вступила леди Геспард.

— Что-то случилось?

— Меня обнаружили.

— Плохо, — нахмурилась вейзанка. — Что вы будете делать? Вернетесь к мужу?

— Нет, это исключено. И я снова молю вас о помощи.

— Вы хотите скрыться с лайнера? — сразу предположила Марга.

— Да. Но без вашей помощи это вряд ли удастся.

— Вы можете сейчас прийти к нам?

— Нет, боюсь, за мной следят.

— Тогда действительно нельзя, — согласилась правительница, закусила губу и о чем-то подумала. — Где вы сейчас?

— В дамском магазине напротив оранжереи третьего уровня. Вы сможете прийти в соседний женский зал для миров с раздельным проживанием?

— Через двадцать минут корабельного времени буду, — кивнула Марга и отключила коммуникатор.

Даяна даже не успела ее предупредить, чтобы та не укутывалась в плащ. Вейзанка в секции пуританских миров определенно вызовет переполох.

Но когда через двадцать минут в зал для женщин вошло какое-то бесполое существо в мешковатом комбинезоне, Даяна не сразу узнала в этой фигуре чаровницу Маргу. Умытое и чистое лицо, казалось, не несло на себе ни грамма косметики, но так изуродовать себя… пожалуй, Марге пришлось потрудиться.

И все так быстро…

Поджидая правительницу, Даяна заняла угловой диванчик в информационной кабине и заказала для себя и Марги бодрящие напитки.

— Вы внесли в скуку путешествия приятное разнообразие, — садясь напротив Даяны, сказала женщина и улыбнулась.

— Мне кажется иначе, — покачала головой Даяна. — Я доставляю вам столько хлопот.

— Отнюдь, дорогая Дагма! Сейчас мои девушки сочиняют для вас костюм и пробуют на себе возможный макияж. Все это будет так забавно.

— Это будет опасно, правительница, — разглядывая бокал с напитком, что вертела в руках, произнесла Даяна.

— Для кого? Для вас или для девушки, которая сыграет вашу роль?

— Подождите, Марга. — Леди недоуменно подняла на правительницу глаза. — Вы что-то уже придумали?

— Конечно! Такое миленькое приключение…

— Постойте, Марга! — взмолилась Даяна. — Все слишком серьезно и ничуть не мило!

— Ах, оставьте, Дагма, — отмахнулась вейзанка. — Всего-то и опасности — надеть ваш костюм, вуаль и с вашим багажом сойти на первой остановке через три дня. Ищейки мужа потеряют вас в порту.

— Нет, Марга, это очень опасно!

Правительница положила локти на стол, пристально посмотрела на Даяну и спросила:

— За кого вы боитесь — за себя или мою сестру?

— За вашу сестру! Ее схватят, едва она сойдет с причала!

— Ваш муж так влиятелен, что проведет захват прямо у трапа независимого судна?

— Он может это организовать.

— Ему нужна огласка?

— Нет… я надеюсь, — задумалась леди. — Огласка не нужна. Но ведь не будет же ваша сестра все время отсиживаться в людных местах космопорта!

— Не будет, — согласилась правительница. — Она зайдет в общественную санкабину и выйдет оттуда уже без вашей личины. Поверьте, это единственное решение! Мы созданы для перевоплощения, ни одна ищейка не догадается о подмене. Вы путешествуете инкогнито, Дагма?

— Да.

— Тогда ваш билет без идентификационных признаков. Моя сестра сойдет на следующей остановке, а вы полетите дальше с нами до скопления Сорна или сойдете через остановку. До скопления Сорна их будет еще три. И кстати, я хорошо знаю расписание этого лайнера — предпоследний перелет пройдет в подпространстве. Если вы сойдете до него, связь с кораблем вообще будет невозможна в течение пяти дней. Никакие ищейки до вас не доберутся. — И легонько хлопнула Даяну по руке: — Соглашайтесь, Дагма. Не лишайте моих сестер удовольствия замыслить шалость.

— А если девушку все-таки схватят?

— И что ей сделают? — усмехнулась Марга. — Отшлепают? В тюрьму посадят? Мы — вейзанки. Каждый второй правитель обжитой части галактик прибегает к нашим услугам. Нас обидеть не посмеют.

— А как же свадьба?

— Фи, рутина! Развлекать богатых неумех или испытать волнение, почувствовать опасность на вкус… Да мои девочки перессорятся за честь исполнить вашу роль!

— Все это так невероятно, — пробормотала леди Геспард.

— Дорогая Дагма, — погладив нежными пальчиками руку Даяны, произнесла правительница, — государственный кардинал Даурт Тем говорил вам, чем я ему обязана?

— Он выкупил вас из рабства, — потупила глаза Даяна. Сын-легис снабдил ее полной информацией о взаимоотношениях кардинала и правительницы.

— Он спас мне больше чем жизнь. И то, что я собираюсь сделать для женщины, сообщившей мне: «В садах Мирхана все так же красиво», — лишь малая толика того, что я задолжала кардиналу. Поверьте, для нас опасности не будет.

— Хорошо, — согласилась леди. — Теперь я стану вашей должницей, правительница Марга.

— На том и порешили, — откинулась назад вейзанка. — Встречаться больше не будем. За вами следят, и все предпринятые шаги окажутся бесполезными. За два часа в вашу каюту зайдет моя сестра в форме горничной-андроида.

— А как вы добудете эту форму? — не удержалась от вопроса леди.

— Попросим для ролевых любовных игр. Нам не откажут. Сестра загримирует вас под андроида…

— А получится?

— У вас удачный тип лица и подходящая фигура, которую мы скроем… например, большим букетом увядших цветов. Выньте за сутки цветы из питательной подставки, горничная, несущая огромный увядший букет, ни у кого подозрения не вызовет. Не забудете вынуть цветы?

— Не забуду, — послушно кивнула Даяна.

— Сестра загримирует вас быстро, вы покинете каюту, она останется там и выйдет только к трапу. У вас много вещей, которые вы хотели бы оставить при себе?

— Нет ничего. Только кредиты, кольца и кусок кораллопласта для обмена на местную валюту.

— Положите в карман. И вот еще… ваша походка… вы топаете, как андроид.

— Неужели?! — поразилась леди.

— А впрочем… На вас будет плащ ученицы, так что некоторое отсутствие грациозности вам простится. Плащ отличается только эмблемой, а в остальном он такой же серый, и изменившегося числа опытных вейзанок никто не заметит.

Даяна слушала уверенную речь правительницы Марги и начинала понимать, что эта сильная и волевая женщина продумала каждую деталь, каждую мелочь. Сколько раз самой Марге приходилось надевать чужие маски и уходить вот так — бесследно растворяясь на просторах галактики?

Вероятно, не раз и не два. Кочевая жизнь шикарных куртизанок каждый день может преподносить сюрпризы. И не всегда приятные.

— Ничего не бойтесь и не терзайте себя напрасными сомнениями, — сказала на прощание правительница. — Вы преследуете благородную цель — вы ищете свободу. И звезды нам помогут.

«Хотелось бы верить, — шагая к своей каюте, размышляла Даяна. — Иногда свобода сама по себе клетка. Я ограничена в выборе, как никогда раньше…»

У двери в каюту в любимой позе — лапки обвивает хвост — сидел Кавалер.

Даяна сбилась с шага и, остановившись, недоуменно оглянулась по сторонам, не доходя до зверя.

— Кто тебя выпустил, котик? — произнесла с тревогой.

Уходя на встречу с Маргой, леди не оставила приказания навести порядок в каюте или принести туда что-либо. На всех лайнерах класса «Пути Валида» неукоснительно соблюдается правило: прислуга появляется в каюте только по личной просьбе пассажира. Достаточно произнести приказ «полная уборка», «быстрая уборка», «свежие фрукты, напитки» и так далее, как в каюте появляются стюард или горничная и выполняют все требования. Причем строго в то время, которое назначил пассажир. В его отсутствие или немедленно.

Ни стюард, ни горничная, ни кто-либо другой из команды корабля не имел права зайти в каюту без приглашения.

Кавалер потерся ушами о ногу Даяны и поднял кверху морду, словно спрашивал: «Чего стоим? Кого ждем?»

— Там кто-то есть? — тихо произнесла леди. — Меня поджидают?

Кот вел себя беспечно. Описывал восьмерки вокруг хозяйских ног и на дверь не шипел, хвоста не распушал.

Но едва Даяна приказала двери раскрыться, как зверь тут же оставил беспечность, кинулся в каюту и, остановившись напротив подставки с цветами, прижал уши к голове. Яростно хлеща себя хвостом по бокам, кот гудел и поднимал шерсть дыбом на изогнутой в дугу спине.

Даяна застыла на пороге и никак не решалась пройти дальше.

«Позвать горничную или стюарда, сынок?»

«Позови, — согласился легис. — Пусть уберут букет, он чем-то беспокоит кота».

Отправив голосовой приказ прислуге и не закрывая двери, Даяна медленно подошла к подставке. Кот загудел, завыл еще сильнее, но не отогнал хозяйку от цветов.

«Кавалер что-то видел, мама. Пока тебя не было, в каюте кто-то побывал и, видимо, произвел некие манипуляции с цветами. Уходя, визитер не смог поймать и вернуть сбежавшего из каюты кота или вообще не заметил его исчезновения».

«Цветы отравлены?!»

«Вряд ли. Пока остается возможность не наносить тебе и мне вреда, к нам будут относиться очень бережно. Предполагаю, это проделки Цыгхана, где-то в букете спрятан следящий прибор. В своеобразном ремесле Цыгхана без подобных штучек не обойтись».

«Мерзавец! — возмутилась леди. — Он презирает все законы!»

«Это его бизнес, мама. Рау зарабатывает, как умеет. И прошу заметить, умеет хорошо. Двери каюты первого класса для него не преграда».

«Как думаешь, ему приказали это сделать?»

«Время прохождения депеши не позволяет так думать. Рау проявил личную инициативу».

«Когда придет ответ на его сообщение?»

«Сегодня к вечеру. Не раньше».

— Что угодно, миледи? — прозвучал от двери мелодичный голос девушки-андроида.

Скрывая беспокойство, Даяна указала на букет:

— Унесите эти цветы. Своим запахом они раздражают мое животное.

— Принести букет без запаха? — предложила горничная.

— Пожалуй, — согласилась леди.

Пока букет не исчез из гостиной, кот так и не уложил шерсть на загривке. Шипя и морща нос, он сопровождал горничную до двери и не успокоился, даже когда Даяна приказала двери закрыться. Смешно ставя лапы, словно ощупывая подушечками каждую ворсинку ковра, зверь обошел гостиную, сунул нос в спальню и удобства и лишь тогда угомонился. Сел в центре комнаты, чихнул и принялся невозмутимо намывать бежевое пятнышко на грудке.

— Гроза шпионов, — усмехнулась леди Геспард. «Как думаешь, в каюте осталось что-то еще из „штучек“ Рау?»

«Я склонен доверять коту. У животных хороший нюх. Кавалер обошел каюту и не нашел больше запахов Цыгхана».

«Как нам не повезло! — огорченно размышляла Даяна. — Наткнуться в космосе на одного из самых беспринципных негодяев! Уж лучше было лечь в анабиоз и так лететь на другой конец галактики!»

«Ты знаешь, что это невозможно, мама. Путешествия в анабиозе для низших сословий, они не предусматривают билетов инкогнито. Прежде чем продать тебе жетон для „спящих“, у тебя потребовали бы идентифицировать себя».

«Понимаю, — отмахнулась Даяна. — Это говорит досада».

«С точки зрения теории вероятности наш риск был оправданным».

«Для невезения не существует расчетов вероятности. Тут либо повезет, либо — Цыгхан Рау».

«Не выходи из каюты, и он тебя не встретит».

«Ты плохо знаешь подобных типов, сынок. Он о себе еще напомнит».

* * *

Рау напомнил о себе за пять часов до остановки лайнера. Даяна уже начала готовиться к встрече с сестрой Марги в облике андроида, уже раз двадцать проверила, не достают ли кончики стеблей цветов до питательной жидкости в подставке, уже приготовила багаж к отправке.

Томительное нетерпение последних часов трогательно скрашивал кот Кавалер. Всем своим видом зверек показывал, как хочет продолжить путешествие с Даяной: садился на багаж верхом и пристально смотрел на леди Геспард. Подбегал к ее ногам, цеплялся коготками передних лап за брючины костюма и, стоя на задних лапах, задирал мордочку и умильно заглядывал в глаза — возьми меня с собой, хозяйка, я хороший!

Наконец Даяна не выдержала «зверских» мук, села перед котом на корточки и раздельно прошептала в острые ушки:

— Ты умный кот. И я тебе скажу. Я никуда не уезжаю. После отбытия лайнера с орбитальной станции иди туда, где был со мной в гостях. Там ты найдешь меня, и мы снова будем вместе.

Говоря это, Даяна больше успокаивала свою совесть. Бросать несчастное, так быстро привыкшее к ней существо леди стыдилась. Кот скрашивал ее одиночество, старался быть занятным и полезным. Он даже спас ее от происков Цыгхана…

Но как оставить зверя у себя, она не знала! То, что бесхозный кот найдет новых хозяек в каюте вейзанок, не удивит никого на лайнере, кроме… Рау.

«Там Рау его не увидит, — видя мучения Даяны, сказал легис. — Ты сможешь держать его в каюте… И кстати, посмотри».

Выслушав речь леди Геспард, кот успокоился, отошел от нее и, усевшись возле дивана, принялся намывать языком шерстку. Как будто в гости готовился…

«Кот меня понял?!»

«Если бы я не знал, что это невозможно, то сам подумал бы так же», — голос в голове Даяны отчетливо звучал недоумением. Крайне непривычным для легисов.

«А разумные звери встречаются в галактиках?»

«Не забывай, что Кавалер обычный земной кот. В известных областях галактик есть несколько популяций, ставящих в тупик экзобиологов невозможностью себя классифицировать. Они — полуразумны. Но Кавалер — он чистокровный землянин!»

«Наш Кавалер большая умница, — задумчиво адресовала леди. — Может быть, он мутант без внешних признаков? Почувствовал в нас родственные души…»

Довести мысль до конца Даяна не успела. От двери прозвучал мелодичный перезвон переговорного устройства. Удивившись, что сестра Марги пришла на три часа раньше, леди подошла к коммуникатору и, не отвечая на вызов, посмотрела на видео табло.

Возле двери ее каюты, сияя приветливой улыбкой, топтался Цыгхан Рау. Весь вид охотника за сокровищами чужого разума говорил: я знаю, леди, что вы в каюте, и просто так я не уйду.

Даяна нажала на кнопку коммуникатора, и Рау увидел ее изображение на табло возле двери.

— Леди Геспард… точнее, леди Астель, мне необходимо переговорить с вами.

«Впустить?»

«Впусти. Узнаем, что ему нужно».

Даяна приказала двери раскрыться, и Рау вихляющей походкой прошел в гостиную:

— А у вас мило, леди… Астель. Или как вы предпочитаете, чтобы я вас называл?

— Я бы предпочла, чтобы вы никак меня не называли, — отчеканила беглянка.

— Все так же холодны, миледи, — вздохнул Рау. — А я пришел предложить вам помощь.

— Какую?

— Ага. Вас все-таки интересует, чем ничтожный прах у ваших ног вдруг станет вам полезен. — И усмехнулся: — Я много повидал, миледи. А уж беглецов на моем пути встречалось, — Рау поднял вверх растопыренные пальцы рук и помахал ими, — умножьте десять еще раз на десять, еще раз на десять. И все они похожи на вас.

— Что вам угодно, Рау? — нахмурилась Даяна.

— Предложите мне сесть?

— Садитесь.

— А выпить не нальете? Или, впрочем, я сам о себе побеспокоюсь…

— Вы забываетесь, Рау!

— Ох, ох, ох, как вы прекрасны в гневе! Что ж, не буду утомлять вас увертюрой. Я помогу вам скрыться, леди Геспард. У меня имеются агенты на многих окраинных мирах.

— Поможете из любви к прекрасному? — задумчиво произнесла Даяна.

— Нет. Только деньги. Прекрасным я торгую.

«Он лжет?»

«Он жаден, так что возможны варианты. Спроси, что он может нам предложить. Не исключено, что нам понадобится запасной вариант отхода».

Даяна взглянула на вольготно расположившегося в кресле Рау и слегка усмехнулась, увидев за его спиной распушившего хвост кота. Кавалер дыбил шерсть и настороженно дергал усами; зверь не доверял Цыгхану и следил за каждым жестом непрошеного гостя.

Грабитель, в свою очередь, кота не видел. Осторожный зверь избрал методику засады и прятался так ловко, словно всю жизнь провел в передовых отрядах колонизационных войск. Используя любую складку местности, сохранял передвижения скрытыми, и в роскошной гостиной, где «складками местности» выступали предметы изысканной меблировки, такая метода выглядела забавно.

Впрочем, если забыть про острые зубы и когти разъяренного зверя…

— Я слушаю вас, Рау, — проговорила леди Геспард.

— Это я вас слушаю, миледи, — усмехнулся Цыгхан. — Вам требуется помощь?

— Возможно, — уклончиво сказала леди.

Цыгхан стал серьезным и, прекратив кривляния, приступил к делу:

— Не буду спрашивать о причинах, повлекших столь странное поведение. Думаю, они серьезны и вряд ли вы будете со мной откровенны, леди Геспард. Так что спрашиваю прямо: за какую услугу и сколько вы готовы заплатить?

— Вы сможете нанять для меня корабль в ближайшем порту?

— Вам нужен индивидуальный фрахт? — приподнял брови Цыгхан.

— Да. На одно из ваших имен или лучше на имя вашего агента.

— Условия?

— На ваше усмотрение.

— Конечная точка?

— Запас энергетических стержней должен быть рассчитан на максимальное расстояние. Курс я задам сама в открытом космосе.

«Оставим ложный след?» — попутно спрашивала леди сына.

«Ты должна дотронуться до Рау. Только так мы будем знать наверняка, Цыгхан готовит нам ловушку и выманивает из лайнера или действительно готов принять деньги за услугу».

«Как я до него дотронусь?! Поглажу по колену?! Или возьму за руку?»

«Он просил выпить. Налей и протяни бокал. Случайного прикосновения мне будет достаточно».

Словно подслушав внутренний диалог матери и сына, Цыгхан облизал пересохшие губы и сам напомнил о своей просьбе:

— Миледи, не предложите ли вы мне стакан воды?

Даяна молча дошла до кухонного распределителя и вынула из ячейки запечатанную бутылку с ледниковой водой и два стакана. Цыгхан попытался ей помочь — взять бутылку и разлить воду, — но Даяна так неловко дернула рукой, пытаясь прикоснуться к пальцам гостя, что Рау неправильно понял ее жест. Он решил, что леди, напротив, с негодованием отвергает его помощь, и уселся на место, старательно изображая скромность.

«Спокойнее, мама, спокойнее», — посоветовал сын.

Не двигаясь, Цыгхан смотрел, как жена посла Конфедерации наполняет стаканы, дождался, пока хозяйка вновь сядет напротив, и только тогда схватил стакан и с жадностью выпил. Выпил, промокнул губы тыльной стороной ладони, и Даяна опять налила ему воды.

— Что вы потребуете за оказанную услугу, Цыгхан? — напрямую спросила леди.

— Только деньги. И немного вашего расположения.

— В смысле? — насторожилась Даяна.

— Ваш отец ведет торговлю с мирами заурцев. Я бы хотел быть представлен ко двору правителя Заура. Это возможно?

При любых других обстоятельствах Даяна не стала бы даже рассматривать подобную возможность. Таким типам, как Рау, нельзя оказывать покровительство, если ты бережно относишься к своей репутации!

Тем не менее леди произнесла:

— Я ничего не буду вам обещать от имени третьего лица.

— Мне достаточно вашего обещания! — удивительно легко отступил Цыгхан.

Опытный делец никогда не отпустит свою жертву без более точных, не таких обтекаемых соглашений. И Даяна насторожилась еще больше:

— Я ничего не обещаю, поскольку не знаю, когда увижу отца.

— Значит, вы летите не к нему?

— Нет, не к нему.

— Жаль… я надеялся… Тогда увы, миледи. Мне нужен небольшой залог.

— Что вас устроит? — сухо проговорила леди.

— Всего лишь триста кредитов, миледи. Так сказать, за хлопоты. Оплату фрахта яхты мы произведем на месте.

— Хорошо, — кивнула Даяна и поднялась из кресла. — Кредиты в спальне, я их сейчас принесу.

«Ты можешь взять Рау под полный контроль?» — Слегка затягивая время, Даяна стояла возле собранного багажа в спальне и вела беседу с сыном.

«Только при непосредственном телесном контакте. У Рау нет ментальных способностей, а твой мозг пока не работает дистанционно».

«Но обманет ли его вейзанка в моем обличие?!»

«Дай Рау свой багажный жетон и договорись о встрече в зале космопорта. Это его немного успокоит. Пусть будет убежден, что ты действительно готова покинуть „Путь Валида“».

«Хорошо».

«И не забудь дотронуться! Только так мы узнаем, что он нам готовит!»

Даяна вышла из спального отсека и увидела в гостиной странную картину: съежившийся в кресле Рау прижимал к груди окровавленную руку, на столе среди стаканов и бутылки стоял Кавалер и, распушившись до невероятности, утробно ворчал. Кот вызверился на Цыгхана и скалил острые зубы, едва тот пытался хотя бы шевельнуться.

Впрочем, Цыгхан не очень-то и пытался. Бледный и испуганный, он глазами звал Даяну на помощь и боялся даже пискнуть.

— Кавалер! — прикрикнула хозяйка. — Пошел прочь!

Кот нервно дернул шкурой, спрыгнул со стола, но остался в пределах досягаемости ног Цыгхана когтистой лапой.

— Ваш зверь взбесился! — довольно жалобно вскрикнул Рау и предъявил хозяйке «бешеного зверя» исцарапанную руку. — Я музыкант! Он искалечил мои пальцы!

Даяна рассмотрела раненую руку и не нашла повреждения столь серьезными. Несколько глубоких параллельных царапин вряд ли повредили мышцы и сухожилия, Кавалер добрался лишь до кожи.

— Простите, господин Рау, — тем не менее искренне извинилась леди. — Обычно это мирный кот.

— Мирный! — истерически фыркнул Рау. — Таких зверей перевозят в специальных боксах!

— Ну, ну, Цыгхан, не злитесь. Я заплачу вам за «увечья». Пройдите в санкабину, смойте кровь и налепите пластикатор, он есть в аптечке возле раковины.

Даже чувство вины не позволило Даяне заняться лечением грабителя. Рау, ворча что-то под нос, побрел смывать кровь; Кавалер, что удивительно, не отправился наблюдать, что там делает опасный гость, а остался в гостиной и, направив оскаленную морду на стол, вновь зашипел. Он словно что-то говорил Даяне, о чем-то старался предупредить, его глаза застыли на одной точке, кончик хвоста яростно подергивался…

«Поменяй стаканы местами! — догадался легис. — Рау добавил что-то в воду!»

Даяна стремительно произвела рокировку и, усаживаясь на свое место, послала мысленный вопрос:

«Там отрава?»

«Скорее какой-то наркотик. Сейчас увидим».

Едва Даяна поменяла стаканы местами, как Кавалер успокоился. Потряс ушами, сделал круг вокруг стола и уселся возле ее ног — умываться.

«Занятный зверь, — в который раз подумала Даяна. — Он словно нарочно приставлен ко мне для охраны».

«Кем?»

«Всевышним», — только и нашлась леди и посмотрела на Рау, на ходу заботливо расправляющего заживляющий пластикатор на царапинах.

— Еще раз извините, — проговорила леди. — Включите это недоразумение в счет оплаты за услугу.

— Включу, — с некоторой мрачностью пообещал Рау и, максимально сторонясь спокойного кота, уселся в кресло.

— Вот деньги, — подталкивая по столику к гостю три сотенные купюры, сказала Даяна.

Тот оживился, убрал кредиты в поясной ремень и поднял наполненный водой стакан:

— Скрепим нашу сделку, миледи? Испить из одной бутылки — хорошая традиция… Так поступают во многих мирах…

— Скрепим, — с улыбкой согласилась леди и первой сделала несколько глотков.

Пристально глядя на хозяйку каюты, гость зеркально повторил каждый ее жест и, опустошив стакан наполовину, вернул его на столик.

Даяна не могла знать, как действует снадобье, подмешанное в воду, и было ли оно подмешано вообще, она смотрела на Рау и не находила в нем каких-то перемен. Гость сидел напротив, улыбка, словно ее тоже закрепили на губах пластикатором, намертво зафиксировалась на лице, глаза сфокусировались где-то на переносице Даяны.

«Попроси Рау погладить Кавалера, — предложил легис, и Даяна едва заметно усмехнулась. — Если Цыгхан уже находится под действием своей отравы, лучшей проверки не придумать».

— Господин Рау, вы не хотите помириться с Кавалером? — лукаво проговорила леди. Гость тем временем все так же «приклеенно» улыбался. — Погладьте котика, он вас не обидит. Кавалер, не царапайся! — И повторила с нажимом: — Рау, погладьте кота.

