— Я вам говорю! Эта грымза пришла ко мне в мирик и хотела забрать! А потом появилась Соби, но какая-то другая…

Котовски подавился печеньем, удивлённо глазея на Арис. Она ворвалась в его мирик подобно урагану, что-то без умолку болтала, довольно жмурясь. А на маленькой шейке пульсировала красная нить.

— Какая другая? — заботливо спросила Руминистэ, доливая в свой стакан клюквенный морс. Появление изменившейся Арис не смутило её или она старалась не показывать волнения, видя на лице Лукреции плохо скрываемый страх.

Равно как и каждый житель Лаэрена, она переживала за Соби.

А Арис продолжила вопить:

— Она… она была как тень. Мой мячик сиял, сиял и на мгновение её высветил. Она была вся в белом и перевитая вот такими же, — тут она показала на шею, — красными нитями. Они её поддерживали. Лу!

Арис осеклась, видя, как Лукреция надевает маску на лицо, пряча слёзы.

— Не переживай, Лу! — попытался утешить её Котовски. — Если она к Арис пришла, то и к тебе…

— Но ты же слышал, что сказала Арис! Та женщина сказала, что Соби умерла… Умерла!

Котовски поморщился и всё же нашел силы ответить:

— Она могла соврать, если ей это выгодно. Соби просто…

— Что просто?! — взорвалась Лу. — Что? Что она сидит у себя и злится? Но прошло столько времени. Может быть, она Арис из последних сил помогла?

Она сквозь чёрные прорези маски смотрела на друзей и больше всего ей хотелось к миньонам, в свой мирик. Как и всегда, когда ей было больно.

— Думаете, я не помню? Я всё пытаюсь забыть. Вы счастливы! Вы слились с Лаэреном, а я… я вернусь назад, к отцу!

Руминистэ попыталась приобнять Лу, но та отшатнулась и резко встала. И долго-долго молча стояла у серой плиты.

А я стояла рядом с ней, пыталась погладить её бледные руки. Успокоить, прижать… Больше всего мне хотелось сидеть вместе с ними за одним столом и пить чай, радоваться и наблюдать за проделками Арис и Котовски.

…но я всего лишь бесплотная тень в окружении красных нитей.

Я делаю шаг в сторону, сквозь серые завесы умерших мириков. Переношусь в мирик Лукреции, где у раскрытого окна стоят две миньоны. Они держатся за руки и плачут, чувствуя боль хозяйки.

— Ты старше, ты должна уговорить её… — пискнула та, что с кроликом.

— Пока мы не найдём третью, она и слушать нас не станет.

— Но если мы попытаемся вернуться, то она сразу же присоединится к нам…

— Ты глупая, и что с того? — прижимая медведя, ответила старшая миньона. — Лучше уж здесь, но по частям, чем ТАМ и цельной.

— Ты права.

— Оттого я и старшая.

А я с удивлением разглядываю их, пытаюсь понять, что за странные шутки играла судьба с Лукрецией. Я зову в темноту, выписываю пальчиками имя.

«Анечка Зотова»

И из клубка вырывается одна, счастливая. Летит на мой зов.

«Анечка»

Я подхожу к ней, пытаюсь дотронуться и…

Меня отбрасывает в сторону. Я пробиваю несколько мириков насквозь своим полётом, не задумываясь. Лечу по чужой воле.

И оказываюсь в мирике Велиара.

— Слышали? Что-то треснуло где-то! — закричала Арис, расплескивая чай.

Котовски закивал, прижал в испуге ушки.

Странный шум услышали все. Словно что-то сломалось невдалеке. Лукреция сделала шаг на серую плиту, крича остальным:

— Пойдёмте к Велиару, он всё объяснит! Хотя… в последнее время он сам не свой, я много раз приходила к нему, но он не отвечал на мои вопросы.

— Но он же не запечатал вход! Если мы пойдём все вместе, то он точно поможет! Не сможет же он отказать нам всем? Ведь и он не слился с Лаэреном! — Руминистэ была как никогда решительна. — Если с Соби что-то произошло, как говорит Арис…

Остальные лишь молча отправились вслед за ней. Все четверо шагнули в серое пространство междумирия, чтобы через несколько секунд оказаться в мирике роз.

