Когда в конце рабочего дня Абель выходит из архива, уже темно, но фонари выхватывают из мрака внутренний двор и главный вход в клинику. Доктор Фукс поднимает воротник пальто и, прощаясь, приподнимает шляпу. Его очки посверкивают, редкие вьющиеся волосы раздувает ветер. Произнеся учтивое «auf Wiedersehen», он устремляется к трамвайной остановке. Темные зыбкие тени нависают над главным входом. Абель закуривает предпоследнюю сигарету и старается определить, где находится больничная кухня – длинный корпус, стоящий особняком в одном из внутренних дворов. Он натыкается на очередь; не менее ста человек продвигаются к длинному прилавку. В руках у каждого судки для пищи. Подойдя к прилавку, они протягивают свои талоны, и в списке делается отметка. Все это проделывается быстро, и после недолгого ожидания Абель оказывается перед женщиной, стоящей за прилавком. Он показывает свой талон, его фамилию ищут в списке. Женщина возвращает ему талон, качая головой и объясняя по-немецки, что Абелю надо пройти дальше, к следующему прилавку. Он не сразу, но все-таки понимает, что она имеет в виду. Человек, стоявший в очереди за Абелем, поздравляет его, почти без акцента замечая по-английски, что там пайки получше. Абель вежливо ему улыбается и переходит к другому прилавку, примыкающему к столовой для обслуживающего персонала клиники. В это время суток здесь почти пусто; за столом сидят несколько медсестер, они вполголоса разговаривают. Абель снова предъявляет свой талон. Внимательно изучив его, одна из них ободряюще кивает, быстро подходит к большому термошкафу, открывает дверцу, вынимает оттуда двойной судок и ставит его перед Абелем. Потом отмечает в списке, что его ужин выдан, объясняя по-немецки, что Абелю надлежит ежедневно подходить к ее прилавку. Она указывает на его фамилию, выведенную на крышке судка; Абель отвечает, что все понял.