Если бы не пластикатор на руке Цыгхана, ничто не выглядело бы в его действиях фантастически нереальным. Только что раненный животным человек без всякой заторможенности и видимого принуждения покорно склонился над котом и медленно несколько раз провел по спинке зверя.

Кот покладисто вынес поглаживания и выразил неудовольствие немного позже. Едва Цыгхан убрал руку, чихнул и, закинув назад голову, принялся отмывать от шерсти неугодный ему запах.

«Рау под контролем, мама. Дотронься до него».

Уже не скрывая отвращения, леди взяла гостя за руку, — тот все так же сердечно улыбался, — и через мгновение в ее голове прозвучало:

«Он нас обманул. Легералы будут встречать тебя в порту».

«У трапа?!»

«Нет. Ждут сообщения от Рау. Отдай ему багажный жетон, пусть сообщит легералам, что выведет тебя на них у транспортных кабин возле шлюзов для зафрахтованных лайнеров».

«А вейзанка?»

«Приказы надо отдавать в жесткой последовательности. Сначала жетон, потом пусть идет отправлять донесение, потом все остальное».

— Я буду одета в серебристый дорожный костюм с вуалью-капюшоном, Рау, — медленно говорила Даяна. — Мы вместе сойдем с корабля, пройдем таможенную регистрацию, вы получите мой багаж и будете ждать меня у шлюзов, возле транспортных кабин. Повторите.

Цыгхан легко и покорно выполнил приказание.

— Потом вы дождетесь меня и зафрахтуете яхту.

«Сколько продлится действие наркотика, сын?»

«Судя по расчетам самого Рау, часов десять».

«Это хорошо, вейзанка успеет скрыться».

«Все не так уж хорошо, мама. — В тоне легиса послышалась печаль. — В том, что Рау сам отведал своего зелья, не усмотрят ничего особенно подозрительного. Данный казус отнесут на счет его нерасторопности и твоей осторожности. Плохо то, что мы вообще убираем соглядатая с „Пути Валида“».

«Почему?»

«А потому, что незачем снимать с лайнера агента, если нас на борту уже нет. Когда окажется, что ты исчезла из космопорта, а Рау был под наркотическим контролем, то борт „Путь Валида“ останется как возможный объект преследования».

«Разумнее было бы поступить наоборот — оставить Рау на корабле, как доказательство нашей незаинтересованности в лайнере?»

«Не знаю, не уверен. Космопорт в любом случае будет под наблюдением. И если Рау сойдет по трапу с тобой вместе, это даст вейзанке возможность свободного маневра. Ее не схватят прямо у трапа, а дождутся, пока Рау не выведет ее в наиболее безлюдное место. Конкретно — к шлюзовым камерам одиночных яхт».

«Тогда я не понимаю твоей тревоги».

«Я знаю образ мышления наших преследователей. Я сам легис. „Путь Валида“ будет признан одним из основных объектов исследования».

«Потому что мы убрали отсюда Рау?»

«Да. Но, просчитав варианты, я все же склонен к первому. До следующей остановки лайнера мы будем в относительной безопасности. А это целых восемь дней».

«А дальше?»

«А дальше я что-нибудь придумаю. Отправляй Рау к коммуникатору, пусть выходит на связь с легералами».

Беззаботный щебет юной вейзанки беспокоил Даяну именно своей беспечностью. Казалось, девушка воспринимала происходящее как книжку с живыми иллюстрациями. Наслаждалась игрой в переодевание и тревогу Даяны всерьез не воспринимала. Шутя и смеясь, вейзанка обменивалась нарядами и бегло изменяла внешность леди Геспард до неузнаваемости.

В какой-то момент Даяна даже хотела связаться с правительницей Маргой и отказаться от их помощи. Отправлять в лапы опытных, не знающих сомнений легералов это нежное и совершенно несерьезное создание было сущим преступлением!

— Ионна, — так представилась сестра Марги, — мне кажется, вы не до конца понимаете, какой опасности подвергаете себя.

— Опасности? — Носик вейзанки насмешливо сморщился.

— Вас могут схватить прямо у трапа!

— И что? Меня прямо там и отшлепают?

— Нет, но…

— Значит, не отшлепают, — огорчилась девушка. — А зря. Пассажирам будет на что посмотреть и что вспомнить, я заготовила такую слезную речь…

— Перестаньте шутить! Все очень серьезно.

— Миледи, — девушка села на корточки возле ног сидящей в кресле Даяны, — за что я могу быть наказана? За шутку? За невинное приключение?

— Пока разберутся…

— Вас хотят убить? — серьезно спросила Ионна.

— Нет, — категорически помотала головой леди.

— Тогда в чем дело? Вейзанок не наказывают просто так, — гордо выпрямилась девушка. — Правительница Марга отправила послание, в порту меня будет встречать наша сестра. Нас не посмеют тронуть, сестра Таниэль имеет вес в этом секторе галактики.

«А легисы везде имеют вес», — вздохнула леди Геспард.

— И все же будьте осторожны. В шпионах у моего мужа есть и женщины, так что оставайтесь бдительны даже в чисто дамских помещениях порта.

— Среди шпионок вашего мужа есть вейзанки? — с некой ревнивой надменностью спросила девушка.

«Исключено, — пришел ответ от сына-легиса. — Вейзанок трудно контролировать, а от завербованных легералов прежде всего требуется предсказуемость в действиях. Или материальная заинтересованность, как в случае с Рау».

— Нет, — ответила Ионне леди.

— Тогда оставьте все тревоги, — гордо произнесла девушка. — Десяток простых женщин не стоят одной вейзанки.

Смирившись, Даяна бросила взгляд на свое отражение в зеркале и вынуждена была признать — искусство перевоплощения женщины этой расы довели до совершенства. Из зеркала на леди Геспард смотрел андроид. Если бы Даяна не была уверена, что Ионна не натянула на нее маску из искусственной кожи, то ни за что бы не смогла заподозрить под слоем грима живую плоть.

— Берите завядший букет, миледи, — ласково сказала Ионна, — и идите к правительнице Марге. Она вас ждет.

Уже от двери каюты Даяна развернулась и вновь напомнила:

— Руководите действиями господина Рау, Ионна. Он будет вам послушен.

— Я помню, — улыбнулась девушка. — Не беспокойтесь ни о чем.

В последний раз взглянув на юную вейзанку, Даяна вдруг почувствовала, как удушье окольцевало горло. Ей показалось, что она приговорила к смерти и отправила на эшафот милейшее создание…

«Имею ли я право рисковать чужими жизнями?! — старательно чеканя шаг и прижимая к груди букет, подумала Даяна. — И не надо напоминать мне о Высших Интересах!»

«Я и не напоминаю, — тихо отозвался сын. — Это всего лишь вопрос целесообразности. Там, где для девушки риск минимален, тебе грозит уничтожение. Не сразу. Но после моего рождения».

По пустынным переходам рабочих отсеков корабля по направлению к носовой части шла горничная-андроид с завядшим букетом. Единственный встреченный ею механик-человек задумался на секунду — почему андроид волочет этот букет в руках, а не везет его в уборочной тележке?

Потом подумал и пожал плечами. Скорее всего, пассажир дал неточное указание и просто вызвал прислугу в каюту, и теперь другой автомат будет собирать по коридорам осыпавшиеся лепестки…

Если бы механик задержался взглядом на секунду дольше, то был бы поражен до глубины души — андроид нес букет и плакал. Слезы смешивались с цветочной пыльцой и оставляли на щеках яркие дорожки…

Старший стюард, единственный человек среди прислуживающих механизмов, слегка удивился, наблюдая странную процессию у трапа. Мужчина в сверкающем, разрисованном комбинезоне сопровождал женщину в серебристом костюме и вуали-капюшоне, сзади них крадучись шагал полосатый кот.

Когда мужчина замешкался возле пропускного турникета, кот зашипел, оскалился, и пассажир буквально припустил бегом. Стюарт хотел пнуть мехового негодника, но кот гордо дернул хвостом и быстро юркнул в багажный зев грузовой камеры «Пути Валида».

«Отловить и утилизировать», — оставил стюард зарубку в памяти. «Путь Валида» достойный транспорт, агрессивным бесхозным животным на нем нет места. Каждый андроид получил описание полосатого зверя и приказ отловить или доложить о его обнаружении.

Поздним вечером этого же дня одна из восьми путешествующих вейзанок вышла из каюты класса люкс и, устроившись в небольшом безлюдном холле носовой части лайнера, затребовала по коммуникатору права доступа в информационную базу корабля. Разрешение было незамедлительно получено, поскольку влиятельная пассажирка назвала пароль, соответствующий коду «Обязательное содействие полицейской акции».

Вейзанка потребовала предоставить ей полный список пассажиров, занимающих каюты класса люкс. Бортовой информаторий безучастно выдал необходимые данные, и Даяна, а это была именно она, бегло пробежала глазами краткий перечень ничего не значащих для нее имен и идентификационных данных.

«Потребуй дополнительную информацию о каютах номер восемьсот пять и восемьсот одиннадцать, — попросил сын-легис. — Узнай, не запрашивал ли кто из их обитателей дополнительные устройства для приема гостей, привыкших к усредненным биологическим условиям».

Информаторий выдал и эти данные.

«Все несколько хуже, чем я ожидал, — прозвучало в голове Даяны. — В коридорах, где Рау тебя потерял, нет ни одной подходящей каюты для визита, кроме покоев вейзанок. Судя по списку и схеме корабля, ближайшие к ним каюты либо пустуют, либо для их посещения тобой требовалось изменение микроклимата. Климат восемьсот пятой и восемьсот одиннадцатой кают изменен не был, для гостей не запрашивали индивидуальных средств адаптации. После небольшой проверки даже легерал поймет, что ты могла идти только к вейзанкам».

«Рау мог получить такую же информацию?»

«Сомневаюсь, что у него есть коды „полицейских акций“. Но все же узнай, требовал ли кто доступ к закрытой базе данных».

Через минуту Даяна знала, что сутки назад один из пассажиров пробовал получить аналогичную информацию.

«Рау умен, — признала Даяна. — А почему ты не стал раньше этого проверять?!»

«Я не мог раскрывать нас. Леди Геспард не должна знать секретных полицейских кодов, это мог знать только высокий полицейский чин или — легис. Тем более что получать доступ в информационную базу с общественного коммуникатора было опасно».

«То есть запрашивать информацию из своей каюты я не могла, дабы не раскрыть себя, а идти к общественному коммуникатору ты не решился, поскольку Рау за мной следил?»

«Да».

«И что нам делать?! Как я понимаю, убежище у вейзанок уже ненадежно?!»

«Узнай, какие туристические группы будут совершать обзорные экскурсии на следующей остановке».

«Но туристы путешествуют с идентифицированными жетонами! У меня не получится смешаться с группой!»

«Я попробую взять под ментальный контроль руководителя-гида».

«Телепатическое вмешательство сразу засекут ловушки в порту!»

«Экскурсионные группы отчаливают с электронным путеводителем прямо с борта лайнера. Они просто облетают планету по орбите, и нам не потребуется выход в космопорт».

«Никогда не посещала экскурсий, — вздохнула Даяна. — И что нам это даст?»

«На ботах есть режим аварийной высадки…»

«Это опасно!» — сразу перебила Даяна.

«Нет, если правительница Марга договорится о встрече с кем-то из своих сестер в определенном месте».

«Ты хочешь, чтобы мы перешли на другой корабль прямо в открытом космосе?!»

«У нас нет выбора, мама. Орбитальный порт следующей остановки будет просто кишеть легералами. Нам не дадут уйти».

«Мне страшно. — Даяну била крупная дрожь, руки зябли. То, что собирался предпринять ее сын, не укладывалось в голове и казалось совершенно диким. Практически похищение целой туристической группы поставит под удар не только ее, но и каждого, кто помогал беглецам. — На нас откроют охоту все силы галактик».

«Охота уже открыта, мама. Если правительница Марга использует для связи с сестрами кодированный канал, то открыто ее ни в чем не обвинят. Не забывай, я — самая большая тайна галактик. Расследовать инцидент будут не так тщательно, как если бы полицейские силы обладали полной информацией о подоплеке происшествия».

«Но согласится ли Марга? Похищение туристической группы — это уже не женский каприз, не шалость…»

«Нам остается только надеяться, мама».

Когда Даяна вернулась в каюту вейзанок, ее встретил гул растревоженных голосов. Женщины горячо о чем-то спорили, правительница выглядела озабоченной и сразу ввела Даяну в курс дела:

— От сестры Ионны пришло сообщение о том, что она успешно скрылась от преследователей вашего мужа. Но манера изложения показалась нам странной. Ионна составляла фразы в нетипичном для нее порядке…

— Она просто заигралась в беглянку! — воскликнула одна из девушек. — Мы не знаем, в каких условиях ей приходилось составлять сообщение, может быть, фразы переставил автомат-переводчик!

— Я тревожусь за сестру Ионну, — не вслушиваясь в споры, тихо сказала Марга. — Мне кажется, что сестра могла находиться под контролем. Мы договаривались о зашифрованном в послании сигнале «опасность», но его там нет.

— А сигнал «все в порядке» был предусмотрен? — забеспокоилась Даяна.

— Да. И он в тексте есть.

— Тогда почему вы встревожены?

— Смутное ощущение. Ионна словно передала мне свою настороженность, что-то ее беспокоило. Вот — прочтите.

«Узнаю манеру легисов, — прозвучал в голове Даяны голос сына. — Опознать и отпустить. Они каким-то образом раскрыли Ионну, но не стали привлекать к себе внимания, не стали давать ей повод для беспокойства. Девушка большая умница, раз просто почувствовала некую несообразность происходящего. Но обоснованного повода для отправки сигнала „опасность“ у нее не было. Она лишь передала правительнице смутное ощущение тревоги».

«Легисы догадались, что она — вейзанка?»

«Уверен, что да. Это несложная аналитическая выкладка. Твое возможное посещение их каюты, умелый маскарад…»

«Тем более что твои братья знают об отношениях Марги и государственного кардинала…»

«Леди Геспард сама по себе этого знать не может, — перебил Даяну сын. — Пока Кырбал в подпространстве, подтверждения моих ментальных способностей быть не может».

«Сколько дней осталось до выхода Кырбала на связь?»

«Шесть. Мы должны скрыться на этой остановке лайнера, поскольку после истечения шестидневного срока игра пойдет всерьез. В этой части галактики объявят полномасштабную полицейскую акцию».

«Чем это грозит?»

«Твои биологические идентификационные данные отправят на все ключевые точки контролируемого пространства. Если бы на этом лайнере подключили биологические анализаторы к уборочно-канализационным системам, следы твоей биологической активности были бы обнаружены в течение суток, даже если бы ты не мыла рук и не посещала санкабины. Иногда разыскиваемые беглецы используют в качестве, прости, туалетов укромные уголки, например, в оранжереях. Они не прикасаются к посуде, не оставляют на ней слюны, но тем не менее по частичкам кожи, падающим с человека и попадающим в уборочные механизмы, присутствие личности устанавливается в течение суток. Человек везде оставляет свои биологические следы, мама».

«Значит, скоро я не смогу скрыться ни на одном корабле в этой части галактики?!»

«Да. Если только корабль не будет зафрахтован третьим лицом. Все транспортные линии окажутся под контролем. Увы, но у нас нет больше в запасе шести дней».

«Почему ты раньше не сказал мне о биологических анализаторах?!»

«Не было нужды тебя беспокоить. До встречи с Рау ты предположительно находилась на корабле советника Кырбала, так что необходимость в полномасштабной полицейской акции отпадала. Но теперь, если мы скроемся с „Пути Валида“, ее объявят обязательно».

«Ты никогда не откровенен со мной до конца!» — горько, изнутри своей души воскликнула Даяна.

«Я берегу тебя, мама», — ответил сын-легис, и в его словах Даяне послышалась нежность.

«Не скрывай больше ничего, — попросила она. — Я хочу быть готова и знать обо всем, что нам угрожает».

Сын не ответил, и леди поняла, что ее душевное спокойствие заботит его больше, чем какие-то наивные просьбы. Каждый свой поступок легис определяет с точки зрения целесообразности, он рассчитывает любой их шаг, и Даяна своими эмоциями, тревогами будет только мешать.

«Иногда неизвестность пугает больше, — подумала она. — Но я не буду тебя ни о чем спрашивать, я доверяю тебе».

«Спасибо, мама. Наверняка тебе стоит знать только одно — нам жизненно необходимо попасть в университет Фантары. Только там мы будем в безопасности».

«Я запомню», — пообещала Даяна и оглянулась на правительницу Маргу.

Уже несколько минут вейзанка с беспокойством, скрытым мягкой полуулыбкой, смотрела, как леди Астель рассматривает информационное полотно с высвеченным сообщением от сестры Ионны.

— Пытаетесь понять причину моего беспокойства, Дагма? — спросила правительница. — Не старайтесь, до конца в смысл может вникнуть только вейзанка.

— Конечно, конечно, — пробормотала Даяна. — Вы что-нибудь предпримете?

— На следующей остановке на борт поднимутся ищейки вашего мужа, леди. Вам надо исчезнуть прежде, чем они появятся в этой каюте.

— Я знаю, — обреченно ответила беглянка.

— Мы что-нибудь обязательно придумаем, — постаралась утешить Марга. — Я никогда не бросаю дела, выполненного наполовину.

— Можно попытаться исчезнуть с борта экскурсионной яхты, — неловко начала Даяна. — Они стартуют от лайнера до того, как опустится трап…

— Да, да, говорите, Дагма, — приободрила Марга.

— Если бы вы могли договориться с верным человеком, он пришвартовался бы к яхте на орбите…

— Блестящий план! — не дослушав, воскликнула правительница и хлопнула в ладоши: — Сестра Карвана!

С дивана чуть привстала голубоглазая девушка в сиреневом с бежевыми разводами одеянии.

— Получишь расписание полетов от начальника экскурсионных служб. Он человек, и очень мил. Помнишь темнокожего мужчину, что встречал нас у трапа и предлагал услуги? Он — твой…

— Подождите, правительница! — опомнившись, вступила Даяна. Вейзанка, с ее тягой к деятельности уже расписывала роли новой «шалости». — Я обладаю полной информацией о расписании экскурсий!

— Чудесно. Карвана, отдыхай. Какие группы, леди Астель, вылетают на обзорные экскурсии?

— Всего лишь три.

— Назовите, — прищурилась Марга.

Прибегая к безграничной памяти легиса, Даяна перечислила туристические группы из трех различных миров и назвала имена их руководителей.

— О-о-о, там есть сианарцы, — буквально облизнулась Марга. — Тогда вам не о чем беспокоиться, подруга. — Усмехнулась и огладила бедра: — Через несколько часов общения со мной гид-сианарец выполнит любое ваше распоряжение. Он сам остановит шлюпку в нужном секторе, и вы без помех перейдете на другую яхту…

Скрыть восхищение кипучей деятельностью этой неиссякаемой на выдумки женщины леди Геспард даже не пыталась. Сумасшедший интеллект, феерическое воображение и фантастическая тяга к приключениям. Правительница во всем права. Зачем рисковать и брать кого-то под ментальный контроль, когда рядом есть вейзанка?! Неужели найдется мужчина, способный устоять перед сокрушительным натиском этой женщины? Там, где мужчины воюют, а легисы просчитывают, женщина-вейзанка обойдется парой нежных обещаний.

— Всего лишь новая шалость, — зачарованно прошептала леди Геспард. — Как просто, однако…

«Жаль, что этих женщин невозможно контролировать, — как вздох, послышался голос сына. — Из вейзанок получились бы лучшие агентессы-легералы…»

«Уж не влюбился ли ты, малыш? — усмехнулась Даяна. — Смотри, любовь — одна из самых сильных эмоций…»

* * *

Весь следующий день Даяна беззаботно провела в приветливом, ненавязчивом обществе вейзанок. Девушки отдыхали, рассказывали какие-то занимательные истории и шутливо напутствовали свою правительницу:

— Сестра Марга, сходите на разведку. Вдруг гид-сианарец дряхлый старик?

— Если он не слепой паралитик, я его расшевелю, — отмахивалась Марга. — Да и кстати, на этой службе дряхлых старцев не держат.

— Давайте разыграем сианарца в фанты, — шутливо предложила Карвана. — Так скучно сидеть взаперти!

— Побереги силы, сестра! На свадьбе они нам понадобятся…

— А где ваш котик, леди Астель? — спросила вдруг одна из вейзанок.

Этот же вопрос Даяна не раз задавала себе сама в течение последних дней. Кавалер не вышел вслед за ней, когда леди в облике андроида вынесла букет из каюты. Последний раз Даяна видела полосатую фигурку кота на пороге гостиной каюты первого класса. Кавалер сидел в обычной позе — хвост обвивает лапки в светло-бежевых носочках, — и словно бы напутствует хозяйку: «Уходи спокойно, леди, я за всем тут присмотрю…»

Кот не выдал свою леди. Он не пошел вслед за ней по безлюдным коридорам, не бежал вприпрыжку, ловя опадающие лепестки цветов, он остался возле Ионны и Рау, доводя до какого-то одному ему известного конца свою роль.

— Я скучаю по нему, — призналась Даяна. — Надеюсь, Кавалер нашел своего настоящего хозяина.

— Жаль, — покачала головой девушка. — Он так забавно играл с моим шарфиком…

«Бедный Кавалер, — мысленно вздохнула Даяна. — Он не знал, что все предосторожности напрасны и он мог свободно жить в этой каюте».

«Он не мог этого знать, мама. Он просто полосатый кот».

«Да. Но иногда мне казалось, что Кавалер понимает каждое мое слово».

Ни Даяна, ни правительница Марга не догадывались, что девушка, игравшая с котом своим шарфом, четыре дня назад заказала в службе быта лоток-туалет для земных кошек и биокорм. Молоденькая вейзанка готовила гостье сюрприз.

И также леди Геспард не могла знать, что сутки назад на лайнер «Путь Валида» поступил полицейский запрос: «В какие каюты за истекшие две недели поступали требования на доставку корма для земных млекопитающих?»

Бортовой информаторий корабля безучастно отправил ответ-список из шестнадцати кают. Но лишь из двух кают — каюты, закрепленной за леди Астель, и каюты класса люкс, купленной вейзанками, — пришло однозначное требование: «Биотуалет и полноценный корм для земных кошек».

Сезон охоты только входил в активную фазу.

Ранним утром, за двадцать два часа до причаливания лайнера к орбитальному порту, Даяна проснулась от смутного, тревожно-щекочущего чувства. Не понимая, что ее разбудило, леди прислушалась к ощущениям и внезапно поняла причину странного беспокойства — двигатели корабля работали в режиме экстренного торможения. Огромный летающий город словно пульсировал от натуги. Двигатели, чья работа никогда не бывала заметной, передавали вибрацию надстройкам и палубам, вода в графине на столике возле постели слабо колыхалась. Даяне показалось, что корабль попал в некую тугую сеть и сеть раскачивается, удерживая жертву.

«Это за нами, мама, — прозвучало в голове Даяны. — Вставай и иди на выход. Быстро».

В одно мгновение леди-беглянка натянула на себя приготовленный для орбитальной экскурсии комбинезон путешественника. Кредиты, кольца и оставшаяся ложечка из кораллопласта уже лежали в карманах этого комбинезона. Вчера вечером Даяна примеряла костюм и проверяла надежность заклепок на карманах. Напряженное бездействие последних дней требовало от нее хоть какого-то занятия, и леди, несмотря на шуточки вейзанок, заранее, придирчиво проверила экипировку для побега. У нее элементарно не получалось хранить ледяное спокойствие, слишком велико оказалось напряжение последних дней.

Теперь наградой за неугомонность могла стать жизнь Даяны.

«Будить вейзанок?» — всовывая ноги в высокие, до щиколоток башмаки — мода экскурсантов с Сианара предусматривала именно такую обувку, — спросила леди.

«Нет. Им не грозит опасность. А всем нам не скрыться».

«Почему корабль тормозит?» — натягивая на ходу шапочку-сетку и убирая под нее волосы, спросила Даяна.

«Причин может быть множество. Авария, полицейский приказ, войсковая операция, захват корабля силовыми экранами воинственной державы».

«Это может быть не связано с ними?»

«Может. Но я в это не верю».

Даяна подбежала к двери, приказала ей открыться и… сделав последний шаг — упала, перевалившись через едва обозначенный металлической полоской порог. По длинному, неярко освещенному коридору на нее медленно наползал метровый куб ночного уборщика-пылесоса.

Машина определила препятствие — лежащего человека, — и замерла в двадцати сантиметрах от лица Даяны.

Глаза не слушались. Они застыли на одной точке — подбрюшие машины с торчащими из днища щетками и кусочком уголка блестящего куба. Даяну не слушались глаза, не слышали руки, ноги, тело превратилось в пустой театральный костюм и безвольно распростерлось на полу.

Но самым ужасным была не неподвижность, а — ясность сознания. Сознание билось в силках помертвевшего тела и пульсировало ужасом. Даяне казалось, что она умирает. Организм не выдержал перегрузок, какой-то сосуд разорвался в ее голове, и теперь так будет всегда. Мертвое тело с живым разумом и нерожденным ребенком.

«Это действие парализующего луча, мама, — пришел изнутри ответ. — И если корабль захвачен полностью, а не только его носовая часть, то это может иметь одно объяснение, мама. Это — пираты».

