«Они будут счастливы принять тебя такой, какая ты есть, Одри. Так же как и я.»

После того, как я выложил все карты на стол, у меня перехватило дыхание. Я любил ее, и мне хотелось, чтобы она знала, что все это не временное развлечение.

Я хотел чертовски большего, чем уже есть.

— Ничего, если я снова поплачу? Парочку минут? — спросила она, прижавшись ко мне.

— Ну, только парочку, — сказал я. — Мы в отпуске, в конце концов.

Она кивнула и прижалась к моей груди.

— Я даже не думала, — сказала она, всхлипывая. — Я не знала, никогда даже не надеялась —

— Все в порядке, — произнес я, поглаживая ее по голове. — Мы сейчас вместе, и все будет хорошо.

Через пару минут, как и обещала Одри, она успокоилась и отстранилась от меня, вытирая глаза.

— Я такая бестолочь, — сказала она и засмеялась.

— Ты такая горячая бестолочь, — поправил я ее, скользя своими пальцами вниз по ее коже.

В данный момент Одри явно замерзла, так как она почти вся была покрыта гусиной кожей, и наши купальные костюмы были еще мокрыми.

— Мне кажется, что на заднем дворе есть джакузи. Хочешь пойти?

— Отличная мысль, — сказала она.

Я взял ее за руку и повел через весь дом в небольшой, закрытый от посторонних глаз забором двор, где находилась большая гидромассажная ванна с летним душем. Мы оба забрались в нее, и я почувствовал, как струи горячей воды бьют по моему телу. Это было потрясающе. Я притянул Одри к себе, положив свои руки на верхнюю часть ее бикини.

— Нас ведь никто не увидит здесь, правда? — спросила она, глядя на высокий забор.

Прежде чем я успел ей кивнуть, она уже сняла верх своего бикини и отбросила его в сторону. Ее груди были округлыми и сочными, ее соски уже затвердели от холода. На ее коже загар еще не проступил. Она встала и сняла с себя и нижнюю часть купальника, также отбросив его в сторону, а затем направилась ко мне.

Все это длилось так долго. Должно быть, она тоже почувствовала это. Необходимость.

Не говоря ни слова, она наклонилась и притянула мое лицо к своему, вовлекая меня в глубокий, насыщенный поцелуй. Наши языки переплелись, и я снова стал твердый, как камень. Она быстро потянулась к моим плавкам и стащила их вниз, умело взяла мой член в руку, поглаживая его вверх и вниз в горячей, пузырящейся воде. Другой рукой она с нежностью погладила мои шары, в то время как ее язык ласкал мой, что сводило меня с ума.

Я был таким твердым, аж до боли.

— Бедный, малыш, — сказала Одри, все еще поглаживая меня. — Я тут плакала, а тебе просто нужно было немного внимания.

— Я в порядке, — сказал я хриплым голосом. — Это стоило ожидания.

Она продолжала работать своими руками с моей плотью, и я начал машинально толкаться к ней, даже не совсем осознавая, что делаю.

— Я хочу почувствовать тебя глубоко внутри себя, — сказала она.

Она отпустила меня, встала рядом со мной, а потом развернулась в джакузи ко мне спиной так, что теперь ее лицо было повернуто к патио, а ее попка оказалась прямо напротив меня.

— Возьми меня сзади, — приказала она.

Стон слетел с моих уст прежде, чем я даже попытался поудобнее устроиться.

— Детка, я так долго не продержусь, — сказал я, поглаживая ее великолепную попку. Она немного раздвинула свои ноги, готовясь принять меня. Пузырьки в джакузи, нежно массируя мои шары и огромную эрекцию, только усиливали мое возбуждения, и я, разместившись напротив ее входа, почувствовал, какой же влажной она уже была. Я потерся об нее своей твердостью, тем самым смазав себя, и стал от этого трения настолько твердым, что готов был тут же взорваться.

Она потянулась вниз и взяла мою плоть, направляя ее к своему входу, сначала немного введя меня внутрь, а потом начала опускаться на меня, слегка наклоняясь вперед. Стон сорвался с ее губ в этот момент, когда она сделала несколько движений своими бедрами, чтобы убедиться, что я вошел в нее во всю длину.

Как же хорошо было чувствовать себя в ней сзади, что я почти кончил только от одной мысли об этом.