Я открываю глаза и вижу лишь тьму. Нитей нигде нет — видимо, испугались чего — то. Пытаюсь пошевелиться, привстать, но ничего не выходит.

Ничего.

Сквозь пелену моего пространства я слышу приглушенные голоса.

Это…

— Я ошибалась. Соби не нужно было убивать. Нужно лишь было подождать немного, наплевать на остальных. Так нет же, игрушки…

— Ты же говорила, что нити послушны тебе!

Молчание в ответ.

Я слышу их дыхание.

Это Велиар и Анна.

И они что-то делают. Делают с моим вторым телом, с телом Соби…

…меня воскрешают.

— Свяжи ей руки, да покрепче. Я не хочу проблем, когда она очнётся.

— Ты уверена, что у тебя получиться её оживить? У тебя даже нити её нет.

…в воздухе проносится рябь, ощутимая и горячая, я больше ничего не слышу. Их голоса становятся блеклыми.

Тишина.

И чёрная рябь вокруг меня, всё сгущается.

Нити!

Ну, где же вы?!

Не оставляйте меня здесь, одну…

ПРОШУ!

Вы же сами хотели этого…

Чтобы я разорвала всё и стала вашей проводницей.

Но и вы слепы…

Междумирие распахнуло двери в мирик Велиара, и друзья окунулись в море ароматов.

Огромный сад розовых кустов.

— Ну и где нам его искать? Его мирик самый большой. Здесь просто лабиринт… — вяло заметил Котовски.

— А разве у вас не идеальный слух? — пропищала Арис, теребя его хвост.

От такой вежливости Котовски на мгновение задохнулся:

— С каких пор ты такая вежливая?

— У вас, у кошек! Тугодум! — малышка пнула его в ногу, ушастый взвыл, но наигранно. Потом было хотел придушить одноглазую мелочь, но Руминистэ растащила их в разные стороны. А потом щёлкнула зачем-то пальцами.

— Сейчас посмотрим, — пропела она. И за спиной её распахнулись крылья, похожие на белые облака.

Остальные только ошарашено наблюдали, как девушка оторвалась от земли вверх, кутаясь в облаке перьев и золотистых волос, и некоторое время зависла в воздухе, выглядывая Велиара.

Спустившись, Руминистэ была вся в слезах:

— Это ужасно! — плакала она. — Но нам скорее нужно попасть к ним!

И указала пальцем в сторону.

— Что произошло, Рум? — наперебой спросили все, не понимая слёз ангелоподобной.

— Там… Там Анна и Велиар… Они проводят какой-то обряд над Соби. И мне кажется, что… Соби мертва. — Рум запнулась в словах, и вытерла слёзы.

Остальные поняли её без слов. Но пробираться сквозь кусты роз было слишком трудно. Велиар почувствовал их, и теперь друзья были окружены плотной стеной шипов. Он стёр все границы и переходы. Лабиринта больше не было.

— Нууу, щас я тебе устрою! Гад слепошарый! Все в сторону! — проорала Арис, зло сверкнув серебристым глазом.

— Ты это о чём?

— А так, всё мечтала попробовать, да негде было. — В руках у малышки вспыхнула шар. Но не тот, которым она часто игралась. Он всё нарастал огненной сферой, и когда Арис перестала его сдерживать, он вырвался из её тонких пальчиков и рванул вдаль, сжигая кусты.

И теперь чёрная обугленная тропа вела прямо к ошарашенным Велиару и Анне.

— Скорее! — Арис уже мчалась на помощь к Соби.

— Ты не рассказывала… — прокричала вслед Руминистэ, еле догоняя малышку.

— Про что?

— Про мячи! — Котовски не отставал.

— А ты говорила про крылья? — беззаботно пролепетала Арис. Рум смутилась и лишь покачала головой.

Через несколько мгновений они были уже на полянке и в четыре пары глаз сверлили Велиара и Анну. Велиар молчал, словно и не считал нужным объяснить.

А Анна зло прошипела:

— На ловца и зверь бежит.

Но остальным было не до неё. Арис первая заметила Соби, и подбежала к ней.