«Пираты?! Почему ты так решил?!»

«Если бы на лайнер поступил официальный приказ на проведение полицейской операции, то за дверью тебя бы уже поджидали охранные службы корабля. Но здесь никого нет. Значит, произошел несанкционированный захват судна. И это могут быть только пираты, поскольку агрессия какой-либо державы в этом секторе галактики маловероятна».

«Но они не нападают на трансгалактические лайнеры!!»

«Потом, мама, все объяснения и споры потом. У нас нет времени. Твоя нервная система находится под воздействием парализующего луча, и я должен успеть активировать ее на другом уровне…»

«Как?!»

«Не мешай мне, мама. Расслабься и отключи сознание».

Вероятно, ни один нетренированный человек не смог бы исполнить подобного приказа внезапно и вдруг. «Отключи сознание». Вся суть человека заключена в его способности мыслить! Нет мышления — нет личности, нет ничего…

«Не думай, мама!!!»

Немигающие глаза заволокло слезами, щетки в подбрюшии машины спеклись в единую полоску, Даяна сосредоточилась на зрении, нырнула в глубину зрительного восприятия… Пыльные щетки сделались целым миром… Там был запорошенный серым снегом лес, и в нем бродили звери, где-то далеко за цепью ощетинившегося леса стояли горы… горы пыли и камнепады мусора… по мягким, пружинящим полям неслись тайлисы… вздымая тучи праха… Огромный в малом мир, он рвал параметры, песчинка обретала мощь кометы…

Глаза моргнули, по телу пробежала щекочущая, царапающая нервы дрожь, она задела каждую клетку, пробудила и сконцентрировалась внизу живота…

Помимо воли леди Геспард палец правой руки шевельнулся. Осознание того, что твоим телом управляет нечто внутри тебя — пусть даже часть тебя! — было таким фантастически нереальным, что Даяна испугалась и начала — думать.

Глаза тут же сосредоточились на одной точке.

«Не думай, мама!!!»

Лес, горы, степь, тайлисы… Огромный кот пробирается между стеблей щетины… серая утка прячется в — камышах? Нет, это щетина-камыши. Там пыльно, сухо, и утка улетает… А кот бредет. Он в серых, как пыль, полосках, его лапы тонут в мягком грунте…

Несколько минут, показавшихся столетиями, — за это время успел вырасти лес, вздыбиться и рассыпаться горы, дикие звери, рыча и сражаясь, гуляли в степях, рождая потомство, — Даяна пыталась сбежать от мыслей…

Ладонь погладила ворсистое покрытие пола, пальцы словно пробежали по струнам гитары, Даяна постаралась согнуть ногу… Ее тело медленно уходило от контроля, все чувствовалось и воспринималось несколько иначе, движения были заторможенными, но они — были.

«Откатись в сторону от уборщика и, когда он поедет дальше, зацепись пальцами за скобку под днищем…»

Чувствуя себя огромным, странно тяжелым комком ваты, Даяна откатилась в сторону и освободила дорогу уборочной машине.

Равнодушный механизм обогнул голову леди, как оставленный кем-то не на месте стул, и, собирая присосками-щупальцами пылинки с низеньких плинтусов, поехал по коридору. В невероятном, двойственном усилии Даяна выбросила вперед руку, зацепилась пальцами за крошечный выступ скобы, и машина без натуги поволокла ее вдоль стен.

Пылесборник, собирающий в ночных коридорах до сотни килограммов мусора, не заметил веса человеческого тела. Равномерно скользя и таща за собой Даяну, он проехал не более полутора метров и… свернул.

В его программу входила уборка небольшого холла почти напротив двери в каюту вейзанок, и никакие силы не могли заставить машину изменить маршрут и уползти дальше по коридору.

Почти плача, Даяна втянулась за роботом-уборщиком в холл и простонала: «Нам не уйти. Я не смогу ползти еще десять метров до поворота, — и горько добавила: — Хотя вряд ли нас спасет еще один поворот…»

«У тебя есть еще несколько минут, мама. Корабль пиратов пришвартовался к лайнеру, они прошли шлюзовые камеры и сейчас только поднимаются на этот уровень. Даже если они хорошо знают расположение кают, дорога займет не менее четырех минут. Подтянись к креслу и спрячься за него».

«У меня не получится!!!»

«Получится. Контроль ослабевает, мы пробили в нем брешь. Так что старайся, мама, усилия никогда не проходят зря, у тебя все получится».

Уверенность сына в том, что контроль ослабевает, придала Даяне силы. Стиснув зубы так, что заныли скулы, она дотянулась до ножки-опоры кресла, прилепила к ней пальцы и подтянула себя ближе. «Еще немного, еще чуть-чуть, — уговаривал сын, — у тебя получится…»

Каким-то невероятным усилием Даяна перебросила свое тело за выступ подлокотника, подтянула ноги и змеей оплела угол, разделяющий бок и спинку кресла.

Шумное, рвущее грудь дыхание не помешало ей расслышать звук голосов, несущийся от коридора к спускам в шлюзовые камеры. Несколько мужчин возбужденно переговаривались, и один из голосов она — узнала. По коридору, чувствуя себя проводником в запутанных лабиринтах корабля, шел Цыгхан Рау. Его спутники иногда бросали реплики на одном из пиратских наречий, Рау явно не понимал эти довольно язвительные комментарии и бодро топал во главе процессии. Скосив глаза, Даяна увидела на полированном боку ползающего по холлу пылесборника отражение четырех пиратов и грабителя Цыгхана. За мужчинами плавно парили четыре пустые багажные тележки с невысокими бортами.

— Ого! — воскликнул один из пиратов. — Нас встречают раскрытой дверью!

Флибустьеры сгрудились у порога и несколько секунд настороженно перешептывались. Нетерпеливый Рау, оттеснив всех, вошел в гостиную, и через какое-то время из каюты донесся его визгливый, разъяренный вопль:

— Ее здесь нет!!!

— Кого? — переступая порог, спросил высокий белокожий мужчина.

— Одной вейзанки! Их должно быть восемь!!

— Нам хватит и семи! — глумливо заржал тот же пират. — Надевайте на них обручи — не забудьте поставить шкалу на минимум — и грузите на тележки…

— Нет!! — заорал Рау. — Нам нужны все восемь!

— Заткнись, — прошипел кто-то из налетчиков. — Здесь нет восьми. Берем что есть.

— Нет, подождите, — уже с мольбой проговорил Рау. — Надо искать восьмую, без нее нам не заплатят!

— За вейзанок? — ухмыльнулся светлокожий бандит. — За этот товар мы выручим сполна.

— Никто не даст вам больше!

— Почему же? — все с той же усмешкой, пророкотал пиратский бас. — Ты говорил, они гостьи владыки Гард д Ларха? Владыка заплатит за своих гостей по первому запросу.

— Нет, — твердо проговорил Рау. — Надо искать восьмую.

— Ищи, — равнодушно бросил пират. — Нам хватит и семи.

— Я не могу один! Корабль слишком огромен, мне нужна помощь!

— Это твои проблемы. Даем тебе один час и улетаем.

— Но был же уговор… — почти слезно взмолился Рау. — Вы получаете парализаторы и сейф лайнера, взамен перевозите одну вейзанку на мой корабль. Мне нужна восьмая вейзанка!

— Я не вижу здесь восьми.

— Тогда ищите!! Вы не понимаете, какой силе противитесь!

— Мы противимся всей галактике, мой господин, — едко произнес пират. — Даем тебе час на поиски, у нас есть другие дела на этом корабле.

— У вас нет других дел, — серьезно, совершенно другим, изменившимся тоном сказал грабитель. — Взгляните вот сюда, помощник Заух.

Даяна не могла видеть, что именно показал Рау старшему из компании пиратов, какой последний довод использовал в споре, но голос помощника Зауха мгновенно потерял всю напористость.

— Простите, господин, — покорно пророкотал флибустьер, — я не знал. — И обратился к своим подчиненным: — Ребята, нам придется искать восьмую.

Недовольный ропот прервал уже командирский голос Цыгхана:

— Оставьте этих здесь, и все на поиски. Вот видеокарта с ее изображением. Мы все ищем эту женщину.

— Изображение вейзанки! — фыркнул кто-то из пиратов. — Да они меняют лица по пять раз за день!

— Она — не вейзанка. Ищите эту женщину. Она не могла далеко уйти, ее постель разобрана, спальная одежда разбросана, она уходила в спешке перед самым включением реле парализатора. И уберите отсюда эти тележки! Они мешают осматривать каюту!

Теперь распоряжения Рау исполнялись беспрекословно. Тележки вытолкнули в коридор, одна из них стукнулась о стену и медленно вплыла в холл, где пряталась беглянка. Парализованная уже не только лучом, но и ужасом, Даяна увидела, как через невысокий бортик телеги перевалилась безжизненная и тонкая до прозрачности пальцев женская рука. Совсем рядом с креслом тележка остановилась, уткнулась в подлокотник, и рука закачалась, сверкая браслетами и кольцами, посылая искры в темный угол — убежище беглянки.

«Мама, пират говорил об обручах, — прошелестел в голове леди тихий голос. — Дотянись до головы девушки и сними этот обруч».

«Я не успею, меня увидят!»

«Сейчас нас скрывает выступ стены и тележка. Быстрее, мама, пока они обыскивают каюту!»

С усилием, рвущим нервы, Даяна дотянулась до головы вейзанки и удивительно легко сдернула обруч.

«В передней части обруча есть реле, переставь его на максимум и надень на себя», — быстро подсказывал сын. Их усилия уже объединились, и чем дальше, тем Даяне легче становилось двигаться. Она ловко переключила мизерный тумблер реле, надела обруч на голову и — о чудо! — снова вернулась в свое тело. Обруч совершенно нейтрализовал действие парализующего луча.

Но времени для побега уже не осталось. Один за другим пираты выходили из каюты, внутри оставался только Рау.

— Отвезите этих к шлюзам, — донесся до Даяны тихий бас помощника Зауха. — Что бы там ни говорил наш наниматель, семь вейзанок уже ценная добыча. — И хохотнул: — Тем более разрешенная.

— Заух, неужели нам нельзя пошарить по каютам! — негромко возмутился один из пиратов. — Здесь куча добра!

— Отставить! — рявкнул старший. — Ты, Фрайтанд, везешь тележки к шлюзам, остальным рассредоточиться по ближайшим отсекам. Вейзанка лежит где-то поблизости в коридорах. Здесь я сам все обшарю, — и вернулся к Рау.

Пираты послушно составили три тележки в одну цепь и, ворча, поволокли их вдоль прохода. Одна, пустая тележка осталась поджидать Даяну.

«Из носовой части нам не выбраться, мама, — быстро сказал легис. — Прикрой обруч на голове волосами и жди. Скоро тебя обнаружат».

«А дальше?!»

«Притворишься парализованной. Когда останешься наедине с одним пиратом или Рау, сорвешь с него обруч».

«А получится? Сбоку приделаны ремни. На вейзанок обручи только натянули, а на себе пираты могут их закреплять».

«Если не получится сорвать обруч одним движением, оставь руку на теле. Я попытаюсь взять грабителя под ментальный контроль».

«А действие обруча не будет создавать помех?»

«Нет, у нейтрализатора другая область воздействия — нервная система. Я же действую на мозг».

«Хорошо, как только наедине со мной останется только один человек, я…»

Общаясь с сыном, Даяна спрятала обруч под распущенными волосами, прикрыла ими лицо и только успела принять безжизненную позу, как из каюты в коридор вышли Рау и Заух.

— Я просмотрел их записи, заявки, сообщения, — гудел невдалеке голос Цыгхана. Грабитель, казалось, разговаривал сам с собой. — Она была здесь. Еду заказывали на восемь персон, пять дней назад просили доставить корм для одного мерзкого животного. Правительница Марга связывалась с одной из сестер в этой системе и просила обеспечить прием на борт одного человека в открытом космосе…

— Так, может быть, она уже улетела?! — оживленно предположил Заух.

— Нет!! — прорычал Рау, и Даяна услышала, как он со злостью шваркнул кулаком о стену. — Расчетная точка встречи на орбите Мэриана! Это следующая остановка! Ищите, Заух! Ищите! Она вообще не должна была сбежать! И я не понимаю, почему ей это удалось?! И как… — немного тише добавил Рау.

— Да, — с готовностью поддакнул пират. — Мы все сделали как надо. Громкой тревоги на лайнере объявить не успели… Сначала застопорили ход, потом подошли к нам по призыву SOS… Парализатор мы включили, только когда их спасательная шлюпка к нам пришлюзовалась… Эта женщина вообще ничего не должна была почувствовать!

— Так почему она сбежала?! И как?!

— Так, может, она вообще — не человек? — с тихим суеверным ужасом проговорил пират. Флибустьеры славились мистическими воззрениями.

— Не говорите ерунды, Заух! Парализатор этой мощности действует даже на нервную систему андроидов!

— Но рыбки-то в аквариуме — плавают. — В голосе помощника ощутимо нарастала паника старого поклонника баек о сверхъестественных происшествиях. — И кота я видел в коридоре… кажется… Что, если эта баба — мутант?!

— Она — человек! — то ли рыча, то ли стеная, взвыл Рау. — Парализатор действует точечно, выборочно, иначе легкие бы не двигались, сердце не билось… При чем здесь коты и рыбки, Заух?! Ищите мне женщину! Обшарьте каждый угол в этом отсеке, каждую санкабину, каждый… стул переверните!!!

— А вы, мессир?

— Я пойду к каютам сианарцев, поскольку лучше вас знаю планировку «Пути Валида». Именно с экскурсионным кораблем сианарцев была назначена встреча на орбите Мэриана. Может быть, хитроумная леди уже затесалась в их ряды?

— Вам нужна помощь, мессир?

— Нет, еще потеряетесь в переходах… Ищите здесь, Заух. Каждый угол, каждый пылесборник откройте и проверьте. Мы должны ее найти!

Командный голос Цыгхана раздавался уже откуда-то из коридоров, Даяна превратилась в слух и, расслабив мышцы, ждала помощника Зауха. Ее лицо прикрывали густые, щекочущие пряди волос, правую руку она положила вдоль бедра, так что теперь, если пират увидит за креслом распростертое тело в полетном комбинезоне, кричать сразу «она здесь!» он не станет. Сначала наклонится и проверит, та ли женщина лежит за креслом. Уж больно часто Цыгхан называл леди вейзанкой, пират должен знать, что дорогие куртизанки не носят безликой одежды.

Заух должен наклониться и убедиться, что нашел не одну из пассажирок, а именно ту, что им — нужна!

Мягкие пружинистые башмаки пирата возникли перед почти прикрытыми глазами леди так внезапно, что она едва не вздрогнула от неожиданности. Сквозь занавес волос Даяна смотрела на закругленные концы ботинок и, сдерживая дыхание, готовилась к броску.

— А ну-ка, — прозвучал над леди голос Зауха, — посмотрим, кто у нас тут завалялся…

Пират нагнулся, протянул руку, чтобы освободить лицо незнакомки от волос, и в тот же момент рука женщины взметнулась вверх и, оцарапав ногтями кожу на лбу, сорвала с него обруч. Как подкошенный Заух рухнул на пол и ударился головой о стену. Остекленевшие глаза и застывшие в неподвижности лицевые мышцы выражали такое удивление, что, поднимаясь на ноги, Даяна не удержалась от усмешки:

— Бардак на судне, помощник Заух. Боевые устройства надо закреплять на теле…

Обойдя длинные ноги пирата, леди собрала волосы под шапочку и, прикрыв ею обруч, вышла в коридор.

«Куда идти, сын?» — спросила, крутя головой.

«К аварийному боту капитана „Пути Валида“. Лучшей возможности для побега у нас не будет».

Никаких дополнительных объяснений Даяне не понадобилось. В стандартном ходовом режиме доступа к аварийным шлюпкам корабля практически не было. До нападения пиратов нечего было даже рассчитывать на захват любого, а тем более капитанского аварийного бота. Подступы к шлюпкам надежно охранялись командой из нескольких человек, и взять под ментальный контроль одного из охранников — задача практически невыполнимая. Они всегда находились под присмотром друг друга и следящей аппаратуры.

«Иди по левому коридору и спустись на уровень ниже», — руководил сын.

«Не думаешь ли ты, что эти палубы уже оцеплены? — передвигаясь крадучись по коридору, спрашивала Даяна. — Что, если на пиратском судне есть датчики слежения за передвижениями теплокровных объектов?»

«Это вряд ли. Пиратский корабль действует в одиночку, так как из разговоров Рау и Зауха следует, что они притворились судном, потерпевшим катастрофу и подающим сигнал бедствия. А у одного корабля не хватит мощности для обеспечения работы парализатора такого радиуса действия, как площадь лайнера „Путь Валида“, и одновременной уверенной работы датчиков слежения».

«А если на нас напала пиратская флотилия?» — Разговоры с сыном помогали Даяне отгонять страх.

«Тогда остается надеяться, что на подмену массы движущегося объекта не обратят внимания. Помощник Заух остался на твоем месте за креслом, а ты продолжаешь движение, как один объект».

«Надеюсь, — мысленно вздохнула Даяна и, сверяясь с планом корабля, четко прочерченным в ее голове, свернула к коридорам, направленным к шлюзовым камерам. Свернула и тут же заскочила обратно: „Там пират. Стоит и наблюдает за путевой развязкой“».

«Вижу».

«Его можно обойти?» — Объемное мышление Даяны не поспевало за реакциями легиса.

«Только вернувшись назад, но…»

Леди Геспард и сама уже слышала, что сзади, из какого-то перехода неслись настигающие мужские голоса. Они приближались, и буквально через минуту или меньше пираты должны были оказаться за ее спиной.

«Вперед, назад, лечь на пол и притвориться парализованной?!» — лихорадочно спрашивала леди.

«Нет, — пришел стремительный ответ. — Тебя сразу опознают и понесут на пиратский корабль. Тележки рядом нет, так что нести придется минимум вдвоем. Ты не сможешь сорвать обручи одновременно с двух человек, я не сумею их контролировать…»

«Что делать?!»

Словно в ответ на этот жуткий мысленный вопль, откуда-то снизу вынырнул полосатый кот и пулей промчался мимо ног Даяны. Без всякого страха и сомнений кот врезался в застывшего пограничным столбом пирата и, словно тот был на самом деле совершенно деревянный, цепляясь когтями за одежду, вскочил ему на плечи и неистово забил лапами по лицу, по голове, по шее.

Ослепленный, перепуганный бандит закрутился на месте, пытаясь оторвать от себя шипящего, безумного зверя. Кот цеплялся за все, что попадало под когти и зубы, но силы были слишком неравны — пират сбросил Кавалера на пол.

Тот сильно ударился спиной, но тут же вскочил и попытался вновь добраться до шеи пирата. Он шипел и прыгал на бандитские ноги, мужчина яростно пинался, иногда попадал по полосатому боку, чаще промахивался, и кот не отступал. Он нападал на человека снова и снова.

«Мама, быстро в переход налево! Кот отвлекает!»

Пират стоял спиной к Даяне и пытался пинком ботинка достать уворачивающегося зверя, он уже срывал с поясного ремня бластер…

На то, чтобы обогнуть угол и скрыться в левом коридоре, Даяне потребовалось не больше двух секунд. За ее спиной гремели громкие проклятья, скоро к ним присоединился многоголосый мужской хор…

«Успели! — тяжело выдохнула Даяна. — Куда теперь?»

«Забирай все так же влево, — прозвучали слова легиса. — Кот снова спас нас, мама».

«Они его убьют?»

«Кавалер шустрый кот, мама. Надеюсь, он выпутается».

Чем дальше углублялась Даяна в технические отсеки корабля, тем чаще ей попадались лежащие и сидящие без движения люди и андроиды. В носовой части, возле самых дорогих кают народу совсем не было. Захват произошел ранним утром, когда почти все пассажиры спали, и только команда корабля продолжала бодрствовать и нести вахту.

То и дело леди Геспард переступала через распростертые тела в форменных комбинезонах, горничная-андроид, завалившись в угол, продолжала сжимать в руках край серебряного подноса. Кофейные чашки и сервиз рассыпались вокруг нее, черные пятна залили белоснежный фартук на груди и животе, впервые Даяна увидела в андроиде — куклу. Сломанную и брошенную. Безжизненные глаза смотрели в одну точку, рот полуоткрыт, словно кукла собиралась спеть кукольную песенку, да энергия внезапно кончилась.

Увиденное почему-то неприятно задело леди, и сын попытался ее отвлечь:

«Особый шик — серебряный поднос, земной кофе в антикварных фарфоровых чашках… Капитан „Пути Валида“ родом с планеты вашего мужа, леди Геспард».

«Мне не понравился кофе», — осторожно переступая через офицера-механика, призналась Даяна.

«Дело привычки, мама. А капитан — гурман. Фарфор, серебро, горничная в кружевном переднике…»

На стене, почти над головой упавшего механика, Даяна увидела мерцающую стрелку-указатель — «К спасательным шлюпкам командного состава». Повернув еще несколько раз по совету указателя, леди вышла на небольшую округлую площадку возле шлюзовых камер.

Наличие на этой площадке противоперегрузочных кресел показало, как хорошо охраняются подступы к аварийным ботам даже в обычном ходовом режиме лайнера. В салонах и каютах таких кресел не было. «Путь Валида» — пассажирское судно и не испытывает перегрузок. Даже переход в измененное пространство, торможение любой экстренности и повороты «разом-вдруг» не оставляют у пассажиров неприятных ощущений. Лайнер парит меж звезд, как легкое облако… только со сверхсветовой скоростью парения…

Ничто и никогда не создавало перегрузок этому кораблю. Противоперегрузочные кресла — знак особой важности охраняемого объекта. Сейчас в этих креслах застыли парни, не покинувшие рабочих мест и не успевшие понять, что происходит. Парализующий луч застал их в обычных расслабленных позах.

И только командир — крупный седовласый мужчина с нашивками капитана спасательной службы — успел встать. Он полулежал на пульте управления, его рука тянулась к кнопке экстренного вызова. Как будто капитан спасателей не доверял голосовым приказам…

«Служака», — одобрила Даяна и обошла лежащую хорошенькую девушку с признаками жительницы водных миров. Жаберные выпуклости за ушами выдавали в ней двоякодышащего гуманоида. Перед тем как упасть, девушка держала в руке горсть мелких разноцветных шариков (то ли это была еда, то ли девушка играла в какую-то игру), и теперь эти шарики рассыпались вокруг нее. Возле шлюзовой двери без всяких опознавательных знаков на одежде навзничь лежал чернокожий житель одной из жарких планет.

«Все крайне удачно, — сказал сын леди Геспард. — Старший офицер лежит на пульте управления».

Даяна подошла к офицеру.

«Возьми его правую руку и положи ладонь на считывающую идентификационную пластину».

Леди выполнила указание без всякого труда. Командир охранников действительно упал крайне удачно для беглецов.

«Теперь нажми на панель… да, да, вот эту, со значком „Аварийный запуск“. И в путь, мама, к шлюзовой камере. Нас ждет открытый космос».

«А захватить с собой ничего не надо? Оружие или…»

«На капитанской яхте есть все, — перебил сын. — Аварийный запас продуктов на двадцать человек командирского состава, оружие, снаряжение для выхода в открытый космос или на нестабильные планеты. Там есть все, мама. Это огромная удача».

Даяна уже переходила шлюзовую камеру.

«Мы захватили самый оснащенный бот лайнера. Здесь есть даже три термальные торпеды на случай отражения атаки».

Даяна начала произносить команду для закрытия шлюзовых перегородок, но почему-то оглянулась и увидела — кота. Кавалер, хромая, шел к капитанской яхте. Избитый и взлохмаченный, он медленно брел по площадке среди разбросанных вещей и людских тел.

Не раздумывая ни секунды, Даяна выскочила из шлюза, подхватила на руки зверька и приказала двери — закрыться!

Аварийная система послушно выполнила ее приказ. По всем галактическим законам аварийные боты, приведенные в рабочее состояние, должны выполнять голосовую команду любого человека. Иногда ни командир, ни его помощники уже не могут отдать команды лично, так как либо погибли, либо тяжело ранены и находятся в бессознательном состоянии. И тогда спасательные шлюпки, включенные на режим эвакуации аварийной автоматикой или непосредственно с командного пульта, принимают на борт каждого пассажира. В случае серьезной катастрофы люди перестают делиться на привилегированных и не очень, статус капитанской яхты, по большому счету, всего лишь дань традициям, яхта обязана пропускать на борт любого, кто сумел до нее добраться. Охранные службы спасателей просто не позволяют несанкционированного проникновения на отлично оснащенные и местами вооруженные корабли. При нешуточной катастрофе команду «Войти в рабочий режим!» шлюпки получают автоматически.

В тот день капитанская яхта все же приняла на борт одного раненого — кота Кавалера с разбитой мордой, отбитыми лапами и сломанным ребром. Даяна бережно прижимала к себе грязного, окровавленного Кавалера и от жалости так сосредоточилась на том, чтобы ненароком не навредить несчастному зверьку, что чуть не пропустила предупреждения сына и не дала яхте команду «Старт!».

