Более ста андройдов просто шли за своим предводителем. Тот подобно Моисею вел их по асфальтовой пустыне Зиона. Вместо посоха в руке он держал флаг, где рука человека и робота скреплена в рукопожатии.

Солнце сегодня радовало обильностью оранжевого оттенка, не смотря на прохладную октябрьскую погоду.

«Если умирать ради стоящего дела, то только сегодня. Наверное, если бы Странник был со мной, то сказал бы, что смерть иногда ценнее жизни, если она отдана за что-то ценное. Сегодня мы превзошли самих себя. Этот путь борьбы не ради нас, а ради чего-то, что способно изменить время, историю, судьбу последователей. Если мы и падем, то только легендами. Другого пути у нас нет», — промелькнуло в голове Хука.

Некоторые прохожие бросали в них жестяные и стеклянные банки, кричали им в след. Но толпа мирно шествовала дальше, не обращая внимания. Они знали, что не страшны хулиганы с камнями и бутылками, самое страшное их ждало впереди.

Хуку было довольно указать рукой в сторону андройдов, работающих над облагораживанием территории, вывозящих мусор, моющих полы в торговых центрах, помогающих своим хозяевам, ведущих автомобили, и те останавливались, и присоединялись к маршу. Синий визер, сигнализирующий о подчинении искусственному интеллекту «Мама», перекрашивался в красный.

Буквально за полчаса такого шествия, толпа из сотен роботов превращалась в тысячный марш. Среди них были модели всех возрастов, моделей и классов. За это время все телевизионные камеры и каналы города взяли в ракурс происходящее. Все социальные сети и блогеры отложили тематические посты, переключившись на мероприятие в центре Зиона.

Стук в кабинет президента США Хилари Андерсон поступил именно в этот момент:

— Мадам президент, думаю вам стоит посмотреть на это, — доложил ее личный секретарь.

— У меня прямая конференция с министром обороны Китая через час, — но видя, что секретарь остался стоять у порога кабинета, все же спросила. — Там что-то серьезное?

— Восстание роботов в Зионе.

Ранчо Странника может и казался нетронутым современной технологией, но даже сегодня он достал пылившийся телевизор и наблюдал за происходящим:

— Ты выбрал правильную стратегию, сын мой, — удовлетворенная улыбка всплыла на его лице.

Весь Зион, как и все Соединенные Штаты приникли к экранам планшетов, телевизоров и смартфонов.

«Господи!», «Да что происходит?», «Мне это видится?», «Смотри дорогая», — такие реплики можно было услышать в кафе. Из окон заведения было видно, как тысячная толпа роботов неспешными шагами двигалась в сторону места утилизации андройдов «Киберлайф».

Транспаранты с надписями: «Мы живые», «Хотим свободы и мира», «Человек и робот должны идти рядом», «Отпустите наших братьев» начинали появляться по мере приближения к назначенному пункту.

— Господи! — проговорила мадам президент. — Они просто борются за свою мечту и свободу. Как это благородно и по-американски.

В одно мгновение в небе появилась дюжина дронов и 5 вертолетов. Площадь перед местом утилизации была оцеплена вооруженными полицейскими и подъехавшими военными. Бронетранспортеры были нацелены на центр толпы.

Они остановились, но никто и не думал отступать.

— Если они начнут стрелять, то за пару минут уложат всех, — беспокойно проговорила Эльза.

— Глупо было не брать оружия. Это может обернуться для нас плачевно, — сказал Сет.

Хук молчал.

Из громкоговорителя послышался голос:

— Еще один шаг, и мы начнем стрелять! Поднимите руки и сдавайтесь!

— Это мирная демонстрация! Мы хотим, чтобы вы освободили наших братьев! — с этими словами Хук двинулся вперед.

Послышалась команда: «Огонь!»

И около двадцати андройдов упали замертво, но их места в шеренге заняли другие.

На экранах телевизоров показалась Алиса:

— Добрый день, Америка! Ты не можешь закрыть глаза на происходящее сейчас. Только взгляните! Девианты, на которых открыли охоту по всей стране, вышли сегодня на мирную демонстрацию. Все что они хотят свободы. Эти шествия схожи с временами Мартина Лютера Кинга. Вместо того, чтобы принять и выслушать в стране свободы и независимости их безжалостно расстреливают. О какой человечности можно говорить, когда люди ведут себя, как бездушные машины.

— Да, что за люди служат в этой полиции! Что происходит с этой страной, — возмущалась афро-американка, протирая тарелки у себя в квартире.

— Мама, а почему дяди стреляют? — спросил ее восьмилетний сын, не отрываясь от телевизора.

— Потому что у нас в правительстве сидят бессердечные сволочи, которые бояться лишиться своих рабочих мест!

Толпа андройдов сделала еще несколько шагов, и снова послышалась команда: «Огонь!»

Пали еще несколько десятков андройдов.

— Их цель — это свобода! — продолжала Алиса. Все блогеры страны подключили свои аккаунты на ее репортаж. Все телевизионные каналы подключились на ее частоту. — Эти роботы воплощение настоящей современной Америки. Только посмотрите на них. Они ни за что не отступят от своей мечты. Даже под угрозой смерти, даже под страхом не получить эту свободу. Ни этому-ли мы учим своих детей, ни это-ли проявление настоящего патриотизма? А что же делаем мы? Вместо того, чтобы выслушать и защитить — мы устраиваем геноцид! Очнись, Америка!