— Черт возьми, — пробормотал я.

Она откинулась назад так, чтобы я находился прямо позади нее, войдя глубоко в нее по самые шары. Я схватил ее за бедра и за задницу, начав толкаться. Каждый удар в нее заставлял меня стонать, ее мышцы плотно сжимались вокруг меня, и наши тела, ударяясь друг о друга, создавали вокруг себя водоворот из воды и брызг. Каждый толчок приближал меня к потере реальности. Она оттолкнулась назад ко мне, и я положил одну руку ей на спину, удерживая ее и продолжая вбиваться глубоко в нее, почти жестко. Я хотел входить в нее бесконечно, и в тоже время желал закончить эту сладкую муку. Я хотел, чтобы она повернулась ко мне лицом, чтобы я мог поцеловать ее. Мне не хотелось бы, чтобы она когда-нибудь отказалась от этой позиции в будущем.

— Джеймс, — простонала она. — О, Боже, мой. Я хочу почувствовать, как ты взрываешься во мне.

Я толкнулся в нее сильнее и глубже, наши тела бились друг о друга, как вода бьется о камень. Ее тело было таким тугим, выжимая из меня все до последней капли. Я безжалостно вбивался в нее, каждый раз входя все глубже и глубже. Ее тугое тело растягивалось, вмещая меня, двигаясь вместе со мной. Я схватил ее за ягодицы и сжал их.

— Боже мой, — сказал я, ощущая приближение взрыва.

— Джеймс, — закричала она, и ее тело сжалось и задрожало вокруг меня.

— Я охренительно тебя люблю, — произнес я и взорвался.

Через какое-то время я вышел из Одри, тяжело дыша.

— Это было изумительно, — сказал я.

Если бы мы сейчас продолжили заниматься сексом, то мы не смогли бы остановиться. Мы вернулись назад в дом, когда, наконец, пришли в себя.

— Что?

— Теперь мы спокойно можем говорить о нас. О том, что мы вместе. Я думаю, нам даже будет лучше, что теперь мы официально вместе.

Я медленно провел своими пальцами по ее обнаженным плечам, испытывая восторг от того, что просто играю с ее длинными волосами и прикасаюсь к ее прекрасной, гладкой коже.

— Ты думаешь? — спросила она.

— Я знаю, — ответил я.

— Мы обязательно должны присутствовать на ужине сегодня вечером? Не будут ли все слишком пьяными к тому времени? — спросила она. — Я бы хотела остаться здесь.

Я вздохнул и лег на спину. Вся наша компания сегодня пила весь день, не останавливаясь.

— К сожалению, Престоны не напиваются до скотского состояния, потому что профессионально злоупотребляем алкоголем. Мы должны присоединиться к ним. Тод хочет, чтобы я приложил усилия, пока нахожусь здесь.

— Ладно. Но меня беспокоит то, как твоя мать смотрит на меня с тех пор, как мы приехали сюда, — нервно сказала Одри. — Я нахожусь под ее пристальным вниманием. Я точно могу это сказать.

— Я защищу тебя от нее, — произнес я. — Одри, ты должна привыкнуть к этому. Она никогда не изменится.

— Нет, — сказала Одри, глядя в потолок. — Она точно не изменится, как не изменится и моя мать.

— Наверное, ты права, — ответил я, переплетая наши пальцы. — Так что давай просто держаться подальше от них обеих.

Она улыбнулась, и я пальцем провел по контуру ее челюсти.

— Я еще раз обращаю твое внимание на то, что я сказал по поводу Калифорнии. Тебе там понравится, да и Томми тоже. Там всегда отличная погода, за исключением смога и, пожалуй, пробок. Зато у нас там куча прекрасных ресторанов.

Она ничего не сказала мне в ответ, и стук моего сердца отдавался у меня в ушах.

— Томми очень нравится в «Новых Горизонтах», — произнесла она неуверенно. — Я не знаю, как он отнесется к такому переезду.

— Мы не должны переезжать прямо сейчас. Ты можешь поехать туда на несколько дней, и мы присмотрим для него место проживания. Я уверен, мы сможем найти для него идеальное место, которое находилось бы рядом с моим домом.

Одри по-прежнему разглядывала потолок.

— А чем я буду заниматься? Где я буду жить? Предполагаю, ты не захочешь, чтобы я открывала офис «AccommoDating» на западном побережье, так ведь?