Управление аварийными ботами предельно просто. Пассажиру достаточно втянуть ноги через шлюзовые перегородки и дать одну команду «Старт!», — как яхта автоматически отстыковывается и уносится прочь от погибающего лайнера…

«Мама, мама, займи место в капитанском кресле! — взывал сын. — Нам нельзя сразу стартовать! Кавалеру мы поможем позже!»

Леди опомнилась, в несколько шагов дошла до рубки управления и, пристроив в соседнее противоперегрузочное кресло Кавалера, села перед панелью управления и сказала сыну:

«Я готова. Что надо делать, сынок?»

«Пока мы пристыкованы к системам „Пути Валида“, надо получить круговой обзор пространства с сенсоров лайнера. Иначе мы можем вылететь из шлюзового отсека прямо на пиратов».

— Круговой обзор, — приказала Даяна кораблю.

Перед ее лицом осветились и ожили световые дисплеи и датчики, совершенно ничего не понимая в назначении приборов, Даяна медленно водила глазами по видеополям.

«Достаточно, мама. К стыковочному узлу „Пути Валида“ подтянут лишь один чужой корабль. Видимо, пираты до самой стыковки изображали бездействующий транспорт и включили парализующие лучи, лишь когда ремонтная бригада лайнера перешла на их борт. Сейчас пираты как раз освобождаются от стыковочных захватов. На это им потребуется не менее пяти минут».

«А если они заметят отлетающую шлюпку?»

«Не сразу. У них нет доступа к следящим системам лайнера. Рубка управления такого лайнера, как „Путь Валида“, всегда находится в закрытом состоянии. Даже если бы пираты ставили целью угон лайнера, вряд ли у них это получилось бы. Проникнуть в рубку управления без специального разрешения на доступ не может даже командир корабля. Рубка — самая охраняемая часть любого транспорта. Она находится на автономном энергообеспечении, и на вскрытие всех перегородок и дверей уйдет не менее двенадцати часов. А мы находимся на довольно оживленной трассе. Пираты не станут рисковать, они уже убирают стыковочные захваты. Попроси яхту дать внутренний обзор лайнера, и пусть датчики настроятся на объекты движения в слуховом режиме…»

Даяна не понимала, почему медлит сын, почему не разрешает ей стартовать, но тем не менее выполнила просьбу.

Видеополе разделилось на сегменты, и леди Геспард увидела, какой ужас творится на палубах лайнера.

Тут и там в самых причудливых позах лежали безжизненные тела пассажиров, мимо них медленно бродили пираты и переворачивали мужчин и женщин лицами вверх.

«Продолжают искать, — пришел успокоительный ответ сына. — Ну-ка, увеличь изображение центрального зала серединной палубы, там идет Цыгхан».

Рау, поддерживая под руку помощника Зауха, шел по прогулочному мостику, парящему над огромным внутренним залом. Внизу под ними шуровали пираты, Заух держался за разбитый о стену затылок и что-то говорил грабителю.

Даяна пальцем указала на объект и приказала:

— Увеличить громкость и лица.

— Она не человек, мессир!! — сразу громогласно прозвучало в кабине.

— Не говорите ерунды, Заух, — не слишком уверенно противился Рау.

— А я вам говорю, она — не человек!! Никто не может сопротивляться парализующему лучу.

— Тогда зачем она сорвала обруч с одной из вейзанок?! Ходила бы сама, без нейтрализатора!

— И тем не менее, мессир, запомните мои слова: вы охотитесь не за человеком. Она — дьявол.

— Вы сильно ударились головой, помощник…

«Ну, вот и все, мама. Устраивайся поудобнее и командуй старт».

Продолжая внутренний диалог, Даяна занялась устраиванием поудобнее раненого кота. Кавалер тихонько и жалобно мяукал, когда руки леди дотрагивались до разбитых мест, но терпел и не вырывался.

«Когда пираты заметят, что от лайнера стартовал аварийный бот?»

«Слишком поздно для принятия каких-либо экстренных мер. Даже если бы их орудия находились в полной боевой готовности, у них нет приказа на твое уничтожение. Так что ни о чем не беспокойся. Как только яхта стартует, постарайся отключить сознание, и позволь мне — заступить на вахту».

«Ты научился шутить, сынок…»

«От такой жизни и не такому научишься. Вспомни, как это получилось в прошлый раз, когда мы улетали на яхте Кырбала, расслабься и предоставь мне действовать твоими руками».

Даяна положила руки на приборную панель, уперла безучастный взгляд на датчики и постаралась не думать о том, какую работу сейчас выполняют ее пальцы.

Воля ее сына заставляла пальцы проворно скользить по панели. Легис давно просчитал курс, посекундно выверил каждый маневр корабля и предусмотрел все риски. Как только яхта выскользнула из чрева лайнера, он отключил беспилотный режим и буквально отшвырнул аварийный бот от «Пути Валида» и выбросил в открытый космос.

Дальше пальцы Даяны заработали с какой-то нечеловеческой скоростью. Перескакивая с панели на панель, легис стремительно задавал курс и на максимальной скорости уводил яхту в подпространство. Даяна немного дрожала и пыталась не сосредотачиваться на пугающей мысли — а успевают ли автоматы верно реагировать на приказания легиса?! Бортовой компьютер не рассчитан на интеллект ее сына!

«Все сделано, мама, — прозвучал в голове Даяны голос. — Теперь, в подпространстве, нас невозможно отследить».

Не совсем веря в то, что им удался невероятный, спонтанный побег, Даяна прижала голову к подголовнику кресла и устало закрыла глаза. Как всегда после входа в измененное пространство, ее слегка мутило, нервный зуд раздражающе теребил внутренности, но радость свободного полета стирала все недомогания.

«Неужели получилось?!»

«Да. Если бы не нападение пиратов на лайнер, вряд ли нам удалось раздобыть такой совершенный корабль. Теперь нас ждут во всех портах этого сектора галактики».

«Невероятное везение. Охотники помогли добыче!»

«Одно плохо, — остудил ее радость сын, — теперь потенциал моих возможностей раскрыт полностью. То, как мы нейтрализовали действие парализующего излучения, заставит Чатварима действовать более расчетливо и жестко. С этой минуты охота на нас пойдет всерьез».

«Что предпримут легисы?»

«Будут ждать. Везде и всюду. Планеты с богатым ископаемым содержанием витахрома поставят под особый контроль, как наиболее надежные природные экраны».

«На Фантаре есть залежи витахрома?»

«Совершенно никаких». — Даяне послышалась усмешка в голосе сына.

«Тогда почему мы туда летим? Только из-за ученых?»

«Не только, мама. Узнаешь все в свое время».

«А-а-а…»

«У нас кот ранен, дорогая. Займись Кавалером, а я немного расскажу тебе о наших действиях».

Борясь с недомоганием, которое, впрочем, как всегда, уже затихало, Даяна склонилась над несчастным зверьком. Одна его лапка серьезно опухла, на боках и морде запеклась кровь, а левый глаз совсем прикрылся раздувшимся веком…

— Бедный, бедный Кавалер, — ласково шептала леди. — Где же ты прятался все это время? — Кот с трудом держал на весу разбитую морду и тихонько урчал, словно бы говоря: «Я ждал, хозяйка, когда снова тебе пригожусь. Ты рада меня видеть?» — Чем же ты питался, лапушка? Вон как исхудал! Давай-ка ко мне на ручки, пойдем мыться…

«Дверь в медицинский отсек сразу у шлюзовой камеры, мама».

Руководствуясь указаниями всеведущего легиса, Даяна отнесла Кавалера в медицинский бокс-анализатор и прежде всего убедилась, что никаких травм, несовместимых с жизнью, у зверька нет. Анализатор выдал рекомендации по лечению и механическим голосом задал вопрос: «Приступать к процедурам?»

Даяна уговорила котика сидеть смирно, не пугаться медицинских манипуляторов и приказала терапевтическому оборудованию начать лечение с отмывания шерсти от крови и грязи.

Умный механизм нежно избавил шкурку больного от спекшейся кровавой корки, наложил на сломанную лапу фиксирующий лангет и продезинфицировал каждую царапину. На левый глаз кота манипуляторы налепили прозрачный пластикатор, который самостоятельно рассосется после заживления глаза.

Глядя, как осмысленно кот принимает заботу автоматики, леди в который раз удивилась интеллекту зверя. Кавалер безропотно сносил все манипуляции аппарата и лишь иногда морщил нос и дергал усами.

Но лапами не размахивал, проводов не кусал и вообще — не дрался.

«Энергетических запасов яхты хватит до конечной точки полета, — говорил тем временем сын. — Через три месяца яхта автоматически поменяет режим на сверхсветовой…»

«Три месяца?! — перебила Даяна. — Почему мы будем лететь так долго?!»

«Чем дольше мы будем находиться в подпространстве, тем лучше, мама. Здесь нам ничто не угрожает. Если бы топлива на ремонтном боте корабля Кырбала хватило до самой Фантары, я сразу предложил бы тебе такой вариант путешествия. Но по моим расчетам, нам приходилось бы выходить из подпространства для дозаправки в одном из портов много позже того, как Чатварим узнает о нашем побеге и моих способностях. Поэтому я выбрал заполненный пассажирами лайнер „Путь Валида“ и билет „инкогнито“. Так было больше вариантов затеряться на транспортных развязках».

Даяна просунула руку в медицинский бокс и выпутала кошачью лапу из цепких проводков — кот почему-то на них зашипел, — и сын продолжил:

«Теперь все наши предосторожности бессмысленны, легисы знают, чего от меня ждать, и нам остается одно — максимально долго оставаться в подпространстве. — И добавил с ощутимой горечью: — Жаль, что нельзя дождаться родов на этом корабле, здесь такое отличное медицинское оборудование!»

«А почему нельзя?»

«Энергии не хватит. Мы и так будем идти на предельном энергосберегающем режиме».

«А если дозаправиться и снова в подпространство?!»

«Где дозаправиться, мама? Думаешь, Чатварим не предусмотрел такого варианта? Нет, моя дорогая, все мыслимые точки дозаправки будут под таким контролем, что бесхозного топлива нам не найти даже для заправки наземного самоката. Любой грамм топлива будет выдаваться по идентификационной карте, а легералы будут ждать нас на каждой станции».

«А если… заправиться на шахтах у моего отца?»

«Нет, нет и нет. Даже на подпольных, нелегальных станциях Пиратского Братства нас будут ждать».

«А как Чатварим добился помощи и даже подчинения пиратских кланов?!»

«Это интересный вопрос. Судя по разговору с помощником Заухом, Рау представил ему некий документ, дающий права требовать безоговорочного подчинения. Такое право дает лишь черный жетон Пиратского Сбора. Не чаще чем раз в четыре земных года происходят Вселенские Сборы — обязательные слеты главарей пиратских кланов, где принимаются важные решения, обсуждаются набеги…»

«Подожди, — перебила Даяна. — Легисы знают, когда и где встречаются все главари пиратских кланов?!»

«От легисов нет секретов, мама. Мы знаем — все».

«Все?! И вы не боретесь с пиратами, если знаете, когда и где можно захватить сразу всех главарей?! Вы не желаете обезглавить разом всех бандитов?!»

«Это нецелесообразно. Верховные командующие пиратов прибывают без поддержки флотилий, так как это жесткое условие Вселенского Сбора, дающее личную безопасность каждого из присутствующих. Так что, если бездумно обезглавить кланы, особенной пользы не получится. Набеги продолжат последователи командиров, нам легче контролировать их действия».

«Вы контролируете пиратов?!»

«Конечно. Мы можем урегулировать спорные вопросы без лишнего кровопролития, не позволить набеги на слабо защищенные миры…»

«Какое лицемерие!» — возмутилась леди.

«Нет, мама. Это умение взглянуть на существование асоциальных личностей рационально, трезво, без пустых эмоций. — И вдруг рухнул скороговоркой: — Как я стал многословен, однако… Так вот. Пиратство неискоренимо, такова природа человека. И уж если существуют сообщества агрессивных личностей, то наиболее целесообразным является определенный контроль за их действиями. Наше счастье, что в этом секторе галактики оказался только один быстроходный корабль пиратов, на котором Рау смог догнать „Путь Валида“. Если бы он пригнал флотилию…»

«Даже подумать страшно, — согласилась Даяна. — Но тем не менее позволь мне продолжить — ваше бездействие возмутительно!»

«Нас слишком мало, мама. И теперь ты понимаешь, какую ценность представляет легис-телепат. Я мог бы принести много пользы…»

«Или вреда. Ваше могущество и без того почти безгранично».

«Оставим споры и Цыгхана Рау, мама», — мягко попросил сын.

«Хорошо. Ответь, что будет с вейзанками? Я чувствую себя виноватой…»

«Не беспокойся за них, мама. С драгоценной добычей пираты будут обращаться бережно. Гард д Ларх заплатит выкуп за своих гостей, и недоразумение будет улажено. Сейчас нам надо решить более существенный вопрос — ты хочешь провести три месяца полета бодрствующей? Или предпочтешь анабиоз?»

«А как тебе будет лучше?» — в ответ спросила леди.

«На яхте превосходное оборудование для анабиоза. Даже кота можно будет устроить в анабиозной люльке для младенцев. Так что я бы предпочел, чтобы ты перестала нервничать и как следует отдохнула перед приземлением на Фантару».

«Я лягу в анабиоз, — легко согласилась Даяна. — Ответь мне только еще на один вопрос, последний. Как мы оставим незамеченным приземление в порту Фантары?»

«Мы приземлимся не в порту, мама. Мы упадем в океан, почти сожжем в атмосфере яхту и всплывем лишь в спасательной капсуле».

«Сгорим в атмосфере?!» — Даяна много путешествовала, много знала и пришла в ужас от такой перспективы.

«Я рассчитаю траекторию падения до тысячной доли секунды, мама. Тебе не о чем беспокоиться».

«И все же…»

«Иначе нам не уйти. Только выйдя из подпространства у самой орбиты и упав в верхние слои атмосферы, мы можем сойти за древний обломок орбитальной станции или неизвестно откуда взявшийся, сумасшедший метеорит. Версия космического мусора также нас устроит».

«У самой орбиты, — поежилась Даяна. — Но это так опасно!»

«Доверься мне».

«Я доверяю тебе, сынок».

Даяна вынула из медицинского бокса кота и, оставив его на руках, долго гладила.

Наверное, Кавалеру иногда было больно. Порой он слегка выпускал когти и цеплялся за руку хозяйки.

— Теперь ты точно только мой кот, — сказала зверю леди. — Я ни за что тебя не прогоню и не отдам другому.

Кавалер лизнул ее ладонь и прищурил желтые, с черными проточинами зрачков глаза.

До самой последней минуты, пока автоматика не активировала младенческую анабиозную люльку, леди не спускала Кавалера с рук. Так и ходила по кораблю, проверяла запасы, знакомилась с устройством жизнеобеспечивающих отсеков, придерживая одной рукой дремлющего зверька.

Мягкий, теплый кот стал ее компанией. Его близость отгоняла страхи, тихое, вибрирующее движение меховых боков и ласковое урчание согревали застывшее сердце. Невероятная компания — усталая женщина, нерожденный легис-телепат и раненый кот — обживала капитанскую яхту лайнера «Путь Валида».

Даяна верила и не верила, что такая странная команда сможет противостоять всем силам галактик. Кот, женщина и нерожденный младенец — невесомые песчинки, дунь, и их не станет…

«Мы выстоим, мама. Осталось совсем немного…»

Путешествия в анабиозе Даяна всегда принимала неоднозначно. Плюсов было несколько, и не последним из них являлась дешевизна подобных передвижений. Человек не тратился на создание комфортных условий перелета, он просто — спал. Основные функции организма сводились к минимуму, тело отдыхало под присмотром чутких механизмов, раны и послеоперационные швы заживали быстрее, так как не испытывали ненужного напряжения. Существа, часто прибегающие к анабиозу, растягивали продолжительность жизни, их биологические часы тоже — спали.

Существенный же минус путешествий в анабиозе в принципе был только один. Даже самые дорогие и оснащенные анабиозные ванны с массажными приводами не позволяли выход тела из длительной летаргии в абсолютной готовности. Некоторая атрофия мышц давала о себе знать на протяжении нескольких часов, а первые минуты после пробуждения мало отличались от кошмара.

На протяжении всего времени анабиоза медицинская аппаратура периодически посылала мышцам электрические импульсы и заставляла их сжиматься и разжиматься. Массажные приводы обеспечивали равномерный кровоток и работу сосудов, но тем не менее избежать атрофии полностью не удавалось. Вышедший из длительного анабиоза человек почти час учился руководить своим телом. Мозг испытывал дискомфорт — казалось бы, он с усилием осваивал мысль, что сон длился более положенного времени, тело как бы вновь составляло себя из молекул-кубиков: какая-то его часть помнила, как прожила эти месяцы, остальные части оставались в полурабочем состоянии и вроде как спорили между собой. Кто прав в исчислении времени?

Эта временная диспропорция единого организма заставляла человека испытывать… неуверенность. И сразу победить это чувство удавалось только тренированным космическим путешественникам.

Даяна с трудом вновь привыкала к своему телу. Два месяца пролетели для нее как одно мгновение, она не видела снов, не ощущала себя живой, ее сознание сбросили в глубокий черный колодец и прикрыли сверху крышкой. Как пустое ведро в древнем колодце заросшего парка поместья Геспардов. Старая леди Геспард не позволяла окультуривать свой парк, хранила его словно реликвию, память о прежней Земле.

Теперь плененное сознание вылетело наружу и — ослепло. Пространства было слишком много, тесная анабиозная ванна вместила в себя — события и время. Ощущение потерянности в этих двух факторах разбивало любую здравую мысль и требовало осмысления. Привыкания к самой себе.

Даяна договорилась с телом, попросила его не бунтовать и, вытянув вперед дрожащие, неловкие руки, положила их на живот. Легкий укол ужаса помог ей справиться с дурнотой окончательно — живот был огромен. И к этому следовало привыкать не постепенно, а сразу. В одно мгновение, в долю секунды.

«Здравствуй, сынок, ты вырос, — поприветствовала она сына. — Как ты себя чувствуешь?»

«Окрепшим, — пришел ответ. — Здравствуй, мама».

«У нас все в порядке?»

«Все отлично, мама. Вставай осторожно, ванна уже закончила гимнастические процедуры».

Легкая дрожь сопровождала каждое движение Даяны. Скоро неприятные ощущения закончатся, леди это знала и не раз испытывала. Но изменившаяся масса тела, перераспределение центра тяжести заставляли ее быть очень осмотрительной. Тело казалось чужим и неуютным.

«Ты скоро привыкнешь, — прозвучало в ее голове. — Прими пару возбуждающих капсул, и тебе станет легче».

«Я и так в порядке, — немного слукавила леди. — Как поживает наш кот?»

«Ждет пробуждения. Активируй его люльку и ступай к командному пульту, мне надо проверить работу приборов. Пока мы занимаемся делом, Кавалер очнется».

Одного взгляда на приборную панель хватило легису, чтобы определить положение корабля в искривленном пространстве, убедиться, что все механизмы находятся в рабочем состоянии и никаких сбоев не произошло.

«Мы угнали отличное судно, мама», — сказал легис, и Даяне снова послышалась в его тоне ирония. Ее сын все больше и больше становился человеком, еще чуть-чуть, и неизгонимое ощущение того, что внутри ее растет, совершенствуется машина, исчезнет полностью.

«Я рада за нас, сынок», — улыбнулась леди и отправилась в санкабину смывать с себя налет двухмесячного небытия.

Кавалер тоже чувствовал себя неважно. Сидел в раскрытой люльке и пытался отодрать зубами от зажившей лапы фиксирующую повязку. Но зубы плохо его слушались и все соскальзывали и соскальзывали с прочного пластикатора.

Даяна смочила палец в специальной жидкости, провела им по повязке, и та мгновенно развалилась на две части. Кот упрекнул хозяйку взглядом — мол, чего так долго не шла помогать, я тут один мучаюсь, мучаюсь, — фыркнул и принялся вылизывать и причесывать слежавшуюся под повязкой шерсть.

— Похоже, друг любезный, ты еще не проснулся, — сказала леди коту. — Приведешь себя в порядок, проснешься — приходи на кухню. Будем пировать и пить молоко. Кажется, земные кошки его любят, а капитан «Пути Валида» идейный землянин, так что на его яхте будет не только кофе и фарфоровые чашки, но и молоко.

Кавалер на эти слова только ухом повел. В данный момент у кота образовалась одна проблема — слежавшийся мех на правой лапе.

Даяна с усмешкой погладила чистоплотного зверя и пошла осваивать… кажется, на земле это называли камбузом.

Через час ощущение дискомфорта исчезло без следа. Наевшийся кот сыто урчал на хозяйских коленях, Даяна рассеянно гладила его шерстку и думала о том, как странно сложилась ее судьба.

Блестящее будущее жены Консула, богатство и почести — она все променяла на разговоры с сыном, тяжелую участь беглянки и общество кота.

Что принесет ей завтра?

Она сгорит вместе с яхтой в атмосфере Фантары? Разобьется о волны океана чужой планеты? Или спасательной капсуле не хватит мощности добраться до берега?

«С нами так не получится, мама, — сказал ей легис. — Мы не сгорим в атмосфере и не разобьемся, капсула всплывет в одной из бухт на побережье университетского городка».

«Ты уверен?»

«Абсолютно».

«А если над океаном бушует ураган? Если порывы ветра изменят траекторию падения и собьют с курса спасательную капсулу?»

«В это время года на Фантаре сезон затишья. А нужный нам отрезок побережья вообще хорошо защищен горами».

«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, сынок. Теперь ты скажешь мне, почему ты выбрал именно университет Фантары для конечной точки побега?»

«Скажу. Нам надо найти на Фантаре улицу… в переводе на земные термины, название соответствует — „улица Луговая“. Там в крайнем доме у леса живет ученый. Если опять-таки прибегнуть к земной терминологии, его можно назвать профессором. Профессор Нергунт-о-Лавит. Он нам поможет».

«Почему именно он?»

«Он гарх, мама. И он уже выбрал день своей смерти».

«Гарх? На Фантаре?!»

«Да. Он правнук наследного принца Гариты. Прадед Нергунт-о-Лавита подписывал Соглашение о превращении планеты в резервацию».

Легендарные гархи и расы им близкие дали Вселенной наибольшее число врожденных телепатов. Триста лет назад, после начала тотального уничтожения менталов, только гархам удалось избежать катастрофы и не подвергнуться совершенной ликвидации. Наименее воинственные из всех рас, способных к ментальному общению, гархи сумели договориться с правительствами Великих Держав и добиться права на продолжение существования с единственным ограничением — ни один гарх не имел права покинуть поверхность родной планеты, поскольку именно в космосе менталы становятся наиболее опасными для прочего населения галактик. Силы не равны, один гарх-телепат способен взять под ментальный контроль рубку управления боевого корабля и повернуть его оружие против своих. Он мог угнать корабль, мог его уничтожить или подчинить. Один телепат усилием воли в состоянии изменить решение правительства любой планеты. Расы менталов грозили стать доминирующей группой Вселенной. Нементальные общества галактик сплотились и объявили телепатам беспощадную войну. Все космопорты установили барьеры-ловушки на менталов, все ключевые административные здания настроили датчики слежения, и каждый человек, заподозренный в ментальном обмене, уничтожался мгновенно и без предупреждения.

Кровавое было время. Много безвинно погибших было в той войне.

Но только так экспансия менталов могла быть остановлена.

Информационное давление за какой-то десяток лет превратило менталов из просто оригиналов в монстров. Сосед доносил на соседа, жена на мужа, друг предавал друга. Менталов преследовали и уничтожали по всем галактикам.

Царствующая династия планеты Гарита постаралась договориться с ополчившимися Державами. Гархи не были агрессивны, их нация самонацеленно развивала внутренний мир и презирала любое физическое насилие. Из всех рас, способных к телепатии, гархи были наиболее миролюбивы и славились предельной честностью. Гарх-обманщик считался большей небылицей, чем рыдающая скала, порядочность представителей Гариты вошла в поговорки и стала синонимом слова «честь».

Царствующий дом планеты Гарита дал клятву правительствам трех Великих Держав, что ни один человек их расы не покинет пределов планеты, если на то не будет получено высочайшего дозволения, и никогда не предпримет враждебных действий по отношению к нементальным расам.

Вследствие этого Соглашения планета Гарита добровольно превратилась в резервацию для гонимых менталов.

«Как гарх оказался на Фантаре?» — недоумевала леди Геспард.

«Кто-то же должен совершенствовать ловушки на подобных себе», — пришел ответ.

Какая жуткая гримаса судьбы: ментал создает средства контроля над гонимыми родичами.

«Кто-то должен это делать, мама. Разработка и усовершенствования технологий контроля входили в один из пунктов трехсотлетнего Соглашения. Последние пятьдесят лет Нергунт-о-Лавит несет этот крест».

«Но если я не ошибаюсь, в том же Соглашении есть еще одно обязательство! Ментал, покинувший пределы резервации, обязан доносить на любого телепата, появившегося рядом с ним или обратившегося за помощью!»

«Да. Обязан. И Нергунт-о-Лавит, как каждый гарх, выполняет данное обязательство».

«Значит, он нас выдаст!»