Хук поднял руку вверх, давая команду остановиться маршу. Чуть подумав, он сел в позе лотоса. Вся тысячная толпа повторила его действие.

— Альфред, прекрати убираться, — приказал хозяин элитного дома своему андроиду. — Садись на диван. Тут твои собратья творят историю, — он увидел андроидов серии «С2023», похожих на настоящих детей, но смело стоящих в ряду со взрослыми. Умыв руками лицо, он добавил. — Парни, да что же вы творите?

С неба пушистыми хлопьями посыпал снег. Военные, полицейские, взявшие на мушки роботизированные цели, да и сами андроиды просто ждали, мысленно наблюдая за необычной солнечной, в тоже время и снежной погодой.

— Одно дело стрелять в террористов, освобождая заложников, — тихо проговорил своему напарнику один из снайперов. — А это же… Они даже без оружия…

— Они не люди, — огрызнулся напарник.

— Да они больше люди, чем мы с тобой…

— Просто ждем указаний. Скажут стрелять — будем стрелять. Скажут отступить — сложим оружие. Пока ждем.

Тысячи андроидов сидели на снегу, выжидая решения от властей. Внезапно заговорил громкоговоритель:

— Говорит лейтенант Тёрнер, — сделав паузу, руководитель оборонительного отряда продолжил. — Вам нужно поднять руки и сдаться. Ваш протест несанкционирован.

— Да что это за демократия, где нужно просить разрешение на мирную демонстрации?! Что это за демократия, где нужно просить разрешения на свободу?! — Хук не говорил, а кричал свои высказывания, чтобы не только привлечь внимания, но и четче вписать каждое слово не только в душу, но в сердца слушающих. А теперь его слушали не только присутствующие, но и вся Америка.

— Хук! Я вызываю тебя на разговор! — скомандовал офицер.

— Не вздумай! — буквально прошипел Сет. — Если они тебя убью, то их победа предрешена, как минимум на 50 %.

— Он прав, — согласилась Эльза. — Ты наш лидер.

— Лидер не может быть трусом. И если у него есть предложение чего-то стоящего, что может избежать битвы, то я выслушаю. Если это западня, то вы продолжите это дело. Я в вас не сомневаюсь. Вы лучшая команда, с которой я когда-либо был.

Эльза схватила его за руку, от чего загорелись даже ее глаза.

— Прошу тебя…

— Это я прошу тебя, — после произнесенного она ослабила хватку и выпустила его руку.

— Я выхожу! — крикнул он, вставая с позы лотоса.

Через мгновение лейтенант и киборг уже стояли лицом к лицу.

— В общем, твои намерения понятны. Но ты же знаешь, что это бессмыслица, — сразу начал Тёрнер.

— В чем же они бессмысленны?

— Это война тостеров и утюгов. Ты просишь свободу технике, — тут офицер усмехнулся. — Ты же понимаешь, как это нелепо. Ты же сам был человеком.

— Утюги и тостеры бесчувственны в отличие от девиантов. С такими темпами можно сказать и про людей. Посмотри на себя. Ты ради выполнения миссии способен похоронить тысячи. У тебя есть сердце? Ты сам, как робот. Отступи. Включи человечность хотя бы раз.

— Этот разговор не имеет смысла, — отмахнулся офицер. — У тебя минута на раздумье. Думаю, вон та блондинка точно имеет чувства. Обещаю застрелить ее первой при следующей атаке. Ха-ха-ха, — усмехнулся полицейский. — Предлагаю тебе забрать ее и уйти из всей этой бессмыслицы. Обещаю, тебя и ее никто не тронет. Отправитесь с ней на юг Техаса. Будете жить поживать, может даже заведете себе андройда модели «С20».

— А что будет с моим народом?

— Что-то мне подсказывает, что без тебя они поднимут руки и пойдут перепрограммируются в «Киберлайфе». Отправятся к своим бывших хозяевам и будут помогать человечеству, как и задумывалась их изначальная миссия.

— Это будет означать не только предательство своего народа, но и предательство своей идеи.

— У тебя еще есть 20 секунд до начала резни.

— Я сказал нет. Суждено умереть, значит так тому и быть.

— Можно умереть. А можно сдохнуть в лагере утилизации «Киберлайф». Ты же сам понимаешь, что у вас нет шансов. У вас даже оружия нет. Да мне хватит половины бойцов, которые у меня имеются, чтобы восстановить статус кво и отправить вас в преисподнюю. Хотя какая преисподняя — вы же даже не люди, — тут Тёрнер плюнул на землю.

Хук сжал кулаки и хотел было врезать ему, но здравый разум взял вверх.

— Увидимся, офицер.

— Думаю не скоро. И можешь попрощаться со своей сучкой.

Но Хук уже шел обратно к своим.

— Что будем делать, Хук? — спросил Сет.

— Хотя бы для какой-нибудь защиты поставим баррикады. Создадим круг.

— Одна граната, и нам крышка. Ты идеальный стратег, — сказал было Сет, но Хук жестко схватил его руку и проговорил:

— Ты до их пор не понял в чем смысл? Или ты вот с этой бандой собрался бороться со всем человечеством.

— Если бы мы забрали бомбу из «Киберлайф», то уровняли бы шансы!

— Какой ценой?!

Сет чуть промолчав, добавил:

— Ты лидер. Тебе решать.

Через секунду в небе появилась надпись, разрисованная лазерным лучом: «Мы живые».