Хоть она и рассмеялась, но я точно мог сказать, что она чувствовала себя неловко.

— Одри, ты можешь жить со мной, а Елена пусть держит под своим контролем «AccommoDating», но не тебя.

Я крепко сжал ее руку.

— Но я не могу просто жить за твой счет, — сказала она, так и не глядя на меня. — Это глупый план на пятилетку.

— Небольшая страна могла бы прожить за мой счет, — произнес я. — Это все ерунда.

Наконец, она посмотрела на меня.

— Для меня это не ерунда.

— Мы снова возвращаемся к теме ковбоя? — спросил я, чувствуя, что у меня начинает болеть голова.

— Типа того, — ответила она и выпрямилась. — Это ни больше и не меньше означает, что я должна … быть на содержании у кого бы то ни было, а это не мудрый шаг. Я могу тебе надоесть или ты попадешь под машину, а я должна позаботиться о Томми, чтобы ни случилось. Ты не можешь быть моей работой, Джеймс.

Я взглянул на нее, позволяя иронии этих слов просто повиснуть в воздухе. Она слегка ударила меня и закатила глаза.

— Ты понял, что я хотела сказать.

— Я сделаю все, чтобы о Томми заботились до конца его жизни. Я знаю, как это важно для тебя, — произнес я.

Если я не мог дать ей нечто другое, то, по крайней мере, душевное спокойствие я мог ей обеспечить.

— И я могу выделить тебе твое собственное пространство, если ты этого захочешь.

— Нет, это не то, чего я хочу, — сказала она быстро. — Но я еще не сказала «да». Я не готова разрушить твою жизнь.

— Я собираюсь продолжить заниматься тобой. Большая часть моей стратегии на эту неделю — секс и выпивка, с помощью которой я планирую выйти победителем, — сказал я и сжал ее руку. — Послушай, поехали в Калифорнию. Я знаю, что ты предпочитаешь, чтобы для тебя все было ясно и понятно. Кроме того, я немного не из твоей ценовой категории, Одри. Мы не можем делить расходы пополам. Мало кто может позволить себе делить со мной расходы пополам. Ты просто должна принять меня таким, какой я есть, и смириться с тем фактом, что у меня есть деньги.

— Я принимаю тебя таким, какой ты есть, — сказала Одри. — Но я не могу притворяться, что это также и моя реальность, Джеймс. Я должна сама о себе позаботиться. Ты был щедр и добр ко мне. Но мы же вместе только неделю, поэтому тебе не следует давать обещания на будущее. Тебе необходимо обдумать все как следует.

— Ты сомневаешься в своих чувствах ко мне, даже если они были в течение короткого времени? — спросил я.

— Нет, — ответила она, — Это и ежу понятно. Ты как полный комплект, Джеймс, а я —

— Именно то, что я искал всю свою жизнь, — сказал я.

Она ошеломленно и немного настороженно смотрела на меня.

— Послушай меня, Одри. Мой брат сказал мне на прошлой неделе нечто такое, что заставило меня задуматься. Он сказал, что: «Когда ты, наконец, понимаешь, что ты хочешь, то ты, в значительной степени, уже готов … любить … по-настоящему».

На самом деле, Тод сказал мне, что: «Когда ты, наконец, понимаешь, что ты хочешь, то ты, в значительной степени, уже готов к браку «навсегда». Но я не хотел напугать ее до потери сознания, зная, какой пугливой по натуре она была.

— Я понял, что я хочу. Я готов любить по-настоящему, так что не волнуйся за меня. Тебе необходимо понять к чему готова ты.

Она сделала глубокий, судорожный вдох.

— Я хочу быть с тобой, Джеймс, — сказала она. — Больше всего на свете. Но никогда в своей жизни у меня не было никого, кому бы я могла доверять, кроме Томми. Я всегда заботилась о себе сама. Поэтому у меня всегда были заниженные ожидания по отношению к другим людям, так как, когда они разочаровывают вас, это приносит меньше боли. Я хочу доверять тебе и быть с тобой. Понимаешь ли ты, что я понятия не имею, как это сделать.

— Конечно, — сказал я, — Я тоже не знаю. Я полагаю, что ты просто продолжай делать то, что делала.

— Ага, — сказала Одри.

— Это означает «да»?