«Благодаря тебе, мама, я слишком хорошо изучил человеческую породу. Если в договоре есть малейшая лазейка, человек обязательно ею воспользуется…»

«Гарх не просто человек, — перебила Даяна. — Гарх, лишенный чести, перестает дышать!»

«Знаю. Но Нергунт-о-Лавит ни в чем не нарушит клятву, данную его народом. Ты — не телепат. Я — телепат нерожденный. Профессор не должен увидеть в твоем обращении за помощью факта, нарушающего Соглашение».

«Это казуистика».

«Это именно то, что не может предусмотреть легис. Извращение фактов — удел человеческого мышления. Легис почти не включает в аналитические расчеты эмоциональный фактор. А длительная морально-этическая зависимость профессора от обязательств и есть разрушающее звено в цепи этих обязательств. Я убежден, Нергунт-о-Лавит использует видимую софистику проблемы в нашу пользу».

«И все же он донесет. Когда ты родишься, на свет появится телепат, и профессор будет обязан доложить об этом».

«Когда я появлюсь на свет, профессора уже не будет в живых. Нергунт-о-Лавит выбрал день смерти. Он остановит дыхание за две недели до моего предполагаемого рождения, и приличия будут соблюдены».

За годы, проведенные в посольских миссиях, Даяна успела многое повидать и привыкла уважать обычаи чужих миров. Ксенофобия недопустима у жены посла.

Но традиция высших сословий Гариты — выбор дня смерти — всегда заставляла ее испытывать неловкое недоумение. В расцвете лет гарх-аристократ просчитывал свои физические возможности и назначал как торжество — день и час ухода. Гарх безропотно принимал финал и полагал за доблесть добровольный уход в мир вечного покоя.

Дряхлеющие, полубезумные старцы считались на Гарите чем-то вроде непристойности. Будь ты мужчина или уважаемая мать семейства, ты должен уйти с достоинством и оставить о себе воспоминание, как драгоценное наследство. За год до объявленной смерти гарх выбирал себе ученика и путем сложных, длительных медитаций передавал ему все знания, весь опыт. Уйдя, он оставался в памяти. Частичка его личности продолжала жить в ученике.

«Кто, как не гарх, поймет нас лучше остальных, — сказал Даяне сын. — Их обычаи чем-то сродни общественному интеллекту легисов. Сейчас Нергунт-о-Лавит ведет затворническую жизнь на окраине города-университета, но все еще продолжает научные исследования. В его доме мы найдем все нужное нам оборудование и не встретим посторонних. Там будут только профессор и его ученик».

«А ученик нас не выдаст?»

«Вряд ли Нергунт-о-Лавит подвергнет его такой опасности. Думаю, профессор оставит нашу сущность в тайне».

«Но, как я понимаю, у него с учеником существует ментальная связь».

«Гархи умеют оставлять личные переживания в закрытых зонах памяти. Полное проникновение считается неэтичным и происходит лишь с дозволения учителя. Ученик увидит в нас лишь гонимых беглецов».

«Ты хочешь, чтобы роды происходили в доме Нергунт-о-Лавита?»

«К сожалению, это невозможно, мама. — Легис умолк на какое-то время и продолжил, лишь когда мать начала проявлять нетерпение: — Я не хотел тебя пугать, мама, но, видимо, пришло время…»

«Говори!»

«В момент рождения легис испускает такой мощный ментальный импульс, что, говоря возвышенно, вздрагивает Вселенная. Появление на свет нового легиса практически невозможно скрыть…»

«Невозможно?!»

«Практически. Только планеты с богатым содержанием витахрома способны создать экран и поглотить импульс».

«Но на Фантаре нет ископаемого витахрома!!»

«Да. Но там невдалеке от университетского городка есть древний заброшенный полигон. В нем есть подземный бункер, окруженный многометровыми стенами из сплавов свинца, бетона и изоляторов…»

«Ты хочешь, чтобы я родила тебя на заброшенном ядерном полигоне?!» — в ужасе воскликнула Даяна. Чистоплотность и привередливость всегда были отличительной чертой Геспардов, и невесток клан подбирал из людей подобных.

«У нас нет выбора, мама».

«А если попытаться уйти в подпространство! Попасть на планету с богатым содержанием витахрома!»

«Так же мыслят и легисы. Энергетические запасы этой яхты уже просчитаны, так что достать топлива нам не позволят. Планеты с ископаемым живым железом подвергнут такому контролю, что тайно там не родит даже кошка. Прости. Но я говорю правду. Мышление легисов мне знакомо. А воспоминание о заброшенных ядерных полигонах — подарок твоего мужа, мама. На последней вечеринке в Доме Трех Посольств лорд Геспард сделал экскурс в историю и рассказал, как на Земле происходили первые ядерные испытания. Именно тогда я услышал о подземных бункерах, исследовал коллективную память легисов и нашел подтверждение существования подобных полигонов. Слова лорда Геспарда послужили толчком для меня, легисы, мама, пойдут другим путем».

«Но если Чатварим сумеет проделать такую же работу и вычислит возможность твоего появления под многометровыми слоями изоляторов?»

«Доступы на полигоны закрыты. Любое разрешение получается у руководства или, в нашем случае, ученого совета университета».

«Так легис-ментал легко добьется любого разрешения!»

«Рожденный легис-ментал, — напомнил сын. — Ты можешь представить ученого, везде бродящего под ручку с беременной дамой? Пока для полного подчинения мне необходим телесный контакт…»

«А разрешение, выписанное профессором-гархом, не вызовет подозрений у ученого совета?»

«Просьбы гарха, выбравшего день смерти, ни у кого не вызывают лишних вопросов, мама. Они порой странны и непредсказуемы, так как человек, целенаправленно подходящий к смерти, уже загадка. Профессору выпишут любое разрешение».

«Откуда ты это знаешь?!»

«Я знаю все, мама. Если гарх решил попрощаться с неким важным для него местом, ему не ставят преград. Их просто старательно не замечают. Смерть, а тем более добровольная, всегда ставит наблюдателей в неловкое положение».

— Значит… полигон, — обреченно прошептала Даяна.

«Да, мама. Заброшенный, почти забытый и тем безопасный. Нергунт-о-Лавит поможет нам подготовить медицинское оборудование, проверит системы энергообеспечения и вентиляцию. Тебе не о чем беспокоиться».

— Легко сказать, — медленно произнесла Даяна и содрогнулась. Она вспомнила, по какому поводу зашел разговор о заброшенных земных полигонах на вечеринке в трех посольствах. Лорд Геспард рассказывал о мутантах, освоивших эти катакомбы много столетий назад, и о войне, спровоцированной их сообществом. Мутанты расплодились и вышли — наружу…

Кошмар! Даяна уже представила себя в склепе из свинца и бетона, почувствовала запустение и пыль веков на стенах, глотнула спертого воздуха и… услышала шорох многочисленных босых ног по бетонным полам бункера… Это подбирались к ней полчища кровожадных мутантов-каннибалов…

«Ты слишком впечатлительна, мама, — перебивая воображаемый шорох, прозвучал спокойный голос сына. — В университете Фантары хорошо следят за историческими реликвиями».

— А нельзя все же…

«Нельзя. Именно потому, что роды на полигоне выглядят противоестественными, я остановил свой выбор на Фантаре. А Нергунт-о-Лавита никто не заподозрит в лукавстве, его честь, его порядочность закроют нас дополнительным щитом. Остальное довершат изоляционные свойства полигона. Я убедил тебя, мама?»

«Почти. Ты уверен, что экрана хватит?»

«Не совсем. Но это лучше, чем ничего. Полигон расположен на стабильном участке поверхности Фантары, так что вряд ли какие-то подвижки коры планеты повредили цельность бункера».

«А много еще подобных полигонов в радиусе достижения этой яхты?»

«Учитывая действующие системы жизнеобеспечения полигонов, не слишком. Но все равно достаточно, чтобы быть относительно уверенными: чтобы не распылять понапрасну силы легералов, университеты не будут под серьезным контролем. Если вообще будут…»

«Надеешься, что Чатварим не просчитает возможность твоего появления на полигоне?»

«Надеюсь. Операционные возможности нерожденного легиса несопоставимы с аналитическими способностями Машины. Умение достойно обрабатывать исходную информацию путем подбора вариаций воспитывается позже, годами. Легисы рождаются несовершенными, хотя и информированными. Упоминание о ядерных полигонах — подарок лорда Геспарда».

Сутки, предшествующие спуску на поверхность Фантары Даяна провела без сна. Кавалер, тоже проспавший в анабиозе два месяца, дремал рядом с хозяйкой. Иногда кот сворачивался в клубок, иногда, чувствуя тревогу леди, забирался к ней на колени и принимался тереться ушами о подбородок, плечи. Зверь всячески старался быть полезным и, как умел, пытался успокоить.

За час до входа в атмосферу Фантары Даяна заняла лежачую люльку в спасательной капсуле, пристегнула к себе Кавалера и начала молиться. Память легиса помогла ей восстановить каждое слово молитвы предков рода Геспардов. Раньше, когда Даяна взывала к Всевышнему, пытаясь отторгнуть постороннее вмешательство, сын не помогал ей, молитвы отвергали само его существование. Теперь они были едины и сильны только этим единством.

 

ВЫБРАВШИЕ СМЕРТЬ

По тихой Луговой улице вдоль приземистых старых строений по направлению к лесу шла высокая полная женщина в измятом и грубом плаще-балахоне. Раннее утро было туманным и зябким, женщина куталась в длинную накидку и старалась не поддаться желанию оглянуться и ускорить шаг.

Из окна хозяйственного блока выглянул зевающий юнец-студент, проведший ночь с дамой, ведающей раздачей реактивов, и какое-то время наблюдал за женщиной. «Для ученицы старовата, — подумал юнец. — Чья-то родственница? — Женщина выглядела усталой путницей, измятая, странная в этом городе одежда выдавала невысокий статус. — Побирушка, не имеющая пристанища?» Порой вокруг научных образовательных центров собирались странные личности: то ли блаженные, то ли провидцы, алхимики, ищущие признания, да мало ли каких сумасшедших привлекает веселая жизнь студенческой братии…

Вдоль дороги следом за женщиной серой тенью скользил небольшой зверек. «Теплокровное, живородящее, — привычно классифицировал студент. — Что за зверь? Возможно, приблудился с какого-то корабля», — зевая, подумал юнец и вернулся к проснувшейся, теплой подруге.

Архаичный уклад жизни этой улицы умилял и одновременно раздражал Даяну. Отсутствие движущихся тротуаров восполнялось избытком застывшего у домов индивидуального транспорта, за все время, пока леди Геспард брела по улице, ни один флаер не прочертил небо над этим кварталом.

Обилие цветов и деревьев — что может быть лучше для затворника?

Но тишина пугает беглеца. Он слышит каждый свой шаг, и собственное дыхание кажется оглушительным, его подхватывает эхо и разносит вдоль дороги, путаясь в разросшихся кустах и привлекая внимание любопытных птиц.

Последний дом на Луговой улице окружали разлапистые деревья и стриженые кустики какого-то цветущего растения. Кавалер перепрыгнул невысокую живую изгородь и скрылся во внутреннем дворике дома профессора Нергунт-о-Лавита.

Даяна сделала несколько шагов по направлению к входной двери и увидела, как на ней вспыхнуло табло-предупреждение: «Приема нет». Слова на общегалактическом языке не остановили путницу. Она подошла к переговорному устройству и, тяжело опершись плечом о стену, сказала:

— Паломница из Мира Тихих просит пристанища…

Мир Тихих — негостеприимная планета древнейшей расы мыслителей и философов. Тихие почти не покидали родину, не любили гостей и вмешательства, и путешественница из далекого созвездия, как редкая гостья расы отшельников, могла рассчитывать на прием отшельника-профессора. Мир Тихих — это братство, своеобразный орден приверженцев чистой, академической науки.

Спустя короткое мгновение дверь беззвучно распахнулась, и довольно молодой сухощавый мужчина сделал леди знак войти.

— Приветствую тебя, паломница, — сказал ученик профессора. — Что привело тебя на Фантару?

— Ищу покоя, — ритуально ответила Даяна.

— Да снизойдет покой на твою усталую душу, — попадая в тон, ответил ученик и посторонился.

Почти теряя силы, Даяна перешагнула порог последнего пристанища гарха. Ученик предусмотрительно подставил ей плечо и помог дойти до центральной комнаты дома.

— Подождите здесь, — сказал молодой мужчина. — Профессор еще не встал, но скоро выйдет к вам.

Даяна тяжело опустилась на высокое сиденье странно неудобного кресла и прикрыла глаза. В любое другое время она с интересом осмотрела бы аскетичное убранство комнаты-кабинета, скрытая часть жизни великого ученого наверняка заставила бы ее стать хоть чуточку любопытной…

Но не сейчас. Сейчас она устала так, что с трудом шевелила губами, и только страх, толкающий в спину, помог ей завершить путешествие. Дойти до этой комнаты, упасть в неудобное кресло и замереть, сберегая каждое движение. От чувства полного бессилия ей хотелось плакать. Если профессор откажет в помощи, кусая губы, думала леди, она ляжет на ступенях его крыльца и превратится в камень. Молчаливый и равнодушный к упрекам…

Какое-то прикосновение, легкое, как дуновение, и невесомое, как утренний туман, обволокло ее сознание. Даяна отключила все прочие мысли и оставила лишь просьбу — «мне нужна помощь». Контакт с профессором-телепатом работал односторонне, Даяна не была менталом и не могла общаться на высшем уровне. Она могла оставить только просьбу и слезную мольбу.

— Вы не паломница.

Даяна открыла глаза и увидела в дверях комнаты невысокого сморщенного старца с пронзительно-синими глазами, густой белой шевелюрой и сжатыми в струну губами.

— Да. Но мне нужна помощь, — опустив голову, тихо сказала леди.

— Я не могу помочь вам, странница, — сурово сказал профессор удивительно гудящим, низким голосом. — Мне дорог каждый день, просите помощи в другом месте.

— Но только вы мне можете помочь! — Даяна вскинула голову, и слезы потекли по щекам вниз до подбородка. Это плакала ее усталость.

— Уходите, — твердо вынес Нергунт-о-Лавит. — Я слишком занят.

— Позвольте мне хотя бы отдохнуть!

— Нарунг-а-Вальтим отвезет вас в больницу, или в гостевой дом, или куда еще вам будет угодно. Я занят.

— Нет, — так же твердо сказала леди. — Если вы меня прогоните, то потеряете единственную возможность узнать самую большую тайну Вселенной.

Профессор поднял седые кустистые брови и внимательно оглядел Даяну. Ее пыльный плащ, выпирающий из-под него живот, ноги, обутые в высокие ботинки, с подошвами, облепленными подсохшим морским песком…

— Кто вы?

— Я жена посла Конфедерации лорда Геспарда, дочь графа Оскардуана и теперь беглянка. Если вы меня прогоните, то я погибла. Я одна против всей Вселенной, и, поверьте, это не высокопарный слог и не преувеличение. Только вы, готовый к смерти, можете помочь мне и моему ребенку.

— Вы телепат? — снова нахмурился профессор.

— Нет, и вам об этом известно.

— Но… ваши мозговые эманации не совсем типичны для потомка землян. Вы ведь произошли от земных предков?

— Да.

— Вы латентный телепат?

— Нет. Я проводник.

— Кто? — Нергунт-о-Лавит слегка наклонился вперед, думая, что ослышался.

— Отошлите своего ученика, профессор, нам надо поговорить наедине.

— Я не буду никуда отсылать Ларинта… — начал гневно ученый, но Даяна его перебила:

— Прошу вас. У меня не осталось сил на споры.

Нергунт-о-Лавит подошел к гостье, взял холодной ладонью ее горячее запястье и начал исследовать пульс.

— Немедленно в постель! — Ученый, врач и просто порядочный человек взял вверх над всеми обязательствами гарха, готового к смерти. — Вы на грани нервного истощения! Ларинт, — ученик тут же появился за спиной профессора, — помоги нашей гостье дойти до спальни. Ей нужно отдохнуть.

Месяцами копившиеся слезы вновь потекли из глаз беглянки. От усталости Даяна едва передвигала ноги, и слезы тихо капали на плащ, стекая с пыльных щек.

— Нельзя же так, дорогая моя, — ворчал профессор. — Вы беременны, вы должны думать о своем будущем ребенке…

Под тихий бубнящий голос профессора Даяна приняла молчаливую помощь его ученика и, едва сняв ботинки и плащ, рухнула в постель. Проход через атмосферу в раскаленном, пылающем, словно метеорит, корабле, подводное путешествие в капсуле — ее пришлось отправить обратно в океан и затопить — вымотали бы Даяну, даже не будь она на восьмом месяце беременности. Только разговоры с сыном и присутствие видимо беспечного кота помогали ей стравиться с последним отрезком дороги, растянувшейся на месяцы. Если бы не отдых в анабиозе, вряд ли она вообще бы справилась с этим кошмаром.

Сын перестал разговаривать, едва Даяна приблизилась к дому профессора, он спрятался внутри ее и пока не решался выдать своих способностей. Даяна провалилась в страшный, наполненный видениями сон. Ей снилось, что она сидит в капитанском кресле аварийного бота, корпус яхты корежится и плавится, и огонь, медленно пожирая приборы, добирается до нее…

Проснулась леди уже под вечер. И первое, что увидела, открыв глаза, — Кавалера, безмятежно свернувшегося клубком в ее ногах.

— Как ты сюда пробрался, негодник?!

Кавалер раскрыл в зевке зубастую пасть и дернул усами, на манер человека, поводящего плечами, — а что тут такого-то? Ну, пробрался, ну, поспать зашел… окна-то открыты, не тюрьма…

— Брысь под стол!

Кот спрыгнул с кровати и, сев в углу (именно под угловым столиком, как и приказала хозяйка), принялся намывать морду круглой лапой в бежевом носочке.

Даяна увидела, что на этом столике стоит чашка с напитком и брусок какой-то розовой с белыми прожилками выпечки, а рядом на стуле висит чистый домашний наряд и дверь в санкабину чуть-чуть приоткрыта.

Минут через десять умывшаяся и посвежевшая путница спустилась на первый этаж дома в центральный зал-кабинет. Даяна видела только две комнаты жилища профессора и не очень удивилась бы, узнав, что спальня, куда положили гостью, оказалась единственным помещением, не приспособленным для работы ученых мужей. Какая-то аппаратура, подставки для информационных полей и панели с освещенными дисплеями занимали основную площадь дома. Какие-то блоки и разнообразные технические устройства стояли вдоль стен коридоров и комнат, что-то свисало с потолка, центральную часть зала занимало нечто отдаленно напоминающее рабочий стол лорда Геспарда. Профессор Нергунт-о-Лавит сидел у стола в неудобном, на взгляд Даяны, кресле, оплетая его ножки своими лодыжками. Кресло гарха мало соответствовало земным понятиям об удобстве, жители планеты Гарита много путешествовали по океанам своей земли, и привычку фиксировать тело на сиденьях с помощью ног привозили и на другие миры.

Даяна вышла вперед и молча остановилась перед работающим ученым. Нергунт-о-Лавит бросил на леди косой взгляд, закончил какие-то вычисления и сел прямо, глядя на Даяну без всякого дружелюбия.

— Вы назвались леди Геспард. Это ваше имя?

— Да. Меня зовут Даяна Геспард.

— Хорошо, — сказал профессор, и гостья подумала, что у этого слова в переводе с общегалактического языка есть множество синонимов. Каждое слово имело свой аналог: во всех языках имелись термины, обозначающие одежду, конкретные атмосферные явления, предметы обихода, схожие по предназначению. Для удобства общения каждый житель галактик автоматически переводил для себя такие понятия, как «час», «год», «человек», «личность», скорость передвижения, денежные единицы и многое другое, дабы не смущать свой разум чужеродными названиями. Один виток родной планеты вокруг оси называется на твоем языке — день. А вот если речь идет об исчислении его продолжительности, тут каждый оперирует своими понятиями.

Со словами, несущими эмоциональную окраску, дело обстояло намного запутаннее. То, что для гарха «хорошо» и несет радость, для леди Геспард может означать предвестие изгнания. И смерти.

— Вы отдохнули? — после длительного молчания спросил профессор.

Даяна не чувствовала ментальных прикосновений к своему мозгу. Ни один гарх никогда не полезет в чужие мысли без приглашения. Когда Даяна только появилась в доме Нергунт-о-Лавита, ученый лишь послал гостье мысленное приветствие, он хотел убедиться, прежде чем увидит гостью, что она не ментал. Не путешественница, которую ему придется выдать властям Фантары. Когда гостья с Мира Тихих оказалась не способной к ментальному общению, Нергунт-о-Лавит тут же перешел на вербальное общение.

— Спасибо, я отдохнула, и я сыта. — Даяна все так же столбом стояла напротив профессора. Сесть ей пока не предложили.

Впрочем, остаться в своем доме ученый не предложил ей тем более. Пожевав губами и слегка собрав кустистые брови у переносицы, Нергунт-о-Лавит сказал:

— У вас интересные мозговые эманации, леди Геспард. Их невозможно классифицировать, и это ставит меня в тупик. Впервые. — И тут Даяна ощутила легкое ментальное прикосновение: — Кто вы, леди Геспард?

— За этим я пришла к вам, профессор Нергунт-о-Лавит, — сказала леди и оглянулась.

Профессор неловко поежился и, словно бы смущаясь, произнес:

— Мой ученик Нарунг-а-Вальтим ушел в информаторий университета. У нас образовался некоторый недостаток данных, и Ларинт…

— Спасибо, — кивком Даяна прервала неумело оправдывающегося профессора. Даже невинная и неловкая полуправда была для честнейшего гарха мукой. Профессор выполнил просьбу гостьи, отослал ученика, но не хотел признаваться в этой слабости даже перед собой. — Позволите мне подойти к вам и прикоснуться?

Несколько удивленный, профессор пожал плечами и отодвинулся от стола, подпуская Даяну к себе. Леди встала рядом и, прикрыв глаза, дотронулась до ученого.

То, что произошло дальше, очень напомнило беглянке реакцию на ее прикосновение советника Кырбала. Едва ладонь Даяны легла на плечо профессора, сын-легис перестал скрываться, выступил вперед, и выражение лица Нергунт-о-Лавита в точности повторило очередность чувств Говида: сначала на лице профессора проступило, выделилось безграничное удивление, и дальше — ужас. Столь же беспредельный и всеобъемлющий.

Но то, что напугало советника Кырбала, профессора гарха ударило еще сильнее. Сам факт существования нерожденного телепата такой мощности и уровня накладывался на убийственное обстоятельство — наличие высшей скрытой власти в галактиках.

Легис открыл перед профессором многие тайны, Нергунт-о-Лавит узнал, кто определил судьбу его народа, кто обрек расы менталов на уничтожение… Машина… приказала уничтожить людей…

Ментальный контакт нерожденного легиса и ученого гарха длился дольше, чем между двумя братьями. И все же он был настолько быстрым, что леди Геспард улавливала только эмоции. Информация вливалась в Нергунт-о-Лавита мощным потоком, но не добавляла ему силы, а как раз наоборот — истощала. Когда леди убрала свою руку, профессор показался ей таким изможденным, словно легис вытянул из него все жизненные соки, выбрал их, опустошил и позволил — отпустить.

Утирая дрожащей рукой вспотевший лоб, ученый с усилием оторвал себя от стола и кресла и, шатаясь, добрел до подставки с напитками.

Не глядя на гостью, профессор налил себе воды и с жадностью выпил.

«Он будет „слышать“ наш внутренний разговор?» — спросила леди сына.

«Нет. Он лишь ощутит изменение твоих волновых показателей, но суть разговора для него недоступна. Мы общаемся на другом, „беззвучном“ для гарха уровне, а чтобы напрямую вмешиваться в твой разум, Нергунт-о-Лавит слишком тактичен».

«Ты все ему сказал?»

«Да. Скрывать от профессора определяющую сущность наших проблем бессмысленно. Он должен знать все, чтобы понимать, какой именно помощи мы от него ждем».

«Он нам поможет?»

«Скорее да, чем нет. Люди довольно предсказуемы, ты сама учила меня использовать эмоции в аналитических расчетах…»

— Как жаль, миледи, что вы пришли ко мне только сейчас, — донесся до Даяны тихий голос ученого.

— Вы же понимаете, профессор, что только потому, что ваше нынешнее знание не принесет вам губительного ущерба, я и появилась в вашем доме, — едва слышно сказала леди.

— Да, я знаю. И говорю — спасибо.

Съежившийся, с опущенными плечами, профессор вернулся в свое кресло, обвил ногами высокие ножки и, покачивая головой, произнес:

— Какая мощь, какая сила открылась мне только что…

— Но вы не можете использовать эти знания! — воскликнула Даяна, и профессор досадливо махнул рукой:

— Я понимаю. Равновесие и порядок прежде всего. Ваш сын прав, миледи. Его существование способно нарушить этот порядок. И как же прав был академик Вирна-а-Карит! — Профессор тихонько ударил кулаком о стол. — Он давно утверждал, что существует некая система, некая сила, правящая миром! Но, — ученый горестно развел руками, — старика никто не слушал. Его посчитали сумасбродом и неряшливым математиком, что ошибся в расчетах! — И добавил более тихо:

— А жаль…

Нергунт-о-Лавит сел поудобнее, сложил руки на животе и пристально посмотрел на Даяну:

— Ваш сын уже сказал вам, что волновые показатели работы вашего мозга — меняются?