— Такая бледная, холодная… Соби! Что же с ней?…

— Она мертва, детка. Убила себя. — Ласково пропела Анна Васильевна. — Она убила себя. Из-за того, что вы все ненавидели её. Это вы виноваты. Правда, Велиар?

Тот лишь кивнул молча.

«Неправда! Ропщет моё сознание»

— Вот видишь, Велиар не лжет никогда. А стало быть, и я…

«Всё ложь! Не слушайте их. Я пытаюсь дотянуться до вас»

— А ты что тут тогда делаешь? — мурлыкнул зло Котовски.

Анна Васильевна лишь пожала плечами:

— Я просто пытаюсь воскресить её. Хотя теперь не буду этого делать… Просто так, бесплатно. Вы же виноваты, не я.

— А когда ты делала что-то просто так? — прошипела Руминистэ. — Ты даже нити лишила свободы. Нас лишила свободы! Играла нами, как котятами. Что тебе надо от нас на сей раз?

«Стойте! Всё ложь… Ложь! Она обманывает вас! Я пытаюсь докричаться, но не могу. Голос оставил меня. И нити…

Нити, где же вы? Испугались её силы и вернулись к ней?

Кто-нибудь.

Кто…»

— Так что тебе надо от нас?

Анна Васильевна минуту помолчала, разглядывая их, слившихся с Лаэреном. Это первые, кто в её правление смог сделать это. Остальные давно расползлись серыми тварями по мирикам или трепетали красными услужливыми нитями у руки.

— Мне нужен кто-то взамен Соби. — Ухмыльнулась она. — Я воскрешаю её, а взамен со мной уходит в тот мир один из вас. Навсегда.

— Ха, мы все слились с Лаэреном. Нам некуда возвращаться. Мы умерли ТАМ. — Победно заметил Котовски, но тут же замолк.

И молча посмотрел на Лукрецию.

«Нет, только не ЛУ! НЕ забирай её, не смей! Я плачу и плавлюсь от слёз и боли. Лу, Анечка… Я знаю, ты предвкушаешь её страдания, старая ведьма. Она очнётся, выздоровеет и отец… он заберет её в свой ад.

…И он либо убьёт её, либо…»

— Лукреция не пойдёт с тобой никуда. Соби вернется и поможет нам! — Арис держалась за Лу, впившись в руку. Она буквально повисла на ней.

— Да, ну тогда… — Анна Васильевна сделала жест рукой и из-за спины её выплыла странная девушка, похожая на Лукрецию. В тех же красно — чёрных одеждах, сжимая залатанную лисичку в руках.

— Миньона! Ты украла её… — Лу рванула было к Анне Васильевне, но Арис крепко держала её.

Анна засмеялась зло:

— Украла? Я нашла её, это теперь моё. Или ты хочешь забрать часть своей души обратно?

Лу лишь вздохнула и сделала похожий жест. Воздух задрожал, и появились ещё две девушки.

Миньоны.

— Отпусти меня, Арис. Этому миру нужна Соби, а я… Ничего страшного в ТОМ мире меня не ждёт, правда. Такова судьба…

Малышка впилась в неё сильнее, но Лу отбросила её, несмотря на боль и царапины. А затем медленно подошла к Анне:

— Верни мне миньону. И Соби верни. Я твоя…

Я напеваю в своей темноте от безысходности полузабытую колыбельную. Мой сотовый, лежащий рядом с телом Соби, словно слышит меня и включает мелодию.

— Что это? — воскликнула Анна. Она не может сама пошевелиться, сделать шаг, схватить Лукрецию.

А я постепенно набираю силу.

Нити, дрожа от нетерпения, устремляются ко мне и просят простить. Простить их слепоту. Я поднимаюсь в темноте и глажу ласково их, целуя и плача.

— Нужно помочь им! — шепчу я и вот уже в облаке красных нитей проникаю в мирик Велиара. Элвис радостно машет мне лапками и продолжает напевать мелодию сотовый. Никто не видит меня больше, облачённую в белые посмертные одежды. Я же вихрем подлетаю к Лу и её миньонам, чтобы затем всех четверых обернуть красной нить.

И сорвать маску с лица Лу.