— Да.

— И именно в этом ему видится опасность вашего существования?

— Да, рано или поздно полуживой мозг Трима меня найдет.

— Интересная проблема, — пожевав губами, выговорил Нергунт-о-Лавит. — Ваш сын надеется, что существует методика управления мозговыми эманациями?

— Мы оба надеемся.

— Так должен разочаровать вас, миледи. Данные разработки существуют только в прикладном варианте. Их использование пока невозможно.

— И что нам делать?! Трим нас найдет!

— Вселенная огромна, — не согласился профессор. — А телепат такого уровня — один. И совершенно обессилен возрастом и травмами. Пока я жив и имею некоторое влияние, я помогу вам зафрахтовать корабль, и после рождения сына вы покинете Фантару.

— А дальше?! — Даяна в волнении заходила по кабинету. — Что нам делать дальше?!

— Сначала сядьте и успокойтесь, — попросил профессор. — Волнения вредны беременным.

Даяна покорно села в предложенное и на этот раз удобное кресло и с тоской взглянула на ученого:

— Всю жизнь бояться? Прятаться?! Ведь вы же знаете, как действуют методики полицейского розыска! Нас найдут!

— Вас, миледи, — поправил Нергунт-о-Лавит. — Это ваши биологические данные занесены в реестр, ваш сын пока там не значится.

Спокойный голос профессора, словно песчаная осыпь, обрушился на леди.

— Что вы предлагаете? — с тихим ужасом спросила Даяна.

— Разделиться. Искать по биологическим параметрам будут только вас, миледи. Для вашего ребенка опасен только Трим. А Вселенная, как я уже говорил, огромна. Усилий почти умершего мозга не хватит для ее исследования.

— Разделиться?! — словно пробуя ужасное слово на вкус, вторила леди. — Оставить сына?!

— Да. Он уже сказал вам, как будет слаб после рождения?

— Слаб? — снова переспросила Даяна.

— Да, очень, очень слаб. Прохождение по родовым путям травмирует его мозг, и первые недели он будет совершенно беспомощен. Почти слеп, с несовершенной, разболтанной нервной системой, все его силы уйдут на контроль нервной организации. Поверьте, тело новорожденного — это тяжкое испытание для полностью зрелого интеллекта.

— А роды при помощи сечения? Уже многие столетия никто не рожает естественным, болезненным путем!

— На Земле, — тихо поправил профессор. — Только расы, берущие начало от земных предков, используют полостные сечения при родах. Женщины прочих рас не испытывают таких затруднений, болезненные роды скорее аномалия, чем правило.

— То есть… я буду рожать, как в старину?!

— Да, естественным путем, — твердо, но с жалостью произнес гарх.

— Неужели на Фантаре не найдется медицинского бокса для такой легкой операции?!

— Почему же, — слегка наклонив голову вправо, сказал профессор, — обязательно найдется. Но как только я запрошу медицинское оборудование для роженицы земного типа, на Фантару слетятся все легералы из ближайшего сектора галактики. Ваш сын предусмотрел подобное развитие ситуации.

— Значит?..

— Вам остается только одна возможность — прибегнуть к помощи обычного, перевозного акушерского блока для жительниц Фантары. В естественных родах нет ничего страшного, миледи, — постарался утешить профессор. — Все ваши земные прародительницы именно так производили на свет потомство. Я подберу вам обезболивающие и укрепляющие средства, вы ничего не почувствуете.

— Не почувствую… — негромко вторила Даяна. Сотни лет назад землянки избавили себя от такой муки, как болезненные роды. Полостное сечение не оставляло следов, мгновенное заживление послеоперационных швов позволяло забыть об операции через несколько часов… Некоторые дамы вообще предпочитали искусственное выращивание детей!

А мать самого совершенного существа во Вселенной будет рожать на заброшенном полигоне естественным путем!

— Невероятно, — прошептала Даяна, — я чувствую себя археологическим экспонатом… Ископаемым…

— Такова ваша судьба, леди Геспард, — осторожно произнес профессор. — Вам надо думать о том, как быстро восстановить силы ваши и вашего сына.

— Да, да, — пробормотала Даяна. — Моему сыну будет гораздо хуже, он будет так слаб… — И отправила внутрь себя горький вопрос-восклицание: «Почему ты раньше не сказал мне об этом?!»

«Я прежде посоветовался с гархом, мама, — тихо прошелестело в голове Даяны. — Я надеялся».

«На что?! На роды при полном медицинском обеспечении в бункере?!»

«И на это тоже. Но Нергунт-о-Лавит сообщил, что достать без обоснованного требования акушерский блок для рожениц земного типа не удастся. На Фантаре почти нет землянок. Ты боишься, мама?»

«Не за себя! — мысленно прокричала Даяна. — Как отразится прохождение по родовым путям на твоем мозге?!»

«Я просто буду восстанавливаться несколько дольше обычного, — мягко утешил сын. — Природа разумнее своих детей, она все предусмотрела».

«Хочется верить, — вздохнула леди. — Но если ты будешь так слаб, то совет профессора — разделиться — тем более теряет смысл. Я буду тебе нужна».

«Сначала выслушай доводы Нергунт-о-Лавита, мама. Я тоже не хочу с тобой расставаться, но у профессора имеются какие-то опасения, а я не до конца понял их суть, так как мысленный обмен гарха далек от совершенства. Что-то сильно его тревожит».

Даяна подняла взгляд на молчаливо наблюдающего за ней ученого и увидела в его глазах сочувствие. Гарх понимал, что гостья ведет какой-то внутренний диалог, и почти правильно угадал его направление.

— Вы вряд ли, леди Геспард, можете чем-то существенно помочь своему сыну. Насколько я понял из нашего с ним контакта, воспитание легиса ведется по определенной методике, и материнская любовь ничего не добавит в его совершенствование. Тем более если вы будете в бегах, гонимые и преследуемые. Вы погубите своего сына, миледи.

— Чем?! Как?! Бред какой-то…

— Нельзя прививать такой мощной силе, как легис, инстинкт добычи. Это изуродует его восприятие. Он должен вырасти в спокойной обстановке…

— Вы предлагаете мне отдать ребенка Чатвариму?! Пусть легис растет на Каррине…

— Дослушайте, миледи, — строгим тоном старого университетского преподавателя остановил Даяну ученый. — Нешуточная травля, которую организует Чатварим, заставит вашего ребенка — обороняться. Год за годом он будет становиться сильнее, и одному Всевышнему известно, каких пределов он достигнет. Когда-нибудь, миледи, вашему сыну придется… убивать. — Гарх с трудом произнес последнее слово, и Даяна почувствовала тяжесть каждой его буквы. Насилие для людей расы Нергунт-о-Лавита являлось чем-то беспредельно чудовищным. — Надеюсь, мне остается только надеяться, что страшный грех убийства он совершит не в юном возрасте…

— Нет!!! Нет, нет и нет! Это не правда! — выкрикнула Даяна и отвернулась от профессора.

— Возможно, я и ошибаюсь, — устало согласился гарх. — Но жизнь беглеца полна опасностей. Вы будете одни против всей Вселенной, и рано или поздно, но… все может случиться. — Нергунт-о-Лавит не смог повторить тяжелого слова. Оно было всего лишь предположением, предварительным обвинением. И пока оно было — несправедливо. — Вы намерены подвергнуть вашего ребенка такому испытанию? Сила — страшная вещь, миледи. Не подвергайте вашего ребенка искушению использовать убийственную силу, даже для защиты. Неокрепшая душа не должна испытывать подобного соблазна…

— Инстинкт добычи… инстинкт добычи, — медленно повторяла Даяна. Ее зациклило на этих словах, они впивались в ее сознание и разбивали сердце.

Профессор с сочувствием смотрел на мать, но собственная правота казалась ему важнее.

— Мне жутко даже на мгновение представить, что может натворить ваш сын, когда его заставят обороняться, — тихо продолжал ученый. — Не обрекайте его на этот ужас, леди. Уведите за собой погоню и позвольте ему взрослеть без давления ответственности за вашу жизнь. Это изуродует его как личность. Ребенок, пусть даже он легис, всего лишь ребенок.

— Он все, что у меня есть, — глядя в пол и глотая слезы, сказала леди Геспард. — Все, что у меня осталось и имеет смысл.

— Есть высший смысл, миледи, это — жертвенность. Оставьте ребенка и пожертвуйте собой, как истинная мать. Я подберу для вашего сына достойную приемную семью, и он вырастет в спокойной обстановке.

Пожалуй, только такой человек, как Нергунт-о-Лавит, имел право говорить Даяне о жертвенности. Пятьдесят лет профессор разрабатывал ловушки для близких, родственных ему рас и, выполнив тяжкие обязательства, предпочел немедленную — смерть. Он был еще достаточно силен, он мог вернуться на родину и спокойно дождаться там дня смерти в окружении родственников. Но зловещая суть его работы не позволяла обрести покой. Нергунт-о-Лавит предпочел скончаться на чужбине, чем привезти на Гариту груз своих знаний и чувство вины. Муки Даяны ничто в сравнении с пятидесятилетней пыткой — быть палачом, гонителем для собственного народа.

Даяна закрыла лицо руками и, уже не противясь, не скрываясь, заплакала.

Что она может дать своему ребенку?! Постоянное ощущение охоты, идущей по следу за его спиной?! Бесприютность беглеца, тревоги? Профессор прав, их будут гнать, как дичь, по всем галактикам…

Так пусть уж лучше она выполнит свою роль до конца! Уведет погоню за собой и тем спасет ребенка!

Леди Геспард утерла слезы, села прямо и, глядя Нергунт-о-Лавиту в глаза, твердо произнесла:

— Я принимаю ваше предложение, профессор. Я уведу погоню за собой и оставлю сына.

— Не пожалеете, миледи? — с тихой ласковой грустью спросил гарх.

— Пожалею, конечно. Но только так мой сын вырастет в безопасности.

— Вы понимаете, что я не позволю вам даже узнать имен приемных родителей?

— Понимаю. Это тоже служит безопасности моего ребенка. В конце концов меня поймают, и я не должна знать, у кого скрывается мой сын.

— Вы мужественная женщина, леди Геспард. — Нергунт-о-Лавит склонил седую голову в поклоне. — Жертвуя собой, возможно, вы служите безопасности многих миров.

— Приятно слышать это от вас, профессор, — вернула комплимент Даяна и ушла к более насущным, не таким личным проблемам: — Вы уже знаете, что до родов мне необходимо раздобыть кусок витахрома? Он экранирует моего сына от поисков Чатварима, так что, может быть, будет надежнее сразу имплантировать металл…

— Это лишнее, миледи, — перебил Нергунт-о-Лавит, — достаточно надеть на ребенка браслет, кулон или кольцо.

— А если он случайно его сбросит, потеряет?

— Имплантат из витахрома невозможен, миледи, — категорически покачал головой профессор.

— Почему? Так будет надежнее и…

Ученый остановил леди взмахом руки:

— Попробую вам объяснить, миледи. Вы имеете представление, как действует магнит?

— В общих чертах. Он притягивает железо.

— Вы знаете, что будет, если поднести магнит к некоторым точным приборам?

— Ну-у-у…

— Примитивно говоря, он негативно воздействует на приборы и искажает их работу и показатели своими полями. Так же действует и витахром. Он мешает настройке легисов на общение с Чатваримом. — Профессор положил руки на стол и приблизился к Даяне. — Теперь представьте, что магнит положили в железную коробку. Что будет с коробкой, когда магнит из нее извлекут? — Леди еще не понимала, к чему ведет профессор, и пожала плечами. — Когда магнит вынут из коробки, ее металлическая основа продолжит сохранять магнетические свойства. Так же действует и витахром. Он как бы заражает своей энергией тело-носитель…

— Пусть заражает, так будет еще надежнее! — горячо воскликнув, перебила далекая от всех физических законов леди.

Профессор резко откинулся назад и пригвоздил Даяну к месту жуткой правдой:

— Но тогда ваш сын потеряет ценность для Чатварима. Если ребенка найдут, то только его подконтрольная сила будет представлять интерес.

— И Чатварим его уничтожит, — едва слышно произнесла Даяна.

— Да. Он полезен только при способности постоянного контакта с Отцом. Так что остается только — кольцо или браслет из витахрома. И вот еще что, ваш сын, миледи, сообщил мне некоторые параметры, я бы хотел их обсчитать, но прежде… — профессор замялся, — не будете ли вы так любезны… узнайте у своего сына…

— Профессор, если это так сложно произнести, — пришла на выручку тактичному гарху леди, — не лучше ли вам общаться напрямую?

И протянула вперед руку.

Нергунт-о-Лавит отпрянул, отскочил с таким ужасом, что даже напугал Даяну. Лицо ученого побледнело в одно мгновение, глаза выступили из орбит, а губы вытянулись в сухую, синеватую струну и прошептали:

— Прошу вас, нет… Не прикасайтесь ко мне больше… Если только на это не будет жизненной необходимости…

Точно так же вел себя и советник Кырбал. Оба мужчины с каким-то суеверным ужасом отвергали саму мысль о повторении прямого контакта с легисом-телепатом. Его мощь подавляла и крушила, подчиняла и пугала до изменения человеческого облика. Даяна начинала подозревать, что ее сын еще не умеет управлять, дозировать свои силы.

— Простите, профессор, я хотела как лучше…

Нергунт-о-Лавит смущенно покашлял в кулак и, видя, как расстроена гостья, проговорил с неловкостью:

— Признаться, леди, я не могу понять, как вы выдержали постоянный контакт такой мощности…

— Он чуть не свел меня с ума, — с усмешкой призналась Даяна. — Первые месяцы беременности превратились в ад. Я раздваивалась и бредила наяву.

— Позже вы мне расскажете об этом, — пригладив седую шевелюру, сказал Нергунт-о-Лавит, — думаю, это будет интересно нам обоим. Но сейчас, Даяна, я хотел бы посоветоваться с вашим сыном. Он ведь нас слышит?

— Каждое слово. Говорите, профессор, и не надо ненужных отступлений. Я ко всему готова.

— Видите ли, в чем дело, — деликатность гарха не внимала советам леди, — насколько я понял из контакта с вашим сыном, воспитание легиса — очень ответственная штука… И прежде всего юных легисов учат быть — обычными. Я телепат, миледи, и, поверьте, знаю, о чем говорю. Быть обычным, обладая исключительными способностями, а в случае с вашим сыном — огромными, катастрофически огромными возможностями, — нелегко. Умение не показывать свою исключительность в случайном ли разговоре, в интеллектуальном споре или работе — задача наисложнейшая. Этому учат годами, так как сила легисов состоит еще и в скрытости их существования. И особенно опасен в этом смысле период полового созревания, легисы с трудом удерживают контроль над эмоциями. Именно поэтому до двадцатилетнего возраста по земному исчислению их удерживают на Каррине. Берегут, растят, воспитывают. — Профессор снова умолк, по его высокому лбу забегали морщины, гарх думал, подбирал выражения. И наконец, глядя на леди немного исподлобья, произнес: — Кроме опасности вашего присутствия, существует еще один немаловажный фактор, миледи. Ваш сын сам себе угроза.

— Поясните, — нахмурилась Даяна.

— Я вновь прибегну к вашему воображению, миледи. Представьте, пожалуйста, компанию детей. Самых маленьких, едва расставшихся с одеждой, контролирующей естественные выделения…

— Не томите меня, профессор! — воскликнула леди. — Продолжайте!

— Так вот, ваш сын в любой детской компании будет выделяться, как горный пик на равнинной планете. В полугодовалом возрасте он не будет гугукать и пускать пузыри, он будет смотреть на взрослых осмысленным взором, и притвориться, поверьте мне, леди, невозможно. Взгляд не спрятать. Даже если он научится пускать пузыри и мочиться под себя, как обычный ребенок с земными генетическими признаками. Он — выдаст себя, леди. Его необычность будет главным его преследователем…

— А если его спрятать? Хотя бы до пятилетнего возраста!

— Но так будет рассуждать и Машина. Где спрятаться вашему сыну? В лесу? На пустынной планете?

— Нет, — покачала головой Даяна, — это только привлечет внимание.

— Это я и пытаюсь вам объяснить. Любой ребенок, ведущий скрытое существование, моментально попадет под расследование. И конкретный генетический образец от конкретного ребенка его выдаст. Он слишком — не человек.

— И что же нам делать?!

— Легче всего прятать ребенка там, где много детей. Обычных. Наивных и взрослеющих год от года, соответственно своему виду.

— Согласна. Что конкретно вы можете предложить?

Профессор встал и в возбуждении заходил по комнате. Даяна ждала. Не бросала реплик, не торопила.

— Я предлагаю, — наконец проговорил Нергунт-о-Лавит, — блокировать участки мозга, отвечающие за коллективную память легисов.

— Оперативно?! — на одном дыхании произнесла Даяна.

— Нет. Медикаментозно. Я проведу необходимые расчеты и, надеюсь, сумею подобрать безвредные и действенные дозы медикаментов. До тех пор, пока ваш сын, миледи, не станет взрослым, сильным человеком, он вырастет — в незнании.

— Вы хотите сделать из него обычного ребенка? — догадалась Даяна.

— Да. Обычным ребенком, обычным подростком он будет больше человеком, чем другие легисы.

— А потом?

— А потом он сделает осознанный выбор. Как и с кем ему жить дальше.

«Ты принимаешь предложение профессора, сынок?» — отправила вопрос Даяна.

«За этим я и прибыл на Фантару. Я знал, что Нергунт-о-Лавит сумеет нам помочь, хотя и не предполагал, как в точности это произойдет».

«И что ты думаешь о предложении профессора расти обычным ребенком? Без страхов, давления ответственности, которое прививают каждому легису. Ты будешь играть со сверстниками, ходить в обычную школу…»

«Ходить в школу я вряд ли буду, — вставил сын. — Блокировать память легисов полностью не удастся. А мои оперативные возможности всегда будут превышать средний человеческий уровень многократно».

«Значит, Нергун-о-Лавит не прав?»

«В чем-то он, безусловно, прав, мама. Примерно до пятилетнего возраста его методика даст позитивный результат, но дальше… Дальше возникнут трудности. Передай профессору мое мнение, пожалуйста».

Даяна передала ученому слова сына. Нергунт-о-Лавит серьезно выслушал и кивнул:

— Согласен. Чем-то ваш ребенок всегда будет отличаться от сверстников. Но в состав медикаментов будут входить вещества, тормозящие оперативные возможности его мозга. Так что скорость мышления вашего ребенка будет не так заметна. Он будет обычным тривиальным… как это на земном языке? Ах да — вундеркиндом. Простым вундеркиндом, но никак не легисом.

— А эти медикаменты ему не повредят?

— Ни в коей мере! Их доза всегда будет варьироваться в зависимости от самочувствия, массы тела и других индивидуальных особенностей организма. Впрочем, признаюсь, леди, — честный гарх не мог и не умел скрывать важной информации, — то, что, как я предполагаю, будет принимать ваш сын, из обычного человека сделало бы бессмысленное растение, ваш же ребенок превратится в обыкновенную незаурядную личность. Согласитесь, это уже много.

— А кто будет подправлять ваши расчеты по мере взросления моего ребенка?

— А вот тут, леди Даяна, мы подходим еще к одному интересному вопросу. Я хочу немного рассказать вам о людях, которым я собираюсь вручить заботу о вашем сыне. Никаких имен или географических данных я сообщать вам не буду, скажу главное. В этой и соседних галактиках существуют тайные сообщества латентных телепатов. Я без опаски общаюсь с некоторыми из них, поскольку в Соглашение с Великими Державами не входит пункт о раскрытии общественности латентных телепатов. Их способности дремлют, они не представляют угрозы как действующие телепаты, но тем не менее всегда живут под угрозой. Каждый из них знает, рано или поздно у него может родиться ребенок с активными ментальными способностями. Эти люди научились подавлять, притуплять эманации высшего порядка. Лучше, чем они, никто не сможет понять всю полноту ответственности за воспитание телепата такой мощности, как ваш ребенок. Если мы придем к соглашению, миледи, я сегодня же отправлю приглашение на Фантару одному из своих друзей. Подумайте и дайте ответ, время не терпит. У меня осталось две недели, а нужно еще так много успеть сделать.

— Как бы мне хотелось остаться со своим сыном! — не удержалась от горького восклицания Даяна. — Неужели ничего нельзя придумать!

— Придумать можно, — покачал головой Нергунт-о-Лавит, — но ваш след приведет преследователей к ребенку. И под угрозой окажетесь уже не только вы и ваш сын, но и люди, которые вам помогают.

«Соглашайся, мама, — прозвучал в голове леди голос сына. — Через двадцать земных лет или раньше я тебя найду».

«Как?! Я сама не знаю, где буду скрываться!»

«Я найду тебя. Не строй планов, не назначай мне встреч, просто будь уверена, — я тебя найду».

«Если раньше меня не найдут легералы», — с некоторым унынием подредактировала Даяна.

«Во-первых, искать будут пару — мать и сына. Если мы разделимся, задача легералов невероятно усложнится. Во-вторых, даже найдя тебя, легералы прочтут в твоей памяти это мое обещание и оставят тебя в живых. Они, так же как и ты, будут ждать моего возвращения».

«Нет! Не делай таких обещаний!»

«Через двадцать земных лет я буду такой силой, что ни один легерал или легис не смогут со мной совладать».

«А Трим?!»

«Трим — умирающий мозг. А я стану зрелым и полным сил легисом-телепатом. Он не справится со мной».

— Надеюсь, — вслух вздохнула Даяна.

«Мое обещание сбережет тебя не хуже любого убежища, мама. Главное — сейчас дать тебе возможность скрываться как можно дольше. Пока меня увозят, пока я расту и набираюсь сил».

«Знаешь, что я заметила, сынок, — с невыразимой печалью составила мысленное послание Даяна. — Со времени первого нашего контакта на Песочнице ни один наш план не удалось воплотить. Я не нашла убежища в храме Матерей, за мной прилетел корабль легисов. Говид Кырбал дал нам восемнадцать дней на безопасное бегство, но вмешался случай в лице Цыгхана Рау. Вейзанки обещали нам помощь, но сами попали в плен к пиратам… Что будет дальше? Предчувствие говорит мне — все наши планы и на этот раз претерпят изменения».

Легис ничего не ответил своей матери. Он всегда поступал так, когда признавал ее правоту.

«Время покажет, сынок», — сама ответила Даяна и обратилась к ученому, с интересом наблюдавшему за отголосками внутреннего диалога, отпечатывавшимися на лице своей гостьи:

— Мы согласны, профессор. Посылайте сообщение своим друзьям.

Леди тяжело встала, пошла к выходу из комнаты, но вдруг оглянулась и, пристально вглядываясь в ученого, задала вопрос, изводивший ее уже много недель:

— Профессор, почему появление моего сына так опасно для равновесия Вселенной? Он один, он не имеет поддержки армии легералов. Какую угрозу может нести один, пусть даже очень сильный человек?! Легис…

Нергунт-о-Лавит долго смотрел на Даяну. Леди показалось, что ответ на ее вопрос лежит в области предположений и вероятностей, а в этой области не бывает однозначных ответов. Долгие речи уже утомили старого ученого. Гарх не умел и не мог объяснять некоторые вещи на простейшем, вербальном уровне. Интеллект и подготовка Даяны казались ему ничтожно малыми для разговоров о проблемах Вселенной.

— Все так запутанно и сложно, — сказала Даяна и повернулась к выходу.

— Постойте, леди Геспард! — остановил ее профессор. — Я могу сказать вам только о том, как эту проблему понимаю я. Но я могу ошибаться.

Даяна остановилась и, опираясь спиной о стену, застыла в позе покорной слушательницы — руки безвольно повисли вдоль располневшего тела, голова давно потеряла горделивую посадку, — леди Геспард прекратила роптать на судьбу, она хотела только одного — ответа на свой вопрос. Последний и главный.

— Мир вокруг нас — это числа, Даяна. Все заключено и попадает в некие математические формулы. Ваше дыхание, мои слова, сила ветра и удобство стула — все поддается исчислению. Вам трудно это принять, так что просто слушайте и верьте. — Даяна кивнула, и профессор продолжил: — И вот представьте, что в мире, где все подчинено логике и цифрам, появляется личность с неординарными способностями. Его знание абсолютно, он умеет взглянуть на мир с точки зрения цифр и может вычислить вероятное развитие того или иного политического строя, может просчитать историческую вероятность того или иного события… И вот — ему понадобилось что-то изменить. Как вы думаете, что он предпримет?

— Не знаю, — тихо сказала Даяна.

— Он найдет в формулах слабое место и точечно — ударит. Ментально, стремительно и практически невидимо для простого смертного. Формула разрушена, она теряет смысл, и история поворачивает в другую сторону. Это страшно, Даяна. Страшна не отдельно взятая ментальная сила вашего ребенка, а сила, наложенная на абсолютное знание и способность к моментальному произведению нужных расчетов. Он будет — абсолютен, леди. Видение мирового устройства в полном объеме, данное легисам, и способность к ментальному давлению сделают из него…

Профессор запнулся, и Даяна подсказала:

— Монстра?

— Надеюсь, нет, миледи. Если он вырастет среди людей, проникнется их чувствами, поймет их мир, то противопоставить себя Человечеству ему будет тяжело. Легисы — искусственно оторванная ветвь цивилизации. Ваш сын получит шанс понять мир людей изнутри. И потому я заклинаю вас, Даяна, — позвольте вашему ребенку расти без ощущения враждебности ко всему, что его окружает. Сила, с рождения привыкшая противостоять, опасна. Что будет, если однажды ваш сын почувствует себя способным — изменить мир? Для себя, для своего удобства, для безопасности… Что будет? Война? Коллапс?

— Машина не отдаст Вселенную без боя…

— Да. Война титанов уничтожит много жизней. А ведь даже легералы ни в чем не провинились перед вашим сыном. Они всего лишь — служат. Порядку, высшим идеалам…

— Не все, — усмехнулась леди. — Среди служак есть препротивнейшие типы.

— Но за это не убивают, миледи, — грустно покачал головой профессор. — Наказывают, но не убивают. Не превращайте вашего сына в загнанного зверя, Даяна, зверь вырастает и дает сдачи.

— Я постараюсь, профессор Нергунт-о-Лавит, — твердо произнесла Даяна.

— Обещаете?

— Обещаю.

Через две недели профессора Нергунт-о-Лавита не стало. Верный каждому своему обещанию ученый гарх ушел в день, отведенный для смерти. Нергунт-о-Лавит остановил дыхание, и, кроме ученика, никто не присутствовал при его последних минутах.

Ночью этого же дня тело профессора кремировали, и на церемонию развеивания праха над океаном Фантары — так завещал великий ученый — слетелись его друзья и ученики со всех концов Вселенной.

Среди тех, кто прибыл отдать дань уважения гарху, была одна милая пожилая чета с планеты Урисума. Только Даяна знала, что господин и госпожа Ваниламмед — латентные телепаты, приехавшие забрать ее сына.

Профессор выполнил и это свое обещание. Он подготовил и лично проверил подземный бункер университетского полигона. Завез туда медицинское оборудование с факультета гинекологии, объяснив коллегам странную просьбу тем, что его ученику предстоит завершить работу над исследованием параметров мозговых волн у новорожденных младенцев. Якобы в городе, где много различных волновых шумов, эксперимент теряет чистоту.

Эта ложь нелегко далась старику гарху. Он свел общение с коллегами до минимума, общался только через коммуникаторы, и Даяне показалось, что только мысль о близкой кончине спасала его от самобичевания.

Нергунт-о-Лавит поселил леди в доме своих соседей-инженеров и попросил лишь об одном — не смущать разум его ученика. Не посвящать Ларинта в тайну легисов и не привлекать его участия к проблемам нерожденного телепата.

— Для Ларинта вы исчезнете на следующий день после моей смерти, — прощаясь, сказал Нергунт-о-Лавит. — Он ничем не сможет вам помочь, его влияния на Фантаре пока недостаточно для разрешения каких-либо проблем, Ларинт и так с мучительным трудом принял от меня ношу создателя ловушек… Так что оставьте его душу, Даяна, не смущайте…

Даяна простилась с профессором, на следующий день простилась с его учеником и на похоронной церемонии встретилась с супругами Ваниламмед. Их звали Урисила и Орамман. И они не будут растить ее ребенка. Они просто примут его от Даяны и увезут как можно дальше.

Лишь десять дней леди Геспард выторговала себе для общения с новорожденным сыном.

— Он должен окрепнуть на материнском молоке, — твердо сказала она Нергунт-о-Лавиту, и профессор вынужден был согласиться:

— Но только десять дней.

Кавалер всячески избегал общества ученого гарха. Он всего лишь один раз побывал в профессорском доме и, не показываясь на глаза его обитателям, — исчез.

И мало того. Едва Нергунт-о-Лавит появлялся вблизи жилища соседей-инженеров, приютивших его хозяйку, Кавалер ловко и незаметно удирал куда подальше. Прятался в кустах и из укрытия наблюдал за подступами к дому. Но как только Нергунт-о-Лавит выходил на улицу, кот неизменно возникал рядом с леди — хвост трубой, на морде воспоминание о шустрой птичке, не позволившей себя поймать.

Но Даяне было некогда обращать внимание на странные повадки полосатого друга. Она прощалась с сыном. Никогда раньше Даяна не задумывалась над тем, что радость надо — беречь. Каждый миг, каждое слово, дыхание, взгляд. Радость и счастье такие мимолетные гости…

Теперь она берегла каждую минуту на общение с сыном. Она гуляла по лесу и, не замечая ничего вокруг, — беседовала. И не могла наговориться. Ей казалось, она испытывает неутолимую жажду, пьет и не чувствует наполнения. Сын так много мог ей дать, что крохи, украденные у времени, только будили желание — пить, пить, пить, еще пить…

И только слезы приносили облегчение. Смягчали иссушающее душу желание и выпускали наружу страшный жар…

Но она старалась меньше плакать. Печаль — враг радости. А последние часы общения с сыном должны остаться в памяти как самые счастливые и наполненные часы жизни.

Сын-легис старался как можно больше поведать своей матери. Предупреждая многие трудности, что возникнут у беглянки-леди впереди, он рассказывал ей о черных рынках пиратского братства, о тайных кодах и паролях рабовладельцев, обо всех ухищрениях полицейских облав.

«Ты должна и можешь все это запомнить, мама. Каждый порт, каждая орбитальная станция сейчас под контролем биологических анализаторов. Тебе нельзя там есть, пить, посещать санкабины и находиться дольше нескольких часов. Биологические образцы любой женщины будут немедленно подвергаться генетической экспертизе, ты можешь оставлять в присутственных местах только микрочастицы, способные попасть в механизмы пылесборников и прочих уборщиков. К сожалению, эти крошечные частицы вечные спутники человека, и избавиться от этого следа не удастся. Но ты должна запомнить — внутренние резервуары уборщиков опустошаются не часто. И даже если тебе не повезет и ты попадешь в момент пересменки, то знай — на анализ и вычленение конкретных генетических образцов из вороха мусора уходит не менее полутора часов. То есть либо образцы только что собраны и подвергаются анализу, либо по залу прилета ползает новый пылесборник и у тебя в любом случае есть минимум два часа на тот случай, если тебе не повезло и пылесборник с полным баком встретился тебе у самой двери в технические помещения. Запомни — всегда есть два часа. И рисковать, оставаясь в портах или административных зданиях дольше этого срока, возможно, но не стоит».

«А как попасть на „черные“ пиратские станции?»

«Старайся их избегать. Там, безусловно, нет полицейских биоанализаторов, но также нет и порядка. Одинокой женщине там не место».

«Но ведь ты сообщил мне пароли для этих станций. Если в „черные“ порты поступит приказ на розыск беглецов — женщины и новорожденного младенца, — а я буду одна, без ребенка, то не лучше ли воспользоваться станциями пиратского братства?»

«Согласен, в этом присутствует нечто рациональное, мама. Но… пираты всегда так непредсказуемы…»

«Даже если к ним обращается человек, назвавший серьезный, полновесный код доступа на станцию?!»

«Человек, но не женщина, похожая на разыскиваемую беглянку».

«Милый сын, а ты не забыл, что я провела в обществе вейзанок более недели? От скуки я научилась некоторым их приемам…»

«Пожалуй, — внезапно одобрил сын. — Но грим должен быть мужским».

«Да хоть каким! Мужчина без ребенка вообще не вызовет подозрений! Везде и прежде всего разыскивают — младенца!»

Сын увлекал Даяну рассказами об обычаях и жизни пиратских кланов, показывал ей мир далеких планет и посвящал леди в странные ритуалы некоторых религий. Даяна могла бы находиться в этих сказках сотню лет, смотреть, вникать и слушать. Неистощимая память легиса — чудесный спутник.

«Мне никогда не стало бы с тобой скучно», — с грустью говорила леди.

«Но мы должны расстаться, — отвечал сын-легис. — Потом, когда я тебя найду, мы снова будем вместе».

«Я только верой в это и живу!»

Однажды ранним утром сын сказал ей:

«Пора, мама».

Даяна вызвала Урсилу, и, когда госпожа Ваниламмед пришла в дом инженеров, обе женщины надели приготовленную профессором Нергунт-о-Лавитом униформу технических работниц университета и на флаере с эмблемой этих же служб отправились к древнему полигону.

Охрана скрытого бункера осуществлялась только наземно. У пропускного пункта две женщины вложили в автомат шлагбаума идентификационные жетоны, позаимствованные еще Нергунт-о-Лавитом у коллег-техников, скучающие стражники окинули работниц равнодушными взглядами и раскрыли перед ними первую из череды тяжелых дверей. Толстый, словно пробка, металлический диск открылся с тягучим звуком, словно вздохнул: зачем будили меня, люди?!

Дверь казалась впаянной в морщинистые скальные породы начинающегося подземелья. Сухой воздух, напоенный необычной смесью запахов — камня, железа и чего-то неуловимо древнего, — с шипением ударил в лица женщин.

Дверь медленно вернулась за их спинами на место, и Даяна с Урсилой оказались запертыми в первом шлюзовом переходе полигона.

Еще две двери, повторяя вздохи и причитания первой подруги, вскрывали черные зевы коридоров. Путь к лифтовым шахтам казался путешествием по внутренностям огромной, окаменевшей миллионы лет назад змеи.

Даяна тяжело ступила на пол кабины древнего подъемника — он работал без всяких антигравов, могучие железные тросы опускали и поднимали ученых-исследователей сотни лет назад — и, прижавшись спиной к холодной стене кабины, прошептала:

— Я чувствую первые схватки, Урисила…

Госпожа Ваниламмед немедленно достала из поясной сумки инъектор и впрыснула в руку Даяны первую дозу транквилизатора. Рождение легиса, тесно связанного с матерью ментальным контактом, могло ударить ее изнутри и повредить мозг. Еще при жизни Нергунт-о-Лавита сын предупредил Даяну, что не знает, как отзовутся на ней его ощущения, и профессор посоветовал использовать при родах сильный мозговой блок из тщательно подобранных медикаментов.

Когда лифт, прошив сотни метров земной коры, опустился на уровень командного пункта полигона, Даяна была уже в прострации.

Чувствуя себя невесомым флегматичным облаком, леди безучастно осмотрела огромное помещение, забитое древней научно-исследовательской аппаратурой, и медленно прошла к прозрачной вытянутой капле медицинской капсулы. Такие автономные гинекологические блоки она видела на многих планетах и летающих станциях. Уже лежа внутри капсулы, леди почувствовала, как госпожа Ваниламмед сделала ей еще одну инъекцию, и, сделав глубокий вдох странно похолодевшего воздуха, Даяна провалилась в черное небытие, подобное устремленному вниз колодцу.

То, что происходило дальше, Даяна не видела, не чувствовала, не помнила. Роды в прострации не были ее выбором, леди Геспард предпочла бы обычное обезболивание и сохранила бы связь с сыном до последней минуты. Но Нергунт-о-Лавит был непреклонен:

— Не стоит делать экспериментов на себе, леди. Вы первая мать легиса, имеющая ментальную связь с плодом. Ваш сын сказал — Вселенная вздрагивает. Вы хотите, чтобы Вселенная содрогнулась в вашей черепной коробке?

Даяна подчинилась. Позволила ввести себя в транс и, до последней, сознательной минуты чувствуя одобряющее, но уже несколько напряженное участие сына, превратилась в безразличие. Живую бессмысленную плоть, готовую к прощанию.

Первое ощущение себя леди Геспард получила только через двенадцать часов.

Из недр исследовательского полигона Урисила подняла ее и сына вместе с медицинским оборудованием на грузовом лифте. На поверхности, возле пропускного пункта антигравитационную тележку принял ее муж Орамман и перегрузил оборудование на флаер. Охрана полигона апатично смотрела на работу «технического персонала» и не вмешивались — все документы для доступа на объект у «техников» были в порядке.

Полета над степью, окружающей полигон, над городом и возвращения в дом инженеров Даяна не помнила. Она очнулась поздним вечером и, только открыв глаза, положила руки на живот.

Он был пустой и мягкий, как старый ненужный рюкзак.

И пустым было не только тело. Голова звенела от тщетных попыток вновь ощутить присутствие, наполненность. Привычка ждать ответа осталась у Даяны навсегда. Она еще не знала, что уже никогда не почувствует себя внутренне — целой. Слишком многое леди Геспард оторвала от себя, слишком много отдала души и ничего не получила взамен. Такую пустоту не заполняют даже годы.

…Даяна повернула голову к окну и увидела дремлющую в кресле Урисилу. Возле нее парил в воздухе прозрачный пузырь колыбели, где ее сын, ее ребенок, раскинув руки, крепко спал.

«Эй, здравствуй!» — отправила леди мысленное приветствие.

Ребенок не ответил, и Даяна осторожно поднялась с постели. Напичканная укрепляющими лекарствами, она не чувствовала слабости, только легкость и нежность каждого движения. Одним прикосновением Даяна подогнала колыбель к самому окну и, приоткрыв прозрачный полог-крышку, взяла ребенка на руки.

Их связь была потеряна. Леди Геспард держала на руках обычного ребенка.

Когда-то ее сын вновь обретет силу ментала, но это будет не теперь. Пока он только спал, капризно морщил лоб и вряд ли видел сны.

— Вы уже дали сыну имя, миледи? — прозвучал за спиной голос Урисилы.

— Нет, — не отрывая взгляда от ребенка, тихо ответила Даяна.

— Почему?

— Не знаю, не могу, — пожала плечами мать.

Урисила ничего не знала о легисах и не могла предположить, что ребенок-легис сам выбирает себе имя. Много позже, как девиз, как определяющую сущность. Даяна не нарушила традиций чужой расы и оставила выбор имени за сыном: даже в малом она не хотела навязывать свою волю.

— Вам потребуется моя помощь? — спросила Урисила.

— Нет, спасибо. — Даяна все не могла оторвать взгляда от сына и разговаривала, стоя спиной к женщине.

— Тогда я вас оставлю, миледи, — проговорила та и вышла.

Совершенный аппарат — мультиколыбель — выполнял все действия по уходу за новорожденным. Следил за жизненными функциями, проверял температуру внутри и снаружи прозрачных стенок, менял впитывающие материалы и вовремя давал знать матери, что ребенка пора кормить.

Уже через три часа Даяна знала, что обманулась в ожиданиях и материнского молока ее сын не получит. Сумасшедшая гонка через галактики, тревоги и страх иссушили, выжгли ее грудь. Ребенок плакал от голода, и мать, потеряв голову, вызвала к дому доставку детского питания.

Если бы не этот опрометчивый поступок обезумевшей от детского крика женщины, возможно, вся новейшая история изученной Вселенной пошла бы иным путем. Всего лишь — сменный картридж с детским питанием для мультиколыбели, — и маховик судьбы закрутился быстрее или остановился на мгновение. Сын Даяны выпил этот картридж, а цепь событий, последовавших за этим, была изменена бесповоротно…

Но прежде чем изменения дали о себе знать, произошло другое.

Через неделю после родов леди Геспард проснулась ночью внезапно и резко, как от громкого звука или толчка рукой. Еще не понимая, что заставило ее встать, Даяна подошла к колыбели и увидела, что на ее прозрачный полог села залетевшая в раскрытое окно огромная ночная бабочка. Из ротовой полости мотылька стекала тонкая струйка слюны, Даяна брезгливо, двумя пальцами схватила насекомое и выбросила его на улицу.

— Она напугала тебя, сынок? — спросила, вытирая руки влажной салфеткой. — Она такая большая, такая страшная…

Что-то подобное чувству успокоения и мира опустилось на леди, ее сын закрыл глаза и вновь уснул, а мать так и застыла над колыбелью с салфеткой в руке. Она поняла, что ее разбудило, — неосознанная тревога сына ворвалась в ее сон и заставила проснуться.

— Как это было? — прошептала Даяна и, пристально вглядываясь в лицо уснувшего сына, послала ему мысленный вопрос: «Ты меня слышишь?»

Веки ребенка дернулись, и Даяна почувствовала, нет, не ответ, а некий слабый отголосок. Как эхо, ее вопрос ударился обо что-то непреодолимое и отскочил обратно.

Обмена мыслями не было. Но эха было достаточно, чтобы понять — какие-то ментальные способности сохранились у леди Геспард.

Не совсем понимая, что она делает и чего хочет добиться, Даяна словно бы распахнула свое сознание, раскрыла невидимую ментальную сеть и набросила ее на дом, где жила.

В верхней комнате крепко спали два взрослых человека, внизу, рядом с ней, дремал ребенок… Все было так ощутимо, так видимо…

Никогда раньше Даяна не делала подобных попыток, и результат напугал ее до полуобморока. Она — ментал?! Она — пария?! Как ее сын, как другие, почти уничтоженные нации…

Пошатываясь, леди Геспард добрела до кухни, нашла там крепкий бодрящий напиток в банке и сделала несколько глотков.

Совершенно не понимая, что ей делать с открывшимися вдруг способностями, она вышла из дома, села на растущий у дома куст-скамейку и, грея руки о разогревающуюся банку, осторожно открыла сознание.

Поток чего-то мутного и до жути непонятного устремился в нее, как в воронку. Он несся со страшной, неуправляемой силой, крушил преграды и захлебнувшуюся в чужих эмоциях волю. Он был наполнен сотнями имен, был перепутан, неустойчив и неистов. И он грозил — безумием. Один разум не в состоянии вместить в себя кошмар чужого, множественного бытия…

Но постепенно муть как бы разделилась на фракции, и Даяна начала вычленять из потока индивидуальности…

Она — ментал, и в этом не было вопроса. Попытки достучаться до сына сделали свое дело. Невольно леди Геспард открыла какой-то скрытый канал сознания и получила в награду — муку. Муку вечного страха гонимой парии… Скоро над городом взревут сирены ловушек на менталов, и к дому стекутся полицейские отряды… Уже сейчас чувствительные сенсоры датчиков ощупывают окрестности и посылают в полицейский департамент сигнал — опасность, опасность, тревога, в городе ментал!

Даяна сбросила оцепенение и, прислушиваясь, начала вспоминать план университетского городка и ближайший путь к космопорту. Она не знала, как далеко у нее получилось раскинуть ментальную сеть, где расположены ближайшие административные здания с активными ловушками, но успокаиваться не собиралась. Рано или поздно, но сенсоры ловушек вычислят координаты ментального всплеска, и к дому начнут слетаться полицейские флаеры, патрули оцепят прилегающий район…

Прежде чем появятся охотники на телепатов, ей надо убежать как можно дальше от дома, где спит ее ребенок! Увести преследователей! На густонаселенных планетах облава ведется громко, каждый житель города должен знать, что рядом с ним появился — враг. Телепатов гонят, как зверей, и в конце концов — ловят.

Закрыв, убрав свои новые способности, Даяна уже спешила к дому и радовалась одному — эти способности она обнаружила сама. Не попалась где-то на прогулке с ребенком, а упредила возникшую опасность.

Натягивая на себя дорожный комбинезон, Даяна терялась в мыслях, руки ее дрожали и не хотели слушаться, проходили минуты, а вой сирен все не звенел над городом.

Одетая и вновь готовая к бегству, леди Геспард вышла на улицу и, встав посреди дороги, замерла. Куда бежать? Откуда едут, летят, спешат полицейские отряды?..

Но было тихо. Над головой звенели какие-то легкокрылые ночные насекомые, в траве звенели их собратья, огромная птица, с шумом хлопнув крыльями, унеслась куда-то к лесопарку.

— Где облава? — сама себе сказала леди.

На большой высоте промчался освещенный общественный флаер, в соседнем доме зажегся свет в окне… Тишина стояла такая, что Даяна слышала трепет крыльев крошечных насекомых.

— Где облава?!

Стараясь сливаться с темными громадами кустов и деревьев, леди повернула к центру города и, еще не веря в отсутствие полиции и вздрагивая от каждой тени и легкого звука, пошла вперед.

Примерно через километр ей встретилось какое-то круглосуточно работающее административное здание. Через прозрачные стеновые панели Даяна увидела пропускной турникет с ловушками, подобралась поближе к двери и, готовая тут же пуститься наутек, создала и отправила мысленную нить к фигуре человека, застывшего у справочной машины. Мужчина выбирал пакет документов для покупки и регистрации нового оборудования для своих шахт. Он прилетел в крупный научный центр за современными… Даяна напряглась, но уловила только видимое изображение чего-то огромного с раскаленными зубьями.

Она все «слышала», все понимала, контакт с чужим сознанием был полным…

Но ловушки молчали.

— Так не бывает! — сказала Даяна зданию и пошла обратно.

— Так не бывает! — в десятый раз говорила леди Геспард госпоже Урисиле. — Ловушки реагируют на каждую ментальную эманацию!

Едва дождавшись утра, Даяна сообщила Урисиле, что нуждается в совете, и битый час доказывала ей, что то, чего невозможно представить, существует.

— О менталах, не реагирующих на ловушки, я не слышала, — задумчиво соглашалась госпожа Ваниламмед. — Обнаружение телепата любого уровня доведено до совершенства.

— Но я же ушла! — горячилась Даяна. — Я проникла в чужие мысли и ушла!

— Не понимаю, — разводила руками гостья. — Даже если не считывать чужие мысли, не находиться в активном контакте, от ловушек все равно не спрятаться. Это… это как щекотка. Ищущие импульсы сенсоров дразняще действуют на мозговые центры, отвечающие за ментальные контакты, и телепат, даже если не хочет, выдаст себя. Ответит, как чихнет. Удержаться невозможно.

— Но я-то не «чихала»! Я напрямую совершила контакт с каким-то… шахтером. Я чувствовала его мысли, я видела его глазами… я знала все его сомнения! Он житель холодной планеты со скудным освещением, он ненавидит яркий свет и солнечное тепло, он с трудом дожидается, когда покинет мир, где днем светло, как в преисподней!

— Верю вам, Даяна, — в который раз говорила Урисила. — Но не вижу, как можно это объяснить.

— А я, пожалуй, вижу, — вдруг успокоившись, сказала леди Геспард. — Когда-то профессор Нергунт-о-Лавит привел интересное образное сравнение взаимодействия живой плоти и живого железа — стальная коробка и магнит внутри ее. Так вот, я чувствую себя пустым ящиком, из которого убрали нечто сильно взаимодействующее с моим организмом. Я как пустая железная тара для магнита. Сын как-то произвел расчеты и сказал, что уровень ментала-легиса недоступен для обнаружения простыми ловушками. Только специальная настройка под мозговые функции легиса способна уловить его телепатические импульсы. — Даяна нахмурилась и покачала головой: — Одно мне интересно, как долго будет действовать это ментальное «заражение»?

— А как бы вам хотелось? — прищурилась Урисила.

— Не знаю, — честно, после длительного раздумья ответила леди. — Пожалуй, сейчас эти способности помогут мне долго морочить головы преследователей… — И, стиснув кулаки, воскликнула: — Ах, если бы можно было убрать из всех реестров мои биологические данные! Тогда я стала бы лучшей защитой для сына!

— Вы думаете, что телепатические способности помогут вам скрыться вместе с сыном? — осторожно спросила гостья.

— Нет. Тут профессор был прав. Дело ведь не в том, что при полномасштабной полицейской акции меня найдут по биологическим характеристикам. Дело в том, что я прививаю сыну инстинкт беглеца, жертвы.

Супруги Ваниламмед знали, что сын Даяны вырастет в некую великую, страшную силу и обуздать ее можно только воспитанием. Последовательным и по-человечески строгим. Так сказал Урисиле и Орамману профессор Нергунт-о-Лавит. Но, лишь увидев, как изменили способности ребенка его мать, Урисила впервые осознала, какая ответственность ложится на плечи каждого, кто примет участие в воспитании такой силы, как этот необычный ребенок.

— Среди ваших предков не было латентных телепатов, миледи? — с трудом скрывая испуг, спросила госпожа Ваниламмед.

— Нет. Он — сделал меня такой.

— Мой бог, — прижав ладони к губам, прошептала женщина. — В кого же ОН вырастет?!

— Если вы найдете ему достойных воспитателей, то в хорошего человека, — строже, чем хотелось бы, проговорила леди. — Если же мой сын попадет в плохие руки…

— Не говорите! — воскликнула Урисила. — Мне страшно даже подумать! Профессор предупреждал нас, но я даже представить не могла, что и нерожденный ребенок способен так менять суть человека…

— Теперь вы видите. От того, каким человеком вырастет мой сын, зависит слишком многое. Берегите его, Урисила. Я сделаю все, что от меня зависит, и уведу погоню по своему следу. Думаю, постепенно мои ментальные способности исчезнут, но пока они сослужат мне добрую службу.

— Храни вас Бог, миледи, — прошептала Урисила и склонила голову в поклоне.

 

ИГРЫ ВЕЛИКИХ

Последний день Даяна держала на руках ребенка.

Прощание давалось тяжело. Леди сидела на скамейке в саду дома, рядом с ней свернулся клубком Кавалер. Даяна почти не двигалась, и крохотные пичужки проворно сновали возле ее ног и заставляли дремлющего кота шевелить ушами. Теплое солнечное утро, в прогретой пожелтевшей траве стрекотали насекомые, никаких причин для беспокойства не было… вот только полицейский флаер все время барражировал в небе над тихим кварталом.

Даяна протянула к нему мысленную нить, но было слишком далеко, и сознание пилотов флаера осталось для нее недоступным.

Или что-то помешало полному контакту… Леди только ощутила присутствие шести человек на борту…

Впрочем, Даяна прощалась с сыном и редко поднимала голову к небу. Иногда ей казалось, что ребенок отвечает. Что-то подобное легкому приветствию она ощутила сегодня утром, когда сын открыл глаза. Чуть позже он передал ей чувство голода и какого-то неудобства от прикосновений ее прохладных рук. Сын начал отвечать ей, но для разговора его сил было еще недостаточно.

«Как жаль, — подумала Даяна. — Как жаль, что день прощания назначен на сегодня…»

Но нарушить слово, данное профессору-гарху, — «десять дней, леди Геспард, только десять дней», — Даяна не посмела. Нергунт-о-Лавит приготовил для отбытия супругов Ваниламмед зафрахтованную яхту, обеспечил их безопасность, и любое промедление могло погубить тщательно разработанный план…

Их время истекало, слезы, которые, казалось, Даяна давно выплакала, вновь выступили на глазах, и, мало чего видя сквозь их пелену, леди пошла к дому. Не обращая ни на что внимания, не оборачиваясь и не видя, как ощетинился, вздыбил шерсть Кавалер. Кот выгнул спину и, встав на самые кончики лап, прижал уши к голове. Его хвост распушился, словно рукав меховой шубы, и заходил из стороны в сторону, — кот первым почувствовал угрозу.

В несколько огромных скачков зверь догнал хозяйку и, едва не сбив с ног, первым ворвался в дом.

— С ума сошел, Кавалер?! — вскрикнула Даяна, переступила порог и, бросив лишь один взгляд в сторону центрального зала, куда так стремился кот, — остолбенела.

Чувствуя себя как дома, невозмутимо и уверенно, в зале стояли три человека — двое мужчин и женщина в дорожной одежде окраинных миров.

— Добрый день, леди Геспард, — проговорил высокий незнакомец средних лет с пристальным взглядом и военной выправкой. — Думаю, представляться друг другу не имеет смысла. Вы знаете, кто мы и зачем пришли…

Столбняк, напавший на Даяну, не позволил ей даже кивнуть. Если бы в это мгновение весь дом вдруг вспыхнул и языки пламени потянулись к ней, вряд ли она смогла бы сделать хоть шаг. Шок пригвоздил ее к месту.

— Наннханн, заберите ребенка, леди дурно, — не поворачивая головы к своей спутнице, приказал военный.

Молодая женщина грациозно — в пластике ее движений не было ничего женственного, уверенная грация опасного животного скользила в каждом жесте Наннханн — подошла к Даяне и протянула руки.

И мать не смогла хотя бы отшатнуться. Стояла и смотрела, как сведенные нервным параличом руки пытаются расцепить жесткие чужие пальцы.

— Я боюсь повредить ребенку, — сказала наконец Наннханн. — У нее свело мышцы.

— Мы можем подождать, — вступил в разговор третий посетитель, тоже высокий, но довольно плотный мужчина с бритым черепом. — Бот опустится не раньше… — Он назвал отрезок времени, соответствующий получасу.

От этих слов Даяна словно бы очнулась. Все это время она почти не дышала, дыхание сбилось, воздух останавливался на подходе к сжавшимся от ужаса легким, а гул кровотока оглушительно бил в барабанные перепонки.

Осторожно, сквозь стиснутые зубы, Даяна выпустила застрявший в горле воздух и, не меняя положения тела, досчитала до десяти. «Один, два три… это легис и его легералы… четыре, пять, шесть… они спускают с орбиты бот для транспортировки на корабль… семь, восемь, девять… легис, скорее всего, мужчина, похожий на военного… десять!» Даяна выбросила вперед мысль, подобную копью, нацелила ее на разум легиса, и… ничего не почувствовала. Мысленное копье обогнуло мозг легиса и рикошетом улетело в пространство.

Даяна сконцентрировалась и, крепко зажмурив глаза, повторила попытку.

Все бесполезно. Какая-то сила охраняла от вмешательства не только разум легиса, но и его легералов. Через минуту даже такой неопытный телепат, как Даяна, почувствовал и очертил преграду. Всех усилий леди Геспард не хватало пробить даже крошечную щель в невидимой, но крепкой броне.

Облизав пересохшие губы, она сказала:

— Как вы меня нашли?

Интуитивно она правильно выбрала вожака этой троицы, ей ответил военный:

— С помощью вот этого. — Подойдя к столику, на котором стоял полупустой картридж с детским питанием, он взял его прозрачный блок и повертел его в руках. — В университетах, где собираются молодые люди с различным генетическим набором, бдительно и строго следят за контролем рождаемости. Молодость беспечна и влюбчива, иногда от таких связей получаются странные мутации… Любой новорожденный, по какой-то причине не получивший регистрации, берется на заметку. — И усмехнулся: — Разве ваш сын не предупредил вас об этом?

— Нет, — опустив голову, прошептала Даяна. Девять дней назад она была уже лишена помощи памяти ребенка-легиса, сын не мог сказать ей, что заказывать в центре раздачи детское питание — категорически нельзя.

— Дальнейшее было делом техники, миледи, — все так же улыбаясь, продолжил легис. — Получить из этого дома ваши генетические образцы оказалось не сложно, и вот — мы здесь. Все просто, леди Геспард, все просто, — пробормотал непрошеный гость и повернулся к своему спутнику: — Баррит, посмотрите, где челнок…

Мужчина с бритым черепом поднял руку и, взглянув на табло, прикрепленное к запястью, покачал головой:

— Посадки нет.

— Полиция? — одним словом, выразительно подняв брови, спросил легис.

— Стоят в оцеплении, полный порядок, никаких перемещений в замкнутом периметре…

— Хорошо, — кивнул военный-легис, покосился на Наннханн, и Даяна увидела, что в руке женщины появился пластиковый инъектор. Время нежностей закончилось. В инъекторе мог находиться только яд. Или наркотик.

— Что… Что вы собираетесь делать?! — в ужасе отшатнулась Даяна и, больно ударившись плечом о выступ стены, замерла, отрезанная от выхода, загнанная в угол.

— Пока мы только заберем вас с собой, — услышала леди.

«Не хотят оставлять труп на месте своего присутствия», — догадалась Даяна.

— А дальше? Что будет дальше?!

— Увы, миледи, вы сами сделали свой выбор, — оставаясь совершенно равнодушным, проговорил легис.

«Меня просто выбросят в открытый космос, — как-то обреченно подумала Даяна. — А потом сами воспитают моего сына и сделают из него такое же бездушное оружие…»

— Не надо никаких инъекций, — гордо вскинув голову, произнесла леди Геспард. — Я пойду с вами добровольно.

— Как вам угодно, — пожал плечами легис и жестом отогнал Наннханн от женщины с ребенком на руках. — Выходите на улицу, миледи, на стоянку возле дома сейчас опустится челнок…

«Они меня убьют, — промчалось в голове Даяны. — Он даже не предложил мне взять с собой какие-либо вещи. Как только корабль окажется в открытом космосе, меня просто вышвырнут за борт… — И, подняв голову вверх, взмолилась: — Господи, если есть сила, способная меня защитить, то пусть придет!!»

В этот мысленный вопль Даяна вложила всю себя, все отчаяние и страх за судьбу сына. В безнадежном усилии она собрала себя, как кулак, и обрушила его на голову врага.

Удар превзошел все ожидания. Легиса буквально по воздуху отшвырнуло на хрупкий стеллаж с видеокристаллами, стеллаж заскрежетал, перевернулся, и коробочки с кристаллами рассыпались по всей комнате.

Недоумение отпечаталось и застыло на лице легиса, и Даяна почувствовала, как выключилось его сознание. Легералы метнулись к предводителю, но леди уже не видела, как Наннханн и Баррит, не понимая, что произошло, пытаются его поднять. На Даяну налетел телепатический ураган такой всеподавляющей мощи, что она сама едва устояла на ногах. Что-то страшное, жуткое и полуживое ломало и корежило волю леди Геспард, казалось, голова ее раздулась до невероятных размеров и впустила в себя Вселенную, родившуюся во взрыве.

Ураган перемешивал звезды и горстями разбрасывал их в разные стороны. Ослепительные вспышки выжигали мозг… Но сил у Даяны не убывало. Она словно черпала их из неиссыхающего источника и заливала звездные пожары…

Миг, и — установилось затишье.

«Вы не имеете права!» — раздалось внутри Даяны, ставшей Вселенной. Голос гремел, как голос Бога. Разъяренный и всевластный, он требовал ответа.

И ответ пришел:

«Имеем. Этот ребенок хотел права выбора».

«Он был не рожден!»

«Теперь он — есть и имеет право», — спокойно возразил некий бесполый и мелодичный голос. Голова Даяны, ее сущность стали ареной для каких-то высших существ.

«Я не отдам его!» — взревел рычащий голос.

«Что ж, попробуй. — Даже тени беспокойства не промелькнуло в этом предложении. — Ты сам игрушка, Трим. И слишком слаб».

«Я не отдам его!!»

И ураган вновь поглотил истерзанную душу Даяны. Он уже не был исчерчен всполохами зарниц, он стал давящей черной массой, какой-то круговертью удушающего мрака; почти теряя сознание, уже выпадая телом и сознанием из стягивающейся воронки, леди вдруг почувствовала прикосновение к своей ноге. Что-то пушистое и теплое легло на ее ступню, и Даяна догадалась: кот Кавалер удерживал ее на грани жизни и смерти. Он согревал ее теплом, давал любовь, защиту. Именно этот зверь служил проводником тех сил, что противостояли Триму.

Даяна покачнулась, но устояла. Сосредоточилась на мягком прикосновении пушистого бока и не позволила сознанию разрушиться. Кот удержал свою хозяйку в этом мире. Два существа — животное и человек — ушли из битвы, поддерживая друг друга. Схватка Великих Сил продолжалась. Но уже без саморазрушающего участия личности Даяны. Ей там не осталось места, все заняли — Великие.

И сколько продолжалось противостояние — мгновение или часы, — понять Даяне было не дано. В той битве время исказилось. Последний вопль древнего, умирающего мозга вонзился в разум леди ледяным клинком, но не убил, а лишь разрезал черноту, окутывающую ее сознание. В сплошном пугающем мраке появился просвет, он расширялся, расширялся, и вот… к Даяне вернулась способность видеть…

Напоминая разбросанные детские игрушки, на обломках стеллажа лежали тела легералов. Под их сплетением угадывались руки и ноги легиса, никто из врагов Даяны не двигался.

Переместив взгляд ниже, леди увидела тельце кота. Вытянув лапы в последнем усилии, Кавалер умер. Желтые остекленевшие глаза смотрели вперед, губы слегка приподняты и обнажают белоснежные клыки… Кот лежал, перегнувшись через ступню Даяны.

Пошатываясь от усталости и понимая, что зверю уже помочь невозможно, леди сосредоточилась и отправила вопрос в никуда:

«Кто вы?»

«Мы те, кто составляет противовес силе Каррины, — пришел спокойный ответ. — Равновесие не может быть однобоким, леди Геспард. Мы те, кто составляет силу, лежащую на противоположной чаше Вселенского Равновесия».

«Но кто вы?!»

«Другая сторона развития, Даяна. Чатварим — венец технократического развития цивилизации. Мы представляем тех, кто поставил на духовное совершенствование личности».

«Духовное, — задумчиво повторила Даяна. — А почему о, так сказать, обратных цивилизациях никто не знает?»

«Вы принадлежите миру Чатварима, леди Геспард, но все же узнали о его существовании лишь недавно. Мы же вообще принадлежим другой, обратной вам реальности. Наши миры совместимы лишь как взаимный противовес».

«Вы мне поможете? Мне и моему сыну?!»

«Увы, все, что могли, мы уже сделали. Между нами и Чатваримом существует Договор о невмешательстве в дела подвластных нам миров. То, что произошло сейчас, единственный прецедент за все существование Договора».

«Но почему? Почему сейчас вы вмешались?!»

«Появление вашего сына способно нарушить существующее равновесие. Мы защищали нашу безопасность».

«Так помогите нам и дальше!»

«Мы не имеем права. Говоря привычным вам языком дипломатии, в данный момент ваш сын не имеет права выступить как независимое юридическое лицо. В данный момент он не может выступить просителем, так как не вступил в определенный возраст».

«Это казуистика! Легис разумен с момента своего возникновения!»

«Да. Но существуют правила. Мы вступились за вас, миледи, так как можем надеяться признать впоследствии вас и вашего сына как отдельную неорасу. Каждая раса имеет право выбора, чью сторону принять — нашу или Чатварима».

«Тогда я попрошу за нас обоих!»

«Вашего слова недостаточно, миледи. Вы не являетесь чистым представителем неорасы. Вы всего лишь можете примкнуть к расе вашего сына, когда он станет взрослым. Пока мы лишь предотвратили насилие, поскольку усмотрели в действиях Чатварима намерение предупредить возможное возникновение новой расы насильственным путем. Подобный случай предусмотрен в Договоре — каждая раса должна иметь свободу выбора».

«И что теперь? Вы нас оставите?»

«Свобода — понятие всеобъемлющее. Мы не имеем права оказывать на вас давление, даже предоставляя вам защиту. Выбор должен быть абсолютно независим от помощи той или иной стороны Договора».

«Но тогда мы погибнем! Чатварим нас найдет!»

«В этом случае он станет прямым нарушителем Договора. Он уничтожит потенциальную неорасу».

«Я не ослышалась? — поразилась Даяна. — Только что, вмешавшись, вы подтолкнули Чатварима к прямому нарушению Договора?!»

«Мы — никогда не нарушаем обусловленных границ влияния. Как поступит Чатварим, нам неизвестно».

— Поверить не могу, — вслух произнесла Даяна. — Вы делаете из моего сына приманку для Машины. Используете наше существование в своих интересах… Вы уже с моей помощью уничтожили Трима!.. Ведь это так?!

«Вы оборонялись, леди Геспард. Мы же только уравновесили ваши силы. Вы попросили защиты — мы пришли вам на помощь».

«Но это же уловка! Я не знала, что своим противостоянием прекращаю чье-то существование!»

«Вы оборонялись, леди Геспард, а это предусмотрено Договором».

— Бред, бред, бред! — воскликнула Даяна. — Вы сделали из меня слепое орудие!

«Вы несправедливы, леди. Вам грозило уничтожение, теперь вы свободны, и это — главное».

«Но что теперь? Когда мой сын сможет заявить о праве выбора?»

«Здесь существует некоторый нюанс, миледи. Прежде чем заявит о праве выбора, неораса должна доказать, что не несет в потенциале угрозы прочим расам Вселенной. Увы, но мы уже потеряли многие народы, способные к ментальному общению, как раз из-за их агрессивной тяги к подавлению цивилизаций, уступающих в формах высшего общения. В том случае Чатварим смог доказать, что расы менталов несут угрозу человечеству в целом. Народы, стремящиеся к насильственному обретению господствующего положения, ставят себя выше Закона и вне его. Они нарушают равновесие».

«А если это естественный путь развития человеческих рас? Если менталы — высшая ступень эволюции?»

«Во всех высших проявлениях разума отсутствуют разрушительные тенденции».

«Но таков путь эволюции! Более сильные поглощают более слабых!»

«Поверьте, это не так. Достаточно вспомнить цивилизацию гархов и некоторые другие закрытые сообщества. Агрессивные расы — тупиковая ветвь развития. Они нацелены на саморазрушение, и тут мы вынуждены принять правоту Чатварима. Если ваш сын докажет, что является носителем или проводником добродетельного начала, он будет в безопасности. Он станет самостоятельной силой, имеющей право на помощь по своему выбору — нашу или своего Отца».

«И долго ждать этих — доказательств?» — с едкой горечью поинтересовалась леди.

«Недолго даже по человеческим меркам. Дурные наклонности проявляются довольно рано. Если ваш сын будет признан опасным для существования цивилизованных миров, то в этом случае его не спасет ничто. Пока же у него остается надежда на выбор».

— Если только приманка не сработает и Чатварим не нарушит Договор, — потирая ноющие виски прохладными пальцами, проговорила Даяна.

Какая жуткая гримаса судьбы — оказаться разменной монетой в играх Высших Сил. Ничто не тронет эти Силы, любые слезы оставят их равнодушными. Лишь равновесие высшего порядка имеет здесь значение…

«Если не помощи, то хотя бы совета я могу просить?»

«Просите».

«Как мне жить дальше? Где прятаться до достижения сыном возраста выбора?»

«В данный момент ваш сын будет еще только вписан в новый пункт Договора. Но думаем, возраста выбора он достигнет к двадцати годам, так как сам Чатварим считает двадцатилетний срок достаточным для воспитания зрелого легиса. Пока же, миледи, вам придется опасаться нападений с его стороны».

«Вы это знаете, знаете, что существует опасность для новой расы, и не хотите нам помочь?!»

«Мы уже обсуждали это, леди Геспард. Новая раса должна развиваться без давления с чьей-либо стороны. Предоставление защиты — это давление и обязательство. Тут мы ничем не можем вам помочь».

«И как мне жить?!»

«Так, как вы решили до встречи с нами. Гибель Трима сильно облегчит вам эту задачу. Оставьте сына, леди, спокойная обстановка лучше всего воспитает его как уравновешенную личность. Ваши тревоги его травмируют».

«А что мне делать с этим?» — Даяна подошла к двум легералам и легису.

«Они оглушены и будут в этом состоянии минимум до вечера».

«А полиция? Оцепление?»

«Полиция уже свернула операцию, люди забыли, зачем их собрали в этом районе, и в данный момент все полицейские занимаются своими непосредственными делами. Кстати, на летной площадке возле дома стоит челнок легисов. Он работал в беспилотном режиме. Вам достаточно снять с руки капитана Баррита браслет управления, и челнок, как и корабль, подчинится вам. Вы — свободны, леди Геспард».

«Я не умею управлять кораблем», — устало проговорила Даяна.

«Этот корабль управляется просто, он подобен аварийному боту лайнера „Путь Валида“, а не боевой единице флотилии легисов. Назовите место, где вы хотели бы очутиться, скажите, что вход в подпространство должен произойти незамедлительно, и, если электронный мозг корабля посчитает, что энергетических запасов достаточно для выполнения задачи, яхта стартует. Летите в любую отдаленную точку галактики, и есть надежда, что вас — потеряют».

— Но только надежда, — вздохнула Даяна и наконец решилась положить сына в прозрачную люльку.

Колыбель закачалась возле окна, и Даяна склонилась над своим единственным, но уже мертвым другом.

Кавалер был еще совсем теплый. Его шерстка податливо прогибалась под пальцами…

— Милый, милый Кавалер, — прошептала Даяна. «Он был послан вами?»

«Вы случайно встретили его на лайнере. По Договору нам запрещено покидать свою планету, и иногда мы используем некоторые виды животных в качестве проводников. Такие звери, как Кавалер, — наши глаза и уши на запретных территориях».

Даяна все гладила и гладила кота по шерстке. От ее прикосновений тельце слегка шевельнулось, и леди попыталась, нажав ладонью, закрыть зверьку глаза.

«Почему именно земной кот стал вашим помощником?»

«Земные коты давно расселились на звездных трассах. Их присутствия никто не замечает. Кавалер достойно выполнил свою работу».

«Почему он умер?»

«Он перегорел. Его мозг и нервная система не выдержали перегрузок. Он слишком старался вам помочь и не рассчитал силы».

— Бедный, бедный Кавалер, — всхлипнула Даяна. — Ты снова пришел мне на выручку, но на этот раз погиб… — Пальцы леди почувствовали легкое движение полосатого бока, и сердце зверька ударилось в ее ладонь. — Он жив! — воскликнула Даяна. — Он все это время был жив?!

«Для нас он умер. Он бесполезен, так как больше не способен к контакту».

— Для вас! Но не для меня! — Леди схватила Кавалера на руки, дунула ему в нос, потерла уши большими пальцами, и зверь — чихнул. Чихнул, повел глазами и посмотрел на Даяну каким-то размытым, усталым взглядом. — Он жив!

«Прощайте, леди Геспард, — прозвучало в голове Даяны. — Мы больше никогда не встретимся».

«А если мой сын выберет вашу сторону?!»

«В этом случае контакт будет с вашим сыном, леди. А вы — прощайте. И… удачи».

Как и Кавалер, леди Геспард довела свою роль до конца. Женщина с исковерканной судьбой держала на руках едва живого зверя и чувствовала себя преданной вдвойне. Ее использовали, не спросив согласия, из нее сделали орудие убийства и — оставили. Как кусочек сыра в мышеловке размером с галактику…

Кавалер потерся ухом о плечо Даяны и слабо мяукнул.

— Ты не нужен им, мой друг, — печально сказала леди. — Что ж… зато ты нужен мне. — Тонкая, как паутинка, и невесомая, как дуновение, мысль-благодарность дотронулась до разума Даяны. — Ты мне ответил?! — Кот прикрыл глаза, и в мыслях леди родился образ — чашка с водой. — Ты просишь пить? — Кот дернул усами и вроде бы согласился. — Что ж, — улыбнулась леди. — Если для них ты бесполезен, то мне твоих способностей вполне достаточно. Я буду рядом, Кавалер, и я тебя всегда услышу.

Леди принесла зверьку миску с водой и, несмотря на все горести, вдруг почувствовала облегчение, как будто отдала кому-то старый долг — долг человека перед защитившим его зверем. Не в силах встать на лапы, Кавалер лакал воду, почти положив морду в миску, и чувство ответной благодарности просто разливалось от него по комнате.

Уже поворачиваясь к сыну, Даяна заметила, как дернулись острые кошачьи ушки, Кавалер перестал лакать и уставился на дверь. Что-то подобное неодобрительному ворчанию — ну когда же ты научишься пользоваться своими способностями, хозяйка?! — коснулось разума леди. Неспособное к разговорам как таковым животное оформляло свои мысли эмоционально. Мысленное ворчание кота едва не рассмешило Даяну, она уже накинула ментальную сеть на окрестности и поняла причину беспокойства зверя — к дому подошла Урисила Ваниламмед.

Быстрым шагом женщина вошла в гостиную, увидела разгром и лежащие на обломках мебели тела и, слабо охнув, схватилась за сердце:

— Что здесь произошло?!

— Нас пытались похитить, — с неожиданной легкостью ответила Даяна. — Теперь эти люди безопасны минимум до вечера, так что давайте прощаться, — и сразу погрустнела.

Сын-легис крепко спал. Даяна не могла знать, почувствовал ли он, какая битва только что была разыграна, какая карта бита и что изменилось без его ведома и вмешательства. Леди взяла ребенка на руки, крепко прижала к себе и обратилась к Урисиле:

— Дайте мне десять минут, госпожа Ваниламмед. Я хочу составить для сына послание. Запишу его на информационный кристалл и попрошу вас предупредить его приемных родителей: за две недели до двадцатилетия этот кристалл должен быть передан моему сыну. Это очень важно, Урисила, выполните мою просьбу в точности.

Не отводя глаз от лежащих тел в дорожных комбинезонах, Урисила часто и мелко закивала.

— Вы можете дождаться меня в саду. Через десять минут я вынесу ребенка.

Ваниламмед с облегчением покинула разгромленную гостиную, а леди Геспард, все так же прижимая ребенка к себе, подняла с пола кристалл и, вставив его в информационный блок, приступила к выполнению последнего долга. Последнего на целых двадцать следующих лет…

Подбирая каждое слово, она составила послание и, поцеловав сына, надела ему на шею шнурок-повязку с прикрепленным кристаллом.

— По меркам варварских миров, ты очень нарядный ребенок, сынок, — с улыбкой сказала леди. — На запястье браслет из витахрома, на груди кристалл сверкает… Береги эти подарки, сынок, и будь счастлив.

Стараясь не разрыдаться, Даяна почти бегом вышла из дома, подошла к Урисиле и, вручая ей ребенка, сказала:

— Прощайте. Я буду молиться за вас.

— И вам удачи, леди. Челнок уже…

— Я ничего не хочу знать о ваших передвижениях, — быстро перебила Даяна. — Прощайте, Урисила.

Немного удивленная, женщина поклонилась и, унося ее ребенка, заспешила прочь.

Пока спина Урисилы виднелась на дорожке, Даяна не позволяла слезам размыть последний взгляд, брошенный в сторону сына. Потом же села на скамейку, где недавно женщина, унесшая ее сына, дожидалась леди, и безвольно опустила руки.

— Ну, вот и все, — сказала себе леди Геспард. — Недолгое у меня получилось материнство…

Из дома, пошатываясь, вышел полосатый кот. Последний друг и верный спутник.

Даяна улыбнулась зверю сквозь слезы и произнесла:

— Пошли, мой друг. Теперь нас только двое. Ведь ты меня не бросишь, нет? А он — вернется…

Что-то подобное согласию промелькнуло то ли на морде кота, то ли было подарено им мыслям матери, и Даяна, подхватив зверька на руки, решительно поднялась со скамьи.

Чужой челнок, чужой корабль и жизнь взаймы ждали ее где-то рядом.